Глава 2. Пенсильвания

Я закончил подготовку дома к продаже, отправил Анне несколько вещей, которые хотел сохранить, упаковал свое мотоциклетное снаряжение и передал ключи от дома нашему брокеру по недвижимости. На следующее утро я покинул Диллон и направился на юг, в Род-Айленд. Мне захотелось увидеть знаменитые особняки Ньюпорта, и к восьми утра я медленно проехал мимо исторических летних особняков сверхбогатых, построенных более ста лет назад. В одном особняке симпатичная девушка-гид провела для меня индивидуальную экскурсию и дала свой номер телефона, попросив позвонить ей. Она была привлекательна и напомнила мне предсказание Лорен о путешествии через всю страну, которое удовлетворит ее желание. Я усмехнулся про себя, подумав о том, насколько маловероятной была такая возможность.

В другом особняке я прогулялся до набережной и развеял прах Карен в конверте. Мысль о том, что я оставляю частичку ее души в океане, повергла меня в меланхолию. Мне пришлось переключить свои мысли на более счастливые времена, проведенные с Карен. Я решил вспомнить, как мы ездили на выходные на Кейп-Код. Мы арендовали летний домик на четыре дня - это все, что мы могли себе позволить. Все это время стояла идеальная погода, дул легкий бриз с берега. В моем самом ярком воспоминании о той поездке Карен радостно бегала по пляжу, крича от радости, как ребенок трехлетнего возраста, запускающий купленного ею воздушного змея. В те моменты, на том пляже, я задавался вопросом, была ли она когда-нибудь счастливее. Я закрыл глаза на несколько минут и снова представил себе эту сцену. Я никогда не забуду ни ее, ни тот день. Я заплакал.

Из Ньюпорта я отправился в Мистик-Сиапорт в Коннектикуте. Восстановленный город привлекал туристов, однако я нашел его необычным и запоминающимся, поэтому еще один конверт с прахом Карен был тайно развеян по ветру в деревне моряков в другом штате. На этот раз, когда я развеял пепел, возможно, из-за откровенных намеков девушки-гида, я вспомнил о том времени, когда мы с Карен были в постели. Она пыталась заставить меня задуматься о различных сексуальных фантазиях, но у меня ничего не получалось. Если бы у меня сегодня была фантазия, что бы это было? Затащить привлекательную девушку-гида на одну из антикварных кроватей?

Судя по тому, что рассказала мне Лорен, они с Карен питали сильную склонность к эротике и непристойной стороне жизни. Мне было интересно, о чем думала Карен, когда, по словам Лорен, мастурбировала почти ежедневно. Я никогда не подозревал, что она испытывала такие чувства, возможно, те же, что и я. Я также задавался вопросом, не был ли я слишком степенным для Карен – слишком ванильным, - а потом подумал, что подобные мысли стали спорными теперь, когда ее не стало, и будут только угнетать меня, несмотря на любой ответ, который я смогу придумать.

Я был удивлен откровениями Лорен о частоте мастурбации Карен и о том, что она поделилась подробностями о наших занятиях любовью со своей сестрой. Я думаю, вы никогда никого по-настоящему не знаете, даже своего супруга или партнершу на протяжении восьми лет.

После обеда я с радостью перебрался на другой конец Коннектикута и оказался в штате Нью-Йорк. Я нашел симпатичный пруд, возле которого можно было разбить лагерь, и час спустя, поужинав, развеял еще немного праха Карен у симпатичного пруда. Я разбил лагерь в уголке заброшенной площадки для пикника.

Я знал, что вернусь к своим сексуальным воспоминаниям о Карен, когда лягу спать, и это стало моей мыслью, когда ветер поднял ее прах в воздух и унес в живописный пруд.

Я лег спать в сумерках. Прежде чем заснуть, я позволил себе вспомнить наш с Карен сексуальный вечер и позволил всем своим чувствам насладиться каждым аспектом этого воспоминания. Я чувствовал запах секса, который мы излучали. Ощущал вкус ее поцелуев и соков, которые я вынимал на своем пальце из ее киски. Чувствовал ее грудь и тело – так же, как она чувствовала мое. Мысленно видел ее сексуальные формы, когда она извивалась рядом со мной, надо мной и подо мной – маня своим каждое движение. Я слышит наш страстный разговор, почти слово в слово пересказывающий ее фантазию о том, как я трахаю ее сестру и ее саму. Мне стало интересно, поделилась ли Карен со своей сестрой Лорен нашими эротическими приключениями в ту ночь. Воспоминание и мысль о Лорен, чье тело я также помнил своими пятью чувствами всего за несколько ночей до этого, заставили мой член сильно затвердеть и с радостью поддаться стимуляции, которую я охотно ему дал. Я мастурбировал, а потом позволил сну и мечтам приблизить меня еще больше к Карен – и к Лорен.

На следующее утро я совершил долгую, изнурительную пробежку вскоре после восхода солнца, так как накануне не бегал. Я сделал несколько упражнений возле своей палатки, а затем спустился к пруду, чтобы быстро искупаться, прежде чем одеться для следующего этапа моего путешествия. Несмотря на то, что температура воздуха обещала теплый день, вода в пруду пробрала меня до костей, поэтому мое очищающее погружение было коротким и эффективным. Я искупался голышом, и только завернувшись в полотенце, вернулся в лагерь, прихватив с собой спортивную одежду. Одеваясь на свежем воздухе, я вспоминал привлекательного экскурсовода из особняка в Ньюпорте. Она хотела меня – посылала мне сигналы, что хочет установить контакт, и даже заняться сексом. И потом, была Лорен, с которой я ожидал всего лишь короткого платонического визита – визита, который стал любовным, страстным и сексуальным почти с того момента, как я приехал. Может быть, в конце концов, это путешествие окажется не таким уж целомудренным.

**************************************

Мой "старший брат" по студенческому братству Боб Найт жил в городке Кэмп-Фордж к северо-западу от Филадельфии. Мы поддерживали связь на протяжении почти двадцати лет после окончания колледжа, но в последние несколько лет все чаще теряли ее, поскольку наша жизнь становилась все более насыщенной. Боб был примерно на четыре года старше меня. Как мой "старший брат", он поддержал мое скромное вступление в братство, к которому принадлежал сам. Перед отъездом из Диллона в эту длительную поездку я отправил Бобу электронное письмо с просьбой навестить его. Его ответ был полон энтузиазма по поводу моего приезда: - Приезжай и оставайся столько, сколько хочешь. Когда сможешь! - Я приурочил свой приезд ко второй половине дня.

По дороге в Кэмп-Фордж я остановился у живописного места отдыха Делавэр-Уотер-Гэп в Нью-Джерси. Я отправил еще один конверт с прахом Карен развеяться по ветру. На этот раз я подумал о том, насколько свободным стал ее дух после смерти – свободным от земных измерений, от ограничений времени, от забот и от жестокой болезни, которая терзала ее тело. Я знал, что ее душа теперь в хорошем месте.

Я пересек границу и оказался в Пенсильвании. Я снова задумался о смерти Карен, часто качая головой, не веря, что такая красивая и молодая женщина могла на самом деле стать жертвой своего ужасного аутоиммунного заболевания. Какой ужасной потерей была ее смерть. Боже, когда же прекратятся эти мысли о раскаянии!

Я также подумал о том, как легко я лег в постель с Лорен. Было ли меня так легко соблазнить, потому что она была похожа на Карен, или я действительно почувствовал к Лорен настоящую и продолжительную химию? Стал бы я... смог бы я стать ее спутником жизни? Лорен раскрыла мне ту сторону своей личности, которую я едва знал, и ту скрытую сторону моей жены, которую я едва знал: возбужденную, сексуально озабоченную, похотливую, влюбчивую женщину, которая могла возбудиться от малейшей провокации. Конечно, у нас с Карен были свои моменты, но каждый день? Все время? Это была не та женщина, которую я знал. Почему она скрывала от меня этот факт о себе? Был ли я недостоин того, чтобы поделиться с ней этой ее стороной? Или я просто пропустил мимо ушей все сигналы, которые она мне посылала, и в конце концов она оставила попытки поделиться со мной?

Где-то по мере того, как пролетали километры, я вспомнил о своей восьмилетней карьере в армейских силах специального назначения. Поступая на службу, я верил, что смогу внести свой вклад в растущие волнения на Ближнем Востоке и растущую угрозу терроризма. Оглядываясь назад, я понимаю, что это была наивная вера. Я был увлеченным курсантом ROTC, новоиспеченным младшим лейтенантом, а затем меня выбрали для прохождения желанного курса "Q", который позволил мне пройти расширенную подготовку в качестве "Зеленого берета" для специальных операций. Не прошло и восьми лет, как моя военная карьера закончилась, когда я повредил колено во время игры в баскетбол между парнями из моего подразделения. В итоге я девять месяцев ходил на костылях, а затем больше года проходил курс физиотерапии. К счастью, армия оплатила операции на колене, физиотерапию и дала мне возможность уволиться со службы.

В этот переходный период мои представления о роли правительства и вооруженных сил изменились. Я пришел к выводу, что военные погрязли во многих ситуациях, когда их отправляли на службу, из-за "наручников", надетых на них политиками. Меня беспокоили грязь, беспорядок, ошибки, расточительство и огромные неэффективные расходы. Я видел, что небольшие хирургические вмешательства, на которые было способно мое подразделение, могли решить многие проблемы еще до того, как они попадали в новости.

После того как я уволился из армии и занялся гражданской жизнью, я начал понимать, какое влияние этические принципы ведения бизнеса могут оказать на мир и процветание во всем мире. Я наблюдал, как Gates, Walmart, HP, P&G и десятки других компаний разрабатывали и финансировали проекты в странах третьего мира, которые изменили ситуацию там, где не помогла государственная помощь. А моя циничная сторона добавила, что основой для этих программ были доброта, сострадание и сильное чувство ответственности, а также стремление к важным деловым начинаниям.

Примерно в пятидесяти километрах от Кэмп-Форджа и дома Боба Найта мотоцикл начал работать с перебоями. Я начал анализировать ситуацию, возвращаясь к процессу, в ходе которого я восстановил двигатель, снова соединил его с коробкой передач, а также тестировал и перепроверял крутящий момент и эффективность работы. Вместо того чтобы остановиться, я продолжил путь, решив, что смогу использовать дом Боба в качестве базы для диагностики и починки двигателя.

*************************************

Боб преуспел в своей карьере. Он стал востребованным консультантом по менеджменту, который специализировался на использовании информационных технологий для преобразования бизнеса или повышения его конкурентоспособности. Примерно за три года до этого он ушел из бостонской фирмы, в которой работал с момента окончания университета, чтобы преподавать, писать книгу и заниматься внештатной работой по собственному выбору. Он также переехал в Кэмп-Фордж, чтобы быть поближе к кругу друзей.

Я подъехал к "милому дому" около пяти часов. Боб услышал, что я подъезжаю, и ждал меня на крыльце дома. Он посадил двухлетнего мальчика к себе на плечи, и они вдвоем спустились по ступенькам дома, чтобы поприветствовать меня, улыбаясь и смеясь.

Боб радостно обнял меня и произнес несколько приветственных слов: - Джим, наконец-то ты здесь! Ура! Добро пожаловать. Ты ничуть не изменился. Сколько времени прошло? Подойди и познакомься со всеми.

Я тоже поздоровался со своим другом, а затем посмотрел на мальчика у него на плечах. Боб сказал: - Этот замечательный молодой человек на моих плечах – член моей семьи. Бенджамин, познакомься с Джимом Меллоном. - Мальчик неуверенно протянул мне руку. Я протянул руку и пожал крошечную ручку малыша. Слишком много времени прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз. Неужели Боб завел семью с тех пор, как мы в последний раз по-настоящему разговаривали?

Боб на мгновение принял серьезный тон, пока Бенджамин молча наблюдал за мной: - Джим, нам всем было так жаль услышать о Карен – такой молодой и красивой. Если кто-нибудь из нас может что-то сделать... - его голос затих.

Я решительно заявил: - Что случилось, то случилось. Мы с семьей пытаемся жить дальше. Карен взяла с нас обещание не горевать о ее кончине, но сейчас это все еще трудно сделать. Я все еще в шоке: такая любовь, и все же она ушла. - Я немного подумал и добавил: - И спасибо тебе, твоей семье и друзьям за цветы и открытки, а также за пожертвование в любимый благотворительный фонд Карен. Я ценю вашу заботу.

Входная дверь открылась, и из нее вышла привлекательная, длинноногая, молодая блондинка с самой обворожительной улыбкой на свете. Боб представил нас, когда она подошла к нам: - Джим, это Джун. Джун - Джим. - Он не дал мне ни малейшего намека на свои отношения с Джун. Неужели он предположил, что я уже знаю больше, чем на самом деле? Я поприветствовал симпатичную женщину улыбкой. К моему большому удивлению, Джун подошла, обняла меня и запечатлела на моих губах щедрый поцелуй, а затем еще один. Она посмотрела мне в глаза и крепко обняла. Я автоматически обнял ее, когда она прижалась ко мне всем телом. Такое приветствие не скоро забудется.

Когда мы отстранились, я извинился за свой запыленный и небритый вид. Я два дня не подходил к горячей воде, так что бритье, казалось, отошло на второй план. Джун отшутилась, сказав, что я выгляжу и чувствуюсь "по-мужски". Она сняла счастливого Бенджамина с плеч Боба и страстно поцеловала его. Двое взрослых счастливо и романтично улыбнулись друг другу. Я знал, что Боб был и, как я предполагал, все еще женат на Триш. Так что же, черт возьми, здесь происходит? У меня голова шла кругом от вопросов.

По поведению маленького Бенджамина с ней я понял, что она была его матерью. Я внимательно изучал малыша и Боба, пытаясь определить, есть ли у них семейное сходство, но ничего не обнаружил. Джун опустила Бенджамина на землю, взяла его за маленькую ручку и повела малыша по подъездной дорожке к проходу между домом Боба и соседним домом.

Я выглядел озадаченным и указал на дорожку. Боб рассказал: - У нас дружная семья, и мы используем два дома как один. Один принадлежал Джен, с которой ты скоро познакомишься, так как она только что вернулась домой с работы. Другой дом был выставлен на продажу как раз в подходящее для нас время. Нам показалось правильным соединить два дома крытым переходом, учитывая, какими суровыми могут быть зимы в этих местах, и то, что мы постоянно ходим туда и обратно.

Дверь соседнего дома снова открылась. Оттуда вышла привлекательная и элегантно одетая женщина примерно нашего с Бобом возраста. Когда она подошла к нам, мы встретили ее теплыми улыбками.

Боб снова заговорил, когда она приблизилась к нам: - Джим, это Джен. Она новый вице-президент "Альпериона". - Она подошла к Бобу и страстно поцеловала его в губы, от чего у меня даже защемило в паху. Она быстро повернулась ко мне лицом, а затем, как и Джун, подарила мне пару приветственных поцелуев, которые, я уверен, были противозаконны по крайней мере в половине штатов. Я чувствовал их до самых кончиков пальцев ног, тем более что они вызывали у меня еще более сильную боль в той части моего тела, которая располагалась на полпути вниз.

Я с улыбкой посмотрел на нее, когда мы отстранились друг от друга. Я спросил: - Ого. Неужели все женщины в твоей семье с таким энтузиазмом приветствуют давно потерянных братьев по студенческому братству?

Боб рассмеялся и сказал: - Я объясню это чуть позже. А пока что бери свои вещи – позволь мне помочь – и заходи внутрь. Я собираюсь выпить вина. Что тебе предложить?

Мы сидели и пили коктейли – Джун и Джен присоединились к нам, и в конце концов еще один мужчина по имени Джим тоже вернулся домой со своей работы в "Альперионе". Он также получил приветственные объятия и поцелуи от обеих женщин. Чтобы избежать путаницы, я вызвался стать Джеймсом на время своего визита. В конце концов Боб разжег гриль и приготовил нам на ужин курицу и стейки. Счастливый Бенджамин сидел перед телевизором на диване, откуда все могли за ним наблюдать.

Я объяснил Бобу, что хотел бы поработать на следующий день над своим мотоциклом, потому что на определенных скоростях он работает с трудом. Он удовлетворил мои потребности, оставив свою машину в одном из отсеков гаража и помогая мне перетащить мотоцикл в укрытие. Он восхитился ремонтом мотоцикла и выразил свое желание ездить "на двух колесах".

В ходе нашей вечерней беседы я узнал, что жена Боба, Триш, по-прежнему работала в Бостоне и почти каждую неделю приезжала сюда на три-четыре ночи. Он ожидал, что Триш вернется домой на следующий день после обеда. Я был знаком с его женой Триш. Мы с Бобом много лет назад были шаферами на свадьбах друг друга, и хотя я видел Боба во время некоторых своих поездок за последние десять лет или около того, я не видел Триш со дня их свадьбы.

После ужина я попытался выяснить, кто из членов семьи кому приходится. Боб все еще был женат на Триш, но Джун чуть ли не сидела у Боба на коленях, поглаживая его бедро, и, возможно, даже больше, когда я смотрел в другую сторону. Джим сидел, уютно обняв Джен, которая переоделась в повседневную одежду, и соблазнительно поглаживал ее по плечу и спине.

Я уже понял, что Джун определенно была матерью Бенджамина, поэтому вежливо задал вопрос Бобу в сторонке, пока Джун слушала: - Ты отец Бенджамина?

Боб и Джун рассмеялись и указали на Джима: - Нет, это он. - Боб сказал: - Ты знаете, у нас с Триш дети уже выросли: Дэвид еще учился в колледже, а Джули, представляешь, только что поступила на юридический факультет в Чикаго.

Я попытался скрыть свое замешательство, задавая больше вопросов о Бенджамине: - Ему два года. Это нормально, что он так много болтает в таком возрасте? - Я направил нашу часть беседы на несколько вопросов о развитии ребенка, к большому удовольствию четырех взрослых, которые, казалось, обладали частичкой Бенджамина.

Отношения в их кругу ставили меня в тупик, и я задавался вопросом, как много Триш знала о шалостях, которые, по-видимому, происходили, когда ее не было дома. Я надеялся, что не попал в какую-нибудь неловкую и недавно возникшую "семейную ситуацию". Было бы просто удачей оказаться рядом, когда в семье произошел какой-нибудь взрыв. Мое недоумение усилилось, когда Джен объявила, что собирается отправиться спать, потому что у нее назначена встреча за завтраком.

Джен встала и подошла к Джиму сзади. Она наклонилась и страстно поцеловала его. Я не расслышал, что она сказала, но, судя по тому, как Джим с улыбкой посмотрел на нее в ответ, это было соблазнительное приглашение с ее стороны. Она слегка подвинулась и поцеловала Джун в губы. Это был не просто дружеский поцелуй. Я и раньше видел, как целуются женщины, и это не был обычный поцелуй на ночь. Наконец, Джен поцеловала Боба, а затем чмокнула меня в губы и дразняще подмигнула.

Джим с улыбкой наблюдал за происходящим, а затем наклонился и поцеловал Джун. Он объявил: - Я, пожалуй, присоединюсь к ней. У меня тоже впереди долгий день, но завтра вечером я буду дома в обычное время.

Джен протянула руку, и Джим держал ее, пока они шли в самый большой из двух смежных домов.

Если бы они не собирались заняться сексом, я был бы дядей обезьяны. Я размышлял о безумии того, что только что произошло. Я перевел взгляд с Боба на Джун, но ни один из них не выказал ни беспокойства, ни растерянности.

Чтобы еще больше увести разговор в сторону, я спросил: - Кстати, на каком диване я буду спать?

Джун сказала это так, словно я ее оскорбил: - У тебя есть хорошая кровать в комнате для гостей наверху. - Она указала на домик поменьше. - В комнате даже есть собственная ванная.

Я пробормотал что-то о том, что мне нужно лечь пораньше, так как я рано встаю, чтобы сделать зарядку. Боб и Джун коротко поговорили и согласились, что пора ложиться спать.

********************************

В условленное время Боб и Джун присоединились ко мне на утренней пробежке. Прежде чем мы тронулись в путь, Джун подарила мне потрясающий поцелуй на прощание, который я почувствовал с головы до ног и от которого, как мне показалось, у меня могли расплавиться подошвы кроссовок. Не было никаких дальнейших объяснений или слов, а просто потрясающий поцелуй, с которого начался этот день. От этого поцелуя мне стало так хорошо.

Когда мы уходили, в обоих домах еще никого не было, но когда мы вернулись через сорок минут, Джим кормил Бенджамина, сидя за столом на высоком стульчике, а перед ним на широкой тарелке были разложены хлопья "Cheerios". Джен уже ушла на работу. Джун охотно сменила Джима, нежно поцеловав его, и он сразу же тоже направился на работу, с улыбкой попрощавшись со всеми нами.

После завтрака я попытался развлечь Бенджамина, пока Боб и Джун, очевидно, принимали душ вместе. Джун спустилась вниз в обычных летних шортах и забрала Бенджамина, чтобы отвезти его в игровую группу на большую часть дня. Боб извинился и ушел, чтобы выполнить "реальную работу" для одного из своих клиентов-консультантов, а также поработать над статьей, которую он хотел отправить в Harvard Business Review. Вскоре дверь его кабинета закрылась с четким сигналом "Не беспокоить".

Я нашел тихое место на заднем дворе для медитации. Я начал использовать эту практику каждый день, обнаружив, что получаю от нее все больше и больше пользы, и все больше смирился с тем, что произошло. После этого я пошел в гараж и начал диагностировать проблему с разбрызгиванием топлива на мотоцикле.

"Харлей" работал неровно и с непредсказуемыми интервалами. Я проверил несколько очевидных вещей: масляный и воздушный фильтры, искру зажигания и так далее. Все это, казалось, было в порядке. Я отвез мотоцикл на ближайшую автомагистраль между штатами и открыл его, чтобы посмотреть, сохраняется ли проблема после того, как он простоял всю ночь, но мотоцикл чуть не заглох.

Я вернулся домой примерно в то же время, когда вернулась Джун с несколькими продуктами, которые я помог ей отнести на кухню. Я вернулся к работе, и вскоре Джун принесла мне чашку кофе. Она вошла в гараж босиком, одетая в шорты от Daisy Mae и мужскую рубашку, завязанную узлом прямо под ее полной грудью. Само очарование. Она могла бы быть моделью для съемочной площадки. Мне стало интересно, осознают ли такие красивые женщины, как Джун, какое впечатление они производят на мужчин.

Она пододвинула табурет, чтобы мы могли поговорить, пока я возился с мотоциклом. Она села рядом со мной, в моем личном пространстве. Сначала я удивился, но потом понял, что рад ее близкому и очень женственному присутствию. Джун была веселой и жизнерадостной личностью, поэтому я изо всех сил старался поддержать беседу, чтобы она не заскучала и не ушла. В конце я рассказал о многих своих переживаниях по поводу последних шести месяцев, в основном с тех пор, как Карен начала болеть. Джун была чуткой и отзывчивой.

Часто я мельком видел большую часть ее груди или чудесные контуры между ног. Однажды я поймал ее взгляд, когда она, казалось, нарочно двигала ногами в провокационном жесте. Может, она флиртовала со мной? Я убедил себя, что она просто вела себя естественно и не подозревала о своих откровениях.

По мере того, как наш разговор продолжался и, казалось, становился все более личным, я набрался смелости, чтобы немного поинтересоваться. - Джун, э-э-э, это немного неловко, но Триш знает... ты знаешь, о том, чем вы, ребята занимаетесь, пока ее нет? Я не хочу проболтаться, когда она вернется вечером, и случайно ляпнуть какую-нибудь глупость.

Глаза Джун стали большими, как блюдца. - О,. .. подожди. Я думала, Боб объяснил тебе наши отношения.

— Я ничего не знаю, кроме обмена любезностями, который я наблюдал между вами четырьмя вчера и сегодня утром. Это и плюс то, что я знаю, что Триш в Бостоне.

Джун улыбнулась: - Что ж, короткий ответ – да, полное раскрытие. Но есть еще кое-что, что тебе следует знать. Мы пятеро – "Круг", как мы себя называем, – не рассматриваем ничего из этого как "обмен". Мы считаем, что этот термин предназначен для свингеров или людей, которые используют секс в развлекательных целях без какой-либо привязанности. Я надеюсь, что любовь, которую мы проявляем друг к другу, очевидна? И, отвечая на твой вопрос, Триш вовлечена в это так же, как и все мы.

— Любовь, которую ты испытываешь... это действительно заметно. Так и есть. Мне очень жаль, . .. Я не имел в виду...

— Нет, все в порядке. Думаю, некоторые из наших соседей тоже считают нас свингерами. Мы не скрываем, что трахаемся друг с другом. Если люди спрашивают, мы отвечаем им, что у нас "полиаморные отношения": "Поли" означает "многие", а "Амор" - "любовь". Таким образом, быть в полиаморных отношениях - значит быть одним из многих людей, которые любят друг друга. Около трех процентов семей в стране живут подобным образом, и до пятнадцати процентов населения когда-либо жили подобным образом в своей жизни.

Я допускал, что для многих людей это тоже было мечтой или фантазией. Джун улыбнулась и сказала: - Так что, я думаю, мы осуществляем нашу мечту. Мы занимаемся этим уже почти четыре года, и все мы преуспеваем в этом.

Какое-то время наш разговор шел в другом направлении, пока я обдумывал идею семейного союза из пяти человек. Боб использовал термин "намеренная семья", и теперь в нем стало немного больше смысла. Джун приготовила мне обед и продолжала проводить со мной время. Я был польщен. Я знал, что она могла бы заниматься другими делами, но она предпочла быть со мной. Мы обсуждали все: потерю Карен, вдовство, мою сестру, ее семью, ее работу на полставки, мою старую работу, поездку на мотоцикле через всю страну и посещение каждого штата, а также то, что я мог бы делать, когда моя поездка закончится. С Джун было легко общаться, и я подумал, что мы оба по-настоящему нравимся друг другу.

Джун с гордостью рассказала о своей сестре Ким, которая имела лицензию пилота и руководила крупной высокотехнологичной энергетической компанией в Северной Каролине. Она рассказала мне о том, как организовала встречу Ким и ее бывшего парня Рона после расставания. - Ким и Рон время от времени приезжают к нам погостить. Они милые люди, и мы их любим. Мы тоже считаем их частью нашего "Круга общения". Они разделяют нашу философию взаимоотношений.

Я спросил: - Философия?

Джун ответила: - Принцип, что ты можешь любить более чем одного человека одновременно – во всех смыслах.

Как только я начала думать о том, насколько проницательным было последнее замечание Джун, Джун засияла, как рождественская елка. - Джим, по пути на юг ты должен заехать к Ким и Рону, если он там. Ты проезжаешь мимо них, и они будут рады с тобой познакомиться. Ты очарователен, и они тоже. Я могу все устроить. Ким, Рон и ты - отлично бы поладили. Он тоже пилот и много знает о двигателях. - При последнем замечании она указала на мой разобранный карбюратор.

Джун рассказала мне больше о Ким и ее муже Роне, в том числе о ее быстро развивающейся компании по производству солнечных батарей. Она рассказала об их домах в Чапел-Хилле и Флориде и о том, как мне понравилась бы эта часть "семьи". Она говорила с таким энтузиазмом, что я неохотно согласился заехать, если это не доставит неудобств. Одной из целей моей поездки было знакомство с интересными людьми. Джун заверила меня, что это не доставит неудобств, но по моему настоянию она посоветуется со своей сестрой, чтобы убедиться, что та справится с неожиданным гостем, который заедет через несколько дней.

По мере того как наш разговор становился все более и более откровенным, я спросил Джун о бисексуальности отношений в доме.

Она сказала: - Во-первых, парни не бисексуальны, так что можешь не закидывать ногу на ногу. - Она рассмеялась собственному юмору и продолжила: - Если бы четыре года назад ты сказал мне, что у меня бисексуальные наклонности, я бы посмеялась над тобой. Но потом я встретила Джен примерно в то же время, когда она познакомилась с Бобом. Отношения Боба и Джен только что перешли от профессиональных к романтическим... и сексуальным. Он вернулся в Бостон на несколько встреч в консалтинговой компании, в которой работал, и Джен нуждалась в некоторой разрядке. Я работала на нее. У нас был романтический ужин, одно за другим, мы занялись любовью и за относительно короткое время влюбились друг в друга. Я поняла, что могла бы полюбить другую женщину, если бы она любила меня так, как любила Джен.

Я спросил: - А потом Триш?

— Изначально наш "Круг" состоял из Боба, Джен и меня. Затем Боб привез Джима из Бостона для работы над другим проектом в "Альперионе". Он работал в той же консалтинговой компании, что и Боб. Вскоре после этого Джим стал одним из наших любовников – я по-настоящему прониклась к нему симпатией, как и Джен, так что Боб организовал, чтобы Джим стал частью наших отношений. Несколько недель спустя Боб привез Триш из Бостона, и мы стали жить впятером в течение долгих праздничных выходных. Она с самого начала знала о нашем "Круге". Триш - влиятельный специалист по рекламе в Бостоне, но у нее есть клиенты по всей стране. Я беспокоилась о том, что к нам присоединится еще одна женщина, но все стало только лучше, потому что она была с нами.

Я с улыбкой напомнил ей, что знал Триш и много лет назад присутствовал на свадьбе Боба. Боб был примерно на четыре года старше меня, потому что до поступления в колледж отслужил в армии.

Джун возмутилась своей забывчивостью о моих прошлых отношениях с Бобом и Триш. Когда она обхватила себя руками, завязанные на груди подолы блузки распахнулись, и она откинула голову назад, заливаясь смехом. Однако ее груди были видны. От шеи до пупка я мог видеть ее гладкую кожу с четко обозначенными округлостями. Мои глаза, должно быть, расширились.

Джун опустила глаза, осознала, что произошло, улыбнулась и беспечно сказала: - Я привыкла довольно спокойно относиться к наготе и сексуальности окружающих. Мы - страстная и любящая компания. Если тебя беспокоит то, как я одета, то я могу уйти или надеть более консервативную одежду.

Я выразил свою радость и довольство ее стилем одежды и непринужденным отношением к демонстрации своих прелестей. С этой целью Джун продемонстрировала мне свою грудь, рассмеялась, а затем снова завязала узел на подоле рубашки. Я выпятил нижнюю губу, когда привлекательность исчезла. У нее была красивая грудь. Джун понравилось, что она мне ее засветила.

Пока мы продолжали разговаривать, я возился с мотоциклом. Джун сказала что-то о Ким и Роне, которые были частью "Круга".

Я настаивал на подробностях: - Твоя сестра тоже?

— Да. Это случилось еще до того, как Бенджамин появился, когда я отвезла Рона, парня Ким, в Северную Каролину, чтобы наладить отношения с Ким. Мы... что ж, все пошло своим чередом, и, помимо того, что Ким и Рон снова сошлись, мы трое привязались друг к другу, и это привело к тому, что они стали чаще приезжать сюда, чтобы побыть со всеми нами. Они тоже очень откровенны в своих отношениях, но при этом так любят друг друга, что иногда это вызывает отвращение. - Она скорчила гримасу и снова громко рассмеялась. Ее рубашка снова распахнулась. Я почувствовал, как напряглись мои брюки, когда на мгновение мелькнул край ее сосков.

Джун закончила мысль: - Мы редко видимся с Ким и Роном. Им всегда рады, и их всегда любят, когда они здесь. Они тебе понравятся.

*********************************************

Джун исчезла в середине дня, чтобы забрать Бенджамина из игровой группы, где он играл с другими двухлетними детьми. Когда они вернулись, выглянуло солнце. Джун заставила меня пройтись с ней и Бенджамином пару кварталов до детской площадки, где малыш поиграл на качелях, горках и каруселях, предназначенных для его возрастной группы. Он наслаждался вниманием и с готовностью принял меня как еще одного из своих папочек.

Пока мы гуляли и наблюдали, как Бенджамин бегает по кругу, я спросил Джун о том, как, по ее мнению, Бенджамин отнесется к "Кругу", когда станет старше.

Она ответила: - Ну, он самый любимый ребенок из всех, кого я знаю. Мы все его любящие родители – по собственному выбору. Скоро у него появится брат или сестра, хотя сейчас ничего не происходит. Мы впятером говорили об этом. То, что делает один из нас, влияет на всех нас, поэтому мы особенно внимательно относимся к таким важным шагам, как увеличение численности нашей семьи. Время от времени мы устраиваем семейные "посиделки", чтобы обсудить подобные вещи.

Когда мы вернулись с игровой площадки, я еще раз проверил мотоцикл после всей проделанной работы. Однако неровности в работе двигателя не исчезли и казались такими же плохими, как и при первом появлении. Проблема не могла быть в карбюраторе и фильтрах. Я также проверил камеры и хронометраж, и все они соответствовали техническим требованиям. Я даже повторил пару других проверок.

Я стоял, уставившись на мотоцикл, и размышлял, за что взяться дальше, когда появился Боб и объявил о начале коктейльного часа. Радуясь, что перестал расстраиваться из-за мотоцикла, я последовал за ним на задний двор, который стал вдвое больше. Боб сказал, что Джен, Джим и Триш уже направлялись к дому, и, как он и обещал, вскоре к подъездной дорожке с интервалом примерно в десять минут подъехали три машины: Джен и Джим из разных офисов "Альперион", а Триш - из аэропорта Филадельфии.

В то время как Боба я видел несколько раз за последние десять лет, Триш я не видел со дня их свадьбы. Она одарила меня улыбкой в двадцать четыре карата, за которой последовал такой страстный поцелуй, что у меня поджались пальцы на ногах. К этому времени я уже понял, что это семейное приветствие для хороших друзей.

Боб позаботился о том, чтобы у всех были угощения, а Бенджамину уделялось должное внимание в песочнице на заднем дворе. Я наблюдал за его общением с Бенджамином и отметил, что он души не чаял в ребенке, как и подобает гордому отцу. Боб и Триш поженились, когда он проходил половину срока службы в армии. Они сразу же создали свою семью, и к тому времени, когда Боб уволился из армии и поступил в колледж, у них было двое детей. Двое их детей уже вылетели из родительского гнезда. Я сделал мысленную пометку спросить, что думают о "Круге" их взрослые дети.

Вскоре мы все сидели за большим столом для пикника и ужинали. Поскольку я практически не занимался приготовлениями, то настоял на том, чтобы участвовать в уборке. Эта просьба повысила мой статус в группе.

Каждый человек в "Круге" рассказывал о том, как прошел его день. Я заметил, что они уделяли особое внимание тому, что они чувствовали по поводу произошедшего, а не просто сообщали о состоянии дел. Чувства много значили для этих людей, и они хотели, чтобы каждый из них радовался жизни и друг другу. К моему большому удивлению, мне пришлось отчитаться о своем дне, когда я смог выразить свое разочарование из-за того, что не удалось решить проблему с двигателем мотоцикла, и выразить свою благодарность за внимание и любовь, которые я испытывал к ним, особенно к Джун в тот день, когда она провела со мной несколько часов, пока я работал.

Джун выглядела чрезвычайно довольной тем, что я выделил ее из всех, кто составил мне компанию в течение дня. Все остальные тоже выглядели довольными тем, что я проникся духом "Круга". После того, как мы поели, все разошлись в разные стороны по своим делам. Я помог Джиму вымыть посуду, а потом почитал четыре детские книжки Бенджамину, который сидел у меня на коленях в пижаме. Джун суетилась рядом, готовая уложить малыша спать.

В какой-то момент у меня на глаза навернулись слезы, и мне пришлось их смахнуть. Обстановка в комнате Бенджамина, где мы с Джун и Бенджамином были "семьей", вернула меня к планам, что мы с Карен тоже должны быть такими. Мне пришлось прервать чтение на несколько секунд, чтобы смахнуть слезы. Джун уловила мое минутное настроение и посмотрела на меня с сочувствием.

Бенджамин пожелал мне спокойной ночи, и я помог Джун уложить малыша.

Когда мы вышли из его комнаты, Джун заключила меня в объятия. Она сказала: - Я видела, как ты плакал. Это было из-за Карен?

Я просто кивнул и позволил ей положить мою голову себе на плечо.

Она крепко прижимала меня к себе, пока я не почувствовал себя лучше. Я позволил нескольким слезинкам скатиться по моим щекам, но вскоре они прекратились. Мы расстались. Джун нежно поцеловала меня, и мы спустились вниз. Всего лишь это небольшое общение с Джун заставило меня почувствовать, что я любим этой группой... Джун.

Я вышел в Интернет со своего маленького ноутбука. Я получил короткие сообщения "Как дела?" от Анны и Лорен. Я ответил на оба письма, рассказав о своем путешествии. В письме к Анне я умолчал о своем сексуальном опыте с Лорен, решив, что, возможно, это слишком много информации, чтобы делиться ею с сестрой. В своем электронном письме Лорен я сказал ей, что с нежностью вспоминаю все то "время", которое мы провели вместе. Я знал, что она хотела узнать подробности о каком-то грязном сексуальном контакте, однако я рассказал ей о своем целомудренном путешествии с тех пор, как расстался с ней.

Я услышал пару пожеланий спокойной ночи от разных людей из "Круга", поэтому тоже направился в отведенную мне комнату для гостей. Помню, я посмеивался про себя, что Лорен была бы разочарована тем, что за неделю или около того, что мы были в разлуке, никто не заигрывал со мной.

****************************************

После утренней пробежки с Бобом и Джун, периода медитации, завтрака и игры с Бенджамином, прежде чем Джун отвела его в игровую группу, я сидел в гараже и изучал мотоцикл. Я составил мысленный список того немногого, что пришло мне в голову, чтобы попытаться починить работающий двигатель.

Вскоре я снял с мотоцикла различные жгуты проводов. Я приложил измеритель к каждому проводу, проверил, нет ли незакрепленных соединений, и заменил все. Все было в порядке, но после короткого тест-драйва шероховатости остались.

Примерно в это время появилась Джун со стаканом воды со льдом для меня. Температура с утра быстро повышалась. Она протянула мне стакан, и я уставился на него с благоговейным трепетом.

Эврика!

Я танцевал вокруг гаража, повторяя: - Я разгадал. Я решил проблему. Я починил мотоцикл.

Джун продолжала держать стакан и гадала, что же она только что сделала, что вызвало у меня такую бурную реакцию. Я обнял ее и крепко поцеловал в щеку, выражая свою благодарность за ее замечательную проницательность.

Я просто знал, что у меня в баке некачественный бензин, и возможно, в нем есть немного воды. Я предположил, что, пока я ехал, а бензобак трясся, часть воды могла попасть в бензопровод и вызвать у меня периодические колебания и неровный ход. Джун нашла мне 20-литровое ведро, которое я почистил, а затем слил в него бензин. Когда я посмотрел на бензин на дне ведра, то увидел большие пузырьки воды. На последней остановке я получил дозу плохого бензина. Почему я об этом не подумал?

Я прогнал мотоцикл досуха, чтобы полностью прочистить топливопроводы, откачал из ведра около пяти литров "хорошего" бензина и залил его обратно в мотоцикл. Я вылил большую часть остатка в канистру из-под бензина, которую Боб и Джим использовали для газонокосилок и прочего, а затем вылил небольшую часть вместе с водой в безопасное место. Я заправлюсь позже. Мотоцикл снова заработал без сбоев – наконец-то!

Я схватил Джун, когда мотоцикл стоял возле гаража и плавно работал на холостом ходу. Я станцевал с ней небольшой танец радости и счастья, а она смеялась над моими дальнейшими выходками вместе с ней. В то утро мы оба узнали кое-что о двигателях.

Мы с Джун сидели и неторопливо беседовали за ланчем. Появился Боб, с жадностью набросился на еду и снова скрылся в своем домашнем кабинете. После обеда я извинился и ушел, чтобы найти законную заправочную станцию, купить немного бензина и немного присадок или другой подходящей добавки к топливу для дальнейшей очистки бензопроводов и фильтров. Воспользовавшись указаниями Джун, я нашел заправочную станцию примерно в трех километрах отсюда, где купил немного присадок и долил ее в бак.

Учитывая прекрасную погоду, я решил покататься на мотоцикле по проселочным дорогам, чтобы протестировать его и новый бензин. Я проехал около пяти километров, когда мимо меня проехала полицейская машина с включенной сиреной и мигалками на скорости около 130 километров в час. Вскоре мимо промчались две пожарные машины. Проехав еще два километра по сельской дороге, я заметил мигающие огни аварийной машины возле дома и амбара на другой стороне поля справа от меня. Из верхнего дверного проема амбара поднимался густой клуб темного дыма. Не раздумывая, я направился прямо к дому и амбару.

Полицейские и четверо пожарных, казалось, пребывали в нерешительности, когда я подбежал к ним с того места, где припарковал мотоцикл. Я спросил: - Чем я могу помочь? Я обучен спасательному делу при пожаре. - Иногда мне кажется, что моя подготовка в спецназе охватывает все сферы жизни.

Они пожали плечами, за исключением одного пожарного, который сказал: - Это амбар старика Шуберта. Он хранит в амбаре свое оружие и боеприпасы. В любую минуту что-нибудь из этого может взорваться.

Я спросил: - Что там еще?

Полицейский ответил: - Табун лошадей, несколько овец и кто знает, что еще?

— Где Шуберт?

— Вероятно, он пьяный дома или в таверне О'Лири, - предположил один из пожарных.

Мой следующий вопрос, казалось, застал их врасплох: - Он может быть в амбаре?

Они переглянулись и пожали плечами. Как я понял, "Старик Шуберт" не занимал высокого места в их списке популярности.

Один из пожарных прикрепил шланг и насадку к машине, чтобы они могли начать поливать амбар из шланга на расстоянии. Они опасались, что в амбаре есть боеприпасы.

Пока они стояли и смотрели, как из верхних окон и дверей на их стороне амбара валит дым, я быстро обошел его с другой стороны по широкой дуге. Весь амбар был деревянным, с несколькими окнами. Как и в этой части страны, много лет назад он был выкрашен в красный цвет.

Еще одна дверь в задней части здания вела в загон для скота. Я подбежал к дверям и распахнул их. Внутри я увидел несколько загонов с животными. Две лошади встали на дыбы и начали вырываться, так как задымленный воздух напугал их. Я открыл каждое стойло и выгнал всех животных из амбара в большой загон. Следующими были полдюжины овец, а затем несколько коз.

Я услышал выстрел надо мной. - Дерьмо, - подумал я. Из-за жары у этого фермера, который хранил там патроны, взорвался по крайней мере один патрон. Только эта мысль промелькнула у меня в голове, как раздались еще два выстрела.

Я пробежал через амбар, затаив дыхание. Я почти ничего не видел, но понял, что на первом этаже животных больше нет. Когда я побежал обратно к дверям, через которые вошел, я увидел лестницу, ведущую на чердак. Что-то подсказывало мне, что я должен заглянуть туда, даже рискуя попасть под шальную пулю, когда обстановка накалится.

Я сделал большой глоток чистого воздуха за пределами амбара, вбежал обратно в дымный ад и помчался вверх по лестнице. Наверху мне снова пришлось отдышаться, но я держался поближе к полу и отдышался как следует. Я огляделся.

Пожилой мужчина в джинсовом комбинезоне лежал на полу без сознания. В трех метрах от него пламя начало охватывать несколько тюков сена. За ними полыхал весь верхний этаж.

Кашляя, я взвалил грузного мужчину на плечо и направился обратно к лестнице. Я ухватился за перила, но это не помогло, так как две перекладины сломались под моим весом. Я удержался, и мы не упали. Все еще кашляя, я выбежал через заднюю дверь амбара в загон, неся мужчину на плече. Когда я выскочил за дверь, несколько животных, которые оставались рядом с амбаром, бросились врассыпную.

Я закричал, зовя на помощь, и осторожно опустил мужчину на безопасный участок земли. Я закричал еще раз, с большей силой, а затем начал делать фермеру искусственное дыхание. Я вспомнил еще кое-что из своей специальной подготовки: каждый из нас должен был пройти базовый курс полевого медика, и я не раз использовал эти навыки.

Пульс у фермера был слабый, но цвет кожи нормальный. Через пару минут к нам подбежали полицейский и санитар скорой помощи с респираторами. Я отошел и присел на корточки, предоставив бригаде скорой помощи взять дело в свои руки. Прибыла съемочная группа телевизионных новостей из двух человек и начала снимать сцену на видео. Репортер подошел ко мне, когда я покидал загон, а оператор продолжал снимать. Он спросил мое имя, мое прошлое, как я там оказался и другие подробности о спасении, которое я только что совершил.

Пока мы разговаривали, весь амбар внутри и снаружи превратился в настоящий ад. Все больше и больше взрывов указывало на то, что мы остаемся в опасной зоне. По настоянию другого пожарного, мы со съемочной группой перебрались за ближайший дом, чтобы хоть как-то защититься от жары и боеприпасов. Пожарная команда теперь работала в полную силу и делала все возможное, чтобы потушить пожар и свести ущерб к минимуму.

Я наблюдал, как бригада скорой помощи погрузила в нее спасенного мной мужчину, который был почти без сознания, и быстро уехала. Другой полицейский поблагодарил меня и сказал, что я, вероятно, спас жизнь этому человеку – старику Шуберту. Я пожал плечами и еще минут пять продолжал наблюдать, как огонь пожирает амбар, из-за одной из пожарных машин.

Понаблюдав некоторое время, я понял, что больше ничем не могу помочь, поэтому сел на мотоцикл и уехал. Мотоцикл продолжал работать без сбоев, чему я был чрезвычайно рад после полутора дней поисков неисправности. Я направился обратно к дому Боба.

Джун закричала на меня, когда я начал заходить в дом: - НЕТ! От тебя пахнет костром. Уходи! Уходи! Сними эту одежду, положи ее в этот пластиковый пакет, и я постираю ее. Вот, завернись в это полотенце и иди в душ. Фу, от тебя воняет! Куда ты ходил? Что ты делал?

Я в двух словах объяснил, что помогал на месте пожара, пока снимал с себя одежду. Джун вышла из гаража и появилась как раз в тот момент, когда я завернулся в полотенце.

Я все тер и тер себя в душе, пока не избавился от запаха дыма. Поскольку я путешествовал налегке, мне пришлось сидеть, завернувшись в полотенце, пока мои джинсы и другая одежда проходили через стиральную машину и сушилку. Джун также заявила, что моя обувь должна оставаться на улице до конца моего визита. Она нашла мне пару сабо от Боба, которые я мог бы носить до тех пор. Я попытался вымыть обувь на заднем дворе крепким раствором моющего средства. Запах уменьшился, но не исчез. Я думаю, что какое-то время они будут "обувью для улицы". Потребовалось два цикла стирки в стиральной машине с большим количеством моющего средства и кондиционера, прежде чем Джун объявила, что моя одежда не имеет запаха.

***********************************

Пока шла стирка, мы с Джун посидели на улице и еще немного поболтали. Мы оба, казалось, успешно игнорировали тот факт, что я сидел голый, если не считать банного полотенца, обернутого вокруг талии.

Я по-прежнему был очарован идеей "Круга", поэтому спросил, не могла бы Джун рассказать мне об этом подробнее.

Джун на минуту задумалась: - Ну, мы очень привязаны друг к другу. Как ты знаешь, у Боба и Триш двое взрослых детей, поэтому Боб и Триш решили больше не заводить детей. Джен - "старая леди" в этом "Кругу". Она на семь лет старше Боба, но так молода в своих поступках и мыслях. Мы с Джимом хотели детей, и всем нам нравится, когда они рядом, поэтому Бенджамин стал радостным дополнением к нашему "Кругу". Сейчас у него пятеро родителей. Я говорила тебе вчера, что мы планируем завести еще одного.

— А дети Боба и Триш знают о вашем соглашении?

— О, да. Боб и Триш были очень откровенны с ними по поводу нашего образа жизни. Они и глазом не моргнули и просто приняли это так, как будто все так живут.

Я ненадолго задумался о способности молодежи приспосабливаться.

Джун продолжила: - Тебе это покажется интересным. Пока Джен не встретила Боба четыре года назад, она была девственницей. - Теперь, когда я услышал это замечание, у меня в голове все перевернулось, и я понял, насколько откровенной она была со мной. Я надеялся, что Джен не будет возражать против интимного рассказа о своей личной жизни – или ее отсутствии.

Джун продолжила: - Джен была увлечена своей карьерой, поэтому никогда не была замужем и не заводила детей. У нее почти не было парней – и уж точно ни один из них не прошел тест на секс. Она рассказала нам, что у нее было трудное детство, и она привыкла считать себя непривлекательной. Исходя из этого, она принимала самые разные решения: не была открыта любви, не имела ни парня, ни мужа, ни детей. А потом появился Боб, и все изменилось. Он показал ей, что такое любовь, и помог ей стать более цельной личностью. Когда она избавилась от напряжения, вызванного желанием добиться успеха в компании, ее повысили до вице-президента. Ей пришлось отказаться от этой большой цели, чтобы достичь ее. Сейчас она по–настоящему счастлива - карьера, личная жизнь, семья и дети рядом.

Я спросил: - А как же ты с Джимом?

Джун чуть не захихикала: - Я не могу быть счастливее. У меня есть... ну, два замечательных мужа и две близкие подруги, и даже больше, когда здесь Ким и Рон, которых я люблю всем сердцем. У меня есть семья, и у меня есть Бенджамин, который мне очень дорог. У меня интересная работа на неполный рабочий день, и я работаю с замечательной группой людей.

— А люди на твоей работе – или на работе Джен, или на работе Джима - знают о вашем образе жизни?

Джун на мгновение задумалась: - Не совсем... один или двое из них могли бы это понять. Например, Джим и Боб ходили со мной на общественные мероприятия – например, на рождественскую вечеринку или барбекю на работе – и каждый вел себя как подобает супругу. Никто ничего не сказал. Они отличные партнеры на вечеринках. Если бы кто-нибудь спросил, я бы ответила, но я действительно не думаю, что это кого-то волнует. Возможно, они слишком погружены в свою собственную жизнь.

Я напомнил ей: - Люди любят посплетничать.

Джун пожала плечами. Мне показалось, что ей было все равно, узнают ли люди о "Круге". Она бы разобралась с этим, когда и если бы это вызвало споры.

— Но четверо из вас женаты?

Джун ответила: - Да, но брак не означает обладания или права на собственность. Я думаю, многие люди думают, что это так, но для нас это нездорово. Приверженность не должна означать сопричастности, это означает помогать своему партнеру или партнерам расти и эволюционировать. Быть более целостными во всех отношениях, помогать друг другу становиться более любящими, сострадательными, терпимыми, добрыми и радостными.

Я покачал головой: - Вы просто поражаете меня этим. - Я немного подумал и спросил: - Но секс меняет всю динамику отношений и обязательств.

— Конечно, но у нас есть выбор, какими мы хотим видеть наши отношения впоследствии. Так было всегда и так будет всегда.

— А что насчет ревности? – спросил я: - Разве вы не ревнуете друг друга? Я думаю, Триш задалась бы вопросом, что происходит, если бы она была в Бостоне, а вы четверо - здесь, в Пенсильвании.

Джун сказала: - Мы особенно внимательно относимся к этому монстру. Мы часто проводим тесты на его наличие и никогда не оставляем без внимания даже предположение о нем в нашем "Круге". Пару раз мы пытались расширить "Круг" с другими, однако они не были готовы так открыто обсуждать этот вопрос. Если кто-то из нас становится собственником, это не очень хорошо.

Джун продолжила: - Ревность - это приобретенная эмоция, и она отражает твой духовный взгляд на мир. Если ты веришь в то, что жизнь - это игра с нулевой суммой, и тебе нужно бороться за то, что ты получаешь, то ты, вероятно, подумаешь, что запас любви ограничен и ты должен быть подозрительным, недоверчивым, властным и воинственным, чтобы получить свою долю. Если я что-то получаю, это означает, что ты этого не получаешь. Или, с точки зрения ревности, если ты получаешь любовь от кого-то, то моя возможность получить то же самое уменьшается. Однако, если ты считаешь, что жизнь полна доброты и любви, ты ищешь возможности отдавать свою любовь, зная, что она вернется к тебе сторицей. Некоторые люди называют это законом циркуляции, или "что посеешь, то и пожнешь", или кармой. Поэтому, когда мы чувствуем, что начинаем злиться, или видим, что кто–то из нас становится таким же, мы заключаем что–то вроде перемирия, выкладываем все на стол и открыто говорим об этом. Остальные из нас, так сказать, отдают свою любовь. Пока что у нас не было неудачного опыта, хотя время от времени кому-то из нас нужно "поговорить" со всеми остальными, чтобы сохранить равновесие.

Джун добавила, подумав: - Поэтому нам нравится дарить нашу любовь всем, кто готов ее принять. Когда ты принимаешь эту точку зрения, ты ищешь способы сделать это и людей, для которых это можно сделать – отчасти поэтому я поприветствовала тебя так, как мы это сделали, когда ты приехал, и Джен с Триш тоже. Мы хотим, чтобы все, что мы делаем, говорило: "Я люблю тебя". Мы знаем, что это вернется к нам.

Из сушилки донеслось громкое жужжание, которое мы услышали через окно прачечной, сигнализируя о завершении цикла сушки того, что раньше было моей вонючей одеждой. Джун зашла внутрь и вышла через минуту, вручив мне аккуратно сложенную стопку моего немногочисленного гардероба.

Когда я вошел в дом и снова оделся, Боб и Триш уже вернулись с каких-то дневных дел и начали готовить коктейли. Они забрали Бенджамина из его игровой группы и, нянча малыша, отнесли его за дом к песочнице и качелям.

**************************************

Не успели Боб, Триш, Джун и я присесть на заднем дворе с бокалами вина понаблюдать за Бенджамином, как из-за угла дома выбежали Джен и Джим. Джен подошла прямо ко мне и без особого предупреждения посмотрела в глаза. Тоном, близким к конфронтационному, она спросила: - Джеймс, как твоя фамилия? Меллон? Ты Джеймс Меллон – Джим Меллон?

Я был удивлен ее волнением и сказал: - Да, это я. Почему ты спрашиваешь?

Она повернулась к остальным: - Идемте. Все вы, следуйте за мной и поторопитесь. По телевизору сейчас что-то начнется. Мы с Джимом слышали это по радио по дороге домой. Поторопитесь. Сейчас начнутся новости. - По пути в дом Джен подхватила Бенджамина на руки, поцеловала малыша и повела всех в гостиную. Джим уже включил телевизор и переключил канал местных новостей.

Я догадывался, что последует дальше. Должно быть, это как–то связано с пожаром - моими пятнадцатью минутами славы. Я ничего не сказал, кроме того, что извинился перед Джун за запах и кратко объяснил, что был рядом с пожаром. Я ничего не сказал о спасении.

Вечерние новости начались с нескольких рекламных роликов и выпуска новостей о Ближнем Востоке. Затем комментатор сказал: - Теперь перейдем к локальному бедствию. Сегодня днем полиция и пожарная техника были вызваны на Дир-Парк-роуд в Кэмп-Фордж, где на верхнем этаже амбара Джастина Шуберта вспыхнул пожар. Дым от пожара был виден за двадцать километров.

На экране был виден амбар с дымом, поднимающимся в небо с верхнего уровня, а затем внезапно через огненную дыру, когда часть крыши обрушилась в снопе искр. Сквозь голос репортера были слышны хлопки случайных патронов, воспламеняющихся от жара: - Мистер Шуберт, по-видимому, потерял сознание на верхнем этаже амбара, вероятно, от дыма, когда пытался потушить то, что могло начаться как небольшой пожар. В нижней части амбара находилось несколько лошадей и других сельскохозяйственных животных.

Затем на экране появился мужчина – Я! – склонившийся над телом Шуберта и отчаянно делающий искусственное дыхание. Мои друзья посмотрели на меня с недоверием, а затем перевели взгляд обратно на телевизор.

Репортер продолжил: - Этот человек, Джеймс Меллон из Диллона, штат Массачусетс, просто случайно проезжал на своем мотоцикле мимо места происшествия, когда увидел пожар. Прибыв примерно в то же время, что и пожарная команда, он бросился в заднюю часть сарая, освободил всех сельскохозяйственных животных, а затем поднялся по лестнице на чердак сарая, где обнаружил владельца, Джастина Шуберта, потерявшего сознание в густом дыму и приближающемся огне. Боеприпасы, которые Шуберт хранил в сарае, примерно в это время уже начали детонировать, создавая огромную опасность для Меллона, а также для пожарной команды, работавшей снаружи на месте пожара.

Затем видеозапись сменилась на то, что репортер брал у меня интервью, хотя звук был отключен в пользу голоса за кадром в студии. - Этот бывший "Зеленый берет" отнес Шуберта в безопасное место и делал ему искусственное дыхание, пока не прибыла бригада скорой помощи. Шуберт пришел в сознание на месте пожара благодаря усилиям Меллона. Шуберт проведет ночь в окружной больнице для наблюдения, и завтра его должны выписать. Без сомнения, Меллон спас Шуберту жизнь. Представители местной полиции и пожарной охраны заявили, что Меллон, несомненно, заслуживает благодарности за его храбрость, проявленную при спасении жизни Шуберта в чрезвычайно опасных обстоятельствах.

Видео снова переключилось, чтобы показать весь амбар, охваченный пламенем. На видео было видно, как пожарная команда в увеличенном размере поливает остатки амбара водой из-за защитного экрана двух пожарных машин. На кадрах видно, как я стою рядом с пожарной машиной и наблюдаю за происходящим, а затем видно, как я медленно уезжаю на своем "Харлее".

Джен выключила звук телевизора, когда начались следующие новости. Все пятеро повернули головы и с благоговением посмотрели на меня, не произнеся ни слова.

Я просто пожал плечами и сказал: - Вы бы сделали то же самое... Я просто оказался рядом в нужное время. Все это время я был в полной безопасности... ну, если не считать пуль и патронов. Я сталкивался с гораздо худшим... Я имею в виду... когда я был на службе. - Я перестал осознавать тщетность своих протестов и скромности. В комнате воцарилась долгая тишина.

Боб встал и посмотрел на меня, как и все остальные. Он поднял свой бокал и произнес искренний тост: - За нашего героя. Мы счастливы, что он находится в нашем присутствии, и отныне я объявляю его желанным членом нашей семьи – нашего "Круга". - Все выпили. Я покраснел и задумался, на какие привилегии я мог бы рассчитывать как почетный член "Круга".

Вернувшись за стол для пикника, Джен заставила меня пересказать все подробности моего дня у пожара в амбаре, чтобы все услышали из первых уст, и засыпала меня вопросами, пока я отвечал на ее уговоры. Некоторые из ее вопросов заставили меня рассказать о подготовке, которую я прошел в армейском спецназе. Я объяснил, что мое военное прошлое - это другое время и я совсем другой. Что мой взгляд на мир и Вселенную кардинально изменился. Мои друзья смотрели на вещи во многом так же, как и я, но они также понимали, почему я мог вбежать в горящее здание, когда вокруг меня стреляли боевые патроны, и сделать то, что было необходимо.

В тот вечер все заискивали передо мной, приносили напитки, а затем десерт и кофе. После ужина меня отпустили с дежурства на кухне, несмотря на то, что я пытался помочь. Смущение лучше всего характеризовало то, что я чувствовал из-за событий этого дня. Я ценил то, что смог спасти Шуберта. То, что у меня были навыки, необходимые для того, чтобы помочь человеку, которого я даже не знал. Это было одной из моих целей в этой поездке, и теперь у меня появился шанс начать работать над ее достижением.

*****************************************

Все разошлись около десяти часов. Я сразу же заснул... и быстро проснулся через несколько мгновений, когда обнаженное тело Джун скользнуло в мою постель... рядом с моим обнаженным телом. Я почувствовал прикосновение ее жестких лобковых волос к своей ноге. Это было чертовски сексуально. Она взяла меня за руку, обвила ее вокруг себя и положила мою ладонь прямо на свою левую грудь. Это соблазнение не было изощренным.

Мой мозг сделал дюжину переключений и перезагрузок, когда Джун погладила меня по щеке и нежно поцеловала. Она сказала хриплым голосом: - Я хотела сделать это уже два дня – с тех пор, как ты приехал. - Она снова поцеловала меня. - Джеймс, ты завел меня на "приветствии", и я не чувствовала себя такой возбужденной и романтичной с тех пор, как встретила своего мужа. А теперь поцелуй меня и никогда не останавливайся.

Беспокоясь о том, как ее присутствие в моей постели сочетается со всем остальным в их семейном кругу, я пробормотал несколько слов, когда очнулся от тумана сна: - Джун, ты не обязана... ты действительно не должна быть здесь... Ты мне очень нравишься – очень сильно... но ты замужем за Джимом... и Бобом тоже... и другими женщинами, и...

Джун приложила палец к моим губам, чтобы я перестал болтать, а затем поцеловала меня, на этот раз довольно крепко, закинула ногу на мою ногу и соблазнительно прижалась ко мне всем телом. Ее язык скользнул в мой рот в страстном поцелуе, который, как я понял, означал, что все, о чем я вкратце упомянул, не имело отношения ни к этому моменту, ни к тому, что последует за ним. Я ответил на поцелуй, быстро забыв о своей первоначальной сдержанности.

Джун могла бы преподавать на курсах повышения квалификации "Как целоваться", и я бы записывался на все занятия. Все это, плюс ее вкус и запах были божественными – с легким оттенком жасмина. Пока мы целовались, я гладил ее по спине и длинным волосам просто для того, чтобы получить тактильные ощущения и показать свою готовность продолжать.

Моя готовность не помешала моему мозгу взорваться от беспорядочных мыслей о том, что делает Джун и как это вписывается в их семейную обстановку. Была ли полиамория такой? Мне нравилась Джун – очень. Я даже испытывал чувство вины за то, что позволил себе на несколько мгновений возбудиться от ее откровенных нарядов, когда она была рядом со мной. Мне пришлось скрывать свое возбуждение после того, как она показала мне свои сиськи, когда расстегнула блузку. Я мгновенно затвердел. Мне пришлось присесть на корточки и поработать с какой-то несущественной деталью мотоцикла, ожидая, пока она сдуется, прежде чем я смогу стоять без того, чтобы у меня в штанах не появилась огромная шишка. Ее присутствие в моей постели, как внезапный романтический интерес, вызвало у меня прилив адреналина и возбуждение – сексуальное возбуждение – романтическое возбуждение.

Мой член быстро набух от ощущения великолепного обнаженного тела Джун, прижимающегося к моему, и ее страстных поцелуев. Я почувствовал, как ее рука просунулась между нами, обхватила и помассировала меня, еще больше возбуждая. После небольшой прелюдии Джун медленно опустилась на мой член, пока я не почувствовал, как влажное тепло и любовь ее тела окутали меня. Мы оба застонали от удовольствия.

Джун наклонилась вперед и провела своими набухшими сосками по моей груди, прежде чем снова страстно поцеловать меня. - Я люблю тебя, - сказала она мне хриплым шепотом. – Занимайся со мной любовью - сейчас и всю ночь, и весь завтрашний день, и следующий, и послезавтрашний. Я хочу тебя. Ты покорил мое сердце. - Джун наклонилась и просунула свой язык мне в рот почти до самых гланд.

Я провел языком по ее губам и поцеловал их, а затем провел языком вниз по шее к груди, пытаясь доставить удовольствие ее возбужденным соскам. Когда мы играли "сверху" руками и языками, наши тела независимо соприкасались и расходились в бедрах. Мой член погружался глубоко в ее киску, а затем выходил наружу, пока наши гениталии не соприкоснулись совсем чуть-чуть. В этот момент Джун снова медленно опускала свое тело на каждый сантиметр моего ствола, пока наши лобки сильно не прижались друг к другу. Раздалось множество стонов, свидетельствовавших об огромном удовлетворении, которое каждый из нас получал от этой встречи.

Я знал, что Джун была невероятно возбуждена, потому что ее влагалище источало сладкие соки и соблазнительные ароматы от нашего соединения. Чем больше мы трахались, тем жаркие поцелуи, с которых она начинала, становились еще жарче и возбужденнее. Я пришел к выводу, что никогда в жизни не обнимал и не целовал никого более горячей, сексуальной и возбужденной, чем Джун. Даже Карен, Лорен или женщины, с которыми я встречался до женитьбы. Джун извивалась на мне всем телом, словно путешествуя по какому-то пейзажу высшего блаженства. Она использовала каждый мускул своего тела, чтобы заняться со мной любовью, и я пытался отплатить ей тем же.

Я чувствовал, как во мне поднимается страсть и необузданные эмоции. Я чувствовал безграничную теплоту и заботу к Джун – ко всем в этом кругу друзей. Сначала они приветствовали меня как члена семьи, потом как героя, а теперь Джун стала моей возлюбленной. Я не мог поверить, что мне выпала такая удача - найти в своих объятиях такую возлюбленную, как Джун. Я прошептал ей: - Я чувствую к тебе то же самое – люблю, хочу, нуждаюсь. Я так рад, что ты здесь, в моих объятиях... и я внутри тебя. Тебе это нравится?

Джун кивнула: - Да. О, Боже, да. Мне нравится чувствовать тебя внутри себя. Почему мы просто не начали заниматься этим на крыльце, когда ты появился? Как ты думаешь, соседи были бы против? - Она прижалась к моей нижней части тела с дополнительной силой, чтобы усилить свое желание.

Джун кончила первой. Когда мы поцеловались, она дико задышала, а затем я почувствовал, как она сделала один глубокий вдох. На пике оргазма она на несколько секунд задержала дыхание – в тусклом свете спальни на ее лице появилось выражение блаженства. Мышцы ее влагалища сжали мой член в быстрых спазмах, когда ее охватил оргазм. Я замедлил, но не прекратил свои эротические движения в ее теле. Она присоединилась к нашему траху с еще большим энтузиазмом после того, как ее оргазм ослаб, и тогда я почувствовал, как мой собственный оргазм приближается и взрывается потоком удовольствия глубоко внутри меня. Я завис почти на минуту, охваченный теплыми чувствами любви и удивления.

Мои глаза оставались закрытыми, пока Джун целовала меня с новой страстью, пока я не понял, что эти поцелуи исходили от другой женщины, которая лежала рядом со мной и Джун на кровати. Я резко открыл глаза и в тусклом свете обнаружил, что к нам присоединилась Джен. Она встала и поцеловала Джун. Даже соблазнила ее на французский поцелуй. Они прошептали друг другу слова любви и удовольствия. Они сказали мне те же приятные слова, а затем рассказали о сексе, который мы только что разделили. Джен вернулась и еще раз поцеловала меня, прижавшись ко мне своей наготой, когда она легла и обняла меня за плечи.

Джен потерлась своим телом о мое. Однако она не сделала ни одного явного движения, чтобы вытеснить Джун, которая оставалась на мне. Присутствие двух обнаженных женщин заставило меня снова возбудиться, но я не решался заняться любовью ни с одной из них в присутствии другой. Тем более что Джун только что была такой удовлетворяющей и любящей, а мой член все еще находился в ее теплых ножнах.

Джун приподняла бедра и разъединила нас, нисколько не беспокоясь о вытекающих из нас выделениях. Она прижалась ко мне, поцеловала в губы и шею, а затем откинула голову на спинку кровати. Она все еще тяжело дышала после наших занятий любовью. Ощущение ее длинных светлых волос на моем плече возбудило меня по-другому. Это вызвало во мне любовь и нежность. Темные локоны Джен упали мне на другое плечо, когда она прижалась к моей руке, нежно положив ладонь мне на грудь. Я не стал настаивать на своем возбуждении, и желание снова слиться воедино прошло. Мы целовались, обнимались в тени фонаря на лужайке перед домом, а потом заснули. Я чувствовал себя таким любимым.

Посреди ночи я почувствовал, как Джен выскользнула из моей постели. Я подумал, что она пошла в ванную или обратно к Джиму, но через несколько минут ее теплое тело снова прижалось к моему. Мы снова заснули.

Когда я начал просыпаться, то обнаружил, что обнимаю обнаженное тело, которое, как мне показалось, принадлежало Джун. Моя рука лежала у нее на боку, а она положила мою ладонь на свою сочную грудь. Я открыл глаза и увидел, что Джун с любовью смотрит на нас – она стояла обнаженная примерно в двух метрах от кровати, собираясь натянуть футболку через голову. Она сделала паузу, очевидно, чтобы я мог полюбоваться ее великолепным телом, прежде чем прикрыть его. Я почувствовал, что начинаю набухать.

Я вспомнил, как Джен присоединилась к нам перед самым отходом ко сну, но теплое тело рядом со мной принадлежало не Джен. Цвет волос был неправильный – это была Триш. Джун увидела, как мои глаза стали размером с блюдца, и рассмеялась.

Триш перевернулась на бок, потянулась всем своим обнаженным телом рядом со мной, а затем поцеловала меня в губы самым страстным образом. Она пробормотала: - Извини за утреннее дыхание. - Она потянулась к прикроватному столику и взяла две мятные пастилки, которые, по–видимому, принесла с собой. Одну она положила себе в рот, а другую сунула мне - задача несложная, потому что мой рот так и остался разинутым из-за смены партнеров.

Триш прижалась своими бедрами к моим, и мы пару минут страстно целовались. Триш прижалась лобком к моему набухающему члену, моргнула своими прелестными зелеными глазками, провела пальцем от моих губ вниз по моему телу к головке члена, а затем с застенчивой улыбкой скатилась с кровати. Дразнилка! Женщины оставили меня наедине с моими утренними ритуалами.

Я пробыл в Кэмп-Фордж еще три дня, прежде чем неохотно уехал, чтобы продолжить свое путешествие. Я чувствовал себя таким желанным и любимым в их "Кругу", что мне захотелось остаться там навсегда. Вокруг Карен было столько принятия и сочувствия к моим бурным эмоциям.

Как выразилась Джен во время жаркого занятия любовью, я стал "полноправным членом Круга, со всеми вытекающими отсюда правами". В мою последнюю ночь там, лежа в изнеможении с Джун в объятиях, я размышлял о том, насколько ошибочным было мое предположение о том, что это будет целомудренное путешествие, не предполагающее секса или общения с хорошенькими женщинами. Вскоре мне предстояло написать Лорен по электронной почте о "деталях" моего визита и о том, как я нашел трех очаровательных партнерш в своей постели.

Джун снова настояла на том, чтобы я навестил ее сестру Ким в ее доме в Северной Каролине. Настойчивость Джун проявилась после обмена электронными письмами между двумя сестрами, в которых были представлены несколько фотографий, которые Джун сделала со мной на свой iPhone. Чтобы скрепить сделку, Джун попросила Ким поговорить со мной по телефону. Я был уверен, что меня примут в ее доме, и Ким, казалось, отнеслась терпимо к тому, что я не смог назначить конкретное время прибытия.

На следующее утро я уехал на рассвете, после того как три полуодетые женщины поцеловали меня на прощание, а два самых приятных парня в мире пожали мне руку.

Продолжение следует.....