Вы все знаете, что Рождество может быть не самым лучшим днем, особенно когда становишься старше. Я проснулся, когда Эшли и Джилл вошли в мою комнату около 10 утра. Мне сказали, что завтрак готов, и мы спустились вниз, чтобы съесть вафли, бекон и яйца, а также апельсиновый сок и кофе с фундуком. Вскоре я узнал, что Джилл и Эшли уже давно встали и болтали.

В какой-то момент, когда Эшли поднялась наверх, чтобы одеться, Джилл сказала мне: - Когда я встала, Эшли уже проснулась и сварила кофе. Она приготовила мне чашку, и мы поговорили. Она извинилась за вчерашнее… сказала, что всегда поздравляла тебя с Рождеством в канун Рождества и даже не думала о том, что я могу быть там. Когда дверь не была заперта, она просто вошла... Она много о тебе рассказывает.

Затем она наклонилась ко мне и поцеловала в щеку, прежде чем продолжить: - Я сказала ей, что это моя вина. Это я пошла к тебе и не заперла дверь. Я не привыкла запирать двери, и я даже не подумала об этом. - Мы продолжили завтракать и вести светскую беседу.

Когда Эшли закончила с ванной, настала очередь Джилл подняться наверх и подготовиться к началу дня. Одевшись, Эш спустилась вниз, настала ее очередь рассказать мне о девичьем разговоре: - Я так сожалею о прошлой ночи... Мне так стыдно за свою реакцию.

Я ответил: - Нет, Эш, это мне жаль. Мне жаль, что ты это увидела... Ты знаешь, что я люблю тебя... Я знаю, что причинил тебе боль, но это никогда не входило в мои намерения, и вот я снова это делаю... Мне очень, очень жаль, - съежившись, признался я.

Эш грустно улыбнулась мне, нахмурив брови. Во всем этом чувствовался дискомфорт. В признании и заботе между нами обоими. Казалось, мы так много хотели и должны были сказать, но просто не могли заставить себя это сделать. Просто сейчас было не время и не место. Мы просто сидели в тишине, доедая завтрак, и ждали, пока Джилл оденется, чтобы я мог пойти собираться, а потом ждали, пока мама соберется, чтобы мы могли открыть наши подарки.

У нас почти не было времени побыть наедине. После того, как мы все были одеты, мы открыли наши подарки, а затем пришло время готовиться к нашему семейному рождественскому ужину, который должен был состояться в 14:00.

Мы все приложили усилия, чтобы внести свой вклад. К полудню мама поставила в духовку жареные ребрышки. Джилл и Эшли вместе готовили все для столовой. Я приготовил салат. У нас уже были приготовлены различные гарниры и закуски, которые мы достали из холодильника и которые были доставлены поставщиком накануне. Все было сумбурно, но точно по расписанию.

Когда пробило 13:30, все начали собираться. Эшли или я брали у них куртки и вешали их, а затем шли в гостиную, чтобы поболтать. В 14:00 мы все сели ужинать, и ужин продолжался полтора часа. Мне всегда нравились эти семейные посиделки.

В течение оставшейся части дня в комнате или за углом всегда были люди, так что у нас никогда не было времени побыть наедине с Джилл, что, вероятно, было хорошо, учитывая то, что произошло накануне вечером. Единственное, что отличало нас от колледжа на рождественских каникулах, так это то, что у нас было не так много времени для отдыха. Казалось, мы бегали повсюду или готовились к какому-то семейному торжеству. На следующий день я должен был отвезти Джилл и мою маму в аэропорт, чтобы они улетели из города, а еще через день я должен был помогать дедушке в его офисе до конца недели.

К концу дня я чувствовал себя уставшим. Я знал, что утром мне придется встать пораньше, чтобы отвезти Джилл и маму в аэропорт. На самом деле я пошел и прилег на диван, когда в 6 часов вечера все члены моей семьи начали расходиться. Когда они все заходили повидаться со мной и попрощаться, я вставал и провожал их до машин, а затем возвращался и ложился. Должно быть, я задремал, потому что в какой-то момент ко мне зашла мама. Я поднял глаза и увидел, что часы показывают 8 вечера.

Мама, казалось, была обеспокоена, когда наклонилась и откинула мои волосы назад: - Джимми, все в порядке? Ты неважно выглядишь. - Она наклонилась и поцеловала меня в щеку.

— Я просто напуган, мама... Я боюсь за будущее... Я действительно все испортил.... Мне так жаль, - мои глаза наполнились слезами.

— Это нелепо, Джим... Тебе нужно взять себя в руки, - непреклонно настаивала она. - Ты добился своего... Ты молод... ты красив, ты умен, и ты мой сын. Я не хочу, чтобы ты был слабым. Ты сильный... Ты мужчина... Я, конечно, знаю это... Перестань себя корить.

— Но...

— Но ничего, - сурово покачала головой она, - Двигайся вперед... наслаждайся жизнью. Ты знаешь, сколько людей завидуют тому, чего ты добился в жизни в твоем возрасте?.. Двигайся вперед.

— Хорошо, мама... ХОРОШО.

Она снова поцеловала меня в щеку: - Я люблю тебя, Джимми. Ты мой единственный сын... мой мальчик... мой мужчина.

Я смущенно улыбнулся: - Спасибо, мама, - я поднял глаза и лег, - Я тоже тебя люблю.

Я снова заснул, и Джилл вошла в комнату около 10 вечера, когда я продолжал дремать. Она наклонилась и поцеловала меня: - Джимми, я собираюсь подняться и лечь спать. Хорошо?

Я поднял глаза и прошептал: - Джилл, я люблю тебя... Прости, что в последние несколько дней у нас не было больше времени на личную жизнь. Я наверстаю упущенное, когда мы вернемся в школу.

Она широко улыбнулась мне, прежде чем поцеловать в губы: - Не сомневаюсь, что так и будет, мистер. Тогда мы собираемся повеселиться. - Затем она приступила к страстным поцелуям, которые, казалось, длились вечно. Это, безусловно, вошло у нее в привычку.

В конце концов, она отстранилась и просияла: - Я могла бы делать это вечно, но, увы, уже поздно, и мы должны попрощаться. - Убрав руку, она встала: - Джимми, еще одно одолжение... ты разбудишь меня утром?

— Конечно, - улыбнулся я, когда она повернулась, чтобы уйти.

**********************************

В какой-то момент ночью я встал и пошел в свою комнату. Мне пришлось стряхнуть с себя оцепенение, чтобы вспомнить, как я это делал. Я, должно быть, полусонный добрался до кровати. Все было подготовлено для того, чтобы я мог отвезти Джилл и мою маму в аэропорт. Рейсы будут вылетать в 9:00 (для мамы) и в 9:30 (для Джилл). Вы знаете, какие пробки бывают в аэропорту во время праздников, особенно из-за усиленной системы безопасности. При самых благоприятных обстоятельствах дорога от нашего дома до аэропорта занимает не менее часа, поэтому я проснулся в 6 утра и пошел будить Джилл.

Когда я наклонился, чтобы разбудить ее, она потянула меня вниз и начала страстно целовать: - Я не хочу уходить. Я лучше останусь здесь.

— Джилл, давай же. Ты знаешь, что тебе нужно идти. Твоя семья ждет тебя, - ответил я, прежде чем поцеловать ее в лоб.

— Я не хочу уходить. Я буду очень скучать по тебе. Я не увижу тебя 10 дней, - заскулила она, глядя мне в глаза, как потерявшийся щенок.

— Десять дней не будут длиться вечно. И мы вернемся в школу к нашей обычной жизни.

— Займись со мной любовью.

— Джилл, ты же знаешь, что мы не можем. Мы должны придерживаться расписания. Твой рейс в 9 утра, и ты знаешь, как это будет.

Она надула губки с выражением полного разочарования на лице: - Я знаю…Я знаю.

— Что ж, иди прими душ, а я приготовлю кофе и завтрак для тебя. - Я спустился на кухню и увидел, что моя мама, полностью одетая в черно-белый деловой костюм, уже сварила кофе и приготовила датский пирог с маффинами на столе. - Доброе утро, милый... Джилл собирается...? Нам нужно быть в пути до семи утра. Чем раньше, тем лучше.

Я схватил свою чашку кофе: - Да, мама, она в душе... Я собираюсь подняться наверх и переодеться... мне не нужен душ.

— Хорошо, дорогой. Когда ты собираешься возвращаться в школу?.. Я знаю, что ты помогаешь папе и все такое?

Я уже начал подниматься в свою комнату. - Большой папа попросил меня помочь ему в офисе на этой неделе... до Нового года, и я пробуду здесь все выходные, а потом собираюсь вернуться.

Затем мама подошла ко мне и раскрыла объятия, которые я принял: - Я скучала по тебе, Джим. Прости, если тебе было неудобно, но, как я сказала вчера вечером, если мы будем двигаться дальше, все уладится само собой... Я просто рада, что мы оставили это в прошлом. Мне понравилось, что ты дома. Ты нужен мне рядом.

Было ровно 6:50 утра, когда мы вышли из дома и направились в аэропорт. Накануне вечером Джилл и мама погрузили свои чемоданы в машину, и все, что осталось, - это единственная ручная сумка Джилл. Она оставила несколько грязных вещей, которые я согласился принести в школу. Эшли осталась спать в постели. Мама поднялась наверх и попрощалась с ней, когда мы с Джилл пошли к машине. Джилл и Эш попрощались накануне вечером.

По дороге в аэропорт мама напомнила мне: - Ну, я думаю, раз ты собираешься работать со своим дедушкой, мне не нужно беспокоиться о том, накормят ли тебя. Только не оставляй дом в беспорядке.

Мы приехали в аэропорт в 8:00 утра и сначала проводили мою маму до выхода на посадку, помогая ей занести сумки внутрь. К счастью, у нее было только две сумки и ручная кладь. Джилл пошла со мной внутрь, чтобы проводить ее, и я поцеловал и обнял ее, когда она начала проходить через ворота службы безопасности. Было видно, что Джилл ей действительно понравилась, и это заставило меня почувствовать себя по-настоящему хорошо, и я мог сказать, что Джилл действительно радовалась тому, что ее приняла моя семья.

Когда мы подошли на посадку Джилл, она плакала и наклонилась, чтобы поцеловать меня: - Я не хочу уходить. Я лучше останусь здесь, с тобой.

— Я знаю, знаю, - ответил я, - но твоя семья хочет тебя видеть. Однажды я поеду туда и увижу их вместе с тобой.

— Обещаешь?

— Обещаю, - затем я поцеловал ее, и мы на несколько мгновений потерялись друг в друге. Было чуть больше 8:45 утра. Я был погружен в настоящее, ощущая настоящую связь с этой девушкой, которую я не хотел когда-либо разрывать. Я привык к ней. Она была особенной для меня. Я представлял, что она будет рядом до конца моей жизни. Мне действительно было тяжело расставаться с ней в течение следующих 10 дней. Я должен был отнестись к этому по-взрослому, потому что я, безусловно, мог бы сдаться и оставить ее при себе, но правильным решением было отправить ее домой, к ее семье, с которой ей нужно было проводить время.

Я сидел с ней в терминале, пока не объявили посадку на самолет. Я напомнил ей, чтобы она позвонила мне, когда будет дома, и сообщила, что с ней все в порядке.

Она крепко обняла и поцеловала меня, прежде чем развернуться и направиться к выходу на посадку. Войдя в дверь, она обернулась, помахала мне и послала воздушный поцелуй, прежде чем нерешительно пройти внутрь. Она ушла, и теперь пришло время отправляться домой. Я посмотрел на свой мобильный и увидел, что было 9:34 утра.

Я размышлял о запутанной паутине, которой была моя жизнь. Эшли, Джилл, мама - я любил их всех. Пришло время возвращаться домой. Из-за пробок на следующий день после Рождества мне потребовалось бы больше часа, чтобы добраться до дома, а может, и два. День только начался, а я уже устал - частично физически, а в основном морально. Я не очень торопился, и не собирался помогать дедушке в его офисе до следующего дня. Я просто собирался пойти домой, посмотреть несколько футбольных матчей, побродить по дому и насладиться одиночеством, чтобы отдохнуть и поразмыслить о будущем... задаваясь вопросом, как все это могло получиться.

**************************************

Пробки на дорогах были такими ужасными, как я и предполагал. Я был измотан, когда заехал на подъездную дорожку, уже потратив практически целый день. Было 11:15 утра, а это означало, что я только что вернулся из 4-часовой поездки и проехал более 150 километров в плотном потоке машин. Я был готов просто пойти и расслабиться.

Я вошел в дом и направился в гостиную. Включив телевизор и сев в глубокое кресло, я придвинул к себе табурет для ног и откинулся на спинку, приготовившись вздремнуть.

Несмотря на то, что я очень уставал, мне действительно нравилось не ходить на занятия. Дни в школе были долгими. Расписание занятий могло быть очень напряженным. Дома не нужно было сдавать тесты... не нужно было делать домашнее задание. Иногда в школе я вставал на рассвете, а в полночь все еще занимался домашними делами. В те дни, когда у меня не было занятий в школе, я вставал около 10 утра, но теперь, когда мне нужно было помогать дедушке, это было невозможно. В течение следующих четырех дней мне предстояло вставать самое позднее в 8 утра.

Я был совершенно измотан, поэтому просто лег в кресло и задремал, теряя сознание. Не знаю, как долго я проспал, но что-то меня напугало, и когда я поднял глаза, то увидел, как Эшли вприпрыжку входит в комнату. Не знаю почему, но она была там. - Джимми... Джим... Ты не спишь?- звала она.

Я покачал головой, и паутина ответила: - Да, сейчас. - Я медленно открыл уставшие глаза, обратив внимание на то, во что она была одета. Эшли может придать сексуальности мешковине, и шелковая красная шифоновая ночнушка и халат, которые были на ней, не были исключением. Оно свисало выше середины бедер и полностью открывало ее стройные ножки. Это зрелище, несомненно, разбудило меня, заставив вздрогнуть от визуального возбуждения.

После Дня благодарения ее волосы почти вернулись к своему естественному цвету, только стали немного светлее, чем обычно, и она выглядела так, словно немного прибавила в весе, что, безусловно, придавало ей более здоровый вид, чем всего месяц назад.

Просто глядя на нее, казалось, что она полностью проснулась и полна энергии. Я был удивлен, когда она спросила: - Джимми, у нас все хорошо получается?

— Это я должен спрашивать тебя об этом, а не наоборот.... Конечно, у нас все круто, Эш. Ты знаешь, я люблю тебя. Я никогда не хотел причинить тебе боль, - ответил я, опуская спинку кресла и думая о том, чтобы встать и отправиться в свою комнату. - Почему ты спрашиваешь?

— Я не знаю... Я просто хотела бы оставить все плохое позади. Ты мой лучший друг, и мне нужен мой старший брат.

Утвердительно кивнув, я ответил: - Хорошо.

— Теперь, когда ее здесь нет... Я хотела бы сказать тебе, что мне действительно нравится Джилл. Она очень симпатичная, милая и внимательная. Я вижу, что ты ей действительно нравишься. Ты преуспел в этом деле. И я очень рада за вас. Я искренне сожалею о той ночи. Я испортила вам все в канун Рождества.

Не могу не признать, что вид ее в ночной рубашке меня немного завел. Оглядываясь назад, можно сказать, что в начале недели она была одета во фланелевую пижаму, которая скрывала ее женственность, но теперь то, что на ней было надето, не скрывало ее красоты.

Она посмотрела на меня с довольным блеском в глазах, а затем широко улыбнулась? Я был здесь с женщиной, которую всегда обожал больше всего на свете. Я не хотел подтверждать ее уверенность в Джилл как в моем партнере. Я быстро заглянул ей в глаза, пытаясь разгадать ее намерения, прежде чем отвести взгляд.

Эшли прервала мои неловкие размышления: - Не сходишь ли ты со мной за покупками? Я купила несколько подарочных карт и хотела бы обменять их на кое-что, но я не хочу идти одна.

Я с любопытством спросил: - Когда я вернулся сюда, то думал, что ты уже уехала. На Рождество ты сказала, что собираешься за покупками и, возможно, за город с Эмбер. Что из этого вышло?

— Она позвонила мне ранее и сказала, что в ее семье кое-что произошло... ее бабушка и дедушка ожидали, что они приедут в гости, и ее родители настояли, чтобы она поехала с ними, так что ей придется провести с ними весь день.

Ворча, я ответил: - Я просто собирался потусоваться здесь и посмотреть несколько игр с мячом. У меня нет особого настроения идти в цирк "день после Рождества". Я уже был в такой пробке сегодня утром по дороге в аэропорт... и не забывай, что утром мне нужно на работу.

— Да ладно тебе. Вот почему мне нужно, чтобы ты пошел со мной. Я уверена, что на этих распродажах тебе могут понравиться некоторые вещи. Кроме того, мне нужен кто-то, кто составил бы мне компанию, и ты знаешь, что Большой папочка не станет взваливать на тебя тяжелую ношу. Он просто хочет, чтобы ты тоже составил ему компанию.

Я не хотел ничего говорить, потому что единственной вещи, которую я хотел бы там увидеть, не было в продаже. Из-за того, что она пережила после недавнего очевидного разрыва с тем парнем и из-за того, что произошло со мной, казалось, что она действительно повернула за угол и готова двигаться дальше по жизни. Я почувствовал, что она обрела уверенность в себе.

Я колебался, не зная, что сказать. Эшли просто пожала плечами, глядя на меня с озадаченной настойчивостью - противостояние, которое казалось бесконечным, с ожидаемым исходом.

Я почувствовал, как меня охватывает беспокойство. Все, о чем я мог думать, это "Боже, как она восхитительно выглядит в этой маленькой красной сорочке". В конце концов я не выдержал и сказал: - Хорошо. Я пойду, но лучше бы это не занимало весь день.

Эш захлопала в ладоши и, казалось, была в восторге от моего молчаливого согласия. - Хорошо. Я пойду собираться.... Я буду готова как можно скорее.. .Может быть, через 45 минут. - Мое сердце затрепетало, когда она выскочила из комнаты. Что-то подсказывало мне, что я проведу с Эшли весь день.

Я согласился на поход по магазинам, и теперь мне нужно было самому собираться. Я поднялся в свою комнату, взял свежую одежду и пошел принять душ в маминой ванной, чтобы убедиться, что выгляжу достаточно прилично, чтобы отправиться в общественный зоопарк, которым был торговый центр на следующий день после Рождества.

***********************************

(Несколько часов спустя)

Я помогал Эшли переносить ее покупки из магазина в машину. Там не было ничего, что могло бы заинтересовать меня. У меня уже были все необходимые материальные блага. Честно говоря, через пару часов я уже порядком устал от всего этого.

Единственное, что меня возбуждало, - это модель "Плейбоя", которая была моей сестрой. Ростом почти 170 сантиметров, одетая в розовый кашемировый кардиган поверх белой футболки с глубоким вырезом, полностью открывавшей ее пышную грудь, дизайнерские джинсы, идеально облегающие бедра, и коричневые кожаные ковбойские сапоги, которые делали ее на 10 сантиметров выше, почти на уровне глаз. Ей-богу, она была сногсшибательна. Я имею в виду, обжигающе горяча.

Самым ярким моментом поездки было наблюдать, как танцуют ее ягодицы, как покачиваются ее бедра из стороны в сторону, пока она плавно движется туда, куда ей вздумается. Когда мы проходили мимо парней, было видно, как они поворачивают головы. Я хихикал на заднем плане, когда видел немало разозленных жен и подруг.

В общей сложности мы посетили около 10 магазинов, где Эш примеряла разные наряды и даже выходила спросить мое мнение о некоторых из них. Пока она переодевалась в одном из магазинов, Джилл позвонила мне и сказала, что приехала домой, устала и прилегла вздремнуть, прежде чем ее семья проведет вечер вместе. Она рассказала мне, как ей понравилось Рождество с моей семьей, и выразила надежду, что скоро я познакомлюсь с ее семьей. Что она любит меня и скучает по мне. После небольшого разговора о полете мы попрощались.

Мне неприятно признавать, но как только этот звонок закончился, мое внимание на 100% вернулось к Эшли. Эш была в действительно хорошем настроении, почти весь день улыбалась и сияла своей жемчужно-белой улыбкой. Мы устроились на поздний ланч, и я старался быть как можно терпеливее, но примерно через четыре часа, когда сгустились сумерки, я был готов вернуться домой.

Эш еще не закончила все свои покупки, но, думаю, она заметила, что я немного нервничаю, и в конце концов предложила, что на сегодня мы сделали достаточно, и она может вернуться в течение следующих нескольких дней, чтобы закончить.

Дело в том, что в глубине души я надеялся, что этот день не закончится. Я надеялся, что, поскольку согласился на экскурсию по магазинам, это принесло мне очки, и мы проведем остаток вечера, просто тусуясь вместе.

**********************************

Когда мы вернулись домой, нам пришлось все разгружать, и к тому времени, как мы закончили, солнце уже село. Поскольку мамы не было дома, мы были одни. Я предложил заказать пиццу. Эш любит легкую еду, поэтому я заказал для нее вегетарианское блюдо, а для себя мясное. Как только я сделал заказ, я сказал Эшли, что собираюсь пойти перекусить. Эш ответил: - Хм... Я не знаю, стоит ли мне это делать, но я бы хотела немного рассказать о том, что сейчас происходит - ведь сейчас каникулы.

Я ответил: - Ну, я пойду наверх, скручу косячок и вернусь через несколько минут.... - Я направился наверх и, честно говоря, был так взволнован тем, как идут дела, что едва держался на ногах. У меня дрожали руки, когда я заворачивал травку в бумагу, скручивая концы так ловко, как только мог. Спустившись вниз, я оглянулся и увидел Эш в гостиной с бокалом вина и еще одним пустым бокалом на столе. Она застенчиво спросила: - Это отличное мерло. Не хочешь попробовать?

Мне был 21 год, а Эш все еще не достигла совершеннолетия, но, честно говоря, мы оба были взрослыми, и многие сказали бы, что после всего, что я объяснил, мы были далеко не по годам взрослыми.

Я ответил "Конечно", и Эшли налила мне бокал, пока я раскуривал косяк. Я затянулся косяком и передал его ей, прежде чем поднести вино к пересохшим губам и медленно сделать глоток. Эшли теперь имела больше опыта в курении марихуаны, поэтому приступов кашля от слишком глубоких затяжек не было. Мы выкурили примерно половину косяка, прежде чем Эш подняла руку, сказав, что больше не хочет. У меня был хороший кайф, так что я пошел и погасил его, чтобы оставить остальное на потом.

В какой-то момент принесли пиццу, и я подошел к двери заплатить за нее. Мы сидели в гостиной, ели пиццу и потягивали вино, когда Эш взяла пульт дистанционного управления и включила меню, сказав: - Знаешь. Я бы хотела посмотреть сегодня вечером несколько фильмов. Ты будешь смотреть со мной?

Все, что я сказал, было: - Конечно... хорошо. - Я чувствовал, что дрожу от этих мыслей. Трудно описать волнение, которое охватило меня, когда я подумал о просмотре фильмов с Эшли. Вместе с кайфом меня захлестнули чувства от того, что я проведу ночь наедине с Эш, и я сомневалсяь, что это когда-нибудь повторится.

Когда закончился первый фильм, Эш просмотрела меню предстоящих фильмов и увидела, что сейчас идет один из ее любимых. Эшли произнесла: - А-а-а, "Записная книжка"... Я собираюсь подняться наверх и надеть какую-нибудь пижаму. Я скоро спущусь. - Затем она встала и плавной походкой вышла из комнаты, к чему у нее был талант. Ни одна пара джинсов так не обтягивает задницу, как ее.

**************************************

Я нервничал, думая, не пойти ли мне тоже надеть пижаму, но решил этого не делать. Я схватил бутылку вина и наполнил наши бокалы, прежде чем как можно хладнокровнее опуститься на диван. Примерно через 20 минут Эш, наконец, появилась в своем красном шелковом халате длиной до колен, и я увидел, что на ней снова была та красная кукольная кофточка, потому что халат был не завязан. Войдя в комнату, она убавила свет примерно до минимума, но не выключила его полностью. Она несла с собой одеяло, которым накрылась, когда села на диван, так как была холодная декабрьская ночь.

Я сидел в дальнем левом углу дивана, а она подвинулась ближе к середине. Она села рядом со мной, и я почувствовал напряжение в воздухе. Я знал, что дело не только во мне. Она протянула руку, взяла бокал с вином с кофейного столика и сделала глоток: - Знаешь, я очень благодарна тебе за то, что ты сегодня сходил со мной за покупками. Ты самый воспитанный человек из всех, кого я знаю, и это поражает меня, когда я думаю обо всем, что произошло между нами. Не думаю, что ты когда-либо хотел причинить мне вред.

— Мне так жаль. Правда жаль. – капитулировал я. - Я действительно люблю тебя... люблю всем сердцем.

У нее было одно из тех озадаченных женских выражений, которые бывают у женщин, когда они знают, что причинили тебе боль, но не хотели этого. Она улыбнулась: - Что ж, сегодня был отличный день, и это была отличная неделя. Я просто рада, что между нами все наладилось.

Она сделала еще один глоток вина, прежде чем поставить бокал обратно. - О, это вино действительно отличное, - радостно добавила она, откидываясь на спинку дивана и кладя ноги на кофейный столик. - Это так мило. - Я упивался красотой, открывшейся передо мной, когда тонкое шелковое платье облегало изгибы тела богини.

Я взял бокал с вином со столика рядом с диваном, и это было все, что я мог сделать, чтобы унять дрожь в руках, когда откинулся на спинку дивана и сделал глоток легкого вина. Я медленно потягивал и смаковал напиток, чтобы не выглядеть нервным недотепой, каким я себя чувствовал. Я действительно не знал, что сказать. У меня было так много мыслей, так много тем, которые я боялся затронуть. Это привело к тому, что я просто молчал.

Начался фильм, и мы некоторое время смотрели его. В какой-то момент она вдруг встала и потянулась за бутылкой вина, долила себе в бокал и спросила, не хочу ли я последнюю порцию. Я сказал ей, что со мной все в порядке. Из-за того, как она сидела, одеяло сползло, а платье задралось так, что боковой разрез обнажил ее ноги, и я мог видеть кремовую, упругую кожу верхней части бедра. Я не мог оторвать взгляда от ее обнаженного бедра. При виде ее в этом неглиже у меня екнуло сердце. Теперь мой член начал пробуждаться.

Я взял свой наполовину полный бокал вина и сделал глоток, чтобы утолить сухость во рту. Затем я нервно поставил бокал на стол и выдохнул. Фильм теперь был для меня сплошным фоновым шумом. Я практически заикался: - Я, э-э-э, рад, что мы оставляем прошлое в прошлом, Эш?

— Хммм-Хммм, - произнесла она, продолжая пристально смотреть на экран.

Я продолжил: - Я, э-э, рад, что мы прошлись по магазинам и, э-э, провели этот день вместе. Это, э-э, очень много значило для меня, Эш.

Взглянув на нее краем глаза, она, казалось, застенчиво улыбнулась, - То же самое касается и меня, Джимми. Я скучала по своему старшему брату.

Я так нервничал. - Т-Ты знаешь, ты всегда значила для меня больше, чем кто-либо другой в мире.

Она повернула голову и пристально посмотрела мне в глаза, как будто пыталась прочитать мои мысли, прежде чем продолжить: - И я тоже тебя люблю. На День благодарения я наговорила тебе немало грубостей. За последний год я разозлилась еще больше, но я не могу оставаться такой... Знаешь, у меня есть для тебя подарок. Это действительно мило. Я правда думаю, что он тебе понравится.

— Мммм, хорошо, - это было все, что я смог ответить.

Наступила долгая тишина, и фильм снова включился, но я не мог сосредоточиться на нем, да и не хотел. Я почувствовал волнение и подумал, чувствует ли Эш то же, что и я. Волосы на моей руке встали дыбом. Я чувствовал такую тревогу, такой страх, думая об Эшли, которая была прямо здесь, рядом со мной. Что-то нашло на меня, когда я наклонился к Эшли.

Эш повернулась и посмотрела на меня, нахмурив брови. И тогда я сделал это. Я наклонился еще ближе и поцеловал ее в губы. Эшли быстро отстранилась, как будто была шокирована: - Что это было?

— Прости, я ничего не мог с собой поделать. Я просто хотел... - и я полностью откинулся на спинку дивана - подавленный, деморализованный.

Эшли прижалась ко мне и положила голову мне на плечо. - О, Джимми, - всхлипнула она, - Так много всего произошло... Так много всего произошло. Почему? Почему?

Я поднял руки и обнял ее: - Ты самая красивая женщина в мире. Я никогда не лгал об этом. - Я почувствовал, как Эшли начала дрожать, когда я продолжил. - Ты знаешь, те времена, когда мы были вместе, были самыми счастливыми в моей жизни. Я что-то потерял, когда был неверен тебе. Я понял, что секс - это не всегда любовь. Я бы не узнал этого, если бы не мои ошибки... Я - я люблю тебя, Эш, - слезы текли по моему лицу, когда я смотрел в сторону, куда-то вдаль.

Я почувствовал, как Эшли повернула голову в мою сторону, и снова посмотрел на нее, вглядываясь в ее ангельские голубые глаза. Было очевидно, что она тоже плакала. Я был потерян в тот момент, потому что она не двигалась, и я тоже. Она медленно закрыла глаза, и я придвинулся к ней, крепко прижимая ее к себе, не желая отпускать.

А потом я наклонился к ней, касаясь ее губ своими и ожидая ответной реакции. Она приоткрыла рот, но ее губы не расслабились. Я снова поцеловал ее, но как насчет ее согласия?

Она мягко приоткрыла рот, и мы соприкоснулись языками. Дыхание стало тяжелее, когда она наклонилась ко мне, и мы слились в страстных объятиях друг друга. Напряжение росло по мере того, как наши языки продолжали трахаться. Естественно, я позволил своей левой руке скользнуть к ее обнаженному бедру.

Пока мы продолжали, я ненасытно вжимался в нее, пока мы поглощали друг друга орально. Она инстинктивно откинулась на спинку дивана, и я последовал за ней. Ее руки обвились вокруг моей шеи, когда мы откинулись на диванные подушки.

Пока я продолжал целовать, она сказала: - Пожалуйста. Мы должны остановиться.

— Неееет, - простонал я.

Наши губы соприкоснулись, а она настаивала: - Пожалуйста. Мы должны.

Я отстранился, глядя ей в глаза. - Пожалуйста, просто поцелуй, - умолял я.

Она бросила на меня печальный взгляд и ответила: - Я тоже хочу. - Затем она снова начала целовать меня... но остановилась: - Мы собираемся сесть на этот диван и посмотреть этот фильм. Мы не можем этого делать, - она покачала головой.

Мы сели, и я почувствовал себя взволнованным всей этой ситуацией. Мы оба покраснели и прерывисто дышали. Мне было очень неловко. Я то смотрел на нее, то отводил взгляд. Она ни разу не взглянула на меня. Я проделал это несколько раз, прежде чем сказал ей: - Я поднимаюсь к себе в комнату. Я не хочу тебя беспокоить. Просто ты сводишь меня с ума. Я вижу тебя... Я чувствую твой запах... Я чувствовал тебя... Я пробовал тебя на вкус...

Она ухмыльнулась, бросив на меня озадаченный взгляд. А затем склонила голову влево и взмолилась: - Пожалуйста, не уходи... Пожалуйста, останься.

Я покачал головой: - Нет. Я не могу... Я не могу остаться. Я просто поднимусь к себе в комнату, - ответил я и встал, чтобы направиться в свою комнату.

Эшли встала и схватила меня за руку: - Джимми, я хочу, чтобы ты остался здесь, - настаивала она. - Я хочу…нет, мне нужно…мне нужно немного вина... И если ты просто останешься здесь, я скоро вернусь. Ты сказал, что проведешь со мной вечер. - Я слегка закатил глаза от разочарования: - Вот что я тебе скажу, Эш. Я пойду переоденусь в пижаму и спущусь вниз... Хорошо, но не должны ли мы... не будет ли нам лучше, если я просто останусь в своей комнате?

— Пожалуйста, просто побудь со мной... Ты у меня в долгу, не так ли? - попросила она. - Ты можешь хотя бы выпить со мной еще один бокал вина?

— Хорошо, я спущусь, - и я направился в свою комнату, чертовски возбужденный и сомневающийся в том, что я делаю. Когда я добрался до своей комнаты, я увидел, что звонила Джилл, поэтому я позвонил ей и поговорил, рассказывая о походе по магазинам с Эш. Я сообщил ей о том, что подруга Эш не смогла пойти, и я заменил ее.

Очевидно, я не стал вдаваться в подробности личного характера. Мне действительно было не по себе от этого разговора, особенно когда она рассказывала мне, как это было мило. Мысленно я переживал все, что происходило в настоящем, поэтому я сказал ей, что это был долгий день и что я планирую принять душ и завалиться спать. Она, казалось, не возражала и снова сказала, что скучала по мне. Я сказал ей, что скучаю по ней, и тогда ей пришлось пойти и сказать мне, что она любит меня, как всегда.

Боже, мысли о Джилл действительно заставили меня почувствовать себя виноватым. У меня возникло ощущение, что я ее использую. Потом, конечно, я оказался здесь, в своем доме, где все это происходило, и повсюду, куда бы я ни посмотрел, было столько напоминаний. Я принял душ, а мои мысли метались между женскими темами, как йо-йо... Эшли... Джилл... Мама. Горячая вода омыла мой мозг и успокоила напряжение, вызванное размышлениями. У меня прояснилось в голове. Из всего этого появилась Эшли.

Я вышел из душа и вытерся. Я собирался вернуться в свою комнату, надеть пижаму и спуститься вниз, чтобы заняться своим единственным делом на этот вечер... Эшли. Я обернул полотенце вокруг талии, открыл дверь ванной и встал у перил наверху... Эшли.

— Я все гадала, где ты. Я как раз собиралась тебя забрать. Пойдем.

— Ладно, давай я пойду надену пижаму и спущусь.

Эшли улыбнулась, одобрительно кивнула и направилась вниз по ступенькам, а я вошел в свою спальню. Мой член был пухлым, когда я натягивал брюки и футболку для отдыха. Для пущей убедительности я пошевелил и расправил свои яйца, которые казались мужественными и чувствительными от всей этой стимуляции.

Я спустился вниз по лестнице и вошел в гостиную, где Эшли смотрела очередной фильм в янтарном свете, свернувшись калачиком в своем одеяле на подлокотнике дивана. Ее бокал с вином был полон примерно наполовину. Она поймала мой взгляд: - Я налила тебе еще один бокал вина, - и я увидел его на столе, где он стоял. Она продолжила: - Можем мы выкурить еще по косяку?

— Конечно, - я сел и наклонился к столу, достал половинку косяка, раскурил ее, прежде чем передать ей. Затем я сделал пару глотков вина, прежде чем вернуть косяк. Мы несколько раз передавали его из рук в руки, прежде чем он закончился.

Эшли откинула одеяло и жестом пригласила меня забраться под него. Я подчинился. - Ты действительно считаешь меня красивой? - спросила она, сверкая глазами, когда я кивнул. - Ты это не просто так говоришь?

— Эш, возможно, я совершил много ошибок…я знаю, что причинил тебе боль, но когда я еще не говорил, что ты самая красивая женщина в мире? - яростно настаивал я. - Так и есть.

Затем она посмотрела мне в глаза: - Ты же знаешь, что было с Дэвидом.... Это никогда не было по-настоящему... Это была просто интрижка... Он мне никогда по-настоящему не нравился... и я была для него просто игрушкой... Он тупица.

Покачав головой, я сказал: - Я никогда не хотел спрашивать, Эшли. Я не хотел навязываться, но мне было интересно.

И от этого откровения я возбудился, когда наклонился и нежно коснулась губ своей Куколки. Сопротивления не последовало. Этой ночью мы снова целовались. Это были короткие, сладкие, нежные, терпеливые поцелуи, как будто у нас была целая вечность впереди. На этих мягких губах я ощущал вкус красного вина, которое мы пили.

А потом мы вышли подышать свежим воздухом. - Хммм... Я попробовала вино... А ты пробовал вино? Это было здорово. - Эшли взяла свой бокал с вином и покрутила его в руках... пристально глядя на него. Делая несколько глотков, она, казалось, наслаждалась моментом, одновременно обдумывая ситуацию. Я был свидетелем такой красоты. У нее был довольный и уверенный вид женщины, когда она знает, что желанна.

В конце концов, именно я сказал: - Эшли, этот поцелуй был невероятным.

Я заметил, что ее ночная рубашка задралась так, что стали видны ее красные трусики-бикини. Она заметила, что я не сводил глаз с ее тела, но не сделала ни малейшего движения, чтобы одернуть тонкий пеньюар. Мы оба продолжили пить вино.

Она сделала последний глоток и слизнула языком последние капли с губ. - Я часто думала о твоих поцелуях. Знаешь, это усложняло все. И сегодня вечером... я имею в виду, остановиться. Ты в курсе?... Я имею в виду, что мы должны это остановить.

— Да, я знаю, - сказал я, ерзая на стуле и любуясь маленьким атласным платьем, которое она демонстрировала. Я имею в виду, что на ней не было лифчика, и на меня смотрели ее пышные формы, а соски пытались выпятиться. Боже, я был под кайфом, но еще больше я был опьянен открывшейся передо мной небесной красотой.

Я придвинулся так, что наши щеки соприкоснулись, и прошептал ей на ухо: - Еще разочек, - а потом взял ее за подбородок и повернул к себе, пока мы не оказались лицом к лицу... а потом наши губы соприкоснулись, и, когда мы поцеловались, я прошептал: "Счастливого Рождества". Наши тела переплелись, когда наши языки снова занялись сексом. Мне понравилось это ощущение... Она поддалась моим прикосновениям и ощущению, как наши тела жадно прижимаются друг к другу, сливаясь в одно целое, надеясь, что это никогда не закончится.

Когда я отстранился, мы оба тяжело дышали. Она сказала: - Хорошо. Хорошо. Хорошо, - и выпрямляется. - Достаточно.

Она снова разглаживает свою ночнушку, выглядя совершенно растрепанной, и пока она приводила себя в порядок, я воспользовался возможностью привести себя в порядок. Теперь мой член был полностью возбужден и стекал по ноге, прижатый пижамными штанами. Боже, я был таким твердым.

Она посмотрела на него, а затем в мои глаза, но ничего не сказала. Она просто наклонилась в сторону и устроилась поудобнее, прислонившись ко мне, а я положил руку ей на плечо. Казалось, нам обоим нужна была передышка.

— Тебе не кажется, что у нас все становится слишком серьезно? - Она склонила голову мне на плечо и положила руку мне на бедро. - Возможно, это наводит тебя на мысли о чем-то.. о том, куда мы не можем пойти.

Я посмотрел на палатку в своей пижаме и подтвердил: - Хм-м-м.

Она вздохнула: - Хм-м-м.

Все пронеслось у меня в голове: вино, травка, моя сестра, прижавшаяся ко мне, и я обнял ее за плечи, и эта маленькая игра, в которую мы играли. Все мои чувства были обострены до предела. Мы смотрели фильм, который показывали по телевизору, но сейчас я совсем не думал об этом, и я верил, что то же самое относится и к Эш. Всего этого становилось слишком много.

Я посмотрел на нее сверху вниз. Она практически поджала под себя ноги, из-за чего ее платье задралось. Я поцеловал ее в макушку, вдыхая ее ароматный запах, и тихо прошептал ей: - Ты действительно потрясающая.

Она подняла на меня глаза: - Ты заставляешь мое сердце таять. - Ее голос был немного пьяным.

— Мое тоже, - ответил я, прежде чем наклониться вперед и запечатлеть восхитительный медленный поцелуй, прежде чем откинуться назад и попытаться привести в порядок свою одурманенную голову. – Ух ты! Это сводит меня с ума... то, что я чувствую, вкус твоих сладких губ.

— О, боже мой... - и затем она наклонилась и поцеловала меня в нижнюю губу, слегка потянув ее, прежде чем отпустить и снова сесть, снова потянувшись за своим вином и сделав пару глотков.

— Боже, нам лучше остановиться.

— Ты так думаешь? - рассмеялась она.

— Это влечение. Я чувствую его. Я знаю, ты это чувствуешь. Это сводит нас с ума. Это сводит меня с ума. Целуемся, а потом ты знаешь, чем это закончится... - сглотнув, я нервно подумал о том, что только что сказал.

— Я знаю... знаю... - Она откинулась назад, снова положив голову мне на плечо, а моя рука легла на ее грудь, которая поднималась и опускалась с каждым ее вздохом. Она опустила глаза и, казалось, на мгновение напряглась, но затем, казалось, расслабилась, когда моя рука погладила ее грудь. Наконец я обхватил ладонями ее груди, поворачиваясь к ней и полностью обнимая ее. Медленно я начал блуждать по ее телу и мог видеть, как напряглись ее соски сквозь тонкую ткань.

Не двигаясь с места, Эшли сказала: - Джимми, я не думаю, что нам следует это делать, - но она не отстранилась и не оттолкнула меня, поэтому я медленно продолжил обнимать ее, приблизив свое лицо к ее лицу.

— Нет??? - спросил я, шепча ей на ухо, касаясь ее щеки своей, медленно высвобождаясь из наших объятий и глядя прямо в ее бледно-голубые глаза. - Как насчет этого? - Откинувшись назад, я прижался к ней. Целуя, исследуя, изгибаясь и переплетаясь с открытым ртом, пока мой торс прижимался к ее собственному.

Она оттолкнула меня и нахмурилась: - Нет, Джимми. Мы не можем пойти туда.... Мы должны остановиться. Я слишком много выпила. Поцелуи и так достаточно приятные... Мы просто не можем пойти туда. - Она приподнялась на диване и одернула платье, чтобы прикрыть обнажившиеся трусики.

Расстроенный, я ответил: - Не-а... Да... хорошо. Мне жаль. Я понимаю, что ты имеешь в виду. Я, пожалуй, пойду наверх, в постель. Уже поздно (было около 10:30 вечера), я очень устал, а утром мне нужно вставать. - Мне нужно было найти выход из сложившейся ситуации, и я определенно не хотел навязываться ей.

— Да, я тоже очень устала... Был долгий день... на самом деле, длинная неделя, - она колебалась, пристально глядя мне в глаза. - Еще один поцелуй... В последний раз, а потом мы отправимся спать, - затем она встала на колени и толкнула меня обратно на диван, прижавшись ко мне и начав целовать, прежде чем отстраниться и снова посмотреть мне в глаза.

Эш лежала у меня на груди, ее ноги были раздвинуты, ее грудь вздымалась и опускалась, когда она, задыхаясь, произнесла: - Сегодня вечером.. в память о старых временах... Завтра... в реальности, - еще один поцелуй, более страстный, - все вернется на круги своя. Хорошо?

Я обхватил руками ее верхнюю часть спины и прижал к себе, слегка лаская. В конце концов, от этого движения ее легкое шелковое платье приподнялось, обнажив живот. Мои руки почувствовали обнаженную кожу и, естественно, двинулись вниз, пока не нащупали округлости ее мягких ягодиц. Нащупав ее шелковистые трусики, я просунул руки под резинку, нащупывая обнаженные холмики женской плоти. Она снова посмотрела на мои руки, ласкающие ее нежный зад под тканью. - Джим-и-и, - она погрозила пальцем у меня перед носом, - Просто поцелуи.

Я коснулся губами ее подбородка и начал покрывать поцелуями шею, а затем снова подбородок и ухо, когда она откинула подбородок назад, подставляя горло моему языку, который так и норовил проникнуть в нее.

— Боже, Джимми, ты сводишь меня с ума!

Я приблизил губы к ее уху, в то время как мои руки ласкали восхитительные округлости ее прекрасной попки, чувствуя, как все ее тело сливается с моим собственным, - Аххх... это слишком хорошо. Я так люблю тебя.

Мы продолжали целоваться, когда я почувствовал, как она прижалась ко мне: - Хорошо. Хорошо. Не говори так... Хватит... Нам лучше остановиться. Джимми, нам нужно остановиться.

Она оторвала от меня взгляд, чтобы мы могли посмотреть друг другу в глаза. Теперь она полностью лежала на мне, раздвинув ноги по обе стороны от моих бедер. Я прошептал: - Эш, это правда.

Она закрыла глаза, приблизив свои губы к моим, и в этот момент я почувствовал, как холмик ее киски сильно прижался к моей промежности. И в тот момент, когда она приподнялась, я почувствовал, как мой твердый, как камень, фаллос выскользнул из ширинки моих брюк и прижался к мягкому животу Эш.

О боже, это было потрясающее ощущение.

Она быстро протянула руку и вернула стальной стержень на место.

Она проворковала: - Ммммм, нам лучше остановиться, - но ее действия говорили о другом.

— Еще раз. В последний раз, - прошептал я. И она снова опустилась на меня.

На этот раз я притянул ее к себе так, что ее груди крепко прижались ко мне. Мне это было нужно. У меня не было никаких гарантий, что я когда-нибудь почувствую это снова. Женщина, по которой я так сильно тосковал.

Платье Эш теперь образовало подобие палатки, так как его материал соприкасался с футболкой, которая была на мне. Под тканью оказалась нежная кожа ее бедер, прижатая к моему торсу. Подняв шелковистую ткань и запустив руку под трусики, я снова погладил ее обнаженную попку. Ее бедра прижались ко мне, приподнимая и опуская обтянутую трусиками киску так, что она несколько раз натыкалась на мой стальной стержень. Она ни словом не упомянула о моих руках на ее обнаженной попке, и я начал проводить линию вдоль ее ягодиц и выше под ночной рубашкой, нежно поглаживая ее обнаженную спину, натягивая ночную рубашку все выше и выше.

Мои руки свободно скользили по ее телу, стаскивая халат с плеч, обнажая тонкие бретельки, которые лежали ниже. Я ласкал обнаженную кожу от верхней части спины до округлостей ее прекрасной попки. Змея, обладающая собственным разумом, снова вырвалась из своих оков, когда она непроизвольно заскользила по его длине, лаская его обхват. Она казалась такой легкой и гибкой, когда сидела на мне верхом. Боже, ей было так хорошо. Я не хотел, чтобы что-то мешало этому. Я чувствовал жар ее пухлых нижних губ, прижатых к макушке моего вожделеющего мужского достоинства. Я знал, что мы созданы друг для друга.

— Ммммм... - раздавалось в моих ушах и в моем сознании, пока я слушал, как она выражает все свои ощущения. Я знал, что тяжело дышу, а сердце бешено колотится от волнения. И снова знакомые звуки животного магнетизма наполнили воздух.

Боже, я хотел большего, и я знал, что мой твердый член был почти полностью обнажен, когда почувствовал жар и последующую прохладу от ее бедер, поднимающихся и опускающихся напротив меня.

Я инстинктивно поднялся, отпуская блуждающую змею, когда мое предплечье покачивало колыбельку ее задницы, заставляя ее подниматься все выше по моему телу. Эш оказала сопротивление, заставив меня отступить, и внезапно она обрушилась на меня всем телом, пока я не почувствовал разряд электричества и расплавленную лаву, покрывшую неподатливую змею моей поясницы. Каким-то образом трусики Эш расстегнулись, и она наткнулась на мое вторгшееся мужское достоинство. Боже, мы были в безвыходном положении. Я так хотел ее. Мы оба колебались, но ни один не отстранился. Это было так безумно. Я почувствовал, как ее ноги раздвинулись, а ночная рубашка задралась как раз под ее пышными грудями.

Инстинктивно я начал погружаться в горячий горшочек с медом, испытывая все мыслимые ощущения. Стоны наполнили мое внутреннее существо, когда безумие момента поглотило меня. Когда я двинулся, чтобы спустить ее платье ниже по талии, чтобы в полной мере ощутить ее набухшие груди и полностью прижать ее к себе, она напряглась и полностью прижалась ко мне, склонив голову набок и дрожа при этом. В последующие мгновения она лежала как мертвый груз, а потом подняла голову с закрытыми глазами. Затем открыла их и посмотрела на меня с некоторым изумлением, и осознала, что мы перешли черту.

Я прижался к ней, пытаясь продолжить, но Эш приподнялась и отодвинулась от меня, пока не отключилась и не нависла надо мной, качая головой: - Прости, мне так жаль, - вот и все, что она могла сказать, когда потянула за пояс моих штанов, заставляя назойливую намазанную змею вернуться на свое место.

Она выглядела растрепанной, как, я уверен, и я сам. Она поправила бретельки своего платья, пытаясь прикрыться и привести себя в порядок. Ее волосы были взъерошены, ночная рубашка прилипла к телу, а трусики, выглядывавшие из-под нее, тонко подчеркивали ее женские прелести.

Она глубоко вздохнула, а затем издала протяжное, сбитое с толку - О-о-о, боже мой. - Она оглядела себя и в явном смущении поднесла руку ко лбу. Я знал, что она думает о том, что только что произошло. Не сводя с меня глаз, она прошептала, запинаясь: - Мне так жаль, Джимми. Мы не можем этого сделать. Уже поздно. Мы ДОЛЖНЫ. Мне нужно идти.

Она начала поднимать одну ногу и спускаться с меня. Когда она стянула трусики, за тонким шелковым нижним бельем открылся прекрасный вид на ложбинку ее киски. Ночная рубашка прилипла к ее бедрам, пока она не спустила ее ниже линии бедер.

Моя пижама, конечно, была в плохом состоянии, и мое либидо, конечно, не получило того, в чем нуждалось, из-за боли в яйцах, потому что не было ни разрядки, ни облегчения.

Она постояла мгновение, отвернувшись от меня, прежде чем повернуться и посмотреть на меня с озабоченным выражением лица. Мы молчали, пока Эшли несколько раз откидывала назад свои взъерошенные от пота волосы.

Я смотрел на нее, стоящую в этой ночной рубашке, и мои яйца болели от желания получить удовлетворение. Мне так сильно хотелось кончить. Я хотел протянуть руку и притянуть ее к себе. Заняться любовью по-настоящему. Мне нужно было расслабиться, но в то же время я не хотел ни к чему принуждать.

И тогда Эш покачала головой, еще раз подчеркнув: - Прости.

Я запротестовал: - За что? Это все моя вина.

— Мне не следовало так на тебя давить.

— Нет... Нет... Я перешел все границы, потому что я люблю тебя и хочу тебя. Мне нравится быть с тобой. Это просто захватывает, потому что я жажду тебя.

Она нахмурила брови, раздраженно глядя на меня: - Тебе нужно перестать так говорить. А как же Джилл? Она мне нравится. Она - та самая, Джимми... Тебе нужно... Мы должны быть нормальными людьми. - Взмолилась она, и слеза скатилась по ее щеке.

Я встал, подошел и обнял ее, прежде чем наклониться и поцеловать в подбородок, в то время как мои руки снова погрузились в ее трусики. Она глубоко вздохнула и приподняла подбородок, чтобы облегчить доступ к своей шее. Я думаю, что мог бы взять ее прямо тогда, если бы захотел, но это было бы неправильно.

Она прижалась ко мне всем телом. - Ммммм, это так приятно. Это кажется правильным. - Я позволяю своей руке опуститься ниже в последний раз, просто слегка приподнимая ее упругую попку и позволяя ей упасть.

Она крепко обняла меня, когда мой твердый как камень член прижался к ее животу. Она ничего не сказала, но подчинилась моим прикосновениям. - Мы не можем этого сделать. Мы не можем пойти по этому пути. Мы должны думать о будущем, и у нас ничего не получится. Я тоже люблю тебя, но мы больше не можем быть вместе... снова.

— Все, чего я хочу, это обнять тебя. И быть с тобой. Кого волнует будущее. Я просто хочу, чтобы ты была здесь и сейчас. К черту завтрашний день или будущее. Я хочу тебя сейчас. И никто не узнает.

Она покачала головой: - Мы узнаем.... Мы узнаем. - Не сводя с меня глаз, Эшли застенчиво произнесла: - Хорошо. Хорошо, Джимми. Уже поздно. Нам нужно идти спать.

— Хорошо... - уступил я. И она повернулась и пошла вверх по лестнице, а я последовал за ней, любуясь ее соблазнительной попкой, изяществом бедер, тем, как красная ткань облегает ее талию, раскачиваясь при каждом шаге из стороны в сторону. Ее светлые волосы развеваются, а капельки пота каскадом стекают по спине. Женственность ее стройных, но в то же время мускулистых ног. Нижний край ее платья колышется из стороны в сторону при каждом шаге.

Когда мы добрались до верхнего этажа, то остановились там, где лестница вела к дверям наших спален. Эш протянула ко мне руку и взяла ее в свои. Наклонившись ко мне, мы в последний раз соприкоснулись губами.

Я не хотел, чтобы это заканчивалось. Стоя там, я не мог отвести от нее глаз. Я взял обе ее руки в свои, поднял их и поцеловал, а затем прижал ее ладонь к своему сердцу: - Это твое. Оно бьется для тебя. Ты чувствуешь это? Ты заставляешь его подпрыгивать на месте.

Она улыбнулась, когда я почувствовал взаимное влечение. Это было мучительно. Я не мог отпустить ее. Я физически не мог отпустить ее. Эш наконец отстранилась, а затем подошла к своей двери и открыла ее. Она заколебалась, а затем снова посмотрела на меня: - Ты мог бы зайти со мной... на несколько минут... Если будешь хорошо себя вести.... Ты обещаешь мне это? - Она вопросительно посмотрела на меня.

Я не сказал ни слова, когда, словно притягиваемый, направился к ней. Она инстинктивно схватила меня за руку и потянула в свою комнату, включив ночник рядом со своей кроватью, который придал комнате янтарный оттенок. У нее большая двуспальная кровать, больше, чем у меня. В ее комнате всегда очень аккуратно прибрано, и она, безусловно, источает аромат ее души.

Мы все еще держались за руки, когда сидели на кровати, и мое сердце бешено колотилось в груди, когда этот момент поглотил все мое существо. - Ты можешь просто обнять меня? Я просто в замешательстве, - пробормотала она, наклонилась и нежно поцеловала меня в губы.

Когда мы обнялись, Эшли массировала мне спину, а я делал то же самое. Это был подарок небес, и я, конечно, не хотел его испортить. Наконец, она дошла до того, что запустила руку мне под футболку, поглаживая обнаженную кожу в середине спины. Я был охвачен пламенем, как будто находился в эпицентре пожара.

Мое нарастающее возбуждение пульсировало, когда кровь устремлялась по каждой жилке моего тела к бешено колотящемуся сердцу от ощущения женственности Эш, переплетенной с моим собственным либидо.

Она нежно проворковала мне: - Я знаю, что ты любишь меня, а я люблю тебя. - Это заставило меня снова накрыть ее рот своим. Наши языки играли, сплетались, сплетались и сплетались, пока нам, наконец, не пришлось вынырнуть, чтобы глотнуть воздуха.

После этого электрического соития языков она застенчиво отступила и поднялась с кровати. - Вот... Встань... Давай заберемся под одеяло.

Когда я встал, Эш аккуратно откинула покрывало с кровати королевских размеров. - Ничего страшного, если ты снимешь рубашку, но ты должен остаться в брюках. Хорошо? - Я утвердительно кивнул. - Ты должен пообещать, что будешь хорошо себя вести... Хорошо?

— Хорошо, - покорно ответил я. И когда я скользнул под одеяло, она сразила меня наповал, сняв свое облегающее красное платье через голову и отбросив его в сторону. Она немедленно последовала за мной под одеяло и, лежа на спине, натянула его на нас.

Когда я повернулся к ней, она взяла мою руку и прижала ее к своей пышной груди, а затем повернулась на бок, отвернувшись от меня. - Обними меня, Джимми. - тихо приказала она, когда я притянул ее к себе. - Мммм, мне нравится, когда ты обнимаешь меня... Это так приятно...

Пока она лежала, я постоянно ощущал ее обнаженное тело. Я просто не мог лежать спокойно, ощущая соприкосновение кожи с кожей. Она откинула голову назад и прокомментировала: - Это так неуместно. Ты же понимаешь. Нам не следовало этого делать. Разве мы не усвоили урок?... А как же Джилл?.. А как же все, что произошло?

Я ничего не сказал. Я просто крепко обнял ее.

— Ты не собираешься ничего говорить? - упрекнула она.

— Нет. Я счастлив. Это то место, где я хочу быть, - наконец ответил я.

Эш начала рассказывать о прошлом: - Я никогда не говорила этого. Я всегда скрывала это от тебя, но в тот первый раз, когда ты взял меня... в тот первый раз я подумала о том, чтобы пройти весь путь до конца... Я была растерзана... Я действительно была растерзана... Я хотела отдаться тебе... а ты взял меня без моего согласия. Но я простила тебя, потому что действительно хотела быть с тобой.

— Во второй раз, - продолжила она, - когда мы были у бассейна. Ты заставил меня почувствовать себя такой желанной. Это был первый раз, когда я по-настоящему почувствовала себя женщиной.

Думая о том дне, я обхватил ее руками, полностью прижимая к себе, обхватывая ее удивительно женственную грудь. Я начал тереться своим членом о ее обтянутую трусиками попку, вдыхая запах ее волос и вздыхая: - Ты, безусловно, опьяняющая.

— Джим... ты плохой, - пожурила она меня, заставляя отступить и успокоиться. - Я помню твой день рождения, когда мы были здесь одни. Боже мой, это было ужасно... А потом ты ушел... Мне было так одиноко, и я все время думала о тебе. Ты не знаешь... А потом ты вернулся домой. Это было самое счастливое время в моей жизни... И подумать только, что это было всего год назад... Конечно, за это время я сильно повзрослела.

— Я знаю, Эш... Я знаю... Я думал о тебе и обо всем, что происходило каждый день... Я тебя люблю... Это то место, где я хочу быть.

— Черт возьми, Джимми, а как же Джилл? Тебе нужно хоть раз подумать о других людях. Есть не только ты, - она сделала паузу, а затем горячо подчеркнула, - и я!

Я ответил: - Вначале были только ты и я... Не было никакой Джилл... Я все испортил... но, когда я все испортил, я понял, насколько сильно я люблю тебя больше всего на свете. Я люблю тебя во всех смыслах. Ты придаешь смысл моей жизни. - Я взял ее за подбородок и притянул к себе, нежно целуя в губы, прежде чем отстраниться. - Я знаю, этот мир говорит, что такая любовь неправильна... но то, что я здесь, с тобой, в этот момент, и все прошлые моменты говорят о том, что это правильно. Кто такой этот Мир, чтобы говорить нам, что что-то не так, что кажется таким правильным?

С этими словами Эш повернулась, наклонилась и поцеловала меня, прежде чем сказать: - Джим, мы не можем этого сделать. - И затем она потянулась ко мне и, скользнув по мне спереди, легла по всей моей длине. Ее тело переплелось с моим, а ее пышные груди прижались к моей обнаженной груди, когда я снова обнял ее, просунув руки под эластичный пояс ее трусиков и покачивая округлости ее восхитительной попки.

Ее глаза были открыты, когда она прижалась своими губами к моим. Я притянул ее к себе, и наши рты раскрылись для любовных ласк, прижимаясь к ней, чувствуя, как наши тела сливаются в одно целое. И сквозь все это я чувствовал, как ее тело скользит вверх и вниз по моему собственному. Мое твердое, как скала, мужское достоинство было прикрыто лишь тонкой хлопчатобумажной оболочкой. Ее лобок был прикрыт только тонкой шелковой тканью.

— О, Боже, как я скучал по тебе, - простонал я... - Я думаю о тебе... об этом все время.

Она была полностью обнажена, если не считать этих узких трусиков. Я убрал руки с ее ягодиц и позволил им скользнуть к ее бедрам, а затем к обнаженной спине, пока она раскачивалась на мне. Мои гениталии были возбуждены до предела и готовы были взорваться, когда Эш внезапно соскочила с меня.

— Н-н-но я знаю... Я знаю... нам не следует этого делать? - С тоской спросил я вслух, пытаясь успокоиться и перевести дыхание.

Она разочарованно закатила глаза и покачала головой: - Нет... Мы не должны... Я просто теряю самообладание рядом с тобой... Я просто хочу прилечь... Уже поздно... Я так устала... так измучена.

Я заявил: - Я-я мог бы сделать тебе массаж, если хочешь. Это помогло бы тебе расслабиться и, возможно, уснуть... Я знаю, что не собираюсь засыпать прямо сейчас. Я так н-нервничаю.

— Это звучит мило, но ты ведь обещаешь контролировать себя... свое поведение, не так ли? - спросила она.

— О-конечно, - я положил руку ей на поясницу, когда она перевернулась на живот. Сев рядом, я прошептал ей: - Ты, безусловно, прекрасна.

— Ммммм, я устала, у меня кружится голова, и это был долгий день. - Она посмотрела на меня через плечо, зевая. - Ты самый обаятельный мужчина. Никто другой не сможет поставить меня в такое затруднительное положение, как ты. Это пугает меня и в то же время возбуждает...посмотри на меня... Ты делаешь... Я чувствую себя такой уязвимой.

Я наслаждался ощущением ее нежной кожи и видом ее идеальной попки. - У тебя есть какой-нибудь лосьон?

— Угу... У меня на комоде, - сонно ответила Эшли, уткнувшись головой в подушку.

Я встал, подошел и взял лосьон. Это было что-то вкусненькое. Какао-масло "Палмерс". Я открыл его и почувствовал шоколадный аромат. Наверное, из-за какао. Я подошел, сел на кровать, набрал достаточное количество средства и растер его в ладонях, чтобы согреть, прежде чем нанести на поясницу Эш и ритмично провести рукой от ее плеч к пояснице.

Затем я провел руками по ее обтянутым трусиками ягодицам и массировал ее идеальные бедра до изящных ступней, а затем снова вверх. Ее ноги были слегка раздвинуты, и я мог разглядеть ее половые губы сквозь то, что казалось слегка влажным материалом. Я медленно массировал каждый сантиметр ее тела, сначала нежно, а затем сильно, постоянно меняя силу нажима, который я оказывал снова и снова.

Мой пульсирующий член был напряжен в моей одежде для отдыха, и я действительно в этот момент был в восторге от мыслей о том, чтобы просто пойти дальше, снять с нее трусики и взять ее.

Я продолжал выполнять движения ласки и поглаживания, поглаживая ее бока, проводя пальцами по краям ее грудей, вверх и вдоль плеч, надавливая большими пальцами на маленькие шейные позвонки, а затем повторяя движения вниз к ее бедрам и затем вверх по позвоночнику.

Когда в следующий раз я погладил ее по пояснице, то просунул пальцы ей между ног и почувствовал, как ее попка приподнимается, словно подстраиваясь под меня. Все, что я слышал от Эш, были вздохи. Когда я спрашивал, все ли с ней в порядке, она кивала в подушку и отвечала утвердительным "Хм-м-м". Я все думал, в какой момент я могу перейти черту, за которой она остановит меня.

— Так хорошо? - Спросил я, пока мои руки скользили вниз по ее копчику, который был спрятан за трусиками, заставляя ее приподнять задницу с матраса и раздвинуть ноги еще шире. Когда я добрался до верхней части ее шеи, она подсознательно продолжила раздвигать ноги, давая мне возможность расположиться между ними и более энергично массировать ее позвоночник. В этот момент я не мог сказать, была ли она в сознании или нет.

Я продолжил наносить еще больше лосьона, снова начав с копчика. Затем я начал массировать, проводя своим телом до верхней части ее шеи, затем по плечам, вниз по бокам и слегка оттягивая пояс ее трусиков, а затем проделывая то же самое снова, с каждым разом все более преувеличенно растягивая свое тело, пока не убедился, что она может почувствовать мой стояк, двигающийся по ее каналу.

Наконец, она тихо сказала мне: - Джимми, я думаю, этого достаточно. Я готова немного поспать, и уверена, что тебе это тоже нужно.

Расстроенный и полагающий, что я исчерпал свое гостеприимство, - ХОРОШО, Эш... Я пойду к себе в комнату. Увидимся завтра.

— Не-е-ет, - она взяла меня за руку и потянула вниз, так что я оказался у нее за спиной, положив мою руку себе на талию, - Джимми, я хочу, чтобы ты обнял меня, - проворковала она.

Я скользнул к ней, прижимая ее обнаженную спину к своей груди. Я опустил руку на ее животик, прежде чем опуститься ниже и запустить пальцы в ее трусики, ощущая тонкие волоски на них. - Оооо, Мммммм! - раздраженно выдохнула она, двигая бедрами и обхватывая ногами мою руку, в то время как я, держась за нее, придвинулся еще ближе сзади, прижимая свой набухший стояк к ложбинке на ее упругой заднице.

— Знаешь, я хочу слишком многого, - выдохнул я ей в ухо.

— О, Джимми... Я знаю... Нет. Не сейчас. Я не знаю, мы не можем. Мне нужно поспать. Ты должен попытаться уснуть. Пожалуйста... Хорошо?

— Можно мне хотя бы снять эти брюки для отдыха. Я просто не могу устроиться поудобнее, - взмолился я. - На тебе трусики. Можно мне хотя бы снять брюки?

Она не сказала ни слова, а в худшем случае выгнала бы меня вон, и я уже смирился с уготованной мне судьбой, но мой ноющий железный стержень нуждался в освобождении из заточения. Я высвободил ее из своих объятий, перекатился на спину, поднял ноги и начал снимать штаны. На мгновение я был схвачен за пояс, и мой возбужденный член резко уперся мне в живот.

— Джимми… Ты же знаешь, что не должен этого делать. - невнятно ответила она.

— Я знаю, но эти штаны меня беспокоят... Здесь так жарко. Обычно я сплю в боксерах или в чем мать родила. - Я освободился от брюк и отбросил их в сторону, когда она повернулась ко мне лицом.

— Просто поцелуй меня, - приказала она в своем сонном состоянии, когда я обнял ее, и мы просто лежали рядом, нежно целуясь в мягком свете ее комнаты. Ее тело было почти обнажено, как и мое. Это была самая сладкая агония. Я прижал ее к себе, позволяя своим рукам легко блуждать по тем частям ее тела, к которым у меня был доступ, притягивая ее к себе, чувствуя, как она бессознательно реагирует на каждое мое прикосновение. В этот момент я почувствовал, что могу сделать с ней все, что угодно, кроме того, чего мне хотелось больше всего.

В конце концов я все-таки заснул, а потом проснулся, не зная, как долго я проспал, но мне все равно казалось, что была середина ночи. Я посмотрел на часы, чтобы убедиться, что был час ночи. Я почувствовал, что Эшли лежит, свернувшись калачиком, у меня на животе. Я обнимал ее, и мой член непроизвольно скользил вверх-вниз по ложбинке ее соблазнительной попки, прикрытой тканью. По звукам ее дыхания я понял, что она спит.

Мне действительно очень хотелось в туалет, поэтому я медленно поднялся с кровати и направился в ванную, чтобы облегчиться. Когда я закончил, мой член опал, но яйца все еще ныли от возбуждения. Я на секунду задумался, стоит ли мне вернуться в свою комнату или в комнату Эш. Моя внутренняя сущность хотела и нуждалась в том, чтобы быть с Эш, даже если это была запретная любовь, и даже если это было всего лишь желание обнять ее. Я вернулся в ее комнату, чтобы снова лечь в постель к моей принцессе, и, приподняв одеяло, увидел, что ее трусики немного сползли с бедер. Это бесконечно возбудило меня, когда я снова принял позу, в которой обнимался с ней.

Теперь, когда я снова оказался в этом затруднительном положении и увидел свою прекрасную возлюбленную в уязвимом состоянии, чувствительная головка моих гениталий нашла свое привычное убежище, заставив мой половой орган вновь разгореться до предела. Когда я обнял ее, вся длина моего члена прижалась к ее ягодицам, когда я обнял ее за торс. Кожа ее полуобнаженной задницы создавала восхитительное трение, в то время как мое либидо бушевало от ощущения, вызванного контактом с раздутой головкой моего извивающегося члена, которое много раз брало надо мной верх. Мой разум наполнился мыслями о том, как мы были почти полностью обнажены вместе.

Когда я прижался к ней, то начал двигать бедрами, а уздечка моего члена скользила по округлостям сладкой попки моей сестры. Я оправдывался, что на самом деле это был не половой акт. Она, очевидно, еще не проснулась. Если я не мог обладать ею полностью, то это, безусловно, был неплохой утешительный приз. Я мысленно вернулся к тому времени, когда мы были вместе во второй раз. И вот моя настоящая пара снова лежала практически обнаженной в моих объятиях. И все же я не мог нарушить свое обещание.

Моя рука покоилась на бедре сестры, пока я медленно приближался к кульминации, в которой отчаянно нуждался. О Боже, как я мог это сделать? Моя страсть не позволяла остановиться. Я зашел слишком далеко, но, конечно, не мог кончить на Эш. Что мне было делать?.. Что я мог сделать?

— Может быть, просто длинные медленные толчки, - подумал я про себя... - Может быть, это сработало бы... может быть, это помогло бы мне успокоиться... - Позволяя мясистому члену скользить сначала вверх, а затем вниз по ее заднице.

Преякулят сочился с кончика моей фаллической головки, обеспечивая смазку, когда жезл скользил по мягкости наших прижавшихся друг к другу тел. Мысленно я мог бы оправдать это, потому что мы все еще не трахались по-настоящему.

Я покрылся холодным потом, когда трусики Эш продолжали сползать все ниже и ниже, в то время как головка моего члена скользила все ниже и ниже, пока не уткнулась в резинку ее трусиков, отчего электрическая дрожь пробежала по моим яичкам и прошла вверх по позвоночнику. Несмотря на то, что мои гениталии пульсировали, я не кончил, но скоро кончу.

Это не могло быть более совершенным. Отодвигаясь, я чувствовал, как вся задняя часть змеи скользит по влажному отверстию ее киски, создавая восхитительный вакуум трения. Продвигаясь вперед, я буквально чувствовал, как ее половые губы раскрываются над головкой моего члена.

— Джимми... ты не должен... мы не должны... - пробормотала она, напугав меня и заставив отпрянуть.

Я уткнулся лицом в ее волосы и выдохнул: - Я не могу уснуть.

Она повернула голову в мою сторону: - Ты сказал, что можешь контролировать себя.

— Мне уйти? - мои губы все еще были у ее уха.

— Нет... Нет, - недоуменно ответила она.

— Ты знаешь. Я хочу тебя, - выдохнул я ей в ухо.

— О, Джимми. Бедный ты мой мальчик. Я знаю, что нам не следует этого делать, но...

Как раз в этот момент раскаленная докрасна кочерга пронзила мясистые лепестки при движении вверх, когда она подалась бедрами назад, чтобы помочь мне войти. - О, боже мой, - застонал я от порочного ощущения, немного отодвигаясь, прежде чем снова войти. С каждым толчком она раскрывалась все больше.

Я испытывал смесь вины и удовольствия, когда мы лежали там, а мой пульсирующий член полностью располагался в ее идеальной маленькой коробочке любви. Я должен был признать, что нет ощущения лучше этого. Это было правильно и в то же время неправильно. Трахать свою сестру таким образом казалось мне еще более запретным, чем когда-либо, но ощущения не позволяли мне остановиться.

Продолжение следует.....

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.