Agraripe by Limerick

Это было бы проще с сексом, подумал Уолтер. Но ему нравилось и так. Словесная перепалка, столкновение характеров. Использование финансовой хватки, которой он не пользовался со времён бизнес-школы. Это было чертовски весело.

— Десять миллионов, — сказал старик. — Вы покупаете целое предприятие. Готовый бизнес.

Они сидели у камина в почти холодной комнате. Старик жил в слишком большом особняке, построенном до появления центрального отопления, и даже огонь едва спасал от холода. Они сидели в плюшевых бархатных креслах, потягивая бурбон из древней бутылки. Уолтер покрутил бокал. Всё было чертовски приятно.

С сексом было бы проще. Подсыпать старику что-нибудь, чтобы его тестостерон взлетел до небес — крем, газ, капли в напиток. Заставить его сходить с ума от желания, а потом подвести девушек. Он бы подписал всё за гроши, рыча и стеная.

Но… так было приятнее. Не всё должно сводиться к жидкостям и траху. Иногда можно просто насладиться тихим моментом.

— Сэр, мое предложение — двести тысяч, — сказал Уолтер, включая извиняющуюся улыбку. — Это стоимость недвижимости.

Старик фыркнул.

— Вы говорите, что компания ничего не стоит? Пришли в мой дом и заявляете такое? Ну что ж.

Уолтер ждал. Старик попытался поймать его взгляд, но не выдержал и опустил глаза. Его лицо стало ещё мрачнее.

Он знает, что я знаю, подумал Уолтер. Что ж. Он будет мягким.

— Сэр, мы знаем, что вы потеряли федеральный контракт. И контракт с ConHerb. Вы не выпускали серьёзных обновлений с середины девяностых. Даже сельское хозяйство меняется.

Старик опустился в кресло, словно постарев на десять лет. Он изо всех сил старался, чтобы рука не дрожала, когда подносил бокал к губам.

— Как вы узнали? — хрипло спросил он.

Уолтер пожал плечами.

— Друзья, — ответил он наконец.

— Я принимаю ваше предложение, — громко и чётко сказал старик.

Уолтер задумался, на что бы тот согласился. Наверное, на доллар. Старик думал, что продаёт мёртвую лошадь. Он встал. Они пожали руки. Уолтер заранее нанёс кое-что на ладонь. Встреча становилась слишком грустной.

— Если позволите, сэр, — сказал Уолтер, ставя бокал на камин. — Я позволил своим сотрудникам провести время с вашей женой, пока мы были здесь. Хочу, чтобы вы наслаждались пенсией, так что…

Он замолчал. Дверь открылась точно по сигналу. Его команда работала как часы.

В комнату вошла пышногрудая блондинка с широкой улыбкой. Её глаза были чуть шире, чем нужно, что придавало ей особенно глуповатый вид, но это было врождённое. Большая грудь, гладкая кожа и гипертрофированное либидо — новое.

— О, дорогой, — прошептала секс-бомба, и её голос разнёсся в полумраке.

На ней было меховое пальто, которое она сбросила, приближаясь. Под ним — красный латексный топ и шорты.

Отличная работа команды, подумал Уолтер.

— Сильвия? — прохрипел старик.

Он не сопротивлялся, когда она грациозно опустилась перед ним на колени. Уолтер позаботился об этом.

— Тебе пятьдесят три, — пробормотал он.

— Да? — рассеянно ответила Сильвия, расстёгивая его ширинку.

— Отлично! — наконец воскликнул Уолтер. — Давайте позовём остальных девушек. Всех! Надо отпраздновать! За АграРайп!

Он говорил это искренне.

* * *

ПОНЕДЕЛЬНИК

Офису не обязательно было вонять, часто думала Мира.

Во-первых, не было никакого смысла строить два офисных здания посреди фермерских угодий, вдали от любого населённого пункта. Ладно, они занимались программным обеспечением для сельского хозяйства. Но разве клиентам было важно видеть коров, знать о циклах удобрений и проезжать мимо колючей проволоки?

Основатель даже не был из «коровьего городка». Насколько Мира знала, он родился в Бостоне и разработал их продукт, HorsePower, будучи студентом-инженером где-то на северо-востоке. Но он настоял на том, чтобы возвести две офисные башни посреди пастбищ, и, несмотря на бескрайние просторы, парковки всё равно не хватало.

А ещё он сэкономил на вентиляции. Каждое лето сотрудники изнывали от жары, а их ноздри выжигало запахом ближайших перерабатывающих предприятий. Когда ветер дул в нужном направлении, доносился лёгкий аромат скотобойни.

— Не могу поверить, что у нас есть охранник, — сказала Мира.

Она сидела в комнате отдыха с Эрин, своей единственной подругой по работе. Стены были украшены пожелтевшими объявлениями. Все уведомления о здоровье, изменениях в HR или продаже печенья девочками-скаутами снимали раз в год.

— Ну, он неплохой парень, — сказала Эрин, не отрываясь от телефона.

— Когда ты с ним вообще разговаривала? — усмехнулась Мира.

— Никогда. В этом его прелесть, — Эрин наконец подняла глаза. Она работала в IT с двумя парнями, которые состояли в тесной мужской дружбе. — Они целый день обсуждали, что делали вместе. Вчера. В видеоигре. Целый день.

— Ну… — Мира приготовилась перебить.

Эрин подняла руку.

— Они спорили, у кого из них лучше попа. Один играет за девушку-эльфа, другой — за человека, и они спорили… часами…

Мира стиснула зубы. У неё был неисчерпаемый запас обид от собственного начальника, но она выдержала паузу.

— Лидия вызвала меня в кабинет сегодня, указала на документ на столе, подняла брови, передала его мне и кивком выпроводила. Ни слова не сказала.

Эрин откинулась на стуле. Все стулья скрипели. Хорошей практикой было проверять болты — вдруг они проржавели.

— Я бы на такое согласилась.

— Мне устроили бойкот. От моего начальника. Я уже не помню, как звучит её голос. Предполагаю, что как в «Дьявол носит Prada». Предполагаю.

— Тишина. Это так прекрасно, — Эрин зажмурилась. — Может, мне прыгнуть с крыши?

Комната отдыха была пуста, что случалось редко. Там было три холодильника и две микроволновки, одна из каждой пары работала. Эрин носила светло-голубые джинсы, яркие пластиковые браслеты на каждой руке и футболку с пятном на воротнике. Мира тихо возмущалась. Она носила брючные костюмы или тёмные юбки каждый день. Лидия сотней пассивно-агрессивных способов дала понять, что юрист компании должен быть всегда готов к похоронам.

В дверь заглянула Кей. Ей было всего восемнадцать, какая-то неясная родственница Лидии, и совершенно безнадёжный секретарь. Как и Мира, она была одета для внезапного чёрно-белого ужина в тёмно-синей юбке.

— Эй, вы что, не идёте? — пискнула она.

Мира подумала, что слегка забавно видеть неуклюжего подростка, вынужденного одеваться для похорон.

— Идти куда? — спросила она.

— На большое собрание компании! — Кей подняла брови. Мира и Эрин переглянулись.

— Я не…

— Только что объявили! Было письмо!

В комнате отдыха не было Wi-Fi из-за помех от сломанной техники и строительных материалов с асбестом. Мира иногда удивлялась, на что Эрин вообще смотрит в телефоне.

— Собрание о чём? — спросила она. Эрин наконец оторвалась от экрана.

— Компанию продают! — сказала Кей.

* * *

Первое, что они увидели при входе, — грудь.

— Ох, — невольно вырвалось у Миры при виде груди.

Блондинка стояла прямо у входа в аудиторию, её формы выпирали из розово-голубой майки с надписью «АграРайп!». Девушка раздавала бутылки с водой и широко, бездумно улыбалась. Мира взяла бутылку. Она была огромной.

— Э-э, спасибо, — сказала Мира, качая головой. Она рискнула оглянуться. Блондинка была в чинос, но таких обтягивающих, что казалось, будто они врезаются в кожу. Кам и Пол, коллеги Эрин из IT, стояли неподалёку, потягивая воду и спокойно наблюдая за её ягодицами.

— Зачем нам вообще аудитория? — пробормотала Мира, занимая место в заднем ряду.

Здание было построено между двумя офисными башнями, что делало неудобным переход из юридического/отдела продаж/IT [Здание Один] в отдел разработки [Здание Два]. Интерьер напоминал школьный спортзал — слишком высокая сцена, ряды стульев. Иногда сюда наведывались, чтобы стащить относительно новые стулья.

Свет погас.

— ПРИВЕТСТВУЕМ АГРАРАЙП! — прогремело из динамиков.

Голос был настолько весёлым и ярким, что Мира вытянула шею, пытаясь разглядеть, не та ли это блондинка у входа. Нет, та всё ещё стояла там. Значит, была ещё одна.

— Это странно, — сказала Эрин. — Вчера здесь даже не было звуковой системы.

— ПОПРИВЕТСТВУЕМ НОВОГО ГЕНЕРАЛЬНОГО ДИРЕКТОРА, УОЛТЕРА РАПАПОРТА! — продолжил голос.

Раздались слабые, смущённые аплодисменты. На сцену вышел невысокий мужчина. Два прожектора, явно новые, осветили его. На нём была плотная рубашка и широкий галстук, брюки слишком длинные, дешёвая шерсть собиралась вокруг лодыжек. Его туфли болезненно блестели под светом.

— … — начал он и только потом понял, что у него нет микрофона.

Со стороны сцены, с обеих сторон, хлынула толпа бимбо — одинаковых по параметрам, с пышными формами, бегущих на каблуках. Блондинки, брюнетки, рыжие и другие в обтягивающих майках «АГРАРАЙП!». Они, казалось, поддерживали главную бимбо, которая держала микрофон — на всякий случай, если ей придётся его подхватить.

А потом они исчезли за кулисами. Уолтер взял микрофон.

— Ах, да, спасибо команде… переходного периода, — сказал он, и наконец его голос стал слышен.

— Ну что ж, — Уолтер оглядел собравшихся. Это была разношёрстная компания. Отдел продаж в первых рядах был, по крайней мере, хорошо одет и бодр. Но дальше сидели разработчики — тридцатилетняя клика стареющих инженеров вперемешку с отбросами STEM-специальностей. А где-то там были бухгалтерия, юристы, IT, вспомогательный персонал и одинокий охранник. Его приобретение.

— Не могу передать, как я взволнован. Меня зовут Уолтер Рапапорт, и я взял на себя управление этой компанией.

Он улыбнулся, слегка жёлтыми зубами.

— Я уже отправил вашего бывшего босса на Багамы — заслуженный первый отпуск за тридцать лет, — сказал Уолтер.

Это была правда, хотя был неплохой шанс, что тот умрёт от сексуального истощения по дороге. Новая жена была ненасытной.

— Он выглядел измотанным. Честно говоря, все здесь выглядят немного уставшими. Немного вялыми. И именно это я хочу вернуть в компанию. Немного энергии, немного молодости, немного лёгкости. Я хочу, чтобы люди хотели приходить сюда работать.

Он сделал паузу для эффекта.

— И начнём с бонусов! — объявил он, и зал взорвался аплодисментами.

Так закончилась вся остаточная привязанность сотрудников к бывшему боссу. Уолтер воспользовался позитивом, поехал на нём. Это было так же хорошо, как секс.

— Мы перекрашиваем, обновляем всё. Выбрасываем всё старое и приносим современное.

Старшие сотрудники заёрзали.

— Хотите знать, почему я купил эту компанию? Потому что я верю, что здесь есть ценность — ценность в людях, которые её создали. И именно это вернёт её к жизни.

— И ещё кое-что! — добавил он. — Все. Все! Остаются. На своих. Местах.

На этот раз аплодисменты были долгими, дикими и продолжительными. За кулисами некоторые девушки разволновались и начали целоваться.

Мира закусила губу. Она хлопала механически. Эрин уставилась в телефон. Её коллеги счастливо наблюдали, как девушка в чинос аплодирует, заставляя свою грудь подпрыгивать.

Лидия сидела в ряду перед ними. Сжатые губы. Без аплодисментов.

Она не знала об этом, подумала Мира.

Какое поглощение включает кучу шлюх в обтягивающей одежде, знающих о сделке раньше юристов компании?

А потом толпа бимбо пробежалась по проходам, раздавая розовые и голубые рубашки, шляпы, куртки и свитера.

— АГРАРАЙП! — периодически скандировали они, пытаясь запустить кричалку, которая так и не прижилась.

ВТОРНИК

Было одно увольнение.

Джек, охранник. Честно говоря, Мира могла бы даже не заметить, если бы новая девушка в чинос не заняла место на ресепшене. Она носила облегающую розовую куртку с «АГРА» на одной груди, бейджем на другой и, вероятно, «РАЙП» где-то ниже. Она надувала розовую жвачку.

Мира обычно приходила рано. Одинокая, живущая неподалёку, она могла встать с кровати и быть в офисе через десять минут. Просто надеть что-то тёмное и мрачное. Прошлой ночью она гуглила «Уолтер Рапапорт» и пила водку. В отраслевых журналах были обнадёживающие упоминания о нём как о финансисте.

— Можно ваш пропуск? — спросила блондинка.

Мира посмотрела на бейдж на выдающейся груди девушки. Там было написано «Кейти!» с восклицательным знаком.

— Пропуск компании? — переспросила Мира.

Кейти! кивнула.

— У меня его нет. У нас никогда не было пропусков.

— Ой. Как вас зовут?

— Мира.

— Подожди секунду, Мира! — сказала Кейти.

Она наклонилась и заглянула в картонную коробку. Её штаны боролись, чтобы удержать ягодицы внутри. На бирке было написано J. Crew, что, как подумала Мира, к счастью, означало качественные швы. Это было слишком откровенное зрелище для 7:30 утра.

— Вот, держи!

Кейти протянула ей бейдж. На нём было написано «Мира!» с фотографией, которую Мира не помнила. На ней она улыбалась, что казалось необычным.

— Мира! — сказала Мира.

— Отлично! — сияя, ответила Кейти. — Теперь можно ваш пропуск?

* * *

Наверху Кей вела себя как свинья.

На её низком секретарском столе были разложены закуски марок, которых Мира не знала. Юридический отдел занимал небольшой набор офисов на третьем с верхнего этажа их здания. Слишком маленький — если открыть дверь полностью, она ударялась о ДСП.

— Кей, что это всё? — наконец спросила Мира.

Кей доедала шоколадный батончик. Коричневая масса покрывала её губы. У неё были светлые растрёпанные волосы, которые при правильном освещении могли казаться блондом, и слишком много звенящих украшений для девушки, только что окончившей школу. Мира предполагала, что она увлекалась нью-эйджем из девяностых, но не утруждалась спросить.

— Закуски, — наконец ответила Кей.

— Да, я поняла, — Мира ткнула в них. Все они были в ярких пластиковых упаковках с дешёвой типографикой. Продукты из нижнего ряда супермаркета.

— «Шоко Шары»? «Большие губы»? «Кискоед»? Что это за хрень? — спросила она, разглядывая их.

— Хочешь кекс? — спросила Кей. — Я съела уже… э-э… — она слишком долго искала число. — Четыре. Четыре кекса.

Она протянула розовую коробку с неоново-розовыми и неоново-голубыми кексами внутри. Восемь голубых, четыре розовых. Они пахли восхитительно.

— Они вкусные? — спросила Мира.

Боже, как же она хотела один.

— Они, блять, потрясающие, — торжественно сказала Кей.

Мира колебалась. Ну ладно. Наверное, это было празднование нового руководства. Казалось таким гендерно-стереотипным взять розовый… но они пахли… лучше. Она знала, что они будут самыми вкусными.

— Тодд! Ешь кексы! — крикнула Кей, когда вошёл их помощник юриста.

Тодд подошёл. Он был крупного телосложения, легко шесть футов два дюйма, с широкими плечами, неизменно в мятых поло. Он без колебаний взял голубой кекс.

— Доброе утро, — сказал он. — Мира, Кей.

Он был самым серьёзным мужчиной, которого Мира когда-либо встречала. Он был младше её, с большим честным лицом. Он, видимо, читал книги по философии — по крайней мере, они стояли на его скудной полке. Ни разу он не спросил её о выходных или личной жизни. Это сводило с ума.

— Как прошли выходные? — попробовала Мира.

Она честно признавала свою симпатию к нему. Он был единственным мужчиной, которого она регулярно видела. Вот и всё.

— Нормально, — ответил он и направился в свой кабинет, держа кекс. Он понюхал его, затем вернулся и взял второй, не сказав ни слова.

— Ненавижу всех мужчин, — тихо сказала Мира, провожая его взглядом. — Он, наверное, мог бы съесть дюжину.

Мира была примерно 5′4″. У неё были большие глаза и длинные ресницы, что ей нравилось, и довольно большой нос, что её раздражало. Её тело было создано для выносливости. Когда она смотрела на себя в зеркало голой, она видела результат тысяч лет естественного отбора среди крестьян.

В дверях появилась Лидия.

— Мира, — сказала она и исчезла обратно.

Это был её способ вызвать к себе.

— Хорошо, что я здесь, — пробормотала Мира.

Между молчаливым Тоддом, Лидией и теперь Кей, которая не закрывала рот, она была единственной, кто мог говорить.

Она доела кекс перед тем, как войти в кабинет.

Питер вышел из кабинета Уолтера. Он закрыл за собой дверь, прислонился к ней и задумался.

Он был хорошо одет, особенно для этих мест. В начале карьеры он пошёл на технологическую выставку в дешёвом костюме и туфлях из Penneys и увидел ожидание «деревенщины» на лицах окружающих. С тех пор, днём и ночью, он носил хотя бы Brooks Brothers. Даже пижамы.

Теперь это казалось бессмысленным, если Уолтер был прав.

Наверное, стоило проверить, прав ли он.

Две девушки из команды Уолтера сейчас работали секретаршами. Они были одеты для работы в тонкие пиджаки и блестящие белые блузки с натянутыми пуговицами. Питер предполагал, что они тайно смеются над своим нелепым, похотливым боссом. Оказалось, нет.

— Ты… Минди? — спросил он у ближайшей. — Можешь на секунду пойти со мной?

Она сразу же встала. Питер был настороже, ожидая намёка на то, что это какая-то шутка. Что он попадает в ловушку. Как вообще сформулировать это, чтобы сохранить правдоподобное отрицание?

— Ты можешь… — он запнулся. — Помочь мне… снять напряжение?

Брови Минди изящно сморщились. Она была почти выше него на блестящих красных каблуках. Она повернулась к подруге.

— Он просит руку? — спросила она, озадаченно.

Питер выдохнул. Он засмеялся непроизвольно. Минди поняла это неправильно.

— Просто я давно не делала руками, — с пренебрежением сказала она. — У меня же есть сиськи! — она приподняла их.

— Он хочет кончить на твои сиськи, — успокоительно сказала подруга.

— Ты хочешь кончить на мои сиськи? — серьёзно спросила Минди. — Нет? Трахнуть? Трахнуть по-собачьи? Я сверху? Миссионер? Минет? Минет с ней? Хочешь, чтобы я лизала её, пока ты дрочишь над нами? Хочешь трахнуть меня в зад? Или чтобы я сосала твои яйца?

— Стоп! — наконец сказал Питер.

Он провёл рукой по лицу. Его член пульсировал. Было странно, как эта девушка с большой грудью говорила о таких вещах, будто обсуждала погоду. Предлагала каждую дырочку, давая понять, что она не более чем игрушка, которую можно заполнить спермой.

Пришло время взять контроль.

Питер расстегнул ремень. Да. Контроль. Доминирование. Это была вторая часть напутствия Уолтера. Он был мужчиной, и должен был вести себя соответственно. И это явно означало кончить на два дружелюбных лица, пока они не будут покрыты спермой. Он чувствовал, как мощный заряд кипит в его яйцах. Это будет нечто.

— Ты, — он указал на Минди. — Раздень меня.

Ты, — он указал на подругу, которая вскочила со стула, довольная. — Сначала отсосёшь мне. Потом поменяетесь. Та, которая доведёт меня до конца, получит первую порцию спермы в… э-э… — он слегка запнулся, реальность ненадолго напомнила о себе.

Но затем Минди засунула руку в его штаны и вытащила член, готовый к сосанию.

— В лицо. В лицо. Поехали, девочки. Время — деньги. А когда закончите, пойдём за кексами.

В данных обстоятельствах он считал, что заключил довольно хорошую сделку.

* * *

Иногда Мира задавалась вопросом, сводит ли её Лидия с ума просто из-за противоречия. Если бы Лидия была холодным партнёром в какой-нибудь престижной фирме в самом центре Нью-Йорка, это казалось бы правильным и справедливым — как найти тигра в джунглях. Но вместо этого блондинка работала в том же вонючем здании, что и все они, добираясь из небольшого городка с несколькими улицами, за её поцарапанным и древним столом. Её окно выходило на акры пастбищ и различных культур.

Её босс сидел за своим столом.

— Мира, — сказала она. Легчайший кивок указал Мире сесть.

— Нам поручили проект от мистера Рапапорта, — сказала она без предисловий.

— Это новый владелец? — спросила Мира.

— Да, — ответила Лидия.

— Ранее он был…? — начала Мира.

Лидия слегка уступила слону в комнате.

— У него был свой юрист для сделки, конечно. Я предполагаю, что наш предыдущий владелец поступил так же.

— Ты ПРЕДПОЛАГАЕШЬ? — не сдержалась Мира.

Лидия бросила на неё ровный, бесстрастный взгляд. Обычно этого хватало, чтобы усмирить Миру.

— Мира, — сказала Лидия. — У нас есть задание.

— Мы проверяем личные дела. Они не обновлялись десять лет. Ближайшие родственники, семья — всё нужно привести в порядок. Пожалуйста, работайте оперативно.

Мира заметила мусорное ведро. Обёртка от кекса! Частично прикрытая пустой папкой. Значит, Лидия тоже поддалась кексам. Это было приятно.

— Без проблем, — сказала Мира.

В награду за встречу она взяла ещё один кекс. Коробка опустела.

* * *

Диск был в белом пластиковом конверте. Он был без опознавательных знаков, и с первого взгляда было неясно, какая сторона верхняя.

— Что он делает? — спросила девушка из отдела продаж.

Она сидела, скрестив ноги, на своём стуле, сосала леденец. Юбка была слегка коротковата для такой позы. Эрин не отрывала глаз от компьютера.

— Понятия не имею, — хотела сказать Эрин.

Но, как бы она ни была отстранённой, частью кодекса IT было казаться всезнающей.

— Он оптимизирует код как часть перехода компании, — сказала она вместо этого.

Но на самом деле она действительно не знала. Она, Кэм и Пол получили диски и должны были установить их на каждый компьютер в компании. Вручную. У компании была базовая сеть и возможность удалённо устанавливать приложения. Они же были технологической компанией, чёрт побери. Но нет.

На диске был исполняемый файл и ничего больше. Запускаешь его — и ничего не происходит. Ну, почти ничего: обои менялись на кричаще розово-голубой узор «АГРАРАЙП!». Это хоть показывало, что что-то происходит.

Стол девушки из отдела продаж был завален напитками, обёртками, наполовину съеденными конфетами, лужицами шоколада, салфетками. Эрин втайне удивлялась, как долго талия девушки выдержит новый режим. Время от времени одна из нелепо выглядящих секс-кукол проходила мимо, неся новые запасы калорий. Где-то там пекарь богател на кексах.

Кубикл пах фабрикой Вонки. Единственным исключением был один голубой кекс, из которого откусили лишь крошечный кусочек. Девушка заметила, как Эрин смотрит на него.

— Хочешь? — спросила она.

Она играла с волосами. Пошевелилась, и Эрин увидела её нижнее бельё.

— Он не очень. Розовые — вот те хорошие. ОЧЕНЬ хорошие. Я съела, типа… — она замолчала.

— Сколько? — наконец спросила Эрин, вытаскивая диск.

— Много. Много-много.

IT-отдел был слишком близко к лифтам, в незаконченном помещении без потолочных панелей. Бесконечный гул моторов лифтов слегка заглушался жужжанием старых ЭЛТ-мониторов и блоков питания. И Кэм, и Пол работали как минимум на пяти компьютерах одновременно, создавая грустное подобие хакерского логова.

Парни стояли у стены, что-то обсуждая. Появилась коробка с кексами. Ни один голубой не тронут, но один розовый остался. Эрин замерла, затем взяла его. Она чувствовала их запах весь день. Было преступлением не попробовать.

— Нет, она должна быть выше, — настаивал Кэм. — Блондинка выше.

— Ты просто зациклен на цвете волос, — жаловался Пол. — Цвет волос — это фигня. Фигня и бред, и тебе нужно перестать. Волосы можно покрасить.

— Ты можешь сделать операцию по увеличению груди. И это глупо, оценивать по тому, насколько сложно что-то изменить. Это так тупо. Ты что, говоришь, что сиськи имеют меньший вес, потому что их можно увеличить?

— Нет, я говорю, что ты переоцениваешь блондинок, — сказал Пол. Оба они были невысокими, склонными носить шорты на работу, и оба вот-вот начнут лысеть. Кэм, однако, носил очки. «Слушай, не заставляй меня разыгрывать расовую карту».

«Давай, попробуй!» — сказал Кэм. Эрин подошла ближе. Было неверно сказать, что они относились к ней как к одной из парней. Кэм и Пол вообще её почти не замечали. В каком-то смысле это было похоже на ситуацию Миры, с той разницей, что Эрин было всё равно. Она воспринимала их как вынужденное прослушивание скучного, сексистского подкаста. Но сейчас это стало любопытным.

Они распечатали фотографии нескольких новых девушек, разгуливающих по коридорам в откровенных нарядах. Все, судя по всему, были слишком рады, что их фотографируют — широко улыбались и, честно говоря, выпячивали грудь для всеобщего восхищения.

Это было уже слишком даже для Эрин. Она дотянулась до стены с фотографиями, на самом верху которой красовалась блондинка с огромными сиськами, и сорвала их все.

Кэм и Пол уставились на неё в шоке.

«Это из-за того, что ты азиатка?» — спросил Пол.

«Там нет ни одной азиатки», — сказал Кэм. «Мы проверили».

«Я закончила с этим зданием», — доложила Эрин. Разорванные красотки опустились к её ногам. Её поступок слегка терял эффект из-за того, что она всё ещё держала половинку кекса. Оба парня тоже держали розовые кексы. Это удивило Эрин, хотя она и не могла точно сказать, почему. «Какая следующая задача?»

«Эээ… никакой», — сказал Кэм. «Там какие-то сетевые дела, но всё обрабатывается удалённо кем-то другим».

«Кем-то другим», — повторила Эрин. Она взглянула на стену. Она пропустила фотографию в самом низу — весьма привлекательную рыжую, чьи сиськи как раз оказались скрыты картонными коробками. «Кто-то другой имеет свободный доступ к нашей сети и вносит кучу изменений удалённо, это ты имеешь в виду? И вы даже не знаете его имени?»

Пол закатил глаза. Он доел кекс и говорил с набитым ртом. «Кэм, мы начинаем стену заново, и на этот раз подходим к вопросу комплексно».

Мира потёрла глаза. День выдался тяжёлым. Долгий день звонков, обновления личных дел, которые тянулись аж с 1990-х. Дважды она напомнила другим о давно умерших родственниках, несколько раз её обвинили в мошенничестве, за это время случилось множество разводов. Ответные письма пришли от тревожно малого процента сотрудников, а значит, ей придётся ходить и выбивать ответы лично.

День был жарким, и какие бы инновации ни вводил новый гендиректор, он не мог волшебным образом улучшить кондиционирование за ночь. Так что Мира потела в одежде, предназначенной для января. Новые девушки время от времени проходили мимо, неся коробки с конфетами, футболками, бутылками воды, калориями и сладостями. Сама Мира уже осушила, наверное, четыре или пять бутылок, жадно глотая жидкость. На вкус она была слегка сладковатой.

Боже, ей опять хотелось в туалет. Сегодня она была как пожарный шланг. Было почти четыре, и она провела около часа, уставившись в кабинку. По крайней мере, это означало меньше работы.

По пути она столкнулась с Кей. Секретарша весь день вела себя как свинья, то хрумкая леденцы, то погружаясь по запястья в пончики. Конечно, трудно остановиться, когда твой стол по сути — шведский стол. Девушка сняла очки и закинула ноги на стол, нежно потирая живот, пока доедала кекс.

«Сколько ты сегодня съела, Кей?» — спросила Мира, стараясь не звучать осуждающе. Сама Мира умяла штук шесть, не меньше. Она пропустила обед и теперь сидела на масляном креме.

«О боже. Сколько в пекарской дюжине?» — простонала Кей.

«13».

«Уф. Как у кучи пекарей. Я даже не знаю. Я не могу остановиться», — на мгновение она выглядела обеспокоенной, но тут же схватила ещё один кекс. В воздухе витал сахарный туман. За один день они перешли от запаха коровника к аромату взорвавшейся пекарни. «О боже, Мира, помоги мне остановиться. Я вся превращусь в задницу. Я стану большой, ходячей задницей с лицом».

Было соблазнительно взять ещё один, но мочевой пузырь звал. Мира направилась в туалет.

Дверь распахнулась.

Внутри раздался странный жужжащий звук.

Бритва? Что-то на батарейках. Но звук тут же прекратился.

Во второй кабинке виднелась пара ног в низких чёрных каблуках. Юридический отдел практически один занимал этот этаж, а Кей она только что прошла, так что…

Лидия? Её начальница была там?

Мира не могла припомнить, чтобы когда-либо видела Лидию в чём-то настолько грубом и обыденном, как туалет. Она не могла представить, чтобы её босс писала в присутствии подчинённой. Это было немыслимо.

То, что Лидия что-то бреет, было так же немыслимо. Мира беззвучно произнесла слово «вибратор» и едва осмелилась подумать его. Но у неё дома был пластиковый друг. Тонкий вой был довольно узнаваем.

Туфли не двигались.

Мира не могла просто уйти. Она зашла в соседнюю кабинку, тихо села. Туфли встали, с грохотом распахнули дверь и вышли. Не помыв руки, отметила Мира.

«О боже», — вслух сказала Мира.

Лидия мастурбировала.

Мира сразу же посмотрела на дверь Лидии, когда вернулась в офис. Дверь была закрыта. Это немного успокоило.

Но в её почте уже ждало письмо от Лидии.

«Пожалуйста, внеси этих новых сотрудниц в личные дела, спасибо».

Их было двадцать, и все — девушки.

Мира справилась мгновенно, потому что все поля были пусты. Ни телефонов. Ни родственников. Только имена, даты рождения, номера соцстрахования. В графе адреса все указали один и тот же дом на окраине города. Они что, там все живут, как в общежитии, часть переходной команды? Нет смысла вносить остальные данные, если они всё равно ненадолго?

Мира пыталась убедить себя в этом. Тем временем жужжание звучало у неё в голове снова и снова. В её воображении вибратор превращался из маленькой кнопки в разумную вибромашинку, а затем в жилистый, огромный пластиковый член длиной в десять дюймов. Чёрный. Резиновый, не пластиковый.

Мира выпрямилась.

Стоп, она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО слышала его. Она делила стену с Лидией. Затаив дыхание, она прижала ухо к смежной стене. И снова — едва уловимый звук. О боже.

В комнате было так ЖАРКО. В голове плясали образы вибраторов. Мира схватила ещё одну бутылку воды и осушила её до дна. Не пролив ни капли.

Потом она пошла к Тодду.

Дело было не в том, что она особенно хотела поговорить с Тоддом. С ним было трудно говорить. Мужчина был… немногословен. То ли он таким родился, то ли холодная рабочая этика его начальницы на него повлияла. Так или иначе, было не по себе, когда мужчина ростом шесть футов три дюйма со светло-голубыми глазами смотрит на тебя и ничего не говорит.

«Тодд. Давай поговорим», — сказала Мира. Тодд держал свой офис таким же пустым и безликим, как и Лидия. И без окна.

Мужчина приподнял бровь. Это было так похоже на Лидию, что все мысли обсудить важный офисный слух насчёт мастурбирующей блондинки тут же испарились.

«Что… вообще происходит с этим поглощением?» — спросила Мира. Она ёрзала. Было сложно переключиться с фантазий о пальцах и хитачи на пронзительный мужской взгляд. Она чувствовала себя школьницей, которую вот-вот отругают.

«Ага», — сказал Тодд, постукивая пальцами по столу. — «Меня это тоже беспокоит. Я просматривал документы о корпоративном образовании и базу данных юридических лиц». Мира почувствовала необъяснимое разочарование, когда он снова посмотрел в компьютер. — «Я не удивлен, что это пустышка, но удивлен, что у нее нет листинга ценных бумаг. Это… странно».

Это была самая длинная речь, которую Тодд, насколько она знала, когда-либо произносил. Мира моргнула. — «Да!» — добавила она неуверенно.

«Я иду в обратном порядке по публичному образу Уолтера, но это не помогает. Придется попробовать что-то новое», — Тодд резко встал, возвышаясь над Мирой. Он был худой, как жердь, и одет, как городской пугало. Эрин любила называть его Богомолом. — «В любом случае, уже после шести. Я иду домой. Проводить тебя?»

«О, эм, ладно», — сказала Мира. Куда делось время? «Сидишь в кресле, думаешь о дилдо», — подсказал внутренний голос.

«Хочешь последний?» — Тодд протянул кекс. Голубой кекс. Мира потянулась к нему почти автоматически и замерла.

«Я ела только розовые», — призналась она.

«Это немного сексистски», — сказал Тодд.

«Да. Ну, что там, шестнадцатый кекс», — Мира подтянула его ближе. Запах лакрицы был невыносим. Она откусила один кусочек.

Комок, который она выплюнула, приземлился прямо на стол Тодда. Это было похоже на укус в сырую кожу, старые ботинки. Крем был хуже всего. Она чувствовала, как он размазывается у нее в носу.

«Не понравилось?» — Тодд доел остатки за один укус. Мира подавилась. Как он мог это выносить?

Они вышли вместе. Кей все еще сидела за своим столом, ноги на столе, тихо дремала, а на блузке были крошки.

Питер не хотел рисковать. Сара была младшим торговым агентом, готовая угодить, счастливая отправиться на важную встречу. Он угощал ее кексами, бутилированной водой, закусками и всем, что попадалось по пути.

«Можно еще раз остановиться?» — девушка поежилась на сиденье. Она была очень темной брюнеткой. Ну, была. Уолтер дал ему что-то особенное, чтобы ускорить процесс. Главный признак, что это работает — девушка становилась абсолютно блондинкой.

Пепельные кудри коснулись подбородка Сары.

«Еще?» — Питер притворился серьезным. — «Мы останавливались, что, час назад?»

Он улыбнулся ей. Сара слабо улыбнулась в ответ. На лбу выступила капля пота. Ну, ее метаболизм работал на полную, решил Питер. Она съела дюжину пирожных, кучу пончиков, кто знает сколько кексов, и все это, жуя все увеличивающийся комок жвачки. Они направлялись к одному из последних клиентов — сельхозпредприятию с дряхлым IT-руководителем. Даже он начал намекать на смену поставщика, наконец осознав, что отстал на пять лет.

Питер свернул на заправку. Сара, почти хлюпая, заковыляла внутрь. Она была одета практично, но не без привлекательности — юбка до колен, и она уже сильно натягивалась на ягодицах.

В этом было что-то дешёвое, но приятное — полиэстер, натянутый на пышную задницу.

Питер воспользовался моментом, чтобы снова поправить свою эрекцию. Член уже заметно увеличился и приятно покачивался между ног, пока он шёл. Временами его беспокоили слабые голоса морали и беспокойства. Но, как говорил Уолтер, это было чертовски приятно.

Иногда он задумывался: сделал ли его таким Уолтер? Может, его накачали чем-то и перепрограммировали в расчётливого бабника? Был ли он всегда готов превратить коллегу в мурлыкающую игрушку, если бы у него были средства?

Теперь он опустошал яйца по четыре раза в день, обслуживая девиц из «корпуса бимбо», которые попадались ему на пути. Трудно было заботиться о морали в таких условиях.

— Добро пожаловать обратно, — весело сказал он, когда Сара вернулась. Её щёки пылали, дыхание было горячим и прерывистым. Питер втянул носом воздух, когда она села в машину — без сомнения, она была мокрой и сочилась. Грудь стала полнее. Она автоматически вернулась к тому, чтобы набивать себе рот.

— Итак, Сара, давай обсудим встречу, — Питер небрежно положил руку ей на ногу. Сара посмотрела на неё. Было бы интересно узнать, что творится у неё в голове, осаждённой его мужским запахом, химической перегрузкой от солёных и сладких закусок, более тонкими веществами для перепрограммирования. Ей можно было отдать должное — она хотя бы могла сфокусировать взгляд.

— Говорить буду я, — Питер засунул руку между её ног. Ему пришлось слегка надавить, чтобы она раздвинула бёдра. Он улыбнулся. В этом жесте было что-то особенное — он получал доступ к её телу. Это была грань между коллегой и телом, которое он мог трахать, как хотел. Он нежно провёл пальцем по её щёлке. Это было слишком легко.

Сара застонала. Она попыталась что-то сказать, но получилось только: — Питер… я… эээ… это… мммм… — Её голова запрокинулась. Губы были покрыты розовой глазурью. Питер вытащил руку, уже мокрую, собрал остатки сахара пальцем и сунул ей в рот.

Было что-то особенное в смеси глазури и смазки. Глаза Сары округлились, она вдруг жадно принялась сосать его пальцы. Взгляд потускнел, уставившись в потолок без всякого осознания. Уолтер говорил, что это сигнал.

— Ты будешь делать, что я скажу, — Питер позволил ей прижаться к его руке. Ему хотелось остановиться. Но времени не было, а Саре нужно было достичь пика возбуждения. Честно говоря, даже с секс-игрушкой в качестве козыря, сделка была непростой. — Для начала я хочу, чтобы ты вела себя, как красивая девочка. Мы снимем твой лифчик. И трусики.

Он замолчал. Входить в здание с девушкой в мокрой от возбуждения юбке — не лучшая идея. Чёрт, надо было подумать об этом заранее.

— Скорее всего, я просто отдам тебя Натаниэлю, это местный IT-шник. Он женат, так что могут быть сложности. Ну, может, ты будешь штатным сотрудником на месте, — Питер задумался. — В любом случае, я хочу, чтобы ты отсосала ему так, чтобы у него крышу снесло. Минет, минет, минет. — Было странно, как она сосала его указательный палец, словно соску. Смесь сахара и смазки наверняка уже растворилась. Ну и ладно.

Он вытащил пальцы. Сара хныкнула от разочарования. Они сидели секунду, пропитанные грехом, переполненные гормонами, несясь на скорости 90. Живот Сары заурчал, и она снова принялась за еду, дрожащими пальцами разворачивая леденец. Её волосы стали полностью обесцвеченными.

Вскоре у неё потекли слюни.

— Сара? — наконец произнёс Питер.

Она смогла посмотреть на него, приподняв брови, пока её язык скользил по неоновой радуге леденца. Уолтер как-то вскользь упомянул, что быстродействующий препарат «немного жёсткий».

Трудно было чувствовать вину. Она была просто самкой, правда, детородного возраста.

Они сидели в тишине, тихо трансформируясь, если не считать того, что через некоторое время Сара начала ласкать себя пальцами.