Многими долгожданоое проделжение БДСМ-саги, спустя три года после выхода первой части! Тем кто не читал — рекомендую начать с начала!

Понедельник — день тяжёлый. Особенно если все выходные трахаться и есть вкусную еду, а вставать надо в 06:00 — на учёбу и работу.

После слов Наташи я заметил, что действительно смотрю, двигаюсь и думаю по-разному, когда я с ней, и когда с Дашей. С одноклассницей внутренне я оставался, в общем-то собой: холодным, рассудительным, поступающим как до́лжно. Я даже трахал её сосредоточено, можно сказать — целеустремленно: чтобы выжать из неё как можно больше оргазмов, и, немножко, — чтобы чуть успокоить зов собственной плоти — зудящий, ноющий, жгучий. Некоторую разницу я заметил ещё когда дразнил её в школьный подсобке, но после дефлорирования, проведённого под чутким присмотром нашей учительницы, всё встало на свои места: с Наташей я действительно был безумен, и любые эпитеты, любые сравнения в попытке описать это состояние будут ложью, так что не стоит и стараться.

Даша уехала утром воскресенья: мать позвонила и потребовала зачем-то немедленно явиться пред светлы очи. Попытки бунта мы с Наташей пресекли сразу: во-первых не стоит создавать конфликт там, где его можно избежать, а во-вторых нам с Наташей уже откровенно хотелось побыть наедине.

— Ну что мальчик мой, тебе всё понравилось? — спросила учительница, когда мы наконец остались одни, и валялись на кровати моих родителей.

Её голова лежала у меня на животе, рыжие волосы были разбросаны окрест, а палец с длинным ногтем выводил замысловатые узоры где-то в области моего сердца.

— Почему «мальчик»? — я засмеялся.

— Да потому что у тебя вид такой, будто тебе подарили щенка бульдога, саблю, деревянного коня и три дня не умываться, — засмеялась учительница в ответ.

— А чего спрашивать тогда, если видно всё?

— Услышать хочу, — её зелёные глаза мигнули в свете торшеров.

— Всё было чуть лучше, чем просто идеально, — я был абсолютно искренен. — Ваше мнение, миледи?

— У неё очень нежный язык и очень острое шило в жопе, — задумчиво сказала учительница. — Первое, конечно, не может ни радовать, а вот второе вполне способно привести к очень разным последствиям.

— Каким например?

— Буквально к любым. Взять ту же выходку с окончанием внутрь — очевидная глупость. Что она учудит в следующий раз или через раз — можно только гадать.

Вспомнив инцидент в зоомагазине я кивнул:

— Я присмотрю за ней.

— Я тоже, но это ничего не гарантирует. Будь осторожней, Юр, — словно в подтверждение своих слов она крепко сжала мой вновь начавший подниматься член.

— Ладно... — я перевернулся на кровати, забрасывая на себя женщину и хватая зубами её сосок. — Я буду очень осторожен.

Учительница засмеялась, но когда я прикусил чуть сильнее, громко ойкнула, а уж когда мои пальцы нашарили мокрую пизду, ей оставалось только ахнуть...

***

Единственное на что нас хватило вечером воскресенья — сделать лёгкую уборку после себя и лечь где то в полдвенадцатого. Выспаться — мы не выспались, но по крайней мере — не очень напоминали зомби. Наташа при этом успела подремать минут сорок, в такси, у меня на плече, а я мужественно решил прогулять первые два урока, и от парка пошел к ней домой, где и завалился спать.

Разбудил меня звонок в дверь. Часы показывали 09:40, два урока прошло, все равно пора вставать, но странно: у Наташи окон сегодня нет...

На пороге стояла Тельканова, вид у нее был заговорщический, а в глазах опять плясали бесенята:

— Привет, прогульщик! — сказала она, заходя в прихожую.

— Привет... Что-то ты дерзковата с утра, — хмуро пробурчал я, запирая дверь и протирая заспанные глаза.

— Ой, простите, ваше Величество! — насмешливо сказала Дашка, тем не менее без напоминаний опустились на колени, поцеловала ступню подняла взгляд: — Доброе утро, Хозяин. — Она расстегнула куртку, размотала шарф и гордо продемонстрировала ошейник. — Так и не снимала!

— Молодец, — совершенно искренне похвалил ее я, погладив по тугим косичкам, потом подумал секунду и спустил трусы, которые всё же надел прежде чем открыть двери. — В качестве поощрения вам дозволяется отсосать мне хуй и проглотить утреннюю порцию спермы.

— Со вкусом чеснока и хрена, — фыркнула одноклассница, даже сморщив носик. Тем не менее она ласково погладила утренний стояк и даже поцеловала головку: — С вашего позволения, я откажусь: у меня живот с утра тянет, а начну сосать — намокну и вообще завою...

— Блядь... только распечатал дырку, а она уже на ремонт закрылась, — я не стал скрывать досаду. — Надолго это?

— Пара дней, пока месячные не начнутся, и ещё день-два, пока напор не ослабнет, — пожала плечами школьница. Не спрашивая разрешения, она поднялась и добавила: — Но у меня есть идея как помочь в вашей беде.

— Удиви, — я окончательно проснулся, открыл дверь в ванну, и, не стесняясь, стал ссать в унитаз.

— Ты забыл про одну вещь, — Даша также, не стесняясь, наблюдала.

— Про какую?

— Про Олесю: я же обещала иногда давать тебе ею пользоваться. Сейчас вот я не могу удовлетворить тебя самостоятельно, так что самое время предоставить тебе ее дырки.

— Женщина, ты заигрываешься, — сказал я, стряхивая и смывая за собой. — Олеся, вообще-то говоря, свободный живой человек... Ты ее спросила?

— Совсем за отбитую меня не держи, — одноклассница снова фыркнула. — В отличие от тебя, я обменялась с ней телефонами и она нас уже ждет, готовая выступить в качестве спермоприемника. Если, конечно, Хозяин соизволит и не убоится гнева Натальи Сергеевны, — последняя фраза состояла из ехидства почти полностью.

— Мне нечего бояться: пока ты кайфовала в подвешенном состоянии, мы этот вопрос обсудили... Хотя афишировать, действительно, не сто́ит, — это я говорил уже одеваясь.

— Тем лучше. Значит — идем?

— Идем, — кивнул я, уже вставляя в уши капельки и ощущая как хер снова начинает потихоньку надуваться: в противостоянии студентки из зоомагазина и урока английского, у последнего не было ни единого шанса.

— «Замученнвй дорогой, я выбился из сил

И в доме лесника я ночлега попросил.

С улыбкой добродушной старик меня впустил

И жестом дружелюбным на ужин пригласил...» — пел Горшок в ушах.

Магазин товаров для животных встретил нас в бряканьем колокольчика и продавщицей, стоящей в глубине зала на коленях в ошейнике.

— Здравствуйте, Мастер, — она смотрела в пол, и нельзя было понять, что она чувствует.

Впрочем, голос был хоть и слегка взволнованный, но нормальный. По крайней мере, ужаса и паники там точно не было. За спиной щелкнул замок — Бесенок заперла дверь магазина и вывесила табличку «технологический перерыв».

Я подошел к студентке вплотную.

— Мастер Юрий, Хозяйка Дарья повелела заняться с вами сексом, — сказала она, не поднимая глаз.

— Сама то ты этого хочешь? — я усмехнулся: «заняться сексом» звучало забавно.

Вместо ответа она подняла голову и заглянула мне в глаза. Вопросы как-то сами собой отпали: в ее взгляде не было озорства, не было лукавства, не было похоти или страха. Там было трепетное волнение молодой не слишком опытной девушки. Как будто даже влюбленной. По крайней мере, я явственно видел радость встречи, смущение от публичности, и готовность преодолеть все ради... Ради меня, наверное... Похоже действительно правы мама с папой...

Расстегнув ширинку, я вынул из брюк полувставший хуй и сделал приглашающий жест. Помедлив секунду, девушка облизнула губы и осторожно взяла его губами. Хер был влажный и скользкий — несмотря на выходной марафон он уже дважды за сегодня рвался в бой выделял смазку, но обламывался — утром на даче, с Наташей, и двадцать минут назад, с Дашей. Сейчас, на третий раз, ему наконец улыбнулась удача Олесиными губами и именно ей достались все три накопленные под крайний плотью капли.

Студентка облизнула ствол — медленно, осторожно, одним кончиком языка, достаточно неумело, но все же очень нежно, словно боялась его спугнуть или поранить, лизнула головку, стрельнула глазами на меня, от чего тут же смутилась и взяла в рот насколько получилось — головка уперлась в нёбо на где-то на середине.

— Хозяин можно вас попросить? — голос Даши был напряжен.

— Да? — спросил я, с улыбкой глядя на то, как Олеся испуганно замерла с членом во рту.

— Я на вас смотрю и возбуждаюсь. Живот от этого тянет все сильнее...

— В подсобку уйти?

— Да, и на видео снять: потом посмотрю, когда в состоянии буду.

— Ладно, — я сделал студентке жест «поднимайся».

Та с видимым облегчением встала с колен и потянула меня с вглубь зала. Когда здесь была жилая квартира — это была кухня. Сейчас тут было что-то вроде склада: небольшое помещение было заставлено коробками. Впрочем, нашлось место для раковины, маленькой двери, видимо, в туалет, и небольшого столика у окна, возле которого девушка и остановилась.

— Обнимите меня пожалуйста, — тихо сказала Олеся не оборачиваясь, как будто слегка дрожа.

Я включил на телефоне запись видео, и поставил на какую-то из коробок так, чтобы в кадре был этот самый стол, после чего подошёл к девушке, обхватил ее за талию, положив подбородок на плечо. Ладони сложил на ее животе, а членом упёрся в грубую джинсу между ягодиц.

— Можно на «ты», если хочешь, — негромко сказал я: очень хотелось её успокоить и расслабить, быть нежным.

— Дарья показывала вам... тебе... видео? — также негромко спросила студентка, прижимаясь ко мне спиной.

— Да. Получилась невероятно возбуждающе — я осторожно пополз ладонью в трусики.

— Я старалась... ах! — Олеся вздрогнула, почувствовав прикосновение к киске. — Я знала, что она снимает для... тебя...

— Хотела чтобы я пришел? — второй рукой я залез под водолазку и стиснул в руке небольшую, но крепкую грудь.

Вместо ответа продавщица освободилась от моих объятий, развернулась лицом и пристально посмотрела мне в глаза. Целовалась она также: осторожно и нежно, смешно зажмурив глаза. Но несмотря на всю робость ее ладонь нашла и сжала мой член более чем уверенно. Держась за него и не прекращая меня целовать, девушка забралась на столик, притянула меня к себе. Я даже не стал снимать с неё джинсы, только расстегнул и стащил их до середины бёдер, вместе с трусиками. Поцелуи Олеси становились всё отчаяннее, она захлёбывалась, словно боялась что я исчезну и не приду больше. А может и впрямь — боялась... Член она потянула на себя, сама подалась назад...

В эту секунду я вспомнил просьбу Волчонка: презерватив! Он ведь даже был в каком-то из карманов... замешкавшись, я чуть отстранился и наклонился чтобы добраться до кармана на бедре. Студентка же поняла это по-своему: нежные пальцы решительно притянули меня к киске, ткнули носом прямо в половые губы, а неожиданно сильные бёдра сжали мою голову. Попробовав было возмутиться, я понял, что во-первых, меня держат довольно крепко, а во-вторых... почему бы и нет?...

Леся действительно подготовилась: ее девочка была гладкой, бархатистой и чистой вымытой: никаких волос и посторонних запахов. А вот эманации возбуждения, феромоны мокрой пизды пьянили как газированный абсент. Также осторожно, как Олеся — мой член, я стал аккуратно, кончиком языка, щекотать самую нежную часть девушки. Прикосновения к клитору вызвали поощрительные стоны, а когда помимо простого облизывания пизды, я начал еще и трахать студентку пальцами, к рукам, уже беспардонно возящим моё лицо по вульве, прибавился шепот:

— Какой хороший мальчик... Мой ласковый полизушкин... вкусная пизда у тёти Олеси... пиздолизик маленький...

В ответ я рычал, зарычал, но не остановился. Отчего-то всё это невыносимо заводило. Настолько, что сознание поплыло, и когда Олеся первый раз с силой кончила, чудом не сломав мне шею, и потянула мою голову вверх, я даже не сразу отпустил губами её клитор: так он меня зацепил. Мой хуй утоп в горячем масляном океане, и я с запозданием понял, что презик так и не надел. Плевать уже... я отдался безумию полностью, трахая продавщицу также я самозабвенна, как лизал ей минуту назад, а она тем временем... вылизывала моё лицо. Губы, нос, щёки, подбородок... Она собирала с меня свои соки как кошка, моющая новорожденного котенка. Наконец я смог поймать ее губы и просто поцеловать...

— Глубже, гадёныш... жёстче еби меня... быстрее, сукаааа... — девушка рычала приказы, с силой царапая мою рубашку.

Все это чертовски напоминало фемдом, но. .. плевать...

Ее сиськи были слишком мелкими, чтобы держаться только за них. Левой рукой я схватил девушку за горло, чуть сжал, и стал долбить ещё глубже, ещё жёстче, ещё быстрее. Как она приказывала... Олеся хрипела стиснутым горлом, ещё сильнее царапала рубашку и кусала, глотала пальцы моей руки, которыми я трахал ее в горло. Ни намёка на рвотный рефлекс! Мне прилетела звонкая пощечина. Сильная, наотмашь. Зарычав и тряхнув звенящей головой, я, не мудрствуя лукаво, ответил ей такой же резкой оплеухой, вытащив руку из ее рта.

От удара она кончила снова, бурно и мощно, выжимая из своего тела все силы. Так, что обжигавший рычащий

шёпот превратился в бессвязный лепет. А я не мог остановиться. Происходящее завело меня как-то особенно. Невероятно. Необычно.

Впрочем, не только меня: за следующие десять минут Олеся кончила еще три раза раза, и с каждым оргазмом ее сознание уплывало все дальше. От первого лепет стал ритмичными стонами, а глаза закатились, на втором они закрылись вовсе, а руки разжались и обвисли, девушка растеклась по столу, на котором ее трахали. Третий же сжал судорогой тело студентки с такой силой, словно через него пропустили 380 вольт, а потом бросил так, будто её сердце перестало биться. Продавщица лежала на спине, раскинув обвисшие руки и спутаные джинсами ноги, закрыв глаза, и прерывисто дышала приоткрытым ртом.

Выдохнув и вынув из нее член, я отстранился и утер пот со лба. Снял телефон с импровизированной подставки, остановил и удалил запись: история пошла не по плану, и видео, задуманное как память о невинном хулиганстве, стала компроматом. Где-то там, внутри, я почувствовал, что прошёл в опасной близости от края. Ещё сантиметр — кто его знает, в чём бы он проявился бы, и назвать произошедшее иначе чем измена — я не смог бы даже внутри своей головы. Да и сейчас это было тяжеловато.

Олеся привстала на столе на чуть дрожащие локти.

— Удалил? — спросила она негромко.

— Да, — я кивнул, не вдаваясь в подробности.

Но девушка поняла всё без слов. Соскользнув на пол, она неловко подтянула на себе джинсы с трусами, подошла вплотную и сжав в руке мой стоящий хер, спросила:

— Что скажем Хозяйке Дарье? — последние два состояли из сарказма чуть более чем полностью.

— Удалился файл — бывает...

— Для правдоподобия нужно всё-таки что-то снять. В качестве компенсации за неоправдавшиеся ожидания, — она скинула футболку с лифчиком и опустилась передо мной на колени, оставшись выше пояса только в ошейнике. — Кончи мне на лицо. Думаю, камшот на видео удовлетворит твою юную любовницу?

— Олесь, тебе же ещё работать... — попробовал было возразить я, но это даже звучало слабо.

— Умоюсь, – отрезала продавщица, собирая волосы на затылке и закрывая глаза.

Я же уже включил камеру и дрочил, держа девушку за ошейник.

Всё произошло быстро. По позвоночнику вниз знакомо пробежал разряд, приятно встряхнув конечности, и ушёл в землю, куда-то очень глубоко, к самому ядру. Хуй, поднесённый практически к самым сомкнутым губам Олеси, начал яростно плеваться семенем, хаотично покрывая её лицо белыми брызгами.

Желая угодить будущей зрительнице, девушка не стала открывать рот сразу, а только когда поток уже иссякал, разомкнула губы и стала неловко пытаться с закрытыми глазами поймать кожаный жезл.

— Не вздумай глотать, шлюшка! – я стукнул головкой ей по губам и строго потянул ошейник, снимая крупным планом обвафленое лицо игрушки Бесёнка. — Покажи сначала на языке!

Леся послушно высунула розовый язычок, так и не открывая глаз. Впрочем, это наверное из-за того, что я довольно обильно попал на смеженые веки: подняв их, она наверняка залила бы себе спермой глаза. А это больно.

На мой личный взгляд, демонстрировать язык, конечно, большого смысла не было: в рот попало мало, а вот нежно-розовые губы, густо забрызганные моей кончей, действительно смотрелись шикарно.

Сняв всё крупным планом, я вложил уже увядающий хер будущему ветеринару в рот. Она сосала неторопливо, тщательно, явно наслаждаясь моментом. Ухоженные пальчики со свежим неброским маникюром скользнули по моим бедрам вверх и нежно взялись за мошонку, неожиданно выдавив из моей глотки тихое мурчание. Я остановил запись, а Олеся выпустила изо рта мой член.

— Спасибо, — ее голос был на грани шепота, а поцелуй бедра – за гранью нежности. — На самом деле я действительно очень этого ждала.

— Почему? — задумчиво спросил я, вытаскивая из кармана пачку бумажных платков.

Мои внезапно возгоревшиеся из ниоткуда пкреживания — это, конечно, да, но её душа так и оставалась для меня потёмками. Зовущими и странно-притягательными потёмками.

Тщательно протерев лицо и облизав губы, девушка посмотрела на меня снизу вверх и как будто чуть виновато улыбнулась:

— Просто мне показалось, что я влюбилась в тебя. Еще в первый раз, когда тебя увидела.

— Сейчас не кажется? — от такого поворота я немного опешил, но вроде бы успел спрятать растерянность за иронией.

— Сейчас — не кажется, — Олеся встала с колен, её соски коснулись моей футболки, а наши лица оказались на одном уровне, почти вплотную. — Сейчас я это точно знаю, — прошептала она.

Губы, тщательно очищенные от семени, качнулись на меня, а вместе с ними и весь остальной мир. Моя третья партнёрша поцеловала меня сама, первая. Это было удивительно, необычно, ново. Как и целовать в губы ту, которой только что кончил в рот. Не то чтобы я брезговал, но и Наташа, и Даша, проглотив кончу, сразу же шли в ванну чистить зубы. Тем не менее, разницы не оказалось: ни постороннего вкуса, ни запаха. А сам поцелуй... Приятно, но ничего сверхъестественного: после учительницы русского едва ли меня может удивить кто-то из женщин.

— Олесь, ты извини, конечно, — сказал я, когда сотрудница зоомагазина отстранилась. — Но я некоторым образом в отношениях, и мы любим друг друга. А тут еще и Дашка приклеилась... При всем желании мне не удастся ответить тебе взаимностью... только секс, и то — нечасто...

— Ох и дерьмовые у тебя, должно быть, отношения, если ты встречаешься с одной девушкой, трахаешь другую, да еще и меня в придачу, — за едкой иронией пряталась досада.

— Не суди об отношениях, сути которых не знаешь, — не сказать что эти слова были очень обидными, но приятного было мало.

Вместо ответа Олеся фыркнула и отвернулась, накидывая лифчик:

— Застегни! — это снова звучало поразительно похоже на приказ.

Я застегнул. Помедлив секунду, поцеловал нежную кожу между лопаток, вызвав волну мурашек. Девушка резко обернулась и ласково тренькнула пальцем по моему носу:

— У тебя очень тёплые губы. Приходи хотя бы за сексом. Иногда. Я буду рада.

— А твой парень?

— Мы расстались на следующий день после вашего визита, — студентка пожала плечами, натягивая футболку. — Я не обманываю никого и никогда не изменяю.

— Похвально. Я тоже, просто мы секс с девушками за измену не считаем.

— Забавно... — Олеся открыла дверь в углу подсобки, за которой оказался санузел, и стала умываться. — А с мужчинами, значит, нельзя? Хитрый ход.

— Всех все устраивает, — я пожал плечами.

— Ладно, дело ваше, — продавщица выключила воду и взяла полотенце. – Умываться будешь? Или моя хозяйка... – Это слово прозвучало не просто в жирных кавычках, а с откровенной насмешкой: – Не против, чтобы ты пах моей пиздой?

— Буду, – кивнул я, решив пока проигнорировать иронию.

Пока я смывал с себя следы нечаянного подчинения (а иначе произошедшее трактовать как-то совсем не получалось), девушка стояла, привалившись к косяку, и то ли любовалась, то ли просто пристально рассматривала меня сзади. Чтобы доставить ей удовольствие, я даже невзначай прокатил под облегающей футболкой мышцы, что заставило девушку усмехнуться.

– Да, красавчик, красавчик, – сказала она, а когда я взялся за полотенце, обняла меня сзади, прижавшись ко мне всем телом и даже положив подбородок на плечо. – Я дура, да? – спросила студентка, разглядывая наше отражение в зеркале. – Влюбилась в чужого парня, младше себя, да еще и бабника...

– Может быть, — тоже всматриваясь в зеркало, задумчиво ответил я.

Самое удивительное было даже не то, что она все еще продолжала невербально доминировать, а то, что её хозяйский жест – горячо прижатая к моим лопаткам небольшая грудь, руки, согнутые в замок на моем поясе, и подбородок, лежащий на моем плече, почему-то не вызывали отторжения. Скорее наоборот. Тем не менее, я высвободился из объятий и обнял сам, зафиксировав её руки вдоль тела и прижав за тощеватую задницу к себе. Такая резкая, внезапная инверсия ролей не вызвала никакого протеста, только серые глаза выжидающе напряглись.

— Час назад я сказал бы об этом с уверенностью, сейчас — уже не знаю, — после паузы добавил я.

На поцелуй она тоже ответила без протеста, покорно пустив в рот мой язык. В губах не было захлебывающейся жадности, не было животной страсти, только нежность. Мягкая, но уверенная, сохраняющая достоинство.

– Ну все, иди уже. – Леся подтолкнула меня в сторону торгового зала, ловким движением закинув в карман брюк маленькую бумажку. – Напиши, как соскучишься. – В её шуршашем шепоте была ласка и много-много обещаний.

В некотором смятении я вышел из подсобки. Голову кружила недосказанность шок от осознания того, как сильно мы с Дашей ошибались в этой, на первый взгляд, непримечательной девице, а губы сами напевали: «будь как дома, путник, я ни в чём не откажу, я ни в чём не откажу...»

Одноклассница сидела в углу зала на корточках и листала ленту ВК. К моменту, когда она обернулась, мне удалось убрать с лица растерянность.

— Наш Хозяин доволен? — быстро убрав телефон, школьница выпрямилась, льнула ко мне и поцеловала в губы.

— Очень, — не стал кривить душой я. — Ты завела себе замечательную игрушку. Только все заснять не получилось: телефон удалил файл, — не соврал ведь! Просто не уточнил, что это произошло, когда я нажал кнопку “удалить”. — Но камшот на лицо я для тебя снял, очень круто получилось.

— Простите, Хозяйка, — Олеся появилась из подсобки тихо, сразу встав на колени и ткнувшись лицом Бесенку в живот. — Мы поздно заметили. В следующий раз запишем обязательно.

Ее взгляд был очень виноватым. Бесенок нахмурилась, но преувеличенно, сквозь смех:

— Плохая сучка! Месячные пройдут – накажу. Выебу и высушу!

— Накажите свою сучку, Хозяйка, — продавщица лизнула ее руку, и если бы у нее был хвост, она непременно бы завиляла. — Я очень плохая!

— Обязательно, — Телеканова потрепала ее по волосам, потом наклонилась и поцеловала в лоб: — На выходных увидимся. — Она перевела взгляд на меня: — Идём?

— Идём...

Перед тем, как вслед за одноклассницей шагнуть к двери, я обернулся. Олеся по-прежнему стояла на коленях, но взгляд у нее был уже другой – со странной смесью нежной любви и едкой насмешки.