Дорогие читатели, вашему вниманию предоставляется первый из рассказов о трех подружках, которые в силу разных обстоятельств провели летние каникулы порознь. Но, несмотря на то, что отдыхали девчата по-разному, в их приключениях оказалось и кое-что одинаковое.

Ага, как же! В этом деле только начни. И попробуй потом остановиться. После душа они, конечно, уже больше не развлекались. Чуток поболтав, легли спать. И утром честно отправились заниматься домашними делами, а потом, как и в прошлое воскресенье, в кино. Но вот вечером, когда оказались в постели, Саша Олесю снова с праведного пути сбил.

— Можно, если хочешь, и просто полежать пообниматься. Но повторение пройденного материала ведь должно быть? А вдруг ты забудешь все, чему вчера выучилась?

Ну да, было бы что забывать. Аргумент, скажем прямо, был на троечку. Но это, если по-честному рассуждать. А когда, наоборот, самой интересно побаловаться? К тому же в Сашкиной интерпретации это снова вроде бы как игра. И потом он старше, значит и вся ответственность на нем.

— Тогда давай классическую шестьдесят девять до конца осваивать.

— Да как пожелаешь, Олесик.

И снова, как и вчера, Олеся встала на колени прямо над Сашкиным лицом, открыв парню всю свою красоту. Только теперь она сразу склонилась к приподнимающейся навстречу мужской игрушке и, придерживая пальцами, взяла ее в рот. Начав сосать Олеська одновременно чувствовала, как в ее ротике выпрямляется, наливаясь силой, обласканный губами и язычком упругий стержень Саши, а его проворный язычок дерзко и нежно дразнит все больше увлажняющийся вход в ее сокровищницу. Олеську с одной стороны возбуждала эта двойственность впечатлений оттого, что ласкаешь ты, и тут же тебя ласкают. Но с другой стороны она и мешала, не давая до конца сосредоточиться ни на собственных ощущениях, ни на игре с Сашиным «хвостиком». Пожалуй, вчера, когда делали куни и минет по очереди, было лучше.

Ой, а может и нет. Усердно скользящий вдоль входа в ее жемчужную раковину язык парня, вызвал своим старанием разбежавшуюся от киски по всему телу волну удовольствия. Первую, еще не сильную, но заставившую Олесю сладко вздрогнуть и как можно глубже втянуть в рот Сашину игрушку. Еще, еще. Сашка даже начал подаваться ей навстречу, трахая девичий ротик, и еще сильнее приник к Олеськиной киске, чертя языком на ее запечатанном, увлажненном желанием входе в женскую тайну упоительные знаки любовного внимания.

Они с каждой минутой все сильнее и жаднее ласкали друг друга, поочередно вздрагивая от прокатывающихся по их телам легких, сладких волн, знаменующих постепенное приближение момента настоящего наслаждения. Олеся уже не стояла на коленях, опустившись прямо на лицо Сашки, и старалась плотнее прижаться к скользящему там мужскому язычку, а Сашина игрушка все чаще и быстрее проникала в горячие объятия ее заботливого ротика. Оба баловника-любовника изо всех сил стремились достичь сами и привести партнера на самый пик блаженства. Сбивались с такта, накрытые очередным предвестником его приближения, замирали на мгновение и снова принимались ласкать друг друга.

Олеська «добежала» первой. Низ живота вдруг налился знакомой уже тяжестью, сладкая дрожь прокатилась по всему телу, растворяя Олесю в вихре волшебных ощущений и унося в запредельные дали. На несколько мгновений девчонка бессильно распласталась на Сашке, блаженствуя где-то в небесах. И лишь когда погасли вспыхнувшие перед глазами звезды, вернулась к ждущему ее парню. Стержень Саши по-прежнему был в ее ротике и даже, кажется, слегка вздрагивал от ощущения «прерванного полета» и неудовлетворенного еще желания. Олеська, балдея от только что пережитого, продолжила старательно сосать.

Много усилий ей не потребовалось. Сашка, похоже, тоже был на подходе, когда Олеськин финиш прервал игру. И теперь, ласкающие напряженный мужской стержень девичьи губы и язычок легко отомкнули последние запоры на пути к источнику наслаждения, и он, не сдерживаемый более ничем, выплеснулся густым, теплым фонтаном прямо в рот девчонке.

— О-о-ум. – Простонал Сашка, выстреливая следующую порцию сливок. – О-о-о.

Олеська, чуть дернувшаяся от неожиданности в первый момент, все же не выпустила игрушку и продолжила, как могла, сосать все еще «стреляющий» ствол, одновременно глотая заполнявшую ее рот сперму. С непривычки она едва сумела выпить все не пролив ни капли. Теперь доставшийся ей коктейль не казался таким уж безвкусным. Хотя и противным он тоже не был. Так серединка на половинку. Олеся, правда, заставила потом Сашку сбегать на кухню за запивкой, но больше для порядка, чем по необходимости. Она еще и в душ потребовала себя отнести, хотя вполне могла бы заснуть и с послевкусием Сашиных сливок, и с засыхающими на ляжках следами собственного финиша. Это даже забавно было бы, пожалуй. Проснуться утром, словно вчера настоящий секс был.

Только вот сразу вспоминать о вчерашних грехах, едва раскрыв глаза, Олеське как раз не очень-то и хотелось. Соблазнитель Сашка, который вечно подталкивает и поощряет ее на этом неправедном пути, утром удерет на работу. А Олеся останется наедине с собственной совестью. И, проснувшись, снова будет краснеть и мысленно оправдываться перед старшей сестрой, рассказывая ей и самой себе заодно, что это просто игра, что ничего ТАКОГО у них и в мыслях не было. А почему она одна должна переживать? Хулиганят-то вместе. Вот пусть Сашка за это хотя бы в душ ее на руках носит и за минералкой бегает. То, что Олеське самой нравятся их вольные игры с Сашей, и она только рада поддаваться на его уговоры, Олеся признавать не спешила, твердо переводя стрелки на Сашку. Он старше, опытнее. С него, значит, и спрос.

Как ни странно, но с утра особого раскаяния за вчерашнее Олеська не почувствовала. То ли действительно сумела убедить себя, что их вольные игры за что-то серьезное не считаются, то ли, наоборот, привыкла считать себя виноватой перед Светкой и перестала из-за этого дергаться. Типа будет, что будет. И вообще, зачем Свете знать все подробности? Вполне можно рассказом о поцелуйчиках перед сном ограничиться. А о том, что спали вместе и прочем промолчать, словно ничего и не было. На том Олеся, стоя под душем, и завершила сеанс утреннего покаяния. Она, правда, еще подумала, что вечером им с Сашей вполне можно обойтись без оральных ласк, ограничившись просто поцелуями, но это уже были скорее благое пожелание, чем твердое намерение вести себя в рамках приличий.

Олеську, хоть она и не признавалась себе в этом, зацепили их вольные забавы с Сашей, и ей вовсе не хотелось от них отказываться. Девчонке нравилась его уверенная мужская ласка и нравилось в ответ ласкать его. И хотелось не прекращения этих игр, а, наоборот, большей в них свободы. Ну и попробуй тут, заставь себя прекратить. К тому же Саша вместо того, чтобы удерживать ее от глупостей, напротив, всячески расширяет границы дозволенного. А противиться этой вседозволенности так не хочется. В общем, от твердых решений быть пай-девочкой Олеська пока воздержалась.

А после завтрака Олеське позвонила Настенка Скворцова, позвала гулять.

— Дома бедлам и сборы в экспедицию. Находиться в квартире абсолютно невозможно. Оказалось, родители Настенки уходят в экспедицию на научном судне. Заявку на участие они давно подавали, надеялись, что квота хоть одному выпадет, а тут удача прилетела сразу обоим. Но вопрос решился в последний момент, и теперь дома все бегом и кувырком. Из комнаты носа высунуть нельзя, того гляди стопчут. В общем, поехали, в парке побродим.

Олеська, конечно, согласилась. Во-первых, дома одной сидеть скучно, а во-вторых, Олесю съедало любопытство. Не так давно у Настенки появился друг. И не просто пацан-кавалер из числа тех, что периодически начинали ухаживать за Олеськой или ее подружками, и с которыми они больше зубоскалили, чем реально что-то позволяли. Нет. Взрослый парень, заметно старше Настенки. С таким уже всерьез встречаешься. Конечно, Олеське с Женькой было интересно понюхать, что у нее там с этим Лешей и как. Только вредина Скворушка про свои отношения с дружком темнила страшно. Даже подруг со своим ухажером так и не познакомила. Олеся с Женей, правда, видели их как-то раз вдвоем. Но случайно и почти мельком. Всего и успели разглядеть, что парень симпатичный и действительно взрослый. Худенькая и невысокая Настенка на его фоне вообще салагой смотрелась. А кстати, чего она не с ним гулять идет, а Олесе звонит?

— Да Лешик с друзьями на залив купаться уехал. – Грустно объяснила подружка. – На несколько дней.

Ну, понятно. Родители Настену, само собой, так свободно не отпустят куда-то с ночевкой. Да еще и в компании с парнями. Конечно, Скворушка об этом и не заикнулась. Зато теперь с ней без лишних ушей на прогулке потрепаться можно. Интересно же, как она там с Лешей насчет вольностей. Он уже не пацан и с ним уж явно мало будет просто за ручку ходить и в подъезде целоваться. Олеське очень хотелось пронюхать, на что самая молоденькая в их компании девчонка раскрутиться успела. Может и для себя удастся что-то полезное узнать. Ну или хотя бы Женьке насплетничать.

Но вернулась Олеська крайне разочарованной в результатами своего похода. Настенка увиливала от ответов, как разведчик на допросе. Замалчивала, не договаривала, «переводила стрелки» на другое и подробно рассказывала не про то о чем спросили. В общем, что у Настенки с ее Лешиком уже было, Олесе так узнать и не удалось. На что она во время вечерних «обнимашек» и пожаловалась Сашке.

— Рассказывать особо нечего, вот и темнит. – Усмехнулся тот, целуя недовольную скрытностью подружки Олеську.

— Серьезно? – Удивилась Олеся, которой такой вариант даже не приходил в голову. – Думаешь, просто не было у нее ничего сильно запретного, а то не удержалась бы, чтоб не хвастануться?

— Скорее всего. Сама говоришь, встречаться они стали недавно, значит, многого не успела позволить. А если парень еще с родителями живет или, допустим, в общаге, то им и побаловать-то особо негде. У него в гостях Настенка с непривычки стесняться будет, а к себе, наверное, и вовсе не позовет, боясь перед родителями спалиться.

— К себе точно не рискнет. – Насколько Олеська знала Настиных папу с мамой, те и гуляние дочери со взрослым парнем вряд ли бы одобрили, а уж за приглашение кавалера в дом втихаря от них Скворушке по первое число влететь могло. – Но у нее через три дня родители на два месяца в экспедицию убывают. Зови кого хочешь.

— Так вот и дай ей месяцок на раскрутку. – Сашкина ладонь, соскользнув с Олеськиной груди, устремилась вниз живота, добираясь до девичьего «цветочка». А потом попробуй поговорить. Глядишь и узнаешь что-нибудь интересное.

— Думаешь, расколется? – Олеся вопреки всем своим утренним намерениям «не безобразничать» раздвинула ножки, чтобы Саше стало удобнее. Нехорошо, но ведь хочется же! А Светке про все знать вовсе не обязательно.

— В подробностях нет. Но намекнуть на «взрослое», причем так, чтобы ты непременно догадалась – это запросто. – Теперь мужская ладонь скользила вдоль киски, а губы начали целовать грудь девчонки. – Вы с Женькой ее частенько дразнили, что она младшая в вашей компании. Вряд ли упустит случай старшим подружкам нос утереть.

— Ну, это еще кто кому утрет. – Мысленно отозвалась Олеська, чувствуя, как низ живота отзывается на Сашину ласку знакомой призывной тяжестью, а ножки невольно норовят поймать и удержать руку парня. – Хотя и интересно, как далеко Настенка со своим Лешиком зайдет.

Впрочем, сейчас Олесе было уже не до Настениных похождений. Губы и ладони Саши скользили по ее телу, и Олеська потихонечку уплывала к «берегу наслаждения», «покачиваясь» на первых, пока еще легких волнах удовольствия. Поцелуи Сашки перемещались от груди на животик, затем к маленькому треугольничку светлых волос на лобке и стройным ножкам и, наконец, нежно коснулись самого входа в ее девичий секрет. Олеська чуть приподнялась, помогая Саше подложить ей под попу подушку, и пошире раздвинула ножки, позволяя парню подобраться к самой ее красоте.

Губы Саши вновь коснулись входа в жемчужную раковину Олеси, а затем на смену им пришел ловкий и дерзкий язычок парня, раз за разом пробегающий вдоль створок девичьей киски, слегка заглядывающий в ее еще запретную для всех глубину, дразнящий возбужденный бугорок Олеськиного клитора. Олеся лежала, сладко зажмурившись, чуть вздрагивая в такт этой чудесной мужской ласке. Как же здорово играть с Сашей! Чувствовать, как чертит его язычок свои волнующие киску дорожки, как его пальчик, помогая языку, чуть раздвигает тесные дверцы, ведущие в Олесин «секрет», а затем, искупавшись в ее соке желания, дразнит возбужденный бугорок клитора. У-уу-уйй! Все-таки, когда только тебе одной куни делают, это лучше чем шестьдесят девять. Отвлекаться не надо. Лежи и балдей. А-ии-ий! Олеся, уносясь в небеса прижала к себе голову парня. И пускай он знает, что я кончаю. Не собираюсь этого стесняться! Да! Мне здорово! Здорово! Сашенька, еще язычком! О-о-о!

Олеся, балдея, растеклась по кровати. А Сашка, негодник, играя, склонился к девчонке и провел головкой своего члена по Олеськиной киске. Прямо по чуть приоткрытым от желания, еще «взволнованным» и влажным от выплеснувшейся наружу смазки створочкам. И раз, и другой. Снизу и до самой вершины клитора. М-м-м. Олеся, мурлыкнув от удовольствия, в ответ шутливо оплела бедра парня своими ногами, изображая, будто у них настоящий секс. Сашка лишь засмеялся в ответ, поцеловал лукаво глянувшую на него девчонку и, принимая игру, сделал несколько движений тазом вниз-вверх, словно и в самом деле трахал Олеську. Конечно, он лишь едва касался головкой Олесиной киски, но эти прикосновения волновали и звали продолжить. Раскрыться и разрешить этому упругому, живому гостю войти в ее «покои». Олеся даже помедлила какое-то время, прежде чем разомкнуть удерживающие Сашку ножки и позволить тому освободиться.

Честно сказать, она не ожидала от себя такой реакции, не думала, что настолько увлечется. И даже не знала сожалеть ли ей теперь о несбывшемся или, наоборот, радоваться, что ничего ТАКОГО у них не случилось. Но Сашка уже все равно лежал не на ней, а рядом. И его ждущая своей доли ласки игрушка смотрела в потолок, а не касалась влажной от недавнего оргазма Олесиной киски. Поэтому Олеська мысленно пожала плечами, выбрасывая пока из головы свои чрезмерно вольные фантазии, и, встав на колени, склонилась к Сашкиной игрушке.

Так сосать у Саши она еще не пробовала. Но это оказалось ничуть не сложнее, чем стоя перед выпрямившимся парнем на коленях. Наоборот, даже удобнее, голову задирать не надо. А еще дополнительный бонус. Когда ты у стоящего мужчины в рот берешь, он тебя максимум по голове погладить может. Так себе в такой момент ласка. А тут встала сбоку и пожалуйста, Саша тебя уже по попке гладит, а потом и пальчиками вдоль киски. Так куда лучше. И не особо отвлекает, и приятно. Олеська равномерно раскачивалась над Сашей, скользя ротиком вниз-вверх по его члену, а Сашкины пальцы размеренно скользили вдоль ее киски, даря девчонке дополнительные мгновения удовольствия.

Олеся даже начала чувствовать некоторую тяжесть внизу живота, знакомую уже предшественницу пика наслаждения и, если бы их игра продлилась подольше, непременно дождалась бы этого чудесного момента. Но Сашкин финиш, конечно, наступил быстрее. Живой ствол во рту девчонки напрягся, становясь, казалось, больше и толще, вздрогнул и, сопровождаемый сладострастным стоном парня, выстрелил теплым, густым фонтаном прямо в ротик Олеськи. Второй вечер подряд, Олеська глотала мужские сливки и, пожалуй, ей это даже нравилось. Во всяком случае, никаких проблем из-за оставшегося во рту послевкусия она не испытала. Ничего особенного. Хотя Сашку за минералкой на кухню все-таки сгоняла. И в душ себя велела отнести потом. Для порядка. Пусть не забывает, что он мужчина, а она девушка, о которой заботиться надо.

Засыпала Олеся с мыслью о том, что все ее благие утренние намерения вести себя с Сашей прилично пошли псу под хвост. А утром, как смогла, послала подальше собственную совесть. Какой толк каяться и обещать себе, что вечером не будешь баловать с Сашкой, если заранее знаешь, что все равно не удержишься. Да, ей нравится с Сашей играть, нравится ему минет делать, нравится кончать от его ласк. И, конечно, хочется продолжать. Если бы Сашка еще ее не соблазнял на эти забавы, был бы хоть какой-то шанс остановиться. А он ее только на продолжение разных безобразий подталкивает. Начинали с обнимашек, поцелуйчиков и одетые в постель ложились. А теперь Олеське куни и порция «сливок» перед сном. И главное – желания прекращать эту игру у обоих нет.

Нечего и говорить, что у Олеси с Сашей вечером все повторилось. И на следующий день тоже. С Настенкой Олеська до отъезда Настиных родителей еще разок увиделась. Но на интересующую тему, следуя Сашкиным советам, больше не заговаривала. Просто поболтали о том, о сем, обсудили последние СМСки от Женьки. Посочувствовали подружке, загнанной на каникулах в глухую деревню где даже нормального интернета нет, не то что сверстников. Договорились попозже пересечься. Правда, Олеська здорово подозревала, что обретя свободную хату Настена с Лешиком прилипнут друг к другу как два горчичника, и пока предки не вернутся, прикрыв доченьке свободу, Настю фиг куда выцепишь. Но спорить с подружкой не стала. Встретимся, если получится.

Так потихоньку прошла неделя. Вторая после Светкиного отъезда. В субботу Сашка с Олесей наметили поехать на залив купаться, но злодейка погода все испортила. Еще с ночи пошел противный, нудный дождь. Да и на улице похолодало. В общем, пляж не манил.

— А поехали тогда в аквапарк. – Вдруг предложил Саша.

— А давай! – Обрадовалась выходу из положения Олеська. – Зря я что ли новый купальник покупала?

Конечно, она сначала дома перед Сашей обновкой щегольнула, якобы интересуясь, годится ли это для выхода на публику. Честно признаться, он казался Олесе слишком смелым и открытым, чтобы в нем при большом скоплении парней рисоваться. Но рядом с Сашкой можно и позволить себе слегка попонтоваться.

— Годится. Но вообще-то, он мог и пооткровенней быть. – Снисходительно протянул Сашка. – На молодую девочку посмотреть хочется. И не только мне.

— Ну ты нахал! – Возмутилась Олеська. – Если эти вот эти два треугольничка на ниточках и лифчик, который больше открывает, чем прячет не откровенно, то мне осталось только голой пойти. И депиляцию сделать, чтобы совсем уж все напоказ было.

— Да шучу я, шучу. Выглядишь на пять с плюсом. – Засмеялся Сашка, обнимая стоящую перед зеркалом девчонку и нахально распуская завязку ее трусиков. – Можешь не сомневаться, пацаны на тебя вовсю будут пялиться.

— Особенно, если ты на мне прямо там плавки развяжешь. – Все еще недовольно фыркнула Олеська, шлепая Сашку по улегшейся на киску ладони. – И не хулигань. Мы с тобой гулять собрались, а не в постельке поваляться.

В аквапарке развлекались целый день, вернувшись домой уже вечером. Сашка, кстати, оказался пророком. Из брошенных на нее откровенных и не очень взглядов парней Олеся запросто смогла бы собрать целую коллекцию. На итог Олеську это внимательное изучение ее груди и задницы даже несколько утомило, хотя самолюбию девчонки и льстило, конечно. По крайней мере, поначалу. Впрочем, справедливости ради нужно отметить, что с парой-тройкой крутившихся рядом пацанов она вполне охотно переглядывалась. Особенно с одним, появившимся в компании приятелей незадолго до их с Сашей ухода. Олеся, может быть, и познакомиться с ним не отказалась, не отпугивай Сашка своим присутствием ее потенциального кавалера. Тут он, конечно, помешал. А вообще-то хорошо, что Саша рядом с ней был, иначе назойливые соискатели подкатывали бы постоянно. Надо с этим провокационным купальником поосторожнее быть. Во всяком случае, когда с одними девчонками куда-то идешь. А то эффект может превзойти ожидания.

— Ты тоже свой взгляд постоянно мне за лифчик совал. – Попеняла она Сашке, лежа с ним в постели. – И за попу при всех в воде держал. Можно подумать, за талию обнять не мог.

— Так я же в образе кавалера был, вот и старался соответствовать. – Ничуть не смущаясь ее упреками, оправдался Сашка. – А как я тебя за попку держал, этот парень не видел.

— Какой парень?

— Да тот самый, с котором ты перед уходом в гляделки играла. – Довольно ехидно усмехнулся Сашка. – Так и стреляли друг в дружку.

— Ничего я не играла. – С излишней, пожалуй, поспешностью заявила Олеська. – Так, посмотрела пару раз, кто рядом булькается.

— Ты хотела сказать, пару раз в минуту смотрела. А улыбались вы друг дружке, надо полагать, из вежливости. – В глазах Сашки заплясали нахальные, веселые чертенята. – И это невзирая на присутствие спутника рядом с тобой. Да ты ветреница, мадмуазель.

— Мог бы и сделать вид, что не заметил. – Ворчливо откликнулась Олеся недовольная тем, что ее заигрывания срисовали да еще и дразнят тем, что парень понравился. – И вообще, если я с чужим мужем могу в аквапарке развлекаться, не говоря уж про кое-что другое, то почему бы мне рядом с ним и другим не подмигивать.

— Да подмигивай сколько угодно. Можешь и больше себе позволить. – Засмеялся Саша, сам обнимая и целуя Олесю. – Тебе ведь нравится делать «кое-что» другое?

— С тобой нравится. Насчет других пока не выбрала с кем. – Олеська в свою очередь прижалась к парню, с удовольствием ощущая, как его руки скользят ее по спине и попке, а губы отмечаются на щечках и голых плечиках.

Они охотно целовались, лежа в обнимку и не спеша переходить к более интимным ласкам, словно желая подольше насладиться близостью глаз и губ друг друга. Ладонь Саши не спеша спускалась по Олесиной спине, поглаживала округлую попу, скользила по бедру, снова поднималась вверх, лаская холмики упругой девичьей груди, дразня кончиками пальцев остренькие кнопочки сосков, гладила девушку по волосам и снова проезжала по ее узенькой спинке на полушария ягодиц. И снова, и снова. Олеська прижималась к Саше, чувствуя, как между их соприкасающимися животами выпрямляется и твердеет упругий живой стержень, которому она обязательно подарить ласку своего ротика. Только чуть позже. А пока ей хочется, чтобы Саша ее понежил своими поцелуями, прикосновениями, лаской губ и язычка.

Олесю сегодня сильнее, чем прежде заводила их обычная с Сашкой начальная игра в обнимашки-поцелуйчики. Видимо, отметившиеся на ее фигурке заинтересованные взгляды парней не прошли бесследно, раздразнив воображение девчонки. Во всяком случае, Олеська, закрыв глаза, на мгновение представила себе, что ее сейчас целует тот самый симпатичный улыбчивый паренек, и это его ласковые руки осторожно укладывают Олесю на спину и, подсунув под попу подушку, открывают доступ к красоте ее еще не раскрывшегося цветка.

Склонившемуся между раздвинутых ножек Олеси Сашке открылась уже увлажненная соком желания юная киска, чуть приоткрывшая в ожидании ласки свои обычно плотно закрытые створочки ворот. И Сашин язычок, не обманывая ее ожиданий, прошел вдоль этих нежных складочек от начала и до самого бугорка клитора. Еще раз, еще раз и еще. Олеська балдела от этой чудесной игры, постепенно все выше и выше «улетая в небеса». Ее бедра, вздрагивая, непроизвольно сжимались вокруг головы парня, ладони ерошили Сашкины волосы, низ живота бесстыдно приподнимался навстречу мужским атакам. И пару раз, словно дразня девчонку, вновь на мгновение всплывал в ее воображении тот симпатичный паренек из аквапарка. Как будто это его губы сейчас целовали вздрагивающую от возбуждения киску, и как будто это его язычок ввинчивался, насколько мог, между тесных створочек ее жемчужной раковины.

А потом фонтан Олеськиного наслаждения забил по-настоящему, заставив девчонку тоненько вскрикнуть, отдавая себя во власть пробегающей по телу сладкой судороге. А потом «взлететь» к звездам и вернуться обратно, растекаясь по постели расслабленной медузой, способной лишь сладко жмуриться и благодарно улыбаться Саше.

В последние разы Сашка, пока Олеся еще наслаждалась блаженным состоянием после недавнего оргазма, не спешил уходить, нависая над девчонкой, словно для настоящего секса и, направив свой стержень рукой, гладил головкой взволнованную киску, чуть-чуть, буквально на миллиметры погружаясь в нее, упирался в чувствительный бугорок Олеськиного клитора, дразнил его, заставляя еще не до конца пришедшую в себя девчонку вздрагивать и тихо ахать от удовольствия. Конечно, продолжалось это недолго, и Саша немного поиграв с лежащей под ним девчонкой, прекращал эту вольную забаву, меняясь ролями с Олесей. И наступал черед Олеськи дарить ласку Сашкиному бойцу, купая и нежа его в своем ротике.

Обычно было так. Но сегодня Саша не спешил покидать Олесю, все продолжая играть членом с ее киской. Олеська не останавливала парня. Ей нравились его волнующие, усиливающие желание прикосновения. Она неосознанно подавалась им навстречу, словно пытаясь принять в себя доселе запретный плод. И Сашка тоже пошел ей навстречу. Головка его игрушки, перестав скользить вдоль складочек, обозначила движение вниз, практически целиком войдя внутрь тесных воротец. Олеське даже стало чуть-чуть больно, но она не остановила парня. Юное тело девчонки, познавшее удовольствие первых, еще не совсем настоящих ласк просило большего, и Олеся уже не хотела бороться с этим зовом природы.

Саша, остановившись, дал ей немного времени привыкнуть к ощущению входящего в ее потайную комнату гостя. А потом нажал сильнее, продолжая движение. Вот тут стало больно по-настоящему. Олеська тихо заскулила, крепко вцепившись Сашке в плечи.

— Уй-й-й!

— Потерпи, мой хороший Лисеночек. – Саша так иногда ласково называл Олеську. – Сейчас все пройдет.

Да, пройдет! Как же! Это никогда не кончится. Уй! Но Сашин ствол уже и в самом деле пробил непрочную преграду Олесиной невинности, целиком погружаясь внутрь девственной киски. Живот парня соприкоснулся с животиком лежащей под ним девушки.

— Фу-у. – Тихо выдохнула Олеська, ощутив в себе полностью зашедший ствол парня. – Саша, больно точно больше не будет?

— Может немножко, пока я в тебе двигаюсь. Это для первого раза нормально, а я постараюсь поаккуратнее.

— Ты уж не увлекайся, пожалуйста. – Попросила Олеська. – Я не привыкла. И позаботься, чтобы мне не залететь.

— За это не волнуйся. – Засмеялся Сашка, потихоньку начиная двигаться в Олесе. – Весь мой финиш тебе на животик прольется. Первым мужским дождем.

— Болтун. – Олеся, обняв парня, подставила губы для поцелуя. – Потом сам отмывать будешь.

— Справлюсь. – Выдохнул Сашка, медленно и размеренно двигаясь в глубине Олеськиного тоннеля.

Взад и вперед, туда-сюда, до самой дальней стеночки и снова обратно.

Олеся не отвечала его движениям, еще привыкая к ощущению скользящей внутри нее мужской игрушки. Ей это скорее нравилось, чем нет, хотя и было немного больно. О том, чтобы испытать оргазм от Сашиного захода речи, конечно, не шло. Но сама необычность случившегося, осознание ее настоящей близости с Сашей дарили девчонке неповторимые эмоции, вполне заменившие ей приятные телесные ощущения, а момент, когда Сашка, покинув ее лоно, выплеснулся, помогая себе рукой, горячим дождем на животик, подарил Олеське настоящую сладостную волну, бурно прокатившуюся от низа живота по всему телу. У Олеси даже дыхание сбилось. Вот уж не думала, что так может быть.

Олеся на секунду прикрыла глаза, а когда открыла их, встретилась взглядом с улыбающимся Сашей. Тот все еще поглаживал свою игрушку, видимо, даря себе последние мгновения удовольствия. Заметив, что Олеся смотрит на него, Сашка подмигнул ей и лукаво стрельнул взглядом сначала на свой, все еще напряженный ствол, а потом на Олеську. И еще раз. Намек был более чем очевидный. Отстрелявшийся боец просился за последней лаской в девичий ротик. Вот Сашка нахаленок! И туда и сюда хочет.

— Я к тебе потянуться не могу. – Пожала плечами Олеська. – У меня целая лужа сливок на животе.

Сашка, хихикнув, проворно переместился к изголовью кровати и, навис над девчонкой, заполняя своим стержнем ее ротик. Олеська, слизнув оставшуюся на головке белую капельку, чуть подразнила доставшуюся ей игрушку язычком, а потом впустила в рот и сосала до тех пор, пока та, окончательно утратив бравый вид, не выскользнула наружу.

— Все, я тебя победила окончательно. – Гордо сообщила она склонившемуся к ней Саше.

— И чего же хочет победительница?

— Целуй! – Потребовала Олеська, глянув на Сашку нахальным бесенком.

Тот упрашивать себя не заставил. Лег рядом и долго целовал ее всю, всю. Ее еще хранящие вкус спермы губы, раскрасневшиеся щечки, беззащитно обнаженные плечики, волнительно вздымающиеся в такт возбужденному дыханию холмики грудей. А потом плоский животик с лужицей мужских сливок, маленький треугольничек волос внизу живота, раздвинутые ножки, влажную от смазки киску с засыхающими чуть ниже капельками крови. Всю. А потом Олесю взяли на ручки и понесли в ванную мыться. Аккуратно и ласково. И снова целовали. И вернув назад и уложив в постель целовали опять, до тех пор, пока утомленная событиями бурного дня девчонка не почувствовала, что глазенки ее окончательно закрываются. Тогда Олеська повернулась попой к Сашке, прижала обнявшую ее руку к груди и до утра покинула мир бодрствующих людей.