Алина была удивительно хороша в сексе. Это был природный дар, тщательно скрываемый под маской примерной жены и матери. С Андреем их интимная жизнь давно превратилась в рутину - классические позы, предсказуемые ласки, тихие стоны в подушку. Это наскучило ей до глубины души. В редкие, драгоценные минуты самоудовлетворения, когда она могла остаться наедине с собой, ее сознание рисовало откровенные, порочные картины. Она представляла, как ее прижимает к стене мускулистый герой из исторического фильма, или как ее, рабыню, берет силой темнокожий воин под тенью высокой пальмы. В такие моменты она засовывала свой указательный палец, смазанный слюнями, в попу и, помогая другой рукой, кончала, сжимая сфинктер как можно сильнее, пока волны судорожного наслаждения не заливали все ее тело. Эти эмоции, острые и запретные, были несравнимы с пресным, добросовестным сексом с мужем. Их интимная жизнь превратилась в обязательство, в привычку, как почистить зубы или вынести мусор. Для нее секс с Андреем был, в первую очередь, гарантом того, что он не посмотрит налево, не увлечется молодой стройной студенткой из отдела маркетинга. Разрядить его яйца, успокоить его либидо, вот ее супружеский долг. Внешне Алина как могла сохраняла свою фигуру, истязая себя диетами и йогой, и безмерно радовалась, когда у нее с искренним удивлением спрашивали паспорт при продаже алкоголя. Это был ее маленький триумф над возрастом и бытом.

Сейчас, под властным взглядом Леопольда, ее самые потаенные, самые бесстыжие фантазии вырвались наружу, как джинн из бутылки. Та самая Алина, что втайне мечтала отдаваться незнакомцу под пальмой, сейчас с жадностью ласкала член Леопольда, доводя его до вершин блаженства. Но это было только начало. Оседлав его, она яростно, с животной грацией скакала, вгоняя его в себя с такой силой, что пружины кровати отчаянно скрипели. Она не обращала никакого внимания на мужа, ее мир сузился до тела под ней и до властного голоса, что приказывал ей наслаждаться. Ей было жизненно важно удовлетворить этого мужчину, этого повелителя ее снов. Ее глаза горели мокрым, неистовым блеском, а вагина сочилась соками возбуждения, смазывая его член и ее бедра. Но через некоторое время, движимая новой, внушенной ей фантазией, она остановилась, слезла с Леопольда и встала перед ним на четвереньки, изогнув спину и подставив ему свою упругую, круглую попу. Ее голос, хриплый от страсти, прозвучал четко и покорно.

с Трахни меня в задницу. Я хочу этого. Сейчас.

Леопольд внутренне усмехнулся. Он знал, что внутри каждая, даже самая скромная женщина, тайно мечтает об этом, но боится в этом признаться даже самой себе. Его гипнотические навыки виртуозно снимали такие блоки, стирая границы стыда и страха, раскрепощая женщину до ее животного, первобытного состояния. Недолго думая, он достал из прикроватного шкафчика бутылочку с прозрачной смазкой и, обильно смазав свой налитый член и сжатый, темный анус Алины, начал медленно, но настойчиво входить. Его член был идеален для анального секса - длинный, с острой, конической головкой, которая безболезненно проникала внутрь, разминая и подготавливая тугое мышечное кольцо к дальнейшему, более грубому расширению. Он медленно продвигался вперед короткими, легкими толчками, чувствуя, как ее анус с сопротивлением, но покорно расширяется, принимая в себя незваного, но желанного гостя. Под гипнозом физическая боль отсутствовала, ее заменяло чувство полного подчинения и блаженства. Но Леопольд, опытный манипулятор, знал, что боль может проявиться потом, когда чары рассеются, и как отреагирует на это Алина, было непонятно. Риск был, но он лишь добавлял остроты.

— Подержи! - бросил он через плечо Андрею, протягивая ему полупустую бутылочку со смазкой.

Андрей машинально взял скользкий пластиковый флакон и со стеклянными, ничего не выражающими глазами продолжил наблюдать за тем, как другой мужчина входит в его жену. Но его сознание было далеко-далеко. Андрей был в трансе, в своем спасительном, вымышленном детстве. Он снова бегал по залитому солнцем полю, пахнущему полынью и нагретой землей. Он играл в футбол с другом детства, его юное, гибкое тело совершало невероятные финты с мячом, о которых не могли и мечтать самые именитые футболисты. В своем глубоком, сконструированном гипнозом мире, Андрей был лучшим. Он был гением, вундеркиндом, будущей звездой. А в реальной жизни он переживал жестокий кризис среднего возраста. Ему казалось, что лучшая, яркая часть жизни безвозвратно прошла, и ему оставалось лишь доживать свои дни в серой, предсказуемой рутине. Волос на голове почти не осталось, лишь редкие пряди, которые он тщательно укладывал, чтобы скрыть огромную лысину. Гора долгов и кредитов, ипотека, которая висела на нем тяжким грузом, вот она, взрослая жизнь, о которой он так мечтал в юности. Каждое утро он просыпался с чувством тяжелой, необъяснимой тоски. Он знал свой день буквально по минутам. Лишь два дня в месяце дарили небольшое, мимолетное облегчение это были дни зарплаты. Но, оплатив очередной платеж по кредиту, он тут же погружался в новый период бесконечного зарабатывания денег до следующей выплаты. Андрей начал рыться в себе, в своем прошлом, пытаясь найти причины своих неудач. Наш мозг странная штука, ему проще найти оправдания и виноватых на стороне. И Андрей нашел. Он не винил себя, он был хорошим продавцом, честным работником. Виноватыми были окружающие его близкие люди. Родители, которые в свое время не отдали его в спортивную секцию, где его талант мог бы раскрыться, и он стал бы известным спортсменом. Родители, которые не накопили денег и не отправили его учиться в престижный столичный ВУЗ, после окончания которого он мог бы работать в правительстве и иметь обширные, полезные связи. Но время не вернешь. И он был тем, кем был продавцом в автосалоне на окраине города. Осознавать это было мучительно больно, и это бесконечное самокопание, это капание в своем прошлом стало любимым, почти наркотическим занятием Андрея. Вот и сейчас, сидя в кресле, он с упоением представлял, как в детстве его замечает тренер «Спартака» и с руками и ногами забирает в футбольную академию. В это время его любимая жена, мать его ребенка, уже принимала в свою девственную, до этого момента нетронутую попу, весь длинный, толстый член Леопольда. Он полностью был в ней, не чувствуя почти никакого сопротивления. Но Леопольд был осторожен и, убедившись, что она готова, медленно начал набирать темп, его движения стали более уверенными и резкими.

Алина, будучи под гипнозом, не чувствовала ни боли, ни дискомфорта, лишь странное, распирающее ощущение полноты и подчинения. Но от этого ей было не менее приятно. Ее захлестывало волной удовлетворения от мысли, что она делает приятное своему владельцу, своему хозяину. Да, именно так она и воспринимала его в этот момент, человеком, который владел ею полностью, телом и душой. Из-за невероятно узкого и тугого пространства Леопольд не смог долго себя сдерживать. Его дыхание сбилось, спина покрылась испариной, и с низким, хриплым стоном он начал изливаться в нее, глубоко в ее кишечник. Оргазм при анальном сексе всегда отличался для него, он был более психологическим, более властным, более эмоциональным. Облокотившись на спину Алины, он тяжело переводил дух. Его взгляд, затуманенный наслаждением, был устремлен на Андрея, который все так же сидел с бутылочкой смазки в руке, словно верный оруженосец. Сношать чужую жену, в присутствии ничего не понимающего мужа, это было потрясающе, пьяняще. Ранее он никогда не позволял себе такого риска и сейчас даже слегка сожалел об этом. Но чувство собственного превосходства, абсолютной власти над этими людьми, над их жизнями и телами, кружило голову сильнее любого наркотика. Он понимал, что эта эйфория опасна. В его деле все должно быть чисто, объяснимо и безопасно. Если люди после гипноза начинают чувствовать физические последствия - боль, дискомфорт, странные симптомы, - они начинают задавать вопросы, сомневаться, догадываться. И тогда ему снова приходится сворачивать свой кабинет, менять город, псевдоним и облик. Это было утомительно.

Аккуратно вытерев за собой и намазав расширенное, покрасневшее колечко ануса Алины заживляющим кремом с анестетиком, Леопольд приступил к стандартной процедуре зачистки. Он внушал этим людям ощущение простой, детской радости, те самые положительные эмоции, которые эти глупцы сами похоронили в себе под грузом быта и проблем. Но он не открывал эту дверь по-настоящему, не исцелял их. Наоборот, он закрывал ее еще сильнее, лишь слегка приоткрывая заслонку, давая им крошечную порцию того света, который они так жаждали. Он подсаживал их на наркотик, на себя, на эти сеансы, вызывающие сильнейшую психологическую зависимость. После процедуры пробуждения счастливая, сияющая Алина и умиротворенный, будто помолодевший Андрей благодарили своего спасителя, своего кумира. Андрей передал ему деньги, и они, держась за руки, как молодожены, ушли домой.

Оставшись один, Леопольд пересчитал купюры. Деньги. Время и жизнь людей, переведенные в бумагу. Как можно было придумать в этом многогранном, сложном мире такой тупой, примитивный и в то же время гениальный инструмент порабощения? Бумага с рисунками стала главной ценностью в жизни людей. Ее можно было обменять практически на все - на еду, на кров, на удовольствия, на власть. Люди обманывали себя, стараясь на работах, которые ненавидят. Столько придумано иллюзий, псевдоцелей и социальных лифтов, при помощи которых ими легко управлять. После больших революций и убийств царей те, кто на самом деле управлял этим миром, поняли простую истину - люди сильны в своем количестве, и методом кнута и прямого истязания их терпения идти не стоит. Были придуманы другие, более изощренные способы, основанные на жажде денег, на жадности, на тщеславии и позерстве. Люди получили мнимую свободу выбора, какую машину купить, какой телефон выбрать, в какой стране отдыхать. Свободу, которой они не могли воспользоваться по-настоящему, чтобы изменить свою жизнь. Эта свобода стала той самой морковкой для осла, который идет вперед, покорно производя полезную работу для своих невидимых хозяев. Эта мысль всегда смешила Леопольда и одновременно открывала перед его талантами безграничные возможности. В мире, где главный двигатель - иллюзия, такой как он, творец иллюзий, чувствовал себя как рыба в воде. Дома у супругов все было как обычно. Никто ничего не замечал. Более того, они по-настоящему, искренне чувствовали себя лучше, счастливее и легче. Их не мучили тревоги, они снова радовались и строили планы. И с нетерпением, как дети перед новогодним утром, ждали следующего сеанса у своего чудо-доктора.

Но прошла неделя, и старая знакомая тревога, как ядовитая змея, снова начала поднимать голову. У Алины участилось сердцебиение, по ночам ее стали мучить кошмары, и снова этот всепоглощающий страх, что должно случиться что-то ужасное, начал посещать ее. Она написала Леопольду взволнованное сообщение, умоляя принять их как можно скорее. Ответа не было. Тишина в ответ была хуже любого отказа. А в это время с Андреем произошел несчастный случай. Он всегда честно и добросовестно относился к своей работе, и это имело две стороны. С одной - у него был огромный круг постоянных клиентов и знакомых, которые покупали машины только у него и приводили своих друзей. Его ценили за порядочность и готовность помочь. А с другой - эта самая порядочность заставляла его постоянно идти навстречу клиентам, нарушая внутренние правила. Постоянные просьбы «сделать скидочку», «оформить побыстрее», «принять машину на ТО вне графика» вынуждали его конфликтовать с руководством и коллегами, которые работали строго по инструкции. Но он не мог отказать своим псевдодрузьям, которые заискивали перед ним ровно на время покупки или обслуживания автомобиля. Так вышло и в тот день. Один из таких настойчивых клиентов очень упрашивал срочно принять его машину на внеплановое техническое обслуживание. Андрей, вздохнув, ушел в ремзону, чтобы лично договориться с механиками. По несчастливой случайности, в ремзону на практику только что приняли молодого, неопытного паренька. Ему, как самому зеленому, поручили самое простое и, как всем казалось, безопасное дело - шиномонтаж. Паренек, которого звали Витя, отвлекся на звонок от девушки, с которой они крупно поссорились утром, и в пылу эмоционального разговора совсем забыл выключить компрессор, который с оглушительным ревом накачивал воздухом только что отремонтированное колесо внедорожника. Давление превысило критическую отметку. В это самое время рядом с этим колесом, стараясь обойти лужу машинного масла, проходил Андрей.

Раздался оглушительный, сухой хлопок, похожий на выстрел из крупнокалиберного ружья. Взрыв был такой силы, что куски резины разлетелись по всему цеху. Андрея сильно оглушило, в глазах потемнело. Все сотрудники сбежались к нему на помощь, что-то кричали, трясли его за плечи. Но Андрей почти ничего не слышал. Только оглушительный, пронзительный звон в ушах и пульсирующая, раскалывающая головная боль. Скорая, которую вызвали перепуганные коллеги, настоятельно рекомендовала отвезти его в больницу для полноценного обследования, опасаясь повреждения барабанных перепонок. Но Андрей, придя в себя, наотрез отказался. Ему стало немного легче, головная боль начала отступать, и он начал различать отдельные, приглушенные звуки, но для этого ему приходилось напрягаться изо всех сил, ловя их сквозь непрекращающийся звон. Андрею было до смерти страшно так глупо, на ровном месте, лишиться слуха. Его слух это его хлеб, его главный инструмент. Умение выслушивать бесконечные жалобы и пожелания клиентов, разговаривать с ними, успокаивать, убеждать - в этом был залог его успешных продаж. Придя домой, он заперся в ванной и, пока Алина готовила ужин, лихорадочно изучал в интернете на телефоне, насколько опасна баротравма и как можно скорее вернуть себе слух. Статьи пестрели пугающими прогнозами о возможной перфорации барабанной перепонки и необратимом повреждении слухового нерва. Дома Алина, не подозревая ни о чем, с нетерпением ждала мужа, чтобы обрадовать его, что Леопольд наконец-то ответил! Есть окошко на вечер. И пока мама Андрея, тетя Тамара, гостила у них и могла посидеть с Никой, они могли сходить на долгожданный сеанс.

Андрей очень боялся рассказывать о произошедшем Алине. Она и так была на взводе из-за возвращающихся симптомов, а новость о том, что муж может потерять работу из-за потери слуха, могла окончательно выбить ее из колеи, спровоцировав новую, еще более сильную паническую атаку. Поэтому, когда Алина, сияя, сообщила ему новость о сеансе, Андрей, лишь частично разбирая ее слова сквозь назойливый звон, просто улыбнулся и кивнул, делая вид, что все понял и с радостью согласен. Он понял только одно, что вечером им снова предстоит процедура гипнотерапии у Леопольда. Но как ему ее проходить в своем состоянии, с заложенными ушами и гулом в голове, он не знал. Страх потерять источник своего псевдосчастья боролся в нем с животным страхом за собственное здоровье. Но первое оказалось сильнее. Он решил молчать и идти.

Сегодня я закончила писать этот прекрасный рассказ, концовка конечно получилась интересной и интригующей.

Продолжение и конец этого рассказа вы можете прочитать на моей странице https://boosty.to/cuckoldpornstory

Не забываем про мой ТГ канал https://t.me/cuckoldpornstory