Солнце уже садилось, а они все пришли, все, кроме Суриссы. Надеясь, что сюрприз сработает в его пользу, Робан не сказал Атее о лишнем госте, которого он пригласил на семейное торжество. В лучшем случае это была слабая надежда. Он все еще предпочитал, чтобы знакомство Суриссы с его младшей сестрой было единым событием, а не разбивалось на предшествующее объявление и само появление Суриссы в их доме. Стратегия избегания, и, глядя на лица женщин, Робан начал сомневаться в ее успешности, но было уже слишком поздно что-то менять.

Вместо кухни Атея выбрала для вечерней трапезы шикарную большую столовую. Почти закончив трапезу, они ждали, что Атея затронет личные семейные проблемы, о которых она говорила ранее, и расскажет о своем плане их решения. Все они уже имели опыт общения с методами решения проблем Атеи, и напряжение в комнате было ощутимым. Трепет и неповиновение были главными эмоциями, а на очереди было любопытство. Большая Черная пантера запрыгнула в открытое окно и уселась на корточки. Глубокое мурлыканье кошки щекотало их чувства: она наблюдала за удивленными лицами женщин.

Сев рядом с ней, Робан наклонился, чтобы прошептать Атее на ухо. - Я забыл упомянуть, что пригласил Суриссу на наш семейный праздник.

— Нет, это не так, - ответила Атея, не глядя на него, а глядя на пантеру. Звук ее голоса напомнил ему шипение бекона на сковороде.

Хвост пантеры неторопливо покачивался за спиной, а кошка невозмутимо смотрела на Атею своими темно-фиолетовыми глазами.

— Кошку зовут Сурисса. Некоторые из вас уже встречались с ней в Фалкате, и я пригласил ее сегодня вечером присоединиться к нашему празднику, - объявил Робан, чтобы все слышали, пока продолжалась перепалка.

— Еще одна богиня присоединилась к празднику, чтобы поиграть с вашими человеческими игрушками? - спросила Хассика, ее руки, лежащие на столе, сжались в кулаки, а костяшки пальцев побелели.

Атея повернула голову и устремила взгляд на свою новую цель.

— Хассика, сегодня я хочу решить личные проблемы между людьми, которых я считаю своей семьей. Я думаю, что у тебя и Робана есть некоторые проблемы, но я помню, что ты сказала мне сегодня днем. Возможно, ты права, и все проблемы из-за меня. Вам двоим следует поговорить наедине и определить ваши отношения. Я буду рада любому вашему решению.

Хассика перевела взгляд с Атеи на Робана. В ответ на ее вопросительный взгляд он пожал плечами, поднял Менджу с колен и вышел из комнаты. Хассика последовала за ним.

— Пока их нет, я и Сурисса немного поболтаем наедине, узнаем друг друга получше. Не скучайте и развлекайтесь, мы скоро вернемся.

Атея жестом велела Суриссе следовать за ней, и они вышли из комнаты через другую дверь.

— Она имела в виду, что вернутся все или только выжившие? - Вопрос Инерки нарушил наступившую тишину.

— Я рада, что не нахожусь сейчас в... ну, лапах Суриссы, но я не знала, что у Хассики и Робана какие-то проблемы, - заметила Мейра.

— Судя по тому, как они смотрели друг на друга, когда уходили, мне показалось, что они и сами этого не знают, - заметила Чалисса.

— Они оба воины, и какие бы проблемы у них ни возникли, они решат их как воины, - сказала Леандрис и улыбнулась, заметив вопросительные взгляды, которые вызвало ее заявление.

Дженайя поднялась со стула и устремила взгляд на королеву Готы.

— Леандрис, что ты наделала? - спросила она.

— Я пленница, беременная женщина и эмоционально очень уязвима. Я только и делала, что принимала утешение, когда мне его предлагали, - ответила она, все еще улыбаясь.

Хассика ругалась себе под нос, следуя за Робаном в пустую комнату. Топчась по комнате и глядя в окно, она ругалась еще и еще.

— Я люблю Атею, но она – тиран, и с каждым днем становится все хуже. Ты должен остановить ее, Робан. Ты единственный, к кому она может прислушаться, - проворчала Хассика и повернулась, чтобы посмотреть на его реакцию. - Что ты делаешь? - удивленно спросила она, увидев, что он раздевается.

— Готовлюсь решить наши проблемы», - ответил он, сбрасывая брюки.

— Робан, какое-то время мы были любовниками, но это в прошлом. Мы по-прежнему друзья и, надеюсь, всегда ими будем, но кое-что изменилось. Я – амазонка, а ты – мужчина. Ты не можешь быть моим будущим, и это единственное, что никогда не менялось. - Улыбка появилась на ее лице, когда она продолжила. - Но есть и кое-что еще. Я знаю, что все это началось как наказание для нее и сюрприз для меня, но она изменилась. Я влюблена в Леандрис! Разве ты не можешь порадоваться за меня, за нас? - мягко спросила Хассика.

— Я верю, что ты влюблена, ты говоришь так мужественно. Королева и амазонка, наверное, это романтично. - Робан ответил, вернув ей улыбку. - Ты все еще полностью одета, хочешь, чтобы тебе помогли? - добавил он, улыбнувшись еще шире.

— Она предупреждала меня, но я сказала, что ты поймешь. Пожалуйста, Робан, Леандрис носит твоего ребенка. Мы будем семьей, но больше не будем любовниками, - взмолилась Хассика, отступая назад, когда Робан сделал шаг к ней.

Когда она отступала, Робан увидел, как ее рука скользнула к рукояти ножа, прикрепленного к поясу кожаных штанов. Хассика на мгновение оцепенела, когда ее спина коснулась стены, а Робан стремительно пошел вперед. Схватив ее за запястье, он крутанул ее вокруг оси. Одной рукой он прижал ее запястье к спине и прижал к стене, а другой рукой вцепился ей в горло.

— Все могло быть легко и весело, и все еще может быть. Ты мой друг, и поэтому я позволяю тебе выбирать: правда или вызов? Ты можешь ответить на этот вопрос, используя свободную руку. - Робан прошептал, касаясь губами уха Хассики.

Хассика молча протянула свободную руку и обхватила его член сзади. Робан с удовольствием покусывал ее ухо, а ее рука ласково двигалась вниз по его стволу. Так продолжалось до тех пор, пока ее рука не достигла его яиц и не сжала их.

— Ах, черт! Я знал, что ты выберешь правду, - застонал Робан от боли.

— Отпусти меня, Робан, и никому не будет больно, - прохрипела Хассика сквозь сведенное судорогой горло.

— Неверно, боль будет, только другого характера, - ответил он, убирая руки с ее запястья и шеи.

— Почему Робан, почему ты пытался заставить меня? - спросила Хассика, отпуская его.

— Я не пытался тебя заставить, но я дал тебе выбор. Теперь жди здесь, я скоро вернусь, - ответил он, надел брюки и вышел из комнаты.

Через несколько мгновений он вернулся. За ним шли Леандрис и Чалисса.

— Я привел Леандрис, поскольку она должна быть в состоянии решить эту проблему. А Шалисса здесь потому, что, похоже, я запутаюсь в трагическом треугольнике влюбленных и буду нуждаться в утешении.

Несмотря на мягкую улыбку, обрамлявшую его слова, женщины настороженно смотрели на него. Робан шагнул к Чалиссе и почувствовал, как напряглось ее тело, когда он обнял ее. Повернувшись лицом к Леандрис, он продолжил.

— Думаю, быстрое расставание будет наименее болезненным. Хассика сказала мне, что влюблена в тебя и не может больше быть моей любовницей. Чувствуешь ли ты то же самое по отношению к ней и ко мне? - Голос его звучал мягко и немного печально, но Леандрис смотрела в темноту его глаз и видела лишь пустоту.

— С тех пор как ты увез меня из Готы, моего дома, обо мне заботилась Хассика. Без нее мне было бы так одиноко. Мы стали друзьями и любовниками, может быть, даже больше. - Отвечая, Леандрис смотрела не на кого-нибудь, а в окно.

— Она заботилась о тебе, а ты теперь заботишься о ней? - холодно спросил Робан, но на его лице появилась озорная улыбка, и он быстро продолжил. - Прости, не обращай внимания на отвергнутого любовника. Я просто ревную, но Хассика права. Я ее друг и должен радоваться за вас двоих, и я стараюсь! Поскольку я ожидал такого исхода, я уже придумал, что можно сделать, чтобы оживить и, возможно, даже укрепить нашу дружбу. Это своего рода подарок и вторая причина, по которой я хотел, чтобы Чалисса присоединилась к нам.

Озорное выражение лица Робана стало еще шире, и он обнял в ответ на свое заявление широкоскулую и жесткую фигуру Чалиссы чуть крепче.

— С букетом цветов было бы проще, но я все же думаю, что то, что я хочу тебе подарить, будет более ценным и стоит того, чтобы пережить небольшую неловкость.

— Что это? Выкладывай немедленно! - грубо перебила Хассика, явно испытывая нетерпение.

Леандрис снова пристально наблюдала за ним. Капелька пота скатилась с линии ее волос по лбу и щеке Чалиссы. Ощущала ли она зловещее предчувствие или это была просто странная ситуация, знала только она, но ее тревога была очевидна.

— Я тяну время, знаю, но это действительно как-то неловко. Как бы то ни было, мы все взрослые люди и уже хорошо знаем друг друга. Особое состояние Леандрис из-за наказания, которое она получила, не является для нас секретом. Скажем прямо, втискивание крупных предметов в ограниченное пространство доставляло Леандрис больше удовольствия, когда в дело вмешивалась Яне и ее волшебные руки. Я представляю, что без Яне ей так же трудно, как и всем остальным. Возможно, временами даже больно, но из-за этой вынужденной тяги у нее нет иного выбора, кроме как потакать неприятностям.

— Робан! Я предупреждаю тебя, не издевайся над ней, - зашипела Хассика.

— Это не в моих силах, я хочу помочь. Не сомневаюсь, что и моя склонность к втискиванию больших предметов в маленькие пространства не является секретом. Взгляни на Чалиссу, она – главная жертва моей – как ты ее когда-то назвала? О, я вспомнил – темной тяги. Усугубляет ситуацию то, что, хотя она довольно высокая, у нее стройное телосложение бегуна, и поверь мне, она болезненно узкая. Уверен, что более сильный мужчина смог бы воздержаться, но я тоже безрассудный наркоман и просто не могу устоять перед ее прекрасной задницей. С другой стороны, мне очень нравится Чалисса, может быть, даже больше, и хотя я должен признать, что мне нравятся некоторые ее страдания, я не хочу причинять ей настоящую боль. Поэтому мы пытаемся найти способы уменьшить ее дискомфорт. Наши отношения уже начались как своего рода учебная группа, и мы все еще учимся. Может быть, это просто ее очень чувствительная реакция, но кое-что из того, что мы обнаружили, может оказаться ценным и для вас. Вот что я хочу предложить вам в качестве подарка – совет, - закончил Робан, лучезарно улыбаясь.

— Ты, черт возьми, шутишь? Хочешь, чтобы мы смотрели, как ты трахаешь задницу Чалиссы? Слушай, урод, ты можешь засунуть... - В этот момент ругань Хассики прервала Леандрис.

— Я хочу это видеть.

Она не кричала, но все ее услышали. Тонкая струйка пота покрывала кожу над ее верхней губой. Ее взгляд был прикован к Чалиссе с маниакальной силой. Она слизнула пот с губ кончиком языка, прежде чем продолжить говорить.

— Он прав, то, что я почувствовала той ночью, было из ряда вон выходящим. Я не уверена, что когда-нибудь захочу испытать подобное снова. Эта тяга, зависимость – в этом он тоже прав. Мне это нужно, но это больше не приятно. Ты внимательный любовник, Хассика, это не твоя вина. Ты не знаешь, что я чувствую, и я тоже этого не понимаю, но когда я смотрю в глаза Чалиссе, то вижу, что она это делает.

Чалисса умоляюще посмотрела ему в лицо, но Робан лишь улыбнулся в ответ. Одним ловким движением он подхватил ее короткую белую тунику за плечи, стянул ее через голову и снял.

— Она прекрасна, не правда ли? Безупречная, гладкая, смуглая кожа на ее мускулистом теле излучает жизненную силу. Тонкая талия и бедра, длинные ноги – идеальные пропорции для бегуньи, которой она и является. Всякий раз, когда я смотрю на нее, я вижу, как она бежит по бескрайним равнинам; образ грации и красоты. Но в моем воображении Чалисса всегда убегает от меня, потому что именно такой вид ее тела мне нравится больше всего. - Он сказал и повернул ее в своих объятиях. - Посмотри на ее попку, она восхитительна. Два идеально круглых выступающих полушария без единой складки или унции жира. Подтянутая кожа на рельефных мышцах – задница Чалиссы безупречно красива.

Его большие белые руки, лежащие на ее смуглых ягодицах, нежно ласкали предмет его обожания, пока он рассказывал о нем. При этом Чалисса держалась за его плечи довольно напряженно и прятала лицо у него на груди, пока он прославлял ее попку.

— Я не знаю, что сказать, но ты не можешь меня винить, я влюблен в ее задницу. Но, как и у тебя, Леандрис, у меня возникла проблема. Чалисса – милая, приветливая девушка, но ее тело не такое. Поэтому мы провели много времени, пытаясь найти способы преодолеть нежелание ее тела. Мы нашли несколько, которыми я хочу поделиться с тобой, - сказал Робан и, взяв Чалиссу за руку, подвел ее к большой кровати в центре комнаты. Она в последний раз взглянула на его лицо, но увидела лишь легкую улыбку и пустоту в глазах. Тогда Чалисса забралась на кровать и встала там на колени, ожидая.

— Такая красота, - прошептал он и провел кончиком пальца по ее шее, а затем медленно спустился вдоль позвоночника. Шалисса выгнула шею в ответ на его прикосновение, и все увидели, как напряглись ее мышцы в ответ на блуждание пальцев Робана. Когда его палец коснулся начала ложбинки, разделяющей ее ягодицы, ее тело дернулось вперед, прочь от его прикосновения. Не отрывая пальца от ее кожи, Робан подождал, пока Шалисса вернется в прежнее положение, и пустил кончик пальца дальше по намеченному пути. Он лишь слегка касался ее, просто поглаживал щель на попке, но тело Чалиссы дрожало, когда его палец продвигался по этой долине. Когда он наконец добрался до половых губ, ее тело расслабилось.

— Теперь ты тоже можешь это увидеть. Чалисса старается, но реакции ее тела сильны. Ее разум может быть готов, но плоть – нет. - Робан поглаживал губы ее киски, пока говорил с ними, и Чалисса вздохнула с облегчением. - Она не боится секса со мной в целом, но беспокоится из-за моего желания обладать ее попкой. Она бы отдалась мне, даже с радостью, но не может преодолеть нежелание своего тела – инстинкты.

Тем временем Чалисса извивалась в такт его ласкающим пальцам. Как и она сама, ее мычание было реакцией на удовольствие, которое она испытывала, а также выражением ее страдания. Тем не менее половые губы набухли и увлажнились, открыв первый взгляд на нежные внутренние губы. Робан продолжал поглаживать набухшие внешние губы и провел средним пальцем между торчащими внутренними губами ее пизды, отодвигая их и открывая ясный вид на то, что они прикрывали.

— Контраст между ее смуглой кожей и пунцовым цветом, скрытым между губами, делает ее киску похожей на открытую рану. Зрелище, соответствующее реакции ее тела, - заметил он, ухмыляясь.

Робан усилил свои ласки. Он увеличил темп, растирая киску Чалиссы, а палец, скользящий между ее губами, теперь еще и постукивал по клитору, выманивая его из защитного капюшона. Он взял гордо возвышающийся узелок между двумя пальцами и стал теребить его, как маленький член. По опыту он знал, что это самый простой и быстрый способ довести возбуждение Чалиссы до кульминации. Когда ее пыхтение и мычание перешли в ритм стаккато, возвещая о скором наступлении оргазма, он ввел указательный палец через тугой вход глубоко в ее половой орган. Он был вознагражден криком, когда пизда Чалиссы плотно обхватила его палец, а ее соки залили его руку.

Робан подождал, пока дыхание Чалиссы успокоится и ослабнет хватка на его пальце. Затем он вытащил палец из ее пизденки, спокойно подвел свой член и вогнал его в освободившееся место. Тугая ткань была вынуждена сильно растянуться вокруг головки его члена, но уступила и позволила ему войти в ее тело, хотя бы только головкой.

— Я знаю, это не тот вход, о котором мы говорили, но нужно быть терпеливым, - заметил Робан, и Чалисса застонала в ответ. - Этой части ее тела нужно больше работать, чтобы подготовиться, но мы обнаружили, что можем использовать непокорные реакции ее тела в своих интересах, - объяснил он, поглаживая бедра и спину Чалиссы.

Когда головка его члена оказалась в ее пизде, ягодицы ее попки были раздвинуты достаточно для того, чтобы можно было без помех рассмотреть ее сморщенную маленькую дырочку. Как только он коснулся ее кончиком большого пальца, Чалисса дернулась, напрягая все мышцы, в первую очередь ягодицы. Реакция ее тела на его прикосновения сопровождалась душераздирающими стонами, которые исходили от них обоих, как от Чалиссы, так и от Робана.

— Напрягаются не только мышцы, которые ты видишь, но и мышцы внутри ее киски – просто божественно, - пояснил Робан.

Он продолжал поглаживать анус Чалиссы, вызывая все новые толчки и стоны наслаждения. Одновременно он медленно, но неуклонно вводил свой член все глубже в ее тело. Когда он на две трети погрузился в нее, они оба издали облегченный вздох. Остановив дальнейшее продвижение, Робан перешел к равномерным движениям – толчкам и отступлениям.

— Это никогда не было легко, но всегда стоило всех усилий. А теперь позвольте мне показать вам следующий шаг к преодолению первобытных инстинктов Чалиссы, - радостно объявил он.

Робан смочил сначала большой палец ее соками, а затем – содрогающуюся попку Чалиссы. Затем он перешел от поглаживаний к ритмичному постукиванию кончиком указательного пальца по самому центру. Ее реакция была такой же, как и на поглаживания, может быть, даже более отчетливой. Ее тело напрягалось каждый раз, когда он прикасался к ней. Он ускорил темп постукиваний, пока ее реакция не превратилась в постоянную дрожь. Наконец она яростно выгнула спину и закричала. Она закричала еще раз, прежде чем ее руки подкосились, и она упала лицом в матрас, который заглушал дальнейшие звуки. Пока Робан ждал, что Чалисса придет в себя, он осторожно и с любовью нанес новый слой влаги на ее анус. Закончив с этим, он возобновил процесс. На этот раз он сопровождался хныканьем Чалиссы, но закончился с тем же результатом. Немного погодя она выгнула спину и закричала.

— Тело Чалиссы здоровое и сильное, но ее мышцы не привыкли к таким нагрузкам. Они ослабевают, - объяснил Робан.

Чтобы доказать свою правоту, он сначала просунул указательный палец в заметно не сопротивляющийся анус Чалиссы, а затем, добавив средний палец, сделал это еще раз. Не оказывая особого сопротивления, ее маленькая попка наконец-то поддалась даже трем его большим пальцам. Чалисса просто застонала от изнеможения. Долгий протяжный стон был ее единственной реакцией, когда Робан протолкнул свой член через ее отверстие и равномерным движением глубоко вошел в ее кишки. Чалисса чередовала стоны и хныканье, когда пальцы Робана снова нашли и погладили ее клитор. Теперь он наслаждался ощущением того, как ее внутренние мышцы все еще дерзко пытаются вытолкнуть его член. Теперь это уже не мешало ему разрывать прекрасную, тугую попку Чалиссы, а трепетно ласкало его член, награждая за терпение. Застонав от удовольствия, он начал неуклонно входить в ее задний проход.

Хассика наблюдала за происходящим, и ее раздражение нарастало. Конечно, она наслаждалась видом прекрасного тела Чалиссы, но видеть, как ее мучает Робан, совсем не возбуждало ее. Кроме того, Хассика была в ярости от того, как безропотно Чалисса принимала такое обращение. Она смотрела на Робана, но он не замечал этого, потому что его внимание было приковано исключительно к заднице Чалиссы. Хассика заметила, что и Леандрис сосредоточилась, переведя взгляд на свою любовницу. Лицо Леандрис раскраснелось, глаза остекленели, а руки судорожно теребили подол платья. Она была возбуждена, и Хассика знала, что то, что Робан собирается им показать, приведет ее любовницу в восторг. Чалисса была слишком кроткой, а Леандрис беспомощной из-за своего магического наказания, но Хассика была воином, не кроткой и не беспомощной. Она не могла спокойно наблюдать за тем, как ее любимая ломается и подчиняется мужчине. Когда-то Робан был ее другом, но сейчас он им не был. Возможно, он был богом, но если так, то бог мог истекать кровью, чувствовать боль и даже умереть.

Хассика выхватила нож и шагнула за спину Робана.

— Отпусти Чалиссу, она достаточно настрадалась, - прошипела она, приставив лезвие к его горлу.

— Но она не кончила, когда мой член был у нее в заднице. Это то, что мне нравится больше всего, и я хочу показать тебе. Не говоря уже о том, что я тоже ждал этого момента, чтобы кончить, - пожаловался Робан.

Хассика слегка усилила давление на лезвие, и на его горле появилась тонкая красная линия. По лезвию ножа потекла капля крови.

— Ты хочешь кончить? Думаешь, ты сможешь это сделать с моим ножом у твоего горла и когда тебя заставляют подчиняться? - спросила Хассика в ответ.

— Ты мой друг, и я постараюсь, но на этот раз ничего не могу обещать, - ответил он, и бледно-голубое кольцо вокруг темного центра его глаз замерцало.

Чалисса уже не хныкала, когда Робан осторожно вынул член из ее попки и отступил назад, но выражение, которое Хассика увидела на ее лице, было не благодарным, а смертельно испуганным. Робкая и слишком кроткая, подумала Хассика и, не отводя клинка от его горла, толкнула Робана, чтобы он лег на кровать. Заглянув ему в глаза, она не заметила, как капля крови растеклась по лезвию ее ножа и обвила его, словно паутина.

— Следуй за мной, - бросила Атея через плечо, и черная пантера действительно последовала за ней.

— В подвале есть женщина, это Марни Макатри. Ты уже встречала ее раньше. Она хочет поговорить со мной. Я не хотела, но теперь хочу, потому что думаю, что у нас с тобой есть возможность узнать что-то друг о друге, - сказала Атея черной пантере, когда они спускались вниз.

Две амазонки, охранявшие дверь в подвал, поприветствовали Атею, но их взгляды были прикованы к ее спутнице. Прижавшись спинами к стене, амазонки стояли молча и напряженно, пока большая кошка, мурлыча, терлась своим пушистым телом об их ноги.

— Не стоит беспокоиться, она наша гостья и просто немного кошка, - весело прокомментировала Атея.

Войдя в комнату, они снова встрепенулись. Марни Макатри с криком спрыгнула с табурета и бросилась в самый дальний угол комнаты без окон.

— Я знаю эту кошку. Она демон, оборотень!

— Не совсем, и ее зовут Сурисса, но это почти все, что я знаю и могу добавить. - Теперь, обращаясь к кошке, Атея спросила. «Дженайя сказала нам, что ты похожа на нас с Робаном. Ты наша родня?

Марни и Атея – одна испуганно, другая с любопытством – наблюдали, как фигура черной пантеры становится неясной, ее силуэт – схематичным, а затем превращается в человеческую – обнаженную женщину.

— Часть меня – это как часть тебя. В мире людей я бы назвала эту часть своей племянницей. Хотя эта часть тебя намного старше, чем эта часть меня, - ответила Сурисса.

— Если ты так одета и разговариваешь с моим братом, неудивительно, что он пригласил тебя, - фыркнула Атея. - Как бы то ни было, ты и Марни Макатри, вы совершили то, чего я не прощу, и поэтому вы мои враги, если только не сможете меня переубедить. Что ты хотела сказать мне, Марни? - спросила Атея, глядя на дрожащую женщину.

— У меня есть ценная информация. Я знаю о двух женщинах, королевах. Одна из них – сестра Яне, Айфера. Я знаю, где она и что планирует. Я расскажу тебе, если ты отпустишь меня и позволишь уйти с моим кланом, - заикаясь, ответила Марни.

— Но мне не нужно, чтобы ты рассказывала мне о том, что знаешь, я и сама вижу, - ответила Атея, не впечатлившись.

— Ты не первая ведьма, которую я встречаю. Ты не можешь читать мои мысли, если я о них не думаю, - ответила Марни, выпрямляясь.

Атея подняла глаза к потолку. - Я не старая карга, которая заваривает травы, чтобы исцелить или проклясть тебя. Я не пытаюсь прочесть твою судьбу по пеплу и не режу кости на кубики, чтобы увидеть будущее. Я не та ведьма, которую ты когда-либо встречала. - Затем она улыбнулась. - В любом случае, давай попробуем это чтение мыслей, готова?

Марни Макатри не ответила и просто уставилась на Атею.

— Не бойся, я не причиню тебе вреда. Ты сказала, что я не смогу читать твои мысли, если ты не будешь думать о том, что я хочу узнать. Давай попробуем, - сказала Атея, подходя ближе и пристально глядя в глаза Марни. - Теперь сосредоточься и, что бы ты ни делала, не думай об Айфере!

Глаза Марни расширились, и Атея покачала головой.

— Это не слишком хорошо сработало, не так ли? Итак, Айфера в Туларкисе и очаровывает короля Мальрика. Он бы с радостью стал ее рабом, но какое мне до этого дело? Хочешь попробовать новое? Не думай о том, что обрезанные овцы устраивают оргию... Ты извращенка, Марни! - Атея рассмеялась, затем повернулась и спросила Суриссу. - То, что ты можешь предложить, так же полезно, как и ее?

— Мои ноги, они нравятся твоему брату, - ответила Сурейсса с улыбкой на лице.

Глаза Атеи вспыхнули в ответ, но блеск исчез, пока она смотрела на обнаженную женщину.

— Так гораздо лучше, тетя. Пойдем, поговорим еще немного, прежде чем присоединимся к остальным, - сказала Атея и снова повернулась к Марни Макатри. - Наслаждайся своей овечьей оргией, но берегись волков.

Они оставили рыдающую женщину, стоящую на коленях в углу своей тюрьмы.

Прошло больше часа с тех пор, как Робан пришел, забрал Леандрис и Чалиссу и снова ушел. Яне обвела взглядом комнату, наблюдая за другими женщинами, оставшимися, как и она, и, как и она, они ждали. Такая наглость раздражала Яне.

— Менджа, раз уж Гания теперь твоя гостья, может, она ответит мне на один вопрос? Ты знаешь, что ни у кого из нас нет воспоминаний о времени, предшествовавшем нашему изгнанию с Атисеоса. Мне всегда было интересно, как вели себя наши бессмертные существа до того, как присоединились к своим человеческим сосудам здесь, на Калмире. Помнишь ли ты Подчинение, мое бессмертное существо?

Менджа повернулась, чтобы посмотреть на Ианэ, но тут ее взгляд потерял фокус, и в глазах снова заискрились золотые вспышки.

— Красота без тщеславия, дарение без требований, утешительная мелодия, но печальная песня – такова была Веланти – Подчинение. Все хотели видеть ее рядом, обладать ею, но не было никого, кому Веланти была бы нужна. Они преподнесли ее Атади как подарок, но в их глазах читалась зависть. Ему она очень нравилась. С ней было приятно находиться рядом, даже такой несчастной, какой она была. Она рассказала ему, что семья хочет получить взамен, но он не стал этого делать, а Веланти никогда ничего не требовала. Поэтому ее снова забрали, - ответил голос Менджи.

— Печальная история, - прокомментировала Денисса.

— Возможно, но на этом история не закончилась. Сосудами, которые они нашли для Веланти и Кальтессы, оказались две человеческие сестры. Айфера и Яне, принцессы Эриланса. Хотя обе были одинаково прекрасны, одна из них была нежной и заботливой душой, как Веланти, а другая – тщеславной и властной, как Калтесса. Поэтому боги решили, что они будут идеальной парой. Ипохоне, их мать, была не в восторге от такого выбора. Никому не сказав, она сделала нежную Айферу хозяйкой Калтессы, а Яне стала сосудом Веланти, - закончила свой рассказ Менджа.

Пока Яне смотрела на Менджу, остальные женщины более или менее успешно подавляли смех, когда услышали, что Дженайя задыхается. Она резко вскочила на ноги, и ее стул с грохотом ударился о стену позади нее. С раздувающимися ноздрями она снова вдохнула и бросилась к двери, но не успела уйти, как услышала приказ.

— Остановись, Дженайя, тебе нельзя туда идти.

— Его кровь пролилась, и я чувствую его эмоции... мои эмоции. - Ее глаза налились кровью, и Дженайя зарычала в ответ.

— Я так и думала. Ты чувствуешь его эмоции, и это твои эмоции, но, в отличие от твоего хозяина, ты не можешь их контролировать, и поэтому тебе нельзя туда идти. Я пойду и узнаю, что случилось. Ты уйдешь в свою комнату, если Атея увидит тебя, она будет искать своего брата. Остальные останутся здесь, и если Атея вернется раньше меня, вы будете держать ее здесь, несмотря ни на что. Обманите Атею, свяжите или соблазните, но не отпускайте на поиски брата, - приказала Яне.

— Я сделаю все, как ты скажешь, но ты пришлешь ее ко мне, и я не стану долго ждать. Ты права, я не могу контролировать свои чувства.

Яне коротко кивнула Дженайе, проходя мимо нее, и выскочила из комнаты через другую дверь.

Хассика обхватила Робана за талию, клинок все еще был у его горла. Тупая головка его члена упиралась в губы ее киски, как раз там, где она хотела. Она была мокрой и возбужденной, но не от проснувшейся чувственности, а от прилива силы.

— Нравится ли тебе быть принужденным так же, как ты любишь принуждать других? Каково это – хоть раз побывать в роли жертвы? - спросила она.

— Откуда мне знать? Двигай задницей вниз, иначе я никогда не узнаю, - прорычал Робан в ответ.

Хассика посмотрела на Чалиссу. Та сидела напротив нее на той же кровати, всего в нескольких футах от нее, и смотрела на нее. Был ли это страх, удивление или гнев, что она увидела в ее глазах? Хассика не могла прочитать ее темно-карие глаза. Жалостливое хныканье, которое она услышала, заставило ее посмотреть на Леандрис. Та лежала на краю кровати; ее элегантное платье задралось на талии, а пальцы глубоко зарылись в киску и попку. Лиандрис судорожно мастурбировала обеими руками, но по ее хныканью было ясно, что она не может найти облегчения. При виде такой любовницы ярость Хассики вернулась в полной мере.

— Я должна просто отрезать тебе член и яйца, - шипела она.

— Ты можешь обнаружить, что одной капли его крови, которую ты пролила, было уже более чем достаточно.

Хассика не слышала, как она вошла, и была поражена голосом Яне.

— Оставайся на месте, Яне, если подойдешь ближе, я перережу ему горло, - рявкнула она.

— Ты веришь, что я пришла спасти Робана от большой злой амазонки? - Спросила Яне и рассмеялась.

— Мне все равно, зачем ты пришла, и мне все равно, что будет потом.

Не обращая внимания на угрозы Хассики, Яне прошла через комнату и подошла к кровати. Она посмотрела на лежащую у ее ног Леандрис и на Чалиссу, а затем на Робана и Хассику.

— Не могу поверить, что он согласился на это, - озвучила Яне результат своих наблюдений.

— Вот почему это называется изнасилованием, и именно так он поступает с нами все время, - проворчала в ответ Хассика.

— Я говорила не о Робане. В любом случае, это не могла быть Леандрис – я сомневаюсь, что кто-то может изнасиловать ее в данный момент, - так что это должна была быть Чалисса. Он изнасиловал тебя, Чалисса, и Хассика пришла тебе на помощь? - сухо спросила Яне.

— Нет, и теперь не впутывай меня в это. Я не хочу быть здесь, когда Атея найдет их, - прошипела Чалисса и выбежала из комнаты, громко захлопнув за собой дверь.

— Еще одна угрюмая девчонка, - прокомментировала Яне.

— Это не имеет значения, и ты это знаешь! Он постоянно издевается над тобой. Я вижу гнев в твоих глазах, когда он насилует твое тело. Или ты хочешь сказать, что тебе это нравится? - спросила Хассика.

— Это сложно, я не одна в этом теле, но в итоге ответ один – нет, он меня не насилует. Найди самый простой ответ, а как насчет тебя? - спросила в ответ Яне.

Хассика сердито смотрела на Яне, но не решалась ответить. Она нахмурилась, еще мгновение колебалась, затем - Вот черт! - Она вскрикнула и упала на бок. Лежа на спине, она уставилась в потолок. - Она играла со мной, и я на это купилась. Я тупая, если не влюбляюсь, но когда влюбляюсь, то становлюсь совершенно бесполезной. Атея убьет меня, - вздохнула Хассика.

— Ты не винишь Леандрис. Мне это нравится. Не беспокойся об Атее, их связь разорвана. Она не знает, что произошло, и никто ей не расскажет. Но Дженайя ждет тебя в своей комнате. Она станет твоим искуплением, и это будет больно, но ты выживешь, - спокойно ответила Яне.

— Может быть, именно это мне и нужно – чтобы кто-то вбил в меня смысл, - сухо заметила Хассика и встала, чтобы уйти.

— Не забудь свой нож, он выглядит очень ценным, - окликнула ее Яне.

Хассика взяла нож и нахмурила брови, увидев кровавый узор паутины, выгравированный на его лезвии. Взяв нож в руку, она посмотрела на Робана.

— Все еще дружим? - спросила она.

— Конечно, - ворчливо ответил он.

Тогда она наконец ушла.

— Как ты себя чувствуешь? - спросила Яне через минуту.

— Чертовски возбужден! Сначала Хассика вытаскивает меня из задницы Чалиссы, как раз перед тем, как я готов был кончить, а потом ты приходишь и уговариваешь ее слезть с моего члена! - грубо ответил он.

— Леандрис все еще здесь и, кажется, более чем готова помочь тебе. Серьезно, Хассика жива, но чего тебе это будет стоить? - поинтересовалась Яне.

Робан схватил Яне за руку, потянул, и она упала на кровать рядом с ним, но он так и не ответил на ее вопрос.

274   32005  74   +10 [1]