ГЛАВА 02

Я пришел в комнату Пенни на пару минут раньше срока и обнаружил, что Эрин уже ждет меня, одетая в свой пеньюар.

— Ты вовремя, - прошептала она, улыбаясь. - Теперь тихо, - сказала она, ведя меня в спальню моей матери, где я увидел, как она спит, растянувшись на спине, натянув простыню до живота, но верхняя часть ее тела была обнажена, а голые груди выглядели даже лучше, чем я предполагал.

Я последовал за Эрин в гостиную, она закрыла соседние двери, затем встал в стороне и наблюдал, как она установила низкий массажный стол, разложила полотенца и поднос с мазями и кремами. Она посмотрела на меня и улыбнулась, глядя на мое удивленное лицо, когда поставила другой поднос с ассортиментом фаллоимитаторов, вибраторов и анальных пробок, которые, как я понял, я и видел между ягодицами моей матери накануне.

Затем я последовал за ней в соседнюю ванную, где на пьедестале в центре комнаты стояла большая железная ванна на когтистых лапах. Включив горячую и холодную воду, Эрин взяла за правило показывать мне, сколько каждой из них она использует. Это заняло несколько минут, но как раз перед тем, как ванна наполнилась горячей водой, Эрин добавила немного жидкости из нескольких маленьких бутылочек, одна из которых, должно быть, была чем-то вроде пены, потому что ванна быстро покрылась толстым слоем пузырьков.

Выключив воду, Эрин проверила время и улыбнулась. К моему удивлению, она сняла пеньюар и стояла передо мной обнаженная, ее большие пухлые рубиновые соски скручивались в тугие узлы, пока я на нее смотрел. Я последовал за ней в спальню матери, стоя в стороне, когда Эрин подошла к кровати, и очень нежно потрясла мать за плечо, отодвинувшись, как только увидела, что та пошевелилась.

— Доброе утро, мэм, - сказала Эрин, увидев, что Пенни открыла глаза. - Ваша ванна готова.

— Спасибо, Эрин, - сказала Пенни, потягиваясь, затем села, ее глаза быстро оценили мое присутствие, а затем проигнорировали меня.

Пенни голышом выбралась из постели и побрела в гостиную, потом в ванную, открыла дверь с надписью "туалет - и села, не потрудившись закрыть дверь. Звук ручейка ее мочи невозможно было не услышать. Выйдя из туалета, она подошла к ванне, где ее ждала Эрин, и позволила ей помочь взойти в нее. Затем она села в воду и со вздохом откинулась назад, пузыри полностью покрыли ее тело.

Эрин начала нежно обтирать Пенни, начиная со спины, затем спереди, затем двигаясь вниз к ногам, наклоняясь над ванной. Ее попка и киска были открыто представлены мне, киска раздвинулась, чтобы показать своё блестящее малиновое нутро. Когда она закончила, Пенни встала, и Эрин открыла слив, завернув Пенни в большое толстое полотенце. Когда та вышла из ванны, обтерла ее, а затем повела обратно в гостиную, где Пенни легла на массажный стол, уткнувшись лицом в подставку для лица.

Эрин налила немного лосьона себе на ладонь, а затем принялась за спину Пенни, делая ей быстрый, нежный массаж, двигаясь вниз к ее заднице, которую она раздвинула, открывая свой розовую сморщенную звездочку и разминая каждую ягодицу.

— Какой цвет вы предпочитаете сегодня, мэм? - спросила Эрин.

— Я думаю, что сегодня - красное, - ответила Пенни, ее ноги были настолько широко расставлены, насколько позволял массажный стол, киска-раковинка раздвинулась, открывая розовое нутро, нежные внутренние губы и крошечный клитор.

Эрин посмотрела на меня и улыбнулась, когда она взяла анальную пробку с красной, украшенной драгоценными камнями, ручкой, быстро смазала ее своей рукой, а затем легко вдавила ее в задницу Пенни, которая приняла большую часть пробки. Сверкающий красный наконечник – это было все, что видно снаружи. Повернувшись, Пенни быстро прикрыла глаза льняным мешком, но не раньше, чем ее глаза метнулись в сторону, чтобы взглянуть на меня.

Затем Эрин начала с верхней части груди, двигаясь вниз по ее сиськам, разминая их, щипая и потягивая ее большие соски. Потом двинулась вниз по ее животу, одна рука скользила по ее киске, чтобы обхватить ее, скользя взад и вперед, запустив палец между половыми губами и потирая их. Затем рука пошла вниз по одной из ее ног, затем двигаясь по другой ноге, и обратно вверх. Все это время киска была широко открыта.

Еще раз посмотрев на меня и улыбнувшись, Эрин взяла один из фаллоимитаторов с подноса, который был определенно больше моего члена, как я понял. Затем смазал его рукой, прежде чем наклониться и приклеить свой рот к киске Пенни.

Я был потрясен, наблюдая, как Эрин ест киску моей матери. Её собственный анус и киска были раздвинуты, когда она наклонилась, чтобы съесть киску Пенни. Через пару минут она встала, облизывая губы, затем начала тереть головку фаллоимитатора взад-вперед между раздвинутыми половыми губками Пенни, наконец, вдавила его в нее, когда Пенни приподняла бедра, пытаясь насадиться на большой член. Покачав большой фаллоимитатором в киске Пенни в течение нескольких минут, Эрин вынула его, затем наклонилась и начала есть ее еще раз, не останавливаясь, пока Пенни дважды не содрогнулась от оргазма.

Пенни лежала на столе, раздвинув ноги, и дрожа от оргазма, а Эрин подошла к комоду и достала красный пеньюар. Вернувшись к массажному столу, она помогла Пенни сесть, затем помогла ей надеть пеньюар.

— Это было чудесно, Эрин, - сказала Пенни, едва взглянув на меня, хотя ее глаза на мгновение задержались на моем твердом члене, выпирающем из форменных шорт, которые я носил. - Будь добра, позаботься о завтраке. Я приму его здесь сегодня утром. На двоих.

— Да, мэм, - ответила Эрин, забирая свой пеньюар и надевая его, уходя.

— Ты потрясен, - сказала Пенни, когда Эрин ушла, усаживаясь в одно из больших удобных кресел, поджав под себя ноги.

— Да, мэм, - ответил я, вставая перед ней в ответ на жест ее указательного пальца.

— Ты возражаешь? - спросила Пенни, глядя на меня, мои раздутые шорты были на одном уровне с ее лицом.

— Разве это имеет значение, мэм? – спросил я.

— Нет, - ответила Пенни, - конечно же, нет.

— Тогда я не возражаю, мэм, - сказал я. - Если он и хоть вполовину такой же ублюдок для тебя, как и для меня, то он не заслуживает никакого внимания.

— Я получаю удовольствие, где и как хочу, - сказала Пенни, откровенно глядя на мой выпирающий член, - и я ни за что не извиняюсь и не чувствую никакого стыда.

— Да, мэм, - ответил я.

— Это возбудило тебя, -сказала она, многозначительно глядя на мой твердый член, выпирающий из моих шорт.

— Это взволновало бы и мертвеца, мэм, - ответил я.

— Даже несмотря на то, что я твоя мать? - спросила Пенни.

— Вы первая и последняя женщина, мэм, - ответил я, пораженная тем, как быстро исчезла легкая улыбка.

— Доброе утро, мэм, - сказала латиноамериканка, входя в комнату и толкая перед собой сервировочную тележку, одетая в тот же красный пеньюар, что и Пенни, ее большие груди с большими темными сосками виднелись сквозь прозрачную материю, клитор едва выглядывал из-под толстых внешних губ бритой киски.

— На столик, Хуанита, - сказала Пенни, поднимаясь на ноги, один толстый твердый сосок едва не коснулся моего члена, когда она встала. - Пойдем, позавтракаем вместе, - сказала она, направляясь к маленькому столику, расположенному в эркере, выходившем на долину под домом, и между ее ягодицами виднелась сверкающая, украшенная красными камнями анальная пробка.

— Единственная постоянная черта твоего отца - это его абсолютная потребность доминировать над всеми, с кем он вступает в контакт, - сказала Пенни после того, как Хуанита подала завтрак и ушла. - И он предпочитает оставить человека в некотором роде униженным. Он никогда не бывает откровенно жесток, разве что на словах, но в нем определенно есть садистская жилка.

— Вы знали все это до того, как вышли за него замуж, мэм? – спросил я.

— Алекс, когда никого больше не будет, брось эту затею с "мэм", ладно? - сказала Пенни.

— Я постараюсь, мэ... - начал было я.

— Если нас только двое, Пенни подойдет, - сказала она.

— Я постараюсь, П-Пенни, - пробормотал я, - но в школе нас сурово наказывали, если мы не говорили "сэр - или "мэм". От этой привычки будет трудно избавиться.

— Я знала, что он был супер-альфа-самцом, у которого было достаточно собственных денег, чтобы деньги моей семьи не были причиной его интереса ко мне, - ответила Пенни. - Он был и остается очень красивым мужчиной, и он гиперсексуален, что меня всегда устраивало. Это, наверное, единственная черта, которая у нас есть общего, и я уверена, что это во многом связано с его решением жениться на мне. Только в конце первого года брака, когда я была беременна тобой, я начала понимать, что он за человек. Когда Эйприл... это разрушило последний фасад вежливости или человечности в нем. Вот тогда-то я и поняла наконец, что он за человек - чудовище. За эти годы он многократно укреплялся в этом образе.

— Ты чего-то хочешь от меня, - сказал я, глядя на нее и наблюдая, как ее толстые соски завязываются узлом под прозрачной тканью пеньюара, а все кусочки встают на свои места в моей голове во внезапный момент ясности. - Чего ты хочешь?

— Я хочу обеспечить твое будущее и постараться как-то компенсировать то, через что тебе пришлось пройти, - сказала Пенни. - Я хотела возразить, когда тебя отослали, но знала, что это бесполезно и только повредит моему положению. Я знала, что должна ждать своего часа, быть его творением, пока не возникнут нужные обстоятельства.

— И как ты собираешься это сделать? – спросил я.

— Научив тебя быть его творением, - решительно ответила Пенни. - Ты настолько должен быть его творением, чтобы он видел в тебе продолжение самого себя.

— Но с какой целью? – спросил я. - По какой-то причине это звучит как сделка с дьяволом.

— Да, - согласилась Пенни. - Но в конце концов ты станешь его наследником, потому что в настоящее время ты им не являешься.

— А кто это? - спросил я не потому, что была разочарован, а из любопытства.

— Я не уверена, - ответила Пенни, - но уверена в том, что он законно лишил тебя наследства после того, как отослал.

— Разве ты не будешь его наследницей? – спросил я.

— Нет, - ответила Пенни. - Он также исключил и меня, сказав, что мне это не понадобится, ведь я получу наследство от своей собственной семьи. В брачном контракте, который я должен была подписать, подчеркнуто говорится, что я ничего не получу в случае развода.

— Почему же ты вышла за него замуж? – спросил я.

— Деньги для меня не имели значения, - пожала плечами Пенни. - Я выросла с алмазной ложкой во рту. У меня никогда не будет недостатка в деньгах. Я думала, что люблю его, и секс был хорошим и непрерывным.

— Мне плевать на его деньги, - сказал я.

— Скажи мне, если бы ты мог делать в жизни все, что угодно, и не было бы никаких препятствий для этого, что бы ты хотел сделать? - спросила Пенни.

— Не знаю, - ответил я. - Я никогда не думал ни о чем подобном.

— Подумай об этом, - сказала Пенни, продолжая завтракать.

— Ну, я думаю, что я хотел бы сделать что-то, чтобы помочь детям без дома или из плохих домов, - сказал я много минут спустя.

— С деньгами твоего отца это именно то, что ты сможешь сделать, - сказала Пенни. - Ты сможешь помочь тысячам детей, десяткам тысяч.

— И все, что я должен сделать, это... - сказал я.

— Именно то, о чем я тебе говорю, - ответила Пенни. - Учись. Никто не знает твоего отца так хорошо, как я. Я знаю его сильные и слабые стороны. Если ты будешь умен, если мы будем умны, мы достигнем нашей цели, хотя это может занять годы. А пока ты будешь жить, как принц в золоченой клетке, рядом со мной. Единственное, чего тебе будет не хватать - это свободы.

— А у меня никогда её не было, - сказал я.

***

Я отправился на пробежку, а Пенни отправилась в домашний спортзал, нуждаясь в пространстве для размышлений. Какой свободы я хотел? Я спрашивал себя, когда напрягался до пота, бегая по холмам, радуясь наличию имплантата, который я получил, когда пересекал четко обозначенные границы собственности, со знаками через каждые 10 футов, предупреждающими о потенциально смертельной, активной и пассивной безопасности за этими пределами.

***

Я был в душе после двух часов бега, когда внезапно появилась Эрин в своем красном пеньюаре.

— Мадам сегодня обедает у бассейна, - сообщила она. - У нее гость. Она хочет, чтобы ты надел вот это, -сказала она, показывая пару ярко-синих толстых латексных колец.

— Что это? - спросил я, никогда не видевший ничего подобного.

— Это кольца на член! - ответила Эрин, уставившись на меня. - Ты что, никогда их не видел?

— Нет, - ответил я, выключая воду и протягивая руку за полотенцем. - А для чего это?

— Это делает твой член эрегированным и поддерживает в таком состоянии, - ответила Эрин. – И ты долго не кончаешь.

— Для этого мне не нужна помощь, - сказал я, вытираясь.

— Я говорю тебе только то, что сказала мне мадам, - сказала Эрин.

— Я даже не знаю, как им пользоваться, - пожаловался я.

— Давай сядем на кровать, и я надену его для тебя, - сказала Эрин. – Мы ведь не хотим заставлять ее ждать.

Я сел и с изумлением наблюдал, как Эрин вытащила маленькую бутылочку детского масла из ниоткуда, щедро покрывая оба кольца, а затем шокировала меня, схватив мой член и яйца обеими руками и покрыв их маслом, мой орган немедленно начал подниматься.

— О, не надо реагировать так быстро, - сказала она, изо всех сил пытаясь надеть большее из двух колец на мой член, который от этого только становился тверже.

Наконец, она натянула его под моими яйцами, и я почувствовал, как оно крепко обжимает мой член. Затем она протащила мои яйца, один за другим, через другое, меньшее кольцо, которое она немного потянула вверх, пока оно не прижалось к основанию моего члена. Мой член был таким твердым, что я думал, что он сломается, а головка стала пурпурной.

— Быстро, пойдем со мной, - сказала она, поднимаясь на ноги и вытирая руки о мое полотенце, а затем вытирая излишки масла с моего члена.

— А как же мои шорты? - спросил я, вставая, мой член стоял прямо передо мной.

— Она хочет, чтобы ты надел только кольца, - сказала Эрин, направляясь к двери.

Я последовал за ней, мой твердый как камень член подпрыгивал передо мной. Когда мы подошли к двери, ведущей к бассейну, Эрин сняла пеньюар, оставшись голой.

— Она хочет показать тебя, - сказала она, глядя на мой разъяренный орган, а затем мне в лицо, улыбаясь. - Зато у тебя хороший хуй, - сказала она, открывая дверь и указывая мне дорогу, ее упругая голая задница покачивалась передо мной.

Эрин остановилась возле двух шезлонгов у бассейна под большими зонтиками, на одном из которых лежала обнаженная Пенни, а на другом - длинная худая женщина с темными волосами и карими глазами. У нее были маленькие темно-коричневые соски на среднего размера груди.

— О, Пенни, ты просто превзошла саму себя, - выдохнула женщина, садясь и оглядывая меня так, словно я был картиной, которую она рассматривала. - Можно? - спросила она, и глаза ее заблестели.

— Будь моей гостьей, - ответила Пенни, улыбаясь мне. - Побалуй себя.

— Ты выглядишь просто восхитительно, - сказала она, улыбаясь мне, обхватив руками мои ноги и подталкивая меня вперед, пока мои ноги практически не врезались в шезлонг, а мой твердый как камень член торчал прямо ей в лицо. - Где ты его нашла? - спросила она, открывая рот и наклоняясь вперед так, что мой член исчез в нем.

— Он чем-то привлек мое внимание, - ответила Пенни, улыбаясь мне, пока я недоверчиво смотрел, как женщина сосала мой член, прижавшись носом к моему животу, доя меня ртом и мышцами горла.

— О, у него такой восхитительный хуй, - выдохнула она, откидываясь назад, обеими руками обхватив ствол, дроча меня. - Он ест киску? - спросила она.

— Почему бы тебе не спросить его самого? – с улыбкой ответила Пенни.

— О, Пенни, только не говори мне, что ты не пользуешься этим великолепием, - сказала она, проникая языком в расщелину на головке моего члена. - Ты ведь ешь киску, великолепный мужчина? - спросила она, глядя на меня.

— Да, мэм, - ответил я, взглянув на Пенни и увидев, как она едва заметно кивнула в знак согласия.

— Не хочешь ли съесть мою? - спросила она, откинувшись на руки и поставив пятки на край шезлонга, раздвигая их так, чтобы показать длинную щель с глубоким алым интерьером, ее длинные темные внутренние губы свисали вниз под выступающим клитором.

— Да, мэм, - ответил я, опускаясь на колени после того, как еще раз взглянул на Пенни и, увидев ее улыбку, кивнул головой.

Я не могу описать, каково было есть киску этой странной женщины, пока моя мать и Эрин наблюдали, но я быстро забыл об этом, когда почувствовал вкус вязких мускусных соков, которые текли на мой язык. Она выгнула бедра, прижимая свою киску к моему рту, когда я начал сосать ее выступающие внутренние половые губы, нежно жуя их, прежде чем погрузить свой язык обратно в сочный котел ее дырочки, выпивая ее соки. Затем я скользнул языком вверх и провел им по ее большому клитор, чувствуя, как ее тело дрожит подо мной, когда я начал его сосать, дразня кончиком языка. Она издала долгий стоном, всё ее тело напряглось. Когда я засунул свой язык обратно в ее щель, я мог бы поклясться, что ее киска сжала его.

— О Боже, - воскликнула она, смеясь и отталкивая мое лицо от своей киски. - Где ты только научился так есть киску?! О, Пенни, ты нашла победителя. Боже мой, я так сильно кончила.

— Я рада, что тебе понравилось, - сказала Пенни, улыбаясь мне, когда я облизал губы, все еще стоя на коленях, мой твердый член болезненно стоял передо мной.

— Ммм, я бы с удовольствием почувствовала твой великолепный член в своей киске, - сказала она, протягивая руку, чтобы обхватить его, - но я бы предпочла попробовать твою сперму, если ты не возражаешь, - сказала она, поворачиваясь, чтобы улыбнуться Пенни.

— Вовсе нет, - с улыбкой ответила Пенни. - Похоже, он почти готов к освобождению.

Я не мог в это поверить, когда встал и смотрел, как мой член снова исчезает во рту этой женщины. Мой член был тверже, чем когда-либо, и я очень сильно хотел кончить, но я просто не мог, кольца плотно сжимали меня, предотвращая неизбежное. Я был немного удивлен, когда Эрин заползла на шезлонг моей матери между ее ног и начала есть ее киску, в то время как Пенни наблюдала, как мне сосали член.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я почувствовал, как мои яйца взорвались, сперма болезненно хлынула через препятствие в виде колец и попала в жадно сосущий рот женщины. Я увидел, как моя мать села, оттеснив Эрин, и наклонилась вперед, чтобы посмотреть, как женщина глотала мою сперму, дергая меня за член обеими руками, и высасывая досуха.

— О, какой восхитительный вкус, - наконец выдохнула она, откидываясь назад, ее руки все еще были обернуты вокруг моего члена. - Я так ревную! - сказала она, смеясь, и повернулась к Пенни, отпустив мой орган и забыв обо мне.

— Ты можешь приходить и наслаждаться им, когда захочешь, - сказала Пенни. - Как я могу отказать тебе?

— В следующий раз я хочу почувствовать его хуй в себе, - сказала она, смеясь.

— Значит, так и будет, - улыбнулась Пенни.

Я почувствовал, как кто-то потянул меня за руку, и увидела, что Эрин зовет меня следовать за ней. Мой член начал сильно болеть, он был все еще тверд, как камень, и торчал прямо передо мной.

— Ты должен снять это, - сказала Эрин, глядя на мой член и яйца.

— Я не знаю, как это сделать, не навредив себе, - сказал я. - Мне становится немного не по себе.

— Я помогу, - сказала она, взяв пеньюар, когда мы вошли в дом, и проводив меня в мою комнату. - Сядь, - сказала она, встав передо мной на колени, и бутылочка с детским маслом снова появилась из ниоткуда.

Покрывая ладони маслом, Эрин начала смазывать мой член и яйца, затем нежно пропустила сначала одно, затем другое из моих яиц, обратно через кольцо, что обеспечило некоторое облегчение. Продолжая работать обеими руками, одна из которых тянула мой член вниз к основанию, в то время как другая пыталась стащить кольцо. Это было болезненно и в то же время невероятно возбуждающе.

Когда она, наконец, протащила кольца по стержню, чтобы потом снять их через головку моего члена, я кончил и сперма выстрелила в воздух. Я был потрясен, когда перед вторым выстрелом Эрин наклонилась и взяла головку в рот, ее щеки впали. Я смотрел, как она отсасывает мне, прежде чем откинуться и сесть на пятки.

— Вот уж не ожидала этого, - сказала Эрин, смеясь и облизывая губы. - Но я не жалуюсь. Не смей никому говорить об этом ни слова, - предупредила она, вставая. - Мне нужно возвращаться. Тебе тоже нужно умыться и вернуться. Хуанита, наверное, уже накрывает на стол.

— А что мне надеть? - спросил я. - Я не хочу снова надевать эту штуку.

— Ничего, - ответила Эрин с усмешкой, направляясь к двери, все еще облизывая губы. - У мадам есть свои причины хвастаться тобой. Кто знает, может быть, тебе повезет и тебе снова отсосут, - сказала она, улыбаясь и исчезая.

Я быстро принял душ, затем вытерся, поколебался мгновение, потом пожал плечами и направиться обратно к бассейну, как есть – голый. Мой член качался передо мной, но, к счастью, не стоял.

— О, Пенни, это просто замечательно, - вздохнула женщина, когда я снова появился перед ней и матерью, стоя рядом с Эрин у стола, пока обе женщины ели. - Ты должна позволить мне купить его у тебя, - сказала она, улыбаясь мне и медленно оглядывая с головы до ног, особо останавливаясь на моем члене. - Чего бы ты ни хотела, он того стоит.

— Мне тоже так кажется, - с улыбкой ответила Пенни. - Но ты можешь использовать его так, как тебе заблагорассудится, пока не причинишь никакого вреда. Может быть, хочешь остаться на ночь?

— Хорошо, но, по крайней мере, ты знаешь, как воткнуть жало отказа, - вздохнула она.

— Ты должен позаботиться о миссис... - начала Пенни.

— Просто Дара, пожалуйста, - сказала женщина.

— Ты будешь заботиться о Даре, пока она наша гостья, - сказала Пенни, глядя на меня и улыбаясь. - Пока она здесь, ты свободен от своих обязанностей по отношению ко мне.

— Да, мэм, - ответил я, не веря своим ушам: моя собственная мать отдала меня одной из своих подруг, чтобы использовать в качестве секс-игрушки.

***

Я вернулся к себе на следующее утро, после того, как Дара улетела на вертолете. Во время завтрака с матерью и Эрин, я все еще чувствовал себя опустошенным после ночи, в течение которой я почти не спал из-за ненасытного сексуального аппетита этой женщины.

— Дара была очень впечатлена тобой, - сказала Пенни, отпустив Эрин и позвав меня за собой в гостиную. - Сегодня утром она почти умоляла меня продать ей тебя.

— И ты можешь это сделать? - спросил я.

— Занимая наше положение - да, - ответила Пенни. - Тебе понравилось? - спросила она.

— Э... э... - пробормотала я, краснея.

— Я не девственница, краснеющая от любого неприличного слова, Алекс, - строго сказала Пенни. - У меня есть причины желать это знать.

— Ну да, - ответил я. - Я имею в виду, что она хорошо ебется, реально хорошо. Она, вероятно, могла бы всосать мяч для гольфа через поливочный шланг.

— И ты лизал ее киску? - спросила Пенни, раскрывая мне свои колени.

— Э... это вкусно, - ответил я. - Очень вкусно. Она становится очень мокрой, очень быстро.

— Муж Дары - конкурент твоего отца, - сказала Пенни. - Твой отец победил его в нескольких сделках, и тот каждый раз убеждался, что его каким-то образом унизили. Нет ничего, чего бы он не хотел больше, чем победить твоего отца. Дара не расскажет своему мужу, что она с тобой делала, но она скажет ему, что ты существуешь и что я отказался продать тебя ей за любую цену. Это привлечет его внимание. Дара также расскажет о тебе всем своим подругам, со всеми подробностями. Я ожидаю что те мне позвонят, с целью прощупывания меня, будут приглашать в гости, чтобы проверить тебя. И я любезно позволю уговорить себя принять их приглашения, по отдельности, - сказала Пенни, улыбаясь. - И мы собираемся использовать каждую из них таким же образом. Что ты об этом думаешь?

— Ну, это довольно безумно, не так ли? - ответил я, качая головой. - Зачем тебе это понадобилось? Я имею в виду, что я же твой сын, верно?

— Это не имеет значения, - пренебрежительно ответила Пенни, махнув рукой. - Ты взрослый, и ты будешь средством для достижения цели.

— Ты хочешь, чтобы я стал для них секс-игрушкой? - спросил я.

— Да, - ответила Пенни, улыбаясь. - Неужели все было так плохо?

— Нет, не было, - ответил я, качая головой. - Они все будут похожи на нее?

— А вот это не имеет значения, - ответила Пенни. - Все они будут чрезвычайно богаты или, по крайней мере, замужем за чрезвычайно богатыми и влиятельными людьми, и все они конкуренты твоего отца.

— А он не рассердится? - спросил я.

— О, мы не будем беспокоить его подробностями, - сказала Пенни, улыбаясь, - но он начнет замечать, что некоторые люди проявляют к тебе интерес. И он не сможет это пропустить. Когда это произойдет, он будет вынужден задуматься, почему. Если у него есть что-то, чего жаждет кто-то другой, то это заставит его держаться за это еще крепче, даже если это ты - сын, которого он не хочет принимать или признавать. Вот тогда ты начнешь очень осторожно позволять ему увидеть, насколько ты ценен.

— Не могу себе представить, чтобы он когда-нибудь думал обо мне как о чем-то ценном, - сказал я.

— Тебе придется довериться мне, - сказала Пенни. - Я знаю, как он думает и что заставляет его нервничать, просто у меня никогда не было достаточного рычага, чтобы перевернуть ситуацию против него, до сих пор. Как бы абсурдно это ни звучало, но чем лучше ты удовлетворяешь женщин, которых я ставлю перед тобой, тем лучше все будет работать. В конце концов, именно твой язык и твой член выиграют твое наследство для тебя.

— Я собираюсь подремать несколько часов, - сказала Пенни. - Твой отец будет дома сегодня вечером, как раз перед ужином. Никогда не бывает приятно, когда он возвращается. Он всегда на что-то сердится и будет искать, на ком бы это выместить. Это всегда относится и ко мне, но я никогда не знаю, как далеко он зайдет. Все зависит от того, насколько он зол. Что бы ни случилось, что бы ни было сказано, не говори, пока к тебе не обратятся, а если к тебе обращаются - нужно отвечать. Используй как можно меньше слов. Тебе и так будет плохо, я просто пытаюсь оттянуть неизбежное как можно дольше.

— Не понимаю, - ответил я.

— А ты и не должен, но будешь, - сказала Пенни, слабо улыбаясь. - А теперь найди Эрин и скажи ей, что я хочу, чтобы ты узнал, как она готовит меня к возвращению твоего отца.

Я сделал, как было сказано, и Эрин сказала, что придет и заберет меня, когда придет время. Я хотел пойти на пробежку, но понял, что засыпаю прямо на ногах, поэтому пошел в свою комнату и рухнул на кровать, почти сразу заснув.

***

Я проснулся от ощущения, что кто-то трясет меня за плечо. Перевернувшись, я открыл глаза и увидел обнаженную киску Эрин менее чем в футе от себя, ее длинные внутренние губы свернулись под большим клитором. Мой член за считанные секунды превратился из вялого в совершенно напряженный.

— Пора готовить Мадам к приезду Хозяина, - сказала она, покраснев, увидев мою реакцию на нее.

Вылезая из кровати, я натянул шорты, с некоторым трудом вставляя в них свой все еще твердый член, пока Эрин ждала. Ее глаза “приклеились” к моему члену, а толстые рубиновые соски завязались твердым узлами под пеньюаром. Я последовал за ней в покои матери и нашел ее в гостиной в пеньюаре с бокалом шампанского в руке, который она осушила, увидев нас.

— Нам пора начинать, - вздохнула Пенни. - Наполни ванну, Эрин, - приказала она, и та исчезла в ванной комнате. - Этот вечер обещает быть трудным. Мне очень жаль, что тебе приходится так жестоко подвергаться унижениям, но с этим ничего не поделаешь. Я могу только надеяться, что однажды все это будет стоить того и что ты простишь меня.

— Ванна готова, мэм, - сказала Эрин, появляясь в дверях ванной.

Я, конечно, и понятия не имел, о чем она говорит, но кивнул, ничего не сказав и последовал за ней в ванную, где она уронила пеньюар на пол и шагнула в ванну. Эрин уронила свой пеньюар, опустилась на колени и начала осторожно мыть Пенни, пока я за ними наблюдал. Когда она закончила, Пенни встала, и Эрин завернула ее в большое полотенце, затем помогла выйти из ванны.

Пенни последовала за ней в гостиную, где сбросила полотенце и заползла на массажный стол, ее лицо и грудь лежали на столе, а задница была поднята в воздух. Ноги были разведены настолько широко, насколько позволял стол. Ее розовый бутончик ануса и раскрытая киска были хорошо видны.

Мой член дернулся, когда Эрин наклонилась и потянула языком от клитора Пенни к сморщенной розочке ануса, который она хорошенько вылизала, прежде чем скользнуть языком вниз в киску Пенни, приклеив к ней свой рот и громко чавкая соками, которые сразу же начали оттуда истекать. Каждый раз, когда Эрин посасывала и дразнила крошечный клитор, все тело матери содрогалось в оргазме. Наконец, Эрин встала, облизывая губы, ее глаза блестели, она улыбалась и посмотрела на меня.

Эрин поднялась на ноги и подошла к ближайшему бюро, достав из нижнего ящика поднос с различными по размеру фаллоимитаторами, ее собственный анус и киска были хорошо видны, когда она наклонилась над подносом, блестящие капли влаги бисером украшали ее половые губы.

— О, это так приятно, - вздохнула Пенни, когда Эрин смазала фаллоимитатор среднего размера, и легко скользнула им в ее киску. Затем начала медленно трахать им, после дюжины, или около того, толчков, она вынимая его из материной киски и прижимая его к ее розовому бутончику, легко вставляя его в зад матери, и медленно трахая его.

— Любимый способ твоего отца доказать свое доминирование над человеком - это доминировать над ним сексуально, - объяснила Пенни, вздыхая и тяжело дыша, когда Эрин продолжала трахать ее в задницу фаллоимитатором. - И это в конечном счете, это буквально означает ебать их в жопу, предпочтительно перед аудиторией, чтобы он мог доказать свое доминирование.

Я ничего не сказал, просто недоверчиво наблюдал, как Эрин вытащила фаллоимитатор из задницы моей матери, завернула его в маленькое полотенце и положила обратно на поднос, затем взяла большой, гораздо больше моего члена, как мне показалось, и возобновила весь процесс. Сначала она смазала его, а затем наклонившись, приклеив рот к киске Пенни и быстро похлебав оттуда, ввела дилдо в ее киску, покачала его там несколько раз, затем вдавила его матери в задницу.

— Я отказываюсь доставлять ему удовольствие показывать ему своё неудовольствие, и особенно дискомфорт, когда он делает это, - проворчала она, когда Эрин начала закачивать фаллоимитатор в ее задницу с большой силой. Внезапно она вытащила дилдо из материнского зада, который теперь зиял огромной медленно закрывающейся дырой. Эрин завернула фаллоимитатор в другое полотенце и вернула его на поднос, взяв совершенно чудовищный самотык, черный, 10-12 дюймов в длину и 3 дюйма в диаметре.

Я ни за что на свете не мог себе представить, как что-то такое большое войдет в тело моей матери. Эрин смазала его, затем прижала к ее киске, которая медленно раздвинулась. Пенни застонала, когда Эрин неторопливо и осторожно ввела в нее огромный фаллоимитатор, а затем начала медленно начала трахать им ее. Я увидел, что моя мать дрожит на массажном столе, затем я увидел, как соки стекают по внутренней стороне ее бедер, когда она приспособилась к размеру фаллоимитатора и начала реагировать на его стимуляцию.

Я решил, что этого достаточно. Я ни на минуту не верил, что Эрин собирается сделать то же самое, что и раньше. Но она вытащила огромный черный фаллоимитатор из зияющей киски моей матери и прижав его к ее анусу, который очень медленно поддался, головка огромного дилдо скользнула в него, а затем и все остальное. Эрин очень осторожно ввела его, а затем начала им трахать. На этот раз она погружала и вытаскивала этот огромный искусственный член в зад моей матери целых пять минут. Когда она его вытащила окончательно, зад моей матери была широко разверзнут, и она задыхалась от боли.

— Я даже не почувствую его член, когда он будет трахать меня после этого, - вздохнула Пенни, когда Эрин положила огромный черный фаллоимитатор обратно на поднос, а затем любовно лизнула и выхлебала соки, которые текли из киски матери. Анус медленно закрывался.

— Но ты должен помнить, что не должен показывать никаких эмоций, что бы не было сказано, что бы ни было сделано, - сказала Пенни, медленно садясь. - Ничего! Это очень важно! Он захочет шокировать тебя. Это проверка. Если ты не проявишь никаких эмоций, он будет уважать это.

— Нацисты так поступали с солдатами СС, - сказал я. - Они давали им щенков, требовали заботится о них во время их обучения, а затем заставляли душить щенков, когда они кончали школу. Они должны были повиноваться немедленно, без всяких эмоций, или заплатить за это свою цену.

— Ну, я бы не назвала твоего отца Гитлером, хотя у него действительно есть некоторые уродливые черты, - сказала Пенни. – И еще одно, - сказала она, многозначительно глядя на мой член, пытающийся вырваться из моих шорт. - Когда ты возбудишься, наблюдая за тем, что он делает, не пытайся это скрыть. Ему будет приятно знать, что ты возбуждаешься, наблюдая за тем, как он унижает меня.

— Увидев твое унижение, я не буду возбуждаться, - сказал я. - Я презираю хулиганов. Я слишком хорошо их знаю.

— Когда он спросит, а он это сделает, скажи ему, что мы с тобой никогда не разговариваем, - сказала Пенни. - Я отдаю тебе приказы, и ты им подчиняешься. Это очень важно. Он не должен думать, что между нами развиваются какие-то... отношения.

***

Я не понимал, сколько людей на самом деле работает в доме, пока не увидел больше дюжины выстроившихся в очередь, женщин в коротком платье, похожем на сорочку, и троих мужчин в длинных белых брюках и белых рубашках с длинными рукавами и белых теннисных туфлях. На мне был один из сшитых для меня серых шелковых костюмов, светло-голубая рубашка и синий галстук на несколько тонов темнее.

Моя мать ждала у входной двери, одетая в поблескивающее шелковое платье, которое спускалось до середины бедра с левой стороны, но только чуть выше бедра с правой. Если она стояла неподвижно, то ничего не было видно, но если она двигалась, ее киска полностью обнажалась. Платье было без рукавов и без бретелек, топ обнимал ее грудь чуть выше сосков.

— Ужин готов? - прорычал Брюс, входя в дверь, едва взглянув на прислугу и меня, выстроившихся вдоль стены.

— Когда захочешь поесть, - ответила Пенни, ее лицо ничего не выражало.

Повернувшись, чтобы последовать за ним, Пенни взглянула на Эрин, которая взяла меня за руку и потянула прочь, когда они исчезли по пути в столовую, остальные сотрудники быстро разбежались.

— Быстрее, - прошептала она. - Мы можем поесть, но очень быстро. Они вскоре захотят нас увидеть.

Она провела меня в маленькую комнату со столом и полудюжиной стульев, примыкающую к кухне. Я смотрел, как она пошла на кухню и взяла у повара две тарелки с едой. Я понял, что голоден, когда набросился на еду и мы ели, не говоря ни слова.

— Хозяин хочет тебя видеть, - сказала Хуанита, появившись через 20 минут, просунув голову в комнату, и исчезла.

Я и понятия не имел, чего ожидать, когда шел в столовую, но Эрин предварительно меня осмотрела, проверила, что я выгляжу нормально, без остатков еды или ворса на костюме. Войдя в столовую, я увидел, как отец допивает остатки вина из своего бокала, а мать сидит с пустым, ничего не выражающим лицом, едва притронувшись к еде, с полным бокалом.

— Что ты можешь сказать в свое оправдание? - с вызовом спросил Брюс через минуту, глядя на меня снизу вверх, его глаза опасно поблескивали.

— Вы о чем, сэр? - спросил я.

— О твоих обязанностях здесь, - ответил Брюс.

— Это бесконечно скучно, сэр, - ответил я, видя, как его глаза затуманились. - Я стою и наблюдаю, почти ничего не делая, ожидая приказа что-то сделать.

— И что же ты наблюдаешь? - Спросил Брюс.

— Статичность, лень и декаданс, - ответил я.

— Ты не одобряешь? - спросил Брюс, угроза за этим вопросом была ощутима.

— Я привык к тому, что мне постоянно бросают вызов, - ответил я. - Декаданс комфортен.

— Декаданс комфортен.. . - воскликнул Брюс и расхохотался, явно шокировав Пенни. - А всё остальное - статичность, лень?

— В позолоченной клетке больше ничего и не может быть, - ответил я, смывая улыбку с его лица.

— Так вот как ты на это смотришь? - тихо спросил Брюс, и на лице Пенни отразилась тревога.

— Я могу отсюда уйти? - спросил я.

— А куда бы ты пошел? - Спросил Брюс.

— Понятия не имею, - ответил я. - Я просто хочу знать, свободен ли я.

— Ты не счастлив здесь? - Спросил Брюс.

— Так же счастлив, как и любая другая мебель, - ответил я. – И, как и она, я не жалуюсь.

— Неужели он был так жесток с тобой? - спросил Брюс, поворачиваясь к Пенни.

— Это первый раз, когда я поняла, что он знает больше двух слов, - ответила Пенни, холодно глядя на меня, но что-то блеснуло в уголках её глаз от слов отца. - Он говорит мне только "Да, мэм". Он спросил Эрин, как он должен одеваться. Кроме этого, я не понимала, что он способен на разговор. Я не поощряла этого.

— Я дам тебе миллион долларов, и ты можешь уйти отсюда, - сказал Брюс. - Я ожидаю, что никогда больше не услышу о тебе.

— Мне плевать на твои деньги, - выплюнул я в ответ, дрожа и пытаясь сдержать волну гнева, которую почувствовал.

— Все заботятся о деньгах, - ответил Брюс.

— Я никогда не пробовал, и у меня все отлично, - сказал я.

— А что тебя заботит? - спросил Брюс.

— Не быть несправедливо осужденным и недооцененным, - ответил я, крепко сжав кулаки, костяшки пальцев побелели.

— И ты собираешься остаться здесь и ждать извинений? - спросил Брюс, смеясь. – Ад замерзнет, когда это произойдет.

— Хочу, чтобы ты признал, что был не прав, - прошипел я, слюнявя губы.

— Убирайся! - Брюс вскрикнул, вскочив на ноги так внезапно, что его стул опрокинулся. - Убирайся с моих глаз!

Я развернулся на каблуках, заметив шокированное выражение лица моей матери, и вернулся в свою комнату, где ходил взад-вперед, злясь, что позволил ему добраться до меня таким образом, но в то же время испытывая облегчение от того, что смог сказать вслух то, что годами сдерживал внутри. Это как-то освобождало.

Это заняло с полчаса, но я наконец успокоился, когда дверь распахнулась и вошла Эрин с раскрасневшимся лицом.

— Хозяин хочет тебя видеть прямо сейчас, - сказала она, ее глаза были дикими.

Вздохнув, я последовал за ней, задаваясь вопросом, не придется ли мне теперь расплачиваться за свою несдержанность. Эрин провела меня к двойной двери, через которую я еще не проходил, которая вела в большую спальню, явно мужскую. Она была даже больше, чем у моей матери, затем мы прошли еще через одну двойную дверь в помещение, которое, очевидно, было кабинетом или библиотекой. Оно было темным, с деревянными книжными полками, покрывающими все стены от пола до потолка, без окон. Единственным местом, не закрытым книжными полками, была стена перед большим, богато украшенным резьбой столом, где висела картина Пикассо "Изнасилование сабинянок".

Под картиной Брюс держал Пенни, склонившуюся над каким-то аппаратом, ее лодыжки и запястья были связаны, платье разорвано, чтобы обнажить ее задницу, в которую был погружен член Брюса, очень толстый член, хотя и не такой толстый, как тот фаллоимитатор, который Эрин использовала на ней всего пару часов назад. Брюс держал большой бокал, наполненный янтарной жидкостью, вероятно, из открытой бутылки "Луи XIII", стоявшей на столе, его глаза были безумными, когда он трахал Пенни в зад.

Первой моей реакцией была ярость, потом я вспомнил наставления Пенни о том, как себя вести, как ни на что не реагировать, и решил, что буду действовать лучше, чем в столовой. Против моего желания, я почувствовал, как мой член растет в моих брюках от вида расщеренной киски моей матери. Ее нежные внутренние губки и крошечный клитор блестели от влаги, когда Брюс продолжал долбить ее зад, и это возбуждало меня. Я представил, как длинный, острый язык Эрин скользит в эту киску, и мой член полностью встал, натягивая брюки в районе промежности.

— Аах, - наконец простонал Брюс, его член полностью вошел в задницу Пенни. - Ты все еще хороша, в конце концов, - сказал он, вытаскивая свой член из ее ануса, процесс сопровождался потоком спермы, которая стекала между ее раздвинутыми половыми губами и капала на пол.

Эрин тут же опустилась на колени рядом с ним, с влажной мочалкой в руках, очищая его член. Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, его глаза немного расширились, когда он увидел мой член, натягивающий мои брюки.

— У тебя хватает наглости жаловаться мне на статичность и лень, - сказал Брюс, и лицо его исказилось уродливой гримасой. - Что ты знаете об экономике?

— Ничего, о чем можно было бы сказать, - ответил я, озадаченный и опустошенный.

— Ну, тогда научись чему-нибудь, - сказал Брюс, запуская руку в кудрявые рыжие волосы Эрин, откидывая ее голову назад и засовывая свой член ей в рот. - А теперь убирайся.