Экстремальное приключение на работе.

Часть 15.

Петрович, пойманный.

Я тоже пошёл домой, всё ещё ощущая на своих яйцах недавнее давление руки Петровича.

Придя домой, я лёг спать, а из головы не выходили последние слова Петровича. Что он там придумал, ломал я голову, да так и уснул. Проснулся где-то около трёх часов дня, посмотрел на часы и подумал, Петрович может уже часа через два нагрянуть, но пока время свободное было, и я решил перетянуть себе член и яйца, как обычно я это делал, а потом стал делать все дела по дому. Протопил печь и стал готовить, что-нибудь пожрать. Жил я один и поэтому всегда дома ходил раздетый и мой перетянутый член постоянно обо что-нибудь стукался головкой, да и так, когда я подходил к чему-нибудь близко или лез в погреб за продуктами. Ощущения были необычные, и поэтому я почти всегда это практиковал, а что делать больше было. Я готовил ужин и просмотрел, как Петрович прошёл мимо окна и когда брякнули входные двери в сени, я вздрогнул от испуга.

— Кто это – пронеслось сразу в голове.

Но гадать было уже поздно. В дом вошёл Петрович и застал меня сидящим на скамейке и чистящим картошку для супа. Я испугался и не знал, что делать. Хотя он и видел меня в таком виде уже, но ведь не специально же, я тогда выставил всё на показ. Сейчас получалось, что я, зная, что он придёт, делал это всё специально. Это я предполагал, что так может подумать он. Я встал и протянул руку, чтоб поздороваться, а сам повернулся немного боком, чтоб он снова не схватил меня за яйца и прикрылся свободной рукой.

— Так что ты там говорил – спросил Петрович.

— Я просил, чтоб ты никому не рассказывал об этом - и указал рукой на свой перетянутый член и взглянул на часы. Я уже почти час был в таком виде и член начал синеть.

После непродолжительной беседы и выпив по кружке пива, я узнал, что, когда я ещё учился в школе, Петрович работал на ферме и если бык не хотел идти в загон или по трапу при загрузке в машину, Петрович подходил к нему сзади и сдавливал ему яйца. Бык сам заскакивал без чьей-либо помощи. Вот с того момента и осталась у него эта привычка, кто стоит и ничего не делает, хватать за яйца. Кто с ним работал, знали это, и избегали любую возможность с ним сталкиваться. Потом обговорили моего сменщика, шурина Петровича и решили, что если вдруг шурину нужно будет подмениться, то я буду всегда готов это сделать, а Петрович в свою очередь будет молчать обо мне. Меня вполне это устраивало, и я обрадовался. Перед уходом Петровича мы обменялись рукопожатием, как залог мирового соглашения и я, не подозревая ничего, даже не стал прикрывать свои яйца. При виде неприкрытых яиц и свободно качающихся между моих ног, возможно сработала старая привычка, и Петрович схватив их, сжал в своей огромной руке и стал сдавливать.

— Петрович, отпусти, больно же – сказал я.

— У тебя вон член скоро отвалится, посинел весь и тебе не больно, а тут – и рассмеявшись, он отпустил мои яйца и вышел.

После этой встречи я немного успокоился и понимая, что сделал глупость, старался больше не светить своими перетянутыми гениталиями перед механиком. Всё вроде улеглось, и он даже не упоминал об этом, проходя мимо, здоровался, но руки не распускал. Я подменял его шурина несколько раз, когда они с Петровичем увозили свинину на рынок. Зима ещё не вступила в свои права и было тепло, и долго дома она бы не пролежала.

Мне снова захотелось немного расслабиться и как обычно я стал на работе, после того как все уходили по домам, тискать и перетягивать свои член и яйца и всегда вспоминал руку Петровича, как она их сдавливала. Мой член сразу возбуждался, и мне с трудом удавалось затянуть узел.

Один раз я как-то отвлёкся, толи снег расчищал возле входа, а может ещё что, но, когда все ушли, я подумал, что снова один и раздевшись как обычно, топили хорошо и было тепло в здании, я перетянул свой член и яйца и решил просто пройтись по первому этажу. Было необычно и даже скажу очень приятно снова ощутить себя в не дома голым. Я шёл и прислушивался возле каждой двери. Было тихо, как вдруг сзади со стороны двери я услышал голос Петровича.

— Сергей, ты где, открой дверь.

Мне ничего не оставалось, как выйти и взять ключи, чтоб открыть дверь. Петрович был удивлён моим внешним видом, ведь мы с ним договаривались, что я на работе этого делать не буду.

— Прости Петрович, не удержался, жарко показалось – сказал я и взял в коморке ключ.

Петрович подошёл ближе и окинув меня взглядом, сказал.

— Разматывай, пока не отсох совсем.

Я быстро стал развязывать узлы, а сам стою и весь горю от стыда. Так неудобно вышло, почему я второй этаж не проверил, ругал я себя. Когда все шнуры были развязаны и сняты, Петрович подошёл и так властно сказал.

— Руки убери.

Я отодвинул руки прикрывающие мои гениталии и он, схватив меня за яйца сильно сжал их. Он давил и смотрел мне в глаза, а потом и говорит.

— Может тебе их совсем раздавить? А?

— Нет не нужно, - как заведённый бормотал я.

Петрович был образованный, давно работал и до пенсии ему оставалось всего чуть-чуть, и хотя между нами была приличная разница, но как руководителя я его уважал, и мне было очень неудобно перед ним. Когда он увидел, что мне действительно больно, он ослабил руку и молча взял у меня из руки шнурок. Сделав из него петлю, каким-то необычным образом, он ловко накинул её мне на член и яйца и стал затягивать. Петрович в своё время служил на флоте и все его между собой, да и так в глаза звали иногда боцманом. Шнур стал врезаться в тело члена у самого его основания. Я не понимал, что со мной происходит. Мне было одновременно и больно, и приятно, что мой член завязывает шнуром посторонний человек. Я стоял и просто смотрел как затягивается шнур и молчал. В голове мгновенно пролетели воспоминания про то как мы с другом Димкой развлекались, когда в школе учились и многое другое. Наступила такая пауза, от которой зависел исход всего, что происходило. Конечно Петрович мог затягивать узел сколько угодно, ведь он при этом ничего не ощущал, а я не мог найти слов, чтоб запретить ему это сделать и только когда мне стало по-настоящему больно, я сказал.

— Больно Петрович, ты же мне его совсем отдавишь.

— В следующий раз точно оторву всё – сказал он и взяв у меня из руки ключи, ушёл домой.

Два дня я не мог успокоиться после произошедшего. После того как Петрович мне перетянул член с такой силой, мне мои собственные перетягивания стали как-то не очень интересны. Они были не так сильны, и делал их я сам. Тогда я решил, как только приду на работу, то снова поступлю так же вопреки обещанию, данному Петровичу. Я заранее перетянул всё и как только все ушли, я закрылся и снова разделся и уже осознанно стал ждать, появится Петрович или нет. Хотя среди всех я его не видел. Конечно, он мог уехать куда-нибудь, ведь его машины рядом не было. Но я не ошибся и вскоре услышал его голос. Я вышел из коморки и сделав виноватое лицо, подал ему ключи.

— Я только позавчера тебя предупреждал Серёга, что всё оторву – сказал он.

— Извини Петрович, просто твоей машины не было рядом, и я подумал, что ты уже уехал – как из пулемёта сказал я заранее заученную фразу.

Петрович подошёл ко мне и схватив меня за яйца, стал давить их. Я специально их не перетягивал, и он это заметил.

— Больно Петрович, лучше покажи тот узел, который ты прошлый раз завязывал, я его кое-как развязал, но как вязать не понял – сказал я.

— Что. Понравилось! – уже с другим взглядом и другой интонацией произнёс он.

— Просто я так не могу затягивать – больно всегда, а у тебя силы больше и узел, вон какой необычный.

— Ладно, покажу, давай – сказал он и взял со стола шнур. Их там у меня лежало что-то около десятка.

Он медленно стал делать движения пальцами, и переплетать концы шнура и вдруг получилась петля в виде узла – она легко скользила и затягивалась. Я к этому времени уже незаметно распутал свои гениталии и положил свободный шнур на стол. Петрович сам накинул свой узел в виде петли мне на член и протолкнув туда и яйца с мошонкой, ловким движение стал его затягивать. Я снова получил то необычное наслаждение и терпел, пока были силы.

— Петрович, а другие узлы ты знаешь – спросил я.

— Ты что хочешь, чтоб я все морские узлы на твоём. .... перепробовал – спросил он.

Потом он окинул меня взглядом и сказал.

— Ладно, сейчас схожу домой и вернусь - принесу тебе книжку как эти узлы вязать. Можешь хоть всю ночь тренироваться – сказал он и ушёл.

Я просто не знал куда себя деть от радости и стал бегать по первому и второму этажам болтая перетянутым членом и яйцами из стороны в сторону, которые уже стали снова синеть. Я даже не думал тогда что это видео может увидеть Любаша и возможно даже захочет показать Валерке. Просто мне было хорошо, и я даже не вспомнил про камеры. Моя коморка и проход от входной двери до неё и до коридора, в зону видимости камеры не попадали и поэтому Люба даже не могла подумать про Петровича и то что он со мной проделывает, откуда ей было знать.

Петрович пришёл чуть позднее и показал мне, как быстро развязывать его узел и это оказалось просто. Потом дал мне книгу и взяв запасной ключ от входной двери так на всякий случай, чтоб в другой раз не искать меня, объяснил он и ушёл.

Я несколько дней пробовал разные узлы, но как это делал Петрович, мне нравилось больше, и однажды подкараулив его, я спросил.

— Петрович, у меня тут один узел не получается. Завязать завязываю вроде, а потом развязать не могу.

— Это узел, который не развязывают, его просто отрубают – объяснил он.

— Лучше его не пробуй, тебе его потом не развязать будет, только вместе с причендалами. – сказал он.

— А ещё какие нельзя – спросил я испуганным голосом.

Он тут же мне показал те узлы и посоветовал пользоваться только несколькими, а потом схватив меня за яйца, сдавил их. Я даже не попробовал отстраниться. Петрович это заметил и спросил.

— Может помочь?

— Угу – коротко ответил я.

Он взял шнур подлине, а я к тому времени уже сам спустил штаны. Моя быстрота его удивила и он, не сказав ничего, быстро, ловкими манипуляциями рук завязал узел у самого основания и потянув за концы шнура, стал его затягивать. К тому времени мой уже возбуждённый член и моими же руками оттянутые яйца стали сдавливаться у самого основания. Немного было больно, когда шнур скользил вдоль успевших за две недели, отросших волос, вырывая их, и Петрович посоветовал их сбрить. Член был так возбуждён, что я бы такой не смог сдавить и перетянуть своим обычным способом. Петрович же своими сильными руками, затянул, сколько смог, обмотал концы шнура вокруг пальцев обеих рук и поднатужился. С натягом и как бы ни желая смыкаться, шнур вдруг дал небольшую слабину и стал проваливаться в тело члена. Петрович всё затягивал и затягивал, что диаметр члена в месте перетяжки стал уже около трети и продолжал сжиматься. Но вот Петрович остановился и замотав концы вокруг члена ещё раз, завязал два контрольных узла, чтоб не разошёлся первый.

— Ну, вот и всё, больше не стал, боюсь, что твой член отвалится вместе с яйцами – усмехнулся он.

Я промолчал и удивляясь на это огромное сооружение с вздутыми жилами и оголившейся головкой, готовой вот-вот лопнуть, не отводил от него глаз. Я впервые свой член видел таким и сам был не мене удивлён, чем Петрович. Когда он собрался уходить, он сказал мне.

— Если помощь нужна будет, обращайся – потом засмеялся и вышел.

Я ещё минут сорок, потом ходил по этажам и болтал синеющими гениталиями и мне казались они неимоверно тяжёлыми. Как я делал раньше, после перетяжки мой член торчал вверх, так пизанская башня, покачиваясь при каждом шаге. Сейчас же мой член был ещё более твёрд, но он был даже не в горизонтальном положении, а немного ниже. Поначалу я не понял почему, и лишь спустя несколько месяцев догадался. Его толщина в месте перетяжки была очень мала и не могла удерживать в вертикальном положении такое опухшее чудовище. Позже я узнал и другое, Петрович просто пережал пещеристое тело моего члена, у самого его основания и в месте перетяжки вообще не было твёрдости что ли, я не могу это правильно выразить, но мне это очень понравилось. Вечером, когда я снова шёл на дежурство встретил по пути Любу, она чуть раньше ушла, отпросилась. Когда она подошла ближе то на лице её светилась улыбка и удивление, и я догадался почему, она всё видела, как я бегал.

Сторожка где я сидел в поле зрения камер не попадала и про Петровича Люба даже не подозревала, а вот преобразившийся в размерах мой член даже на камере с очень хорошим разрешением ей показался очень огромным и это вызвало у неё и удивление и улыбку. Возможно она уже несла тогда запись домой чтобы показать Валерке или наедине самой ещё раз пересмотреть, я не знал и не знаю сейчас даже.

Вечером, когда все ушли и Петрович проходил позднее всех и поздоровался со мной, я уже сам сказал ему, что у меня не получается так перетянуть и он согласился помочь. Все новогодние праздник встречи 2011 года, когда я конечно дежурил, Петрович иногда приходил проверить, всё ли в порядке и перед уходом затягивал свои излюбленные морские узлы на моём члене и яйцах. Вспоминал так сказать свою морскую службу. Он так же делал их крепко и на совесть, как привык, и я потом с трудом развязывал их и однажды сказал ему об этом:

— Петрович, а нельзя сделать так, чтоб узлы легче развязывались?

— Можно, только смажь шнуры вазелином, и они легко будут скользить.

Я так и сделал в следующий раз и действительно, он оказался прав. Его опыт на флоте и моё желание экспериментировать и научиться вязать эти узлы нас как-то сблизили. Иногда Петрович даже сам говорил мне.

— Хочешь, новый узел покажу?

— Конечно - соглашался я и тут же он мне перетягивал член и яйца своим новым узлом, как и всегда сжав тело члена у основания до минимального диаметра.

Увидев синяки на моих гениталиях, Петрович насторожился и поначалу отказался вязать очередной узел. Но я его тут же успокоил и сказал, что это обычно и иногда мои синяки не проходят месяцами, если я перетягиваю в двух и более местах.

— Как это - поинтересовался он.

— Вот и я взял второй шнур, и уже синеющий и перетянутый член, разделив примерно пополам, обмотал его вторым шнуром посередине, и стал затягивать узел. Член был очень напряжён, и у меня получалось с трудом. Тогда Петрович взяв концы шнура, и стал сам затягивать. Моё притворство подвигнуть его к этому сработало. Я внутренне радовался и наблюдал, как шнур врезается в тело члена, сдавливая его и разделяя на две сосиски. Я даже посмеялся и сказал ему, на что это будет сейчас похоже. Он тоже улыбнулся и сделав ещё усилие, закрепил узел вторым.

— И что ты часто так делаешь – спросил он.

— Бывает по несколько раз в неделю – ответил я.

— А что я раньше это не видел – заинтересовался он.

— Обычно я так только дома делаю, всегда есть время своевременно развязать – объяснил я.

Мы ещё долго обсуждали это и когда увидели, что член уже стал тёмно-фиолетовым, тут же всё развязали. На его поверхности мы обнаружили несколько синяков, и один был даже больше спичечного коробка по площади.

Раз я сам был не против этого, Петрович в следующий раз и далее стал показывать так сказать на примере сразу два узла или говорил,

— Повторим пройденный материал, - после этих слов мы смеялись и начинали.

Уже где-то в феврале, когда на улице стояли сильные морозы и не хотелось высовывать нос на улицу, я пришёл на работу в своих обрезанных штанах с перетянутым членом в трёх местах, последнее у самой головки и замотанными несколькими шнурами яйцами, которые так оттянулись и натянулись, что прикоснись и они выпрыгнут из мошонки. Идти от дома было не так далеко, около десяти минут, и я не боялся, что замёрзну. Увидев это, Петрович удивился не меньше, чем тогда в первый раз и спросил.

— А это что?

— Просто я не смог втолкать всё в штаны и пришлось так идти. А дома я всегда управляюсь так, вот и решил так прийти, кто меня увидит тут. – объяснил я.

— А если бы кто увидел – спросил он.

— У меня шуба длинная, почти до колен и я так уже много раз ходил и ничего – признался я.

— А почему я не видел.

— Ну вот видишь, даже и ты не видел, а другие и тем более – с иронией ответил я.

Когда Петрович увидел три места перетяжки, то не без удивления спросил.

— А так тебе не больно?

— Нет, только давление больше и всё – терпеть вполне можно.

— И сколько так ты пробовал раз – спросил он.

— Ну в местах трёх, четырёх я не так часто пробую – а еще больше, редко.

Петрович промолчал и только когда мы сняли мои перетяжки, он увидел, что член ещё больше стал походить на сплошной синяк, он спросил.

— А если я тебе так перетяну.

— Я не против, только чуток отдохну. – согласился я.

Через час на моём члене уже в трёх его местах были затянуты тугие, сжимающие мой член узлы и Петрович взяв четвёртый шнур, стал примеряться, где бы его завязать.

— Дели каждую часть пополам – посоветовал я.

Совет, конечно, был хороший, но я видно не был готов и как только Петрович стал затягивать узел, сдавив член в этом месте уже на одну треть, то кожа так напряглась и не выдержала, лопнув сразу в нескольких местах и стали появляться красно-вишнёвые капельки. Петрович остановился, но чтоб он не испугался и не перестал больше это делать с моими гениталиями, я сказал, подтяни ещё чуток и всё. Он, конечно, удивился, но сделал. После получаса, мы всё убрали, и теперь мой член был почти весь однотонный, тёмно-синий. Теперь не чего было опасаться, что могут появиться синяки, и я сказал об этом ему. Петрович нехотя, но улыбнулся.

Продолжение следует...

marinakcnh@rambler.ru