Решение, меняющее жизнь / A Life Altering Decision © Tnicoll

*************************

Эндрю и Кортни Симпсон, хотя и были бездетны, счастливо прожили в браке десять лет. Они оба хотели завести детей, но ждали, пока не сделают карьеру и не смогут финансово обеспечивать семью на один доход. Им обоим было за тридцать, и они были успешными юристами. Дрю занимался судебной практикой, а Корт - контрактным правом в известной местной фирме в их родном городе.

В конце концов, они достигли такого уровня финансовой стабильности, что согласились посетить свой первый национальный съезд Американской ассоциации юристов. Это было то, чего они оба давно ждали. Во время долгой поездки в отель при главном офисе, где они забронировали номер на время мероприятия, их основной разговор шел о создании семьи. Они оба согласились, что время пришло, но Корт призналась, что с опаской относится к этой перспективе.

Именно на приеме коллегии в среду вечером все пошло наперекосяк. Все началось достаточно хорошо: они оба наслаждались атмосферой и общением с коллегами-барристерами (ба́рристер - категория адвокатов в Великобритании и странах Содружества).

Уже позже, когда официальная часть приема закончилась, и все больше пили, танцевали и громко разговаривали, Дрю заметил, что Корт находится в «игривом» настроении. Это определенно не было плохой чертой, потому что всегда приводило к марафонскому сексу в конце вечера. Кортни была красивой женщиной с живым характером, хотя и несколько причудливым, и всегда флиртовала. Сегодняшний вечер не стал исключением.

Дрю, напротив, был более тихим и сдержанным. Это было очень необычно для судебного адвоката. Обычно они очень общительны, вплоть до несносности. На светских раутах Дрю обычно отходил на второй план. Однако ему нравилось наблюдать за людьми и их общением. Если кто-то посторонний начинал разговор, Дрю тут же становился его активным участником. Он редко сам заводил разговоры с незнакомыми людьми.

Пока его жена заказывала четвертый за вечер «Мохито», Дрю проводил рукой по внутренней стороне ее бедра, обтянутого чулками, и приближался к ее интимному месту, ощущая на пальцах ее жар. За этот вечер он провел слишком много времени на танцполе с многочисленными партнершами и с нетерпением ждал возвращения в их номер.

Когда Дрю, наконец, добрался до того, что он часто называл «своей киской», он понял, что на ней больше нет черных стрингов, которые были на ней, когда они вместе одевались. Его глаза загорелись, когда он встретился взглядом с темно-зелеными глазами жены. В ее глазах был дымчатый сексуальный взгляд, и он был готов взять ее прямо здесь, в клубе.

Она наклонилась вперед, продемонстрировав бедра и большую грудь. Она издала тихое благодарное бормотание и промурлыкала:

— Сегодня вечером я хочу повеселиться, милый, — не разрывая при этом зрительного контакта.

— Вижу. Я тоже этого хочу, детка. Пойдем в номер.

— Оглянись, Дрю, милый. Мы никогда раньше не были в этом городе. Ты видишь кого-нибудь, кого мы знаем дома?

Дрю рефлекторно огляделся:

— Нет, кажется, нет. А что?

— Сегодня вечером я... хочу повеселиться, — невозможно было не заметить сильного ударения на «я».

Он был ошеломлен. Он без сомнения понял, что она имела в виду. Но, хотя он был глубоко потрясен и сильно ранен, как практикующий судебный юрист он инстинктивно знал, что не должен показывать свои истинные эмоции.

В уголовных делах адвокатам нравится думать, что они имеют большее значение, чем на самом деле. В большинстве случаев присяжные обращают внимание на доказательства, а не на адвокатов, но в случае с деликтным правом (совокупность правовых норм, регулирующих обязательства, возникающие из причинения вреда) все гораздо более субъективно. Присяжные обычно скучают, представленные доказательства более утомительны и подлежат интерпретации. Или они настолько сложны, что едва ли понятны даже адвокату, представляющему аргументы, поэтому присяжные гораздо внимательнее смотрят на изложение дела, и последнее, чего хочет любой адвокат по деликтному праву - это чтобы присяжные почувствовали, что он или она шокированы или даже слегка удивлены. Это может иметь огромное значение для решения вопроса, если не для вердикта.

Дрю не мог понять, откуда это взялось. Единственное, на что он мог указать как на возможный тревожный знак - это нежелание жены заводить семью. Однако по дороге она согласилась именно на это.

— Понятно, а как же наши отношения?

Она проигнорировала его вопрос. Она не была судебным адвокатом, но умела допрашивать свидетелей и знала, что нельзя позволять противнику переключать ее внимание.

Она вздохнула и все еще крепко сжимала его руку на своей вульве.

— Была ли я хорошей женой? За 15 лет нашей совместной жизни у тебя хоть раз возникли сомнения в моей любви и полной преданности тебе? С того момента, как мы стали эксклюзивными на первом курсе, назови хоть один случай, хоть одно происшествие, хоть одно. Я знаю, что флиртую, но разве ты хоть раз сомневался во мне, даже если видел, как я это делаю?

Можно подумать, что она совершила самую простую из ошибок новичков, которые только может совершить адвокат. Задать вопрос, на который она еще не знала ответа. Но на самом деле это было не так, потому что она знала ответ.

— Нет, это не так. Я никогда не сомневался в твоей приверженности нашим отношениям, вплоть до 30 секунд назад. Почему сейчас? — Он смирился с неизбежным.

Удивительно, как тихо было в центре ночного клуба с мигающими огнями, громкой музыкой, бьющей в грудь, ди-джеем, кричащим обо всем подряд, и более чем двумястами опьяневшими адвокатами. Они говорили обычным голосом, но не упускали ни единого слога из уст друг друга.

— Я уже говорила тебе, что готова создать нашу семью - я просто хочу, чтобы эти выходные были для меня. Я это заслужила. А в понедельник я выброшу свои противозачаточные таблетки и буду предана нашему будущему.

Она оттолкнула его руку, откинулась на спинку кресла и скрестила руки, еще больше подчеркивая свое обширное декольте и давая понять, что разговор окончен, как она считала.

— Понятно. Ты уже выбрала кого-то? — Он тоже уже знал ответ на свой вопрос.

— Да. — Она ответила тихо, но твердо.

— Хорошо, позволь мне задать еще один вопрос. Какова «компенсация», которую ты готова заплатить?

— Компенсация?

— Не прикидывайся дурочкой, ты же юрист по контрактам, ты знаешь, что такое компенсация. Что ты предлагаешь мне в качестве компенсации? Какую цену ты готова заплатить!

Он был близок к тому, чтобы потерять контроль над собой. Он и представить себе не мог, как быстро рушится его жизнь.

— Милый, единственная цена - это твое эго. Я знаю, что, сделав это, причиню тебе боль, и следующие 30 лет я потрачу на то, чтобы эта боль прошла. Это не имеет никакого отношения к тому, что у нас есть. Сейчас вечер среды, и мы не должны выезжать из отеля до утра субботы. Я вернусь в наш номер в пятницу вечером, и мы начнем практиковаться в создании детей. Все будет хорошо.

Все было кончено. 15 лет вместе, 10 лет брака. Наша семья, которая никогда не появится на свет. Никаких детских праздников, дней рождения, первых дней в школе, выпускных вечеров, невест на выданье или внуков, прыгающих на наших коленях.

Она только что призналась, что намеренно причиняет боль своему мужу. Преднамеренная пытка, если хотите, и она даже не моргнула. По какой-то причине, для нее это не имело значения.

— Ладно, я иду спать. Думаю, увидимся, когда увидимся.

Он повернулся и пошел прочь, не оглядываясь. Он слышал, как она звала его, но ему уже было все равно, что она скажет.

Что ж, все прошло лучше, чем я ожидала, - самодовольно подумала про себя Кортни. - Что это был за комментарий «увидимся, когда увидимся»? Она не стала раздумывать и переключила свое внимание на намеченную цель. Она установила зрительный контакт и соблазнительно улыбнулась. Она встала и скользнула к нему. Она чувствовала, как ее соки стекают по ноге, пока шла в состоянии сексуального неистовства, которого никогда раньше не испытывала. Она не помнила его имени, но помнила, как его огромный эрегированный член упирался ей в бедро, когда они танцевали грязные танцы.

Невероятная правда заключалась в том, что до того самого момента, когда она почувствовала член этого мужчины на своей ноге, она ни разу не думала о том, чтобы быть неверной Дрю. Она приняла решение, изменившее всю ее жизнь, но не имела ни малейшего представления об этом.

Дрю не знал, как ему удалось вернуться в номер. Он смутно помнил, как кто-то спросил, все ли с ним в порядке, пока он ехал в лифте, но в голове у него все перевернулось, и он все еще находился в состоянии легкого шока от произошедшего. Все это казалось ему таким сюрреалистичным. В одну минуту он фантазировал о великолепном сексе, который будет у них с Корт, а в следующую минуту его браку пришел конец.

Он не знал, сколько времени просидел на краю кровати, уставившись в стену, но, в конце концов, в его голове сформировался план. Он знал, что ему нужно делать, и заставил себя идти вперед.

До дома было всего три с половиной часа езды, но Дрю знал, что у него есть пара дней, чтобы все сделать. Он понимал, что для Кортни он не существует в течение следующих 48 часов. Этого времени было достаточно, чтобы сделать то, что должно быть сделано. Он понял, что первым делом утром нужно заявить о краже их совместных кредитных карт. Если повезет, какая-нибудь горничная отеля найдет сумочку Корт, которую она оставила в номере, и заберет ее, не заявляя об этом. Дрю не собирался прикасаться к вещам, которые его будущая бывшая жена оставила в номере. Он также решил, что если горничная заберет ее сумочку, это, по крайней мере, даст ему до конца понедельника возможность уехать.

Сам развод будет простым и чистым. Они жили в штате, где нет вины. Ни детей, ни дома, ни совместного имущества. Они всегда держали свои финансы раздельно и вносили равный вклад в расходы. Они зарабатывали, примерно, одинаковые деньги, поэтому развод был легкой частью. Сложным было начать все сначала.

Дрю быстро собрал свой чемодан и был готов выйти за дверь. На мгновение он приостановился и подумал, не оставить ли ей записку, но потом решил не делать этого, вышел в коридор и направился к лифту. Звук автоматического доводчика, закрывающего дверь номера, эхом разнесся по коридору и стал сигналом к тому, что он закрыл дверь в свою предыдущую жизнь.

По пути в вестибюль ему пришла в голову одна мысль, и он остановился у стойки регистрации, чтобы выписаться.

— Моя жена забирает машину. У нас дома срочное дело, и нам нужно срочно выписаться. Мы оставили ключи в номере.

Он увидел, как офисный служащий нажал пару клавиш, и понял, что карты неактивны. Выйдя на улицу, он слегка улыбнулся, зная, сколько проблем будет у Корт через пару дней.

Да пошла она на хуй, в любом случае!

Семь лет спустя:

Дрю сидел в ресторане отеля и потягивал чай со льдом, ожидая, когда появится его еда, чтобы поспешить на семинар. Он действительно находил этот семинар интересным, и он должен был стать ценным опытом, который поможет ему в его практике семейного права.

Он заметил, что на газете, оставленной кем-то на потертом виниловом сиденье кабинки, стояла дата - почти семь лет с того дня, когда его развод был окончательным.

— Ничего себе время пролетело.

Поначалу он не понял, что сказал это вслух, и, слегка смутившись, огляделся по сторонам, чтобы проверить, не услышал ли его кто-нибудь. Он уже давно не вспоминал о Корт.

Хотя его развод был относительно простым, он понял, насколько несправедливой может быть так называемая система «без вины» по отношению к пострадавшей стороне. Откровенно говоря, эта система существовала потому, что некоторые люди не могут справиться со своим собственным дерьмом, они ведут себя как дети, пытаются нанести ущерб другой стороне, а система должна вмешаться и решить все за них. Это были те случаи, когда старая аксиома «никто не выигрывает при разводе» действительно верна. В любом случае это послужило для Дрю стимулом к тому, чтобы сменить специализацию на семейное право.

Как он выяснил, большинство разводов в наши дни происходят просто потому, что обе стороны сдаются. Споров было немного, и обе стороны стремились покончить с ситуацией как можно быстрее и безболезненнее. Он брался за любое дело, которое ему представляли, так же, как и вы беретесь за своих клиентов, когда они входят в дверь. Однако ему очень нравилось иметь дело с относительно редкими случаями, когда речь шла о неверности, и он подозревал, что супруга его клиента пытается закрутить гайки его клиенту.

Его размышления резко прервал голос, который он все еще узнавал.

— Привет, Дрю, как поживаешь?

Он вскинул голову, и, что удивительно, перед ним стояла она. Он был бы потрясен не больше, если бы его ударили тычком для скота.

— Привет, Корт, хочешь верь, хочешь нет, но я как раз думал о тебе. Что ты делаешь на конференции по семейному праву?

— Я не участвую в конференции, я здесь по другому делу. Могу я присесть?

— Конечно, извини. — Он жестом руки предложил ей сесть. — Я действительно ошеломлен, увидев тебя, так что прости мои манеры. Вау! Я даже не знаю, что сказать.

Она села прямо и заговорила сердитым тоном.

— Ты даже не поговорил со мной, Дрю. Ты не ответил ни на одну мою попытку связаться с тобой. Ты не сказал ни слова никому из моей семьи, включая мою мать, которая, как ты знаешь, очень любила тебя. Ты даже не появился ни на одном слушании. Ты просто исчез.

— Нечего было сказать, Корт.

— Неужели пятнадцать лет вместе, а ты даже не смог сказать "пошла на хуй", прежде чем свалить? В тот понедельник вечером я подошла к нашему крыльцу, а мне вручили документы о разводе, прежде чем я успела войти в дверь? А когда я, наконец, попадаю внутрь, в квартире нет ни одной вещи, которая напоминала бы мне о тебе или о нашем браке.

— Понятно, ты в мгновение ока разрушила наш брак невероятно эгоистичным поступком, а я - плохой парень? Если это все, что ты можешь сказать, просто уходи и оставь меня в покое!

— Дрю, я... мне жаль.

— Просто уебывай отсюда, Корт, сейчас же! — Он был красным от ярости.

Большая часть ресторана теперь смотрела на них. Она встала и со слезами на глазах пошла прочь.

В этот момент на Дрю налетел вихрь. Это были близняшки-болтушки и их младшая сестра. Они, как обычно, набросились на него на полной скорости. Его жена была прямо за ними. Она смеялась и улыбалась, но ее улыбка быстро исчезла, когда она увидела его лицо. Ее взгляд метнулся к стремительно удаляющейся фигуре Корт, выходящей из ресторана в холле.

— Это была она, не так ли, Дрю?

Он только кивнул головой, так как был занят своими тремя детьми. Без лишних слов, его жена Селия в мгновение ока бросилась за Корт. Дрю проследил глазами за ее движениями, когда она догнала Кортни. Они завязали разговор, который закончился тем, что Селия предложила Корт сесть. Должно быть, они проговорили минут десять или больше. Похоже, они обменялись контактной информацией, затем Селия обняла Корт, и они разошлись. Селия вернулась к столу и забрала у Дрю их младшую дочь, чтобы у него был шанс справиться с близняшками.

Дрю широко раскрыл глаза и рот, когда Селия села обратно.

— Через пару недель она приедет к нам домой, и вы двое поговорите, и я имею в виду, действительно поговорите, Дрю. Ничего не говори, просто кивни головой, если понял.

Ее тон не допускал никаких возражений. Поэтому он просто кивнул и начал бороться с двумя маленькими монстрами на коленях, которые теперь были его жизнью.

Позже вечером в номере отеля, уже после того как три мушкетера уснули, Селия посмотрела на него и спросила:

— Ты ничего не хочешь сказать или спросить у нее, детка?

Он глубоко вздохнул и тихо проговорил:

— Первые несколько лет хотел, но, видимо, гордость не позволяла, но теперь? Нет, мне нечего сказать, и я рад, что тогда не дал ей такой возможности.

— Что! Ты шутишь, ты же не можешь быть серьезным?

— Я очень серьезен, Селия. Если бы я тогда позволил ей поговорить со мной, возможно, она сказала бы что-то такое, что заставило бы меня передумать. Но тогда я бы никогда не встретил тебя, и наших трех девочек не существовало бы. Нет, мне не нужно с ней разговаривать, и я ни о чем не жалею.

Она обняла мужа и засыпала его поцелуями:

— Ты знаешь, что сказать девушке, не так ли, детка? Но бедной женщине нужно поговорить с тобой, так что самое меньшее, что ты можешь сделать - это сесть и послушать.

— Я так и сделаю, но в чем смысл? Все, что она будет делать, это говорить, как ей жаль. Если я спрошу, почему, она ответит, что сама не знает, и т.д. и т.п. Но я сделаю это ради тебя, и, возможно, это поможет ей завершить отношения. Кстати, а что такое «завершение», черт возьми?

— Дрю-у-у, будь добрее. Может быть, я не могу дать тебе определение, но если бы ты действительно ее любил, разве ты бы стал кричать на нее через пару минут после того, как увидел ее впервые за семь лет? Может быть, именно это и означает завершение отношений?

— Может, ты и права, но даже если не брать в расчет тебя и девочек, я и до встречи с тобой понимал, что моя жизнь лучше без нее. Развод заставил меня переоценить свою жизнь и то, что было важно для меня. Конечно, я пережил обычное эмоциональное потрясение, которое испытывает большинство людей, когда брак распадается. Но эта неудача заставила меня взглянуть на себя со стороны, чего я никогда бы не сделал, если бы она не повела себя глупо.

Дрю сделал паузу, чтобы подумать и перевести дух.

— Говорят, что самые большие успехи приходят после самых больших неудач, и я твердо уверен, что в моем случае это правда. Сейчас я гораздо счастливее занимаюсь семейным правом, чем когда-либо занимался деликтным правом. Иногда я чувствую, что действительно помогаю людям. Я знаю, что не зарабатываю столько денег, не езжу на «Бумере» и не живу в апартаментах с видом на берег озера. Но я счастлив, как никогда в жизни. А что насчет нее?

— Может, тебе стоит задать эти вопросы ей?

— Какой в этом смысл, Селия? Я нисколько не жалею о том, что сейчас нахожусь там, где нахожусь. — Он сделал паузу, на его лице появилось очень грустное выражение, и он продолжил голосом, который был едва слышен: — Думаю, это неправда, у меня есть одно сожаление. Я должен был поговорить с ее матерью. Она очень милая женщина. Я знаю, что она была ко мне неравнодушна, и она мне нравилась. Когда обоих моих родителей уже не было, она была для меня как суррогатная мать, а я уехал, не сказав ей ни слова.

Больше Селия ничего не могла сказать. Она надеялась, что беседа принесет Дрю столько же пользы, сколько и Корт, но теперь сомневалась, что это правильно. Неужели она принуждает Дрю к этому, и это лишь разбередит прошлое, которое его больше не волнует. Но сможет ли она это остановить?

Как оказалось, Селии не пришлось ничего делать. Последняя встреча так и не состоялась. В ночь перед тем, как Кортни должна была приехать в город, телефон Селии зазвонил после полуночи. Она всегда боялась брать трубку в это время, опасаясь плохих новостей, но машинально ответила. На другой линии была явно расстроенная женщина.

— Селия? Это Анджела Джонс, мать Кортни. Мне нужно поговорить с Эндрю.

Звонок мобильного телефона разбудил Дрю, и Селия протянула ему трубку.

— Это тебя.

Дрю взял трубку:

— Да?

— Эндрю, это Анжела. Кортни вчера днем покончила с собой.

За этим заявлением последовали рыдания человека, испытывающего такую боль, что ее невозможно описать.

— Мне так жаль, мама, я.... Я не знаю, что сказать, о Боже. Это моя вина.

Слезы текли из Дрю, но слов не было. Селия, слышавшая все, крепко прижалась к мужу и теперь открыто плакала, думая, что и она в этом виновата.

— Эндрю, это не твоя вина. У нее было много проблем, и она сама навлекла их на себя. После развода ты многого о ней не знаешь. Она оставила для тебя запечатанное письмо. Я спрятала его от полиции. Никто не знает о его существовании, кроме нас с тобой. Что ты хочешь, чтобы я с ним сделал, милый?

— Просто держи его пока при себе и дай мне подумать о нем. Ты можешь сделать это для меня?

— Конечно, милый. Эндрю, мне нужно, чтобы ты был со мной, ты можешь приехать?

— Я приеду, как только смогу, мама. Я собираюсь взять с собой всю свою семью. Хочу познакомить тебя с ними - я знаю, они тебе понравятся. Я перезвоню тебе завтра, и мы все спланируем. С тобой сейчас кто-нибудь есть? Ты не должна быть одна.

— Да, милый, со мной находится моя подруга Джойс. Мне не терпится познакомиться с твоей семьей. Поговорим завтра, — и телефон отключился.

Эпилог:

Частная панихида по Кортни состоялась через 7 дней холодным, но ясным осенним днем, и, как и было обещано, на ней присутствовали Дрю и его семья. Было лишь несколько друзей семьи. Видимо, несмотря на то, что Кортни была очень компетентным адвокатом, у нее не было настоящих друзей. Ее кремировали, и прах развеют в парке, куда они с Дрю часто ходили, когда встречались. Анжела сказала, что это было самое счастливое время в жизни Корт.

Потеря дочери от собственной руки стала для Анджелы почти невыносимым бременем. Но она быстро полюбила Селию и особенно трех девочек. К концу недели девочки стали называть ее бабушкой Энджи.

Анжела рассказала, что произошло в жизни Корт после отъезда Дрю. Он был потрясен откровениями о рискованном поведении, злоупотреблении психоактивными веществами и проблемах с психическим здоровьем, которые последовали за разводом. Она даже рассказала о том, почему Кортни оказалась в том же отеле, что и Дрю. Она исчезла с двумя мужчинами, с которыми познакомилась в ночном клубе, и отсутствовала больше недели. Когда она вернулась, на ней были синяки. По словам Анжелы, в этом не было ничего необычного. Она также собиралась потерять свое партнерство.

Он был ошеломлен тем, как одно неверное решение, принятое в самый неподходящий момент, вывело жизнь Корт из-под контроля. Пройдет немало времени, прежде чем он смирится с этим.

В вечер перед тем, как семья Дрю должна была вернуться домой, они с Селией долго разговаривали и пришли к определенным решениям.

На следующее утро Дрю отозвал Анжелу в сторону, пока Селия занимала девочек.

— Мам, нам нужно обсудить несколько вещей. Во-первых, мы с Селией хотели бы, чтобы ты переехала жить к нам. Сейчас тебя ничто не держит здесь. Тебе не нужно сразу же принимать решение. Но мы хотели бы, чтобы ты хорошенько подумала об этом. Мы все будем рады, если ты будешь с нами. Если ты решишь приехать, мы будем помогать тебе с переездом на каждом шагу. Мы также хотели бы быть с тобой, когда ты развеешь ее прах. Пожалуйста, подумай об этом, хорошо?

— О, милый, это так любезно с твоей стороны. Обещаю, я все тщательно обдумаю. Но мне будет ее очень не хватать.

И она снова расстроилась. Дрю обнял ее, чтобы успокоить, пока она пыталась прийти в себя.

Когда она успокоилась, он продолжил.

— Мы должны поговорить о письме. Думаю, самое лучшее для нас - взять письмо и бросить его в камин в нераспечатанном виде.

— Это письмо тебе, Эндрю.

— Я знаю, но я вообще не собираюсь его читать. Если ты отдашь его мне, я сожгу его. Но я хочу дать тебе возможность оставить его у себя. Не знаю, как ты, а я хочу, чтобы мои воспоминания о Корт были до развода. Твои воспоминания тоже должны быть о том времени, и я беспокоюсь, что, прочитав это письмо, мы будем помнить о ней только то, что было после развода. Я не хочу иметь ничего общего с этим проклятым письмом. Я отдаю его тебе. Если ты решишь прочитать его, единственное, о чем я попрошу - никогда, и я имею в виду никогда, не упоминай при мне о том, что в нем написано.

Анджела была шокирована его ответом, но начала понимать доводы Эндрю. Она отчаянно хотела запомнить свою дочь такой, какой она была до своих действий, разрушивших ее брак. Может быть, это было искреннее раскаяние и признание того, насколько губительным было ее решение, но, возможно, внутри было только больше боли? Эндрю рассказал ей о том, как прошла встреча с Корт несколько недель назад. Что, если Корт только еще больше разозлилась и обвинила Эндрю? Она была не в лучшем расположении духа, особенно после того, как столкнулась с Эндрю. Анжела разрывалась.

Перед тем как они отправились домой, Селия тоже поговорила с Анджелой наедине.

— Пожалуйста, пожалуйста, переезжай к нам. Мы очень бы хотели, чтобы ты стала частью жизни нашей семьи. Мне кажется, ты не понимаешь, насколько ты важна для Дрю.

— Обещаю, милая, я подумаю об этом. Было бы здорово снова быть рядом с молодыми людьми, — с тоской ответила Анжела.

Когда Дрю и его семья уезжали домой, вместе со слезами и объятиями они просили Анжелу поехать с ними. После их отъезда Анжела рухнула в кресло в гостиной напротив камина. Она достала из кармана платья письмо и уставилась на него. Она знала, что ей предстоит принять решение.