Глава двадцать восьмая. И черная магия, и её разоблачение...

Вечером, после суматошного аукциона был как всегда ведьминский шабаш в форме изысканного ужина, на котором новоиспечённые хозяйки вовсю хвастались перед подругами, и, главное, перед соперницами, своими новыми игрушками. Парням и поговорить-то толком не удалось – они носились по поляне и соседним уединённым шалашам с подносами, вертелись возле мангалов, жаря шашлыки, таскали корзины с фруктами, в общем, ублажали и прислуживали, как умели.

А Москвичу несказанно повезло – милфа на время казалось бы забыла о его существовании. Теперь она уединилась с Монголом в своей комнатке в общем доме, никого к себе не пускала, и чем они там таким запретным занимались – никто не знал. А самому Москвичу никак не хотелось погружаться в эти тайны. Вот он и помогал друзьям чем мог, а когда общая оргия распалась на тихие ночные посиделки особо близких подруг, улизнул спать, устроившись на каком-то топчане в предбаннике милфовых покоев.

Он даже не заметил, как заснул – просто потерял себя без сновидений, блаженно растворяясь в ночной прохладе.

Тут его и шандарахнуло. Без предупреждений, впрочем, как и всегда.

Он проснулся резко и внезапно. От давящей духоты и нарастающего ужаса. Открыл глаза – абсолютная темнота. Даже не темнота – мгла. Попытался вытянуть вперёд руки – они упёрлись в песок. Рванулся всем телом вперёд, уже понимая подсознанием, что с ним случилось – и ощутил себя... в могиле. Да, просто в могиле, даже гроба вокруг не было. Его элементарно закопали, пока он спал. Клаустрофобией он не страдал, иначе бы не выжил в тюрьме, но тут в полной мере ощутил, что это такое – быть погребённым заживо. И потому издал самый дикий рёв, на который была способна его очень скоро севшая глотка.

Перед глазами моментально заплясали разноцветные круги, он быстро перестал слышать даже собственный голос, а лёгкие сумасшедшими дозами высасывали оставшийся в его распоряжении воздух, как будто и правда старались надышаться перед смертью.

Но смерть не наступала. Он как-то сумел успокоить и бешеное сердцебиение, и свой собственный беспомощный визг, в который превратился его зов отчаяния, и даже умылся собственным горячим потом, буквально заливавшим его лицо. А смерти всё не было. Более того, он отчётливо задыхался, но... Но всё никак не мог задохнуться! И в затухавшем, было, сознании, промелькнула спасительная надежда, что всё это не по-настоящему. Что он всё же не в могиле. А, скорее всего, в ужасном сне. Или в чьём-то замороке.

Он вспомнил, где он находился, и какие люди окружали его последние полгода. И в тот же миг надежда переросла в уверенность, что это чья-то очередная жестокая забава, и он, кажется, разгадал, чья именно...

Да, наверняка это его дражайшая госпожа и повелительница так над ним решила покуражиться. Видимо застав его спящим без её разрешения. Или ещё черт её знает за что! Он закрыл глаза, сжав глазницы до боли, и поймав уже угасавшем сознанием замаячившую перед его мысленным взором белую точку, постарался раскрыть её в длинный белый коридор, по которому он намеревался выскользнуть из столь неприятных обстоятельств.

Не удалось. Зато он понял, что это не его сон. Он даже успел сообразить, чей это сон! Когда он растирал по лицу липкую жижу из собственных слёз, соплей и пота, его запястья нащупали болтавшийся на шее армейский жетон.

А такой жетон он видел сегодня лишь у одного человека – у Андрюхи. Которого купила Пульхерия Львова. Садистка и некромантка. Абсолютно безжалостное существо, которое даже ведьмой называть не хотелось. Демонесса. Точнее демон в юбке. Хотя юбку на Острове она вроде бы ни разу не надевала... Или надевала? Надо бы вспомнить...

Москвич даже удивился, насколько тупыми и бессвязными были сейчас его мысли. О чём он вообще думает? О том, в каком платье сейчас расхаживает Пульхерия? Да хрен бы с ней! Она же сейчас закопала в могилу своего свежекупленного раба и наверняка упивается его агонией! А сам Андрюха каким-то загадочным образом сумел передать ему весь ужас и ад своего состояния! Вот что главное, вот что нужно попытаться как-то исправить!

Москвич вывалился из заморока так же быстро и легко, как и впал в него во сне. Правда, для этого ему пришлось свалиться с топчана, на котором он спал, на пол. Но тут же затих, прислушиваясь и принюхиваясь к окружающей действительности.

Вокруг было тихо и темно. Судя по всему, все уже спали. За дверью милфы слышался мерный храп. То ли её, то ли Монгола. Хотя вряд ли бы она позволила своему невольнику храпеть. Значит её, значит можно ещё успеть туда, на пляж, в песке которого Львова ради развлечения закопала живого парня! Которому едва исполнилось двадцать лет, и который ничего, кроме войны, в своей жизни ещё и не видел толком!

Москвич, не раздумывая, рванул к океану. Он нёсся сквозь тропические заросли кустарников, цветов и пальм, молясь лишь об одном – чтобы Андрей не задохнулся от отчаяния и своей собственной истерики. О том, как он сможет найти его могилу, он даже не задумывался.

А когда оказался на тёмном песчаном пляже, и впереди слышался лишь тяжкий шум океанских волн, замер, поражённый этой простой и одновременно жуткой мыслью – а что делать дальше? Ведь никаких холмиков или крестов убийца ему не оставила. Он-то надеялся, что она будет где-то тут, может даже сидеть на самой могиле. Торжествуя или глумясь над своей погребённой жертвой. Но на всем пляже, насколько можно было видеть вдоль кромки воды, при слабом свете уже заваливавшегося в туманную даль месяца, никого не было. Лишь нарезала круги высоко в небе белобрюхая Южноамериканская гарпия – самая загадочная и жуткая птица, из обитавших на Острове.

И вот тут Москвич занервничал. В его голове, где-то в области затылка, гулко бухало чьё-то живое сердце, и он прекрасно понимал, что отстукивает оно, возможно, свои последние десятки ударов. Нужно было торопиться, нужно было искать Андрюху, но как искать? В синих предрассветных сумерках пляж выглядел как тихая пустыня, нигде ничего, никаких следов. Только вдали, справа, виднелись какие-то замшелые валуны и заросли кустарника. Павел инстинктивно бросился туда, на ходу вспоминая, что когда-то читал про лозоходцев – якобы они умели находить и воду, и вообще жизнь под толщей земли. Жизнь! Вот что сейчас ему нужно найти!

Он судорожно нарвал пучок каких-то веток и попытался с их помощью сориентироваться на местности. И тут же, прямо у него под ногами, у основания самого большого валуна, наскоро сооружённая им рамка задрожала и завертелась, как стрелка компаса в зоне магнитной аномалии. Он даже уронил её от неожиданности, и присел на корточки, пытаясь ощупать песок вокруг себя. Прислушался к своим ощущениям. И вдруг отчётливо понял, что нашёл то, что искал. Могила ещё живого бывшего бойца спецназа со смешным позывным Пацан Вчерашний, находилась прямо тут, почти под огромным камнем, медленно остывавшем, в ночной прохладе.

Павел стал судорожно раскапывать эту могилу, в отчаянье понимая, что вряд ли успеет до того момента, когда Андрюха потеряет сознание от удушья и тяжкие удары в его голове внезапно угаснут.

И в тот же миг кружившая над ним огромная уродливая птица гарпия сложила свои двухметровые крылья, и рухнула ему на спину с мерзким клёкотом и шипением. Москвич в ужасе вжался в небольшую ямку, наспех вырытую им в песке, будучи уверен, что хищная птица наверняка караулила именно его на этом пляже, и сейчас её острые когти просто разорвут ему спину в клочья, а кривой острый клюв перекусит ему шею.

Но случилось чудо. С высоты птичьего полёта на него падала гарпия, а упала... всего лишь горячее и скользкое от пота девичье тело! Абсолютно обнажённая девушка рухнула ему на спину, сдавила коленями его бока, а руками обхватила шею, причем Москвич моментально ощутил, как чьи-то когти впиваются в его горло и по этим характерным когтям понял, что его пленила ведьма.

Это была Пульхерия. Именно её мерзопакостно-приторно-слащавый голосок он услышал у себя в ухе:

— Это кто у нас тут по ночам шастает? Кого ищем? Кого спасать собираемся, а?

Он бы и рад был хоть что-нибудь ответить на её вопросы, но сдавленное горло никаких иных звуков, кроме тихого хрипения издать было не способно. Придушив его, как следует, для острастки, Пульхерия перевернула своего пленника на спину, сама ловко уселась ему на грудь, блокируя коленями его плечи. Отвесила несколько звонких оплеух – это уж просто из чисто сексуального удовольствия. Чтобы показать свою власть над побеждённым. И тут же начала интенсивный допрос. С таким ярко выраженным пристрастием, что Павел решил отвечать искренне и правдиво, чего бы это ему в будущем ни стоило. Обстановка и личность схватившей его ведьмы к тому весьма располагали.

— Ну что, маленькая хитрожопая мышка, попалась? – самодовольно ухмыляясь, спросила его некромантка. – Какого хрена тут делаешь? Дружка своего закадычного пришла спасать?

Москвич тут же охотно закивал, обрадованный тем обстоятельством, что ничего объяснять не надо, он всё угадал правильно. И место, и личность погребённого, и, конечно же, главную злодейку, устроившую весь этот ночной спектакль. Ему очень хотелось поскорее продолжить раскопки, гул в его затылке превратился в сплошной набат. Но у мучительницы очевидно были свои соображения на этот счёт. Она явно растягивала удовольствием в моменте.

— Вообще-то я рассчитывала увидеть на твоём месте кое-кого другого. Твою Крошку-подружку, но так даже интереснее...

Она отпустила его шею и, перехватившись другой рукой, намотала его волосы на кулак.

— А кто тебе разрешил здесь по ночам шляться? – спросила ведьма. – Неужели милфа тебя сюда одну отпустила?

Павел горестно вздохнул, закрыв глаза.

— Так ты, сучка, сюда без разрешения прискакала? – продолжала глумиться Пульхерия. – И как тебе это удалось?

Некромантка неожиданно нагнулась и очень серьёзно посмотрела в глаза парня, словно впившись в его мозг своим колдовским взглядом.

— Кто тебя научил слушать чужой зов? Кто тебя научил идти на этот зов? Кто тебе объяснил, как искать человека, как отличать живое от мёртвого?

Вопросы задавалась так быстро, что Павел не успевал формулировать ответ на предыдущий, когда надо было отвечать уже на следующий.

— Отвечай, сучка! – орала ему в лицо ведьма. – Отвечай, кто? Кто? Кто? Кто тебя научил колдовать? Она?

Воспоминание вынырнуло само собой, и Павел многое бы отдал сейчас, чтобы постараться скрыть это воспоминание или потерять его навсегда в глубинах своей памяти. Но было поздно. Сверлящий его мозг взгляд Пульхерии неожиданно просветлел, когда он явственно «увидел» в своих мыслях Стешу. Как она показывала ему стеклянные шарики, объясняя принцип действия запутанной пары. Застонав, он нашёл в себе силы закрыть глаза.

Ведьма выпрямилась над ним, удовлетворённо кивнула, явно получив ответы на все свои вопросы и неожиданно заведя руку назад, схватила своими острыми когтями Павла за гениталии.

— А это что такое? – нащупала она кольцо верности, сковывавшее его мошонку.

— Это милфа, - невольно вырвалось у Москвича. Он тут же поправился: - это госпожа Екатерина заботится о моём здоровье. Не позволяет мне заниматься рукоблудием.

— Так и не будет никакого рукоблудия, - внезапно просветлев, ласково сказала Пульхерия. – Будут секс и пытки. Секс у меня, остальное у тебя!

Павел горько улыбнулся ей в ответ, вспомнив, откуда этот каламбурчик.

Странно, подумал он. Неужели ведьмы тоже смотрят старые советские фильмы?

Некромантка тем временем пересела ему на живот, и, сексуально изогнув спину, сползла на его чресла, обдав их жаром своего внезапно взмокшего влагалища. Всего парочка простых манипуляций и Павел почувствовал, вопреки всему ужасу происходящего, что его младший партнёр стоит как оловянный солдатик и готов к бою. Даже если это будет его последний и решительный бой!

И ещё он кое-что понял в этот миг. Он, похоже, верно угадал место, где ведьма закопала живьём его нового друга Андрея. Это было как раз вот здесь, прямо под ними. Они сейчас как раз трахались на его могиле! А несчастный парень в диком отчаянье задыхался там, в мокром и горячем песке, и, несомненно, всё слышал!

— Да, - возбуждённо дыша и разгоняя темп скачки на его члене, подтвердила ведьма догадки Павла. – Он сейчас там, внизу... под двухметровым слоем песка... задыхается и воет от отчаянья... И ты знаешь, когда я кончу... - Тогда и погаснет последняя искорка его жизни...

Она продолжала прыгать на нём как неумелая наездница – вся раскрасневшаяся, потная, растрёпанная и до ужаса счастливая! В голове у Москвича продолжало гулко бухать разрывающееся сердце Андрея, но теперь он отчётливо понимал, что не успеет его спасти. Последняя надежда растаяла, когда он услышал про два метра глубины могилы. Он просто физически не успеет откопать парня. У него ведь даже лопаты нет, а разрывать мокрый песок руками... Это он провозится до утра! И будет уже поздно...

Впервые в жизни он почувствовал в груди боль совершенно непонятного ему свойства. И... заплакал. Как ребёнок. Хотя, казалось бы, уж малолетка и последующие приключения на Маркистане должны были отучить его от столь постыдных для мужика проявлений чувств. А вот надо же – заплакал.

«Да ладно тебе, - услышал он внутри своей черепной коробки спокойный голос ночной попутчицы. – Нюни распустил. Не убьёт она его, не переживай. Не для того потратила на его приобретение аж тысячу золотых, чтобы вот просто так закопать ради одного оргазма. Ты лучше подыграй ей, дай то, что она больше всего любит. Может и смилуется...».

А Москвич уже и так вовсю подыгрывал больному воображению некромантки. Он рыдал, метался под ней, до крови прокусил себе губы, скулил и бил кулаками в песок, закатывая глаза в бездонное тропическое небо, в котором особенно ярко светилась в это время года звезда Антарес...

Пульхерия была довольна. Она сумела кончить раньше, чем потерял сознание её пленник. Насытившись и отвалившись, словно пиявка, она слезла с Москвича и улёгшись на большой валун, милостиво разрешила Павлу раскопать могилу.

— Не переживай, - сладко промурлыкала она. – Нет здесь никаких двух метров. Стала бы я копать так глубоко? Метр от силы... Весь смысл этого древнего обряда очищения состоит в том, чтобы человек реально почувствовал себя умершим. Ощутил себя в самой настоящей могиле. И лежал там, не дёргаясь и не истеря. Только так происходит полное очищение и перерождение. Только вот никто не способен на такое... А зря, - мечтательно добавила она с улыбкой глядя, как Москвич рьяно начал расшвыривать песок во все стороны, не обращая внимание на боль в содранных ногтях...

Через полчаса всклокоченная голова Андрюха показалась из могилы. Он также, как и сам Павел совсем недавно, стал хватать ртом воздух не веря в своё освобождение и в ужасе оглядываться по сторонам.

— Как ты меня нашёл? – только и успел спросить он, и тут же заметил возлежащую на камне в позе Клеопатры Пульхерию. И тут же умолк, не скрывая своего ужаса перед ней.

Плохо, подумал Павел, помогая приятелю полностью выбираться из ямы. Плохо, что он, похоже, окончательно сломался. Хотя, разве можно его в этом винить? За последние несколько дней его распинали на палящем солнце, продали в рабство на вполне реальном аукционе, а теперь вот ещё и заживо зарыли без надежды на спасение. Как он вообще ещё умом не тронулся! Хотя... Кто знает, может и того...

— Между прочим, - удовлетворённым тоном поспешила обрадовать ребят Пульхерия, - завтра стартуют самые настоящие гладиаторские бои. Вы оба приглашены в качестве почётных участников, прикиньте! Не вижу радости в ваших глазах!

Москвич тут же приложил руку к сердцу, слегка карикатурным жестом изобразив смиренное почтение. Андрей скрывать свою оторопь не стал.

— Ладно, я купаться, - сказала парням ведьма, давая понять, что это ночное приключение для них окончено. – Чтобы когда вернусь, тебя здесь не было, ясно? – Она ткнула пальцем в Павла. – А ты, - она лукаво подмигнула Андрею, - жди меня. Я на тебе домой поеду. Верхом.

Парни молча кивнули и Москвич поспешил было ретироваться в сторону тропинки, ведущей к дому. Андрей неловко последовал за ним, видимо хотел о чем-то спросить.

— Стоять, - негромко окликнула их некромантка. – А поблагодарить меня за незаслуженное спасение?

И призывно пошевелила пальчиками ног.

— Давайте, слизывайте песок с моих ступней, живо!

Андрей, ещё не привыкший к подобным приказам, ошарашено смотрел на Павла. Тот молча поклонился и решительно бросился перед ведьмой на колени. Кивнул приятелю, чтобы тот последовал его примеру. Ни секунды не раздумывая, стал старательно вылизывать липкую и соленую ступню девушки, инстинктивно угадав и следующую её команду:

— И глотать! Ну, цуцики, облизывать и глотать!

Андрюха, стоявший рядом на коленях, аж поперхнулся от такой неожиданности. Но усердно заскрипел зубами, пережёвывая противный солёный песок, которого на мокрых стопах Пульхерии Львовой оказалось не так уж и много, но который пришлось вылизывать между пальчиками по песчинке.

Ничего себе рабство у паренька начинается, подумал Павел.

А что подумала сама некромантка, никто не знает. Зато достоверно известно, что вернувшись домой после купания глубокой ночью, точнее уже на рассвете, она имела конфиденциальный разговор с Эллой.

— Это не она, - без предисловий начала Пульхерия. – Это не Стеша научила Москвича колдовать.

— Откуда знаешь? – живо отозвалась Элла, уже лежавшая в постели, хотя ещё и не спавшая. – Он сам тебе признался? Мог соврать?

Пульхерия уверенно покачала головой.

— Не мог. Пытался, но вряд ли.

— Всё-таки пытался?

— Да. Прикрылся старым воспоминанием, но как-то неуверенно. Так что, похоже, Москвича учила сама Елизавета Александровна. Она научила его создавать толковую иллюзию, а он уже, потом, научил своего дружка. Костю. И тот подарил эту иллюзию тебе...

Девушки на минуту замолчали, пристально глядя в глаза друг дружке. Видимо решили пообщаться ментально.

— Зачем это самой ЕА? – серьёзно спросила Элла. – Хочет завалить меня на экзамене?

Пульхерия в задумчивости присела к ней на кровать.

— А чем она может тебя завалить? По-моему, у тебя пока всё тик-ток! Мне бы твои шансы!

Элла в растерянности потёрла виски пальцами.

— А зачем тогда она так грубо вмешалась? Она ведь зверь, валит всех подряд. Хуже чем Диджитал, даром что он демон. И вдруг такой подарочек!

— А мне кажется, ты просто загоняешься! – поспешила успокоить подругу некромантка. – Может она просто решила тебя подсадить на измену. Чтобы ты нервничала и чувствовала себя неуверенно перед экзаменом.

— Это слишком простое объяснение... - загрустила тёмная.

— Иногда самое просто и есть самое верное, не замечала?

— Замечала... Но, знаешь, может перестраховаться? Вот взять его прямо сейчас, тёпленьким, этого Москвича, да и допросить, как следует. С пристрастием.

Пульхерия скептически поглядела на подругу.

— Ты можешь предложить что-нибудь другое в качестве ментальной пытки? Я его в могилу живьём сажала, потом ещё и комплекс вины перед другом ему привила. Ты сможешь что-то ещё покруче?

Элла растерянно покачала головой.

— Вот именно. К тому же о чём ты будешь его спрашивать?

— С кем у него связь. Кто его научил так лихо колдовать.

— Он снова прикроется «белой обезьяной», это у него на уровне инстинктов прописано. А «обезьяне» его никакая Стеша не стала бы учить. Это кто-то из старших. Либо милфа, либо... сама знаешь – ЕА... Ты серьёзно хочешь показать ей, что ты обо всём догадалась? Москвич ведь настучит ей! Да и она сама, если лазает ему в голову, тут же заметит следы такого стресса!

Элла снова быстро помотала головой.

— Вот-вот! Просто сделай вид, что ничего такого не случилось.

— Есть ещё один вариант, - сосредоточенно о чем-то думая, сказала Элла.

— Какой?

— Славик. Четвёртый их дружок, самый бестолковый. Он у меня давно на кукане сидит, я его ещё зимой завербовала.

Пульхерия слегка усмехнулась, вспомнив, как «перевербовала» Славика совсем недавно, на Маркистане, до отъезда в отпуск.

— Это хорошая мысль, - одобрила она план подруги. – Давай, зови его!

Через минуту Славик стоял у них в проходе между кроватями голый, испуганный и на коленях.

— Ты ведь знаешь, зачем сюда вызывают по ночам, вернее уже утром, перед рассветом? – строго нахмурив брови, спросила его Пульхерия.

Славик сглотнул и неуверенно кивнул. Элла вопросительно кивнула, подбадривая парня на откровенность.

— Что я должен делать?

— Рассказывать! – тоном дотошной воспитательницы в детском саду назидательно сказала некромантка. – Кто научил Москвича таким премудростям белой магии? И не говори, что ты не знаешь!

— Не знаю, - испуганно перешёл на шёпот Славик. – Клянусь, не знаю!

— Значит, ты должен это узнать! – строго наехала на него Пульхерия. – Не узнаешь ты – узнаю я, и тогда тебе будет совсем плохо.

Срок тебе ровно сутки. Завтра в это же время и на этом месте, понял?

Славик низко склонил голову в знак абсолютной покорности судьбе и обеим дамам.

— И ещё, - опять перейдя на дидактический тон, продолжила Пульхерия. - Завтра начнутся игры доброй воли – так здесь именуют гладиаторские бои. Драться будете все против всех. Выигравший все поединки получает свободу. А последний проигравший...

Она притворно вздохнула.

— Сам понимаешь – пожизненное рабство. Возможно даже, на этом острове. Так что смотри – не проеби свой шанс. С утра к вашей гоп-компании присоединится мой мальчик. И вот он как раз расскажет вам кое-что интересное. Они с Москвичом сегодня весело провели ночь, а ты должен будешь всё внимательно запомнить – это я совсем для дебилов объясняю, то есть для тебя!

Славик молитвенно сложил ладошки на груди и был отпущен досыпать. Точнее мучиться бессонницей, после таких-то откровений! А девушки снова томно и протяжно переглянулись, предпочитая гляделки со смыслом пустопорожним разговорам.

Глава двадцать девятая. Хорошилища и страшилища идут с гульбища на ристалище

Организовать ристалище для скромных кулачных поединков между новыми рабами из отряда «Витязь» и «старой гвардией» Маркистана, разумеется, поручили самой старой гвардие. Ну а кому же ещё? Не новеньким же! Они по-прежнему ночевали в своих карикатурных клетках из бамбука и пока лишь привыкали к своему новому и весьма незавидному положению. Пребывая в известной степени прострации, а если говорить по существу – в ахуе.

Ребята ристалище и организовали. Ну, как смогли. На пляже, под сенью пальмовых зарослей, расставили принесённые из господского дома шезлонги. Натянули лёгкие тенты для защиты от палящего солнца. Для директрисы притащили даже её парадный трон из черного эбенового дерева. Рядом с которым установили небольшой столик для прохладительных напитков, а также для небольшого бронзового гонга и песочных часов. Тут же расположили и несколько кресел попроще, для свиты директрисы – старших воспитательниц пансиона.

Для помощи в организации всего празднества пацанам, как и предсказывала накануне Пульхерия, был придан в качестве младшего помощника Андрей. Пока таскали и расставляли весь реквизит, парни успели обменяться последними новостями. Рассказывал в основном Андрей, а Москвич лишь поправлял его в некоторых деталях и дополнял взволнованную речь новобранца своими замечаниями.

Первый, отборочный день соревнований по принципу «всех против всех» должен был начаться с утра, и как можно раньше – из-за надвигающейся жары. Но девицы как всегда затянули с утренними купаниями, и, соответственно с завтраком. Так что у ребят ещё оставалось полчаса для лёгкого перекура на свежем океанском бризе. В ожидании дам и их невольников.

Стремягу всё произошедшее накануне взволновало больше всего по вполне понятным причинам. Его только вчера перестала периодически пороть Элла и её отношение к парню резко поменялось. Теперь она стала если не ласковой, то, по крайней мере, сосредоточенно-внимательной. Она следила за тем, как и чем питается её невольник, успевает ли он как следует высыпаться, не нагружают ли его дополнительными заданиями другие девицы, у которых личных слуг не было. Одним словом, она стала весьма ревнивой хозяйкой! Это радовало, но и настораживало Костю. И кому он обязан такой внезапной благодати, он прекрасно понимал. И тут вдруг такой резкий и суровый наезд на Москвича. Какие-то непонятные обвинения и ночные пытки! К тому же настолько зверские!

— Что думаешь по поводу вчерашнего? – спросил он у Крохи как у самого продвинутого в колдовских нюансах специалиста.

Тот пожал плечами, как всегда задумчиво морща лоб.

— Похоже, они подозревают Пашку в неких магических практиках и хотят в чём-то его уличить. И похоже это очень важно для Эллы.

— Ты научился колдовать? – в лоб спросил Москвича Костя.

— Угу, - решил прикрыться ироничным видом Павел. – Во сне. Даже летать могу. И сквозь стены проходить – легко!

— Это уже немало, - флегматично заметил Кроха. – Вы знаете, пацаны, с чего на Маркистане начинается обучение вновь прибывающих совсем молоденьких ведьм?

Все с интересом поглядели на Кроху.

— Их в первую же ночь заставляют летать. Во сне. В обязательном порядке. И так каждую последующую ночь!

— И что? – не понял Славик. – Это что означает?

— Тех, кто не сможет каждую ночь контролировать свой сон – отчисляют. Не сразу, конечно же, но неотвратимо. Из сотни отобранных к концу первого курса остаются пять-шесть самых дисциплинированных ведьмочек... Вот их-то и обучают дальше. Так что если ты, Пахан, научишься во сне ходить по потолку и открывать все двери прижатием ладони – считай себя зачисленным на первый курс!

Москвич краем глаза заметил, как жадно и с каким восторгом слушает эти откровения Андрей. «Парень думает, что попал в сказку» - постарался сделать свой вздох не таким горестным Москвич. – Даже не хочется его разочаровывать. Если это и правда сказка, то уж очень горькая и страшная. Как и все настоящие народные сказки...» - подумал он.

— Как вы всё это переносите? – спросил Андрей неожиданно, видимо этот вопрос мучил его давно, но спросить он не решался. А тут такой повод появился. – Я лично после вчерашнего боюсь спать под одеялом. Всё время могила мерещится...

Парни между собой переглянулись, каждый невольно вспомнив наиболее травмирующие моменты из личного опыта, но никто не поспешил ими поделиться с новичком.

— По мере сил, - философически заметил Кроха. – Но мы не всегда были такими послушными.

— Иногда мы бунтовали, - встрял Славик и улыбнулся друзьям.

— Бунтовали?! – с восхищением переспросил Андрей.

— Было дело, - скромно отозвался Костя. – Когда Кроху хотели испечь живьём, как поросёнка. С яблоком в пасти!

— И вы устроили бунт? Удачный?

— Удачный, как известно, называется иначе, - покачал головой сам Кроха, как виновник того торжества. – Я-то отсиделся в Бездонном колодце, а вот парней долго мутузили здешние красавицы.

— А ещё мы пытались совершить побег, отправляли на волю письмецо с воздушным змеем, и даже однажды вызвали демона... - мечтательно продолжил хвастаться Славик.

— Демона? – насторожился Андрей, решив, что его всё-таки разыгрывают. – Демоны действительно существуют?

— А то, что ведьмы существуют, тебя никак не смущает? – грустно поглядел ему в глаза Костя. - До нового года я тоже в них не верил.

— Вы можете не верить в Чупакабру, - назидательным тоном решил закруглить эту тему Кроха, - главное, что Чупакабра верит в вас! Давайте-ка, пацаны, лучше решим, как нам действовать в сложившихся обстоятельствах. Ведь сегодня нам придётся положить на этот песок, ни много ни мало, но весь отряд пана атамана Захар-Иваныча.

— Это если мы хотим выжить... - очень серьёзно и тихо подытожил Славик.

— Хотим, - так же тихо ответил Костя. – И выживем. Вопрос в том, что мы будем делать после того, как положим этот отряд на этот самый песок. Мне кажется, настоящие проблемы начнутся как раз после этого...

Но на этом безмятежный отдых бывших зэков и одного юного фронтовика и закончился. На пляже, переоборудованном в скромное подобие римского амфитеатра, торжественно появились молодые ведьмочки в сопровождении своих недавно купленных невольников, которым предстояло сегодня стать настоящими гладиаторами.

Москвич лишь мельком взглянул на них и тут же отвёл глаза, настолько жалко и несуразно выглядели вчерашние вояки. Нет, они, конечно, старались изо всех сил сохранить свой боевой внешний вид, но сразу бросалось в глаза, что морально ребята, безусловно, сломлены. И заметив среди зэковской братвы Андрея, почти все недоуменно переглянулись. А Змей даже презрительно сплюнул на песок и спросил, не скрывая злобной усмешки:

— Ты теперь с ними? С этими...

Он демонстративно высунул язык и быстро-быстро пошевелил его кончиком, по-голливудски карикатурно имитируя воображаемый кунилингус.

— Оба-на! – тут же встал навстречу ему Стремяга и без лишних разговоров скинул с себя свою тогу. – Это наезд? – переспросил он весело и задорно. – Это ты кого сейчас изобразил своим гадским жалом?

— Ну почему сразу «гадским»? – неожиданно встрял Кроха. – Вполне себе рабочий язычок...

За что тут же получил от Стеши, вставшей рядом, увесистую оплеуху.

Москвича поразила спина Кости. Там, на месте привычных десяти куполов, набитых на будущее тонким контуром, (три из которых были уже закрашены тенями), теперь вырисовывались большие цветные крылья какого-то совершенно фантастического дракона. А на плечах, по направлению к воровским звёздам, уже тянулись его когтистые лапы.

«Интересно, подумал Москвич, когда это Элла успела так разрисовать нашего Костю? Шоколадного зайца мы уже видели, но вот дракон – это что-то новенькое...».

— Вообще-то мы вас пришли освобождать, - презрительно глядя на Кроху, зачем-то решил нехило так подставиться Змей.

— Освобождать?!! – тут же воспользовался его глупостью Стремяга. – Да ты чо?! Серьёзно? А не за лимоном баксов каждый из вас припёрся, не?

— Наёмники, - негромко уточнил Кроха.

Они видимо давно привыкли работать в такой словесной связке. Так удобнее на всяких этапах и пересылках качать базар, если попадаешь в затруднительное положение.

Змей не стал ничего отвечать. Он просто указал на Костю пальцем и тут же молниеносным ударом кулака в голову отправил того в нокаут. Вернее, ему так показалось, что в нокаут. Во всяком случае, он привык к тому, что после такого удара почти никто никогда не поднимался сразу, а долго ворочался на земле, медленно приходя в сознание. А тут вдруг что-то пошло не так. Стремяга хоть и пропустил удар, но тут же поднялся и, воспользовавшись секундным замешательством Змея, сбил ему дыхание хорошо поставленным тычком правой ноги в солнечное сплетение. Такого показательного удара Змей ну никак не мог бы пропустить, а вот пропустил же! И это ещё сильнее его разозлило. А разозлившись, он практически обрёк себя на поражение, во всяком случае, в этом раунде уж точно.

Дальше случилось совсем уж странное. Костя не дал противнику ни полсекунды передышки после своего удара, а тут же ринулся в ближний бой и отработал серией прямых ударов в голову Змея. Опыт спецназовца помог Змею устоять, но он отчётливо «поплыл». И тут Костя эффектно добил его молниеносной вертушкой в правое ухо. Нечеловечески молниеносной! Все поняли, что будь он хоть самим Брюсом Ли, он не смог бы нанести такой сокрушающий удар. Просто физически не смог бы! Но он его нанёс. И срубил Змея. Тот рухнул навзничь, и, перевернувшись, затих.

Это был первый и слишком явный пример магического участия в только начинающихся гладиаторских боях. И поэтому все повернули головы в сторону Эллы, сидевшей в кругу своих тёмных соратниц по правую сторону от кресла директрисы. Элла лишь скромно пожала плечами, как бы говоря: «а что, так нельзя было? Упс»...

Святоша, её ближайшая подруга и новая хозяйка Змея, сидевшая тут же рядом, лишь немного презрительно сжала губки, неожиданно получив такой незаслуженный «подарочек» от Темнейшей. Многолетняя ведьминская выучка, конечно, не позволила ей ни в малейшей степени проявить свои истинные чувства, но вся свита Эллы невольно поёжилась от явного холодка, быстрой волной пробежавшего от Илоны в разные стороны. Словно повеяло не тёплым океанским бризом, а жестоким ветерком из сухих долин Антарктиды – местом обитания демонов и местом рождения самой Илоны, кстати. Её мать, отправляясь в длительную экспедицию, по какой-то причине скрыла свою беременность, и рожать пришлось прямо на антарктической станции.

Среагировала на победу Кости и Стеша, расположившаяся со своей свитой светлых ведьмочек напротив, на другой стороне импровизированной арены для рукопашных боёв. Она послала Элле «лайк» в виде поднятого вверх большого пальца. Формально Стремяга всё ещё был её рабом – Элла официально и прилюдно отдала его в знак восстановления дружбы со Стешей после бурных событий Вальпургиевой ночи. Фактически же Стеша «отпустила» парня к Темнейшей – её как-то ухитрился уговорить Кроха, объяснив, что пацана надо спасать от ежедневных кровавых порок.

Элла лайк приняла благосклонно, и ответила шутливой «козой» - фирменным Стешиным знаком. Стеша кивнула, как бы невзначай прикрыв лицо веером, чтобы скрыть движения губ во время чтения боевых заклятий. И вовремя – Костю как раз в этот момент атаковали сразу двое бойцов из бывшего отряда «Витязь» - Бублик и Мага. Они рванули вперёд без предупреждения и моментально взяли парня в «клещи» - стали просто избивать его ногами в корпус, стараясь свалить на песок.

Дальше началась форменная вакханалия. Боль и кровь послужили для кого-то мощнейшим сексуальным возбудителем, своеобразным энергетическим афродизиаком. Дамы уже не скрываясь, включили все свои магические способности, воздействуя на своих любимчиков, и заставляя тех драться лучше, смелее, и искуснее. В ход пошли самые изощрённые приёмы и самые редкие боевые заговоры и заклятья, чтобы соперницы (а соперницами в один миг стали все) ни в коем случае бы их не разгадали.

Правил никаких не было изначально. Конечно никто никого не хотел убивать, во всяком случае в начале боя, но... Но если случиться так, что для победы или спасения жизни своего бойца потребуется слегка свернуть противнику шею, то так тому и быть – соперница потом, разумеется, потребует и получит компенсацию, но это будет уже потом. А пока Vae victis – горе побеждённым! И никто не хотел уступать.

Неожиданно и весьма эффектно выступил Кроха. Под всеобщее «Вау» он исполнил свой коронный лихаческий трюк – с короткого разбега подпрыгнул, и в прыжке ударом двух ног свалил качка Магу, сам при этом, извернувшись в полёте как кошка, ухитрился приземлиться на четвереньки! Этот фокус он видел давным-давно, в детстве, в каком-то фильме. Кажется, в «Генералах песчаных карьеров», или ещё где. Отрабатывал он его везде – сидя в одиночках, на этапах в транзитных хатах, в спортзалах, где только была возможность потренироваться. И всегда мечтал применить на практике.

И вот применил. Мага от такого удара буквально потерялся на несколько секунд, что позволило Стремяге сосредоточиться на втором своём противнике – Бублике. Взрослом, немногословном мужике, который дрался спокойно, без истерик и лишней показухи. И, как оказалось, для Кости он стал неожиданно опасным врагом. Пока Мага кувыркался и тряс головой после Крохиной атаки, он сумел насовать Косте и по корпусу, и в голову несколько раз, разбив тому в кровь нос и губы.

А тут ещё в драку ввязались основные силы противника – Шаман и Захар Иваныч. Опытнейшие и сильнейшие бойцы. Каждый из которых, при обычных обстоятельствах, разметал бы всю шайку-лейку вчерашних зэков-малолеток как шкодливых котят. Но к счастью сейчас обстоятельства были отнюдь не обычными. Песок скрипел на зубах, тропическое солнышко уже начинало припекать макушки, и Москвич вдруг почувствовал, как в спину ему неожиданно ударил ледяной ветер магического ускорения, а весь мир вокруг начал замедляться, словно бы в рапидной киношной съёмке. Он ощутил невыносимую лёгкость бытия и понял окончательно, что кто-то из ведьм что называется, взял его в оборот. С этого момента он стал чьей-то боевой куклой. Необычайно быстрой и...

И пока что всё. Никаких иных особых способностей он за собой не заметил. Но это пока... А там посмотрим, решил для себя Павел. И ринулся на помощь Косте, прикрывая его от вступивших в поединок главарей отряда. Смело так шагнул, можно сказать бесшабашно.

Как ни странно, но самого Захара Иваныча он не боялся. Почему-то одноглазый командир казался ему какой-то несерьёзной фигурой. Может потому, что он совсем недавно видел как бы со стороны его унижение общим ковеном ведьм, а может и ещё по какой причине – не важно. Не боялся, и всё. А вот Шаман... Шамана следовало опасаться особо. И не лезть на рожон.

И тут он понял, что дама, прикрывшая его заклятьем ускорения, на самом деле подарила ему практически абсолютное оружие в рукопашной схватке. Что никакая сила не сравнится с быстротой передвижения и способностью моментально принимать единственно правильные решения. И в этом случае даже такой опытный враг, как Шаман, со всеми его колдовскими штучками, терял своё преимущество. Во всяком случае, теперь они были равны по силам.

И Москвич решил рискнуть. Преградив Шаману путь, он полностью раскрылся, немного разведя руки в стороны, и постарался как можно дружелюбнее улыбнуться врагу. Словно бы говоря: аллё, братан, вот он я, и я не хочу с тобой воевать! Смотри, я полностью открыт к переговорам! Давай потолкуем, как цивилизованные люди!

Он помнил коварство и подлость Шамана, хитро и незаметно подталкивавшего Змея напасть на домик ведьм, как раз во время переговоров. И рассчитывал, что и в этот раз колдун не изменит своей природе. И не ошибся. Шаман, увидев, что Павел явно не желает сейчас атаковать, тоже изобразил что-то похожее на хитрую улыбочку и шагнул на самую короткую дистанцию к противнику, с которой легко можно сломать человеку кадык. Коротким тычком в горло...

Он был в себе абсолютно уверен, и глубоко презирал своего противника – какого-то жалкого пацана, которого стоило просто сломать, как надоевшую куклу. И лишь в последний миг, видимо что-то заметив в глазах Павла, осознал свой роковой просчёт. Колдовское зрение помогло – он увидел нечеловечески бешеную реакцию, с которой Москвич начал атаку. Но было уже поздно. В следующие четверть секунды он ослеп и оглох от самого подлого и сокрушительного удара, какой только есть в драке, точнее в боях без правил – удара головой в лицо. Прямо в раскосые Шаманьи глаза, в расплющенный его нос.

Москвич тут же отступил на шаг назад, глядя, как невыносимо медленно оседает на песок и захлёбывается кровью его противник. В голове полетели короткие мысли: убил? Нет? Только бы выжил, сука! Неужели милфа его не прикрыла? Или отдала меня ему на съедение? Не может быть! А если может?

Между тем рядом, справа, медленно разворачивался в его сторону Захар Иваныч и в его единственном глазу вставал немой вопрос: КАК? Как это может быть, чтобы многолетний инструктор по рукопашке практически без боя проиграл какому-то сопляку! И Москвич видел, как это изумление медленно сменяется презрительным гневом, а дальше толкает командира на неоправданную глупость – желание тут же схватить эту паскудную, смазливую мразь за волосы, рвануть на себя и переломить ей хребет об колено!

И что оставалось делать? Ну не драться же всерьёз с этим озверелым боровом. Да в нём веса под добрый центнер! И выучка профессионального убийцы. Он привык на таких, как Москвич, приёмы отрабатывать. А у него в арсенале лишь магическое ускорение, да и то, похоже, выдыхается...

Так что шаг в сторону, и короткий удар ногой в колено сбоку. Это гарантированная травма, и весьма опасная – колено хайли лайкли ломается, зато можно перевести дыхание и осмотреться. Похоже, мы победили.

— Раунд! – услышал он где-то за спиной властный голос директрисы, останавливающей на время сражение.

И тут же прозвучал звук гонга.

(продолжение следует)