Глава 1

Несколько лет назад я ломал голову, что подарить моей жене Джоан на Рождество, чтобы это было весело, лично и имело сексуальный, чувственный подтекст. Несколько лет я покупал ей сексуальное белье — не слишком откровенное или вульгарное, но явно не то, что она выбрала бы сама. Со временем я понял, что, кроме позирования для сексуальных фото, она надевала эти вещи только по особым случаям, вроде дней рождения или нашей годовщины. До меня дошло, что я покупал их больше для себя и своих фантазий, чем для ее удовольствия. Поэтому я задумался, что подарить ей для ее наслаждения, но с откровенно сексуальной темой.

Мой коллега по работе рассказал о подарке, который его жена сделала ему несколько лет назад. Она создала календарь с откровенными фотографиями себя, подходящими для каждого месяца года. Фотографии делала ее сестра, используя готовое программное обеспечение для создания календарей. Я подумал: почему бы мне не сделать такой уникальный рождественский подарок для Джоан? На рынке есть календари "Чиппендейл" для женщин, так почему бы не сделать один с моими фотографиями для нее?

Я знал, что легко найду нужное программное обеспечение, но фотограф — это другая история. Никто из моих друзей-мужчин, скорее всего, не захотел бы фотографировать другого мужчину обнаженным. А найти женщину, которая разбирается в камерах, согласна участвовать в съемке моей наготы, не обидев своего мужа или бойфренда, и чей взгляд на меня голого не расстроил бы Джоан, казалось задачей геркулесовой. Самыми безопасными кандидатами были мои сестры, но они жили в других городах и, вероятно, не были бы в восторге от идеи. Следующими по безопасности были мои невестки, тоже живущие далеко, причем самая подходящая жила в Сиэтле, на другом конце страны.

Я мог вспомнить несколько женщин, которым съемка такого рода показалась бы веселой и которые обладали отличными навыками работы с камерой. Некоторые были одиноки, без партнеров, которые могли бы возмутиться. Но я не был уверен, что Джоан обрадуется, если я буду позировать обнаженным для большинства из них. У меня уже было несколько обнаженных фото, сделанных Джоан, которые покрывали несколько месяцев, так что я решил, что смогу использовать штатив для остальных. Мы были на 5–6 нудистских пляжах и имели отличные фото для летних месяцев. Я использовал костюм Санта-Клауса для снимков с детьми и Джоан, а позже мы сделали "взрослые" фото для декабря. Джоан также сняла меня в моем "костюме на день рождения" в мае. Таким образом, у меня было покрыто как минимум пять месяцев.

Дома у нас были подходящие "реквизиты" для ключевых праздничных месяцев: январь (баннер "С Новым годом"), февраль (шарф "С Днем святого Валентина"), март (шляпа ко Дню святого Патрика), апрель (пасхальная корзина), октябрь (тыква для Хэллоуина) и ноябрь (баннер "С Днем благодарения"). Оставался только сентябрь, и, хотя уже была середина октября, любой осенний пейзаж на открытом воздухе подошел бы. Внутренние фото были простыми, а для "мистера Сентября" я выбрал местный парк в будний день, когда там никого не было.

Я распечатал 12 месяцев и обложку на плотной фотобумаге высокого качества и сделал спиральную переплетку сверху с жесткой картонной подложкой. Я был в основном доволен результатом. Теперь оставалось ждать Рождества, чтобы вручить подарок Джоан. В оставшееся до праздников время я начал сомневаться в некоторых фотографиях. Многие из использованных реквизитов теперь казались банальными, делая снимки предсказуемыми и лишенными воображения.

Я знал, что могу найти лучшие реквизиты и, конечно, более живописные локации, особенно на открытом воздухе. Но лучшие места предоставляли лишь короткие окна возможностей без посторонних или слишком близко для конфиденциальности. Установка штатива и быстрое переодевание просто не сработали бы; мне нужен был фотограф. Я вернулся к размышлениям, кого Джоан сочла бы приемлемым. Ранее я работал с женщиной, которую Джоан знала и любила, и с которой, как она знала, не могло быть никакого "смешного дела". Еще была ее доверенная коллега и давняя подруга, которую я тоже знал и которая, как мне казалось, могла быть заинтересована.

Обе женщины прошли мои многочисленные тесты на пригодность. Сначала я позвонил своей бывшей сотруднице Тери и рассказал о своей идее. После короткой паузы она сказала: "Конечно, я могла бы это сделать." Я уточнил, что думает ее муж об этой идее. "А он должен знать?" — резко ответила она. Я почувствовал себя глупо за этот вопрос, зная, что их брак был на грани.

Мы запланировали фотосессию на следующую неделю в полдень в менее посещаемом парке недалеко от центра. Я хотел подчеркнуть пейзаж, отражающий тему месяца календаря, вместо обычных реквизитов и позирования дома. Этот парк был большим, с разнообразными ландшафтами и водными объектами, так что при наличии времени я планировал снять сентябрь, октябрь и ноябрь в разных местах. Тери сказала, что готова к нескольким сессиям, если нужно.

Мы встретились во вторник, как договорились, на парковке у классического старого пешеходного моста, ведущего в парк. Я надел мешковатую футболку и такие же спортивные шорты без нижнего белья для удобства переодевания. Кроксы на ногах тоже легко снимались. Я быстро объяснил Тери, как пользоваться моей камерой, и настроил первые кадры. Она должна была стоять ниже по течению от моста под углом, чтобы снять меня на вершине моста, глядящего через перила. Я надеялся, что она будет осторожна, чтобы перила не закрывали вид на мои "прелести". Нам нужно было следить за машинами, а пешеходов, надеюсь, заметить заранее, чтобы я успел прикрыться.

Она заняла позицию, я оставил футболку с ней и пошел к середине моста. Когда она была готова и путь был свободен, я сбросил кроксы и шорты за кадр, и она быстро сделала 8–9 снимков. Я почувствовал неожиданный и сильный чувственный трепет от того, что стою голым на улице с возможностью быть увиденным проходящими женщинами, но в основном от того, что я так обнажен перед моей подругой Тери. Затем я попросил ее перейти к концу моста и снять меня идущим к ней. Это дало ей полностью открытый вид на все мое тело. Казалось, она не слишком скрывала, что разглядывает меня. Я так хотел спросить, находит ли она эту ситуацию такой же сексуально возбуждающей, как я.

Следующей локацией был заброшенный железнодорожный мост, который обрамлял сцену с трех сторон, а река была внизу. Это место давало гораздо меньше шансов на зрителей, так что мы могли потратить больше времени на креативность. Тери не раз сказала: "Джоан точно это понравится." Я знаю, что мое нарастающее возбуждение, возможно, привлекло ее внимание и создавало иллюзию, что я более "одарен", чем есть.

Для финальной сцены я встал у изгиба реки в форме буквы S. Осенние цвета деревьев создавали живописный фон. Это было более уединенное место, позволявшее больше поз и ракурсов, а также больше интимности между фотографом и моделью. Она оказалась гораздо более талантливым фотографом, чем я ожидал. Это была идеальная сцена, на порядок лучше моих первых попыток со штативом.

Я знал, что время поджимает, и не хотел, чтобы Тери опоздала на работу, но она медлила и, казалось, не хотела торопиться. Наконец, набравшись смелости, она спросила: "Не против, если я сниму несколько фото себя на этом красивом фоне?"

Я не был уверен, какие именно фото она имела в виду, но, учитывая мой выбор одежды, без колебаний сказал: "Я бы с удовольствием."

Когда я взял камеру и занял позицию, я думал, что она встанет туда, где позировал я. Вместо этого она подошла ближе и начала расстегивать блузку. Теперь я понял, прежде чем начал снимать. Хотя я всегда считал ее очень привлекательной и она мне нравилась, я не ожидал увидеть ее обнаженной.

Пока она раздевалась, я подумал, как чувственно смотрелась бы серия снимков ее раздевания. Но раз она предложила быть по другую сторону камеры, я должен был позволить ей задавать тон. Я не хотел превращать веселую и художественную атмосферу в сексуальную или угрожающую. Когда она сняла лифчик, я был поражен, насколько она скрывала свою фигуру одеждой. Ее грудь была потрясающе красивой, пышной и более изящной, чем я ожидал, с впечатляющими темными сосками. Она без малейшего сомнения сняла трусики, обнажив естественный рост лобковых волос.

Оказавшись голой, она встала туда, где позировал я. Я не жалел места на карте памяти и снимал со всех ракурсов, чтобы запечатлеть ее прекрасное тело. Я хотел, чтобы она была более чем польщена своими снимками, так как не был уверен, удастся ли мне еще раз ее фотографировать. Я надеялся, что качество моей работы увеличит шансы на это. Я посчитал ее позирование для меня примером третьего закона Ньютона: "на каждое действие есть равное и противоположное противодействие." Это привело к "Коралларию Дэйва": "на каждое вуайеристское действие есть равное и противоположное стремление к эксгибиционизму."

Мне оставалось переделать или принять снимки со штатива для февраля, марта и апреля с их "банальным" реквизитом. Время вышло, и нам обоим нужно было возвращаться на работу. Я поблагодарил ее за помощь, и она снова предложила повторить, если нужно.

Я был ошеломлен тем, что она позировала обнаженной, и еще больше любопытствовал, с кем она собиралась делиться своими фото. Казалось маловероятным, что с мужем. Хотя мне очень хотелось спросить, я ничего не сказал о ее снимках или мотивах. Мы назначили вторую сессию, и я решил распечатать ее фото и отдать их тогда.

Для весенних месяцев мне нужно было найти места, которые выглядели бы одинаково весной и осенью. У нас есть небольшой парк к югу от центра с отличным видом на впечатляющий городской горизонт, и еще один у капитолия штата, где можно включить в фон здание с золотым куполом. Обе идеи понравились Тери, когда мы договаривались о второй съемке. Я хотел, чтобы она впечатлилась этими местами и, возможно, захотела снова позировать. Первая сессия была мечтой эксгибициониста и вуайериста. Когда я просил ее помощи, я не представлял, что кроме удовольствия от обнажения перед ней, увижу ее голой. Съемка ее была за гранью моих самых смелых ожиданий.

Когда я заехал за ней, она была в не слишком откровенном сарафане и шлепанцах. Оба были немного не по сезону для прохладной погоды. Я посчитал это хорошим знаком для ее позирования, так как одежда подходила для быстрого снятия и надевания. Чтобы усилить ее настрой, я подарил ей небольшой альбом с 24 фото из нашей первой сессии. Хотя она утверждала, что никогда раньше не позировала обнаженной, снимки получились потрясающими, с уверенностью и художественным стилем опытной модели. Учитывая ее семейное положение, я не мог не гадать, с кем она поделится этими фото. Казалось, ее застенчивая улыбка отражала гордость за привлекательность на снимках и, возможно, размышления о возбуждении, которое они вызовут у потенциального любовника.

Оба места на этот раз были менее уединенными, так что нам нужно было работать быстрее для конфиденциальности. Я знал место в южном парке, где дорога была близко к живописному виду на городской горизонт. Это был впечатляющий вид, который я точно хотел в календаре для Джоан. Я быстро разделся на пассажирском сиденье с открытой дверью, и мы поспешили занять позиции, сделав нужные снимки.

Когда я оделся, она посмотрела на меня с тоской, и я заметил ее возбужденные соски, проступающие через сарафан. Она тихо сказала: "Я могу снять и надеть это платье за пять секунд; ты сможешь снять меня за пять секунд?"

"Могу поспорить, что да, " — без колебаний ответил я. Она встала у пассажирской двери, стянула платье через голову и сразу приняла пять-шесть быстрых, но соблазнительных поз, пока я снимал в пределах ее времени. Она надела платье в мгновение ока.

У Капитолия у нас оказалось больше времени и уединения, чем мы ожидали. Она ставила меня в более интимные и привлекательные позы, заставляя думать, что она обдумала это между сессиями. Я надеялся, что мое нарастающее возбуждение не изменит характер фото или не напугает Тери. Капитолий был уникальным и впечатляющим фоном.

Как и в прошлой сессии, эти снимки были невероятно лучше моих штативных. Тери снова спросила, сниму ли я ее, и предложила потратить больше пяти секунд. С большим количеством времени я заметил, что она значительно подстригла лобковые волосы с прошлой сессии и наносила больше макияжа. Ее знание классических обнаженных поз было исключительным, почти без моего руководства, и я снова гадал, для кого предназначены эти фото. Самое важное для меня — я быстро обнаружил, что создание календаря может быть таким же эротичным, а возможно, и превосходящим момент его вручения.

Теперь у меня были все фото для 12 месяцев, и я был очень доволен; Джоан получит оригинальный подарок, которого нет ни у кого.

В канун Рождества, после празднования с семьей, когда все ушли, я сказал Джоан, что у меня есть еще один подарок. Когда она открыла его, она была поражена. И я имею в виду поражена, а не ошеломлена. Я боялся, что она сразу начнет расспрашивать о "способе производства". Например, не боялся ли я быть пойманным и арестованным? В какое время дня я снимал? Откуда взялась идея? И, наконец, кто снимал? Но она удивила меня, просто сказав: "Это самый интимный, продуманный и любящий подарок, который я когда-либо получала. Спасибо."

В следующие десять или одиннадцать лет я делал ей подобные календари. Мы больше путешествовали, и наша личная фотография росла, так что у меня был свой запас "стоковых фото". Но они все еще оставляли пробелы в месяцах, которые наши путешествия не покрывали.

На второй год я даже не рассматривал штатив; женщина-фотограф была намного лучше не только для качества снимков, но и для моего эксгибиционистского удовольствия. К тому же, я мог только молиться о другой женщине, как Тери, которая захотела бы быть по другую сторону камеры. Первой я подумал попросить Тери снова, и она была бы моим козырем. Но я знал несколько других женщин, которым я бы с удовольствием показал себя голым, и которых я бы с радостью увидел обнаженными. Поскольку Джоан не спрашивала, кто снимал фото в прошлом году, я эгоистично предположил, что это не будет проблемой.

Я решил обратиться к своему второму выбору после Тери. Ее звали Деб, она работала с Джоан год или около того, но они были подругами и до этого. Их дружба была такой, что Джоан знала, что между нами не может быть ничего, кроме фотографии. Ее партнер недавно переехал во Флориду, и я стратегически подумал, что она может захотеть отправить ему горячие, сексуальные фото, чтобы поддерживать романтику на расстоянии.

Ей понравилась идея календаря для Джоан, она сочла его знойным и романтичным подарком и была тронута, что я доверил ей съемку. На первой внутренней сессии она рассказала о недавней поездке в Тампу и времени на пляжах. Я в шутку спросил, нет ли у нее линий загара, которыми она хотела бы похвастаться. Она ошеломила меня, расстегнув свитер, стянув его с загорелых плеч и обнажив грудь без лифчика, с ярко-белой кожей. Контраст был разительным, подчеркивая ее темные, твердеющие соски. Как и у Тери, ее грудь была неожиданно впечатляющей без одежды. Она приняла семь-восемь веселых и легких поз, затем предложила приступить к моим снимкам. Я не хотел переходить ее границы, и был более чем готов раздеться для нее.

Мы провели три сессии, и она становилась все более энтузиастичной и смелой в предложении поз. Для финальной сессии она предложила использовать ее яхту, пришвартованную на озере к северу от города. Это была красивая 32-футовая парусная яхта, идеальная для фото. Джоан сразу бы поняла, кто снимал, без шансов на штатив. Поскольку мы с Джоан иногда отдельно участвовали в игривых забавах с другими, включавших наготу, я считал это низким риском.

Деб сняла потрясающие фото меня на яхте: у штурвала, у мачты с парусами и на задней солнечной палубе. Мое нарастающее возбуждение было очевидно в кадрах. Я спросил, не хочет ли она похожие фото для своего партнера. Хотя она была уверена, что ему бы они понравились, она боялась, что его знание о том, что снимал другой мужчина, может вызвать проблемы. После пары секунд размышлений она сказала: "К черту, я хочу сексуальные фото себя на своей чертовой яхте, а о том, кто их увидит, подумаю позже."

С этими словами она разделась для невероятно сексуальных морских фото. Моя любимая — снимок, где она стоит голая на носу, напоминая Кейт Уинслет в "Титанике". Это был второй год, когда мой календарный проект успешно соблазнил фотографа раздеться.

На третий год я попросил бывшую коллегу Шарлотту сделать фото. Ей нравилось фотографировать, и она явно была возбуждена моей наготой. Она предложила снимать в атриуме офисного здания, где мы работали. Чтобы избежать зрителей, мы снимали в субботу. Это были мои любимые снимки из тех, что она сделала. Когда я предложил снять ее, она разрешила сделать несколько непринужденных топлес-фото. Она была высокой, худой, рыжеволосой, с маленькой упругой грудью и сосками, как клубника. Очень красиво. Она не была в отношениях, так что у нее не было аудитории для эротических фото, и она не хотела копий. Я заключил, что она позировала, чтобы угодить мне, и, возможно, ради собственной фантазии. Я не просил ее снова.

В 4, 5 и 6 годы я снова был поражен, как легко находил желающих фотографов среди друзей и коллег. На четвертый год я попросил другую Деб, которая работала в агентстве, где я раньше был в совете директоров. Она была, вероятно, самой красивой из всех моих фотографов, как лицом, так и телом, и самой авантюрной. Она нашла потрясающие места на открытом воздухе и обладала отличными навыками работы с камерой, будучи пиарщицей агентства. Я знал, что ее фото будут среди любимых Джоан.

На каждом месте она добровольно позировала для очень интимных фото без просьб. Я приписал ее спонтанный энтузиазм гордости и уверенности в своей фотогеничности. Но я подозревал, что часть ее мотивации была местью мужу, который отказывался фотографировать ее обнаженной из-за собственнической и одержимой боязни, что сотрудники фотолаборатории или другие мужчины увидят снимки. Поэтому она не хотела иметь отпечатков, но позировала, чтобы насолить ему и показать свое красивое тело для себя и меня.

— --

Глава 2

На протяжении двенадцати лет я дарил своей жене Джоан особый рождественский подарок — календарь с моими обнаженными фотографиями, отражающими, хотя бы условно, тему каждого месяца года (читайте "Календари. Глава 1"). Идею я позаимствовал у коллеги по работе. Он рассказал, что его жена несколько лет назад сделала ему подобный подарок. Я подумал, что это потрясающая идея, и представил, как сильно я бы ценил такой подарок от Джоан. Он объяснил, что фотографии делала ее сестра, и они использовали готовое программное обеспечение для создания календарей. Тогда я подумал: почему бы мне не сделать такой уникальный подарок для Джоан? На рынке есть календари "Чиппендейл" для женщин, так почему бы не сделать один с моими фото для нее?

Программное обеспечение было легко найти, но фотограф — совсем другое дело. Все мои знакомые мужчины не захотели бы фотографировать другого мужчину обнаженным. Найти женщину, которая разбирается в камерах, согласна участвовать, и чей взгляд на меня голого не расстроил бы мою жену или ее мужа или бойфренда, было сложно. Мои сестры жили в других городах, как и мои невестки; самая подходящая из них была в Сиэтле. Но я знал несколько женщин, которые, как я подозревал, сочли бы такую съемку веселой, возможно, возбуждающей, и обладали навыками работы с камерой. В итоге я каждый год привлекал новую женщину, и каждая удивляла меня, позируя как минимум полуголой для моих фото.

Каждый из двенадцати лет я печатал 12 месяцев и обложку на фотобумаге высокого качества и делал спиральную переплетку сверху. Я очень гордился каждым календарем.

Обычно в канун Рождества, после празднования с семьей, когда все уходили, я вручал Джоан свой особый подарок. В первый год, когда она его открыла, она была совершенно ошеломлена, немного взволнована и с нетерпением ждала, какую сцену я выбрал для каждого месяца. Хотя с каждым годом сюрприз становился меньше, она все еще получала особый чувственный трепет от них, даже когда мне становилось труднее придумывать уникальные места. Изначально я боялся, что она сразу спросит, как я создал календарь. Например, не боялся ли я быть пойманным и арестованным? Когда я снимал фото? Откуда взялась идея? И, наконец, что могло быть самым компрометирующим, кто снимал? Но она удивила меня, просто сказав, как сильно ей это нравится и как она ценит продуманность подарка. Удивительно, но в последующие годы она тоже не задавала этих вопросов.

Насколько я знаю, Джоан никогда не чувствовала себя комфортно, открыто показывая свои подарочные календари другим, поэтому хранила их в прикроватной тумбочке. За двенадцать лет она доставала их все реже, и я понял, что календари исчерпали свой срок годности, и, вероятно, пора искать другие подарки для нее.

Через год или два, в начале ноября, к нам приехали две сестры Джоан из Флориды и Вашингтона. У всех трех сестер дни рождения были с разницей в неделю, и они старались встречаться в это время каждый год. В этот год Джоан была хозяйкой и взяла отпуск, чтобы провести время с ними, пока я работал как обычно. Однажды вечером у меня была деловая встреча за ужином, и я сказал, что вернусь поздно, после ужина. Оказалось, что после еды мои коллеги устали и решили закончить раньше. Я был рад, что могу вернуться домой и присоединиться к жене и невесткам. Войдя, я нашел их с бокалами вина, явно не первыми, и парой пустых бутылок на столе. И, что совсем неожиданно, все двенадцать моих "особых" календарей были разложены перед ними. Они явно удивились, увидев меня дома так рано, и были более чем смущены, будучи застигнутыми за разглядыванием моих обнаженных фото.

"Позволь объяснить, " — пробормотала Джоан, — "мы рассказывали о лучших подарках на день рождения или Рождество от наших мужей. И это определенно мои любимые. Когда я описала их Стейси и Джейн, они так впечатлились, что попросили посмотреть."

Мои невестки посмеялись над этим описанием меня, но не знали, как ответить. Они явно чувствовали вину за вторжение в мою приватность, хотя это было с благословения, если не поощрения Джоан. Я быстро вспомнил, что календари — собственность Джоан, и я никогда не ставил условий, что они только для ее глаз. И, если честно, было множество женщин, которым я только надеялся, что она покажет календари; ее сестры были в начале списка.

Джоан, пытаясь разрядить обстановку, сказала: "Давай сядем, выпьем и поговорим об этом." Им, вероятно, не нужен был еще один бокал, но мне точно, и я пошел за бокалом и еще одной бутылкой вина. После полутора бокалов мы все успокоились и расслабились. Я отбросил глупые мысли о праведном возмущении, а сестры отбросили всякое подобие вины.

Стейси начала задавать вопросы о "производстве"; те, что Джоан не спрашивала. Она была как начинающий репортер, задавая вопросы "кто, где, когда, почему и как". И она хотела знать, какое именно программное обеспечение я использовал для создания календарей. Я объяснил, что некоторые фото раньше сделала Джоан, но для остальных месяцев я искал другую помощь. Она прямо спросила, были ли это мужчины или женщины. Я объяснил, что у мужчин часто бывают фобии насчет фотографирования других мужчин обнаженными, так что она может предположить, что все были женщинами. Я не думал, что это откровение потрясет Джоан на этом этапе.

Я сказал Стейси, что она была бы моим первым выбором для фотографа, если бы не географические ограничения. Это заставило ее улыбнуться с признательностью, и она выразила удивление, что я смог реализовать этот проект без сбоев. Джейн, напротив, была поражена, что меня не арестовали за непристойное обнажение и что Джоан не "отрезала" мне за использование других женщин для большинства съемок. Очевидно, эти опасения не помешали Джейн внимательно изучать "нечестно добытые" снимки.

Стейси продолжала задавать вопросы, которые заставили меня думать, что она, возможно, загорелась идеей сделать похожий календарь для своего мужа. Наконец, набравшись смелости, она спросила, сможем ли мы сделать календарь за четыре дня до ее отъезда домой. "Конечно, " — сказал я, — "нам нужно только сейчас сделать фотографии, а сборку я могу сделать после твоего отъезда." Время года ограничивало съемки на открытом воздухе из-за необходимости переодеваться в более громоздкую одежду, но уединенность большого парка, который я использовал, все еще могла сработать. Я спросил Джоан, не против ли она, и она заверила, что все в порядке. Затем я предложил, немного в шутку: "Раз у вас у всех дни рождения в ноябре, я думаю, этот месяц заслуживает фото всех трех вместе. Мы могли бы снять это прямо сейчас, " — добавил я, идя за камерой.

Джейн и Джоан запротестовали, говоря, что не нужно торопиться сегодня, в то время как Стейси была более чем готова и начала подначивать сестер.

"Мы весь вечер сидели и смотрели на голого Дэйва на десятках фотографий. Думаю, мы все должны отплатить ему той же монетой, " — добавила Стейси. Без сомнения, просмотр моих фото высвободил в ней накопленную сексуальную энергию.

Джейн сказала, что не уверена, хочет ли быть в календаре, и Джоан поддержала ее. На что я ответил: "Давай просто сделаем несколько снимков, и вы сможете решить в ближайшие дни, включать ли их в ноябрь." Я не хотел использовать аргумент Стейси "вы мне должны", надеясь, что они найдут в себе искру энтузиазма. Я был уверен, что если мы не сделаем фотографии сегодня, мне никогда не удастся уговорить их троих позировать обнаженными вместе, когда они будут трезвыми и без этого порыва момента. И мотивация Стейси быть неутомимой болельщицей могла больше не вернуться.

Я сказал Джоан: "Возьми праздничные шляпы и баннер с ваших вечеринок, и вы можете позировать у камина, надев только шляпы и держа баннер перед собой."

Стейси продолжала подбадривать сестер и добавила: "Эй, мы можем держать баннер перед нашими 'твинки'." Это рассмешило Джоан и дало ей достаточно "прикрытия", чтобы ослабить сопротивление.

"Ладно, давай покончим с этим, чтобы открыть еще одну бутылку вина, " — вздохнула Джоан. "Завтра решим, будем ли использовать фото. Мы все будем думать яснее."

Джейн все еще не была уверена, что это хорошая идея, и сказала об этом. Но Стейси повторила оговорки Джоан и начала раздеваться. Она взялась за дело, и когда сняла лифчик, мои глаза приковались к ее изящной обнаженной груди. Мой взгляд заставил ее улыбнуться с любопытной смесью скромности, лести и возбуждения, что отражалось в покраснении ее лица и сосков. У нее действительно была красивая грудь.

Когда Джоан последовала ее примеру, я начал отодвигать мебель от камина, чтобы освободить место для троих. Вскоре Стейси была только в шляпе "С Днем рождения", а Джоан остановилась в лифчике и трусиках, чтобы убедиться, что это действительно произойдет, прежде чем обнажить свои прелести.

"Давай, Джейн, будь молодцом, я в деле, если ты тоже, " — умоляла Джоан.

Поскольку я никогда не видел сестер Джоан обнаженными, мысль о съемке их троих вместе была больше, чем я мог надеяться. Джоан иногда неохотно позировала для меня одной, но теперь старалась уговорить Джейн присоединиться. Я был впечатлен своей женой. Этот календарный проект удивительно раскрепощал даже самых неожиданных женщин.

"Ладно, я сдаюсь на сегодня, но завтра, если кто-то из нас решит не использовать фото, мы удалим его с камеры, " — строго сказала Джейн, глядя на меня.

"Абсолютно, " — ответил я, с кивками согласия от Стейси и Джоан.

Джоан тут же сняла белье, надела шляпу и встала рядом со Стейси. Они обе посмотрели на Джейн. Пока я наслаждался видом трех сестер, я почувствовал, что становлюсь полуэрегированным от двух прекрасных обнаженных сестер. Никто из нас не был уверен, последует ли Джейн. Ее игра в "трудно достаться" только усиливала мое возбуждение в ожидании.

Я хотел снять только Стейси и Джоан, надеясь, что это убедит Джейн. Но боялся, что это даст Джейн разрешение, если не поощрение, отказаться, и Стейси получит ноябрь с двумя, а не тремя сестрами. Так что я ждал, но недолго. Джейн поняла, что мы не начнем без нее, и вскоре осталась в лифчике и трусиках. Она оглядела меня с ног до головы, и я понял, что она заметила мой натянутый пах и взвешивает мысль, что, скорее всего, Стейси и Джоан вызывают мое явное возбуждение.

Не желая оставаться вне нарастающего воодушевления, Джейн начала расстегивать лифчик, но поняла, что я буду единственным в комнате в одежде.

Джоан, видимо, уловила те же вибрации, потому что облегчила всем задачу, сказав мне: "Раздевайся, приятель, сегодня никто не катается бесплатно."

Я разделся, и Джейн тоже. Она стоила того, чтобы ждать. Я всегда считал, что женщины, которые мне нравились, имели особую сексуальную притягательность, даже если я знал, что никогда не смогу или не захочу действовать на основе этих чувств. Это были три женщины, которых я любил, и они были абсолютно красивы и невероятно сексуальны. Эти чувства отражались в моем теперь полностью эрегированном и обнаженном члене. Мне нужно было быстро приступить к съемке, иначе мое возбуждение могло указывать на ожидания за пределами наших границ.

Сосредоточившись на правильном позировании для сцены дня рождения, я снизил уровень вожделения и связанное с ним "набухание". Я сделал 8–10 быстрых кадров и просмотрел их, чтобы убедиться, что есть хотя бы один отличный снимок, где все выглядят великолепно. Несколько снимков соответствовали этому, и было невероятно, как прекрасны были три сестры вместе.

Я уговорил Стейси позировать одной на случай, если ее сестры откажутся от ролей мисс Ноябрь 2 и 3. Я спросил, хочет ли она снять еще месяцы, раз камера готова, а она раздета. Думаю, вся драма с ноябрем истощила нашу энергию, так что мы все оделись и пошли за следующей бутылкой вина.

В следующие пару дней мы сняли остальные месяцы, многие дома с традиционными сезонными реквизитами. Стейси попросила использовать нашу спальню для более чувственных и откровенных будуарных поз. Я был впечатлен позой для февраля, где она была только в ярко-красном шарфе с сердцами, демонстрируя много розового между ног. "Джону это понравится, " — сказала она, признавая свою мотивацию показать широко раскрытую киску. Она приняла несколько столь же или более откровенных поз, которые я не осмелился бы предложить.

Но они все еще не решили, какой ноябрьский снимок использовать. Когда все уехали домой, групповая динамика принятия решения стала бы сложнее. Было бы проще сказать "нет" Стейси по электронной почте.

Это стало делом последней минуты в последний вечер вместе. К огорчению Стейси, Джейн и Джоан решили не включать снимок трех сестер. Когда Стейси спросила почему, ни одна не дала ясного или убедительного ответа. Стейси неохотно уступила, и Джоан резко приказала мне принести камеру. Не доверяя мне, она сама удалила снимки трех сестер. К счастью, она не спросила, перенес ли я их на флешку.

Позже, готовясь ко сну с Джоан, я спросил, почему она и Джейн были против появления в календаре Стейси. Она вздохнула, и было ясно, что ей трудно ответить.

"Во-первых, нам обеим некомфортно, что Джон увидит нас обнаженными; во-вторых, честно говоря, мы не были уверены в сдержанности Стейси насчет того, с кем она поделится календарем."

К концу ноября я завершил календарь, и мы отправили его Стейси. После Рождества она позвонила Джоан, сказав, что календарь имел огромный успех, и ее мужу он очень понравился. Она добавила, что, для протокола, все фотографии сделала Джоан, и меня не было рядом. Достаточно сказано.

— --

Глава 3

На протяжении двенадцати лет мой муж Дэйв дарил мне особый, личный подарок на Рождество: календарь с обнаженными и полуобнаженными его фотографиями в местах и позах, часто соответствующих месяцу на странице. Они были бесценны, и я с нетерпением ждала каждый год, чтобы увидеть, какие особенные или уникальные места или реквизиты он выбрал. Некоторые локации были потрясающими: на яхте, на пляжах, игра в гольф на публичном поле, в частном бассейне, в парках и даже верхом на лошади, как мужская версия "Леди Годивы".

Без сомнения, я знала, что каждый год ему кто-то помогал с местами, реквизитом и фотографией. Он не называл имен помощников, и я не спрашивала. Однако я узнавала некоторые места, например яхту, так как ее владелица была моей хорошей подругой. Ее роль одного из фотографов Дэйва не удивила и не расстроила меня. Из-за разнообразия мест я предположила, что он привлекал разных людей для съемок. Зная мужские фобии насчет вида других мужчин обнаженными, я была уверена, что все фотографы были женщинами. Мысль о том, что, возможно, двенадцать женщин видели и фотографировали моего мужа голым, неожиданно возбуждала меня. Это также вызывало легкую ревность, но не из-за того, что эти женщины видели его, а из зависти к его удовольствию от позирования для дюжины женщин. Я хотела того же опыта для себя с двенадцатью мужчинами по моему выбору.

Недавно мои сестры приезжали ко мне на ежегодное празднование наших дней рождения. Однажды вечером, когда Дэйв был в отъезде, мы пили вино, и кто-то в шутку спросил, какой лучший подарок на день рождения или Рождество нам дарили мужья. Я рассказала о своих особых календарях, и, конечно, они обе тут же захотели их увидеть. Я никогда не показывала их другим женщинам, не из-за собственничества, а просто потому, что не было подходящего разговора, где это было бы уместно.

Я почувствовала возбуждение от мысли, что мои сестры увидят обнаженные фото Дэйва. Это чувство неожиданно подтвердило, как Дэйв может быть так взволнован, когда другие мужчины видят меня в разной степени раздетости. Он никогда не просил не делиться календарями, и, зная его не столь скрытый эксгибиционистский ген, я восприняла это как молчаливое приглашение показать их Джейн и Стейси.

Я принесла все двенадцать подарков из тумбочки и наполнила наши бокалы вином. Просмотр 144 фотографий мог занять время и, вероятно, потребовать больше каберне. Ни одна из сестер не получала ничего подобного от своих мужей, и ни один из них не хотел, чтобы его жена фотографировала его обнаженным. Это усилило их любопытство увидеть календари и Дэйва голым. Просматривая месяцы, я указывала на фото, которые сделала я, многие в нашем озерном кондоминиуме, на нашей лодке, в кондоминиуме в Южной Каролине, на Сент-Мартене и Сент-Томасе в Карибском море. Мы не торопились, наслаждаясь пейзажами и смелостью Дэйва, демонстрирующего свое обнаженное тело перед женщинами-фотографами, случайными прохожими, мной и теперь его невестками.

Мы увлеклись вуайеризмом, когда неожиданно Дэйв вернулся домой раньше и застал нас за разглядыванием его фото. После первоначального удивления я попыталась оправдаться за то, что поделилась календарями, пока Стейси расспрашивала его о деталях создания. Он признался, что использовал двенадцать разных женщин для съемок, что впечатлило Стейси, возмутило Джейн, считавшую это почти изменой, и дало мне сложную и невероятно сексуально провокационную идею.

Не желая признавать некоторые наши с Дэйвом сексуальные игры, я не могла эффективно спорить с чрезмерно осуждающей оценкой Джейн поведения Дэйва. Я многократно оставляла занавески в примерочной приоткрытыми, чтобы мужчины могли взглянуть на мое обнаженное или полуобнаженное тело, часто без Дэйва. Я участвовала и в более откровенных эксгибиционистских выступлениях, так что позирование Дэйва для дюжины женщин ради сексуальных календарей для меня было скорее возбуждающим, чем супружеским промахом.

Стейси так полюбила календари Дэйва, что попросила его сделать один с ней для мужа Джона на Рождество. Я была поражена, как ей нравилось позировать обнаженной для Дэйва, и она настаивала на гораздо более интимных позах, чем он осмелился бы предложить. Я помогала во всех аспектах проекта и неожиданно увлеклась неприкрытым, откровенным сексуальным удовольствием от процесса создания, в отличие от более тонкой чувственности получения подарка.

Я тайно решила сделать календарь с моими фото для удовольствия Дэйва, но, честно говоря, мне это было нужно еще больше. Думая о двенадцати женщинах-фотографах Дэйва, я жаждала, чтобы дюжина мужчин фотографировала и позировала меня интимно, любуясь моим обнаженным телом, и я не собиралась тратить на это 12 лет. Я чувствовала, что это подчинение страстям и рискам создания календаря знаменует эволюцию в моем эксгибиционистском поведении. До сих пор мои случайные и "случайно-намеренные" обнажения были пассивными, позволяя изображать меня неосведомленной или невольной жертвой мужского вуайеризма. Теперь намеренный поиск дюжины мужчин и откровенное позирование обнаженной делали меня той, у кого есть сексуальный зуд, требующий утоления.

Календарь Стейси получился отличным, и Джон его обожал. Поскольку он не был так открыт к демонстрации наготы Стейси, мы договорились, что все фото сделала я, пока Дэйв был на работе.

Я начала составлять мысленный список возможных фотографов. Это должны были быть мужчины, которым, как я думала, понравилось бы видеть меня обнаженной, знающие что-то о фотографии и имеющие доступ к интересным местам и собственности. Хотя я предполагала, что они будут ко мне привлечены, мне нужно было убедиться, что они не будут ожидать, что моя нагота и их фотосъемка приведут к сексу. Я решила не основывать фото на традиционных темах месяцев. Я хотела чувственные позы в красивых и уникальных сценах.

Для января я хотела запустить поезд, и уместно, что наш сосед, Чак, был инженером железной дороги BNSF. Он и его жена рассказывали о времени на нудистском пляже в Ориент-Бэй на Сент-Мартене, так что он был открыт к наготе. У него был хороший брак, так что я не беспокоилась, что он захочет секса со мной. Я поймала его во дворе и осторожно рассказала о своей идее подарка для Дэйва. Его первой реакцией было: "Я бы очень хотел, чтобы Марси сделала что-то подобное для меня." Я спросила, может ли он организовать доступ к локомотиву для съемок.

"Может, не к действующему, но я знаю, где стоит один на ремонте, который мы могли бы использовать, " — сказал он с энтузиазмом, которого я ожидала. Его график позволял взять выходной в будний день, когда наши супруги работали. У меня было достаточно неиспользованного отпуска, чтобы это сработало. Мы договорились сделать это через пару дней.

Ярко-оранжевый и черный локомотив стоял в сельской местности на ремонтном пути у дороги с небольшим движением. Я надела пальто до колен без ничего под ним для легкого раздевания и черные парусиновые туфли, чтобы безопасно пройти от машины по гравию вокруг путей. Чак сказал мне выбирать позы и указывать, откуда снимать. Я сбросила пальто и сразу заметила восхищенное выражение его лица, когда он впервые увидел мое обнаженное тело. Я испытывала параллельное возбуждение, зная, что обнажаюсь перед мужчиной, не моим мужем.

Сначала я позировала на передних ступенях с отличным видом на локомотив позади. Грубый и суровый вагон контрастировал с моей мягкой обнаженной женской формой, создавая отличное фото.

Я почувствовала возбуждение от этой обстановки и решила снять туфли, так как они отвлекали от резкого контраста моего полного обнажения среди тяжелой техники. Я позировала на вершине передних ступеней, на боковой дорожке и по пояс, высунувшись из окна кабины с возбужденной грудью на виду. Чак предложил несколько снимков, где я осторожно иду босиком по рельсам к нему с вытянутыми руками для равновесия. Затем мы сделали снимки сзади, пока я уходила. Я знала, что январь у меня в кармане.

Возбуждение от обнажения на открытом воздухе, позирования для восхищения Чака и размышлений о том, какое фото я хочу в календаре, подтвердило мое подозрение, что создание календаря излучает более сырую, дерзкую и интенсивную сексуальную энергию, чем тонкая чувственность вручения и получения конечного продукта.

Февраль должен был стать моими самыми знойными будуарными позами, и я хотела, чтобы их снимал наш друг Рэй. Он давно дружил с Дэйвом, был на нашей свадьбе, и я знала, что мне будет комфортно с ним для самых интимных поз. К тому же, я готова была поставить ферму, что его жена Пэм была одной из женщин, которых Дэйв использовал для съемок своего календаря. Рэй охотно согласился, и мы запланировали съемку в обеденный перерыв у нас дома.

У меня была красная ночная сорочка, которую я хотела использовать, но не обязательно в честь Дня святого Валентина, и я хотела полностью обнаженные позы, на случай, если снимки в сорочке будут выглядеть слишком наигранно. Мы начали с меня в сорочке, затем с опущенными бретелями, обнажая одну грудь, затем две. Я села, подтянув колени под сорочку, которая поднялась до середины бедра. Широко расставив ноги и используя рассеянный свет вспышки, я дала Рэю возможность сделать отличный "украденный" снимок моей обнаженной киски. С сорочкой было покончено, и мы перешли к множеству обнаженных поз, так как мое возбуждение подталкивало меня к большей смелости. Я знала, что мне будет трудно выбрать фото для февральской страницы.

Для последнего снимка Рэй поставил меня лежа на спине с широко разведенными и плоскими коленями, ступни вместе, а руки слегка раздвигают половые губы, чтобы показать все анатомические детали. Это почти довело меня до оргазма. Рэй понял, что эта поза, возможно, слишком откровенна для календаря.

Он совершенно удивил меня, спокойно предложив: "Именно так Дэйв снимал Пэм для календаря, который она мне подарила, и это мой любимый снимок из всех двенадцати. Я просто хотел вернуть услугу Дэйву.

Джоан, не могли бы вы разрешить мне сделать фото в этой позе на мой телефон? Это дало бы мне отличные воспоминания о сегодня."

Моей первой реакцией было сказать "нет", не зная, с кем он может поделиться, но мысль о том, что Рэй, возможно, будет мастурбировать над моим провокационным образом, вызвала у меня уникальное возбуждение.

"Хорошо, но ты должен пообещать, что это только для тебя; никакого дележа с другими парнями или выкладывания в интернет."

"Абсолютно, ты знаешь, я бы никогда так не сделал, " — поклялся он. "Я бы просто хотел видеть это фото рядом с тем, что Дэйв снял с Пэм."

Я держала позу, пока Рэй сделал пару снимков с моей все более возбужденной киской, дерзко обнаженной.

Мне нужно было снизить уровень возбуждения в комнате, и я спросила: "Когда Пэм подарила тебе тот календарь?" Я также хотела подтвердить связь с календарями Дэйва.

"О, вау, это было, наверное, 7 или 8 лет назад, " — сказал он с некоторой грустью. "Я всегда надеялся получить еще один, или даже один каждый год, в моих мечтах."

Я быстро подсчитала, что 7–8 лет назад было прямо в середине эры создания календарей Дэйва. И Пэм, как я отметила, была бы в топе его списка "пожалуйста, будь моим фотографом". Я задумалась, сколько еще из двенадцати тоже позировали обнаженными для Дэйва. Это добавило еще больше доказательств сексуальной сложности, если не взаимности, смешения эксгибиционизма и вуайеризма между моделью и фотографом в создании календарей.

Это дало мне идею, и я спросила: "Рэй, что ты думаешь о том, чтобы мы сделали календарь с тобой для Пэм?" Я затруднялась понять, пытаюсь ли я сравнять счет с Дэйвом или просто ищу дополнительное сексуальное удовольствие для себя? Чем больше я думала, тем больше заключала, что они могут не быть взаимоисключающими.

Я все еще была очень возбуждена от позирования для Рэя, и могла только предположить, что он не был равнодушен к виду моего обнаженного тела. Он тут же ответил: "Можем начать сейчас?"

"Абсолютно, " — сказала я, борясь с вопросом, стоит ли мне одеться, прежде чем он разденется. Я не хотела, чтобы что-то вышло за мои границы, поэтому надела красную сорочку и сказала Рэю раздеваться. Я ставила его в разные позы по всему дому и несколько во дворе, которые могли покрыть 6–7 месяцев. Видя его нарастающий энтузиазм от обнажения со мной, я была рада, что надела сорочку. Нам нужна была вторая сессия, но мне также нужно было двигаться дальше с планами моего календаря и набором еще десяти фотографов.

Моим мартовским оператором был Деннис, еще один лучший друг Дэйва. Его партнерша, Энн, была моей хорошей подругой и когда-то работала со мной, и мы часто общались с ними. На самом деле, в прошлом году, играя в провокационную настольную игру, Деннис предложил мне 200 долларов, если я покажу ему свою грудь. Я заработала эти деньги, так что была уверена, что он подойдет для съемки. Он с энтузиазмом принял предложение.

В округе есть водохранилище и парк к северо-западу от города, который, как я знала, будет прекрасным и довольно уединенным местом в это время года. Обеденный перерыв подходил нам обоим. Я снова надела только осеннее пальто и легкие сандалии. Мы выбрали необычно теплый, солнечный день с голубым небом. Идеально для фото. Деннис сделал 25–30 снимков, в основном обнаженных, с живописным видом на озеро на заднем плане и меня, провокационно лежащей на скамейке на пирсе, выступающем в водохранилище. Моя любимая — я лежу на животе, руки расположены так, чтобы грудь свисала вниз, а колени подняты вверх с перекрещенными лодыжками.

Как и с Рэем, я спросила: "Не хочешь ли позировать для фото для Энн? Может, сделаем календарь и для нее?"

"Не думаю, Джоан, " — вздохнул он. "Она бы не оценила нашу работу, и, честно говоря, у нее могут быть проблемы с тем, что мы раздеваемся вместе."

"Вау, я не ожидала этого от Энн, " — сказала я. "Я думала, она более авантюрная. Как она отнеслась к нашей игре в 'Скруплы', когда ты поспорил, что я покажу грудь? Я так и не поняла ее настоящих чувств."

"Это не было большой проблемой, но ей было обидно, что я заплатил хорошие деньги, чтобы увидеть твою грудь или любую другую, когда могу видеть ее грудь бесплатно в любое время, " — объяснил он.

"Значит, она не знает, что ты делаешь это сегодня?"

"Нет, и я был бы признателен, если бы это осталось между нами, " — умолял он. "Я действительно хотел помочь тебе, и видеть тебя обнаженной и снимать — это настоящее удовольствие для меня. Для протокола, Энн никогда не разрешала мне фотографировать ее обнаженной."

Я поняла, что сегодня фото Денниса не будет.

Для апреля я планировала попросить парня, работающего с Дэйвом. Он переживал тяжелый развод, где его будущая бывшая жена использовала секс как оружие для контроля. Я думала, что он будет готов к игривому веселью без обязательств. Я также знала, что ему понравится помочь мне сделать такой чувственный подарок лучшему другу. Он и Дэйв играли в гольф вместе, так что я хотела его помощи для съемки на поле для гольфа.

Дон не разочаровал, приняв вызов и даже предложив забронировать время на понедельник после обеда, когда поле не должно быть слишком оживленным. Мы выбрали менее популярный старый клуб с живописными водоемами и классическими каменными мостами для тележек.

Когда мы начали, впереди и сразу за нами не было игроков. К третьей лунке мы были вне зоны видимости клуба. Я надела свободное спортивное платье, опять без белья, и не заходила в клуб, чтобы не привлекать внимания. Мои гольфовые сандалии вписывались в пейзаж.

На третьей стартовой площадке я сбросила платье и позировала обнаженной, готовясь к удару, в полном замахе, ударяя по мячу и в завершении. Я махала клюшкой медленно, надеясь, что камера остановит или замедлит движение для интересного эффекта. Мы сделали несколько снимков на фервее и разные позы на грине. Стоя прямо, держа флагшток с развевающимся флагом, мне очень понравилось. Когда Дон предложил присесть с раздвинутыми коленями, держа паттер для чтения уклона, я вошла в бесстыдное настроение.

Я была голой на всей лунке и видела четыре группы игроков на двух параллельных фервеях, но, к счастью, ни одного рейнджера. Скромная часть меня надеялась, что гольфисты были слишком заняты, чтобы заметить мою наготу, но дерзкая часть жаждала их вуайеристского внимания. Я была уверена, что две или три тележки были достаточно близко, чтобы увидеть меня, и вряд ли могли не заметить. Не каждый день видишь голую женщину, размахивающую пятым айроном на публике. Мой уровень возбуждения отражал высокий риск разоблачения. Цель создания календаря дала мне смелость и отвагу быть голой в ситуациях, о которых я раньше не мечтала.

Фервей четвертой лунки пересекал ручей, а тележка проходила по изящному каменному мосту. Я позировала обнаженной в нескольких местах на мосту. Я снова видела гольфистов на соседних лунках. Я предполагала, что при внимательном взгляде они, вероятно, поймут или надеются, что я голая. Это были бы выдающиеся фото. Затем я осталась голой, посмотрела на Дона и почти умоляла: "Дон, ты должен позировать голым на вершине моста; помнишь последнюю игру Джека Никлауса в Сент-Эндрюсе?"

Как он мог сказать "нет" голой леди? "Раздевайся, хватай свой 'ниблик' и вставай туда, " — приказала я со смешком и озорной улыбкой. Он подчинился, и мы оба были явно возбуждены нашей взаимной публичной наготой. Еще отличные снимки. Я снова была поражена эротическим потенциалом создания календаря.

Шестая лунка имела водную преграду перед грином, которая стала отличным фоном для моего чип-шота; на седьмой был песчаный бункер для последних фото меня. Я оделась, и мы доиграли девять лунок, я сделала еще несколько снимков Дона на старте или паттинге. Я поблагодарила его за помощь и за то, что он был хорошим спортсменом для фото "Джека Никлауса". Он честно и скромно сказал: "Я не могу передать, как мне понравился сегодня. Видеть тебя голой — больше, чем я мог надеяться, а то, что ты хотела снять меня голым, было лучшим подъемом эго в моей жизни."

Май достался Биллу, другу нас с Дэйвом, живущему в нашем здании. Он и его партнерша Мэри импровизировали с нами нудистский загар в Италии, так что мой запрос о фото не был неожиданным. У него был доступ к крыше нашего 11-этажного здания с потрясающим видом на городской горизонт. В календаре Дэйва для меня он позировал с видом на центр из парка, и это было отличное фото, но ничто по сравнению с видом с крыши. Билл согласился, и мы запланировали съемку на поздний вечер, когда теплый оранжевый свет заката подчеркнет не только обнаженную кожу модели, но и фасады зданий на заднем плане.

Мы встретились у лестницы на крышу, я была в плаще, прикрывающем мою любимую белую кружевную ночную рубашку. Мы пошли к восточному краю крыши, где я сбросила плащ, и Билл сделал много снимков меня в рубашке, медленно расстегивая ее, снимая с плеч и полностью сбрасывая. Обнаженные позы снова были моими любимыми, как лицом к камере, так и глядя на город.