Blackbirds © WhiteTailDarkTip

*************************************

Может быть, в его броне есть трещина?

***

Дженис Паркер смотрела в окно машины, пока её муж маневрировал на их «Приусе» по узким улочкам позади офисов. День был ярким в отличие от её настроения.

Она работала на одной и той же работе уже десять лет, и могла с ней более или менее справляться с закрытыми глазами. Проблема была в том, что автоматизация неуклонно проникала в эту работу. Возможностей становилось меньше, а это означало, что всё больше людей претендовали на эти должности. Её последнее заявление осталось без ответа.

Её брак с Дэйвом длился пятнадцать лет. Основательный, надёжный, верный Дэйв. Всё спланировано, ничего импульсивного. Все качества, конечно, достойны восхищения.

В прошлую пятницу вечером она уставилась на кухонную столешницу, зная, что пятница означает рыбу. Салат из тунца с отварным молодым картофелем и маринованной свеклой. Когда-то давно она пыталась разнообразить его скумбрией, даже лососем и разными заправками. Муж ничего не сказал, потому что сам не готовил еду и не собирался навлекать на себя гнев жены по этому поводу, но его недовольство проявилось в дурном настроении, которое могло длиться весь остаток вечера.

В воскресенье было жаркое, в субботу была пицца, бла-бла-бла.

Дэйв подъехал к обочине, и она вздохнула, открывая дверь. Однако вдалеке на рыночной площади она увидела довольно симпатичного Грея Делакруа. На самом деле, зачеркните это! Чертовски красивого Грейсона Альвареса Делакруа. Высокий, стройный, волнистые каштановые волосы, великолепные серо-голубые глаза, приятная улыбка...

За её спиной Дэйв хмыкнул:

— Умник.

Ему не очень нравился менеджер офиса поддержки.

Дженис подавила усмешку.

***

Так как это было в начале февраля, ветер был холодным, но тусклое солнце придало его шагу пружинистости, пока он шёл по плитам к боковому входу. Постукивая карточкой по защитной двери, Грей подождал тихого щелчка отпирания замка, затем протиснулся в коридор рядом с лифтом. Лифт был печально известен своей ненадёжностью, но он всё равно отважился.

Выйдя на третьем этаже, он быстро зашагал по коридору. Лифт находился на полпути по одной стороне здания, и ему пришлось практически обойти это место, чтобы добраться туда, где находилась его команда административной поддержки.

В своём офисе на первом повороте по ходу его движения Дженис услышала характерные быстрые шаги и подняла глаза, чтобы поймать его короткую улыбку и взмах руки, когда он проходил мимо. Будучи помощником одного из руководителей отделов, она сталкивалась с ним на разных встречах, быстро устанавливая с ним связь. Ему нравилось, что она была жизнерадостной, не обращала внимания на старшинство и быстро находила едкие замечания. Ей нравилось, что он был быстрым и всегда вежливым. Ей также нравилось, что коллеги завидовали её непринужденному общению с ним. Если бы он только знал, сколько женских сердец заставлял биться немного быстрее!

Проходя мимо открытых дверей по длинному коридору в передней части здания, он мельком заглянул, чтобы оценить обстановку в различных частях отдела, которые занимала его команда. Пока ничего не взорвалось, так что у него, вероятно, будет время освоиться, прежде чем его внимание будет привлечено к чему-то. Ему нужно было написать отчёт, который не мог ждать.

Он приветствовал свою команду, проходя через внешний офис. У него была возможность пользоваться расположенной в коридоре отдельной дверью в его кабинет, но он всегда старался обменяться любезностями с одним мужчиной и пятью женщинами, которые подчинялись ему. Все они пробормотали приветствия с разной степенью внимания, не отрывая глаз от своих мониторов.

На его столе лежал небольшой белый конверт. Он с любопытством взглянул на него, вешая пиджак. Обычно такие вещи приходили в лотке для входящей корреспонденции. Сев за стол, он взял конверт и уставился на него с недоверием. На нем была заглавная буква «Г». Отправитель превратил конец верхней части «Г» в маленькое сердечко, словно прорастая крошечным цветком.

— Боже мой, — пробормотал он и кинул его в мусорное ведро.

Во-первых, он ненавидел День святого Валентина за его приторную коммерциализацию, а во-вторых, праздник напоминал ему, что его отношения с Сильвией переживают очередной из, казалось бы, бесконечной череды сложных моментов.

Он мрачно смотрел в окно, где позднее зимнее солнце золотило каменную кладку зданий вокруг рыночной площади.

— Могу ли я вас побеспокоить?

Он развернулся лицом к двери.

Шерил Сандерс замерла на пороге. Шерил была примерно того же возраста, что и он. Светлые волосы в каре, очень голубые глаза и модная одежда. Тёмный юбочный костюм и кремовая блузка. И с приятными изгибами — когда он позволял себе это заметить.

— Прошу, — улыбнулся он. — Заходи и побеспокой меня.

— Отлично! — сказала она и плюхнулась в кресло напротив стола.

Он опёрся локтями на кожаную поверхность для письма и принял вид врача.

— В чём, по-твоему, проблема?

— Ну, — сказала она и заправила волосы за ухо характерным жестом, который он нашёл очень милым.

— Этот отчет — ух! — она прервалась и наклонилась к мусорному ведру. — У тебя есть валентинка?

— Так, ерунда, — фыркнул он. — Не обращай внимание.

Она проигнорировала его, выудила конверт и вскрыла его.

Он пробормотал:

— Это личное!

Она остановилась и, приподняв брови, бросила на него косой взгляд, продолжая вытаскивать маленькую карточку.

— Нарисовано от руки! — заметила она. — Почти не оставив места для подписи.

Его интерес возрос, и он протянул руку.

— Теперь мы не такие циничные, да? — ухмыльнулась она и её голубые глаза сверкнули.

— Передай его мне, Сандерс.

Она посмотрела на него из-под ресниц. Слова «заставь меня» вместе с образом приятной физической борьбы невольно возникли в её сознании. Однако Грей излучал тонкую меланхоличную отчужденность, которая говорила: «не спрашивай, не пытайся».

Шерил проигнорировала его требование и осмотрела карточку. На рисунке были изображены два чёрных дрозда, сидящие на ветке. Самец и самка. Вторая птица была шоколадно-коричневого цвета, а первая — угольно-чёрного цвета с небольшими бликами, которые намекали на блеск её перьев. Её яркий глаз и жёлтый клюв были прекрасно изображены. Две птицы наклонились друг к другу таким образом, что это подразумевало их союз, но было лишено сентиментальности.

Внутри было полдюжины строк виршей, написанных незнакомым почерком. Письмо не было подписано или даже посвящено. Шерил склонила голову набок. Отправитель приложил немало усилий, чтобы его создать, но не оставил никаких зацепок относительно своей личности, что, конечно, было неотъемлемой частью дразнилки.

Она бросила конверт через стол Грею, и он осмотрел его, нахмурившись. Затем, к её удивлению, он поставил открытку на всеобщее обозрение на своём столе.

— Это хороший рисунок, — сказал он в ответ на её поднятые брови. — Итак, о чём ты хотела поговорить со мной?

***

Потом, когда она возвращалась в свой кабинет на следующем этаже, в её голове крутился вихрь вопросов.

Ходили слухи, что Грей был несчастлив в браке. Это полностью основывалось на слухах от одного из сотрудников, который сидел в соседней кабинке с группой женщин, болтавших однажды вечером. Когда было произнесено отличительное имя «Грей», упомянутый коллега выпрямился и внимательно прислушался к пикантным подробностям, которых оказалось довольно много. Оказалось, что у Грея были почти непостижимые этические стандарты. Странно, но его жена, видимо, была почти возмущена тем, что её муж настолько правилен. Хотя она и не могла этого сказать.

Однако, похоже, кто-то, пусть и косвенно, пытался заигрывать с мистером Делакруа!

***

Карточка раздражала Грея. Двое из его персонала были на десять-пятнадцать лет старше его и неизменны в своих привычках. Что касается остальных, то Эми была нелепо взволнована своей помолвкой, Кирстен только что окончила школу и боялась собственной тени. Оставалась Ханна. «И Майкл!» — подумал он с беспокойством.

Оба довольно похожи. Тихие и прилежные, не склонные делиться своими мыслями. Он имел мало представления об их жизни вне работы. Эти двое были примерно того же возраста, что и он. Конечно, он мог войти в систему управления персоналом и узнать наверняка, но отказался от этой идеи. В этом и заключалась проблема подобных вещей. Они порождали своего рода паранойю.

Ханна была сдержанна до невидимости. Бывали дни, когда они вообще не разговаривали. Он делал всё возможное, чтобы вытащить её на их запланированные двухнедельные обзоры, но это была тяжелая борьба. Майкл был таким же непрозрачным, отвечая на большинство вопросов лаконичными «да» или «нет».

Он проверил идею, что это мог быть Майкл, и понял, что понятия не имеет, как с этим справиться, если это окажется так. Это сделало бы их взаимоотношения ещё более неловкими. Грей гордился тем, что он не осуждает подобные наклонности и открыт в суждениях, но сама мысль о том, что мужчина может быть увлечён им, вызывала полную растерянность. Вот вам и не осуждает и открыт. Его мысли обратились к другим людям в отделе, но никто из них не казался вероятным кандидатом на роль его поклонника.

Время от времени его взгляд останавливался на маленьком рисунке чёрных дроздов, и его губы изогнулись в улыбке. Это была очень тонкая валентинка, говорящая не столько о страсти и желании, сколько о довольстве и порядке. Она взывала к глубоко затаившемуся желанию внутри него. В тех редких случаях, когда он позволял себе думать об этом.

***

В обеденное время Сильвия пришла пораньше, почти без предупреждения. Она в последнее время так делала, словно пыталась поймать его врасплох. Как стратегия это не дало ей никаких результатов, просто ещё больше злило. Она вошла в его кабинет без стука.

Раздраженный, он сказал:

— Ты не могла подождать? — раздражённо спросил он жену. — Мы же договорились встретиться.

— Я зашла заранее, чтобы уточнить, — коротко сказала она.

Затем её взгляд упал на карточку, и Грей внутренне застонал.

— Что это за фигня?

Его взгляд метнулся к открытой двери в помещение отдела, где разговоры внезапно стихли.

— А ты как думаешь?

Она помахала им ему, и её ирландский акцент усилился:

— Кто тебе это прислал?

— Это анонимно. Разве это не так принято?

Он уставился на неё, ожидая, что сейчас разыграется драма, и её губы сжались в беспомощной ярости. Он был стоически настроен к её настроениям, не тронутый никакой иной заботой, кроме защиты детей.

Она схватила валентинку и разорвала её на куски.

Грей молча поднялся со стула и направился к вешалке за пиджаком, не обращая внимания на порванную карточку. Открыв дверь, он выжидающе посмотрел на жену:

— Пойдём?

Её лицо исказилось, и она издала тихий бессвязный звук, прежде чем выскочить мимо него в коридор.

***

— Кто этот человек, с которым ты хочешь меня познакомить? — спросил Грей жену, когда они добрались до ресторана.

Её прежний норов испарился, и теперь Сильвия казалась странно неуверенной. Его кожу покалывало от беспокойства. Она была слишком изощрённа в уловках.

Подошёл официант, чтобы проводить их в отдельную кабинку. Когда Грей заглянул за угол, чтобы посмотреть, кто сидит внутри и ждёт их, он остановился как вкопанный.

Его тесть Фергал поднялся, чтобы поприветствовать их. Он протянул руку. Грей уставился на неё, а затем поднял взгляд на неулыбчивое лицо.

— Не хотите ли присесть?

Сильвия нервно переводила взгляд с одного мужчины на другого. Молчание затянулось. Её отец сел первым.

— Сядь, — приказал он.

— А то что? Ты мне ноги сломаешь?

Головы за соседними столиками повернулись к ним, и Фергал нахмурился.

— Нет нужды в таких разговорах.

— Нам нечего сказать друг другу, — коротко отрезал Грей и повернулся, чтобы уйти.

Сильвия схватила его за руку и посмотрела в глаза с немой мольбой.

Он нахмурился.

— Ты сама выбрала для себя кровать, Сильвия. Надеюсь, тебе в ней удобно.

— Как долго ты собираешься продолжать это делать, мальчик?

Грей посмотрел в воздух.

— Близнецам двенадцать, так что я не знаю. Может, ещё лет шесть?

Ужасный вздох Сильвии заставил его повернуться и посмотреть на неё. Он невесело усмехнулся.

— Ты отняла у меня пятнадцать лет жизни, Сильвия. Ты действительно думала, что имеешь право на всё это?

Особенно приятно было изумлённое молчание Фергала.

Грей осторожно отцепил руку жены от своего рукава.

— Я бы сказал, что мы закончили. Наслаждайтесь едой.

Жёсткий человек смотрел ему вслед. Он привык иметь дело с неповиновением, но холодное презрение зятя было выше его понимания.

На редких семейных встречах в Ирландии, на которые Грея удавалось уговорить, он тихо сидел со своей семьей и отвергал все попытки вовлечения во что бы то ни было. Его детям не потребовалось много времени, чтобы понять ситуацию. Для двоих из трёх это, казалось, вообще не имело значения. Взрослые вещи и сами взрослые были такими странными. Старший, Пол, любил драться со своими кузенами. Ливви тоже была более общительной и радостно хихикала с девочками, пытаясь флиртовать со старшими мальчиками.

Однако близняшка Ливви, Грейс, была любимицей Фергала, чувствительной и верной своему имени. Она колебалась между преданностью отцу и желанием играть с их большой семьей. Насколько Фергалу было известно, Грей никогда не говорил ни слова против ирландской части семьи. По словам его внуков, это было потому, что он вообще никогда о них не говорил.

Фергал оказал некоторое — по его мнению — тонкое давление на родителей Грея, но был остановлен, когда его внучка открыто обвинила его в подлости. Теперь оказалось, что Грей собирается уйти, когда его обязательства будут выполнены. Мальчик был осторожен, чтобы изолировать состояние семьи от любой заразы. Он отказывался от всех подарков, оплачивая всё из денег, которые он сам зарабатывал. Если бы у Сильвии была хоть капля здравого смысла, она бы устроилась на какую-нибудь несложную работу на неполный рабочий день и внесла бы свой вклад в финансы, но она была такой же своенравной, как и её мать, и никого не слушала.

Сильвия уставилась в свой напиток, совершенно сбитая с толку высказанным намерением мужа.

Её отец фыркнул:

— По крайней мере, тут мальчик угадал правильно.

Она скорбно посмотрела на него.

— Что угадал?

— Ты сама выбрала для себя кровать.

***

На следующее утро Грей пошёл на работу, всё ещё кипя от совершённой Сильвией подставой и благодарный за то, что у него всё ещё достаточно характера, чтобы остаться непреклонным. Когда его под дулом пистолета загоняют в брак, это надо пресекать как-то так.

Он не забыл обнять и поцеловать близнецов, пока они готовились к школе. Грейс посмотрела на него с опаской. Она всегда замечала, когда температура в доме падала, и он беспокоился о том, какой вред они с Сильвией, несомненно, наносили детям напряжением в своих отношениях. Однако его родители были рядом и обожали внуков. Сильвия научилась ладить со своей свекровью, даже несмотря на то, что та свысока смотрела на их скромный образ жизни.

Статус домохозяйки, занимающейся только уходом за детьми давал ей свободу общения с местными зажиточными соседями. К сожалению, упрямый отказ её мужа налаживать нужные связи сводил её с ума. Ей всегда приходилось придумывать оправдания, почему он не смог пойти на ту или иную встречу.

Прогулка до работы сотворила чудеса с настроением Грея. Казалось, что хорошая погода будет на несколько дней. Подснежники кивали на обочинах рядом с зелёными стеблями ещё не расцветших цветов.

К его изумлению, карточка с нарисованными дроздами снова оказалась на его столе. Конечно, не та же самая, но по всем признакам идентичная своей предшественнице. Грей почесал голову.

«Все страньше и страньше», — подумал он и отправился на поиски ответа.

***

Когда Грей вошел в комнату, Дженис хмуро смотрела на монитор.

— Эй, — спросил он. — В ​​чём проблема?

— Это чёртов компьютер. Я пытаюсь вставить картинку, а форматирование идет наперекосяк. Весь текст прыгает, и всё портится.

Она выглядела одновременно рассерженной и, похоже, готовой расплакаться.

— Могу я взглянуть? — спросил он, и через мгновение она кивнула.

Он обошёл стол и встал на колени рядом с ней. Она немного отодвинулась в сторону, чтобы дать ему место, но он придвинул стул поближе.

— Тебе нужно это видеть, — рассеянно пояснил он, уже разглядывая экран.

Она наклонилась и с ужасом ощутила его близость, его чистый запах, легкий аромат его одеколона. «Сосредоточься!» — раздражённо подумала она и стала наблюдать за тем, что он делает.

— С графикой нужно сделать две вещи: выбрать параметры текста и привязку, — пробормотал он.

Она придвинулась немного ближе, и их руки соприкоснулись. Он на мгновение запнулся, а затем продолжил, показывая ей, что он делает.

— Вот! — сказал он и повернул голову, улыбаясь, к ней лицом.

Теперь они были всего в паре сантиметров друг от друга, и он смотрел в её тёплые карие глаза. Улыбка постепенно сходила с его лица. Её губы раздвинулись, а дыхание стало затруднённым. Она вдыхала его запах всеми лёгкими, и кровь стучала в ушах.

«Поцелуй его, дура!» — взвизгнуло её подсознание.

Что-то из этого, должно быть, пересекло зазор, потому что Грей резко отшатнулся и встал, отряхивая руками брюки на коленях. Вспомнив, зачем пришёл к ней, он опять развернулся.

— Не могла бы ты уделить мне десять минут?

— Конечно. За кофе в столовой?

Он кивнул и вышел из её кабинета, направляясь обратно в свой кабинет.

К сожалению, Дэйв выбрал именно этот момент, чтобы зайти. Он остановился, увидев выражение лица своей жены, и, обернувшись, увидел, как Грей исчезает за углом коридора.

— Чего он хотел? — нахмурился он.

— Я не знаю, — выпалила она, — Но он помог мне с моей работой.

Его брови сошлись в ответ на её вспышку.

— Что он сейчас здесь делал? — настойчиво спросил он, и его голос был хриплым от ревности.

— Ох, перестань, — вздохнула она. — Ничего такого не было.

Хотя сама возможность подобного была восхитительна. Но Дэйв не просто относился к ним двоим с подозрением. Он завидовал острому интеллекту и непринужденным манерам Грея. Дженис задавалась вопросом, мог ли Грей в свою очередь завидовать мастерству Дэйва в устранении любых домашних проблем, его безоговорочной преданности друзьям.

— Давай пообедаем, — сказала она, закрывая тему и задвигая семейные конфликты обратно в ящик.

Лицо её мужа смягчилось. Он предупредительно подал ей пальто с вешалки. Она улыбнулась его маленькому проявлению рыцарства, и они, взявшись за руки, вышли.

***

— Я не понимаю, — признался Грей Дженис, когда они встретились за кофе в столовой. — Я снова и снова перебирал людей на нашем этаже, и тех, кто выше и ниже. Это должен быть кто-то, кто не будет чувствовать себя неуютно на нашем этаже или даже может входить в мой кабинет.

— Я бы не стала из-за этого терять сон. — покачала она головой. — Это просто немного забавно.

Он поморщился:

— Сильвия восприняла это иначе.

— Вот как?

— Она устроила мне мощнейшую порку, а затем потащила меня на обед, и в довершение всего натравила на меня своего отца. Я не мог понять, почему мы должны обедать вместе после инцидента с валентинкой, но она сказала, что есть кто-то, с кем нам важно встретиться.

Дженис нахмурилась.

— Твой свёкор что, очень важная персона?

Её глаза расширились от выражения, появившегося на его лице. Определение «жёсткий взгляд» как-то нелегко ассоциировалось с обычно любезным мужчиной, сидящим напротив неё.

— Значит, вы не ладите?

— Нет, — коротко ответил он, и стало ясно, что тема закрыта.

***

На следующий день для Ханны настало время очередного совещания в кабинете начальника. Маленький круглый столик у окна позволял свободно разместить два стула. Грей всегда следил за тем, чтобы его сотрудники сидели так, чтобы они могли смотреть в окно.

Ханна сидела и ждала, когда он начнёт разговор. Её взгляд упал на валентинку на столе, и она пожалела, что у неё самой не хватило смелости сделать что-то подобное. Но она знала, что она слишком («Мышонок», — вспомнился голос её матери) застенчива, чтобы когда-либо сделать что-то подобное. Не говоря уже о её великолепном и недостижимом боссе, предмете многочисленных потаённых фантазий.

Грей сел и проследил за её взглядом до карточки с дроздами.

— Красиво, правда? У кого-то очень хороший глаз.

— Мм, — уклончиво согласилась она.

Он мягко улыбнулся, и разговор перешёл на работу.

***

Запланированные для совещания полчаса истекли. Ханна встала, снова взглянула на карточку с птицами, и её вдруг охватил какой-то разнузданный бес:

— Жаль, что не я нарисовала это.

Тут же смутившись своей смелости, она зажала рот рукой, чувствуя, как вспыхнули румянцем щёки.

— Да? — недоверчиво спросил Грей.

Она сжалась в комок, яростно замотав головой:

— Нет! Никогда! Простите...

Он тут же смягчился, рассерженный собственной реакцией, и протянул руку, чтобы утешить её. Конечно, он остановился прежде, чем успел нарушить какие-либо правила приличия. Как же сильно она хотела, чтобы он коснулся её. Слезы наполнили глаза девушки, и она отвернулась.

Дальше произошло невероятное. Его рука опустилась ей на плечо, и Грей заключил её в объятия.

— Почему это не я? — плакала она в мягкость его рубашки.

Её будоражило, что жар его кожи был всего лишь на расстоянии толщины слоя хлопчатобумажной ткани. Даже в своём горе она не могла не заметить, как чудесно он пах.

— Мне хочется думать, что ты могла бы это сделать, Ханна.

Чёрт возьми, разве может этот мужчина стать ещё совершеннее?

***

День святого Валентина пришёл и прошел, а об авторе открытки на его столе больше ничего не удалось узнать. Но Грей не стал её выбрасывать. Отчасти чтобы позлить Сильвию, но в основном потому, что эта валентинка ему понравилась. Он не подумал, что её постоянное присутствие на его столе давало её автору желанную надежду. Сначала она нарисовала её просто как невинную шутку, просто чтобы посмотреть, не найдётся ли трещина в его броне.

Прошло время, и она обнаружила, что открытка по-прежнему занимает видное место на столе Грея, и в её груди зародилась отчаянная надежда.

***

Однажды, уходя с работы, Грей попал в небольшую давку в лифте. Ему удалось протиснуться внутрь, и он оказался совсем рядом с Дженис Паркер.

Она улыбнулась ему, когда он галантно попытался не прижиматься к ней слишком сильно. Пошевелившись, он заметил маленькую чёрную брошь на лацкане её пиджака. На одном краю броши был расположен тонкий треугольник жёлтого камня, а чуть выше и позади него — такой же крошечный бриллиант.

Его взгляд метнулся на её лицо. Дженис наблюдала за ним с лёгкой улыбкой. Её тёмно-карие глаза излучали надежду.

***

Конец

***

От переводчика:

Приглашаю Вас посетить мою страницу: https://boosty.to/dmitry113

Буду искренне благодарен тем, кто найдёт возможность поддержать меня.