Agraripe by Limerick.

За ночь здесь всё переделали.

Кто-то за каких-то десять-одиннадцать часов умудрился вынести все столы, заменить их новыми, пропарить старые ковры, перекрасить стены и расставить, судя по всему, совершенно новые стулья.

Но больше всего Миру поразили плакаты. Ужасные плакаты.

Они были пастельных жёлтых и голубых тонов, словно в детской, и украшены радостными лозунгами вроде «РАБОТА НА 110%!» и «АГРАРАЙП!». Видимо, их делали на заказ.

— О господи, — пробормотала Мира, медленно оглядываясь. Даже лампы поменяли. Яркий свет буквально отражался от каждой поверхности. Она вдруг почувствовала себя неуместной в своём обычном тёмно-сером.

— Нравится? — раздался весёлый голос Кей из-за стола.

— Нет. То есть, запах приятнее. Гораздо приятнее. Как аромат фиалкового туалетного одеколона. Раньше офис пах старыми бумагами и коровьими выделениями. Но… ну серьёзно. Это похоже на вестибюль в стиле Лизы Фрэнк. Тут хоть есть мураль с единорогом?

— О, а мне вроде нравится, — пожала плечами секретарша. Она тоже выглядела странно не к месту в тёмно-чёрном, но её ноги ярко белели под новыми стеклянными столешницами. Мира недовольно поджала губы. Кей заметила её взгляд.

— Да, в этом проблема, — она сознательно сжала ноги. — Приходится держать их закрытыми. По крайней мере, когда рядом Тодд.

— Когда вообще кто-то находится рядом, верно, Кей? — у Миры серьёзность момента тут же пропала, когда она откусила огромный кусок розового кекса. Кей стратегически сложила себе горку закусок. И сегодня тут стоял кофейник.

— Ой, ну что ты, Мира. Это же просто бельё, да? У меня будут судороги, если я хоть иногда не буду кого-нибудь соблазнять! — Ресепшионистка потянулась за кексом. — Ммм… ням… мммм…

Наступила странная, неловкая пауза. Обе девушки ели, глаза расфокусированы, уничтожая полдюжины кексов. Мира и Кей жадно поглощали их, будто восстанавливая силы после тяжёлой ночи без сладкого. Мира пыталась сосредоточиться, но сейчас она могла только механически, быстро поглощать розовый масляный крем. Она смутно осознавала, что издаёт неприличные чавкающие звуки.

В офис вошёл Тодд.

Девушки вздрогнули, виновато вытирая испачканные кремом губы. Кей запоздало снова скрестила ноги, которые успели разъехаться.

— Мира, Тодд, вам обоим нужно поговорить со мной, — раздался голос Лидии из-за едва приоткрытой двери.

Атмосфера в отделе продаж была… странной. Эрин не часто там бывала, но ночной ремонт офиса успел повредить изрядное количество сетевых кабелей. Она проводила много времени под столами, разыскивая отключённые Ethernet-провода.

И она была УВЕРЕНА, что все мужчины беззастенчиво, радостно пялились на её задницу.

Всё стало настолько невыносимым, что она, растерянная, направилась в туалет и долго разглядывала себя в зеркале. Быть азиаткой в захолустном городке означало регулярно сталкиваться с «жёлтой лихорадкой». Она справлялась с этим, нося свободные джинсы и сохраняя угрюмое выражение лица. Но сегодня почему-то на ней были хоть и не обтягивающие, но всё же подчёркивающие фигуру джинсы, особенно когда она задирала задницу в воздух в позе из порно.

Она была не единственной в туалете. Там собралось множество женщин с озабоченными лицами, поправляющих волосы и изучающих свои поры. Многие почему-то накрасились ярко-красной помадой. В новых стеклянных интерьерах они выглядели как куклы.

Потом они спешили обратно к своим столам с испуганными лицами, под взглядами улыбающихся девушек с мотивационных плакатов.

Эрин глубоко вдохнула и вернула себе привычное каменное выражение лица. Готово. Скучающее, безразличное, отстранённое. Она выглядела, как азиатская версия Дарьи. Она пыталась не обращать внимания на блондинку рядом, поправляющую декольте в зеркале.

— Ты пьёшь пиво? Сейчас? Десять утра, — она обратилась к своему следующему клиенту. Молодой стажёр отдела продаж по имени Майкл. Она была минимум на пять лет старше. Он был одет в блестящий серый костюм и криво повязанный галстук.

— Хочешь? — весело предложил он. — В комнате отдыха есть. Новая политика руководства.

— То есть, там табличка «бесплатное пиво»? Эрин медленно приблизилась к столу. Майкл сидел, развалившись, у стены, явно ожидая, что она продемонстрирует свою попку. Эрин медленно опустилась на колени.

— Вроде того. Там ходят девушки с пивом. Мэнди. И… другая. Не Мэнди. Кстати, она немного азиатка, ты её знаешь?

Эрин прошипела и начала копаться в проводах. Пиво воняло, как разъярённый лось. Удивительно едкий запах. Эрин мечтала о своей кофейной кружке, хотя бы чтобы перебить аромат сладким колумбийским кофе.

— То есть, я должна её знать, потому что она, цитата, «выглядит азиаткой», — ей было трудно вложить в голос должную ярость из-под стола. Особенно когда его глаза прилипли к её заднице. Эрин чувствовала, как он разглядывает и оценивает её. Её попа казалась тёплой. Тревожно тёплой.

— Мало ли, — после паузы сказал Майкл. — Нужна помощь?

Эрин вздохнула. Хуже всего было то, что помощь действительно требовалась. Она оставила кабель в сумке, и мысль о том, чтобы вылезти за ним и снова залезть под стол, была невыносима.

— Можешь передать мне жёлтый кабель из сумки? — наконец сказала она, стараясь не шевелить задницей, даже когда свело ногу. Он точно воспринял бы это как соблазнительные телодвижения.

— Конечно, детка, — ответил Майкл.

И прямо в этот момент его рука легла ей на задницу.

Она вскрикнула под столом и ударилась головой.

Его РУКА была на её ПОПЕ! И он начал её нежно мять, в то время как другой рукой протягивал кабель.

— Этот? — раздался его голос, пахнущий пивом.

«УБЕРИ СВОЮ ГРЯЗНУЮ ЛАПУ», — Эрин это так и не сказала. Слова застряли в горле. Это было немыслимо. Этот… полуребёнок в папином костюме трогал её, будто проверял товар на складе. Его рука всё ещё была там! Она дёрнула задницей, пытаясь дать понять, что ему стоит убраться, но он не отпускал!

— Да… спасибо, — странно услышала она собственный голос.

— Спасибо, кто? — наконец рука исчезла. Эрин всё ещё чувствовала, как его пальцы сжимали её плоть.

— Что?

— Спасибо, сэр, — подсказал Майкл.

Это, по крайней мере, дало Эрин необходимую злость, чтобы выбраться оттуда с пылающими щеками и уйти. Она шла, выпрямив спину, чтобы её предательская задница хоть немного не тряслась. Она натянула рубашку как можно ниже.

Но перед уходом она убедилась, что его компьютер правильно подключён.

Лидия уже сидела за своим столом, когда Мира вошла, чуть опередив Тодда.

Несмотря на старшинство, её начальнице тоже предоставили большой стеклянный стол, и Мира впервые в жизни увидела колени другой женщины. На Лидии была строгая юбка тёмно-синего цвета и, возможно, туфли на каблуке в дюйм высотой — и это было самое сексуальное, самое развратное, что Мира когда-либо видела на ней. Мира могла разглядеть коленные чашечки. Это было поразительно. А под пиджаком угадывались очертания тела.

Мира всё ещё ощущала странную физическую потребность, крошки и сахар диктовали её движения. Что там произошло? Какое-то… затемнение сознания от еды, жевание, чавканье, почти слюнотечение. Она болезненно осознавала своё тело — особенно с крупной фигурой Тодда в кресле рядом. Мужчина закатал рукава, и это напомнило ей ковбоев, занятых тяжёлым физическим трудом, рабочих, замахивающихся молотами. Всё это — просто от пары предплечий.

«Это просто предплечья», — строго сказала она себе.

Мира глубоко вдохнула и очень плотно скрестила ноги.

— У меня для вас задание, — сказала Лидия. Казалось, переделка офиса её не смутила, хотя её ноги были плотно сжаты под столом.

«Хватит пялиться на ноги начальницы», — отругала себя Мира.

— Какое задание? — спросил Тодд, скрестив руки. Они были покрыты тёмными волосами. Взгляд Миры скользнул к его толстым, огрубевшим рукам. Мысль о Тодде как о мужчине продолжала раскрываться в её голове. Её фантазии о нём всегда были крайне сдержанными. Например, Тодд чинит её машину — вот уровень её «эротических» грёз. Впервые она задумалась о его… слово застряло у неё в голове… члене.

— Увольнение, — сказала Лидия.

Мира представила ОЧЕНЬ большой член.

— Я думала, мы никого не увольняем? — Мира с трудом вставила свою реплику. Что с ней не так?

— Старых сотрудников — нет, — уточнила Лидия. — Это одна из команды переходного периода. Кажется, её зовут…

Она нахмурилась и перебрала бумаги на столе. Там лежали стопки и стопки файлов, все загадочные и анонимные. И вот тогда Мира услышала это.

Жужжание.

Она слегка повернула голову, чтобы определить источник. Да, вот оно, настойчивое и тихое. И исходило оно от Лидии. Точнее, из-под стола Лидии.

Её взгляд метнулся обратно к лицу начальницы. Признаки были едва заметны. Лидия кусала губу — не снаружи, а изнутри. Брови слегка нахмурены, мышцы лица напряжены. И вдруг жужжание прекратилось, и Лидия заметно выдохнула. И мгновенно нашла то, что искала.

— Клара, — она протянула досье. — Выдайте ей стандартный пакет при увольнении и проводите. Она раздаёт корпоративные… как это называется? Футболки и прочее? В бухгалтерии.

Жужжание возобновилось. Лидия на этот раз действительно прикусила губу, её пальцы сжались на краю досье. Мира рискнула взглянуть вниз, где ноги Лидии были скрещены так плотно, что ярко-белая кожа покраснела.

— Мерч? — подсказал Тодд.

Лидия уставилась на него, её взгляд был отстранённым. Наступила долгая пауза.

Жужжание прекратилось.

— Д-да, мерч, — Лидия откинулась на спинку кресла и провела рукой по лбу. Рот Миры был открыт. Это продолжалось уже несколько месяцев? Было странно логично, что её сверхстрогая начальница получала удовольствие каким-то безумным способом. Она всё это время мастурбировала вибратором?

— И ещё: не позволяйте ей говорить с другими сотрудниками, и… — глаза Лидии округлились. Мира могла только догадываться, какое самообладание ей требовалось. Её бёдра даже не шевелились. А бёдра Миры уже начали пульсировать в унисон с маленьким оргазмом, происходящим в метре от неё. — …и проводите её до машины, которая будет ждать снаружи. Ясно? Спасибо. Свободны.

Последнее слово прозвучало почти как писк. Мира откинулась в кресле. Её тело казалось тяжёлым, горячим, насыщенным углеводами и образами. Внезапно все её коллеги стали «трахабельными».

— И закройте за собой дверь, — добавила Лидия.

Клара знала, что ведёт себя очень-очень плохо.

Уолтер чётко предупредил её, что команде переходного периода «нельзя трогать вкусняшки». Ни воды, ни кофе, ни закусок, и «ОСОБЕННО. ОСОБЕННО. Никаких кексов».

Он использовал свой строгий голос, когда говорил это, и девушки в аккуратной шеренге затряслись и автоматически опустились на колени. Это был очень страшный голос, и он включал большие жёлтые лампочки «ПОВИНУЙСЯ» в пушистых головах всех стоящих в строю.

Но Клара была немного другой. Ей нравилось быть Плохой Девочкой.

Иногда у неё были смутные воспоминания. Она, одетая в кучу одежды, просто тонну чёртовой одежды, смотрела на кучу книг и ЧИТАЛА их, типа, много раз. ДНЕЙ, наверное. И она знала, что это было реально, потому что иначе зачем ей снился несексуальный сон? Чёрт, она даже помнила, как трахалась с худым парнем в очках — два ботаника, кончающих с настоящим трепетом и даже, боже упаси, ПРЕЗЕРВАТИВАМИ.

Презервативами!

И она знала, что эти сны были правдой, потому что ей оставили те самые очки. Те же большие чёрные очки, слишком крупные, хоть и без линз. Так что да, у девушки в зеркале СЕЙЧАС были большие пухлые губы, широко раскрытые глаза, огромные сиськи и бёдра, но ага, одна вещь осталась прежней. Та, что принадлежала переодетой тощей девчонке, которая заботилась о контрацепции.

К тому же быть бунтаркой её дико возбуждало. Просто до боли мокрой.

Она зашла в женский туалет. Там толпились худенькие девушки с маленькими сиськами и, возможно, вообще без задниц. Некоторые пытались что-то сделать, нанося помаду или румяна, охваченные новыми и непонятными желаниями, но в основном они были бесчувственными уродами.

Клара широко улыбнулась им всем. Они выглядели шокированными. Её четырёхдюймовые каблуки цокали по плитке. Она заперлась в кабинке и села.

И достала из сумки три розовых кекса. Грешно. Она вроде помнила грех. Она помнила протесты, домашние задания, какую-то новую стажировку, марафонные мастурбации, пока её тело округлялось и глупело… вроде того.

Она быстро съела два кекса. Даже её специальные корпоративные лифчики уже плохо сидели. А её постоянная лёгкая влажность превратилась в настоящий потоп. Просто ради смеха Клара попробовала идти, не покачивая задницей. Не вышло.

Её пальцы потянулись между ног. Она ввела один палец, потом два, а потом, чёрт возьми, целый кулак, липкие пальцы. Из её губ вырвался сочный стон.

В туалете девушки быстро ретировались, обмениваясь взглядами, которые должны были подтвердить, что им действительно противно, а вовсе не возбуждающе.

Ммм, Клара знала, что нужно остановиться. Она начинала… и вот они потекли, её сиськи сочились белым кремообразным молоком. Это было нездорово. Быть сексуально одержимой куклой и так было плохо. Теперь она превращала саму себя в ещё большую бимбо, её тело — клубок гормонов и химикатов, находивших новые способы сделать её трахабельной. Боже, это её заводило. Где-то внутри сидела выпускница колледжа весом 50 кг, окружённая тоннами мокрой плоти, капающей молоком на пол.

Дверь открылась. На пороге стояла стройная девушка в таких же очках, как у неё, в ужасе и смятении, с сосками, которые начали твердеть. Облако химикатов окутало её.

— Ты… Я слышала… О боже, что ты…

Нельзя было попасться. Клара поднесла последний кекс к лицу девушки, дала ей вдохнуть аромат глазури и дождалась, пока худая брюнетка начнёт есть. Затем, когда та, с широко раскрытыми глазами, подчинилась, блондинка (которая становилась всё больше) нежно прижала её к груди и терпеливо ждала, пока та начнёт сосать.

Это было так приятно.

Питер чувствовал себя отлично. Просто замечательно.

По его подсчётам, он опустошал яйца примерно… 8–10 раз в день. Ртом или киской. В любом случае, его член редко оставался сухим.

Он определённо стал больше. В возбуждённом состоянии он достигал примерно 20 см. И выглядел мужественно — с толстыми венами и большой головкой. Когда он кончал, это было похоже на белый огонь. Этим утром он угостил жену кофе и выпечкой и оставил её растрёпанной на кровати, покрытой его спермой. Он гордился этим. Весь день она присылала ему похабные сообщения.

А затем была встреча с клиентом. Всё прошло как по маслу. Идеально. Он вошёл с крепким рукопожатием, победоносной улыбкой и будущей королевой минета по имени Сара, бредущей за ним. Сара была просто великолепна — вся в сиськах и заднице, с широкой счастливой улыбкой, хихикающая над его шутками. А IT-директор всю встречу уставился, заворожённый, в её грудь, пока Сара игриво теребила карандаш губами. Какая молодец — прошла через стремительную трансформацию в секс-игрушку с серьёзной потерей IQ ради команды. Он получил от директора запинающееся согласие на продление лицензии, подмигнул ему и сказал, что Сара останется на месте, чтобы «всё уладить».

Он задумался, замужем ли Сара. Впрочем, это уже проблемы HR.

Зазвонил телефон.

— Питер, — ответил он. Его часть офиса продаж была открытого формата — несколько столов без перегородок. Рядом парни угощали общую секретаршу Эллен кексами и похабными взглядами.

— Питер, это Натаниэль, — раздался резкий шёпот в трубке. IT-директор.

— Нейт! Как дела? — Питер улыбнулся. — Рад был видеть тебя вчера!

— Да. Отлично. Слушай. Что это за хрень ты мне подсунул?

Челюсть Питера напряглась. Нехорошо. — В чём проблема, дружище?

— Эта… Сара, так её зовут? Она вообще в курсе?

— Сара не… справляется? — тихо спросил Питер.

— Господи, Питер! — Нейт почти кричал. Даже грудь Эллен не отвлекала коллег от этого разговора. Она явно стала больше за ночь. Она бросила на Питера взгляд «спаси меня». — Ты подкинул нам какую-то… развратную нимфоманку! Я женат! Она ходит по всему зданию и пытается запихнуть в рот каждый член!

Питер постучал ручкой по столу. — Нейт, я не совсем понимаю проблему.

— Твою мать! — Натаниэль был в ярости. — Питер, это безумие. Контракт расторгнут. Забери свою странную шлюху. Нет. Я вызову ей такси. В следующий раз присылай ту, что понимает слово «сдержанность»!

Он бросил трубку.

— Отлично! Рад, что всё уладилось! — громко сказал Питер. Блядь. Он почувствовал неожиданную, необычную ярость. Телефон треснул в его руке, пластик впился в ладонь. Он сохранил лёгкую улыбку.

Странно, но у него внезапно встал.

Питер подошёл к группе парней, угощавшихся кексами и заглядывавшими в блузку Эллен. — Эй, назад к работе, а, ребята? — сказал он громко. ЕБАНЫЙ Нейт. Получает готовую БИМБО и ноет из-за минета. Господи. Наверное, даже стоять не может.

— Мы просто отдыхаем, — сказал какой-то стажёр. Эрик. Питер одарил его самой широкой улыбкой, хлопнул по плечу и сжал. Сильно. Эрик ахнул. Питеру стало легче.

— Отдыхайте в другом месте, — предложил он. Он бросил долгий, многозначительный взгляд на остальных мужчин. Они опустили глаза. Затем поспешили уйти, Эрик потирал плечо. Питер задумался, не нужно ли было сжать сильнее. — Эллен, поговорим в переговорке.

Он пропустил её первой. Эллен было чуть за тридцать, грязно-русая, с волосами, которые никогда не были достаточно длинными для его вкуса. Обычно у неё были мешки под глазами и строгие, поджатые губы. Но после нескольких дней розовых кексов, леденцов, лимонных конфет, пончиков и прочего её лицо округлилось, выражая благодарность и растерянность.

— Эллен, теперь ты работаешь на меня. Только на меня, — Питер закрыл за собой дверь.

— О! Эм… — Эллен опустилась в кресло. Её рот оставался открытым. Наверное, у неё и раньше были большие сиськи, раз они так выделялись сейчас. Они вздымались в такт её дыханию. — Гендиректор сказал?

— Это сказал я, — поправил галстук Питер. Его член требовал внимания. — Есть проблемы?

Она посмотрела на него большими влажными глазами. Он был самым крупным мужиком во всей компании. Конечно, она была рада. — Эм. Конечно, Питер.

— Питер? — переспросил он.

— Мистер… Бжезицки, — поправилась она. Эллен носила чёрные брюки, безобразные, как мусорный пакет, но её ноги были раздвинуты, а глаза стеклянными. Питер почувствовал желание просто вставить ногу между её бёдер, разорвать её дурацкую блузку, выставить её сиськи на всеобщее обозрение и не останавливаться, пока она не…

Нет. Нет, пока рано. Тестостерон пульсировал в нём, член стал твёрдым, как алмаз. Питер закрыл глаза. Не сейчас. Ещё несколько дней, как говорил Уолтер. Часть мужественности — контроль. Контроль, чёрт возьми. Не обязательно покрывать каждую девушку свежим слоем спермы.

Он открыл глаза. — Хорошо, — сказал он. — Одно условие. Никаких брюк. Непрофессионально.

— Ээ… — Эллен удивлённо посмотрела на него, поняла, что он серьёзен, проверила свои ощущения и обнаружила, что это её заводит. — Ладно.

— И дай знать, если кто-то будет тебя беспокоить, — добавил Питер. — Хорошо. Возвращайся на место.

Он шлёпнул её по заднице на выходе. Её писк немного улучшил его настроение.

Затем Питер отправился в туалет, чтобы подрочить.

— Он должен быть наверху, — настаивал Кэм.

— Слушай, — сказал Пол, — я понимаю, о чём ты, но ты просто воссоздаёшь организационную структуру.

— Да, и так оно и работает! — возразил Кэм. — С парнями не всё так просто, как с сиськами и жопами у девушек. Тут всё зависит от социальной иерархии.

В комнату вошла Эрин. Она долго ждала в комнате отдыха, пока не появится Мира, но та так и не пришла. Впервые за долгое время ей отчаянно хотелось обсудить происходящее. Например: странности в отделе продаж, самодовольные ухмылки парней, то, как девушки достали пыльные наборы для макияжа и сразу накрасили губы ярко-красной помадой. И то, что она сама сейчас облизывала тёмно-коричневый карандаш для губ, которым только что накрасилась. И, возможно, ОБСУДИТЬ, как её облапал мужчина.

По крайней мере, ремонтники не тронули IT-отдел. Это всё ещё было тёмное логово с забытыми пучками кабелей. На всех поверхностях валялись недопитые напитки и недоеденные кексы.

— Что вы, чёрт возьми, делаете? — спросила Эрин. Парни полностью восстановили свою «стену девушек», закрепив её прозрачным скотчем. А рядом… росла «стена парней». — О боже, — пробормотала она.

— Эрин, поможешь нам? — Пол поманил её. — У нас проблемы.

— Это не так просто, как ранжировать девушек, — объяснил Кэм. — Там всё понятно: посмотри на фото и, может, учти что-то вроде характера. С парнями всё КОНТЕКСТУАЛЬНО.

— Ты переоцениваешь это! Слушай, мне плевать, если парень — чертов миллиардер, но если он лысый, жирный и выглядит как голая обезьяна, девушки просто скажут «нет». Не горяч. Нужно учитывать эволюционную биологию.

— Да, и самый лучший «добытчик» получает самку. Это уровень приматов. Слушай, Эрин, кто должен быть наверху?

На стене висели фотографии сотрудников. Скучающие мужские лица. Взгляд Эрин скользнул, пока не нашла Майкла — того, кто шлёпнул её по заднице. То место до сих пор казалось тёплым. Чёрт возьми. Это не должно было её заводить. Он выглядел как школьник.

— Поднимите его немного, — сказала она, ненавидя себя. Ненавидя то, как потом сидела в кабинке пять минут, ожидая, пока это сочное, влажное чувство исчезнет.

— Его? Он никто. Младший продажник, никаких мышц, — возразил Кэм.

— Просто… сделайте это, — настаивала Эрин. — Я эксперт, окей?

Она осмотрела доску. Да. Вот они. Грустно. — Парни, серьёзно?

Там были фотографии Кэма и Пола… в самом низу. Парни смутились. Они уставились в пол. — Мы просто объективны, — защищался Кэм.

И, что хуже всего, они добавили в рейтинг обычных сотрудниц. Они молча наблюдали, как Эрин ищет… и вот она.

На середине лестницы. Она нашла Миру. На две ступени ниже. Конечно, все они были ниже «отряда бимбо». Но всё же… неплохо.

— Мы можем поднять тебя, если хочешь, — предложил Пол.

— Всё… нормально, — ответила Эрин. Ей не хотелось поправлять парней. И вообще, середина — не так уж плохо. А ведь она одевалась, как барабанщица инди-группы. Немного макияжа, каблуки…

Она взяла недоеденный розовый кекс со стола. Кэм тактично кашлянул. — Я ещё не закончил, — сказал он, выхватывая кекс у неё из рук.

Ладно. У неё были дела поважнее. Эрин подошла к своему компьютеру, пока парни спорили, и села искать корпоративные активы Уолтера.

Через три минуты она смотрела видео со шлёпаньем и пыталась удержать руки подальше от бёдер.

Мира начала беспокоиться из-за своего уровня… рассеянности.

Она всегда гордилась своей организованностью. У неё было несколько рабочих календарей — на iPhone и Outlook, а также бумажный дубликат. Если бы её попросили перечислить свои сильные стороны, она бы написала «ОРГАНИЗОВАННОСТЬ» первым пунктом списка. И аккуратно пронумеровала бы каждый пункт. Обычно в понедельник она уже знала, что наденет в пятницу.

Но сейчас она чувствовала себя… Не то чтобы глупой или рассеянной, но немного… отвлечённой… такими вещами, как ходьба рядом с парнем. Тоддом. Тоддом с его мускулистыми руками, твёрдой походкой и широкими плечами. Он был на голову выше неё. Раньше это делало его нескладным и громоздким, но теперь он казался ей просто… МУЖЧИНОЙ.

— Так… — начала Мира, скользя взглядом по его чёткой линии подбородка. Да, он определённо был статным. Все планы обсудить Лидию, загадочных девушек или корпоративный захват… уплывали прочь. Конечно, ей было сложно поспевать за его длинными шагами. — Э-э. Тодд. Можешь… замедлиться?

— О, — сказал Тодд. Он остановился и попытался укорачивать шаги. Ему явно было непривычно не топать, и это выглядело так мужественно, что Мира снова потеряла нить разговора.

Пришлось признать: она чертовски возбуждена Тоддом.

— Тодд. Э-э, — Мира рискнула улыбнуться. — Как дела?

Он пожал плечами. — Нормально.

По крайней мере, он остановился. Мира покрутила каблуком по новому ковру. — Э-э… — замялась она. — Чем… занимаешься на выходных? — Даже она не была уверена, зовёт ли она его на свидание.

— Наверное, сыграю в гольф, — ответил Тодд с едва заметным пожиманием плеч.

Гольф! Мира, в своём нынешнем состоянии, ожидала чего-то вроде рубки леса или, может, ублажения молодых юристов, но она была достаточно возбуждена, чтобы представить и гольф. Чистенькие парни размахивают клюшками, загоняя мячи в лунки. Тодд бьёт по мячу (или как там это называется) на тысячу ярдов. Удовлетворённо кряхнет, когда его бицепсы напрягутся.

— Обожаю гольф! — выпалила Мира, сияя.

Тодд снова зашагал.

— Ты играешь? — спросил он. Мира прокручивала эти слова в голове снова и снова. Значит ли это, что он хочет, чтобы она играла? Может, это будет недостаточно женственно — выйти на поле со своей клюшкой, своими кряхтениями? Или, может, он в своём воображении видит её в розовой юбочке, слегка наклонившейся, может, чуть больше, чем нужно, и просящей его подойти сзади, чтобы помочь с ударом…

— Мира? — переспросил он.

— О! — Она слишком долго витала в облаках, представляя, как её трахают на поле для гольфа. — Э-э. Да! Немного! — Она же играла в мини-гольф, да? Наверняка. Все хотя бы раз в жизни играли в мини-гольф.

— Нет, я имел в виду, что мы пришли.

Мира медленно осознала, где они находятся. Они были в бухгалтерии, куда она пришла за документами. Раньше это было мрачное логово, где сидел строгий бухгалтер, относившийся к каждой бумаге как к священному тексту, и читавший ей лекции о вещах, которые её не интересовали. А ещё пара младших бухгалтеров с покрасневшими от мониторов глазами. Но теперь всё изменилось.

Во-первых, сюда добрались ремонтники. Теперь здесь были яркие лампы, почти слишком яркие, освещающие бледных мужчин. Те же стеклянные столы и резкий запах свежей краски.

А ещё главный бухгалтер лежал на ковре, истекая кровью из носа на новые волокна.

Два младших сотрудника дрались без колебаний, с дикой яростью. Оба были тощими двадцатилетками. Мира помнила их в очках, но сейчас их не было. Кровь текла по лицу одного из них из раны на лбу, вероятно, оставленной металлической линейкой, которой размахивал второй. Но «линейка» был в ещё худшем состоянии — из его рта лилась алая кровь, и он периодически сплёвывал её, отвлекаясь. Мужчины кружили друг вокруг друга, игнорируя своего бездвижного начальника.

Инстинкт Миры кричал бежать.

— Какого ХРЕНА здесь происходит?! — рявкнул Тодд. Мира спряталась за его спиной. Он приятно пах, заметила она.

Один из мужчин рискнул взглянуть на неё и поплатился за это ударом линейки по щеке, оставившим ещё одну рану. Он тут же бросился вперёд, и они снова схватились на полу. Капли крови разлетались по ковру.

Тодд шагнул вперёд, поднял одного из парней и без колебаний швырнул его в стену. Мотивационные плакаты задрожали. Мужчина рухнул.

Это было самое горячее, что Мира когда-либо видела.

Второй уже стонал и был дезориентирован, но Тодд всё равно пнул его ботинком в рёбра, чтобы убедиться. Вся сцена заняла несколько секунд. Тодд даже не запыхался.

— Проверь кабинеты, посмотри, там ли Клара, — приказал он. Мира кивнула. В тот момент она готова была кивнуть на что угодно. — Я присмотрю за ними.

Клара была в кабинете главного бухгалтера. Как и… ведро спермы.

Пахло, как в комнате пятнадцатилетнего подростка. Открытие двери было похоже на попадание на дешёвую порносцену в офисе. В кресле, закинув ноги на стол и хихикая, сидела девушка, отдалённо напоминавшая Клару, но с сиськами размером с футбольные мячи. И на фото Миры она не была покрыта спермой, в отличие от этой. Клара деликатно доедала кекс, и, несмотря на весь этот секс и ВСЁ ОСТАЛЬНОЕ, Мира всё ещё чувствовала запах сахара. Довольно приятный.

— О, привет, — щебетала Клара. Она переложила ноги. Она была почти голая, если не считать тряпки на бёдрах и, вероятно, футболку АграРайп! Теперь это была скорее тряпка для спермы. — Парни разобрались?

— Вроде… как… — Миру одурманивал этот запах. Колени дрожали. Так много горячей, вкусной спер— нет, нет, это же бред. Нет.

— Они разозлились, потому что у меня две сиськи, а их… больше, чем двое. А я такая: «Ребят, у меня есть разные дырочки, ну и руки», но они решили подраться, и я подумала: «Ну, это даже горячо», так что ладно.

— Конечно, — кивала Мира. В этом был смысл. Очень горячо, когда парни дерутся за право быть твоей секс-игрушкой. Нет. Стоп.

Тодд заглянул в кабинет. — Господи, — пробормотал он. Он исчез и вернулся с большой тканью, которую швырнул Мире. — Надень это на неё, и мы выведем её отсюда.

Это была рубашка Тодда. Мира медленно соображала. Так, надеть… на… Миру. Нет. На Клару.

— Извини, у меня кончилось молоко, если хочешь, — извиняюще сказала Клара. Она позволила Мире накинуть на себя рубашку, которая, к счастью, свисала ниже талии. Натянутая на две огромные груди.

— Всё в порядке, — сказала Мира. — Клара?

— Да? — откликнулась девушка.

— Ты уволена.