Экстремальное приключение на работе.

Часть 14.

Новая работа, пойманный с поличным.

В середине лета, я как-то услышал от Валерки, моего друга и мужа Любаши, что она осенью собирается выходить на работу и сам не зная почему, жутко расстроился. Я прекрасно понимал, что если Люба выйдет на работу, то Юля, которая устроилась на период её декретного, должна будет уволиться. Чтобы порадовать и повеселить Юлю своими чудачествами хоть какое-то время я стал чаще устраивать на работе прогулки голышом по этажам.

Лето и многие уходили в отпуска и сотрудников всегда было меньше чем зимой, да и наш начальник чаще исчезал то в город, то на рыбалку с районным начальством, так что такая возможность почудить появлялась у меня почти каждую неделю, и Юля уже не ругала меня. Может она понимала, что меня не исправить да переживать за меня ей оставалось совсем немного.

Однажды, получаю от Юли письмо.

— Сережа, Вера Ивановна в отпуске и я вместо нее еду в одно село по социальным вопросам, с нами поедешь? Если хочешь могу на обрмтном пути твою одежду забрать, хи хи хи!!!

— Я согласен, - ответил я.

После обеда мы сели в машину и поехали. До села было 14км.

— Это же далеко, - спросила Юля.

— Что поделать, такая у нас работа, - чуть ли не в один голос мы ответили с водителем. Я понял смысл этих слов и улыбнулся в ответ когда Юля обернушись ко мне произнесла это. Подвезя нас к адресату, водитель отьехал в магазин и я успел за огородами снять штаны и рубашку и положив в пакет, отдать Юле. Она удивилась что я сделал это так легко и просто. Юля ушла, а я за огородами поспешил в сторону леса. Больше четырех часов мне потребовалось чтоб добраться до дома, а утром на работе Юля мне написала.

— Ну как добрался?

— Устал, а так все хорошо, - ответил я.

— И стоило это того чтоб ноги мачть да еще так рисковать, - спросила Юля.

— Да, ведь об этом знала еще и ты, когда я делал такое для себя, было не так интересно, - Сергей.

— Ты просто неисправим, зимой тоже из других сел голым бегал, - Юля.

— Бегал, но из тех которые рядом, - Сергей.

Больше это мы не обсуждали, Юлю кто то отвлек и она перестала писать в этот день.

Шёл уже август, и близилась осень. Я стал чаще замечать, что к ней стал чаще приезжать её знакомый друг и как-то мне сказал кто-то на работе что, Юля собралась замуж и теперь мне стало всё понятно и я в один дождливый день как-то написал ей.

— Юля, чем сегодня вечером будешь заниматься?

— Ещё не знаю, дождь идёт – ответила она мне.

— А я хотел тебя на прогулку позвать – написал я Юле.

— Я не против, но грязно – ответила Юля.

— Если грязи бояться, то остаётся только дома сидеть, а это скучно – написал я.

— А ты что не боишься грязи? Хотя, да, тебе и марать то нечего, хи-хи-хи – написала Юля.

— Ну как нечего, кое-что есть – с намёком ответил я.

— Хи-хи-хи. И что часто ты это кое-что мараешь – посмеялась Юля.

— Приходилось не раз, когда прятался чтобы меня не увидели случайные прохожие – ответил я.

— Расскажешь вечером, а то сейчас некогда – написала Юля и я понял, что к ней кто-то пришёл.

Вечером как стемнело и на улице не было ни души, я вышел, оглядевшись и пошёл по улице в сторону дома Юли. У неё в окне горел свет, и она сразу меня заметила. Я прошёл чуть дальше и услышал, как скрипнула калитка и обернувшись увидел Юлю. Юля уже не боялась меня и оглядевшись по сторонам, подошла ко мне и спросила.

— Будем тут стоять и ты расскажешь или отойдём в сторону?

— Конечно отойдём, а то вдруг кто-нибудь на улице появится – ответил я.

Мы свернули в переулок и вышли к озеру, там никого не было и сев на бревно где часто кто-нибудь сидел и наблюдал за озером и вечеровали и стали разговаривать. Я рассказал несколько случаев своих необычных приключений в которых я чуть не попал в поле зрения случайных прохожих и мне приходилось прятаться где попало и куда попало, после чего мне приходилось дома отмываться всегда в бане. Юля слушала и смеялась и мне это так нравилось, что я готов был всю ночь до утра рассказывать и рассказывать свои истории.

Потом Юля перебив меня сказала

— Серёжа, мне пора домой.

— Хочешь я сегодня в грязь перед твоим домом спрячусь – спросил я.

— Нет, не нужно, я не хочу, чтобы тебя кто-то увидел – ответила Юля.

— Может в другой раз, если захочешь – спросил я.

— Может – сказала она и мы, встав с бревна, пошли по переулку в сторону Юлиного дома.

Перед тем как расстаться возле дома Юли, она подала мне запечатанный конверт. В нём было что то твёрдое и обьемное.

— Что это, - спросил я.

— Сюрприз, обещай что вскроешь его когда я уеду в город, - сказала Юля.

— Обещаю, - сказал я и выполнил это обещание.

Наступил сентябрь, и я несколько раз видел, как на работу днём прибегала Люба. Было уже ясно что Люба скоро выходит на работу. Вечером я снова гулял по улице и увидев идущих в мою сторону двух человек. Спрятался возле Юлиного дома у кустарника и около лужи и конечно изрядно испачкался. Юля сидела в свой комнате и чем-то занималась, то вставала и выходила на несколько минут и возвращалась снова. В окно даже не выглядывала. Я пролежал так на обочине дороги часа два, было тепло и мне было ничуть не холодно. За это время мимо ещё прошло несколько человек, но меня так никто и не заметил. А в понедельник выйдя на работу, я написал Юле письмо.

— Юля, я вчера несколько раз прошёлся ночью возле твоего дома. У тебя горел свет. Думал, что ты заметишь меня и выйдешь, но увы. Потом лёг в грязь напротив твоих окон, прятался от прохожих, и пролежал там два часа. Потом перед рассветом, за огородами успел добраться до дома и отмыться в бане. - Сергей.

— Я читала книгу. Больше так не делай, если тебя кто-нибудь увидел бы там, что бы я тогда всем говорить стала? - Юля!

— Я знаю, что ты увольняешься и просто сам себя захотел потешить и вдруг тебя бы получилось удивить если бы ты вышла. - Сергей.

— Извини. Мне сейчас не когда. - Юля!

— Жаль, а хочешь я в соседнее село голым сбегаю? Если ответишь буду рад. - Сергей.

— Если тебе этого сильно хочется, то беги, но будь осторожен. Я не смогу составить тебе компанию и погулять с тобой. Извини. – это был последний ответ Юли.

Вечером я встретил Юлю и незнакомого парня идущих в сторону их дома с остановки. Юля бросила на меня короткий взгляд и прошла мимо. Мне стало понятно, что это был её не просто друг, а жених и вскоре они вместе уехали в город. А спустя две недели я услышал от односельчан, что, Юля вышла замуж. Конечно я не питал никаких надежд и понимал, что рано или поздно это случится, но мне было жалко и я конечно расстроился и долго переживал, и вспоминал все наши зимние и летние прогулки с Юлей вечерами и ночами.

И тут я вспомнил про тот конверт, который мне передала Юля за несколько дней до отъезда. Я достал его из камода и распечатал. Там лежало 2 диска и флешка. Я не знал с чего начать и включив комп, вставил флешку и открыл первый файл. На нём был заснят мой первый сюрприз для Юли, где я бегал голый с листом бумаги на лице. Дальше были другие короткие ролики с моими приключениями и больше всего меня удивили ночные ролики когда мы с Юлей гуляли и она тайно меня голышом сняла и на лыжах и на остановке и на трассе. Я был очень удивлён, как только она смогла незаметно это сделать. За два часа просмотра пролетел целый год моих приключений связанных с Юлей.

— А что тогда на дисках, - задал я сам себе вопрос.

На одном диске была цыфра 1 и я вставив его открыл один из двух файлов и сразу узнал второй этаж нашей канторы, но там ни кого не было и по дате это было конец марта, снято почти полгода назад. Несколько минут ничего и вдруг я вижу как из кабинета с листом бумаги на лице и надписью крупными буквами " СЕРГЕЙ " Вышла голая девушка. Она была так красива, что я не сразу сообразил и узнал её, пока она немного не повернулась боком и только по волосам я понял, это была Юля. И так закрывая лицо, она голышом прошла по второму этажу, потом спустилась на первый, а потом снова прошлась по второму и исчезла в кабинете. Ролик закончился. Я был в шоке и жутко возбуждён. Почему она мне не показала его раньше, боялась или не доверяла полностью. Разные мысли вертелись в голове пока я запускал второй файл. Он был другого качества, видно снимала его на телефон. Я сразу узнал расположение приёмной и тут вошла девушка, голышом, и села за стол. Это была Юля и уже не скрывала лица. Внизу стояла дата и месяц август. Она села за стол и стала что то печатать, потом отошла в сторону и камера стала перемещаться и я увидел на экране напечатанное послание от Юли..

" Сергей Иванович, я обещала подумать и подумав не хотела чтоб ты думал, что я обманщица. Я сняла это для тебя и прошу никому не показывать. Юля. "

Ролик закончился.

Удивила так удивила. Я ещё несколько раз пересмотрел эти два ролика где Юля гуляет по канторе голышом и делает вид что так работает. Даже Люба такое о себе не решилась снять. Это был шок для меня и я жутко возбуждённый вынул диск и вставил второй. Поначалу ничего необычного, пустой коридор второго этажа, затем первого, выход на улицу где шёл моросящий дождь, затем снова подъём на второй этаж и камера замерла. Я подумал что Юля случайно для себя это сняла, как бы на память и по ошибке отдала мне. Тут я увидел некоторое движение и вот Юля голышом, взяв мусорное ведро, вышла в коридор, пройдя по второму этажу, спустилась на первый. Пауза на записи и продолжение. Юля держа ведро в руке открывает входную дверь и выходит на улицу. Её нет минуты четыре. Камера снимала открытую дверь и угол гаража. Потом Юля появляется с пустым ведром и закрывать дверь идёт к себе. После я ещё с пол часа наблюдал как она ходит голышом по этажам не прикрывая лица и улыбается и был в шоке. Я так увлёкся что не заметил как кончил на пол но член снова стоял колом.

После я ещё несколько раз просмотрел ролики с её участием и спрятал их чтоб случайно никто не нашёл, конечно периодически доставал и просматривал, когда была непогодь или было скучно и одиноко.

Прошло полтора месяца, как уехала Юля. Я продолжал работать и иногда чудить на работе, но не так часто. Люба хоть и привыкла ко мне и моим чудачествам, но особо это не одобряла.

В середине октября я получил на почту письмо с неизвестного адреса. Открыв его и увидев подпись, Юля, я очень обрадовался.

— Ну что, не забыл про мой сюрприз? - спросила она.

— Нет, огромное спасибо тебе, не могу насмотреться, - ответил я.

— На себя, - пошутила Юля.

— На девушку с листком бумаги и надписью, - тоже пошутил я.

Немного пообщавшись я ещё раз поблагодарил Юлю за ролики и пожелал всего самого наилучшего в её семейной жизни. Поблагодарив меня она написала что это почта разовая и чтоб я на неё больше не писал. На этом наше общение закончилось.

Я продолжал гулять на улице и в лесу в зависимости от настроения, а в конце октября меня огорошили увольнением. Я конечно расстроился, но понимал, что сокращения не избежать, и отработав положенные недели уволился.

С нового года я искал себе новую работу, но найти ничего не мог и начав с весны, успевал зарабатывать на вспашке огородов и земельных участков среди своих односельчан. Часто обращались ко мне старики так как сами мотоблоками вспахать они не могли, а кроме моего трактора в селе было ещё у нескольких человек, но не все соглашались, да и не успевали за такой короткий срок в мае вспахать всем их огороды.

Т. Нина, наша уборщица и сторож, по совместительству была уже на пенсии и приболела и ей предложили уволиться так как надвигались перемены, и она всё равно не смогла бы справиться с ними. Как-то возвращаясь из магазина, я встретил нашего завгара и механика, Степана Петровича.

— Что болтаешься – спросил он меня.

— Работу ищу, но пока ничего нет – ответил я.

— Летом дома полно работы, чего её искать – сказал Петрович.

— За домашнюю работу не платят – ответил я.

— И то верно – согласился он.

Через неделю он нашёл, меня и предложил.

— Ночным сторожем к нам пойдёшь?

— Конечно пойду, хоть что-то да смогу заработать – согласился я.

Я поблагодарил Петровича и на другой день уже устроился на работу в нашу администрацию ночным сторожем.

В деревне у нас с работой проблема и это мне просто подфартило. Зарплата почасовая и не так уж велика по нашим меркам, но это были хоть какие-то деньги, и я с радостью согласился. Работа не пыльная и меня все знали, да и кому нужно в здание администрации залезать. Рядом ещё и гаражи были и небольшая территория, ограждённая забором в последнее время после ремонта и того как нам, выделили ещё одну новенькую машину УАЗ. Мы дежурили вдвоём, с шурином механика и с его занятостью мне приходилось часто его заменять. В общем, у меня за месяц накапывало иногда даже свыше трёхсот часов. А платили нам, что-то около тридцати в час – так что можно было заработать и на еду и свой трактор подремонтировать к следующей весне и это лето успеть подработать днём на нём так как днями я всегда был дома. В общем, я к концу лета и с наступлением осени полностью освоился со своей новой работой и даже имел множество плюсов.

У меня была маленькая комната с проёмом для дверей, которые просто не стали вешать так как отгородили её наспех, когда городская администрация обязала сельские это сделать, чтоб сторожа не спали по ночам. Стоял небольшой диван для сидения, стол и телевизор, и местный телефон, вот и всё. Ночные смены проходили спокойно, как и все последующие. Я обошёл все два этажа и проверил, не остался ли после работы кто-то в кабинете, потом обошёл территорию и проверил замки на гараже и складе и въездных ворота и закрывшись сел за телевизор. Конечно, было не привычно первое время не спать ночь, но нужно было привыкать, и я постепенно привык. Постепенно освоившись, я нашёл себе развлечение, хотя дома для меня это было как обычное явление. А тут работа и мало ли кто мог прийти, хотя я часто это делал и даже не думал о последствиях, а сейчас я всё время был закрыт, и кто бы вошёл без меня. Но я всё равно побаивался и вечером, когда уже становилось темно, стал снова пробовать прогуливаться по коридору и этажам голым, хотя раньше меня не останавливало это делать даже днём. Было жутко страшно, ведь в этом здании работали все наши высокие чиновники в селе, и меня иногда просто жуткий страх охватывал, когда представлял себе, что я иду по коридору голый, а на встречу Иван Петрович, или Антон Сергеич или того хуже Вера Ивановна, наш главбух. Много чего в нашей администрации поменялось и появились новые люди, но я всё равно не терял надежды чтобы осуществить снова свои бредовые идеи и постепенно страх улетучился и уже через несколько месяцев работы на этом месте я иногда дождливыми вечерами позволял себе поиграть со своим членом и яйцами, перетянув их шнурками в нескольких местах и так ходить по зданию. Было здорово и очень необычно и возбуждало жутко.

Люба конечно всё это видела на записях с камер и удаляла или копировала себе, но замечаний мне не делала понимая, что меня не исправить и даже за столько лет работы вот так просто сократили, а теперь я простой ночной сторож и жалела меня не подавая вида.

Однажды задержавшись после работы Люба подошла ко мне и тихо сказала.

— Серёжа, ты можешь эти дни до выходного не ходить голым по коридорам.

— Могу, а что случилось, - спросил я.

— Нам новые камеры поставили месяц назад, должны приехать на днях проверить и подрегулировать. Я два дня чистила все записи чтоб ты случайно не попал в кадре, - пояснила Люба.

— Спасибо что предупредила, а моя коморка попадает в камеру, - спросил я.

— Нет, и входная дверь тоже, только коридоры зато полностью все, - обьяснила она. - Я потом тебе отдам все записи.

— Хорошо я понял, - сказал я.

До выходного я прогулок голышом по коридорам и этажам не совершал, ведь я приходил на дежурство в конце рабочего дня и не знал, были или не были настройщики и установщики камер. Люба мне пока ничего не говорила и я ждал а сам тихо в своей коморке от нечего делать играл со своим членом и яйцами, перетягивал их и морозил на ветру, когда выходил покурить, так как уже начинало холодать и выпал снег. Прошли выходные и я шел на свою очередную смену. В дверях столкнулся с Любой.

— Серёжа, я записи потом отдам, спешу домой, у сына температура и кашель, мама звонила. - сказала Люба.

Отойдя от канторы несколько шагов Люба обернулась и сказала.

— Сереж, камеры протестировали и уехали еще утром, все в порядке, - улыбнувшись она поспешила домой.

Всю ночь я не мог решиться, ходить по этажам голым или нет, ведь я не знал выйдет Люба завтра на работу или нет. Все дети болеют, а у них это первый и очень долгожданный.

Утром я увидел как Люба своей обычной походкой, не спеша, шла на работу.

— Ну как крестник, - спросил я.

— Все хорошо, горло чуть покраснело, просто мама испугалась и запаниковала, - ответила Люба.

— Ну и ладно, пойду отсыпаться, - сказал я и пошел домой.

Вечером я уже не боялся и смело разгуливал голышом по этажам, а утром Люба пришла чуть раньше и попросила подождать. Через полчаса она вынесла мне две флешки и сказала.

— Сегодняшняя твоя разминка тоже тут, - и улыбнулась.

Люба еще что-то хотела сказать, но вошли сотрудники и она вернулась в приемную, не решившись на продолжение разговора.

Взяв флешки я поспешил домой чтоб посмотреть записи, очень хотелось посмотреть на себя со стороны. На первой флешке несколько роликов были сняты еще на старые камеры и особого интереса у меня не вызвали. Я вставил вторую флешку и увидел четкое изображение как я голышом в ночное время гуляю по этажам. Разглядеть было можно все, даже цвет глаз. Второй ролик тоже был такой же но чуть короче и я включил третий. Пустой коридор и никого. Приемная открывается и выходит Люба. Она была голышом в одних носочках. Тихо ступая она прошлась по второму этажу, потом спустилась на первый. Я не мог насмотреться, черный кудрявый треугольних волос на лобке, аж завитки можно различить а про ее фигуру и говорить нечего, даже в одежде она меня возбуждала и всегда подвигала на подвиги. Вверху я посмотрел на дату, это было шесть дней назад, как раз когда Люба предупредила меня чтоб я не бегал голым. Теперь мне стало понятно для чего. Она сама хотела вечером побегать после работы но боялась что вдруг я в тоже время буду бегать голым, вот и придумала это тестирование камер. Я смотрел не отрываясь как она виляя попкой прошлась несколько раз по этажам и ролик закончился.

— А как она тогда мимо меня домой ушла если это снято после работы??? - я не мог понять, - ведь она прыгать со второго этажа не будет???

Я включил второй ролик и точно так же Люба вышла с лейкой и стала ходить по этажу голышом и поливать на окнах расстения, словно она это делала в рабочее время. Разгуливая голышом и несколько раз набирая воду в литроваю лейку, Люба полила все садинки на окнах и скрылась в приемной. На часах было полночь, значит она провела всю ночь у себя в кабинете, почему она не пришла ко мне, боялась или не решила еще показать мне свои прогулки или нет. Столько вариантов почему и почему вертелось в моей голове но что было в ее голове в тот день я так и не понял. Включив следующий ролик я сразу обратил внимание на дату. Был вечер но уже после другого рабочего дня, четверг. Люба снова вышла голышом с бумагами в руке и пройдя по коридору, вошла в другой кабинет и вышла через минуту уже без бумаг и тут я увидел ее лицо и улыбку и был в шоке, волосы на лобке были гладко выбриты и можно было разглядеть верхнюю часть половых губок. Мой член просто разрывался от возбуждения. Я уткнулся в монитор и ловил каждое ее движение. Взяв другие бумаги Люба снова прошла по этажу и спустившись вниз, унесла их в кабинет на первом этаже. Эти пробежки с бумагами она совершила еще несколько раз, словно это была ее обычная задача и работа и это был рабочий день и она делала все голышом. Я снова возбудился, даже спать расхотелось. Досмотрев ролик до конца, я включил следующий, это была моя ночная прогулка на которой я сверкал своими перетянутыми яйцами чтоб удивить Любу. Я не знал тоода что изображение будет таким четким и Люба все разглядит до мелочей. Выключив комп я лег спать и еще долго думал, даже как то неудобно стало ведь завтра увидиммя и как я ей в глаза посмотрю. С этими мыслями я и заснул.

Вечером по дороге на работу я столкнулся возле конторы с Любой.

— Сережа, только не говори Валерке, что я тебе ролики дала посмотреть.

— Конечно не скажу, - пообещал я.

Люба заикнулась что то сказать и запнулась на полуслове.

— Что то сказать хочешь, говори, - сказал я.

— Сереж, а тебе неужели не больно то что ты делаешь, - стесняясь сказала Люба и взглядом указала что она имела ввиду.

— Нет, даже приятно, - ответил я.

Тут нам снова помешали, да и снег с ветром усилился к вечеру и Люба сказав мне счастливо от дежурить, ушла домой.

С наступление зимы я уже освоившись частенько стал прямо из дома уходит на работу с перетянутым членом или яйцами и выждав там с полчаса, плюс минус чуток, я закрывался и тогда развязывал свои гениталии. Конечно, испуг был, и это вызывало в какой-то степени и возбуждение, и даже спортивный интерес. Туалет как мужской, так и женский был совместно с умывальником и туда в любую минуту мог хоть кто войти, поэтому я всегда терпел и ждал, когда уйдёт последний из здания. Закрыться в кабинете как раньше я не мог. С каждым разом у меня появлялся всё больше интерес к усовершенствованию перетяжек гениталий и трудностью их освобождения от шнурков и верёвочек. Это уже стало неотъемлемой частью моей рабочей одежды, и я не представлял себе, как я пойду на работу, не перетянув себе или член, или яйца или то и другое. Бегать по этажам голым было неудобно и страшно так как могли постучать в окно и попросить открыть, а меня вдруг не будет на месте, а скрытые развлечения с перетяжками никто и не заметит тем более зимой было хорошо прикрывать всё пуховиком. Хотя после полуночи я иногда развлекал Любу, совершив променад голышом по обеим этпжам.

После перетяжки гениталий брюки спереди заметно выпирали, и верхняя одежда прекрасно это скрывала. Я приходил за несколько минут до конца рабочего дня и садился на свой диванчик в комнатке и поглядывая в окно ждал и наблюдал, кто уже ушёл, а кого я не видел ещё. Через полчаса примерно, я поднимался на этаж и проверял, не остался ли кто, ну а потом как обычно, освобождал свои изнывающие от пут и шнурков яйца и член.

В течении всей смены или дежурства я мог их перетягивать по несколько раз и даже ходит с перетянутыми членом голым по этажу после полуночи и не боялся, что кто-то увидит ведь я был один, а здание было в два этажа и довольно большое. Люба это видела и при встречах только улыбалась. Многие кабинеты пустовали, так как работающие в них специалисты уехали после сокращения, и нужда в новых просто отпала. Разгуляться, в общем, место было, если осторожно, и я наслаждался, совместив работу и своё увлечение.

Ближе к концу ноября, точно не помню, я пришёл раньше, было ещё тепло, и оказался свидетелем очень интересной сцены. Возле склада стояла машина, и парни разгружали её и на половине устроили себе перекур. К ним подошёл нам механик Степан Петрович, обычно его так никто не называл, а просто Петрович. Так вот, подойдя к парням, он резко сбоку, как-то незаметно сделал выпад в сторону одного и чуть не схватил его за яйца. Тот резко изогнулся и отскочил. Другие двое тоже отошли в сторону и сказали ему. Раньше я этого не знал так как у меня была совсем другая работа и свой кабинет.

— Петрович, тебе что дома бабы своей мало, вот её и щупай – и пошли разгружать машину.

Я раньше слышал эту привычку Петровича, но как-то не поверил. Как это ни с того ни с чего схватить парня за яйца, просто подумал, что кто-то очередную утку по деревне пустил. Сейчас сам был этому свидетель и тут же представил, как он незаметно хватает меня за яйца, а там такое. Я даже несколько раз потом перестал перетягивать себе член, опасаясь привычки Петровича. По работе мне с ним контачить не приходилось, и я успокоившись снова взялся за свою привычку. Шли дни, недели, но эта сцена у меня не вылетала из головы. Я сидя всю ночь рисовал разные сцены и как бы они разрешились, если бы Петрович схватил меня за перетянутые яйца и член. Иногда даже самому было стыдно от собственных мыслей, но рисованные в голове сцены меня стали сильно возбуждать.

Один раз даже появлялась мысль перетянуть яйца и самому без причины так просто подойти к Петровичу и спросить там о чём-нибудь или просто поговорить. Но страх того, что может разнестись по селу, меня пугал сильно, что даже в пот бросало от того, что из всего этого может получиться, в смысле с отрицательной стороны. А вот положительная сторона продолжала меня беспокоить, и я даже стал думать, что я не той ориентации, но тут же забыл об этом.

Есть такое у психологов:

«Если мысль человеку не даёт покоя, и он не может принять правильное решение, но эта мысль может быть не верной, и нужно искать ей замену или альтернативную мысль. А когда человек сомневается в принятии того или иного решения, и появившаяся мысль успокаивает его, и он перестаёт больше думать об этом, возможно это и есть то что тебе не хватает».

Поэтому я решил прислушаться к своему второму я и успокоился, значит у меня вполне нормально с ориентацией. Только всё равно мысль, что вдруг Петрович ухватит меня за яйца и разоблачит, что я их перетягиваю, не давала мне покоя.

А потом ещё и Люба не раз меня предупреждала, чтоб я был осторожнее со своими развлечениями бегать голым, перевязывать себе все аж до посинения, но я пренебрёг этим.

Однажды я смотрел фильм во время дежурства и подобная жизненная ситуация, разыгрывающаяся в фильме, натолкнула меня на мысль, и я сам испугался этого. В кино разыгрывалась обыкновенная банальная сцена семейной жизни, а тут я со своими тараканами в голове и Петрович со своими выходками.

— Полный бред – подумал я и пошёл проветриться во двор.

На другой день эта мысль снова вернулась ко мне, и я подумал, если суждено ей сбыться, то почему бы не попробовать сделать шаг навстречу.

Петрович жил от меня через несколько домов на соседней улице и хоть мы редко с ним общались, но он был мужиком не очень высокого роста, крепкого телосложения, что на его ладони могло разместиться полторы моих и от его рукопожатия трещали косточки на пальцах руки, когда я с ним здоровался. Он до этого работал кузнецом, потом механизатором, а потом заочно выучился и стал механиком, чуть ли не третьим человеком на селе. В простой жизни он был весельчак и балагур. Дети у них выросли и разъехались, и они жили вдвоём с женой, которая была уже на пенсии и сидела дома. Она была старше его года на три вроде. Я же по сравнению с Петровичем был чуть выше его, худощав и весил всего 62 кг. Жил один. Семейная жизнь не сложилась, так как все женщины, с которыми я хоть раз имел сексуальный контакт, испытывали от это неприятные ощущения и боль от необычных форм и размеров моего члена.

В общем, я решил попробовать и как-то раскрыться, или сделать так, чтоб Петрович меня просто застукал. Как это сделать я не знал и придумывал себе всякие варианты и все они были несбыточными, и полным абсурдом. Прийти к нему в кабинет и прямо сказать, сочтут дураком и в психушку упрячут. Как сделать, чтоб он сам заметил, но кругом без него полно людей. Подстроить, чтоб он как бы шутя, сам ухватил меня за яйца, тоже бред и что я за ним должен был бегать и вертеться всегда перед носом. В общем, ничего не получалось. Я уже стал отбрасывать все попытки, это сделать, как вдруг случилось то, чего я даже не предполагал. Ясидел на диване в своей комнатке, уже придя на работу, а мимо проходил наш глава совета и он попросил меня передать Петровичу, чтоб тот к утренней планёрке составил отчёт о ремонте техники и что ещё нужно для его завершения. Это был шанс и упустить я его не мог. Самому идти прямо в руки Петровича, я не мог и вдруг в это время вошла Вера Ивановна и я попросил, чтоб она передала слова нашего главы Ивана Петровича, Степану Петровичу. Минут через пять она пошла домой и сказала мне, что всё передала слово в слово. От этой новости меня даже охватил озноб. Я что-то испугался даже, что сейчас собирался сделать. Постепенно все покидали здание, а Петровича всё не было. Я знал, что он там и дождавшись половины шестого, я закрыл входную дверь изнутри и стал думать, как всё обставить и как оправдываться потом перед ним. Было так тихо, что мне показалось, что все уже ушли и даже Петровича нет и я решился. Я сел на диванчик в дальний угол и включив телевизор, расстегнул ширинку и вытащил свои перетянутые гениталии. Я их ещё дома перетянут как обычно и уже прошло минут сорок. Время ещё было, и я не спешил их распутывать. Так я просидел ещё минут десять, и мне стало сильно ломить яйца, и я решил освободить пока их. Приспустив штаны, я отодвинул припухший и раздувшийся от перетяжки член в сторону и высвободил яйца, которые были тоже перетянуты по всей длине мошонки и уже посинели. Найдя узел, я стал развязывать его и постепенно разматывать шнур, развязывая все последующие узлы, а завязывал я их после каждых двух трёх оборотов шнура вокруг члена или мошонки. Всё моё внимание переключилось на это, и ещё громкость телевизора всё заглушала и создавала шум. Ну в общем я не услышал, как Петрович спустился вниз и заглянул в проём комнаты сторожа. Увидев это, что я делал, он просто обомлел и потерял дар речи. Он стоял и открыв рот смотрел на меня, не совсем правда на меня, на мой член и яйца. А я, уткнувшись глазами в свой пах развязывал шнур. Толи я взгляд почувствовал, толи что-то другое заставило меня поднять голову, но, когда я увидел его, я сам испугался и не знал, что сказать, хотя перед этим у меня было отработано несколько вариантов. Так мы смотрели друг на друга, и Петрович иногда переводил взгляд на мой посиневший член весь во вздутых венах и ещё не освобождённые от шнура, синие яйца. Пауза затягивалась, и никто не хотел первый что-то говорить.

Инициативу всё же взял Петрович.

— Завтра с заявлением и чтоб я тебя больше здесь не видел – сказал он.

— Петрович прости, я больше не буду, обещаю – твердил я, повторяя одно и тоже, как школьник.

— Только не говори никому, всё сделаю, что скажешь, Петрович. – умолял я его.

Это было моей ошибкой, и я стоял со спущенными штанами перед ним и оправдывался, как только мог, чтоб избежать огласки и позора на всю деревню. Петрович же стоял на своём и попросил ключ от входной двери. Я присел, чтоб поднять и натянуть штаны, как мой перетянутый член, зацепившись за руку, вырвался и спружинив шлёпнул меня по животу. Я не знал, куда деть свои глаза, как я опростоволосился, ругал себя и одновременно просил Петровича не увольнять меня и не рассказывать об этом никому. Справившись со штанами, я поднял голову и увидел, что рядом нет никого. Обойдя ограждение из декоративной решётки в вестибюле, Петрович уже на подходе к входной двери, с другой её стороны, подозвал меня к себе. Я быстро подбежал и стал рядом. Поверх штанов свисали два шнура которые я ещё не успел полностью смотать с яиц. А брюки в области члена оттопыривались огромным бугром.

Петрович ухватил рукой шнур и покрутив его потянул в сою сторону, притянув меня за яйца к самой решётке. Вдруг он подошёл к двери и привязал свободный конец шнура к дверной ручке, немного подтянув его, чтоб завязать узел. Меня аж прижало к решётке.

— Я подумаю, а ты пока тоже постой и подумай – сказал он и открыв вторую половину двери, вышел на улицу и закрыл дверь снова.

Я испугался и не знал, что делать. В голову лезли всякие мысли, а вдруг он сейчас кого-нибудь приведёт с собой. Я попробовал дотянуться до дверной ручки и развязать шнур, но руки были коротковаты сантиметров на двадцать. Перерезать шнур тоже было нечем. Расстроился жутко и уже стал представлять, как в деревне все смотрят на меня и смеются. Услышав скрежет в замке, я испугался. Сердце готово было разорваться, как оно колотилось. Открылась дверь, и вошёл Петрович. Он был один. У меня сразу всё отлегло, значит будет ещё время уговорить его. Он подошёл ко мне с другой стороны решётки и спросил

— Не отвалилось ещё?

— Не знаю, испуганным голосом ответил я.

Петрович развязал шнур и подал его мне. Я взял и стал отворачиваться, чтоб развязать всё.

— Не прячь, не прячь, показывай, что там у тебя – сказал он.

Я повернулся уже с наполовину спущенными штанами, всё равно уже не было смысла прятаться и скрывать. Петрович и так видел больше чем положено и теперь меня не может спасти никто кроме него. Мой член опух немного и посинел. Яйца были хоть и синими, но я их до этого успел немного распутать, и их уже почти не ломило, хотя они ещё было пережаты двумя узлами. Петрович стоял и молчал. Я, чувствуя неловкость продолжал распутывать и развязывать узлы на члене и яйцах, опасность потерять их была сильнее стыда. Шнурки падали на пол один за другим и вскоре я облегчённо вздохнул и наклонившись подобрал их и подтянул штаны.

— Мне завтра уже не выходить на работу – подняв глаза и глядя на Петровича, спросил я.

— Ну почему же. На морозе лучше думается, и я вот что решил пока – сказал он.

— Это твоё дело и твои яйца и не мне решать чешешь ты их или руками тискаешь. Дело в том, что как с тобой поступить, в смысле с тем что я о тебе узнал – сказал он так загадочно и не его обычным резким и властным тоном.

— Петрович, только прошу, не рассказывай об этом никому и давай забудем всё – сказал я.

— Рассказывать, допустим, я пока и не собираюсь никому, а вот забыть тоже не смогу, уж больно меня твой вид шокировал. Всё ещё прийти в себя не могу. Это ж как надо ненавидеть свой член и яйца, чтоб вот так издеваться над ними. Ведь ты ещё можешь жениться и у тебя могут быть дети – сказал он и пройдя мимо меня, сел на диванчик.

— У меня не может быть детей из-за болезни в детстве – напомнил я.

— Но такому как у тебя будет рада любая незамужняя баба – добавил он.

— Я привык один совсем справляться, да и не искал я никого. А сверстницы все уже давно живут в городе – пояснил я.

Я уже всё расправил на себе и сел рядом. Пауза молчания затянулась. Я понимал, что любое моё необдуманное высказывание может всё испортить и оставалось надеяться только на душевность Петровича. По жизни он не был зловредным и никогда никому ничего плохого не сделал, по крайней мере я об этом ничего не знал.

Петрович стал называть фамилии одиночек и тут же добавлял, эта тебе не подойдёт, эта тоже и так он не смог мне выбрать ни одной кандидатуры.

— Ты прав, выбора действительно нет по крайней мере с моей точки зрения – сказал он и рассмеялся.

— Вот и я о том же – согласился я.

Мы ещё посидели и помолчали немного, каждый осмысливая сказанное и увиденное. Особенно это нужно было Петровичу. Я же боялся за то, что моя тайна может стать достоянием гласности.

— Серёга, и как давно ты этим занимаешься – вдруг спросил он.

— Со школы ещё – коротко ответил я.

— М да – промычал он что-то себе под нос и встал.

— Ладно, мне домой пора. Проводи и закройся – сказал он и направился к выходу.

Я встал и пошёл за ним, держа в руке ключи. Возле двери Петрович остановился и повернувшись ко мне, вдруг резко рукой схватил меня за яйца и стал сжимать их. Рука у него действительно была сильной и мне даже стало немного больно, но он продолжал сжимать и смотрел мне в глаза, не отводя взгляда. Я терпел, сколько мог и потом сморщился. Он тут же отпустил и сказал.

— Да, яйца у тебя действительно крепкие. Ну пока – сказал он и вышел.

Всё дежурство я думал, что же я наделал и что теперь будет. Я даже телик не включал, просто не было никакого настроения. А утром, как только первые пришли на работу, и я открыл двери, я собрался домой и поспешил к выходу. С Петровичем я столкнулся прямо на улице по дороге домой. Он как раз шёл мне навстречу, и я не знал, отвернуть мне раньше или пройти рядом. Прятаться и убегать, уже конечно не было смысла, и я пошёл навстречу. Поравнявшись, мы остановились и поздоровались. Он сильно сжал мою руку и второй в это время снова схватил меня за яйца и стал сжимать их.

— Петрович, отпусти, больно уже. Вдруг кто увидит – просил я.

Он отпустил и говорит

— Я придумал, что с тобой сделать, вечером зайду – сказал он и пошёл.

Продолжение следует...

marinakcnh@rambler.ru