📒 Предисловие от автора

Фабула этой истории однажды вроде как пришла мне в голову, но я понятия не имел, к чему она приведёт, поэтому просто начал писать, и она сама привела меня туда, куда хотела. Честно говоря, я начал с середины, а затем просто добавил начало и дописал концовку.

❗️ Никакого секса, не говоря уж о том, что это не очень эротично, а временами даже немного кроваво. Просто предупреждаю.

Здесь используются все стандартные заявления об отказе от ответственности, касающиеся секса, насилия и, возможно, несколько пессимистичного взгляда на человеческую природу.

Этот рассказ, пожалуй, немного мрачнее, чем большинство других, но, с другой стороны, возможно, я и сам по себе такой.

*******

Моя мать была шлюхой.

Возможно, определение "эскорт" было бы более подходящим словом для описания того, чем она зарабатывала на жизнь, но, в конце концов, она занималась сексом за деньги. Либо в середине дня, либо утром, либо в любое другое время - главное, чтобы её услуги были оплачены.

Она приехала в Голливуд в шестнадцать лет с мечтами о звёздной славе, но когда спустя год на свет появился я, она поняла, что ничего из этого не случится.

Впрочем, кем моя мать не являлась - так это глупой простушкой. Она не употребляла наркотики и не пила, но ей нравился секс, и она была в нём очень хороша. Поэтому она сделала на этом свою карьеру.

У матери были натуральные волосы блондинки и васильково-голубые глаза, и в свои сорок она выглядела как фермерская девушка-соседка - пусть уже не совсем юная, но всё же лет на десять моложе своего настоящего возраста. Она не пала духом, а превратила то, что должно было стать разбитой жизнью, в прибыльное дело.

К тому же, после стольких лет, в ней всё ещё сохранялись усвоенные с молоком матери ценности девушки из глубинки Среднего Запада: её ребёнок - это только её ответственность, и ничья другая, и она не собиралась позволять собственной жизни заставлять меня экономить на своей.

А может, она просто любила меня, хотя никогда этого не говорила. Я в своей взрослой жизни умею многое, вот только разбираться в женских эмоциях - не одно из этих умений, так что я перестал пытаться задолго до того, как научился это делать.

Думаю, я был единственным, о ком моя мать решила заботиться. Насколько я могу судить, она скользила по жизни, не заботясь ни о чём и ни о ком другом, кроме меня, хотя я так до сих пор и не знаю, почему.

Что я знаю точно, так это то, что она оберегала меня, постаравшись, насколько возможно, изолировать мальчика от собственной распутной жизни. Нет, она не скрывала от меня того, чем занимается, просто не показывала мне эту свою сторону. Нашу с ней квартиру не осаждали толпы мужчин, она проводила свои "свидания" в других местах.

Когда я стал постарше, моя мать рассказала мне, чем зарабатывает на хлеб с маслом, но она никогда не оправдывалась и не извинялась за свой образ жизни. Что было, то было, и мне оставалось только принять это или нет.

А ещё она рассказала мне, чему научилась у тех мужчин, с которыми встречалась, как их понимать и просчитывать, и каким образом их лучше использовать.

Неудивительно, что у неё был весьма циничный взгляд на человеческую натуру, ведь она слишком часто сталкивалась с тёмной стороной жизни. Однако, как и на портрете Дориана Грея, всё это знание никогда не отражалось на её лице.

Пока я превращался из мальчика в юношу, она последовательно отправляла меня в частные школы - хорошие, зарубежные и отечественные, большинство из которых были с военным уклоном. После того, как мне исполнилось восемь, я виделся с ней только на каникулах, и обычно мы проводили их в путешествиях.

Мы останавливались на две недели в Нью-Йорке, или в Париже, а то и проводили половину лета в Бразилии. Такое положение дел вполне устраивало нас обоих: мы не были вместе каждый божий день, а эмоциональная привязанность меня тоже никогда не особо интересовала.

Некоторые люди быстро чахнут в военных училищах с их строгой дисциплиной, я же, наоборот, процветал. Половину старших классов я проучился в подобной школе в Германии, а другую половину - в США.

Когда мне исполнилось семнадцать, я поступил в VMI¹, а в 21 год ушёл в армию. После Ирака туда брали практически всех, у кого было высшее образование, а колледж в Лексингтоне дал мне в этом плане достойное обучение.

В армии я прошёл воздушно-десантную подготовку в 101-й дивизии², затем провёл некоторое время среди рейнджеров, немного поскитался по разным местам службы, и, наконец, получил своё нынешнее назначение, у которого, впрочем, нет официального названия.

Я занимался этим уже несколько лет, и, как ни странно, был достаточно хорош в своём деле.

Итак, я находился на очередном задании в Сирии, когда поступил приказ о выводе оттуда моей небольшой, но сплочённой команды. Два дня ушло на эвакуацию, ещё полдня - на транзит и приведение себя в порядок, после чего я встретился с адмиралом на авианосце в Персидском заливе.

Почему я упомянул адмирала? Дело в том, что мы - то есть, наша группа - были одним из тех совместных подразделений, в которых были собраны профи из разных родов войск, так что, несмотря на то, что я служил в армии, адмирал формально он являлся моим начальником.

Например, в моей команде были "морские котики", морпех, рейнджеры, и только Бог знает, откуда взялась ещё одна парочка коммандос. Возможно, их выцепили из тюряги, а может, даже прямиком из какой-нибудь психушки.

В большинстве своём парни были опытными вояками, дисциплинированными и надёжными, но некоторые из них были просто долбаными психами. Ну, а в целом мы хорошо подходили друг другу и каждый всегда готов был прикрыть спины других.

Адмирал в разговоре со мной был краток и прямолинеен, впрочем, он всегда был таким.

— У нас чрезвычайная ситуация. Ваша мать была жестоко избита и брошена в переулке, сейчас она находится в больнице в коме, с кровоизлиянием в мозг, - сдвинув брови, сообщил он мне.

— Были ли другие семьи членов моей команды объектами нападений? - после паузы задал я вопрос.

— Пока нет. Мы не знаем, связано ли это с нами, лично с ней или это просто случайный акт насилия. Если это связано с нашей работой здесь, то наша безопасность поставлена под угрозу. В любом случае, я отправляю вас в Лос-Анджелес для выяснения всех фактов и, при необходимости, устранения угрозы. До тех пор ваша команда будет в резерве.

— Понял, сэр. Сколько у меня времени?

— Я хотел бы, чтобы вы вернулись через десять дней или раньше. Вам что-нибудь нужно от меня? - отрывисто спросил он, вперив в меня свой взгляд.

— Могут потребоваться документы. Что-то, что можно предъявить местным штатским, в случае необходимости. Не хотелось бы вызывать у наших друзей больше беспокойства, чем это нужно для дела.

— Друзей там не будет, но мы можем это сделать. Уголовный розыск, возможно, АНБ или Морская полиция. Я также попрошу их оставить это дело в покое в интересах национальной безопасности. Их отчёт будет в вашем кейсе, но, судя по тому, что я видел, они на самом деле мало что сделали.

— Нечего было и ожидать, - отозвался я. - Избитая шлюха в переулке - не самая приоритетная цель. Какие-нибудь дополнительные распоряжения, сэр?

— Нет, просто решите проблему и закройте дело, чтобы всё было в порядке. Если оно станет достоянием общественности, то может привести к неприятностям, а мы не хотим, чтобы до этого дошло, - при этих словах седые брови адмирала нахмурились.

— Приоритетом номер один является защита целостности команды. Если кто-то, кого мы не знаем, раскрывает личности её членов и нацеливается на их семьи - это плохие новости. Как только вы определите, с чем имеете дело, примите все необходимые меры, чтобы ликвидировать угрозу. Всё ясно?

— Так точно, сэр, - чётко отрапортовал я.

— Какое имя вы собираетесь использовать?

Я на минуту задумался, а затем ответил:

— Джон Смит.

— Они поймут, что это ненастоящая фамилия.

— Да, и они будут знать, что мы знаем, что они это знают, и что нам наплевать на то, что они об этом знают. Как вы обычно говорите, сэр, лучшая защита - это хорошее нападение. Ударь их как следует, и они оставят нас в покое.

— Да, - усмехнулся он, - врежьте там посильнее, закройте дело и возвращайтесь. У нас тут есть свои задачи, но, прежде чем мы начнём действовать, нам нужно убедиться, что команда не скомпрометирована.

С этим чётким напутствием от адмирала я немедленно вылетел в направлении родной страны. Обычно парни из ВВС были к нам благосклонны, и я совершил всего четыре пересадки, прежде чем оказался в Лос-Анджелесе.

Безусловно, условия этих перелётов были не столь комфортны, как если бы мне пришлось лететь коммерческими рейсами, но зато это позволило мне не таскать оружие через официальную таможню. Когда я прилетел, мои новые документы были уже готовы, и мне оставалось только забрать их.

Они также предоставили машину для меня, так что из аэропорта я отправился прямиком в больницу. Ещё в самолёте я переоделся в гражданское, а заодно прочитал то немногое, что было доступно в полученном досье. А там оказалось действительно не так уж и много полезной информации.

Полицейский патруль обнаружил мою мать в каком-то переулке, очень сильно избитую. Часть черепа была раздроблена, у неё были зафиксированы анальные и вагинальные разрывы и гематомы, и, кроме того, она потеряла много крови.

Никаких чужих следов ДНК на теле обнаружено не было, и кто-то быстро, но тщательно протёр кожу спиртом. Кроме всего прочего, у неё была сломана левая рука, а три пальца на ней оказались раздроблены.

Я приехал в больницу уже вечером и смог увидеть её, лежащую там без сознания, всего на несколько минут. Смотреть было особо не на что: она была опутана множеством трубок и проводов, и лишь некоторые части тела выглядывали из-под бинтов.

Её глаза сейчас были закрыты... а я так скучал по этим бездонным голубым глазам. Спустя годы я уже и забыл, какой маленькой она была. Какие-то скоты причинили ей боль, ужасную боль... а значит, эти уроды сторицей получат ещё худшую боль в ответ. Для этого я здесь.

Дежурный врач не смог мне сказать ничего, кроме того, что состояние матери оставалось стабильно тяжёлым, и я подписал несколько бумаг как ближайший родственник, хотя формально степень нашего родства оставалась... скажем так, несколько расплывчатой.

Я также позвонил полицейскому, работавшему над этим делом, детективу Декеру, который оставил врачам свои контактные данные, и договорился встретиться с ним на следующее утро.

Ещё я заметил, что мужчина, навещавший пожилого пациента с деменцией в соседнем покое, казалось, уделял нашей палате слишком много внимания. Я обратил на него внимание не из-за того, что он пытался наблюдать за мной, а потому, что он, наоборот, слишком упорно старался не смотреть на меня.

Так-так... Любопытно, по какой такой причине я заинтересовал этого человека и отчего он тщательно скрывал свой интерес? Он явно не был настоящим профессионалом, но, как видно, считал себя таковым.

*******

Я встретился с Декером следующим утром в местной кофейне.

Он выглядел неважно - так, будто у него была тяжёлая ночь, поэтому я заказал два кофе. Я уже скучал по настоящему крепкому чёрному кофе Ближнего Востока, но даже с добавкой в него турбо-чего-то - это можно было счесть за приемлемый напиток, хоть и с немалой натяжкой.

Мы вышли на улицу и нашли местечко подальше ото всех, чтобы присесть и спокойно поговорить.

— Ты не похож на армейского офицера, - заметил он, окидывая цепким, профессиональным взглядом мою фигуру. - Где ты, чёрт возьми, служишь в таком виде?

Там, где я служил, важнее всего было умение сливаться с толпой и достоверно вписываться в окружающую обстановку, так что мы никоим образом не пытались походить на группу выпускников Вест-Пойнта. А я так вообще был больше похож на араба, чем на армейского офицера, хотя и немного подстриг сегодня утром свою слегка запущенную бороду.

— Сирия, - коротко бросил я в ответ.

— Чушь собачья, - немедленно отреагировал он. - У нас нет никаких войск в Сирии.

Я просто довольно выразительно посмотрел на него. Мы с минуту поиграли в гляделки друг с другом, прежде чем он отвёл свой взгляд.

— Господи Иисусе, значит, ты - один из них, не так ли? Призраки... диверсанты. Я имел дело со многими из вас, когда был в Ираке, - не слишком-то любезно скривился Декер.

— Сначала мой капитан намыливает мне загривок из-за этого дела, потом он же говорит, чтобы я, блядь, держался от него подальше, а теперь они вытаскивают тебя из какой-то грёбаной сирийской дыры, чтобы ты тоже сунул сюда свой нос. Чё за херня происходит, а?

Детектив не скрывал своего раздражения - и вмешательством в расследование посторонних сил, да и собственно моей персоной, сидящей за столом напротив него.

— Извини, но это секретная информация. У меня всего пара вопросов, после чего ты сможешь уйти. Я уже успел на досуге ознакомиться с твоим отчётом, хочешь что-нибудь добавить к нему? - задал я вопрос.

— Не слишком много. Её обнаружили брошенной в переулке в два часа ночи, к тому же сильно избитой. Результаты анализа следов ДНК нападавших пока ничего не дали; крови было много, но вся она принадлежала пострадавшей.

— Что касается места, где её нашли... оно было немного в стороне от обычных мест её обитания. Похоже на то, что её привезли туда и выбросили в том переулке, - продолжил он.

Декер вытащил из кармана пачку сигарет, ловко вытряхнул одну из них, щёлкнул зажигалкой и, прикурив, откинулся на спинку своего стула.

— Что ещё? - всё так же хмуро произнёс он, выдохнув уплывающее дымное колечко и провожая его взглядом. - Эта женщина - проститутка, но не обычная уличная шлюха, так что, скорее всего, её избили в другом месте, после чего просто избавились от неё.

— Она больше похожа на первоклассную эскортницу, опытную компаньонку, стильную тусовщицу и тому подобное, - перечислил Декер. - Да, пожалуй, она немного старовата для этого, но, с другой стороны, она бы гораздо лучше смотрелась, сопровождая солидного мужика в возрасте, чем какая-нибудь двадцатилетняя сисястая дура.

— Ну, и последнее. У неё не было судимостей, но в прошлом она работала в нескольких агентствах, так что мы смогли установить её личность, - закончил детектив.

— Ясно... И что вы планировали делать? - последовал мой вопрос, на который Декер лишь слегка пожал плечами, стряхнув пепел в подтянутую поближе пепельницу.

— По большей части - подождать и посмотреть, не очнётся ли она и не сможет ли что-нибудь нам рассказать. В последнее время она не работала через какое-нибудь агентство, о котором мы бы знали, поэтому неизвестно, с кем она была той ночью, и нам не удалось отследить её звонки. Возможно, она использовала одноразовый телефон или работала с кем-то, чью личность мы не смогли установить.

Я обдумал то, что услышал. Похоже, у них действительно было не так уж и много вариантов. Конечно, я мог бы попросить АНБ провести поиск по отслеживанию телефонных контактов, но мне не хотелось привлекать их без критической необходимости.

— У вас есть кто-нибудь в больнице, кто присматривает за ней? - спросил я.

— Нет, для этого у меня недостаточно людей. Думаешь, в этом есть необходимость? - поднял бровь детектив.

— Было бы неплохо убедиться в том, что, если она захочет проснуться, то этому никто не помешает. Передай своему капитану, что я попросил заняться наблюдением за ней, начиная с сегодняшнего вечера. Дежурный в полицейской форме подойдёт. Уверен, твой босс согласится на это. Что-нибудь ещё?

По выражению лица Декера было заметно, что ему не нравится ни то, как шёл наш разговор, ни, тем более, я сам, но всё-таки он сдерживал себя.

— Как я могу связаться с тобой в случае необходимости? - пробурчал он, ломая окурок в пепельнице.

— Я остановился в отеле "Шератон" на Хоуп-стрит, номер 402. Просто оставь сообщение на ресепшене для Джона Смита, и я перезвоню тебе.

Он повёл плечами, словно пиджак стал вдруг ему тесен, а потом чуть наклонился вперёд и пристально посмотрел на меня.

— Я знаю, что она была шлюхой, но мне не нравится, когда женщин зверски избивают, как какое-то животное, - негромко сказал он. - Не думаю, что когда-нибудь привыкну к этому. Если будет нужна помощь, позвони. Может, я и не люблю шустрил вроде тебя и твоих друзей, но такое дерьмо на наших улицах мне нравится ещё меньше.

С этими словами он, не прощаясь, встал и покинул меня, а я расплатился и вернулся назад, в больницу.

Мой план был в том, что если тот подозрительный "племяш" из соседней палаты вернётся на свой пост, то я смогу заставить его переключить своё внимание на меня. Сначала тактика, потом стратегия.

*******

За комнатой, где лежала моя мать, наблюдал тот же человек, что и в прошлый раз. Слежка была довольно слабой, но, поскольку Декер заверил меня, что местные этим не занимаются, плюс, как я предположил, у них не было для этого достаточных ресурсов, я был склонен ему поверить.

Доверять местным службам правопорядка в том, что они не лгут мне, вовсе не входило в мои планы, но в данном конкретном случае это имело смысл. К тому же, если они всё же солгали о своём участии, я не буду виноват, если кто-то из их людей пострадает.

Что ж, придётся кое-кого "ловить на живца", и ради этого я позволил этому кадру следовать за мной от больницы.

Начнём с того, что это был не самый лучший район, поэтому спустя час петляний я привёл его в квартал, населённый в основном наркоторговцами и бездомными. Главное, чего я хотел - это немного поболтать по душам с этим типом, но в то же время совершенно не желал, чтобы кто-нибудь нас подслушивал.

Мы миновали несколько пустынных переулков, пока я не нашёл то, что искал, - глухое тёмное местечко за парой старых сгоревших складов, или бывших автомастерских, или ещё чего-то в этом роде.

Когда я нырнул в сумрачный переулок, он подождал с минуту, прежде чем последовать за мной, а затем, выглянув из-за угла и не увидев меня, побежал трусцой к другому его концу.

Мне потребовалось всего мгновение, чтобы, пропустив его вперёд, выскользнуть из боковой ниши вслед за ним и приставить свой 9-миллиметровый пистолет к его правому уху. Это заставило незнакомца резко остановиться.

Я быстро проверил доморощенного "шерлока холмса", освободив его от пистолета, телефона и бумажника, а затем так же споро стянул ему пластиковыми стяжками запястья, заодно стреножив колени и лодыжки.

Бумажник явил мне немногое: там были лишь пара дебетовых карточек, несколько купюр, в основном десятки и двадцатки, и водительские права, выданные в штате Калифорния.

Звали этого хрена-с-горы Джеймс Уоллес. А выглядел он... честно говоря, как придурок, больше подходящий для того, чтобы тусить по барам, чем для того, чтобы выслеживать и идти по пятам за мужчиной на улице.

Ладно, придётся работать с тем, что есть. Несколько грубовато я толкнул его, и этот тип плюхнулся на задницу со связанными впереди руками, впечатавшись спиной в стену. Он тут же зашипел от удара, злобно зыркнув на меня исподлобья, когда я присел на корточки перед ним.

— Значит, у нас тут некто Джеймс Уоллес, - протянул я, помахивая перед его носом раскрытым бумажником. - Скажи-ка мне, Джимми, на кого ты работаешь?

— Ни хрена я тебе не скажу, - выплюнул он. - Я просто шёл по улице, когда ты на меня набросился.

— Мы можем сделать это лёгким или сложным, Джимми, - скучающе произнёс я. - Просто скажи мне, для кого ты следишь за больницей, и я отпущу тебя.

— Я ничего тебе не скажу, - выпятив губу, вновь упрямо процедил он.

Почему они всегда так говорят? Каждый раз они самоуверенно обещают молчать, но в итоге всё равно выкладывают то, о чём их спрашивают.

Правда, сейчас у меня было не так уж много времени, чтобы тянуть с ним. Мы находились в общественном месте, и хоть я и затащил его в закуток за старой лестничной клеткой, но место всё равно было открытым, поэтому я хотел поскорее покончить с этим делом.

— Дело твоё, - пожал плечами я. - Итак, ты ничего не собираешься мне говорить. Но нежелание говорить со мной только усугубит твоё положение.

— Чего? - непонимающе воззрился на меня этот мистер Уоллес. Я демонстративно вытянул перед его мордой левую кисть и постучал ногтем по циферблату моих наручных часов.

— Ладно, вот как это будет происходить. Через минуту я снова задам свой вопрос, очень вежливо - кто тебя нанял? Если ты не ответишь, я засуну тебе в рот вот эту тряпку. Возможно, тебе захочется прикусить её, причём посильнее.

Я вытащил из кармана сложенную тряпицу и продемонстрировал её ему.

— Затем я выдерну один из твоих ногтей. Я пока не определился, поэтому подумай заранее, какой из них тебе жалко меньше всего. Затем я вытащу кляп и спрошу ещё раз, всё так же вежливо. Если ты опять не ответишь, тряпка вернётся обратно, а ты потеряешь ещё один не слишком нужный ноготь.

— Мы будем продолжать в том же духе до тех пор, пока ты не заговоришь или пока у тебя не закончатся ногти. На руках... ах, да, и на ногах тоже. Будешь молчать - что ж... тогда мы начнём делать то, что приносит настоящую боль.

Он с вызовом уставился на меня, как будто ни капли не поверил в то, что я только что произнёс. Ну да, так обычно и происходит: они думают, что я просто люблю пошутить, пока не лишаются первого ногтя.

Я достал острый нож, отхватил им часть его рукава и скатал её в шарик. Отложив нож в сторону, я, словно фокусник, извлёк на свет свой старый добрый мультитул "Лезерман" и внушительно щёлкнул плоскогубцами.

Leatherman выпускает действительно качественную продукцию, и этот надёжный помощник прошёл вместе со мной Ирак, Сирию и Ливан. Я терпеть не мог пачкать его кровью... впрочем, эта штука хорошо отмывается.

Я поднес стальные плоскогубцы прямо к его физиономии.

— Ладно, Джимми, пора развязывать язык. Повторяю вопрос: кто нанял тебя следить за больницей и какие ты получил инструкции?

Он по-прежнему молчал, пытаясь испепелить меня весьма злобным взглядом. Я немного пощёлкал перед ним губками с бокорезами.

— Ты уверен? Как только тряпка заткнёт твою пасть, эти стальные клешни примутся за твои пальцы, и я не остановлюсь на полпути. Так что, Джимми, это твой последний шанс. Нет..? О'кей, пеняй на себя.

Я заткнул ему рот тряпкой и зафиксировал тело. Его руки были скованы спереди, так что достаточно было просто подсунуть губки под ноготь мизинца на левой руке и начать тянуть.

Несмотря на то, что вы могли бы подумать, ногти не так-то просто оторвать, не говоря уже о том, чтобы ухитриться засунуть кончики клешней под ноготь, поэтому мне пришлось с изрядной силой покрутить и потянуть, прежде чем я смог оторвать его.

"Молчаливый Джимми" рычал и шипел сквозь кляп, дёргался и выкручивался, и пару раз чуть было не сбросил меня, но я знал своё дело и крепко держал его. Когда я закончил, то выдернул тряпку из его рта и обмотал ею палец, чтобы остановить кровотечение.

Он матерился и сыпал проклятьями, но теперь его лицо выглядело немного бледным. Я дал ему пару минут на изощрённую ругань по моему адресу, не принимая её близко к сердцу, а затем заговорил снова.

— Джимми, короче, слушай сюда. Возможно, ты мне не поверил, или, может быть, не знал, каково это, но теперь ты знаешь, что я это сделаю. У тебя есть ещё девять ногтей, и если к тому времени ты не заговоришь, я, пожалуй, продолжу с твоими пальчиками, по одному суставу за раз.

— Прямо сейчас ты меня не слишком раздражаешь, но я не могу провести здесь весь день, так что, если эта бодяга затянется, я могу просто начать злиться на тебя. По-настоящему. И это, приятель, будет для тебя очень плохо.

Я почесал бровь большим пальцем и криво ухмыльнулся.

— Конечно, если ты мечтаешь уйти отсюда калекой на всю жизнь, то будь моим гостем, я совсем не против! Но рано или поздно ты заговоришь, так что облегчи себе задачу и избавь себя от боли.

Я знаю, что отчасти моя вдохновляющая речь была полной чушью, но всё же отчасти и правдой. Этот тупоголовый Джимми был всего лишь мелким уличным хулиганом, и я действительно не хотел калечить его без необходимости. Но рано или поздно он должен был заговорить.

— Ну так что, кто нанял тебя следить за больницей и какие ты получил инструкции? - в третий раз спросил я его.

Он, словно китайский болванчик, всё так же пялился на меня, не говоря ни слова.

— Ты правда хочешь, чтобы я снова заткнул тебя и взялся за ноготь номер два?

— Н..нет, - сумрачно вытолкнул он из себя.

Боже, теперь, решив наконец-то заговорить, он превратился в угрюмого придурка. Мы оба просто играли свои роли, а он капитулировал из-за сломанного ногтя. Во всём этом не было ничего личного.

— Итак, повторяю вопрос - кто нанял тебя для наблюдения за больницей?

— "Охранная служба Томпсона". У них офис на 4-й улице, - нехотя буркнул он.

— Так. И какие ты получил инструкции?

— Просто время от времени присматривать за больничной палатой, чтобы узнать, не очнулась ли она. И проследить, не проводит ли кто-нибудь с ней время.

— Они велели тебе следить за мной?

— Вроде того. Когда я доложил им, что вчера вечером видел там тебя, мне сказали, что если ты появишься снова, то нужно выяснить, кто ты такой. В самой больнице разузнать ничего не удалось, поэтому я решил, что пойти за тобой будет лучшим способом.

Я задал ему ещё несколько вопросов, но он действительно ничего больше не знал.

Я оставил себе его телефон просто для развлечения, решив, что вечером смогу проверить гаджет на наличие какой-нибудь полезной информации. Ещё я извлёк магазин из его пистолета и разрядил его, а затем снял затвор и положил детали оружия рядом с ним.

— Слушай сюда, Джимми. Через минуту я освобожу тебя. Если ты вернёшься в больницу, они смогут тебя подлатать, или ты можешь сделать это самостоятельно. Скажешь им... ну, что ноготь застрял в двери, всё просто.

— Как я уже говорил, меня ты не раздражаешь. Но это только пока, - подчеркнул я.

— Если я увижу тебя снова, то могу разозлиться. А уж если это произойдёт... я сделаю так, что сегодняшний день покажется тебе лёгкой прогулкой по парку, и нашу повторную встречу ты не переживёшь. Так что, самое безопасное для тебя - это держаться от меня как можно дальше.

— Да пошёл ты, мудак. Как только...

Пистолет мгновенно появился в моей руке и был уже на полпути к его горлу, прежде чем он успел прорычать ещё хоть слово.

Если твой язык работает быстрее мозгов - не удивляйся тому, что можешь лишиться своих зубов. Такая вот мудрая народная поговорка, о которой, верно, позабыл Джимми.

— Ты, мудозвон, кажется, что-то вякнул, - так, словно пытался угрожать мне? Если ты будешь мне угрожать, я убью тебя. Если я увижу тебя снова, я убью тебя. Если я даже почувствую твой запах, я убью тебя. Кстати, прямо сейчас от тебя немного пованивает, - заметил я.

— И вообще, если ты хоть как-то заставишь меня снова подумать о тебе, я убью тебя. Позвони своему боссу, расскажи ему, что случилось, предупреди его, что я нанесу ему визит, а потом исчезни из города на несколько недель. К тому времени тут уже всё закончится. Ты всё понял? - я надавил дулом ему на язык.

Иногда лучший способ спасти чью-то жизнь - это дать понять, как легко можно её потерять. Я вытащил пистолет изо рта Джимми и велел ему закрыть глаза. Затем я ослабил пластиковые стяжки.

— Сосчитай до ста, прежде чем открывать глаза. Помни, что я сказал, и ты сможешь жить, - таков был мой напутственный совет на прощание.

Я оставил его в том переулке, а сам вернулся в больницу и просидел рядом с матерью несколько часов. За всё время она ни разу не пошевелилась, оставаясь всё в том же бессознательном состоянии.

После я отправился в отель, чтобы привести себя в порядок и поужинать. В холле отеля располагался приличный ресторан, и я заказал у них рёбрышки и хвост лобстера. Немного традиционно, признаю́, но последние полгода меня уже тошнило от экзотических ближневосточных блюд.

Этот вечер я провёл, изучая различную информацию и делая телефонные звонки.

"Thompson Protective Services" была одной из множества частных охранных компаний, обслуживавших голливудскую элиту. Они выполняли определённую работу для федералов, не очень серьёзную, но в принципе достаточную, чтобы я мог оказать на них некоторое давление в случае необходимости.

Помимо этого, они также имели контакты с местными правоохранителями, так что, если понадобится, я мог пойти и по этому пути. В конце концов, нападение было местным делом, и я сомневался, что они захотят, чтобы об их причастности трубили в прессе.

Этой ночью я отлично выспался.

*******

Я приехал в фирму Томпсона около 10:30 следующего утра.

Но перед этим визитом я заказал завтрак в номер. То, что мне принесли, ощущалось просто райской пищей, особенно после трёх месяцев пережёвывания козлятины в полупустыне, так что я наслаждался едой, пока мог.

Отличный бекон, яйца, картофельные оладьи, хрустящие тосты, настоящий чёрный кофе и даже томатный сок с лимоном. Я вышел из номера в гораздо лучшем настроении, чем могло бы быть.

Компания располагалась на четвёртом этаже довольно нового офисного здания. Судя по офису, предоставление охранной "крыши" в Голливуде, должно быть, приносит им неплохие бабки.

Входные двери офиса были стеклянными, а приёмная - сплошь отделана хромом, стеклом и винилом.

Современный модерн всегда оставлял меня равнодушным; наверное, я был и остаюсь традиционалистом, когда дело касается обстановки. Мне нравится красное дерево, кожа и комфорт, а не помещение, которое выглядит как внутренности холодильника.

Вдоль одной стены, обращённой к дверям, вытянулась длинная стойка администратора, а за ней - одна из тех настенных водопроводных хреновин, глядя на которую кажется, будто вода стекает прямо по стене.

За стойкой сидели две симпатичные девушки, блондинка и азиатка. Из-под коротких юбочек выглядывали их длинные ноги, обтянутые тонкими чулками. У этих девиц были красивые ножки.

— Чем я могу вам помочь, сэр? - спросила блондинка.

Я, как мог, изобразил одну из своих самых лучших улыбок. Да, мне говорили, и не раз, что моя улыбка смахивает на готовящуюся к нападению акулу, но сам я считал её поистине очаровательной.

— Я бы хотел увидеть мистера Томпсона. Он свободен сегодня утром?

— У вас назначена встреча? - осведомилась она.

— Вы знаете, я не уверен. Вчера я попросил Джимми Уоллеса устроить для меня встречу с ним, но не знаю, сделал ли он это. Может быть, вы спросите мистера Томпсона, сможет ли он принять меня? Передайте ему, что это я вчера встречался с Джимми. А я пока могу подождать вон там, - кивнул я на декоративное кресло в углу.

Прошло около пятнадцати минут, прежде чем они прислали кого-то за мной.

Полагаю, появившийся из недр офиса амбал должен был внушать посетителям своим видом трепет и устрашение, но он произвёл на меня впечатление лишь своими габаритами. Ходячая гора мышц и минимальные проблески интеллекта.

Когда мы шли по коридору, этот качок на минуту остановился и тыкнул двумя пальцами, больше похожим на сардельки, мне в грудь.

— Джимми был моим другом. Не думай, что мы забудем, что ты с ним сделал, - прогудел он.

Мне никогда не нравилось, когда ко мне прикасались, ведь никогда не знаешь, где эти пальцы побывали, поэтому, не тратя времени даром, я сделал одно неуловимое движение и сломал ему запястье.

Я почувствовал, как оно сломалось, и мы оба услышали хруст, но, прежде чем здоровяк успел осознать случившееся, я уже отступил и приставил выхваченный пистолет к его виску.

— У нас с Джимми был договор. Он исчезает на несколько недель, и я его не убиваю. Он больше не разговаривает со мной, и я его не убиваю. У меня не возникает повода снова вспомнить о нём, и поэтому я его не убиваю.

— Это очень выгодная сделка для твоего друга, так что не провали её, умник, иначе из-за тебя снова пострадает Джимми. А теперь проводи меня в кабинет своего босса и можешь быть свободен. Используй это время с умом - например, иди и полечи своё запястье.

Я убрал оружие, получив в ответ пыхтение и горящий злобой взгляд. Но, тем не менее, доброе слово и пистолет, как уже не раз бывало, помогли прояснить обстановку и добиться взаимопонимания.

Сам Томпсон тоже оказался дюжим мужиком, не таким монументальным, как вышибалы, которые на него работали, но всё же довольно габаритным. Сопровождал его ещё один из "мускулов", выглядевший на самом деле немного более смышлёным, чем те двое, которых я встречал до сих пор.

— Кто ты такой, мать твою? - с надменной раздражённостью бросил босс в мой адрес. Видимо, его оторвали от весьма важных дел.

— Смит, просто Джон Смит, - отрекомендовался я. - Прежде чем мы начнём, не могли бы вы попросить кого-нибудь отвезти вашего мальчика в больницу? У нас произошёл несчастный случай в коридоре, и ему нужно вправить запястье.

Слегка ухмыльнувшись, я занял место напротив него, но ближе к боковой стене. Не то чтобы я не доверял этим гориллам... вообще-то нет, но я не собирался оставаться спиной к двери, и очень не любил, когда кто-то стоял у меня за спиной. Я дал им несколько минут, чтобы разобраться с проблемой, возникшей у другана Джимми.

— О'кей, мистер Смит, или как там тебя. Какого хрена тебе нужно? - снова обернулся Томпсон ко мне, когда отдал необходимые распоряжения.

— Всё просто. Я хочу знать, кто нанял вас следить за проституткой в больнице.

— Всего-то? Да я ни хрена тебе не скажу, - прорычал он. - Почему бы тебе не сказать мне, кто ты, блядь, такой на самом деле?

Клянусь, я ощущал, что, должно быть, попал в плохой киносценарий второсортного гангстерского фильма или в сюжет какой-то дерьмовой интернет-истории, придуманной кем-то, кто не умеет писать. Во всех этих случаях главзлодеи следовали одной и той же линии, и все они рано или поздно заканчивали говорить и переходили к более радикальным мерам.

— Ты вроде выглядишь поумнее Джимми, так что я надеялся решить это простым способом, - вздохнув, начал я. - Ты откровенно поговоришь со мной, все так делают, это всего лишь вопрос времени. Ты скажешь мне, кто твой клиент, и я оставлю тебя в покое.

— Если ты попытаешься что-то скрыть от меня, я сделаю тебе больно. Я не хочу причинять тебе боль, мне это вообще не слишком нравится, но я это сделаю. Если ты соврёшь мне, я тебя убью. Пока что твои подручные не произвели на меня особого впечатления, так что не думаю, что вам удастся меня остановить.

Я кивнул в направлении второго здоровяка, державшегося по левую руку и немного позади своего босса.

— Вот этот парень, кажется, выглядит немного более компетентным, чем пара предыдущих, но я уверен, что смогу справиться с ним и уложить тебя, прежде чем он попробует достать свой 45-й калибр из-за пояса.

Рука "интеллектуального шкафа" слегка дёрнулась в направлении оружия, но всё же через секунду остановилась. Что ж, вероятно, этот парень действительно был поумнее остальных.

— Хотя, с другой стороны, боль, которую я причинил Джимми, была немного другой. Твоя будет куда более болезненной и продолжительной. Так что тебе есть что терять, - воззвал я к благоразумию Томпсона.

— А что, если мы уберём тебя первыми? - сузив глаза и поиграв желваками, после некоторой паузы процедил он.

— Ну, тогда вам для начала придётся объяснить, каким образом в вашем офисе оказался мёртвый федеральный агент и по какой причине вы препятствуете расследованию, связанному с национальной безопасностью, а затем будьте готовы к шквалу дерьма, который обрушится на вашу голову, - хмыкнул я.

Если я где-то и блефовал, то не слишком сильно.

— Как минимум, - продолжил я свой спич, - вы потеряете все государственные контракты, которые у вас есть сейчас, и все будущие, а заодно и любое сотрудничество, которое вы могли иметь с местными властями. Ваши частные контракты также иссякнут, потому что никто не захочет иметь дела с прокажёнными. Впрочем, я не думаю, что они остановятся на этом минимуме.

Я видел, как закрутились шестерёнки в голове у Томпсона. Зрелище было не из самых приятных.

— Так ты действительно федерал..? Может, у тебя имеется какое-нибудь подтверждающее удостоверение? - всё ещё недоверчиво буркнул он.

— Это не то, чем я хотел бы поделиться с тобой, - качнул я головой, - или, если уж на то пошло, ты сам захотел бы увидеть. Чем меньше ты знаешь, тем лучше для тебя. Кстати, ты знаком с детективом Декером из Северного отдела городской полиции?

Он кивнул.

— Позвони ему. Скажи ему, о каком деле я спрашиваю, и узнай, не хочет ли он, чтобы ты мне помог. Давай, а я пока подожду здесь.

Местной шишке явно не понравилось, что его выгнали из собственного кабинета, но он всё же встал и направился к двери. Его телохранитель, словно тень, последовал за ним, в шаге или двух позади. Я подождал, пока они не оказались у выхода.

— Томпсон, - произнёс я, когда он уже почти дошёл до двери. Недовольный босс обернулся на мой голос.

— Я бы не отказался от чашечки кофе, пока жду. Чёрный, без сахара.

Выходя, он бормотал ругательства себе под нос, но минут через пять девушка-азиаточка принесла мне чашку свежезаваренного напитка.

Кофе был хороший, чёрный и горячий, только немного слабоватый - по моим стандартам, зато я с удовольствием наблюдал, как под тонкой юбкой перекатывается и подпрыгивает её задница, когда она уходила.

Томпсон вернулся минут через двадцать, причём на этот раз он был уже один.

— Что тебе сказал Декер? - осведомился я с флегматичной небрежностью, и этот здоровяк скривился, словно хлебнул порцию уксуса.

— Ты ему не нравишься, и он считает тебя мудаком, - неохотно отозвался Томпсон, - но он настоятельно рекомендовал мне рассказать тебе обо всём, что ты хочешь знать. Он дал мне понять, что если я этого не сделаю, то даже отъезд из страны мне не поможет.

— Похоже, Декер считает, что ты отыщешь меня, куда бы я ни скрылся. И когда ты меня найдёшь, всё будет очень плохо. А ещё этот сукин сын сказал, что умывает руки в этом деле - оно, мол, выше его зарплаты, так что я, по сути, сам по себе. Ладно, короче - что ты хочешь знать?

— Кто вас нанял и какие вы получили инструкции? - задал я ему тот же вопрос, что и Джимми Уоллесу днём ранее.

— На самом деле меня нанял Джеффри Паркер. Он возглавляет службу безопасности местной инвестиционной компании "RBA Securities", которая вкладывает деньги из Кремниевой долины в киноиндустрию. Они инвестируют прибыль от богатых технологических проектов с севера штата, обеспечивая частное финансирование фильмов, на которые студии собирают деньги.

— Кроме этого, они часто устраивают вечеринки и другие мероприятия, на которых встречаются представители обеих сторон; туда же приглашают перспективных актрис. Хотя всё это и обходится недёшево, но они только в прошлом году привлекли более трёх миллиардов долларов.

Я мысленно присвистнул, но внешне не подал вида.

— Для чего этот... Паркер тебя нанял? - задал я ему очередной вопрос.

— Просто присмотреть за проституткой в больнице. Сообщить ему, если кто-нибудь придёт навестить её, и узнать, кто это. Дать ему знать, если она очнётся, - перечислил он.

— Почему твоя фирма?

— Слушай, мы в основном занимаемся охраной мероприятий, VIP-персон и тому подобными вещами. Мы обеспечивали безопасность различных мероприятий и некоторых из их клиентов на протяжении многих лет.

— На нас всегда можно положиться, и по большей части мы стараемся смотреть в другую сторону. Если кто-то хочет что-то нюхнуть или нанять пару проституток... это не наше дело, мы не вмешиваемся и не болтаем об этом.

— Полагаю, Паркер просто хотел, чтобы наш человек незаметно следил за ней и узнал, не свяжется ли с ней кто-нибудь, но я не задавал вопросов, зачем это ему, - говоря это, Томпсон пожал плечами.

— Собственная служба безопасности Паркера невелика, она существует в основном для координации действий с другими, поэтому ему приходится делегировать работу компаниям вроде моей. Думаю, на него работает всего пара человек, не больше.

— Значит, "смотреть в другую сторону" - это значит наблюдать, как проститутку избивают с такой жестокостью, что она оказывается в коме, а потом просто выбрасывают её в грязном переулке? - я не стал скрывать неприязненного сарказма в своём голосе.

— Нет, - сдвинув брови, Томпсон покачал головой. - Есть границы, которые мы не переходим. Да, мы не вмешиваемся, если эти мажоры хотят колоться или снимать проституток, но и не поставляем их. Если я поймаю за этим кого-нибудь из моих парней, то они вылетят отсюда в ту же секунду.

— Мы можем применить физическую силу, если работа того требует, но мы не дубасим невинных людей ради забавы или наживы. И мы не будем стоять в стороне и смотреть, как девушку избивают до полусмерти. Никто из моих парней не имеет к этому никакого отношения, - убеждённым тоном сказал он.

Я обдумал то, что сообщил мне этот человек. Полагаю, он был со мной откровенен. Значит, и я буду говорить с ним прямо и без обиняков.

— Джимми отправился в отпуск на несколько недель, больше для его же собственной безопасности, чем для моей. Я не хотел, чтобы он выкинул какую-нибудь ненужную глупость, из-за которой мне пришлось бы его убрать.

— Ты тоже завязывай с этим, это мой тебе совет. Позвони этому Паркеру и скажи, что больше не участвуешь в его делах. Можешь более или менее рассказать ему обо мне - на твоё усмотрение, это в принципе не имеет большого значения. Всё равно он долго здесь не задержится.

— И ни в коем случае не вздумай обеспечивать ему безопасность, иначе ты только потеряешь своих людей. Просто отойди в сторону и оставь это дело в покое, это в твоих же интересах, - с доверительной внушительностью произнёс я, глядя ему прямо в глаза.

— И это всё? Мы будем квиты, никаких претензий? - спросил он.

Я задумался на минуту.

— Раз уж ты был со мной откровенен и правдив, я не вижу необходимости продолжать. Если кто-нибудь из моих друзей спросит меня, я скажу им, что ты мне помог, - высказался я.

— Если здесь есть еще кто-нибудь из друзей Джимми, поговори с ними, чтобы они не вздумали выкидывать какие-нибудь фокусы, - на всякий случай предупредил я его. - До сих пор я был достаточно терпелив, но если у меня на пути встанет кто-то из твоих людей, то я перестану быть приятным парнем. Всё ясно?

— Я тебя услышал, - серьёзно кивнул он. - Если кому-то из парней всё же захочется почесать свои кулаки, они больше не будут работать на меня, и я позабочусь о том, чтобы они знали об этом. Лично я собираюсь держаться от тебя как можно дальше.

Вообще-то я понял, что он имел в виду, потому что в некоторые моменты мне и самому не очень-то хотелось находиться рядом с самим собой.

Что ж, здесь я уже закончил. Настала пора отчаливать - и теперь я знал, в каком направлении двигаться дальше.

*******

Джеффри Паркер жил в шикарных апартаментах, располагавшихся на лесистой возвышенности Южного холма.

У меня при себе была включённая глушилка система безопасности, так что ни одна видеокамера не засекла меня, когда я проник в его квартиру около десяти вечера.

Я быстро осмотрел его жилище; квартира была пуста. Проверка шкафов дала понимание того, что вся одежда в них была только мужская, значит, либо этот деятель жил один, либо его "партнёр" тоже был мужиком. Позже я убедился, что был прав в обоих случаях.

Я обнаружил хорошее удобное кресло в тёмном углу и стал ждать. Терпения мне всегда было не занимать; я отличался умением выжидать в темноте и вообще ждать появления своей цели и подходящего момента.

Однажды в Ливане я прождал трое суток, чтобы подстрелить одного высокопоставленного члена "Хезболлы". Три бесконечно долгих дня и ночи на тесном вонючем чердаке, ютившемся над несколькими сгоревшими квартирами, но моя цель всё-таки появилась, и я ликвидировал его одним выстрелом с дистанции в 1600 метров.

Они завалились в квартиру, когда на часах было уже около двух ночи. Оба были полупьяные, и его "ласковый дружок" хихикал, когда они промчались друг за другом в направлении спальни, торопливо сбросили одежду и запрыгнули в постель.

Я дал им возможность повозиться и постонать в течение часа или около того, пока они оба не отключились, а затем встал и пошёл проведать их.

Оба любовника раскинулись обнажёнными на кровати, сопя и похрапывая во сне. Паркеру было около тридцати пяти, а вот его партнёру на вид едва ли можно было дать восемнадцать лет. Вероятно, он просто снял этого мальчика для развлечений на одну ночь.

Парнишка лежал на кровати задницей вверх, раздвинув ноги, и между его ягодиц тянулась подсыхающая полоска спермы, которая уже испачкала простынь, так что мне не составило труда воткнуть иглу в мясистую часть его зада и ввести юному грешнику полную дозу.

Мы используем комбинацию препаратов, похожих на обычное снотворное, так что любой анализ крови показал бы наличие в ней распространённого наркотика для изнасилования на свидании. Я вкатил этому юнцу достаточную дозу, чтобы он пробыл в отключке часов восемь, а может, и дольше.

Решив этот вопрос, я схватил Паркера за волосы и, не церемонясь, сдёрнул его с кровати на пол. Удар оземь разбудил его, но я ещё помог ублюдку дополнительно, взбодрив его парой увесистых ударов в живот.

Он начал кашлять и задыхаться, а потом его вырвало на пол. Для начальника службы безопасности этот ушлёпок выглядел довольно мягкотелым - вероятно, ему редко приходилось лично пачкать свои чистые ручки.

— Нам нужно поговорить, - я был лаконичен, как настоящий спартанец.

— Ты... Кх-хх... кто ты, блядь, такой? Что тебе нужно? - прокашлял Паркер, ворочаясь на мягком ковре и пытаясь отдышаться.

И голос-то у этого гамадрила был какой-то гнусавый и плаксивый, подстать его рыхлой фигуре. Дело становилось всё лучше и лучше.

— Смит. Джон Смит, - представился я.

— Так это ты напугал Томпсона? Поверить не могу, что этот мудак продал меня.

— Я всего лишь мило, почти по-дружески поболтал с мистером Томпсоном. Полагаю, он решил, что некоторые вещи просто не стоят того, чтобы умирать из-за них в расцвете лет. Он сказал, что ты мог бы ответить на несколько моих вопросов.

— Я... я ни хрена тебе не скажу. Ты не сможешь запугать меня так же, как остальных, - он попытался храбро ощетиниться всеми волосьями на своём пухлом тельце. - Просто съебись отсюда на хуй, пока я не преподнёс тебе твою же задницу на блюдечке. Ты хоть знаешь, какие у меня связи в этом городе?!

Как я уже говорил, должно быть, я застрял в каком-то дебильном сценарии плохого фильма. Казалось, что все, кто попадались на моём пути, повторяли одни и те же избитые клише снова и снова. Но неужели, блядь, дошло действительно до того, что мне угрожал какой-то жирный голый педрила, растянувшийся на полу в собственной блевотине?

Я снова схватил его за волосы и рывком привёл его голую жопу в сидячее положение, после чего приблизил своё лицо к его перекошенной от боли и страха роже и заговорил, вперив свой взгляд прямо ему в глаза.

— Я не из этого города. Никто из тех, кого ты знаешь, и никто из твоих родственников и друзей не захочет вляпаться в это дерьмо, даже не думай.

— Твой единственный шанс избежать БОЛЬШИХ проблем - это сотрудничать, и если ты этого не сделаешь, то проведёшь остаток своей никчёмной жизни в федеральной тюрьме, где на твою жирную жопу найдётся много желающих, уж поверь мне.

Конечно, ни в какую тюрягу этот скользкий говнюк не отправится, но я не собирался говорить ему об этом. Судя по тому, что он мне должен рассказать (на кое-какие догадки меня уже навели откровения Томпсона), я сомневался, что он вообще выйдет отсюда.

— Что за... какую сделку ты мне предлагаешь? - не выдержав моего пронизывающего взгляда, пробормотал Паркер.

— Ты скажешь мне правду, и не увидишь тюрьму изнутри, я гарантирую тебе это. А теперь говори - почему вы следили за той женщиной?

— Мы хотели знать, очнётся ли она. И если да, нам надо было знать, помнит ли она, что с ней случилось, - начал он.

— Тебе известно, что с ней случилось?

— Д..да, - помедлив, ответил Паркер.

— Что ты собирался делать, если бы она вышла из комы и вспомнила?

— Я... мы не знали, - промямлил он. - Вероятно, попытались бы заплатить ей за молчание. Хорошо заплатить! Она умная дамочка, и, думаю, скорее предпочла бы взять деньги, чем мстить.

— Угу. А если бы она этого не сделала?

— Мы... э-ээ... мы еще не решили. Мы никогда ещё не сталкивались с подобной ситуацией, всё это просто вышло из-под контроля, и...

Я жестом прервал сбивчивое блеяние этого слизняка.

— Почему бы тебе просто не рассказать мне всю историю? Начни с самого начала.

— Мы организовали вечеринку для нескольких киношников и денежных воротил из Долины, - начал своё повествование Паркер. - Мы работали над сделкой по финансированию нового боевика, и у нас там было несколько девушек по вызову, они развлекали гостей.

— Ещё там был Брэд Джонс... ну, знаешь, тот самый, который снимался во всех боевиках в девяностые. В общем, он ускользнул в одну из комнат наверху с той проституткой, чтобы она отсосала ему по-быстрому, но... его жена застукала его за этим делом.

— Сказать, что она пришла в бешенство, было бы большим преуменьшением, - его жирные губы искривились в неопределённой гримасе.

— Тамошние комнаты были специально оборудованы для всяких развлечений и игр, поэтому она в ярости схватила большой страпон и набросилась на неё. Они сцепились и боролись с минуту, пока я не вмешался, прижал дамочку, чтобы она не слишком дёргалась, и помог сорвать с неё одежду.

— Я не думал, что миссис Джонс причинит ей сильную боль, но... чёрт, она будто с цепи сорвалась, и безжалостно долбила шлюху тем здоровенным дилдаком спереди и сзади, - пробормотал он, отводя взгляд.

— Брэд... он просто сидел в стороне и смотрел на них; думаю, ему это даже нравилось, но для меня всё это не выглядело возбуждающим. Потом, когда я увидел, что уже началось кровотечение, я вмешался, убедил его жену остановиться и выставил их обоих за дверь. Затем я обтёр девку спиртовыми салфетками, кое-как натянул на неё одежду и вывел на улицу, чтобы отвезти домой.

— Мы шли через парковку, когда, откуда ни возьмись, вынырнул этот "Эскалейд" и сбил её. Она упала, а он развернулся и ещё раз проехал по ней, сломав ей руку, а потом ударил по газам и скрылся. Я только заметил, что Брэд сидел на пассажирском месте, а за рулём была его жена.

— Когда я добрался до шлюхи, она была без сознания, поэтому я затащил её в свой багажник, добрался до более безлюдной части города и оставил её там, в переулке.

— Когда мы узнали, что копы нашли её и она лежит в отключке в больнице, то решили установить за ней наблюдение. Мы подумали, что если она очнётся, то сможем купить её молчание, заткнув ей рот деньгами. Ну, а если она так и не проснётся, то это будет ещё и к лучшему, - цинично закончил этот пузатый ублюдок.

Итак, я узнал грязную и отвратительную, но истинную подоплёку того, что случилось с моей матерью. Просто её "работа" всегда была сопряжена с определённым риском, а это значило, что моя армейская команда была в безопасности.

Я знал, что адмирал будет доволен и не пожалел дополнительной пары минут на зачистку. Я велел этому мерзавцу встать на колени, и он подчинился, повернувшись спиной и своим голым задом ко мне.

Мне кажется, эти лощёные голливудские ублюдки слишком часто читают свои собственные сценарии, уверовав в то, что, подобно персонажам из их фильмов, они могут вытворять всё, что захотят, и грести за свои поделия деньги лопатой, чтобы в случае чего бабло помогло им откупиться от суда.

Или, быть может, Паркер верил в то, что я слишком благороден, чтобы выстрелить ему в спину. Хотя в каком-то смысле он был прав: я не собирался стрелять в него.

Вместо этого я просто взял его правую руку в свою левую и завел её ему за спину, словно собирался надеть на него наручники, а затем быстрым движением провёл ножом по его горлу, слева направо, и толкнул его рыхлое тело вперёд.

Он свалился на пол, как мешок с гнилой картошкой, и в ночной тишине было слышно лишь бульканье вытекающей крови, да ещё его жирные ноги дёрнулись пару раз в агонии, но это продолжалось недолго.

Я перерезал достаточно глоток, человеческих и звериных, на Ближнем Востоке, чтобы быть уверенным, что мистер Паркер больше не поднимется. Но почему-то я с сожалением чувствовал, что этот пидор ещё легко отделался.

Я стащил с кровати его юного приятеля, начинающего гомосека, по-прежнему счастливо витавшего в алкогольных или, возможно, наркотических эмпиреях, и вымазал его правую руку в крови, а затем вложил в неё нож.

На несколько недолгих секунд мне стало почти совестно за то, что я использовал его таким образом, но, чёрт возьми, он был симпатичным парнишей, и ему нравилось принимать мужские болты в свою пассивную задницу, так что пребывание в тюрьме, пожалуй, могло бы даже пойти ему на пользу.

Кроме того, я всё никак не мог выбросить из головы его режущий слух хихикающий фальцет. Я имею в виду, какой нормальный мужик может так хихикать?

Я покинул эту квартиру, словно тень, и чуть позже воспользовался одноразовым телефоном, чтобы связаться с местными властями.

Да, картина в жилище Паркера выглядела, быть может, немного слишком театральной, но я мог бы попросить одного знакомого копа в случае чего намекнуть своим ретивым коллегам, что им не стоит копать слишком уж глубоко.

*******

Два дня спустя я сидел рядом с ней в больнице, когда очередное телешоу было прервано срочным выпуском новостей.

Оказалось, что популярная звезда боевиков девяностых Брэд Джонс и его жена погибли, когда их "Кадиллак Эскалейд" вдруг сорвался с дороги, перевернулся в канаве и взорвался, объятый всепожирающим пламенем. В результате возникшего пожара они оба сгорели заживо.

В тамошнем "обществе" витали упорные предположения, что неумеренное злоупотребление этой парочкой алкоголем и наркотиками способствовали столь печальному финалу. Что ж, по крайней мере, их концовка вышла весьма яркой и эффектной, как раз в истинно голливудском духе.

Я лишь надеялся, что сейчас черти с мерзким хохотом поджаривают этих ублюдков на своих адских сковородах.

Я сидел в палате, рядом с кроватью своей матери, и держал её за руку, когда её веки слабо затрепетали.

Несколько мгновений спустя, когда такие знакомые глаза медленно открылись и взглянули на меня, они по-прежнему были самого красивого василькового оттенка, который я когда-либо видел.

— Здравствуй, мама, - сказал я и улыбнулся.

👨‍💻 От переводчика

Оригинальная история: "My Mother the Car" © 2019 by TRYTSTYN

Перевод и литературная адаптация: JFC © 2025

P.S. Новым читателям и подписчикам всегда рад 🙋‍♂️ Если вы хотите получать оперативные извещения о появлении свежих публикаций, просто нажмите на кнопку "Подписаться" под текстом рассказа.

Онлайн-обновления (в виде 🔔 "колокольчика") будут мгновенно отображаться в вашей верхней панели портала BW. Спасибо всем читателям за оценки и обратную связь в виде комментов! 👍

ℹ️ Примечания к рассказу и полезныя сведения

1️⃣ - VMI - Военный институт Виргинии [англ. Virginia Military Institute] - государственный военный колледж для старших курсов, расположенный в Лексингтоне, штат Вирджиния, США.

Основан в 1839-м году и является старейшим государственным высшим военным колледжем страны. В 1996-м VMI стал (хотя и с большим сопротивлением) последним военным колледжем США, отменившим запрет на приём в свои ряды женщин.

Первый курс совместного обучения стартовал в 1997-м году и включал в себя тридцати девушек, которые проходили те же строгие физические курсы и техническую подготовку, что и мужчины-кадеты, и даже были обязаны брить головы. "Экспериментальный" выпуск состоялся в 2001-м году.

2️⃣ - 101-я воздушно-десантная дивизия [англ. 101st Airborne (Air Assault) Division] - тактическое соединение армии США, предназначенное для проведения десантных операций с использованием военно-транспортных самолётов и вертолётов.

Дивизия была впервые сформирована 15 августа 1942-го года, принимала участие в операциях Второй мировой войны на Западном фронте [в частности, в высадке в Нормандии], впоследствии - в войне во Вьетнаме [1965-72], операции "Буря в пустыне" [1990-91], вторжении в Ирак в 2003-м и оккупации Афганистана [с 2001-го года].

Нарукавный знак породил официальное словесное название дивизии - "Кричащие орлы" [англ. Screaming Eagles]. Главное управление (штаб, службы и т.д.) находятся на военной базе Форт-Кэмпбелл в штате Кентукки.