62. Жена с ограниченным временем на клизму и поход в магазинчик

Введение основных персонажей этой истории

Ёсио → 25 лет, женат, рост 175 см. Главный герой этого произведения. Посетил больницу вместе с женой Томоми для лечения её запора, где директор больницы заметил его способности к работе в качестве ассистента по клизмам. Начинает работать, в основном помогая с процедурами клизмирования.

Профессорша → 42 года, рост 165 см, параметры 87-69-89 см, чашка F. Супруга богатого предпринимателя, посещающего больницу. Выступает в роли рабыни клизмы (энема-слейв) и подвергается мучениям, но во второй половине истории преображается в лесбийскую королеву, занимая доминирующую позицию.

Две домохозяйки** →около 30 лет. Сталкиваются с публичной сценой клизмирования Жены во время возвращения с покупок. Сначала присоединяются к старикам в роли тех, кто издевается, но из-за хитроумного плана Жены оказываются втянутыми в унизительную публичную игру с выставлением напоказ и клизмами.

Я, решил, что для жены профессора пора применить что-то особенное, и выбрал «часовую клизменную капсулу». Подойдя к ней, я достал белую капсулу, похожую на куриное яйцо, и помахал ею перед ее глазами.

Раз уж мы здесь, давай попробуем новую разработку больницы — часовую клизменную капсулу, — сказал я с ухмылкой. — Смотри, какая милая штучка!

Она посмотрела на нее, и ее глаза расширились от удивления.

— Это… в попу? — пробормотала она, ее голос дрожал.

Я кивнул, чувствуя, как во мне нарастает возбуждение. Ее анус уже был разработан, так что размер не должен был ее шокировать, но я все равно объяснил, наслаждаясь моментом.

— Да, мы вставим ее глубоко в кишечник. Пальцами не справиться, так что я использую свой член как толкач. Ты не против?

— Д-да… — выдохнула она, явно не понимая, во что ввязалась, но выбора у нее не было.

Она повернулась ко мне, подставляя свои пышные ягодицы. Я смотрел на них, ощущая прилив похоти. Ее попа, полная и упругая, слегка колыхалась, между ягодицами виднелся темный анус, сморщенный и блестящий от пота, окруженный мягкими складками кожи, которые дрожали в предвкушении. Ниже ее вагина, все еще гладкая после бритья, блестела от влаги, малые губы слегка выпирали, а клитор, набухший и розовый, подрагивал от напряжения.

— Расслабь попу, — сказал я. — Вот так, молодец, пошла!

Я прижал капсулу к её тугому анусу, ощущая, как её сфинктер напрягся, сопротивляясь моему давлению. Её кожа вокруг отверстия была горячей и слегка влажной и я медленно надавил сильнее. Наконец, её мышцы поддались с влажным, хлюпающим звуком, и анус раскрылся, словно нехотя принимая инородное тело. Капсула диаметром 4 см, блестящая от смазки, скользнула внутрь, обволакиваемая её раскалёнными, скользкими стенками прямой кишки. Они тут же сжались вокруг неё, издавая слабый, чавкающий звук, будто её тело жадно засасывало предмет. Она застонала, её дыхание стало прерывистым и тяжёлым, вырываясь из горла с хриплыми нотками:

— Ах… ах… н-н… о-о-хх…

Всё прошло гладко, но капсула застряла у входа, её гладкая поверхность слегка выпирала из растянутого кольца ануса. Мне нужно было засунуть её глубже, чтобы эффект был полным. Мои пальцы дрожали от возбуждения, пока я расстёгивал брюки, и мой член, уже твёрдый как камень, вырвался наружу. Вид её беспомощного тела — дрожащие бёдра, капли пота, стекающие по изгибам её ягодиц, и приоткрытый анус, пульсирующий от недавнего вторжения, — сводил меня с ума.

— Надо глубже, иначе эффекта не будет, — произнёс я хрипло, мой голос дрожал от похоти.

— Да… толкай членом, прошу! — выдохнула она, её голос дрожал от смеси стыда и отчаянного желания. Её щёки пылали, а глаза блестели от слёз унижения, но в них мелькала искра возбуждения.

В этой больнице вставлять член в анус было дозволено, если это считалось частью "лечения", даже на глазах у мужа. Я вспомнил, как врач проделывал это с Томоми, медленно погружая свой толстый член в её зад, пока она стонала и извивалась под его напором. Теперь моя очередь — я собирался сделать то же самое с ней прямо перед профессором, который наблюдал с холодным интересом. Я приставил багровую головку своего члена к её анусу, чувствуя, как она пульсирует под моим прикосновением.

— Расслабься, сейчас войду, — сказал я, смазав головку её же выделениями, смешанными с остатками смазки от капсулы.

— Дорогой, прости… — простонала она, её голос сорвался в жалобный всхлип, когда я начал входить. Мой член медленно раздвинул её анус, и я почувствовал жар её внутренностей, обжигающий и плотный. Её стенки, влажные, липкие и невероятно тугие, обхватили меня, сжимаясь с каждым сантиметром. Из глубины доносился слабый, терпкий запах её тела — смесь пота, естественных выделений и лёгкого горьковатого привкуса глицерина от капсулы. Я толкнул сильнее, и головка моего члена упёрлась в капсулу, проталкивая её глубже. Она скользила по её кишке с влажным шорохом, а мой член входил всё глубже, растягивая её анус до предела. Её сфинктер дрожал, пытаясь сжаться, но лишь усиливал моё удовольствие, массируя ствол.

Она стонала громче, её тело извивалось, бёдра дрожали, а из горла вырывались хриплые, животные звуки:

— О-о-о… глубже… а-а-хх… я не могу… — По внутренней стороне бёдер стекали капли влаги — не только от пота, но и от её собственного возбуждения.

Я двигался ритмично, чувствуя, как капсула продвигается всё дальше, пока не ощутил, что она достигла S-образной кишки. Её внутренности содрогались, сжимая меня так сильно, что я едва сдерживался. Наконец, я вытащил член с влажным хлопком, оставив её анус зияющим, красным и блестящим от смеси смазки, её соков и слабых следов глицерина. Из раскрытого отверстия медленно вытекала тонкая струйка жидкости, а она лежала, тяжело дыша, с лицом, искажённым смесью боли, стыда и наслаждения.

— Теперь держи анус закрытым, чтобы не вышло, скоро капсула растворится, — сказал я, вытирая член о край её ягодицы, оставляя липкий след. — Готовься.

Я решил снять с нее ремни — капсула сделает свое дело. Она не понимала, что сбежать с ней внутри значит опозориться на людях. Сразу же она начала натягивать трусики, и тут мне пришла идея.

— Жарко сегодня, да? Не хотите ли все перекусить мороженым? — предложил я.

— Отличная идея, давай передохнем, — поддержал врач. — Ёсио, займись.

— Хорошо, схожу с госпожой в магазин за мороженым, — сказал я.

— Я? — удивилась она.

— Ты же оделась, так что идем. Другие голые, — ответил я, используя ее поспешность против нее.

Врач кивнул, а профессор занервничал, но я увел ее. Мы вышли, и я нарочно шел медленно, пока она торопилась.

— Ёсио-сан, быстрее! Я боюсь, вдруг она растает! — паниковала она.

— Осталось минут пять. Даже если растает, сразу не начнется, — сказал я. — Но бегать не стоит, только ускоришь.

Ее длинное платье колыхалось, а пышная попа покачивалась, ягодицы терлись друг о друга, и я видел, как она напрягается, сжимая анус. В магазине она вдруг замерла.

— Ой, попа горячая… она что, растаяла? — простонала она.

— Да, время вышло. Глицерин начнет действовать минут через пять, потерпи, — ответил я.

— Не говори так, давай скорее назад! Лучше бы мне заткнули анус пробкой и надели пояс! — крикнула она, ее голос дрожал от стыда.

Она рванула к больнице, её каблуки стучали по асфальту, но я знал — она не успеет. Её пышная попа, обтянутая тонким платьем, тряслась при каждом шаге, и я представлял, как внутри неё капсула уже начала таять, медленно растворяясь в её горячем кишечнике. Жгучий глицерин растекался по её кишкам, вызывая резкие спазмы и невыносимое давление, заставляя её внутренности бурлить и сокращаться. Её лицо покраснело, пот стекал по шее, а я почти слышал, как её живот урчит, готовый вот-вот взорваться.

У самого входа, в нескольких метрах от спасительной двери, её ноги подкосились, и она рухнула на колени за деревом, вцепившись в кору. Её платье задралось, обнажая дрожащие бёдра.

— Нет, не успела… сейчас вытечет! — закричала она, её голос сорвался в панический визг.

Я подошёл ближе и увидел, как по её белым, полным бёдрам поползла первая струйка — густая, коричневая, липкая клизменная жидкость, смешанная с её собственными выделениями. Она вытекала из-под платья с резким, тошнотворным запахом — едким коктейлем из фекалий и глицерина. Платье моментально промокло, ткань прилипла к коже, обрисовывая её дрожащие ягодицы. Она застонала, сжимая бёдра, но это было бесполезно. Вдруг из-под подола раздался громкий, влажный звук — её анус не выдержал, и густая масса вырвалась наружу с непристойным чавканьем и серией громких хлопков. Коричневая жижа хлынула на траву под ней, разбрызгиваясь мелкими каплями, пачкая её туфли и голени.

Запах ударил в нос — удушающий, фекальный, с химической ноткой глицерина. Её ягодицы дрожали, как желе, пока она пыталась сдержаться, но из её растянутого ануса продолжала вытекать тёмная жижа. Она разрыдалась, уткнувшись лицом в колени:

— Стыдно… здесь… Ёсио-сан, прости меня!

— Уже поздно, вываливай всё тут, за кустами не помешает, — сказал я с ухмылкой, чувствуя, как мой член напрягается в штанах от вида её унижения.

Её попа, огромная, белая и блестящая от пота, торчала из-под задранного платья. Я видел, как её анус, красный и растянутый, пульсировал, выталкивая густую массу с влажными брызгами. Она текла по её ногам, оставляя жирные, липкие следы, а из глубины её кишок доносилось низкое бурчание. Прохожие — пара домохозяек с сумками и старик с тростью — замерли, уставившись на это зрелище с смесью ужаса и любопытства.

— Подними попу, вытру, — сказал я, доставая пачку салфеток, но мой голос дрожал от возбуждения.

— Нет, я сама! — крикнула она, пытаясь отползти, но я схватил подол её платья и рывком задрал его до поясницы, стянув вниз грязные, пропитанные трусы. Они шлёпнулись на траву с влажным звуком, обнажая её голую вагину — гладкую, мокрую и блестящую на солнце. Её половые губы набухли, слегка приоткрывшись, а из них сочилась тонкая струйка прозрачной жидкости — она возбудилась от унижения. Её анус, липкий и растянутый до предела, продолжал пульсировать, выпуская последние капли коричневой жижи, смешанной с глицерином.

Прохожие ахнули. Одна из женщин, толстая домохозяйка с красным лицом, пробормотала:

— Это что, не стыдно? Прямо на улице!

— Смотри, как у младенца, всё вывалила! — хихикнула другая, прикрывая рот рукой.

— Не-е-е-е! — завыла она, пытаясь закрыться руками, но я схватил её за бёдра и приподнял сзади, как ребёнка, которого учат пользоваться горшком.

— Она любит, когда смотрят, — сказал я громко, раздвигая её ноги шире. Её вагина раскрылась полностью, показывая влажные, розовые внутренности, блестящие от соков. Анус снова сжался и вытолкнул ещё немного густой жидкости, которая стекала по её бёдрам, оставляя жирные полосы. Старик с тростью подошёл ближе, его глаза блестели от похоти:

— Ого, всё видно! Даже дырочку разглядеть можно!

— Не надо так! Прошу! — кричала она, но её голос дрожал от странной смеси стыда и наслаждения.

Я сжал её мягкий живот ладонями, надавив сильнее, и из неё вырвался громкий, непристойный звук — смесь бульканья и хлопка. Её анус раскрылся ещё шире, выпустив мощную струю густой, тёмной массы с мелкими пузырьками. Одновременно её вагина дрогнула, и от давления она брызнула мочой — горячая, жёлтая струя ударила в траву, смешиваясь с коричневой жижей. Её тело содрогалось, она стонала, извиваясь в моих руках, а я наклонился к её уху и прошипел:

— Объясни им, почему ты это делаешь. Скажи, как тебе нравится.

Она задрожала, её лицо было мокрым от слёз и пота, а изо рта вырывались хриплые стоны:

— Я… я не могу… мне нравится… когда… смотрят… а-а-хх… прости!

Прохожие засмеялись, а старик достал телефон, явно собираясь снять это на видео. Её анус всё ещё подрагивал, выдавливая последние капли, а я шлёпнул её по мокрой попе, оставив красный отпечаток на липкой коже.

— Хорошая девочка, скажи всем, почему так! — сказал я. — Пусть все видят, какая ты грязная.

— Я… мне… Ёсио-сан сделал клизму! — выдавила она.

Толпа загудела, кто-то снимал видео, а она, сломленная, начала получать удовольствие, ее лицо стало мечтательным.

— Не снимайте… все вышло… — шептала она.

Я потряс ее, завершая процесс, и велел:

— Поздоровайся с ними.

— Спасибо, что посмотрели мой позор… — сказала она, кланяясь.

Я ушел за мороженым, оставив ее на растерзание.

Примечание 1) Капсула с таймером для клизмы - Это желатиновая капсула, заполненная 50%-ным раствором глицерина. Для взрослых её объём составляет 50 г, а размер примерно как куриное яйцо. Вставляется через анальное отверстие, и спустя определённое время капсула растворяется, выпуская жидкость для клизмы. Поскольку она эффективна при введении глубоко в кишечник, часто используется в сочетании с анальным сексом.

Примечание 2) Холодная желеобразная клизма - Это желеобразная жидкость для клизмы, приготовленная путём добавления 20 г глицериновой жидкости к 180 г пищевого желе-напитка и охлаждённая до температуры около 10°C. Удовольствие доставляет чувство унижения от того, что желе, предназначенное для приёма через рот, вводится через задний проход, а также сильное позывы к дефекации от холодной глицериновой клизмы. Используется в играх; эффект питания или снижения температуры тела минимален.

Примечание 3) Поза кошачьего потягивания для клизмы - На водонепроницаемой простыне человек ложится на живот, через спину пропускается фиксирующая палка. В таком положении ягодицы поднимаются, колени широко раздвигаются, а руки и ноги закрепляются, что напоминает позу кошки, потягивающейся после сна. Палка на спине удерживает поясницу, не позволяя ей подниматься, из-за чего поза естественным образом становится идеальной для принятия клизмы.