Вот так поворот. Часть 14

Утро начиналось с тишины.

Я проснулся от легкого толчка в бок – Лена, не открывая глаз, вяло пихнула меня ногой, давая понять, что место на краю кровати уже ждет. Солнечный луч пробивался сквозь щель в шторах, выхватывая из полумрака пылинки, кружащие над разбросанной одеждой.

Марина уже стояла у зеркала, спиной ко мне, поправляя прядь волос, выбившуюся из строгой укладки. Шелк ее халата скользил по бедрам, обнажая на мгновение линию загара. Она не повернулась, но в зеркале наши взгляды встретились.

— Кофе, — сказала она просто, и это не было просьбой.

На кухне холодильник гудел чуть громче обычного. Я доставал сливки, когда за спиной раздался шаркающий шаг – Лена, зевая, привалилась к дверному косяку. Ее утренняя рубашка застегнута на одну пуговицу.

— Духи мои закончились, — сообщила она, царапая ногтем след от вчерашней помады на стакане. – Те, что с сандаловым деревом.

Из спальни донесся звон браслетов – Марина выбирала украшения.

— И заправь наконец эту кровать, – добавила Лена, тыча пальцем в сторону спальни. – А то как у свинарника.

Кофеварка зашипела, выплевывая струйку черного. Я разливал его по чашкам, стараясь не пролить ни капли. Через приоткрытую дверь было видно, как Марина, прикусив губу, примеряет серьги – те самые, подаренные Артёмом.

Лена тем временем устроилась на столе, болтая босыми ногами.

— Ты сегодня вообще говорить умеешь? – спросила она, подхватывая ложкой пенку с моего кофе.

Я молча протянул ей чашку. Утро было таким же, как всегда.

Я шел на работу как на праздник, еще не подозревая, что меня ждёт.

Лёгкий ветерок играл с галстуком, солнце приятно грело спину. В голове ещё звучал утренний голос Лены, её смех, когда она, стоя в дверях, поправляла мне воротник, будто собирала в школу.

Лифт в бизнес-центре был переполнен, как всегда. Я втиснулся между стройной блондинкой из маркетинга и почтенного вида бухгалтером. Блондинка, обычно не замечавшая меня, сегодня намеренно прижалась, когда лифт дёрнулся. Её духи – что-то лёгкое, с нотками цитруса – смешались с запахом её волос.

— Ты сегодня какой-то... другой, — прошептала она, не глядя в мою сторону, но уголок её губ дрогнул.

Я только успел поднять бровь, как лифт остановился, и толпа вынесла меня в холл.

У ресепшена, как всегда, сидела Ольга – строгая, с безупречным маникюром и вечной чашкой кофе в руках. Обычно её взгляд скользил по мне, будто по стулу или цветку в вазе. Сегодня же она задержала на мне глаза, медленно потягивая напиток через соломинку.

— Андрей, — кивнула она, и в этом кивке было что-то новое.

Я шёл по коридору, ловя на себе взгляды. Девушки из отдела кадров, обычно погружённые в свои мониторы, сегодня перешёптывались, бросая на меня быстрые, оценивающие взгляды.

Катя из бухгалтерии – та самая, что всегда делала вид, будто не помнит моего имени – вдруг выскочила из-за угла, будто поджидала.

— Ой, извини! — она сделала вид, что споткнулась, и её рука легла мне на грудь. — Ты же не против помочь мне с отчётом?

Её пальцы слегка сжали лацкан моего пиджака.

Я только собрался ответить, как дверь кабинета Виолетты Карповны распахнулась.

— Андрей Евгеньевич, — её голос прокатился по коридору, заставив Катю мгновенно отпрянуть. — Зайдите ко мне. На минутку.

В её глазах читалось что-то, от чего по спине пробежали мурашки.

Кабинет Виолетты Карповны пахнул дорогим кофе и её фирменными духами – тяжёлыми, с нотками пачули. Она закрыла дверь с тихим щелчком, затем медленно обошла стол и села на край, покачивая высокой каблучной шпилькой.

— Ну что, Андрей Евгеньевич, — она провела пальцем по краю стола, оставляя едва заметную черту на идеально отполированной поверхности. — Похоже, мои уроки не прошли даром.

Я почувствовал, как под воротником рубашки становится жарко.

— Я… не совсем понимаю, о чём вы.

— Не надо скромничать. — Она улыбнулась, и в этой улыбке было что-то хищное. — Весь офис смотрит на тебя, как кролики на удава.

Её взгляд скользнул вниз, задержавшись на моих руках, сжимающих папку с документами.

— Кстати, насчёт вчерашнего отчёта… — Она намеренно сделала паузу, заставляя меня напрячься. — Отличная работа. Очень… тщательная.

Я проглотил комок в горле.

— Спасибо.

— Настолько отличная, — продолжила она, играя с цепочкой на шее, — что я решила пересмотреть твою зарплату.

Сердце застучало громче.

— На двадцать процентов.

Я открыл рот, но она подняла руку, останавливая меня.

— Это не просто так, — её голос стал тише, почти шёпотом. — Я ожидаю соответствующей… отдачи.

В кабинете повисло молчание. Где-то за окном пролетела птица, отбрасывая быструю тень на стену.

— Подумай над моим предложением, — наконец сказала Виолетта Карповна, отходя к своему креслу. — И загляни ко мне завтра. После семи.

Она повернулась к окну, давая понять, что разговор окончен.

Я вышел, чувствуя, как в груди странно смешались гордость, предвкушение, волнение и страх.

Я тихонько, чтобы не привлечь опять к себе её внимания, закрыл за собой дверь, задержав дыхание. Но стоило мне сделать шаг от кабинета, как офисная тишина взорвалась шепотом.

Мужики из отдела логистики, обычно бросавшие на меня равнодушные взгляды, теперь косились с явной завистью. Один даже демонстративно швырнул папку на стол, когда я проходил мимо.

— Ну что, любимчик, — подмигнул он, — опять на ковёр вызывали?

А девчонки... Девчонки вели себя так, будто знали то, чего ещё не знал я.

Катя из бухгалтерии, та самая, что вчера "случайно" задела меня грудью у кулера, сегодня нарочито медленно облизывала губы, поправляя карандаш за ухом.

— Андрюш, — опрошептала она, когда я проходил мимо, — у меня тут кое-что зависло в Excel... Может, поможешь? После обеда?

Её взгляд скользнул в сторону кабинета Виолетты Карповны, потом обратно на меня — многозначительный, полный каких-то тайных намёков.

Даже Ольга с ресепшена, обычно холодная как айсберг, сегодня вдруг улыбнулась, протягивая мне кофе.

— Бери, — прошептала она. — Со сливками, как ты любишь.

Я взял стакан, чувствуя, как её пальцы слегка задерживаются на моих.

— Спасибо, — пробормотал я, понимая, что все эти взгляды, шёпоты и прикосновения — не просто так.

Что-то витало в воздухе. Что-то, что знали все, кроме меня.

И это "что-то" пахло дорогими духами Виолетты Карповны, смешанными с моим собственным страхом и... странным, щекочущим нервы возбуждением..

Но как я не старался растянуть этот увлекательный день, настал вечер и мне снова нужно становиться тем, кто я есть...

Последние лучи солнца цеплялись за стекла офисных зданий, когда я выходил из бизнес-центра. В кармане пиджака лежало уведомление о повышении зарплаты — бумажка, которая сегодня казалась одновременно трофеем и приговором.

Автобус трясся по неровной дороге, а я смотрел в окно, пытаясь оттянуть момент возвращения. В голове еще звучали смешки девушек из бухгалтерии, их многозначительные взгляды. Но теперь все это казалось далеким, как будто происходило не со мной, а с кем-то другим.

Я медленно поднимался по лестнице, будто шел на эшафот. Ключ застревал в замке — всегда застревал, когда я особенно не хотел попадать домой.

— А вот и наш герой! — раздался из гостиной голос Лены.

В прихожей пахло жареным мясом и дорогим парфюмом. Мои ботинки гулко стукнули по паркету, когда я их снимал.

— Ты что, разучился звонить? — Марина появилась в дверном проеме, облокотившись о косяк. На ней был тот самый черный халатик, который я ненавидел — тот, что всегда надевался «по особым случаям».

Я промолчал, развязывая галстук.

— Ну-ка, живо на кухню, — щелкнула пальцами Лена. — Посуды полная раковина.

Из гостиной донесся смех. Не ее. Не Марины.

— Кто... — я начал, но тут же пожалел.

— Ах да, — Лена ухмыльнулась, — мы тебе не сказали. У нас гость.

Она отступила в сторону, и я увидел его.

Артём.

Он развалился на нашем диване, как хозяин, с бокалом вина в одной руке и сигаретой в другой. Его взгляд скользнул по мне сверху вниз — оценивающий, насмешливый.

— Ну что, офисный альфа, — прохрипел он, выпуская дым колечком, — как успехи?

Марина засмеялась и села к нему на колени.

— Не дразни его, — сказала она, но в голосе не было сочувствия.

Я стоял посреди прихожей, чувствуя, как с меня буквально стекает та уверенность, что была утром.

— Иди мой посуду, — бросила Лена через плечо, уже поворачиваясь к гостю. — А потом можешь... присоединиться.

Последнее слово она произнесла с такой интонацией, что у меня похолодело внутри.

На кухне вода была ледяной. Я тер тарелку губкой, слушая, как за стеной смеются, как звенит бокал, как Марина что-то шепчет Артёму на ухо.

Где-то там, за этой дверью, был я — успешный, желанный, почти важный.

А здесь, на кухне, с руками в мыльной воде — просто Андрюша.

Мыльная пена шипела на моих пальцах, когда из гостиной донесся резкий крик Марины — не боли, нет, того особенного смеха, который у неё появлялся только в одном случае.

Меня сковал страх.

— Эй, фуфел, мы тебя заждались! — раздался грубый голос Артёма.

Я вытер руки, оставляя на полотенце мокрые отпечатки, и медленно двинулся на зов.

Гостиная была погружена в полумрак — только торшер у дивана отбрасывал тёплый свет, выхватывая из темноты детали:

— Ленины чулки, брошенные на спинку кресла;

— Марины браслет, валяющийся на полу;

— бутылку вина, стоящую на столе с единственным бокалом.

Они устроились на широком диване. Артём сидел посередине, развалясь, как римский император. Марина пристроилась у него на коленях, её ноги были закинуты на подлокотник. Лена сидела на полу, прислонившись к его ногам, и её пальцы лениво водили по его голени.

— Ну что, — Артём хлопнул по свободному месту рядом с собой, — присаживайся, зритель.

Я сделал шаг вперёд, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.

— Я... может, я лучше...

— Садись, — резко обернулась Марина. В её глазах горел тот самый огонь, от которого у меня перехватывало дыхание.

Я послушно опустился на край дивана.

Артём усмехнулся и потянул Марину за волосы, заставляя её откинуть голову.

— Смотри, как это делает настоящий мужчина, — прошипел он, целясь в меня взглядом.

Лена застонала, видя их поцелуй, её рука судорожно сжала моё колено.

— Андрюша... — прошептала она, но не для меня. Это было частью игры.

Марина внезапно развернулась ко мне, её пальцы впились в мои волосы.

— Ты же любишь смотреть, да? — её дыхание пахло вином и Артёмом.

Я кивнул, не в силах вымолвить ни слова.

— Тогда смотри, — она резко толкнула меня назад и повернулась к Артёму, принимая его поцелуй.

Лена тем временем уже расстёгивала его ремень.

Я сидел, прижатый к спинке дивана, чувствуя, как возбуждение и стыд борются во мне.

Это было унизительно.

Это было невыносимо.

Это было...

— Боже... — вырвалось у меня, когда Лена принялась за дело.

Марина рассмеялась и прижала мою ладонь к своей груди.

— Нравится? — прошептала она.

Я закрыл глаза.

Да.

Лена внезапно оторвалась от Артёма с мокрым чмоком, оставив его член блестящим и возбуждённым. Её пальцы впились в мои волосы с такой силой, что я вскрикнул от неожиданности.

— Ты что, думал просто сидеть и смотреть? — прошипела она, резко притягивая моё лицо к горячей плоти.

Моя челюсть отвисла от шока, когда её рука надавила на затылок. В нос ударил резкий мускусный запах — смесь её слюны, его возбуждения и чего-то глубоко животного.

— Открой рот, куколд, — прорычал Артём сверху, хватая меня за подбородок.

Я почувствовал, как его пальцы грубо раздвигают мои губы, прежде чем твёрдая головка коснулась языка. Горечь предсеменной жидкости заставила меня поморщиться.

— Ой, какой нежный, — засмеялась Марина, наблюдая за мной с дивана. Её пальцы медленно скользили между собственных бёдер. — Тебе не нравится вкус настоящего мужчины, Андрюша?

Лена прижала мою голову сильнее, заставляя принять его глубже. Я закашлялся, чувствуя, как он упирается в горло.

—Смотри как надо, — прошептала она мне на ухо, прежде чем языком провести по его яйцам, демонстрируя "правильную" технику.

Слезы выступили у меня на глазах, когда Артём начал двигать бёдрами, используя мой рот как дырочку. Его руки сомкнулись на моих волосах вместе с Лениными, полностью контролируя каждый мой вздох.

— Да-да, вот так, шлюха, — хрипло дышал он, ускоряясь. — Глотай.

Марина застонала, наблюдая за этой сценой, её пальцы работали быстрее.

— О Боже... — вырвалось у неё, когда Артём вдруг резко потянул меня за волосы, освобождая свой член.

Белая струя ударила мне по лицу, заливая глаза, нос, губы. Я зажмурился, чувствуя, как тёплая жидкость стекает по щекам.

— Всё проглотил? — Лена провела пальцем по моему подбородку, собирая остатки, прежде чем засунуть палец мне в рот. — Чмокни как следует.

Я послушно облизал её палец, чувствуя, как моё собственное возбуждение становится невыносимым.

— Теперь твоя очередь, — прошептала Марина, вставая с дивана. Её пальцы расстёгивали мой ремень. — Покажи, чему ты научился.

Артём громко рассмеялся, откидываясь на спинку дивана:

— Давай, фуфел, развлекай нас.

И в этот момент, покрытый его спермой, с трясущимися руками, я вдруг понял — это мой настоящий триумф.

Я лежал на полу гостиной, покрытый липкой смесью пота и чужих выделений, слушая как в душе смеются трое. Капли воды стекали по моей спине, образуя мутные лужицы на паркете.

Это мой триумф?

Где-то в глубине сознания, под слоем стыда и унижения, пульсировала странная мысль: а что если завтра в офисе Катя наконец решится на большее, чем случайные прикосновения? Что если Ольга с ресепшена, обычно такая неприступная, вдруг...

Я зажмурился, представляя как завтра после "случайной" встречи у кулера заведу Катю в серверную. Её горячее дыхание на своей шее, дрожащие пальцы, расстегивающие мой ремень... А потом - её шокированный взгляд, когда она обнаружит следы сегодняшнего "наказания" на моем теле.

— Ты о чем там мечтаешь, шлюха? — Лена пнула меня мокрой ногой, выходя из ванной. Вода с её тела капала мне на лицо.

— Ни о чем, — пробормотал я, но в голове уже разворачивалась новая фантазия: Виолетта Карповна вызывает меня в кабинет, заставляет встать на колени... А за стеклянной стеной собирается весь офис, наблюдая как их начальница демонстрирует, кто здесь настоящий альфа.

Марина, проходя мимо, небрежно провела ступней по моему животу.

— Встал? — она засмеялась. — Какой же ты предсказуемый.

Я закрыл глаза, представляя как завтра после работы "случайно" столкнусь с Ольгой в лифте. Как она, вся такая строгая и неприступная, вдруг опустится на колени, почувствовав запах чужих духов на моей рубашке...

— Всё, хватит валяться, — Лена швырнула мне в лицо мокрое полотенце. — Иди мойся. И приготовь ужин — Артём остаётся ночевать.

Я поднялся, чувствуя как между ног предательски пульсирует.

Завтра будет новый день. Новые взгляды. Новые возможности.

А пока... пока я шёл в душ, в голове уже складывался план, как "случайно" оставить дверь кабинета Виолетты Карповны приоткрытой завтра вечером...