61. Три женщины, ставшие клизменными рабынями

Главные персонажи этой части

Ёсио — 25 лет, женат, рост 175 см. Главный герой произведения. Приехал в больницу для лечения запора своей жены Томоми, где главный врач заметил его способности к работе медбратом по клизмам и сделал ассистентом, в основном для клизменных процедур.

Томоми — 24 года, замужем, без детей, рост 155 см, параметры 84-59-87 см, чашка E. Стройная, с выразительной фигурой. Жена и подруга детства Ёсио. В клинике, куда ее привел муж, под руководством врача открыла для себя удовольствие от стыдных медицинских процедур.

Чика-чан — 21 год, студентка третьего курса, рост 154 см, параметры 85-62-89 см, чашка E. Скорее полноватая. В отличие от сестры Томоми, молчалива и не может отказать, если на нее давят, из-за чего стала клизменной рабыней (энема-слейв).

Главный врач — 48 лет, доктор клиники. Считает запор причиной всех болезней и борется с ним уникальными клизменными методами. Его стыдные процедуры пользуются поддержкой женщин, избавившихся от запоров.

Супруги-скатоманьяки — богатая пара предпринимателей, посещающих больницу. В этой части они притворяются профессором и медсестрой. Жена тоже клизменная рабыня, и в конце мужчины издеваются над ней с помощью клизм.

В этой больничной комнате я, Ёсио, оказался в центре странного и извращенного действа. Три женщины — моя жена Томоми, ее сестра Чика и жена профессора — были зафиксированы в аппаратах для промывания прямой кишки. Их нижние части тела торчали из стены прямо перед нами: мной, главным врачом и профессором. Их попы, ставшие анальными игрушками, ждали новых мучений, и я чувствовал, как во мне смешиваются возбуждение и беспомощность.

Главный врач снова выбрал Томоми. Ему было плевать, что я, ее муж, стою рядом — кажется, мое присутствие только подстегивало его. Я смотрел, как он подходит к ней, и видел, как ее тело дрожит в ремнях. Ее ягодицы, округлые и упругие, слегка колыхались, раздвинутые аппаратом так, что между ними открывался темный анус — сморщенный, с нежной кожей вокруг, испещренной тонкими складками. Ниже блестела вагина: пухлые малые губы приоткрывались, обнажая розовую щель, из которой сочилась влага, а набухший клитор, маленький и чувствительный, торчал наружу, словно прося ласки. Врач готовил инструменты с привычной уверенностью, и я понимал, что не могу ничего сделать.

Профессор занялся Чикой. Ее полноватое тело выглядело уязвимым в этом положении. Ее мягкие, чуть рыхлые ягодицы растянулись под ремнями, открывая анус — широкий, с темно-коричневым ореолом, который пульсировал от напряжения. Вагина ниже была пухлой, с толстыми губами, между которыми блестела влажная щель, оставляя прозрачные капли на бедрах. Я видел, как он ухмыляется, начиная свои манипуляции, и чувствовал, что он не пощадит мою свояченицу.

Мне досталась жена профессора. Раньше она была на нашей стороне, в белом халате, но теперь стала жертвой, и это будило во мне странное чувство. Ее тело все еще было в трусиках, будто она хотела показать, что выше других. Но я не собирался это терпеть. Подойдя ближе, я провел пальцем по ее промежности. Она закричала:

— Ай! Что ты делаешь? Прекрати!

— Какая смелая, — усмехнулся я. — Но это ненадолго.

Ее руки и ноги были скованы, и она не могла сопротивляться. Ее ягодицы, полные и крепкие, слегка дрожали, между ними виднелся анус — темный, сморщенный, с мягкими складками вокруг, намекающими на ее опыт. Вагина открылась передо мной: пухлые губы, чуть потемневшие от возраста, обрамляли влажный розовый вход, а клитор, небольшой, но заметный, выпирал, выдавая ее возбуждение. Она дрожала от стыда, а я заметил кусочки бумаги и небрежно сбритые волосы.

— Ой, тут бумага прилипла, — сказал я с насмешкой. — И волосы плохо сбриты. Для жены профессора это позор!

— Нет, это неправда! Я мылась, проверяла в зеркале! — оправдывалась она, ее голос дрожал.

— Тогда странно, — ответил я. — Придется мне все исправить. Не против?

— Да… пожалуйста, — пробормотала она, глядя на мужа.

Но профессор молчал — правила не давали ему права вмешиваться, как и мне с Томоми. Я чувствовал, как во мне нарастает похоть, глядя на его жену, беспомощную и открытую передо мной. Взяв бритву, я начал сбривать все волосы с ее лобка, медленно, наслаждаясь каждым движением. Лезвие скользило по ее коже, убирая последние остатки защиты, пока она не стала гладкой, как шелк. Теперь ее вагина сияла в свете ламп: голая ложбина, глубокая и влажная, с малыми губами, выпирающими наружу, и клитором, уязвимым без волос. Я провел пальцем по ее обнаженной щели, ощущая, как она дрожит под моим касанием, а липкая влага обволакивает кожу, оставляя сладковатый запах похоти. Ее клитор, набухший и твердый, пульсировал, словно живой, и я нарочно сжал его между пальцами, заставив ее тело дернуться от острого наслаждения.

Затем я взял вагинальный расширитель. Силиконовое кольцо с силой растянуло ее малые губы, открыв розовый вход, блестящий от соков, с пульсирующими стенками, из которых текла слизь. Внутренности ее вагины обнажились полностью: влажные складки, покрытые блестящей пленкой, сокращались, выталкивая густую слизь, которая стекала вниз, оставляя липкие нити между бедрами. Я видел, как ее вход сжимается и разжимается, словно дышит, а клитор, теперь еще более доступный, казался готовым лопнуть от напряжения. Анус выше сжался в тугое кольцо, но вскоре расслабился, предчувствуя, что я не остановлюсь. Его темная кожица блестела от пота, а вокруг сморщенных складок проступила тонкая влага, намек на то, как глубоко я собираюсь зайти.

Я склонился к ней, чувствуя жар ее тела, и провел языком по ее ложбинке, смакуя солоноватый вкус ее соков. Они были густыми, с легким мускусным оттенком, и я не удержался, втянув их в себя. Затем мой язык перешел к анусу, раздвигая его сопротивляющиеся края. Я проник внутрь, ощущая горьковатый, терпкий привкус ее внутренностей, смешанный с запахом пота и похоти. Стенки ануса, скользкие и горячие, сжимались вокруг моего языка, пульсируя в такт ее учащенному дыханию, а из глубины доносился слабый аромат ее естественных выделений. Она стонала, ее голос дрожал от стыда и желания:

— Ай-ай-ай, Ёсио-сан, не туда!

— Это лучший способ проверить анус, — ответил я с ухмылкой. — Вкус и запах скажут о твоем здоровье.

Ее протесты только подогревали меня. Я вытащил язык, оставив его влажным от ее соков, и решил пойти дальше. Мне нужна была ее моча. Я потребовал, чтобы она дала образец, но она не смогла выдавить ни капли — слишком велика была смесь страха и возбуждения. Тогда я достал катетер, тонкую трубку, и медленно ввел ее в ее уретру. Трубка скользнула в узкий канал, растягивая его, и я почувствовал, как ее тело напряглось, а уретра сжалась вокруг инструмента, вызывая легкий спазм. Желтая моча, горячая и с резким, почти животным запахом, начала течь в стакан, капля за каплей, оставляя на стекле мутные разводы. Я заметил ее темный цвет и сказал:

— Обезвожена, да? Придется тебя "напоить" клизмой.

Ее анус задрожал сильнее, раскрываясь и сжимаясь перед моими глазами, словно умоляя о том, что будет дальше. Я видел, как из него сочится тонкая струйка пота, смешиваясь с влагой от вагины, и слышал, как ее дыхание становится хриплым, почти звериным. Она была на грани, и я решил сломать ее окончательно.

— Попроси меня, — сказал я холодно. — Четко, перед мужем.

Она задрожала, ее щеки залились краской, но выбора не было. Сквозь слезы она выдавила:

— Дорогой, прости… Ёсио-сан, пожалуйста, сделай мне клизму!

Ее голос сорвался, и я увидел, как из ее вагины вытекла еще одна капля сока, стекая по бедру, а анус сжался в последней попытке сопротивления, прежде чем полностью подчиниться моим рукам.

Мои издевательства над женой профессора разозлили его до предела, и он набросился на Чику с удвоенной силой. Я смотрел, как он подходит к моей свояченице, чье тело дрожало в ремнях аппарата, и чувствовал, как во мне нарастает смесь вины и похоти. Чика, с ее мягкими формами и тихим нравом, была идеальной жертвой для его гнева. Он взял расширитель — стальной инструмент с лопастями — и без предупреждения вставил его в ее анус, раскрыв на полные 15 см. Анус растянулся в широкую дыру, показав влажные, розовые стенки кишечника, пульсирующие и сокращающиеся, с тонкими венами под кожей. Ее пышные ягодицы, дрожали от напряжения, а растянутый анус казался живым: его края, темно-коричневые и блестящие от пота, пульсировали, открывая глубокую, скользкую полость, из которой доносился слабый запах ее внутренностей. Между ног виднелась ее вагина — пухлая, с толстыми губами, из которых сочилась густая слизь, стекая по бедрам и оставляя липкие следы на коже.

Профессор взял длинную ватную палочку, пропитанную чистым глицерином, и начал медленно водить ею внутри, погружая ее в глубину ее кишечника. Жидкость жгла стенки, вызывая спазмы, и газы с соком вырывались наружу с громкими, унизительными звуками. Я видел, как ее кишечник сокращается под действием жжения, выталкивая пузырьки газа и тонкие струйки мутной жидкости, которые шипели, вырываясь из растянутой дыры. Ее анус, теперь зияющий и влажный, дрожал от каждого движения палочки, а вагина ниже сжималась в такт, выдавливая еще больше слизи, которая стекала вниз, смешиваясь с потом и оставляя резкий, животный запах. Чика закричала, ее голос дрожал от боли и стыда:

— Ай-ай-ай! Что? Не надо, пожалуйста!

Но он только ухмылялся, наклоняясь ближе к ее распятому телу и шепча с садистским удовольствием:

— Эта прямая клизма затягивает, попробуешь — не остановишься.

Ее лицо покраснело, пот стекал по лбу, а глаза наполнились слезами, когда она извивалась, пытаясь вырваться из ремней. Я заметил, как ее пухлые бедра напряглись, а вагина, теперь полностью открытая из-за позы, начала пульсировать, выдавая невольное возбуждение — малые губы набухли, а клитор, маленький и розовый, торчал из-под капюшона, блестя от влаги. Она стонала, ее дыхание сбивалось, и вскоре ее мольбы стали отчаянными:

— Прошу, дайте клизму!

Профессор не торопился. Он наслаждался ее мучениями, водя палочкой еще медленнее, будто растягивая каждую секунду ее унижения. Глицерин проникал глубже, обжигая стенки кишечника, и я видел, как ее живот вздувался от спазмов, а из ануса вырывались новые порции газа — громкие, влажные, с брызгами сока, которые падали на пол, оставляя лужицы под аппаратом. Ее вагина, не в силах сдерживаться, начала сокращаться сильнее, выталкивая густую, почти белую слизь, которая тянулась длинными нитями к полу. Он отказывался дать ей облегчение, явно мстя за свою жену, и я чувствовал, как его ярость передается мне, усиливая мое собственное желание продолжать этот извращенный спектакль.

Главный врач тем временем терзал мою жену Томоми, и я, не мог отвести глаз, чувствуя, как во мне борются ужас и темное, запретное возбуждение. Она была зафиксирована в аппарате, ее стройное тело дрожало под его руками, а я смотрел, как он берет вагинальный расширитель — прозрачный пластиковый инструмент — и медленно вводит его между ее ног. Прозрачный пластик раскрыл ее вагину, показав розовые стенки, блестящие от соков, с набухшим клитором и пульсирующим входом. Я видел, как ее малые губы, пухлые и влажные, растянулись под давлением инструмента, обнажая глубокую, скользкую щель, из которой текла густая, почти кремовая слизь, оставляя блестящие нити на бедрах. Ее клитор, теперь твердый и увеличенный от притока крови, торчал наружу, пульсируя в такт ее учащенному дыханию, а внутренние стенки вагины сокращались, выталкивая еще больше сока, который капал на пол с тихим, влажным звуком. Она удивилась, ее голос дрожал:

— В вагину?

Врач ухмыльнулся, дразня ее, но она не сопротивлялась — ее тело уже привыкло подчиняться. Затем он достал электроды с клизменным генератором — устройство, которое я знал слишком хорошо. Он ввел электроды в ее попку, подключив их к магниевому стержню, который затем вставил в ее анус. Холодный металл вошел в ее узкое кольцо, растягивая его. Я видел, как ее анус, темный и сморщенный, сопротивлялся стержню, но вскоре поддался, раскрываясь вокруг него, словно жадный рот, обхватывая холодную поверхность. Внутренние стенки, скользкие и горячие, блестели от естественной смазки, а металл касался их, вызывая легкие спазмы, которые я мог видеть через натянутую кожу ее ягодиц. Она умоляла, ее голос срывался от страха и стыда:

— Нет, не надо! Не перед мужем!

Но он проигнорировал ее мольбы, и я почувствовал, как мой член твердеет от ее беспомощности. Он взял шприц и залил 200 мл солевого раствора прямо в ее анус. Теплая, соленая жидкость хлынула внутрь с влажным шипением, заполняя ее кишечник, и я видел, как ее живот вздувается от давления, а анус сжимается вокруг стержня, выдавливая тонкую струйку раствора обратно, смешиваясь с ее собственными соками. Ток запустился мгновенно: электрические импульсы били в попку, заставляя ее вагину сокращаться с такой силой, что из нее вырывались брызги густой слизи, заливая ее ноги и оставляя лужи под аппаратом. Томоми извивалась, ее тело выгибалось, а ремни скрипели под ее рывками. Она закричала, ее голос дрожал от боли и экстаза:

— Кончаю!

Ее вагина пульсировала, выталкивая соки с каждым оргазмом, а я видел, как ее клитор дрожит, набухший до предела, почти багровый от напряжения. Из ануса доносились влажные звуки — раствор бурлил внутри, смешиваясь с газами, которые вырывались наружу с громкими, унизительными хлопками. Она кончала раз за разом, не в силах остановиться, ее лицо искажалось от стыда и наслаждения, пот стекал по лбу, а глаза закатывались. Врач велел ей сжимать анус, чтобы остановить ток, но она стонала, задыхаясь:

— Не могу!

Каждое движение ее сфинктера усиливало ток, и я видел, как ее анус сжимается и разжимается вокруг стержня, выдавливая капли раствора, смешанные с ее выделениями. Вагина текла не переставая: густая, липкая слизь стекала по ногам, оставляя блестящие дорожки, а ее уретра начала подрагивать, предвещая новый позор. Он ухмыльнулся и добавил еще раствора, заливая его с садистской медлительностью. Жидкость переполнила ее кишечник, и я видел, как ее живот вздувается еще сильнее, кожа натягивается, а из ануса вырываются брызги, когда стержень начал выскальзывать. Искры брызнули из ее попы, когда металл замкнул ток, и ее тело сотряслось в конвульсиях. Моча хлынула из уретры, горячая и резкая, заливая пол мощной струей. Я смотрел, как ее уретра раскрывается, выталкивая желтую жидкость с громким шипением, а вагина продолжает сокращаться, брызгая соком в такт мочеиспусканию, пока лужа под ней не стала огромной, смешав в себе все ее выделения. С диким криком Томоми потеряла сознание, ее тело обмякло в ремнях, а лицо застыло в смеси боли и извращенного наслаждения, оставив меня в оцепенении, где ужас и возбуждение сплелись воедино.

Примечания

1: Аппарат для промывания прямой кишки — сиденье с вырезом, куда опускаются ягодицы. Подняв его вертикально, анус полностью обнажается, превращаясь в объект. Установлен на вращающейся стене клизменной тюрьмы, позволяя мужчинам из VIP-комнаты очищать кишечник "промывочным стержнем" (пенисом).

2: Клизменная рабыня (энема-слейв) — специально отобранные пациентки для любителей клизм. Красивые, с крепкими внутренностями, способными выдерживать большие объемы. Обучаются терпеть羞耻 (стыд), сдерживать позывы и эффектно испражняться.

3: Вагинальный расширитель — медицинский инструмент из силиконового кольца с сильной отдачей. Устанавливается внутрь малых губ, растягивая вагину в открытый круг для детального осмотра.

4: Спреддер (расширитель ануса) — стальной инструмент с раздвижными лопастями. Вставляется в анус и раскрывается до 15 см, фиксируя открытое состояние для доступа к прямой кишке.

5: Клизменный генератор с электродами — устройство, использующее реакцию магниевого стержня в анусе и солевого раствора для выработки тока. Электроды передают импульсы, контролируемые движением кишечника и сфинктером. Используется для "тренировки" нижней части тела.