— Мы с братом не принимаем ничьих приказов, независимо от того, что в гостях у Ургона вся благочестивая семья. Судьба Ургона была предрешена в тот момент, когда он решил бросить вызов моему брату. Твое собственное будущее тоже не выглядит радужным. Продолжай досаждать нам, и ты сделаешь еще хуже. А теперь ползи обратно к своему вождю и жди нас. Мы здесь и придем к Ургону. Это было наше решение, и мы его не изменим. - Атея доказала, что может вести себя так же властно, как Яне, и никто в этом не сомневался.

— Твой брат и хозяин ничего не сказал. Мне кажется, он привык подчиняться приказам, - весело рассмеялась Сурисса.

— Зачем моему господину тратить время на разговоры со слугами? У тебя приказ от моей кузины, если ты сейчас же не уйдешь, мы поймем, что ты бесполезна, и поступим соответствующим образом. - Яне, очевидно, уже справилась со своим удивлением.

— То, что кто-то наконец-то выступил против Суриссы, уже достаточная причина, чтобы назвать твое возвращение счастливым событием, - прошептал Джорак на ухо Робану.

— Хотел бы я сказать то же самое, но эти двое каждый день так ссорятся друг с другом. Хотя, признаться, приятно, что для разнообразия они делают это с кем-то другим, - прошептал в ответ Робан.

— Я вернусь к Ургону и передам ему твои слова. Посмотрим, понравится ли ему ждать тебя, - сказала им Сурисса, и в ее голосе прозвучало что-то злое.

Когда она ушла, Робан снова обратился к Джораку.

— Ты не знаешь, можно ли остаться здесь, в нашем старом доме? Или, может быть, мы могли бы попросить Кайаса или тебя принять нас в качестве гостей на время, необходимое для урегулирования этой ситуации? - спросил Робан.

— Никто не осмелился захватить твое жилище. - Дьорак ответил, а затем печально продолжил. - Кайас не мог смириться с тем, что Ургон злоупотребляет своей властью, и бросил ему вызов. Он погиб одним из первых. Многие из наших лучших и храбрейших теперь погибли.

— К счастью, их было всего несколько среди тысяч лживых трусов, - холодно заметила Атея, наблюдая, как сотни любопытных норгов смотрят на них, а в гавань прибывает еще больше.

— Мы, Норгары, никогда не были хороши в обмане и интригах. Несколько вождей кланов пытались устроить заговор против твоей семьи, чтобы лишить тебя наследства. Как всегда, когда мы, Норгары, пытались сделать что-то помимо набегов и сражений, они терпели неудачу. Вини нас за нашу глупость, Атея, или за то, что мы не смогли защитить тебя, но в одном мы не трусы, - заявил Джорак, и печаль не покинула его лица.

— Что случилось с семьей Кайаса? Помнится, у него был сын, всего на год старше меня, Воган его звали, - спросил Робан.

— О, я думал, ты знаешь! Ну, думаю, еще несколько недель, и его челюсть заживет, - со смехом вмешался Огнар. «После того как Ургон убил Кайаса во время поединка, он забрал все его владения. Лишившись своих домов и земель, клан распался. Джорак взял к себе его вдову и двух маленьких дочерей. Воган присоединился к моему клану в качестве свободного воина. Стремясь восстановить былую славу своего клана, он, вероятно, решил, что самый быстрый способ – это бросить вызов тебе, - трезво закончил он свой доклад.

— Теперь я рад, что не убил его. Это была бы плохая награда за преданность Кайаса. Если его челюсть все еще беспокоит, пошли его к Яне, она вылечит его как следует, - заявил Робан, сурово глядя на Яне, прежде чем она успела сказать все, что хотела ответить.

— Вообще-то это была хорошая идея – последовать за женщиной-кошкой и навестить Ургона. Я не знаю причин затягивать то, что должно произойти, но кто я такой, чтобы противоречить сестре и Яне. - Робан пожал плечами и подумал, не появилось ли на их лицах что-то похожее на овечье выражение, но они лишь подмигнули и исчезли, прежде чем он успел убедиться в этом.

— Я не знаю, что нам делать теперь, когда нужно ждать, пока пройдет положенное время, прежде чем я смогу сделать то, ради чего приехал сюда: бросить вызов Ургону и претендовать на Трон Крови, - размышлял Робан.

— Не могли бы мы прогуляться и осмотреть город? Я хочу все увидеть. Пожалуйста! - Менджа умоляюще смотрела на него и тянула за руку Робана.

— Конечно, почему бы и нет. Кто хочет пойти с нами? - спросил Робан, улыбаясь взволнованной девочке.

Конечно, все захотели присоединиться, даже Огнар и Джорак пошли с ними.

Они шли по улицам Фальката, Менджа рассказывала обо всем, и многое ей казалось интересным.

— Как ты думаешь, почему твоя сестра оказалась здесь и как она сюда попала? Она должна была покинуть Эрилансс в то же время, что и ты, чтобы оказаться здесь раньше нас. - Атея спросила Яне.

— Я понятия не имею, как ей удалось прибыть сюда раньше нас и как и когда она покинула Эрилансс. Что касается причин, по которым она оказалась здесь, то я не знаю точно. Может быть, она считает, что если Робан погибнет в схватке с Ургоном, то я стану рабыней Ургона, а она здесь, чтобы порадоваться моему несчастью. Хотя я не могу поверить, что Айфера настолько глупа, - размышляла Яне.

— А что в этом глупого? - спросила Атея.

— Я такая же богиня, как она или ты, но вы все до сих пор считаете, что я меньше вас! Я свободна, Атея. Моя природа требует подчинения господину, но я не собственность, чтобы мной владели или отдавали, - гневно ответила Яне.

— Значит, никто не может заставить тебя подчиниться против твоей воли? - невинно спросила Атея.

— Я знаю, к чему ты пытаешься подвести, но это неуместный вопрос. Тому, кто способен заставить меня, я все равно подчинилась бы свободно. Можно было бы предположить, что моя сестра, Доминация, является кем-то подобным, но это не так. По своей природе она стремится превратить любовника в раба, а не властвовать над тем, кто уже является рабом. Достигнув своей цели, она теряет всякий интерес к своему рабу и бывшему любовнику. Вот почему она вообще не обращала на меня внимания. Я не представляю для нее никакого интереса, кроме того, что меня можно использовать как разменную монету, - пренебрежительно ответила Яне.

— Ты становишься еще красивее, когда злишься! Честно говоря, она должна быть здесь по какой-то причине, и кто такой Ургон? - Атея спросила, теперь уже серьезно.

— Поскольку ты теряла память каждый раз, когда умирало твоё человеческое тело, неудивительно, что ты не знаешь Ургона. Моё тело никогда не умирало, но то, что я также не знаю и никогда не слышала о нем, делает это любопытным. А если добавить к этому, что моя сестра, похоже, знает его, то это становится подозрительным, - задумчиво прокомментировала Яне.

— Я думала об этом. Когда в прошлом они убивали человеческие тела моего брата, как это делала наша семья? - спокойно спросила Атея.

— Они не могут сделать это напрямую, ты должна была это понять. Большинство наших бессмертных способностей бесполезны друг против друга. Ты можешь убить меня своим кинжалом, но не можешь повлиять на мой разум. Они должны были вводить твоего брата в ситуации, в которых он мог погибнуть. Иногда они использовали хитрость и обман, но чаще всего просто использовали подавляющее число врагов, ведь заманить его в безнадежную схватку никогда не составляло труда. Кроме того, я подозреваю, что они боятся подходить к нему напрямую, ведь это может положить конец их существованию, - рассмеялась Яне, но в этом звуке не было теплоты.

— А они когда-нибудь терпели неудачу, чтобы мы могли нанести ответный удар? - Атея продолжала, и голос ее звучал напряженно от подавляемого гнева.

— Они часто терпели неудачу, но им всегда удавалось убить человеческое тело. Прежние носители Разрушения не были так сильны, как Робан. Их контроль был в лучшем случае слабым, и, потеряв его, они не могли вернуть его до того, как их человеческое тело сгорит. Они нападали на него, когда он был вдали от тебя, во время рейда или чего-то подобного, и у тебя никогда не было причин подозревать, что они могут попытаться убить твоего брата. Все изменилось, многое изменилось. Они видят так же хорошо, как и я. Я не думаю, что они попытаются убить его сейчас, пока у них не будет больше времени наблюдать и изучать его. Может быть, испытать его... ведь именно об этом ты думаешь, не так ли? - спросила Яне в свою очередь.

— Если они хотят убить его или проверить его контроль, их первая цель – снова изолировать моего брата. Мы с тобой должны исчезнуть, но твоя мать поддержала твое присоединение к нам, и никто, кажется, не возражал. Неужели все это лишь интриги и обман, или они воюют и между собой? - Атея продолжала высказывать свои мысли.

— Конечно, они ссорятся и враждуют между собой, пока нет прямой угрозы для всех них. Их цель – не просто убить тело твоего брата, а изгнать Разрушение на веки вечные. А это куда более сложная задача! Робан может умереть, но ничто из существующего не может уничтожить Разрушение, это оксюморон. Должно быть что-то, чего мы не знаем, и, возможно, что-то, чего не знают и они, - подытожила Яне.

— Возможно, и без встречи с Ургоном мы не получим никаких ответов. Мне просто не нравится, что мы должны встретиться с ним в таком неведении. - Атея вздохнула.

— С другой стороны, он и о нас ничего не знает.

Яне звучала почти утешительно, что само по себе беспокоило Атею.

Им пришлось прервать свои размышления, когда они добрались до рынка Фальката. Их внимание привлекла уже собравшаяся толпа, и они без труда заметили причину ее скопления. На деревянном каркасе в центре рынка возвышалась сцена. На помосте стоял ряд из шести столбов, в данный момент не занятых. Судя по тому, что группа детей-воинов вела на сцену группу девушек и женщин, это должно было измениться.

— Когда это Норгар начал использовать столбы в качестве наказания. Если преступление не заслуживает смертной казни, то оно вообще не заслуживает внимания – таков норгарский закон, насколько я помню, - нахмурившись, спросил Робан.

«Эти женщины не сделали ничего плохого, это не наказание. Они будут стоять возле столбов только за то, что Ургон убил вождя их семьи во время поединка, - с отвращением ответил Огнар.

— Мне это не нравится, это напоминает мне мою маму, когда ее поймали рабовладельцы. Разве ты не можешь освободить и их, Атея? - умоляюще спросила Менджа.

— Будь осторожна с этими карликами, они не выглядят так, но они настоящие бойцы, - предупредил ее Огнар.

— Можешь не предупреждать ее о маленьких злобных монстрах, наша маленькая Матассая сама все знает, - искренне рассмеялась Хассика.

— Ты ведь не возражаешь, братец? - с усмешкой спросила Атея.

— Конечно, нет, просто продолжай, но не вини меня, если все снова закончится беспорядком, - ответил ей Робан, ухмыляясь.

Атея подошла к воину, стоявшему у подножия ступеней, ведущих на сцену, - похоже, это был их лидер. Он был почти на фут ниже ее, и она улыбнулась, глядя на него сверху вниз.

— Нам не нравится правление нынешнего вождя. Поскольку он недолго будет занимать этот пост, мы не хотим, чтобы его жертвами становились другие люди. Освободи этих женщин и отпусти их, сейчас же! - сказала Атея, глядя ему в глаза.

— Возвращайся туда, откуда пришла, у нас есть приказ, который мы должны выполнить, - ответил воин невозмутимо и спокойно.

К удивлению друзей, Атея сделала то, что ей было велено. Она вернулась к ним, хмурясь.

— В его голове нет ничего: ни воспоминаний, ни желаний. Я не могу сказать, откуда он взялся, и даже есть ли у него мать. Я не знаю, что это за существо, но человеком я бы его не назвала, - с отвращением сообщила она и стала наблюдать, как воины принялись усаживать женщин на столбы.

— Ну что ж, раз тонкий подход не сработал, я могу попробовать использовать старый добрый грязный способ, - усмехнувшись, предложил Робан.

— Если они не люди, то Боско тоже может получить немного, верно? - спросила Менджа, с надеждой глядя на Дениссу.

Денисса открыла рот, чтобы ответить, но потом передумала и просто кивнула в знак согласия.

— Их десять, и, как я уже говорил, это злобные бойцы. Быстрые, бесстрашные убийцы, и, поскольку они маленькие, по ним трудно попасть. Я могу пойти и позвать на помощь кого-нибудь из своих людей, - предложил Огнар.

— Думаешь, нам понадобится помощь, друг мой? - Спросил Робан, глядя на большого слюнявого пса, и получил в ответ глубокое урчащее рычание.

— Ты его слышал, и я думаю, он прав: нам с Боско помощь не понадобится, - сказал он Огнару и пошел к сцене, а Боско последовал за ним.

— Надеюсь, он знает, что делает, - проворчал Огнар, наблюдая, как Робан снимает со спины боевой топор и достает меч.

— Ты когда-нибудь видел, как сражается его отец? Кайас как-то сказал мне, что Робан станет даже сильнее Магона, хотя я не представляю, как это можно измерить, - размышлял Джорак.

Воин, который до этого разговаривал с Атеей, увидел, как Робан достает свое оружие, и решил, что дальнейшие разговоры излишни. Он коротко предупредил своих товарищей и тоже выхватил меч. Удивительно слаженно, без всяких голосовых команд, десять воинов равномерно расположились вокруг Робана. Он встал перед ними, держа оружие в обеих руках, и продолжил свой путь к вождю. Не доходя двух ярдов до него, четверо воинов одновременно атаковали. Приготовив мечи и щиты, они бросились на Робана, чтобы ударить сразу с разных сторон. Они столкнулись с вращающимся стальным колесом, разрубившим их тела на куски.

Крутящееся движение Робана было слишком быстрым, чтобы за ним можно было уследить. Не обнаружив прорыва, остальные воины отступили назад. Один из них перешел дорогу Боско. Огромный пес вцепился в голову маленького человечка и раздавил ее своими сильными челюстями. Благодарный за четко видимую цель, ближайший к Боско воин бросился на собаку, но наконечник стрелы пробил кость его нагрудного доспеха, мгновенно остановив атаку. Выстрел Хассики вызвал яркую улыбку благодарной Менджи.

Остальные воины увидели, как вращающееся пятно внезапно подпрыгнуло и приземлилось перед их предводителем. Острие меча Робана вонзилось в шею того, кто стоял слева, а топор в правой руке отрубил руку вождя у плеча. Бросив топор, Робан обхватил его за шею, поднял на ноги и заглянул в глаза.

— Моя сестра сказала, что ты не человек, кто же ты? - спросил он у мужчины.

— Мы – антусси и служим Эстере, королеве улья, - спокойно ответил умирающий воин.

— Передайте своей королеве и всем, кому это интересно, что мы идем в крепость, - сказал Робан двум оставшимся в живых мужчинам и свернул шею воину, оказавшемуся в его руках.

Они колебались лишь секунду, прежде чем броситься бежать.

Потребовалось некоторое время, чтобы утихла суматоха после боя и спасения женщин, но наконец они снова смогли поговорить между собой, не прерываемые благодарными людьми, желающими их отблагодарить.

— Похоже, в крепости полно неизвестных людей. По крайней мере две королевы и вождь ждут нас, какая честь, - сухо заметила Рабина.

— Ты претендуешь на Трон Крови, а сложный поединок не может состояться без вождей кланов в качестве свидетелей. Я отправлюсь на поиски как можно большего числа вождей. Они будут служить тебе охраной и эскортом, - сказал Огнар Робану, после чего поспешно удалился.

— Моя сестра не приехала бы сюда, если бы не знала их, но я никогда не слышала об Ургоне, не говоря уже об Антусси, Эстере, улье или его королеве. Конечно, Айфера лучше осведомлена о силах на Калмире, она всегда что-то замышляет и строит козни. Полагаю, нам придется подождать и посмотреть, к чему все это приведет, - задумчиво прокомментировала Яне.

— Ниоме сказала, что были созданы еще дети, может, Ургон и Эстера – одни из них? - спросила Атея.

— Все мы были созданы по одной и той же причине, чтобы исправить ошибку, которую они совершили первыми. Ты – последний ребенок Атея и первый, кого они назвали успешным. Ни у кого из нас нет воспоминаний о том времени, мы все потеряли их, когда они привязали нас к человеческим телам. Так что это возможно, но я не помню и никогда не интересовалась никем из них впоследствии. А вот моя сестра заинтересовалась бы, - ответила Яне.

— Твоя семейная история очень странная, - с сожалением заметила Денисса.

— Мне нравится мысль, что, трахая Робана при любой возможности, я помогаю предотвратить конец света, - хихикнула Инерка.

— Ты права, это выглядит как благородная жертва, а не просто эгоистичная и безрассудная, - согласилась Хассика, ухмыляясь.

— Я предпочитаю эгоистичную и безрассудную, - раздраженно проворчал Робан.

— Ты не можешь жаловаться на наше желание стать жертвой! - заметила Инерка.

— Очень верно, но сейчас мы должны сосредоточиться на других вещах. Давайте отправимся в крепость, я хочу получить ответы, - приказала Атея.

Никто не возражал, и они отправились в путь.

Большие ворота крепости были открыты, и они не увидели ни одного охранника. Двор между воротами и главным зданием тоже казался обезлюдевшим. Не прошло и получаса, как у ворот появился Огнар с группой воинов Норгара.

— Это все вожди, которых я смог найти за короткое время. Помня о свите, с которой он пришел сюда, мы не сможем защитить вас, если Ургон нападет в полную силу, - объяснил он, жестом указывая на дюжину воинов, стоявших позади него.

— Он пригласил меня сюда, и я не жду, что Ургон нападет на нас, - пожал плечами Робан, казалось, ни о чем не заботясь.

— Мой брат прав. Давайте двигаться дальше и наконец-то встретимся с этим загадочным вождем, - нетерпеливо сказала Атея.

Они пересекли пустой внутренний двор и вошли в здание. Последний раз Робан проходил по этим коридорам к главному залу с легендарным Троном Крови перед смертью отца, более тринадцати лет назад. Он не хотел этого, но теперь он вернулся. Сможет ли он выполнить свое предназначение и стать вождем Норгара, таким же, как его предки на протяжении тысячи лет? Но путь был выбран, и больше не было смысла размышлять о природе свободы и судьбы.

Когда они достигли дверей в тронный зал, те распахнулись перед ними, явно приглашая войти. Зал выглядел точно так же, как он его помнил: чудовищное помещение с гигантскими колоннами, тянущимися к потолку, слишком высокому, чтобы его можно было разглядеть сквозь окружающую тьму. Мерцающий свет от бесчисленных факелов вызывал повсюду беспокойные движения теней. В центре зала находился круг, обрамленный человеческими костями – останками всех воинов, когда-либо бросивших вызов вождю Норгара. Маленьким мальчиком Робан боялся этого места, но для того, кем он был сейчас, страх был почти забытым чувством.

За кругом возвышалась его судьба – Трон Крови, внушительный и... пустой.

— Сядь на него, Робан, он твой и всегда был твоим, мы просто должны были напомнить тебе, - провозгласил голос, столь же прекрасный, как у Яне.

— А как насчет Ургона, нового вождя? - спросила Атея, проходя мимо Робана и вступая в круг.

— Он не имеет значения, мы надеемся, что ты примешь наше предложение, но это будет трагедией, если ты не согласишься, - ответила Айфера, входя в круг с другой стороны.

В круг вошла еще одна восхитительная, высокая и темноволосая женщина и встала, возвышаясь над Атеей, рядом с Айферой.

— Он всего лишь один из рабов Айферы. Я бы назвала его бездумным трутнем, поскольку у меня самой есть несколько таких. Позволь поприветствовать тебя, Атея, я твоя кузина Эстера. Я уже говорила Айфере, что нам придется поговорить с тобой. Она мне не поверила и даже послала свою сестру отманить Робана от Вернии. А зря, надо было с самого начала поговорить с тобой, Атея, - сказала женщина, улыбаясь.

— Это Яне хотела пойти к Робану. Я не ошиблась, Яне обманула меня и должна ответить за свое предательство, - сердито возразила Айфера.

— Вы не ошиблись? Вы оба понятия не имеете, с чем имеете дело. Наглые дети, пытающиеся играть в игры своих родителей, вот кто вы такие! - воскликнула Яне и встала в круг рядом с Атеей.

Робан посмотрел на четырех женщин, застонал и сел на один из стульев, окружавших круг. Последовав его примеру, остальные члены группы тоже сели и стали наблюдать за происходящим внутри круга.

— Чего ты хочешь и что предлагаешь? - спросила Атея у Эстеры, не обращая внимания на то, что ее прервали Яне и Айфера.

— Мы хотим, чтобы договор между Айферой и императором Даркунтисом был выполнен. Наше предложение – свобода для тебя и твоего брата, - ответила Эстера, не сводя напряженного взгляда с черных глаз Атеи.

— Айфера пообещала Яне Даркунтису, и она никогда не была ее собственностью, чтобы отдать ее. Кроме того, какую свободу ты можешь предложить нам, которую мы не можем получить без тебя? - скептически спросила Атея.

— Яне – рабыня, пусть раздражающая и непокорная, но все же рабыня. Ее вера в свободу – заблуждение, у нее всегда будет хозяин, который будет ею командовать. Повиноваться – ее природа, а все ее кривляния – лишь притворство. Если хозяин прикажет ей служить Даркунтису, она выполнит его приказ. Она пришла к твоему брату в надежде, что сможет манипулировать им достаточно легко, чтобы почувствовать нечто похожее на настоящую свободу.

Громкий смех Яне не обеспокоил Эстеру, и она продолжила.

— Мы предлагаем свободу, о которой вы и не подозревали, свободу от человеческих границ. Конец изгнания, - закончила она.

— Ты хочешь стать кем-то вроде наших родителей – бессмертными, не связанными обязательствами и свободными, чтобы покинуть этот мир? - с любопытством спросила Атея.

— Да, равными им! - взволнованно ответила Эстера.

— Дай угадаю: Даркунтис понадобился тебе не для того, чтобы сражаться с врагами Эриланса, а чтобы получить что-то еще, - предположила Атея.

— Очень хорошо, кузина, требование сразиться с врагами Эриланса было простым отвлекающим маневром. Нам нужно то, что он нашел в поисках бессмертия, но он не знает смысла своей находки, ее настоящей ценности, и наша семья тоже не знает, - самодовольно пояснила Айфера.

— Теперь тебе придется ответить на самый важный вопрос. Почему ты считаешь, что я хочу, чтобы ты убила меня и моего брата? - Лицо Атеи было безэмоциональной маской, но глаза светились ужасом.

Потрясенные и растерянные Эстера и Айфера отступили назад, пытаясь увернуться от яркого конуса света, сияющего из глаз Атеи.

— Позволь мне ответить на твой вопрос.

Новый приятный голос прорезал тишину зала, доносясь с уже не пустующего Трона Крови, но никто из присутствующих не поверил, что это голос громадной фигуры, восседающей на нем сейчас. Подтверждая их мысли, Сурисса покинула тень, которую отбрасывали на нее трон и Ургон.

— Их человеческие тела всегда были слабыми, а после тысячи лет подавления от них не осталось ничего, кроме их функции связывать бессмертное существование с этим миром. Неудивительно, что они хотят избавиться от них и предполагают, что вы захотите того же. Эгоцентричные и ослепленные тщеславием, они не могут понять, что ты и твой брат отличаетесь от них. Хотя Яне почти такая же, она все же понимает. Ее собственная природа заставила ее искать другое существо, способное исполнить ее желание.

— Твое человеческое тело не ослаблено тысячелетней борьбой за господство с бессмертными, и они связали тебя с твоим братом. Чего бы ты ни желала и ни хотела для себя, ты не сможешь существовать без него, и это делает тебя другой Атеей.

— Бессмертное существо твоего брата – это нечто уникальное, чистый замысел, славный в своей простоте. Ему не нужно ничего и никого, и его человеческое тело – не более чем помеха для выполнения его цели: разрушения. В этом случае есть только одно решение вопроса - Быть или не быть - его собственное существование противоречит его замыслу.

— Конечно, мы знаем, что вам не нравится такой вывод, но у нас возникла новая ситуация, и мы хотим воспользоваться возможностью, которую она предоставляет. Каждый раз, когда твоя семья убивала его тело, они знали, что он выберет для реинкарнации твоего сына, но у тебя пока нет сына. Без нового тела и без границ, которые могли бы его контролировать, куда отправится Разрушение? Домой, мирно наслаждаться вечностью в небытии, или он обратит свои намерения против своих создателей? Ты ведь понимаешь, не так ли? - заключила Сурисса вопросом на вопрос.

— Понимаю, но ты не представила себя и Ургона. Кто вы? - Атея спросила вроде бы спокойно, но свет ее глаз не изменился.

— Похоже, твоя семья считает, что этот мир принадлежит им, и они могут поступать с ним, как им заблагорассудится. А мы – нет. Гания создала наш мир, Калмиру, еще до того, как появился кто-то из твоей семьи. Некоторые из существ Калмиры столь же могущественны и больше не желают подчиняться их правлению. Мы – их слуги. Это новая война, но, к сожалению, вы не вольны выбирать свою сторону.

— Ургон выкован из костей Калмиры. Цель его существования так же чиста, как и у твоего брата, и никакое оружие, созданное в этом мире, не сможет причинить ему вреда. Робан умрет сегодня, но Разрушение будет свободно. Их собственное творение, твой брат, станет орудием их уничтожения – высшей справедливости, - твердо и гордо ответила Сурисса.

Свет исчез из глаз Атеи, и ее спокойное выражение сменилось выражением ужаса, но не только она была расстроена откровениями Суриссы.

— ТЫ, ПРЕДАТЕЛЬНИЦА!

Закричала Айфера и, выхватив кинжал, попыталась наброситься на Суриссу. Но не успела она до нее дотянуться, как получила удар в лицо от поразительно быстро двигающегося Ургона. Айфера летела, пока ее тело не врезалось в колонну и не сползло безжизненно на пол. Она лежала неподвижно у подножия колонны, ее некогда прекрасное лицо было разбито.

Вокруг царил хаос, но Атея не наслаждалась им. Воины Антусси кинулись на Ургона со всех сторон. Вожди Норгара тоже достали оружие, но не знали, кого атаковать. Сурисса и Эстера с ненавистью смотрели друг на друга, готовые наброситься в любой момент.

Робан не сходил со своего места и наблюдал, как Ургон размазывает антусси по всему кругу. Как и говорила Сурейсса, их оружие было бесполезно против Ургона: оно не могло пробить его доспехи или пробить кожу. Он посмотрел на приближающуюся сестру и увидел отчаяние в ее глазах.

— Разве мы не можем просто сбежать? Мы могли бы спрятаться на время и придумать, как их победить. Пожалуйста, Робан, не сражайся с ним, он был создан, чтобы убить тебя. Я знаю, что тебе плевать на свою жизнь, но я-то тебе дорога! Ты заботишься о своих любовницах, обо всех, даже о высокомерной стерве Яне. Ты обещал мне будущее, но без тебя у меня его не будет. Не нарушай своего обещания, - умоляла Атея, и слезы текли по ее лицу.

Робан улыбнулся ей, но глаза его были холодны.

— Почему ты плачешь, сестренка? Мы будем вместе, сейчас или завтра, время не имеет значения для вечности, - сказал он ей и поднялся с кресла.

— ХВАТИТ! - Голос Робана прорезал шум в зале, и все повернулись, чтобы посмотреть на него.

— Яне, позаботься о моей сестре. Она гостья вождя, а гость не должен пострадать в доме хозяина.

— Эстера, отзови своих приспешников, этот круг предназначен для другой битвы.

— Я Робан Магон. Все ваши мысли и планы не имеют для меня значения. Я пришел сюда по определенной причине, и эта причина не изменилась. Я претендую на Трон Крови и вызываю вождя Норгара на его защиту.

Ни в его голосе, ни в самообладании не было заметно никаких эмоций. Большинство людей по-прежнему смотрели на него, но Антусси поспешно вышли из круга, оставив Ургона позади, а Яне бросилась к сестре. Робан снял со спины топор, выхватил меч и опустил оба оружия, прежде чем войти в круг.

Денисса и Рабина обняли плачущую Атею.

— Он еще не умер, Зезе. Может, Робан и тупой, как столб, но я никогда не видела, чтобы он проигрывал бой, - успокаивающе прошептала Денисса.

— Ты не хуже меня знаешь, что он не тупой! - сердито прошипела Атея, и Денисса улыбнулась ей.

— Видя, как он бросает оружие, я бы сказала, что он такой, но моя стрела отскочила от черепа Ургона, не оставив на его коже ни царапины. - Хассика пожала плечами, выглядя беспомощной.

— Если он выживет, я сама его убью. - Атея зарычала, не переставая плакать.

Робан наблюдал за своим противником. В последний раз он был маленьким мальчиком, когда сражался с человеком на голову выше его. Ургон, вероятно, весил больше трехсот фунтов и к тому же был быстр. Правда, он был чертовски уродлив, хотя это не помогло бы ему в этой схватке, но эта мысль заставила его усмехнуться. С другой стороны, шипастая булава, которую нес Ургон, могла означать неприятности. Робан вынужден был признать, что, возможно, было несколько преждевременно бросать оружие.

Ургон атаковал, и широкий взмах его булавы промахнулся мимо головы Робана всего на дюйм, когда тот приседал. Опустившись на пол, он бросил свое тело вверх и вперед, врезавшись в Ургона. Звук и вид столкнувшихся тел показались зрителям более ошеломляющими, чем самим бойцам. Ухватившись за заднюю часть доспехов Робана, Ургон отбросил его и атаковал, прежде чем тот успел встать на ноги. Удар булавой снова прошел мимо, так как Робан проворно перекатился в сторону, но следующий удар пришелся ему прямо в живот. Робан почувствовал, как от этого удара сломались три ребра, и был взбешен.

На зверя его выступление не произвело ни малейшего впечатления.

Следующий удар Ургона пришелся в пол и разминулся с его коленями. Робан в последний момент дернул ногами, чтобы избежать удара, а затем схватился за древко булавы и ударил Ургона по запястью. Тот потерял хватку, и у Робана появилось новое оружие.

— Лучше, - нехотя признал зверь, - но к чему этот поединок?

Поднявшись на ноги и размахивая шипастой булавой, Робан атаковал. Однако Ургон даже не попытался уклониться, и булава со всей силы врезалась ему в голову. Робан фыркнул, заметив, что удар не произвел на Ургона никакого видимого эффекта, и отбросил булаву за пределы круга. Теперь его противник вытащил из ножен на поясе два меча. Робан наблюдал за его яркой ухмылкой, но лицо Ургона оставалось чертовски уродливым.

Он атаковал снова, и Робан был вынужден уклоняться от все более быстрых ударов. Он приседал, перекатывался и изворачивался, перепрыгивал через и под размашистые удары мечей. Но снова и снова он оказывался слишком близко, и его тело начало серьезно кровоточить от многочисленных порезов, а бой все продолжался. Он видел обеспокоенные лица своих друзей и отчаяние на лице Атеи.

Зверь тоже заметил это: яростно рыча, он бился о клетку, но железные прутья не поддавались.

Он никогда не чувствовал себя ослабленным или обессиленным после боя, но потеря крови замедлила реакции его тела. Наконец один из ударов Ургона нашел свою цель. Острие меча вонзилось и пронзило его тело под левой лопаткой. Робан не смог подавить крик боли, когда Ургон вывернул клинок, а затем отдернул его назад.

За его криком последовал вопль агонии его сестры. По лицу Менджи текли ручьи слез, а перед тем, как она зарылась лицом в шею Боско, он увидел золотые искры, сверкающие в ее зеленых глазах. Даже глаза Хасики были полны слез. Они плакали, все, кроме Яне. Она смотрела на него, ее сапфировые глаза обвиняли его в предательстве. Взглянув на Атею, он увидел в ее глазах боль и отчаянные попытки высвободиться из объятий Дениссы и Рабины.

Кровь хлынула из новой раны, еще больше ослабив его тело, но бой продолжался. Еще один удар глубоко врезался в правое бедро, лишив его подвижности. Затем Ургон удивил его одним из своих финтов и вонзил меч ему в живот. Робан опустился на колени. Его тело было избито и сдалось. Он проиграл бой с Ургоном, но не проиграл против зверя. Разрушение будет свободно, но не в этом мире, не в его мире.

Дверь в его клетку так и не открылась. Поражение – невозможно – неприемлемо. Больше не было ни времени, ни возможности для переговоров. Мы едины, сказал он. Что ж, лучше принять свое человеческое тело как часть своего существа, чем быть побежденным самозванцем. Зверь покорно принял их новое понимание, и не только дверь открылась, но и клетка исчезла.

Ургон шагнул ближе, чтобы закончить бой, но Робан поднял на него глаза, и взгляд избитого врага заставил его остановиться. Они по-прежнему были бледно-голубыми и холодными, но в их глубине он увидел темное пламя. Тьма распространялась из его глаз и поглощала весь свет, пока черный туман не скрыл фигуру стоящего на коленях избитого соперника.

Ургон с яростным ревом бросился в атаку. Он хотел покончить с этим боем раз и навсегда и вонзил мечи сквозь туман в своего врага. Туману было наплевать на его мечи, и они прорезали его, не задев ничего, а вот его руки – нет. Нити черного тумана обвились вокруг его запястий, сковывая руки и кисти. Ургон попытался освободиться, но все его силы не могли разорвать темные путы, и они расползались по всему телу.

Когда черный туман полностью окутал его, Ургон снова увидел черное пламя. Оно горело в центре тьмы, но этот центр находился на расстоянии вечности. Ургон понял это и завороженно наблюдал, как небытие поглощает его существо – последний акт и конец его существования.

Все они с недоверием наблюдали, как медленно исчезает черный туман и вновь появляется коленопреклоненная фигура Робана... без Ургона.

— Я УБЬЮ ЕГО! - закричала Атея, и ошеломленные Денисса и Рабина на этот раз не были готовы ее удержать.

Робан стонал от ударов, которые сыпала на него младшая сестра, но ему было не до того, чтобы защищаться. Он чувствовал себя слабым и впервые в жизни устал.