Теперь я понял / I Understand Now © forevereros61

Категория: Измена, Перевод

*************************

Ресторан «Алинеа» был самым лучшим из всех, что мог предложить этот большой холодный город. В каждом уголке этого тускло освещенного заведения витали деньги, власть, влияние и претензии.

Моя жена как раз вписывалась в эту атмосферу, по крайней мере, когда речь шла о претензиях.

Оливия, с которой я прожил двадцать три года, хихикнула над своим четвертым бокалом вина, осушив последнюю каплю, и вдруг замерла. В ее глазах мелькнул озорной блеск, а уголки губ слегка изогнулись в приторной улыбке.

— Майк, я так взволнована сегодняшним вечером, что мои трусики мокрые от одной мысли об этом. Разве ты не взволнован?

Я ничего не выражал, поднимая бокал с вином к губам. Наконец, допив вино и наклонившись вперед, я изогнул брови. Тон моего голоса был безошибочно спокойным:

— Нет, не взволнован.

Ее улыбка померкла, но быстро вернулась, когда подали десерт. Мы доели и допили вино. Пока я рассчитывался по счету, Оливия направилась в соседний лаунж, который находился в нашем отеле.

Я задержался, так как счет был не заполнен полностью. Остановившись в мужском туалете, я, наконец, добрался до лаунжа через двадцать минут после нее.

Оливия сидела в кабинке с высоким, красивым, безупречно одетым мужчиной, болтая и хихикая так, как могла только Оливия. Его рука по-собственнически лежала на ее плече.

Подойдя к их столику, я остановился.

— Я вижу, ты не теряла времени даром, — произнес я едва ли не шепотом, глядя на Оливию.

Не говоря ни слова, Оливия посмотрела мне прямо в глаза, чтобы оценить мою реакцию. Ее рука исчезла под столом, очевидно, поглаживая его бедро или член, я не могу точно сказать, что именно.

Я разочаровал ее, ничего не выразив, мои глаза были холодны. На его лице застыла та наглая улыбка, которая всегда присуща всем самоуверенным парням.

Ее окончательное соблазнение и его, и меня началось.

Мужчина протянул руку, которую я проигнорировал, а вместо этого посмотрел на Оливию и спросил ее:

— Ты уверена в этом?

Ее глаза не отрывались от моих, пока она тянулась к мужчине и втягивала его в глубокий обжигающий поцелуй. У меня был ответ.

— Я буду в нашей комнате, — решительно заявил я, поворачиваясь на каблуках и покидая стол.

Я вошел в роскошный гостиничный номер, от которого веяло элегантностью и стилем. Мне всегда было не жалко денег, когда речь шла об Оливии - женщине, которую я любил двадцать шесть лет и двадцать три года брака, и сегодняшний вечер не был исключением. Теперь я понял, что сам виноват. Я так долго баловал ее во всех отношениях, что она превратилась в ту претенциозную женщину, с которой мне теперь приходилось иметь дело.

Я никогда ни в чем не отказывал Оливии в нашем двадцатитрехлетнем браке, и она полагала, что я не откажу ей и в этом. Все эти решения были серьезной ошибкой с моей стороны.

Быстро проверив, все ли готово, я включил две камеры, которые, по настоянию Оливии, должны были записывать сегодняшние эскапады.

Стоя у окна, я смотрел на неумолимый вид ночного города, погрузившись в свои мысли.

Сняв пиджак, я перекинул его через спинку кресла рядом с кроватью. В этот момент дверь в номер открылась. Оливия вошла без сопровождения, и я надеялся, что она отказалась от этой глупости.

Она взяла сумку и прошла в большую ванную комнату. Прошло несколько минут, и она вышла оттуда, одетая в невероятно сексуальный комплект из чулок, подвязок, трусиков-стрингов, бюстгальтера с открытым верхом и туфель на высоких каблуках. Без сомнения, она была красивой и сексуальной женщиной.

Подойдя ко мне сзади, она держала в руках бутылку моего любимого скотча и один бокал. Протянув руку, она взяла мой галстук, подвела меня и усадила в мягкое кожаное кресло рядом с кроватью.

Поставила бокал на стол и начала наливать мне на два пальца отличный скотч. Ее взгляд скользнул по мне и вернулся к бокалу. Передав мне бокал, она отступила на шаг. Я сделал первый глоток и почувствовал удивительное жжение в горле. Она посмотрела мне в глаза, потянулась вниз и сняла стринги, простояв так передо мной несколько мгновений. Я чувствовал запах ее возбуждения, который витал в воздухе и доносился до моего носа, вызывая легкое возбуждение. Ее шея была пунцово-красной, покрасневшей от сексуального опьянения, вызванного возможностями сегодняшнего вечера.

Она подняла ногу и поставила ступню на кресло, ее бритая киска оказалась прямо перед моими глазами. Она потянулась вниз, раздвинула губки своей бритой киски, показывая мне капельки своего возбуждения, стекающие с ее губок.

Еще две недели назад я бы наклонился и прикоснулся ртом к ее промежности, собирая языком ее нектар, наслаждаясь ароматом и вкусом, но не сегодня.

В этот момент я услышал, как дверь со щелчком открылась еще раз, а затем закрылась. Возбужденное тело Оливии загораживало мне вид на дверь. Мои надежды тут же развеялись, и скованность, которую я ощущал, исчезла.

Оливия опустила ногу и наклонилась ко мне. Не разрывая зрительного контакта, она резко схватила меня за галстук и потянула вперед. Ее губы прильнули к моим и обожгли меня жаром поцелуя. Ее язык пронзил мой рот, танцуя между губами.

Прервав поцелуй, она заговорила очень хриплым сексуальным голосом:

— Если ты будешь хорошим мальчиком, я позволю тебе позже вылизать сперму моего любовника из моей хорошо использованной киски. Это будет так сексуально и эротично, ты согласен, муж?

Я заговорил впервые с тех пор, как вошел в комнату, мой голос был твердым, но тихим.

— Нет, я не согласен и не хочу, чтобы МОЯ жена сегодня вечером делала это. У тебя есть последний шанс остановить это, Оливия.

— Глупый, ты же знаешь, что мы хотим этого, — сказала она.

Темная тень переместилась через комнату и встала у нее за спиной.

Я заговорил тихо, но достаточно громко, чтобы камеры могли уловить.

— Я понял, я любил тебя, прощай, — и одинокая слезинка скатилась по моей щеке.

Ее лицо на мгновение посерьезнело, когда она пыталась сообразить, правильно ли она меня расслышала, в то же время она сняла свои кольца и кинула их на стол.

Порочная улыбка вернулась на ее губы.

— Сегодня я принадлежу ему, а не тебе, — сказала она, когда кольцо сделало последний оборот и легло на стол.

Внезапно большая черная рука обхватила ее талию слева и овладела моей женой. Вторая рука появилась на противоположной стороне ее шеи, пальцы оказались чуть ниже подбородка и грубо оттянули ее голову назад. Она застонала, когда его губы оставили свой след чуть ниже ее левого уха.

Их тела двигались как одно целое, когда они отступили назад и опустились на кровать.

Я наблюдал, как изменяющая пара боролась языками на кровати, пока низкие гортанные звуки наполняли пространство. Некоторые из звуков, которые она издавала, я никогда раньше от нее не слышал, по крайней мере, для меня.

Его руки касались Оливии там, где раньше касался только я, или мне так казалось.

Оливия двинулась вниз по его телу, прослеживая мышцы живота, и ухватилась за мужское достоинство незнакомца. Прижав большой член к животу, Оливия провела языком по его основанию, а затем скользнула вверх по длинному стволу, пока не оказалась у его головки. Глядя мне в глаза, она опустила рот на головку его члена. В ее глазах появилась улыбка, когда она стала глубже втягивать его в рот. Его рука нашла ее затылок, толкая ее голову вниз, заставляя черный ствол все глубже проникать в ее горло, пока она почти не достигла дна.

Это было то, чего она никогда не делала со мной.

Я приготовился к тому, что должно было произойти дальше.

Мы все должны терпеть боль, чтобы достичь просветления, - мысленно напомнил я себе.

Оливия улеглась на спину и раздвинула ноги, чтобы мне было хорошо видно ее следующее предательство.

Ее любовник занял место между ее бедрами и лег сверху на мою жену. Оливия положила руку ему на шею и притянула к себе в глубоком эротическом поцелуе. Их языки явно танцевали друг с другом, когда они расстались.

Он поднялся на колени и руки, его неприлично длинный, отвратительно толстый инструмент был всего в нескольких дюймах от того места, которое раньше было моим входом в рай и только моим.

Оливия потянулась вверх и ущипнула его за соски.

— НЕТ, — грубо сказал он.

Она отшатнулась и пролепетала:

— Прости, я забыла.

Я был шокирован его поведением и ее ответом. Заявление не полностью запечатлелось в моем сознании, поскольку гнев полностью поглотил мои мысли.

Она посмотрела вниз между ними и потянулась к его инструменту - одному из многих причин сильной боли, которую я испытывал, сидя здесь. Она нежно провела им вверх-вниз по губам своей киски, головка блестела от соков предстоящего разврата.

Приставив большой член к своему отверстию, она повернулась и посмотрела на меня. Она не могла видеть слез, свободно стекающих по моему лицу, или предпочла этого не делать.

Не разрывая зрительного контакта, она втянула его в себя и приняла. Он не останавливался, пока не оказался по самые яйца в моей жене. Ее стоны не были похожи ни на что, что я слышал раньше.

Теперь мои опасения подтвердились. Они уже были вместе, иначе она никогда бы не смогла принять его в себя без особого труда или совершить акт глубокой глотки. В довершение ко всему, извинения по поводу выкручивания сосков были в прошедшем времени...

Это причинило глубокую боль, когда пришло окончательное осознание. Меня бросили давным-давно.

Глаза Оливии оставили мои, когда она повернулась к своему любовнику. Ее глаза закрылись, когда первый оргазм потряс ее душу.

Ее ноги раскачивались взад-вперед, когда его мускулистая попка поднималась и опускалась между ее бедер. Его член выдавливал из ее рта звуки, на которые способна только шлюха.

Я уже достаточно насмотрелся и натерпелся.

Поднявшись, я достал из-под подушки сиденья папку, которую положил туда раньше.

Я быстро положил на стол документы о разводе, а затем брачный контракт, который мы подписали. Далее был чек, выписанный Оливии ровно на 89, 42 доллара, что было на ее счету в день нашей свадьбы. Второй чек на имя Оливии на 23 000 долларов, по тысяче за каждый год нашего брака. Оба чека были составлены на основе пунктов брачного контракта, касающихся супружеской неверности. Я полез в карман пиджака и достал билет на самолет первого класса в Коста-Рику с именем Оливии, который я купил всего месяц назад. Разорвав его пополам, я положил на стол.

Затем я положил простую короткую записку с ее именем снаружи.

Наконец, обручальное кольцо соскользнуло с моего пальца и легло поверх разорванного авиабилета. Кольцо больше не имело той ценности, которую я питал к женщине, которую когда-то так сильно любил. Я больше не уважал ни его, ни ее.

Подобрав ее кольца, я положил их в карман своей рубашки. Их стоимость исчислялась шестизначной цифрой, так что я не собирался оставлять их шлюхе, трахающейся с человеческим дилдо на кровати позади меня.

Звуки животного секса продолжали наполнять комнату, пока я снимал с кресла пиджак и надевал его. Подойдя к ноутбуку, на который поступала информация с обеих камер, я закрыл крышку и положил его в портфель. Затем я поставил портфель на пол у изножья кровати.

Подойдя ближе к кровати, я вытащил телефон и сделал несколько снимков лица Оливии, когда она завыла от очередного оргазма.

Ей следовало бы сниматься в порно, - подумал я, поворачиваясь. Я допил остаток чудесного скотча, который был единственным прекрасным моментом сегодняшнего вечера, и пошел к двери, по пути подхватив портфель.

У двери я остановился, оглянувшись в последний раз. Слезы навернулись на глаза, когда я окончательно попрощался и вышел в коридор.

Щелчок закрывающейся двери окончательно заглушил те ужасные звуки, которые я терпел последние 20 минут.

Да, я терпел это, потому что помните мое предыдущее высказывание?

«Мы все должны терпеть боль, чтобы достичь просветления», и, кроме того, мне нужно было доказательство супружеской измены для брачного контракта.

Эта глава в моей жизни была закончена.

— Вперед, к новым возможностям и воспоминаниям, — произнес я вслух, не обращаясь ни к кому, кроме себя.

Пройдя мимо стойки регистрации, я сдал карточку-ключ от своего номера. Я протянул служащей стодолларовую купюру, а она, в свою очередь, вручила мне DVD с записями камер наблюдения за тот день.

Я положил DVD в конверт, который достал из портфеля, с уже нанесенным адресом адвоката Роберта. Передав его обратно служащей, я попросил, чтобы посыльный доставил его по адресу. Она согласилась, и я вручил ей еще два "Бенджамина", поблагодарил ее и вышел на улицу.

Когда я подошел к своей машине, представитель автосалона вышел и поприветствовал меня. Он вручил мне чек за мой «Мерседес» и «Рендж Ровер» Оливии, оставленный дома. Они мне больше не понадобятся.

Я полез в бардачок и достал оба документа, передав их представителю.

Повернувшись, я открыл багажник и достал свою ручную сумку.

Я попрощался с представителем и, собрав свои вещи, бросил ключи в его протянутую руку. Затем я направился к лимузину, предоставленному отелем до аэропорта.

Я достал телефон и отправил всем своим знакомым сообщение, в котором написал просто: «Все сделано. Двигайтесь вперед, следуя инструкциям».

Взглянув на часы, я увидел, что у меня есть два часа, чтобы добраться до входа на посадку.

— Превосходно, — пробормотал я про себя.

Лимузин высадил меня у нужного входа, я вышел из него с вещами, и лимузин отъехал.

Паспорт, авиабилет и пропуск TSA (программа проверки безопасности в аэропортах США, которая позволяет одобренным путешественникам проходить через выделенные линии безопасности, не проверяя ноутбуки, жидкости и обувь) были у меня в руках, когда я направился к охране. Я проскочил без единого взгляда со стороны службы безопасности. Поскольку я так много путешествовал, я знал многих из них по имени.

Добравшись до зоны выхода на посадку, я устроился на сиденье в VIP-зале и заказал скотч. Я сделал глоток. Он поделился со мной своим знакомым чудесным жжением в глубине моего горла.

Отправив Роберту последние фотографии событий вечера, я устроился и уставился в пространство, не имея никаких других связных мыслей в данный момент.

За десять минут до посадки зазвонил телефон. Я опустил глаза и увидел, что это Оливия.

Я представил, как она стоит там, глядя на предметы на столе, с телефоном в руке. Она, должно быть, задается вопросом, почему я не был там, не восхищался ею и не купался в ее славе, пока результаты усилий ее любовника капали с ее влагалища и стекали по ее ногам, навсегда увековечивая ее неверность.

Уверенная в себе, она взяла записку, развернула ее и прочитала. «Надеюсь, ты получила то, что хотела, но стоило ли оно того? Теперь ты поняла. Майкл»

Я перевел звонок на голосовую почту.

Я решил прослушать ее голосовое сообщение, пока шел к выходу на посадку. Судя по голосу Оливии, она была вне себя от паники, произнося все обычные клише жены-изменщицы.

— Я люблю тебя! Это было ничто! Это был просто секс! Пожалуйста, давай поговорим! Я могу все исправить! Я буду идеальной женой! Мы можем сходить на консультацию! НЕЕЕТ, ПОЖАЛУЙСТАААА!

Подумать только, ей понадобилось всего 1 час 50 минут, чтобы заметить, что меня нет.

Выключив телефон, я выбросил его в мусорное ведро, сел на свой рейс и устроился на предназначенном мне месте. Подошла красивая стюардесса и спросила, не хочу ли я выпить.

— Да, это был долгий и душевно жестокий день, — сказал я со вздохом. — Два пальца самого лучшего виски, которое у вас есть.

Она усмехнулась и отошла в сторону.

Уверен, вам интересно, как я оказался там, где нахожусь сейчас, как рухнул мой брак, ну... все началось так.

Все началось две недели назад, в пятницу вечером. Моя жена, с которой мы прожили двадцать три года, встретила меня у двери обнаженной, если не считать туфель на высоких каблуках и чулок. Я почувствовал запах вина в ее дыхании, когда прижался к ней всем телом, наши рты лихорадочно пытались поглотить друг друга.

Следующий час мы потратили на то, чтобы выплеснуть друг в друга всю свою энергию, и добрались до другого берега, потея, как животные в течку.

— Что на тебя нашло? — спросил я.

Она выглядела взволнованной, долго колебалась, а затем открыла рот. Слова начали вырываться у нее из груди.

— Я люблю тебя и хочу рассказать о том, что прочитала в «Cosmo».

— Окей, — сказал я, — что там было?

Она опустила глаза, пока говорила.

— Несколько недель назад я прочитала статью о том, как делиться и быть горячей женой (Hotwife), и это меня жутко возбудило, — сказала она. — Я не могу выбросить ее из головы.

Я ошеломленно молчал.

— Я рассказала об этом нескольким своим подружкам, и все они захихикали и согласились, что это очень сексуально, а Глория сказала, что они с мужем этим занимаются.

Тогда я был уверен, что за этим стоит Глория. Она, конечно, была экспертом в вопросах брака, поскольку находилась на втором году своего пятого брака.

— Глория сказала, что это улучшило их отношения, добавив пикантности и возбуждения в их обыденный брак. Я хочу попробовать, и я хочу, чтобы ты был рядом, чтобы разделить это со мной, — заключила она.

Это было больно, когда она сказала мне, что хочет другого мужчину - она хотела, чтобы я принял это, и я полагаю, даже поощрил.

Я лежал на кровати, которую мы только что разбили, мой член все еще был мокрым от ее соков, неужели она только что намекнула, что наш брак был обыденным? Вау. Мой желудок сжался.

Я встал и вышел из комнаты, не слушая ее просьб вернуться и поговорить об этом.

К сожалению, я знал, что, если Оливия вбила себе в голову что-то нужное, ее уже ничто не остановит, в данном случае, даже двадцать три года брака.

Всю ту неделю она работала, используя свои чары и секс, чтобы заставить меня сдаться.

— Нет, нет, нет, — отвечал я каждый раз, кроме последнего.

Наконец, через неделю, в субботу, я сдался:

— Я не хочу этого, но теперь я понял, — были мои точные слова.

Она вскочила и поцеловала меня, сказав, что я не буду разочарован и что это будет так захватывающе. Она объявила, что ей нужно пройтись по магазинам в поисках новой сексуальной одежды и нижнего белья для следующего субботнего вечера. Она позвонила Глории и пригласила ее пойти с ней за покупками. Она проскользнула в дверь и исчезла.

Она уже все спланировала, и это не ускользнуло от меня. На предстоящей неделе мне предстояло быть очень занятым.

В следующий понедельник я сидел в комнате для совещаний и вводил в курс дела свою юридическую команду и личного адвоката. Мой личный адвокат Роберт был отличным юристом, которому я полностью доверял, а также моим лучшим другом еще со времен учебы в Гарварде.

Я поручил команде юристов своей компании изучить все отчеты и документы компании. Мы должны были убедиться, что моя компания защищена, а брачный контракт актуален и нерушим. С этими словами я отправил их выполнять мои поручения.

Пока моя очень компетентная юридическая команда занималась своими обязанностями, я обратил внимание на личную сторону.

Сев с Робертом, я рассказал ему всю историю событий прошедшей недели.

Он выглядел обеспокоенным:

— Но Майк, ты сказал, что она подумала, что ты согласился на это, и в этом случае ты не будешь иметь опоры, — выпалил Роберт разочарованным тоном. — Это твое слово против ее, — добавил он.

— Какой ты, брат, маловерный.

Я усмехнулся, представляя ему DVD с нашей домашней системы безопасности, смонтированный в укороченном варианте, где были только те моменты, когда Оливия просила меня, а я отвечал «нет», снова и снова. В финале я сказал: «Я не хочу этого, но теперь я понял».

Роберт загрузил диск в свой ноутбук и просмотрел его с полной концентрацией.

— Майк, это идеально, твои намерения очень ясны, — изливался Роберт в восхищении.

Я еще раз усмехнулся и сказал ему:

— Я не глупый человек, за исключением, наверное, тех случаев, когда речь идет о любви.

Он почтительно подтвердил мои слова простым кивком головы.

— На основании этой информации я составлю предварительные документы о разводе, в которых в качестве причины будет указана супружеская измена. Я добавлю, что брачный контракт будет полностью выполнен и приведен в исполнение, если события будут развиваться так, как ожидается. Документы будут готовы для тебя в среду утром и будут готовы к подаче по твоему указанию, — заявил он вполне профессиональным голосом.

А теперь перейдем к другим делам, - подумал я, направляясь в свой кабинет. Я проинструктировал своего помощника Рейчел, чтобы меня не беспокоили до дальнейших распоряжений, и закрыл дверь.

Первым делом я позвонил частному детективу, на которого полагалась «Стивенс Индастриз». Мистер Вульф и его команда были лучшей и наиболее уважаемой детективной фирмой в своей области. Я поручил ему следить за моей женой и посмотреть, не было ли что-то не так. Я отправил ему фотографии Оливии, описание ее машины, номерной знак и, насколько я знал, информацию о ее привычках. Я дал ему коды доступа к записям с камер видеонаблюдения, которые были отправлены в облако. Он спросил, есть ли на территории какие-либо другие строения, и я ответил, что есть. Несколько лет назад мы пристроили «коттедж теши» для ее матери на более поздний период ее жизни, когда этого потребует ее здоровье. Это облако камер видеонаблюдения было отдельным, и я дал ему коды доступа и к нему. Он ответил, что сразу же приступит к работе и представит мне отчет к вечеру пятницы.

Затем был звонок моему банкиру, где я поручил ему закрыть все наши общие счета и перевести все мои ликвидные активы на мой оффшорный счет, оставив мне небольшую сумму на расходы, которые, вероятно, возникнут на этой неделе. Он заартачился, но, судя по тону моего голоса, понял, что упрекать меня не стоит. Он не волновался, потому что не собирался много терять. Он занимался всеми нашими деловыми вкладами и другими сделками.

Затем был звонок моему финансовому консультанту. Все следы Оливии как бенефициара были стерты со всех моих инвестиционных счетов и полисов страхования жизни, которые он администрировал.

Далее были кредитные карты. Я проследил, чтобы все карты на мое имя, включая карту «American Express Centurion», не были связаны с именем Оливии. Я оставил Оливии только одну карту, которая осталась у нее со времен холостяцкой жизни, и одну карту, которую она использует, когда ходит по магазинам, но с меньшим лимитом. Я не хотел предупреждать ее о возможных неприятностях, если карта не сработает, пока я буду строить свои планы.

Я перешел к недвижимости, которая включала в себя наш дом стоимостью около 25 миллионов долларов и несколько инвестиционных объектов, причем все они находились в свободной собственности. Мой агент, когда я дал ей соответствующее указание, была уведомлена о том, что с наступающего воскресенья вся моя недвижимость должна быть продана так, как она считает нужным. По телефону она выглядела очень довольной, наверняка в ее голове крутились мысли об очень больших комиссионных.

У меня также были наготове слесари, готовые в любой момент сменить коды на воротах, замки домов и коды безопасности в гараже.

Затем очередь грузчиков. Мои инструкции были четкими. По электронной почте были отправлены списки с подробным описанием всего, что должно было быть отправлено мне в Коста-Рику. Предметы гигиены, туалетные принадлежности и нижнее белье Оливии должны были быть перевезены в хранилище. Остальное должно было быть отправлено агентам по ликвидации имущества для продажи. Все это должно было произойти в течение нескольких часов после получения уведомления. О да, я щедро заплатил грузчикам, чтобы все это произошло.

Вы сидите и гадаете, почему я сказал переслать некоторые вещи в Коста-Рику?

Короче говоря, несколько месяцев назад, когда я был там по делам, я купил большую виллу на пляже в Коста-Рике, чтобы мы с Оливией уехали на пенсию, когда придет время. Теперь, похоже, это буду делать только я.

Полагаю, еще одна вещь, которую вы хотели узнать, - насколько я состоятелен. Ну, одним словом, очень.

Это идет от моего деда. Он основал компанию «Стивенс Индастриз» много лет назад. Благодаря упорному труду и нескольким удачам, он превратил компанию в крупное предприятие. Мой отец работал с ним много лет и унаследовал одну половину компании после смерти деда, а вторую половину унаследовал я. У отца был только я, и он готовил меня к тому, чтобы когда-нибудь возглавить компанию. Ему удалось утроить размер компании, пока я учился в Гарварде на полную академическую стипендию, получив степень MBA в зрелом возрасте 22 лет.

Мой отец вышел на пенсию в 60 лет, оставив меня у руля в 35 лет. Я превратил частную компанию в то, чем она является сегодня - международную компанию стоимостью 200 миллиардов долларов с двумя акционерами, моим отцом и мной. Мой сын унаследует его акции, когда его дедушка скончается. Моя мать, оба дедушки и бабушки погибли много лет назад в авиакатастрофе. И я, и мой отец были единственными детьми, поэтому наследование компании было очень простым. У нас с Оливией есть только сын, и он скоро встанет у руля, так как я планирую уйти на пенсию.

Так что да, я мультимиллиардер.

В среду во второй половине дня я собрал свою команду для отчета о результатах работы.

Команда компании установила и получила подтверждение от других гигантов юриспруденции, что брачный контракт был надежным и не было никаких опасений, что он может быть нарушен. Брачный договор обновлялся каждый год из-за меняющихся обстоятельств, например, когда Малыш Майк несколько лет назад поступил в Гарвард. Он должен был получить степень MBA в 22 года. Действительно, яблоко от яблони недалеко падает.

Да, Оливия каждый год подписывала обновленный брачный контракт, не заботясь об этом, пока у нее был доступ к безлимитной кредитной карте, которую она держала в действии, используя ее для всех своих трат. Это была лишь одна из многих бумаг, которые она подписывала каждый год, чтобы все шло гладко в доме и в нашей жизни.

Роберт ввел нас в курс дела, согласившись с тем, что я железно защищен брачным контрактом в случае супружеской измены. Все имущество и финансы принадлежат мне, и я могу распоряжаться ими по своему усмотрению.

В итоге она не получит ничего, кроме одежды, туалетных принадлежностей, нижнего белья, 89, 42 доллара и по одной тысячи долларов за каждый год брака.

Согласно брачному контракту, она не получит ни алиментов, ни содержания на детей, поскольку Малыш Майк учился в университете. Она не получит ничего из бесценного искусства, висящего в нашем доме, ни членства в загородном клубе, ни даже кастрюль и сковородок на кухне или подписки на канал Netflix.

— Все необходимые документы для развода готовы к исполнению, — гордо заявил Роберт.

Я выдал Роберту доверенность на ведение моих личных дел и возможного предстоящего развода, поскольку собиралась уехать в длительный отпуск. Он вручил мне копию документов.

Я поблагодарил всех за усердную работу, вернулся в свой кабинет, закрыл дверь, налил себе выпить и разрыдался.

В пятницу днем на моем телефоне появилось сообщение от частного детектива. Я связался с ним и попросил привезти результаты и занести их в офис.

Он вошел в комнату и поприветствовал меня. Я заметил, что он не улыбается, и это насторожило.

Он протянул мне большой ванильный конверт.

Я не стал спрашивать о содержимом, и он ничего не предложил. Рассчитавшись с ним, я пожал руку, и он ушел.

Не вскрывая конверт, я передал его Рейчел и попросил, чтобы она отправила его курьером в адвокатскую контору Роберта в нераспечатанном виде.

Видите ли, в тот момент я не хотел знать результатов, по глупости я хотел дать Оливии все возможности спасти наш брак. Я не хотел видеть то, что причинит мне еще больше душевных мук и поднимет мой гнев до предела.

Теперь мы ждем.

Наступила суббота, день, ознаменовавший возможный распад моего брака. Мы с Оливией отправились в отель в старом добром Чикаго.

В машине во время поездки холод от меня легко сравнялся с холодом снаружи. Можно было подумать, что Оливия заметит это, но она не заметила, черт возьми, она даже не поняла, что за всю неделю я ни разу не поцеловал ее и не признался ей в любви. Она была очень занята с Глорией, тратила деньги и строила планы на вечер.

За всю неделю я обмолвился с ней лишь несколькими словами, в то время как она постоянно говорила о предстоящем событии.

За эту неделю она так и не заметила во мне никаких изменений.

— Боже мой, наконец-то этот день настал, — почти прокричала она в лобовое стекло. — Я сейчас так чертовски возбуждена, что не могу сдержаться, — добавила она.

— Это так возбуждает, тебе не кажется? — бурлила Оливия.

Я просто смотрел прямо перед собой, ничего не говоря, крепко держась за руль. Я был рад, что все это уже позади.

Мы зарегистрировались и отправились в номер, где сложили вещи и установили камеры. Немного отдохнув, мы переоделись в свои лучшие наряды и направились в ресторан.

Оливия выглядела потрясающе. Черное платье подчеркивало каждый ее изгиб. Все взгляды в зале не могли оторваться от женщины, вцепившейся в мою руку, пока нас вели к столику. Ее улыбка была лучезарной. Я заметил, что ее дыхание стало частым, а на груди появился румянец. Очевидно, ее мысли были заняты.

Мы сели и приступили к ужину. После третьего блюда я вновь заговорил о том, что сегодняшний вечер был ошибкой, и мы могли бы наладить отношения в нашем браке, если бы ушли прямо сейчас.

Взгляд ее глаз остановился на моем лице. Ее лицо приняло жесткое выражение, а ноздри начали раздуваться.

— МЫ НЕ СОБИРАЕМСЯ СЕЙЧАС ПРЕРЫВАТЬ ЭТО. СЛИШКОМ ПОЗДНО. Я УЖЕ ВСЕ РЕШИЛА. КРОМЕ ТОГО, ТЫ СОГЛАСИЛСЯ НА ЭТО. ЭТО ПРОИЗОЙДЕТ. — Она сказала это почти демоническим тоном.

Она внезапно изменилась и вернулась к своему игривому облику.

— Сегодняшний вечер будет таким ЭРОТИЧНЫМ, — подчеркнула она.

Я вздохнул и отпил вина.

Итак, теперь вы вернулись к тому, с чего началась эта история.

Мой самолет приземлился в Коста-Рике. Я сошел на землю, и меня встретила моя прекрасная блондинка-водитель Рокси. Она начала долгую поездку в Лас-Каталинас. Она вручила мне мой новый мобильный телефон и высадила меня на ступеньке моей виллы, а затем скрылась в ночи.

Следующие несколько дней я провел, знакомясь с местностью, исследуя ее и подыскивая лучшие кафе и продуктовые магазины. Результаты меня приятно порадовали.

Через несколько дней я заметил, что приехала моя соседка, которая стояла на балконе у себя на вилле и смотрела на раскинувшийся перед ней голубой океан.

С такого расстояния я мог сказать, что она выглядит очень привлекательно: длинные прямые черные волосы струились по ее стройной спине, а платье-солнце развевалось и трепетало на океанском бризе.

Все складывалось как нельзя лучше.

Через три дня я оказался в маленьком кафе, попивая кофе и читая книгу.

Появившаяся тень накрыла мою книгу, я поднял голову и заглянул в самые интригующие глаза, которые когда-либо видел.

— Buenus dias. Como estas hoy? (Добрый день. Как вы сегодня?) — произнесла она самым соблазнительным знойным голосом.

— Muy bien, muchas gracias. Por favor toma asiento (Хорошо, спасибо большое. Пожалуйста, присаживайтесь), — ответил я.

Я внутренне поблагодарил отца за то, что он настоял на том, чтобы я свободно владел испанским, а также французским, итальянским, немецким и японским языками.

Она села, и мы обменялись любезностями, попивая кофе. Мы вернулись к английскому языку, поскольку оба были родом из США.

Я был потрясен ее красотой, мягко говоря, экзотической. Глаза темно-карие и глубокие, как озера, которые притягивали к себе, явно пытаясь утопить в своей чувственности. Волосы блестели черным в лучах яркого утреннего солнца. Кожа цвета греческих женщин, которых поцеловало солнце. Я восхищался этими гречанками, находя их теплыми, манящими. Ее лицо явно выдавало итальянское происхождение, как у Софии Лорен, красивое, пьянящее, умоляющее о ласке. То, что я мог видеть на ее теле, казалось, было в очень хорошей форме, но более женственным, с несколькими более соблазнительными изгибами. Ничего похожего на атлетически натренированное точеное тело Оливии, созданное для гладиаторских боев в спальне.

Когда мы сидели и разговаривали о погоде, она наконец протянула руку и назвала свое имя:

— София Уильямс, — произнесла она знойным голосом.

Мое сердце пропустило несколько ударов из-за звука ее голоса и прикосновения ее руки, которое послало вибрацию по моему телу. Что это было? - подумал я.

Она продолжила:

— А вы - Майкл, Майкл Стивенс?

Я отпустил ее руку и откинулся назад, не сводя с нее глаз.

— Откуда вы меня знаете? Я знаю вас по прошлому? — Осторожно спросил я.

Она заметила, как напряглось мое тело и нахмурилось лицо, и издала очаровательный смешок.

— Нет, не знакомы. Я всегда стараюсь знать, кто мои новые соседи, особенно такие красивые, как вы.

Она протянула руку и коснулась моей руки, лежащей на столе. Снова возникло это ощущение.

Мои плечи расслабились, а на губах снова появилась улыбка.

Вскоре я узнал, что она овдовела после несчастного случая на лыжах, произошедшего с ее мужем Дэвидом 3 года назад.

Он оставил ей очень хорошее состояние с бизнесом и инвестициями, так что я решил, что она не золотоискательница.

Она родилась в Милуоки в семье итальянских и греческих иммигрантов, что вполне объясняло ее внешность.

Я не стал делиться с ней своей историей, но уверен, что она заметила отсутствие кольца на моей левой руке, на месте которого все еще сохранялась белая кожа.

Она дружески обняла меня. Мы попрощались, пообещав друг другу встретиться снова.

Когда я шел обратно на виллу, ее аромат все еще витал в моих ноздрях, вызывая возбуждение в паху. Кажется, я был околдован. Я улыбался про себя, пока шел.

Добравшись до своего кабинета на вилле, я принялся за работу: читал и отвечал на электронные письма, которые скопились в моей очереди. Нужно было принимать решения и успокаивать клиентов.

Закончив, я связался с Робертом по его личному мобильному телефону, чтобы узнать последние новости. Он поднял трубку после третьего гудка, и мы обменялись приветствиями.

— Как обстоят дела с разводом? — поинтересовался я.

— Бурно, — ответил он. — Оливия нашла себе адвоката-акулу, который почувствовал запах крови, как только узнал, что целью являешься ты и «Стивенс Индастриз». Он грозный противник, с которым не стоит шутить, но я думаю, мы сможем его перехитрить.

Я рассмеялся.

— Кровь, да? Из репы, — съязвил я.

Он усмехнулся и сказал:

— Поговорим позже.

Поскольку мои эмоции немного улеглись, я решил, что настало время позвонить своему сыну Майклу-младшему и поговорить с ним о том, что происходит. Я был уверен, что Оливия наверняка уже рассказала ему свою версию событий.

Он ответил на звонок и поздоровался. Мы поговорили о том, как у тебя дела, как колледж, в общем, обычная болтовня отца и сына.

Он сделал паузу и сказал:

— Папа, что происходит между тобой и матерью? Когда я вернулся в колледж после весенних каникул, я думал, что все в порядке.

Я сделал паузу и взял себя в руки.

— Ну, как ты, я уверен, уже знаешь, я развожусь с твоей матерью, — сказал я, чувствуя, как эмоции вновь грозят поглотить меня.

— Но почему? — ответил он.

Я продолжил излагать ему очень упрощенную версию правды.

— Твоя мать приняла решение о нашем браке без учета моих чувств, и я не смогу оправиться от него. Может быть, со временем я смогу простить ее, но не сейчас.

В моем голосе прозвучала обида.

— Мама сказала мне, что ты ничего ей не оставил, даже одежды, висевшей в шкафу, что все это было просто мелкой ссорой. Послушав ее всхлипывания и крики, я предположил, что, должно быть, главную роль сыграла супружеская измена с ее стороны, раз уж ты настаиваешь на брачном контракте, — сказал он деловым тоном.

— Есть ли шансы на примирение при таком раскладе? — проговорил он в трубку.

— Нет, никаких, — ответил я.

Он спросил, где я, и я отказался сказать ему, чтобы ему не пришлось врать своей матери. Я не хотел, чтобы она стучалась в мою дверь.

— Окей, я не буду принимать ничью сторону, пока не узнаю все факты, и не буду выступать в роли посредника между тобой и матерью, — твердо добавил он.

Черт, мой сын становился мужчиной, думающим бизнесменом. Гордость переполняла мою грудь.

Мы попрощались. Когда я положил трубку, пролилась последняя из моих слез по этому поводу.

С момента нашей первой встречи, мы с Софией продолжали встречаться в кафе почти ежедневно и даже несколько раз случайно ужинали. Наши разговоры касались всего: семьи, детей, образования, бизнеса и всего остального. Симпатии, антипатии, все, что угодно.

Я обнаружил, что она всего на пару лет моложе моих сорока девяти.

Она рассказывала о своих девочках-близняшках, которые учились в университете, и было видно, что София любит своих дочерей. Ее гордость за них сквозила в каждом слове, которое она произносила.

Я ввел в разговор своего сына Майкла, рассказав о его достижениях как в учебе, так и в личной жизни.

Быстро появились фотографии. Ее дочери выглядели так же, как их мать.

— Они обе абсолютно прекрасны. У них явно твои гены, — проговорил я, смутившись, когда закончил.

Как только я это сказал, София улыбнулась и потянулась, чтобы поцеловать меня в щеку. Я застыл на месте. Я не осмеливался пошевелиться, надеясь, что это не случайность, к тому же я не хотел, чтобы ощущения были смыты ветром, если я поверну голову.

Вскоре появилась фотография моего сына. София восхитилась тем, как он красив, отметив, что он явно сын своего отца.

Во время наших бесед и ужинов я понял, что София не только невероятно красивая женщина, но и очень умная, веселая, любящая и сострадательная - все то, чего не было в Оливии.

Я понял, что все эти годы мне не хватало этих качеств в моей партнерше.

Это откровение потрясло меня до глубины души, и мне пришлось уйти.

Всего за три месяца, это невероятное существо украло мое сердце. Я не мог остаться и продолжать анализировать свои чувства, когда она сидела рядом со мной.

Быстро вернувшись на виллу, я закрыл дверь и рухнул на диван. В голове у меня бурлили эмоции и мысли, пока я погружался в мирный сон.

Прошло несколько дней, прежде чем я снова смог встретиться с Софией. Я связался с ней и спросил, могу ли я приехать сегодня днем, чтобы поговорить с ней. Она, конечно же, согласилась.

Я дождался времени и взял бутылку белого вина. Сделал паузу и взял вторую для надежности. Это была та же марка, что и у нее на полке с вином, так что я чувствовал себя в полной безопасности со своим выбором.

Подойдя к двери, я постучал.

На пороге меня встретила абсолютная богиня. Ожидал ли я чего-то меньшего? Нет, не ожидал.

Она провела меня внутрь и поприветствовала уже знакомыми объятиями.

— Садись, пожалуйста, что у тебя на уме, Майкл? — сказала она, с беспокойством глядя на меня, сцепив руки на коленях.

— София, прежде чем мы продолжим наши отношения, я просто хотел рассказать тебе, что происходит в моей жизни и что привело меня в твой район.

Собравшись с силами, я принялся изливать свое сердце и душу у ее ног. Я ничего не упустил.

Ее глаза, казалось, почти все время были наполнены слезами, пока я говорил, изливая свои самые сокровенные мысли.

Забавно, но я не пролил ни одной слезинки, все они высохли, и для Оливии больше не будет слез.

Когда я закончил, почти все вино было выпито, а на улице стемнело. Я сидел там, чувствуя себя полностью обессиленным.

Она обняла меня, крепко прижала к себе и впилась в мои губы обжигающим поцелуем.

Она отпустила меня, так и не выпустив мои руки.

— Майкл, спасибо, что поделился со мной всем этим. Теперь я чувствую, что знаю тебя полностью. Ты очень опасен для моего сердца, Майкл, возможно, ты тот человек, которого я искала всю свою жизнь, даже больше, чем моего прекрасного покойного мужа Дэвида, упокой Господи его душу. Эти дни, проведенные вместе с тобой, привлекли меня к тебе, и сегодняшний вечер подтвердил, что мои чувства были истинными, глубокими и оправданными. — Она продолжила: — Давай не будем спешить и посмотрим, к чему это нас приведет.

Я лишь кивнул, не заявляя очевидного: я был полностью влюблен в эту женщину, Софию Уильямс.

Она украла мое сердце. Я больше нигде не хотел быть. Хотя до этого момента у нас не было интимных отношений, я видел проблески возможностей.

Однажды я попросил Софию сопровождать меня в Венецию, где у меня были кое-какие дела. Она с готовностью согласилась, и мы стали строить планы на поездку.

Рокси заехала за нами на виллу и отвезла в аэропорт. Наш самолет вовремя приземлился в Венеции, и мы направились в отель.

Оказавшись в красивом бутик-отеле, мы зарегистрировались, и я вручил ей ключ-карту от ее собственного номера. Она посмотрела на нее без комментариев, и мы поднялись наверх.

Мы договорились встретиться в шесть и поужинать в одном из лучших ресторанов, которые она нашла в Интернете и хотела попробовать. Я не стал говорить ей, что хорошо знаю это заведение, поскольку много лет имел дело с его владельцем.

Мы прибыли на частном водном такси и направились к стойке метрдотеля.

— А, мистер Стивенс, добро пожаловать обратно в наш скромный ресторан, не желаете ли вы занять свой обычный персональный столик? — спросил он по-итальянски.

— Да, спасибо, Эмилио, — ответил я на безупречном итальянском.

Эмилио провел нас к нашему столику и усадил, щелкнув пальцами, после чего волшебным образом появились два бокала для вина и чудесная бутылка вина. Эмилио с гордостью наблюдал за тем, как подавальщик наливает вино в большой графин. Официант покрутил вино внутри графина, высвобождая секреты вина. Немного было налито в мой бокал, готовый к оценке. Подняв бокал, я покрутил вино, вдохнул его аромат, а затем сделал глоток, омывая внутреннюю поверхность рта нектаром винограда.

— Хммм, «Домен де ла Романе-Конти, Гран Крю Монтраше» 2018 года, если я не ошибаюсь, — снова объявил я на безупречном итальянском.

— Да, синьор, все верно, — ухмыльнулся Эмилио, явно довольный собой и взволнованный результатом.

Я кивнул официанту, и тот наполнил наши бокалы, после чего и Эмилио, и виночерпий исчезли.

София сидела, оцепенев.

— Кто же вы такой, мистер Стивенс? Мне точно придется наблюдать за вами и усилить свою игру.

Я усмехнулся:

— Не волнуйся, твоя игра уже привлекает невероятное количество внимания.

София огляделась и заметила, как две дюжины глаз опустились на свои столики. Ее негромкий смех вызвал на моем лице искреннюю улыбку.

Мы заполнили вечер своими мыслями, словами, смехом и легкими прикосновениями.

Мы закончили ужин и некоторое время прогуливались вдоль главного канала рука об руку, оба погрузившись в свои мысли. Казалось, София о чем-то задумалась, словно ей предстояло принять важное решение. Я не стал ее расспрашивать. Я прикрыл ее плечи своим пиджаком, так как по мере того, как мы шли, становилось прохладно.

В конце концов, мы вернулись в отель на водном такси. София молчала все время с момента выхода из ресторана и до тех пор, пока мы не вошли в отель. Это начинало меня беспокоить.

Когда мы вошли в вестибюль, София отстранилась и подошла к стойке регистрации.

Она протянула служащему свою карточку-ключ и просто заявила, что больше не нуждается в своем номере и просит принести вещи из ее комнаты в номер мистера Стивена.

Клерк взглянул на меня, и я кивком подтвердил свое согласие.

— Конечно, мисс Уильямс, сейчас же, — ответил клерк.

София вернулась ко мне, взяла меня за руку и повела к лифту, не торопясь.

— Пойдемте, мистер Стивенс, мне нужно узнать о вас кое-что еще, — прошептала София низким знойным голосом, в котором слышались сексуальные намеки.

Я просто улыбнулся. Я был в ударе.

Невероятно, но в тот момент, когда мы подошли к моему номеру, помощник закрывал дверь, положив вещи Софии внутрь.

Мы вошли в комнату, и как только дверь захлопнулась, София растаяла в моих объятиях.

Не было никакой спешки. Наши руки и губы исследовали друг друга. Между нашими телами разгорался жар.

София ясно дала понять, что это будет не спринт, а марафон. Я не был разочарован этой мыслью и был так готов к этому.

Наши губы не расставались, пока мы двигались ближе к кровати. Наша одежда падала на пол по мере того, как мы шли.

Опустив ее на кровать, я с интересом смотрел на нее, снимая с нее и с себя последние остатки одежды.

Наши обнаженные тела наконец-то встретились, и ее первый стон заполнил мои уши. Я был уверен, что их будет еще много.

Если Оливия считала секс контактным видом спорта, после которого остаются синяки и ушибы, то София относилась к сексу как к высшей степени человеческой связи, как к раскрытию своего истинного «я» перед не менее любящим партнером, после которого друг друга ждет полное удовлетворение в самых глубоких уголках души.

Для Софии заниматься настоящей любовью означало стать одним существом, одной любовью, одной душой. Это означало утолить глубокий внутренний голод, к которому не может прикоснуться никто другой.

Мы танцевали песню влюбленных на этих простынях. Наши руки ласкали каждый сантиметр наших тел, как будто мы сохраняли ощущения в памяти, что так и было. Звуки нашей любви, как мед, растекались по комнате. Наши пальцы и губы играли друг с другом страстные ноты, доводя дело до грандиозного крещендо.

Когда мой член впервые вошел в Софию, ее глаза встретились с моими. Она крепко прижалась ко мне бедрами, втягивая меня в себя, призывая взять ее, и я это сделал.

Она принимала мое предложение так, словно от этого зависела ее жизнь, и я знаю, что и моя тоже.

Я не знал, где кончается мое тело и начинается ее.

Мы оба впервые сказали «Я люблю тебя», когда скатились с обрыва в наше первое совместное оргазмическое блаженство.

В ту ночь нам обоим предстояло испытать множество оргазмов

Позже она умоляла меня кончить ей на лицо, чтобы полностью завладеть ею.

— Теперь я твоя женщина, а ты мой мужчина. Никто другой не может прикасаться к этим телам, — прорычала она своим глубоким чувственным голосом.

Сказать, что в ту ночь мы занимались любовью, было бы не совсем правдой. То, что мы делали в ту ночь, превосходило все знания во все времена.

В ту ночь мы стали одним целым, моя София и я.

Когда мы лежали, обливаясь потом, изнемогая от марафона, я терялся в эмоциях, о существовании которых даже не подозревал. Я прижимал Софию к себе, не решаясь ее отпустить. Когда ее дыхание замедлилось, она погрузилась в спокойный сон.

Я понял, что она поглотила не только мое тело, но в ту ночь София поглотила и мое сердце, и саму мою душу. Это был настоящий рай.

Я и сам погрузился в сон, не переставая думать об этом чудесном существе, лежащем рядом со мной.

Больше мы с Софией никогда не спали раздельно друг от друга.

Теперь я стал по-настоящему счастливым человеком.

Вернувшись в Коста-Рику, я помог Софии перевезти необходимые ей вещи в мой дом, чтобы она навсегда заняла место рядом со мной. По понятным причинам мы сохранили ее дом.

Я связался с Робертом, чтобы узнать, как обстоят дела в Штатах.

Роберт то и дело переругивался с адвокатом Оливии, пока противник пытался поставить все заслоны, чтобы замедлить или остановить процесс.

Брачный контракт должен был быть оспорен на основании его принятия.

Было ясно, что адвокат Оливии очень хочет, чтобы я выступил в качестве свидетеля, поэтому разбирательство было назначено на последнюю дату судебного заседания.

Я должен был быть там.

София была полностью согласна сопровождать меня в Штаты на судебное заседание, кроме того, это дало бы ей возможность познакомиться с моим сыном, моим отцом, а мне - с ее девочками.

В день судебного заседания мы с Софией рука об руку поднимались по ступеням красивого здания суда.

Роберт встретил нас прямо в коридоре. Роберт был прекрасно осведомлен о Софии и моих чувствах к ней. Когда я произнес официальное представление, Роберт повернулся ко мне и поднял бровь: он знал, что я поступил правильно. Никаких слов, просто это утверждение играло в его глазах: «Ты счастливый ублюдок». Я лишь улыбнулся в ответ.

Роберт провел нас в зал суда. После того как я усадил Софию на галерку за нашим столом, Роберт провел меня к столу истца.

Наш с Софией вход в зал суда не остался незамеченным Оливией.

Оливия сидела за столом ответчиков со своим адвокатом и хмурилась, а из ее глаз вылетали кинжалы и попадали мне в грудь, прямо в сердце. Знаете поговорку: «Если бы взглядом можно было убить».

Я заметил своего отца и сына, сидящих на галерке. Они оба приветствовали меня кивком.

— Придите все и будьте услышаны, суд начинается, — провозгласил судебный пристав. — Председательствует достопочтенный судья Кларанс Хауэлл, — продолжал он своим громовым голосом.

Молоток упал, и дело было объявлено для протокола.

Роберт встал и начал:

— Истец Майкл Филлип Стивенс предстал перед этим большим судом, требуя расторжения брака между ним и ответчиком Оливией Гейл Стивенс. — Он продолжил: — Мы требуем вынесения указанного решения на основании прелюбодеяния со стороны миссис Стивенс. Мистер Стивенс понимает, что этот великий штат - штат без вины, но из-за прилагаемого брачного договора, подписанного обеими сторонами, факт прелюбодеяния должен быть установлен настоящим решением, чтобы обеспечить исполнение брачного договора. Мы также требуем, чтобы миссис Стивенс сменила свою фамилию на девичью, как указано в жалобе.

— У нас нет свидетелей, которых мы могли бы вызвать, и мы передаем дело ответчику, — заключил Роберт.

Судья пошевелился на своем месте, так как просьба была странной, но он принял ее к рассмотрению и распорядился, чтобы сторона Оливии начала слушание.

Мистер Уиттс твердо заявил, что его клиентка намерена доказать, что мистер Стивенс согласился на секс в вечер 3 июня, и поэтому брачный контракт не имеет законной силы.

— Ваша честь, я вызываю Оливию Стивенс для дачи показаний, — обратился к суду адвокат Уиттс.

Оливия заняла место свидетеля и прошла обычную процедуру.

— Миссис Стивенс, занимались ли вы внебрачной связью в вечер 3 июня с неким Маркусом Джонсом?

— Да, занималась, — вызывающе заявила Оливия.

Это был первый раз, когда Майкл услышал имя этого человека. До этого Майкл решил, что оно не имеет никакого значения. Конечно, Роберт уже знал это имя, поскольку читал отчет частного детектива.

— Вы полностью осведомлены о брачном контракте, который мы сегодня рассматриваем, и о пункте, касающемся супружеской измены?

— Да, осведомлена.

— И почему вы считаете, что в данном случае он не должен выполняться?

— Потому что он согласился с ним за неделю до того, как это произошло.

В зале суда раздалось несколько вздохов.

Она продолжила:

— Он согласился и даже снял нам комнату на вечер. Мы поужинали, и он пошел со мной в комнату. Это даже было снято на видео. Он был там!

Теперь в зале воцарилась тишина. Взгляд, прожигающий Майкла, уперся в затылок. Оливия смотрела на него с галерки. Ее взгляд оценивал происходящее.

Майк не сделал ни одного движения, никакой экспрессии на лице.

— Ваш свидетель, — воскликнул мистер Уиттс, самодовольный от этих откровений перед судом.

— Сейчас вопросов нет, — сказал Роберт, — но при необходимости я оставляю за собой право вызвать миссис Стивенс для дачи показаний, а также вызвать профессионального свидетеля.

Мистер Уиттс, самоуверенный в своих способностях, с готовностью согласился.

Теперь судья был очень озадачен, а мистер Уиттс увидел знаки доллара на задних веках своих глаз. Судья согласился и отпустил Оливию с трибуны. Теперь он мог заняться Майклом и покончить с этим делом.

Мистер Уиттс вызвал Майкла для дачи показаний, готовый разорвать Майкла на части.

После принесения присяги Майкл занял место слева от судьи.

Майкл назвал суду свое полное имя.

— Мистер Стивенс, вы знаете, что находитесь под присягой и должны говорить правду в этом суде в этот день и в это время?

— Да, мистер Уиттс.

— Знаете ли вы о событиях 3 июня, когда миссис Стивенс занималась сексом с неким Маркусом Джонсом?

— Я только сегодня узнал его имя, но я признаю события, произошедшие 3 июня.

— Вы снимали номер в отеле?

— Да.

— Вы в тот вечер приглашали миссис Стивенс на ужин?

— Да.

— Вы проводили миссис Стивенс до гостиничного номера, где происходило это действие?

— Да.

— Вы снимали это событие на видео?

— Да.

Мистер Уиттс почувствовал запах крови. Оливия сидела, скрестив руки, и не сомневалась в своей победе.

— Вы давали или не давали согласие на это сексуальное свидание? — Его слова пронеслись по залу.

— Нет, я абсолютно не соглашался, — спокойно сообщил Майкл суду.

Мистер Уиттс был готов на решающий удар.

— Ну, ваше собственное признание сегодня ясно говорит, что вы это сделали! — Мистер Уиттс повернулся и сел, хлопнув рукой по столу, закрыв папку, как будто у него наступил момент Перри Мейсона. — Черт возьми, мистер Стивенс, вы были там, вы были свидетелем. Больше вопросов нет, — сказал мистер Уиттс.

Роберт перетасовал какие-то бумаги перед собой, сделал паузу, а затем подошел к Майклу.

— Мистер Стивенс, адвокат ответчика сегодня представил довольно убедительную версию, допрашивая вас. Вы признали все его претензии, кроме одной. Почему, мистер Стивенс?

— Потому что я неоднократно говорил «нет» за две недели до 3 июня. И все это в ответ на просьбы миссис Стивенс заняться сексом с другим мужчиной и при этом наставить мне рога.

— Что побудило миссис Стивенс попросить у вас этот «пропуск на выход»?

— Она сказала, что прочитала об этом в журнале «Cosmo», но я полагаю, что эти дикие идеи вбила ей в голову ее подруга Глория. Она сказала, что это ее возбуждает, и она хочет заняться этим на моих глазах.

— Понятно, а какие у вас есть доказательства, подтверждающие вашу позицию нежелающего участника?

— У меня есть домашнее видео, подтверждающее мои неоднократные ответы «нет», и не просто «нет», а «черт возьми, нет»! Извините, ваша честь.

Роберт отошел к своему столу и поднял DVD с домашних камер наблюдения.

— Я хочу представить доказательство А истца, ваша честь.

Мистер Уиттс взорвался со своего места:

— Ваша честь, это не может быть разрешено, поскольку моя клиентка не знала, что ее записывают! Я категорически возражаю!

Роберт повернулся и взял из папки несколько скрепленных вместе страниц.

— Ваша честь, миссис Стивенс прекрасно знала, что ее записывают. Этот подписанный бланк заказа и установки ясно показывает, что миссис Стивенс не только заказала систему безопасности, но и расписалась за ее установку.

— Протест отклонен, — просто, но авторитетно заявил судья.

Мистер Уиттс опустился на место, явно немного сдувшись.

Судебный пристав вставил DVD-диск, и Роберт нажал кнопку воспроизведения. Видео начало демонстрировать свои секреты: на экране замелькали многочисленные сцены, подтверждающие утверждение Майкла о его отказе подчиниться и согласиться на разврат.

Роберт поставил видео на паузу и продолжил:

— Ваша честь, я хочу обратить ваше внимание на последнюю сцену, которая, как заявляет ответчик, была одобрена мистером Стивенсом для продолжения акта.

Он нажал кнопку «play», и видео снова начало раскрывать свой последний секрет.

Голос Оливии прозвучал громко и отчетливо, ее руки уперлись в бедра, обращаясь к Майклу.

— Майкл, ты должен признать, что меня это очень заводит, и я очень этого хочу. Ты никогда не отказывал мне ни в чем, о чем я просила в прошлом. Это произойдет, хочешь ты этого или нет!

На экране было видно, как опустились плечи Майкла.

Его рот открылся:

— Я не хочу этого, но теперь я понял.

В зале суда воцарилась тишина.

Оливия смотрела на происходящее, сцепив руки на коленях под столом.

Роберт спросил:

— Мистер Стивенс, что вы имеете в виду, говоря «теперь я понял»?

Майкл уставился на Оливию и произнес.

— Теперь я понял, что ты хотела этого. Я понял, что твоя любовь ко мне была ущербной. Понял, что 23 года брака ничего для тебя не значили. Понял, что наши свадебные клятвы должны были быть нарушены. Я понял, что ты не остановишься ни перед чем, пока не добьешься своего. Понял, что моя любовь к тебе умирала.

— Теперь я понял, что мне уже все равно.

По щеке Оливии скатилась слеза, она опустила глаза и больше не смотрела Майклу в лицо.

— Вопросов больше нет, — сказал Роберт.

— У меня есть еще один вопрос к мистеру Стивенсу, — с этими словами мистер Уиттс встал.

— Мистер Стивенс, все это хорошо и прекрасно, и речь была достойна награды, но суть в том, что вы знали, что это произойдет, и все же пошли на это, — он развел руками в воздухе, словно разгоняя ветер. — Кроме того, ни одно из ваших видео не проверено и не имеет подтвержденной цепочки владения. Видео могло быть изменено, не так ли?

Мистер Уиттс был уверен в том, что он его раскусил. Оливия подняла голову и улыбнулась своей злобной, отвратительной улыбкой.

Прежде чем Майкл успел ответить:

— У меня больше нет вопросов к этому свидетелю, — гордо заявил мистер Уиттс, и оба мужчины вернулись на свои места.

Роберт ухмыльнулся, потому что мистер Уиттс просто шагнул в его ловушку. Майкл просто откинулся на спинку стула и стал ждать продолжения.

Роберт встал.

— Ваша честь, я хотел бы вызвать мистера Альберта Вульфа в качестве профессионального свидетеля.

Мистер Уиттс возразил, но судья остановил его, поскольку он уже согласился на условия дополнительного профессионального свидетеля.

Мистер Вульф занял место в зале и был приведен к присяге, после чего назвал суду свое полное имя.

— Мистер Вульф, пожалуйста, назовите область вашей специализации, а также название и профиль вашей фирмы.

— Ну, я частный детектив с более чем 23-летним стажем, до этого я 10 лет работал детективом в полицейском управлении Чикаго. Моя фирма называется «Вульф Индепендентс». Мы являемся крупнейшей частной сыскной фирмой в трех штатах. Мы проводим множество видов расследований, включая частные дела, такие как сегодняшнее.

— А есть ли у вас политика безопасности данных?

— Безусловно, да, сэр. Все наши результаты тщательно защищены и охраняются, чтобы никто не мог изменить или манипулировать результатами. Мы полностью контролируем ситуацию. Наша фирма также занимается компьютерной безопасностью, защищаясь от интернет-атак и вторжений в данные.

Судья признал добросовестность фирмы и поручил Роберту продолжить допрос.

— Нанял ли вас мистер Стивенс, чтобы вы следили за деятельностью миссис Стивенс и сообщали о ней?

— Да, нанял.

— Когда именно он вас нанял?

— В понедельник 29 мая в 9:23 утра.

— И что вы обнаружили?

— За миссис Стивенс наблюдали и зафиксировали встречи с неким Маркусом Джонсом 30 и 31 мая, а также 1 и 2 июня в течение всего дня.

— И где проходили эти встречи?

— Некоторые из них проходили в кафе и ресторанах, но всегда заканчивались в «коттедже тещи» в поместье Стивенсов.

Глаза Оливии стали огромными от осознания того, что в коттедже, вероятно, тоже велась запись. Она вцепилась в стол с такой силой, что пальцы побелели. Мистер Уиттс увидел, как она это делает, его воздушный шарик лопнул, и он чуть не лишился мочевого пузыря. Он уставился на Оливию с мыслью: «Ты, тупая сука».

— И чем же они занимались на этих встречах?

— На людях они разговаривали, целовались, держались за руки, играли друг с другом под столом, и все в таком духе. — Он продолжил: — А в коттедже все было по-другому. Это было более сексуально. Они занимались вагинальным и анальным сексом, а также оральным в каждом случае, когда были в коттедже.

Оливия чуть не упала в обморок.

— Понятно, — сказал Роберт. — И откуда вы это знаете?

— Все публичные действия были зафиксированы нашими командами. Действия в «коттедже тещи» были записаны на домашнюю систему безопасности, которую мы взяли под контроль через облако 29 мая.

— Имел ли мистер Стивенс доступ к этому облаку в это время?

— Нет, он был заблокирован нашей командой, только у «Вульф Индепендентс» всю ту неделю был доступ к этим файлам, и у мистера Стивенса все еще нет доступа к ним, пока мы не предоставим ему систему по завершении этого дела. Я не стану рисковать честью и репутацией своей компании без этих средств защиты.

— У вас сейчас с собой оригиналы файлов и карты памяти с результатами вашего расследования?

— Конечно.

— Кто-нибудь еще имел доступ к оригинальным файлам?

— Нет, мы представили мистеру Стивенсу копии фотографий, видеозаписей и окончательный отчет только в пятницу, 2 июня, после того, как включили в него факт совокупления миссис Стивенс и Маркуса Джонса тем утром в коттедже. Насколько я понимаю, мистер Стивенс даже не стал просматривать то, что мы нашли, а просто отправил это вам, своему адвокату.

— Да, это так. Он не хотел их видеть на случай, если миссис Стивенс изменит свое мнение о той злополучной субботе, — торжественно добавил Роберт.

Оливия, ошеломленная таким признанием, повернулась к Майклу и дала волю слезам.

— Представьте, пожалуйста, эти доказательства суду как вещественное доказательство Б истца. Я прошу судью ознакомиться с материалами в частном порядке, поскольку они весьма наглядны, — заключил Роберт.

— Вопросов больше нет.

Благодаря свиданиям Оливии в коттедже нам даже не понадобилась видеозапись, на которой видно, как Оливия встречает Маркуса в холле гостиницы и идет с ним рука об руку в тот субботний вечер, пока я оплачивал наш счет в ресторане.

— Мистер Уиттс, вы хотите что-нибудь спросить у этого свидетеля? — спросил судья.

— Нет, ваша честь. — Он явно знал, когда нужно заткнуться.

— Я возьму эти доказательства и удалюсь в свои покои для ознакомления. Оба адвоката должны сопровождать меня для ознакомления с доказательствами. Объявляю перерыв на 30 минут.

Никто не смел пошевелиться. На кону стояли миллиарды долларов. Нервы были на пределе. Все склонили головы в безмолвной молитве.

Через 30 минут судья вернулся из своей комнаты, Роберт сел за стол, мистер Уиттс вернулся за свой стол, но выглядел неважно.

Суд был призван к порядку.

Судья сказал:

— Я изучил все доказательства и пришел к твердому решению. Хотя мне больно видеть, как на моих глазах рушатся браки, я понимаю, что иногда причиной неудачи становятся действия одного человека. Это действительно один из таких случаев. Очевидность того, что мистер Стивенс отказался от этого коварного спаривания за неделю до этого, на первый взгляд свидетельствует о том, что его намерение было явным, что он не согласен с этим. Даже если я отдам эту сторону аргумента ответчику, основываясь на возможных манипуляциях с видеозаписью, я не могу отрицать, что доказательства прелюбодеяния в коттедже ясно показали, что акт прелюбодеяния был совершен миссис Стивенс без ведома и одобрения мистера Стивенса. Настоящим я выношу полное решение в пользу истца мистера Стивенса по всем пунктам. Развод разрешен, а брачный договор подлежит исполнению. Таким образом, дело окончательно закрыто.

Оливия взвыла.

Судья хотел сделать еще одно замечание.

— Миссис Стивенс, я надеюсь, что сегодня вы получили очень ценный урок. Вы не всегда получаете то, что хотите, и должны научиться прислушиваться к тому, что говорит ваш супруг. Тем не менее я желаю вам всего хорошего и надеюсь, что больше вас здесь не увижу. Всего доброго. — Он поднялся и вышел из зала.

Оливия продолжала причитать, повернувшись ко мне и увидев, что я впервые с начала слушаний обнимаю Софию. Оливия смотрела на меня умоляющими глазами, словно умоляя дать ей искупление.

Мне нечего было предложить.

Мистер Уиттс встал, закрыл свой портфель и вышел из зала.

Я похлопал Роберта по спине, сказал, что он хорошо поработал, и поблагодарил его.

Ко мне подошли сын и отец. Отец крепко обнял меня.

Малыш Майк подошел и пожал мне руку.

— Папа, я обещал, что не буду занимать чью-либо сторону в этом деле, и я этого не сделал. Я ясно вижу, что ты правильно оценил ситуацию и твои действия были оправданными. Я все равно не стану занимать чью-либо сторону, поскольку вы оба - мои родители. Поступок матери, несомненно, беспокоит меня, и я потерял значительную долю уважения к ней, но она все еще моя мать. А теперь я пойду и утешу свою мать, поскольку ты явно не нуждаешься в моих утешениях, — улыбнувшись, он повернулся к Софии. — София, я надеюсь скоро увидеть и познакомиться поближе с этой прекрасной женщиной, стоящей здесь, которая украла сердце отца и, очевидно, крадет мое. Доброго дня вам обоим.

Мы пожали друг другу руки, и он повернулся, чтобы подойти к матери. Он обнял ее и крепко прижал к себе. Ее слезы испачкали лацкан его костюма, когда она искала утешения и прижималась к сыну.

В тот момент я понял, что мой сын вырос потрясающим мужчиной.

— Я вижу, что больше не могу называть его Малышом Майком. Теперь он мужчина, — поделился я с папой и Софией.

София обмахивала лицо веером:

— Конечно, он очаровашка, Майкл, тебе повезло, что ты первым нашел меня. Он сын своего отца, — сказала она вслух.

Мы все рассмеялись.

Мой отец вышел вместе с нами на полуденное солнце. Мы попрощались.

Так началась наша новая жизнь, Софии и меня.

Эпилог.

Мы с Софией решили немного попутешествовать по Штатам, встретиться с родными и друзьями с обеих сторон, прежде чем вернуться домой в Коста-Рику. Ее дочери были в восторге и с готовностью приняли меня как любовь Софии. Мой отец и сын прекрасно ладили с Софией и стали очень близки. Обе наши семьи часто навещали нас в Коста-Рике, наслаждаясь прекрасным пляжем и красивым видом на океан.

Через 5 лет я ушел на пенсию, предоставив Майклу-младшему управлять семейным бизнесом, в котором он чувствовал себя как рыба в воде, и с годами компания стала еще больше.

Мой отец скончался через несколько лет после этого, но не раньше, чем увидел, как у Майкла-младшего и его жены родился правнук. Он оставил свою половину компании Майклу-младшему, как это сделал мой дед для меня.

Когда Майкл-младший женился, он настоял на том же брачном контракте, который был у меня с его матерью.

А Оливия? Ну, мой сын сказал мне, что она снова вышла замуж за не очень состоятельного человека, но он знал ее прошлое, ему просто нужна была конфетка под руку, когда он появлялся на мероприятиях. Он держал ее под замком, и деньги не были в свободном доступе, как это было со мной.

Потом была Глория. Ну, оказалось, что ее муж все-таки не знал, что он рогоносец. Он не очень хорошо к этому отнесся. Не совсем уверен, как он об этом узнал, но это привело к еще одному неудачному брак.

Маркус? Он был застрелен ревнивым мужем после того, как его застали в постели с женой этого человека. Муж был очень категоричен в том, что не собирался быть рогоносцем. Я заплатил за его защиту, но было слишком трудно преодолеть видеозапись. Забавно, но в тюрьме его уважали как человека, который не терпит дерьма, и оставили в покое. Я до сих пор слежу за тем, чтобы у мужа были деньги и сигареты в тюрьме, пока он отбывает свой срок

Что касается нас с Софией, то мы провели наши пенсионные годы, путешествуя по миру и занимаясь любовью в каждой стране и во многих местах по нескольку раз.

О да, мы с Софией поженились вскоре после того дня в зале суда. Брачный контракт был не нужен. Мы оба были богаты, она привнесла в наш брак почти столько же, сколько и я.

Мы продолжали узнавать новое о нашем окружении и друг о друге, каждое открытие было увлекательнее предыдущего.

С годами связь наших душ не ослабевала. Каждый день был крепче предыдущего.

Спустя тридцать лет я окончательно потерял свою Софию из-за рака. Мы оба просто улыбались, когда я в последний раз держал ее за руку, а ее длинные белые волосы струились по плечам.

Мы целовались, пока она угасала, наши глаза не отрывались друг от друга. Я почувствовал ее последний вздох на своих губах, когда она покинула меня.

Мы знали, что полностью связаны одной душой, одной жизнью, одной любовью, и знали, что снова увидим друг друга на другой стороне.

В тот день слезы свободно текли из моих глаз из-за потери моей Софии.

Я часто поднимаю глаза к небесам в поисках моей Софии, слезы текут из моих глаз, когда я стою на этом балконе с видом на океан. Это было первое место, где я увидел мою Софию, мою возлюбленную, много лет назад, когда она стояла там и смотрела на свой океан.

Тот самый океан, который стал нашим океаном.

Клянусь, я видел Софию на волнах в последние годы своей жизни, ее черные волосы мерцали на солнце, ее карие глаза и чувственная улыбка манили меня. Выглядела так же, как в тот день, когда мы впервые встретились. Ее любовь и душа поднимались и опускались вместе с волнами, и никогда не кончались.

В мой последний день на этой земле я позвал ее...

— Я скоро буду дома, моя любовь, моя София.

Я почувствовал ее улыбку и поцелуй, когда она коснулась моего сердца. С моей последней мыслью... Милая, теперь я понял.