...

— Валь! Валька! Вставай! – вывел меня из сонного забытья шепот Светланы.

Она тормошила маму, которая никак не хотела разлеплять глаза. Я приоткрыл глаза и тут же закрыл снова. Стояло уже утро. На коленях у маминой кровати стояла тётя и стаскивала одеяло с сестры:

— Ух! Валька! Ты чего? Ты чего голая? – шепот Светланы стал каким-то опешившим и почти громогласным.

— Мммм, - каким-то безжизненным голосом промычала мама.

Я снова приоткрыл глаза и через щёлочки смотрел, как Светлана стянула одеяло почти до маминых коленей и уставилась ей между ног:

— Ох, матерь божья! Так ты чего? Тебя кто? Георгий что ли? Ну, ты, мать, даёшь!

Мамины глаза распахнулись, как будто до неё разом дошло всё, что случилось вчера:

— Ой! Светка! Дай сюда! – она натянула одеяло до подбородка и испугано уставилась на сестру.

— И что? Ночью? Дала? – спросила Светлана.

— Не помню, - попыталась отмазаться мама.

— Ой, не ври! На ляжках всё в подтёках. Хоть бы подмылась, - с осуждением сказала Светлана, - Ты же не собиралась. Только в ресторан, говорила, и сразу домой.

— Думаешь он спрашивал? Сама не поняла, как получилось, - таким же шепотом ответила мама.

— Они такие, - усмехнулась тётя, - Расскажи! Как тебе? Где? Куда отвёл?

— Да, ну тебя!

— Я тоже расскажу, что вчера было. Хочешь?

— Как будто я не знаю!

— А вот и не знаешь! К Ираклию друг вчера приехал. Они вдвоём со мной, представляешь! У меня никогда такого не было.

— Светка, ты совсем сдурела? Мало тебе, что тётки в столовой про тебя шепчутся?

— Сама-то лучше, что ли? Я хотя бы свободная. И вон, смотри, - Светлана кивнула на тумбочку, где со вчерашнего вечера валялись смятые две двадцати пяти рублёвки, - Пятьдесят рубликов дали. Это тебе на за ресторан пёхаться.

Несмотря на шепот, я уловил в тоне Светланы гордость. Она явно не стеснялась, а хвалилась тем, чем занимается. Похоже это почувствовала мама и её тоже задело:

— Ну, мне Георгий, так-то тоже денег предлагал. Целых сто рублей. На подарок Владику. Я отказалась. Стыдно как-то. Или..., - взгляд мамы метнулся к платью, которое висело на подголовнике кровати. Рука ощупала маленький кармашек и вынырнула из него показывая сестре содержимое ладони.

— Ух-ты! Сотенная! – Светлана с округлившимися глазами переводила взгляд с мамы на деньги, - Класс! Мне Ираклий ни разу столько не оставлял. Повезло тебе, сЕстра! Надо было и мне с Гошей твоим мутить. Крутой мужик!

— Что ты думаешь, я за деньги что ли? – обиделась мама, - Говорю же подарок Владьке он хотел купить, да не успел.

— Ой, да ладно! Какая разница уже? Поимел? Поимел! Денег взяла? Взяла! Чего-теперь-то строишь из себя? Всё время мамка мне тебя в пример ставит, какая ты умница-разумница – институт закончила. А я, если что, скоро квартиру себе в городе куплю, пока вы в совхозном доме ютиться будете.

Не помню упоминал ли я, но мы жили в маленьком и старом бревенчатом доме на двух хозяев. В то время я считал, что это наш дом, и только позже узнал, что нашей семье его просто сдавал в аренду совхоз, к которому относилась школа. Поэтому большая часть зарплаты родителей уходила на то, чтобы накопить и приобрести собственный дом. Наверное, зарплаты родителей считались неплохими. Они не бухали, постоянно пропадали на работе. Но, видимо, покупки утвари в наш дом, одежды и попытки накопить денег на собственное жильё и авто, съедали большую часть семейного бюджета. Поэтому мои детские воспоминания – это постоянные родительские разговоры о нехватке денег до получки. Был и ещё один финансовый ручеёк, который подтачивал благосостояние нашей семьи. Но о нём я расскажу позже, если доберусь до той части рассказа, вылившейся в большой скандал отца с матерью.

Мама сжала губы в ниточку, как она делала всегда, когда сдерживалась, чтобы не начать ругаться. Видимо она чувствовала, что Светлана хоть и совсем молодая, но неопытной в жизненном плане не была и во многом была права. А моя тётя продолжала давить:

— Ну, а что? Сколько ты будешь на 80 рублей жить? Сама же говорила, что Володькина зарплата вся на книжку уходит.

* положить на книжку – означает внести деньги на банковский счёт, подтверждаемый сберегательной книжкой. Примечание автора.

— Не 80, а 95 уже чистыми выходит без профсоюзных взносов, - поправила мама всё также сжимая губы, - Мне классное руководство дали в этом году.

— Пусть 95. В месяяяц! – протянула тётя, - А тут, - она взяла из рук мамы купюру и потрясла перед её лицом, - за день! Какой за день! Час? Два?

— Ага два! – с сарказмом сказала мама, - Пол ночи не хочешь? Знаешь, как болит всё!

— Ну, поболит и перестанет. Это с непривычки. Наоборот, повезло считай. Мой Ираклий наоборот быстро слишком. Только во вкус войдёшь, а он уже всё.... А вот тот второй, друг его – ого! Молодец! Представляешь, даже имя не узнала, - Светлана весело рассмеялась, как будто речь шла о чем-то совсем незначительном.

— Вот ты Светка даёшь! Я так не могу. Даже увидеть его боюсь. Мне кажется, если в глаза ему посмотрю, то от стыда сквозь землю провалюсь.

— Ой, да перестань! Все взрослые люди. Лучше скажи, где вы были? У него?

— Сначала в ресторане посидели. Потом на пляже он меня первый раз, - мама заговорщицки понизила голос, - Сама не поняла, как. Вроде стояли целовались и... он уже меня....

— Такой маленький, что не заметила? – снова рассмеялась Светлана.

— Маленький? Фиг там! Вот такой не хочешь? – мама жестом рыбака показала размер, мне кажется, немного приврав в большую сторону.

Но на мою тётю это не произвело впечатления. То ли видала и побольше, то ли из-за того, что это произошло прямо на пляже, решила постращать маму:

— Вот ты дурында! Нашла где! А если б увидел кто? Ты знаешь, что там патрули из дружинников ходят, такие парочки ловят? Потом бы на комсомольском собрании у вас при всех отчитывали. Да и Володя твой не в восторге был бы.

— А чего я? Думаешь он меня спрашивает? Сначала там. А потом в коттедж к себе отвёл, говорил просто вина попьём, а сам....

Светлана не выдержала и заливисто рассмеялась. Тут же обе женщины примолкли и посмотрели на мою кровать. Но, видимо решили, что я продолжаю крепко спать, хоть и сбавили звук.

— Вон чего Ираклий к другу меня потащил. Видимо договорились обо всём заранее. Вот гадёныш! – Светлана досадливо поморщилась, но не было похоже, что она взаправду обижается на своего грузинского любовника, - Говорит, друг приехал, давай за встречу выпьем. Напоили сволочи и разложили прямо там.

— Разложили? - не поняла мама.

— Ну, да! Ты бледная, говорит. Ложись массаж сделаю. Ага, массаж! Два раза по спине руками провёл, а второй тут, как тут. Голый уже. Елдень свою мне в лицо суёт, - Светлана ненадолго задумалась и закончила, - Да нет... в принципе нормально было. Даже понравилось, особенно с тем... с другим. Да и денег не пожалели. А то мой последнее время только по двадцатке давал.

— Так они тебя вдвоём? Одновременно? – округлились мамины глаза.

— Нуууу, - протянула тётя, - Пытались. Но Ираклий спустил почти сразу. Так что получилось, что по очереди. Потом у него снова встал вроде. Не помню. Пьяная была.

— Светкааа! – потянула мама, выпучив глаза на сестру и не зная, как выразить словами всю низость её падения.

— Чего, Светка? Я одна такая что ли? Яблоко от яблони недалеко падает....

Тогда я не знал, что мамина сестра имеет ввиду. Только став взрослым, я узнал историю появления мамы на свет. Оказывается, моя бабушка родила её не в браке. В то время это называлось презрительным словом «нагуляла». Мой дед сделал ей дитёныша и уехал покорять Москву. Там устроился на завод и даже успел завести новую гражданскую жену.

Не знаю, как он воспринял появление своей бывшей, появившейся в дверях его коммуналки с младенцем на руках. Но следует отдать ему должное. После скандала со своими новой и бывшей женщинами, он вернулся обратно на Урал. Как настоящий мужчина, дед женился на бабушке и прожили они вместе всю жизнь, нарожав маме сестрёнку и братишку. По малости лет я не особо задумывался, но, по оговоркам родни, дед время от времени ходил налево и в законном браке, да и бабушка была не полностью честной в плане семейных скреп. Так что «в Советском Союзе секса нет» - это точно не про нашу семью.

Именно об этом Светлана сейчас и говорила маме, утверждая, что блядство у них в крови и нечего строить из себя невинность. Мама пыталась спорить с сестрой, мол она-то точно отличается, но краснея замолкала, когда тётя напоминала ей, что её саму пол ночи трахал малознакомый грузин.

Именно из тихого разговора мамы с сестрой я почерпнул каким словом называется то действо, которое я видел между мамой и Георгием. А ещё этот разговор заставил задуматься, что именно не так с этим действом. Получалось, что одновременно этим было и нельзя, и нужно заниматься, когда находишься на отдыхе без лишних глаз. Про финансовую составляющую этого процесса я и вовсе решил не загромождать мозги. И так информации было больше, чем я мог переварить. Главное, что я уяснил, отцу об этих встречах мамы с Георгием рассказывать было нельзя, поскольку он сильно расстроится.

Хотя, насчёт «нужно» - это было со слов Светланы. Мама же склонялась к «нельзя», хоть и с оговорками. На этом, пожалуй, снова остановлюсь, вернувшись к прямой речи. Мама к тому времени поднялась с кровати, охая и причитая, что не сможет сегодня работать. Нашла всё ещё влажное, скомканное нижнее бельё, валяющееся у самой входной двери. Тогда-то я и услышал её откровения:

— Свет, я же правда не хотела. Просто он такой... такой.... Володька мой же всегда нежный, предупредительный. Сто раз спросит нравится ли мне, удобно ли. Всё ли он правильно делает. А Гоша, - мама закатила глаза, то ли вспоминая, то ли погрузившись в мечты, - он раз и всё! Настоящий мужик. Никогда раньше не понимала, что это значит, а с Гошей поняла.

— Учебники писать не пробовала? – рассмеялась Светлана, - Чего «раз и всё»? Объясни по-человечески!

— Чего непонятного? – рассердилась мама, - Если б мой Володька так попытался со мной, я б ему во! – мама показала фигу, - А Георгий... и больно, и стыдно, и противно, а ничего сказать ему не могу. Помнишь у Эдуарда Артемьева «Раба любви»? Я раньше понять не могла, как это может быть, чтобы из-за мужчины с ума сойти – не соображать, что делаешь. А вот с Гошей так. Ты не представляешь, что он со мной делал. И понимаю, что нельзя так..., сказать ему нужно, домой уйти. Как будто не со мной это было, как во сне, да таком сладком сне....

— Ну ты, мать, даёшь! Втюрилась?

— Не знаю, Свет! – голос мамы стал совсем тихим, потом она оглянулась на меня и уже увереннее сказала, - Нет! Выпила просто лишнего. Забылась. Ну, что? Подменишь меня сегодня?

— Подменю, чего уж! – ответила Светлана, - У самой башка болит только. Зачем столько поили, гады! Сказали бы по-человечески, я б и так дала....

— А я Гоше больше не дам! – уверенно сказала моя мама, то ли убеждая сестру, толи давая себе обещание.

После этого Светлана стала собираться на работу, а мама взяла с собой бельё и направилась в душевую, поскольку обратно она вернулась уже с мокрыми волосами и развесила постиранное бельё на верёвке.

Я думаю, что читатель уже догадался, что зарок, который дала мама, она не выполнила. Целых два дня она ещё держалась. Впрочем, это скорее не её достижение, поскольку в первый день она большей частью отсыпалась и жаловалась на головную боль, а следующий – работала. Георгия я тоже не видел. Была вероятность, что он получил от мамы, что хотел и теперь исчезнет из нашей жизни, но нет....

Вечером второго дня он подошел к маме. Мама в это время очищала грязную посуду от остатков еды стоя у большого бака и отправляла её в моечную. Раскрасневшаяся от активной работы, с колышущимися под белым халатом полушариями груди, она была невероятно красива. Из-за этого горбоносый, волосатый грузин, оказавшийся рядом с нею, казался мне чудовищем из мультфильма «Аленький цветочек». Хотя сейчас я понимаю, что этот мужчина был не лишен шарма. Такие крепкие, уверенные в себе мужчины нравятся женщинам. А уж если к этому добавить ещё хорошо подвешенный язык и туго набитый кошелёк, который он щедро открывал, то и вовсе был для мамы неведомым существом.

— Давай маму подождём? – предложил я Светлане, с которой мы ужинали.

Моя тётя расплылась в хищной улыбке:

— Нет! У мамы сегодня много работы. Она поздно придёт.

Однако, Светлана ошиблась. Мама появилась, когда ещё не было даже восьми. Она скинула белый рабочий халат, оставшись в лёгком ситцевом платье, которое она носила под ним. Её волосы, обычно аккуратно собранные в пучок, теперь слегка растрепались, и она устало опустилась на край кровати, потирая виски. Светлана, развалившаяся на своей кровати с журналом «Работница» в руках, тут же отложила его и повернулась к сестре, подперев голову рукой.

— Ну, как? Платье тебе дать моё?

— Что как? В душ схожу и спать лягу. Устала сегодня.

Я навострил уши, когда мама внимательно посмотрела в мою сторону и нахмурилась, показывая сестре, что не хочет при мне разговаривать. Поэтому тут же решил исчезнуть:

— Мам, можно я погуляю? Мы тут вчера ёжиков с Катькой видели.

— Иди, конечно! Далеко только не убегай, - ответила мама с заметным облегчением.

Я надел сандалии и вышел за дверь, не спеша удаляться.

— Давай, Валюш, не тяни, - начала Светлана с лукавой улыбкой, - что там твой грузин тебе наплёл? Опять про звёзды на небе рассказывал? Или сразу в коттедж звал?

Валентина нахмурилась, поправляя подол платья, словно пытаясь спрятаться свою неуверенность за ним. Её щёки слегка покраснели, но голос был твёрдым:

— Свет, я же сказала, он не мой. И не звал он никуда. Просто... подошёл, поздоровался. Спросил, как дела, сказал, что я выгляжу уставшей. Ну и... предложил завтра прогуляться, мол, свежий воздух полезен. Я отказалась, конечно. Сказала, что у меня работа, да и вообще... не надо мне этого.

Светлана рассмеялась, хлопнув ладонью по матрасу.

— Ой, Валя, ну ты даёшь! «Не надо мне этого», - передразнила она, закатывая глаза. - Ты себя в зеркало видела? Раскраснелась, как пионерка на первом свидании. Да он же по тебе сохнет, этот твой Гоша! И что такого, если прогуляетесь? Поболтаете, чаю попьёте. Не на Луну же он тебя зовёт.

Валентина резко вскинула голову, её большие глаза сверкнули возмущением.

— Света, ты что, не понимаешь? Я замужем! У меня Володя, семья, сын! Какой чай, какие прогулки? Это всё... неправильно. Я и так уже... - она осеклась, опустив взгляд на свои руки, нервно теребящие край простыни. - Я не должна была тогда с ним... ну, ты знаешь. Это была ошибка. Хватит! Я не хочу его больше видеть.

Светлана села на кровати, подтянув колени к груди. Её тёмные глаза блестели, как у кошки, почуявшей интересную игру.

— Ошибка, говоришь? - протянула она. - А чего ты тогда краснеешь, как помидор? Валюш, послушай, ты же не в монастыре живёшь. Ты молодая, красивая, а тут море, солнце, курорт! Все вокруг гуляют, отдыхают, веселятся. Ну и что, что замужем? Он же тебе нравится, признай!

— Не нравится! - Валентина почти крикнула, но тут же понизила голос, оглянувшись на дверь, - Свет, прекрати. Ты знаешь, что это не так. Он... он просто... настойчивый. Говорит красиво, да, но это не моё. Я не такая, как ты. Не могу просто взять и... гулять с кем попало. Мне стыдно, понимаешь? Домой вернусь, а как Володе в глаза смотреть? Да и Владька сболтнуть может ненароком.

Светлана вздохнула, закатив глаза, и сползла с кровати, подойдя к сестре. Она присела рядом и положила руку ей на плечо, но Валентина напряглась, словно от этого прикосновения ей стало ещё неуютнее.

— Валюш, ну хватит себя накручивать, - мягко, но с ноткой насмешки сказала Светлана. - Ты же не в суде, никто тебя не осудит. Ну, был у вас... момент. И что? Это курорт, тут все немного с ума сходят. Георгий этот - он же не просто так к тебе липнет. Ты ему запала, это ж видно! И он не какой-то там алкаш с вокзала, а красивый мужчина, с деньгами к тому же. Прогуляешься с ним, поболтаете - что тут страшного? Не обязательно же опять... ну, ты поняла. Просто живи, Валь, хоть раз для себя!

Валентина покачала головой, её пальцы всё сильнее комкали простыню.

— Для себя? - тихо переспросила она. - А если это... дальше зайдёт? Я уже раз не смогла ему отказать. Он... он такой... напористый. Я не знаю, как себя с ним вести. А если кто увидит? Если до Володи дойдёт? Свет, я не хочу всё разрушить. Я должна сказать Георгию, чтобы он оставил меня в покое.

Светлана фыркнула, откинувшись назад и скрестив руки на груди.

— Разрушить? Ой, Валя, не драматизируй. Володя твой - он же ангел, любит тебя до смерти. Ну, услышит он от Владика, что тут грузин к тебе на пляже подходил, и что? Не разведётся же он из-за этого. А Георгий..., да он уедет через неделю, и всё. Забудешь его, как сон. Но пока ты тут, на море, зачем себя в угол загонять? Ты же сама говорила, что с ним было... - она понизила голос, хитро прищурившись, - «как во сне». Может, это твой шанс почувствовать себя живой? Не училкой, не мамой, а просто женщиной.

Валентина молчала, глядя в пол. Её лицо было смесью стыда и сомнения, словно она пыталась найти в словах сестры хоть каплю правды, но боялась себе признаться в этом.

— Я не знаю, Свет, - наконец прошептала она. - Я правда не знаю. Может, ты и права, но... мне страшно. Если я ещё раз с ним увижусь, я не уверена. Вдруг он опять? Вдруг не смогу остановиться? А потом что? Как жить с этим?

Светлана наклонилась ближе, её голос стал мягче, почти заговорщическим:

— Валюш, послушай. Никто не заставляет тебя прыгать к нему в постель. Просто... не отталкивай его сразу. Поговори, прогуляйся, посмотри, что будет. Главное будь поувереннее. Если почувствуешь, что не твоё - скажешь ему «до свидания» и всё. Если подарки какие-то предлагать будет, или Владяхе купить чего-то захочет – не отказывайся, но и обязанной себя не чувствуй. Дают – бери, знаешь же!

Валентина подняла глаза на сестру, её взгляд был полон смятения. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого только вздохнула и уткнулась лицом в ладони.

— Мне надо подумать, Свет. Я... я просто не знаю. Мне те-то сто рублей жгут, а ты говоришь – не отказывайся.

— Это вообще не проблема. Мне отдай и всё! Мне не жгут, - рассмеялась Светлана.

Открылась соседняя с нашей дверь и я сбежал вниз по ступенькам, чтобы не казалось, что подслушиваю. Тут же взял палку и пошел воевать с крапивой. В голове был сумбур. Грузин Георгий теперь казался мне не добрым волшебником, всегда готовым угостить мороженным или купить шоколадку. Я чувствовал, что мама почему-то опасается его. То, что я видел позапрошлой ночью и вовсе не поддавалось моему разуму. Это была какая-то тайная взрослая игра и я не знал, как к ней относиться.

...

Следующий день был рабочим днём Светланы, а мы с мамой с самого утра пошли на пляж. Мы вместе искупались, а потом я принялся за строительство, а мама достала журнал «Работница» из сумки и углубилась в чтение.

Мама вела себя сегодня необычно. Она периодически оглядывалась, пробегаясь глазами по отдыхающим и как будто кого-то ища. Всё изменилось, когда на краю пляжа появился Георгий со своим другом. Они разложили своё покрывало неподалёку и уселись на нём о чем-то переговариваясь.

Мама занервничала, когда Георгий встал и направился в нашу сторону. Она выпрямилась, выпятив грудь и напустила на себя строгое выражение лица:

— Валентина, привет! – Георгий уселся рядом с мамой, но не на наше покрывало, а на корточки.

— Добрый день! – отозвалась мама официальным тоном.

Георгий посмотрел на меня и видимо решил, что официоз связан с тем, что это я слушаю взрослые разговоры.

— Привет, малой! Как там стройка? Всё получается? Помощь нужна? – обратился он ко мне.

— Нормально! – ответил я.

— Слушай, не в службу, а в дружбу. Можешь мороженого купить? Жара начинается.

Я посмотрел на маму и понял, что она сомневается. Ничего плохого в мороженом она не видела, но вот брать деньги, которые грузин начал уже выуживать из кошелька, не хотела.

— Я сама заплачу, - она рванулась к своей сумке.

— Перестань - Георгий положил свою смуглую волосатую руку поверх её. Мама вздрогнула и замерла.

Потом пришла в себя, выдернула руку из крупной лапы грузина:

— Ну, ладно, хочешь – покупай, - и тут же обратилась уже ко мне, - Руки помой сначала! Грязными руками мороженое не бери.

Пришлось сбегать к воде смыть с себя налипший песок. Когда я вернулся, Георгий уже что-то говорил маме. Она отвечала односложно. Взял протянутый рубль и убежал к киоску «Мороженное».

— «Каштан» возьми, если будет. Три штуки. Вкусное! – крикнул мне вслед Георгий и продолжил что-то тихо говорить маме.

В очереди пришлось постоять прилично, но зато мороженное «Каштан» и правда оказалось очень вкусным. Точно не хуже эскимо. Я принёс его взрослым и тут же раздал каждому по одному. Хотел высыпать и сдачу в ладонь Георгия, но тот отмахнулся:

— Себе оставь! Купишь чего-нибудь, а если не хватит, ко мне подходи, не стесняйся, я добавлю. Хороший ты пацан!

Взрослые съели свое мороженое быстро. Сейчас они уже сидели рядом, плечом к плечу, и мама сменила маску «не подходи» на «добрая и милая». Кусочек шоколада упал на её высокую грудь, растёкся и в виде капли пополз вниз, в ложбинку между её холмов. Мама даже не увидела, зато за моим взглядом проследил Георгий. Он тут же провёл пальцем по капле и показал опешившей маме:

— Испачкалась! – отправил палец в рот, облизав его, - Вкусная такая!

Мама покраснела, но ничего не сказала.

— Ну, что, пошли? – сказал Георгий, когда они закончили.

Мама посмотрела на меня:

— Владик, ты тут поиграешь? Мы пойдём искупаемся по-быстрому? Ладно? – тон её был каким-то извиняющимся. Мне кажется она пыталась извиниться перед самой собой, что куда-то собралась с грузином.

— Конечно поиграет! Взрослый пацан! Присмотри тут, чтобы всё в порядке было. Хорошо? – сказал Георгий и поднялся с покрывала.

Они направились к воде, а я понял, что нужно ускоряться. Мороженое быстро таяло и начинало капать из трещины в шоколаде. Я присосался к сладкому молоку, провожая взглядом взрослых. Какое-то время они стояли, зайдя чуть выше колена в воду и о чем-то переговариваясь, а потом разом нырнули и поплыли.

Хочешь читать раньше других? Обсудить сюжет в процессе создания? Рассказать свою историю или просто поделиться мнением? - подписывайся на телеграмм-канал t.me/xxxstoryhub

t.me/xstoryhub2 (зеркало для тех стран, у кого не отображается основной канал)

Хочешь отблагодарить автора за работу? Пообщаться с ним? Подключайся к Mig Story на Boosty.

boosty.to/mig_stories