Город Нью-Йорк

Я проснулся утром в канун Нового года незадолго до того, как зазвонил будильник. Мне не терпелось поскорее начать день, поэтому я встал с кровати, потянулся и направился в ванную, чтобы привести себя в порядок, почистить зубы и побриться. Это не заняло много времени. Закончив, я вышел в главную комнату, чтобы одеться, пока Джилл, в свою очередь, готовилась к выходу. Как я уже говорил, Джилл не валяет дурака, когда дело доходит до того, чтобы куда-то пойти.

Было около 9 утра, когда мы спустились на завтрак. Я уже обдумал, как мы отправимся на Манхэттен, когда только планировал поездку, но парень на стойке регистрации также просмотрел мои планы и внес несколько предложений. После завтрака мы отправились обратно в наш номер. Мы хотели убедиться, что у нас есть все необходимое. Мы позаботились о том, чтобы на нас было много одежды, и мы оделись потеплее, потому что это был прохладный зимний день.

Мы подошли к автобусной остановке, которая была прямо напротив отеля. Многим людям в отеле пришла в голову та же мысль, что и нам, поэтому нам пришлось подождать пару автобусов, прежде чем мы смогли занять места. Прошло всего около 20 минут, прежде чем мы прибыли на автобусную станцию Портового управления, а оттуда за 5 минут можно было дойти до района Таймс-сквер.

Мы прибыли на Таймс-сквер около 11 утра, а оттуда отправились перекусить в маленькую уютную закусочную, о которой мне рассказал портье в отеле. Я позаботился о том, чтобы поделиться с Джилл собранной мной информацией. Казалось, на нее произвело впечатление, что я знаю, что делаю, и беру ответственность на себя, используя информацию, которую я почерпнул в Интернете и расспрашивая людей, когда бронировал номер в отеле.

Я дал понять Джилл, что, как только мы окажемся на нашем месте на Таймс-сквер, мы не сможем уйти, пока не закончится бал. Было холодно, поэтому нам нужно было одеться потеплее и укутаться. Нам не разрешалось носить сумки или рюкзаки из-за проблем с безопасностью. Нам пришлось бы жить с тем, что мы носили с собой. Нам нужно было ограничить потребление напитков, потому что мы не могли выйти в туалет.

После обеда мы направились вниз по улице, где несколько полицейских из полиции Нью-Йорка окликнули нас и направили к месту между 44-й и 45-й авеню. Было чуть больше часа дня, так что у нас оставалось чуть меньше 11 часов до шоу. Мы подружились с людьми, которые нас окружали. Это были люди со всех уголков Соединенных Штатов, и, как и мы, они пришли сюда, чтобы вычеркнуть этот момент из своего списка желаний.

Прошло совсем немного времени, прежде чем солнце скрылось за бетонными каньонами центра Манхэттена. Было около 3 часов дня, когда я заметил, что в этом районе больше нет машин. Небо было почти темным, так как температура в ту зимнюю ночь продолжала опускаться нуля градусов.

Со временем улицы начали заполняться людьми, и в воздухе послышался какой-то громкий гул. Даже если у нас с Джилл и были проблемы в течение последнего месяца, они исчезали по мере продвижения вечера, а теснота вынуждала нас прижиматься в тесноте.

После 16:00 быстро наступили сумерки, а вместе с ними и холодный ветер. Неоновые огни расцвечивали атмосферу яркими красками. Я крепко обнял Джилл, чтобы согреться, пока мы смотрели, как на больших экранах телевизоров, заполонивших небо рекламой и информацией, которые усиливали эффект мероприятия. Все это было невероятно масштабнее в живую. Я думаю, Джилл была впечатлена тем, что я проявил такой интерес к ее желаниям. Ее счастье в этот момент воодушевило меня. Думаю, она посмотрела на меня в новом свете, как будто я мог воплотить ее мечты в реальность.

Мы немного поболтали, постояли в тишине и погрузились в спокойную медитацию, пока празднование не набрало обороты, когда остальные указали на зажженный шар как раз перед тем, как его начали поднимать вниз по улице на вершину Таймс-сквер. Было чуть больше шести вечера, и небо ярко озарилось особыми пиротехническими эффектами, когда он поднимался, а люди радостно кричали, призывая его двигаться все выше и выше. Рабочие раздавали подарки для новогодней вечеринки, и веселье становилось все громче и громче вместе с набившейся толпой.

Все и вся погрузились в пульсирующий гул, когда мы направились к развлекательной части вечера, которая вскоре должна была начаться. Было естественное возбуждение, которое можно было определенно ощутить, когда мы увидели, как люди готовят сцену перед нами к музыкальным выступлениям, которые скоро начнутся. Сцена ожила почти ровно в 8 часов вечера, и на ней появились поп-звезды высшего уровня.

Музыкальные представления перемежались с различными небольшими рекламными объявлениями коммерческой направленности, спонсорской поддержки и общественными объявлениями. Развлекательная программа, казалось, согревала атмосферу и помогала ускорить течение вечера.

Когда время близилось к полуночи, мы с Джилл погрузились в размышления, стоя лицом друг к другу и целуясь несколько раз, как пара влюбленных подростков, не заботясь о том, кто за нами наблюдает. Я был готов вернуться в отель, но это займет некоторое время. Я всегда буду помнить, как объявляли "осталось 10 минут", и каждую минуту кто-нибудь из окружающих нас комментировал, сколько еще осталось. Через 5 минут ожидание нарастало, а рев толпы продолжал усиливаться до невероятных высот. На шестьдесят второй секунде я смотрел на шар и увидел, как он замерцал перед тем, как начать свое падение. Звук был таким громким, что вы не могли слышать собственных мыслей, и он был продолжительным. И тут начался обратный отсчет, - 10, 9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1... С НОВЫМ ГОДОМ!!, - когда пробило полночь. Шар завершил свой спуск, и его огни погасли, показывая цифры Нового года, которые ожили и засияли высоко в небе. Фейерверки осветили горизонт Манхэттена, а вокруг нас посыпалась метель конфетти. Я наклонился и притянул Джилл к себе, наслаждаясь безумным, волшебным, бесконечным поцелуем, который звенел в наступающем году. Году, когда мы поженимся.

Время шло вперед, но мы были заперты в этой переполненной толпе. Группа на сцене заиграла оглушительную мелодию, а затем еще одну, прежде чем на сцену вышла следующая чудо-группа поп-культуры. После нескольких песен толпа начала двигаться, как прилив в бассейне. Стало заметно, что толпа поредела, и люди начали расходиться.

Около 12:30 ночи я посмотрел на Джилл: - Ты готова возвращаться? – спросил я.

— Да... Мне нужно сходить в туалет. – рассмеялась она, перекрывая шум, царивший на все еще переполненной площади.

Мы взяли друг друга за руки и направились обратно к Портовому управлению, где собирались сесть на автобус и отправиться обратно в Медоулендс. Мы смогли воспользоваться туалетом, а затем, более чем через час, смогли сесть на автобус, который должен был отвезти нас обратно в наш отель. Такое случается раз в жизни, но теперь мы оба были взвинчены и в то же время физически истощены.

Мы вернулись в отель около 3 часов ночи. Когда мы поднялись в номер, я притянул Джилл к себе и крепко поцеловал. Проведя несколько часов на улице Нью-Йорка, я понял, что от нас обоих воняет. - Пойдем примем ванну, Джилл, - предложил я, и она улыбнулась.

В маленькой импровизированной кухне-баре в номере было немного средства для мытья посуды, поэтому я взял его и включил воду в ванну. Ванна была не очень большой, но в ней могли поместиться мы оба. Мы без колебаний сняли с себя одежду, и Джилл залезла в ванну, когда начала собираться пена.

Я выключил свет в ванной и оставил дверь открытой, так что свет проникал только из главной комнаты. Создавалось впечатление, что комната освещена свечами. Я опустился в ванну. Джилл сидела передо мной, и, когда ванна наполнилась, она снова прижалась ко мне, а я обнял ее и вымыл, ощущая ее упругую кожу. Мы оба вздохнули, расслабляясь после долгого, полного приключений дня.

Мои руки обхватили ее грудь, а затем я добрался до плеч, прежде чем взять ее голову в свои ладони и глубоко поцеловать в затылок. Она инстинктивно повернулась, и мы поцеловались, пробуя губы друг друга на вкус, пока не коснулись друг друга языками.

Ее твердые соски коснулись выпуклости моей груди, когда я приподнял ее тело в воде. Пузырьки воздуха прилипли к верхней части ее горячей груди, когда я провел языком вниз, и этот волнующий момент соответствовал теплу воды, в которой мы лежали. Она встала коленями на дно ванны, оседлала меня, скользя вверх по моему торсу. Мой член уютно устроился между нашими влажными животами.

Кончики ее пальцев коснулись моего затылка, скользя к затылку. Ее губы обожгли мою плоть, когда они добрались до моих собственных. Она откинула голову назад, и я увидел, как она закрыла глаза, дрожа от возбуждения, которое мы испытывали.

Целуя ее, я крепко сжал ее ягодицы в своих ладонях, приподнимая ее над собой. Мои руки скользнули вверх по ее бедрам и узкой талии, а затем вниз, чтобы обхватить ее груди. Ее бедра чуть-чуть сдвинулись, и головка моего члена скользнула по ее клитору, заставив нас обоих застонать от желания.

Горячая вода чувственно плескалась вокруг нас, а поднимающиеся пузырьки липли к нашей коже. Мои руки сжали полные груди Джилл, когда я облизывал и пощекотал ее сосок, прежде чем пососать его. Я поднял голову и посмотрел ей в глаза. В мягком свете наша кожа порозовела от горячей воды. Я глубоко вздохнул, ощущая всю остроту момента.

Я обхватил ее руками за талию и притянул к себе еще сильнее, вперед и назад, в убывающую воду ванны. Она прижалась ко мне всем телом. В этот момент я представил, как скользкие соки ее киски впитываются в нижнюю часть моего торса, когда она скользит вдоль меня. Наши глаза были полузакрыты от переполнявших нас чувств, когда мои руки усадили ее к себе на колени в теплую воду. Наши поцелуи продолжились, когда она просунула руку между нами, чтобы взять под контроль мой толстый член.

Я застонал, когда она пошевелила бедрами, приподнимаясь, а затем опускаясь, пока ее шелковистое тепло не окружило головку моего члена. Я содрогнулся от этого ощущения. Прошло много времени с тех пор, как мы были так близки, и, возможно, это того стоило. Мои руки скользнули вниз по ее спине, обхватили ее зад, меняя угол наклона ее бедер. Я вошел в нее до конца одним долгим толчком, и мы оба невольно застонали от этого ощущения. Я сосредоточился на своем члене, а затем откинул голову на край ванны, в то время как она наклонилась ко мне. Я почувствовал, как ее груди соприкоснулись с моей грудью, когда она опускалась.

Ее руки легли мне на плечи, когда она слегка приподнялась, но только для того, чтобы снова наклонить голову и коснуться моих губ. Отстранившись, она пристально посмотрела мне в глаза, прежде чем выгнуть бедра вверх и обратно по всей длине моего стержня, медленно покачиваясь у меня на коленях. Я поцеловал ее в шею, а затем вниз по линии декольте, одновременно выгибаясь навстречу ее нисходящему толчку. Мы двигались как одно целое. Вода плескалась о нашу кожу и кружилась между нами, превращая напряжение в жар.

Мои руки крепко сжали ее попку, потянув вниз, когда я вошел в нее, чувствуя, что полностью погружаюсь в горячую скользкую киску. Я чувствовал, как мои яйца закипают, а фаллос изгибается, пока я боролся за то, чтобы это продолжалось. Теперь ее губы и язык скользили по моей шее, и я чувствовал ее горячее дыхание на своем ухе.

— Ух ты... мммм, - пробормотала она, словно переводя дыхание. Ее бедра вонзались в меня снова и снова, а затем задвигались с нарастающей скоростью. Ее упругость сжала мой набухший член. По коже побежали мурашки, и я задрожал от холода, вызванного электрическим контактом.

Она приподнялась, но мои руки снова опустили ее бедра, когда я вошел в нее глубже и жестче. Она потянулась вперед, упершись ладонями в бортик ванны, пока я входил снова и снова.

Мои руки скользили по нижней части ее торса, пока она нависала надо мной. - Оооо... Оооо, - простонал я, - ааааа... - Я взорвался глубоко внутри, когда мы кончили вместе - наши расплавленные, скользкие соки хлынули во время нашего совокупления. Мы содрогались, когда волны наслаждения захлестывали наши души. Потоки спермы хлынули в ее лоно, когда мы непроизвольно прижались друг к другу.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем мы пришли к сексуальному завершению. Медленно, но верно мой член входил и выходил наружу, и в этот момент мы пришли к умиротворению.

Она прижалась ко мне, положив голову на изгиб моей шеи и закинув ногу на меня. Мы крепко прижались друг к другу, теперь уже полностью опустошенные и довольные.

Отдохнув минуту или около того, которая показалась мне вечностью, вода в ванне заметно остыла. Я поцеловал ее в макушку: - Ты готова вытереться и лечь в постель? – спросил я.

Она вздохнула и мечтательно прижалась ко мне головой: - Да. - Через несколько секунд она собралась с силами, чтобы встать. Как только она выбралась из ванны, я последовал за ней. Она схватила одно полотенце, а я - другое, и мы стали вытираться. Обернув полотенце вокруг талии, она направилась в гостиную. Я последовал за ней к кровати, когда она сбросила полотенце, откинула одеяло и уговорила меня забраться на кровать и лечь под одеяло обнаженными вместе.

Мы прижались друг к другу, и я прижался к спине Джилл. Она прижалась ко мне, когда я поцеловал ее влажные волосы и вдохнул ее аромат. Мы вместе погрузились в глубокий и вполне заслуженный сон.

В какой-то момент я проснулся, когда небо было еще темным, и понятия не имел, который час. Заметив, что моя рука обнимает Джилл за талию, я крепко прижался к ней, чувствуя тепло наших тел. Джилл ерзала под одеялом, и ее ягодицы терлись о мой пах. Ощущение от ее обнаженных ягодиц было фантастическим, словно мягкие, теплые, упругие подушки скользили по мне. Я просто чувствовал, что не могу насытиться. Ранее Джилл показала, насколько она сексуальна. Она была горячей 20-летней девчонкой с потрясающим телом.

Я скучал по такому времяпрепровождению с ней, и я был чертовски возбужден. Моя эрекция еще больше напряглась, оказавшись между гладких ягодиц Джилл. Я слегка скользнул рукой вниз по ее животу, чуть выше киски. Моя эрекция стала еще сильнее, когда я провел пальцами по ложбинке между ее ягодицами. Затем головка моего члена коснулась губ ее киски. Лепестки ее цветка были такими влажными, что я почувствовал, как кончик моего члена скользит по ее сокам. Джилл невольно издала тихий стон и слегка отодвинулась от меня. Я думаю, она почувствовала, как мой стояк коснулся ее. Я подумал, что в тот момент она этого не хотела, а я не хотел будить ее, поэтому убрал руку и попытался снова заснуть.

Позже я проснулся от того, что меня снова прижали к себе, по-прежнему крепко, и я почувствовал прохладу первого январского утра и Нового года. Кожа к коже, я прижалась к Джилл так крепко, как только мог. Джил пошевелилась и повернулась ко мне лицом, открывая глаза. - Доброе утро, - улыбнулась она.

Я знал, что она почувствовала, как мой стояк уперся ей в живот, когда она обняла меня. - Мммм, мне холодно, - насмешливо пожаловалась она и придвинулась ко мне еще ближе, прижавшись своей головой к моей. Я не знал, заснет она или проснется, пока она не повернула голову и не поцеловала меня. - Ты меня согреешь? - спросила она, хихикая и прижимаясь ко мне.

Не успел я опомниться, как она легла на спину, и я последовал за ней сверху. Раздвинув ее, я, лавируя между ее ног, навис над ней. Естественно, головка моего члена коснулась теплых губок ее киски, и я полностью вошел в нее одним сильным толчком. - Хммм, Джим, - простонала она, когда я подошел к ней вплотную. Я трахал ее медленно и обдуманно. - О боже, Джим, я так по этому скучала, - проговорила она, глядя сквозь меня.

— Я тоже. - улыбнулся я в тусклом свете комнаты. Я заглянул ей в глаза, растворяясь в ее больших зеленых омутах. Ее полные губы приоткрылись, и маленький розовый язычок высунулся наружу, чтобы облизать пересохшие губы, когда наши рты соприкоснулись. Джилл открыла рот, позволяя мне войти, и мы застонали от взаимного удовольствия. Мой язык заполнил ее рот, а член - киску.

Я не мог сдержать стона от восхитительного ощущения. Мы трахались медленно, чувственно, тихо. Поцелуй никогда не мог быть более чувственным - так возбуждал. Мой рот продолжал страстно целовать ее, а руки медленно двигались по ее плечам. – С тобой так хорошо. – прошептал я: - Тебе хорошо? - прижавшись к ее губам, когда начал раскачиваться, а затем перекатываться внутри нее.

Джилл кивнула.

Я прикусил ее шею, затем плечи, а затем верхнюю часть груди. Наконец, я лизнул сосок, похожий на камешек. Джилл выгнула спину, когда я схватил ее за бедра и выровнял ритм. Она задохнулась от удовольствия, когда мой горячий член пронзил ее сочную плоть, поглощая ее ноющую влагу, и мы застонали вместе.

Джилл напряглась, когда я предположил, что ее настиг оргазм. - Джим... - Она сдалась, с тревогой посмотрев на меня.

— Оставь это, дорогая. Наслаждайся, - уговаривал я, когда мой рот снова ощутил вкус ее уязвимости с еще большим рвением, зная, что она в своей тарелке.

Чувства захлестнули ее. Наша связь привела ее на другую сторону, когда ее тело задрожало подо мной. - Оооо... Джим-и-и... - ее руки схватили меня за волосы на голове, притягивая к себе, когда она кончила.

Медленно, нежно я целовал ее, преодолевая волны наслаждения. Мои руки скользили вверх и вниз по ее телу. Я целовал ее везде, где, по моему мнению, ей было нужно. Влажные поцелуи усиливали наше возбуждение. Наконец я наклонился и обнял ее за талию, обхватив ее ноги своими. Головка моего члена проплыла сквозь ее теперь уже мокрое отверстие. Медленно, о, как медленно я погружался в горячий мед. - Ты в порядке? - Спросил я, прежде чем прийти к собственному выводу.

Джилл кивнула. Когда я решительно наклонился вперед, ее губы нашли мою шею, и она прикусила ее, когда наши бедра столкнулись с ее готовностью принять меня. Мой член казался огромным, когда он заполнил ее внутренности, что полностью сжало мою любовь. Я не мог сдержать стона в ее рот, когда входил и выходил из нее. Я прижимался к ее торсу все глубже и глубже, - Ммм... это так чертовски приятно. Я сейчас кончу, - прошептал я почти неслышно.

Как паровой двигатель, член становился быстрее, тверже, яростнее. Я почувствовал, как стенки ее киски сжимаются вокруг моего члена, и понял, что она снова кончит. Я хотел задержать свой оргазм, ожидая ее признаков. Ожидая, что она застонет в экстазе, когда кончит. Мои бедра задвигались быстрее, пока...

— Ах…да... - сперма вырвалась из моего члена, когда мое тело содрогнулось, наполняя и переполняя ее влагалище. Мне пришлось ухватиться за нее, чтобы расслабиться, но шокирующие ощущения продолжались, пока Джилл извивалась подо мной.

Судорожно вдыхая и выдыхая, дрожа от безумной любви, я рухнул рядом со своей возлюбленной. Мы оба тяжело дышали, пытаясь прийти в себя после сексуального подъема. Медленно, но верно я расслаблялся по мере того, как опускалась моя земная реальность. Джилл повернулась на бок, когда я лег на спину. Она положила голову мне на шею, прежде чем поцеловать ее. Она пробормотала вслух: - Малыш, это было потрясающе. Я так сильно тебя люблю.

Мы ненадолго задремали, но прошло совсем немного времени, прежде чем мое маленькое сексуальное солнышко тихонько выскользнула из нашей кровати и забралась в ванну, тихо прикрыв за собой дверь.

Я лежал в одиночестве и думал о том удивительном времени, которое мы провели вместе в этой поездке. Я понял, что не заслуживаю ее любви, но она определенно заслуживала моей. Единственный вопрос заключался в том, смогу ли я проявить к ней ту преданность, которой она заслуживала, когда всегда было что-то еще, что управляло мной. Через несколько часов мы полностью возвращались к реальности, одевались и возвращались к нашей жизни и нашему будущему.

Ничто не стояло у нас на пути, кроме мыслей. Мыслей о моей второй любви.

***************************************

Девять месяцев спустя

Была середина октября. Прошло девять месяцев с тех пор, как мы с Джилл встретили Новый год в Нью-Йорке. Мы чудесно провели время, и между нами все было в порядке. Мы продвигались вперед во всех сферах нашей жизни. Я понял, что с Джилл у меня все было очень хорошо, и она заслуживала моего уважения и преданности. Я, конечно, восхищался ею по-разному. Она была таким замечательной подругой - лучшей подругой.

Я совершал привычный пятичасовой путь домой из колледжа. Была пятница. За последние несколько дней у меня было несколько контрольных. В большинстве случаев я бы сдал их, но в эти выходные у меня не было такой возможности. Пришло время для свадьбы - моей свадьбы. И это должна была быть не простая свадьба. Это должно было стать событием.

Когда я был моложе, я никогда по-настоящему не осознавал, что мы были достаточно богаты. Мы не были богачами из "звездной семьи", но жили лучше, чем многие другие. Вы не поймете этих вещей, пока не станете старше и не начнете жить самостоятельно. Мои бабушка и дедушка были выходцами из Великой депрессии, поэтому они отличались скромностью. Мой дедушка не разбрасывался деньгами понапрасну, хотя, по сути, был миллионером.

Мои бабушка и дедушка по материнской линии сыграли огромную роль в моей жизни. Я думаю, вы все уже знаете об этом. На мою жизнь большое влияние оказывали мужчины, и бабушка Грэмм тоже всегда была рядом. Моя бабушка по отцовской линии принадлежала к среднему классу. Она и другой мой дедушка, были обычными людьми, чья жизнь была основана на вере и упорном труде.

Как и у моих родителей, у папиных родителей было трое детей. Старший сын Роберт, которому сейчас было 46 лет, мой отец Джеймс, которому было бы 44, и младшая дочь Вирджиния (Джинни), которой было 36. Мои тетя и дядя по отцовской линии оба уехали учиться в колледж и после этого решили не возвращаться домой. Десять лет назад дедушка скончался от сердечного приступа, поэтому бабушка жила одна в их старом доме. Я всегда старался поддерживать связь, но в последние несколько лет это было непросто. Мы постоянно разговаривали по телефону, и я знал, что она обожает меня, потому что видит во мне моего отца.

Конечно, у Большого всегда был относительно новый "Кадиллак", а у бабушки - какая-нибудь симпатичная новая машина среднего размера, но они всегда старались покупать "американскую", как выражался Большой, машину. Я уже описывал вам их дом. Он находился не в закрытом жилом комплексе и не в роскошном особняке. Это был обычный дом на приличном участке земли на окраине района, где проживала верхушка среднего класса. Я думаю, в силу обстоятельств они никогда не чувствовали необходимости жить в чем-то грандиозном. Они были только вдвоем. Зачем им что-то большее?

Я просто смотрел на все это как на нормальное явление. Когда я рос, я просто предполагал, что так и должно быть. Теперь, когда я стал старше, я поумнел и понял, что все это время семья финансировалась компанией Большого. Мы жили в доме получше, чем у Большого и Грэмм, хотя у них было очень мило. Моя мама вручила мне ключи от довольно нового "Форда", когда мне было 16 лет. Я думал, что так живут все. У Джен и Эш были довольно симпатичные "Хонды", когда им было по 16. Я просто думал, что мы обычные люди. Мы не ездили на "Мерседесах" или "БМВ". У мамы была "Ауди", но я просто предположил, что это обычная машина.

Я догадался, что именно из-за большой скромности мои мама и папа оказались вместе, потому что на самом деле две пары бабушек и дедушек никак не могли принадлежать к одному экономклассу. Недавно, после моих отношений с Джилл, я стал больше задумываться о финансах и классовой структуре общества. Можно было подумать, что моя мать, дочь семьи, воспитывавшейся в загородном клубе, ни за что не попадет в семью "синих воротничков", но это случилось.

Я думаю, что причина, по которой это произошло, заключалась в воспитании Большого. Как я уже говорил, он рос во времена Великой депрессии. Сразу после Второй мировой войны он служил в армии и был в Корее, и, как он сам мне сказал, ему повезло, что он остался жив. Он дал мне понять, что мне повезло расти в такие мирные времена, когда мне были доступны все удобства жизни. - Никогда ничего не принимай как должное, - говорил он.

Это одна из причин, по которой я знал, что не смогу пойти против него, когда дело касалось Эшли. Он мог быть крутым ублюдком, когда хотел, и я это знал. У меня была твердая хватка и перспектива. Мне повезло, что он не отрекся от меня, но я знал, что он этого не сделает. Я был его единственным наследником мужского пола, и это кое-что значило для него и его убеждений. Меня смущала моя любовь к сестре, но еще больше смущало то, что я оплодотворил ее, и мы были застигнуты врасплох этим.

Я думал обо всем этом и не только, пока ехал из школы прямо в церковь на репетицию. Были осенние каникулы, так что у нас была пара дополнительных выходных. Незадолго до полудня я ушел из школы после очередного теста. Мои чемоданы были собраны, и все было готово. Мне оставалось только придерживаться расписания, которое было составлено для меня. На самом деле я пришел на несколько минут раньше.

Когда я вошел в церковное святилище, там заметно поутихло оживление. Пара друзей нашей семьи из Церкви встретили меня у дверей, в то время как другие суетились, нанося последние штрихи на оформление мероприятия, которое должно было начаться в полдень.

Все было подготовлено для проведения самых традиционных свадеб высокого класса. Вы знаете, дамы просто обожают подобные мероприятия. Место выглядело просто потрясающе. Все эти дамы были так горды собой, что сияли от счастья и оживленно болтали, спрашивая, что я об этом думаю. Я любезно улыбнулся им, обнял и поблагодарил за их тяжелую работу.

Было очевидно, что дамы из моей семьи получили от Большого карт-бланш на подготовку к большому событию по высшему разряду. Обычно семья невесты заботится о свадьбе и деталях. Свадьбы обычно проводятся в церкви невесты в ее родном городе.

Вскоре после нашей помолвки Большой поговорил с родителями Джилл и сообщил им, что он собирается взять на себя расходы по этой свадьбе, а они могут позаботиться о нас любым другим способом, который сочтут нужным. Все выглядело так, будто мы не пожалели денег.

За свою жизнь я побывал на нескольких свадьбах, но, глядя на эти приготовления, меня поразило, что это была самая грандиозная свадьба, на которой я когда-либо присутствовал. Серьезность момента поражает вас еще больше, когда вы осознаете, что являетесь одним из участников церемонии. Эта свадьба выглядела как какое-то мероприятие, предназначенное для членов королевской семьи.

************************************************

Когда все приготовления к свадьбе были сделаны, я не знал, что делать с шафером. В колледже я не общался с большим количеством парней. Почти все, что я делал, было связано с учебой. Я стал интровертом, даже не пытаясь им быть. Джилл была главным человеком, с которым я общался, когда не был на занятиях или в университетской библиотеке.

Большой был моим наставником, и он хотел знать, что я делаю и что мне нужно делать на каждом этапе моего пути. Мой график не оставлял много времени для общения. Возможно, это негативно сказалось на моем социальном развитии. Пока я рос, я всегда был в определенной степени защищен.

Кроме того, из-за моего склада ума и приступов, которые можно было бы назвать социальной тревожностью и, возможно, даже депрессией, я действительно не хотел тусоваться с толпой студентов. Я никогда не был из тех, кто собирается стать членом студенческого братства. Моей целью было как можно скорее получить степень бакалавра, а затем поступить на юридический факультет.

Поскольку в осеннем и весеннем семестрах я занимался по 12-15 часов, а также посещал полные занятия в летней школе, я собирался окончить ее через 3 с половиной года, то есть в январе следующего года.

Я попросил Большого быть моим шафером на свадьбе, но он сказал, что хочет расслабиться и насладиться свадьбой. Он предложил мне пригласить Митча, но я сказал ему, что даже не знаю этого парня. Большой сказал, что это было бы еще лучшей идеей. Мне была неприятна эта идея, но я просто хотел, чтобы Большой был счастлив.

Поэтому в июле я раздобыл у Большого номер Митча и позвонил ему. Митч был, мягко говоря, удивлен, но когда я объяснил ему ситуацию, он, казалось, был польщен и согласился. Эшли сначала колебалась, когда я позвонил ей, чтобы поговорить об этом, но вскоре она прониклась идеей, потому что понимала ситуацию лучше, чем кто-либо другой, и, в конце концов, мы собирались быть по-настоящему счастливыми.

*******************************************

Я медленно прокрался по проходу в переднюю часть алтаря. События моей жизни, произошедшие в этой церкви, всплыли в моей голове. Я сел на переднюю левую скамью и стал ждать, когда кто-нибудь подойдет и скажет мне, чего они хотят от меня.

Пастор Боб подошел и, не говоря ни слова, сел рядом со мной, наклонился и тихо сказал: - Завтра важный день.

— Да, - ответил я.

— Ты готов?

— Да.

— Хорошо. Это то, что я хотел услышать, - он хлопнул меня по бедру.

Девочки как раз вовремя вошли в боковую дверь. Я гадал, где же малыш Джон, когда они направились к нам. Джилл подошла, обняла меня и чмокнула в губы, а я смотрел Эшли в глаза, чувствуя себя неловко. Мы с Джилл не виделись уже несколько дней.

Так как она закончила семестр, она уехала на прошлой неделе, чтобы провести время с Эшли и подготовиться к важному дню, а также ко всему, что связано с браком.

Джилл и Эшли гостили у моих бабушки и дедушки. Все вели себя так, словно для них было величайшим событием в жизни побывать там и стать такими близкими, но меня немного пугало, что Джилл и Эшли знали, что маленький мальчик в их доме - мой сын. Я искренне надеялся, что это никогда не всплывет наружу.

Все, что касалось репетиции свадьбы, начало складываться воедино, когда часы приблизились к 5 часам вечера. Приехали Джилл и Эш. Мы стояли перед алтарем, а через несколько мгновений вошли моя мама и бабушки. Они сели на передние скамьи. Вслед за ними вошла семья Джилл - отец, мать и брат. Наконец, с большим размахом, примерно на 15 минут позже, вошел Большой и, очевидно, привел с собой Митча.

— Извини, что мы опоздали. Мы работали до последней минуты. Офис закрывается только в 5 вечера, и у нас возникли кое-какие проблемы в последнюю минуту. - Я рассмеялся, потому что Большой никогда не опаздывал.

Пастор Боб понимающе посмотрел на него: - Ничего страшного. Давайте начнем.

Было ясно, что пастор Боб был экспертом в искусстве проведения подобных брачных ритуалов. Пока мы обсуждали протоколы церемонии, он высказал несколько предложений о входе, о том, где должны стоять люди, о том, как распределить повестку дня и как нам следует выйти, чтобы направиться к месту проведения свадебного приема.

Свадебная вечеринка была небольшой: я, Джилл, Эш в качестве подружки невесты, Митч в качестве моего шафера, двоюродная сестра Джилл в качестве еще одной подружки невесты, ее дочь и сын в качестве носильщиков колец, подруга Джилл по работе была еще одной подружкой невесты. Мои бабушка, дедушка и мама сидели на скамьях вместе с родителями Джилл. Все они сияли, когда я оглядывался на них. Мы уладили несколько мелких деталей, и на этом закончили.

После репетиции мы отправились в Загородный клуб на репетиционный ужин. Он должен был состояться в одном из небольших залов для вечеринок, примыкающих к главному бальному залу. Присутствовало более 30 человек, половина из которых уже была там к нашему приезду. Мы с Джилл обошли зал и поздоровались с людьми, которые не были на репетиции.

Вино лилось рекой, в том числе было выпито несколько бутылок шампанского, чтобы произнести тост по этому случаю. Казалось, к каждому блюду подавалось разное вино. Я сидел между пастором Бобом и Джилл во главе длинного стола. В этот раз пастор Боб был как будто моим лучшим другом. Мы обсудили множество вопросов, пока ждали, когда принесут наши закуски.

Устрицы по-бьенвильски и коктейль из креветок "джамбо" - это то, за что можно было умереть. Еще через двадцать минут принесли наши салаты, и мы сосредоточились на ужине и продолжили светскую беседу. В комнате было темно, пока знакомое рассеянное сияние люстр и свечей не заставило комнату сиять в угасающем свете уходящего дня.

На ужин можно было выбрать филе-миньон, лосося, фаршированного крабами, или курицу Марсала. К каждому блюду можно было выбрать свой гарнир, в том числе картофельное суфле, рисовый плов, ризотто с пармезаном, а также овощи - пассерованную спаржу, зеленую фасоль и имбирную морковь.

К 8 часам вечера мы покончили с первыми блюдами, и настало время десерта. Официанты внесли красивый кокосовый торт, и Большой встал вместе с моей мамой и бабушками и провозгласил тост. Все это казалось таким совершенным, но мне было интересно, чувствуют ли другие присутствующие в комнате то несовершенство, которое таилось под поверхностью того, что чувствовал я.

******************************************

Когда мы покончили с ужином, я был готов отправиться домой и отдохнуть. Я оказался в баре с Митчем, когда он перевел разговор на Эшли... - Я действительно ценю, что ты позволил мне быть твоим шафером. Я думаю, это поможет мне разобраться с твоей сестрой. Я действительно забочусь об этой девушке, но у нас это то начинается, то заканчивается.

— Ммм..., - я слушал с любопытством, не желая раскрывать карты.

— Меня не волнует, что она мать-одиночка, и я знаю, что мальчик для нее на первом месте. Я могу со всем этим жить.

Мне было неловко из-за направления этого разговора, но я с болезненным любопытством продолжал слушать.

Митч продолжил: - Я очень люблю твоего дедушку. Он был отличным наставником. Я забочусь о твоей сестре. Я бы хотел быть с ней, но когда мы начинаем сближаться, она начинает говорить о сроках и прочем, а потом становится отчужденной, и я не разговариваю с ней несколько дней... Она говорит мне, что ничего страшного, или она была занята, или мальчик для нее на первом месте... И я не хочу, чтобы вся эта история испортила мои отношения с твоим дедушкой.

— Хорошо... Ну, и что ты хочешь, чтобы я сказал? - Спросил я, пытаясь докопаться до сути.

Он сделал еще один глоток из стакана, который держал в руках, и я, заразившись этим, сделал глоток из своего. Он продолжил: - Я не знаю, Джим. Я просто надеюсь, что ты сможешь замолвить за меня словечко.

— Хорошо, но есть одна вещь, Митч, - и я был честен, - никогда не говори гадостей о моей сестре в моем присутствии. Я не хочу этого слышать. Я люблю ее и надеру тебе задницу.

— Что ты имеешь в виду? – спросил он, - Я никогда… - казалось, он был озадачен.

— Я просто знаю, какими могут быть парни, - я смотрел сквозь него. - Никогда не ругай ее, не унижай ее достоинства и никогда не говори о ней в сексуальном плане при мне. Я не хочу этого слышать. Пообещай мне это, и я замолвлю за тебя словечко. Мы отлично поладим. - Я положил руку ему на плечо: - Договорились?

Митч протянул мне руку, и мы обменялись рукопожатием, а я с хитрой ухмылкой улыбнулся ему в ответ. - Ладно, - согласился он.

— Хорошо, - махнул я рукой. - А теперь давай допьем, потому что мне нужно домой. У меня завтра гребаная свадьба, на которую я должен пойти, - рассмеялся я.

Митч посмотрел на меня как на сумасшедшего. Как же мало он обо мне знал. Мы допили наши напитки, и он проводил меня до машины. По дороге он сказал мне: - Прости, что мы не устроили для тебя мальчишник.

— На самом деле я не увлекаюсь подобными вещами, Митч, - я наклонил голову, давая ему понять. - Это для простолюдинов. У меня нет потребности выходить из себя и нести чушь собачью. Я хочу завтра чувствовать себя хорошо, а не страдать от похмелья.

Он улыбнулся мне в ответ и похлопал по спине. Я открыл дверцу машины и устроился на сиденье, чтобы ехать домой. - Что ж, увидимся незадолго до полудня.

— И тебе того же, брат, - подсознательно отметил я. - А ты успокойся. - Я закрыл дверь и подождал, пока Митч направится к своей машине. Я завел машину и посмотрел на приборную панель. Было ровно 9 вечера.

*************************************************

Мне было немного грустно, когда я вырулил с парковки и направился по дороге к дому. Я открыл передние окна и почувствовал осенний ветерок, ни о чем не думая, пока ехал домой в морозную, ясную ночь. Это было нереально, как будто я был вне тела. Теперь все было готово к торжественному событию. Мой свадебный костюм висел дома в комнате для гостей вместе с туфлями и носками. Костюм был темно-синий с красным галстуком. Конечно, я никогда его не надевал, разве что примерял до и после того, как портной закончил с ним. Пара коричневых туфель была совершенно новой, с поясом, носками, носовым платком и другими аксессуарами в тон. Обручальное кольцо лежало в кармане моего блейзера.

Мне не нужно было ни о чем думать. Просто нужно было проснуться в 9 утра и быть в церкви до полудня. Было немногим более 9:30 вечера, когда я вернулся домой. Я пошел, достал свою заначку с травкой, вышел на задний двор к бассейну и выкурил косяк. Конечно, я думал об Эшли и о том времени, когда мы были вместе. Я чувствовал себя таким одиноким, находясь дома один, но, возможно, это было к лучшему, ведь я знал, что чуть больше чем через день стану женатым человеком.

Я сидел на своем обычном месте, в одном из шезлонгов, и меня вдруг осенило. Жизнь уже никогда не будет прежней. Моей мечте о том, чтобы быть с Эшли, вот-вот придет конец. Мы будем с Джилл, и у нас будет своя семья. Человек, с которым я чувствовал себя ближе всего на свете, не был бы тем, с кем я был бы сейчас. Я сделал последнюю затяжку и затушил косяк, запрокинув голову на выдохе.

— Блин, ну и кайф, - подумал я про себя, прежде чем вернуться в дом и подняться в свою комнату. Давненько я так не накуривался. Я почти никогда больше не курил. Я переоделся в пижамные штаны и лег на кровать, откинувшись на подушки, медитируя, отключаясь, стараясь ни о чем не думать. Думать было плохо... возвращало ко многим проблемам... к тому, что я сделал, и к тому, что я не смог сделать.

********************************

Я открыл глаза и увидел знакомый силуэт. Мне потребовалось мгновение, чтобы разглядеть его из-за света в холле, отбрасывающего тень, которая скрывала фигуру. Это определенно была моя мать.

Она подошла к кровати, на которой я лежал, глядя на нее снизу вверх. Она наклонилась, откинула мои волосы назад и наклонилась, чтобы поцеловать меня в лоб, прежде чем присесть на край кровати.

Я поприветствовал ее: - Я думал, ты собиралась остаться с Джо на ночь?

— Нет... Мне нужно было заехать домой, чтобы подготовиться к завтрашнему дню.

— Оооо... Хорошо.

— Кроме того, мне нужно было проведать тебя и убедиться, что ты будешь готов завтра.

— Угу, - утвердительно кивнул я.

— Ты готов? - спросила она.

Я почувствовал слабость, когда села и признался: - Я не знаю...Моя жизнь готовится сильно измениться. Она уже так сильно изменилась..., - я опустил глаза, - Я подвел людей и не хочу причинять боль кому-либо еще. Я только что столько всего испортил. Я не хочу испортить и брак тоже.

Она снова сочувственно пригладила мои волосы: - Тебе просто нужно расслабиться, Джимми.

Я не мог смотреть на нее, когда добавил: - Трудно расслабиться... когда я продолжаю думать.

Она приподняла мой подбородок, наклонилась ко мне и пристально посмотрела на меня: - Все будет хорошо. У тебя все будет хорошо. Доверься мне. Я была такой, - она погладила меня по плечу.

— Мама, ты просто не понимаешь.

— Ш-ш-ш, - она приложила палец к моим губам. - Я понимаю гораздо больше, чем ты думаешь. Ты думаешь, я не понимаю, потому что я женщина...? Кто вырастил эту семью, Джимми? - спросила она, прежде чем продолжить. - Я сделала то, что должна была сделать.

Я кивнул, понимая ее настроение.

Затем она положила руку мне на бедро: - На самом деле ничего не изменилось. Не так ли?

— Что ты имеешь в виду? - Нервно спросил я, когда возбуждение от того, как она массировала мое бедро, послало электрические импульсы по моей нервной системе.

— Ты любишь меня? - просто спросила она.

— Конечно, - глядя ей в глаза. Что еще я мог сказать? Это было правдой.

— Завтра ты женишься. Теперь ты мужчина в этой семье... и всегда им будешь... с этого момента.

Я наклонил голову, продолжая смотреть ей в глаза. Я был близок к приступу паники, когда она продолжила. Моя мать в свои 42 года все еще была красавицей, чья красота могла околдовать меня в любой момент, когда она этого хотела. Во многих отношениях она была в расцвете сил. Обычно она была сдержанной, но всегда была уверена в том, что знает, чего хочет, и добивается этого. Думаю, я унаследовал некоторые из этих черт.

— Итак, остались только ты и я, - пропела она, откидывая мои волосы назад и наклоняясь к моему уху. - Ты и я... - дыша мне в ухо. Мое сердце бешено заколотилось, когда я почувствовал, как меня бросает в жар.

— Неужели ты не понимаешь, что ты всегда будешь для меня особенным, Джеймс.

Я почувствовал, к чему это клонится, - Ты пьяна, - заметив исходящий от нее винный аромат.

— Под кайфом, - она покачала головой и резко парировала.

— А как же Джо? - перебил я.

— Это не имеет никакого отношения к Джо. Я люблю Джо, но мы решили, что не можем жить вместе.

Я думаю, это было больше похоже на ее решение.

— Иногда нам хорошо вместе, но иногда нет, и нам нужно побыть наедине. Мы смирились с тем, как обстоят дела. Он был хорошим кормильцем, Джим, но сейчас мне это не нужно. Твой дедушка всегда заботился о нас. Твой отец заботился о нас до самой своей смерти, и теперь мы рассчитываем на тебя. Ты должен быть хорошим кормильцем для нас. - Она наклонилась и по-женски поцеловала меня в щеку. - Ты нам нужен.

Внезапно ложбинка между ее грудями, прикрытыми кашемиром, раздвинулась вокруг моего плеча, когда она погладила меня по предплечью. - Между нами никогда ничего не изменится... так ведь?

— Надеюсь, что нет, - честно ответил я, чувствуя, как растет мое возбуждение.

— Нет... ты всегда будешь рядом с нами... ты мужчина в доме.

Я покачал головой. - Я не знаю, - усомнился в ее предложении.

— Твоя мама никогда не лгала тебе, не так ли? - спросила она, целуя меня в щеку.

Я покачал головой: - Нет...

В этот момент я был как громом поражен. Я понял, что моя мама могла бы стать моей любовницей на весь вечер, если бы я захотел. Она могла быть такой чертовски горячей... такой чертовски сексуальной. - Все эти изгибы, - подумал я, когда в голове у меня все закружилось. - Кто бы мог отказаться от такого предложения?

Как будто ей даже нужно было убеждать меня: - Я никогда не лгала тебе о том, какой ты особенный для меня. Не так ли?

Я снова покачал головой: - Нет. - Я колебался, но не мог не признать. - Ты действительно хорошо выглядишь, - я посмотрел в ее глаза и растаял. Я не мог не продолжить... - и приятно пахнешь... - ее запах был опьяняющим, когда ее губы потянулись к моим. Прошло совсем немного времени, и мы уже жадно поглощали друг друга.

Она застенчиво спросила: - Ты готов к своему мальчишнику? - Она навалилась на меня, заставив меня упасть обратно на кровать, и, раздвинув мои ноги. Мы погрузились в поцелуи. - Ты готов трахнуть свою мамочку? - она взяла мои руки и потянула их вниз, к своей прекрасной попке, где подол ее платья приподнялся так, что обнажалась кожа. Я массировал холмики плоти, пока она обхватывала мою ногу.

— Я думаю, у нас есть кое-какие незаконченные дела, - проворковала она и попросила: - Джим, пожалуйста... Только без грубостей. Я хочу насладиться этим. Я хочу заняться любовью со своим мужчиной всего один раз, - мы не могли контролировать свое дыхание, когда голубое платье мамы с запахом разорвалось между нами, обнажив эти чертовы сиськи, обтянутые искусно сделанным кружевным лифчиком.

— Ты всегда знаешь, что делать, - признал я, когда она приподнялась, чтобы прижаться попкой к моему торсу, и расстегнула голубое платье до конца, пока оно не упало, обнажив кружевные белые трусики в тон, которые она носила под ним.

Она отстранилась, когда я был вынужден протянуть руку и провести по ее животу вниз, к киске, расстегивая переднюю часть ее трусиков. Я чувствовал каждую жилку на своем стальном фаллосе, когда мой член напрягся.

Мама проворковала: - Кажется, я знаю, чего хочет Джимми. - Это было похоже на замедленную съемку, когда она наклонилась и спросила: - Джимми, ты бы хотел полизать мамину киску? - Она опускалась, пока не обхватила мой торс, и мы снова отдались потоку поцелуев.

Я перевернул ее и отступил от края кровати, увлекая ее за собой. Моя голова раздвинула ее ноги и зависла над белым кружевом ее трусиков, обтягивающих ее. Я лизал, поглаживал и прижимался носом к прикрытой хлопком щели, вдыхая мускусный аромат ее женской сущности.

Она извивалась подо мной, когда я массировал ладонью низ ее живота. Практически шипя, она приподняла свой зад над кроватью, позволяя мне стянуть трусики вниз и снять их, прежде чем отвести ее ноги назад, чтобы я мог легко сбросить их с ее ног.

Я снова опустил лицо и поцеловал пушистую шерстку на ее лобке, прежде чем прикоснуться языком к ее половым губам. Потребовалось всего несколько прикосновений, прежде чем лепестки ее цветка раскрылись и полностью приняли мой рот. Обильное количество ее выделений вытекло наружу, когда я истекал слюной от маминой спермы.

Мама опустила мою голову вниз, а затем начала дергать меня за футболку, заставляя меня приподняться и позволить ей стянуть ее через голову. Мой стояк сильно уперся в мои брюки для отдыха, когда соприкоснулся с основанием маминой промежности. Нависнув над своей мамочкой, я опустился ниже и обхватил все ее тело, ощущая каждый сантиметр восхитительного трения обнаженных тел, когда наши тела естественным образом соприкасались.

Мой набухший член нашел способ выскользнуть из расстегнутой ширинки моих брюк для отдыха, пока мы продолжали извиваться. Когда мой член коснулся разгоряченной кожи моей матери, в моей голове пронеслись миллионы картинок о том, что должно было произойти.

Мамочка снова опустила мои плечи, давая мне понять, что она хочет, чтобы я еще немного поцеловал ее киску. Я подчинился ее желанию, снова опустился и продолжил свою работу, в то время как она извивалась и скользила по кровати, - Мммм. уиуу, ммм, оооо, оооо, оуу, - простонала она, вдыхая и выдыхая, раскачиваясь на кровати вверх-вниз под моим продолжающимся натиском.

Я поднял глаза и увидел, что она сняла лифчик и теперь теребит свои пышные сиськи, чтобы усилить свою сексуальную стимуляцию. Теперь я знал, что она готова доставить мне удовольствие. Я отстранился и быстро стянул с себя пижамные штаны, прежде чем прижаться к полностью обнаженному телу моей мамы.

Я приподнялся, пока не заглянул глубоко в ее глаза, чувствуя, как мой член скользит по всей ее длине, и мягкость ее разгоряченной кожи. Мы нежно поцеловались, и чувствительная головка моего стального ствола испустила слюни, шлепаясь о мохнатый лобок мамочки.

Я почувствовал, как моя мать отводит ноги назад, пока ее пятки не сжали ложбинку моей задницы. Она сосредоточилась на нашем удовольствии, когда наклонилась, схватила мой член и стала двигать им. - Вот так? - спросила она. Я кивнул и отстранился, погруженный в свои мысли. Делая глубокие вдохи, я трахал ее руку, пока она вытягивала и перекатывала мой мясистый меч, прежде чем приставить его к своему влагалищу. В этот момент я почувствовал, что долго не продержусь.

Длина моего инструмента несколько раз погладила пушистую шерстку моей мамочки, пока я наслаждался восхитительными ощущениями. Мамочка контролировала ситуацию, когда она опускала головку члена вниз, пока он не уперся в мягкие лепестки ее прелести. Ни один из нас не мог бы быть более возбужденным, когда я подался вперед и погрузился в ее истекающий медом горшочек. Она зашипела, погружаясь в то, что я считал оргазмическим блаженством.

Секс был очень влажным, когда я наклонился, чтобы поцеловать свою мамочку. - Вот и все, ааааа, - выдохнула она мне в ухо, обнимая меня за шею, и мое тело скользило вверх-вниз по ее телу. Мой член следовал тому же ритму. Мы застонали, когда я с силой толкнул ее на кровать.

На мгновение успокоившись, я пристально посмотрел ей в глаза. Несколько секунд я гладил ее волосы и лицо, прежде чем продолжить наше совокупление. Трение, создаваемое вязкостью наших смешанных сексуальных выделений, создавало некую электрическую ауру во время совокупления. Меня прошиб холодный пот, а руки покрылись гусиной кожей.

Инстинктивно я искал тепла в надежном укрытии маминого тела. Снова прижавшись к ней, грудь к груди, я ускорил темп, заставив маму тяжело дышать и вскрикивать: - О-о-о... а-а-а... э-э-э... мммм. ах, - прежде чем она приподняла мои плечи и оторвала их от своего торса.

Ее кожа порозовела и блестела от пота. Соски торчали из ее ареол, как карандашные ластики. Она была так ранимо прекрасна, когда мой поршневой стержень ласкал ее маслянистую ложбинку. Я видел, как парадоксально менялись выражения ее лица - похоть, желание, счастье, уязвимость, блаженство. Я был готов взорваться. Я так и знал... Я знал это, но мне пришлось отказаться. Я хотел большего.

Я вышел и позволил своему близкому оргазму утихнуть, - Что... что... - выдохнула моя мать.

— Ааа... аааа... Я уже почти кончил, - я сглотнул, пытаясь расслабиться.

Она погладила меня по рукам: - Все в порядке, малыш... Все в порядке... ты можешь кончить в меня. Кончи в меня, - настаивала она.

— Пока нет, мамочка... пока нет. - Я хотел раз и навсегда покончить с этим.

Когда ощущение оргазма рассеялось, я взялся за свой член и провел смазанным соком шестом по маминой щелке до самого клитора. Казалось, это привело ее в неистовство, когда она раздвинула ноги, приглашая меня войти еще раз. Как я мог сопротивляться, когда снова вошел в нее. Прижавшись икрами к моим плечам, она приглашала меня взять контроль в свои руки.

Я крепко поцеловал ее в знак благодарности и снова начал толкаться. Я не мог долго выносить эту великолепную эротику. Я почувствовал, как каждый нерв в моем теле напрягся, когда мы продолжили наше взаимное стремление к сексуальному насыщению.

Я раздвинул ее ноги, расширяя ее лоно, наслаждаясь пеной нашей сексуальной синхронности. - О-о-о, а-а-а, ммм, - звенело у меня в ушах, пока мы продвигались к нашей цели. Я не мог не потеряться в этот момент и не смотреть на женщину, такую красивую, такую ранимую, такую прелестную, такую женственную.

Никто не мог бы поспорить, что моя мать не была в высшей степени зрелой красавицей. Она определенно наслаждалась пиком своей сексуальной зрелости. Не то чтобы она была неразборчивой в связях женщиной. Насколько я знал, у нее было всего несколько мужчин. И все же, ее сексуальное мастерство казалось безупречным. В те моменты, когда я был с ней, никогда не было неловкости.

Когда мы трахались, движения были плавными и грациозными. В моем возрасте я не мог поставить это себе в заслугу. Она заслуживала похвалы за то, что точно знала, что нужно, чтобы завести меня, и что мне нужно было, чтобы получить удовольствие. Как и с любой другой женщиной, поцелуи только усиливали напряжение и высвобождали наши чувства.

Я откинулся назад и встал на колени, держась за одну из ног моей матери, продолжая ласкать ее блестящую киску - (шлеп-шлеп-шлеп-шлеп-шлеп) - Ее глаза были закрыты, и она казалась такой же потерянной в этом моменте, как и я. Она прикрыла рот и напевал сквозь него, - Вот оно... вот оно... Ооооо-мммм. - Она потянула меня за предплечье и остановила движение, - Ооооо... всеее!.. - она застонала, когда снова достигла оргазма, в то время как наши тела терлись друг о друга от удовольствия.

Она задрожала подо мной, как будто больше не могла этого выносить, но я так хотел и нуждался в снятии напряжения. Я притянул ее к себе и крепко обнял, продолжая трахать ее, пока она не достигла оргазма. Она пыталась восстановить самообладание, яростно вцепившись в меня. Я уткнулся носом в ложбинку на ее плече, понимая, что она наконец-то достигла этого нового уровня экстаза, когда она нашла ритм и начала трахать меня в ответ.

Она откинулась на спину, и мы дико трахали друг друга. Какое это, должно быть, было зрелище, потому что я мог сказать, что она хотела, чтобы я кончил так же сильно, как и я. Я был ошеломлен, глядя на то, что она была агрессором. Не думаю, что я когда-либо видел женщину такой агрессивной, какой она была в этот момент, и я почувствовал себя таким уязвимым. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким обнаженным.

Она выглядела такой серьезной, такой решительной, но это продолжалось недолго. У меня был такой стояк, что, думаю, она не выдержала бы стимуляции, когда набухший член разорвал ее. - Ээээ - аааа-Оооо, - причитала она, когда упала, и я поймал ее, потянув ее на меня сверху и лежа неподвижно, позволяя нам расслабиться на минуту.

После этих коротких мгновений, когда у меня перехватило дыхание, я прижался к ней, а она прижалась ко мне еще сильнее. Мы продолжили неистовый блуд. Грудь к груди, глаза в глаза, язык к языку, и я крепко обнял ее. Мои ноздри наполнились мускусным ароматом пота и секса.

Мама встала надо мной на колени. Она выглядела так сексуально, когда ее пышные груди подпрыгивали, а животик подрагивал, пока мы продолжали трахаться. Мое проникновение было настолько глубоким, насколько это было возможно, и она снова оказалась в муках оргазма. Она отстранилась и кончила, прижавшись ко мне: - Прости... ахх... мне так жаль... аххх... Я хочу, чтобы ты кончил... тебе нужно кончить, - кричала она, дрожа и извиваясь подо мной.

Через несколько мгновений она снова просунула руку между нами и погладила мой инструмент, переводя дыхание и пытаясь успокоиться. Я ласкал ее киску, когда она поцеловала меня, отстранилась и начала поворачиваться, подбадривая меня: - Я хочу, чтобы ты кончил. Я хочу по-собачьи.

Я встал у нее за спиной и поцеловал ее в попку, прежде чем широко раздвинуть ее ягодицы, схватить свой мокрый член и шлепнуть им по ягодицам ее попки, перекатывая его взад-вперед, вверх-вниз по липкой расщелине. Она приподнялась на вытянутых локтях, когда я вошел в нее, погрузившись по самую рукоятку.

Мы нашли такой восхитительный, декадентский ритм, когда она оглянулась на меня, воркуя: - Вот и все... ммм, вот и все... - Я знал, что долго так не продержусь, и был готов, но мой член был не совсем на месте.

— Ммммм. Мммм, Мммм, (чмок, чмок, чмок) о, о, о, - звуки плотской атмосферы наполнили комнату. - Э-э-э-э, - выдохнула моя мамочка, придерживая свои груди, чтобы уменьшить их чувствительность, и, казалось, пощипывая соски. Она упала на кровать, прижавшись к ней грудью, отчего ее попка приподнялась под идеальным углом.

— Мммм, Мммм, мммм, - выдохнула она, посасывая свою руку. Я опустился к ней на спину и долго трахал ее, медленно и обдуманно. Я был так близко, так чертовски близко. Я поцеловал ее в шею, прежде чем снова подняться и ускорить свои движения. Я яростно трахал ее, ожидая, когда натянется проволока, которая приведет меня к финишу.

Мы оба хватались за все, что могли. Она хваталась за простыни на кровати, а я хватался за ее мясистую задницу. - Оооо... оооо... оооо, - я почувствовал, как мои яйца наконец-то воспрянули духом. - А-а-а-а-а-а, - семенная жидкость хлынула через мою головку. Разрядилась молния, когда проволока натянулась, и сперма вырвалась из венчика, выстреливая глубоко, снова, взрываясь, снова, взрываясь, снова, снова выбрасываясь, пульсируя, создавая эту порочную, знакомую тягучую сладость, когда мы оба упали на кровать. Я забился в конвульсиях в ней.

Пыхтя и отдуваясь, я скатился с нее на спину: - Мама, это было невероятно.

Она придвинулась ко мне, поцеловала меня, обняла, приложила палец к моим губам: - Ты мог бы быть отличным членом. - Она похотливо заявила, улыбаясь собственному удовлетворению, прежде чем положить голову мне на грудь: - Это был просто сон... просто фантазия. - Она расслабилась, когда заговорила: - Давай немного поспим. Завтра первый день твоей оставшейся жизни.

— Я знаю...знаю, - уступил я.

Она продолжила: - Я хочу, чтобы ты был добр к Джилл... будь верным... Она любит тебя... Хорошо? Не думай об Эшли. Ты мужчина в семье. Ты должен заботиться о нас.

— Хорошо, - понял я. Что еще я мог сказать?

— Ты обещаешь? - она посмотрела мне прямо в глаза.

— Я обещаю, - я опустил голову на подушку и расслабился. Это помогло мне избавиться от всех тревог. Я был так измучен. В голове было ясно. Я не помнил, как заснул.

*********************************

Я проснулся от золотистого рассвета, проникавшего в окно моей комнаты, чувствуя себя отдохнувшим и готовым начать новый день. Я поставил будильник на 9 утра, но, посмотрев, увидел, что было 8:17. Я был удивлен той ясностью, которую чувствовал. Что не чувствую ни усталости, ни депрессии, ни беспокойства. На самом деле я был готов приступить к делу, но свадьба должна была начаться только в полдень.

Некоторые люди удивлялись, почему для церемонии был выбран полдень. Ну, время было ограничено. Как я уже говорил ранее, у меня были осенние каникулы, и у меня было меньше недели, чтобы все это подготовить - традиционная свадьба и медовый месяц менее чем за неделю. Мы поженимся, устроим прием в середине дня и отправимся в свадебное путешествие.

Я понятия не имел о медовом месяце. Я говорил с Джилл об этом несколько месяцев назад, но она сказала, что все уже устроено. Что она обо всем позаботилась. Она сказала, что все, что мне нужно сделать, это жениться на ней, а об остальном она позаботится.

Я лег в постель и решил дождаться сигнала будильника, прежде чем вставать. - Сейчас нет смысла нарушать расписание, - подумал я про себя. Зачем связываться с суевериями.

Будильник зазвонил в 9 утра, и я буквально выпрыгнул из постели и направился на кухню. Мама уже встала и казалась очень бодрой, когда суетилась, готовя нам завтрак.

Я подошел к ней сзади, обнял, поцеловал в щеку и взял за руку. - Спасибо, - одними губами произнес я и улыбнулся ей, чувствуя легкий укол вины, смешанный с легкой паранойей из-за того, что произошло прошлой ночью, но что-то заставило меня порадоваться, что мы сделали свое дело.

Она поднесла палец к губам: - Тссс... - и улыбнулась в ответ. - Наш маленький секрет, - она нежно поцеловала меня в губы... - Я приготовила нам небольшой завтрак. - Я посмотрел и увидел, что на столе есть сосиски, яйца и тосты, а также сваренный кофе и апельсиновый сок. За последние несколько лет я ни разу не испытывал ничего подобного. – Садись. Мы позавтракаем, а потом мне нужно будет идти в церковь.

Мы подошли к обеденному столу, сели и позавтракали в тишине, только переглядываясь и тревожно улыбаясь друг другу из-за того, что произошло, и из-за предстоящего пути. Через несколько минут мама спросила: - У тебя все готово?

— Да, мама, раз уж ты спросила.

— Я знаю, что обещала никогда больше не пытаться контролировать тебя. Надеюсь, ты не думаешь, что я... И я знаю, что папа действительно кое-что натворил... Я просто хотела помочь тебе, а не контролировать. Я не хочу быть манипулятором... Мне жаль, если ты так думаешь. Я не хочу терять тебя, Джимми. Я не могу потерять тебя, - плакала она.

Я развернул свой стул и наклонился, чтобы обнять ее: - Я знаю, мама. Кажется, теперь я понимаю. Честно говоря, я так и делаю.

Мы обнялись на несколько мгновений, и она поцеловала меня в щеку, прежде чем уйти. - Я лучше пойду собираться. - Она встала, взяла наши тарелки с обеденного стола, сполоснула их и поставила в посудомоечную машину, прежде чем отправиться в свою комнату.

Конечно, я пошел к себе в комнату, скрутил косячок и направился на свое место в лесу за домом. Там я сел на маленький обветренный пенек и погрузился в нирвану. Было около 9:45 утра. У меня было время. Свадьба должна была состояться чуть больше чем через 2 часа. Травка, даже выдержанная, была все еще хороша. За последние несколько лет запасы уменьшились, но я не курил часто. По сути, я курил только тогда, когда был дома.

Осеннее утро было великолепным. Листья на деревьях начали менять цвет, контрастируя с кристально-голубым небом. Легкий ветерок наполнял воздух прохладой. Этим утром звук шелестящих листьев наполнял мои уши. Как и времена года, многое изменилось. Это было очень энергичное утро, и травка придала мне сил. Я чувствовал себя взволнованным и готовым к важному моменту.

Я вспоминал об этом месте и о том, что оно значило для меня. В жизни было так много вещей, которые мне нравились, но которые я потерял. Я надеялся, что это место всегда будет со мной, но, как и все остальное, оно тоже изменилось. В этом районе всегда строились новые дома, и в один прекрасный день это место, которое мне нравилось с детства, скорее всего, тоже исчезнет. Единственное, что гарантировано в жизни, - это перемены.

Я понял, что именно все говорили мне и учили меня жизни: от Эшли, которая учила меня любви, до мамы и ее любви, а затем и Джилл. Я любил Эш больше всего на свете, и ничто никогда не изменило бы этого. Она была моей первой любовью. Я заботился о Джилл и готов был пожертвовать всем ради нее, и, наверное, именно поэтому я был в восторге. Я был готов к этому испытанию.

Я думаю, что моя мать искренне любила меня больше всех. Это чисто материнский поступок, но я также думаю, что это связано с ее неудовлетворенной любовью к моему отцу и с тем, что она потеряла его в столь юном возрасте. Каждому кто-то нужен, и я понял, что она сказала мне накануне вечером о своих отношениях с Джо. Как я уже говорил, лучше быть любимым, чем любить самому. Кажется, любовь - это единственное, что может по-настоящему разбить твое сердце.

Казалось, я пробыл там целую вечность, но на самом деле прошло всего 30 минут. Когда я вернулся домой, было 10:15 утра, и мама уже ждала меня на пороге кухни: - Дорогой, я все гадала, где ты был. Тебе нужно подготовиться...

— Я знаю. Я выхожу прямо сейчас. Это не займет много времени.

Она наклонилась и поцеловала меня в щеку. - Я опаздываю. Я ухожу... Не жди до последней минуты.

— Хорошо, - ответил я, когда она отошла и направилась в гараж к своей машине.

Я выпил пару коктейлей "Альтоид", но она, вероятно, все равно знала, что я под кайфом. На сборы не требовалось много времени. Я поднялся наверх и принял душ. Мои мысли путались, пока я намыливался, но мне нужно было сосредоточиться и подготовиться. Я знал, что в данный момент мне не нужно думать о сексе, но ничего не мог с собой поделать, и вы знаете, о ком я думал.

Но я справился. Душ занял 10 минут, бритье - менее 5, и я никогда не причесывался. Я направился в комнату для гостей и в считанные секунды надел костюм. Я был готов. Мои ключи лежали на комоде. Я схватил их и, направляясь к машине, попросил Бога пожелать мне удачи.

Я не опоздал и не пришел пораньше, когда подъехал к своему зарезервированному месту в церкви. Было 11:15 утра, и я увидел, что начали прибывать люди. Несколько человек подошли ко мне и поздравили с этим событием.

Я встретил Митча у входа в церковь. Я должен был признать, что он хорошо выглядел, и я был рад, что он был моим шафером: - Ты готов сделать это, парень? – спросил он.

— Готов, как никогда, - ответил я старым клише. Я не мог не подумать о том, что меня тошнит: - Интересно, знает ли он, что я трахнул свою мать прошлой ночью?.. Интересно, знает ли он, что я трахнул свою сестру... и этот маленький мальчик - мой собственный.

В отличие от Джилл, у меня не было лимузина, чтобы добраться до Церкви. Я видел, что она уже приехала. У нее была своя маленькая гардеробная, где она могла подготовиться. Когда я вошел в святилище, как и накануне, там царила совсем другая атмосфера: люди уже пришли и слонялись вокруг, болтая и занимая свои места. Я прошел вперед и передал кольца двоюродной сестре Джилл, которая была матерью мальчика и девочки, которым предстояло вручить кольца.

Я поговорил с детьми, прежде чем, наконец, вернуться ко входу, чтобы поприветствовать людей и поблагодарить их за то, что они пришли. Друзья по церкви и другие люди, включая некоторых моих школьных приятелей, присутствовали на торжественном мероприятии. В конце концов мои бабушка и дедушка приехали все вместе, вместе с Джен, ее мужем, моими тетей, дядей и их семьями.

Все выглядело так, как будто вы увидели бы это в журнале. Мама Джилл вышла из раздевалки, и я лично взял на себя смелость проводить ее и брата на забронированные места. Они сияли от внимания, которое было оказано им. Все было идеально.

Я бы лучше всего описал все это как элегантное. Я снова подошел к служительницам церкви, которые сделали все это возможным, обнял их и поблагодарил за все, что они сделали. Они с благодарностью отнеслись к моей оценке и вниманию.

Примерно за десять минут до полудня пастор Боб пригласил нас пройти вперед, к алтарю, где я занял зарезервированное место на передней скамье. Через несколько минут органист заиграл прелюдию, а затем я заметил, что в задней части церкви происходит какая-то суета. Органист приступил к кульминации своей прелюдии, и пастор жестом пригласил меня к алтарю. Я подошел вместе с Митчем, и через несколько мгновений акустический гитарист ворвался в процессию и запел "За красоту земли", в то время как подружки невесты шли по проходу со своими половинками или кем бы там ни был их кавалер. Наконец, двоюродные братья Джилл, те, кто принесли кольца, вошли перед моей любимой - моей сестрой Эшли. Эшли была великолепна в своем ярко-синем блестящем платье.

В тот момент я понял, о чем мечтал давным-давно, когда мы с Эшли смотрели друг на друга понимающим взглядом. Я посмотрел на Эш и увидел, что на ней было наше кольцо любви, но это не изменило реальности. Эш стояла бы здесь, пока я женился за другой. Эш будет здесь, со мной, когда я буду двигаться вперед, но Джилл станет той, на ком я женюсь. Эш по-прежнему и всегда будет моей. Джилл кричала в том сне, потому что хотела меня и не собиралась позволять, чтобы это был кто-то другой. Я понял, как сильно она меня любила. После всего, что она узнала, она все еще хотела этого.

Все заняли свои заранее отведенные места, а затем органист немного подождал, прежде чем начать "А вот и невеста". И вот она появилась, Джилл выглядела восхитительно, когда ее вел под руку отец в белом кружевном свадебном платье с фатой и всем прочим.

Все оборачивались и смотрели, как прекрасная невеста идет по проходу. Ее жемчужно-белые волосы просвечивали, а оливковая кожа блестела. Никто не мог сказать, что на нее нельзя было не посмотреть. Как только ее отец подвел ее к алтарю, он передал ее мне, и мы повернулись к пастору, который поприветствовал всех присутствующих на церемонии, а затем прочитал молитву.

Наша церемония не была короткой, но и не была сложной. Мы не давали друг другу личных клятв. Пастор выступил с заявлением о вступлении в брак и рассказал о клятве, обещании и чести брака. Зачитанные им заявления о вступлении в брак привели к нашим традиционным клятвам.

Я невольно вспомнил Эш, когда повторил слова пастора Боба: - Я, Джим, беру Джиллиан в жены. Я обещаю почитать, любить и оберегать ее в болезни, как и в здравии, в бедности, как и в богатстве, в трудностях, как и в благословении, пока смерть не разлучит нас.

Я заметил, как из глаз Эшли потекли слезы, когда она осознала, что момент наступил. Джилл последовала ее примеру, произнеся клятвы. Были вручены кольца, и пастор Боб, держа их в руках, произнес обеты на кольцах, закончив словами: - Когда вы будете носить эти кольца, пусть они всегда напоминают вам о вашей любви и об обязательстве, которое вы взяли на себя в этот день.

Пастор Боб вручил мне кольцо и произнес слова, которые я повторил: - Я, Джеймс, беру тебя, Джиллиан, в законные жены, чтобы иметь и оберегать с этого дня и впредь. Я обещаю почитать тебя, любить и лелеять, пока смерть не разлучит нас.

Джилл последовала моему примеру, а затем мы преклонили колени у алтаря перед исполнением "Аве Мария" Шуберта. После песни пастор Боб прочитал еще одну молитву, возложил руки на наши головы и благословил нас. Мои мама и дедушка вместе с родителями Джилл зажгли свечи в нашу честь, а затем мы взяли их и вместе зажгли свечу единства. Когда мы это делали, собравшиеся на свадьбе пели псалом 121. После этого пастор Боб зачитал брачное заявление и провозгласил нас мужем и женой.

Когда нас отпустили, мы направились по проходу в зал приемов церкви и встали впереди, принимая похвалы и признание от наших гостей. Прием начался ровно в час дня.

Продолжение следует.....