О хрупком мужском эго / On the Fragile Male Ego © H. Jekyll

Категория: Измена, Драма, Перевод

*************************

Хотя «хрупкое мужское эго» — одна из самых распространенных фраз в рассказах LW, поиск Literotica находит только три (сосчитайте!) ее примера в настоящих названиях рассказов. Первым был замечательный рассказ Bruce1971 «Мое хрупкое мужское эго» в 2022 году, который, в основном, посвящен хрупким женским эго. Затем был рассказ Gamblnluck «Мое хрупкое мужское эго» в 2023 году. Его творчество - это рассказы о «несогласии/нежелании», и он находится в середине многоглавой истории, но здесь он писал на территории LW. Третьим была работа Funperson969 «Хрупкое мужское эго в 750 словах» в 2024 году, рассказ «Мы должны поговорить». Так что это... еще один. Надеюсь, он не разочарует.

Если вы хотите, чтобы история развивалась в другом направлении, я благословляю вас написать свою собственную версию. Дайте мне знать, укажите авторство и предоставьте ссылку на оригинальную историю. Не публикуйте на коммерческом сайте, если у вас, администратора сайта, и меня нет юридически обязывающего соглашения о разделе доходов. Авторские права 2025 г. принадлежат H. Jekyll. Все права защищены.

В этой истории нет секса.

*****

В моем сознании Линда означала «красивая». Она была прекрасна, когда приносила закуски и расставляла бокалы для вина, расставляла карточные столы и болтала со своими подругами. Это был девичник. Они устраивали их не в каком-нибудь баре, пабе или танцевальном заведении, а в основном, у себя дома. Они могли играть в "Скрэббл", "Руммикуб" или покер с низкими ставками, но, в большинстве случаев, им нравилось пробовать новые рецепты, немного выпить, пошутить и посплетничать. Было много унижений мужей, так что хозяину дома следовало бы отойти в сторонку или выйти на улицу.

Сегодня их было шестеро, завсегдатаев. Они знали друг друга, потому что наши дети вместе ходили в школу или играли в футбол, двое работали в одной компании, трое жили в нашем районе, а парочка ходила в одну церковь. Двое были родственниками по браку. Очень много общего. Все они были демократами, что в Кармеле, штат Индиана, очень важно. Конфликт аутгрупп ведет к единству ингрупп, и все такое. Я не хочу читать нотации, но это то, чем я занимаюсь. В любом случае, они все сошлись. Или «сплотились». Извините.

Наши дети не мешались, ночевали у родителей Линды. Линда хозяйничала, прыгая вокруг, подогревая фондю и пробуя новое вино. Моя красавица Линда. Не традиционная красавица, но она была моей Линдой, и мне все равно нравилось смотреть на нее, даже когда она этого не знала. Я думал, что другие мужчины захотят ее. Я знаю, что захотят. У меня есть доказательства. О, была пара ее подруг, которые были настоящими красотками, на которых я старался не смотреть слишком явно. Особенно Джейн Милстед, лучшая подруга Линды, и Джейн определенно не дурнушка. Она влажная мечта, если мужчины среднего возраста все еще используют такой термин. Я, на самом деле, не слышал его со времен старшей школы, хотя я все еще могу так думать. Потом была Рут Маркус, сладострастная мать-земля. О да!

Конечно, трудно понять, как внешность связана с полом. Бет Гордон, вероятно, самая невзрачная из шести. Нет, не просто «вероятно». И она становится пухленькой. Но в прошлом году на вечеринке, где были «партнеры» (как они нас называли), ее муж Джерри, скажем так, немного перебрал хорошего, и когда наши пути пересеклись с Джейн и Бет, он сказал мне:

— Вот идет самая сексуальная женщина во всей чертовой вселенной.

— Эм... Джер. Ты же знаешь, они могут тебя услышать. Ты собираешься так говорить о жене Харви? И прямо перед своей собственной?

— Что? Джейн? Нет, Кейс! Это Бет. Господи! По-твоему, я такой примитивный? Это Бет. Она хочет этого чаще и в большем количестве способов, чем, ну, кто-либо из моих знакомых. Больше, чем я. Днем и ночью. Черт возьми, разнообразие! И... да.

На этом он остановился. Может, дело было в том взгляде, который я на него бросил. Я уже начал беспокоиться, что он расскажет мне подробности об этом «разнообразии». Некоторые мужья могут говорить о своей сексуальной жизни со своими женами, но такие не вращаются в моих кругах, и на самом деле Джер никогда больше не поднимал эту тему. Я планировал сыграть «Сержанта» (муз. фильм) Шульца, если бы он это сделал: «Я слышу признание!» Мне определенно не хотелось слышать, как он жалуется на то, что получает слишком много секса. Может быть, он не мог угнаться за ней или не хотел угнаться за ней. В свое время в колонке сплетен ходили намёки на то, что это проблема между Элизабет Тейлор и ее мужем-сенатором. Каким бы он ни был.

Но это заставило меня задуматься, и в тот вечер я немного поиграл с Линдой в «отказ от оргазма», которая довольно быстро положила этому конец.

В общем, была Бет, которая не была красавицей, но обладала... как бы это сказать? - скрытыми глубинами, которую я больше никогда не смогу представить себе в том же виде. А остальные были прекрасны. Я думал об Эбби (Abby) Абернати, Бет (Beth) и Шарли (Charley) Морено как о девочках из ABC (Девушки из «Азбуки» (шведское «ABC-flickor») - одни из самых любимых статуэток Лизы Ларсон. Они были разработаны в 1958 году для фабрики Gustavsberg за пределами Стокгольма, а затем выпускались до 1973 года. В серию входят пять поразительных девушек с именами, начинающимися на буквы от А до Е: Амалия, Беата, Шарлотта, Дора и Эмма). Или, может быть, девочки А, В и В+.

Но Линда. Она была прекрасна для меня и не только для меня.

*****

Я попивал выдержанный ржаной в каморке, но вышел, чтобы отведать фондю. Это было оправданием. У меня возникла идея по поводу темы, которая может быть затронута, и именно о ней я думал, попивая свой выдержанный хлебный в задней комнате. Я и представить себе не мог, что меня втянут в дискуссию.

— Кейси! — Это была Джейн. — Есть кое-что, о чем мы хотели бы узнать. Хрупкое мужское эго.

Это было прямолинейно, и тема была в точку.

— Конечно. Хотите посмотреть на мое?

Общий смех.

— Похоже, тебя можно спрашивать, — сказала Шарли. — Мы все согласны, что твое эго круто.

— Моя репутация превосходит меня. — Снова смех. Линда смеялась вместе со всеми. — Факт в том, что мое эго такое же нежное, как и у всех остальных. А теперь расскажите мне, как возникла эта тема?

— Дело вот в чем, — вмешалась Рут. — Есть проблема.

Все повернулись к ней.

— Хватит пялиться, ребята. Все здесь знают об этом. Видишь ли, Хизер Макдональд была поймана на том, что она... э-э... дурачилась со своим боссом, и Джордж собирается съехать. Он пригрозил убить ее босса.

Гав!

— Ну, знаете ли, я вообще против убийств. — Теперь им это нравилось. — Но вы спрашивали о хрупком мужском эго. Как вы думаете, Джордж перешел черту? Я имею в виду, не из-за угроз, а из-за расставания с Хизер?

— Это был всего лишь минет! — воскликнула Бет.

— Это, конечно, проясняет ситуацию. Я так понимаю, Джерри был бы не против, если бы ты сделала что-то вроде... ну... ты понимаешь... этого?

Бет покраснела настолько, насколько это вообще возможно, и закрыла лицо руками, а девочки все зашумели, кроме Линды, которая ушла на кухню, но она вступилась за себя:

— Ты понимаешь, о чем я! Это был не постоянный роман. Но Джордж даже не хочет идти на консультацию.

— Окей. Окей. Ясно, я думаю. Это был разовый случай?

Да. Насколько все знали или хотели признать.

— Без проникновения? Ну, более или менее никакого?

Снова смех. Я чувствовал себя Джорджем Бернсом, а не Макдональдом.

— Итак, на чем мы остановились? Она хотя бы призналась?

Нет, их поймали.

— Ой! До меня дошли слухи... только слухи... что женщины иногда разводятся с мужьями из-за подобных вещей. Правда, Линда? — Она снова стояла в дверях. Она кивнула. — Неужели Джордж отличается?

— Она имеет в виду, — вмешалась Шарли, — что мужчины, похоже, спят с кем угодно, у кого есть грудь, но стоит жене оступиться хотя бы раз, и это Третья мировая война.

— Вау, это просто вау! — начал возражать я, но фондю уже было готово, и мы пошли есть.

Они все пили белое вино, рислинг, поскольку это была немецкая трапеза, а я подумывал освежить свой выдержанный. Нет, я допью его и сделаю новый. Он мне может понадобиться. Мне понравились различные хлебцы, обмакнутые в сыр, но большинство девушек, похоже, предпочитали нарезанные яблоки и груши. Еда была хороша тем, что давала мне время организовать свои мысли и понять, как перевести разговор в другое русло.

*****

И мы вернулись к разговору. Шарли начала еще до того, как все закончили есть.

— Ты нам сказал «вау».

— Хорошо. Хорошо.

Все было бы «хорошо», если бы я смог начать заново. Я собирался стать настоящим профессором, так что посмотрим, какую свободу действий мне предоставят.

— Речь шла о хрупком мужском эго. Итак, позвольте мне начать с того, что мужчины и женщины не совсем разные. Да, мужчины совершают прелюбодеяния чаще, чем женщины.

Общее согласие.

— Но процентное соотношение не так уж велико, и мужчины изменяют не намного чаще, чем женщины.

Меньше согласия.

— И процент разводов выше, если изменяет женщина, чем если мужчина.

Больше согласия.

— Но это не только потому, что мужчины не умеют держать удар.

Меньше согласия.

— Подождите. Подождите. Я знаю. Но есть доказательства того, что статистически... просто статистически... у мужчин это чаще всего, о, случайное преступление. Они никогда не собирались бросать своих жен, но - вечер удался, есть свободная партнерша, и одно приводит к трем другим.

— А с женами? — спросила Джейн.

— С женами это часто больше, чем просто секс. Происходят и другие вещи.

— И откуда ты это знаешь?

— Когда Глории Редмонд предстояла операция, мне вручили курс «Брак и семья», и я подумал, что надо бы подучиться. Что?

Шарли спросила о Глории и чуть не выбила меня из колеи.

— Да, у Глории все хорошо. Она вернулась. В любом случае, я не говорю, что женщины не умеют вести себя по-мужски... — и они снова перешли на мою сторону. — Просто это не вся энчилада.

— Ты целый семестр посвятил супружеской измене и разводам? — спросила Бет.

— Нет. Это всего лишь одна тема, но дети находят ее реально увлекательной. Потому что она связана с сексом.

— Итак, — сказала Джейн, которая начинала нервничать, — мы можем перейти к делу? Существует ли хрупкое мужское эго или нет?

— Да. Существует. Это реально.

— Чем вызвано?

— Патриархатом! — высказала свое мнение Эбби.

Да, они были демократами.

— Не буду спорить. — Не слишком. — Но более общая картина - это эволюция и репродуктивные стратегии.

*****

Конечно. Эволюция. У меня было много работы. Секс - это способ нашего размножения, а ген эгоистичен. Он хочет выжить и процветать. Конечно, я склонен к антропоморфизму, но я попросил собравшихся жен потерпеть.

— Послушайте. Мужчины и женщины разные. Посмотрите на мужчин.

По какой-то причине все они решили, что это довольно забавно.

— У мужчины нет ограничений на количество потомков, и какая-то его часть будет оплодотворять каждую встречную самку. Это его репродуктивная стратегия. Именно поэтому он может искать просто секс. — Я использовал воздушные кавычки, чтобы подчеркнуть это. — Это повышает его «инклюзивную пригодность». То есть, увеличивает его шансы на передачу своих генов.

— Но, ведь, женщины - лучшие люди, верно?

— О, вроде того. Женщины ограничены в количестве детей, которых они могут завести, и в то время как мужчины могут оставлять незапланированных и даже неизвестных детей, разбросанных по всему миру, на воспитание другим людям, женщины так поступать не могут. Таким образом, они более мотивированы защищать то немногое, что у них есть, и иметь стабильного партнера, который мог бы помочь им в этом.

Девочкам не очень понравилась фраза о «репродуктивных стратегиях», но они согласились с выводом «женщины лучше». Бет сразу же возразила мне, что это может не сработать из-за близнецов и тому подобного, и я рассказал историю о том, как у моей бабушки было одиннадцать детей, но ей пришлось работать над этим в течение нескольких десятилетий, и у нее были проблемы со здоровьем.

— Многие женщины умирали во время родов и оставались без детей. В любом случае, сколько потомков от разных женщин может быть у, скажем, Илона Маска... который, в общем-то, говнюк... за тот же период времени? У него, сколько там, четырнадцать известных детей от четырех разных известных женщин.

— Подожди, подожди, подожди, — сказала Шарли. — Это значит, что мужчины - кобели. Так откуда же берется это хрупкое эго? И почему все мужчины просто не трахаются?

Женщин они понимали. Я пытался заставить их по-настоящему понять мужчин. Хороших.

— Потому что большинство мужчин - не Илоны Маски, мы не супербогатые, не суперуспешные, не суперумные, не суперкрасивые, не супер-какие-то еще. Мы просто парни. И женщины не сбрасывают свои трусики ради нас направо и налево. Даже наши жены.

Снова раздалось улюлюканье и несколько «бу». Я заметил, что Бет ухмыляется. Кто-то спросил Линду об этом, но она проигнорировала вопрос.

— О боже! — Я вздохнул. — Послушайте, женщины не всегда восприимчивы к приставаниям, так что парню лучше сохранить свою женщину и воспитывать детей.

— И как насчет эго? — спросила Эбби. — И подожди! С чего бы ей вообще сбиваться с пути, если это не в ее интересах?

— О, они связаны вместе, Эбби. Крепче узла. Допустим, гипотетически, у тебя может быть ребенок от Илона Маска. Не у тебя лично. Я ни на что не намекаю. Просто в общих чертах. Хорошо? И что, если бы ты могла завести ребенка от Маска, но Ллойд никогда бы об этом не узнал. Ты можешь оказаться в выигрыше, потому что у твоего ребенка будет больше шансов стать супер-умным и супер-успешным. Не то чтобы Ллойд не был умным и успешным. Но кто-то более похожий на Маска? Или кто-то более похожий на Марка ЛаВальера? Понимаешь? И твой ребенок будет супер-спортсменом? Пока Ллойд будет работать над воспитанием ребенка, то твоя совокупная пригодность увеличивается.

— То есть женщины сбиваются с пути, чтобы иметь более умных или более спортивных детей?

— Ну, наверное, некоторые. Но, в основном, они сбиваются с пути из-за желания, волнения и удовольствия, как и мужчины. Так нас толкает эволюция. Конечный результат - дети. Кто-то назвал это "шепотом внутри". Не помню, кто. И мужья знают, что есть такие конкуренты, так что...

— Это... — вмешалась Эбби, но не захотела заканчивать. Ей потребовалось мгновение. — Это очень, очень большая проблема для него, если он узнает, что она изменила. Он может воспитывать ребенка Маска.

— Да. Гипотетически. Вот почему в крайних случаях мужчины становятся такими чертовски контролирующими своих жен. В самом крайнем случае есть те, кто убивает ее, чтобы контролировать ее. Что-то вроде "если я не могу ее иметь, никто не может ее иметь". Знаете. Это всегда муж. Всегда муж. Всегда муж. А не просто убийство жены. Помните, Джордж угрожал убить босса Хизер.

— А что, — спросила Шарли, — можно сказать о женщинах, которые убивают своих мужей?

Казалось, ее действительно интересуют такие вещи.

— Другой мотив. Помните дело о фентаниле в хлопьях?

— О да! — сказала Бет. — Она и ее дочь подмешали фентанил в его овсянку, а потом задушили его галстуком.

Раздались охи и ахи.

— Она хотела избавиться от него. Это было довольно хладнокровно, и все были рады, что его больше нет. Был спор об опеке, к тому же у нее был парень, и она была беременна ребенком от этого парня. Помогли ее дочь и парень дочери. Я имею в виду, вау! Она просто хотела избавиться от него, чтобы быть уверенной, что сможет сохранить своего ребенка и, возможно, поменять его на более подходящую, по ее мнению, модель.

Стало немного тихо.

— Это крайности. Эти люди немного помешаны. Но для обычных Ллойдов, или, чтобы снять вас с крючка, обычных Кейси, все может быть еще хуже.

Я остановился, потому что был многословен, и это могло стать обидным.

Они убрали посуду, и Линда принесла два торта. Поскольку сегодня почти Марди Гра (фр. Mardi gras, дословно «жирный вторник» - вторник перед Пепельной средой и началом католического Великого поста), один из них был «Королевский пирог» (Роско́н де ре́йес - «кольцо королей». Внутри выпечки обычно помещают сюрпризы: керамические или пластмассовые фигурки, монетки, бобы. Тот, кому попадется игрушка или монета коронуется как король праздника, а тот, кому попалась фасолинка, должен оплатить пирог, потому что в Испании боб символизирует достаток, и счастливчик может надеяться на богатый и успешный год). Мне стало интересно, что выиграет женщина, которой достанется младенец Иисус. А что, если я его получу? Ну, я не собирался быть победителем, несмотря ни на что. Я определенно не Илон Маск.

*****

— Так как же может быть хуже? — спросила Эбби. Она только что откусила «Королевский пирог» и, похоже, не получила младенца Иисуса. — Заканчивай лекцию, а потом посмотрим, сможем ли мы получить за это зачет по курсу.

— Что ж. Позвольте мне начать с вопроса, но он может быть личным, поэтому никто на него не отвечает! Окей? Окей. Начинаем. Кто из вас когда-либо имитировала оргазм?

Клянусь, Шарли начала было поднимать руку, но остановилась. Бет чуть не подавилась кусочком пирога. Я боялся, что она проглотила младенца Иисуса, но и этого не произошло. Линда просто выглядела озадаченной.

— Сейчас я не могу это проверить, но если бы вы дали мне приличные шансы, я бы поставил по пять долларов на то, что у каждой из вас это есть. Это один из самых известных фактов о женской сексуальности. Вы знаете. Может, у нее это просто не получается, и...

Я не стал продолжать.

— И она любит своего мужа и не хочет ранить его чувства. — Это была Джейн.

— Конечно, или...

Шарли ухватилась за это:

— Она хочет покончить со всем этим, и, кажется, это лучший способ. — Она быстро огляделась. — Это не я!

Раздались смешки.

— Хорошо. Теперь еще один вопрос, на который не стоит отвечать. Как часто ваш муж мог это определить? Насколько вам известно.

После очередной долгой - или не очень долгой - паузы. Эбби подняла руку.

— У меня есть подруга, и я не буду называть имен...

Кто-то хмыкнул:

— О, конечно. Подруга.

— Дайте мне закончить. Да, подруга. Ей нравится секс, но она почти никогда, ну, знаете, не кончает. В общем, она сказала мне, что все время притворяется. Все. Время. А ее муж не может этого понять. Он считает себя великим любовником.

— О Боже, — сказала Бет. — Я знаю, о ком ты говоришь.

— Не смей!

Бет провела большим и указательным пальцами по губам, словно застегивая молнию. Я поднял руки в знак капитуляции.

— Я не собираюсь в это влезать. Но позвольте мне задать другой вопрос. Ваш партнер когда-нибудь симулировал оргазм?

Снова наступила тишина, и я был немного удивлен, что ответила Шарли.

— Окей, все, что будет сказано здесь, останется здесь, верно?

Все согласились.

— Ты тоже, Кейси? — Я тоже. — Хорошо. Однажды Билл переутомился, устал, и, ну, этого не было, и он имитировал это.

— Как ты узнала? — спросила Джейн.

— О, это было легко. Его дыхание было другим, и он двигался по-другому, и мышцы в его плечах... Я не знаю. И не было никакой... жидкости. Все было совершенно по-другому. Я спросила его, не притворялся ли он, и он попытался отрицать это, но, в конце концов, мы смогли поговорить об этом. Он был очень смущен, но знаете что? Мне показалось, что это было мило. Глупо, но мило. Он пытался сделать это для меня. Так что это моя история, и если я узнаю, что кто-то здесь ее расскажет, ты - покойник! Кейси, ты почетная девушка на сегодняшней вечеринке.

Я сказал им, что это большая честь для меня.

*****

— Хорошо. Вы все можете ответить на следующий вопрос. У вас у всех есть дети. Многие ли из вас задумываются, действительно ли ваши дети - ваши собственные? С биологической точки зрения. Хорошо. Хорошо. Вы определенно знаете. А ваш муж знает, что они его? Я имею в виду, действительно, действительно знает?

— Конечно! — воскликнула Бет. — У нас есть аккаунт в Ancestry, так что мы все прошли тестирование.

— Кто-нибудь еще?

— Ну, конечно, Харви знает, — сказала Джейн.

— Конечно. Но раньше мужчины обычно не могли знать, и не знали. Сегодня мы можем, но мало кто проверяет, да и зачем? Это просто заставит наших жен думать, что мы им не доверяем.

Все согласились.

— Но. Бывают довольно редкие случаи, когда парень уверен, что он отец, но, возможно, его ребенок попадает в аварию, берется анализ крови или что-то в этом роде, и выясняется, что это не так. Вот тут-то и возникает гипотеза Илона Маска. С юридической точки зрения это, вероятно, не имеет значения. Если вы женаты, и он воспитывает детей, то они его, если только он не получит судебное постановление, меняющее это.

— Ну, разве он не должен их воспитывать?

— Должен? Я не знаю, но если он это сделает, то в моей книге он будет чертовым героем. Что он будет делать с этими детьми, которых он любит и которые считают его своим отцом? И он берет на себя ответственность за команду... команду - это дети, которых он вырастил как своих собственных. Он должен получить медаль.

Я вернул их на свою сторону, так что теперь я все испорчу.

— Но имейте в виду, что он снизил свою совокупную пригодность, тратя свое время, деньги, энергию и эмоции на детей, которые... — и это вырвалось у меня. Давайте будем спокойными, нейтральными, профессорскими, даже остроумными, но это просачивалось, и я повысил голос. Я не кричал, но сказал громко, —. ..детей, которых какой-то другой долбаный ублюдок подбросил его жене!

Я хлопнул рукой по столу. Это шокировало их, но теперь я был в ударе.

— Черт, может, у него и не будет своих собственных биологических детей! Но этот проклятый ублюдок... — Я сбавил тон: —. ..не только получил удовольствие от соития с миссис этого парня, но и постоянную радость от осознания того, что он произвел на свет лишних детей, которых придется растить другим бедным тупым ублюдкам.

Моменты затишья накапливались.

— Ну, подожди! — возразила Эбби. — Когда ты занимаешься сексом, обычно это не связано с деторождением. Я имею в виду, что это особенно важно, когда ты пытаешься завести ребенка, но обычно это просто удовольствие, возбуждение и близость. Я не говорю, что когда-нибудь сделаю это. Не поймите меня неправильно, ребята. Почему у парня должно быть задето его эго?

— Ты права, Эб, мы можем отклониться от пути с рождением ребенка. Это не так часто встречается. — Мне не стоило пока взрываться. Насколько я знал, отцовство не было моей специфической проблемой. — Но путь один и тот же. Я имею в виду, у какого мужчины будет лучший опыт общения с женщинами? У того, кто очень умен. Или супер-подтянутый. Властный. Остроумный. Успешный. Доминантный, в каком-то смысле. Парень, который мог бы создать прекрасное потомство, если бы до этого дошло, а затем действительно обеспечить его.

— Знаете, когда я был ребенком, я удивлялся, почему Жаклин Кеннеди вышла замуж за Аристотеля Онассиса после того, как Джека застрелили. Джек Кеннеди был по-настоящему сексуальным парнем, как позже и Билл Клинтон. Женщины могли снимать и снимали трусики ради него. Спросите подружку того мафиози или Мэрилин Монро. Но толстый, старый, уродливый Онассис? А Джеки была красоткой! Есть ее обнаженная фотография, сделанная на одной из яхт Онассиса. Телефотоснимок (фотография, сделанная с помощью телеобъектива, который предназначен для увеличения удаленных объектов и сжатия пространства между объектами в кадре). Ей, должно быть, было за 50, а в подписи говорилось, что она «все еще ебабельна». — Им не понравилось это выражение, но они могли с ним жить. — И она была такой.

— Но Онассис? Кого он мог привлечь? Теперь я знаю. Он был, возможно, самым успешным судоходным магнатом в мире, миллиардером в сегодняшних деньгах, который держал Джеки во всех нужных кругах. Он был женат и у него были романы. У него был открытый и длительный роман с оперной звездой Марией Каллас. Кто знает, сколько у него было женщин? Думаю, столько, сколько он хотел. Конечно, он получил Джеки.

— Но возьмите среднестатистического Кейси.

Именно здесь я, наконец, начал смотреть на Линду. Сначала это было просто признание.

— Его стратегия заключается в том, чтобы иметь исключительные отношения со своей женой. С Линдой, превосходной женщиной. — Я улыбнулся ей. — Завести детей. Быть близкими. Быть единым целым. В некотором смысле, это мы против всего мира.

Я откусил кусочек королевского пирога, и, чтоб меня, у меня был младенец Иисус! Я вытащил его. Это был один из тех черных, которых иногда кладут внутрь. Ну, я, конечно, не был отцом этого младенца Иисуса. Это было многозначительно, и я подумал, не играет ли со мной Бог. Я передал его по кругу, а затем продолжил.

— Это можем быть «мы» против всего мира. — Я удерживал взгляд Линды. — Мы, в сексуальном плане. Мы, в социальном плане. И вдруг Кейси обнаруживает, что это не «мы».

Я снова использовал воздушные кавычки, но продолжал смотреть на Линду.

— Он обнаруживает, что это его жена Линда, которая выше среднего, и какой-то другой парень, а он – белая ворона. И он даже не подозревал об этом.

Линда попыталась отвести взгляд, попыталась выглядеть беззаботный, но потом снова повернулась к кухне. Когда я огляделся, стало очевидно, что некоторые девушки заметили нашу игру глазами. Мне было интересно, о чем они думают. Мне было интересно, что некоторые из них знают.

— Что бы ты сделал? — спросила Бет.

— Не знаю. Уйти? Угрожать? Как бы то ни было, я бы сказал, что игра окончена. Вот тогда-то парни и решают проверить ДНК своих детей. Что бы вы сделали?

*****

Я снова заставил себя развеселиться.

— И последний вопрос, общий. Как вы можете определить, что у парня роман на стороне?

— Ваша сексуальная жизнь пошла на спад, — сказала Эбби. — По крайней мере, я так слышала.

Это подняло настроение.

— Да. У большинства мужчин есть реальные ограничения в том, как часто и как эффективно они могут... ну, вы понимаете. Но если это жена?

— То же самое.

— Иногда. Но только иногда.

Линда вернулась, хотя и стояла в дверях. Большинство не были уверены, куда я клоню, но я уверен, что Линда поняла.

— Может быть и наоборот. Иногда Линда бомбит любовью Кейси. Она дает ему дополнительный секс, отличный секс, и все для того, чтобы сбить с толку. — Я снова посмотрел на нее и сохранил зрительный контакт. — Ей не обязательно любить его или желать его. Ей не обязательно возбуждаться. Ей определенно не обязательно достигать этого восхитительного оргазма.

Линда широко раскрыла глаза. Я думал, она пытается отвести их, но ей это не удалось. Ее рот немного приоткрылся и остался открытым. Некоторые девушки снова проследили за моими глазами, и снова никто ничего не сказал, поэтому я сделал вывод:

— Все, что действительно нужно Линде - это замысел.

Линда исчезла из дверного проема. Я снова повернулся к группе и улыбнулся своей лучшей мальчишеской улыбкой.

— Поэтому мужчинам приходится больше верить. Есть вещи, с которыми ни одна женщина никогда не столкнется, но с которыми столкнется каждый мужчина, по крайней мере в свой самый темный час. Так что, да. Хрупкое мужское эго. Оно реально, но что это? Пища для анти-мужского юмора, шутка, отставка, отклонение и... в худшие моменты для мужчины... жестокое унижение. Я бы рекомендовал вам быть с этим помягче.

*****

Мы разошлись немного раньше обычного. После моей небольшой тирады стало тише, чем обычно, и люди начали искать повод откланяться. Джейн и Шарли тоже почти не разговаривали, но помогли нам убрать со столов и загрузить посудомоечную машину. Через некоторое время я вышел в столовую и гостиную и расставил всю мебель по местам. Мы с Линдой вообще не разговаривали и на кухне держались подальше друг от друга.

Когда все разошлись, я встал у панорамного окна и посмотрел на наши деревья, на пруд, из-за которого мы выбрали этот дом, на наши сады за домом, на все, что мы посадили и вырастили за время нашего пребывания здесь, на уличные фонари, на скопление ярко освещенных домов. Наш маленький счастливый мир в пригороде. Линда оставалась на кухне так долго, что я подумал, что мне придется пойти к ней. Это было последнее, что я хотел сделать.

Но, в конце концов, она тихо вышла, прямо через кухонную дверь в столовую. Когда она обратилась ко мне, это было едва ли громче шепота.

— Кейси?

— Да? — обернулся я.

— Как давно ты знаешь?

Она держала руки вместе перед собой, на животе, и смотрела в мою сторону, но не на меня.

— Это имеет значение? Достаточно долго.

— Как ты узнал?

— Это первое, что тебе приходит на ум? Правда? Ты не «сожалеешь», не «любишь меня», «это был просто секс» или что-то еще из этих ужасных вещей? Как я тебя поймал и когда? Чтобы... чтобы что? Чтобы в следующий раз тебе лучше удалось выкрутиться?

— Нет! Нет, Кейс. Мне очень жаль. Мне правда жаль. И я люблю тебя. Пожалуйста. Я вдруг обнаружила, что ты знаешь, и я... Я не знаю. Пожалуйста, Кейс. Пожалуйста, поверь мне. Я люблю тебя и сожалею.

У Линды были сухие глаза, что было небольшой милостью, но теперь у нее на глазах выступили слезы, и она вытерла их салфеткой. Нет. Не плачь, мать твою!

— Не думаю, что я тебе верю. Но чтобы ты знала, после того как я прозрел, твой след было довольно легко восстановить. Так ты собираешься сказать мне, что это был всего лишь секс?

— Не надо. Ты мне не поверишь. Я облажалась. Облажалась по-крупному, но я люблю тебя. Пожалуйста. Мы можем поговорить?

Да, это было нечто большее, чем «просто секс».

— Мы говорим. Что ты хочешь сказать? Расскажи мне об этом.

— Это просто случилось.

— Матерь Божья! Неужели ты думаешь, что я настолько глуп? Ты не можешь честно сказать о самой простой вещи.

— Ты не понимаешь! Я застряла в этом!

— Это проблема. Я пони-ма-ю. — Растягиваю «понимаю». Черт. Почти каждый может вляпаться во что-то. Похоже, она считала, что ее случай сильно отличается от всех остальных. — Я все прекрасно понимаю. Черт! Ты думаешь, я не фантазировал? Думаешь, я не задумывался об этом, не поддавался искушению? Что женщины никогда не делали себя доступными для меня?

— Пожалуйста. Не надо.

— Позволь мне рассказать... Нет! Дай мне закончить. Просто послушай для разнообразия. Знаешь, как бы мне было приятно иметь кого-то новую? — Я махнул рукой, чтобы она замолчала. — Чувствовать ее, ощущать ее запах и слышать, как она кончает? Господи!

— Прекрати, Кейс!

— Ты думаешь, это не возбуждает? И это было бы еще лучше, потому что это запретно и опасно. Как, блядь, охуенно, охуенно вкусно!

— Мне жаль.

— Да, тебе жаль. Как будто от этого все пройдет. У тебя, ведь, были все эти восхитительные ощущения, не так ли? Так каков старый Харв, Линда? Какие у него звуки, когда он трахается? Какой у него одеколон? Какова его сперма?

— Нет!

— Что ты чувствуешь, когда он на тебе и внутри тебя?

— Не надо! Прекрати! Просто остановись! — Линда вытирала глаза ладонями, из носа текло.

— Почему? Ты не остановилась. Ты думаешь, я никогда не поддаюсь искушению? Что у меня нет возможностей? — Я остановился и покачал головой. — О да, именно так ты и думаешь. Конечно! Твой скучный муженек никак не мог знать, что ты пережила. Это многое говорит о твоем мышлении.

— Я так не думала!

— Конечно, думала. Ты действительно считаешь, что я не могу никого найти, или что ни одна женщина не захочет попробовать со мной. Господи! Ты не просто изменщица, ты гребаная идиотка! На сколько чертовых встреч я ездил? Ты думаешь, там никогда не бывает свободных женщин?

— Пожалуйста, Кейси. Пожалуйста. Просто остановись.

— Конечно. Черт. Но знаешь что? Я принимаю меры, чтобы этого не произошло. Вот что я делаю.

— Я не собиралась этого делать.

— Но ты это делала. Снова и снова. Не то что я. Я начал с того, что никогда не оставался с ней наедине.

— С ней? Кто... кто она?

— Какая разница?! И почему ты думаешь, что есть только одна? Я стараюсь, чтобы во время нашего разговора рядом были другие. Я игнорирую ее остроты и двусмысленности, либо «неправильно» их интерпретирую. — Я снова сделал воздушные кавычки. — Я не говорю о нашей личной жизни. Я не хожу один на кофе или на обед. Может быть, я мог бы пойти к ней домой, чтобы помочь с какой-нибудь проблемой. Меня просили. Конечно. Давай починим ее «сантехнику». Тогда она должна будет выразить свою признательность, понимаешь? В какой момент я не захочу или не смогу нажать на тормоза? В какой момент я сорвусь с гребаного обрыва? Когда ты сорвалась?

Никто из нас не говорил. Линда продолжала фыркать и смотреть в пол.

— И с Харви Милстедом, мужем твоей лучшей подруги. Ну, я понимаю. Он хорош собой, умен, людям нравятся его истории. Конечно, я понимаю, почему он нравится женщинам. Если бы я играл за другую команду, я бы подумал, что он горячий.

— Это не так.

— Как это?

— Это сложно.

— Наверняка. Что касается того, что ты просто «застряла» в этом, думаю, ты сделала последний шаг... с обрыва... четыре недели назад, в прошлое воскресенье.

Линда вскинула голову, и ее глаза снова стали широкими. Я чуть было не набрался язвительности, чтобы сказать ей, что они могут так заклиниться.

— Я могу ошибаться насчет точной даты, но я знаю следующее: ты прошла через все предупреждающие знаки, пока тебя не затянуло внутрь. А может, все еще хуже. Может быть, ты сама искала это.

— Нет! — Наконец, ей нашлось что сказать. — Я ничего не искала! Мы просто флиртовали. А потом... да, были некоторые личные разговоры и несколько обедов.

— И напряжение стало таким сильным, и оно так манило, не так ли?

— Да. Так и случилось. Я действительно не знала, что это начнется, пока это не случилось, но он действительно втянул меня в это. Он сделал это!

— О, ты так увлеклась, дорогуша. И у тебя получилось столько вкусных блюд. А потом ты продолжала их пробовать.

Я встал и подошел к камину, к обеденному столу, обратно в гостиную. Я ходил кругами, и мы говорили кругами. Ничего не решалось. Никто из нас не произнес ни слова, пока я не сел обратно на диван и не закрыл лицо руками. Я решил, что должен продолжить дискуссию сам, и поднял на нее глаза.

— В то время как мне приходится терпеть старую возлюбленную, которую я знаю уже много лет, ту, которая раньше действительно возбуждалась, но теперь уже не так сильно, которой иногда приходится идти в ванную, чтобы закончить с собой, которая говорит мне, чтобы я просто вошел в нее, чтобы кончить. Та, которая притворяется, когда готова к тому, чтобы все закончилось.

— Прости, Кейси.

Я едва слышал ее, и она не смотрела на меня.

— Конечно. Что ж, в последнее время это было здорово, по крайней мере, в те несколько раз, когда это случалось. У меня появилась особая возможность притворяться! Может, мне и не помешал бы, время от времени, искусственный оргазм, но не такой! Ты думала... да какая разница? Ты думала, что ты такая чертовски умная.

*****

Что оставалось сказать, кроме «да пошла ты на хуй»? Линда не нашлась, что ответить, она ничего не смогла придумать, а у меня не нашлось, что сказать. Я подумаю о других вещах, когда она уйдет. Я стал ненавидеть людей, которые знают, что сказать. Наконец, она спросила меня тихим слабым голосом:

— Можно я сяду рядом с тобой?

Это было неожиданно.

— Я не знаю, почему ты этого хочешь.

— Потому что я боюсь.

Я прислушался.

— Я боюсь того, что я сделала, того, что я сделала с тобой, и того, что ты собираешься сделать. Пожалуйста. Я не... — Ее голос стал тонким и высоким, и я подумал, что она не сможет этого сказать. — Я не хочу тебя потерять.

— Говорит женщина, которая меня бросила.

Она наклонилась и заплакала в свои руки, и я позволил ей выплакаться. Остановись. Перестань плакать. Наверное, это казалось дольше, чем было на самом деле: ее плач и дыхание были единственными звуками в комнате. Я хотел, чтобы она не плакала. Почти все, что угодно. Я не знаю, как плач связан с проблемой мужского эго. Может быть, это должно быть бальзамом, чем-то, что заставит ее казаться такой жалкой и ничтожной, что ты должен будешь принять ее обратно. Контрмера. Пожалуйста, прекрати. Я понял, что она делает, а потом обнаружил, что она не единственная в нашей семье, кто умеет притворяться. Сегодня я могу перестать притворяться. Все становилось явным. Наступал конец всему, но, пожалуйста, перестань плакать.

Мне хотелось думать о чем-то другом. О чем-нибудь другом.

Спасибо, Джейн. Если бы она не затронула вопрос мужского эго, я бы удержался. Может быть, Линда покончила бы с этим, может быть, даже призналась бы мне и попросила прощения. Стал бы я ее удерживать? Может быть, я был бы благородным рогоносцем, который сохраняет семью, который не дает детям делить время, пытается восстановить брак? Нет. Не после того, как я с этим справился. И Линда сама ничего не остановила.

Тогда прости меня, Джейн. Я бы не стал унижать тебя перед твоими друзьями. Завтра, после того как я расскажу ей и покажу доказательства, она будет достаточно унижена. Мне было интересно, что она сделает. Оставит ли она его? Скорее всего, мы больше никогда не будем разговаривать.

*****

— Что ты собираешься делать?

Я погрузился в свои мысли и сначала не понял ее вопроса.

— А как ты думаешь? — Как будто это не было очевидно. — Я собираюсь сделать то, что ты всегда говорила, что сделаешь, если когда-нибудь поймаешь меня на измене. Я ухожу от тебя.

— Мне жаль, Кейс. И я люблю тебя, правда люблю. Разве нет какого-то способа? Что-то, что я могу сделать, чтобы мы были вместе? Что-нибудь?

Я отвернулся и рассмеялся, хотя ничего смешного в этом не было.

— Да, ты действительно любишь меня. Ты все еще не попробовала сказать «это был просто секс». — Я вздохнул. — Все еще жду этого. Конечно, ты всегда говорила, что отрежешь мне член, если я изменю, но у тебя, ведь, нет члена.

Линда попыталась улыбнуться. Да, попытаться успокоить мужа, признав его маленькую шутку. Я пошутил еще сильнее.

— Я читал, что у некоторых апачей, если мужчина заставал жену за изменой, он отрезал ей кончик носа. Тогда все узнали бы, что она сделала, и ни один мужчина никогда не нашел бы ее привлекательной.

— Прекрати!

Это было уже не так смешно.

— Это было бы не так уж сложно. Может, я воспользуюсь болторезом.

— Кейси! — Она покачала головой, снова и снова, отворачивая от меня лицо.

— Это могло бы помочь вылечить мое хрупкое мужское эго. Конечно, меня посадят в тюрьму, но до конца жизни маленькие дети будут показывать на тебя пальцем, и ты станешь Безносой Линдой.

— Остановись, остановись, остановись, остановись! — Она зажала уши руками и продолжала качать головой, повторяя это.

— Конечно. Давай заключим договор. Я отрежу тебе нос, но потом позволю тебе остаться. Как тебе это?

Она просто качала головой, держа ее в руках, и не смотрела на меня.

— Все будет хорошо. Ты сможешь сделать пластическую операцию. — Тогда я остановился, и через несколько минут она сделала то же самое. Я вздохнул. Было о чем вздыхать. — Не волнуйся. Я не собираюсь причинять тебе боль. Я не собираюсь ничего с тобой делать. Я просто разведусь с тобой.

Снова стало тихо. Она не плакала, по крайней мере, не вслух, но вытирала глаза сначала одной рукой, потом другой и шмыгала носом.

— Мне жаль, Кейс.

— Ты все время так говоришь. За что тебе «жаль»? Наверное, за то, что тебя поймали.

— Нет! — Наконец-то нашелся дух! — Мне жаль, потому что я причинила тебе боль. И я люблю тебя.

— Я не верю в это. Ничему из этого.

— Я люблю. Знаю, в последнее время я этого не показывала, но я люблю. Правда.

— Знаешь, что я думаю? Думаю, что я достаточно нравлюсь тебе. — Я остановился, чтобы подумать. — Может быть, ты даже чувствуешь какую-то привязанность. А теперь сопоставь это со всем тем, что ты высвободила. Социальная неловкость. Разделение наших вещей. Создание двух домохозяйств...

— Нет! Я люблю тебя! Люблю!

— Просто послушай! — Я не мог сидеть, не переживая это. Для меня это было бы не менее тяжело, чем для нее. — Враждующие адвокаты. Разделение наших финансов. Судебные заседания и консультации, к которым они нас принуждают. Это разделит наших друзей. Твоя лучшая подруга, черт возьми, станет твоим злейшим врагом. Что ты с ней сделала! И, в довершение всего, дети. О Боже, жизнь наших детей превратится в ад!

— Нет. Пожалуйста, Кейс. Не надо.

Теперь Линда стояла. Она подняла руки, как молельщица на картине эпохи Возрождения, словно я мог все исправить. Мы были слишком далеко для этого.

— Вот во что ты нас втянула. — Я отвернулся от нее.

Нужно ли мне было смотреть на нее? Я и так хорошо представлял ее с Харви Милстедом. Что я буду делать, когда увижу его в следующий раз?

Когда я снова повернулся к ней, она сделала шаг ко мне, ее руки все еще умоляли.

— Как тебе не стыдно, Линда! Как ты смеешь! — Она остановилась и тут же потеряла себя. Теперь она плакала, слезы текли по ее лицу, она смотрела в пол, ее руки безвольно болтались по бокам. — Как ты, блядь, смеешь!

Что дальше? Я не мог стоять, не мог сидеть, и уж тем более не мог забыть, что Линда встречалась с Харви Милстедом. В конце концов, я уселся, прямо там, где был, и уставился на нашу свадебную фотографию в столовой. Как бы выглядела наша фотография при разводе?

— Пожалуйста, Кейс. Пожалуйста. — Да, этот кроткий голосок, полузадушенный от плача. — Мне так жаль. Ты лучший человек, чем я. Пожалуйста. Не выгоняй меня.

— Я был лучшим человеком, когда не заводил романов. Я был лучшим человеком, когда ставил свою семью на первое место. Я не стал бы лучшим человеком, если бы остался с тобой. Тебе не показалось, что в своей небольшой лекции я был снисходителен к мужскому эго? Я никак не могу прийти в себя. Между нами все кончено.

Линда еще немного постояла, а я посидел. Когда-нибудь это закончится, но в ближайшие дни? Дайте мне умереть. Она сделала полшага ко мне и остановилась. Я снова вздохнул и протянул ей руку.

— Иди сюда.

Она подошла ко мне крошечными шажками и села, затем прислонилась ко мне, положив голову мне на плечо, вытирая глаза, положив руку мне на грудь и снова открыто плача.

— Мне так жаль. Мне так жаль.

Конечно. Женские слезы. Вы слышали, как эти прогрессивные придурки пренебрежительно говорят о них: «слезы белой женщины». Для меня это были слезы этой женщины. Слезы Линды. Она всегда была сильной, контролировала ситуацию, отвечала за нее, когда возникали проблемы - когда маленькую Линн сбила машина, когда умирала сестра Линды. Она была тверда до поры до времени, а потом срывалась, и я утешал ее. Я не хотел, чтобы она плакала. Это резало меня по живому. Но мне нравилось утешать ее, а ее утешение успокаивало меня. Я прижимал ее к груди и успокаивал, гладя по волосам и говоря: «Ш-ш-ш. Все хорошо. Все будет хорошо». Я чувствовал к ней такую нежность, больше, чем когда мы занимались любовью, даже больше, чем в день нашей свадьбы, почти столько же, сколько в те дни, когда она вынашивала наших детей. Моя Линда. Моя девочка. Я всегда буду рядом с тобой.

Но не в этот раз. В этот раз все не будет хорошо. Ничего хорошего из этого не выйдет. Я не найду в этом утешения, и больше никогда не буду рядом с ней.

Мужское эго не бывает хрупким по любому поводу. Оно может выдержать удар из-за работы или игры, трагедий, неудач, катастроф. Только она может разбить его вдребезги. Мое было хрупким из-за Линды, которая все еще плакала у меня на плече. Плакала.

Что это было? Ее суперспособность? Или мой криптонит?

Я даже не мог быть уверен, что слезы настоящие. Вот что происходит, когда пропадает доверие. Игра действительно закончилась. Была ли она сломлена осознанием того, что натворила и что будет дальше? Возможно. Или слезы были вызваны по необходимости? Я не мог не задаться вопросом. Думает ли она: «Если я вдоволь наплачусь, он меня простит»?

Я решил, что в данный момент, это не имеет значения. Я прижал ее к себе, вдыхал запах ее волос и думал о других случаях, когда я обнимал ее и вдыхал ее, и я старался не думать о Харви Милстеде, держащем ее. Я буду так сильно по ней скучать. Итак, я держал ее некоторое время. Утром мы начнем работать над нашей новой жизнью. Над нашими жизнями. Порознь.

Конец.