1941 год. Блокада Ленинграда – это одно, из тех исторических событий двадцатого века, которые не забудутся, не будут вытеснены, из памяти народной никакими другими катаклизмами. Слишком уж сильные испытания выпали на долю детей и взрослых в городе-герое, городе-страдальце. До сих пор не посчитано точно, сколько людей погибло в нём, сколько было вывезено. Кто-то спасся, оказавшись за пределами блокады, кто-то, умер, так и не дожив до победы.

Нас привезли в Томск, в эвакуацию, из Ленинграда. Так мы оказались, в доме Марфы Ивановны Колесниковой. я Сергей Стариков и моя мама Елизавета Андреевна Старикова, по распределению в деревне «Ягодное», в Асиновском районе, который теперь стал нашим с мамой домом.

Мой отец погиб в самом начале войны на «Лужском рубеже» в 1941 году защищая город Ленина. Мама делала все, что могла, чтобы я был счастлив в это не простое для всех время, но я видел, что она умирает на моих глазах. Я и не подозревал, что через пару лет стану сиротой.

Марфа Ивановна хозяйка дома, где нас поселили, каждый день приводила к нам в комнату двух своих маленьких сыновей двух и трёх лет Витю и Егора, чтобы они посидели у нас пока она была на работе в колхозе. Они с мамой разговаривали и смеялись, и я был рад это видеть. Муж Марфы Ивановны, тоже воевал на фронте.

Одна вещь, которую я заметил в Марфе Ивановне, несмотря на то время, что мне было всего восемнадцать лет, увы меня не брали пока в армию ввиду малых лет, в военкомате сказали, чтобы я набрался сил после Ленинграда, заключалась в том, что Марфа Ивановна очень боялась грозы. Когда приближалась гроза, можно было рассчитывать на то, что Марфа Ивановна и её дети будут в нашей комнате. Мама в шутку говорила Марфа, что ей уже тридцать лет и ей нужно перестать бояться грома и грозы.

Марфа Ивановна была общительным человеком. Она всегда улыбалась, и была очень приветливой молодой женщиной, и всем нравилась. Она была привлекательной, с темно-каштановыми волосами и карими глазами. Она была ростом около метр шестьдесят сантиметров, немного пухленькая. В целом у нее была хорошая фигура, и в свои восемнадцать летя думал, что она божественно красивая женщина. Иногда, когда она приходила к нам в комнату, я шел во двор за баню, чтобы меня никто не увидел и дрочил свой член, пока Марфа Ивановна и мама вели разговоры в нашей комнате.

Через два года в 1943 году моя жизнь рухнула. Мы с мамой закончили ужинать, когда она сказала, что нам нужно поговорить.

— Сережа, я очень больна, и врачи говорят, что мне не смогут помочь. Это потрясло меня, и я закричал: «Нет, они ошибаются мамочка! Ты не умрешь!».

— Будем надеяться на это, но на всякий случай, я поговорила с Марфой Ивановной, и если я умру, она согласились усыновить тебя, если с тобой все будет в порядке.

— Я хочу остаться с тобой, — захныкал я. «Пожалуйста, не умирай мамочка!».

Три месяца спустя мама умерла. Мама договорилась с Марфой Ивановной о том, что она будет заботиться обо мне, пока меня не заберут в Армию, война шла уже четвертый год.

Двое сыновей, Марфы Ивановны, казались счастливыми, что я остался жить с ними после смерти моей мамы.

В 1945 году мне исполнилось восемнадцать лет. Наступила долгожданная победа, над Фашистской Германией. В течение нескольких недель все было хорошо, а потом Марфа Ивановна начал придираться ко мне, называя меня «Ущербным», потому что у меня не было девушки, до сих пор. Начинала дразнить меня, и я надувался и уходил в свою комнату.

Тем не менее, я привык к рутине и стал частью семьи Марфы Ивановны.

Муж Марфы Ивановны вернулся с войны.

Однажды ночью я лежал на кровати у стены, отделяющею комнату моей приемной мамы, от моей, и слушал, как муж Марфы Ивановны трахает её. Я занимался этим с тех пор, как Иван Федорович вернулся с войны. Когда Иван Федорович трахал Марфу Ивановну, я яростно дрочил свой член. Вдруг я услышал, как Марфа Ивановна закричала: «Черт возьми, Иван, я же говорила тебе не кончать в меня своё семя! Я пока не хочу, чтобы я снова была беременной».

— Извини, но твоя дырочка заставила меня поторопиться, и, кроме того, мне нравится ощущение твоего мокрого влагалища.

— Иди к черту Иван, — сказала Марфа Ивановна. «Хорошо больше не буду любимая!», и тогда я услышал, как Иван Федорович снова долбит ее. «Ты кончила?» — спросил он. «Черт возьми, нет, как обычно!», — сказала Марфа Ивановна.

— Ложись спать, — сказала Марфа Ивановна, завтра тебе рано вставать на работу на неделю на покос.

Я вытер капли спермы, со своего члена и стены и забрался под одеяло. Было приятно чувствовать прохладные простыни на моем члене и заднице, и вскоре я заснул.

Две ночи спустя все легли спать около десяти вечера. Через час или около того я услышал гром и увидел молнию. Ветер становился все сильнее, когда раздался стук в дверь.

— Сережа, можно войти, я напугана до смерти, — прошептала Марфа Ивановна.

— Заходите, — сказал я. Она запрыгнула в постель ко мне. Марфа Ивановна дрожала, как лист.

Марфа Ивановна прошептала: «Полежу у тебя Сережа, пока не пройдет эта гроза». Я обнял ее, и она прижалась к моему телу. Мой член внезапно взорвался, когда ее задница прижалась к нему. Я знаю, что она должна была это почувствовать, поэтому я сказал: «Извините Марфа Ивановна!» и попытался отодвинуться, от её тела покрытой только ночной рубашкой.

— Не двигайся, но разве ты Сережа не надеваешь трусы в постель когда спишь? — спросила Марфа Ивановна.

— Нет, — сказал я.

Марфа Ивановна скользнула задницей назад и прижалась к моему члену, и я не мог ничего с собой поделать, но выстрелил своей спермой, по всей ее ночной рубашке.

— Боже мой! Сережа, теперь мне придется это снять. Когда Марфа Ивановна встала, чтобы снять ночную рубашку, я увидел, что на ней не было ничего одето под ней. Она запрыгнула обратно в кровать и сказала: «Ну, раз уж ты кончил Сережа, теперь это должно быть безопасно!» и снова прижалась задницей к моему члену.

Когда мы крепко держались друг за друга, мой член снова начал твердеть и прижимался к заднице Марфы Ивановны.

— Сережа, прекрати!, — сказала она, как-то по особенному и отодвинулась чуть- чуть, от моего члена. Затем неподалеку ударила еще одна громовая молния, и Марфа Ивановна снова умоляла меня обнять ее. На этот раз она не отодвинулась, так как мой член коснулся ее ануса. Когда Марфа Ивановна прижалась ко мне, я крепко прижал ее к себе, так как она дрожала, от страха, пока гроза продолжалась. Моя правая рука обхватила ее талию, затем я медленно обхватил ее большую грудь. Марфа Ивановна не реагировала, поэтому я продолжал держать ее за сиську, а затем начал медленно массировать сосок на ней. Марфа Ивановна не противилась моим ласкам, поэтому я продолжал ласкать ее сиськи.

Я не хотел, чтобы она двигалась, поэтому я пытался оставаться неподвижным, но ощущения от того, что мой член прижимается к ее анусу, заставили меня кончить снова, и я впрыснул своё семя прямо на анус. Марфа Ивановна вскочила с постели, как молния, проклиная меня, как мужика который не может сдержаться. Затем, к счастью, снова прогремел гром, и она вернулась в постель, ко мне.

— Сережа, если ты еще раз кончишь на меня, я прерву это, — прошептала она, прижимаясь, ко мне.

Через полчаса гроза утихла, и Марфа Ивановна уснула. Это было хорошо, потому что мой член снова был твердым, и на этот раз я был в состоянии переместить его под ее задний проход рядом с ее «Дырочкой любви». Марфа Ивановна слегка пошевелилась, и я думаю намерено, мой член переместился рядом на половые губы её влагалища. Этого было достаточно, чтобы я потерял контроль над собой, и я снова выстрелил своим семенем. Если Марфа Ивановна спала, это разбудило ее. «Господи! Сережа, что ты сделал опять? Боже мой!, мой муж Иван кончает один раз и все, больше его член не встает. Что с тобой происходит мой мальчик? В очередной раз она встала, чтобы смыть мою сперму с тела. «Черт, я действительно облажался, кончив на свою приемную маму!», — сказал я себе.

К моему великому удивлению и удовольствию, как только Марфа Ивановна вытерла моим полотенцем свое тело, от моего семени, еще один раскат грома заставил ее обратно лечь в кровать, в мои объятия.

— Сережа, надеюсь, ты закончил кончать на меня, — прошептала она.

— Марфа Ивановна, я ничего не могу с этим поделать. Я никогда раньше не был так близок с женщиной, и это просто случается, со мной самопроизвольно!».

Мы продолжали разговаривать, пока гром не прекратился, и Марфа Ивановна не заснула вновь. Хотя, я уже кончил три раза, я почувствовал, как мой член снова становится твердым, когда Марфа Ивановна прижалась ко мне. Она тоже это почувствовала.

Я остановился, когда почувствовал, что она шевелится, тогда Марфа Ивановна сказала: «Сережа, если хочешь меня, как женщину, ты забирайся сверху меня!». Не говоря ни слова, я забрался на нее сверху, когда она широко раздвинула ноги и обхватила ими мою спину. Мой твердый член быстро нашел её «Дырочку любви», и когда я начал входить в неё, Марфа Ивановна притянула мою голову к себе и начала целовать меня, а затем внезапно оттолкнула меня: «Сережа, слезай с меня, черт возьми, я была в полусне и думала, что ты мой муж Иван. Ты кончил в меня, маленький ублюдок? Она посмотрела на меня, с моим членом, все еще торчащим прямо наружу, она сказала: «Господи, Сережа, ты должен пообещать никогда не говорить об этом моему мужу.

— Ты когда-нибудь целовал девушку в ее «Дырочку любви?» — спросила она.

— Нет, но я хочу поцеловать там вас Марфа Ивановна!

— Ложись на спину, а я заберусь сверху, — хрипло прошептала Марфа Ивановна. Когда она приблизилась ко мне, я почувствовал, как ее губы целуют головку моего члена, и она прижалась своими раскрытыми половыми губами к моим губам. Она взяла еще больше моего члена в рот, затем сказала мне, как целовать и лизать её влагалище, а также вдыхать мое теплое дыхание в ее раскрывшийся любовный бутон. Пока я облизывал и целовал ее клитор и половые губы влагалища, Марфа Ивановна сходила с ума, втирая своё влагалище мне в лицо. Мой член был полностью у нее во рту, а затем Марфа Ивановна ахнула, и я почувствовал, как влага исходит из ее влагалища. С её стоном, я выстрелил ей в рот своим семенем.

— Сережа, это было фантастика, мой муж Иван не ласкает своим ртом мою «Дырочку любви» и не позволит мне сосать его член. Это было так хорошо, но ты никогда не должен рассказывать об этом моему мужу Сережа пожалуйста...

Марфа Ивановна придвинулась ко мне, и мы начали крепко целоваться, каждый слизывая свои соки другого. Невероятно, но мой член снова затвердел и начал прижиматься к влагалищу Марфы Ивановны. Она повернулась на спину и притянула меня к себе. Она широко раздвинула ноги, взяла одной рукой мой член и направила к своей дырочке влагалища. Мы оба двинулись навстречу друг другу, и внезапно я оказался в её влагалище. Боже мой, я никогда не чувствовал ничего такого в своей жизни, — прошептал я. Марфа Ивановна начала выгибать спину, и я надавил своим членом на нее сильнее, полностью проникнув в её влагалище.

Я удивлен, что звуки шлепков наших возбужденных тел друг о друга и звуки чваканья ее киски не разбудили мальчиков.

— Боже, о боже, — повторял я снова и снова, яростно трахая Марфу Ивановну.

Она неистово целовала меня и подпрыгивала вверх и вниз на моем члене.

— Трахни меня, Сережа, трахни меня сильно, и она попыталась втолкнуть мой возбужденный член в себя как можно глубже во влагалище иногда задевая им матку. Мы шлепали наши тела друг о друга, а затем она прикусила мою губу и начала дрожать: «Мм...м! Трахни меня, Иван, трахни меня и кончи глубоко в меня! А...а!» Она была так увлечена, что подумала, что я Иван. Я думаю про себя: «Не кончай еще, не кончай» Мы трахались, еще несколько минут, и теперь мы оба были покрыты потом. Я уже достиг точки, когда понял, что собираюсь выпустить свою сперму во влагалище Марфы Ивановны, когда она ахнула и застонала: «Врезай этот член в меня, кончи в меня глубоко, Сережа, трахни меня, трахни меня, Мм...м!», и с этими словами моей приемной матери, моя сперма вошла во влагалище Марфы Ивановны. Мой оргазм был очень мощным. Она легла на меня сверху, обессиленная, а затем сказала: «Сережа, ты ведь совсем молоденький парень!», а затем снова начала целовать меня.

Через несколько минут мой обмякший член выскользнул из залитой моей спермой киски Марфы Ивановны, и я отодвинулся, от нее.

— Сережа, мне стыдно это говорить, но это первый раз, когда я кончила несколько раз подряд, когда меня ты трахал. Пожалуйста, никому не говори, что ты меня трахнул, хорошо? «Я не скажу ни одной душе, но можем ли мы сделать это когда-нибудь снова Марфа Ивановна ?» — спросил я. «Я не знаю, это неправильно, потому что ты так молод, а я замужем. Наверное, не стоит этого делать Сережа вновь!». Недовольный такой реакцией, я отвернулся от неё на кровати в другую сторону и вскоре заснул. Когда я проснулся ранним утром, Марфы Ивановны не было в моей комнате. Я помылся и собирался на работу (работал на конюшне), но воспоминания, о прошлой ночи заставили меня потрогать мой возбуждающийся вновь член.

Я зашел на кухню, Марфа Ивановна улыбнулась мне – она приготовила завтрак. Я поцеловал мальчиков на прощание, а затем Марфа Ивановна шокировала меня, сказав: «А как насчет меня?» и наклонилась для поцелуя. Мой член снова стал твердым, когда я вышел за дверь избы.

Весь день я был в трансе, вспоминая экстаз моего члена, входящего и выходящего из влагалища Марфы Ивановны. Когда я вернулся домой вечером с работы, Марфа Ивановна широко улыбнулась и сказала: «Как прошел твой день Сережа? Кто-нибудь из молодых девушек пытался воспользоваться моим большим мальчиком?» Я покраснел и сказал ей «Нет».

Ужин был счастливым временем, мы все четверо смеялись и шутили, а затем я пошел в свою комнату, чтобы не мешать Марфе Ивановне заниматься домашними делами. В десять часов вечера я зашел на кухню и сказал Марфе Ивановне, что ложусь спать.

— Спите спокойно Сережа, увидимся утром, — сказала Марфа Ивановна.

Я лег в кровать, а затем вскоре заснул. Я проснулся в полной темноте и почувствовал, что Марфа Ивановна лежит со мной и целует мое ухо. «Не могу спать одна, — сказала она, и в любом случае, у нас есть незаконченные дела мой мальчик, Марфа Ивановна начала покусывать мой член. Она забралась на меня в позе «69» и опустила своё жаркое влагалище к моему лицу. Я начал нежно целовать ее влагалище. Потом она забралась на меня и села на мой стоячий член и начала трахать меня с дикой самоотдачей. В ту ночь мы кончали не менее пяти раз.

Ранним утром Марфа Ивановна спросила меня: «Сережа интересно, сможешь ли ты после такого количества сколько ты кончил, снова кончить, сексуально прошептала, Марфа Ивановна, взяв мой член двумя руками и интенсивно дрочила его, а своим роликом начала посасывать мои яйца. Потом Марфа Ивановна погрузила головку члена в свой мягкий ротик, облизывая её, а руками продолжая дрочить основание члена. Хоть это было и невероятно, но довольно быстро я стал снова чувствовать приближение эрекции.

— Я… кончаю… Еле выдавил, я из себя, наслаждаясь минетом. Марфа Ивановна услышала это и поглубже заглотнула мой член, который тут же начал извергать из себя сперму прямо в её горло.

Когда уже третья за сегодняшнее ранее утро эрекция прекратилась, Марфа Ивановна встала с кровати улыбнулась улыбкой «Cексуально удовлетворенной женщины» и вышла, из моей комнаты к своим детям.

За завтраком, она сказала: «Сережа! Завтра приезжает муж Иван с покоса! Нам нужно быть более осмотрительными мой мальчик! Я люблю тебя!».

C тех пор мы стали любовниками. Через девять месяцев Марфа родила, ещё одного ребенка, девочку и назвали ей Елизаветой в честь моей мамы. Муж Марфы Ивановны, так до сих пор не знает, что он не отец Елизаветы...