Меня зовут Антон. Мне тридцать два года. Я живу в небольшом городе, который на картах обозначается просто как «Н». Город как город, ничего особенного. Я работаю инженером на большом заводе. Завод – это главное предприятие в нашем городе. Там работает почти половина населения. На том же заводе работает моя жена, Вика. Ей тридцать один год. Она трудится в отделе логистики. Мы знакомы много лет, еще со времен института. А женаты уже два года. Мы очень любим друг друга. Наша жизнь хорошая, спокойная. Но в ней не хватало одного. Самого главного. У нас не было детей. Мы очень хотели ребенка. С самого начала нашей семейной жизни мы над этим работали. Но проходили месяцы, а потом и годы. А тесты на беременность показывали одну полоску. Всегда одну. Сначала мы не придавали этому значения. Говорили, что всему свое время. Но потом стали волноваться. В один день мы решили пойти к врачу. Нужно было провериться. Может, что-то не так. Записались к хорошему гинекологу в соседний город, побольше нашего. Ехали молча. Я держал Вику за руку. Ее пальцы были холодными. Я чувствовал, как она волнуется. Я сам волновался, но старался этого не показывать.

Врач оказалась приятной женщиной в возрасте. Она внимательно нас выслушала. Назначила кучу анализов. Нам обоим. Пришлось сдавать кровь, проходить разные неприятные процедуры. Я терпеть не могу больницы. Но ради нашей мечты я был готов на все. Мы ждали результатов несколько недель. Это было тяжелое время. Мы старались вести себя как обычно. Ходили на работу, смотрели вечером фильмы, гуляли в парке. Но мысли были только об одном. Каждый раз, когда звонил телефон, мы вздрагивали. Наконец, пришел день, когда мы пошли за результатами. Мы сидели в кабинете у врача. Она разложила перед собой бумаги. Ее лицо было серьезным. Я смотрел на ее руки. Они перебирали листы.

— Антон, у тебя все в порядке - сказала она сначала мне. Я выдохнул. Камень с души упал. Но ненадолго. Потом врач повернулась к Вике. Ее взгляд стал мягче, сочувствующим.

— Виктория, к сожалению, у вас проблемы - тихо сказала она. Она начала говорить медицинскими терминами. Я не все понял. Но суть была ясна. Вика не может иметь детей. Ее организм не способен выносить ребенка. Это невозможно.

Я видел, как лицо Вики побелело. Она сидела неподвижно, глядя в одну точку. Врач что-то еще говорила, предлагала варианты, но я почти не слышал. До меня доносились только отдельные слова: «спайки», «непроходимость», «вероятность близка к нулю». Мы вышли из кабинета. Вика молчала. Я взял ее за руку. Она не сопротивлялась, но ее рука была безжизненной, как плеть. Мы доехали до дома молча. Я пытался что-то сказать, но слова застревали в горле. Что можно сказать в такой момент?

Вечером все выплеснулось наружу. Вика сидела на кухне и плакала. Не рыдала, а тихо плакала, слезы текли по ее лицу ручьями. Я подошел, обнял ее. Она прижалась ко мне и зарыдала уже громко, всхлипывая.

— Я сломана, Антон! Я не женщина! Я не могу дать тебе ребенка! - повторяла она сквозь слезы.

Мое сердце разрывалось от боли. Я гладил ее по волосам, целовал в макушку.

— Тихо, солнышко, тихо, - шептал я. - Это ничего не значит. Ты самая лучшая женщина на свете. Я тебя люблю. Мы справимся. Мы найдем выход.

— Какой выход? Ты же слышал! Никакого выхода! - кричала она в отчаянии.

— Есть всегда выход, - настаивал я. - Мы можем усыновить ребенка. Их много, они ждут родителей. Мы дадим кому-то дом, любовь. И он будет нашим. Самый настоящий.

Я говорил это и сам пытался в это поверить. Идея усыновления казалась правильной, но в тот момент она была такой чужой. Мы же хотели своего. Нашу кровь, наши черты. Но я видел горе Вики и понимал, что должен быть сильным. Должен ее поддержать.

— Ты уверен? - спросила она тихо, утирая слезы.

— Конечно, уверен, - сказал я. - Мы справимся. Всегда.

Мы просидели так почти всю ночь. Говорили, плакали, молчали. К утру Вика немного успокоилась. Но в ее глазах поселилась пустота. Та же пустота была и в моей душе. Мы пытались жить дальше. Ходили на работу, общались с друзьями. Но тень несбывшейся мечты витала над нашим домом. Мы избегали разговоров о детях. Переключали канал, когда по телевизору показывали малышей. Нам было больно. Прошло несколько месяцев. Жизнь вошла в новую, более серую колею. Я уже почти смирился с мыслью об усыновлении. Начал потихоньку изучать эту тему в интернете. Но Вика, казалось, не смирилась с безысходностью. И вот в один обычный вторник все изменилось. Я вернулся с работы уставший. День был тяжелый. Я открыл дверь и замер. В прихожей горел свет, а из гостиной доносился какой-то шум. Я вошел и увидел Вику. Она не просто сидела, она порхала по комнате. Ее глаза сияли, а на лице сияла улыбка, которой я не видел целую вечность.

— Антон! Ты не представляешь! - крикнула она и бросилась ко мне, обняла так сильно, что аж захрустели ребра.

— Что случилось? - удивился я. Я не видел ее такой счастливой уже очень давно.

— Сегодня я встретила свою одноклассницу, Лену! Помнишь, я тебе о ней рассказывала?

Я кивнул. С трудом припоминал какую-то Лену.

— Так вот, мы разговорились. Я ей, конечно, ничего про наши проблемы не сказала. Но она сама начала рассказывать удивительную историю! Оказывается, у ее сестры тоже долго не было детей. Врачи разводили руками. И она поехала к одному человеку!

Вика говорила быстро, захлебываясь. Я слушал и не понимал.

— Какому человеку? К врачу?

— Нет! Он не врач! Он... целитель! Живет в соседней деревне, в общине такой. Люди там вместе живут, своим хозяйством занимаются. А главный среди них - Мефодий. Так вот он лечит бесплодие! Народными средствами! Травками, заговорами! И он помог сестре Лены! У нее уже двое детей!

Я нахмурился. Мне эта история сразу показалась подозрительной.

— Вика, подожди. Какие травки? Врачи сказали, что у тебя... что все очень серьезно. Вряд ли травы помогут.

— Но он же помог! Лена сама рассказывала! - настаивала Вика. - У них там нет телефонов, только адрес. Ехать всего час от нашего города. Поездим, а? Пожалуйста, Антон! Это же наш шанс!

Она смотрела на меня с такой надеждой, что я не смог отказать. Ее глаза снова были живыми. Я боялся, что мой отказ снова погасит этот свет. Что я скажу? «Нет, давай не будем верить в сказки»? Я не мог этого сделать.

— Хорошо, - вздохнул я. - Поедем в эти выходные. Посмотрим что там.

Вика обрадовалась еще сильнее. Она целый вечер была на седьмом небе от счастья. Она строила планы, говорила о том, как все изменится. Я смотрел на нее и молчал. Внутри у меня все сжималось от тревоги. Мне не нравилось это. Совсем не нравилось. Наступили выходные. Мы сели в нашу старенькую легковушку и поехали. Адрес был написан на клочке бумаги. Деревня называлась Дальняя. И название свое она оправдывала. Сначала была нормальная асфальтовая дорога. Потом асфальт кончился, началась грунтовка. А после дождей она превратилась в месиво из грязи и ухабов. Мы ехали медленно, машину кидало из стороны в сторону. Я боялся, что мы застрянем или сломаем подвеску. Еле-еле добрались. Деревня оказалась маленькой и старой. Избы покосившиеся. Мы нашли тот дом, который искали. Он был не самым большим, но к нему вела тропинка. И возле дома мы увидели очередь. Небольшую, человек из десяти.

Мы встали в конец. Люди в очереди были... странные. В основном мужчины с женами. Они выглядели неопрятно, уставшие. От некоторых пахло перегаром. Мы с Викой стояли и молчали. Было слышно обрывки разговоров.

— Мефодий-то меня поднял, пить уже месяц не тянет!

— А мне настойку дал, так тошнило после нее, что водку в рот не возьмешь!

Стало ясно, что Мефодий лечил не только бесплодие. В основном он боролся с алкоголизмом. Мы с Викой выглядели здесь белыми воронами. Я чувствовал себя не в своей тарелке. Вика, казалось, тоже смущалась, но не теряла надежды.

Очередь двигалась медленно. Кто-то выходил из дома с бутылочками с темной жидкостью. Кто-то - с довольным видом. Мы простояли так несколько часов. С утра до самого вечера. Солнце уже клонилось к закату, когда подошла наша очередь. Дверь открылась, из избы вышел предыдущий посетитель, и мы зашли внутрь.

Дом был простым. Деревянные стены, грубая мебель. Пахло травами и дымом. В центре комнаты на табурете сидел мужчина. Ему было лет сорок. Он был очень крупным, упитанным. Не таким, как качки в спортзале, а просто большим и тяжелым. Он был одет просто: темная рубаха, поверх жилетка, старые потертые брюки. И на ногах... на ногах у него были лапти. Настоящие, плетеные из лыка. Я видел их впервые в жизни. Это было так неожиданно, что я на несколько секунд застыл. Его лицо скрывала длинная, густая борода.

Он посмотрел на нас спокойно, без эмоций.

— С чем приехали? - спросил он. Голос у него был низкий, глуховатый.

Вика сделала шаг вперед. Она начала рассказывать. Говорила о наших попытках, о походе к врачу, о диагнозе. Говорила быстро, с надеждой. Мефодий слушал молча, не перебивая. Потом он почесал бороду, встал и подошел к полке. Достал оттуда старую, потрепанную книгу в кожаном переплете. Он полистал ее, что-то бормоча себе под нос.

Потом он закрыл книгу и посмотрел на Вику.

— Ложись на скамью, - сказал он, указав на длинную деревянную лавку у стены.

Вика послушно легла. Мефодий подошел к умывальнику и тщательно помыл руки. Потом повернулся к ней.

— Раздевайся. До белья.

Мое сердце екнуло. Что? Зачем? Вика на секунду заколебалась, но потом стала снимать джинсы и кофту. Осталась в футболке и трусиках. Ей было неловко. Это было видно по ее лицу. Она смотрела на меня, и в ее взгляде читалось смущение. Мефодий подошел к ней. Он начал руками прощупывать ее тело. Сначала живот, потом бедра. Его движения были медленными, уверенными. Вика лежала с закрытыми глазами. Ей было неприятно, я это видел.

Потом Мефодий посмотрел на меня.

— Ты не стой тут. Присядь вон там, - он кивнул на табурет у двери.

Мне не понравился его тон. В нем было приказание. Но я не стал спорить. Я отошел и сел на указанное место. Оттуда я видел все хуже. Лавка была частично закрыта его крупной фигурой. Я видел только ноги Вики и низ ее тела. И тогда я увидел то, от чего у меня кровь застыла в жилах. Этот мужчина, Мефодий, положил свои большие руки на лоно моей жены. Он начал его ощупывать. Делал он это нагло, без всяких эмоций. Как механик проверяет деталь машины. У меня внутри все перевернулось. Меня покоробило. Захотелось вскочить, оттащить его от нее, ударить. Но я сидел. Я помнил, ради чего мы сюда приехали. Помнил о надежде в глазах Вики.

Я видел, как Вика сжала одну ногу в колене. Она была напряжена. Мефодий грубо отодвинул ее ногу в сторону. И затем... затем он начал делать то, что не укладывалось у меня в голове. Он начал проникать пальцами внутрь нее. Я видел это. Видел, как двигается его рука. Вика лежала неподвижно, но я видел, как дрожат ее веки. Это длилось несколько минут. Мне показалось, что прошла целая вечность. Я смотрел, не отрываясь, и вдруг заметил нечто, от чего мне стало дурно. У Мефодия, на его широких брюках, появился явный бугор. Эрекция. У этого мужчины встал член, пока он трогал мою жену.

Я не верил своим глазам. Меня трясло от ярости и отвращения. В этот момент ноги Вики вдруг затряслись. Мелкой дрожью. Она даже слегка застонала. Я не понимал, что это. Боль? Или... может быть, оргазм? Эта мысль была ужасной. Я не хотел об этом думать.

Наконец, Мефодий убрал руку. Он вытер ее о свою жилетку.

— Ну всё, сеанс окончен, - сказал он обычным голосом. - Приедете через неделю. Еще раз.

Он повернулся и отошел к умывальнику, как ни в чем не бывало. Вика быстро встала и начала одеваться. Лицо у нее было багрово-красным. Она не смотрела на меня. Мы вышли из избы, не сказав ни слова. Быстро сели в машину. Я завел двигатель и мы поехали. Всю дорогу домой мы молчали. Я смотрел на дорогу, но перед глазами стояла та картина. Его руки на ней. Этот бугор на штанах. Дрожь в ее ногах.

Я был уничтожен. Я чувствовал себя грязным. Я чувствовал себя предателем. Потому что я сидел и смотрел. Я позволил этому произойти. А что, если это и есть лечение? Нет, это не лечение. Это что-то другое. Что-то мерзкое и пошлое. Мы приехали домой. Вика молча пошла в ванную. Я слышал, как включилась вода. Она мылась не долго.

После ванной она вышла укутавшись в полотенце.

— Странно это как то, такое необычное чувство внутри, волшебное что ли.

Я смотрел на Вику и видел радость. Ради этой улыбки и ее счастливого вида я был готов на эти жертвы. Было ясно что через неделю мы снова едем.

Как вам первая часть? Извиняюсь за ошибки но рассказ только из печки. Проголосуйте оценкой, продолжаем? Завтра день свободный могу и написать пару частей продолжения.)))