Катерина, мать моей супруги.

Глава I

Катерина была матерью моей жены Анны, той самой женщины, с которой я наконец-то решился обвенчаться в церкви. Поползновения на венчание, как вишенка на торте, всех предыдущих претенденток на моё сердце и руку не прокатили, так что Анна стала первой в моей жизни женщиной, которой реально удалось провернуть этот трюк. А теперь несколько слов о моей тёще Катерине. Она была женщиной с золотистого цвета кожей, карими глазами, вьющимися чёрными волосами и тёплой улыбкой. Но прежде всего Катерина была красавицей с телом мечты любого мужчины, опьяняющей воображение грудью, божественной попочкой и смеющимися глазами. О чём ещё желать?

Я был тем самым милым и хорошим парнем, из тех, кого окружающие считают душой любой компании, или, по крайней мере, неплохой её частью, но не обязательно тем, в кого женщины влюбляются по уши. Но с Катериной всё было иначе.

Необъяснимое волнение, этакая киношная искра поразила меня в первый же день нашего формального знакомства. Моя Анна обещала мне, что её мать очаровательна, что с ней будет очень легко завязать разговор и я с первой же минуты знакомства с ней буду чувствовать себя комфортно. Хотя слова жены меня немного успокоили, я всё равно был уверен, что встреча с её матерью будет неловкой, поскольку весь мой предыдущий опыт в этой области был поистине катастрофическим.

У моей первой девушки-невесты была депрессивная, седая и болезненная мать, которая кашляла и отрыгивала во время еды. Каждая моя встреча с этой женщиной походила на поминки. Это была не её вина, но слабое здоровье этой женщины делало наши встречи настолько же неприятными, насколько и тревожными. Словно приближающиеся неизвестно чьи похороны. То ли предполагаемой тёщи, то ли мои.

Мать моей второй претендентки на мою руку и сердце была по настоящему надоедливой, насмешливой и любопытной кумушкой. Я видел её всего лишь трижды, но каждая встреча была для меня настоящей мукой. Из-за её назойливых вопросов и странных поддразниваний у меня сформировалось такое чувство, что она немного, как бы это помягче выразиться, дебиловатая от рождения, и я ей никогда не понравлюсь. Вероятно, я был прав. Что, естественно, не добавляло вистов её дочери.

А ещё была моя последняя бывшая, милая и ласковая девица, рождённая ужасной и жестокой матерью. На нашей второй встрече за ужином при свечах та предположила, что я слишком слаб, чтобы зачать её дочь. Короче говоря, довольно деликатный у меня опыт с невестами.

Итак, я пошёл на свидание со своей новой возможной тёщей с объективно негативным настроем. Мы приехали к ней в 11:30 утра в воскресенье. Погода была прекрасной, и дом Катерины, расположенный в большом лесистом парке в Юрмале возле устья реки Лиелупе казался тихой гаванью после шумной Риги. Шины машины хрустели по гравию, и я припарковался под огромным дубом, который давало желанную тень внутри участка. Услышав шум от нашего авто, Катерина вышла во двор и подошла к нам. К моему удивлению, она не бросилась целовать дочь или критиковать её причёску, как мать моей бывшей, а вместо этого сразу подошла ко мне и заключила в объятия, демонстрируя, что она вне себя от радости.

— Андрей! Так вот ты какой! Я так рада тебя видеть! Ты и на фотографиях был красавчиком, но в жизни ты ещё прекрасней!

От неё исходил чудесный аромат – её волосы, затылок, плечо – всё пахло смесью ванили и сахара. Я чувствовал её руки на своей спине, её дыхание на своей шее, и, к своему удивлению, своё учащённое сердцебиение. Катерина немного отступила назад, всё ещё держа руки на моих плечах, словно мы собирались танцевать, а затем оглядела меня с ног до головы.

— Я так счастлива! – повторила она.

Ей было трудно не поверить, или иначе было необходимо признать, что она была просто очень хорошей актрисой. К моему удивлению, поприветствовав свою дочь чуть менее приветливо, чем меня, но всё же очень ласково, она провела нас в свой дом и провела небольшую экскурсию, Продемонстрировав мне просторную гостиную, кухню и террасу. Затем Анна выскользнула в ванную, а я, оставшись наедине с тещей, мог бы, наверное, прикинуться больным, если бы это была одна из тех старых ведьм, с которыми мне довелось встретиться на своём жизненном пути. Но Катерина была такой милой и жизнерадостной, что уединение с ней меня не особо пугало.

Воспользовавшись этим внезапным одиночеством, она повернулась ко мне, нежно взяла за руку и сказала:

— Анна знает мой дом. Тебе же я с удовольствием покажу остальные комнаты в нём! - И она повела меня к лестнице, по которой мы вместе поднялись наверх на второй этаж. Там была гостевая комната, которая, по её словам, часто пустовала. Потом прачечная, кладовая, а затем тёща показала мне комнату Анны.

— Если бы только её детская спальня выдержала испытание временем! Тебе бы понравились эти обои в ней с клоунами и акробатами – но на мой вкус они были просто отвратительными! – рассмеялась она, хватая меня за руку.

Катерина была такой нежной, как ни одна женщина, которую я когда-либо знал. Её пальцы мягко касались моего предплечья, когда она обращалась ко мне, и она клала руку мне на поясницу, чтобы подтолкнуть меня перейти из одной комнаты в другую, брала меня за руку, показывая книги, которые она любила читать. В конце коридора мы оказались в её спальне.

— А вот и моё королевство! — объявила Катерина, мягко подталкивая меня за задницу в свою комнату. Это была прекрасная спальня с охристого цвета стенами, декором в африканском стиле, большим чёрным одеялом на кровати и персидским шёлковым ковром возле неё.

— Я подумываю о том, чтобы вскоре сменить интерьер. Хотелось бы более приглушённых тонов!

— Нынешние цвета пугают ваших гостей?

— Сюда никто не заходит, ты первый! — ответила она с очаровательной улыбкой.

Не знаю, была ли Катерина на самом деле нежна в душе, но мне нравилась мягкость её рук, когда они обнимали мою руку. Она была такой чувственной на первый взгляд, невероятно эротичной, это точно, что я ощутил при встрече. Возможно, она была слишком непринуждённой, слишком обаятельной, слишком чувственной, но мне это нравилось; и это было довольно необъяснимо. Тёща была гораздо нежнее своей дочери, и, что удивительно, принимая во внимание разницу между ними в возрасте, гораздо соблазнительнее.

Наконец, она взяла меня за руку и повела к лестнице, чтобы вернуться на нижний этаж. Анна к этому времени уже сидела на террасе, напитки были разлиты по бокалам, и можно было начинать обед.

Анна, казалось, была счастлива. Больше всего она, казалось, была рада видеть меня успокоившимся, без своих старых тараканов в голове. Нет, её мать не была таким чудовищем, как мои предыдущие эвентуальные тёщи, а совсем наоборот.

Глава II

В последующие дни дни после той первой встречи с тёщей я укладывался спать с мыслями о ней, просыпался с... теми же, а иногда даже видел её милое лицо в своих ночных фантазиях. И даже поллюциях, что уж совсем казалось мне постыдным. Но я был не в состоянии это контролировать, эти постыдные мысли. Я никогда не был особо чувствительным к прикосновениям женщин, но Катерина так взяла меня за руку, настолько чувственно погладила и прижала к себе, словно уже любила и собиралась трахнуть. Поэтому мой разум ухватился за эти мгновения блаженства и превратил их в греховный сон.

Я мог бы пережить в конце концов эти странные фантазии, но, как ни странно, они в со временем исчезли, превратившись в чувство вины. Я внушил себе, что, наверное, переоценил доброту тёщи. Она была просто очаровательной, нежной женщиной, немного чувствительной, но отнюдь не распутницей. Поэтому я отбросил прочь свои иллюзии и убрал её милое лицо и чувственное тело из своих опьяняющих фантазий.

Но с юношеских времён у меня была нелепая способность воображать, что некоторые женщины меня желают, то бишь хотят поиметь. Одна моя подруга даже называла меня нимфоманом, другая – слишком наивным, но мне хотелось верить, что мой разум просто неожиданно разыгрался в своих фантазиях, даря мне острые ощущения, которых не могла мне дать реальность. Но это совершенно не мешало мне представлять себя в центре желаний очередной прекрасной женщины, случившейся на моём пути, пока реальность вскоре не настигала меня и окунала в….

Но на этот раз реальность казалась совсем другой, даже хуже, чем можно себе представить на первый взгляд, потому что через несколько дней Катерина прислала мне сообщение:

«Привет, Андрей, это Катерина. Я хотела отправить тебе это короткое сообщение, чтобы сказать, как я рада была с тобой познакомиться. Понимаю, что моей дочери очень повезло, что она нашла тебя. Ты кажешься очень милым и умным молодым человеком, помимо того, что ты невероятно красив. Надеюсь увидеть тебя снова».

Эта смс, казалось, подпитывала мои фантазии в течении следующих нескольких недель. Я ложился спать, думая лишь только о руках Катерины на моей спине, о её дыхании на моей шее, о её груди, прижатой к моей груди, а проснулся, думая о её ягодицах, в тот момент, когда она поднималась по лестнице, о её ногах под юбкой, о её губах и языке.

Глава III

Чем больше времени проходило со времени моего знакомства с тёщей, тем труднее мне становилось абстрагироваться от своих фантазий. Я буквально потерял границу между реальностью и мечтами. Мы виделись с Катериной уже раз десять, обедали и ужинали вместе. Каждый раз она казалась мне всё более очаровательной. Она целовала меня в щёку нежнее, чем раньше, приветствуя, брала меня за руку, чтобы показать мне самые незначительные вещи, клала пальцы мне на грудь, рассказывая какой-нибудь исторический анекдот. Казалось, каждая такая возможность для начала более тесного контакта была идеальной. Хотя поначалу казалось очевидным, что я приукрашиваю происходящее, чтобы сделать это более волнующим и эротичным, но теперь я был всё-таки убеждён, что Катерина, как минимум, очень чувственная женщина. Возможно, она даже не осознавала своего провоцирующего поведения, или же, она вела себя так со всеми другими мужчинами, не испытывая к ним никакого желания, но теперь, со временем, я всё больше убеждался в том, что она элементарно изголодалась по мужской ласке.

И именно потому, что Катерина жила одна в своём большом юрмальском доме, она постоянно зазывала нас к себе в гости. Так что мы с удовольствием отправились к ней на ужин и ночлег в одну зимнюю пятницу. В меню, которое Катерина нам заранее прислала значился некий тартифлет на латышский манер – не то чтобы чувственное блюдо, но такое сытное, так что последующий вечер на диване за просмотром по телевизору недавно вышедшего фильма, который мы все с нетерпением ждали, был как раз кстати.

Я вновь припарковал машину под большим дубом, и едва я вышел из неё во двор, как Катерина, закутанная в длинное пальто, выскользнула из парадного подъезда дома и подошла к нам. Верная своему обыкновению, она бросилась ко мне и заключила в объятия. Её поцелуи не утратили своей страсти и нежности, губы нежно коснулись моих щёк, а затем, почти незаметно, она словно случайно запечатлела второй поцелуй на моей шее. От этого поцелуя у меня по спине пробежали мурашки от кончиков пальцев ног до ушей. Вы можете сказать совершенно правильные слова: Господи, какие ещё мурашки на ногах и ушах? Формально, вы будете правы, но реально это не гипербола речи и дело обстояло именно так. По крайней мере, я так себя чувствовал. Когда Катерина поцеловала меня в другую щёку, мне показалось, что она недостаточно далеко отодвинулась от моего рта, и этот целомудренный поцелуй в левую щёку, казалось, стал недостающим поцелуем в губы.

— Ты так вкусно пахнешь, Андрей! – воскликнула она, абсолютно не стесняясь своих нескромных слов. Взволнованные такой встречей, мы с женой вошли в дом, и тут Катерина сняла пальто. Под ним оказалось лёгкое белое платье, прихваченное на талии кожаным ремешком, словно это был шёлковый халат. Катерина расхаживала передо мной взад-вперёд по дому, и я не мог отвести от неё глаз. Тонкая ткань платья, казалось, была создана для того, чтобы я мог видеть всё, включая вероятность, допуская её, эту возможность, что на ней нет нижнего белья. Но я не забывал, что, вполне вероятно, мой разум играет со мной злую шутку. У меня, как вы уже знаете, была эта проклятая привычка воображать, что малейшее прикосновение к моему телу – это зарождающееся желание. Поэтому я успокоился, сохраняя хладнокровие, и заставил себя оторвать взгляд от бёдер Катерины.

За ужином хозяйка дома предложила мне сесть во главе стола. Анна справа от меня, Катерина слева. Пока мы поглощали столь же вкусную, сколь и сытную еду, я не упускал из виду взгляды тещи, что она бросала на мои плечи и бёдра, словно оценивая мою фигуру и представляя, что скрывается под одеждой. Но, без сомнения, я просто грезил, а на самом деле реальность не имела ничего общего с моими фантазиями. Хотя эти игривые мысли невольно посещали меня вновь, когда я вспоминал голоса друзей, утверждавших, что я обыкновенный наивный эротоман, эротический фантазёр. Вероятно, они были правы, но мне всегда хотелось верить в обратное. К тому же, хотя я был совсем рядом, Катерина не тянулась под столом, чтобы коснуться моего бедра, а её нога не двигалась между моих ног, чтобы возбудить во мне желание.

Когда мы убрали со стола грязную посуду и начался фильм по телевизору, все дружно приземлились на диван. Хотя в камине горели дрова, было немного прохладно и мы накрыли пледами колени и ноги. Я сел на дальний конец дивана, Анна прижалась ко мне, а Катерина – к другому подлокотнику. Таким образом, двусмысленность не могла возникнуть по определению, и это было, несомненно, к лучшему. Катерина была красавицей, очень желанной женщиной лет пятидесяти, в этом не было никаких сомнений, но прежде всего – матерью моей жены.

Фильм длился почти два часа, и хотя несколько невольных зевков и клевков выдавали нашу усталость после долгого дня и сытного ужина, мы все дружно согласились, что просмотр второго фильма за вечер выглядел так же заманчиво, как и первый.

Однако усталость всё-таки взяла верх. Через несколько минут после начала второго фильма, ещё до того, как главный герой встретился со своим заклятым врагом, Анна уснула, положив голову мне на плечо. Катерина заметила это, я тоже, и мы обменялись несколькими забавными взглядами, слушая тихое похрапывание моей жены, которое начинало заглушать саундтрек фильма.

Как раз тогда, когда я собирался отнести Анну спать, Катерина положила руку на плечо дочери и нежно встряхнула её.

— Дорогая моя, ты, кажется, засыпаешь. Твоя кровать ждёт тебя наверху, если хочешь вздремнуть, иди.

Анна открыла глаза, немного растерянная. Она посмотрела на меня, желая объяснить, что не спит, но вынуждена была смириться с тем, что должна послушаться матери. Она оставила нас, поднялась наверх, и мы услышали, как она закрыла за собой дверь гостевой комнаты.

И вот я остался наедине с Катериной, чей взгляд, казалось, был прикован к чёрной рамке телевизора.

Глава IV

Моё сердце учащённо забилось. Эта ситуация грезилась мне сотни раз с тех пор, как я впервые встретил Катерину. В моих постыдных снах я нередко представлял, как Катерина пользуется отсутствием дочери, чтобы надругаться надо мной, не встречая сопротивления. На этой стадии разум покидал мои фантазии; сюжет больше меня не интересовал. Герою приходилось действовать без меня, ибо я всецело принадлежал этой нарастающей муке страсти.

Я украдкой взглянул на Катерину, чьё внимание, казалось, всё ещё было приковано к телевизору. Под одеялом, которое она накинула на себя, я представлял её бёдра и трусики… или их отсутствие. Но сильнее всего мои мысли лихорадочно искали, как лучше всего воплотить в жизнь свои запретные фантазии. Как приблизить эту женщину к себе? Как воплотить в жизнь свои желания? Но, главное, стоило ли мне вообще желать, чтобы мои мысли стали реальностью? Ведь она была матерью моей жены; я любил Анну, но больше всего мечтал увидеть, как её мать приблизится ко мне. Во всех смыслах этого слова. Катерина, казалось, не собиралась реагировать на мои извращённые мысли. Уж не знаю, догадывалась ли она о них, но как бы та ни было, Катерина продолжала сидеть в углу дивана, и как бы эротично я ни вытягивал руки на спинке дивана, чтобы создать видимость комфортного и уютного места для отдыха, она не удостаивала меня взглядом. Может быть, пора вернуться к просмотру фильма? Пришлось сдаться. И это было самое достойное решение. Было ужасно стыдно желать эту женщину, и мне пришлось смириться с тем, что я должен избавиться от этих желаний и забыть о своих фантазиях. Так что я снова уставился на экран телевизора.

— Извини за такое пошлое слово, но у меня уже немного болит задница от долгого сидения в одном положении, — вздохнула Катерина, слегка поерзав на подушке дивана. Не давая мне ни секунды на ответ, она наклонилась влево, подвинулась ближе ко мне и положила голову на мои бёдра.

— Надеюсь, я тебя не побеспокоила? Мне так удобнее!

Ответа с моей стороны не последовало, поскольку любая искренность создала бы неловкую ситуацию. Вместо того, чтобы сбивчиво объясняться, я лишь кивнул и тихонько смущённо рассмеялся. В общем, эмоции выражало только моё тело, поскольку в моём до сих пор относительно безвольном члене начала нарастать эрекция.

Я молился всем святым, чтобы моя тёща не почувствовала ничего, что происходит под тканью моих штанов. Воспользовавшись сгорбленным положением моего тела, она положила голову мне на живот, а не на бёдра. Конечно, прямого контакта с моим членем у неё больше не было, но зато теперь он был прямо у неё под носом, и спазмы моего эрегированного члена заставляли одеяло двигаться; Катерина просто не могла этого не заметить.

— Если я здесь вдруг засну, ты же отнесёшь меня в мою спальню? — пошутила она.

— А вот если я тоже вдруг засну, Анна наверняка удивится, обнаружив нас обеих здесь спящими.

Чёрт. Это была скользкая двусмысленная фраза; я зашёл слишком далеко.

— Лишь бы мы оба были одеты, тогда никаких проблем — рассмеялась она в ответ.

Чёрт, она совсем не испугалась.

— Тогда не дёрни случайно за ремешок твоего волшебного платья.

— Да уж. Лучше этого не делать, тем более что на мне ничего нет под ним!

Чёрт возьми, опять тёща провоцирует меня. Оказывается, всё это время был прав: на ней не было нижнего белья, и я часами любовался её обнажённым телом на фоне почти прозрачного шёлка её провокационного платья. Более того, её, похоже, ничуть не смущало, что она так откровенно одета, лёжа так близко ко мне.

— А ты всегда одеваешь трусы? — добавила она с улыбкой.

— Всегда.

— О, разве тебе не нравится чувство свободы без трусов в штанах?

— Не очень. Вернее, я не знаю…

— Жаль, когда под ними ничего нет, гораздо веселее, это как расхожее выражение «готовый к употреблению». Да и чувство свободы гораздо важнее!

Она что, дразнила меня?

После обмена несколькими двусмысленными фразами снова воцарилась тишина, и сила моей эрекции удвоилась. Иногда я чувствовал, как её взгляд пытается уловить рябь, которую непроизвольные подрагивания моего эрегированного члена оставляли на одеяле. Я представлял себе, как Катерина размышляет о том, какой повод придумать, чтобы расстегнуть ремень на моих штанах и дотянуться до объекта своего желания. И тут второй поворот событий нарушил ход вечера. Катерина села, потянулась и схватила телефон, чтобы посмотреть время.

— Я иду спать.

Что? Что она имела в виду? Это было приглашение присоединиться к ней? Мне что, нужно последовать за ней?

Тёща встала, невольно слегка приспустив платье и обнажив бёдра, затем наклонилась ко мне и нежно поцеловала меня в правую щеку, чуть выше моих губ.

— Спокойной ночи, Андрей.

И она ушла, не дав мне ни малейшего повода для недоумения. На самом деле, кажется она действительно просто банально устала. Поэтому она ушла к себе спать, а я остался один на диване, со своей неуёмной эрекцией и проклятой эротоманией. Я снова представлял себе смятение и желания в женщине, которая, вероятно, ничего такого не чувствовала по отношению ко мне.

Глава V

На следующее утро я открыл глаза в кровати в гостевой комнате, и уставился в потолок, погрузившись в воспоминания о своих снах, пока моя жена всё ещё храпела рядом со мной.

Следующий день был менее захватывающим, чем предыдущий. Завтрак с Анной, пока Катерина принимала душ, мимолетная надежда увидеть её в нижнем белье, а затем явное разочарование, когда я обнаружил, что она уже полностью одета, выскользнув из ванной. Наконец, после самого обычного, рядового утреннего завтрака, мы с женой решили отправиться домой. Катерина пыталась уговорить нас остаться до вечера, но Анна хотела вернуться к себе в квартиру до вечера. Мне тоже больше не хотелось оставаться в этом доме. Мои разбитые иллюзии превратили меня в призрака тёщиного дома, и после обеда мы с Анной отправились домой.

Три дня спустя я взял на себя смелость отправить Катерине смску с благодарностью за этот чудесный отдых у неё в доме в Юрмале, хотя она тогда и разрушила мои фантазии, а затем и просто растоптала их. В сообщении говорилось:

«Привет, Катерина! Хочу поблагодарить за то, что ты приютила нас у себя на выходные, вкусную еду, отличные фильмы и приятную компанию — это было именно то, что нам было нужно. До скорой встречи, целую».

«Целую»… такая знакомая, почти чрезмерно ласковая фраза. Пока отправлялось сообщение, меня пронзили угрызения совести. А что, если эти слова выдадут мои самые сокровенные мысли? Мне и вправду хотелось поцеловать её, даже нежнее, чем те поцелуи в щёку, которыми она так грациозно одаривала меня. В любом случае, сообщение было отправлено, и раскаяние было напрасным.

Но её ответ не мог успокоить мою тревогу, потому что его попросту не было. Прошло целых пять долгих дней спустя моего отправки моего письмеца, Катерина мне всё ещё не ответила мне на него. Я жил все эти дни со страхом разоблачения, что моё поведение или мои слова могли её смутить. Я даже представлял, как Катерина расскажет об этом Анне, смущённая тем, что пробудила во мне такую нездоровую страсть от невольной близости во время просмотра фильма. И когда мои сомнения превратились в море угрызений совести, в котором я начал попросту тонуть, она наконец ответила:

«Привет, мой Андрей! Я так рада, что ты чудесно провёл выходные у меня. Тебе стоит вернуться и остаться у меня подольше. Можешь даже заглянуть, когда Анна будет на работе, если не против провести время со своей старой тёщей. С любовью, Катерина».

«С любовью»? Признаюсь, я иногда преувеличиваю реакцию женщин на мою персону, и мне давно следовало уяснить, что рука женщины на моём плече не всегда является началом романа, но это сообщение погрузило меня не в самые целомудренные эротические фантазии. А что, если Катерина желает меня так же сильно, как и я её?

Единственное, в чём я был уверен, так это в том, что мне следовало ответить ей максимально быстро, чтобы привлечь её внимание и получить более быстрый ответ. Поэтому я решился и написал:

«А что, если я заеду завтра днём? К сожалению, я не могу провести время со старой тёщей, потому что моя – очень красивая элегантная женщина».

Чёрт, чёрт, чёрт. На этот раз я зашёл ещё дальше предыдущего сообщения. Комплимент её внешности, предложение навестить её на следующий день – невозможно было казаться равнодушным к таким замечаниям. Я снова представил себе худшее: что она расстроится, разочаруется, будет шокирована, что если расскажет об этом Анне… или обидится и поставит меня на место. Но буквально через две минуты Катерина ответила:

«Хорошо, завтра. Дай знать, когда приедёшь, чтобы не застать меня выходящей из душа. И не льсти мне впредь так сильно, я уже отвыкла получать такие милые комплименты от такого красивого молодого человека».

Чёрт возьми. Всё постепенно становилось таким осязаемым. Приглашение было явным, намёки – тонкими, комплименты – сыпались рекой. Так что я с нетерпением ждал завтрашнего дня.

Глава VI

Когда пришло время отправиться на встречу с Катериной, меня снова стали терзать сомнения, и я элементарно стал колебаться. Что, если всё это было просто чудовищной ошибкой? Что, если все эти желания, эти соблазны и эти странные выходки с её стороны – всего лишь бесконечная череда глупостей, которых мне следовало бы избегать? Конечно, так оно и было.

Тем не менее, я, хоть и не без труда, но отбросил эти сомнения прочь и сел в машину… и вот я уже на пути в Юрмалу.

В 14:00 я подъехал к дому Катерины и тихо въехал на территорию её поместья. Снова припарковав машину под большим дубом, я увидел, как она, как и в прошлый раз, вышла из дома и бросилась ко мне с таким нетерпением, словно я Господь Бог, и, не скрою, это тронуло меня до глубины души.

— Мой прекрасный Андрей! Как дела? - Воскликнула она, и вслед за этой дежурной фразой Катерина обняла меня за шею, целуя в каждую щеку с нежностью, которую я и представить себе не мог даже от своей жены, её дочери. После двух таких поцелуев, которые показались мне десятью – такими долгими и интенсивными они были, Катерина отступила на шаг, осмотрела мой наряд, оттянула мою куртку в сторону и положила руку мне на сердце.

— Очень красивая рубашка-поло, очень стильная! Это Brunello Cucinelli?

— Да, от твоего взгляда ничего не укроется!

Одно лишь прикосновение руки Катерины к моей груди вызвало во мне желание прервать её слова и поцеловать. Но где-то глубоко внутри, в глубине моих мыслей, тихий внутренний голосок продолжал твердить мне, что всё это – всего лишь плод моей неуёмной эротомании. Катерина не дала мне времени на раздумья; она взяла меня за руку и повела в дом. Как всегда, её рука была мягкой и тёплой. По сути, это была первая часть её тела, к которой меня когда-либо тянуло. У неё были маленькие, ухоженные руки с матовой кожей и непревзойдённой бархатистостью. Когда её нежная рука покинула мою, она заперла входную дверь. Затем сняла пальто и встала на цыпочки, чтобы повесить его на вешалку. В этой позе она представила мне всё своё существо и тело для любования. На ней были красивые туфли с изящными каблуками, открывающие ухоженные ступни, без ремешков сзади. Мои скромные познания в женской обуви не позволяют мне точно назвать их фасон. То же самое можно сказать и о её одежде: откровенной и трудно поддающейся описанию новичка. На ней был короткий топ, открытый сзади и лишь слегка вырезанный спереди, и тонкие льняные брюки, облегающие ягодицы, словно вуаль, накинутая на кожу. Мой взгляд, несомненно, не могли не привлечь изгибы её бёдер и форма ягодиц, но, когда она отвернулась, я благоразумно перевёл взгляд на более целомудренное место.

— Я всего минуты три, как вышла из душа, так что мы с тобой чудом избежали катастрофы, — сказала она, смеясь.

— Наверное, я бы быстро оправился после такого приятного несчастья, так что не волнуйся, — ответил я, постаравшись сделать свою улыбку как можно более невинной.

Но это было уже слишком... Пожалуй, слишком быстро, слишком рано. Я намеревался напугать Катерину или заставить замкнуться, оттолкнуть или шокировать своей невозмутимостью. Но это оказалось не так просто осуществить на деле, а не в планах.

— Но только не я! Я немного опасалась, что ты убежишь, решив, что я ужасно уродлива… нагая... в моём-то возрасте, понимаешь?

Но при этом Катерина не избегала моего взгляда, а напротив, на на самом деле искала и ждала комплиментов от меня. И тогда мой взгляд без всякой опаски задержался на её груди, обрисовывающейся под тонкой тканью топа.

— Ты очень красивая женщина. У тебя идеальная фигура, так что тебе не о чем беспокоиться!

Чёрт, с моей стороны это был полновесный комплимент, хотя и слегка двусмысленный. Но Катерина ничуть не обиделась, и её улыбка стала ещё ярче. Пока она отводила взгляд в сторону, возможно, смущённая моим неожиданным комплиментом, я мельком увидел нечёткий контур на соске её правой груди. Пирсинг? У моей очаровательной и нежной свекрови, одинокой женщины чуть за пятьдесят, чьё сердце, казалось, дремало целую вечность, был пирсинг соска? Чтобы поправить волосы, она потянулась к голове, а потом к ступне ноги, и я увидел, как ткань платья соскользнула вниз, с её груди, однадив её на мгновение. Да. Это был пирсинг – крошечная полоска золота с двумя шариками на конце, классика, но как же волнительно!

— Во сколько Анна заканчивает работу?

Ах да, оказывается я успел забыть, что у меня есть жена. Грудь Катерины погрузила меня в сон наяву, и её вопрос резко вернул меня к реальности.

— В семь вечера.

— А у тебя есть какие-нибудь дела до этого времени?

— Насколько я помню, нет.

— Значит, в нашем распоряжении остаётся чуть больше пяти часов, – заключила она с улыбкой, утратившей при этом большую часть своей невинности. Вот он, мой сон, он начинается снова. Что, если с самого начала я терзал свой разум этой мнимой эротоманией, которой на самом деле не существовало? Я посмотре в глаза Катерины и заметил небольшой, но яркий огонёк, пляшущий в её зрачках; Несомненно, что-то вот-вот должно было произойти между нами. Стоя у входа в гостиную, мы выглядели так, словно чего-то ждали, поэтому, чтобы положить конец этой неопределённости, Катерина сделала то, что делала всегда: взяла меня за руку и повела туда, куда хотела. Её цель – диван в гостиной, где она села слева от меня. Она положила руку мне на бедро и со вздохом сказала:

— Как славно, что ты приехал ко мне один!

Эти её слова были полны почти откровенного эротизма, но я боялся, что только я один их уловил в них. Хотя, конечно, кроме меня их некому было улавливать!

— Мужчина, такой как я… то есть именно я… полностью в твоём распоряжении, на целый день... ну, по крайней мере, в следующие пять часов, до семи вечера, – добавил я с лукавством.

— Такого со мной давно не случалось! Я даже не понимаю, как воспользоваться такой возможностью! – усмехнулась она.

Катерина говорила со мной о сексе? Я грезил? Я что, идиот, всё неправильно истолковал, или эта женщина действительно говорила о сексе? Должно быть, я ошибся, потому что Катерина вдруг сменила тему. И напряжение постепенно спало. Мой эротический пыл был вынужден испариться, а для неё, казалось, его и не существовало.

Но спустя пару минут Катерина вновь стала бросать на меня взгляды, от которых у меня буквально закипала кровь. Её взгляд задерживался на моих губах, как тот самый взгляд женщины, которые они бросают на кого-то перед поцелуем, а потом отводят его в сторону, а затем льнут к тебе со страстным лобзанием.

Итак, долгих два часа Катерина раздувала во мне пламя страсти, литрами изливая елей похоти в моё сердце, пока я не опьянел от желания, и всё это без каких-либо усилий с моей стороны. Так она словно отдалялась от образа той женщины, которая до сих пор жила в моих фантазиях.

Ближе к вечеру, когда мне показалось, что я снова «почуял» её истинные намерения, она положила руку мне на плечо и нежно погладила по предплечью.

— У тебя такая нежная кожа.

Это был пик нашей страсти, вершина нашей близости. Было ли это началом чего-то? Вовсе нет! Затем мы провели ещё два часа, болтая о том и о сём, а затем приблизилось семь вечера. Час X. Когда настало время благоразумно покинуть дом тёщи, я встал и объявил, что возвращаюсь к себе домой.

— Ну, надеюсь, ты вернёшься; мне так нравится твоё общество.

Я чувствовал себя этаким добрым внимательным мальчишкой, которому дают небольшие чаевые, когда он приносит продукты богатой пожилой соседке. Я был подавлен всей этой ситуацией, и когда я сел в машину, Катерина, как обычно, обняла меня за шею. Поцелуй в левую щеку был совершенно обычным, но поцелуй в правую прошёл так близко от моих губ, что я почувствовал её дыхание на них.

— Счастливого пути, Андрюша!

И я уехал. На сердце было тяжело, а в глазах – печаль.

Не прошло и десяти минут после возвращения домой, в тот момент, когда я поливал комнатные растения на балконе, я заметил, как на столике в комнате загорелся экран моего телефона. Подойдя, я увидел сообщение от Катерины:

«Мне так понравился этот день, который мы провели с тобой вдвоём наедине в моём доме. Теперь я понимаю, как моей дочери повезло, что ты с ней. Ты такой замечательный мальчик. Если приедёшь ко мне завтра, то ты уже знаешь, в какое время я буду в душе, так что не пользуйся моментом, чтобы тихонько пройти через веранду и сделать мне сюрприз – это было бы очень невежливо. Тем не менее, если ты заглянешь ко мне, тебя всегда будут ждать кофе и немного восточных сладостей. С любовью».

Это было совсем не то послание, которое могла бы послать женщина, лишённая каких-либо эротических амбиций, но я всё-таки сомневался, что смогу окунуться в те удовольствия, которые она мне так завуалированн ообещала. После этого мучительного дня разочарований я почти был уверен, что мне просто почудился тайный эротический намёк в её послании. И всё-таки, что затеяла моя тёща?

Глава VII

Я сидел в машине, направляясь из Риги в Юрмалу. Холодный ветер свистел в окнах, а лобовое стекло покрылось конденсатом.

Когда я приблизился к воротам её дома, сердце моё забилось, словно тысяча барабанов, и вот уже моя машина плавно въехала во двор Катерины. Я сказал жене, что иду в спортзал, но солгал – это была ещё одна причина, по которой моё сердце так бешено колотилось. Враньё всегда учащает пульс. Катерина, вероятно, ожидала, что я застану её врасплох, поэтому, по сути, ожидала моё «неожиданное» появление во время своей душ-сессии. Обозначив мне её время, Катерина по сути дала мне понять, что нет смысла делать моё появление более скрытным, чем необходимо. Если её истинной целью было случайное столкновение со мной на пороге ванной, то можно не таиться, и будет даже лучше, если она сможет обнаружить меня по звуку моих шагов по гравию во дворе. Я, тем временем, уже как обычно, припарковал свою машину под большим дубом, и, в отличие от своей уже ставшей столь любимой мной привычке, Катерина не вышла поцеловать меня, чем, совственно говоря, не разочаровала меня. Пока я думал, что ошибаюсь, полагая, что Катерина хочет со мной перепихнуться, то тот факт, что она не вышла поприветствовать меня, было неким наглядным доказательством моей неправоты.

Я прошёл к дому, вдоль фасада к веранде, а затем к парадной двери, которая легко открылась, будучи незапертой.

И вот я стою на толстом ковре на прихожей, дверь за мной автоматически закрылась, сердце колотится, спина покрыта ледяным потом, а мысли путаются. Находиться тут, без жены, было полнейшим безумием, ересью, за которую я, вероятно, когда-нибудь поплачусь, но я так отчаянно хотел увидеть эту сексуальную женщину, которая, к несчастью, оказалась моей тещей. Но этот факт уже не мог меня остановить. Хотя желание было таким же сильным, как и пронизывающий до костей холод, я не двигался. На самом деле, погрязший в страхе, я допускал возможность, что всё это, всё происходящее сейчас – огромное недоразумение. Что, если я неправильно истолковал приглашение тёщи? Что, если Катерина окажется настолько неуклюжей в своих мыслях, что примет свою доброту за распущенность? Что, если, подойдя к двери ванной, я увижу её голой, с ещё влажным после горячего душа телом, и вместо того, чтобы просто якобы невинно прикрыть грудь, она обидится и велит мне уйти? Что, если всё это обернётся неловкой ситуацией, которая навсегда свяжет нас с этим позорным инцидентом, когда я по ошибке увижу её обнажённой? Что, если она потом сочтёт меня извращенцем? Чёрт возьми, столько дурацких вопросов. Но прочь сомнения! Я набрался смелости, сделал первый шаг, потом второй, и вот я здесь, направляюсь в ванную. Я пересёк коридор, снял обувь, положил пальто на диван, подошёл к двери ванной и медленно, не задумываясь, распахнул её. И… внутри была Катерина.

Глава VIII

Она была прекрасна, ошеломляюще прекрасна. Но не абсолютно обнажённой. Полотенце, обёрнутое вокруг её торса, скрывало грудь, живот и большую часть ягодиц. Волосы выглядели сухими, но на икрах и руках блестели капли воды.

Я понятия не имел, что буду делать в следующие несколько мгновений, и не знал, заметила ли она моё присутствие за дверью, но, похоже, Катерина занималась своими обычными делами. Ванная была просторной, и она несколько раз прошла туда-сюда между большим белым туалетным столиком и раковиной. К моему удовольствию, она иногда наклонялась вперёд, давая мне тем самым возможность взглянуть на свои ягодицы. Кажется, я никогда раньше так не мечтал, чтобы полотенце с бёдер женщины упало на пол. Из своего укрытия, почти задыхаясь от возбуждения и с дрожащими по той же причине руками, я чувствовал, как мой член шевелится в трусах, постепенно заполняя всё свободное пространство под нижним бельём.

Катерина выглядела непринуждённо и счастливо, порхая от одного предмета мебели к другому, грациозная и волшебно прекрасная. Затем у меня перехватило дыхание, когда она подбежала к вешалке, где висели белые кружевные трусики и блузка в тон. Вот он, тот самый момент, которого я так долго ждал. Я наконец-то увижу обнажённое тело моей тёщи, с её прекрасными плечами, лопатками, руками, кистями, ногами и ступнями. Я увижу её грудь, ягодицы и всё остальное… запретное. Она повернулась лицом к стене, спиной ко мне, а затем уверенным жестом развязала полотенце и положила его на край ванны. Я по глупости проследил за полотенцем, но быстро вернулся взглядом к объекту всех моих желаний. У Катерины была сказочная попка, пухлая и пышная, переходящая в восхитительную талию и спину, к которой мне так хотелось прижаться. Она схватила трусики, словно давая понять, что этот напряжённый момент окончен, но вдруг вместо того, чтобы надеть их, положила трусики рядом с полотенцем и резко повернулась. В этот момент я был уверен, что она услышала, что я нахожусь рядом; я так тяжело дышал с тех пор, как она сняла со своей поясницы полотенце, что моё присутствие становилось очевидным. Должен сказать, я был возбуждён как никогда, и моя одежда начала казаться тесной.

Но Катерина меня не заметила, или, возможно, намеренно игнорировала, чтобы не испортить нашу маленькую сексуальную игру. Она вдруг встала посреди большой ванной, словно выдвинулась на середину театральной сцены, а затем её пальцы коснулись лобка, который я тоже увидел впервые. Волосатый, он был определённо нестриженным. Без всякой модной причёски. Густая тёмная растительность скромно прикрывала её гениталии, скрывая их от моего взгляда.

Выше, её грудь, в свою очередь, без всякой ложной скромности предлагала себя мне с предельной естественностью и откровенностью. Она была божественной, хорошего размера, минимум троечка, слегка обвисая над нежным животиком, заканчиваясь толстыми, багровыми соблазнительными сосками. Пока Катерина водила пальчиками по лобку, я, потеряв всякую концентрацию, представлял, как целую её соски, и тут она неожиданно схватила блузку и быстрым движением натянула её на свои плечи. На этом чарующий вид её груди закончился, но у меня остались её ягодицы, которые она показала мне более открыто, наклонившись за трусиками и снова продемонстрировав свою пизду и розовое анальное отверстие. Мне сразу стало понятно, что оно отнюдь не девственное. Затем, ещё одним ловким движением, Катерина надела трусики, давая понять, что на этом сеанс вуайеризма окончен.

Поэтому я вышел из ванной, чтобы не портить нашу маленькую игру, и пошёл в гостиную. Не знаю, специально я оказался тем самым зрителем, которому предоставили возможность поучаствовать в этом спектакле, обыгрывающем забаву двух взрослых людей, действующих по обоюдному согласию, или просто я сумел воспользоваться присутствием тёщи в ванной комнате, тайком подглядывая за ней. Но мои сомнения быстро утихли, потому что Катерина, якобы удивленная моим неожиданным появлением, подошла ко мне сзади и, прежде чем я успел обернуться, положила руку мне на затылок и обошла кресло, чтобы поцеловать в губы.

Лишь только когда она повернулась ко мне лицом, я заметил, что её наряд не изменился. На ней всё ещё была белая блузка, распахнутая настежь, открывающая грудь, и белые трусики, которые даже не прикрывали все её чувственные тёмные лобковые волосы. Она прижалась ко мне, нежно поцеловала в щёку, а затем, как обычно, второй поцелуй коснулся моих губ, и я почувствовал, как её дыхание скользнуло по моему языку, который только и ждал, чтобы присоединиться к нему в странной игре. Когда она присела на диван, то даже не пыталась скрыть от меня свою обнажённую грудь. Даже наоборот, она гордо встала передо мной, а затем, как будто ситуация была совершенно нормальной, уверенно сказала:

— Я сварю тебе кофе!

Катерина ушла на кухню, а я остался в кресле, явно глупо выглядя со стороны и с ужасно твёрдым членом. Кажется, я не ошибся; возможно, я никогда не ошибался в ней. Она была чувственной, тактильной и грациозной женщиной, но при этом ещё и шлюхой по сути своей. Катерина вернулась через пару минут и села напротив меня на диван, скрестив ноги, обнажая тем самым всё своё тело от пальцев ног до верхней части бёдер, а затем почти небрежным жестом откинула блузку, обнажив восхитительно торчащий сосок груди.

— Ты был на работе сегодня утром? — спросила она меня.

У меня не было настроения говорить о работе, вся моя энергия была поглощена эрекцией и яростной борьбой со своими желаниями.

— Да, несколько часов. А ты, что ты... что ты делала сегодня утром?

— Знаешь, не буду тебе врать и прикидываться монашкой… я многократно раз мастурбировала, — прямо ответила она.

Такой ответ лишил меня слов. Тёща была гораздо смелее меня в речах, и именно этот её ответ растопила лёд в наших отношениях.

— И знаешь.... я думала о тебе, пока занималась этим, — добавила она.

Чёрт, чёрт, чёрт! Ни одна женщина никогда мне такого не говорила. Я потерял дар речи. Но именно этого я хотел с самого начала нашего знакомства.

— И у меня всё равно не были выбора, раз ты до сих пор остаёшься равнодушным к моим ухаживаниям, — продолжила она.

Её ухаживаниям? Чёрт, оказывается, я совершенно не понимал женщин. Ломал голову, убеждённый, что мне просто мерещилось всё происходящее до сих пор, в то время как Катерина так усердно меня обрабатывала в последнее время.

— Я думал, что...

— Похоже, ты слишком много думал, — перебила она меня, и похоже, не ошиблась.

Катерина, между тем, продолжила:

— С самого первого раза, с первой нашей встречи я почувствовала, что ты мне понравишься. Я пыталась прикасаться к тебе, целовать, ласкать, но ты, казалось, был не особенно восприимчив к моим ласкам. Так я поняла, что тебе, должно быть, очень нравится моя дочь.

— Да, очень, — ответил я, совершенно смутившись.

— Но разве она не даёт тебе всё, что нужно?

Сложный вопрос. Кто в этой жизни может похвастаться идеальной сексуальной жизнью после нескольких лет отношений? Всегда чего-то не хватало; то ваша партнёрша хочет слишком многого или… слишком малого. Иногда рутина семейных отношений притупляет остроту «брака», секс не всегда бывает достаточным, или разнообразным. Короче говоря, идеальная сексуальная жизнь — это Святой Грааль, но, как и та проклятая чаша, её было практически невозможно найти.

— Я… я в порядке… мне не на что жаловаться, – попытался я оправдаться, но при этом чувствуя себя предельно неловко.

Но Катерина уже была к этому времени не та, что прежде. Без сомнения, после нескольких недель обхаживания своего зятя она тоже потеряла терпение, и сейчас окончательно убедилась в том, что я её действительно хочу. И теперь хотела, чтобы мы, наконец-то, перешли на новый уровень отношений.

— Сегодня я пригласила тебя посмотреть на меня в ванной, и ты пришёл. Я тебе всё показала. Так что теперь моя очередь наслаждаться твоим телом.

И Катерина взяла в руки ремень моих брюк и начала его расстёгивать. Оцепенев от происходящего, я позволил ей довести дело до завершения. Когда с ремнём было покончено, она расстёгнула две пуговицы на моих брюках и стянула их вниз, обнажив трусы. И длинная выпуклость на них, которую она обнаружила, похоже, её совершенно не смутила.

— Красивый член… Я давно мечтала о нём, Андрюша.

Но, кажется, на этом её смелость в словах и действиях закончилась. Катерина, казалось, чувствовала себя неловко. Пойти дальше означало бы вступить на путь невозврата, и угрызения совести, несомненно, настигали её разум. Поэтому мне, чтобы рыбка не сорвалась с крючка, пришлось проявить инициативу. Я наклонился к Катерине, взял её за обе красивые руки и притянул к себе. Она позволила мне сделать это, не оказывая ни малейшего сопротивления, и её губы прижались к моим. Слегка приоткрыв один глаз, я видел, что она держала свои глаза открытыми две-три секунды, словно задыхаясь от сомнений. Затем, когда мой язык скользнул между её губ, она закрыла глаза, открыла рот, и мы разделили с ней самый чувственный поцелуй в моей жизни.

Глава IX

Пока её и мой язык танцевали в томном вальсе, мои руки овладели её грудью. К тёще вернулась смелость и отвага, и она, не теряя времени, принялась исследовать мой живот и то, что ниже его. Лаская всё, что попадалась ей на пути, Катерина остановилась возле резинки моих трусов, затем её пальцы нежно погладили контуры моего эрегированного члена. Прикосновение к нему её руки заставило меня невольно застонать; я ждал этого так долго, что уже почти сразу же кончил. Но, слава богу, смог подумать о бизнесе и сдержаться.

Пока теща целовала меня, я стянул с неё блузку, открыв для своих глаз прекрасный вид на её грудь. Увидев, как я жажду целовать её великолепные соски, она взобралась на меня, оседлала, а затем привстала так, что её груди коснулись моего лица. Они были восхитительны, и, полюбовавшись ими несколько секунд, я не смог удержаться и попробовал их на вкус. Её левый сосок коснулся моего языка, затем правый, своей нежной пирсинговой ямкой и золотой головкой. Вкус её сосков отдавал желанием, а кожа пахла ванилью. После нескольких лёгких, робких поцелуев настало время для её груди более грубого обращения. Коротким, но уверенным посасыванием я взял её грудь в рот, почти задыхаясь от желания их откусить. Катерина непрерывно стонала, и каждое движение моих губ и языка заставляло её извиваться и мурлыкать от желания. Когда я достаточно глубоко втянулв рот её соски, она скользнула по моему телу, её язык пробежал по моему рту для мимолётного, влажного поцелуя, затем вниз по моим соскам, желая ответить взаимностью, и, наконец, вниз по моему животу прямиком к моему члену, всё ещё прикрытому трусами-боксёрами. Соблазнённая жаром моей эрекции, она прижалась губами к моему члену, и я почувствовал её язык сквозь ткань. Тёща облизывала мой член, словно самое соблазнительное мороженое в её жизни, эскимо, пока её пальцы скользили под резинку моих трусов. Когда всё было готово, то бишь трусы соскользнули на мои коленки, она бросила на меня лихорадочный взгляд, словно смакуя это открытие... или вскрытие, разоблачение моего детородного органа. Мой пульсирующий член возник перед её изумлёнными глазами. Он, конечно, не был каким-то особенным… ни размером, ни формой, но, казалось, стал объектом всех её желаний. И действительно, когда он полностью освободился от ткани, Катерина довольно долго смотрела на него, затем приблизила к нему свой изящный носик, вдохнула в ноздри его запах, и стала лихорадочно ласкать мои яички, а затем приблизила рот ближе к моему члену.

— Я хочу осушить твои яйца, любимый! — прошептала она.

Кажется, тёща больше не стеснялась в выражениях. Где же оказалась вдруг почтенная мать моей жены? Вот она передо мной, всё ещё уважаемая всеми женщина, но какой же она на самом деле оказалось шлюхой! Она была так возбуждена, что засунула мой член себе в рот без всякой прелюдии или подготовки. Он так глубоко вошёл ей в рот, что она чуть не захлебнулась, и её буквально кипящая слюна закапала мне на яйца.

— Они так хороши! Твои яйца, — простонала Катерина, глядя мне прямо в глаза.

Кажется, мне ничего не оставалось делать, кроме как позволить ей завладеть моей промежностью. Она всё вылизала, всё обнюхала, всё обсосала. Катерина смачно сосала головку моего члена, втянув щёки, затем жадно облизала мои яйца, прежде чем потереть мой блестящий член о свою щёку.

— Ты ведь собираешься спустить в меня свою сперму, да?

— Да, моя дорогая… любимая…

Было так приятно называть её так. Я так сильно хотел Катерину, так долго и много раз много мечтал о ней, что теперь, когда мои фантазии превращались в реальный, чувственный трах, не мог отказать себе ни в чём. И ей тоже.

Катерина не позволяла остыть ни на один градус температуре нашего соития, и её язык скользнул ниже моих яиц. Каким же придурком я был бы, если бы не задрал свои ноги, чтобы дать ей достаточно места для её грязных дел и помыслов. Ноги в воздухе, член торчком, яйца блестели от слюны, но теперь я предоставил Катерине возможность как следует рассмотреть и поиметь мою задницу. Но поскольку моя жена, и по совместительству её дочь напрочь отказывалась от этой забавы, я был весьма рад видеть, как её мать нырнула между моих ягодиц, позволяя своему языку резвиться в моём чувствительном, как выяснилось, анусе. Катерина, вылизывая его, ни в чём себя не ограничивала. исследуя мою задницу кончиком языка, иногда поднимаясь к основанию яиц, а затем оставляя несколько влажных поцелуев на моих ягодицах. Затем она снова схватила мой эрегированный член. Держа его в руке, она скользнула рукой в свою промежность, коснулась своей киски, а затем вытащила из неё два влажных пальца, чтобы показать их мне.

— Видишь, что ты творишь со мной, любимый? Я хочу, чтобы ты меня трахнул! По-настоящему.

Условия были ясны, намерения также, поэтому у нас не было причин останавливаться на достигнутом, какими бы серьёзными ни были наши успехи на постельном поприще до сих пор.

Я привстал и схватил тёщу за ягодицы. Держа её одной рукой за спину, я подтолкнул её вперёд, в кресло. Она опустилась на колени и оказалась на четвереньках, полностью обнажив ягодицы. Она позволила мне спустить с неё трусики, и её великолепная попка обнажилась. Какая красота! Она была божественно прекрасна, и ничто в её теле, казалось, не могло потревожить моё блаженство.

Двумя пальцами я раздвинул её ягодицы и, в свою очередь, прижал язык к её анусу, трепетавшему от желания. Каждый стон из её рта подтверждал правильность моих действий и намерений. Катерина покачивалась, словно предлагая моему языку неизведанные уголки своего тела. Но мне лишь отчаянно хотелось попробовать вкус её соков из пизды. Поэтому я крепко схватил её за бёдра и перевернул так, что она оказалась на спине, раздвинув бёдра. Но когда она оказалась в таком положении, я обнаружил не только её тёмные лобковые волосы, которые я уже успел увидеть и которые мне безумно хотелось раздвинуть, но и пирсинг клитора.

— Пирсинг? Здесь? — воскликнул я, наклоняясь поближе к её промежности.

— Да. Это усиливает наслаждение в десятки раз, и, поверь мне, я кончаю благодаря ему как сумасшедшая во время мастурбации!

Можно сказать, что это и было главное открытие дня. Я был поражён, увидев, что у этой скромной матери моей жены не один, а целых два пирсинга, потому что тот, что возле соска, и который я облизывал в начале нашей близости, теперь смотрел на меня со своего места, как на мальчика, ничего не соображающего в тонкостях и нюансах секса!

Когда первоначальное удивление прошло, когда я снова сосредоточился на её теле, я погрузил язык во влажные складочки её пизды. Вкус был солёным, несомненно, возможно, немного кислым, но, прежде всего, совершенно опьяняющим. Запахи, вкусы и ощущения смешались и перенесли меня в эротическую нирвану. Мой язык нежно вошёл в неё, затем я энергично дразнил её клитор, огибая пирсинг. Когда Катерина, казалось, привыкла к моим подвигам, я решил удивить её. Прижавшись ртом к её клитору, я посасывал пирсинг в нём, заставляя его вибрировать между языком и верхней губой. И тут её влагалище вдруг широко раскрылось и из него изверглась мощная струя тёплой влаги, которая потекла по моим губам и подбородку. Опьянённый таким куннилингусом и сквиртом, я открыл рот и снова предложил ей свой преданный язык.

— Подрочи пальцами одновременно, дорогой — прошептала она в паузе между стонами.

Мне нравилось, когда женщина руководила мной во время секса, направляла меня, сама подводила к своим самым чувствительным местам. Поэтому я воспользовался невероятной влажностью губ её пизды и, не раздумывая, вошёл в неё. Два пальца прочно погрузились в её киску, двигаясь теперь в такт моему языку. Лёгкое прикосновение к клитору, более длительное — к малым половым губам, а затем мои пальцы, отмеряя такт, энергично проникали в пизду моей тёщи.

— Нравится, шлюха? — невольно вырвалось у меня. Я затаил дыхание после этих своих грубых слов, опасаясь получить в ответ кое-что покрепче. Но результат превзошёл все мои опасения и ожидания.

— О, да сучёнок! Ещё как нравится! Трахни меня, мой кобелёк! Выеби меня как следует! Наполни мою пизду своей спермой. Господи, как же приятно быть твоей шлюхой!

Да, ей это нравилось. Громко охнув, Катерина испустила долго сдерживаем гортанный крик. Клитор её напрягся, и из глубины её существа вырвался на волю мощный оргазм. Она больше не контролировала себя, позволяя наслаждению проникать в её сознание, а своим сокам, смешанным с моим преякулятом свободно истекать из её влагалища, затапливая подушку кресла.

— О, дорогой! – простонала она, сжимая грудь.

Думаю, это был сигнал. Она была определённо переполнена, и её желание быть трахнутой ещё раз не было загадкой. Я встал, схватил свой член и наклонился к ней, подставив свою головку её влажным губам.

«Динь-дон!» Вдруг раздался звук звонка входной двери.

— Ты кого-то ждёшь? - Я снова выпрямился, широко раскрыв глаза, но член всё ещё был в моей руке.

— Откуда мне знать, кто это? Нет, никого не ждала! – ответила Катерина, тоже вставая.

Она поспешила одеться, натянула блузку, наспех застёгнула её , путая пуговички, затем вскочила в трусики и направилась к двери на веранду. Оттуда она увидела мужчину у двери.

— Мне снова одеться? — спросил я с глуповатым видом.

— Конечно! Поторопись!

Катерина медленно проследовала по коридору, прошла через ванную, неуклюже натянула на бёдра юбку, несколько раз спотыкаясь, затем провела руками по волосам, чтобы привести себя в порядок. Наконец, она пошла открывать дверь, пока я одевался на веранде.

— Кунгс Ге! Неожиданно!

— Лабдиен (Добрый день лат.), кундзе Вагнер. Извините за беспокойство, но я хотел бы узнать, не могли бы вы одолжить мне ту вашу замечательную дрель, о которой вы говорили на днях?

Вся эта история про дрель? Сосед, пришедший одолжить эту чёртову дрель именно сейчас? Вот что помешало осуществлению моей самой заветной мечты. Но Катерина, несомненно, побежит сейчас в гараж, найдёт этот чертов инструмент, передаст его кунгсу Ге и вежливо отпустит его, чтобы через несколько минут сидеть на моём члене и кричать мое имя во время очередного оргазма. Неужели должен поверить в эту чепуху. Опять я погружаюсь в свои эротические мечты!

Пока я без малейшего смущения застёгивал ремень на своих штанах, ожидая возвращения тёщи с тем же сексуальным аппетитом, что и до этого неожиданного и бесцеремонного вмешательства соседа в наш с ней коитус, она действительно прошла мимо двери и спустилась в гараж. Катерина вернулась с дрелью и предложила её соседу, но перед уходом он вдруг с многозначительным видом добавил:

— Надеюсь, я вас не потревожил, особенно с учётом того, что…

— Вовсе нет, я была занята на кухне, — нимало не смущаясь пролепетала Катерина

— Ах да! Вы, должно быть, ждёте свою дочь!

— Э-э… нет… ну, почему вы вдруг так решили?

— Я встретил её на станции в Лиелупе, в кафе. Кажется, она едет к вам в гости, поэтому я подумал, что вы готовите для неё вкусный ужин.

Анна? Это был красный сигнал тревоги для нас. Анна приедет, а кресло, в которое она сядет, дышет и пахнет сексом, моё лицо, которое она поцелует, тоже тем же самым, а ведь я сказал ей, что буду в спортзале. Кажется, мы с Катериной были обречены.

Промежуточный финал.

______________________________________

Поскольку продолжение возможно, дайте мне знать, хотите ли вы его прочитать и как, по вашему мнению, будут развиваться отношения Андрея и его замечательной тёщи Катерины.

Вы также можете связаться по моему адресу электронной почты: ge35@mail.com.

Спасибо всем, до скорой нескорой встречи!

Ге 35.

1034   57035  211   3  +10 [9]