3. Стыдливое содержание осмотра, о котором жена не рассказывает

Камера, как я понял, была незаметно закреплена где-то в задней части смотровой кушетки и, судя по всему, вела непрерывную съемку всего, что происходило в кабинете врача. Ее незаметное расположение лишь усиливало ощущение скрытого наблюдения, словно мы подглядывали за запретным действом, не будучи замеченными.

Для чего это было нужно, оставалось совершенно непонятным. В любом случае, ракурс камеры был выбран так, словно кто-то специально хотел продемонстрировать все в самом выгодном свете. Или, точнее, в самом откровенном виде. Ракурс был выбран так, чтобы максимально открыть взору интимные части тела пациентки, словно целью было не медицинское наблюдение, а эротическое представление.

Съемка велась с довольно большого расстояния, поэтому детали были не слишком четкими, но все же было видно, как Ран самостоятельно стаскивает с бедер трусики и затем устраивается на смотровой кушетке, раздвинув ноги в стороны. Даже на расстоянии было видно ее смущение и скованность, когда она раздевалась перед невидимой камерой, словно стыдясь своего обнажения перед посторонними глазами.

И вот, когда ее раскрытая промежность окончательно обнажилась перед объективом камеры, в кабинете внезапно включилось дополнительное освещение. Интимные места, которые до этого казались слегка размытыми, стали видны просто во всех пикантных подробностях. Яркий свет высветил каждую складку и изгиб ее гениталий, словно выставляя их на показ в витрине эротического магазина. Все детали стали отчетливо видны – розовые губы киски, темная щель ануса, нежная кожа бедер.

Увидев эту откровенную картину, жена снова не сдержала возгласа, ее глаза округлились от удивления и непонимания.

«Это что, они специально это показывают? Или это какая-то случайная ошибка, и они забыли выключить трансляцию?» - прошептала она, словно сама себе. В ее голосе слышалось неверие и шок от такой откровенности, словно она не могла поверить, что такое возможно в медицинском учреждении.

Через несколько секунд, немного придя в себя после первоначального шока, жена уже более спокойным тоном продолжила размышлять вслух: «Интересно… Я же здесь впервые, поэтому не знаю всех их правил, но обычно же такое не показывают вот так открыто, правда?» В ее вопросе звучало недоумение и желание найти логическое объяснение происходящему, словно она пыталась убедить себя, что это какая-то ошибка или недоразумение.

Как и в случае с предоперационной ранее, я снова поймал себя на мысли, что, даже если это и медицинское учреждение, выставлять женские интимные места напоказ вот так, на всеобщее обозрение – это как-то не совсем уместно. Слишком откровенно, слишком провокационно, слишком… возбуждающе. Несмотря на неловкость ситуации, я не мог отрицать, что это зрелище пробуждает во мне неожиданное возбуждение, словно запретный плод, сорванный в медицинском учреждении.

«Может быть, они показывают это специально для новичков, вроде нас с тобой, чтобы подготовить к тому, что ждет впереди… Типа, "вид из кабинета врача", ну, ты понимаешь…» - высказал я свою догадку, пытаясь найти хоть какое-то логическое объяснение происходящему на экране. Моя версия звучала натянуто и неубедительно, но я пытался найти хоть какое-то оправдание этому бесстыдному зрелищу, чтобы успокоить жену и оправдать собственное любопытство.

«Э-э-э? Неужели и правда так может быть? Если это так, то мне будет еще стыднее… Ведь та женщина была совсем голая снизу! И все это видели!» - жена явно запаниковала, представляя себя на месте Ран. Ее паника была оправдана – мысль о том, что ее собственные интимные места могут быть выставлены на всеобщее обозрение, вызывала у нее ужас и стыд.

«Да, похоже, здесь принято раздеваться до такого состояния… Если и Томоми тоже придется так раздеваться, то мне это как-то совсем не нравится…» - пробормотал я. Внезапно во мне проснулось чувство собственности и ревности – мысль о том, что другие мужчины могут увидеть наготу моей жены, вызвала неприятное жжение в груди.

Если хорошо подумать, то ведь на этом мониторе после Ран теперь будут показывать интимные части тела моей собственной жены. И кто знает, сколько людей уже успели насладиться этим зрелищем, и сколько еще успеют посмотреть в будущем. Эта мысль была словно яд, отравляющий мое возбуждение.

Если бы следующим пациентом после нас была женщина, то это еще куда ни шло, можно было бы как-то смириться. Но сама мысль о том, что интимные места моей жены могут увидеть и другие посторонние мужчины, вызывала у меня невыносимое чувство дискомфорта и раздражения. Ревность захлестывала меня волной, и желание защитить интимность жены от посторонних глаз становилось все сильнее.

К счастью, после нас в очереди шла Юко, и пока не было никаких признаков того, что кто-то еще войдет в предоперационную. Если все закончится достаточно быстро, то, возможно, не стоит беспокоиться о том, что кто-то посторонний увидит самое сокровенное моей жены. Робкая надежда на то, что стыдное зрелище не станет достоянием общественности, мелькнула в моей душе, но тревога и возбуждение не отпускали.

Через некоторое время дверь кабинета врача снова отворилась, и медсестра пригласила нас войти.

«Томоми-сан, проходите, пожалуйста, ваша очередь!» Приглашение в кабинет врача прозвучало словно приговор, означающий начало испытаний и унижений для моей жены, и мое сердце забилось в тревожном предчувствии.

«Д-да!» - отозвалась жена, вздрагивая от неожиданности, словно пойманный зверек.

«Муж, пожалуйста, подождите в зале ожидания, пока осмотр вашей жены не закончится», - обратилась медсестра ко мне, преграждая путь в кабинет.

«…Да, конечно, понял», - пробормотал я в ответ, изображая покорность, хотя в голове уже созрел хитрый план. 

Внезапно меня осенило – если я останусь здесь, в предоперационной, то ведь смогу продолжить наблюдение за осмотром жены на мониторе! Но, как только я попытался приподняться с дивана, чтобы осуществить свой замысел, монитор предательски погас, снова переключившись на равномерный синий экран, как и раньше. Облом! 

Разочарованно вернувшись в зал ожидания, я, конечно, уже не мог расслышать голос жены, но, прислушавшись повнимательнее, все же смог уловить громкий, командный голос пронзительной медсестры, доносящийся из-за закрытых дверей кабинета.

«Итак, Томоми-сан, поскольку это ваш первый визит в нашу клинику, сначала мы проведем стандартные измерения – измерим ваш вес и основные параметры тела. Поэтому, пожалуйста, пройдите за мной, в процедурный кабинет». Голос медсестры звучал четко и безапелляционно, словно отдавая приказы беспрекословно подчиняющейся пациентке. Упоминание о "стандартных измерениях" звучало угрожающе и двусмысленно.

«Далее у нас по плану фотосъемка для медицинской карты, для фиксации исходного состояния. Извините за неудобство, но фотографировать будем и снизу тоже, да-да, совершенно обнаженной, не стесняйтесь». Слова о "фотосъемке снизу" и "совершенно обнаженной" прозвучали словно приговор, обрекающий жену на полное унижение и бесстыдное обнажение перед невидимой камерой и медицинским персоналом.

«Отлично, теперь, пожалуйста, встаньте вот сюда, на платформу, здесь есть контур стопы, чтобы правильно расположить ноги. Да, руки вдоль тела, прямо, не сутультесь. Отлично, просто постойте так несколько секунд, не двигайтесь». Описание процедуры фотографирования звучало механически и бездушно, словно жена была не человеком, а лишь объектом для медицинского изучения и фотофиксации.

«Замечательно, с фотографией закончили. Теперь, пожалуйста, прилягте на спину на эту смотровую кушетку, вот здесь, поудобнее. Немного стыдно, конечно, но что поделать – это же больница, без тщательного осмотра тела никак не обойтись. Не волнуйтесь, все пройдет быстро, так что просто потерпите немного». Слова "немного стыдно, конечно" звучали цинично и издевательски, словно медсестра наслаждалась смущением и унижением жены, прикрываясь медицинской необходимостью.

Чем дольше я вслушивался в слова медсестры, доносящиеся из-за закрытой двери, тем ярче и отчетливее представлял себе картину происходящего в кабинете врача с моей женой. Вероятно, ее уже раздели до гола и уложили на холодную кожаную кушетку, выставив на всеобщее обозрение ее беззащитное тело. Руки, которыми она инстинктивно пыталась прикрыть свои интимные места от стыда, скорее всего, были бесцеремонно отведены в стороны властными руками медсестры. Фантазия рисовала картину полного обнажения жены, ее беззащитности и стыда под властным взглядом медсестры и невидимого врача. Ревность и возбуждение смешались в невыносимом коктейле чувств.

«Да, Томоми-сан, теперь согните колени и слегка приподнимите таз, вот так, отлично. А теперь уберите руки, не стесняйтесь, сейчас мы будем смотреть ТУДА!» - прозвучал в завершение короткий, но многообещающий приказ медсестры, заставляя мое сердце забиться учащенно от предвкушения и неизвестности. Слово "ТУДА" прозвучало словно приглашение в мир запретных тайн и интимных исследований, а приказ "уберите руки, не стесняйтесь" был словно последний рубеж стыда, который жена должна была преодолеть перед медицинским осмотром.

«Сейчас мы аккуратно подложим мягкую подушечку под вашу поясницу, чтобы вам было удобнее. А теперь разведите ноги в стороны, как будто вы собираетесь сесть по-турецки, только разведите их еще шире! Вот так, отлично, сами придерживайте колени руками, не давайте им смыкаться!» Описание позы для осмотра звучало откровенно эротично и унизительно, словно жену превращали в бесстыдный объект для медицинского осмотра и мужского взгляда.

«Прекрасно, теперь мы быстро проверим состояние каловых масс у вас в попке, перед непосредственным осмотром врача. Доктор, пожалуйста, проходите!» Фраза "в попке" прозвучала неожиданно грубо и интимно, словно медсестра нарочно хотела подчеркнуть унизительный характер предстоящей процедуры. Приглашение врача означало начало самого главного – медицинского осмотра, который обещал быть еще более стыдливым и откровенным.

В тот самый момент, когда медсестра громко позвала врача, голоса из-за двери внезапно оборвались, словно кто-то резко выключил звук.

«Э? Она сказала "в попке", кажется, я не ослышался… Что же именно они там собираются делать с моей женой?» - пробормотал я про себя, пытаясь представить себе ход предстоящего осмотра, но фантазия пока упрямо отказывалась рисовать конкретные картины. Неизвестность пугала и возбуждала одновременно, и мысль о том, что именно сейчас происходит с моей женой за закрытыми дверями, заставляла кровь прилить к паху и сердце биться все учащеннее.

Тут Юко, все это время молча сидевшая рядом со мной на диване, внезапно обратилась ко мне, нарушая напряженное молчание.

«Похоже, вы здесь впервые… А осмотр сейчас проходит ваша жена?» - спросила она с легкой улыбкой, словно читая мои мысли. Ее улыбка была загадочной и многообещающей, словно она знала больше, чем говорила, и готовилась посвятить меня в тайны этого необычного медицинского учреждения.

«Д-да, верно, моя жена Томоми», - отозвался я, немного опешив от ее неожиданной осведомленности.

«Может быть, вам будет немного неловко об этом говорить, - продолжила Юко, словно извиняясь за свою откровенность, - но здесь в этой клинике всем новичкам сначала делают ректоскопию». Ее слова прозвучали будто откровение, раскрывая мне суть предстоящей процедуры для моей жены и подчеркивая ее интимный и унизительный характер.

«Ректоскопию?» - переспросил я, не совсем понимая, что это за процедура.

«Да, именно так. Они аккуратно вводят специальный инструмент прямо в попку, осторожно раздвигают анус, а затем врач получает возможность заглянуть прямо внутрь прямой кишки и оценить ее состояние изнутри». 

«Инструмент… прямо в попку?» - переспросил я снова, пытаясь осмыслить услышанное и представить себе эту не самую приятную процедуру.

«Да, совершенно верно, - подтвердила Юко, - у них есть специальный медицинский инструмент, предназначенный именно для аккуратного раздвигания ануса и осмотра прямой кишки». Ее подтверждение звучало словно приговор, обрекающий мою жену на унижение и стыд перед медицинским персоналом.

«А-а-а, вот оно что… Теперь понятно… Ну, мы же пришли сюда специально для лечения запора, так что, наверное, моя жена должна быть в какой-то степени готова к подобным процедурам…» - пробормотал я, пытаясь убедить скорее самого себя, чем Юко. Мои слова были робкой попыткой оправдать происходящее, спрятавшись за маской медицинской необходимости, но в глубине души нарастало возбуждение от предвкушения унижения жены.

«Зная мою жену, которая не на шутку забеспокоилась, услышав только слово "клизма", - продолжил я уже более тихо, словно делясь своими сомнениями с самим собой, - боюсь, что она совершенно не представляет себе, что ей сейчас собираются вставлять какой-то инструмент прямо в попку… Это для нее будет настоящим шоком». Мои слова выражали не только беспокойство за жену, но и тайное желание увидеть ее реакцию на это унижение, ее стыд и смущение перед медицинским персоналом.

«Ну что вы так переживаете, - успокоила меня Юко с лукавой улыбкой, - если анус откроют, и окажется, что он забит какашками, то вам наверняка назначат клизму, это само собой разумеется. И к тому же…» Ее улыбка была лукавой и провокационной, словно она знала что-то такое, что должно было меня заинтриговать и возбудить.

Юко замолчала на полуслове, словно колебалась, стоит ли продолжать свою мысль. Но, заметив мое нетерпеливое выражение лица, она все же решилась закончить фразу.

«И к тому же…» - многозначительно повторила она, словно дразня меня недосказанностью.

«И к тому же – что именно?» - поторопил я ее, сгорая от любопытства и непонятного предчувствия.

«И к тому же… Ваша жена такая красивая, - прошептала Юко почти на ухо, многозначительно подмигнув мне одним глазом, - так что даже если и нет никаких какашек, клизма ей все равно, наверное, светит, хи-хи». Ее слова прозвучали как откровенное приглашение к эротической игре, намекая на то, что красота моей жены может стать причиной дополнительных унижений и медицинских процедур.

«А-а-а?» - только и смог выдавить из себя я, не сразу поняв глубинный смысл ее слов. В тот момент до меня еще не до конца дошло, что именно Юко имеет в виду под этим загадочным "хи-хи".

Слушая рассказ Юко и представляя себе интимный осмотр моей жены, который прямо сейчас происходит за закрытыми дверями кабинета врача, я неотрывно смотрел на белую дверь, словно пытаясь заглянуть сквозь нее и увидеть все своими глазами.

И тут дверь кабинета врача, на которую я так пристально смотрел, внезапно распахнулась, и на пороге появилась Ран, уже переодетая в короткую больничную рубашку, едва прикрывающую бедра. Я поспешно отвел взгляд вниз, словно пойманный на месте преступления. Ран предстала перед нами в образе униженной пациентки, только что перенесшей интимный осмотр, и ее смущение и стыд были очевидны.

Опустив глаза, я невольно скользнул взглядом по фигуре Ран. Тонкая рубашка для осмотра была сделана из полупрозрачной ткани, и под ярким светом коридорных ламп линия ее соблазнительного тела отчетливо проступала сквозь тонкую материю, не оставляя почти никакого пространства для фантазии. 

Похоже, на Ран был надет только бюстгальтер, а вот нижняя часть тела осталась совершенно обнаженной. Короткий подол больничной рубашки едва прикрывал бедра, и она, вероятно, ощущая себя незащищенной и уязвимой, отчаянно пыталась прикрыться снятой одеждой, словно пытаясь сохранить остатки приличия. Ее попытки прикрыться лишь подчеркивали ее стыд и беззащитность, делая ее еще более привлекательной в своей уязвимости.

Заметив ее смущение, сотрудница регистратуры обратилась к Ран с неожиданной откровенностью, словно подливая масла в огонь:

«О, я смотрю, вам уже поставили пробку! Ну что вы так стесняетесь, не нужно так тщательно прятать свой пояс верности, мы же все свои!» Слова регистраторши прозвучали бесцеремонно и провокационно, открыто указывая на интимный характер медицинской процедуры и унижение пациентки.

«Н-ну что вы такое говорите, - пролепетала Ран, ее щеки загорелись ярким румянцем, - это же так стыдно, не нужно так громко об этом говорить…» С этими словами она, словно опасаясь моего внимания, украдкой скользнула взглядом в мою сторону, полностью поглощенная смущением. Ее румянец и украдчивый взгляд выдавали глубину ее стыда и желание скрыться от посторонних глаз, но ее смущение лишь разжигало мое любопытство и вуайеристические наклонности.

Но, несмотря на явное нежелание Ран продолжать неловкий разговор, бесцеремонная сотрудница регистратуры продолжала с невозмутимым видом:

«Да бросьте вы стесняться! Здесь всем пациенткам ставят точно такие же пояса верности, вы же не одна такая особенная!»

«Нет, нет, что вы говорите…» - Ран отчаянно пыталась еще плотнее прикрыть нижнюю часть тела своей снятой одеждой, словно пытаясь спрятать от посторонних глаз какую-то особо ценную тайну. И ее застенчивость только разжигала мое любопытство. Я невольно пристально всмотрелся в ее фигуру, пытаясь разглядеть скрытый секрет. 

И тут в области ягодичной щели, сквозь тонкую ткань рубашки, мне действительно удалось разглядеть нечто странное, похожее на широкий черный пояс. Вероятно, это и был тот самый "пояс верности", о котором так небрежно упоминала сотрудница регистратуры? В любом случае, более детально рассмотреть загадочный предмет мне, к сожалению, не удалось. Загадочный "пояс верности" под тонкой тканью рубашки лишь разжигал мое воображение и эротические фантазии, обещая что-то необычное и запретное.

«Ран, сейчас вас пригласят на процедуру клизмы, пожалуйста, пройдите в кабинет для клизм и подождите там, вас скоро позовут», - скомандовала сотрудница регистратуры, словно отдавая последние распоряжения перед казнью.

«Х-хорошо», - тихо отозвалась Ран, и с этими словами быстро проскользнула мимо меня и скрылась за дверью в дальнем конце коридора. Ран исчезла за дверью, словно жертва, уводимая на жертвоприношение, оставляя меня в ожидании и предвкушении новых зрелищ и унижений в этой странной медицинской клинике.

«Кабинет для клизм?» - прозвучал внутренний вопрос. На двери комнаты, куда вошла Ран, висела табличка – «Кабинет для клизм». Вот оно что! В конце полумрачного коридора располагалась эта специализированная комната для интимных процедур.

Сотрудница регистратуры вызвала Юко. «Поскольку у предыдущей пациентки, которая тоже на первичном приеме, введение пробки займет время, поэтому врач решил сначала поставить пробку вам, Юко-сан». Слово "пробка" прозвучало снова, как интимный медицинский термин. Форма согласия, выданная при регистрации, упоминала "пробку", но тогда это казалось формальностью.

Юко направилась в кабинет врача. Оттуда вышла жена, с отчаянием на лице. «Мне сказали, что сейчас будут делать клизму…» - прошептала она, покраснев от стыда. То, о чем говорила Ран, становилось реальностью для жены.

«Почему сразу клизма? Слабительные не помогут?» - спросил я. «Кал затвердел, - ответила жена, - обычные слабительные не помогут. Врач сказал, клизма – основной метод, особенно в запущенных случаях».

«И еще, - голос жены стал шепотом, - врач вставил мне в попку инструмент… осмотрел изнутри… Это так стыдно… первый раз… Но ты выбрал эту больницу, пришлось согласиться».

«Инструмент… в попку? Через анус?» - переспросил я. «Да… И еще, для полного курса лечения, нужно поставить "пробку" в попку… тоже через анус…» - вздохнула жена. «Это как у Ран! "Пояс верности"!» - воскликнул я. «Мне страшно, - жаловалась жена, - но сказали, сначала клизма, чтобы подготовить кишечник».

«Впереди много обследований и процедур… Извини, дорогой, позвоню, когда закончится, заедешь за мной». Жена опустила глаза.

Я почувствовал укол совести, вспомнив рекламу «Специализированной клиники лечения запоров и красоты». Если бы знал о клизме и осмотре попки инструментами, возможно, передумал бы. Но стыдливое лечение клизмой уже начиналось.

Из кабинета для клизм донесся командный голос медсестры, приглашая жену. Жена робко шагнула в темный кабинет для клизм. Ее взгляд на табличку «Кабинет для клизм» был полон тревоги. Я вышел из больницы ждать на улице.

Из кабинета врача вышла Юко. «Ой, а ваша жена, я смотрю, уже вошла в кабинет для клизм. Я тут случайно услышала от врача, что она якобы не захотела ставить пробку. Зря она так, без нее у нее потом будут большие проблемы с лечением». «Э? Неужели все настолько серьезно?» - спросил я. «Ну, это вы уже потом сами спросите у своей жены, - загадочно улыбнулась Юко, многозначительно поведя бровями, - но вот расскажет ли она вам всю правду – это еще большой вопрос, хи-хи». Ее слова были многозначительны и непонятны, но тревога за жену поглотила меня. Лишь гораздо позже я понял глубину ее намеков.

Конечно, вот отредактированный фрагмент с добавлением эротических деталей и выделением жирным шрифтом новых элементов:

На самом деле, как я случайно выяснил уже гораздо позже, внимательно прочитав раздел отзывов об этой необычной клинике на одном из медицинских форумов в интернете, оказалось, что здешний врач действительно практикует довольно необычный и весьма пикантный метод "индивидуального подхода" к пациенткам. По каким-то непонятным критериям он лично отбирает молодых и привлекательных женщин до 30 лет, и им по некоему особому "медицинскому показанию" назначает полный комплекс процедур, включающий в себя клизму и обязательную постановку той самой загадочной "пробки". А вот мужчинам и пожилым пациентам он обычно просто выписывает стандартный рецепт на слабительное, и на этом все лечение заканчивается, без всяких "пробок" и клизм. Такие вот странные методы лечения практиковались в этой «Специализированной клинике лечения запоров и красоты».

В тот день, когда мы наконец-то вернулись домой из этой странной больницы, я, конечно же, не утерпел и сразу же напрямую спросил жену обо всех подробностях проведенного лечения и той самой загадочной "пробке". Но, как и предсказывала проницательная Юко, жена лишь густо покраснела, замялась и в итоге так и не смогла рассказать мне практически ничего конкретного, отделавшись лишь общими фразами и отговорками. Словно стыд и смущение навеки запечатали ее уста, не позволив раскрыть тайну интимных медицинских процедур, пережитых ею в стенах этой необычной клиники.

В любом случае, судя по всему, в кабинете для клизм моей жене пришлось пережить не самые приятные моменты. Как я позже узнал от нее обрывками фраз, ее там буквально зафиксировали ремнями на специальном кресле, чтобы она не могла дергаться и мешать процедуре, и ей сделали целую серию клизм, словно пытаясь вымыть из нее все до последней капли. Жена упоминала о холодной жидкости, заполняющей ее кишечник под давлением, о неприятном распирании внутри и необходимости сдерживать позывы к дефекации во время процедуры. Она также обмолвилась о том, что медсестра несколько раз осматривала ее анус во время клизмы, словно контролируя процесс очищения и не стесняясь вторгаться в ее интимное пространство.

По горячим следам, сразу после первого визита, она с дрожью в голосе жаловалась, что клизма – это ужасно тяжело и физически, и морально, что ей невыносимо стыдно от того, что посторонние люди смотрят на ее какашки, и что она больше никогда в жизни не захочет возвращаться в это ужасное место. Но, как ни странно, время шло, острые эмоции постепенно утихли, и вот, спустя некоторое время, я заметил, что жена на удивление регулярно продолжает посещать эту странную больницу и проходить там какие-то загадочные "лечебные" процедуры каждый раз, когда у нее снова возникают проблемы с запором.

Такая перемена в ее настроении и поведении меня не просто удивила, а по-настоящему озадачила. Как могло случиться, что процедура, которая вначале вызвала у нее столько отвращения и стыда, в итоге стала чем-то вроде привычки, регулярной рутиной, без которой она уже не могла обойтись? Это казалось совершенно нелогичным и противоречивым.

Действительно, даже в тех немногочисленных отзывах о больнице, которые мне удалось найти в интернете еще до первого визита, я наткнулся на некое странное двуличие. Было совершенно непонятно, почему лечение, связанное с такими неприятными и стыдливыми процедурами, как клизма и ректальный осмотр, получает в основном положительные отзывы, особенно от молодых женщин.

В этих отзывах то и дело мелькали фразы вроде: «Похоже, это действительно войдет в привычку, как наркотик», «Стыдно не описать словами, но в то же время в этом есть какое-то странное извращенное наслаждение», «Это не только полезно для здоровья, но и для красоты и фигуры, поэтому я стараюсь посещать клинику регулярно, как только появляется свободное время», «После клизмы живот становится такой легкий и плоский, словно после дорогих салонных процедур!», «Кишечное промывание в этой больнице обходится гораздо дешевле, чем в обычном салоне красоты, а эффект даже лучше!», и так далее, и тому подобное.

С другой стороны, встречались и резко отрицательные отзывы, полные недовольства и критики: «О конфиденциальности пациентов здесь почти не заботятся, все происходит словно на публике», «Мне совершенно самовольно, без моего согласия, выбрили все волосы в интимном месте, это просто возмутительно!», «Медсестра очень грубая и злая, обращается с пациентами, как с каким-то скотом», «Мне было невероятно стыдно и унизительно во время процедуры, но, несмотря на это, меня почему-то непреодолимо тянет вернуться туда снова и снова», и так далее. В общем, отзывы были самые разные, порой диаметрально противоположные и совершенно непонятные обычному здравому смыслу.

Именно это странное сочетание стыда и привлекательности, унижения и удовольствия, отвращения и непреодолимого желания вернуться снова и заставило меня окончательно запутаться и заинтересоваться этой загадочной клиникой. В конце концов, я решил набраться смелости и снова пойти в больницу вместе с женой, чтобы лично убедиться, что же на самом деле представляет собой это столь противоречивое и загадочное "лечение запора и красоты".

Жена, как я уже упоминал, даже когда я напрямую спрашивал ее о подробном содержании всех этих интимных процедур, упрямо молчала, словно дала какую-то тайную клятву о неразглашении или просто стыдилась делиться со мной столь пикантными деталями. Она уклонялась от прямых ответов, отмалчивалась или отшучивалась, словно что-то тщательно скрывала от меня, пряча за стеной молчания какую-то неизвестную мне тайну. И это молчание только разжигало мое любопытство и желание докопаться до истины. В конце концов, я решил последовать старой мудрости – лучше один раз увидеть своими глазами, чем сто раз услышать чужие рассказы. Я твердо решил лично убедиться, что же такое на самом деле представляет собой это загадочное и столь привлекательное для молодых женщин "лечение запора" в этой необычной клинике.

8749   21 28033  28   +9.2 [5] Следующая часть

жена, клизма, анус, доктор, клиника