Образ полностью одетого врача-мужчины, осматривающего обнаженную пациентку, всегда казался мне невероятно эротичным. Мысль о том, что мою прекрасную жену осматривают таким образом, усиливает это чувство, вызывая смесь ревности и желания защитить ее, приправленных гордостью и странным стремлением выставить ее напоказ. Я всегда тайно мечтал сопровождать ее и наблюдать, как она раздевается и проходит осмотр у врача, но так и не нашел подходящей ситуации, чтобы воплотить эту фантазию в жизнь. И уж тем более у меня не хватило смелости обсудить это довольно пикантное желание с моей весьма традиционной женой.

Мне так и не удалось побывать с ней в кабинете врача, но на прошлой неделе, во время ее ежегодного осмотра, мои желания исполнились сверх всяких ожиданий — и совсем не так, как я предполагал.

Моя жена Элизабет, или просто Бет, — поразительно привлекательная женщина. В свои 42 она сохранила юный вид: чистая кожа, свежее лицо. Среднего роста, с каштановыми волосами до плеч и темно-синими глазами, она обладает пышной грудью и округлыми бедрами. За годы она немного прибавила в весе, как и большинство из нас, но этот вес распределился равномерно, придавая ей легкую соблазнительную полноту, которая только подчеркивает ее привлекательность зрелой женщины в расцвете сил.

Два года назад Бет пришлось сменить врача, когда ее прежний доктор вышел на пенсию. Новый врач ей очень нравится, но она не раз упоминала, что его приемная часто бывает переполнена, а порой и вовсе царит суета. Помимо долгих ожиданий, это само по себе не так страшно, но планировка кабинета в сочетании с устаревшим подходом врача к драпировке пациентов заставляла ее чувствовать себя неловко во время некоторых визитов.

Когда я расспрашивал ее об этом раньше, она отвечала с явным смущением и неохотно делилась подробностями. Тем не менее, она призналась, что больше всего ей не нравится необходимость иногда покидать смотровую комнату в раздетом виде, чтобы пройти в другое помещение для процедур. Эти небольшие прогулки нередко оказываются на виду у людей, сидящих в приемной. Она тут же добавила, что такие моменты обычно краткие, а профессионализм врача настолько заразителен, что весь кабинет, включая пациентов и посетителей, пропитан этой атмосферой.

Тогда я не стал выпытывать подробности, но решил, что в следующий раз обязательно поеду с ней. И вот в прошлый понедельник она объявила, что ее ежегодный осмотр назначен на пятницу после обеда, и она берет полдня отпуска с работы. Я сказал, что тоже планировал уйти пораньше в пятницу, и предложил встретить ее у врача, а после пойти поужинать вместе, ведь перед осмотром ей нельзя много есть. Бет удивилась и слегка замешкалась с ответом, но затем преодолела внутреннее сопротивление и согласилась, видимо, решив, что медицинские осмотры — часть жизни, и если я увижу ее раздетой, то ничего нового для себя не открою.

Наступила пятница. Я ушел с работы около полудня и направился в офисное здание в центре города, где находился кабинет врача Бет. Я хотел приехать раньше нее, чтобы мы могли войти вместе — так я не упустил бы ни единой возможности, которая могла бы представиться. Я понимал, что, возможно, следующие несколько часов проведу в переполненной приемной, листая старые журналы, но все равно был полон возбуждения. Даже если я ничего не увижу, сама мысль о том, что я сижу в приемной, зная, что где-то за дверью или в конце коридора моя прекрасная жена раздевается и ее осматривает другой мужчина, вызывала у меня странный трепет.

Я добрался до входа в здание и ждал долгие 15 минут, пока не увидел Бет, идущую по тротуару ко мне. Она улыбнулась и помахала, заметив меня, и я почувствовал гордость и волнение от того, как привлекательно она выглядела. Поскольку она шла прямо с работы, на ней был строгий деловой наряд: аккуратно отглаженные темно-серые брюки, такой же пиджак, белая шелковая блузка и черные туфли на низком каблуке. Я быстро поцеловал ее, и мы вошли в здание вместе. Поднявшись на лифте на шестой этаж, мы повернули налево по коридору, усеянному медицинскими кабинетами. Я наслаждался ощущением, шагая рядом с моей элегантно одетой женой, зная, что скоро ей придется раздеться перед другим мужчиной. Дойдя до двери с табличкой «Доктор Уильям Шиффман», Бет открыла ее, и я последовал за ней внутрь.

Как раз в этот момент, пока я и мои невольные сообщники-вуайеристы не успели оправиться от первого шока от случайного обнажения Бет и сосредоточиться на ее прелестях, медсестра заметила приоткрытую дверь и быстро ее захлопнула. Казалось, по приемной пронесся едва слышный стон разочарования. Другие мужчины, словно мальчишки, пойманные за подглядыванием в женской раздевалке, виновато схватили свои журналы и сделали вид, что увлечены чтением. Но я знал, что их мысли остались в смотровой комнате с моей женой, воображая ее по ту сторону двери — раздетой, голой как мать родила, без ничего, в естественном виде... ну, вы поняли.

Это было отчасти волнующе — видеть, как моя жена обнажается перед другими мужчинами, но в то же время унизительно. Я решил, что на сегодня мне хватит острых ощущений. Я надеялся, что Бет останется скрытой до конца осмотра, но не мог забыть процессию голых мужчин, которых водили в ванную. Я убедил себя, что медсестра сделает исключение для женщины, особенно такой привлекательной, как Бет, и позволит ей сдать анализ мочи в уединении смотровой комнаты.

Время шло, и я уже начал верить в свою новую теорию, как вдруг дверь комнаты Бет открылась. Вышла медсестра, а за ней — моя совершенно обнаженная жена. Она прижимала к груди бумажную простыню, которая прикрывала ее спереди от груди до середины бедер, оставляя бока и спину полностью открытыми. К счастью, туалет находился прямо рядом со смотровой, так что долго ей выставляться не придется. Но Бет теперь оказалась прямо в приемной, полной одетых людей, в чем мать родила! Медсестра открыла дверь в ванную, и Бет шмыгнула внутрь, ненароком показав всем свои голые ягодицы.

Дверь за ней закрыли, но тут же медсестра, вспомнив о каком-то другом деле, приоткрыла ее и сказала: «Когда закончите, миссис Харрис, оставьте образец на стойке регистрации и возвращайтесь в свою комнату». Она быстро захлопнула дверь, но не раньше, чем некоторые из нас успели мельком увидеть мою жену, сидящую голышом на унитазе, с простыней, прислоненной к стене.

Унижения нарастали, подумал я, хотя, кажется, Бет не заметила этого последнего подглядывания. А теперь ей придется возвращаться в свою комнату без сопровождения и без одежды. В приемной воцарилась тишина в предвкушении предстоящего шоу. Тишина была такой, что вскоре мы услышали мягкий плеск, доносящийся из ванной — интимный звук, как моя жена справляет нужду. Этот звук вызывал в воображении непристойную картину струйки, вырывающейся из-под волосатых губ женского лона, и резко контрастировал с тем достойным видом, который Бет демонстрировала всего 15 минут назад, сидя скромно в своем деловом костюме.

Звук затих, сменившись громким шумом смыва. Дверь ванной открылась, и Бет решительно направилась к стойке регистрации, босая с ног до головы. Одной рукой она прижимала простыню к груди, другой осторожно держала чашку с дымящейся мочой, выставляя ее напоказ. Я заметил, как щеки моей жены раскраснелись — она избегала десятков глаз, пожирающих ее наготу. Наклоняясь, чтобы поставить образец на стойку, простыня соскользнула с нижней части тела, неожиданно открыв всем темный треугольник ее лобка. Быстро развернувшись, Бет поспешила обратно в безопасную комнату, ее голые ягодицы соблазнительно колыхались.

Все двери наконец закрылись, и я глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Вспоминая в уме невероятно эротичные сцены, которые мы только что видели, я почувствовал настоятельную потребность поправить белье. У меня была мощная эрекция. Стараясь сделать это как можно незаметнее, я оглядел комнату и заметил, что некоторые другие мужчины тоже заняты тем же. Мысль о том, что члены всех этих мужчин напряглись, пока они смотрели, как моя женщина размахивает голой попкой перед ними, вызвала во мне новый прилив возбуждения. Я начал искренне наслаждаться этим опытом: стыд и смущение смешивались с желанием похвастаться своей прекрасной женой. Я поймал себя на том, что с нетерпением жду ее следующего обнажения.

Прошло несколько минут, и медсестра выскочила из одной из комнат, громко объявив: «Виктор, ЭКГ в первой комнате». Маленький человек в белом халате с тонкими усиками вышел из задней части, толкая тележку с электрокардиографом. Он остановился перед дверью Бет. Медсестра подошла и, не утруждая себя стуком, широко распахнула дверь, пропуская его и тележку внутрь. Теперь все в комнате могли заглянуть внутрь и увидеть мою жену, сидящую на смотровом столе совершенно голой.

Ее руки лежали по бокам, ладони упирались в стол, гладкие ноги свисали с края, босые ступни покачивались над полом. Большие груди Бет с очаровательными розовыми сосками торчали прямо на нас, словно фары с включенным дальним светом. Но слишком быстро тележка, техник и медсестра оказались внутри, и дверь закрылась, преграждая этот новый образ обнаженной красоты. Меньше чем через минуту медсестра вышла, дав нам секунду заглянуть внутрь: Бет лежала на спине, простыня прикрывала ее бедра, скрывая гениталии от взгляда техника. Он деловито прикреплял датчики к ее груди, свободно разглядывая ее голые груди, так откровенно выставленные напоказ.

Теперь мне пришлось пережить неприятное чувство беспомощности, сидя по ту сторону двери и зная, что прямо за ней, скрытая от моих глаз, моя жена лежит почти голая в присутствии мужчины-техника. Казалось, будто Бет изменяет мне, демонстрируя свое тело другому мужчине наедине. Мне пришлось сидеть с этим тревожным образом в голове несколько минут, пока шел тест.

Наконец дверь открылась, и господин с тонкими усиками начал выталкивать громоздкую тележку через проем. За ней я увидел Бет, сидящую на столе с вытянутыми ногами. Она вытирала салфеткой пятна геля с груди, где были прикреплены датчики, ее груди подпрыгивали от усилий.

Вдруг передний угол тележки ударился о дверной косяк, аппарат повернулся и застрял в проеме с громким лязгом. Техник неуклюже пытался его освободить, когда мужчина, сидевший у двери, вскочил и бросился на помощь. Этот быстрый opportunist теперь стоял прямо в дверном проеме смотровой, пялясь внутрь, пока тряс тележку. Бет спрыгнула со стола и стояла перед ним без простыни. Она посмотрела на дверь, чтобы понять, что за шум, и замерла, встретившись взглядом с «добрым самаритянином», который бесстыдно пожирал глазами ее наготу. Она была так ошеломлена его откровенным разглядыванием, что просто стояла, забыв прикрыться, пока он наслаждался ее открытой женственностью.

Тележка освободилась, техник быстро захлопнул дверь за собой, и я слегка простил его за то, что он был наедине с моей женой. «Благородный» помощник вернулся на свое место, явно довольный собой. Я сверлил его взглядом какое-то время, но потом понял, как это бесполезно. Мне пришлось смириться с тем, что скромность моей жены уже нарушена и будет нарушаться, пока осмотр не закончится и она не наденет одежду.

Наконец к двери подошел сам доктор Шиффман, вежливо постучал и вошел. В короткий момент я увидел Бет, сидящую на столе, скромно прикрытую простыней, видны только голые бока. «Здравствуйте, Элизабет. Как дела?» — услышал я голос доктора, прежде чем дверь закрылась.

Я немного расслабился, зная, что теперь с моей Бет только доктор. Хотя он был полностью одет, включая пиджак и галстук, а она сидела без единой нитки, они были врачом и пациенткой, что делало ситуацию социально приемлемой. Я осознал, как сильно изменилось мое восприятие с утра, когда мысль о том, что врач-мужчина увидит мою обнаженную жену, безумно возбуждала меня. Теперь я почти радовался, что только он ее видит, а не вся приемная и персонал.

Вскоре медсестра в синей форме прошла по коридору и снова вошла в смотровую комнату, выйдя через несколько минут и подарив нам еще два быстрых взгляда на уже очень внимательную и благодарную публику. Сначала мы увидели Бет, сидящую прямо и совершенно голой, без простыни, на краю стола. Доктор стоял сбоку, одной рукой касаясь ее обнаженного плеча, другой прижимая стетоскоп к ее спине. Он внимательно слушал, пока она глубоко дышала, ее пышные груди поднимались и опускались с каждым вдохом. У нас был великолепный вид на обнаженную грудь моей жены с бледно-розовыми ареолами и гордыми красноватыми сосками.

Хотя я видел груди Бет много раз, они никогда не казались мне такими эротичными. Выставлять ее прелести напоказ перед столькими мужчинами было почти болезненно возбуждающе.

Второй взгляд, когда медсестра выходила, был совсем другим, но не менее волнующим. Бет лежала на спине, доктор стоял над ней, прощупывая ее живот. Его толстые пальцы двигались ниже по ее белой коже, нажимая чуть выше густых каштановых волосков лобка, что росли у основания ее обнаженного живота. Когда дверь закрылась, я быстро оглядел комнату, понимая, что все эти мужчины только что видели лобок моей жены. Я чувствовал, будто делюсь ее интимными тайнами со всем миром, и, честно говоря, это ощущение сводило с ума.

Через несколько минут в приемную вошел новый человек и подошел к стойке регистрации. Это был крупный, пухлый мужчина с круглым розовым лицом и слишком дружелюбным поведением продавца. Оказалось, он был представителем фармацевтической компании. Регистратор поздоровалась с ним — он явно был частым гостем — и сказала: «Мы сейчас очень заняты, Джон, но я посмотрю, что можно сделать». Она встала, подошла к двери первой смотровой, коротко постучала и просунула голову внутрь. Я не слышал, что она сказала или ответил доктор, и ее тело закрыло обзор. Затем она вышла, закрыла дверь, держась за ручку, и повернулась к продавцу: «Доктор слишком занят, чтобы принять вас в своем кабинете. Он сейчас с пациенткой, но раз у вас всего пара вопросов, можете зайти на несколько минут. Только кратко». С этими словами она широко распахнула дверь, и он шагнул внутрь. То, что он увидел, должно быть, шокировало его так же, как меня и всех остальных зрителей.

Бет стояла, наклонившись над столом, ее голая попка была обращена к двери. Ее длинные крепкие ноги широко расставлены, верхняя часть тела опиралась на сложенные руки на мягком столе. Доктор держал одну пышную ягодицу и раздвигал ее в сторону, открывая пухлый красный анус Бет нашим изумленным глазам. Последнее, что мы увидели, когда дверь медленно закрывалась, — это как доктор Шиффман вводит свой толстый смазанный палец в медленно раздвигающийся анус моей жены, а ее волосатая промежность тоже виднелась между разведенными ногами.

Я сидел ошеломленный, дрожа от возбуждения и унижения. Как будто мало было того, что мою жену так непристойно выставили перед комнатой полным мужчин, этот скользкий продавец каким-то образом пролез в смотровую и прямо сейчас наблюдал, как доктор проникает пальцем в ее зад.

Несправедливость и непристойность происходящего разозлили меня настолько, что я встал, чтобы возмутиться перед глупой блондинкой-регистратором. Но потом понял, что скандал может привести к открытию еще одной двери и новым обнажениям. В ярости я сел обратно, пытаясь представить сцену в смотровой.

Я не мог остановить непристойные видения. Я представлял, как продавец похотливо смотрит на растянутое анальное кольцо Бет, плотно обхватывающее палец доктора. Я думал о том, как анус моей жены, ее самая сокровенная часть, больше не тайна. Но самым болезненным было чувство исключенности — знать, что двое других мужчин видят позор и обнажение Бет, а я нет!

Меня захлестнула волна вины, и я понял, какой эгоистичный мерзавец я был. Моя жена проходила через долгое и унизительное испытание, а я думал только о своей уязвленной гордости и похотливых фантазиях. Это она должна была терпеть наготу и уязвимость перед всеми этими одетыми людьми, в основном мужчинами. Я мог только представить, как тяжело это для женщины возраста и скромности Бет.

Я воображал ее в комнате, съежившуюся, крепко прижимающую к голому телу тонкую простыню, пытающуюся скрыть наготу от толстого продавца лекарств, в ужасе от мысли, сколько он уже увидел.

Как же я ошибался!

Медсестра, пропавшая на время, вышла из задней комнаты и подошла к стойке. Регистратор сообщила ей о присутствии продавца. На лице медсестры мелькнул шок, а затем, благослови ее, она набросилась на бестолковую блондинку: «Никогда, НИКОГДА не пускай никого, кроме медиков, в комнату, пока там осматривают пациента!» — «Но он же из медицинской сферы», — слабо возразила та. «Он просто продавец!» — отрезала медсестра, поворачиваясь, чтобы выгнать незваного гостя. Но когда она открыла дверь, сцена, представшая перед нами, была совсем не той, что я себе нарисовал.

Доктор стоял спиной к столу и разговаривал с продавцом, который пытался поддерживать беседу, украдкой поглядывая через плечо доктора на мою голую жену. Но вместо того чтобы съежиться от стыда, как я воображал, она приняла совсем другую позу.

Моя обычно сдержанная жена сидела на мягком столе совершенно голая, слегка откинувшись назад, опираясь на прямые руки, с вызывающе выдвинутыми вперед бедрами. Она смотрела на двух одетых мужчин с презрением. Ее ноги были слегка раздвинуты, и пока я смотрел, она медленно и намеренно развела их так широко, как позволяла сидячая поза! Когда ее гладкие бедра разошлись, ее влагалище раскрылось, словно розовая раковина в центре темного лобкового куста.

Толстый продавец открыл рот от шока, увидев дерзкое обнажение Бет. Сам в оцепенении, я смотрел с восхищением на мою великолепную жену, голую, как ее создал Бог, с свободно свисающими большими грудями и открыто выставленной вульвой для всех, кто хотел посмотреть. В ее глазах читалось презрение, она провокационно бросала вызов продавцу, приглашая рассмотреть ее наготу.

Медсестра разрушила эротическое напряжение, быстро вытолкав раскрасневшегося и потного продавца из смотровой. Когда она закрыла дверь, мы успели последний раз взглянуть на поразительно открытую промежность Бет, ее розовые губки блестели в мягком волосатом гнезде.

Пока потрясенный продавец поспешно покидал приемную, я слышал, как моя жена тихо, но решительно отчитывает доктора за допущенное вторжение. Спокойный нрав Бет мог быть обманчив — она становилась тигрицей, если ее достаточно спровоцировать. Теперь я едва различал, как доктор извиняется, объясняя, что осмотр женщин для него настолько рутинен, что он иногда забывает о важности права пациента на приватность. Вскоре доктор вышел, закрыв дверь так быстро, что мы увидели лишь мелькание голой плоти.

Меня переполнила огромная гордость за жену. Она вполне могла постоять за себя, когда чувствовала несправедливость. Она была достаточно смелой, чтобы следовать здешним правилам и пройти почти голой перед мужчинами в приемной. Она была скромной, но не робкой. И она достаточно гордилась своим телом, чтобы выставить его напоказ, чтобы припугнуть пялящегося мужчину.

Несмотря на все доказательства обратного, которые она только что всем продемонстрировала, у нее были стальные нервы!

Я предположил, что осмотр закончен, но меня и моих товарищей, мою «банду братьев», ждал еще один сюрприз. Я начал смотреть на них как на верных спутников — они оставались со мной в приемной даже после своих осмотров. Те, кто пришел с женами или подругами, уходили вовремя, но те, кто ни перед кем не отчитывался, задерживались надолго.

Словно в награду за их терпение, медсестра снова подошла к двери Бет и просунула голову внутрь: «Нужно сделать рентген грудной клетки, и мы закончим, Элизабет. Можете надеть туфли, если хотите, и я провожу вас по коридору». Она закрыла дверь на 10 секунд, чтобы дать ей уединение, а затем снова открыла, весело спросив: «Готова?»

Бет успела надеть одну туфлю и грациозно вставляла ногу во вторую, когда дверь открылась. Она предстала перед всеми в особенно сексуальной позе: слегка наклонившись вперед, вытянув ногу, засовывая босую ступню в туфлю, ее двойные прелести свисали вниз, соски указывали на пол.

Затем, пока медсестра держала дверь, она смело шагнула в приемную, на ней были только туфли. Она забыла простыню!

Видимо, инцидент с продавцом, внезапность указаний медсестры и привыкание к отсутствию одежды привели к тому, что Бет просто забыла прикрыться перед выходом на публику.

Результатом, конечно, стало то, что толпа в приемной получила «полный комплект». Моя 42-летняя жена в одних черных туфлях на низком каблуке дефилировала перед нами голышом, ее груди колыхались, а каштановый куст между ног бесстыдно выставлялся напоказ. Повернувшись и направившись по коридору, она сверкнула голой попкой перед комнатой полной мужчин, а удивленная медсестра пошла рядом.

Это было захватывающее зрелище — наблюдать, как две женщины идут по коридору бок о бок: одна голая, кроме туфель, ее ягодицы непристойно покачивались с каждым шагом; другая полностью одета в синий халат и кроссовки, подчеркивая наготу своей спутницы.

На полпути по коридору Бет вдруг остановилась, ее колени сомкнулись, ягодицы напряглись. Она только что осознала, что совершенно голая. Она наклонилась и что-то торопливо шепнула медсестре, та, должно быть, ответила: «Мы почти на месте». Они продолжили идти, Бет чуть медленнее, скрестив руки на груди, чтобы скрыть и поддержать подпрыгивающие груди, теперь остро ощущая свою наготу.

Дойдя до рентген-кабины в конце коридора, их встретил техник. Стоя перед женщинами, он широко раскрыл глаза, увидев Бет в одних туфлях, с руками, скрещенными над пышными грудями, ее живот и лобок открыты его взгляду. Налюбовавшись ею мгновение, он провел ее в кабину и поставил лицом к аппарату. Это дало тем из нас, кто мог видеть в конец коридора, боковой вид на нее. Ей пришлось встать прямо в туфлях и прижать большие груди к рентгеновской пластине. Руки она положила на голые бедра и сгорбила плечи для снимков. Затем техник задернул тяжелую штору, скрывая ее от глаз.

Рентген сделали быстро, штору откинули, и медсестра тут же накрыла мою раздетую жену новой простыней. Прошептав какие-то указания, она ушла по другим делам, оставив Бет возвращаться в смотровую без сопровождения.

Теперь Бет шла по коридору к ожидающей публике одна. Она выглядела как модель на подиуме. Ее туфли элегантно цокали по плитке, белая простыня, оттеняя голые ноги и плечи, казалась смелым модным нарядом. Проходя мимо толпы в приемной и потянувшись к дверной ручке, один угол простыни соскользнул, обнажив одну прекрасную грудь и сосок.

Словно полуодетая фигура из греческой мифологии, Бет решительно прошла через дверной проем. С последним покачиванием голой попки она оказалась в комнате, и дверь за ней захлопнулась.

Когда я начал выходить из эротического транса, в котором пребывал, я осознал две вещи. Во-первых, эрекция, которая сопровождала меня большую часть последнего часа, не собиралась ослабевать. Во-вторых, я был счастлив так, как может быть счастлив только человек, чьи фантазии сбылись. Наблюдать, как моя прекрасная жена разгуливает голой на публике и ее видят другие мужчины, наполняло меня смесью возбуждения, похоти, смущения, гордости, унижения и удовлетворения. Я ощущал всю полноту жизни с ее бесконечным богатством противоречивых эмоций!

Пока я сидел, погруженный в размышления, мой взгляд не отрывался от двери смотровой комнаты Бет. Я представлял ее за этой дверью и ждал следующего появления, которое теперь, как я привык, ожидал регулярно. Прошло несколько минут, и я начал понимать, что шоу — то есть осмотр — возможно, наконец-то подошел к концу. И действительно, щелчок замка — и дверь открылась. Моя жена вышла, полностью одетая. Это было своего рода шоком — увидеть ее в одежде, ведь мы привыкли видеть ее обнаженной.

Она пересекла приемную с улыбкой и заняла свое место рядом со мной. Я подмигнул ей, и мы сидели вместе, муж и жена, как будто ничего необычного не произошло. Я посмотрел на голые щиколотки Бет между черными туфлями и аккуратно подшитым краем ее серых брюк, и странность последнего часа снова захлестнула меня. Я поражался тому, как всего несколько минут назад эти же привлекательные туфли были единственным, что на ней было.

Сидя там, я заметил одобрительные взгляды, которые бросали на Бет некоторые мужчины и женщины в комнате. Я предположил, что многие из мужчин думали о том, как они теперь «знают» ее, увидев самые сокровенные части ее тела. Возможно, их, как и меня, поражал удивительный контраст между телом женщины в одежде и без. Какие бы мысли их ни посещали, я был уверен, что этот день они никогда не забудут и всегда смогут вызвать в памяти образ моей обнаженной Бет, чтобы делать с ним все, что пожелают.

Пожалуй, я не мог упрекать их за эти воспоминания — ведь домой со звездой этого шоу отправлялся я!

Это перевод рассказа A Waiting Room with a View от автора Mark Once. Заранее выражаю благодарность за оценки и комментарии.