Жанна, немного взъерошенная, словно воробышек после дождя, или её французская тезка Д’Арк перед казнью, стоя на коленях в маленькой дурно пахнущей и слабо освещённой комнатке, непроизвольно подрагивала задницей, ожидая чего-то неведомого ранее, не смея даже предположить, для чего предназначены эти отверстия диаметром около 10-20 сантиметров, просверленные в стенах. С помощью алкоголя, который она до этого употребила, ей пока успешно удавалось сдерживать горизонты своего воображения, но что-то внутри неё точно, именно то, что смело можно назвать подсознанием, подсказывало ей, что именно произойдёт дальше, и желание, смешанное со страхом, посылало эти самые волны неудержимой дрожи по всему её телу.

Если бы ей пришлось прямо сейчас или впоследствии отвечать за этот свой поступок, оправдываться, объясняться перед кем-нибудь из близких, либо перед пытливыми взглядами мужа или коллег по школе, в которой она преподавала французский язык, каким образом она оказалась в этом грязном, пованивающем человеческими выделениями помещении, а также почему не сбежит из него прямо сейчас сломя ноги, ей было бы непросто оправдать своё присутствие в этом пошлом уголке плохонького здания в центре Риги на улице Марияс, в нескольких километрах от её дома в Плявниеках, спального района столицы Риги. Ведь та картинка, что разворачивалась прямо сейчас перед её глазами являлась полной противоположностью её внутреннему миру. По крайней мере тому, каким она его представляла до этого дня. Или хотя бы того мира, в котором она раньше вполне комфортно сожительствовала со своими близкими и остальными интеллектуальными его существами. Или ей так по крайней мере казалось. И если бы Жанне пришлось отчитываться в письменном виде о том что произошло в этот день, она, несомненно, упомянула бы о коктейлях и золотой текиле, кои беспрепятственно и с удовольствием поглощало её тело на протяжении всего этого вечера, о напоре, с которым другие подружки невесты втянули её в это безудержное веселье, о том, как легко она позволила увлечь себя в какие-то сомнительные правила девишника, допускавшие погружение в полную алко-нирвану и отвязные сексуально-раскрепощенные приключение накануне свадьбы невесты, эти её подруги и коллеги по школе. Жанна даже упомянула бы в своём письменном отчёте об этикете, запрещавшем ей в какой-то степени противиться этому сексуально-алкогольному вихрю, рискуя показаться в глазах остальных подружек невесты девицей, испортившей праздник пред брачных наслаждений. Итак, это была не её вечеринка, и не ей было устанавливать на ней свои правила. И это не она решила погрузиться в глубины тёмной ночной рижской жизни – нет, это её притащила туда невеста. Эдита устроила свой девичник так, как посчитала нужным, и Жанна не стала ничего говорить и перечить по этому поводу. В конце концов, это была не её вечеринка. Это не она решила сходить на шоу с местными Чиппендейлами в клубе XXL, а поплелась туда, как шнурок за остальными подружками невесты, прежде чем отправиться затем в тур по остальным сомнительным рижским заведениям с определённой репутацией, уже и и без того весьма возбужденная более или менее настойчивыми поглаживаниями мальчиков в шортиках из блестящей кожи между ног по её собственной промежности. Это не она решила опуститься по социальной лестнице и заняться грязными делами в районе, кишащем проститутками, зайти во все секс-шопы и пип-шоу по дороге, поддаваясь немудрёным приглашениям вышибал перед входами в них, которые были только рады привлечь в стены их неприличных заведений красивых, чистеньких кундзе (лат. госпожа).

И вот, посещая их одно за другим, эти гнёзда порока, практически вопреки своей воле, Жанна, наконец-то, вполне закономерно в конце своего путешествия, оказалась стоящей на коленях в этой самой кабинке с грязным полом и круглыми отверстиями в стене, под резким, потрескивающим светом неоновой вывески с половиной потухших букв… как она сама себя уверяла, в лучшем случае из любопытства. «Пока все хорошо», — как-то невнятно пробормотал её внутренний голос. Если бы сейчас Жанна попросила этот её внутренний голос, объясниться, она бы сумела отыскать аргументы, которые она могла привести, чтобы заставить замолчать свою незапятнанную доселе совесть жительницы спального района Риги, верной жены, уважаемого учителя французского языка в средней школе и матери двух благовоспитанных сыновей-подростков. Но на этом всё не закончилось. Вернее, только началось.

Ей не пришлось долго ждать, как неожиданно справа от неё из дырки в стене выскочил возбуждённый мужской член, а слева, почти сразу же — другой. Жанна беззвучно вскрикнула, невольно приложив руки к щекам, совсем как на картине Мунка «Крик». Один из этих членов был чёрным и огромным, несомненно самым большим, который она когда-либо видела в реальной жизни. Хотя, честно говоря, повидала она их не так уж много. А уж членов негров никогда ранее.

Жанне, вероятно, было бы проще оправдать и объяснить последовательность дальнейших событий какими-нибудь низменными инстинктами, возникшими буквально ниоткуда. Может быть, даже можно было приплести до кучи какую-то дурную наследственность от какой-нибудь пра пра пра бабки… Но как ответить на вопрос, почему она отказалась этим вечером от жизненных принципов, которым была верна всю предыдущую жизнь. Внутренняя дрожь усилилась, когда Жанна не задумываясь, поскольку это был вполне логичный следующий шаг в этом повествовании, схватила по эрегированному мужскому члену в каждую из своих рук. Они были твердыми, как дерево, — члены очень молодых парней, - подумала Жанна, или более зрелых мужчин, накачанных Виагрой. Но самое необычное было в том, что один из них был нормальным, белым, а второй эбеновым, вероятно, негра. Господи, откуда в Латвии негры?

Жанна, всё ещё стоя на коленях, начала осторожно дрочить эти члены, временами останавливаясь, чтобы провести кончиками пальцев по их стволу, отмечая невероятную шелковистую мягкость кожи чёрного мужчины и пухлую большую головку его белого товарища, из которой вскоре потянулась к полу скользкая, полупрозрачная нить. Видно, он был более нетерпелив. Жанна собрала эту жидкость в ладошку, чтобы покрыть ей головку его полового члена, а остатки на второй, отчего они начали магически поблёскивать. Нетерпеливые члены после этой ласки выдвинулись вперёд как можно дальше, и Жанна вскоре смогла погладить и яйца этих кобелей, фрагменты которых уже торчали из круглых дырок в стене. И невольно, когда её рот наполнился слюной, Жанна начала проводить языком по своим пересохшим губам и приблизила лицо и рот почему-то именно к большому чёрному члену.

____________________________________________________________

Несколькими часами ранее Каспарс в окружении нескольких школьных друзей праздновал свое новообретённое совершеннолетие в барах Старой Риги, переходя из одного питейного заведения в другое, прежде чем естественным образом, так сказать, под действием силы тяжести одного из органов своего тела, скользнуть на улицу Марияс-Чака, приют порока в Риге.

Счастливая группа старшеклассников облизывала витрины секс-шопов, иногда заходя в них под обеспокоенными взглядами продавцов и охранников, откровенно смеясь и непристойно издеваясь над яркими и непристойными товарами внутри них.

Это было что-то вроде посещения секс-супермаркета, и вдруг Каспарс остановился, как вкопанный, перед компанией визжащих от возбуждения женщин, выражающих свои эмоции от увиденного гораздо громче, чем он сам с друзьями. Несколько не совсем трезвых милф толкались перед витриной, заполненной дилдо разных размеров, и расставленных в стиле Джонатана Далтона.

— Чёрт возьми, пацаны, кажется, наши петушки так любят мамочек, что мы начинаем терять сознание. У меня, кажется, уже подгорает в одном месте. Эй, кто-нибудь, вызовите пожарных! — крикнул чернокожий парень Джиб, который был на целую голову выше своих друзей. (Джиб – в паспорте именуемый Джабраилом, играл, несмотря на юный возраст, за рижский баскетбольный ВЭФ. Несколько лет тому назад один юркий скаут отыскал его в Сенегале и оперативно перевез в Ригу).

— Перестань нести чушь, Джиб, сам посмотри на эту задницу, посмотри на неё хорошенько, ты же знаешь в них толк! Узнаешь?

— О Боже, Янка, бляяяяя, дерьмо, эта задница может принадлежать только одной женщине. И мы, кажется, её прекрасно знаем.

Тем временем, положив руки на колени и наклонившись вперед, чтобы понаблюдать за кучей рыбок и лебедей в витрине, расставленных в том самом некоем подобии стиля Далтона, Жанна невольно выставила свою задницу во всем её цветущем великолепии на обозрение подростков и стала именно тем самым объектом их внимания. Её обтягивающее платье задралось по бёдрам к краю её чулок Dim'up, которые она невольно частично таким образом обнажила.

— Чёрт возьми, - слишком громко закричал Лёва, низенький, коренастый еврейский паренёк с рыжими волосами, обильно смазанных гелем, и таким же густо конопатым лицом, - эта шлюха… она ведь та самая училка французского из нашей школы, кундзе Жанна. - И он смачно сплюнул, сильно надавив на букву «Ю» в слове «шлюха».

— Да закрой ты уже свой рот, чёртов девственник, — вмешался Джиб, угрожающе размахивая огромным кулаком перед Лёвочкой.

Но, к их счастью, женщины не обращали внимания на других зевак и, по сути, просто вообще забыли об окружающем их мире, увлечённые вихрем смеха и криков, обсуждая мерцающие в витринах предметы и забыв о всём остальном. Одна из них потянула за собой всю группу, и они скрылись за плотной красной занавеской, увенчанной табличкой с мигающими буквами: «Пип шоу и Глори Холл, только для взрослых, без камер».

После недолгих раздумий подростки последовали за ними. Их удостоверения личности тщательно проверялись на входе кем-то вроде латышского гардеробщика с русским акцентом, который рекомендовал им быть предельно осмотрительными и вежливыми, в противном случае их всех вышвырнут прочь «нахуйс».

— Вы понимаете? Если один из вас, придурков, окажется «идиотс», то вы все пойдёте отсюда «нахуйс»! - Громила авторитетно настаивал на своих словах, указывая большим пальцем, увенчанным перстнем с черепом на занавеску, через которую только что прошли женщины, в числе которых была и их «француженка» Жанна.

— Мы всё поняли, не волнуйтесь за нас — ответил за всех Лёва, горя желанием побыстрее последовать за своей учительницей, чтобы не потерять её из виду в темных коридорах.

— Ты уже умничаешь, пацан?

— Нет, нет, нет, — воскликнул Джиб, кладя руку на плечо своего непослушного перевозбуждённого товарища. - Он будет паинькой, я вам обещаю.

Затем, повернувшись к Лёве, прошипел:

— Если нас выкинут отсюда из-за тебя, я тебя порежу. Клянусь, я тебя порежу! Понял?!

— Ладно, ладно, успокойся.

Тем временем женщины шли по тёмному коридору, тени среди теней мелькали между дверями, на которых были написаны женские и мужские имена. Теперь они тоже тихонько обменивались репликами и исчезали одна за другой, обычно по двое, в кабинках для пип-шоу. В конце коридора, под фиолетовой вывеской, указывающей на Glory-holes, открывались два прохода: мужской и женский. Остались только две женщины, державшие друг друга за талии, но затем и они, не сказав ни слова, разошлись и бросились в свои женские кабинки. Несмотря на тусклый свет, мальчики не могли не заметить, что одной из них была кундзе Жанна.

Ребята, разделившись, вошли в комнатки для мужчин, в стене которых виднелись круглые отверстия. А внешняя часть кабинок примыкала к кабинкам для женщин.

Двое парней, со спущенными до щиколоток штанами, тут же прилипли к задним стенкам кабинок. Из отверстий в них просачивался тусклый свет. Приблизившись к ним и заглянув в дырки, мальчики заметили, что именно в эту смежную кабинку вошла их учительница французского, кундзе Жанна. В отличие от своей подруги, к великой радости старшеклассников, она не стала уменьшать интенсивность света, что позволило им любоваться этой сюрреалистической сценой: их училка французского, такая сексуальная, но такая недоступная во время уроков, сейчас стоит на коленях в ожидании, когда члены незнакомцев предложат ей себя, не догадываясь, что потенциально это будут эрегированные половые органы её учеников. Хотя, если она не дура, а ведь Кундзе Жанна определённо ей не была, то она должна была предусмотреть и такой вариант!

Каспарс и Джиб, первыми вытавщие из штанов своё сексуальное оружие, со смехом подали друг другу команду: «смирно», и вставили вобуждённые члены в предназначенные для этого отверстия в стене. Третья лунка оставалась свободной, и в неё пока никто не осмелился вложиться таким же образом. Однако Джиб позволил Лёве незаметно достать свой мобильный телефон и направить его внутрь смежной кабинки через стенку в эту дырку, в то время как другой их одноклассник встал между ним и камерой видеонаблюдения, чтобы охранник не заметил, что они ведут видеосъёмку на мобильник и не выкинул их раньше времени из этого заведения, попутно накостыляв по загривкам.

Жанна приблизила лицо к большому чёрному члену… достаточно близко… ровно настолько, чтобы наконец-то почувствовать исходящий от него мускусный, животный запах, который она вдруг, к своему собственному удивлению, нашла настолько приятным, что невольно провела носом по всей его длине, вплоть до яиц, жадно вздыхая этот необычный аромат. Осторожно поглаживая пальчиками хуй, Жанна оставила легкий поцелуй на его кончике, не преминув засунуть кончик своего юркого язычка в уретральное отверстие… затем она запечатлела ещё один на уздечке… затем ещё несколько довольно беспорядочных поцелуев по разным его местам, прежде чем приоткрыть губы и попробовать, наконец-то, засунуть негритянский хуй подальше в рот и попробовать, каков он на вкус. Жанна не торопилась, снова принявшись облизывать головку члена кончиком языка, смакуя её на вкус, ровно так же, как она делала это всю свою жизнь с тающим на юрмальском солнце эскимо, пытаясь извлечь из него все истекающие оттенки вкуса, дабы ничего не упустить. Она, никогда не державшая во рту ничего подобного, принялась усердно сосать этот эбенового цвета член, изо всех сил, стараясь выложиться по полной, загнать его как можно глубже в горло, зная, как это нравится мужчинам. И ей хотелось, чтобы негру понравилось, как сосёт белая женщина. Однако, внушительный диаметр члена мужчины не позволил ей преодолеть свои ограниченный возможности в этом отношении, ведь у неё был аккуратный маленький ротик. Другой мужчина, чей член Жанна, увлёкшись чёрной новинкой, покинутый, забытый на время, напомнил ей о себе, просунув руку через отверстие и облапав её задницу. Жанна буквально подпрыгнула от удивления, но приняла эту ласку, как должное. Она ей явно понравилась, и Жанна даже поощрила незнакомца, приподняв платье и открыв доступ к трусикам.

Вот так Джиб получил лучший минет в своей жизни от своей учительницы французского языка её языком, в то время как Каспарс, отодвинув ткань трусиков, прикрывающую её промежность, неловко ласкал свежевыбритую пизду Жанны.

Жанна тем временем пошире раздвинула ягодицы, чтобы облегчить доступ к своей пизде. Ускорив движения ртом на члене негра, она извивалась на руке Каспарса, желая, чтобы его пальцы вошли поглубже в её влагалище, но невольно отступая назад, когда он пытался ввести пальцы в её задницу. Наконец она смогла направить руку Каспарса в правильном направлении, показав ему ожидаемое ею движение его пальцев на своём клиторе. У Жанны не было времени долго наслаждаться этой рукой, которая наконец-то начала двигаться интересным и волнительным для неё образом, потому что негритянский член неожиданно выплеснул первую мощную струю спермы ей в рот. Она прекратила ласкать его языком, но оставила член во рту, чего никогда не позволяла делать своему мужу, и таким образом сумелв заполучить ещё три хороших струи, полностью заполнивших спермой её рот. Наконец Жанна отстранилась, стараясь, сама не понимая почему, не уронить ни одной капли спермы на пол, а затем на мгновение замерла со всем этим богатством во рту, не зная, что с ним делать дальше. После небольшой паузы Жанна решила всё-таки проглотить сперму и рискнуть, заглотив всё ещё твёрдый член также, как она видела в фильме «Глубокая глотка», чего никогда раньше не делала с мужем. Чисто интуитивно она ослабила мышцы горла и стала дышать через нос. Сделав несколько коротких фрикций, она заглотнула член до конца и её губы невольно уткнулись в яйца негра, а из глаз брызнули слёзы. В результате всё оказалось не так уж плохо. Слёзы у неё хлынули не только из глаз, но и из пизды! Из детумесцентного пениса вытекла последняя капля спермы, которую Учительница французского языка без колебаний слизнула, прежде чем запечатлеть последний благодарный поцелуй на головке эбенового хуя. Затем, обернувшись, она схватила руку, которая дрочила её пизду, и начала сосать пальцы этой руки, измазанные выделениями её счастливой вагины, одновременно приближая свой рот к отверстию в стене. Этого мужчину не нужно было просить дважды. Мужская рука втянулась в дырку в стене, и вместо неё из отверстия показался хуй.На этот раз Жанна без проблем проглотила весь пенис, который ей предоставили, поскольку его меньшие размеры позволяли ему глубоко поместиться у неё в горле. Во время минета она почти не пользовалась руками, сначала двигая головой вперед-назад, а затем просунула лицо в отверстие, позволяя мужчине трахать её в рот так, как ему заблагорассудится. Последний менее чем за минуту закончил своё дело, наполнив рот Жанны новой порцией спермы, которую она проглотила так же благодарно, как и предыдущую. Она даже не заметила, как из третьего отверстия появилась еще одна рука и принялась мять её пышную грудь, пока она сосала член. Одновременно Жанна сняла с плеч верх платья, бюстгальтер и положила тонкую, молодую руку мужчины на свою обнажённую грудь.

Слева от Жанны появился новый член, который она тут же начала дрочить. Этот хуй был слегка изогнут вверх, как у некоторых дилдо, которыми она раньше пользовалась, позволяющих стимулировать более чувствительные участки влагалища. Это зажгло в ней новое желание. Она скинула со своей груди руку парня, который её бесцеремонно лапал, без всякого уважения и нежности, и прошептала сквозь дыру в стене: «Дай мне свой член!»

Вскоре в её распоряжении снова оказалось два хуя. Тот, что только что появился, был меньше предыдущих, но твёрдый, как камень.

Жанна решила пососать его, а другой, изогнутый, без лишних вопросов вставила в свою пизду. Только когда он оказался внутри её тела, столкнувшись с чуждым, новым ощущением от этого члена, она подумала, что изменяет мужу, ведь уже много лет её пизда не знала пениса другого мужчины. Женщина прижалась задницей к стене и позволила ему это сделать. Это было резко, поспешно, но вкусно.

Между всеми этими манипуляциями маленький членчик у неё во рту разрядился почти сразу же. Жанна даже не успела оценить его как следует, но его тут же заменил другой, который Жанна с удовольствием принялась сосать, в то время как «Капитан Крюк», как она быстро окрестила изогнутый хуй, продолжал свои долбления в её пизде без каких-либо нареканий к качеству процесса, с выносливостью, которая принесла свои плоды, поскольку привела Жанну к её первому оргазму — шумному, долгому, судорожному, абсолютно неконтролируемому. Поскольку он продолжал свои движения, которые теперь стали слишком интенсивными, она решила предложить ему свой рот, и он наконец дал себе волю. Стоны, которые она услышала с другого конца стенки, были хрипловато-тонковатого тембра, как у подростка, в тот самый момент, когда Жанна проглотила очередную порцию спермы.

Тут же на смену отстрелявшимся появились два новых члена, один из которых был уж слишком тонким даже на её нетребовательный вкус, вернее, из тех, что ей довелось повидать в её жизни, и Жанна поначалу даже не понимала, что с ним делать, сосала его вяло, без энтузиазма, пока её снова трахали в пизду. Она даже внезапно подумала, что даже если ей придется однажды снова оказаться здесь, в этом грязном заведении, даже если это будет означать, что нужно будет снова пересечь все жизненные барьеры и принципы, которые она раньше так уважала, она непременно должна воспользоваться возможностью попробовать что-то по-настоящему новое, и этот тонкий член как нельзя кстати оказался здесь, словно божье провидение. Если она сейчас не сделает этого, то будет просто дурой, жалеющей об этом всю оставшуюся жизнь!

Итак, Жанна с некоторой робостью подставила свою задницу на суд мужскому члену, который был едва шире большого пальца её руки, и впервые в жизни получила трах в задницу. И ей это сразу же понравилось, да настолько, что она при этом так сладко дрочила другой член, что быстро достигла второго оргазма, как раз в тот момент, когда хуй перед ней стал извергать свою сперму прямо ей на лицо.

Каспарс прошептал на ухо Янису, который снова возбудился и ждал следующего поворота событий и своей очереди к телу училки: «О, чёрт побери, брателло, я трахну её, клянусь, я сейчас трахну её. Я буду трахать кундзе Жанну, нашу строгую училку французского, в пизду и задницу. Кто-нибудь снимает это на мобилу?»

— Ну да, Каспарс, все пацаны это снимают на свои мобилы. Мы и до этого снимали всё происходящее здесь, и иногда даже с нескольких ракурсов. Сможем потом смонтировать настоящую порнушку. Но, чёрт возьми, поторопись, мне тоже нужно её трахнуть, пока она не сбежала.

Каспарс получил свою вторую порцию секса с училкой французского, как и все его школьные приятели, и в конце концов именно они устали раньше неё, чем она от них, отходя один за другим от кабинки с дырой в стене, уступая место другим парням, которые ждали своей очереди, подрачивая свои члены.

Янка, обессилев, обернулся в последний раз на одноклассников, прежде чем выйти из комнаты, и увидел, как высокий русский амбал-вышибала вытащил и штанов свой чудовищный славянский член и вставил его в дырку в стене кабинки Кундзе Жанны...

Продолжение следует?

577   21938  205   2  +10 [7]

Глори холл, глубокая глотка, учительница, ученики