Соседка – репетитор Часть 1

(новая редакция)

Автор: vordginia

После учебы Саша неспешно брел домой, лениво пиная камешки под ногами. Учебный год только начался, и пока что ни уроки, ни прочая обязательная ерунда не успели въесться в мозг нудной повинностью. Погода стояла - закачаешься: тепло, но не душно, небо - голубая бесконечность, идеально для того, чтобы рвануть с пацанами куда угодно - на великах гонять, на речку, даже если вода уже отдавала осенней прохладой… Но нет, судьба распорядилась иначе. Через полтора часа ему предстояло быть у репетитора по английскому.

Хотя «идти» - это громко сказано.

Он жил в частном доме, а два года назад по соседству поселилась Светлана Андреевна - учительница английского, правда, из другой школы. Не то чтобы Саша особо нуждался в дополнительных занятиях, но когда родители прознали, что рядом живет педагог, по-соседски быстро договорились о «нужных уроках». Теперь три раза в неделю он ковылял к ней - благо, между дворами прорубили калитку, так что весь путь занимал от силы минуту.

Дома Саша щелкнул замком, швырнул рюкзак в угол комнаты, на ходу сдернул футболку и натянул свежую. На кухне быстро умял бутерброды, затем убил час в игре, пока не пришло время идти. Схватив учебник и тетрадь, он потопал к соседям.

Двор у Светланы Андреевны, как всегда, поражал своим идеальным порядком - будто сошел с картинки журнала про дачную жизнь: ровно подстриженный изумрудный газон и яркие, еще по-летнему пышные цветы в аккуратных клумбах. Саша, действуя на автомате, нажал на кнопку звонка, и дверь распахнулась почти мгновенно, словно его уже ждали.

— Привет, Сашка, заходи. - Ее голос прозвучал так же привычно и тепло, как всегда.

— Добрый день, Светлана Андреевна, - буркнул он в ответ, сгибаясь в привычном жесте, чтобы распустить шнурки на кроссовках.

Именно в этот момент его взгляд уперся во что-то... совершенно непривычное. Сначала мозг просто отказался обрабатывать картинку, выдав лишь смутное ощущение, что что-то не так. Прямо перед ним стояли ее ноги в легких домашних сланцах, а выше... Выше взгляд сам по себе пополз вверх по легкой ткани летнего платья, которое облегало ее бедра куда плотнее, чем обычно, подчеркивая каждую линию и изгиб.

Саша медленно выпрямился, и его будто ударило током. Он замер, застыв в нелепой позе. Раньше он как-то не замечал, вернее, не осознавал, но сейчас его сознание зациклилось на одной-единственной детали. Вырез платья был настолько глубоким и таким откровенным, что, проходя буквально в сантиметре от нее, он мог наблюдать едва ли не половину холмов учительницы. Мягкая, упругая грудь без единого намека на бюстгальтер, живые, настоящие, слегка колыхнулась от ее движения, и он с поразительной четкостью уловил сквозь тончайшую ткань темные, соблазнительные контуры сосков.

Собрав всю волю в кулак Саша смог оторвать взгляд от такой соблазнительной картины, он разулся и аккуратно поставил свои кроссовки на полку для обуви.

Они прошли в гостиную, где стоял их привычный столик для занятий. Саша сел, стараясь не смотреть "туда", но периферией зрения все равно ловил каждый ее жест, каждый изгиб тела. Когда она наклонилась, чтобы убрать учебники, вырез платья предательски раскрылся, и он снова увидел то, что не должен был.

— Ну, рассказывай, что вы уже начали учить? - ее голос звучал как обычно, спокойно и тепло, как при всех предыдущих занятиях.

— У нас первый урок только завтра, так что еще ничего не начинали.

— Ага, ну хорошо, - Светлана Андреевна села напротив, и Саша поймал себя на том, что его взгляд самопроизвольно скользнул вниз, к тому самому проклятому вырезу. - Тогда давай я подберу текст, и мы его разберем. Согласен?

— Хорошо, - пробормотал он, но она уже листала учебник, шепча про себя: - Это сложно… это неинтересно…

Саша украдкой разглядывал ее. Какого черта я раньше не замечал?

Он привык, что сексуальные женщины - это либо порноактрисы с накачанными губами и неестественными формами, либо выдуманные образы из фантазий. Но Светлана Андреевна… Она была настоящей. Ее тело дышало естественностью: мягкие изгибы, округлые бедра, грудь, которая так выделялась под тонкой тканью…

— Вот, хороший текст про экскурсию в Лондоне, - Светлана Андреевна положила перед ним раскрытую книгу, и ее палец лег на страницу, указывая на абзац. - Он немного сложноват для тебя, но я помогу. Начинай читать.

Саша глубоко вдохнул, пытаясь прогнать навязчивые мысли, которые крутились в голове, и уткнулся в текст, изо всех сил стараясь сосредоточиться на истории о каких-то достопримечательностях. Он видел только мелькание букв, которые никак не хотели складываться в слова, а в ушах стоял навязчивый шум собственной крови.

Но хватило его ненадолго - он запнулся на первом же предложении, сбившись на незнакомом сочетании слов.

— Этот словесный оборот означает… - ее голос прозвучал неожиданно близко, прямо над его ухом, и от этого теплого дыхания по спине пробежали мурашки.

Она наклонилась над столом, чтобы посмотреть в учебник, и вырез платья предательски растянулся, обнажив гораздо больше, чем должно было. Ее грудь - нет, даже не грудь, а самые настоящие сиськи, как у тех женщин в фильмах, - провисли под собственным весом, слегка колыхаясь от движения, и Саша с замиранием сердца разглядывал темные очертания сквозь тонкую ткань. Они казались ему огромными и, самое главное, совершенно ничем не прикрытыми, живыми и такими близкими.

Внизу живота что-то резко и горячее заныло, а в джинсах стало тесно и неудобно от внезапно напрягшегося члена, который уперся в ткань, напоминая о себе пульсирующим давлением.

— Понял? Продолжай, - ее голос прозвучал как будто издалека, сквозь нарастающий шум в его собственной голове.

Она снова откинулась на спинку стула, приняв расслабленную позу, но в голове у Саши уже бушевала настоящая буря из обрывочных мыслей и нахлынувших ощущений. Он еле выдавил из себя какое-то невнятное «Ага…» и снова уткнулся в учебник, пытаясь заставить себя смотреть на расплывающиеся перед глазами буквы, которые упрямо отказывались складываться в осмысленные слова.

Прошло всего пару минут, а он уже снова запнулся на каком-то сложном слове, даже не пытаясь его выговорить. Дыхание его стало прерывистым и частым, ведь когда она наклонилась, чтобы помочь, он снова увидел то, от чего кружилась голова: мягкую кожу в глубоком вырезе, легкое, завораживающее колебание груди при каждом ее движении, соблазнительные тени между ними…

— Саша? Саша! Ау… - ее голос настойчиво вернул его к реальности.

Он вздрогнул, словно его окатили холодной водой, и лихорадочно забегал глазами по тексту, пытаясь найти то место, где остановился, но мысли путались, а в ушах продолжала навязчиво стучать кровь. «Неужели она что-то заметила?» - пронеслось в голове панической догадкой.

— Эээм… - только и смог выдавить он, неуверенно поднимая взгляд и чувствуя, как горит все лицо.

Светлана Андреевна сидела, слегка наклонившись вперед, и теперь в ее глазах, которые обычно были строгими и сосредоточенными на учебнике, читалась какая-то новая, игривая искорка, от которой у Саши внутри всё ёкнуло.

— Сашка, ты что, на мои сиськи пялишься? - произнесла это спокойным, ровным тоном, словно спрашивала про вчерашнюю домашку.

— Н-нет! - голос Саши предательски дрогнул и сломался на самой первой же букве, а язык вдруг стал таким тяжелым и непослушным, будто налился свинцом, заставляя слова спотыкаться одно за другим и вылетать каким-то жалким, виноватым шепотом. - Я п-просто… не п-понял...

Он и сам почувствовал, как по щекам разливается предательский жар, который тут же поднялся к вискам и ушам, и он был просто уверен, что его лицо стало густо-багрового цвета, как самый спелый помидор. А Светлана Андреевна наверняка заметила, как его взгляд снова и снова самопроизвольно соскальзывал вниз, к тому самому вырезу, и как его пальцы нервно и совсем непроизвольно сжимали край стола, будто он пытался ухватиться за что-то твердое и реальное в бредовой ситуации, к которую он сам же себя и загнал.

— А мне кажется, ты меня обманываешь! - ее голос звучал всё так же легко и почти игриво, но в этих словах явно читался какой-то хитрый подтекст, а в глазах стояла та самая хитрая искорка, словно она поймала его на чем-то и теперь наслаждалась его диким замешательством, как кошка, которая играет с пойманной мышкой.

Саше стало до невозможности стыдно, и его мысли метались в панике, как перепуганные птицы, цепляясь за самые страшные картины: «Сейчас родителям позвонит… Соседям расскажет… Как я после этого вообще смогу на нее смотреть, когда будем во дворе встречаться?»

— Нет, я правда не смотрел, честно-пречестно! - он буквально вжался в спинку стула, пытаясь стать как можно меньше и хоть как-то отстраниться от всей этой неловкой ситуации, но Светлана Андреевна вдруг рассмеялась - очень звонко и совершенно беззлобно, словно наблюдала за забавным щенком, который пытается поймать свой хвост.

— Да расслабься ты уже, всё хорошо, - она легким движением махнула рукой, но в ее прищуренных глазах читалась абсолютная уверенность. Она-то всё прекрасно знала и, кажется, даже получала от этого какое-то странное удовольствие. И от этой ее уверенности Саше стало еще неловче. «Черт, черт, черт…» - он мысленно корчился от стыда, живо представляя, как при встрече небрежно бросает его маме: «А ваш-то Сашка на мою грудь вместо учебника пялился».

— Я просто немного удивлена, - продолжила она уже другим тоном, слегка наклонившись вперед, и Саша почувствовал, как ее теплое дыхание касается его кожи, отчего по спине пробежали мурашки. - Что парень вроде тебя мог мной заинтересоваться. Она сделала небольшую, но очень весомую паузу, давая словам просочиться в его сознание. - Знаешь, я не против, на самом деле.

Он медленно поднял глаза, никак не веря услышанному. Перед ним сидела всё та же Светлана Андреевна - его учительница, соседка, женщина, которую он привык видеть только в строгих блузках и с черной сумкой полной тетрадей и учебников. А сейчас… Сейчас в ее глазах читалось что-то совсем другое, новое и непонятное. Что-то, от чего в животе неприятно и сладко ёкнуло, а в груди застучало так громко и сильно, что ему почудилось - она наверняка слышит этот предательский стук.

— Хочешь посмотреть? - ее вопрос повис в воздухе, такой прстой и незамысловатый вопрос, которы наполнял комнату тревожащим смыслом.

— Ч-что посмотреть? - Саша сглотнул комок, застрявший в горле, хотя прекрасно понимал, о чем она, ведь его взгляд сам выдавал его с головой. Но признать это вслух казалось чем-то невозможным, будто это означало бы переступить какую-то невидимую, но очень важную грань, за которой уже точно не будет пути назад к привычным урокам и разговорам о домашке.

— Ну как что? - она намеренно замедлила свою речь, растягивая слова и смотря на него с легкой усмешкой, будто разговаривала с маленьким, непонятливым ребенком. - Сиськи мои. Хочешь увидеть их по-настоящему?

Саша ощутил, как его ладони стали мгновенно влажными и липкими, а язык будто присох к нёбу, не слушаясь и не желая формировать слова. Это должно было быть сном, каким-то нереальным наваждением, ведь учителя так не разговаривают и уж тем более так не поступают. Так могли вести себя только девушки из его самых смелых и потаенных фантазий, но никак не она, Светлана Андреевна. И, не произнеся ни звука, он так и сидел, удивленно наблюдая за женщиной и мысленно метаясь от желания увидеть её обнаженной, до желания выбежать из её дома.

— Ну что же ты молчишь, а? - Светлана Андреевна медленно, почти грациозно наклонилась вперед, бросив сначала выразительный взгляд на свою собственную грудь, а затем устремив его прямо на него, и в ее глазах читалось странное сочетание насмешки и любопытства. - Я же прекрасно видела, как ты на них засматривался, даже когда делал вид, что читаешь.

И прежде чем он успел что-то промямлить или хотя бы попытаться найти подходящие слова, она легко откинулась на спинке стула, и все дальнейшее произошло на удивление быстро и ловко. Одним уверенным движением она оттянула край легкой ткани платья в сторону, а другой рукой, без всякой суеты, высвободила из-под нее свою грудь, позволив ей выплеснуться наружу тяжелой и упругой волной. Затем, не медля ни секунды, она проделала то же самое и со второй.

Перед Сашей явилось то, о чем он только осмеливался мечтать в своих самых сокровенных фантазиях: полные, тяжелые груди с крупными темно-розовыми сосками, набухшими и твердыми от возбуждения. Они слегка колыхались в такт ее спокойному дыханию, завораживающе покачиваясь и словно приглашая прикоснуться, дразня своей недоступной близостью.

— Вот… - ее голос прозвучал приглушенно и немного хрипло, словно сквозь вату, но в нем слышалась странная смесь насмешки и одобрения. - Смотри, раз уж тебе так уж интересно.

Саша не мог пошевелиться, завороженный открывшимся зрелищем. Кровь стучала в висках оглушительным барабанным боем, а в штанах стало настолько тесно и неудобно, что он боялся сделать любое движение, чтобы не выдать свое состояние. «Неужли это реально происходит, прямо сейчас, наяву?» - проносилось в голове оглушенным эхом.

Его челюсть буквально отвисла от изумления, и он издал какой-то короткий, глухой звук, не в силах оторвать взгляд от двух полных, тяжелых грудей, которые теперь висели прямо перед ним, на расстоянии всего лишь вытянутой руки, соблазнительные и пугающие своей реальностью.

Светлана Андреевна тем временем вела себя с невозмутимым спокойствием, будто так и должно было быть. Она лишь деловито подправила сдвинутый вырез платья, заправив освободившуюся ткань под основание груди, чтобы та лучше держалась. Затем, не спеша и с видом знатока, оценивающего товар, она провела ладонями по своей обнаженной коже, слегка приподняла тяжелые груди, словно взвешивая их на руке, и резко отпустила.

Прыг. Они упруго подпрыгнули, заколебались и плавно успокоились, снова застыв в своем совершенстве.

Саша завороженно наблюдал, как ее груди, тяжелые и упругие, еще несколько мгновений колебались плавными волнами, прежде чем окончательно успокоиться, и это зрелище казалось ему почти гипнотическим - совсем не похожим на то, что он видел в порнофильмах, где все выглядело каким-то пластиковым и неестественно преувеличенным. Перед ним были самые настоящие женские груди - живые, дышащие, с нежной кожей, покрытой едва заметными веснушками, с крупными розовыми сосками, которые от возбуждения стали темнее и будто налились соком, точно спелые ягодки, готовые сорваться с ветки.

Саша почувствовал, как его собственное тело немедленно и предательски отозвалось на это зрелище - кровь горячей волной прилила к лицу, сердце заколотилось где-то в горле с такой силой, что он почти слышал его глухой стук в собственных ушах.

— Ну как, нравятся? - голос Светланы Андреевны звучал совсем не так, как обычно - он стал ниже, хрипловатее, и в нем явственно слышалось удовольствие, причем не просто от самого факта того, что он смотрит, а от того, как именно он это делает - как замирает, как краснеет, как его глаза, вопреки всем попыткам сохранить остатки приличия, внимательно её рассматривают.

Саша на мгновение поднял взгляд, встретился с ее насмешливыми глазами - и тут же опустил его снова, не в силах противостоять магнетизму ее обнаженной груди, которая, казалось, манила его к себе.

— Вижу, что нравятся, - она тихо усмехнулась, и в следующий момент резко, почти по-хулигански, покачнула плечами вперед-назад, заставив грудь заколыхаться упругими, соблазнительными движениями из стороны в сторону.

Саша даже непроизвольно подпрыгнул на стуле, совсем не ожидая такого резкого и откровенного жеста. Это было… Это было невероятно.

— Хочешь потрогать?

Потрогать.Это простое слово повисло в воздухе между ними, такое обыденное и в то же время такое невероятное. Его мозг отказывался воспринимать его смысл, будто это было сложное и непонятное выражение на английском, которое ему нужно перевести. А может это ловушка, проверка на здравомыслие? Или она на полном серьезе предлагала ему сделать это?

— П-потрогать? - он повторил, как эхо, наконец оторвав взгляд от ее груди и уставившись на ее лицо в поисках подвоха. Может, ему просто послышалось из-за напряжения? Может, он спит и вот-вот проснется в своей кровати с диким сердцебиением?

Но Светлана Андреевна лишь улыбнулась - той самой загадочной улыбкой, которая сейчас сводила его с ума, - и плавно подалась вперед, так что ее обнаженная грудь оказалась прямо перед ним, в зоне досягаемости, соблазнительная и манящая.

— Да, потрогать, - повторила она, и в ее голосе прозвучали легкие нотки насмешки. - Или… может, не хочешь?

Хочу. Это простое слово застряло у него где-то глубоко в горле, сдавленное целым комком из дикого волнения, страха и невероятного возбуждения, которое пульсировало во всем теле. Но его тело уже ответило за него - правая рука непроизвольно дернулась, пальцы слегка сжались в воздухе, будто уже представляя, как они погрузятся в эту мягкую, упругую плоть, которую он так жаждал ощутить.

Он медленно, будто движимый какой-то невидимой силой и все еще не веря в реальность происходящего, поднял дрожащую руку. Его ладонь заметно вздрагивала, когда он неуверенно протянул ее вперед. И в тот самый миг, когда кончики его пальцев были готовы коснуться ее кожи, почувствовать ее тепло и упругость, Светлана Андреевна неожиданно схватила его за запястье, резко прервав движение.

Саша вздрогнул, словно получил удар током, и в голове у него мгновенно вспыхнула паника, рисующая самые страшные картины: «Всё кончено. Сейчас наорет. Назовет извращенцем. Выгонит вон и больше никогда не пустит. И обязательно расскажет родителям…»

Но вместо ожидаемой вспышки гнева она лишь крепче сжала его руку в своей и наклонилась еще ближе, так что он почувствовал на своей коже тепло ее дыхания, смешанное с легким ароматом духов.

— Саша, есть одно условие, - ее голос прозвучал низко, почти шепотом, но каждое слово было произнесено с такой четкостью и весомостью, что не оставляло места для сомнений или недопонимания. - Ты никому, слышишь меня, ни-ко-му не должен об этом рассказывать. Иначе у меня будут очень большие проблемы. Ты меня понял?

Он закивал, как заводная марионетка, слишком ошеломленный и перепуганный, чтобы произнести хоть слово, но она прищурилась, явно ожидая большего.

— Нет, я хочу услышать это вслух.

— Я… я никому не скажу, - он прошептал так тихо, что еле расслышал сам себя, и голос его предательски дрогнул. - Честное слово.

Но, судя по ее взгляду, этого оказалось достаточно.

— Ну, хорошо, - она тихо произнесла и подмигнула ему с какой-то странной, заговорщицкой улыбкой, от которой стало еще более не по себе.

И прежде чем он успел что-то понять или испугаться еще сильнее, она взяла его дрожащую руку и уверенно положила свою ладонь на ее обнаженную грудь.

Саша замер на месте, словно вкопанный, и перестал дышать, ощущая под своей ладонью нечто совершенно новое и ошеломляющее. Его пальцы лежали на ее коже - теплой, невероятно мягкой и живой, и он чувствовал под ладонью всю тяжесть ее груди, ее упругость и легкую, едва заметную дрожь, пробегавшую при каждом ее вдохе.

— Да расслабься уже, можешь двигать рукой, - ее голос прозвучал спокойно, и она своей ладонью накрыла его непослушные пальцы, медленно проведя ими по своей коже, показывая, как это делать, с какой силой нажимать и как двигать рукой.

Ее прикосновение было на удивление одновременно нежным и уверенным, и Саша, все еще находясь в каком-то ошеломленном состоянии, начал неуверенно повторять ее движения - сначала совсем осторожно, почти робко, боясь сделать что-то не так или причинить боль, но с каждым мгновением его движения становились все смелее и увереннее.

Он осторожно гладил ее грудь, слегка сжимал ее, не веря до конца, что это его руки сейчас такое вытворяют.

Это было… Невероятно. И самым невероятным во всей этой ситуации было то, что все таки это происходило на самом деле, здесь и сейчас, а не в его очередной дерзкой фантазии.

Сердце Саши бешено колотилось где-то в горле, когда он наконец осмелился прикоснуться по-настоящему, без страха и оглядки. Его пальцы вначале лишь скользнули по поверхности, едва касаясь нежной кожи, будто проверяя реальность происходящего и боясь поверить в свое счастье. 

Грудь оказалась на удивление мягкой и в то же время упругой - когда он осторожно опустил ладонь под тяжелую округлость, кожа слегка растянулась под его прикосновением, а затем эластично и послушно вернулась на место, как будто принимая его руку. Он медленно приподнял ее, ощущая всей ладонью приятную, живую тяжесть, и не мог сдержать внутреннего восторга смутно сравнивая размер своей ладони с объемом этой роскошной, совершенной груди.

Его большой палец, все еще движимый робостью и любопытством, нерешительно провел по нижнему контуру, ощущая, как кожа здесь особенно нежная и тонкая, почти прозрачная, с едва заметными голубоватыми прожилками, проступающими сквозь нее. 

— Можешь смелее, сильнее. Мне совсем не больно, - тихо прошептала Светлана Андреевна, и в ее голосе Саша с удивлением уловил новую, незнакомую ему нотку - что-то среднее между одобрением и мягким поощрением, от которого внутри все переворачивалось.

Он послушался, сжимая ее грудь крепче, и с восхищением наблюдал, как его пальцы погружаются в податливую плоть, оставляя на нежной коже временные вмятины, которые тут же разглаживались, будто и не было ничего. Это было гипнотизирующее зрелище - словно он играл с самым прекрасным и самым желанным предметом в мире, не веря своему невероятному везению.

— Давай двумя руками. Так будет интереснее, - предложила она, и Саша заметил, как ее дыхание стало чуть чаще и глубже.

Он медленно поднял вторую руку, словно двигался под водой - каждое движение давалось с огромным трудом, будто его конечности внезапно наполнились свинцом от переизбытка нахлынувших эмоций. Теперь он держал обе ее груди - эти великолепные, тяжелые сферы, которые не помещались в его ладонях, будто были созданы специально для того чтобы к ним прикасаться.

Его пальцы начали синхронное, почти инстинктивное исследование: он гладил, сжимал, проверял, как они пружинят и колеблются, когда отпускаешь, завороженно наблюдая за этой игрой. Спустя несколько минут этой нереальной, ошеломляющей игры он наконец осмелился дотронуться до самого запретного - провел подушечкой большого пальца по набухшему, твердому соску, затаив дыхание от смеси страха и любопытства.

— О-о-х... - Светлана Андреевна слегка вздрогнула, и Саша мгновенно отдернул руку, испуганно подняв на нее глаза.

Но вместо гнева он увидел совсем другое - ее щеки горели румянцем, губы были приоткрыты, а в глазах стоял тот самый туман, который он раньше видел только в фильмах. Ее грудь слегка вздымалась от участившегося дыхания, а пальцы непроизвольно сжимали край стола.

— Иди сюда, - ее голос звучал теперь совсем иначе - низко, глубоко, с хрипотцой, которая заставляла мурашки пробегать по спине. - Через стол тебе неудобно. Встань рядом со мной.

Она слегка раздвинула ноги, освобождая пространство между ними, и в этом жесте было столько откровенного приглашения, что у Саши перехватило дыхание. Его член болезненно пульсировал в узких джинсах, а во рту было сухо как в пустыне. 

Он медленно поднялся, ощущая, как дрожат колени, и сделал шаг вперед, оказываясь в том самом пространстве между ее ног, которое она так предусмотрительно освободила. Теперь смотрел сверху вниз на сидящую на стуле учительницу, а ее грудь оказалась прямо перед ним - близко, так близко, что он чувствовал исходящее от нее тепло и едва уловимый аромат дорогих духов.

— Продолжай. - прошептала Светлана Андреевна, и ее голос, тихий и влажный, словно струился по его коже, заставляя каждый нерв в теле трепетать в ответ.

Саша повиновался, его пальцы снова обхватили ее груди, теперь уже более уверенно, изучая каждую выпуклость, каждый изгиб. Он ощущал, как под его ладонями плоть податливо меняет форму, как соски становятся все тверже, превращаясь в маленькие каменные бугорки, реагирующие на малейшее прикосновение.

Где-то внизу, в самой глубине живота, пульсировало другое желание - дикое, первобытное, заставляющее кровь стучать в висках, а член болезненно дергаться в тесноте.

— Саша, ты целовался с девушкой? - ее вопрос прозвучал неожиданно и тихо, вырывая его из сладостного транса, в котором он находился, полностью поглощенный изучением ее тела.

— Да… - смущенно прошептал он, невольно вспоминая тот неуклюжий, поспешный поцелуй с Катей из параллельного класса - с сопением носов, неловким столкновением зубов и остаточным привкусом жвачки, который тогда показался ему верхом блаженства.

— А со мной не хочешь попробовать? - ее голос прозвучал соблазнительно тихо, и от этих слов его сердце замерло на мгновение, пропустив один удар, прежде чем забиться с новой, бешеной силой, отдаваясь гулким эхом во всем теле.

Но прежде чем он успел хоть что-то ответить, ее пальцы внезапно впились в ворот его футболки, резко и уверенно притягивая его к себе, сокращая расстояние между ними до нуля.

Их губы слились в поцелуе - сначала неуверенном, робком интимном, но уже через мгновение превратившемся в нечто жадное, страстное и полное неподдельного желания, которого он никогда прежде не испытывал.

Он почувствовал ее язык - горячий, умелый и настойчиво требующий ответа, и Саша ответил ему, забыв в этот момент обо всем на свете: о столе, уставленном учебниками и о том, что они учитель и ученик.

Ее руки скользили по его телу, оставляя за собой следы из мурашек: они обвили его шею, пробежались по напряженным от волнения плечам, скользнули вниз по бокам, заставляя кожу даже под футболкой гореть и трепетать от каждого прикосновения.

Легкое, почти случайное прикосновение к его напряженному члену через грубую ткань джинсов - и он вздрогнул всем телом, как от неожиданного удара током, едва не отпрянув назад от незнакомого и такого острого ощущения.

— Все хорошо? - она слегка отстранилась, но ее пальцы остались в опасной, соблазнительной близости, дразня и скользя по выпуклости в его джинсах, будто играя с ним.

— Да, я просто… - он замялся, краснея и не зная, как объяснить, что до этого момента никто и никогда не касался его так. 

Но она, кажется, поняла все без лишних слов, и ее ладонь уверенно обхватила его через ткань, заставив Сашу зажмуриться от нахлынувших ощущений, когда она начала медленно, почти методично двигать рукой вверх-вниз, создавая восхитительное, сводящее с ума трение даже через несколько слоев одежды.

Каждое движение ее руки отзывалось настойчивым жаром в самом низу живота, заставляя его бедра непроизвольно подрагивать в такт этим ритмичным, сводящим с ума касаниям, которые он не мог и представить себе еще полчаса назад.

— Можно мне посмотреть? - ее голос прозвучал приглушенно, но четко, вырывая его из оцепенения.

Он нервно облизнул пересохшие губы и лишь кивнул, смутно понимая, что пересекает еще одну невидимую грань, за которой уже точно не будет пути назад к прежним отношениям ученика и учительницы.

Молния на его джинсах расстегнулась с тихим, но таким громким в тишине комнаты шелестом, словно открывала дверь в какой-то новый, совершенно запретный мир. Парень замер, ощущая, как прохладный воздух коснулся его горячей кожи через тонкую ткань трусов. Светлана Андреевна стянула джинси к полу и Саша осторожно вытащил ноги из них, оставшись синих трусах-боксерках, которые оттопыривались, не в силах скрыть возбуждение.

Светлана Андреевна плавно присела перед ним на корточки, и Саша почувствовал, как его сердце готово вырваться из грусти, забившись с невероятной силой. Ее пальцы, такие на удивление нежные и уверенные в каждом движении, медленно подцепили резинку его трусов. В этот миг до него дошла вся нелепость и сюрреалистичность ситуации - он, молодой парень, стоял перед своей собственной учительницей, которая вот-вот увидит стояк, которы он всегда старался скрывать, если возникала неловкая ситуация. Ткань медленно сползла вниз по бедрам, и его член, напряженный и отчаянно пульсирующий, выпрыгнул наружу, слегка подпрыгнув от неожиданного освобождения.

— Ох... - вырвалось у Светланы Андреевны, и этот тихий, полный искреннего восхищения звук заставил кожу Саши мгновенно покрыться мурашками. Ее теплые ладони осторожно, почти с благоговением обхватили его член, вначале лишь легонько касаясь и поглаживая нежную кожу, словно знакомясь с ним. Одной рукой она бережно взяла его мошонку, нежно перекатывая яички, изучая каждую складку, каждый изгиб, с любопытством первооткрывателя. - Какой красивый... - прошептала она, и хотя Саша прекрасно знал, что его член был вполне обычным - около 16 сантиметров, не слишком толстый, слегка изогнутый вправо - но в ее восхищенном взгляде и голосе читался такой неподдельный восторг, что парень на мгновение и правда почувствовал себя настоящим гигантом.

Ее пальцы медленно, почти гипнотически поползли вверх по стволу, и Саша невольно зажмурился, ощущая, как его колени слабеют и подкашиваются от этих невероятных прикосновений. Когда ее большой палец нежно провел по капле прозрачной смазки, выступившей на головке, по всему его телу пробежала настоящая судорога чистого, ничем не разбавленного удовольствия. - Такой чувствительный... - с легким удивлением заметила Светлана Андреевна. Она медленно, оттянула крайнюю плоть вниз, полностью обнажив розовую, блестящую от влаги головку, и Саша не смог сдержать сдавленный стон, когда ее палец уверенным круговым движением прошелся по самой чувствительной, самой нежной части его тела.

— Закрой глаза, - вдруг попросила она, и в ее голосе прозвучала какая-то новая, тревожащая нота, от которой по спине пробежали мурашки. Саша послушно опустил веки, ощущая, как весь мир сузился до одной-единственной точки - до жара ее ладони на его члене, до этого невероятного ощущения, которое уже сводило его с ума.

И тогда случилось нечто, чего он никак не мог ожидать - внезапное теплое, влажное прикосновение... языка. Он резко открыл глаза, не веря происходящему, и увидел, как его учительница, его соседка, женщина, которая еще час назад объясняла ему английские слова и выражения, теперь обхватывает губами его член, медленно погружая его в рот.

Ощущение было поистине ошеломляющим - горячая, шелковистая влага, скользящий по члену язык, легкое посасывание, когда она оттягивалась назад, заставляя его терять остатки рассудка. Саша инстинктивно схватился за край стола, чувствуя, как его ноги вот-вот подкосятся и он рухнет на пол от слабости. - Свет... Светлана Андреевна... - сдавленно застонал он, когда ее рука начала работать в такт движениям рта, создавая двойную, умопомрачительную волну удовольствия, которую он был не в силах выдержать. Он видел, как ее щеки втягиваются, когда она создает вакуум, как она прикрывала глаза, когда член касается нёба, и это зрелище было почти невыносимым по своей откровенности а груди, которые плавно качались под своим весом, лишь дополняли и без того невероятную картину событий.

И вдруг до него дошло с пугающей ясностью - он не сможет продержаться ни секунды дольше. Ощущения нарастали, как снежный ком, с каждой секундой становясь все невыносимее и интенсивнее, вытесняя все мысли. 

— Я... я сейчас... - успел он прохрипеть, его голос сорвался на шепот, прежде чем финальная волна наслаждения накрыла его с головой, смывая все остатки сознания. Первая горячая струя ударила Светлане Андреевне прямо в приоткрытый, обхвативший его член рот, вторая, чуть менее интенсивная, брызнула на ее губы, заставив ее моргнуть. Третья, самая мощная и продолжительная, попала ей на шею и медленной, теплой струйкой потекла вниз, между грудей, оставляя блестящий след на коже. Саша, почти обезумевший от переполнявшего его наслаждения, видел, как она проглатывает его сперму, не отрывая от него темных, полных какого-то странного, почти торжествующего торжества глаз.

Когда последние отголоски удовольствия наконец отступили, оставив после себя лишь легкую, приятную дрожь в коленях и сладкую, томную тяжесть во всем теле, Саша буквально рухнул на стул, чувствуя себя одновременно совершенно опустошенным и в то же время переполненным непонятными, бурлящими эмоциями. Его член, все еще чувствительный и слегка подрагивающий от пережитого, был влажным от смеси ее слюны и его собственной спермы, а грудь вздымалась от учащенного, прерывистого дыхания, которое никак не могло прийти в норму.

Перед ним сидела Светлана Андреевна - его учительница, его соседка, женщина, которая еще несколько минут назад объясняла неправильные глаголы, а теперь... теперь на ее лице медленно стекала белая капля, оставляя влажный, неприличный след на подбородке, еще несколько таких же пятен украшали ее декольте, а тонкая ткань платья местами откровенно пропиталась его выделениями.

Саша почувствовал, как по его лицу разливается жгучий, всепоглощающий стыд, сжимающий горло и заставляющий сердце бешено колотиться уже не от возбуждения, а от страха.

"Как же это?.. Что я натворил? Что теперь делать?" - панические мысли неслись вихрем в его голове, рисуя самые страшные картины будущего.

Но вместо ожидаемого гнева, крика или хотя бы отвращения Светлана Андреевна лишь мягко, почти заговорщически улыбнулась и, не торопясь, с какой-то даже странной нежностью вытерла рот тыльной стороной ладони, оставляя на коже размазанные, но все еще заметные следы, которые только подчеркивали всю сюрреалистичность происходящего.

— П-п-простите, Светлана Андреевна, я не хотел... извините, я не смог сдержаться... - слова вылетали пулеметной очередью, путались и сталкивались, пока он в панике озирался вокруг, будто искал способ исправить уже случившееся, вернуть все назад. Его пальцы судорожно впились в край стола, костяшки побелели от напряжения, выдавая весь ужас и смятение, бушевавшие внутри.

Светлана Андреевна мягко, но с неожиданной твердостью взяла его дрожащие, беспомощные руки в свои - ее ладони оказались на удивление теплыми и удивительно нежными, будто принадлежали совсем другому человеку, не тому строгому учителю, которого он знал.

— Тише-тише, успокойся, милый, - она говорила медленно и плавно, как будто убаюкивая испуганного ребенка, слегка покачивая их сцепленные пальцы в такт своим словам. - Все в порядке, всё хорошо. Ты ничего плохого не сделал, понимаешь меня? Абсолютно ничего.

Она поймала его испуганный, бегающий взгляд и улыбнулась той самой успокаивающей, материнской улыбкой, которая обычно помогала первоклашкам перестать плакать из-за разбитой коленки.

— Посмотри на меня. Дыши глубже, вот так, - она сделала преувеличенно глубокий вдох, показывая пример, и подала парню одежду помогая ему одеться. Затем она и сама ловко поправила свое платье, заправив ткань и спрятав под ней свою грудь, снова став той самой Светланой Андреевной, только с размазанными следами помады и легким румянцем на щеках.

Ее рука скользнула вниз, осторожно поправляя его одежду, ловко застегивая молнию на джинсах с такой трогательной заботливостью, словно она помогала ему одеться после тяжелой болезни, а не после невероятной интимной близости.

— Ну как, успокоился немного? - тихо спросила учительница, а Саша лишь молча кивнул, все еще не в силах выдавить из себя ни слова. - Вот и хорошо, молодец. А теперь иди домой, - Светлана Андреевна нежно провела пальцами по его взъерошенным волосам, поправляя непослушную прядь, выбившуюся на лоб. - Думаю, на сегодня занятий вполне достаточно.

Он снова кивнул, слишком ошеломленный и переполненный эмоциями, чтобы говорить, и медленно поплелся к выходу, все еще не до конца веря в реальность происходящего. Уже на пороге Светлана Андреевна неожиданно, но очень нежно обняла парня за плечи, притянула на мгновение к себе и прошептала прямо в ухо: «До встречи, Саш», - после чего мягко закрыла дверь, оставив его одного на крыльце.

Когда Саша наконец вышел на улицу, осенний воздух показался ему невероятно свежим, чистым и каким-то особенно вкусным после душной, наполненной странными запахами комнаты. Он сделал глубокий, почти жадный вдох, пытаясь привести в порядок свои разбегающиеся мысли и хоть как-то осмыслить произошедшее.

Все, что случилось там, за той дверью, казалось каким-то нереальным, ярким сном, который вот-вот улетучится из памяти, как это обычно бывает по утрам. Но ведь иногда, самые яркие сны имеют обыкновение возвращаться, навязчиво стучаться в сознание снова и снова.