The Ghost of Red River Falls / soldierboy50401

Призрак Red River Falls

Оглядываясь назад, можно сказать, что это была моя первая и самая большая зацепка. К концу уикенда она сфотографировалась с ними больше, чем с кем-либо другим, включая меня. И уж точно их снимков было сделано гораздо больше, чем ее, меня и моих собственных родителей.

Но из всех фотографий меня больше всего беспокоили те, на которых она была запечатлена с ними, когда держала в руках его фотографию.

Вы, наверное, совершенно не понимаете, о ком я говорю. Когда я говорю о ней или о ней, я имею в виду мою прекрасную невесту Венди. Когда я упоминаю их, я говорю о ее предыдущих свекрах, Эде и Джоанне Пармелли. А когда я упоминаю его, я говорю о первом муже моей новой невесты, Кевине. Фотографии, о которых я говорю, были сделаны в тот день, который должен был стать самым счастливым в моей жизни, - в день нашей с Венди свадьбы.

Кевин и Венди были типичными школьными возлюбленными, которые оставались вместе до окончания колледжа в Государственном университете Бемиджи и в конце концов поженились. Их брак был таким, какой большинство людей назвали бы сказочным и идиллическим, они разделяли любовь, которая с каждым днем становилась все глубже и интенсивнее. Их отношениям завидовали все, кого они знали, и у них был такой тип отношений, что канал Hallmark Channel просто слюни пускал от прав на фильм.

Кевин был настоящим воплощением всеамериканского парня. Он преуспел во всем, чем решил заняться. Он был квинтэссенцией четырехзвездочного спортсмена в средней школе и капитаном всех команд, в которых участвовал, - футбольной, хоккейной, легкоатлетической и бейсбольной. Кевин был большой рыбой в маленьком пруду, когда учился в школе в Ред-Ривер-Фолс, но также преуспел, играя в хоккей в команде Bemidji State. Он был одним из самых грозных нападающих, когда-либо игравших за "Бобров".

Если Кевин был всеамериканским мальчиком, то Венди была такой же всеамериканской девочкой. Она, как и Кевин, была атлетична и отказалась от черлидинга ради места вратаря в женской хоккейной команде Bemidji State. В выпускном сезоне она установила школьный рекорд по количеству пропущенных шайб и помогла команде попасть в женскую "Морозильную четверку", где ее обыграл Бостонский колледж. Среди студентов Bemidji State ходила шутка, что единственный человек, который может сравниться с Венди Дэвис, - это Кевин Пармелли!

Кевин окончил университет со степенью в области делового администрирования с акцентом на финансы и вернулся в Ред-Ривер-Фолс, чтобы занять должность персонального банкира и специалиста по финансовому планированию в компании Wells Fargo.

Венди получила степень в Bemidji State по специальности "Современные языки" с акцентом на испанском языке. Она преподавала испанский язык первокурсникам и второкурсникам в Общественном колледже Ред-Ривер-Фолс, а также вела курсы английского как второго языка для растущей испаноязычной общины Ред-Ривер-Фолс.

Венди и Кевин были очень любимы и обожаемы как пара, и были предметом зависти всех, кого они знали. В жизни этих двоих не было ничего, кроме самых удивительных приключений и впечатлений. Вы просто знали это.

Но судьба, как известно, бывает жестока. Венди и Кевин были женаты чуть больше двух лет, когда у Кевина начались проблемы со здоровьем. Началось все с череды простуд и других инфекций, для избавления от которых ему потребовалось неимоверно много времени и огромное количество различных лекарств. Рано или поздно наступала очередная простуда или грипп, и Кевин заболевал еще дольше, чем предыдущая болезнь.

Никто не мог понять, как человек в прекрасном физическом состоянии, как Кевин, может вдруг оказаться настолько уязвимым для болезни. В конце концов врач приказал госпитализировать Кевина и провести ряд тестов, чтобы найти ответы на вопросы. Внешне Кевин выглядел почти так же. Он не потерял много веса или мышечной массы, просто не мог оставаться здоровым.

Наконец врачи медицинского центра Holy Family обнаружили ужасающий ответ на вопрос, что было причиной его болезней, - рак. И не просто рак, а рак поджелудочной железы.

Рак поджелудочной железы часто имеет чрезвычайно жестокий эффект: человек выглядит здоровым, но в то же время становится очень несчастным и больным. По сути, вы можете выглядеть очень хорошо, даже если вы умираете. Смертность от рака поджелудочной железы в течение пяти лет составляет почти 95 %. К тому времени, когда у человека появляются симптомы, рак часто уже находится на продвинутой стадии и начинает активно распространяться по всему телу.

Вскоре МРТ-сканирование показало самое худшее - у Кевина были обнаружены раковые пятна в мозге, легких, печени, позвоночнике и почках. Все это было обнаружено еще до того, как Кевин успел начать первый курс химиотерапии.

Врачи медицинского центра Holy Family в Ред-Ривер-Фолс немедленно отправили Кевина в клинику Майо в Рочестере, штат Миннесота. Болезнь была ненадолго остановлена, и Кевину показалось, что он делает успехи. Но надежда вновь сменилась отчаянием после того, как Кевин закончил последний курс химиотерапии. Новое МРТ-сканирование выявило признаки рака в его лимфатических узлах и костном мозге. Несмотря на самый тщательный уход, здоровье Кевина продолжало ухудшаться.

Он умер за три дня до третьей годовщины их свадьбы.

Сказать, что Венди была опустошена, значит сильно преуменьшить. Исчезновение мечты и стремлений, которые она разделяла с Кевином, было равносильно боли, которую испытывает большинство людей при потере ребенка. Венди красноречиво заявила, что, когда она в последний раз увидела Кевина в гробу, она увидела не только Кевина, но и души целых поколений людей, которых никогда не будет, потому что Кевина больше нет. Она думала о детях и внуках, которых у них никогда не будет, и эти мысли умножали боль и страдания, которые она испытывала, в геометрической прогрессии.

Прошло около полугода, прежде чем она почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы вернуться на работу, и еще шесть месяцев, прежде чем она стала похожа на человека, которым была, когда Кевин был еще жив. Многочисленные консультации и терапия горя помогли ей пережить самое тяжелое, но она все равно почти каждую ночь плакала, сжимая в руках фотографию Кевина.

Эд и Джоанна Пармелли были так же опустошены потерей своего старшего сына. Несмотря на то что у Пармелли было еще четверо замечательных детей - Грег, Бобби, Мелинда и Нейт, - они никак не могли смириться со смертью любимого сына.

В результате Эд и Джоанна продолжали умиляться Венди. Они приглашали ее на все семейные торжества и обращались с ней как с почетной гостьей. Эд Пармелли делал все возможное, чтобы сохранить дух Кевина в их семье. Эд только и говорил о Кевине: о его спортивных достижениях, о жизни, которую он мог бы прожить с Венди, о том, каким замечательным бизнесменом Кевин стал перед смертью.

Люди начали подозревать, что остальные дети Пармелли не могли не возмущаться тем, что их родители, особенно Эд, уделяли так много времени романтизации жизни Кевина, при этом, казалось, игнорируя свою собственную. Я полагал, что глубина их боли была настолько велика, что они не могли испытывать радость и дарить подарки своим остальным четырем детям.

У Грега и Бобби была разница в возрасте всего в один год, и они казались лучшими друзьями. Я мог только предположить, что в братстве, которое они разделяли, они находили то, чего им не хватало в виде внимания, которое они должны были получать от родителей. Но они тоже боготворили своего старшего брата и часто совместно создавали тот образ Кевина, который был у каждого. Даже в смерти Кевин казался больше, чем при жизни.

Мелинда, их единственная дочь, была просто королевой красоты. Если Кевин, Грег и Бобби были стереотипными спортсменами, то Мелинда была чем-то вроде дивы. Почти трагическая красавица, она обладала слегка величественной внешностью, напоминающей о том, что ожидается от Мисс Америка или Мисс Вселенная.

Младший сын, Нейт, был тем, кого я называю городским ковбоем. Он любил западный стиль одежды: фланелевые рубашки западного покроя, слишком облегающие джинсы Wrangler, и его никогда не видели без его любимой пары хорошо разношенных ботинок Justin. У него также был черный "Стетсон", который он часто носил. Однако по роду занятий ему было далеко до ковбоя. На самом деле он работал заведующим аудиторией и сценой в общественном колледже Ред-Ривер-Фолс. Я бы никогда не подумал, что так можно было устроиться на полный рабочий день, но Нейту это удалось. Более того, у Нейта была степень по изобразительному искусству с акцентом на театр в Макалестерском колледже в городах-побратимах.

Нет, мне никогда не приходило в голову обращать внимание на некоторые знаки в день моей свадьбы, которые, оглядываясь назад, я теперь вижу как зловещие предвестники ада, в который превратится моя жизнь. Хотя, возможно, физически невозможно стать рогоносцем от мертвеца, то, что я в итоге испытаю, будет близко ко второму.

Меня зовут Джек Фицджеральд. Я был лейтенантом пожарной службы Ред-Ривер-Фолс, когда женился на Венди Пармелли. Я хотел стать пожарным еще с тех пор, как ходил в детский сад.

Меня зовут Джек Фицджеральд. Я был лейтенантом пожарной службы Ред-Ривер-Фолс, когда женился на Венди Пармелли. Я хотел стать пожарным с тех пор, как ходил в детский сад и наш класс посетил экскурсию по пожарной части в рамках Недели профилактики пожаров. Я был полностью увлечен.

Я окончил среднюю школу Ред-Ривер-Фолс примерно за семь лет до Венди и Кевина. После окончания школы я поступил в Государственный университет Сент-Клауд, где получил степень в области управления общественной безопасностью с двойной специализацией в пожарном деле. Я также прошел обучение и получил сертификат национального врача скорой помощи. Сразу после окончания университета я сдал письменный тест и тест на физическую выносливость в пожарном департаменте Ред-Ривер-Фолс и успешно прошел их. Я был первым в списке квалифицированных кандидатов, и мне предложили должность пожарного на испытательном сроке, когда появилась следующая вакансия.

Общественный колледж Ред-Ривер-Фолс недавно начал предлагать занятия для студентов, желающих получить степень младшего специалиста по пожарному делу. Я, а также несколько других пожарных инструкторов из RRFFD, были преподавателями этой программы. Я был ведущим инструктором по предмету "Пожарная наука", Международные строительные и пожарные кодексы. Именно во время преподавания этого предмета я познакомился с Венди Пармелли.

Когда я встретил ее, то был просто потрясен. Я не мог налюбоваться ее удивительными огненно-рыжими волосами, пронзительными зеленымиглазами и миллионами веснушек, которые, казалось, усеивали ее лицо и руки. Я просто балдею от девушек с веснушками. Венди нечасто улыбалась. Но когда она улыбалась, это была улыбка на миллион долларов. Она была высокой, около 5 футов 9 дюймов, и обладала очень подтянутым и спортивным телом.

Я очень сомневался, стоит ли приглашать ее на свидание. Преподаватель английского языка в RRFCC рассказал мне о прошлом Венди и о том, что случилось с ее мужем. Мысль о том, что ей пришлось пережить, оставшись вдовой в столь юном возрасте, была мучительна даже для меня. Я видела ее почти каждый день в колледже. В один из дней мы с ней встретились глазами, и я просто улыбнулся и помахал ей рукой. К моей радости, она ответила мне тем же.

В тот день между нами не было сказано ни слова, но несколько дней после этого я был буквально на девятом облаке. Внезапно Венди поглотила все мои мысли, и я не мог выбросить ее из головы. Мы часто проходили мимо друг друга, приходя и уходя из колледжа, и в течение нескольких недель только и делали, что обменивались улыбками и махали руками на расстоянии.

Однако, зная, что мне известно о ее прошлом, я определенно не мог использовать быстрый или прямой подход. Я знал, что меня тут же зарубят.

К счастью, мне это и не требовалось. Обычно я не ел в кафетерии колледжа, но в один из дней мне не хватило времени. Часто занятия, которые я вел в колледже, выпадали на дни, когда я должен был отработать свою обычную смену в пожарной части. Так что в эти дни я был под прицелом, чтобы успеть и преподавать, и вернуться на работу.

К моему изумлению, Венди сама сделала первый шаг и села напротив меня, пока я поглощал свиную вырезку.

Она протянула руку через стол и предложила свою.

— Привет, я Венди Пармелли. осторожно протянул руку и ответил на рукопожатие.

— Я постоянно вижу вас мимоходом, но у нас никогда не было возможности официально встретиться.

Я старался быть как можно более учтивым, потому что она поймала меня с полным ртом еды, как только села за стол.

— Я Джек Фитцджеральд, - сказал я, как только проглотил. Удивительно, что я не поперхнулся.

Мы обменялись любезностями и вежливой беседой, пока оба доедали свой обед. Я был так очарован ею, что даже не успел опомниться, как прошло почти два часа, и я с огромным опозданием вернулся в пожарную часть, чтобы закончить смену.

Я знал, что мой капитан будет очень зол на мое опоздание, но мне было абсолютно все равно, поскольку мы с Венди обменялись номерами телефонов и обещали встретиться за чашечкой кофе в ближайшем будущем. Это определенно стоило того, чтобы пожевать задницу!

Мы не спешили. Почти все наши свидания поначалу проходили в дневное время и обычно в общественных местах - торговый центр, наш единственный музей, различные рестораны для обедов, множество велосипедных прогулок и походов по тропам, а также утренники в кино. Венди была очень откровенна, когда говорила о Кевине, и часто я позволял ей выплеснуть свое разочарование от того, что у нее отняли жизнь, о которой она мечтала с Кевином.

Мы встречались почти четыре месяца, прежде чем Венди позволила мне поцеловать ее на ночь после ужина и похода в кино. Я проводил ее до входа в небольшое бунгало, которое они с Кевином купили в качестве стартового дома, взял ее руки в свои и наклонился, чтобы нежно, но искренне поцеловать на ночь.

Я пообещал себе, что не стану даже думать о сексуальных отношениях с Венди, пока она не будет готова, и без колебаний согласился, что буду ждать, пока мы поженимся, если мне посчастливится до этого дойти.

Мы с Венди встречались почти год, прежде чем кто-то из нас заговорил о свадьбе. Я начал разговор с того, что просто спросил, видит ли она себя снова замужем и живет ли дальше. Она ответила "да". К моему удивлению, она продолжила разговор, заявив, что тоже видит себя со мной в будущем.

Не стоит и говорить, что мое сердце взорвалось от радости, услышав эти слова. С этого момента наши отношения стали углубляться. Она по-прежнему часто говорила о Кевине и о своей прежней жизни с ним. Но вместо того, чтобы превращать разговор в эмоциональный водоворот, она, казалось, достигла того уровня, когда может думать о нем и улыбаться, зная, что она все еще молодая и энергичная женщина, у которой впереди будущее.

Мы продолжали встречаться еще шесть месяцев, прежде чем я почувствовал, что мне достаточно комфортно, чтобы задать вопрос. На тот момент прошло три с половиной года после смерти Кевина. Я предложил ей выйти за меня замуж в одном из наших любимых парков с видом на долину Красной реки.

Венди сразу же сказала "да", и я был безмерно счастлив. Но вскоре после того, как Венди согласилась выйти за меня замуж, у нее возникла пара просьб. Во-первых, она хотела, чтобы я официально попросил ее руки у ее отца Майка. И, во-вторых, она попросила меня поговорить с родителями Кевина, Эдом и Джоанной, чтобы они тоже дали свое благословение.

Попросить у Майка Хассемана, отца Венди, разрешения жениться на его дочери было проще простого. Мне очень понравились родители Венди, Майк и Кристи, когда я только познакомился с ними. Но я определенно не был в восторге, когда впервые встретил Эда и Джоанну. И ни в какой другой раз после этого, если уж на то пошло.

Сказать, что они были холодными и ледяными по отношению ко мне, - все равно что сказать, что на Северном полюсе царит легкая прохлада. Было ясно, что они видят во мне интервента и потенциального человека, который перечеркнет жизнь, прожитую Венди и Кевином. Это, конечно, не входило в мои намерения ни в каком виде, ни в какой форме. Я сделал все возможное, чтобы завязать с ними знакомство, но все, что я могу сказать, - это то, что они были сердечны, и в лучшем случае неохотно. Они мало что делали, чтобы узнать меня на различных общественных мероприятиях, куда мы ходили либо в дом Майка и Кристи, либо к Пармелли, куда всегда приглашали Венди.

Мне казалось, что я прекрасно лажу с Грегом, Бобби и Мелиндой. Нейт, самый младший из клана Пармелли, был самым трудным для восприятия. Он всегда смотрел на меня с какой-то дурацкой ухмылкой, словно был в курсе шуток, которые все остальные рассказывали за моей спиной. Я не мог не чувствовать, что Эд и Джоанн Пармелли надеялись, что Нейт каким-то образом придет, свалит Венди с ног и восстановит ее место в семье Пармелли.

Когда я появился в тот роковой вечер в доме Пармелли, чтобы попросить их благословения для нас с Венди, Эд Пармелли выглядел так, словно кто-то только что выстрелил ему в живот. Ни Эд, ни Джоанна сначала не произнесли ни слова, лишь ошеломленно молчали. Эд медленно поднялся со стула, поднялся наверх и отправился в свою спальню, закрыв за собой дверь.

Джоанна попыталась взять себя в руки и просто сказала:

— Я ничего не имею против тебя, Джек. Ты, кажется, очень хороший человек. Мы просто хотим, чтобы для Венди было лучше, вот и все.

У меня не было абсолютно никаких идей, как воспринять ее ответ. Когда я увидел Венди на следующий день, она спросила меня, как все прошло. Я не знал, что ей ответить, поэтому просто сказал:

— Эд и Джоанна хотят, чтобы ты была счастлива.

Это была не совсем ложь, но Венди была в восторге.

Все это привело к нашей большой свадьбе - дню, который должен был стать самым счастливым в моей жизни. Мы следовали традициям и не фотографировались до окончания свадьбы и приема.

Я должен был догадаться, что что-то не так, по всем фотографиям, которые Венди сделала с Эдом и Джоанной. Добавьте к этому тот факт, что Эд тоже был в смокинге, как будто он был отцом невесты. Самое странное, что Майк и Кристи Хассеман, ее родители, похоже, ничуть не возражали.

Я быстро начал чувствовать себя третьим лишним на собственной свадьбе. Мне достался первый танец с Венди, и это было потрясающе. Мне показалось, что наши тела слились друг с другом, и на несколько коротких мгновений возникло ощущение, что мы одни во вселенной, состоящей из двух человек.

Вскоре наступил черед танцев отца и невесты, матери и сына, и Венди танцевала с Майком, а я разделил танец с моей замечательной мамой Сандрой. Мой отец, Джим, наблюдал за происходящим со своего места и светился от гордости. Следующий танец он разделит с Венди.

Но я не мог поверить, когда объявили, что следующий танец будет особенным, его разделят только Венди и Эд Пармелли. Я не мог отделаться от чувства неловкости, что мне пришлось смотреть, как моя новая невеста танцует с отцом ее покойного первого мужа. А еще я чувствовал себя придурком из-за того, что так себя чувствовал. Эд и Венди, очевидно, вели интимную беседу во время танца, и у обоих на глазах были слезы.

В течение следующих трех часов я дважды танцевал с моей новой невестой, и оба раза мне мешал не кто иной, как Эд Пармелли. Единственная причина, по которой я позволил ему это сделать, заключалась в том, что я был слишком большим пофигистом, чтобы устраивать сцену на собственной свадьбе.

Наконец прием и танцы подошли к концу, и мы с Венди смогли удалиться из банкетного зала в наш отдельный номер на ночь. Я чертовски нервничал, зная, что мы собираемся наконец-то скрепить наш брак и любовь друг к другу. Это был шанс оставить позади все разочарования, связанные со свадьбой и приемом, и по-настоящему выразить свою любовь друг к другу.

Венди вышла из ванной, одетая только в цельную ярко-белую куртку тедди, которая выглядела просто потрясающе! Я никогда раньше не пускал физические слюни на женщин, даже в самые страстные периоды моей юности. Но стоящее передо мной видение было не чем иным, как абсолютным совершенством женской формы.

Ее пылающие рыжие волосы, казалось, светились, когда она позволяла им свободно падать на спину и плечи. Она старалась держаться уверенно, но явно нервничала не меньше меня.

За руку она повела меня к нашей кровати. Я был одет только в боксеры. Поначалу я собирался оставить прикроватные лампы включенными. Я хотел иметь возможность видеть женщину, с которой занимался любовью в первый раз. Но Венди настояла на том, чтобы выключить свет.

На прелюдию мы потратили совсем немного времени. Венди взяла на себя инициативу, избавившись от едва заметных стрингов, которые служили ей нижним бельем, и быстро сняла с меня боксеры. Мой член был настолько твердым, что я почти смущался этого - как будто она могла подумать, что я мальчишка, раз так возбуждаюсь из-за секса.

Мы долго и страстно целовались, пока она наконец не заставила меня лечь на спину и не села на меня по-ковбойски. Все произошло неожиданно и быстро, но я надеялся, что это лишь первая из многих сцепленных позиций, которые мы разделим этой ночью.

Мой твердый член легко скользнул в нее. Она сделала небольшую паузу, закрыла глаза и сказала "О, дааааа!". Она установила медленный методичный ритм. Было очевидно, что в этой позе ей удобнее всего, и она начала уверенно раскачивать себя до нежного первого оргазма.

Я едва мог различить в темноте ее стройную фигуру. То, что я не мог разглядеть, восполняло мое воображение. Мне оставалось только сосредоточиться на том, чтобы доставить удовольствие своей новой жене и не сорваться. Удивительно, но, несмотря на то что прошло уже несколько лет с тех пор, как я сам был с женщиной, у меня отлично получалось не кончать слишком рано.

Венди начала все больше и больше входить в меня и откинула голову назад, когда ее настиг еще один оргазм, более сильный, чем первый. Она подалась вперед и ударила руками по моей груди, чтобы удержаться. Она что-то бормотала себе под нос, и я едва мог разобрать ее слова - поначалу.

— О, Боже! Да! С тобой мне так хорошо! Никто не заставляет меня чувствовать себя так, как ты, - прошептала она, задыхаясь. Я ускорил ритм и стал еще сильнее вколачивать в нее свой твердый инструмент. Ее тело немедленно откликнулось, и вскоре она испытала самый мощный оргазм за всю ночь. И тут мой мир рухнул.

— О, Боже! Ты такой потрясающий! Мне нравится, что ты заставляешь меня чувствовать, Кевин!

Я прекратил толчки почти сразу же, пока мой мозг обрабатывал то, что она только что сказала. Я лежал, почти задыхаясь, но не только от шока, но и от сексуального пыла.

— Что? В чем дело, детка? Почему ты остановился?, - спросила она, явно желая вернуться к тому, чем мы занимались.

— Ты... ты... только что... назвала меня... Кевином?

Я заикался.

— Что? С чего бы... нет! Боже, нет! Зачем мне это делать?

Я потянулся и включил свет. На лице Венди появился легкий блеск пота.

— Да, ты это сделала. Ты называла меня Кевином. Поэтому ты хотела, чтобы свет был выключен? Чтобы ты могла думать о Кевине, пока мы впервые занимаемся любовью?

— Боже, нет! С чего бы тебе так думать? И почему ты просто остановился на середине? Я имею в виду, я была почти у цели, Кевин!

— Господи! Ты только что сделала это снова!

— Я... э... Боже! Теперь ты сбиваешь меня с толку всеми этими разговорами о Кевине! Уверяю тебя, я не называла тебя Кевином! Я знаю, с кем я сейчас, Джек!

Она скатилась с меня и легла рядом со мной на кровать в отеле.

— Боже, Джек! Спасибо, что испортил нам секс!

О-о. Она действительно была в ярости. Ад не испытывает такой ярости, как женщина, которой отказали в оргазме.

— Прости, милая. Я знаю, что я услышал. Может, ты не хотела этого говорить, но сказала. И я всегда буду с пониманием относиться к вашему первому браку, потому что вы оба этого заслуживаете. Но я также должен знать, что и в твоей жизни я буду первым.

— Так и есть, Джек, действительно так. Не знаю, почему ты решил, что я произнесла имя Кевин. Но я могу понять, почему это тебя беспокоит.

Она повернулась ко мне на кровати и прижалась ко мне.

— Послушай, это была очень длинная неделя, предшествующая сегодняшнему дню, и невероятно длинный и напряженный день для нас обоих. Может быть, нам стоит сначала немного поспать, а через несколько часов мы сможем вернуться к тому, на чем остановились, а? Ничто так не нравится парню, как то, что его разбудили для секса, верно?

И она поцеловала меня в щеку.

Конечно. Нет ничего лучше для парня, чем секс по пробуждению. Я потянулся вниз, схватил свои боксеры и натянул их обратно. Почему-то меня вдруг смутила моя быстро ослабевающая эрекция. Я повернулся к Венди и выключил свет.

В ту ночь меня не стали будить для секса, и я почти не спал, снова и снова прокручивая в голове произошедшее. Мне придется жить с позором, зная, что я даже не смог закончить первое занятие любовью со своей женой. Еще хуже, несмотря на ее отрицание, было осознание того, что она занималась любовью со своим мертвым мужем вместо меня - по крайней мере, в ее воображении.

У нас с Венди было не так много времени на медовый месяц. Мы решили повременить с поездкой до конца лета, когда наши рабочие графики смогут лучше соответствовать этому. Неделя после свадьбы была занята тем, что я перевез все свои вещи из квартиры с двумя спальнями, в которой жил так долго, и переехал в дом к Венди.

Очевидность всегда 20/20, и одной из главных ошибок, которую я совершил в самом начале, было то, что я позволил уговорить себя переехать в дом, который делили Венди и Кевин. Венди привела множество убедительных аргументов, включая список "за" и "против", почему я должен переехать к ней.

Само собой разумеется, что я почувствовал себя чужим в этом доме, как только переехал туда. По правде говоря, за то время, что мы с Венди встречались, я так и не провел там сколько-нибудь заметного времени. Вся мебель была куплена ими вместе. Да, даже кровать в главной спальне была их с Кевином общей.

Я ловко пытался уговорить Венди купить новую мебель и обставить дом в стиле, который больше напоминал бы о том, какими мы были (или, по крайней мере, какими я нас считал) как пара. Венди постоянно повторяла, сколько денег они с Кевином потратили на свою мебель и вещи и что просто не имеет смысла тратить столько денег на новые вещи. Она также использовала аргумент, что знала, что я зарабатываю не так много, как пожарный, а Кевин - как личный банкир.

И вот, к моему большому сожалению, я пошел на поводу у нее. Я держал язык за зубами, сохранял спокойствие. И делал все это потому, что очень любил и обожал женщину, на которой был женат.

Прошло несколько неловких дней после того, как мы поженились и поселились в доме как пара, прежде чем мы снова попытались заняться любовью. На этот раз все было медленно и с любовью, и я почувствовал, что наконец-то установил с Венди ту сексуальную и эмоциональную связь, которой отчаянно желал. И на этот раз, при очевидных усилиях с ее стороны, ни разу во время акта не были упомянуты имена предыдущих любовников.

Единственное, что меня беспокоило, так это то, что Венди, похоже, была очень увлечена актом - не потому, что испытывала сексуальное возбуждение, а потому, что была полна решимости не допустить повторения нашей брачной ночи. Я знал, что Венди не испытала оргазма во второй раз, вероятно, потому, что она так сосредоточилась на том, чтобы сделать все хорошо для меня.

С одной стороны, я ценил ее старания. С другой стороны, в глубине души я чувствовал, что это был жалкий секс и молчаливое извинение. Я прекрасно понимал, что Венди прекрасно знала, чье имя она назвала той ночью. И попытка загладить свою вину сейчас, не говоря об этом, лишь добавила соли на рану.

Ровно через неделю после нашей свадьбы нас с Венди пригласили на барбекю в дом Эда и Джоан Пармелли. Там должен был собраться весь клан Пармелли, включая Грега, Бобби, Мелинду и Нейта, а также детей Грега и Бобби.

Мне очень, очень, очень не хотелось идти. Но я знал, что ни за что не смогу выиграть спор против поездки. Поэтому, как обычно, я держал свой проклятый рот на замке, нес фисташковый салат, который приготовила Венди, в дом Эда и Джоанны и изо всех сил старался вести себя как приглашенный гость.

Эд и Джоанна, конечно же, встретили Венди объятиями и поцелуями. Эд повернулся ко мне спиной, чтобы пойти проверить гриль, который, очевидно, требовал его безраздельного внимания именно в этот момент. Я протянул руку Джоанне, нежно пожал ее и сказал:

— Спасибо, что приняли нас.

Джоанна лишь слабо улыбнулась мне, а затем пошла на задний двор, держась за руку с Венди, и они завязали оживленную беседу.

Я вошел на задний двор, и меня полушутливо поприветствовал Грег Пармелли, который был всего на год младше Кевина.

— Привет, Джек, - сказал он, протягивая руку.

— Рад, что вы с Венди смогли прийти. Могу я предложить тебе какой-нибудь напиток?

— Конечно. Что у вас есть?

— Coors, Bud heavy или Bud light. Выбирай.

— Bud light будет в самый раз.

Грег протянул мне бутылку голубой вкуснятины, а я неловко стоял в стороне и слушал оживленный разговор между Грегом и Бобби о рынке зерна, о котором я совершенно ничего не знал. И Грег, и Бобби работали в сфере продаж сельскохозяйственной продукции: Грег был перспективным продавцом техники John Deere, а Бобби - дилером семян Monsanto. Оба мужчины были обязаны своим существованием общему здоровью фермерской экономики, и я уверен, что их разговор был чрезвычайно важен.

Я отстранился от их компании, которую никто не заметил и не признал, и бесцельно бродил по заднему двору, наблюдая, как дети играют на батуте и качелях во дворе их бабушки и дедушки. В конце концов мне показался странным образ взрослого мужчины, наблюдающего за игрой маленьких детей, потягивающего холодное пиво, поэтому я вернулся в патио, где сидели остальные взрослые.

Когда с бургерами было покончено, Эд Пармелли позвал всех за стол. К моему ужасу, за большим столом в патио хватило мест только для Эда, Джоанн, Венди, Грега и его жены Саманты, Бобби и его жены Табиты, Мелинды и ее жениха Риза, а также старого доброго Нейта. Смущаясь, я был приглашен сесть за стол для пикника вместе с четырьмя детьми.

Хуже всего, что я постоянно замечал взгляды Нейта, который смотрел на меня с глупой ухмылкой на лице, словно говоря:

— Ты бедный жалкий ублюдок.

До конца дня я не пил пиво. Поскольку мне не удавалось завязать разговор с кем-либо из взрослых, я с готовностью принял предложение детей Грега и Бобби присоединиться к ним на батуте и покатать их на качелях. Мы даже немного пошалили, поиграли в пятнашки и кикбол на просторном заднем дворе.

Последние три часа встречи прошли очень быстро, а маленькие дети делали все возможное, чтобы вымотать меня. Когда Венди обнимала всех и прощалась с нами, ко мне подошел малыш Грега Пармелли, Тайлер, и попросил забрать его. Это был довольно симпатичный трехлетний малыш с копной грязных светлых волос.

— Спасибо, что поиграл с нами, дядя Джек!

— Не за что! У меня было много...

— Что, черт возьми, он только что сказал?, - сказал Эд Пармелли.

— Он сказал тебе называть его так, Тайлер?

Вокруг стояла ошеломленная тишина.

— Господи, папа, - преувеличенно громким шепотом сказал Грег.

— Успокойся. Он не знает разницы.

Эд бросил на Грега крайне раздраженный взгляд. Затем он снова посмотрел на нас с Тайлером.

— Джек - твой друг, Тайлер. И он муж Венди. Но он не твой дядя.

Сбитый с толку, маленький Тайлер взмолился:

— Значит ли это, что Венди больше не моя тетя?

— Нет, тетя Венди всегда будет твоей тетей. Но Джек..., - сказал он, глядя на меня,

— ну... Джек никогда не будет твоим дядей. А потом старый ублюдок повернулся и пошел в дом.

Все вокруг в ужасе уставились на меня. Даже Нейт, который весь день одаривал меня глупыми ухмылками, отвернулся, смутившись за своего отца. Я похлопал маленького Тайлера по спине, еще раз поблагодарил его за игру и передал его отцу.

— Пойдем, Джек, - позвала Венди.

— Думаю, нам пора собирать вещи и уходить.

Венди и остальные члены клана Пармелли снова обнялись. Казалось, некоторые из них хотели что-то сказать и мне, но ни у кого не было слов - или смелости. Они были просто чертовски напуганы, чтобы сказать что-то в пределах возможной слышимости Эда Пармелли.

Большую часть пути домой мы с Венди ехали в молчании. Наконец, когда мы подъехали к дому, она заговорила.

— Эд Пармелли - удивительный человек и невероятный отец, Джек. Тебе нужно просто дать ему время, чтобы он к тебе привык. Он не знает тебя так, как знаю тебя я. Он одумается. Вот увидишь, я обещаю.

Я остановил свой грузовик, "новый для меня", Ford F-250 2012 года King Ranch, на подъездной дорожке и ничего не сказал. Венди сжала мою руку в знак заверения и вышла из машины.

Пока я шел к дому, в голове прокручивался весь этот неловкий день, который усилился, когда я вошел в парадную дверь. Внезапно на меня нахлынуло ощущение, что я чужой в доме, который должен был стать нашим с Венди домом. Я понял, что единственными значимыми вещами, которые я принес с собой в дом, были стереосистема и одежда.

"Мы" (то есть Венди) решили, что ни одна мебель из моей квартиры не подходит к декору дома. Поэтому в данный момент она стояла в арендованной кладовке. Чего бы я только не отдал за то, чтобы хотя бы просто посидеть и расслабиться, наблюдая за игрой в мяч, в своем старом кресле. Ему был всего год. Но в нем были встроенные подстаканники, пульт от телевизора, так что он никогда не терялся, а также разъемы для наушников и встроенный MP3-плеер, так что я мог спокойно слушать музыку или телепередачу или игру в мяч.

Подвал дома Венди (я все еще не мог считать его "нашим" домом) был полностью закончен. Изначально там собирались разместить комнату для тренировок. Я решил, что мне нужно сделать мужскую пещеру.

На следующий день после фиаско в доме Эда и Джоанны мне пришлось работать на пожарной станции в круглосуточную смену. Поэтому в понедельник утром я отправился на своем грузовике на склад и забрал 60-дюймовый плазменный телевизор, раскладной диван в стиле кинотеатра и старое доброе кресло-шезлонг "Ла-За-Бойз".

Я также забрал свой стол для игры в настольный футбол и подержанный 8-футовый бильярдный стол с помощью моих товарищей-пожарных.

В тот день Венди преподавала на летних курсах, а также была занята на факультетских собраниях в Общественном колледже Ред-Ривер-Фолс. К тому времени, когда она вернулась домой вечером, "Пещера Джека" была готова. Ладно, ладно. Это было совершенно дурацкое название для мужской пещеры. Похоже на логово для круглосуточной безостановочной мастурбации, верно? Я обещаю, что придумаю название получше, хорошо?

Я также решил повесить все свои плакаты и атрибутику Minnesota Vikings и Minnesota Twins. Я не очень люблю студенческий спорт, но я купил и повесил несколько плакатов "Бемиджи Стэйт".

Венди вернулась домой с работы около 16:00 и была удивлена, увидев там моих приятелей с работы, и еще больше удивилась, увидев, что мы сделали с подвалом. Сказать, что она была шокирована, значит преуменьшить. Поначалу она ничего не говорила, так как видела, как парни играют в бильярд и настольный футбол. Мы даже смотрели повтор вчерашней игры "Твинс" по Fox Sports North на плазме.

Венди лишь вежливо улыбнулась, когда я показал ей вымпелы и логотипы "Бемиджи Стэйт", которые я повесил вместе с вещами "Викингов" и "Твинс". Через несколько мгновений она просто прижала руку ко рту и ушла обратно наверх. Сначала я не был уверен, но подумал, что она пытается удержаться от слез.

Мои коллеги-пожарные тоже это заметили. Она не была счастлива.

— Вечеринка окончена, ребята, - это все, что я смог сказать.

Мои братья медленно вышли из дома, и я пошел с ними.

— Спасибо за помощь, - сказал я каждому из них, когда они уходили. Когда они ушли, я вернулся в дом с железными бабочками в животе.

На кухне я обнаружил Венди, которая ела банан - и вовсе не в сексуальном смысле. Она читала сегодняшнюю газету и делала все, чтобы не смотреть на меня.

Наконец она заговорила.

— Я вижу, ты решил украсить подвал без меня.

— Послушай, Венди. Я могу объяснить.

— Можешь? Можешь объяснить? Я думала, мы договорились, что оставим дом таким, какой он есть.

— Послушай, милая, я ничего не менял. В подвале было столько пустого места. Весь верхний этаж остался таким же, как и был. Ничего не пропало и не переехало. Все так, как было, когда Кевин был здесь. Мне просто нужно было немного собственного пространства, вот и все.

— Но ты даже не поговорил со мной об этом, Джек! Ты просто пошел и сделал все, что хотел. Ты даже не спросил меня, есть ли у меня какие-нибудь планы на нижний этаж. Ты хоть понимаешь, как меня сейчас не уважают? Это мой дом уже почти шесть лет, Джек! Ты здесь всего неделю, а уже занимаешь целый этаж дома без спроса!

— Я думал... это и мой дом тоже.

— Ну да... так и есть. Но это не значит, что ты можешь самовольно принимать подобные решения, Джек.

— Послушай, Венди, у меня тоже было много старых вещей. Некоторые из этих вещей, хочешь верь, хочешь нет, на самом деле очень сентиментальны для меня. У тебя в этом доме есть все, что было до нашей свадьбы. До сегодняшнего дня у меня в этом доме не было абсолютно ничего своего. Я просто хотел забрать некоторые свои вещи. Мне бы хотелось, чтобы ты это поняла".

— И мне бы хотелось, Джек, чтобы ты понял, как ты меня расстроил, - сказала она, вставая из-за стола и направляясь в спальню. Она закрыла за собой дверь. Я не воспринял это как приглашение к дальнейшему разговору.

Прошел час. Наконец я проголодался и решил приготовить ужин. Несмотря на то что было лето и не самое подходящее время для этого, я быстро приготовил спагетти, чесночный хлеб и салат. Набравшись смелости, я постучал в дверь спальни.

— Можешь войти, - сухо сказала она. Она лежала на кровати и читала книгу. Венди - большая поклонница Айзека Азимова и прочитала все его книги как минимум дважды.

— Я приготовил ужин, если хочешь, поешь со мной. Просто спагетти, хлеб и салат. Я подумал, что ты, наверное, проголодалась.

Венди подняла на меня глаза. Она отложила книгу и тихонько вышла на кухню. Взяв тарелку, она наложила на нее щедрую порцию спагетти, взяла пару кусков хлеба и миску салата. Затем, умудрившись ничего не пролить, она подхватила весь этот ансамбль, ловко отнесла его в спальню и закрыла дверь ногой, оставив меня стоять на месте с очевидным сообщением, что сегодня я буду ужинать один.

С таким же успехом она могла сказать мне, чтобы я шел на хуй.

Я был абсолютно раздавлен. В тот день я поступил так, как поступил, потому что чувствовал себя в этом доме чужаком, которым и был. Просто я был слишком глуп, чтобы осознать это.

Я молча съел свою порцию, понимая, что Венди не скоро простит меня. Я убрал посуду и кухню и убрала остатки еды. Около девяти часов я постучал в дверь спальни. Венди не ответила, и я осторожно прокрался внутрь. Она сложила свою посуду на тумбочку у кровати. Венди уже лежала в постели и крепко спала. Хуже того, я понял, что она явно плакала, чтобы уснуть.

Я забрал посуду и тоже убрал ее. Наконец, досмотрев до конца передачу Дэвида Леттермана, я решил, что пора спать. Взяв одеяло и запасную подушку из бельевого шкафа в холле, я спустился вниз и решил поспать в мужской пещере, которая была причиной моей боли в этот день. Меньше двух недель в браке, а я уже сплю на диване.

На следующее утро я встал рано и решил, что это самый подходящий день, чтобы вернуться к бегу на дистанции. Я отсутствовал почти два часа, что, вероятно, было гораздо дольше, чем следовало бы, учитывая, сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз бегал в весеннее время. Но то, что я был на улице и ничего не делал, кроме как бегал, дало мне возможность немного проветрить голову.

Когда я вернулся, было уже 7:30. Но, к моему ужасу, Венди уже встала и ушла на работу. Хуже того, она написала записку и оставила ее на столе.

Детка, я рано ушла на работу из-за встречи. Нам нужно поговорить и уладить кое-какие дела. Я буду дома в середине дня.

W.

Черт. День шел своим чередом, и я начал смиряться с тем, что она будет настаивать на исчезновении "мужской пещеры". Это было единственное место в доме, которое я мог назвать своим, а также единственное место в доме, где я не чувствовал себя так, будто за мной постоянно наблюдает призрак.

Верная своему слову, Венди вернулась домой в 14:30. Она переоделась в легкое солнечное платье. Должен сказать, что выглядела она в нем просто потрясающе. Если бы не тот факт, что она была зла на меня, я бы взял ее прямо тогда и там.

Она тут же принялась рассказывать мне о мужской пещере и о том, как мы договорились, что решения по оформлению дома должны приниматься нами обоими, а не по произволу одного из нас.

— А как же вся мебель в спальнях, гостиной и на кухне?

— А как же они, Джек?

— Венди, у меня никогда не было права голоса в вопросе о том, хочу ли я оставить эти вещи, или о том, как должна быть оформлена та или иная комната. Ты просто хотела, чтобы все осталось так, как было.

— Какой смысл выбрасывать отличную мебель, которая так хорошо сочетается с декором дома?

— В моих вещах тоже нет ничего плохого, дорогая. Я купил хорошие вещи для своей квартиры.

— Да, но все они кричали "холостяцкая берлога". В этом доме все вещи выбирала любящая пара, Джек. Создается впечатление, что здесь живут два зрелых, любящих и успешных человека.

У меня ничего не получалось с ней.

— Послушай, мне трудно это говорить. Меня убьет, если я обижу тебя, Венди. Но мне придется поверить, что как супружеская пара мы можем делиться друг с другом тем, что у нас на уме.

— Конечно, можем, Джек.

— Хорошо. Вот так. Весь этот дом точно такой же, каким он был, когда вы с Кевином жили здесь. Он все еще хранит суть того, кем вы были как пара. Теперь, когда здесь живу я, здесь нет ничего, что говорило бы обо мне. Я не могу не чувствовать себя здесь чужим. Здесь нет ничего, что могло бы отразить мою индивидуальность. Именно поэтому я почувствовал, что мне нужно создать пространство в подвале. Я мог бы оставить все наверху так, как было для тебя и Кевина, и выделить для себя небольшую нишу, которая бы никак на это не повлияла.

— Это место - твое место, Джек. Я знаю, что оно, возможно, кажется тебе немного чужим, потому что для меня оно более привычно. Это место понравится тебе так же, как и мне. Именно два человека, живущие в доме, делают его домом, а не обстановка, Кевин.

Мое сердце упало, а желудок наполнился кислотой.

— Как ты меня только что назвала?

На лице Венди появилось выражение понимания.

— Прости, Джек. Мы как раз говорили о Кевине секунду назад. Я просто сболтнула лишнего.

— Как в нашу первую брачную ночь, - напомнил я ей.

— Джек, это нечестно. Я совершенно не помню, чтобы говорила это.

Я просто отвернулся в недоумении. Венди предложила примирение, потянувшись и положив руки на мою руку.

— Послушай, мы женаты неполных две недели. Я не хочу, чтобы мы начинали нашу совместную жизнь с таких ссор. Я согласна, чтобы пещера мужчины пока оставалась. Достаточно справедливо?

Мне все еще было больно от того, что меня назвали Кевином. Но я приняла оливковую ветвь, потому что тоже устала от ссор. Может, все наладится, и я со временем просто привыкну ко всему. В конце концов, это ведь всего лишь вещи, верно?

Мы решили прогуляться по окрестностям, и мне было приятно держаться за руки и вести пустую болтовню, не касающуюся мебели или ее прошлой жизни.

В тот вечер я снова удивил ее, приготовив на ужин бефстроганов. Карьера пожарного заставляет тебя готовить по необходимости. И если вы плохо готовите, это научит вас стать хорошим поваром, чтобы не навлечь на себя гнев голодных братьев.

Венди привела меня в постель после того, как я заснул во время передачи Леттермана "Топ-10". Секса в ту ночь не было, но мне было приятно хотя бы снова спать в одной постели с женой.

В итоге на следующий день я отработал свою обычную смену в пожарной части, которая прошла без особых происшествий. Когда я вернулся домой на следующее утро, Венди оставила мне записку, в которой сообщила, где она находится и чем будет заниматься в течение дня. Она также сообщила, что планирует устроить семейную встречу в это воскресенье у нас дома. Она планировала пригласить своих родителей и моих родителей, а также мою сестру Джейн.

К моему огорчению, Венди также пригласила весь клан Пармелли. Я сразу понял, что меня ждет повторение фиаско прошлой недели. Слава богу, что моя мужская пещера осталась нетронутой. По крайней мере, я мог сбежать туда в случае необходимости.

Однако Венди сделала приятный жест: пока я работал в пожарной части, она сходила в мебельный магазин и купила мне кресло, почти идентичное моему любимому, только стилизованное под остальную мебель в гостиной. В нем даже были встроенный пульт и держатели для напитков. Венди временно перенесла кресло Кевина из гостиной в нашу свободную спальню.

Все начали появляться в воскресенье около полудня, и я играл роль хозяина и приветствовал всех, как только они входили. Мои родители, Джим и Сандра, появились одними из первых, и я провел для них экскурсию по "пятачку", в то время как семья Венди вошла в дом сама. Я как раз закончил показывать родителям верхнюю часть дома, когда появился весь клан Пармелли.

Эд и Джоанна осмотрели гостиную и сразу же заметили, что кресло Кевина отсутствует.

— Это не кресло Кевина, - проворчал Эд.

— Что случилось с его креслом?

— Венди купила мне его несколько дней назад, - объяснил я.

— Другое кресло перевезли в свободную спальню, которую Венди использует в качестве кабинета. Я отказался называть это кресло креслом Кевина.

— Господи! С этим креслом не было ничего плохого. Не надо было его прятать, ради всего святого, - пробормотал он.

— Эд и Джоанна, вы помните моих родителей Джима и Сандру?

— О, да, - полувопросительно сказал Эд.

— Рад снова вас всех видеть. Дорогая, - обратился он к Джоанне, - почему бы нам не пройти на кухню и не увидеть Венди?

Когда они уходили, папа проводил меня взглядом "что за хрень - его проблема". Я постарался не придавать этому значения. Однако меня беспокоило то, что Эд и Джоанна сели за кухонный стол. У нас в доме довольно открытая кухня, включающая в себя основную обеденную зону, а в самой кухне есть только небольшая барная стойка. Эд незамедлительно сел во главе стола и занял все пространство, чем несказанно меня раздражал.

Остальные члены семьи Пармелли - Грег, Бобби и Мелинда, а также их спутницы жизни - ввалились в дом и принялись расхаживать по нему, проверяя, что еще изменилось после моего переезда. Нейт появился последним и поприветствовал меня своей типичной ухмылкой и нелепо крепким рукопожатием.

Не сразу все поняли, что я кое-что изменил в подвале. Все четверо внуков Пармелли сразу же облюбовали бильярдный стол и настольный футбол и принялись бурно играть и в то, и в другое. Судя по всему, они не знали и не интересовались правилами ни той, ни другой игры, но я не собирался прерывать их веселье.

Я также немного геймер, у меня есть Xbox и Nintendo WiiU, и я выбрал несколько подходящих по возрасту игр, в которые дети могли играть на большом экране телевизора. Грег, Бобби и Нейт проводили там большую часть времени, а также мои родители и родители Венди.

Единственным источником раздражения за весь день было то, что за обеденным столом опять не хватало мест, поэтому я предпочел есть внизу вместе с детьми. Это не было слишком большой проблемой, так как мои родители ели там вместе со мной, и мы хорошо провели время, наблюдая за игрой детей. Они нашли веселое местечко и не собирались его бросать.

В конце концов, после ужина Эд Пармелли поднялся со своего места и спустился в подвал. Там остались только мы с детьми, поскольку дети Грега настояли на том, чтобы я сыграл с ними в настольный футбол, двое против одного. Эд неодобрительно посмотрел на то, что я сделал, и только хмыкнул.

— Знаешь, это совсем не то, что Кевин и Венди задумали для этой части дома, - сказал он. Боже, я не мог избавиться от высокомерия этого человека. Я знал, что он просто пытается втянуть меня в спор или молится, чтобы я сделал какое-нибудь пренебрежительное замечание о Кевине, чтобы он мог немедленно доложить Венди о моем проступке.

— Ну, я вроде как решил сделать место для собраний, которое было бы менее формальным, чем наверху... место, где люди могли бы немного распустить волосы. Похоже, это будет удачным решением. Я знаю, что Грег, Бобби и дети веселятся.

И они веселились. Внизу было шумно, дети играли и временами становились немного шумными, но я не против того, чтобы люди веселились.

Эд еще раз осмотрел помещение, заметил, что некоторые личные вещи Кевина были размещены в одной из двух спален в подвале, и стоял, покачивая головой. В конце концов он удалился наверх, и в тот день я больше не сказал ему ни слова.

В тот вечер все покинули дом к семи часам. Родители Венди уехали последними. Даже Майк, отец Венди, похвалил меня за работу в подвале и сказал, что сегодня ему было очень весело.

— Должна признать, - сказала Венди, - что твоя мужская пещера очень понравилась. Дети от души повеселились, и я уже не помню, когда в последний раз все были здесь и так хорошо проводили время. Мне этого не хватало. Спасибо, Джек.

А потом она взяла меня на руки и очень страстно поцеловала.

Она молча отвела меня в спальню и закрыла дверь. Затем она принялась снимать с себя одежду по частям. Венди стояла передо мной полностью обнаженная, во всей своей потрясающей красе. Я остановился и просто залюбовался ее роскошными огненно-рыжими волосами, удивительными глазами и улыбкой. Я опустил взгляд вниз, запоминая вид каждой из ее кремово-белых грудей - соски были полностью напряжены. Я провел взглядом по ее плоскому животику, с любопытством разглядывая уникальный узор из веснушек, очерчивающий ее пупок. И наконец, я чуть не задохнулся, увидев ее идеально подстриженный кустик, который был таким же ярким, как и грива огненно-рыжих волос на ее голове.

Венди подвела меня за руку к кровати и медленно раздела. Я чувствовал себя несколько неловко, стоя обнаженным с твердой, как сталь, эрекцией. Венди, закрыв глаза, взяла мой член в руку и медленно погладила его, чувствуя, как тепло впитывается в ее ладонь.

Она задыхалась, когда я потянулся вперед и взял в руки обе ее груди, нежно сжимая соски. Левой рукой я потянулся к ней и провел пальцами по густому рыжему кусту, одновременно обхватывая и потирая половые губы. После нескольких поглаживаний я почувствовал, как из ее киски потекла первая струйка жидкости, и я понял, что ее страсть резко возросла.

К моему разочарованию, Венди потянулась и снова погасила лампу на кровати. Я знал, что, пока живу, никогда не устану от вида ее совершенных форм.

В итоге мы занимались сексом почти час. Каким-то образом мне удавалось сохранять самообладание все это время, ни разу не дрогнув. Наверное, мое тело больше нуждалось в физическом акте, чем в эмоциональной связи, которую этот акт должен создавать.

Понимаете, я хотел бы сказать, что в ту ночь мы с Венди занимались безумной, страстной любовью. Но правда в том, что занимался только один из нас. Венди кричала в экстазе четыре или пять раз в ту ночь и каждый раз упоминала имя Бога и своего любовника. Единственная проблема? Мое имя не упоминалось ни разу.

Как я уже сказал, я смог закончить акт только потому, что, по моему мнению, мое тело нуждалось в разрядке. Когда все закончилось и прилив гормонов и серотонина утих, снова наступила мрачная реальность моего брака.

Венди быстро уснула, получив полное удовлетворение. Сегодня она полностью отпустила себя, возможно, потому, что я не останавливал ее, даже когда она на пике оргазма выкрикивала имя Кевина, а не свое.

Когда я понял, что она спит, я просто надел боксеры, взял подушку и направился к дивану в гостиной. В ту ночь сон дался мне нелегко, так как я был эмоционально раздираем так, как никогда не испытывал. Как я мог так сильно любить ту, которая, как мне казалось, никогда не сможет ответить мне взаимностью? Как можно иметь дело с женой, которая, занимаясь со мной любовью, настолько погружена в фантазии о том, как она занимается любовью со своим мертвым мужем?

В голове постоянно крутилась мысль о Сьюзан Сарандон из фильма "Дархэмские быки". Ты бы предпочел, чтобы я выкрикивал его имя, занимаясь с тобой любовью? Или ты бы предпочел, чтобы я выкрикивала твое имя, занимаясь с ним любовью? Эта мысль вызвала короткую усмешку, но быстро сменилась покровом отчаяния. Мне все больше и больше казалось, что я никогда не смогу полностью завладеть разумом, телом и душой Венди. Лежа в той гостиной, я чувствовал себя еще более чужим, чем прежде.

Не знаю, когда я уснул, но около 4:30 меня разбудила Венди. Она была одета в шелковый халат и, очевидно, все еще находилась в тумане от того, что проснулась и обнаружила мое отсутствие.

— Джек? Что, ради всего святого, ты делаешь на диване?

— Я не мог уснуть.

— После того сеанса, который мы провели ранее, я подумала, что ты вырубишься так же быстро, как и я, если не быстрее, - пошутила она.

— Мы? После сеанса?

Венди была озадачена.

— О ком еще я должна была говорить?

— Ты совершенно не представляешь, да?

Венди просто уставилась на меня.

— Сегодня ты занималась любовью не со мной, - объяснил я.

— Ты занималась любовью с Кевином. Ты назвала его имя сегодня по крайней мере три раза. Ты была так увлечена физическим актом сегодня вечером, потому что в твоем сознании ты занималась сексом с Кевином, а не со мной. Несмотря на то что наши тела были соединены, я был дальше всего от твоих мыслей.

— Это не смешно, Джек. Я вообще не помню, чтобы произносил имя Кевина.

— Да, но я помню. И это было чертовски очевидно.

— Почему ты так одержим этим? Почему ты продолжаешь говорить об этом?

— Потому что это продолжает происходить, Венди. И я совершенно не знаю, что с этим делать. Посмотри на это с моей точки зрения. Как я могу с этим бороться? Я люблю тебя больше жизни, но мне кажется, что я никогда не смогу получить тебя всю. Я чувствую, что ты все еще привязана к своей старой жизни и пытаешься держаться за Кевина, чего бы это ни стоило. Я имею в виду, ты выкрикиваешь ЕГО имя, пока занимаешься со мной любовью! Как, черт возьми, я могу с этим конкурировать?

Венди замолчала, подыскивая, что сказать. Наконец, все, что ей удалось вымолвить, было:

— Мне нужно работать через несколько часов. Я возвращаюсь в постель. Если тебе удобно на диване, то оставайся там. Но я не собираюсь больше обсуждать эту идиотскую чушь! Когда ты наконец начнешь понимать, Джек, я буду ждать твоих извинений!

Она ушла в спальню и захлопнула дверь. Все, что я мог сделать, - это в разочаровании плюхнуться обратно на диван. Сон, разумеется, не пришел до конца ночи. Несмотря на невероятный секс, случившийся всего несколько часов назад, мы с Венди отдалялись друг от друга все дальше и дальше.

Я удалился в подвал и включил телевизор, чтобы посмотреть повторы "Спортсцентра" и утренние выпуски новостей. Я обходил Венди стороной, когда она собиралась на работу, желая избежать очередного напряженного противостояния.

Во вторник я работал в круглосуточную смену, а затем провел пару напряженных дней дома в среду и четверг на той же неделе. Я старался по возможности сохранять мир и готовил ужин для Венди, когда она возвращалась домой после занятий. Когда мы не обедали или не ужинали, она занималась подготовкой к школе или проводила большую часть времени в спальне за чтением книги. В итоге я проводил большую часть времени в подвале, смотря телевизор или играя в Call of Duty. В доме было множество проектов, над которыми я мог бы поработать, но все равно чувствовал себя слишком большим гостем в доме, чтобы даже предложить что-то переделать, украсить или починить. На крыльце дома нужно было заменить светильник. Венди не позволила мне починить его, так как хотела найти точно такой же светильник, чтобы заменить его. Почему? Потому что они с Кевином сами выбрали этот светильник вскоре после переезда.

Я ежедневно ходил по яичной скорлупе, и это буквально сводило меня с ума. Единственное время, когда у меня не бурлила кислота в желудке, - это когда я был на работе или выходил на ежедневную пробежку. Ежедневные пробежки были единственным временем, когда я мог отвлечься от своей рушащейся домашней жизни и брака. Мне уже порядком надоело быть третьим лишним в этом союзе. Рано или поздно мы должны были достичь переломного момента.

В пятницу я как раз заступил на круглосуточную смену, когда нас вызвали на пожар в доме на северо-западной стороне Ред-Ривер-Фолс. Это был вполне управляемый пожар в помещении, который локализовался в основном в гостиной одноэтажного бунгало. Однако, когда мы выходили из дома после тушения пожара, деревянные ступеньки, ведущие к небольшому крыльцу, под моим весом провалились и рухнули. Я упал не очень далеко, но этого оказалось достаточно, чтобы сильно растянуть левую лодыжку.

Я был смущен больше всего на свете. Как офицер, я должен подавать пример своим пожарным. Даже если это было не в моей власти, ни один уважаемый пожарный не любит признаваться в том, что он ранен и не может продолжать работу. Я делал все возможное, чтобы ковылять на ноге так долго, как только мог. Но вскоре я заметил, что лодыжка и стопа опухли настолько, что снять сапог будет непросто.

Конечно, я ждал слишком долго, и паре наших медиков, прибывших на место происшествия, пришлось отрезать сапог, испортив комплект пожарных сапог стоимостью 300 долларов. Меня любезно отвезли на одной из машин скорой помощи нашего департамента в медицинский центр Holy Family. Рентген показал растяжение связок и отсутствие переломов, слава богу. Но я был отстранен от работы как минимум на неделю, а то и больше.

Вернувшись в штаб пожарных, я смог сесть в свой грузовик и, прихрамывая, добраться до дома. К счастью, пострадала левая лодыжка, поэтому я мог использовать правую ногу, чтобы доехать до дома. Было около часа дня, когда я завел свой грузовик на подъездную дорожку. Я вошел в гараж через боковую дверь и был удивлен, увидев в гараже машину Венди. Обычно я не ждал ее дома до 15:30 или 16:00. Я постарался пройти в дом без лишнего шума, хотя и на костылях. До этого я уже пару раз получал травмы на работе, поэтому привык пользоваться костылями.

Я прошел на кухню и поначалу не заметил никаких признаков Венди, кроме ключей от машины и сумочки, лежавших на кухонном столе. Подойдя к главному коридору, ведущему в нашу спальню, я услышал звуки, доносящиеся из спальни. Я изо всех сил старался подобраться к нашей комнате, что с костылями было нелегко.

Дверь в спальню была едва приоткрыта. К своему ужасу, я понял, что звуки, доносившиеся из спальни, были безошибочными звуками мужчины и женщины, занимающихся очень горячим и страстным сексом. Было много охов, ахов, стонов и других звуков животного удовольствия.

Мое сердце билось миллион раз в минуту, а в горле быстро образовался комок, поскольку я знал, что единственное возможное объяснение - это то, что Венди трахается с кем-то в нашей собственной постели! Как, черт возьми, она могла это сделать? Как она могла пытаться исправить ситуацию, приводя домой другого мужчину, пока я был на работе? Было достаточно того, что она оплакивала своего мертвого мужа, пока мы занимались сексом. Но как она могла делать это с другим мужчиной?

Я хотел мельком взглянуть на ублюдка, который трахал мою жену в нашей постели. Я подкрался к двери так близко, как только мог. Боль в лодыжке заставляла меня кривиться, и мне приходилось отчаянно бороться с желанием закричать. Я наклонился к двери и попытался заглянуть в тонкий проем. Звуки секса стали громче, но в них было что-то странное.

Они не звучали по-настоящему. Они звучали почти как на пленке? Когда я наконец занял позицию, то увидел Венди, полностью раскинувшуюся на нашей кровати, с зажмуренными глазами и выражением одновременно удовольствия и боли на прекрасном лице. В ее мокрую киску входил и выходил член среднего размера - только он не был прикреплен к мужчине. Это был фаллоимитатор, которым Венди трахала себя до оргазмического блаженства. В левой руке Венди, очевидно, крепко прижимала к груди большую фоторамку.

Звук, который я слышал, доносился из телевизора в нашей спальне. Я безошибочно услышал голос Венди и ее покойного мужа.

— Ооооо, трахни меня, Кевин! Мне так приятно, когда твой член в моей киске!

— Да? Тебе нравится, когда мой член находится в твоей киске?

— О, да, Кевин! Моя киска жаждет твоего члена! Оооо, да! Вот так! Дай мне этот твердый член, любовь моя!

— О, Боже, твоя киска чувствует себя потрясающе! Мой член не может насытиться этой потрясающей киской!

Я был полностью заворожен увиденным. С одной стороны, меня одолевала похоть, о чем свидетельствовала растущая эрекция в моих штанах, несмотря на боль в левой лодыжке. С другой стороны, я чувствовал, что нахожусь на грани слез. Было очевидно, что Венди сжимает в объятиях фотографию Кевина, пока в своем воображении занимается с ним любовью и до одури трахает себя фаллоимитатором - и все это во время просмотра частного видео, которое они с Кевином сняли сами, занимаясь сексом.

Неосознанно я тихонько приоткрыл дверь, чтобы лучше видеть мрачную сцену секса, происходящую передо мной. Я наблюдал за тем, что, по моим ощущениям, стало еще одним гвоздем в крышку гроба того брака, о котором я когда-то думал, что о нем можно только мечтать. Наверное, я был единственным мужчиной на планете, которому рогоносец-мертвец действительно изменял. Эта мысль лишь усугубляла мое растущее унижение и смущение. Оказалось, что даже в смерти Кевин был более способен сексуально удовлетворить мою жену, чем я.

Я был глубоко погружен в размышления, когда Венди, видимо, оторвалась от своего оргазмического пика настолько, что открыла глаза, чтобы еще раз взглянуть на происходящее на экране телевизора во время ее горячего траха с Кевином. При этом она инстинктивно бросила взгляд в сторону двери и увидела, что я стою там. Вскрик ужаса, а затем короткий вскрик заставили ее вскочить с кровати и броситься в ванную, где она быстро захлопнула дверь.

Я почувствовал себя глупо, просто стоя там, поэтому повернулся и, прихрамывая, направился обратно в кухню и гостиную. Алкоголь внезапно показался мне непреодолимой необходимостью, и я с усилием заставил себя дойти до холодильника и достать высокую бутылку "Будвайзера". В больнице мне также выдали двухнедельный запас "Перкодана", и меня вдруг охватило желание проглотить всю бутылочку и запить ее дюжиной бутылок пива. Или вина. Или выпивки. Или любым другим напитком, который был у нас в доме. Я даже не знал. И это меня волновало еще меньше.

Прошло больше часа, прежде чем я услышал, как открывается дверь спальни. К счастью, домашнее видео закончилось сразу после того, как я обнаружил Венди. Я полностью разлегся в новом кресле, которое Венди купила мне на прошлой неделе. К тому времени я пил уже четвертое или пятое пиво, и "Перкодан" наконец начал действовать, а также огромный пакет со льдом, который я приложил к левой лодыжке, чтобы уменьшить отек и боль.

Венди была одета в свой обычный шелковый халат, зажав его руками, чтобы стыдливо прикрыть от меня свое тело. Это выглядело чересчур драматично и немного ненужно по сравнению с тем, что я уже видел ранее, и тем, что мы занимались сексом несколько раз. Не то чтобы я не знал, как она выглядит обнаженной.

— Как... то есть... что ты делаешь дома?, - спросила она, пытаясь сдержать слезы.

— Сегодня утром у нас был пожар в доме, - сказал я, слегка поперхнувшись пивом и обезболивающими препаратами.

— Крыльцо провалилось, и я упал с него на четыре или пять футов. Сильно вывихнул лодыжку, растяжение связок.

Я сделал еще одну длинную затяжку своего "Бад хэви".

— Мне очень жаль. Мне... так жаль. Но... почему ты мне не позвонил?

— Ничего особенного. Они просто приняли меня и сделали рентген. Я не работаю неделю или две, и они дали мне обезболивающие таблетки.

— Ты... должен был позвонить мне, Джек. Ты должен был, черт возьми, позвонить мне!

— Что, и не увидеть шоу там?, - сказал я, жестом указывая в сторону спальни.

— Черт, я бы ни за что не пропустил это.

От моего язвительного замечания у Венди потекли слезы. Даже когда она плакала, я не мог не думать о том, как прекрасно она выглядит. Внезапно я почувствовал себя засранцем из-за того, что сказал это. Я уже собирался извиниться, когда Венди дала мне вескую причину не делать этого.

— Это твоя вина, - всхлипнула она.

— Что? Ты издеваешься надо мной? Как я могу быть виноват в том, что, придя домой с опасной, как черт, работы и войдя в то, что должно было быть НАШЕЙ спальней, я обнаружил, что моя красивая жена трахает себя дилдо, прижимая к сиськам фотографию своего мертвого мужа, а сама в это время смотрит самодельное порно с ней и этим самым мертвым мужем? Как, блядь, я могу быть во всем этом виноват?

Она задумалась на несколько мгновений.

— Потому что это так! Каждый раз, когда мы занимаемся любовью, ты постоянно говоришь, что я вожделею Кевина и выкрикиваю его имя! Ты только об этом и говоришь с тех пор, как мы поженились! Ты даже говорил об этом в нашу брачную ночь, Джек!

— Ну, это потому, что это правда! Ты именно так и поступала! Я ничего не могу поделать, если ты настолько погрузилась в фантазии о сексе со своим покойным мужем, что даже не осознаешь, что говоришь! Но это не делает их неправдой! Это не отменяет того факта, что я знаю, что слышал, и знаю, что ты сказала!

Венди уже неудержимо рыдала, но ответа не находилось.

— Какого черта ты вышла за меня замуж, Венди? Очевидно, что ты еще не смирилась с тем, что случилось с Кевином. Что, черт возьми, заставило тебя выйти за меня замуж?

— Потому что я любила тебя, Джек. И я хотела провести с тобой остаток своей жизни, - всхлипывала она.

— Не могу не заметить, как ты использовала прошедшее время, говоря об этом. Вопрос в том, что ты чувствуешь ко мне сейчас? Особенно после того, что я увидел сегодня? Помогло ли это наконец осенить тебя тем, о чем я говорил последние несколько недель?

Она плакала так сильно, что не могла даже ответить. С одной стороны, мне хотелось встать и утешить ее, а с другой - вбить в нее хоть какой-то смысл. Но пиво и болеутоляющие препараты оказывали свое действие, а моя опухшая лодыжка размером с грейпфрут мешала мне.

Все, что я мог сделать, - это просто наблюдать в оцепенении и растерянности, как Венди встает и бежит обратно в спальню. Должно быть, через некоторое время я заснул, но мне пришлось больше часа слушать, как Венди плачет в нашей спальне, не имея возможности что-либо предпринять.

От пива и обезболивающих я не слишком отошел, потому что в ту ночь я хотя бы смог встать и пару раз дойти до ванной, чтобы пописать. Или два. Или пять. Я не помню, но пиво и обезболивающие прошли через меня.

Но я все же сумел не описаться и провел очень беспокойную ночь в кресле, постоянно прикладывая лед к лодыжке и засыпая с помощью моего единственного друга в мире, мистера Будвайзера.

На следующее утро, когда я наконец проснулся, моя левая лодыжка была холодной и мокрой от постоянного прикладывания льда всю ночь. Впрочем, я мог стоять и держать на ней небольшой вес, что было хорошей новостью.

Венди пришла на кухню около десяти часов, одетая и готовая к работе. Она хорошо выглядела, накрашенная, хотя на ее лице все еще виднелись боевые шрамы от того, что произошло вчера.

— Я приготовила тебе кое-что на обед, Джек, а также остатки еды, которые ты сможешь разогреть на ужин, если захочешь, - сказала она очень сдержанно.

— Куда ты идешь? Я подумала, может, мы сегодня проведем время вместе и все обсудим.

— Эд и Джоанна пригласили меня к себе. Я собираюсь провести с ними весь день.

Я был подавлен.

— Я действительно думаю, что нам нужно провести некоторое время вместе и попытаться по-настоящему пообщаться, Венди. Может быть, ты останешься со мной сегодня?

Она испустила долгий вздох.

— Мне нужно побыть с людьми, которым я доверяю, Джек.

— Что, ты вдруг перестала мне доверять? Что я такого сделал, чтобы заслужить это?

— Дело не в этом, Джек. Просто сегодня мне нужно немного побыть в одиночестве, чтобы привести голову в порядок. Я думаю, нам с тобой нужен день врозь, чтобы просто... разобраться во всем самим, прежде чем поднимать эту тему друг с другом.

— Убегая от этого, ты не сделаешь лучше.

— Я не убегаю, - сказала она, собирая свою сумочку и ключи.

— Я просто даю нам время разобраться в своих чувствах друг к другу.

— Я уже знаю, что чувствую к тебе, Венди. Я люблю тебя и хочу быть с тобой. Мне просто нужно знать, что ты, как и я, хочешь быть со мной, как лучше, так и хуже.

— Я знаю, Джек. Именно это мне и нужно выяснить. Слушай, я буду дома после ужина. Мне нужно идти.

И она вышла за дверь и направилась в гараж. Я смотрел, как она уезжает, и дом вдруг стал казаться мне еще большей тюрьмой, чем раньше. Я практически застрял там, не мог уйти, и мне не с кем было провести день. Это была практически эмоциональная одиночная камера.

Единственное, что было мне на руку в тот день, - это мини-холодильник в подвале, полностью заполненный пивом. Там же стояло мое любимое кресло и огромный телевизор с плоским экраном. После продолжительного душа я решил провести свое восстановление в подвале и устроить себе долгий день бейсбольных матчей, фильмов про парней и постоянных запасов пива и перкодана. С моей проклятой лодыжкой мне пришлось спускаться по подвальной лестнице на заднице.

Через час или два после того, как Венди ушла, я действительно начал чувствовать себя немного лучше и быстро стал более комфортно проводить время в одиночестве. Мне все еще было трудно осознать события последних двух дней, но пиво и болеутоляющие таблетки облегчили процесс.

Помимо того, что я пожарный, я еще и сертифицированный парамедик, и большую часть своей карьеры в RRFFD я провел на вызовах скорой помощи. Я всегда говорил своим пациентам, что обезболивающие препараты делают одно из двух: они либо снимают боль, либо заставляют вас не обращать внимания на то, что вам больно. А иногда не обращать внимания на боль так же хорошо, как и не испытывать ее! Алкоголь в больших количествах порой оказывает тот же эффект.

В тот вечер Венди вернулась домой только в девять вечера. Я все еще сидел в своей пещере, наблюдая за игрой "Миннесоты Твинс", которую, к моему ужасу, обчистил Окленд. Но спорт остается спортом, и я, по крайней мере, получал удовольствие от игры.

Венди ничего не сказала, когда вернулась домой. Мы просто смотрели друг на друга и занимались отвлеченными разговорами типа "привет, как дела/как поживаешь". Затем она заявила, что устала после дня, проведенного у Эда и Джоанны, и собирается лечь спать. Это была очевидная уловка, чтобы избежать слона в комнате, и я мог сказать, что она что-то скрывает. Но было уже девять, и у меня тоже не было настроения для очередной драки.

Она подошла, быстро поцеловала меня и спросила, не нужно ли мне чего-нибудь, прежде чем она пойдет наверх. Я ответил "нет", она ушла, и я снова остался наедине с игрой в мяч и своими мыслями.

Мне не слишком хотелось проводить еще одну ночь в кресле, но я также не мог смириться с мыслью о том, чтобы провести ночь в постели с Венди - не потому, что не хотел спать с ней или рядом с ней, а потому, что все еще не мог выбросить из головы образы того, что видел в этой постели чуть более 24 часов назад. Так что еще одну ночь я провел в своем любимом кресле. Ну что ж. По крайней мере, пиво было близко и очень холодное.

На следующее утро я, ковыляя, поднялся наверх и привел себя в порядок, приняв душ, побрившись и надев чистую одежду. Я нашел Венди на кухне, она сидела за столом и ела тарелку свежих фруктов.

Мы обменялись обычными утренними любезностями, воспринимая друг друга, казалось, скорее как формальных знакомых, чем как мужа и жену. Я налил себе большую порцию хлопьев "Фростед" и сел за стол рядом с ней. Как только я это сделал, Венди стала очень серьезной.

— Джек, я хочу поговорить с тобой кое о чем, - начала она, избегая смотреть мне в глаза.

— Хорошо. Давно пора.

— Послушай, я знаю, что тебе, наверное, будет нелегко, - сказала она, и у меня свело желудок.

— Но Эд и Джоанна уезжают в эту среду в отпуск. Они берут с собой Грега, Бобби, Мелинду, Нейта и их семьи.

— Ух ты. Похоже, поездка не за горами. Куда они едут?

— Они едут на Гавайи на десять дней. И, - сказала она, колеблясь, - они пригласили меня поехать с ними.

Я тут же отложил ложку, впитывая ее слова.

— Гавайи? На десять дней?

— Да, Джек. Сначала с ними должна была поехать мать Эда, но на прошлой неделе ей поставили кардиостимулятор, и они опасаются, что она полетит так скоро после этого. Поэтому Джеральдина останется дома, а меня спросили, не хочу ли я занять ее место.

Во-первых, я прекрасно знал, что установка кардиостимулятора - довольно рутинная и безобидная процедура. Конечно, случиться может всякое, но вероятность этого невелика. Правда в том, что Эд и Джоанна, скорее всего, сказали Венди эту чушь, и она поверила. Их план почти наверняка заключался в том, чтобы привезти Венди с собой - возможно, чтобы увести ее от меня.

— Я так понимаю, здесь есть место только для одного. И я не приглашен, - холодно ответил я.

— Вам, ребятам из пожарной службы, приходится выбирать отпуск так далеко вперед. Ты никогда не сможешь получить отгул в такой короткий срок, Джек.

— Да, я знаю это, Венди.

— Слушай, я знаю, что ты, наверное, расстроен, Джек, но это может обернуться и к лучшему.

Пссс. Я мог сказать, что даже она не верила в эти слова.

— Итак, позволь мне прояснить ситуацию. После всего, что случилось в тот день, когда я пострадал, твой способ справиться с этим - не разбираться и провести вчерашний день у Эда и Джоанны. А теперь, когда нам действительно нужно пообщаться, провести время вместе и собрать все наше общее дерьмо в кучу, ты собираешься сбежать с Эдом и Джоанной и их семьей на Гавайи на десять дней, оставив меня здесь в полном одиночестве и пытаясь разобраться в этом бардаке самостоятельно!

— Я просто думаю, что нам нужно побыть отдельно, Джек. Нам нужно привести себя в порядок, прежде чем мы сможем говорить о нас как о паре и работать над нашим браком.

— И ты думаешь, что лучше всего это можно сделать на пляжах Вайкики с семьей Кевина?

— Послушай, Джек. Они все еще моя семья! То, что Кевина больше нет, не означает, что мои отношения с его семьей прекратились!

— Нет, не так. И я никогда не ожидал этого. Я просто хотел бы, чтобы ты была так же сосредоточена на семье, которую, как я надеялся, мы создадим, когда поженимся, как ты сосредоточена на семье, которая у тебя была с Кевином.

— И мы это сделаем, Джек. Я обещаю! Как только я вернусь домой. Я знаю, что ты, наверное, обижен этим и чувствуешь себя отверженным, но поверь мне. Это может быть полезно для нас обоих - побыть порознь. Ты должен доверять мне, Джек.

— Господи, - сказал я, качая головой.

— Мы еще даже не успели провести медовый месяц, а ты уже уезжаешь в тропики с семьей Кевина.

— Мы еще можем, Джек. Когда в конце августа у нас будет свободное время, я позволю тебе отвезти меня куда захочешь. К тому времени, надеюсь, мы уладим все наши проблемы.

Я просто уставился на нее в недоумении. Это было похоже на разговор с кирпичной стеной. Ничто из сказанного не доходило до меня.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, Венди. Правда не хочу.

Она была ошеломлена.

— Ты хочешь сказать, что я не могу поехать?

— Нет, не хочу. Ты мне не принадлежишь, Венди, и я не могу указывать тебе, что ты можешь делать, а что нет. Я бы никогда не стал так с тобой обращаться. Но мы с тобой находимся на раннем и критическом этапе нашего брака. И мы находимся на очень тонком льду. Как я уже сказал вчера, от того, что ты сбежишь от меня, легче не станет. Ты отправишься в десятидневный отпуск от своих проблем. А я останусь здесь и буду решать их каждый день, пока тебя не будет.

— Я должна справляться с этой ситуацией так, как умею, Джек.

— Это прекрасно, - сказал я, вставая из-за стола.

— Просто помни, что любые решения, которые ты принимаешь, могут иметь последствия, которых ты не предполагал. Эта ситуация многое говорит мне о твоей приверженности нашему браку, Венди.

— Что, черт возьми, это значит, Джек? Это какая-то угроза?

— Нет, это вовсе не угроза, Венди. Ты принимаешь решение на время уйти от меня и наших проблем. Но ты не вправе решать, как я отреагирую на твое решение.

Я поставил миску в раковину и спустился вниз.

Весь оставшийся день мы почти не разговаривали друг с другом. Я попросил пару приятелей из пожарной части помочь мне забрать мою старую кровать из арендованного склада и установить ее в одной из свободных спален в подвале. Мне не хотелось проводить еще одну ночь в кресле или на диване. Я также прихватил свой старый комод и, по сути, перенес все свои вещи из главной спальни в свободную комнату в подвале.

Венди наблюдала за всем этим и ничего не говорила. Следующие два дня были очень прохладными и ледяными. Она провела два оставшихся занятия в понедельник и вторник на той неделе и попросила своего коллегу, преподавателя испанского языка и ассистента преподавателя, заменить ее на оставшихся занятиях лета. Поскольку семестр уже подходил к концу, ее ассистентка была более чем способна провести выпускной экзамен для своих студентов. Оставшееся время она провела, собирая вещи для поездки с Пармелли или закупая необходимые в поездке вещи. Она сказала начальству, что ей это необходимо по личным причинам и для поддержания психического здоровья. К удивлению, они согласились.

Мое отчаяние и одиночество росли с каждой минутой по мере того, как она приближалась к отъезду. Грег и Бобби отвезут свои семьи в аэропорт Миннеаполиса, а Нейт поедет с Мелиндой и ее женихом. Венди собиралась ехать с Эдом и Джоанной.

Я встал с постели в шесть утра в среду и застал Венди как раз в тот момент, когда она готовилась выйти через парадную дверь.

— Что, ты даже не собиралась попрощаться?

— Послушай, Джек, это нелегко, и я не хотела усложнять тебе жизнь.

— И снова ты выбрала легкий путь и просто избегаешь меня. Спасибо. Большое спасибо, - сказал я с сарказмом.

— Я позвоню тебе, как только мы приземлимся в Гонолулу. Обещаю, хорошо?

Я ничего не сказал, только слезы навернулись на глаза. Мне казалось, что я вижу, как вся моя жизнь уходит за дверь.

— Я не могу обещать, что буду здесь, когда ты вернешься домой, - сказал я.

Она, казалось, на мгновение задумалась, но потом набралась дополнительной решимости. Черт, даже я не знал, серьезно это или нет.

— Мне нужно идти. Эд и Джоанна ждут.

Она подошла, быстро поцеловала меня в губы и понесла свои сумки к фургону Эда и Джоанны. Они встретили ее огромными улыбками и объятиями и сказали, как они рады, что она едет с ними.

Что касается меня, то я чувствовал себя так, словно оставшиеся кусочки моего сердца разбились вдребезги и упали на пол. Я смотрела в окно, как они уезжают. Когда они уехали, я рухнул на диван и проплакал весь следующий час.

Первые два дня, когда ее не было, я был абсолютно несчастен. Мне было так больно и обидно, что я даже не брал трубку, когда она позвонила и сообщила, что приземлилась. Все, о чем я мог думать, - это то, что моя новая невеста отдыхала с семьей своего покойного мужа. Она была там одна, без меня, и к тому же в присутствии очень холостого младшего брата ее мужа, Нейта Пармелли.

С тех пор как я познакомился с Эдом и Джоанной, я давно подозревал, что они каким-то образом придумывают способ свести Венди и Нейта вместе, как некую библейскую обязанность, взятую прямо из Ветхого Завета. Возможно, именно поэтому на лице Нейта всегда была эта чертова ухмылка, как будто он знал, что Венди когда-нибудь станет его, и я ничего не мог с этим поделать. Сейчас Венди находилась в пяти тысячах миль от дома вместе с Нейтом и остальными членами семьи. И Нейт был прав. Я ничего не мог с этим поделать.

Я делал все возможное, чтобы оставаться активным, пока ее не было. Моя дурацкая левая лодыжка все еще доставляла мне неприятности, но я, по крайней мере, уже мог ходить на ней без костылей. Ибупрофен по-прежнему был моим лучшим другом (от перкодана у меня расстраивался желудок), а пакеты со льдом - еще одним близким собутыльником. Я проводил время в пожарном департаменте Ред-Ривер-Фоллс и тренировался в нашем небольшом спортзале, по крайней мере, делая некоторые упражнения, не связанные с нагрузкой на лодыжку. Вероятно, пройдет еще неделя, прежде чем я смогу вернуться к работе в облегченном режиме, а затем еще две-три недели, прежде чем я смогу вернуться к работе без ограничений.

К третьему дню я почувствовал, что Венди начинает испытывать легкую паранойю из-за того, что я не отвечаю на ее звонки. По правде говоря, мне хотелось, чтобы она немного попотела. Она сделала все возможное, чтобы оправдать отказ от меня и нашего брака на десять дней, пока она будет наслаждаться солнцем и весельем в тропиках со своими бывшими свекрами. Если я мог как-то подпортить жизнь ей и Пармеллам, сделав ее менее приятной для Венди, то я знал, что и Пармеллам будет менее приятно, если Венди проведет время дерьмово.

К субботе той недели я чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы немного позаниматься на свежем воздухе. Поэтому я решил совершить довольно продолжительную прогулку. Лодыжка болела, но я смогла преодолеть пять миль. Я хромал через парадную дверь на кухню, когда заметил, что на автоответчике есть сообщение. Я был почти уверен, что оно от Венди, и испытывал искушение нажать кнопку "стереть", прежде чем прослушать его. Но любопытство взяло верх, и я нажал на кнопку воспроизведения.

— Да, это сообщение для мисс Венди Пармелли. Мисс Пармелли, это Андреа из Северо-Западной криогенной компании. При первой же возможности свяжитесь с нами по телефону (595) 555-9285. Повторяю, это Андреа из "Северо-Западной криогенной компании". Пожалуйста, позвоните нам по телефону (595) 555-9285 в любое удобное для вас время. Спасибо.

Северо-западная криогенная компания? О чем, черт возьми, может идти речь? Я еще раз прослушал сообщение и обязательно записал номер телефона. Быстрый звонок по этому номеру подтвердил мою догадку, что в выходные они не будут работать, но я хотел убедиться в этом. Я запустил свой ноутбук и ввел в поиск компании, который привел меня на их сайт.

Сайт выглядел довольно просто и ничего особенного не говорил. В основном они предлагали ряд услуг по предоставлению криогенных газов и жидкостей, таких как азот, а также криогенных хранилищ для широкого спектра биомедицинских услуг. Я всегда слышал истории о людях, у которых члены семьи подвергались криогенной заморозке, но был уверен, что это не тот случай, поскольку неоднократно лично посещал могилу Кевина Пармелли на кладбище Роузвуд вместе с Венди.

Нет, придется подождать до понедельника, прежде чем я смогу позвонить и удовлетворить свое любопытство по поводу этого загадочного послания. В этот момент снова зазвонил домашний телефон, и я поднял трубку, не глядя на определитель номера.

— Джек! Наконец-то я дозвонилась до тебя, милый!

Это была Венди, конечно же. В ее голосе звучало облегчение, как будто она думала: "Отлично, он жив, теперь я могу вернуться к наслаждению отпуском".

— Да, это так. Тебе что-нибудь нужно, Венди? Я как раз собирался прыгнуть в душ.

— Да, Джек, - ответила она, казалось, сбитая с толку.

— Мне действительно кое-что нужно. Мне нужно поговорить с мужем. Я позвонила, чтобы узнать, как у тебя дела.

— Ты действительно звонила для этого? Или ты просто позвонила, чтобы удовлетворить свое сознание, что пытаешься поддерживать со мной связь в течение нескольких минут, чтобы потом пойти и насладиться остатком своего внезапного отпуска с бывшими свекрами?

— Они не мои бывшие родственники, Джек! Я никогда не разводилась с этой семьей. Это большая разница!

— Неважно. Я сомневаюсь, что Нейт видит в тебе свекровь. Скорее всего, он видит в тебе великолепную женщину, которая в данный момент не находится в обществе своего мужа за 5000 миль от дома.

— О, Боже! Ты так думаешь? Ты думаешь, я проделала весь этот путь, чтобы завести интрижку с собственным шурином? Господи, Джек! Нейт мне как брат!

— Знаешь что, Венди? Неважно, что я думаю. Ты уже не раз доказывала мне, что мое мнение не имеет для тебя никакого значения. Так что, думаю, для тебя не должно иметь значения, что думаю я.

Я услышал, как она вздохнула и слегка поперхнулась на другом конце провода.

— Послушай, Джек. Я не хочу ссориться. Я собираюсь использовать это время отсутствия, чтобы привести себя в порядок. А потом, когда я вернусь домой, мы все уладим, хорошо? Пожалуйста, Джек. Я не хочу ссориться.

Конечно, не хочешь, подумал я. Ты хочешь, чтобы у тебя была чистая совесть, чтобы ты мог весело провести свой отпуск.

— Послушай, - продолжала она, - мне пора идти. Мы готовимся к экскурсии в Перл-Харбор. Эд хочет увидеть корабль ВМС США "Аризона". Я позвоню тебе завтра, хорошо?

— Хорошо.

— Я люблю тебя, Джек.

— Я бы хотел в это верить, Венди.

— Джек, пожалуйста, не будь таким. Ты делаешь мне больно.

— Иди, повеселись с Пармелли.

— Ты не мог бы поговорить со мной завтра?

— Я буду рядом, - сказал я.

— Хорошо. До свидания, Джек. Я люблю тебя.

— До свидания, Венди.

И я повесил трубку. Уверен, она заметила, что я не ответил на ее "я люблю тебя". Возможно, это даст ей еще немного пищи для размышлений между сегодняшним и завтрашним днем, если я вообще потружусь ей ответить. До ее возвращения домой оставалась еще неделя, и чем дольше ее не было, тем больше я обижался на нее за то, что она уехала.

В воскресенье я практически весь день провалялся без сна. Днем играли "Твинс", и я расслабился в своем любимом кресле со свежим мини-холодильником, полным пива. Игра "Твинс" была неудачной, но холодное пиво помогло смягчить боль от поражения, а также боль и раздражение от моей лодыжки и ухудшения ситуации с Венди.

Я знал, что нам придется раз и навсегда разобраться во всем. Даже если Венди приведет убедительные аргументы - а я был уверен, что она не сможет этого сделать, - нам все равно придется поговорить о слоне в комнате: ее продолжающемся увлечении и фантазиях о покойном муже.

Меня до сих пор угнетает мысль о том, что я увидел на прошлой неделе. С одной стороны, было бы невероятно эротично наблюдать за тем, как она так себя ублажает. Это всегда было одной из моих самых больших фантазий. Нет ничего более сексуального, чем женщина, которая время от времени готова взять на себя ответственность за свой оргазм. Но огромным минусом было то, что я даже отдаленно не участвовал в этом.

Я не мог отделаться от ощущения, что Венди просто использует мое физическое тело, чтобы как-то продолжить ту жизнь, которая была у нее с Кевином. С тех пор как мы поженились, мы проводили больше времени с семьей Кевина, чем с семьей Венди или моей собственной. Это было чертовски удручающе, это точно.

Вечером в воскресенье я так и не услышал, как зазвонил телефон наверху, поэтому Венди попыталась дозвониться мне на мобильный. Я посмотрел на определитель номера и просто не захотел отвечать. У меня был хороший кайф от "Мистера Будвайзера", и мне не хотелось портить его еще одним депрессивным разговором с Венди. Через пару минут после звонка она попробовала написать сообщение.

— Не отключай меня, Джек. Мне нужно было время, чтобы подумать. К тому же я сделала тебе одолжение, дав немного пространства.

Вот это да. Она просто совершенно не поняла. Я написал ответное сообщение:

— Ты называешь это одолжением? У нас с тобой разные представления об услугах. Это все равно что ампутировать ногу из-за растяжения лодыжки.

Очевидно, ей не понравился ответ.

— Ты воспринимаешь это слишком близко к сердцу, Джек. И раздуваешь все пропорции.

— Преувеличиваю?

— Тогда как, черт возьми, назвать то, что я увидел на прошлой неделе, когда вернулся

домой с работы после травмы? Как бы вы себя чувствовали, если бы зашли,

когда я смотрел домашнее порно с бывшей девушкой, дроча при этом в нашей супружеской постели? Мы до сих пор даже близко не подошли к разговору о ЭТОМ!

Прошло почти десять минут, прежде чем она написала ответ.

— Это совершенно несправедливо! Да, я уверена, что тебе было странно это видеть, Джек. Я не могу просто забыть о Кевине. Я не хотела причинять тебе боль. Мне просто нужна была разрядка. Ты не сможешь понять, пока кто-то, кого ты любишь так же сильно, как я любила Кевина, насильно отнимают у тебя! Я и не жду, что ты поймешь. Но ты не имеешь права ожидать, что я просто забуду, тоже!

Я даже не потрудился ответить. Я просто выключил телефон, взял еще пива и переключил канал с Fox Sports North на ESPN, чтобы посмотреть воскресную игру. Это были "Янкиз" и "Ред Сокс" - две команды, которые меня не очень-то волновали, но я не мог не посмотреть их игру, когда была возможность, просто потому, что эти две команды терпеть не могут друг друга.

Когда этот жирный ублюдок Си Си Сабатия подавал первую подачу, я не мог не вспомнить о том, что когда-то давно сказал мне отец: Никогда не спорь с сумасшедшей женщиной. Они опустят тебя до своего уровня и побьют тебя своим опытом.

Венди выводила сумасшествие в совершенно новое измерение. Мне оставалось только решить, готов ли я позволить ей взять меня с собой в поездку.

В понедельник утром я снова отправился на длительную прогулку - почти десять миль. Лодыжка держалась вполне нормально благодаря бандажу. Когда я вернулся домой, забрал почту из ящика и направился обратно в дом, был уже почти полдень. Взгляд на домашний телефон напомнил мне о сообщении из Северо-Западной криогенной клиники. Я быстро набрал номер.

— Северо-западная криогенная компания, это Андреа. Могу я вам помочь?

Голос у нее был очень приятный.

— Да, меня зовут Джек Фитцджеральд. Я звоню от имени своей жены, Венди Пармелли. Вы оставили ей сообщение в прошлые выходные?

— О, да, мистер Фитцджеральд. Я собиралась позвонить ей в пятницу, но был занята на совещании в отделе. В субботу я ненадолго задержалась в офисе и хотела хотя бы сообщить ей, что звонил.

— Я понимаю. К сожалению, Венди сейчас нет дома и не будет еще какое-то время. Я хотел узнать, есть ли у нее сообщение или что-то, что я мог бы ей передать.

— Мне очень жаль, мистер Фитцджеральд. Но по правилам HIPAA я могу говорить только с вашей женой. Приношу свои извинения.

— Я понимаю", - сказал я. Черт!

— Я попробую попросить ее связаться с вами сегодня попозже или еще как-нибудь.

— Очень хорошо, мистер Фитцджеральд. Спасибо, что позвонили.

Странно. Я не приблизился к разгадке этой маленькой тайны. Она говорила о правилах HIPAA. Будучи пожарным и парамедиком, я прекрасно понимал, что такое Закон о переносимости и подотчетности медицинского страхования и что он означает. Среди гигантского количества правительственных законов и постановлений наиболее заметной особенностью HIPAA было право пациента на конфиденциальность. В нем очень четко прописано, какой личной медицинской информацией можно делиться и с кем. Кроме того, в нем были предусмотрены жесткие санкции для лиц и организаций, которые неправомерно передают личную медицинскую информацию человека.

Так что, какими бы ни были дела Венди с Northwestern Cryogenics, мне пришлось бы быть немного хитрее, если бы я захотел копнуть глубже. Вопреки здравому смыслу я так и сделал.

Я связался с пожарной частью, чтобы узнать, работает ли сегодня подруга Моника Баннер. Моника была пожарным/парамедиком в моей смене. Она отличный пожарный, потрясающий медик и просто замечательный человек. Несмотря на то, что она была одной из трех женщин в нашем отделе, она была очень похожа на одного из парней. Я бы никогда не сказал ей об этом, но она еще и горячая штучка. Она очень спортивная и активная, увлекается соревнованиями Tough Mudder и женскими триатлонами. Она уже пробежала марафоны в десяти штатах и планирует со временем пробежать марафон во всех пятидесяти штатах.

Мы с Моникой тоже были отличными подругами. К стыду своему, я почему-то никогда не рассказывала Венди, насколько хорошими друзьями мы были на самом деле. Между нами с Моникой не было абсолютно ничего сексуального, но по какой-то причине я никогда не рассказывала Венди, что Моника - одна из моих лучших подруг.

В тот день я заехала в пожарную часть. Весь день от Венди не было никаких вестей, и я решил, что она все еще злится на меня из-за нашего обмена сообщениями накануне вечером. Моника только что вернулась с вызова скорой помощи и заканчивала отчет о проделанной работе, когда я зашел.

— Привет! Посмотри на себя, калека! Приятно, что ты заглянул, - сказала она, когда я, ковыляя, вошел в участок.

— Ух ты! Если бы я не знал лучше, то подумал бы, что ты рад меня видеть!

Мы болтали минут пятнадцать, просто обмениваясь любезностями и светскими беседами о том, что происходит в пожарном департаменте Ред-Ривер-Фолс. Но Моника чувствовала, что у меня есть скрытый мотив для того, чтобы заглянуть к ней.

— Итак, какова истинная причина твоего визита, Джек? Как тебе семейная жизнь?

Она увидела на моем лице удрученное выражение и забеспокоилась.

— Не очень хорошо, вообще-то. На самом деле, становится все более очевидным, что я совершил самую страшную ошибку в своей жизни, - сказал я.

Моника, не теряя времени, принесла из кухни кофе. Затем мы сели в небольшом кабинете и стали разговаривать. Минут двадцать я только и делал, что говорил, а Моника сидела и впитывала каждое слово. Она ничего не говорила, не высказывала своего мнения или предложения. Она просто сидела и слушала. Я даже затронул тему тайны Северо-Западной криогенной компании и сказал ей, что не могу объяснить, почему это так меня беспокоит.

— Так чем я могу помочь?, - спросила она.

— Ну, именно об этом я и хотела с вами поговорить. Я подумал, не согласишься ли ты притвориться моей женой.

— А? Серьезно? В чем дело?

— Я не могу разговаривать с этой девушкой из Northwest Cryogenics. Это нарушение HIPAA, если она поделится со мной чем-нибудь. Но она может принять тебя за Венди, если ты позвонишь. Я могу дать тебе информацию о Венди, чтобы в этом месте действительно думали, что разговаривают с ней.

— Не знаю, Джек. Это как-то странно.

— Пожалуйста, Моника. Я бы не спрашивал, если бы это не было важно. Мой брак сейчас висит на волоске. Мне просто необходимо душевное спокойствие.

Моника задумалась на несколько мгновений.

— Хорошо, Джек. Но за это ты должен мне стейк!

— Договорились!

Мы спустились в подвал и воспользовались моим смартфоном, чтобы связаться с "Северо-Западной криогенной компанией". К счастью, они были открыты еще целый час.

— Северо-западная криогенная компания, это Андреа. Чем я могу вам помочь?

— Да. Это Венди Фицджеральд. У меня было сообщение, чтобы связаться с вами?

— Извините, но в нашей системе нет Венди Фитцджеральд. Вы уверены, что связались с нужным номером?"

Моника прикрыла трубку рукой.

— Что мне делать?, - прошептала она.

— О, черт! Скажи им, что ты Венди Пармелли. Вы снова вышли замуж.

— Венди Фитцджеральд - это моя супружеская фамилия. Я зарегистрирована под именем Венди Пармелли.

— Одну минуту, пожалуйста. На заднем плане послышался щелчок компьютерных клавиш.

— Ах, да. Вот оно. Не могли бы вы подтвердить дату своего рождения и номер социального страхования?

Моника назвала дату рождения и SSN Венди с листа бумаги.

— Очень хорошо, мисс Пармелли. Я звоню, чтобы подтвердить, что ваш запрос обработан и криопакет отправлен. Он будет доставлен в пункт назначения завтра.

— Пусть она проверит место назначения, - прошептала я.

— Не могли бы вы уточнить место назначения посылки?, - спросила Моника.

— Да, мэм. Ваша посылка должна быть доставлена в женскую клинику Макмиллан в Ред-Ривер-Фолс и адресована доктору Вирджинии Ховард.

Моника недоуменно посмотрела на меня.

— Спасибо. А вы можете сказать мне, что находится в этих посылках?

— Простите?, - спросила Андреа.

— Посылки, - продолжила Моника.

— Вы можете подтвердить, что именно отправляется в клинику?

О! Хороший вопрос, подумал я.

— Ну, - продолжила Андреа, похоже, сбитая с толку.

— В пакетах пять флаконов консервированной донорской спермы.

У Моники от удивления отпала челюсть. Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица.

— Вы можете рассказать мне о доноре?

— Прошу прощения?

— Донор, - сказала Моника.

— Вы можете рассказать мне о доноре?

Боже, надеюсь, она не выдала слишком многого.

— Мисс Пармелли, сперма была пожертвована и хранилась в банке вашим мужем, Кевином Пармелли.

Лицо Моники стало таким же белым, как и мое. Все, что я могла сделать, - это опуститься в кресло от такого откровения.

— Хорошо, спасибо..., - сказала она, и ее голос прервался.

— Будет ли что-нибудь еще, мисс Пармелли?

— Нет. Это все. Я позвоню в клинику завтра. Спасибо.

Я нажал на кнопку, чтобы завершить разговор. Мы с Моникой смотрели друг на друга в ужасе и неверии. Венди попросила доставить образцы спермы ее покойного мужа в клинику в Ред-Ривер-Фолс. Но что, черт возьми, это могло значить? Конечно, это не могло означать, что она намеревалась каким-то образом забеременеть от своего покойного мужа, не так ли? Но, с другой стороны, что еще, черт возьми, это может означать?

— Джек, мне так жаль. Я... я... совершенно... не знаю, что сказать.

Я был в растерянности.

— Думаю, мне нужно провести еще одно расследование.

— У Венди своя страховка через колледж или наша через город?

Я на мгновение задумался.

— Она отказалась от страховки, когда мы поженились. Ей гораздо дешевле обходится моя страховка.

— Вы можете связаться с "Голубым крестом" и выяснить, что происходит? Если бы она действительно собиралась сделать что-то подобное, это пришлось бы проводить через страховую компанию. Экстракорпоральное оплодотворение стоит от 30 до 40 тысяч долларов, а наша страховка разрешает только две попытки. Я полагаю, у тебя нет таких денег, и у нее тоже, верно?

— О, черт возьми, нет. Я никогда не смогу себе этого позволить - особенно после того, как в прошлом году выложил двадцать тысяч за свой грузовик и кемпер. С другой стороны, у Венди может остаться немного денег от страховки жизни Кевина. Я знаю, что она использовала большую часть из них, чтобы оплатить их дом после его смерти.

— На вашем месте, - предложила Моника, - я бы связалась с "Голубым крестом" и выяснила, планировала она это или нет. Если это было сделано по страховке, то, конечно, они должны были бы поделиться с вами хотя бы частью этой информации, не так ли?

— Не знаю, конечно. Я бы, конечно, так подумал, но никогда не знаешь об этих законах HIPAA, понимаешь?

Моника кивнула в знак согласия.

— Боже, Джек. Ну и бардак! Я понимаю, что еще рано, но что ты думаешь делать?

Я просто сидел и качал головой.

— Я не знаю, Моника. Правда, не знаю. Если это окажется правдой, и она планирует забеременеть от ребенка Кевина, тогда я могу однозначно сказать, что между нами все кончено. Возврата к этому не будет. Я не потерплю, чтобы меня заставляли растить чужого ребенка, особенно того, чей отец мертв уже четыре года.

Моника лишь сочувственно посмотрела на меня, удивляясь драме в стиле Джерри Спрингера, которая, казалось, обрушилась на меня.

— Единственное, что я могу сделать, это попытаться завтра позвонить в страховую компанию и клинику.

— Господи, Джек. Честно говоря, я не знаю, что сказать. У меня просто нет слов.

— Да, я тоже. Слушай, я лучше уйду отсюда и пойду куда-нибудь проветрить голову.

— Джек, завтра мы не на службе. Я ничего не планирую. Если тебе еще понадобится моя помощь, я сделаю все, что нужно, хорошо?

— Спасибо, Моника. Как бы мне ни было неприятно это говорить, но, возможно, мне придется согласиться с тобой.

— Я здесь для тебя, Джек. Так поступают пожарные.

— Я знаю, Моника. Большое спасибо.

Мы оба стояли, несколько мгновений смотрели друг на друга, а потом крепко обнялись. Мы держали друг друга некоторое время, и я изо всех сил старалась не заплакать.

Я проиграл.

В понедельник вечером от Венди пришло только сообщение.

— Сейчас подходящее время для разговора?

Я не мог поверить, что она только что прислала мне сообщение с вопросом, можем ли мы поговорить. Почему бы просто не взять эту чертову трубку? Что, черт возьми, в этом такого сложного? Я задавался вопросом, где, черт возьми, находится та агрессивная, напористая версия Венди, которую я узнал и полюбил. Несмотря на то что это почти наверняка означало драку на ногах, я чертовски хотел, чтобы она просто вышла и признала все, что шло не так в нашем браке, включая эпизод, когда я застал ее мастурбирующей на самодельной порнокассете.

— Если тебе приходится писать мне, чтобы спросить, можно ли поговорить, значит, скорее всего, говорить не о чем, не стоит разговаривать. Повеселись с Нейтом и остальными Пармелли.

Я так и не получил от нее ответа, поэтому решил, что она поняла, о чем идет речь. На следующее утро я встретил Монику в нашем местном "Старбаксе". Я взял высокий черный кофе, она заказала чай, и мы нашли пустую кабинку в тихом уголке.

— Ты уверен, что хочешь сделать это, Джек?

— Да, - кивнул я.

— Я должен. Мне нужно выяснить, что она задумала.

— Боже мой, - сказала Моника, набирая номер клиники.

— Все это похоже на что-то из очень плохого телевизионного шоу.

— Расскажи мне об этом, - сказал я.

— Я все жду, когда по почте придут билеты на Джерри Спрингера.

Мы оба обратили внимание на динамик телефона, когда услышали, что кто-то ответил.

— Клиника Макмиллан, это Стефани. Чем я могу вам помочь?

— Да, это Венди Пармелли, - солгала Моника.

— Я звоню, чтобы подтвердить свою встречу с доктором Говардом.

— Одну минуту, пожалуйста, - сказала Стефани.

— Да, мисс Пармелли. У меня назначена консультация по ЭКО с доктором Говардом на следующий вторник.

— Мне очень жаль, - сказала Моника.

— На какой прием, вы сказали?

— Консультация по ЭКО, мэм. Экстракорпоральное оплодотворение, правильно? Несмотря на то, что она ожидала, Моника все равно была ошеломлена. Все, что я могла сделать, - это закрыть глаза от стыда и разочарования.

— Мэм? Вы еще здесь?, - спросила Стефани.

— Да. Да, я все еще здесь.

— Будет ли что-нибудь еще?

Моника посмотрела на меня в поисках ответа. Я пробормотал ей слово "страховка".

— О, да, - ответила Моника.

— Я хотела узнать, будет ли это отнесено на счет моей страховки или нет. У меня "Голубой крест" через город Ред-Ривер-Фолс".

— Одну минуту, пожалуйста. Я проверю инструкции по счету, - сказала Стефани. После минутной проверки она ответила:

— Похоже, счет выставляется через частного плательщика.

— Простите, я не ожидала этого. Вы можете подтвердить, кому выставляется счет?, - спросила Моника.

— Вы не договаривались об оплате, мисс Пармелли?

— Да, но я просто хочу убедиться, что все правильно, - пролепетала Моника, закатывая глаза в панике и разочаровании.

Стефани скептически хмыкнула.

— Конечно, мисс Пармелли. Могу я попросить вас проверить для меня кое-какую информацию?

— Конечно.

— Могу я попросить вас проверить номер вашего социального страхования, номер страховой компании и страхового плана, ваш домашний адрес и номера домашнего и мобильного телефонов, указанные на счете? Счет не выставляется вашей страховой компании, но мне нужна информация для идентификации.

— Конечно, могу, - с облегчением ответила Моника. Она дословно прочитала все инструкции, которые я дала ей накануне, а также остальное, что я записала в ожидании проверки ее личности.

— Спасибо, мисс Пармелли, - сказала Стефани с довольным видом.

— Согласно счету, предоплату за консультацию и процедуру внес мистер Эд Пармелли.

Сукин сын! Я так и знал! Я в досаде хлопнул кулаком по столу. Я тут же попыталась взять себя в руки, поскольку мои действия привлекли внимание всех присутствующих в кофейне.

— Спасибо, Стефани. Я ценю всю твою помощь, - сказала Моника, взяв мою руку в свою и отчаянно пытаясь меня утешить.

— Без проблем, мисс Пармелли. Увидимся на следующей неделе!

— О, Боже, Джек! Я... я даже не знаю, что сказать.

— Давайте просто уберемся отсюда к черту.

Мы вышли из "Старбакса" и направились обратно к моему грузовику. Это было все, что я мог сделать, чтобы не задохнуться. Мой брак, каким я его знал, был мертв. Это была полная ложь. Женщина, на которой я собирался жениться и провести с ней всю оставшуюся жизнь, вышла за меня с намерением забеременеть от криогенно замороженной спермы своего покойного мужа и растить ребенка как своего... с полным ведома Эда и Джоанны Пармелли.

По сути, я стал рогоносцем Кевина Пармелли... из могилы!

Мы молча поехали к пожарной станции, чтобы Моника могла забрать свой автомобиль. Выйдя из машины, она повернулась и сказала:

— Привет, Джек. Не хочешь заехать ко мне ненадолго? Я могу поставить еще один кофейник, и мы сможем просто посидеть и поговорить, если хочешь.

Я покачал головой.

— Я ценю твое предложение, Моника. Но мне пора возвращаться и начинать улаживать кое-какие дела.

— Что ты собираешься делать, Джек?

Я испустил долгий вздох.

— Ну, думаю, первым делом я позвоню своему старому хозяину и узнаю, могу ли я получить обратно свою старую квартиру или похожую на нее. Как только я это выясню, останется только вывезти вещи из дома Венди и забрать оставшиеся вещи из камеры хранения.

Моника просто стояла и кивала.

— Джек, - начала она, не зная, что сказать, - пожалуйста, держи меня в курсе. Сообщай мне, как у тебя дела, и дай мне знать, что с тобой все в порядке. Ты же знаешь, я всегда готова помочь тебе, если что-то понадобится. Если тебе понадобится помощь в перевозке вещей, просто дай мне знать. Я никому об этом не проболтаюсь, обещаю.

— Я знаю, Моника. Сейчас, кроме моих родителей и сестры, ты единственный человек, который меня в этом поддерживает.

— Чертовски верно, - сказала она, улыбнувшись.

Моника - настоящий сорванец. Но у нее потрясающая улыбка. Не думаю, что я когда-нибудь нарушу свое собственное правило - никогда не встречаться с теми, с кем я работаю, и особенно с теми, кто является моим подчиненным. Это дерьмо никогда не приводит к хорошему, как мне кажется. Но если бы я когда-нибудь нарушил это правило, я бы всерьез задумался о том, чтобы нарушить его с Моникой.

Была только одна маленькая проблема с этой идеей - мы все были уверены, что Моника - лесбиянка!

Вскоре после того, как я оставил Монику в пожарной части, я связался со своим прежним арендодателем, компанией Kendrick Realty and Management. К сожалению, моя прежняя квартира уже была сдана в аренду. Однако Эллисон Кендрик, вице-президент компании, знала меня и предложила очень выгодную сделку. Поскольку свободных квартир на первом этаже не осталось, она предложила мне снять квартиру на втором этаже по той же цене, что и на первом. Это была отличная сделка, так как моя первоначальная квартира была только с одной спальней, а все квартиры на втором этаже были с двумя и тремя спальнями. Квартира, которую она мне предложила, была трехкомнатной с выходом к бассейну. За счет этой разницы я бы сэкономил около 300 долларов в месяц.

В итоге я просто арендовал на ночь небольшой грузовик U-Haul. Я был более чем уверен, что смогу забрать все свои вещи из дома Венди, а затем вернуться за ними в складское помещение.

Верная своему слову, Моника явилась помочь мне с переездом и даже привела с собой друзей. К счастью, это были люди, которых я не очень хорошо знала. Я еще не была готова рассказать о своем неудачном браке всем своим коллегам-пожарным и медикам. Хотя я знал, что они будут заботливыми и уважительными, я также знал, что они, скорее всего, будут избегать меня как чумы, поскольку пожарные и полицейские обычно имеют репутацию полных ублюдков, когда переживают развод. У меня не было причин думать, что я буду другим.

Около часа дня мы как раз грузили мой секционный театральный диван в машину U-Haul, когда зазвонил мой телефон. Я посмотрел на него и увидел входящий звонок от Венди. Я начал смотреть на него, пока он прожужжал еще три или четыре раза, и неохотно решил ответить.

— Да?

— Ну, и вам доброго утра, - сказала она, притворно возмущаясь.

— Правда?

— Надеюсь, что да, Джек. Мне не понравилось, как закончилась наша вчерашняя ночь.

— Мне тоже, Венди. Проблема в том, что мне не очень нравится, как начинается сегодняшний день.

— Джек, я уже говорила тебе. Мне очень нужно было это время. Это действительно дало мне время очистить голову и сфокусироваться на главном.

Я только покачал головой.

— Ты потрясающая, ты знаешь об этом?

— Спасибо, Джек, - сказала она, ее голос смягчился.

— Это был не комплимент.

Она сделала паузу.

— Тогда что же это было?, - спросила она разочарованно.

— Удивительно, что мы встречались так долго, как встречались, так мучительно медленно, как встречались, только для того, чтобы потом понять, что я до сих пор не имею ни малейшего представления о том, кто ты!

Она вздохнула.

— Джек! Как ты можешь говорить такое! Я позвонила, чтобы узнать, как ты, потому что ты мне небезразличен! Я хотела, чтобы ты знал, что я думаю о тебе!

— Это смешно, Венди.

— Почему?

— Потому что кто-то еще звонил, пока тебя не было.

— Кто?

Я сделал паузу для эффекта.

— Северо-западная криогенная компания. Сперматозоиды Кевина прибудут в клинику Макмиллана на этой неделе. Ваша встреча с доктором Говардом уже назначена и оплачена. Быть матерью-одиночкой - тяжелая работа, Венди. Желаю тебе удачи.

Последнее, что я услышал перед окончанием разговора, был отчетливый вздох ужаса.

Как только я повесил трубку, я вернулась к группе друзей, чтобы закончить погрузку своих вещей в U-Haul. Мой телефон начал разрываться от постоянных звонков и текстовых сообщений от Венди с требованием поговорить со мной. У меня не было настроения разговаривать с ней, и я просто хотел сосредоточиться на том, чтобы собрать все свои вещи и убраться оттуда. Дом никогда не принадлежал мне. Я был там не более чем незваным гостем, живущим в тени призрака.

В итоге мы отвезли мои вещи обратно в тот же склад, из которого большая часть их была вывезена, когда я пытался выкроить себе нишу в доме Венди. В том же центре хранения была большая парковка, где я хранил свой кемпер. Назвать его кемпером будет несправедливо. Это большой 35-футовый прицеп Coachmen с пятым колесом, который я купил одновременно с грузовиком. Я люблю путешествовать и посещать интересные места. Именно из-за седельно-сцепного устройства я и купил свой F-250.

Как только я отвез все вещи в центр хранения, я подсоединил седельно-сцепное устройство и потащил его в Государственный парк Галлахера, который является очень красивым и живописным местом вдоль Красной реки. Помимо множества лесов, пейзажей, мест для рыбалки и природных троп, в GSP есть великолепный кемпинг и стоянка для фургонов с полным набором услуг, включая канализацию и отходы. Сезонное членство в парке стоит всего $1500 в год, что очень выгодно.

Мне повезло, так как у них еще оставался свободный участок. Рич Шерман, смотритель парка, разрешил мне арендовать участок на оставшийся сезон всего за 500 долларов. Это означало, что у меня было время до 1 октября, чтобы убрать его и не платить за полный сезон в следующем году. Некоторые люди покупали и обменивали кемперы и сезонные членства, как недвижимость. Есть трейлеры и седельные тягачи, которые, вероятно, не передвигались уже лет 10-15, если не больше.

Когда я наконец закончил установку седельно-сцепного устройства и провел электричество, воду и канализацию, было уже время ужина. Было приятно не беспокоиться об уровне питьевой, серой и черной воды и не искать мусорную станцию каждые несколько дней.

Между моим и соседним участком было хорошее кольцо для костра, а также стол для пикника, поставленный парком. Я уже расставил несколько складных стульев и решил разжечь костер, устроиться на стуле и просто съесть пару хот-догов на ужин. Может быть, я даже побалую себя парой-тройкой пирожков после этого.

Хорошо устроившись на удобном складном стуле Coleman большого размера и держа в руке тяжелый Bud, я наконец достал телефон и увидел, что пропустил более 30 звонков от Венди и почти 45 текстовых сообщений, умоляющих меня поговорить с ней. Последнее сообщение, которое она прислала, гласило: "Пожалуйста, не позволяй дню закончиться без разговора со мной, Джек!".

Мои эмоции сейчас были слишком сильны, чтобы разговаривать с ней. Раньше мне не пришло в голову отключить GPS-трекер на телефоне и отключить приложение для него, но теперь я это сделал. Вряд ли у Венди хватило ума искать меня, ведь она, очевидно, знала, что я все еще в Ред-Ривер-Фолс, а она на Гавайях с кланом Пармелли. Но унция профилактики стоит фунта лекарства, и я отключил GPS, чтобы она не смогла разыскать меня, как только вернется домой. Перед тем как отключить телефон, я решил отправить ей последнее сообщение.

— Я не собираюсь сейчас говорить, потому что не знаю, что сказать. Нет слов, чтобы описать эту ситуацию. Боль даже не может описать то, что я чувствую. Но, наверное, терять тебя совсем не больно, потому что теперь все больше и больше кажется, что у меня никогда тебя и не было.

Я уже собирался выключить телефон, как раздался сигнал.

— Пожалуйста, не отстраняйся от меня, Джек! Все не так, как ты сказал. Я могу все объяснить! Я обещаю! Нам нужно поговорить! Если ты не хочешь говорить по телефону, потому что не хочешь меня слышать, то хотя бы общайся по смс!

Я написал я в ответ:

— Мои эмоции на пределе. Я не могу сейчас вести этот разговор. Я измотан стрессом от того, что меня обидели на работе, а теперь еще и от того, что мне пришлось разбираться с этим. Мне нужно как следует отдохнуть без алкоголя и обезболивающих. И нет смысла затевать этот разговор, когда нас разделяют 4 или 5 тысяч миль. Спокойной ночи.

Затем она написала:

— Я возвращаюсь домой завтра первым же доступным рейсом. Мы все уладим. Мне не следовало отправляться в эту поездку! О чем я только думала?

Именно об этом я и думала все это время! WTF??? Мой ответ ей не понравился.

— Не стоит приезжать домой раньше времени. Я уже съехал и нашел новое место для проживания. В любом случае, я еще не готов разбираться с этим дерьмовым штормом. Ранний приход домой не поможет.

Я отключил телефон и вставил его в зарядное устройство на ночь. Съев пару франков из "Баллпарка" и выпив еще пива, я провел следующие пару часов, слушая музыку и наслаждаясь огнем, а затем отправился спать. Я решил не принимать душ, а просто поднялся по лестнице в переднюю каюту и завалился на большую кровать королевского размера.

С четырьмя полными выдвижными ящиками на моем пятом колесе Coachman это место внезапно показалось мне огромным, так как меня охватила безмерность моего одиночества. В тот момент я понял, что гораздо лучше быть одиноким самому, чем быть несчастным в браке, где жена все еще тоскует по своему умершему первому мужу. Когда я лежал в постели, стереосистема все еще играла. Я любитель классического рок-н-ролла, и песня "One" группы Three Dog Night начала тихонько играть через динамики.

"Один - самый одинокий номер в твоей жизни. Два может быть так же плохо, как один; это самое одинокое число после числа один".

Да, это история моей гребаной жизни.

В итоге в ту ночь я спал как камень. Наверное, это было связано с тем, что я находился в месте, которое определенно было моим собственным, и мне не нужно было конкурировать с фантомами, призраками и привидениями за чье-либо внимание. Единственное, о чем я сейчас жалел, так это о том, что у меня нет собаки или кого-нибудь еще, кто составил бы мне компанию.

В то утро я провела около трех часов, искупавшись рано утром и совершив долгую прогулку по пешеходным тропам вокруг парка Галлахера. Только в 10:30 или около того я вспомнил, что не включил свой мобильный телефон. Для верности я еще раз убедился, что отключил GPS-трекер, что и было сделано.

Первым делом я обратил внимание на то, что ящик голосовой почты переполнен, а с момента моего вчерашнего разговора с Венди было отправлено более 30 текстовых сообщений. Это были обычные сообщения, которые можно было бы ожидать от паникующей жены: она говорила мне, как сильно любит меня, как я ей нужен и как я совершенно неправильно оцениваю ситуацию. По словам Венди, все это было просто недоразумением и грубым недопониманием. Я прочитал последнее сообщение, которое она отправила накануне вечером.

— Забронировала билет. Приземляюсь в аэропорту завтра в 5 вечера. Вернусь в RRF около девяти. Пожалуйста, жди дома. Я люблю тебя, Джек.

Я как раз собирался очистить весь ящик для текстовых сообщений, когда мой телефон снова зажужжал.

— Уже сажусь в самолет. Уже лечу домой. Скоро увидимся. United Flight 5549, если хочешь, встретимся в аэропорту. Не могли бы вы? Буду рада, если первым, кого я увижу, будет твое лицо, Джек.

Она действительно знала, как затронуть старые сердечные струны, надо отдать ей должное. Я решил пробыть в кемпинге почти всю неделю, а потом вернуться в свою квартиру. Но тут меня осенило, что мне нужно поговорить с родителями о том, что происходит между мной и Венди. Мои родители недавно вышли на пенсию и, по сути, просто наслаждаются жизнью, поэтому я знал, что они наверняка будут рядом.

Конечно, папа взял трубку и сразу понял, что что-то не так. Он пригласил меня к себе домой на ужин в тот вечер, и я сказал им, что мне нужно кое-что рассказать, о чем им, вероятно, не понравится слушать.

В тот вечер я приехал к ним около пяти часов. Папа ждал меня на крыльце. Мой отец, Джим Фитцджеральд, был ростом метр восемьдесят и весом 220 фунтов. Он был полнокровным ирландцем до последней клеточки в своем теле. День святого Патрика в нашем доме в детстве был примерно таким же важным праздником, как Рождество и Пасха. Тремя самыми важными вещами в его жизни были семья, его бывшая работа и футбол "Нотр-Дам".

Моя мать, Сандра, готовила ужин, когда я вошел в дом. Она тоже сразу почувствовала, что что-то не так, и прежде всего то, что Венди не было со мной. Я даже не удосужился сказать им, что Венди без предупреждения улетела на Гавайи с Пармелли.

— Ты выглядишь как дерьмо, Джек, - заметил мой отец.

— Ну, если я выгляжу снаружи так, как чувствую себя внутри, то, наверное, ты прав.

Моя мама отошла от плиты, чтобы присоединиться к нам.

— У меня грудинка в духовке. Ты голоден, Джек?

— Я всегда голоден до твоей еды, мама.

— Я заметил, что ты немного не в себе, - сказал папа.

— Да, на прошлой неделе у меня был тяжелый день на работе. Я упал с крыльца одного дома и сильно вывихнула лодыжку.

— О, Боже! Ты поранился? Это был пожар?

У моей мамы была склонность слишком остро реагировать на мелочи.

— Ну, да, это был пожар, но я в порядке. Просто старый дрянной дом, а крыльцо было еще более дрянным. Это могло случиться с кем угодно. Просто растяжение, вот и все. Я вернусь к работе через несколько дней.

— Боже, как же я ненавижу твою работу, милый, - успокаивала она.

— Правда, мам. Ничего страшного. Я в порядке.

— Ну, - вмешался папа, - что-то явно не в порядке. Ты выглядишь так, будто у тебя на плечах вся тяжесть мира, сынок.

— Наверное, так можно сказать.

— Ну так выкладывай. Что происходит?

Я вздохнул.

— Это Венди. С тех пор как мы поженились и съехались, нас разделяет миллион миль. Кажется, ничего не работает, и мой брак разваливается, даже не начавшись.

— О-о, - сказал мой папа, вставая со стула.

— Похоже, нам понадобится пиво, чтобы справиться с этим.

Он подошел к холодильнику и достал два бостонских пива Sam Adams.

— Хочешь?, - сказал он, жестом указывая на мою маму. Она покачала головой. Моя мама почти не пила и никогда не пила пиво. Но мой отец все равно всегда предлагал, не желая пить в одиночку. Типичный ирландец.

Я отхлебнул пьянящего эля, удивляясь, почему я до сих пор настаиваю на "Бад хэви". Я подождал несколько мгновений, а потом сказал:

— Думаю, мы с Венди, возможно, расстанемся.

— Господи, Джек, - прошипел мой отец.

— Вы женаты всего почти два месяца! Какого черта все это произошло?

— Ты бы мне не поверил, если бы я тебе сказал.

— О, черт, Джек. Ты явно пришел сюда не для того, чтобы поговорить о проклятой погоде!

— Просто... ну... я не знаю, папа. Я не могу отделаться от ощущения, что Венди так и не смогла пережить то, что случилось с Кевином. И она все еще очень близка с Пармелли. Настолько, что проводит с ними больше времени, чем со мной. Господи, да она вообще проводит с ними больше времени, чем со своей собственной семьей.

— Но Джек, - вмешалась мама, - ты не можешь ожидать, что она просто порвет с ними все связи. Они были огромной частью ее жизни. И ты не можешь ожидать, что она просто перечеркнет свою жизнь с Кевином.

— Я и не жду этого, мама. Я просто хочу, чтобы она уделяла мне и моей семье столько же внимания, сколько Пармелли. Черт, да я бы хотела, чтобы и ее собственная семья стала для нее таким же приоритетом!

— Это как-то связано с Эдом Пармелли?, - спросил папа.

— Это имеет очень большое отношение к Эду. С тех пор как мы с Венди начали встречаться, он только и делал, что критиковал меня. Я бы лучше вилкой выковырял себе почку, чем проводил с ним время.

— Да, в тот день, когда мы были у тебя дома, он вел себя как придурок, - заметил папа.

— Это еще одна вещь. Дом даже не кажется моим. Венди практически не разрешала мне брать в дом свои вещи, когда мы поженились. Мне пришлось отдать все на хранение. В конце концов, мне это так надоело, что я перевез часть своих вещей и сделал себе мужскую пещеру в подвале. Эд чуть не обделался, когда увидел это. Он был в полном бешенстве от того, что мы поставили кресло Кевина в свободную спальню.

— Но теперь это и твой дом, Джек. Ты должен умерить свой пыл в отношении некоторых вещей.

— Я знаю, папа. Но каждый раз, когда я это делаю, кажется, что Венди становится еще дальше. Как сказала мама, я думаю, Венди видит, что я пытаюсь вбить клин между ней и ее прошлой жизнью.

— Я не могла не заметить свадебные фотографии, - сказала мама.

— Да, это еще одна вещь. Венди повесила наши свадебные фотографии, но у нее до сих пор на стене висят все ее свадебные фотографии с Кевином. И она позаботилась о том, чтобы все их с Кевином фотографии были размещены на стене выше, чем те, на которых изображена наша с Венди свадьба.

— Это не обязательно что-то значит, - сказала мама.

— Нет, но это все равно очень странно. Мне кажется, что я все время живу в тени призрака Кевина. Я всегда на втором месте, и мне никак не удается оставаться на хорошем счету у Венди. Я никогда не буду желанным гостем в семье Пармелли, и с каждым днем все становится только хуже.

— Где сейчас Венди?, - спросил папа. Мое страдальческое молчание было очевидным.

— Ну?

— Она сейчас возвращается с Гавайев.

— Гавайи??? Что она делает на Гавайях?, - спросила мама.

— В последнюю минуту она отправилась в путешествие со всем кланом Пармелли. Предположительно, мама Эда должна была поехать, но не смогла, потому что за неделю до поездки ей поставили кардиостимулятор. Лично я думаю, что это была ерундовая отговорка, чтобы уговорить Венди поехать с ней.

— И она поехала без тебя?

— Поверь мне, папа. Я пытался убедить ее не ехать. Но после всего, что произошло, она почувствовала, что ей нужно поехать, чтобы у каждого из нас была возможность разобраться во всем. По крайней мере, она так сказала. Лично я думаю, что она просто хотела пережить старые добрые времена с Пармелли. Не сомневаюсь, что Эд и Джоанна были бы рады видеть ее с их сыном, Нейтом. Он единственный холостой ребенок, который у них остался.

Мой папа наклонился.

— Минуту назад ты сказал - "все остальное, что случилось". Что еще произошло с тех пор, как ты женился, Джек?

В этот момент я начал ломаться перед собственными родителями. Как бы это ни было неприятно, я начал выкладывать им все, что накипело. Семейный пикник у Пармелли, где меня практически не замечали, даже Венди. Я рассказала им о том, как она выкрикивала имя Кевина во время близости. И да, я даже рассказал им о том, как застала ее за сексуальными эскападами с Кевином в нашей собственной постели.

Они оба были в полном шоке и ужасе, когда я сказал им, что, похоже, Венди намеревалась забеременеть от спермы Кевина, как только вернется с Гавайев. Это заняло у меня около двадцати минут.

Когда я закончил, папа откинулся в кресле и издал долгий, медленный свист неверия. Мама просто сидела, уставившись на стол в смущении и шоке.

После нескольких неловких минут напряженного молчания мама наконец заговорила.

— Джек, ты знаешь, что мы поддержим тебя, что бы ты ни решил сделать. Я искренне, искренне надеюсь, что ради тебя и Венди дело не дойдет до развода. Но, возможно, Венди нужно понимание. Понимание с вашей стороны, ведь вы знаете, как тяжело терять любимого человека.

— Да, это интересный момент, - добавил папа.

— Что сказала Венди, когда ты рассказал ей о Конни?

Внезапно та небольшая толика уверенности и смелости, которую я обрел, открывшись родителям, полностью испарилась. Я не ожидал, что разговор примет такой оборот.

— Ну?, - спросил папа.

— Я... не... то есть я... никогда не говорил ей.

Папа наклонился к нему с выражением полного ужаса на лице.

— ЧТО? Ты никогда не говорил ей о Конни????

— О, Джек, - сказала моя мама, разрыдавшись.

— Зачем тебе скрывать это от нее, милый?

— Наверное... я просто не хотел, чтобы она думала, что это может стать проблемой.

— Господи, Джек", - прошипел отец.

— Как ты мог подумать, что это не будет проблемой?

— Я не знаю, папа! Я просто не хотел, чтобы она думала, что я зацикливаюсь на этой части своей жизни!

— Тебе тридцать пять лет, Джек! Тебе было двадцать два, когда это случилось. Если ты хочешь поговорить о ком-то, кто живет прошлым и не может его отпустить, то, черт возьми, мы можем говорить о тебе!

— Я просто не хотел, чтобы Венди думала, что я еще не смирился с этим, мама и папа.

— Ты не забыл, Джек. И я тебе кое-что скажу. Если ты собираешься замять эту проблему с Кевином в голове Венди, то будь готов к тому, что, когда она узнает, что ты ей не сказал, у нее будет полный шторм дерьма!

Боль от моего разрушающегося брака с Венди и вновь нахлынувшие воспоминания о Конни стали катализатором для открытия шлюзов. Я выпустил такой поток слез и рыданий, какого не было со времен похорон Конни. Мама поняла, что ничего не может сделать, кроме как подойти, обнять меня и плакать вместе со мной.

Папа вздохнул, наклонился вперед и взял мою руку в свою.

— Я знаю, что не часто говорю тебе об этом, Джек. Но я люблю тебя до усрачки. Ты попал в настоящую передрягу, сынок. Хотел бы я знать, как все исправить. Не знаю. Но я знаю, что ты должен поговорить с Венди. Ты должен дать ей понять, как это на тебя влияет. И ты должен рассказать ей о Конни тоже. Тогда она поймет, что ты понимаешь, каково это.

Остаток вечера я провел в обществе родителей. Мы еще немного поговорили о нас с Венди, но большую часть вечера просто проводили время друг с другом. С возрастом я стал понимать, что, скорее всего, впереди у моих родителей меньше дней, чем позади. Я понял, что просто не провожу с ними достаточно времени, и, несомненно, наступит день, когда я буду глубоко сожалеть об этом. Что бы ни случилось между мной и Венди в конечном итоге, я определенно собирался это изменить.

Когда я готовился покинуть родительский дом тем вечером, мне стало до боли очевидно, что я не в состоянии вести машину, поскольку мы с папой прикончили большую часть бутылок "Сэм Адамс". Мама, не теряя времени, открыоа мою старую комнату, и я с удовольствием ощутил, что кровать, на которой я спал в детстве, удобнее, чем в лучших пятизвездочных отелях. Устроившись под старым одеялом, сшитым моей бабушкой, я в последний раз проверила свой телефон и увидела, что пропустил несколько звонков от Венди. Очевидно, она вернулась в Ред-Ривер-Фолс. Последнее, что я получил, было сообщение:

— Вернулась в город. Ищу тебя повсюду. Где ты???

Я просто набрал в ответ:

— Где-то в безопасности. Хватит искать. Увидимся, когда я буду готов тебя увидеть.

Вернувшись в кемпинг на следующее утро, я обнаружил, что Венди явно была там. На двери моего пятого колеса была приклеена записка, написанная от руки.

Джек,

Пожалуйста, не убегай от меня. Я не думала, что ты так тяжело воспримешь мое отсутствие. Я думала, что нам лучше развеяться. Теперь я вижу, что ошибалась. Тебе не нужно было съезжать. Я никогда этого не хотела! Если ты не хочешь возвращаться домой, то хотя бы скажи мне, где ты находишься или где мы можем встретиться, чтобы поговорить! Пожалуйста, не отгораживайся от меня! Тебе не о чем сожалеть!

W

Что??? Я сожалею??? Господи! Она становилась такой же эгоцентричной и высокомерной, как Эд Пармелли. Я сорвал записку с двери трейлера и скомкал ее, закончив читать. Черт! Как много я сделал для того, чтобы оставаться в лесу. Она наверняка догадается, что я вернулся в свой старый жилой комплекс, но пока не может знать, в какую именно квартиру я переехал. Я не сомневался, что рано или поздно она догадается об этом, просто проследив за мной. Но если мне повезет, у меня будет еще день или два, прежде чем нам придется встретиться.

Приняв душ и приведя себя в порядок, я собрал свои вещи в кемпере. Я сделал несколько телефонных звонков друзьям, которые прошли через развод, и спросил, кто лучший адвокат по разводам в Ред-Ривер-Фолс. Все были единодушны в том, что Даниэль Николс абсолютно безжалостна и не ведет честную игру. Она заботилась только о своих клиентах и стремилась к победе. И она делала все необходимое для того и другого.

Я быстро позвонил в ее адвокатскую контору Brown, Graham, Norris, Slater and Nichols. У нее не было времени встретиться со мной сегодня, но она могла хотя бы записать меня на консультацию во второй половине дня. В тот день я также был на приеме у врача, который разрешил мне вернуться на работу в пожарную часть. Моя следующая смена должна была состояться в субботу - по иронии судьбы, в день, когда Венди и Пармелли должны были вернуться с Гавайев.

Я бы с удовольствием спрятался на два дня, но я также знал, что это невозможно и нецелесообразно. Папа позвонил мне после приема у врача и сообщил, что Венди действительно появилась у них примерно через полчаса после моего ухода. К счастью для меня, я поехал обратно в Ред-Ривер-Фолс совершенно непрямым путем и разминулся с ней по дороге к родительскому дому.

Моя встреча с адвокатом, Даниэль Николс, прошла довольно хорошо. Этому способствовало то, что я действительно ничего не хотел и не нуждался в помощи Венди. Я сказал Даниэль, что на самом деле даже не хотел подавать на развод; просто хотел иметь в своем распоряжении такую возможность на случай, если Венди откажется вытащить голову из задницы. По правде говоря, я хотел, чтобы Венди развелась с Пармелли, но понимал, что шансы на это весьма невелики.

Я решил не возвращаться в кемпинг и решил остаться в своей новой квартире. Кроме того, мне нужно было начать расставлять все по местам, чтобы лучше освоиться. Большую часть второй половины дня и вечера я провел именно за этим. Я забыл свой мобильный телефон в грузовике и вспомнил о нем только около девяти часов вечера. Я был так занят, что совершенно забыл о нем. Я воспринял это как хороший знак, что, возможно, эмоционально и психически я лучше, чем я думал, как будто я смогу как-то пережить все это, если мы с Венди расстанемся навсегда.

Я быстро достал телефон, убедившись, что за мной никто не наблюдает. Я сделал мысленную заметку, чтобы постараться перестать вести себя так параноидально. В конце концов, это Венди искала меня, а не "Аль-Каида". В каком-то смысле, чем скорее мы сможем поговорить, тем лучше.

Мое желание исполнилось, как только я начал проверять текстовые сообщения и голосовую почту. С утра пришло более шестидесяти сообщений, все они умоляли меня вернуться домой и разобраться во всем. Голосовые сообщения начинались с сожаления, но быстро переходили в паранойю, и Венди сходила с ума, думая, не решил ли я покончить с собой или что-то в этом роде.

Не было особого смысла выслушивать все сообщения, поскольку я знал, что все они говорят практически одно и то же. Поэтому я решил позвонить ей и покончить с этим. Она взяла трубку на первом же звонке.

— Джек? Это ты?

— Да, это я.

— О, Боже! Где ты? Я искал тебя в кемпинге и у твоих родителей. Они сказали, что не знают, где ты.

— Я знаю. Я довольно смутно представлял им, где буду.

— Где ты? Если ты не хочешь вернуться домой, тогда я приду к тебе.

— Не беспокойся, Венди. Я сейчас не в настроении для конфронтации. Я просто позвонил, чтобы сказать тебе, что со мной все в порядке.

— Пожалуйста, Джек! Мне нужно увидеться с тобой! Нам нужно все уладить! Я не хотела, чтобы казалось, будто я бросаю тебя, уезжая на Гавайи. Мне просто нужно было время, чтобы разобраться со всем этим!

— Как, по-твоему, то, что ты избегала меня 10 дней в период меньше двух месяцев после заключения нашего брака, может помочь что-то решить?

— Я не знаю, Джек. Наверное, мне просто нужна была помощь и совет людей, которым доверяю, вот и все.

— Господи, Венди, - сказал я, качая головой.

— Проблема прямо перед тобой, а ты ее даже не видишь.

— Джек, дело не в Пармелли. Дело в нас. Рано или поздно тебе придется признать, что у меня была жизнь до тебя, Джек. Ты должен принять тот факт, что семья Кевина все еще моя семья и всегда будет ею. Никто не заставляет тебя жить в тени Кевина, Джек.

Чушь собачья, подумал я.

— Я принимаю этот факт, Венди. Я прекрасно знал, как все будет, когда принимал решение о том, что хочу отношений с тобой. Но мне стало совершенно ясно, что семья Кевина не принимает меня. И все же это лишь малая часть причин, по которым наш брак находится в серьезном затруднении. И тот факт, что ты с готовностью оставила меня на десять дней, чтобы провести с ними отпуск на Гавайях, говорит мне о том, где лежит твоя верность. И это не твой муж.

— Боже, Джек! Ты можешь быть таким разочаровывающим, ты знаешь это? Это несправедливо! Ты не можешь просто ожидать, что я забуду о Кевине и нашей с ним жизни! Ты не можешь понять, каково это - потерять Кевина и все наши надежды, мечты и стремления! Ты не можешь представить, каково это - видеть, как любимый человек вот так умирает прямо на твоих глазах! Ты даже не представляешь, Джек! Пока с тобой не случится нечто подобное, ты не сможешь понять, через что мне пришлось пройти! Пармелли понимают, Джек! Ты не можешь понять!

Ее слова заставили меня вздрогнуть, как от удара в живот. Я слышал, как она плачет по телефону, и у меня самого слезы потекли по щекам.

— Я понимаю гораздо лучше, чем ты думаешь, Венди, - сказал я, дрожа.

— Намного лучше.

А потом я повесил трубку.

В течение следующего часа Венди пыталась дозвониться до меня множество раз, но в конце концов поняла, что это бесполезно, и сдалась, отправив мне последнее сообщение.

— Я не отказываюсь от тебя, Джек! Так не отказывайся и ты от нас! Ты просто должен понять, что мое прошлое очень важно для меня. Я не могу притворяться, что этого не было. Ты не можешь понять, через что мне пришлось пройти, но ты должен хотя бы осознать, что это всегда будет частью моей сущности. Но это не значит, что я не люблю тебя, Джек! Люблю! Нам еще нужно поговорить, так что наш разговор на этом не заканчивается!

Казалось, не было смысла даже отправлять ответ. Поэтому я не стал заморачиваться, а вместо этого взял из холодильника "Сэм Адамс" (папа приучил меня к этому!) и провалялся перед телевизором до конца ночи. Я не мог смириться с высокомерием, которое демонстрировала Венди. Она категорически отказывалась признать, что трахает себя на кровати во время просмотра их с Кевином домашнего порно. И она даже не стала признавать, что импортировала сперму Кевина и планировала беременность от мертвого мужчины.

На следующее утро, а это была пятница, я встал рано. Это был мой последний выходной перед тем, как я вернусь на свою первую регулярную смену за последние две недели. Мне не терпелось вернуться к работе и перестать быть таким бездельником. Но, конечно, когда я нахожусь на работе, я обычно думаю о том, как хорошо быть вдали от работы. Странная штука жизнь, наверное.

В то утро у Даниэль Николс было свободное время, и она смогла встретиться со мной. Мы сели за стол, и она принесла мне чашку свежего кофе, который я обычно не пью, но не хотела показаться грубой, не согласившись.

— Что ты думаешь делать, Джек?, - спросила она.

— Ну, - сказал я, колеблясь, - по правде говоря, я хочу сделать что-нибудь, чтобы разбудить ее. Наверное, я хочу сделать что-то, что заставит ее понять, что наши отношения не односторонние. Я хочу сделать что-то, что заставит ее понять, что я тоже могу контролировать отношения и иметь над ними власть. Она должна понять, что может бросить меня с Пармелли, когда захочет, но это будет иметь определенные последствия.

— Итак, если я правильно вас понял, вы хотите, чтобы ей вручили бумаги, но при этом оставили за собой право отменить все, пока мы не зашли очень далеко. Звучит примерно так?

— Да. Думаю, вы попали в точку.

— На самом деле, это довольно распространенная ситуация. Многие супруги, которые разводятся из-за неверности, подают на развод, чтобы попытаться вывести другого супруга из того, что они называют "туманом" измены. Это попытка заставить неверного супруга понять, что его действия приведут к тяжелым последствиям".

— Большинство из них в конце концов разводятся?

— Хм. Я бы сказала, что примерно 50 на 50, что, в общем-то, неплохие шансы. Для нас с мужем неверность стала решающим фактором.

— Ого!

Я был потрясен. Даниэль Николс была очень сексуальной, в том смысле, что она разрывала ваше сердце ложкой.

— Без обид, но какого черта ему понадобилось изменять тебе?

— Потому что он мог и потому что ему позволил клерк. Боюсь, это довольно типично для этого бизнеса. Но, эй. Мы все еще партнеры в этой фирме, - сказала она, указывая на его фотографию на стене вместе с остальными партнерами.

— Мы не смогли придумать, как играть вместе, но мы можем хотя бы работать вместе.

Я только присвистнул от недоверия.

— И как быстро мы сможем это сделать?"

— Ну, - сказала она, - сегодня пятница, так что я не смогу сделать это сегодня. Но я могу все закончить, позвонить в офис шерифа, и во вторник утром ее доставят в суд. Подойдет?

— Идеально. Я все равно работаю во вторник.

— Хорошо, мы так и сделаем. И помните, это не значит, что вы должны идти до конца. Если вы почувствуете, что у вас с Венди наметился прогресс в примирении, вы можете отказаться от этого в любой момент. Я выставлю вам счет только за те часы, когда я буду работать над этим, и верну остаток вашего гонорара.

— Хорошо тогда, - сказал я, вставая и протягивая руку. У Даниэль была чертовски крепкая хватка.

На следующее утро я вышел на работу в 08:00. По субботам у нас обычно довольно вялый день, так как в этот день мы с утра убираем всю станцию, а также моем и обслуживаем все пожарные машины и кареты скорой помощи.

После обеда у нас обычно довольно светло, в зависимости от того, сколько пожарных вызовов и вызовов скорой помощи мы выполняем.

Венди позвонила мне, как я и знал, вскоре после того, как я пришел на работу тем утром, и спросила, не могла бы она зайти попозже и поговорить. Я сказал ей, что нет, что буду слишком занят, что у меня слишком много забот и мне нужно сосредоточиться на работе. На самом деле это было глупостью. Когда мы встречались, Венди постоянно заходила в пожарную часть. Правда заключалась в том, что я просто не хотел ее видеть.

В воскресенье и понедельник у меня был выходной. Во вторник Венди должна была получить документы. С одной стороны, я надеялся, что это заставит Венди прозреть. С другой стороны, я боялся, что Венди в итоге будет искать утешения у Пармелли. По крайней мере, свести все к двум вариантам было лучше, чем оставить все как есть.

В понедельник я позвонил Даниэль и спросил, можно ли вместе с заявлением о разводе отправить Венди письмо. Даниэль сказала, что я могу отправить все, что захочу.

Поэтому в воскресенье и понедельник я потратил некоторое время, чтобы написать письмо, в котором сообщил Венди обо всем, что я чувствую и почему ее действия причинили мне такую боль. В основном это было сделано для того, чтобы она знала, что я прекрасно понимаю, каково это - потерять человека, которого я так сильно любил. В этом отношении мой отец был прав. Лучше дать ей знать сейчас, чем потом. Я знал, что остальные Пармелли уже вернулись с Гавайев, что, несомненно, объясняло, почему я ничего не слышал от нее в воскресенье. Эд и Джоанна, вероятно, говорили Венди, чтобы она подождала меня или просто избавилась от меня; что она может сделать все гораздо лучше, чем я. И, кстати, мы говорили вам, что Нейт все еще не женат?

Я приложил пальцы к клавиатуре и написала следующее письмо:

Моя дорогая Венди,

Если ты читаешь это письмо, значит, ты получила бумаги, в которых говорится о моем намерении попросить тебя о разводе. Поначалу ты можешь подумать, что я делаю это из гнева или злобы, но хочу заверить тебя, что я делаю это из любви. Да, именно так - из любви. Я делаю это, потому что люблю тебя настолько, чтобы отпустить. Я люблю тебя настолько, чтобы позволить тебе быть свободным.

Мне стало до боли ясно, что ты не готова жить дальше той жизнью, которой ты наслаждалась с Кевином. Я знаю, что ты, возможно, попытаешься сказать мне, что готова и что так и было. Но правда в том, что это не так. Я не ненавижу тебя за это и не злюсь на тебя за это. Обижен? Разочарован? Я бы солгал, если бы сказал, что нет. У меня были свои мечты и амбиции, которыми я хотел поделиться с тобой, и я быстро прихожу к пониманию, что это невозможно.

На прошлой неделе ты сказала мне по телефону, что я не могу понять, через что ты прошла, потеряв Кевина. Ты сказала, что я не смогу понять, пока это не случится со мной. Дело в том, что я знаю, через что ты прошла. Это случилось со мной.

Ее звали Консуэла Ариана де Марадиаго. Она была родом из небольшого городка на юге Мексики под названием Арриага. Ее отец и мать были управляющими на большой кофейной плантации. Конни посчастливилось получить стипендию для обучения в университете штата Сент-Клауд, где я и познакомился с ней, когда получал степень по пожарному делу и управлению общественной безопасностью. Я познакомился с ней в одно воскресное утро, когда мы оба посещали мессу. Она была с группой своих подруг, а я пошел один. С той минуты, как мы встретились взглядами, никто из нас не мог оторвать глаз друг от друга.

Она была всем, что я когда-либо хотел видеть в женщине. Конни была прекрасна с длинными черными волосами, естественным загаром, самыми темными и красивыми глазами, которые я когда-либо видел. У нее была улыбка, которая могла бы осветить футбольный стадион. Она была так мотивирована на успех, что получила дипломы по английскому языку и специальному образованию. Конни больше всего на свете хотела работать с детьми, особенно с теми, кто испытывал трудности.

Мы стали неразлучны, как и большинство влюбленных пар. Я был так очарован ею, что мне было почти жаль других мужчин, в жизни которых не было такой, как Конни. Мне казалось трагедией, что у людей в этом мире нет возможности наслаждаться такой глубокой любовью, как наша.

По счастливой случайности я сдал вступительные экзамены в пожарную часть в Ред-Ривер-Фолс и занял первое место в списке, а это означало, что у меня были отличные шансы быть принятым на работу прямо из колледжа. Конни подала заявку на вакансии преподавателя в Ред-Ривер-Фолс и сразу же была принята на работу по программе Title I, работая с детьми, у которых были проблемы с речью и чтением. Она собиралась осуществить свою мечту, и я тоже. Она сказала "да" еще до того, как я успел попросить ее выйти за меня замуж. Я даже не успел опуститься на одно колено.

Я работал всего две недели. Я был еще начинающим пожарным и парамедиком, когда поступил тот ужасный вызов. Мы надели снаряжение, и я занял свое место на заднем сиденье машины, чтобы отправиться на место, где, как сообщалось, произошло серьезное столкновение автомобилей. Пока мы ехали, диспетчер сообщил, что одна из машин горит и в ней зажата женщина. Мы прибыли на место и увидели, что полицейские вытащили водителя одной из машин, но не смогли вытащить водителя второй машины, прежде чем ее охватило пламя.

Я помню, как услышал последние крики водителя, оказавшегося в ловушке, когда я выпрыгнул из машины и начал тянуть шланг, чтобы справиться с огнем. Мое сердце бешено колотилось, и я чувствовал, как кровь стучит в висках. В тот момент это было ужасно волнительно и нервно. Инженер зарядил шланг, и мы с лейтенантом начали тушить пожар в машине. Машина была так сильно повреждена, что я сначала не узнал ее.

Только когда мы кружили вокруг машины, постоянно поливая ее струей воды, я увидел наклейку на заднем бампере. На ней было написано "Viva Mexico" - точно такая же, как у Конни на ее машине. С ужасом я осознал, что автомобиль представляет собой останки загорелого универсала Ford Taurus 1998 года выпуска - той же машины, что и у Конни.

Весь мир замер в замедленной съемке. Кто-то кричал, и только через несколько мгновений я понял, что это я. Я даже не помню, что произошло дальше, кроме того, что мои коллеги-пожарные оттащили меня от машины и затащили в кузов "скорой" - задача не из легких, учитывая мой рост и все снаряжение, которое на мне было. Они сделали все возможное, чтобы укрыть меня от остальной бойни.

Пожар был настолько сильным, что тело Конни можно было опознать только по ее зубной карте, ДНК и номеру автомобиля. Я умолял дать мне возможность увидеть ее в последний раз, но медицинский эксперт, моя семья и коллеги-пожарные не позволили мне этого сделать. В тот момент я был зол на них, но теперь понимаю, что они сделали это, потому что хотели, чтобы я запомнил Конни такой, какой знал ее. Это помогло, потому что я никогда не видел ее в машине, только охваченную пламенем фигуру, сидящую на водительском сиденье.

Мы отслужили панихиду по Конни в храме Святого Матфея, а затем перевезли ее тело в Арриагу, чтобы похоронить рядом с ее родственниками. Ее родители, с которыми у меня раньше были прекрасные отношения, отказались со мной разговаривать. Ее братья обвинили меня в ее смерти, сказав, что она бы не умерла, если бы смогла вернуться в Мексику, а не осталась со мной. Сколько бы раз я ни писал им, чтобы извиниться, они так и не ответили.

Я тринадцать лет ждал кого-то вроде тебя, Венди. Кого-то, кто мог бы наполнить мое сердце той же любовью, что я испытывал к Конни. ТРИНАДЦАТЬ ЛЕТ!!! Я заслуживаю того, чтобы в моей жизни был кто-то, кто любил бы меня с такой же страстью и яростью, как Конни. Может быть, я слишком многого просил. Может, я просто выдавал желаемое за действительное. Может быть, мне следовало просто принять ситуацию с тобой и смириться с мыслью, что, возможно, мой единственный шанс на настоящую и прочную любовь прошел мимо меня. Может быть, мне нужно просто научиться принимать тот факт, что Кевин всегда будет на первом месте в твоей жизни, и просто брать то, что я могу получить.

Но я отказываюсь. Я все еще верю, что я достойна того, чтобы иметь кого-то, кто любит меня так же сильно, как я люблю ее. Поэтому я решил, что лучше быть одному в этом мире, чем тратить свое время на любовь к тому, кто заставляет меня чувствовать себя одиноким. Это и привело нас к тому, к чему мы пришли.

Без сомнения, после возвращения с Гавайев ты наверняка проводила большую часть времени в компании Эда, Джоанны и остальных Пармелли. Надеюсь, твой ранний отъезд не испортил им отдых. Убедись, что они понимают, что я не просил тебя об этом, и любая причина, которую ты им назовешь, сделает мне приятное в их глазах.

Знай, что я люблю тебя такой же глубокой и страстной любовью, как та, что была у меня к Конни. Если этот брак не принесет ничего другого, то я хочу поблагодарить тебя за то, что ты помогла мне доказать, что я, по крайней мере, способен снова испытывать к кому-то любовь такого масштаба.

Искренне твой,

Джек

Я отправил письмо Даниэль Николс по электронной почте, чтобы ее включили в процесс, а затем на остаток выходных полностью погрузился в темноту и подполье. Я заехал в кемпинг и взял палатку, спальный мешок и еще несколько необходимых вещей. Я отключил сотовый телефон и убедился, что GPS-трекер выключен. Я направился дальше на юг вдоль Красной реки со стороны Миннесоты, проверил там кемпинг и заплатил 10 долларов за одно из примитивных мест.

Остаток воскресенья и большую часть понедельника я провел в походах, рыбачил и просто проводил время в одиночестве. Я знаю, что это было жестоко, и я это признаю. Я думаю, что, пытаясь избежать Венди, я, возможно, чувствовал, что демонстрирую ей отчуждение, которое испытывал с тех пор, как мы поженились. Я не мог понять, как так получилось, что мы были так близки во время знакомства и помолвки и вдруг оказались на расстоянии размером с каньон после свадьбы.

Я мог только думать, что, вероятно, то, что я женат на Венди, вызвало в ней панический страх, что ее жизнь с Кевином, какой она ее знала, навсегда прекратилась. Я не мог осуждать ее за это, потому что сам потратил ужасно много времени, пытаясь забыть Конни и примириться с жизнью, которой у нас с ней никогда не будет. Помню, я думал, что ни одна женщина не сможет сравниться с Конни. Но это не остановило меня от попыток. А потом я встретил Венди.

Я пробыл в подполье почти два дня, полностью выпав из поля зрения. Я пропустил более 80 телефонных звонков и 150 текстовых сообщений от Венди. Большинство из них были короткими, просто умоляли меня позвонить или говорили, как сильно она меня любит. Мой разум списал их на то, что она находится в состоянии паники, хотя сердце надеялось, что она действительно сожалеет и скучает по мне. Я надеялся, что это не потому, что она просто не хочет сталкиваться с тем фактом, что ее брак, вероятно, будет короче, чем у Ким Кардашьян.

Во вторник утром я приехал на работу в пожарную часть и занял свое место лейтенанта на машине № 1. Все шло нормально, пока около 10:00 утра мой капитан не подошел ко мне во время утренней тренировки по пожарной безопасности и не сказал, что ко мне пришел посетитель, который хочет - нет, лучше сказать, ЖЕЛАЕТ - поговорить со мной.

Я отправился в приемную станции, где меня встретил не кто иной, как сам Эд Пармелли. О, черт.

— Да что с тобой такое, Джек?, - закричал он.

— Сохраняй спокойствие, Эд. Ты в общественном здании.

— Да мне плевать! Венди сейчас у нас дома, и она в полном расстройстве! Хватит того, что ты испортил ей и нам отпуск, но неужели ты вручил ей документы на развод, пока она была на работе???

О, черт! Я об этом не подумал. Помощник шерифа, который вручал ей документы, должен был разыскать ее и нашел в колледже.

— Я не хотел, чтобы ей вручили бумаги на глазах у ее коллег, Эд. Я не думал о том, где ее будут обслуживать, просто о том, что ее будут обслуживать.

— Господи, ну ты и мудак, Джек! Где, черт возьми, ты только успеваешь ее обслуживать? Насколько я понимаю, Венди должна была бы надрать тебе задницу!

— Это не имеет значения, Эд. Дело в том, что наша с Венди свадьба была очевидной ошибкой. И мне не нужно, чтобы ты мне это говорил, так что, думаю, тебе лучше уйти, - сказал я, стараясь быть спокойным и профессиональным.

— Ты чертовски прав, это была ошибка, от которой я отчаянно пытался ее отговорить. Это было слишком рано после потери Кевина. Да и для нее это был чертовски большой шаг вниз!

— Как скажешь, Эд. Тебе нужно уйти. Либо ты уйдешь мирно, либо я попрошу своего капитана вызвать полицию и выдворить тебя силой.

— Ладно, придурок. Я уйду. Я просто хотел лично сказать тебе, каким куском дерьма я тебя считаю. Ты никогда не заслуживал Венди. Ты абсолютно ничтожен по сравнению с тем, кем был мой сын! Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты больше не приближался к ней!

Эд вышел из участка и так резко распахнул дверь, что в итоге разбил защитное стекло.

— Не хочешь рассказать мне, что это было за чертовщина?, - спросил мой капитан Люк Бриггс.

— Мы с Венди расстаемся.

— Господи, Джек! Ты серьезно? Что, черт возьми, произошло?

— Я не хочу сейчас об этом говорить, Люк. Давай просто вернемся к тренировкам.

— По крайней мере, скажи мне, что это был за парень. Мне придется объяснять шефу, как взломали входную дверь.

— Его зовут Эд Пармелли. Он бывший тесть Венди и мудак из высшей лиги.

— Послушай, Джек, - сказал Люк, - я беспокоюсь за тебя. С тобой все будет в порядке?

— Да, Люк. Со мной все будет хорошо. Давай просто вернемся к тренировкам. Будет легче, если я просто не буду думать об этом, понимаешь?

— Да, хорошо. Но если мне покажется, что тебе тяжело с этим справиться, я отправлю тебя домой на больничный, хорошо?

— Нет, все в порядке, Люк. Я и так уже использовал достаточно времени по болезни.

— Шеф пережил тяжелый развод несколько лет назад, Джек. Он поймет.

— Да, хорошо. Но со мной все будет в порядке. Обещаю.

Люк Бриггс, должно быть, рассказал об этом остальным пожарным и медикам из моей смены. К их чести, никто из них ничего не сказал мне об этом. Наверное, они все знали, что я чувствую. Моника Баннер тоже держалась в стороне, хотя знала больше остальных.

Я был благодарен, что на следующее утро ушел с работы, и благодарен за то, что у меня была пара дней отдыха, чтобы подумать о том, что мне делать. От Венди больше ничего не было слышно, вероятно, по настоянию Эда и Джоанны. Я могла представить, что они просто сказали ей отпустить меня и жить дальше с кем-то получше... с кем-то вроде Нейта, возможно? Я постаралась выкинуть эти мысли из головы, так как знала, что ничего не добьюсь с их помощью, и от них мне будет только хуже.

Я уже ехал обратно в свою квартиру, когда зазвонил мобильный телефон. Это была Даниэль Николс. Поскольку я знал, что Венди должна ответить на заявление о разводе в течение двадцати дней, я решил, что Даниэль может позвонить с какими-то новостями. Я не ошибся в своих предположениях, но тут произошел серьезный поворот.

— Джек, это Даниэль. У меня для тебя есть новости.

— Говори, я слушаю.

— У Венди уже есть адвокат, Малькольм Дюнкерк. Я его знаю. Удивительно, но для адвоката противной стороны он не такой уж и засранец.

— Хорошо. И?

— Венди и ее адвокат просят о личной встрече с вами, чтобы обсудить ваше заявление о разводе.

— ЧТО? Ты издеваешься?

— Нет. Адвокат Венди сказал, что его клиентка готова удовлетворить все ваши просьбы, лишь бы у нее была возможность поговорить с вами с глазу на глаз. Вы разговаривали с ней после ее возвращения из поездки?

— Да, разговаривал.

— Лицом к лицу?

Черт.

— Нет, не лично. Я избегаю ее, как оспы.

— Ну, если Венди готова дать вам то, что вы хотите, я предлагаю сделать это. Ее адвокат просит о встрече завтра в два часа в моей фирме. Ты сможешь прийти?

Я вздохнул.

— Да, завтра я не на службе. Я смогу прийти. Похоже, дело пойдет быстрее, чем я думал.

— Да, возможно, Джек. Если вы с ней обо всем договоритесь, то получите развод в течение шестидесяти дней.

— Господи. Я встречался с ней почти полтора года, прежде чем набрался смелости и попросил ее выйти за меня замуж. А потом еще шесть месяцев на помолвку. Почти два года на свадьбу, и мы можем спустить все в унитаз чуть больше чем через два месяца. Ничего себе.

— Я знаю, Джек, - сказала Даниэль с сочувствием.

— Но по крайней мере ты можешь начать жить дальше.

— Да. Полагаю, так и есть.

Я вернулся в свою квартиру, решил привести себя в порядок и немного позаниматься в местном спортзале. Позже я решил выбраться из квартиры и побаловать себя выпивкой и перекусом.

В итоге я отправился в заведение в Ред-Ривер-Фолс под названием The End Zone - местный спорт-бар, который изо всех сил старался выдать себя за Buffalo Wild Wings. Здесь было множество телевизионных экранов, на которых можно было посмотреть практически все спортивные события в мире, которые шли в это время.

Я занял место в конце огромного бара. Это было здорово, потому что шла предсезонная игра "Викингов", и они играли с "Оклендом". Я надеялся, что в этом году у "Викингов" и их нового главного тренера Майка Циммера все будет отлично. Кроме того, они выбрали Тедди Бриджуотера, и мне не терпелось увидеть, как Тачдаун Тедди впишется в атаку "Викингов". Учитывая, какой год мы провели в прошлом году, "Викинги" точно не могли поступить хуже.

Впервые за все время, что я себя помню, у меня разыгрался аппетит, и я решил выбрать фирменный бургер, тройной швейцарский с беконом и халапеньо, в котором было больше фунта мяса и который подавался к столу с ножом для стейка, торчащим из верхней части булочки. На гарнир я заказал картофель фри и огромный бокал какого-то немецкого пива, название которого я даже не смог выговорить. Это был хороший вечер хорошей еды, отличного пива и посредственного предсезонного футбола.

Я так наслаждался собой и игрой, что даже не заметил, как кто-то подкрался ко мне сзади. Обернувшись, я увидел не кого иного, как самого шерифа округа Мейсон, шерифа Пэта Куинна.

— Джек! Джек Фицджеральд! Я думал, это ты!, -- крикнул он.

Я повернулся на своем барном стуле и изо всех сил старался не подавиться ртом, полным гамбургеров и картошки фри, протягивая руку.

— Шериф Куинн! Рад вас видеть! Давно не виделись!

— Да, это так. И, пожалуйста, зовите меня Пэт. Тебе не обязательно быть формальным со мной.

— Хорошо, Пэт, - усмехнулся я.

— Джек, я хочу познакомить тебя с некоторыми людьми. Это моя невеста, Шеннон Салливан. А эти люди с нами - ее родители, Джек и Сюзанна Салливан.

— Рад со всеми вами познакомиться, - сказал я, когда мы пожали друг другу руки. Боже мой, подумал я, разглядывая невесту шерифа. На мгновение я забыл о своей нынешней дилемме. Если мы с Венди в итоге разведемся, я чертовски надеялся, что смогу найти женщину, похожую на невесту Квина.

— Все, это Джек Фитцджеральд, - сказала Пэт, представляя меня.

— Джек - пожарный и парамедик в пожарной службе Ред-Ривер-Фолс. Джек был одним из тех пожарных, которые были в машине скорой помощи, забравшей меня с шоссе в тот день, когда меня подстрелили. Он один из тех, кто спас мне жизнь.

Все гости Пэта выглядели потрясенными этим откровением, а его невеста, Шеннон, наклонилась и тут же обняла меня. На мгновение меня ошеломил смешанный женский аромат ее шампуня, лосьонов, мыла и духов. Что бы это ни было, все они сочетались в совершенно божественном аромате, который подчеркивал ее невероятную красоту. Если не считать Венди и Конни, я не могу вспомнить, когда в последний раз видел такую сексуальную женщину, как невеста Квина.

Мы простояли так, ведя светскую беседу, минут десять или пятнадцать, прежде чем они решили, что переборщили с гостеприимством.

— Нам лучше позволить вам вернуться к ужину, пока еда не остыла, - сказал Квинн.

— Было очень приятно снова увидеть тебя, Джек. Я не могу выразить тебе свою благодарность за все, что ты сделал для меня в тот день.

— Я ценю это. Но я также в восторге от того, что ты сделал в тот день, спасая маленькую девочку. Как здорово, что теперь она будет твоей дочерью! Ты счастливый человек.

— Очень рад тебя видеть, Джек. Если я могу чем-то помочь тебе, хоть чем-то, позвони мне, - сказал он, протягивая мне визитную карточку.

— Спасибо, Пэт. Я, пожалуй, так и сделаю.

— Пожалуйста, позвони. Береги себя, Джек.

И шериф удалился вслед за своей семьей к машине. Черт! Какой везучий парень. Я вернулся к еде и пиву и допил их. С невероятно полным отменной еды желудком и возможностью пополнить запасы пива, мой барный стул становился все более удобным, и я решил просто устроить ночь прямо здесь. Мне не нужно было встречаться с Венди и ее адвокатом до завтрашнего полудня.

К тому времени, как я приступил к четвертой кружке пива, алкоголь пробился сквозь еду и начал оказывать свое действие. В зависимости от моего общего настроения я могу быть либо приятным, счастливым пьяницей, либо невероятно депрессивным пьяницей с больной задницей. Я как раз был на пути к этому. Я чувствовал себя подавленным, удрученным и жалел себя.

Я как раз допил свое пиво и попросил бармена принести мне еще одно, когда рядом со мной пронесся ветерок и мужской голос сказал:

— Я буду то же, что и он!

Я посмотрел налево и увидел, что на соседнем со мной барном стуле сидит не кто иной, как Нейт Пармелли.

— Ты, наверное, издеваешься надо мной" - сказал я, приняв оборонительную позу.

— Ага, старый добрый Нейт Пармелли во плоти, - сказал он со своей фирменной ухмылкой на лице.

— Я услышал, как шериф назвал твое имя, увидел, что ты здесь, и решил подойти поболтать.

— Какого хрена тебе надо?

— Ну, я слышал, что ты сегодня подал документы на развод с Венди, и подумал, может, ты захочешь поговорить об этом. Судя по выражению твоего лица, ты выглядишь так, будто тебе не помешал бы друг, Джек.

— Отлично, - сказал я, делая глоток свежего пива.

— Дай мне знать, когда кто-нибудь из моих приятелей войдет.

— Боже, Джек. Разве ты не считаешь меня другом? У нас ведь никогда не было причин для этого, верно?

— Не знаю, Нейт. Думаю, все зависит от того, что случилось на Гавайях, не так ли?

— Не совсем понимаю, о чем ты говоришь, Джек.

— О, пожалуйста! Ты что, блядь, серьезно? Ты что, охренел? Думаешь, я не знаю, что вся эта поездка на Гавайи была уловкой, чтобы увезти Венди от меня на десять дней?

— Эй, эй, эй, Джек. Я не имею никакого отношения к тому, чтобы отправить Венди в эту поездку. Насколько я знаю, моя бабушка должна была поехать с ней до тех пор, пока мы не увидели Венди в аэропорту.

— Да, точно, - сплюнул я.

— Клянусь Богом, Джек. Это правда. Ни Грег, ни Бобби, ни Мелинда не имели ни малейшего понятия. Для них это было таким же шоком.

— О, черт. Твои предки все это время планировали.

— Оглядываясь назад, ты, наверное, прав.

— Я чертовски хорошо знаю, что я прав. Они хотели увезти ее от меня, затащить в какое-нибудь тропическое и романтичное место, а ты должен был завести с ней роман прямо у меня из-под носа.

Нейт откинул голову назад и громко рассмеялся. По крайней мере, на его лице появилась нормальная ухмылка, а не эта дурацкая ухмылка.

— Ты прекрасно знаешь, что я прав, - продолжил я.

— Я сразу понял, когда познакомился с твоей семьей, что именно этого они и хотели - чтобы ты ворвался в семью и держал Венди в узде. Как будто это какая-то библейская обязанность или что-то в этом роде.

Нейт немного посмеялся, а потом успокоился настолько, что смог заговорить.

— Что ж, Джек. Я не могу с тобой не согласиться, - хихикнул он.

— По правде говоря, я уверен, что мои родители были бы только рады, если бы это произошло. Но, уверяю тебя, в этой жизни этого не случится.

— Что? Венди недостаточно хороша для тебя? У тебя есть кто-то получше, кто ждет в очереди? Ее сиськи недостаточно велики для тебя? Надоело жить в тени своего брата?

Господи, подумал я. Почему я задаю эти вопросы? Неужели я пытаюсь привести

аргументы, почему он должен хотеть забрать у меня Венди? Неужели я настолько пьян?

— Ну что ж, Джек. Ответ на твой первый вопрос - Венди достаточно хороша для любого мужчины на планете. Во-вторых, меня действительно кое-кто ждет. В-третьих, ее сиськи достаточно большие, если тебе нравятся сиськи. И последнее: я действительно устал жить в тени своего брата.

— А что не так с ее сиськами?, - спросил я. Боже, должно быть, я действительно напился.

— О, с сиськами у нее все в порядке, Джек. Просто я не люблю сиськи.

— Как ты можешь не любить сиськи? Все чуваки любят сиськи, - пробурчал я, делая очередной глоток пива.

— Ну, - сказал Нейт, сделав паузу на несколько мгновений, - я не такой, как большинство чуваков. По правде говоря, Джек... у тебя, наверное, больше шансов со мной, чем у Венди.

Я чуть не выплюнул свое пиво.

— Прошу прощения, блядь?

Нейт одарил меня большой старой дерьмовой ухмылкой.

— Да. Все верно, Джек. Я гей.

Несколько мгновений я изучал его лицо, ожидая "я понял" или что-то в этом роде. Но его не было.

— Клянусь Богом, Джек, - продолжил он.

— Посмотри вон в тот угол.

Я повернулся и посмотрел на дальнюю угловую кабинку. Там сидел симпатичный молодой человек, наверное, лет 25 или 26. Он сидел, потягивая пиво, с легкой улыбкой на лице, глядя на нас с Нейтом.

— Это мой парень, Джек, - объяснил Нейт с выражением искренней любви на лице.

— Его зовут Уайатт Хелмс. Мы встречаемся уже почти год.

Нейт снова повернулся ко мне.

— Если тебе станет легче, Джек, то я тоже не смог привезти любимого на Гавайи. И Венди тоже.

Когда я обернулся к нему, Уотт коротко помахал нам с Нейтом рукой, на что Нейт улыбнулся и помахал в ответ. Я снова посмотрела на Нейта, а он на меня. Ухмылка исчезла, и на смену ей пришло выражение мертвой серьезности с легким трепетом. Я понял, что Нейт Пармелли настроен очень серьезно и рискует очень многим, рассказывая мне о том, что он гей.

— Теперь ты понимаешь, Джек? Ты понял, что я абсолютно не представляю для тебя угрозы для Венди?

— Будь я проклят, - полушепотом ответил я. Я покачал головой в недоумении.

— Прости, Нейт. Не сочти за неуважение, просто мне трудно это понять. Я имею в виду... ты выглядишь... и ведешь себя... ну... я имею в виду...

— Нормально, ты имеешь в виду? Я выгляжу и веду себя так, будто я не гей?

— Ну, я не хочу быть засранцем... но, да.

Нейт хихикнул.

— Не волнуйся об этом, Джек. Я постоянно это слышу.

Я все еще был шокирован и недоверчив.

— Наверное, я просто подумал, что... ну, в смысле, ты похож на ковбоя, понимаешь?

Нейт рассмеялся.

— Да, наверное, я всегда так выглядел. С тех пор как вышла "Горбатая гора", я стал таким, какой я есть, наверное. Обычно люди слышат, что у меня театральное образование, и говорят: "Ну, это логично". Но, да, ковбойская внешность сбивает их со следа, так сказать. Видимо, я просто ковбой-гей.

Теперь я немного хихикнул и тоже расслабился.

— Прости, что ошибся в тебе.

Не извиняйся. На самом деле мне тоже жаль, что я ошибся в тебе. Более того, я хотел бы извиниться перед тобой, Джек, от имени всей моей семьи.

— Говоря о них, я имею в виду, что они думают о тебе? Не обижайся, но твой отец кажется каким-то заносчивым и старомодным.

Нейт сделал длинный глоток пива.

— Позволь мне сказать тебе кое-что, Джек. Я люблю своего отца так, как все сыновья в той или иной степени любят своих отцов. Он никогда не бил меня, пока я рос. Но как бы я ни любил своего отца, он мне очень не нравится.

Почему-то это прозвучало с огромным облегчением.

— Прости, я не хотел лезть не в свое дело.

— Нет, нет, нет. Ты вовсе не лезешь не в свое дело, Джек. Люди очень уважают моего отца. И по большей части он его заслужил. Но я вижу ту сторону своего отца, которую большинство людей не видят. Я вижу его темпераментную, осуждающую сторону, которую не видят люди. Я вижу ту сторону Эда Пармелли, которая до сих пор плачет и болит из-за потери своего первенца и настолько поглощена горем, что больше не способна испытывать радость от жизни, даже от общения с оставшимися детьми и внуками.

— Он возмущен тем, что у Грега и Бобби есть свои дети, и он возмущен тем, что ни один из этих внуков не принадлежит Кевину. Вот с чем мне, Грегу, Бобби и Мелинде пришлось повзрослеть. Нам не только приходилось жить в тени Кевина, но и терпеть слепоту отца, когда дело касалось кого-то из нас.

Я сделал глоток пива.

— Мне жаль, Нейт. Думаю, это объясняет, почему он так стремится держать Венди рядом.

— Понимает она это или нет, Джек, но Венди нуждается в том, чтобы ты боролся за нее. На самом деле, мы все нуждаемся. Особенно Грегу, Бобби, Мелинде и мне. Нам нужно, чтобы ты тоже боролся за Венди. Лучшее, что ты можешь сделать, - это увезти ее к черту от моих родителей. Пусть хоть раз она будет самостоятельной - без памяти Кевина и влияния моих родителей.

— Я просто не знаю, возможно ли это, - полувопросительно произнес я.

— Послушай меня, Джек! Ты должен это сделать! Ты окажешь Венди услугу, о которой она даже не подозревала!

— Как я могу это сделать, если она еще даже не забыла Кевина?

— Венди забыла Кевина, Джек. Венди - невероятно сильная женщина. Если бы она не смирилась со смертью Кевина, она бы не вышла за тебя замуж. С момента смерти Кевина прошло четыре года. Она знала, что готова двигаться дальше. Теперь ей нужно найти в себе силы, чтобы уйти от моих родителей. Ей совершенно необходимо уехать от них, Джек. Ты должен подхватить ее, закрутить с ней роман и уехать в закат.

— Проблема в том, Нейт, что я все еще вижу Кевина повсюду. Даже будучи женатым на Венди, мне все равно приходится сталкиваться с его присутствием каждый раз, когда я прихожу в дом. Я даже не могу назвать это возвращением домой, потому что это никогда не было похоже на дом.

— Избавься от него. Выставь его на продажу. Мои родители не знают, что Венди хотела продать дом по той же причине. Она тоже знала, что жить дальше будет сложнее. Мои родители были теми, кто почти требовал, чтобы она осталась в доме, и настаивали на том, чтобы она оставила его таким, каким он был, когда там жил Кевин.

— Не знаю, Нейт. Просто так много всего произошло. Я просто не знаю, хватит ли у меня сил или желания продолжать, и хочу ли я вообще идти вперед. Может, будет лучше, если мы с Венди разойдемся в разные стороны, а я просто вернусь к работе по дереву.

— О, Боже, Джек! Я умоляю тебя не делать этого. Я умоляю тебя не позволить моему отцу выиграть это дело. Он уже вбил себе в голову, что может заставить Венди делать все, что захочет. Он зависит от нее и от всех остальных, чтобы сохранить жизнь Кевину. Я гарантирую, что Венди любит тебя - что бы она ни говорила и ни делала. Когда она поняла, что тебя не будет рядом, когда она вернется домой с Гавайев, она просто с ума сошла! Ей давно не было так страшно. Она не хочет потерять тебя, Джек.

— Ты не понимаешь, Нейт. Есть вещи, которые она сделала, и вещи, которые она планировала сделать, и которые будут для меня просто адом, чтобы попытаться смириться.

Нейт наклонился к нему.

— Послушай, Джек, если ты говоришь о сцене в спальне, куда ты зашел, то Венди мне все рассказала. Она поклялась мне, что не знает, что на нее нашло. Она считает, что все дело в давлении, которое на нее оказывают мои родители, а также в том, что у вас двоих пока не все гладко. Венди сказала мне на Гавайях, что по возвращении домой планирует обратиться к психотерапевту, чтобы разобраться во всем. Возможно, это было какое-то чувство вины, которое появилось после вашей свадьбы, а не до нее. Я не думаю, что это означает, что она любит тебя меньше.

— Это было достаточно плохо, Нейт. Но вопрос со спермой - это уже больше, чем я могу вынести.

Нейт выглядел озадаченным.

— Проблема со спермой? О чем ты вообще говоришь, Джек?

Я испустил долгий вздох и продолжил излагать Нейту краткую версию того, что Венди планирует оплодотворить себя спермой Кевина и заставить меня растить ребенка, который биологически не является моим. Нейт сидел со стоическим видом, который к тому времени, как я закончил, медленно превратился в ужас.

— Нет, Джек. Этого не может быть. Венди ни за что не сделала бы с тобой ничего подобного. Я гарантирую это. Я готов поставить свою жизнь на то, что мои родители имеют к этому какое-то отношение. Это единственное, что имеет смысл. Только мой отец мог быть настолько дьявольским, чтобы попытаться вернуть к жизни хоть какую-то часть своего сына, заставив Венди забеременеть от спермы мертвого мужчины.

— А что еще это может быть, Нейт? Зачем еще ей и Кевину это делать?

— Все просто, Джек. Когда у Кевина диагностировали рак, они с Венди знали, что шансов на выздоровление будет мало. Но они все равно верили, что шанс есть. Они также знали, что существует большая вероятность того, что лечение, которое может спасти или продлить жизнь Кевина, также может серьезно повредить его способности стать отцом ребенка. Поэтому, прежде чем он слишком глубоко погрузился в химиотерапию и лучевую терапию, он пожертвовал свою сперму для хранения на случай, если они с Венди не смогут забеременеть самостоятельно.

— Значит, ты думаешь, что твой отец - тот, кто может давить на Венди, чтобы она забеременела от спермы Кевина?

— Джек, я бы ничуть не удивился, если бы Венди даже не знала об этом. Черт, я готов поспорить, что они ждали, когда она забеременеет от него в конце поездки на Гавайи, но Венди запаниковала из-за тебя и сбежала от нас раньше времени.

— Черт! Это определенно может все объяснить. Все было заранее оплачено твоими родителями. Вот почему она не прошла через нашу страховую компанию. Это был единственный способ сохранить все в тайне.

— Что за черт! Ты серьезно, Джек?

— Как чертов сердечный приступ. Мне пришлось много врать и обманывать, чтобы получить эту информацию, в том числе попросить мою подругу притвориться Венди. Наша страховка покроет до двух попыток in vitro, но я должен знать об этом. Венди никогда бы не смогла сохранить это в тайне.

Нейт замолчал на несколько мгновений. Изучая его лицо, я заметил, что в его глазах появились слезы.

— Боже мой, - сказал он.

— Грег, Бобби и Мелинда сойдут с ума, когда узнают об этом.

— Мне очень жаль, Нейт. Мне правда жаль. Но мне все равно придется выслушать все это от Венди.

— Я понимаю, - сказал он.

— Во сколько и где у тебя завтра встреча с Венди?

— В два часа и в офисе моего адвоката.

— Достаточно хорошо. Я буду там.

— Правда?, - сказал я.

— Чертовски честно, если ты позволишь. Моему отцу пора понять, как он относится к своим детям.

— Ну ладно. Увидимся там, - сказал я, протягивая руку. Нейт проигнорировал мое рукопожатие и заключил меня в крепкие медвежьи объятия. Не задумываясь, я обнял его в ответ. Мы обнимались очень долго, но это не казалось странным.

— Пойдем ко мне, Джек. Я хочу познакомить тебя с Уайаттом.

— С удовольствием, - сказал я, взяв свое пиво и тарелку. Остаток вечера я провел, сидя в кабинке с Нейтом и Уайеттом. Позже появилось еще несколько их друзей, и вскоре я оказался в компании геев. Нейт объяснил им всем, что по-прежнему считает Венди своей сестрой и поэтому представил меня им всем как своего "нового шурина". Я был несколько ошарашен и в то же время польщен таким представлением.

Я с удовольствием болтал со всеми ними на протяжении всего вечера. Я был почти разочарован тем, что до конца вечера никто из них не пытался ко мне приставать. Думаю, это разрушило один из многих стереотипов, сложившихся у меня о геях, а также помогло развеять иллюзию, что я выгляжу лучше, чем есть на самом деле. Видимо, даже в 35 лет мне еще предстоит повзрослеть.

Я был благодарен, что на следующий день у меня был выходной, потому что у меня было адское похмелье. К счастью, один из друзей Нейта не пил, и он послужил автобусом для пьяных, развозя нас по домам, несмотря на то, что это было далеко от него.

Когда я проснулся на следующий день, был уже почти полдень. У меня было еще два часа до встречи с Венди и ее адвокатом. Меня успокаивало то, что Нейт будет там. Если бы вы спросили меня, буду ли я чувствовать себя так же неделей раньше, я бы ответил, что вы сошли с ума.

После обычных процедур, душа и бритья (и большого количества кофе) я снова начал чувствовать себя человеком. Для встречи я просто выбрал рубашку на пуговицах, брюки, приличные туфли и галстук. Я почти никогда не носил костюмов, и это было как нельзя кстати.

Я приехал в офис Даниэль Николс в 13:30. Я хотел опередить Венди, и Даниэль более-менее спрятала меня в своем кабинете, пока Венди и ее адвокат, Малкольм Данкирк, не приехали. Мои родители уже были там и ждали в конференц-зале. Я попросил их прийти для моральной поддержки, но знал, что, возможно, придется попросить их уйти, если Венди не захочет их видеть.

В два часа мы направились в конференц-зал. Я не мог поверить в то, что увидел. Венди сидела там и выглядела просто потрясающе в темно-синем костюме в полоску с невероятно низко посаженной рубашкой. Она не отличалась обилием декольте, но я вдруг увидел, какие чудеса может сотворить качественный бюстгальтер пуш-ап для такой, как она.

Еще одно, во что я не мог поверить, - это то, что вместе с ее родителями Майком и Кристи на противоположном конце стола от меня сидели Эд и Джоан Пармелли. Эд одарил меня своим фирменным хмурым взглядом, когда я вошел, и я увидел, как мой отец ответил Эду таким же неприязненным взглядом, зная, как бывший свекор Венди относится ко мне.

К сожалению, я не увидел в комнате Нейта Пармелли. Я расстроился и понадеялся, что он просто модно опоздал.

Справа от меня сидела Даниэль Николс, а слева - мои родители. Мама протянула руку и взяла меня за руку в знак поддержки. Венди заметила это, и я увидел легкую улыбку на ее лице. Она делала все возможное, чтобы попытаться установить со мной зрительный контакт, но я изо всех сил избегал этого. Мне все еще было слишком больно.

— Советник, вы и ваш клиент попросили об этой встрече сегодня, - начала Даниэль.

— Возможно, вы хотели бы начать.

— Спасибо, советник, - ответил Дюнкерк.

— Моя клиентка попросила об этой встрече, чтобы узнать, не рассмотрит ли ее муж другие альтернативные варианты решения их разногласий, прежде чем решиться на развод. Похоже, что мистер Фитцджеральд утаил от моей клиентки некоторую ключевую информацию, которая может оказаться полезной для успешного примирения между ними.

— Советник, - начал Даниэль, - ваша клиентка совершила ряд действий, которые нанесли моему клиенту огромную эмоциональную травму и показали, что она никогда не была полностью предана этому браку. Условия, которые мой клиент предложил миссис Фитцджеральд, были чрезвычайно щедрыми и справедливыми, учитывая, что они недавно поженились и обе стороны оставят себе только то имущество, которое было у них на момент заключения брака.

— Я понимаю это, мисс Николс, - ответил Данкерк.

— Но моя клиентка заявила, что согласится на эти условия... но только после того, как у нее будет возможность попытаться уговорить мужа сначала примирить их разногласия. Кроме того, Даниэль, мы с тобой оба знаем, что судья, скорее всего, сначала назначит консультацию, особенно если об этом попросит та или иная сторона.

Даниэль посмотрела на меня, и я просто кивнула ей, чтобы она продолжала.

— Очень хорошо, советник. Именно ваша клиентка попросила о встрече, чтобы она могла поговорить с мужем. Почему бы нам не поговорить с ней?

— Хорошо, - сказал Дюнкерк.

— Можете начинать, когда будете готовы, - сказал он Венди.

В этот момент дверь в конференц-зал распахнулась, и в нее ворвался Нейт Пармелли.

— Извините, что мы опоздали, и извините, что помешали, - сказал он с широкой ухмылкой. Я с недоумением наблюдал, как он подошел к Венди и потянулся обнять ее, на что она с готовностью ответила. Я увидел ухмылку на лице Эда Пармелли, который решил, что еще один член команды Венди пришел поддержать его. Но тут Нейт, пройдя вокруг конференц-стола, занял место прямо за мной, а затем похлопал меня по плечу.

Я повернулся на своем стуле и сказал "спасибо", когда мы тепло пожали друг другу руки.

Самодовольное выражение на лице Эда исчезло, и на его месте появилась глубокая хмурость. К моему изумлению, Грег, Бобби и Мелинда вошли в комнату и заняли места по обе стороны от Нейта. Я обменялся со всеми теплыми взглядами, когда они заняли свои места. Они, в свою очередь, обменялись взглядами с Венди, которая улыбнулась каждому из них. Внезапно я понял, что эта встреча будет не столько противостоянием между мной и Венди, сколько посланием Эду и Джоанне Пармелли.

— Джек, - наконец начала Венди, - почему ты никогда не рассказывал мне о Конни? Почему ты скрывал от меня такую травмирующую вещь?

На столе стояли кувшин с водой и стаканы, я сделал быстрый глоток и прочистил горло.

— Ну, - сказал я, пытаясь подобрать нужные слова, - наверное, я знал о твоей ситуации и всей той боли, которая с ней связана. Я не хотел, чтобы вы думали, что основой наших отношений является просто общая черта - пережитые тяжелые потери. Я боялся, что ты подумаешь, будто я так и не смог забыть Конни. Я не хотела, чтобы ты когда-нибудь задумывался о том, что ты занимаешь первое и главное место в моей жизни.

— Но это такая огромная часть твоего прошлого, Джек! В свете всего, что между нами произошло, разве ты не подумал, что это может помочь нам, если я узнаю о Конни?

— Нет, не думал. Я давно научился оставлять эту боль в прошлом. Я не хотела делать тебя жертвой, вспоминая об этом, особенно из-за того, как она умерла. Мне и так плохо от того, что я сам об этом думаю. Я не хотел, чтобы это было у тебя в голове.

— Но мы здесь, Джек. И если мы сейчас пойдем разными путями, то никогда не узнаем, помогло бы это или нет. Вот почему я хочу, чтобы мы дали нашему браку еще один шанс, Джек.

— Венди, - осторожно сказал я, - есть гораздо более серьезные проблемы, которые создали стену между нами, чем просто то, что я не рассказал тебе о Конни.

— Неужели они настолько серьезны, что мы не можем их преодолеть, Джек?

— Боюсь, что да, Венди. Я не могу забыть то, что увидел в тот день, когда вернулся домой из больницы.

Я увидел на лице Эда выражение самодовольного удовлетворения, когда упомянул о том, что Венди мастурбировала на видео с ней и Кевином. Очевидно, Эд знал об этом. Откуда он узнал, я не могла предположить. Мне было трудно поверить, что Венди могла рассказать ему об этом. Должно быть, она доверилась Джоанне, которая, в свою очередь, рассказала о случившемся Эду.

— Я не могу объяснить, что на меня нашло в тот день, Джек. И я не могу извиниться перед тобой за это. Но я действительно сожалею. И мне жаль, что я избежала этого, сбежав на Гавайи. Это было непростительно с моей стороны.

— Да, Венди. Это было непростительно. И конечный результат этого поступка - часть причины, по которой мы сидим здесь и смотрим на развод.

— Я знаю, что это было плохо, Джек. Но ты же не застал меня в объятиях другого мужчины. Я знаю, что это было странно, и я знаю, что должен разобраться с этим и понять, почему я это сделал. И я более чем готова найти ответы на эти вопросы с помощью психолога, Джек!

Я немного подался вперед.

— Послушай, Венди, то, что ты заново разыграла любовную сцену с Кевином, действительно, было достаточно плохо. И я уверен, что со временем смогу найти способ забыть об этом. Но вот во что мне трудно поверить, так это в то, что ты ожидаешь, что я смогу забыть о проблеме с образцами спермы.

— Я знаю, знаю. Именно этого я и не понимаю. Я не смог разобрать все, что вы говорили по телефону той ночью. Что насчет образцов спермы?

— Образцы спермы Кевина.

Венди была потрясена.

— Кто сказал тебе о них?

— А это имеет значение?

— Нет, - сказала она, собравшись с мыслями.

— Думаю, не имеет. И образцы спермы тоже не имеют значения.

Я сделал еще один глоток воды и чуть не поперхнулся.

— Что??? Они не имеют значения? Как, черт возьми, ты можешь говорить, что они не имеют значения?

Я посмотрел на Эда и Джоанну. Они оба неловко заерзали на своих местах, когда речь зашла об образцах спермы Кевина.

— Какая теперь от них разница? Мы знали, насколько Кевин был болен в то время. Мы хотели верить, что у него есть шанс на выздоровление, Джек. Но мы также знали, что даже если он выздоровеет, лечение может привести к тому, что он никогда не сможет иметь собственных детей, особенно из-за радиации. Вот почему мы взяли образцы. Чтобы мы могли использовать их для создания собственной семьи, когда Кевин поправится.

— Я понимаю это, Венди, - сказал я довольно холодно и расчетливо.

— Но почему эти образцы были отправлены в клинику здесь, в Ред-Ривер-Фолс, только на прошлой неделе?

Венди выглядела потрясенной и растерянной.

— О чем ты говоришь, Джек? Эти образцы находятся в какой-то криолаборатории далеко на Западе. Честно говоря, я даже забыла, что они еще там!

— Были, - объяснил я, - до прошлой недели. Эти пять флаконов со спермой Кевина сейчас находятся в женской клинике Макмиллана и в руках доктора Вирджинии Ховард, которая должна провести процедуру экстракорпорального оплодотворения в выбранное вами время.

Венди задохнулась.

— О чем, ради всего святого, ты говоришь, Джек? Я бы ни за что на свете не пошла на такое! Это что, какая-то больная шутка? Неужели ты так сильно хочешь развестись со мной, что готов пойти на такой безумный трюк?

— Мисс Николс, - сказал я, - покажите, пожалуйста, моей жене электронные письма из клиники.

Даниэль потянулась в свой атташе-кейс и достала письма с подтверждением, которые я переслал ей из клиники. В них подробно описывалась процедура, что Венди может ожидать во время нее и каковы шансы на успех.

Венди прикрыла рот правой рукой, а левой стала перелистывать страницы. Она была искренне шокирована и в ужасе от увиденного. Огромность и чудовищность перспективы выносить ребенка от мужчины, который уже много лет как умер, наконец-то произвела на нее впечатление.

— Джек! Малыш, пожалуйста! Она начала громко плакать.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты знаешь, что я никогда не попробую ничего такого больного и извращенного, как это!

— Я хочу в это верить, - мягко сказал я, - но я также боюсь, что тебя могут уговорить на это нужные люди... люди, которые, похоже, имеют на тебя исключительное влияние.

Она выглядела озадаченной.

— О ком... о ком ты говоришь?

Я просто кивнул головой в сторону Эда и Джоанны. И Эд, и Джоанна сидели и выглядели совершенно ошарашенными. И Эд тоже кипел. Нейт, Грег, Бобби и Мелинда смотрели на своих родителей с выражением абсолютного отвращения и омерзения на лицах.

— Эд и Джоанна? Нет. Они никогда бы не стали пытаться сделать что-то подобное.

— Посмотри на последнюю страницу писем, Венди, - тихо сказала Даниэль.

— Там прилагается финансовый отчет. Ты увидишь, что процедура была полностью оплачена мистером и миссис Пармелли.

Венди всхлипнула, глядя то на электронные письма, то на Эда и Джоанну. Майк и Кристи, родители Венди, были слишком потрясены и ошеломлены, чтобы что-то сказать. Они пытались разобраться в ситуации и не могли поверить в то, что слышали.

— Черт бы тебя побрал, Джек!, - прорычал Эд Пармелли, вставая.

— Посмотри, что ты наделал!

— Нет! Нет! Эд, пожалуйста, скажи мне, что все это неправда, - умоляла Венди.

— Пожалуйста, скажи, что ты никогда не ожидал, что я пойду на все это!

Эд подошел к ней и взял ее руки в свои.

— Послушай, Венди... мы с Джоанной... ну, мы... хотели... поговорить с тобой об этом на Гавайях. Мы хотели, чтобы ты просто... подумала... что бы это значило для нас, если бы ты смогла это сделать.

— О, Боже!

Венди вздрогнула и выдернула руки из хватки Эда.

— Ты действительно ожидал, что я сделаю это? Ты действительно думал, что я соглашусь на это?

— Венди, пожалуйста, - умолял Эд, медленно приближаясь к ней.

— Просто подумай, что это будет значить! Подумай, что это будет означать для тебя! И для Кевина! Это будет означать, что часть Кевина будет жить дальше! Часть Кевина снова будет жива!

— Господи Иисусе, ты больной ублюдок, - сказал отец Венди, Майк Хассеман.

— Как, черт возьми, ты мог уговорить мою дочь сделать что-то настолько ужасное?

— Это НЕ ужасно!, - рявкнул Эд.

— Еще как ужасно!, - крикнул в ответ Майк.

— И это сатанинское и безбожное!

— Нет, это не так! Вы просто не понимаете! Зачем Бог дал нам чудо экстракорпорального оплодотворения, если не хочет, чтобы мы им воспользовались???

— Ты изменился, Эд, - всхлипывала Венди.

— Это не похоже на тебя! Кевин никогда бы не захотел, чтобы я сделала что-то подобное!

— Кевин хотел жить, Венди! Ты не понимаешь! Это был бы способ, чтобы часть Кевина продолжала жить!

Он был в отчаянии.

— Как ты мог подумать, что я вообще соглашусь на такое, Эд?

— Потому что ты была его женой, черт возьми! Ты должна была родить ему детей! Ты дала клятву перед Богом! Это не ошибка, Венди! Это шанс что-то исправить! Это было неправильно, что Кевина забрали так рано! У него не было шанса! Это дает ему такой шанс! Шанс продлить жизнь за пределами его собственной!

Венди медленно отступила от Эда, видя, как в его голове бурлит безумие. На ее лице появилось выражение неподдельного страха, когда Эд подкрался ближе. Я вскочил со своего места и встал между Венди и ним, так как боялся, что он начнет с ней расправляться, если она не согласится на процедуру ЭКО. Даже не осознавая этого, я схватил Венди за руку, и она, сжав ее изо всех сил, спряталась за мной.

Вскоре Майк, Кристи, мои родители, Нейт, Грег, Бобби и Мелинда окружили нас с Венди в знак солидарности.

— Что, черт возьми, с вами со всеми не так?, - кричал Эд на своих детей.

— Неужели все так и будет? Вы все теперь на его стороне? Вы этого хотите? Чтобы этот неудачник заменил вам брата?

— Кевин мертв, папа, - спокойно сказал Нейт.

— Тебе нужно смириться с этой реальностью. И ты должен позволить ему умереть тоже. Ты не можешь заставлять всех вокруг тщетно пытаться сохранить ему жизнь.

* Да что ты можешь знать об этом, маленькая фея! Ты даже близко не можешь сравниться со своим братом! Твоему брату было бы чертовски стыдно узнать, что у него есть брат Динь-Динь!

— Нет. Ты ошибаешься, - сказал Нейт, в глазах которого блестели слезы.

— Ты ошибаешься. Кевин знал, что я гей. Он был первым, кому я набрался смелости и открылся. Именно благодаря ему я выхожу из шкафа вместе со всеми. В отличие от тебя, Кевин никогда не пытался заставить меня вернуться в шкаф. Единственный, кто стыдится меня, - это ты!

Грег, Бобби и Мелинда положили руки ему на плечи в знак поддержки. Я протянул правую руку и взял левую руку Нейта в свою.

— Это должно прекратиться, папа, - добавил Грег.

— Мы знаем, как тяжело было потерять Кевина. Не только тебе было больно.

— Нам всем было больно, папа, - добавил Бобби.

— Но ты должен отпустить горечь и злость. Если ты этого не сделаешь, они поглотят тебя и сведут в могилу раньше времени.

— И мы бы хотели, чтобы ты еще какое-то время был рядом, - добавила Мелинда, - если не ради себя, то хотя бы ради нас и твоих внуков.

— Вы не знаете, - сказал Эд, качая головой и готовясь взорваться.

— Вы понятия не имеете. Вы никогда не поймете! У Кевина была судьба! Ее у него отняли! Мы можем вернуть хотя бы часть этого!

— Нет, папа, мы не можем, - сказал Грег.

— Это отстой, что все пропало. Мы все были опустошены. Но это нечестивый способ попытаться вернуть его, папа. Это не более чем научное колдовство! Это не вернет Кевина! Все, что это сделает, - это произведет на свет ребенка, у которого никогда не будет шанса узнать своего настоящего отца! Это было бы несправедливо по отношению к ребенку, несправедливо по отношению к Кевину и уж точно несправедливо по отношению к Джеку!

— Мне плевать на Джека! Меня волнует только Кевин!

Эд перевел взгляд на Венди.

— Венди... пожалуйста, подумай об этом. Пожалуйста, подумай, что это будет значить для всех нас.

— Нет, Эд! Я не сделаю этого! Кевин никогда бы этого не захотел!

Эд стоял на месте, его гнев достиг точки кипения. Затем он выплеснул свой гнев на меня.

— Господи, помоги мне, Джек Фицджеральд, я никогда не прощу тебя за это! Все вы можете отправляться в ад!

Он повернулся и рявкнул на Джоанну:

— Пошли! Мы убираемся отсюда!

Джоанна стояла на месте, прикрыв рот руками и пытаясь подавить тихие рыдания.

— Джоанна! Уходим! Сейчас же!

Джоанна умоляюще посмотрела на своих детей. Затем она посмотрела на меня и сказала:

— Мне так жаль, Джек. Ты хороший человек.

— Черта с два! Он чертов ублюдок, и тебе не нужно с ним разговаривать!, - сказал он, схватив ее за руку.

— Эй! Пармелли!, - закричал мой отец.

— Если ты еще хоть раз так заговоришь с моим сыном, я оторву твою чертову голову и насру тебе в глотку!

Мой отец нечасто выходит из себя, но когда он это делает, берегитесь!

Эд лишь бросил на всех присутствующих последний злобный взгляд и вытащил плачущую Джоанну из комнаты. В комнате воцарилась тишина и ощущение, будто только что взорвалась бомба. Венди разразилась рыданиями и рухнула в кресло.

— О, боже, Джек, - причитала она.

— Я-я-я так с-с-скорблю!

Я опустился перед ней на колени и заключил ее в свои объятия. Я держал ее так, изо всех сил стараясь успокоить и заверить, что все будет хорошо. Все остальные столпились вокруг нас и присоединились к массовым исцеляющим объятиям.

— О, Джек! Я даже представить себе не могу, что ты сейчас обо мне думаешь!

— Я думаю, что ты прекрасна! И ты та женщина, которую я люблю и с которой хочу провести остаток жизни!

— Нет, Джек, - сказала она, качая головой.

— Я та женщина, которую ты должен ненавидеть и с которой хочешь развестись!

— Я не хотел разводиться с тобой, Венди. Я просто чувствовал, что у меня нет выбора. Я чувствовал, что никогда не буду любим тобой так же сильно, как ты любила Кевина.

— Мне так стыдно, Джек, - причитала она.

— Эд был прав. Он всегда знал, что мне сказать, чтобы я сделала то, что он хотел, когда речь шла о Кевине. Он всегда знал, как нажать на мои кнопки. И я позволяла ему.

— Эд был манипулятором, который делал это, чтобы скрыть собственную боль, - объяснила я.

— Он прав, Джек (*вздох*). Если бы он добрался до меня на Гавайях и изложил свои доводы, он бы, наверное, уговорил меня. Он заставил бы меня думать, что это отличная идея - родить ребенка от Кевина и что Кевин хотел бы этого. Не знаю, почему я не видела всего этого раньше - наш дом, фотографии, вещи Кевина... Эд никогда не мог отпустить его и не собирался позволить мне жить дальше.

Осознание того, что Венди могла пойти на это, было как удар в живот. Но вместо того чтобы разозлиться, я просто прижал ее к себе. Я не сомневался, что в нашем будущем будет много терапии - и потому, что Венди в ней нуждалась, и потому, что мне нужно было знать, что я не скован собственными призраками.

— Все в порядке, милая, - успокоил я ее.

— Этого не случилось. Мы справимся с этим. Мы будем работать над нашим браком. И мы будем работать над собой. Если ты дашь мне шанс, Венди, мы пройдем через это гораздо сильнее и станем лучшими людьми. Ты дашь мне этот шанс?

Венди в шоке смотрела на меня своими заплывшими глазами.

— Ты серьезно, Джек? Ты подал для меня документы на развод и просишь дать тебе еще один шанс?

Мое сердце екнуло, потому что я боялся, что она пошлет меня к черту. Но она ответила на мой вопрос, схватив меня за лицо и притянув к себе для самого чувственного и аппетитного поцелуя, который у нас когда-либо был. Даже наши слезы смешались воедино, и в этот момент я впервые за долгое время понял, что мы с Венди справимся. Все остальные тоже это почувствовали, и все они вышли из конференц-зала, останавливаясь, чтобы еще раз обнять нас на выходе. Я посмотрел на Нейта Пармелли и произнес слова «Спасибо», когда он уходил. Он просто подмигнул и улыбнулся.

Венди снова поцеловала меня с такой же страстью и любовью, как и в первый раз. Ее губы сказали мне все, что мне нужно было знать: Венди была моей... и только моей.

ЭПИЛОГ

Многое произошло с того дня в конференц-зале. Почти все это было к лучшему. Венди повысили до заведующей кафедрой иностранных языков в общественном колледже Ред-Ривер-Фолс. Сейчас она преподает только один урок в семестр и имеет более регулярные часы работы. Она больше не преподает курс английского как второго языка, по которому ей очень не хватает, но смогла включить эту программу в академическую программу колледжа, давая новым иммигрантам возможность бесплатно заработать свои первые баллы в колледже. Венди привлекла внимание региона и страны благодаря своей программе, и я очень горжусь ею.

Последние несколько лет я развивал свое образование, получив степень магистра в области управления общественной безопасностью. В дополнение к этому я также успешно прошел несколько курсов Национальной пожарной академии в Андовере, штат Мэриленд, которые были посвящены международному строительному строительству, международным строительным нормам, поведению и расследованию пожаров, а также всемирно известный курс следователя поджогов Национальной пожарной академии. В результате меня повысили до должности начальника пожарной охраны в пожарной части Ред-Ривер-Фолс. Теперь я работал в обычное рабочее время, если не было пожара или инцидента, и мы с Венди могли проводить вместе еще больше времени.

Мы с Венди нашли индивидуального консультанта для работы. Они оба специализировались на консультировании по поводу горя, в котором мы оба нуждались. У меня также был большой опыт работы с ветеранами с посттравматическим стрессовым расстройством, и я начал понимать, что у меня много таких же симптомов. Некоторые из них, вероятно, были результатом несчастного случая с Конни, но многие также были результатом разного опыта, который я получил на протяжении многих лет, работая пожарным и фельдшером. Любой, кто выполнял эту работу или работал в правоохранительных органах, столько же, сколько я, видел много неприятных вещей. Мой терапевт помог мне извлечь из этого урок и справиться с факторами стресса.

Мы также нашли потрясающего консультанта по вопросам брака, который помог нам расти вместе как паре, а также укреплять и обогащать наш брак способами, о которых мы даже не думали. Мы сразу же воспользовались советом нашего консультанта никогда не спать одетыми. Она сказала, что пары, которые спали обнаженными, имели преимущества контакта кожа к коже во время сна, с большей вероятностью прижимались друг к другу во время сна, и это помогло сформировать гораздо более тесные эмоциональные связи.

И, конечно же, пары, спавшие обнаженными, всегда были готовы к сексуальной близости в любой момент. Замечательно проснуться рано утром и провести руками по мягкому, восхитительному телу Венди. Она слегка просыпается и отвечает тихим стонами и воркованием, наслаждаясь ощущением моих рук на своем теле. Неизбежно ее соски поднимаются, и из ее восхитительной огненной киски начинает течь сладкий нектар. Она повернется ко мне, чтобы поцеловать, и погладит мой набухший пенис. После десяти или пятнадцати минут все более страстных поцелуев и поглаживаний гениталий она кладет свою ногу на мою и садится на мой член.

Мы наслаждаемся занятиями любовью в этот час, потому что они немного усыпляют и напоминают эротический сон! Но это сон, в котором только она и я играем роль, и никто другой. Вскоре уровень нашей страсти возрастает, и никто из нас не может сдерживаться. Мы почти всегда собираемся вместе, а затем греемся в мягком послесвечении, крепко держа друг друга в объятиях. Мы снова засыпаем, наши тела и кровь полны эндорфинов, и каждое утро просыпаемся полностью сытыми и отдохнувшими.

Около месяца мы вели раздельное хозяйство. После нескольких консультаций, начали сближаться и учиться прощать друг друга, Венди вскоре стала ночевать со мной в моей квартире. Ко второму месяцу она выставила дом на продажу и полностью переехала ко мне. Мы решили остаться в квартире на некоторое время и не торопиться, прежде чем броситься искать собственный постоянный дом. Излишне говорить, что Эд Пармелли был в ярости из-за продажи дома. Но Венди не разговаривала с ним с того дня в офисе прокурора, хотя Эд и не пытался.

К Рождеству дом был продан. Мы становились все ближе и ближе с каждым днем, чувствуя и ведя себя как молодожены, которыми мы были на самом деле.

Венди отдала большую часть своей мебели Нейту Пармелли и Уатту Хелмсу, поскольку они решили сделать большой шаг и переехать вместе. Интересно, что они решили приобрести хорошую трехкомнатную квартиру в том же комплексе, что и мы. Мы устроили для них чудесное новоселье. На мероприятии присутствовали Грег, Бобби, Мелинда, их супруги и все внуки. Джоан присутствовала; Эд этого не сделал.

Но в последнее время и здесь наметился прогресс. Эд и Джоанна, по настоянию почти всех, начали собственную программу терапии горя. Эд, кажется, наконец-то смирился с потерей Кевина. Это оказывает эффект, и он начинает восстанавливать отношения с Грегом, Бобби и Мелиндой и становится все более активным в отношениях с внуками. Эд до сих пор не до конца принял тот факт, что Нейт гей, и по-прежнему считает Уатта «другом» Нейта, а не своим романтическим партнером. Но лед тает и надежда есть всегда. Что бы вы ни думали, я действительно не желаю Эду Пармелли зла или зла. Я тоже знаю, что такое потерять кого-то. И я просто не могу его за это ненавидеть.

На шестимесячную годовщину нашей свадьбы я взял цветы и рано отвез Венди на кладбище Роузвуд, где был похоронен Кевин. Мы возложили цветы на его могилу и стояли там. Мы ходили туда много раз раньше, но в тот день я заметил, что Венди не плакала и не вела себя так мрачно, как обычно. Она просто посмотрела на его красивое полированное гранитное надгробие с улыбкой и выражением нежных воспоминаний. Она положила небольшой конверт с запиской у основания маркера. Через несколько мгновений Венди взяла меня за руку и собиралась отвести обратно к моему грузовику.

— Продолжай, — сказал я.

— Я догоню вскоре.

Венди озадаченно посмотрела на меня.

— Ты уверен? Все в порядке?

— Да, я улыбнулся.

— Все в порядке. Обещаю. Я просто хочу провести несколько минут с Кевином наедине, если ты не против.

— Да. Абсолютно, — сказала она, поцеловав меня в губы. Это был первый раз, когда она поцеловала меня во время посещения кладбища. Она еще раз улыбнулась надгробию Кевина, а затем повернулась и пошла обратно к грузовику.

— Она просто потрясающая, Кевин, — сказал я его надгробию.

— Я хочу, чтобы ты знал: я обещаю любить ее, лелеять ее и защищать до конца своей жизни. Я абсолютно ничего не сделаю, чтобы сделать ее счастливой. Я обещаю вам, что никогда не подниму руку. против нее и не повышать на нее голоса в гневе. Я хочу, чтобы ты знал, что о вашем имени всегда будут говорить с уважением и священной честью в нашем доме, и что я никогда не сделаю ничего, чтобы попытаться занять в ней более важное место в сердце, только равное. И я обещаю тебе, что буду любить ее до конца своей жизни. Боже, как мой судья, я клянусь тебе, Кевин.

Я постоял там еще несколько мгновений, а затем тихо повернулся и пошел к своему грузовику. Он был припаркован у подножия холма возле могилы Кевина. Возле грузовика стояла моя прекрасная жена, ее потрясающие рыжие волосы ярко сияли на утреннем солнце. Она сияла так, как я никогда не видел до этого момента. Я подошел к ней, взял ее на руки, и мы разделили короткий, но нежный поцелуй.

— Пойдем домой, — сказала она.

Дом – это название Небес для тех из нас, кто еще находится на этой земле; место любви, тепла и сцена, где рождаются воспоминания о жизни.

Когда мы уехали, было еще раннее утро, солнце все еще висело над восточным горизонтом. Небо было безоблачным и голубым, и не было ветра. Город только просыпался, и невероятное и мирное спокойствие напомнило мне, как далеко мы ушли от бурных, бурных дней нашего раннего брака.

— Я видела, что ты разговариваешь с ним, — сказала Венди. — Что ты ему сказал?

— Я сказал ему, что буду любить тебя и беречь тебя всю оставшуюся жизнь. И что его имя и память всегда будут занимать почетное место в наших сердцах и доме.

Венди сидела, улыбаясь, и крепко сжимала мою руку.

— Хочешь знать, что было в записке, которую я ему оставила?

— Только если ты хочешь мне рассказать, - ответил я, несколько беспокойно.

— Я сказала ему, что благодарна за каждую минуту, которую мы провели вместе, и всегда буду беречь его память.

Я посмотрел на нее, улыбнулся и сжал ее руку.

— И еще я сказала ему, что не думаю, что ты будешь возражать, если Кевин будет первым, кому я скажу, что собираюсь стать матерью.

В шоке я чуть не нажал на тормоза большого «Форда», а затем тут же отругал себя за это.

— Полегче, Джек!, - она хихикнула.

— Я здесь в деликатном состоянии!

— О, Боже мой! Ты имеешь в виду, ты...

— Поздравляю, Джек! Ты станешь отцом!

И она быстро расстегнулась и подползла ко мне, чтобы получить еще один из своих жгучих поцелуев.

— И прежде чем ты это подумаешь, нет, в женской клинике Макмиллан не было никакого визита, — хихикнула она.

Мы обнялись на несколько мгновений, прежде чем поняли, что я остановился на дороге, а позади нас сигналила машина. Мы оба засмеялись, а затем помахали извинениями водителю, пока он объезжал нас. К счастью, это был человек, которого я знал, и он не слишком разозлился.

— Я просто не могу в это поверить! Я имею в виду, мы даже не пытались! А ты принимаешь таблетки!

— Я знаю, я знаю! Думаю, это просто означает, что это должно было случиться!

— Я имею в виду, как далеко ты продвинулась?

— Недалеко. Всего несколько недель. У меня уже должны были начаться месячные, и я сделала тест после того, как проснулась сегодня утром. Там был знак плюс!!

— И эти вещи должны быть довольно точными, верно?

— На коробке написано более 98 процентов!

— Ух ты! Я просто парю в воздухе! И в панике! Нам нужно придумать, что нам делать с домом, и с детской, и с детской одеждой, и с подгузниками. И что нам делать, если это мальчик или девочка?

Венди рассмеялась.

— Я вполне уверен, что будет одно или другое, Джек!

Я посмеялся над собой. Я рыдал. Мое сердце колотилось со скоростью сто миль в час, но при этом переполнялось любовью. — Ну, что нам делать в первую очередь?

— Ну, — сказала она, — у нас есть некоторое время, прежде чем нам придется беспокоиться о больших вещах. Но сейчас, возможно, мы могли бы начать думать об именах.

Я подумал минуту.

— Если это мальчик, — я колебался, задаваясь вопросом, правильно ли это, — я думаю, Кевин Фицджеральд очень хорошо звучит.

Глаза Венди расширились, и ее лицо загорелось.

— Правда?!! Это так потрясающе! Потому что я думала, что Конни Фицджеральд идеально подходит маленькой девочке!

— О, Боже мой! У нас общий мозг!

Мы обнялись для страстного поцелуя.

— Давай, — сказала Венди.

— Отвези меня домой, чтобы мы могли заняться горячим сексом с беременной!

— О боже! Неужели беременность пробудит твое внутреннее либидо? Потому что это было бы здорово!

— Я не знаю, Джек. Но ты можешь, по крайней мере, отвезти меня домой и трахнуть несколько раз, прежде чем начнется утреннее недомогание!

Я громко рассмеялся.

— Ну, раз уж ты так выразились, я считаю это за честь и долг!

— Просто добавляю к твоим мужским обязанностям, — хихикнула она.

— Ну, ты знаешь, как говорят: если мама не счастлива, то НИКТО не счастлив!

— Это факт, Джек!

И вот мы поехали домой – чтобы накопить много любви и воспоминаний!