Перевод истории The Sultry Sorceress от markydaysaid

Одинокая дорога пролегала сквозь тёмный лес Ночцухтвальда, и по этой одинокой дороге двигалась одинокая конная карета. Большинство путешественников всеми силами избегали тёмного, запутанного лабиринта, каким был Ночцухтвальд, ведь он славился как пристанище разбойников, изгоев и (если верить суевериям) вампиров и огров. В Ночцухтвальде стоял лишь один королевский гарнизон, и та крепость была бесполезна, разве что как тюрьма — даже стражники, размещённые там, воспринимали своё назначение как наказание. И всё же, несмотря на эту устрашающую репутацию, один бесстрашный путник не задумываясь отправился сквозь гибельный лес, но было ли это дерзостью или глупостью — ещё предстояло выяснить.

Быстрый ход кареты внезапно прервался, когда кучер заметил, что огромное дерево перегородило узкую дорогу. Возница, миниатюрная миловидная девушка с короткими светлыми волосами и большими сияющими голубыми глазами, раздражённо застонала — не столько из-за дерева, сколько из-за своей пассажирки. Маленькая леди не хотела расстраивать свою Госпожу плохими новостями, но какой у неё был выбор?

Миниатюрная прелестница спрыгнула с козел и похлопала по своей нежной, но уставшей попке, разминая стройные ножки. Она была очаровательной закуской — с юным ангельским личиком и маленькими упругими грудками, — а потому у неё были все основания бояться этого печально известного леса. Всем было известно, что огры любят насиловать свою еду перед тем, как съесть, а любой разбойник с радостью превратил бы её в покорную секс-рабыню.

Но эта маленькая плутовка боялась не столько огров-насильников и бандитских оргий, сколько женщины, на которую работала.

— Лили? — раздался из кареты раздражённый женский голос. — Какого хрена мы остановились?

Лили закусила розовую губку и заёрзала изящными ножками. — Госпожа Мешан, дорогу перегородило дерево.

— М-м-м… — тяжело застонала женщина внутри кареты. Лили хорошо знала эти звуки — два тела, скользящие взад-вперёд по кожаным сиденьям. — Ну так расчисти дорогу, тупая сука!

Лили почувствовала, что вот-вот описается в свои трусики и испортит обтягивающие кожаные штаны. — Я… э-э… оно слишком большое, госпожа.

Женщина внутри злобно зарычала. — Ладно! Открывай дверь, глупая шлюха.

Лили на цыпочках подошла к двери кареты и открыла её. Первое, что она увидела, — голого юношу, выглядевшего точь-в-точь как она. Это был её брат-близнец, Пэд, с такими же светлыми волосами, голубыми глазами, стройным телом и миловидной внешностью, но, по какой-то прихоти богов, рождённый с поистине огромным членом. Он повалился на кожаное сиденье, будто его оттолкнули, его юное тело было покрыто обильным потом, а скользкий член пульсировал на грани мощного оргазма, с которого капал нектар женского цветка. Он выглядел даже жалко, отчаянно сжимая обеими руками свой чудовищный инструмент в попытке кончить, но Лили знала, что её брат не способен достичь оргазма самостоятельно. Всё его тело было слишком слабым, чтобы справиться с таким гигантским достоинством.

— Госпожа, пожалуйста, — заныл Пэд. — Не останавливайтесь сейчас… Я… я так близко. Вы довели меня до самого края.

Женщина в тени раздражённо застонала. — Не повезло. Твоя тупая сестрёнка испортила мне настроение. Пусть она тебя добьёт.

Длинная женская рука с красным лаком на ногтях молниеносно вылетела из кареты, как змея, вцепившись в короткие светлые волосы Лили и грубо втянув её внутрь головой вперёд. Её сжатые губки с хлопком приземлились на кончик бульбообразной головки члена её брата. Глаза Лили расширились, она попыталась закричать, но это лишь позволило скользкому шару проникнуть ещё глубже в её глотку.

Доминирующая рука принялась трясти голову Лили за волосы, заставляя девушку хныкать и давиться членом, который был как минимум вдвое больше того, что она могла бы проглотить целиком. Слёзы капали из её прекрасных голубых глаз, когда она посмотрела на брата в надежде на сочувствие, но выражение блаженного тумана на его лице говорило, что он вот-вот кончит — и в этот момент его оргазм волновал его больше, чем переполненное горло сестры.

— Я… о, чёрт, ЧЁРТ… Я КОНЧАЮ! — закричал Пэд, и его голос сорвался, как у нервного подростка. Его большие яйца начали качать, как маленькие моторчики, а головка члена взорвалась густой горячей спермой. Первый заряд ударил прямиком в желудок Лили, и она почувствовала это, будто её ударили в живот. Следующие несколько струй попали в неё, когда Госпожа уже оттягивала её назад, заполняя рот спермой так быстро, что та выливалась изо рта и пузырилась в носу. Лили начала давиться, пытаясь отстраниться, и Госпожа милостиво позволила ей упасть на землю, прямо в грязь.

Но Пэд не останавливался. Его член выстреливал солёные струи одну за другой. Когда он кончал, это было похоже на взрыв шампанского — сначала мощная дуга быстрого выброса, затем пенистые потоки горячей липкой спермы. Всё это падало на милое личико Лили, её белую блузку и обтягивающие кожаные штаны, заканчивающиеся на коленях.

Пэда вытолкнули из кареты следом за его сестрой, и он голый плюхнулся в лужу грязи, мгновенно испачкав своё потное тело. Затем из кареты высунулась длинная изящная нога, и её острый каблук вдавился в спину Пэда, используя его тело как ступеньку.

Женщина, вышедшая из кареты, была одной из самых устрашающих и прекрасных женщин, когда-либо живших на свете: великая чародейка секса, волшебница эротики, повелительница демонов, губительница девственниц, развратительница невинности, воровка добродетели… Надя Мешан.

Надя была очень высокой и стройной женщиной с длинной шеей и ещё более длинными конечностями, но её грудь была невероятно большой и округлой — настолько, что сейчас она вываливалась из тугого лифа, словно два мягких мешка с молоком, а розовые соски затвердели на холодном воздухе. Её кожа была бледной и молочной, и она блестела, будто покрытая лёгким слоем масла. Её губы были пухлыми и манящими, но зелёные глаза — широкими и жестокими. Хотя она выглядела молодо и привлекательно, её высокие скулы и острый подбородок придавали ей сходство скорее с властной королевой, чем с милой принцессой. Её длинные, гладкие рыжевато-каштановые волосы ниспадали до её округлых, идеальных ягодиц, а большая часть её гибкой мускулатуры была видна, поскольку её красное платье было почти расстёгнуто. Её аккуратно подстриженная киска была опухшей и влажной, что ясно давало понять: она всё ещё дико возбуждена, а значит, будет ещё более стервозной, чем обычно.

Надя повертела длинным пальцем в воздухе, и по волшебству её обтягивающее платье с глубоким вырезом мгновенно застегнулось, скрывая её раздражённую вагину и снова упаковывая огромную грудь на место. Она посмотрела на Лили так, будто та была муравьём, умоляющим, чтобы на него наступили.

Лили кашлянула, вытирая сперму брата с лица. — Госпожа, простите, но— Ай!

Лили взвизгнула от боли, когда острый носок сапога Нади пнул её в нежную промежность. Ещё больше слёз брызнуло из её глаз, и она съёжилась от боли, но знала, что лучше не отползать и не прикрывать пострадавшее местечко. Это только разозлило бы Госпожу ещё сильнее.

Надя бросила один взгляд на упавшее дерево и усмехнулась. — Это дерево вряд ли весит больше пары тонн. Неужели ты действительно не смогла придумать, как его убрать?

Лили дрожала. — Я… я… я— А-А-АЙ!

Надя начала вдавливать кончик ноги глубже в киску Лили, заставляя её жалобно хныкать и извиваться, как раздавленный червяк.

Надя наклонилась к тёмному интерьеру кареты и крикнула кому-то: — Кискакармашка! Вылезай сюда со своей тугой демонической задницей!

Из кареты выпрыгнул худой чёрный кот с неестественно красными глазами. Змееподобный кот прополз по телу Пэда, под юбками Нади и подобрался к распростёртой Лили. Зловеще мяукнув, кот начал расти, превращаясь в более крупную, пышную, сексуальную форму. Внезапно перед ними оказалась голая девушка с гибким, созревшим телом и прекрасной грудью, хотя глаза оставались кроваво-красными, а волосы — чёрными и торчащими в разные стороны.

Демонический фамилиар облизала губы и погладила свою упругую грудь. — Да, Госпожа?

— Нам нужно убрать это дерево и наказать эту мелкую дрянь за то, что она такая бесполезная тварь.

Кискакармашка сладострастно улыбнулась. — Можно мне «наказать» милую Лили? Для Кискоморды слово «наказать» в случае Лили, скорее всего, означало яростный, безудержный оральный секс. Лили давно поняла, что фамилиар её Госпожи особенно полюбил вкус её медовой щёлочки. Кискакармашка пробиралась в её постель почти каждую ночь для ласк и ещё более активных игр с киской, и демоница всегда оставляла её мокрой, тяжело дышащей и совершенно развращённой.

— Нет! — ответила Надя. — Я сама разберусь с этой никчёмной шлюхой. Ты иди и подвинь это дерево.

Кискакармашка вздохнула. — Ладно. — Она наклонилась и поцеловала Лили. — Увидимся позже, детка. — Затем она снова превратилась в кошку и уползла к дереву, оставив Лили в жестоких руках её возбуждённой госпожи.

— Иди сюда, шлюха, — прошипела Надя, хватая Лили за волосы и поднимая её так резко, что та оторвалась от земли. Затем она прижала её к двери кареты, заставив опереться на неё, в то время как чародейка твёрдо прижала руку между ног девушки, вынуждая её поднять задницу. Затем Надя стащила с Лили обтягивающие кожаные штаны до колен, попутно разорвав её кружевные белые трусики. Лили всхлипнула, когда её милая, округлая попка оказалась полностью обнажённой, и затряслась от сексуального трепета, пока Надя медленно гладила её упругие ягодицы.

— Гладкая, как у младенца, — восхищённо проговорила Надя, её голос был чувственным и бархатистым. — Но ненадолго.

ШЛЁП!

Лили взвизгнула на высокой ноте, когда Надя шлёпнула её по мягкой попке, оставив ярко-красный отпечаток ладони.

ШЛЁП! ШЛЁП!

— Госпожа Мешан! — закричала Лили. — Пожалуйста! Это не… это не моя вина!

— Оправдания! Терпеть не могу оправдания!

ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП!

Надя ненадолго остановилась, чтобы Лили могла перевести дыхание, и когда та сделала это, то разрыдалась жалобно, её тело переполняла сильная смесь ощущений. Хотя её ягодицы горели, будто ужаленные пчёлами, её тугую киску заливал мёд. Боль и удовольствие было трудно разделить, и в последнее время любого из них хватало, чтобы довести Лили до оргазма. Раньше она была не такой, но работа на Надю Мешан имела свойство менять людей. Надя почувствовала возбуждение Лили и нежно провела пальцем по её лишённой волос киске.

— Ты заслуживаешь этого, — сказала Надя. — Ты заслуживаешь такого обращения, независимо от того, чья это вина. Ты это понимаешь, да?

Лили закусила губу и всхлипнула, внезапно охваченная отчаянным возбуждением и надеждой, что Надя продолжит её шлёпать. — Да.

— Хорошо, — тихо рассмеялась Надя, её голос был низким и хриплым, словно наполненным горячим шоколадом. — Теперь раздвинь ноги.

Лили чуть шире развела ноги, обнажая свою мокрую киску перед своей госпожой. Она вздрогнула от боли, когда её ягодицы привыкали к новой позе. Надя жестоко улыбнулась, отвела руку как можно дальше назад, растянув её до предела. Затем она резко опустила её вниз и вверх, врезаясь открытой ладонью в киску Лили с силой метеора.

ШЛЁП!!!!!!

Лили глубоко вдохнула — и закричала.

— А-А-А-А-А-А-А-А-АЙ!!!

Маленькая служанка затряслась и кончила так сильно, что чуть не описалась, её девичья смазка разбрызгалась повсюду, включая грудь и лицо Нади. Чародейка облизала губы и сладострастно застонала, наслаждаясь вкусом своей покорной шлюшки. Колени Лили дрожали так сильно, что она больше не могла стоять. Она опустилась, и Надя отпустила её. Дрожащая и без сознания, маленькая блондинка рухнула в грязь рядом со своим братом-близнецом.

— Я люблю вас, сучки, — прошептала Надя своим вымотанным рабыням, хотя никогда не сказала бы этого им в лицо.

Подобрав длинные юбки, Надя гордо направилась к передней части кареты, чтобы проверить, как её фамилиар Кискакармашка справляется с упавшим деревом. Её изящная бровь дёрнулась от недоумения, когда она увидела, что никакого прогресса нет. Дерево по-прежнему лежало на месте, нетронутое и неподвижное.

Но было кое-что странное. Человек в плаще с капюшоном держал бутылку. Внутри бутылки была Кискакармашка, запертая в форме кошки. Надя поняла, что это магическая ловушка для демонов.

— Эй! Ублюдок! Отпусти моего фамилиара, или умрёшь!

Звук шагов сзади заставил хитрую ведьму резко обернуться. Из тени выбежала ещё одна фигура в плаще, и в его раскрытых складках мелькнула массивная грудь бронзового оттенка, приподнятая металлическим бикини, украшенным сапфирами. Длинная женская нога резко выбросилась вперёд, и её голень врезалась прямо между ног Нади, нанося жестокий удар в киску.

БДЫЩ!

Пальцы Нади оторвались от земли, когда её яичники чуть не вылетели через глазницы, и она рухнула на колени от неописуемой, сокрушающей разум (и странно возбуждающей) боли. Её глаза заволокло звёздами, и она потеряла сознание.

Звук захлопнувшихся железных решёток тюремной камеры вырвал Надю Мешан из болезненно-эротического сна, в котором доминирующая белая женщина с ангельскими крыльями без остановки пинала её в пизду. Надя попыталась пошевелиться, но обнаружила, что её руки закованы в железные кандалы, прикованные к сырой каменной стене. Она попыталась сотворить заклинание, пошевелив пальцами, но из её руки вылетели лишь жалкие искры. Она подняла глаза и увидела, что кандалы покрыты рунами, подавляющими магию, как и потолок, и пол камеры. Это была тюрьма для магов.

Красивый, женственный, но надменный смех разнёсся по грязному подземелью.

— Добро пожаловать в форт Грейвердж, Надя Мешан, мерзкая шлюха.

Надя сразу узнала этот гнусавый, раздражающий голос. — Чанси Белладонна, — прошипела она.

Пышная красотка по имени Чанси вышла на свет. Её плащ исчез, обнажив сверкающее бронзовое тело. На ней был самый откровенный доспех из когда-либо созданных — по сути, просто сияющая металлическая бикини-стринги, украшенная светящимися сапфирами: по одному камню над каждым соском и один над лишённой волос киской. Её подтянутое, атлетичное тело было полностью выставлено напоказ, а её идеальное ангельское лицо обрамляли сапфировая тиара и длинные золотистые кудри. Её грудь была настолько огромной и тяжёлой, что угрожала разорвать металлический топ, но магия удерживала её на месте. Неважно, что доспехи Чанси ничего не защищали, потому что она была Паладином — воином, использующим магию вместо грубой силы, чтобы отражать удары и стрелы, а значит, она была защищена лучше танка.

— Наконец-то я поймала тебя, сосалка демонов! — злорадствовала Чанси, принимая глупую позу победительницы. — Я знала, что только ты поедешь через Ночцухтвальд вместо объезда. Так что я приготовила ловушку, и твоя жирная задница в неё угодила. Ха!

— Чанси, — прошептала Надя почти ласково. — Отпусти меня сейчас же, или клянусь, когда я вырвусь — а я вырвусь — я засуну свою ногу тебе в жопу так глубоко, что ты будешь лизать подошву моего сапога!

— Пошла нахуй! — закричала Чанси так громко, что её грудь затряслась. — Ты отправишься со мной, чтобы ответить за свои преступления перед королевой Нимфорией! Как только я найду карету с достаточным количеством рун, чтобы удержать тебя. А до тех пор будешь гнить в этой вонючей дыре, как кусок дерьма, которым ты и являешься. Охранник! — завопила воинственная паладинесса. — Охранник! Иди сюда!

Надя услышала, как открывается и закрывается ещё одна металлическая дверь. В свете появилась новая фигура, и её женские прелести затрепетали при виде брутального мужчины. Охранник был удивительно красив — с сильным подбородком и ледяными голубыми глазами, мощными руками и широкими плечами. Правда, он был немного изуродован в боях, а зубы не были идеальными, но что-то в его грубости заставило Надино лоно дрожать.

— Я оставляю здесь свою пленницу, — сказала Чанси охраннику. — Я вернусь ровно через три дня с отрядом солдат, чтобы безопасно сопроводить эту опасную преступницу. Я надеюсь, ты не облажаешься.

Красивый охранник нахмурился от её снисходительного тона, но кивнул. — Как скажете, мэм.

— Хорошо. Я надеюсь, ты не такой бесполезный, как твои дружки наверху. Насколько я понимаю, форт Грейвердж — это сортир для самых дерьмовых охранников королевства. Надеюсь, ты докажешь, что я ошибаюсь.

— Постараюсь, мэм.

— Отлично, — её розовые губы растянулись в улыбке. Она наклонилась, давая охраннику щедрый вид на свою бронзовую грудь, но делала это не для соблазнения. Её рука полезла в его штаны и крепко сжала его яйца. — Потому что если не справишься, я превращу форт Грейвердж в приют для евнухов.

После ухода Чанси красивый охранник вошёл в камеру Нади, чтобы осмотреть пленницу. Она была прикована к стене так, что вынуждена была стоять с широко раздвинутыми ногами и выпяченной грудью. Её платье было порвано и испачкано грязью, а тугой лиф сползал, обнажая один розовый сосок.

Надя знала, как она выглядит: как самая сексуальная узница в истории. Но почему-то охранник смотрел на неё так же, как на любого пьяницу или преступника.

— Мои слуги? — спросила она, с трудом выговаривая слова.

— Близнецы? Они наверху.

— Мой фамилиар?

— Заперт в той волшебной бутылке, что принесла паладинесса. Мы закопали её на кладбище.

Чёрт, подумала Надя. Это священная земля. Магия этого места и бутылки будет слишком сильна, чтобы Кискакармашка могла выбраться сама. Наде придётся освободить её самой.

— А если… я захочу пить?

Надя подавилась, когда охранник резко сунул ей в рот стеклянную бутылку и протолкнул её в горло. Холодная вода хлынула в желудок, даже когда она пыталась её вырвать. Он вытащил бутылку, и она, задыхаясь, блевала водой себе на грудь и лиф.

— А… (кхе)… если я проголодаюсь…

Не дав ей договорить, охранник поднёс к её рту миску с серой похлёбкой и затолкал её пальцами в горло. Тёплая слизь была отвратительно солёной и по консистенции напоминала сперму, хотя Надя предпочла бы проглотить чью-то спущенную нагрузку, чем это дерьмо.

— А если… (кхе)… мне нужно пописать…

Охранник пнул ведро между её ног.

— А если… я захочу секса? — Надя посмотрела на его брутальное лицо большими «трахни меня» глазами, выпятив свои сочные губы для минета, безмолвно намекая на все эротические тайны своего тела.

Она была рада, что охранник отреагировал. С каменным лицом он развязал пояс и сбросил грязные штаны, затем стянул потную рубаху. Надя ахнула от восхищения при виде его тела, покрытого шрамами и перекатывающимися мышцами. Пот и грязь блестели на каждом изгибе, и она едва сдержала слюну при виде его пресса, который выглядел как восемь каменных плит, уложенных до груди. Но что действительно перехватило её дыхание — так это мясистый ствол между его ног, член, рядом с которым даже уродливый Пэд казался мальчишкой. Даже в спокойном состоянии он был больше девяти дюймов в длину и толщиной с запястье Нади. Его яйца висели низко, каждое размером со сливу в кожаном мешочке.

Не меняя выражения, он начал дрочить свой член, широко расставив ноги и держа его перед собой, как меч. Всего за три движения он полностью встал, его мощная булава достиг умопомрачительных двенадцати дюймов.

— Так… так прекрасно… — задыхаясь, прошептала Надя, внезапно почувствовав головокружение и щекотку где-то глубоко внутри.

Охранник не отреагировал на её комплимент. Он схватил её длинные ноги и без усилий перекинул их через свои плечи, грубо опустив её вниз, чтобы её горячая киска встретилась с бульбообразной головкой его боевого орудия. Затем с мужественным кряхтением он вогнал его внутрь, засадив все двенадцать дюймов своего разрушителя до самых яиц без прелюдий или нежности. Ему не нужно было ждать — Надя уже истекала естественной смазкой, и когда его головка врезалась в её матку, она издала глубокий, удовлетворённый вопль.

— СВЯТОЕ ДЕРЬМО!!!

И затем он начал её трахать. Бить. Насиловать своим генитальным булавом. Он вытаскивал и вгонял обратно с долгими, жёсткими толчками, снова и снова прижимая её стройную спину к каменной стене. Крошечная камера наполнилась звуками ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП! Его твёрдые, как камень, бёдра буквально шлёпали её внутреннюю поверхность бедер.

Надя быстро кончала, теряя рассудок, её тело извивалось, как у сексуально одержимой наркоманки, жаждущей большего. Её грудь вырвалась из лифа и хлопала по лицу, пока он её трахал, а ноги начали трястись, будто её било током.

Охранник тяжело дышал, но не проявлял удовольствия. Он вёл себя так, будто секс с этой шлюхой был для него просто работой. Обязанностью. Тем, что нужно сделать.

Она кончила раньше него. Несколько раз. Но всё закончилось быстро. Когда он кончил, в его горле прозвучал низкий стон, заставив его грудь вибрировать, и он замедлил толчки, но сделал их мощнее, заполняя её матку горячими потоками спермы. Надя смотрела на него с благоговением, слёзы блестели в её глазах, а губы жалобно потянулись к нему в попытке поцелуя — но он отстранился.

Она откинулась на стену, её задница шлёпнулась о камень. Он вытащил свой покрытый спермой член и вытер его её рыжевато-каштановыми волосами, словно тряпкой. Затем собрал одежду и развернулся, чтобы уйти.

— Постой… — заныла Надя. — Куда… куда ты?

— Спать, — сказал он. — Как и тебе следует.

— Но я… я не устала!

ХЛОП!

Тыльная сторона его ладони ударила её по лицу, как молот, и её зрение взорвалось белыми звёздочками. Комната завертелась, и она отключилась.