Дисклэймер.

Есть фетиши, которые не дают покоя моему внутреннему жестокому школьнику. И тема которых недостаточно раскрыта как в хентае, так и в рассказах. Во всяком случае, находил очень мало. (Если знаете, буду благодарен за подсказки названий.)

Короче, если я напишу всё, что задумал, то по своим меркам я буду несколько жестить. В рассказе неправдоподобная физиология, объективизация и жестокость.

«Пусти!» — раздражённо проверещала фея. Её крылышки бесполезно трепыхались, не в силах вырвать тело из кулака.

Мужик озадаченно рассматривал добычу. Он махнул рукой, скорее чтобы отогнать миниатюрное создание, но фея была неожиданно нерасторопной и угодила прямо в раскрытую ладонь.

«Во дела, — думал он. — Сисястая. А Петрович говорил, что сисястых фей не встретить». Он крутил рукой, рассматривая тело миниатюрного существа с разных сторон. Большинство фей, которых он покупал, были сплошь худыми и с совершенно непримечательными формами. Похожих на эту он видел только в специализированных магазинах, но Петрович утверждал, что их чем-то пичкают, чтобы сиськи отрастали. Это же фея была явно дикая.

Он поворачивал её так и сяк, забавляясь тем, как непропорционально огромные сиськи перекатываются то на одну, то на другую сторону. Лоскутки ткани и корсет из какого-то листочка с трудом прикрывали причиндалы феи. Зад крылатого создания не уступал по объёмности переду. Мужик усмехнулся:

— Так тебе сиськи с жопой летать не дают, гы-гы. Вот свезло так свезло! Это ж какая экономия, и в хозяйстве пригодишься.

Фея отказывалась принимать произошедшее, возмущённо кричала и колотила со всей силы по руке. Мужик словно не замечал этого. Он из любопытства ущипнул пухлую феину задницу и хохотнул от её недовольного «Ай!».

— Гы-гы, даже жаль на заряд переводить. — Большим пальцем он надавил на одну из сисек и поперекатывал, любуясь, как она выпирает из-под пальца с разных сторон. — Да-а-а. Толкнуть тебя кому, что ли, или себе оставить… Ёпть, я ж опаздываю, — опомнился он.

Перепрыгивая через корни неземных деревьев, он думал: «А всё-таки удачно я поссать сходил». Угловатый ржавый мусоровоз, который сейчас тихо стоял на обочине лесной дороги, был его хлебом и почти домом. Не обращая внимание на верещание феи, он взобрался в кабину и кинул существо в специальную камеру-феесборник, встроенную в кабину.

«Наконец-то мужикам в гараже нос утру», — он довольно хмыкнул. Ему почти не приходилось ею пользоваться. «Делать мне больше нечего, что ли? Я работаю, а не с сачком шляюсь», — всегда огрызался он, когда кто-нибудь хвастался уловом, и бил себя кулаком по пузу. Не в силах преодолеть любопытство, он присмотрелся к фее. За прозрачной стеной феесборника она с недовольной миной поправляла растрепавшуюся причёску и пыталась поправить свою одёжку, чтобы та хоть как-нибудь прикрывала её гипертрофированные формы. Увидев, что мужик пялится на неё приоткрыв рот, она хмыкнула и демонстративно отвернулась.

— Мистер человек, — недовольным голосом заговорила она, — я не знаю, чего вы от меня хотите, но выпустите меня прямо сейчас! Я спешу по делам.

— Гы-гы, о как, — мужик ухмыльнулся. — Эй, — он постучал пальцем по стеклу, — покажь сиськи. Чё они у тебя здоровые такие?

Фея ответила, не оборачиваясь:

— Моя грудь — моё дело. Выросла такая. А вот ваше дело — выпустить меня!

Фея была ростом не более предплечья — обычный в целом экземпляр, — но из-за раздутых округлостей казалась ниже.

— Хех, а ты не благородная?

Мужик точно не помнил, откуда он это взял, из каналов по истории или из порносюжетов, но в голове у него всплыло, что королевы фей были именно такими: сисястыми, наглыми и туповатыми — за что и разошлись по частным пользователям за кругленькие суммы. Но то было несколько лет назад, когда колонии на планете только-только вставали на ноги.

— Моё происхождение — это тоже моё дело. А ваше дело, — она резко развернулась к мужику, и груди её соблазнительно качнулись, — вернуть меня обратно и извиниться!

— Гы-гы, а сделай ещё раз так, — мужик постучал пальцем по стеклу на уровне сисек феи. Та насупилась и сложила руки на груди. Руки еле сходились. — Совсем тупая, что ли? С чего мне тебя отпускать? Я ж тебя поймал. Ты свежая, непользованая — будешь долго работать, это ж экономия какая! На топливных фей столько денег уходит, у-у-у!.. Ух, ё! Время же!

Мужик вернулся в кресло. Машина показывала, что аккумулятор почти разряжен. Мужик выругался: сколько раз он говорил себе поменять батареи! А так приходится всё время на подзарядке ездить.

«Ладно, потом посмотрим», — сказал он сам себе. Его волосатая толстая рука нырнула в простую картонную коробку рядом с небольшим металлическим стержнем и выудила фею. Эта была обычная, даже тощая. Крылышки вяло висели, глаза еле открывались. Жаба душила его покупать нормальных фей-батареек, а потому он закупался бэушными: бывшие дрочилки, молочные картриджи или как там ещё их используют… Феи были одним из самых распространённых — правда, не очень ценных — ресурсов планеты.

Мужик убрал с феи дешёвую упаковку — шортики из простой материи — и понял, что смазывать её не надо. Фея, видимо, была из тех, кто постоянно держит руку между ног, поэтому там уже было более чем влажно. Мужик довольно крякнул, включил зажигание и привычным движением насадил фею писькой прямо на металлический стержень.

Глаза феи тут же распахнулись, и она застонала. Её тело ещё немного опустилось на энергосъёмный стрежень. Подзарядка ожила. Обычно, оказавшись на стержне, феи сразу каким-то образом понимали, что нужно делать («Природа у них такая, они для этого созданы», — говорил Петрович.), но мужик предпочитал удостовериться — всякое бывало, феи-то не новые… Волшебное влагалище феи приняло в себя почти весь стержень, который так-то был длиной с пол её туловища, и тогда в фее проснулся её инстинкт. Она выпрямилась и, закусив губу, принялась плавно двигать тазом.

Мужик был доволен: не лухури, но работает нормально, а экономия — во! Теперь можно и ехать. Машина загудела и стронулась. Мужик обернул тряпку вокруг основания стержня: фея уже начала нормально двигаться по стержню вверх-вниз, и из-под неё стало течь. Прочистить дренаж у мужика всё никак руки не доходили.

«Мхм, — помрачнел мужик, подумав об обслуживании машины. — Ладно, посмотрим».

Что он не любил в бэушных феях — так это то, что он покупал кота в мешке. Фея могла быть использована почти до конца, а энергосъём не определял ресурс сразу — нужно было время и хотя бы один оргазм, иногда больше.

— Ч-что она делает? — удивлённо проговорила фея за стеклом. Забыв об обиде, она с любопытством наблюдала, как её сородич, постанывая, скачет на металлическом стержне.

— Чё? А, так а чё? Ну, заряжает аккум мне. А чё, ты тоже хошь?

Фея за стеклом не отвечала. Её щёки густо зарделись. Фея на стержне постепенно ускорялась. Руки её блуждали по телу, щипали и крутили соски, гладили лобок. Она то и дело откидывала голову назад, сбрасывая длинные чёрные волосы; пот блестел на её светлой коже.

— Скоро кончит — узнаем, на сколько её ещё хватит, — рассказывал мужик, а сам немного тревожился, мысленно готовясь сунуть руку в коробку за следующей феей.

Дорога здесь была паршивая — вечно бугрилась корнями, — а Планетарный повелитель жадничал как на расчистку дороги, так и на полную вырубку этого леса: зачем тратить ресурсы, если и так все ездят.

«Хотя вот вырубили бы лес, я бы эту кругляшку и не поймал», — прикинул мужик с довольным прищуром. Фея на стержне скакала, яростно засаживая в себя его матовый металл. Сплошные вскрики и стоны; край тряпицы уже основательно потемнел от соков. Мужик кинул взгляд за спину: его добыча прижалась к стеклу изнутри, сиськи расплющились, а на уровне рта виднелось дымчатое пятнышко от дыхания. Её руки были крепко сцеплены внизу живота.

«Не хочет свою натуру показывать», — ухмыльнулся мужик.

Показания приборов начали скакать, и кабина огласилась ничем не сдержанным криком худой наездницы. Её руки судорожно хватались за всё подряд: за соски, за лицо, за тряпицу под стержнем. Её тело начало трясти, и видно было, как писечка туго облегает стержень, как в ритме спазмов выдавливает по нему собственные соки.

— Быстро она кончила, — промямлил мужик. — Этак в ней не больше десятка окажется…

Индикатор на панели отреагировал на оргазм феи, и на нём зажглась цифра 5. «Тьфу ты…» — разочарованно сплюнул мужик.

— Ну ёкарный бабай, а выглядела нормально… Вот как пить дать, сейчас начнёт как из пулемёта кончать — за пару часов всю себя выдрочит! Да и энергия у пустых ни к чёрту, всё на выпрямителе оседает… — поворчал мужик, а затем обратился к фее за стеклом: — С тобой-то такого, небось, не будет: ты только из леса, да ещё и сисястая — у таких, говорят, запас больше обычного бывает…

Фея на стержне перестала дрожать, но остановиться не могла: её писечка требовала продолжения. И фея, сначала медленно, а потом всё ускоряясь, возобновила скачку.

— Тебя как зовут-то, красавица? — мужик излучал вполне искреннее благодушие, грубыми руками вращая баранку. Машину нещадно трясло, но большая масса и подвесная кабина сглаживали это.

— Ме- Мелфи, — вяло проговорила фея за стеклом.

От былой гневливости не осталось и следа. Мужик обернулся, чтобы проверить, что случилось. Ну точно, всё как и рассказывали: румяная Мелфи широко раскрытыми глазами пялилась на скачущую на стержне фею. Изо рта у неё стекала капелька слюны. Одна из рук переместилась с живота пониже и там совершала едва заметные движения.

— Э-гей, да ты уже поплыла! — Мужик заржал.

Правду говорил Петрович: «Эти создания, они когда что-нибудь, связанное с еблей встречают — член человеческий, трахают там кого-нибудь, или даже смазкой пахнет, — то всё, у них мозг выключается, одна только писька и работает!» Мужик почувствовал, что у него встаёт. Он всё ещё прикидывал, что делать с феей. Продать ли, на заряд использовать, или ещё чего…

«Нет, — твёрдо решил мужик, задвинув жабу, — продавать не буду. Сам попользую, а там видно будет». Он намеревался доехать до следующего мусоросборника чуть быстрее, и за выкроенное время попробовать Мелфи по назначению.

— Ч-что со мной, мистер человек? — прошептала она.

— Эт для вас нормально. Возбудилась просто, вот и всё. Если хочешь, можешь после неё поскакать, — мужик показал пальцем на худую фею, чья энергия сейчас питала его мусоровоз.

— Поскакать?.. А это больно?.. — чуть слышно говорила она из-за стекла.

— Чаво?! А, да не-е… Ты смотри, как она кайфует! У вас, фей, чем меньше запас энергии, тем сильнее вы оргазмируете. Больше удовольствия, понимаешь? Поэтому ближе к концу феи ни о чём, кроме оргазмов, думать уже толком не могут — их потому под конец и сдают уже, не выжимают до донышка. — Мужик ненадолго замолк, а потом довольный добавил: — А я по дешёвке покупаю и дожимаю.

— Больше удовольствия?.. Оргазмы… — только и вымолвила Мелфи.

Мужик понял, что её рука инстинктивно осваивает самоудовлетворение, даже если ранее фея ничего такого и не пробовала. В штанах у него совсем тесно становилось, этак скоро намокать начнут. Ладно намокать — вокруг нет никого, кто бы заметил, — так машину вести сложно становится…

Прошло немного времени, и черноволосая наездница снова начала бурно кончать и теперь уже не останавливалась. Счётчик чётко сбросил единичку, а фея всё ещё дрожала и металась на стержне. Через несколько секунд метаний она хрипло заорала и застыла. Вздрагивающие мускулы выдавали не остановку, а невероятное напряжение. Она кричала, пока воздух в лёгких не кончился, и тогда она просто сидела, замерши, с открытым ртом. Счётчик переключился ещё раз: «3».

— Уф-ф, ё!.. — мужик понял, что потребности начинают требовать… Тянуть до следующей остановки становилось попросту небезопасно!

Фея на стержне обмякла, и её потянуло книзу. Медленно сползая, она вобрала в себя его почти весь, и в самом конце вздрогнула, словно от электрошока: видимо, стержень достал до матки.

«А может, достал раньше, а сейчас сдавил…» — фантазировал мужик. Фея дёрнулась и мало-помалу снова начала движения. Мужик оглянулся: Мелфи, высунув язык, бездумно двигала одной рукой между ног, а другая легла на сиську и периодически её сжимала.

«Так, всё, нужно сделать перерыв…» — решил мужик и стал забирать к обочине.