КБС. Клуб больших сисек

The Big Tits Club by bluedragon

Перевод ПРОЛОГА и ГЛАВ 1-9 - Asterdis (Астердис)

Перевод ГЛАВ 10-55 (на данный момент) из 58 - И. Самохвалов

(boosty.to/isamohvalov/posts/a3f52894-4c6b-4924-84f4-3772558e6d08?share=post_link)

Ред. И. Самохвалов

ГЛАВА 14: МАРИАНГЕЛ

Следующая неделя пролетела очень быстро, но, как говорится, время летит, когда весело. И эта неделя была ДЕЙСТВИТЕЛЬНО веселой. Во-первых, меня трахали каждый день. Для 18-летнего парня, который начал учебный год девственником, это невероятное достижение. Если бы вы сказали мне перед началом учебы, что в декабре у меня будет неделя, в течение которой я буду заниматься сексом минимум один раз в день, я бы подумал, что вы сошли с ума. И, тем не менее, вот мы здесь.

В субботу утром Белль пришла одна; она, видите ли, так и не получила свой трах в джакузи. Мы окунулись в воду, целовались, как влюбленные подростки, и в итоге она оказалась на скамейке, с моим членом в ее тугой пизденке. При нашей разнице в росте, когда она оказалась у меня на коленях, наши лица оказались на одном уровне, что было очень удобно для поцелуев.

Это оказалось ГОРАЗДО сложнее, чем мы ожидали. У моей миниатюрной блондинки все еще была СУПЕР тугая киска, а вода смывала всю ее естественную смазку. Мы даже попробовали сначала насадить ее на меня на свежем воздухе, намереваясь ЗАТЕМ вместе сесть в ванну, но на улице было чертовски ХОЛОДНО, и мы оба были так расстроены, что мне было трудно сохранять эрекцию, а она совсем не "намокала". В конце концов, я пошел в дом, чтобы взять бутылочку с лубрикантом, которую я купил для подобных ситуаций. Мы смазали меня, смазали ее и едва успели вытащить член на открытый воздух достаточно быстро, чтобы не ЗАМЕРЗНУТЬ. А потом мы наконец-то сели в ванну.

Это был не самый лучший секс в нашей жизни. Никто из нас даже не испытал оргазма. Но это был пункт из списка, который она должна была отметить, и принимать душ вместе после этого было очень весело. Затем мы легли в мою постель и занялись любовью как обычно. И в конце концов "конча-шлюха Мэтти" попросила меня вытащить из нее член, чтобы я мог выплеснуть свою струю ей на лицо только для нас двоих, без других девушек.

После этого мы пошли вместе пообедать. Формально мы не были на "свидании", но Белль держала меня за руку, когда мы шли от ресторана до парковки, терла мне коленку под столом и несколько раз поцеловала по дороге. Мы также вернулись к ней домой, так как ее отца не было дома, и снова трахались, так как могли воспользоваться ее кроватью. Я не знаю, как вы понимаете термин "свидание", но, похоже, это было очень хорошее свидание.

В воскресенье утром мы с мамой пошли на поздний завтрак. Она отметила, что мое настроение улучшилось по сравнению с предыдущей неделей, и спросила, вернулась ли Элис в КБС. Я объяснил, что нет, и хотя я все еще грустил по этому поводу, обе стороны научились жить дальше. В машине по дороге домой она спросила, как продвигаются дела с другими девушками в клубе, и хотя я старался ничего не выдать, моя мама-адвокат нашла много ответов в моих "не-ответах". В конце концов, она просто сказала: "Убедись, что она пользуется защитой", и оставила все как есть.

В воскресенье вечером пришла Сэм сказала, что ей не терпится. Она вежливо разговаривала с матерью, хотя в их разговоре был какой-то подтекст, который я не совсем понял. В конце концов она привела меня за руку в мою комнату и начала целовать, одновременно проникая рукой в мои брюки. Я зашипел:

— Моя мама внизу!

Сэм посмотрела мне в глаза и сухо ответила: "Я в курсе", — и расстегнула лифчик. Она сорвала с себя и свитер, и лифчик, положила руки на бедра и властным взглядом приказала мне:

— Сбрось штаны.

Я бросил взгляд на ее большие пятиразмерные сиськи, торчащие перед моим лицом, и сбросил штаны.

— Ты можешь хотя бы ПОПРОБОВАТЬ вести себя тихо? — взмолился я.

Красивая платиновая блондинка скривила лицо, отрицательно покачала головой и ответила:

— Неа.

Она определенно была крикуньей.

В понедельник днем Сэм и Мари, как обычно, были у Белль дома. Белль взбрело в голову усадить меня в кресло за письменным столом, насладиться на меня в позе обратной наездницы, продолжая делать домашнее задание. Это продолжалось около пяти минут, после чего я откинул стул, перегнул ее через стол и несколько раз ударил тазом по ее заднице, а затем выпустил свой груз глубоко внутрь нее. Она была такой маленькой, что ее ноги даже не касались пола все это время.

Сэм, глядя на сочащуюся из пизды Белль сперму и спросила, может ли она отсосать оттуда кремпайчик. Белль покраснела, бросила на Сэм извиняющийся взгляд и пробормотала:

— Э-э-э... не думаю, что я еще готова к этому.

Сэм пожала плечами, как будто это не имело никакого значения, и сказала:

— Ладно. Мне просто придется получить его от источника. — Затем она наклонилась, долго лизала мой полутвердый член и промурлыкала: — Ты очень вкусная, Белль.

Моя маленькая пикси покраснела до кончиков ушей.

Сэм вернулась к отсосу. В тот день она даже не трахалась со мной. Она просто сделала мне ПОТРЯСАЮЩИЙ минет, от которого у меня просто снесло крышу и я чуть не потерял сознание. Тот факт, что несколькими минутами ранее я кончил в киску Белль, сыграл против меня, так как только продлил агонию, и я чуть не вылез из кожи от переизбытка удовольствия. А после того, как Сэм высосала все до последней капли, она бросила на Мари вызывающий взгляд, как бы говоря: "Эй, вот ЭТО — самый топ".

Раньше вторник был днем Наим и Элис. Теперь это был день только Наим и рыжая ирландка воспользовалась ситуацией по полной программе. Мы трахались три раза за день, во всех позах, по всему моему дому.

Сначала трахал я ее на лестнице.

Она оседлала меня на стуле у столешницы.

Затем нагнул ее на кухонном столе.

Она так блаженно улыбалась мне.

(Вернитесь и прочитайте это в ритме Доктора Сьюза).

Но я не стал трахаться в маминой спальне — это было бы слишком странно. Мы также не стали трахаться в моей комнате или в гостиной, поскольку... ну... мы уже занимались сексом в этих местах. Я кончил на нее, когда она припала лицом к головке моего члена, закрыв глаза и приоткрыв рот. Мы вместе приняли душ, чтобы смыть все это, и начали второй раунд там. Второй раз я кончил ей в рот, когда она заставила меня вынуть член во время траха на кухонном острове, чтобы она смогла развернуться и проглотить мою порцию. Последнюю эякуляцию она оставила в своей пизде. Сразу после этого она натянула трусики, сказав, что хотела бы всю дорогу домой чувствовать, как моё семя хлюпает внутри нее.

Я не стал доделывать домашнее задание.

В среду Сэм и Зофи объединились со мной, хотя я, конечно, еще не занимался сексом с Зофи, и она не хотела брать мой член в рот. Но ей ВСЁ ТАКЖЕ нравилось слизывать мою сперму с сисек Сэм и сливать её ей в рот. Я спросил ее об этом явном несоответствии: она не хочет сосать мой член, но не возражает против того, чтобы попробовать мою сперму. Она пожала плечами и сказала, что идея сделать мне минет ее не очень возбуждает. Возможно, если бы я был ее парнем и мне больше некому было бы делать минет, она бы делала это из чувства долга, но у меня явно были другие источники минетов, и ей это было не нужно. Что касается моих "снежков", то, по ее словам, моя сперма не была неприятной на вкус, и она получала озорной кайф от того, что кормила ею других девочек.

— А еще у меня появился шанс поцеловать Белль, не так ли? — радостно воскликнула Зофи.

Четверг был днем Белль и Мари, и хотя Мари явно ждала субботы, чтобы лишиться девственности, она была более чем счастлива позволить мне нянчить ее соски, "есть" ее и пускать мою сперму прямо ей в глотку. Белль просто хотела потрахаться, и все, ведь у нее был напряженный день в школе. Вечером она даже пришла ко мне домой, сказав, что с полным животом спермы Мэтти спится гораздо лучше.

В пятницу, конечно же, все девочки пришли ко мне сразу после школы. Удивительно, но в тот день я занимался сексом только один раз. Девочки хотели, чтобы я сохранил энергию для свидания с Мари. Ладно, технически я занимался сексом с Наим и Сэм, но эякулировал я только один раз (на лица Наим и Сэм одновременно). Все остальное время мы тусовались, играли в техасский холдем на центы и вообще хорошо проводили время как друзья. Как бы мне ни нравилось лапать их задницы, сосать их сиськи, вводить и выводить свой член из многочисленных кисок, когда ты убираешь из расписания секс, высвобождается много времени для других вещей, которыми мы занимались вместе в КБС, и я обнаружил, что мне этого стало не хватать.

Но не настолько, чтобы перестать заниматься сексом с девушками. Я не СУМАСШЕДШИЙ. Но да, сменить занятия время от времени было бы не так уж плохо.

А потом наступила суббота.

Мари попросила меня пригласить ее на свидание, которое должно было закончиться тем, что я лишу ее девственности. Кроме этого, она не сообщила мне никаких подробностей. Как мужчина, участвующий в свидании, я должен был придумать расписание, встретить ее, оплатить ужин и вообще быть ответственным за то, чтобы вечер был действительно достойным этого знаменательного события. Справедливо это или нет, но таковы были ожидания.

К счастью для меня, у меня был козырь в рукаве.

— Тебе нужно, чтобы я все это записала? — в третий раз спросила меня Белль.

— Нет, нет. Я сам, — успокоил я ее, усмехаясь.

Низкорослая пикси потянулась вверх, в четвертый раз проверяя мой галстук.

— Я просто не хочу, чтобы что-то пошло не так.

Я рассмеялся и мягко оттолкнул ее руки.

— Расслабься. Все будет хорошо. Разве не я должен нервничать перед первым свиданием?

Белль фыркнула.

— Парни нервничают перед первым свиданием только потому, что думают, перепихнутся ли они в конце вечера. А для тебя это уже предрешенное событие.

Я приподнял бровь.

— Наверное, ты права, но откуда у тебя это знание, я не хочу знать.

Белль захихикала и провела обеими руками по передней части моей рубашки. Она погладила мои грудные мышцы, нежно улыбнулась и подняла глаза на меня. Она быстро поднялась на цыпочки и прижалась ко мне, и я с удовольствием поцеловал ее. На мгновение ее глаза расфокусировались, и я кончиком пальца приподнял ее подбородок.

— Эй, ты в порядке?

Белль вздохнула и посмотрела на меня, ее бледно-зеленые глаза были чуть влажными.

— Твое первое свидание с девушкой из КБС. Я знаю, что я первая сказала, что все в порядке, но... это немного странно, понимаешь?

Я пожал плечами.

— Думаю, мы можем согласиться с тем, что поход на свадьбу вместе с Сэм был моим первым свиданием с девушкой из КБС. Что касается этого свидания с Мари, то мы оба знаем, что она не собирается пытаться увести меня из группы. Это действительно всего лишь один особенный вечер для нее, и не более того.

Белль бросила на меня грустный взгляд.

— Когда же наступит МОЯ особенная ночь?

Я нахмурился.

— Подожди, ты СЕЙЧАС хочешь особенную ночь? В тот вечер, когда ты подарила мне свою девственность, я СКАЗАЛ тебе, что наряжусь и приглашу тебя на шикарный ужин, возьму напрокат конный экипаж и все дела.

Она тут же покачала головой.

— Мне не нужно было ничего этого, чтобы отдать тебе свою вишенку. То, что у нас было, было замечательно... не считая ужасно болезненного первого раза. В остальном я ни о чем не жалею.

— Тогда о чем же?

Белль пожала плечами, вздохнула и снова посмотрела на меня грустным взглядом.

— Я все еще люблю тебя, Мэтти. Но я знаю, что и Сэм и Ниви влюблены в тебя, и хотя я не думаю, что Мари дошла до этого, к концу сегодняшнего вечера она, возможно, тоже будет влюблена в тебя.

Я вздохнул.

— Я думаю, многие девочки-подростки думают, что они влюблены, потому что они девочки-подростки и не знают ничего лучшего. Я не уверен, что хоть кто-то из нас действительно знает, что такое любовь.

— Ну, Я знаю, что я люблю тебя. — Белль внезапно толкнула меня в грудь. — А я думала, ТЫ сказал, что любишь МЕНЯ?

— ЛЮБЛЮ, — однозначно ответил я ей. — Ты моя Аннабель.

— Я не говорю о любви двенадцатилетнего мальчика, который боится потерять свою сестру.

Глаза Белль сузились, и она сложила руки на груди.

— Я тоже. — Я крепко сжал ее руки и наклонился, чтобы поцеловать ее. Она ответила на поцелуй, но не страстно, и когда я отстранился, ее глаза все еще были сужены. — Я имел в виду то, что сказал раньше. Если бы ты попросила, я бы ушел из КБС, чтобы быть с тобой. Может быть, я и не уверен на сто процентов, что знаю, что такое любовь, но именно ЭТО я чувствую к тебе, и только к тебе.

Белль покачала головой.

— Я говорила тебе миллион раз: Я не стану рушить клуб ради тебя.

— Я знаю, что ты говорила. Но при этом нам явно не нужно разрешение клуба, чтобы побыть вдвоем. Мы можем быть одни все время. И если ты когда-нибудь захочешь провести со мной особенный вечер, мы можем просто встать и ПОЙТИ.

Белль поджала губы и покачала головой.

— Нет, мы не можем.

— Почему?

— Потому что мне пришлось бы сказать девочкам, что у меня было романтическое свидание с тобой. Я бы не стала скрывать это от них.

— Ты имеешь в виду то, как ты скрывала, что мы две недели занимались минетами и оральным сексом? Или как ты скрывала, что мы занимались настоящим сексом, когда весь клуб обрушивал на Сэм свою ярость?

Белль нахмурилась и потерла лоб.

— И оба раза я в конце концов призналась. Нет, мы не будем устраивать романтическое свидание без разрешения КБС.

Я пожал плечами.

— Тогда спроси разрешения. У Сэм уже было свидание. У Мари сегодня свидание. Просто... спроси.

— Может быть... — Белль сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. — Может быть... но не сегодня.

— Конечно, нет.

Белль кивнула один раз, решительно, и посмотрела на меня тяжелым взглядом.

— Ты уверен, что не хочешь, чтобы я все это записала?

Я закатил глаза и отрицательно покачал головой.

— Расслабься. У меня есть это.

У меня его не было.

Свидание было катастрофой. Ну, это преувеличение. В конце концов, все обошлось, но НАЧАЛОСЬ все с катастрофы.

Во-первых, мой минивен сломался посреди автострады. Я не знаю, что пошло не так, но внезапно весь автомобиль затрясся, и загорелась лампочка Check Engine. Я успел прижать нас к обочине, включил аварийные мигалки и уставился на Мари с выражением "Вот черт".

Напомню, что я учился в средней школе во времена, предшествовавшие повсеместному распространению сотовых телефонов. В те времена Калифорнийский департамент транспорта устанавливал на автострадах через каждые пару миль телефонные будки. Я прикинул, где находится ближайшая, оставил Мари в фургоне и пошел по обочине в поисках телефона, чтобы вызвать эвакуатор. К счастью, нам пришлось подождать всего полчаса, пока он приехал и отбуксировал фургон в ближайший автосервис. Оттуда я вызвал такси и отвез нас в очень дорогой и эксклюзивный ресторан, но обнаружил, что мы не успели перезаказать столик, а хостесс не слишком радушно восприняла мои объяснения по поводу сломанного фургона. В конце концов, когда я уже начал жаловаться ее менеджеру прямо в холле, что они еще могут нас принять, маленькая застенчивая Мари решила, что не может больше терпеть конфронтацию, и спросила, можем ли мы просто уйти и найти другое место для ужина.

Через дорогу находилась местная закусочная. Ну, вы знаете: красные виниловые сиденья, белые столешницы, жирная картошка фри и официантка, только что вышедшая на перекур. Мари в своем красивом вечернем платье и я в костюме и галстуке были тут совсем не к месту, к тому же я все еще злился на то, как с нами обошлись в ресторане, так что настроение было не самым лучшим. Но Мари изо всех сил старалась успокоить меня, и только в середине нашей трапезы я вспомнил, что должен был сделать этот вечер особенным для НЕЕ. И все же это она тратила всю свою эмоциональную энергию на то, чтобы Я чувствовал себя лучше.

Я также понимал, что, хотя мое эго и хотело попытаться спасти ситуацию своими силами, все еще оставался шанс все исправить, признав, что я не один и что я могу получить помощь, если только попрошу. И тогда я отлучился, чтобы позвонить Белль домой, объяснить, что происходит, и попросить ее приехать за нами на машине Мари.

Мари не хотела, чтобы я забирал ее на свидание из ее собственного дома — слишком много странных вопросов. Поэтому она сказала родителям, что едет в гости к Белль и вернется к 11 часам вечера, то есть оставила машину у дома Белль (и, к счастью, ключи, так как не хотела таскать с собой тяжелую сумочку). Платье, которое они вместе купили на неделе, она тоже спрятала у Белль, а переодеться и подправить макияж успела у Белль до того, как я зашел за ней с большим букетом.

Черт, я оставил букет в фургоне. Неважно.

Суть в том, что: Белль забрала нас из закусочной, мы отвезли Белль домой, а потом попытались вернуться в график.

Белль напомнила мне, как Мари любит Рождество и всевозможные украшения, поэтому я провез Мари по одному из районов, где действительно много огней, музыки и всего остального. Она охала и ахала, глядя на все, пока я не завез ее в маленькое симпатичное заведение, где были самые потрясающие десерты.

Мари ОБОЖАЛА десерты. Последние несколько лет она заставляла себя воздерживаться от сладких и кремовых кондитерских изделий в рамках своего стремления привести себя в форму. Она занималась спортом, как сумасшедшая, но даже физические упражнения могут завести вас далеко, если ваша диета — дерьмо, особенно если в вашей ДНК есть гены, которые дают вам сиськи 5 размера при росте 160 см и большую попу, чтобы им соответствовать. Она была из тех девушек, которые никогда не будут иметь пресс, что бы она ни делала. Но она упорно трудилась, чтобы добиться своей фигуры "песочные часы" в стиле Сальмы Хайек, и это было видно.

Поэтому, как вы понимаете, разделить гору мороженого на свежеиспеченном пирожном с сиропом, посыпками и вишенкой сверху было для нее настоящим наслаждением, которое почти компенсировало неудачный поход в ресторан сам по себе.

Насытившись сахарком, Мари позволила мне отвезти ее к себе домой, где я подхватил ее на руки, отнес по лестнице в спальню, как невесту на свадьбе, и бережно уложил на кровать. Для девушки, которая так много времени проводила, беспокоясь о своем весе, то, что мои сильные руки подняли ее, словно перышко, было более возбуждающим, чем любые слова, которые я мог бы произнести. И она с жадностью впилась в мой рот, как только я лег рядом с ней.

Но через десять секунд она пискнула и оторвалась от нашего поцелуя, воскликнув:

— Я забыла!

Я удивленно моргнул, ничего не понимая.

— Что забыла?

Не отвечая, она скатилась с кровати, встала и довольно нервно одернула платье, пытаясь расправить складки и убедиться, что оно нигде не сбилось. Это было платье для выпускного бала оливково-зеленого цвета, что очень шло к ее смуглой коже. От талии вниз оно представляло собой гладкую атласную ткань, которая обнимала ее изгибы, а затем затягивалась вокруг коленей, что несколько ограничивало ее возможность ходить, но, тем не менее, выглядело довольно элегантно. От талии вверх атлас был покрыт прозрачным кружевом и поднимался вверх по плечам с помощью широких бретелей, которые закрывали плечи, но оставляли V-образный вырез посередине, что выставляло ее немалые достоинства на всеобщее обозрение. Устроившись поудобнее, она положила правую руку на талию, выпятила бедро и стала мило позировать, поглядывая на меня из-под длинных ресниц.

Очевидно, что этот прием она уже давно отработала, и я оценил ее старания широкой волчьей ухмылкой, ясно выражавшей мое желание слезть с кровати и прям таки изнасиловать ее. Я также ослабил галстук и снял пиджак, но вставать пока не стал. Белль не только помогла мне составить маршрут, но и рассказала сценарий Мари, чтобы я случайно ничего не перепутал. Она также (неоднократно) предлагала мне все это записать.

Далее мне было показано нижнее белье. Мари сделала медленный пируэт, чтобы показать мне заднюю часть, где переливающаяся ткань была натянута на сочную попку латиноамериканки. Кружевная отделка скрывала вмятины от бретелек бюстгальтера и молнию, скрепляющую платье. Мари приостановилась, наблюдая за тем, как я разглядываю ее задницу (фантазируя о том, как я буду трахать ее сзади), и хихикала, пока мои глаза не поднялись на ее. Только тогда она бросила на меня жеманный взгляд и попросила:

— Расстегни мне, пожалуйста, молнию.

Я слез с кровати и встал у нее за спиной, нащупывая пальцами кружево, чтобы найти молнию, которая была спрятана в маленьком кармашке. Я потянул ее вниз, к талии, немного повозился с застежкой бюстгальтера, но пока не стал его расстегивать. Белль предупредила меня, что Мари хотела бы сделать это сама. Вместо этого я нежно поцеловал только что обнажившуюся кожу верхней части спины, а затем отступил назад и сел на край кровати.

Мари улыбнулась и повернулась ко мне лицом. Она начала нервничать, что заставило меня забеспокоиться. Она никогда не обнажалась только для меня, и она действительно практиковала подобные вещи с девочками во время тренинга "Голая на высоких каблуках". Но раздеваться, когда все ее подруги раздеваются одновременно и подбадривают её — это одно. А исполнять отрепетированный стриптиз один на один в качестве прелюдии к потере девственности — совсем другое.

Сделав глубокий вдох, Мари тряхнула головой, чтобы прояснить ситуацию, и снова улыбнулась. Ее руки одновременно взялись за обе бретельки и потянули их вниз, к плечам. Хотя плечи остались обнаженными, массивные сиськи все еще удерживали платье в вертикальном положении, и ей пришлось дотянуться до передней части платья, вцепиться пальцами в V-образный вырез и потянуть его вниз. Материал все еще сбивался вокруг ее узкой талии, потому что я НЕ стянул бегунок молнии до конца. Она продолжала спускать его на пару дюймов вниз по ее заднице, и только после того, как она потянулась назад, чтобы расстегнуть эту часть молнии, материал стал достаточно свободным, чтобы соскользнуть с её выдающегося тыла и упасть лужицей вокруг ее двухдюймовых каблуков.

Застенчиво глядя в пол, Мари вышла из платья в сторону и попыталась повторить предыдущую позу с вывернутым бедром и правой рукой на талии, но на этот раз маневр получился гораздо более неловким. Нервы окончательно сдали, но я выпустил длинный выдох и пробормотал благодарное:

— Черт возьми, Ангел....

То, что мой голос так положительно отреагировал на ее появление, изменило все в лучшую сторону, и Мари подняла подбородок, чтобы посмотреть на мое выражение лица. Увидев восторг на моем лице, она набралась сил и встала чуть более гордо, выпятив грудь и чуть выпятив бедро в сторону.

Она была... ну... более чем ебабельной, съешьте моё сердце [Desperado eat your heart out]. Черный кружевной бюстгальтер облегал ее немалые достоинства, в основном скрывая твердые соски, но не полностью. Подходящие кружевные трусики дополняли комплект, и когда я поднял палец и медленно покрутил им, Мари усмехнулась и медленно повернулась. Сзади трусиков была довольно толстая черная полоса вокруг талии, но кружево на ягодицах загибалось не наружу, а внутрь, подчеркивая округлость каждого полушария. Тогда я уже не смог следовать сценарию. Я соскользнул с кровати, ухватился за бедра Мари и стал целовать ее полупопия.

Мари пискнула от неожиданности моей импровизации, но не испугалась. Я издавал преувеличенные звуки "ням-ням", посасывая ее пухлую попку, от чего она хихикала. А через минуту она оглянулась на меня и робко спросила:

— Ты не думаешь, что моя попа слишком большая?

— Мне это нравится. Не зря же они написали песню "Baby Got Back" [Детка имеет попу].

— Но у Белль такая узкая маленькая попка. Мне всегда не нравилась такая большая попа.

— Мне нравятся попочки всех форм и размеров, и твоя идеально подходит для ТЕБЯ. Мне не терпится выебать тебя сзади.

— Мэтти! — воскликнула она, немного ошарашенная моей вульгарностью.

— Извини, извини, — извинился я, вставая и возвращаясь на кровать. — Забегаю вперед.

Мари выглядела задумчивой, покачала головой и спросила:

— Тебе действительно это нравится?

— НРАВИТСЯ. Я же говорил.

И я протянул руку, чтобы схватить ее задницу правой рукой и потереть ее, чтобы подчеркнуть это.

Мари задумалась.

— Ну... Если хочешь, может мой первый раз будет сзади?

Мой грязный ум сначала неверно истолковал ее слова, так как меня вдруг охватило видение того, как я вгоняю свой толстый хуй в тугое очко Мари сзади, но я быстро отогнал эту мысль. Мысль о том, как я буду входить в киску Мари сзади, держась за ее толстую попку, уже была достаточно соблазнительной, и я кивнул в знак согласия:

— Да... Я бы очень хотел этого.

Мари застенчиво улыбнулась мне, но затем в ее глазах появился новый голодный взгляд, и она заметила:

— На тебе слишком много одежды.

— Ах, да! — Я забыл об этой части сценария, отвлекшись на демонстрацию нижнего белья Мари. Я не знал, знает ли она, что Белль рассказала мне о своих планах, но я знал, что сейчас должен был начать раздеваться.

— Давай я сделаю это за тебя, — неожиданно сказала Мари, выходя из сценария. Она шагнула вперед, нахмурилась и начала возиться с пуговицами моей рубашки. Она никогда раньше не раздевала меня, ни во время "перерывов от учебы", ни в других подобных случаях (не считая того, что спустила с меня штаны, чтобы сделать мне минет). Но если что-то и случалось впервые, то это была сегодняшняя ночь. Она нервничала, но все же растегнула на мне все пуговицы, от горла до низа, взялась за галстук и притянула меня ближе, чтобы мы могли поцеловаться. Затем она скользнула руками по моей обнаженной груди и возбужденно потерла ее, пока наши языки переплетались.

Мари немного неловко наклонилась вперед, и я подхватил ее на руки и сделал большой прыжок назад, чтобы она могла расположиться на моих коленях на матрасе. Мы оба остались в вертикальном положении, занимаясь поцелуями, и она успела спустить мою рубашку с рук, прежде чем я полностью освободился от нее. Следующими на очереди были брюки.

Пышнотелая латиноамериканка отстранилась, ее карие глаза стали напряженными и игривыми. Провозглашение королевой минета КБС придало ей огромную уверенность в себе, и она без колебаний сползла с кровати и начала возиться с моим ремнем. Внезапно она очень заторопилась. Не успел я оглянуться, как мои брюки и боксеры были спущены до щиколоток, а мой член в мгновение ока оказался у нее в горле.

Но добиться того, чтобы я "взорвался" в ее горле, сегодня не было целью. Она лишь пару раз провела лицом по моему стволу, издавая в конце небольшие булькающие звуки, а затем подняла голову и оскалилась в коварной ухмылке. Она приподнялась достаточно высоко, чтобы быстро чмокнуть меня в губы, и попросила:

— Снимешь лифчик?

О, да. Я любитель сисек и не стыжусь этого. Не раздумывая, я обхватил ее одной рукой и расстегнул застежки. На самом деле там было шесть крючков, соединяющих держатель бурдючков Мари в две линии по три, но с первой попытки мне удалось отцепить только пять из них. Чувствуя себя немного неловко, я потянулся обеими руками, чтобы добраться до последнего, и наконец массивные чашки отвалились.

— Можно, я сначала трахну твои сиськи? — резко спросил я.

Этого не было в сценарии, но Мари, похоже, не возражала. Она хихикнула и довольно медленно ответила:

— В любое... время... когда захочешь. Только попроси.

Мои глаза расширились, когда она схватила свои большие сиськи и приготовилась обхватить мой член между ними, но она остановилась и подняла на меня глаза.

— О, подожди. Я видела, как Сэм это делала для тебя, и тебе, кажется, очень понравилось. — Выпрямившись, хотя все еще стоя передо мной на коленях, мой Ангел схватила свои сиськи и зажала их вместе, попеременно поднимая и опуская, как помпоны болельщиц.

Я засмеялся и кивнул в знак согласия.

— Да, мне это определенно нравится.

Мари захихикала и задвигала своими "помпонами", но через минуту остановилась. Сжав обе груди вместе, она поднесла их к моему лицу и тихо произнесла:

— Покусай мои соски.

Я поднял брови, но, наклонившись вперед, осторожно прикусил сначала один, а затем другой пухлый сосок, добавив несколько дополнительных посасываний, пока она стонала с явным наслаждением. Эта часть тоже не была предусмотрена сценарием.

Глаза Мари блестели, когда я отстранился. Затем она, наконец, нагнулась, обхватила мой стержень своим бюстом и с удовольствием задвигала грудью вверх-вниз, доставляя мне удовольствие. Впрочем, трах сисек продолжался недолго, у нас были и другие дела. Я отстранил ее от себя и потянул за собой на кровать, чтобы мы могли поцеловаться. Тем временем я освободил себя от ботинок, брюк и боксеров. С носками пришлось повозиться, но в конце концов я плюнул на них.

К тому, чтобы целоваться со мной на кровати, Мари уже привыкла. Мы замедлили темп и некоторое время наслаждались друг другом, то есть я много лапал ее сиськи и попку, сосал ее соски, пока она прижимала мою голову к своей груди, и обменивались большим количеством слюны. Но примерно через пять минут я оказался на ней сверху, основание моей пульсирующего вставшего члена прижалось к ее промежности, и только тонкий слой кружева разделял наши гениталии. Мари опустила голову на матрас и посмотрела на меня глазами, полными удивления и немного не верящими в то, что мы находимся здесь и сейчас.

Она подняла руку и провела пальцами по моему лицу — от лба, вниз по виску, вдоль челюсти и под подбородком. Я тепло улыбнулся ей и сказал:

— Я хочу тебя "съесть".

В конце концов, это было частью сценария.

Но Мари покачала головой и робким, тихим голосом прошептала:

— Не могу ждать. Я хочу, чтобы ты вошел в меня сейчас, пожалуйста.

Я вскинул бровь, но она уже перевернулась на живот и выпятила попку вверх. Я откинулся на спинку кресла, а она встала на колени и локти в модифицированной позе "по-собачьи", согнув предплечья в виде треугольника и скрестив руки, и стала вилять передо мной своей попкой, прикрытой трусиками.

— Ты меня так хотел? — нервно спросила она, повернув голову, чтобы посмотреть назад.

— Если хочешь, мы можем еще поработать в миссионерской позе или когда ты сверху, — предложил я.

— Нет... Все делают это одним из этих способов в первый раз. Я хочу запомнить это на всю жизнь, запомнить, как ты смотришь на мою попку, пока толкаешься в меня.

От ее слов мне захотелось толкнуться в нее ПРЯМО СЕЙЧАС, но я заставил себя быть терпеливым. Встав позади нее, я ненадолго задумался о том, чтобы оставить ее туфли на высоких каблуках, но решил снять их, а затем начал стаскивать с нее трусики. Ее попка была произведением искусства: большая и круглая, но при этом упругая на ощупь, совсем не обвисшая. Ягодицы были достаточно большими, чтобы образовать линию ложбинки между полупопий, которая закрывала ее анус от посторонних глаз, но я ухватился за каждую щечку каждой рукой и раздвинул их. Как только раздвинулись ее ягодицы, я не удержался и наклонился вперед и стал долго лизать ее клитор, губки киски и по счастливой дорожке дошел до ануса. Я даже провел языком по сморщенному сфинктеру, который на вкус был совершенно чистым. Мари вздрогнула, когда я это сделал, и я, поддавшись импульсу, снова принялся вылизывать ее очко и даже слегка просунул язык внутрь.

— Мэтти... Мэтти! — удивленно пискнула Мари. — Что ты делаешь?!?

— Я уверен, что это называется "римджоб" [римминг, ануслинг, анилингус].

Я вернулся к ласканию ее ануса, так как она дрожала и явно наслаждалась этим.

— Боже мой... Белль ни за что не поверит! — визжала она, комкая в руках мои простыни. — Мэтти "ест" мою жопу!

Я хихикнул и вернулся к ее облизыванию. Но через секунду — имя Белль уже вертелось у меня в голове — я остановился, соскользнул с кровати и подошел к шкафу. Открыв решетчатые дверцы, я вздохнул со смешанным облегчением и разочарованием.

— Что ты делаешь? — озадаченно спросила Мари.

— Просто проверяю, не прячется ли Белль в шкафу. Она сказала, что хочет посмотреть, как я лишу тебя девственности.

Мари хихикнула.

— Она и мне говорила. Но я... Я просто боялась, что буду слишком нервничать, если она будет наблюдать за нами.

— Логично.

— Кроме того... — Мари покраснела и опустила глаза. — Только на одну ночь я хотела, чтобы ты был один. Чтобы ты полностью сосредоточился на мне.

Я тут же опустился на кровать рядом с лицом Мари, провел пальцами по ее щеке и поцеловал ее.

— Сегодня я на сто процентов сосредоточусь на тебе, Ангел. — И снова поцеловал ее.

Мари улыбалась, когда мы расцепились, и возбужденно защебетала, когда я снова занял позицию позади нее и между ее бедер. Я начал с того, что стал лизать ее киску и водить языком по ее клитору. Но затем, вернувшись к своей прежней мысленной закладке, я возобновил ласкание языком ее ануса, к ее визжащему восторгу.

В то же время я поднял указательный палец правой руки и медленно ввел его в ее киску, намереваясь растянуть ее и убедиться, что она хорошо намокла. Я понятия не имел, будет ли Мари такой же тугой, как Белль, но, будучи морально травмированным дефлорацией Белль, я хотел подготовить Мари так же, как я привык готовить Белль. Как только мне удалось заставить указательный палец хорошо двигаться в ней и из нее, я добавил второй палец, а затем и третий. И к тому времени, когда все три пальца стали уверенно входить и выходить из ее мокрой писечки, а я продолжал обсасывать языком ее анус, ноги Мари задрожали так сильно, что она грозила упасть.

— Мэтти..., — жалобно скулила она. — Мэтти... Я думаю... ты собираешься... Я... Я не могу... Мэтти, пожалуйста... Я хочу... Я... не могу...

Я мог сказать, что она была очень близка к тому, чтобы кончить, и была близка уже несколько минут. Я все еще перебирал пальцами, лизал и сосал ее анус, находя все это очень интересным. Но что бы я ни делал, этого было недостаточно для оргазмической разрядки.

— Мэтти, пожалуйста! — кричала она, находясь на грани.

Травмирован ли я от дефлорации Белль или нет, я не колебался. Что-то подсказывало мне, что Мари выдержит это, и, что еще важнее, я понял, что она отчаянно нуждается в том, чтобы я подтолкнул ее. Не вытаскивая пальцы, я оторвал лицо от ее попки и встал на колени. Левая рука держала одну щеку попки открытой в сторону. Я вытащил правую руку из ее щелки и отвел в сторону другую щеку. Только бедрами я направил свою "ракету" в нужное положение. И, глядя прямо вниз на идеальный образ ее округлой попки, раздвинутой моими руками, я "нажал на гашетку" и одним толчком вошел в нее членом, так же плавно, как горячий нож в масло.

— ОХУУУЕЕЕТЬ!!! — Мари откинула голову назад, почувствовав внезапное проникновение, уперлась руками и поставила тело в полную вертикальную позу "по-собачьи". Она содрогнулась от невероятной кульминации, когда все ее тело разом "взорвалось", и вся сдерживаемая энергия от долгого пребывания на грани выплеснулась наружу одной сотрясающей волной.

И тут же руки ее подкосились, лицо и грудь придавило к матрасу, а голову она повернула в сторону, чтобы не задохнуться. Вместо этого она просто тяжело дышала, а ее тело продолжало слегка вздрагивать и иногда сильно спазмироваться от афтершоков.

Ноги ее, наверное, тоже бы подкосились, если бы её не удерживал мой член в ее уже не девственной киске. Я держался на полной глубине, крепко схватив за ее бедра, чтобы моя промежность была прижата к ее. Я позволил ей насладиться послеоргазменным блаженством в течение нескольких минут, просто медленно потирая членом по внутренней поверхности ее вагинального желоба, чтобы поддерживать эрекцию, наблюдая за тем, как она ходит как по канату между сознательным блаженством и блаженной бессознательностью.

В конце концов, она не совсем потеряла сознание. Ее дыхание замедлилось, радужная оболочка глаз сфокусировалась, и она оглянулась на меня с немного небрежной ухмылкой.

— Боже мой, Мэтти, — тихо пробормотала она, ее глаза снова расфокусировались, и она уставилась вдаль. — Это было... было... Я даже не могу...

— Неплохо для первого раза, да? — сказал я с усмешкой, гордясь собой за то, что доставил ей такой сильный оргазм. Она уже получала неплохие оргазмы от того, что я ее "ел", но такого я еще не видел.

Ее взгляд вернулся ко мне.

— Если секс будет таким постоянно, то мы будем заниматься им много-много раз. Я удивляюсь, что другие еще не переехали в твой дом.

Я снова захихикал, отстранился на несколько сантиметров, а затем плавно вошел обратно. Ее веки дрогнули, пока я это делал.

— Я не могу обещать, что так будет каждый раз, Ангел, но я обязательно постараюсь оправдать твои ожидания.

Мари тепло улыбнулась мне, на этот раз без всякого сексуального накала, просто такой же теплой, добродушной улыбкой, которая всегда была у нее ко мне, даже до того, как мы начали заниматься сексом.

— Ты уже сделал это, Мэтти. У тебя уже это есть.

Я успел подарить Мари второй оргазм, прежде чем окончательно "сорвался со склона". К тому времени мы поменяли положение, и я оказался сверху, а ее ноги обхватили мою талию, чтобы она могла наблюдать, как меняется выражение моего лица от удовольствия, которое доставляла мне ее киска. Мы много целовались, Мари всегда любила целоваться, даже когда мы перешли от поцелуев к к сексу с другим девушкам (кашель: Наим), она хотела проводить больше времени с моим хуем во рту (ирония судьбы, ведь Мари оказалась королевой минетов в КБС). Хорошо, что я решил снять с нее туфли на высоких каблуках, иначе на моей спине остались бы следы от ударов. Носки я снял только после того, как кончил.

По сценарию Белль, я предупредил ее о том, что близок к кончанию. Мари обхватила меня за шею, прижалась ко мне и прильнула своими губами к моим. Она хотела целовать меня, чувствуя, как мой член впервые извергает струи обжигающе горячей лавы в ее лоно, и через минуту ее желание исполнилось.

Предупреждение матери о предохранении все еще звучало в моем мозгу, но Белль заверила меня, что Мари уже принимает таблетки, и что она специально выбрала эту субботнюю ночь, чтобы убедиться в их эффективности. Поэтому я отпустил себя, стонал в рот своему ангелу, сливая в её пизду весь запас спермы, которые копил весь вечер. Я действительно залил ее ей, потому что после того, как я кончил и вытащил, мы провели еще тридцать минут в моей постели, просто лежа и разговаривая, прежде чем начать второй раунд, а ей то и дело ей приходилось останавливаться и брать салфетки, чтобы вытереть струйку, которая, казалось, не переставала вытекать из нее.

— Я думаю, что нам придется составить какой-то график, хотя Сэм сказала, что не хочет этого, — прокомментировала Мари, положив голову мне на грудь. Мы вместе откинулись к изголовью кровати, несколько подушек подпирали мою поясницу. — Сэм — понедельники, Ниви — вторники, Зофи — среды, а мне всегда нравились четверги. Тогда по пятницам мы сможем веселиться все вместе, и весь КБС будет по-прежнему "в равновесии".

— А как же Белль?

Мари фыркнула.

— Белль и так будет трахать тебя каждые выходные, и, возможно, несколько вечеров на неделе.

Я хихикнул и вздохнул.

— Не знаю, согласятся ли остальные на чередование. Это лишает все спонтанности и отдает обязаловкой. Я не хочу, чтобы кто-то смотрел на свой календарь и думал:

— О, сегодня у меня день, когда я по графику должна отдаться Мэтти.

— Я думаю, что ты все понял неправильно. Ты — подарок, как рождественское утро, и мы все с нетерпением ждем того дня, когда сможем развернуть твою упаковку.

Я усмехнулся.

— Ну, может быть, если бы в твоем расписании не было секса. Например, мы позволяли Сэм всегда быть главной, так? А что, если бы вы все могли быть главными в течение одного дня каждую неделю? Никто не обязан заниматься сексом, даже я, но есть понимание, что по четвергам приоритет отдается желаниям и потребностям Мари и так далее. Это похоже на то, как вы, девочки, называете "следующая", только уже понятно, что "следующая" точно забита за тобой, потому что это твой день.

Мари хихикнула.

— Это как когда один ребенок в классе становится учеником недели и получает право идти впереди очереди за обедом или вести класс в клятве верности.

Я моргнул.

— Ну, типа того.

— Идея не лишена смысла, и я, конечно, наслаждалась этими маленькими моментами власти, когда была "помощником" учителя и тому подобными вещами. Конечно, ты говоришь, что речь идет не о сексе, но я все равно хочу быть первой, чтобы этот плохой "мальчик" входил в меня каждый четверг.

Я хихикнул.

— Если это то, чего ты хочешь в тот конкретный четверг. Гипотетически, конечно.

— Конечно.

Я прислонился спиной к изголовью кровати, обнимая теплое обнаженное тело Мари. Мне было приятно вот так просто обнимать ее, она всегда была хорошей обнимальщицей. И я начал представлять себе, какой была бы жизнь при таком графике, который я только что описал.

Сэм бы возбуждена и хотела бы трахаться весь день по понедельникам. Может быть, она будет отдавать приказы и, как дирижер оркестра, вводить себя и всех, кто будет рядом, в различные сексуальные комбинации, например — Мари садится на лицо Мэтти, пока я скачу на нем в позе обратной наездницы, Белль играет с его яйцами, пока он не извергнется в меня, и она не высосет все это.

Наим превращала бы вторники в тет-а-тет, могла даже встать и уйти со мной из дома, чтобы купить мороженое, целоваться на публике и держаться за руки, идя по городу с видом на миллион баксов, чтобы парни поворачивали головы и завидовали тому, как сексуально выглядит моя девушка. Мы оба заводились от такого внимания и шли домой трахаться как кролики.

Больше всего меня в этот момент смущала Зофи. Она казалась самой очевидной бисексуалкой в клубе, с удовольствием "ела" киску и целовалась с другими девушками. С другой стороны, она по-прежнему любила целовать меня, чтобы я "опускался" на нее, и держаться за руки везде, где мы ходили по школе. Я знал, что она не была лесбиянкой или кем-то в этом роде, но она не проявляла особого интереса к сексу со мной и уже говорила, что ее не возбуждает мысль о том, чтобы пососать мой член. Я подумал, что бы она могла сделать, если бы была "главной" по средам, возможно, нажала бы на кнопки Белль, чтобы "обратить ее на темную сторону", или просто приказала бы мне держать лицо в ее промежности весь день. Были гораздо худшие способы провести несколько часов.

— О чем ты думаешь? — тихо спросила Мари, потянувшись вниз, чтобы погладить мою спящую анаконду. Она уже начала просыпаться от моих мыслей.

— Я думаю о том, что бы сделали все девушки, если бы у каждой из них был день, когда она станет "ученицей недели".

Мари хихикнула.

— Я знаю, что бы я сделала в свой день.

— Что это?

— Заставила бы Сэм делать за меня домашнее задание.

— Что? — удивленно воскликнул я.

— Я бы попросила Зофи сделать мне маникюр. Ты когда-нибудь обращал внимание на ее ногти? Они изысканны.

— Не могу сказать, что замечал.

— Я бы попросила Ниви постирать мое белье, а Белль приготовила бы мне что-нибудь перекусить.

— Мне кажется, у нас с тобой очень разные представления о том, что бы мы делали, если бы были главными.

— Я бы заставила тебя делать мне массаж спины.

— Ну, это, по крайней мере, я могу понять.

— О, вообще-то, Ниви могла бы быть моей рассоской, флуфершей! "Опускаться" на тебя, чтобы ты хорошенько разогрелся, прежде чем я приду и сяду к тебе на колени, чтобы поскакать на тебе, пока мы смотрим кино, как ты делал неделю назад с Сэм.

— Вот видишь, именно об этом я и думал.

Мари хихикнула.

— Могу сказать. Твой хуй дернулся, когда я это сказала.

— Я был бы счастлив, если бы ты прокатилась на нем прямо сейчас.

— Ммм, через минуту. У нас еще есть время, хотя я бы хотела, чтобы у меня не было комендантского часа. Тогда я могла бы остаться здесь на всю ночь в твоих объятиях. — Она удовлетворенно вздохнула. — Мне это слишком нравится... просто лежать сейчас на твоей груди. Я слышу, как бьется твое сердце.

Кивнув, я погладил ее по спине и по попе, но больше не пытался ускорить процесс. Она продолжала теребить мой член, достаточно для того, чтобы он был твердым, но не настолько, чтобы он стал совсем твердым. И несколько минут мы просто молча обнимались.

В конце концов, Мари снова заговорила.

— Вот как у вас с Белль? — тихо спросила она.

— Хм? Как у нас что?

— После секса. Вы вот так просто лежите голые в постели вместе? Разговариваете?

— Ну, вообще-то мы занимались сексом не так уж много раз. После первого раза ей было так больно, что никто из нас не мог получить от этого удовольствия. Вообще-то, как ты себя чувствуешь? Не болит?

— Нет, совсем нет. Я чувствую себя потрясающе, — ответила она. — Но вернемся к тебе и Белль. Вы часто так обнимаетесь? Не обязательно только после секса. Например, те две недели, когда вы занимались оральным сексом без ведома остальных. Или даже просто общались. Я очень четко представляю, как вы двое делаете то, что мы делаем сейчас: Обнимаетесь в постели, разговариваете о... чем угодно, или молчите и просто думаете... никакого давления, чтобы говорить, просто... вместе, в объятьях.

Я задумался об этом на несколько секунд, вспомнил все случаи, когда я оказывался с Белль под мышкой так же, как Мари сейчас под моей рукой, будь то в одной из наших кроватей, на диване или даже в шезлонге у бассейна летом.

— Ну... да, можно сказать, что мы часто так делаем, — наконец подтвердил я.

— О чем вы, ребята, разговариваете?

Я пожал плечами.

— Обо всем. Ни о чем. Просто... все, что приходит в голову. Как сейчас, наверное.

— Ты говоришь об остальных девушках?

— Наверное, не стоит об этом говорить.

— Тогда это — "да".

Я хихикнул и потрепал Мари по плечу.

— Мы говорим обо всем.

— А что вы оба говорите обо мне?

— Мари!

— Я скажу тебе, что мы говорим о тебе.

Я приподнял бровь.

— Есть такая грубая поговорка: Братаны дороже шлюх [Bros before hoes]. Я уверен, что есть и женская версия.

— Бабы важнее хуев [Chicks before dicks].

— Вот, ты сейчас именно здесь. Я не могу позволить тебе предать доверие Белль.

— Наверное. Но мне так много хочется сказать тебе сейчас; мне кажется неправильным не дать тебе знать то, что я знаю. После того, как я подарила тебе свою девственность, все стало по-другому. Я чувствую себя намного... ближе... к тебе. Ничто и никогда не изменит этого. Что бы ни случилось с нами через десять лет, через пятьдесят лет, я всегда буду помнить тебя.

Я улыбнулся.

— Я сказал нечто подобное Сэм.

— Она влюблена в тебя. Сэм.

— Она просто возбуждена, — вздохнул я.

— Она всегда была возбуждена. Теперь она ВЛЮБЛЕНА, и она ревнует, хотя и не говорит себе об этом. Она ревнует к тому, как много времени Белль может проводить с тобой. Она ревнует к тому, как ты смотришь на Ниви, как будто она самая красивая из всех, кого ты когда-либо видел. Она даже ревнует меня, к тому, что я могу глубоко заглотить тебя.

Я нахмурился и посмотрел на Мари.

— Что случилось с "бабами важнее хуев "?

Мари проигнорировала меня.

— Ниви тоже влюблена в тебя. Она всегда хотела быть твоей девушкой... настоящей девушкой, а не просто девушкой из КБС. Она рассказывала мне о своих мечтах, как вы будете долго ехать в кабриолете с откинутым верхом, вдвоем, остановитесь на пляже и она будет сидеть у тебя между ног, пока ты будешь целовать ее шею и смотреть на закат. Ей хотелось бы гулять с тобой под руку по школе, ходить с тобой на вечеринки, каждую неделю ходить на свидания в ресторан, смотреть спектакли и все такое прочее. Я думаю, на самом деле она была очень близка со своим парнем в Ирландии, и ей не хватает такой близости в паре.

Я улыбался всю первую часть разговора, но последняя фраза о бывшем парне в Ирландии заставила меня задуматься. Это заставило меня почувствовать себя заменой настоящей любви Наим, и я задался вопросом, насколько ее чувства ко мне были настоящими, а насколько проецируемыми.

— Но эта история с Элис очень ее испортила, — продолжала Мари, не обращая внимания на мои размышления. — Она колеблется и сдерживает себя. Она не хочет раскачивать лодку, и мне кажется, что даже если бы у нее был "вторник Ниви", чтобы быть главной, она бы на самом деле проводила большую часть времени, пытаясь сделать счастливыми всех нас, а не думала о себе, только чтобы не чувствовать себя эгоисткой. Ты заметил, что она уже не так много щебечет и не играет роль зачинщицы.

— Хм... — Я задумался над этим.

— А Зофи ты нравишься гораздо больше, чем кажется. Я пока не могу понять эту девушку. Я знаю, что кажется, будто она предпочитает сидеть в сторонке, возиться с другими девушками и позволять более агрессивным сучкам приставать к тебе, но ты не замечаешь, как часто она с тоской смотрит на тебя, когда думает, что за ней никто не наблюдает.

— А ТЫ замечаешь?

— Никто не обращает внимания на тихоню. Я часто вижу, когда они не думают, что за ними кто-то наблюдает. Это классическое введение в заблуждение. Сэм так делает. Она скажет Ниви, чтобы та пошла и трахнула тебя сиськами, а потом, когда все смотрят на вас двоих, ее маска спадает и проявляется ее истинное лицо.

Я посмотрел вниз на Мари.

— Ты опасна.

Мари хихикнула.

— Я приму это как комплимент.

— Ладно, теперь мне стало любопытно. Что еще мне нужно знать, чего я еще не знаю?

— Элис тоже хочет, чтобы ты лишил ее девственности.

— ЧТО?

— Мы уже говорили об этом, и даже уход из КБС не заставит ее передумать. Она проведет некоторое время вдали от нас, но через несколько недель она начнет скучать по своим друзьям, по тому, что ты ее лучший друг, и поймет, что трахнуть тебя — это то, чего она всегда хотела для себя. Как только она поймет, что готова к сексу, она вернется и с радостью присоединится к "гарему Мэтти", как она выражается. Это всегда был ты, она знала это с восьмого класса. Она сказала об этом и Белль, но заставила нас обеих поклясться и хранить эту тайну.

— Клятва, которую ты сейчас явно нарушаешь.

Мари пожала плечами.

— Ты получил мою девственность. Теперь я служу высшему господину... или чему-то в этом роде. — Она подчеркнула последнюю фразу, потирая мой член.

Я нахмурился.

— Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

Она рассеянно покачала головой, глядя куда-то вдаль.

— Белль все время мечтает выйти за тебя замуж. Она спланировала сотню разных свадеб и придумала десятки имен для мальчиков, которые начинаются на М, и для девочек, которые начинаются на Б.

— Может быть, тебе стоит остановиться, пока ты не сказала ничего такого, за что она тебя не простит.

— Она сказала, что ты предложил ей оставить КБС. Она была напугана до смерти, потому что у нее был соблазн согласиться.

— Мари...

— Она сказала, что хочет сказать отцу, что влюблена в тебя, переехать в твой дом, чтобы проводить с тобой ночи напролет, засыпать с твоей спермой в своей киске, а утром разбудить тебя минетом.

— Мари.

— Но она боится разрушить свои отношения со всеми нами, включая меня, поэтому она и рассказала мне. Вся группа годами клялась, что не позволит никому из нас увести тебя у других. Ты думаешь, Ниви не пытается сдерживать себя, чтобы не разрушить КБС? У нее нет ничего общего с чувством вины Белль, вот почему Белль всегда держится в стороне, когда вся группа играет вместе, почему она хотела дать Ниви время с тобой один-на-один, и почему она готовила тебя к тому, чтобы пригласить меня сегодня вечером. Она пытается доказать себе, что она не эгоистичная сука и по-прежнему заботится о своих друзьях.

— МАРИ.

Я сжал ее так же сильно, как и выкрикнул ее имя, и только тогда она, казалось, вышла из своего транса. Она быстро моргнула и удивленно посмотрела на меня.

— Твоя очередь, — серьезно сказал я. — Ты уже разоблачила своих друзей, несмотря на все эти "бабы перед хуями". Что мне нужно знать о тебе, чего я еще не знаю?

Глаза Мари стали большими, но она зажмурилась и положила голову мне на грудь, уставившись вдаль.

— Мари... Ангел... — мягко произнес я. Но она закусила губу и отрицательно покачала головой.

Я глубоко вздохнул, взвесил свое любопытство против здравого смысла никогда не заставлять девушку делать то, что ей неприятно, и решил оставить все как есть. Даже если она была так откровенна, как в последние несколько минут, я понял, что всегда легче раскрыть чужие секреты, чем свои. Медленно выдохнув, я похлопал ее по спине и сказал:

— Ладно, можешь не рассказывать. Я не буду давить на тебя. Ты же знаешь, что я никогда не буду давить на тебя.

Она медленно кивнула, посмотрела на меня и тихо сказала:

— Спасибо. С тобой я всегда чувствовала себя в безопасности.

— И я хотел бы быть уверенным, что ты и дальше будешь чувствовать себя так же.

Она тепло улыбнулась и поползла вверх по моему телу, чтобы поцеловать меня. Я обхватил обеими руками ее обнаженное тело, прижал ее к себе, когда наши языки вырвались на волю, и стал теребить ее попку, пока она прижималась промежностью к моему растущему члену, катаясь по нему, как по рельсам, пока мой ствол не покрылся ее медом и не стал твердым, как сталь.

Это было очень просто — приподнять мой член и позволить ей сесть на него. Она прижалась своим лбом к моему и счастливо ворчала, чувствуя, как каждый его сантиметр заполняет ее. Через некоторое время она откинулась и стала по-настоящему двигать бедрами, извиваясь, как танцовщица живота. Это движение замечательно действовало на ее большие сиськи, и я потянулся вверх, чтобы поиграть с ними — и даже немного прикусить ее соски — пока она не наклонилась вперед, чтобы заслонить мое лицо своими дыньками.

Мой Ангел скакала на мне, доведя себя до очередного оргазма, а я, поглаживая сосок и обхватив обе ягодицы, помогал использовать ее тело в качестве своей мастурбационной игрушки. В предпоследний момент я протянул руку вперед и воткнул средний палец в ее ректум, что привело ее в движение, как ракету: она закричала, задергалась, и я практически получил сотрясение мозга, так сильно ее груди бились о мою голову.

Мари обмякла на мне после того, как оргазм вывел ее из строя, и я перевернул ее на спину и снова подключился к ней. Она лежала подо мной, позволяя мне входить и выходить из ее пышного тела, только обнимала мою голову и стонала о том, как ей нравится заниматься со мной сексом. Ее голова начала болтаться из стороны в сторону, а глаза закатились кверху, когда наслаждение взяло верх и она потеряла сознание. Меня вдруг охватило желание увидеть, как танцуют ее большие сиськи, когда я долблю ее, поэтому я сел на пятки и притянул ее тело к себе так, что ее задница оказалась у меня на коленях, а я использовал свой пресс и ноги, чтобы действительно долбить ее.

Сиськи подпрыгивали вверх-вниз, влево-вправо, создавая форму снежного ангела, а может быть, крыльев бабочки. В зависимости от угла наклона они то вращались по круговым орбитам, то разлетались в разные стороны, сталкиваясь друг с другом, как атомы урана в симуляторе атомного ядра. По-звериному рыча, я ускорялся все быстрее и быстрее, все сильнее и сильнее, поглощенный видением того, как я "взорвусь" и орошу все изумительные дыньки Мари в движении. И когда она зажмурилась и кончила, ее пизда сжалась и обхватила мой хуй, я зарычал, выдернул его и, быстро поглаживая свой ствол, выплеснул огромные ленты спермы на эти большие, охуенно красивые груди.

Когда я кончил, то чуть не рухнул плашмя на свою дьявольскую любовницу, но сумел вывернуться и упасть в пустое пространство рядом с ней. Задыхаясь, я хватался за воздух, в то время как она хныкала и задыхалась после своей кульминации. На лбу Мари выступили капельки пота, а веки снова затрепетали, держа на грани бессознательного состояния. Когда-нибудь, сказал я себе, я доставлю ей такой невероятный оргазм, что она действительно потеряет сознание от избытка удовольствия. Но пока что ее дзен-бредовое состояние было достаточным для удовлетворения моего эго.

— Мэтти... Мэтти... — почти заунывно стонала Мари.

Я захихикал и потянулся, чтобы погладить ее по руке.

— Привет, Ангел. Это было потрясающе.

Она покачала головой, словно не понимая меня, все еще задыхаясь, а ее рука потянулась, чтобы коснуться моего лица, но она была как-то не скоординирована и не могла сделать это правильно.

— Я... Я... я хочу... Мне нужно... рассказать тебе... правду... мою тайну...

Я усмехнулся и взял ее за руку, поднеся ее так, чтобы она могла коснуться ладонью моей щеки.

— Все в порядке, Ангел. Ты не должна ничего говорить.

Она снова покачала головой.

— Я... я хочу... Даже... Даже Белль... не знает...

Отчасти я чувствовал себя виноватым за то, что позволил Мари раскрыть сегодня столько секретов, поэтому я (вроде как) постарался удержать ее от того, чтобы она не рассказала ВСЁ. Но, несмотря на это, мне стало любопытно узнать еще больше. И все же я никогда не ожидал, что она скажет то, что сказала дальше.

— Правда в том, что... Я на самом деле не была девственницей.