— Извините, вы меня не сфотографируете?

Молоденькая девчушка протягивает нам мобильник. Откуда она взялась здесь, на нашем лесном озере? Сюда дойти не очень просто, если не знаешь местности. Тропинка, конечно, есть, но она единственная, и надо правильно угадать целую цепочку дорог и лесных дорожек в обход болот, дачных посёлков и воинских частей. Нашла, однако же.

— Сфотографировать? Да, конечно. Становись на берегу.

Чёрт побери, хороший план с видом на другой берег, но против солнца. Сложный кадр, мобильником вряд ли что-то толковое получится. Ищу, где у неё включается вспышка — хотя бы подработать тени.

— Давай-ка, красавица, ещё в другую сторону.

Разворачиваю её на 90 градусов, снимаю вдоль берега. Не такая склáдная композиция, зато солнце сбоку, это уже проще. На, посмотри.

— Ой, здорово… У меня самой селфи не получалось так.

Ну, хорошо, наслаждайся. Можешь парню своему послать, или подругам. Мы особо не комментируем. Мы с женой вообще не любим много разговаривать. Друг другу нам говорить давно уже ничего не надо, понимаем и так с полумысли. Приходим сюда, на это озеро, просто побыть в тишине, глядя на воду. Оно у нас хорошо в любое время года и во всякую погоду. Главое, что народу сюда приходит немного — только местные, кто знает дорогу. И машина сюда не пройдёт, только пешком или на велосипеде. Для водоёма в такой близости от Москвы это редкость в наше время. Иначе бы всё давно изъездили, затоптали и замусорили.

— А вы не знаете, туда дальше по берегу можно пройти?

— Туда? Нет, там болото. Только по этой дорожке досюда и обратно.

— Жалко… Я её случайно нашла. Придётся обратно идти? Красивое тут место, и так близко… И народу мало.

Понятно, из города приехала. То, что ноги привели её сюда — уже показательно. Специально искала? Или подсознательно на каждой развилке выбирала дорогу подальше в глушь?

— Я вам не помешаю? Можно тут тоже побуду?

Нет, конечно, не помешаешь. Болтать тебе не с кем одной. Только бы по мобильнику не трещала, как заводная. И музыку не врубала бы, они сейчас никак не могут без шумового фона. Наверное, и не будет — вроде не за этим сюда пришла.

Садится на берегу, на старую колоду, деликатно в стороне от нас. Молчит. Фотогенично сидит, кстати. Можно было бы её даже снять — "Одиночество". Или нет, лучше — "Диалог с озером". Но лень. Молчит, нам не мешает, ну и слава богу. Мы ей тоже. Каждый в своём мире.

Ровно через неделю она пришла опять. Прохладно сегодня, но для неё погода, очевидно, не главное. С самого утра здесь — значит, уже не блуждала наугад, а шла целенаправленно.

— О, здравствуй. Опять здесь? Снять тебя ещё раз, пока солнце не повернулось навстречу? В тот раз, днём, оно неудачно было.

— Давайте, конечно!

Вот это уже лучше, чем против света. Оставляй. И давай ещё заодно пару кадров на той колоде, как ты в прошлый раз сидела.

— А вы сюда всё время ходите?

— Ну да… Мы тут из городка.

— А я вот случайно это место нашла. Тут так здорово… Не могу в этой Москве сидеть, а поехать некуда. Никогда раньше в таком городе не жила. Человейник, а не жизнь.

Хм, она похожа на нас. Может быть, нам даже есть о чём поговорить. Или, точнее, помолчать вместе. Мы с женой тоже не любим Москву. Я, рождённый на Патриарших прудах, с детства ненавижу этот мутный каменный склеп, это скопление людей, каждому из которых что-то от тебя надо — как минимум, твоё жизненное пространство. И жена моя, выросшая в маленьком полувоенном городке — такая же. Нам тесно в городе и среди людей, мы физически задыхаемся. Гаже Москвы на целом свете, пожалуй, один только Петербург: там ещё и темно полгода, и погода вечно дрянь и сырость. За свою жизнь я, потом мы вместе, переменили с полдюжины квартир, каждый раз уезжая всё дальше от центра, пока не вернулись, наконец, сюда, в её родной городок. Да и всю нашу жизнь мы, по существу, занимались не чем иным, как пытались вместе куда-то сбежать, уединиться, скрыться от этого назойливого человеческого мира. Безуспешно, конечно. Понадобилось прожить целую жизнь, чтобы это понять.

Девочка эта — звать её Катей — тоже немногословна. Но, кажется, ей надо кому-то излиться и выговориться, и в нас она тоже почувствовала родственные души. Родители привезли её из одной бывшей республики, когда она была совсем маленькая. Что там было в то время, она, конечно, не помнит — помнит только, что местные дети вдруг стали её обижать и дразнить "урус". Осели в областном городке, купили домишко в частном секторе на самой окраине — на что денег хватило. Там хорошо у них — рядом лес, река большая… Можно целыми днями ходить по лесу и никого не встречать. В прошлом году приехала в Москву учиться. (Ага, институт в нашей стороне города, потому, значит, сюда и ездит.) Сейчас сдала сессию после первого курса, но будет ещё практика, домой не уедешь. Да ещё и нашла себе на лето подработку, чтобы у родителей на шее не сидеть. Но там по факту шесть дней в неделю, один выходной, и тот среди недели — в субботу-воскресенье самая запарка. Последнее, впрочем, даже лучше: если сюда приезжать, то нет никого, а в выходные тут же, наверное, народу больше? Вон ведь кострища старые, мангалы брошенные ржавеют.

Да, девочка, всё правильно. Приезжай ещё. Мангалы эти, кстати, давно надо бы прихватить до ближайшей помойки. Свиньи, одно слово. Не наубираешься за ними. Мы и так недавно целый мешок банок-бутылок и пластиковой посуды отсюда вывезли.

— А у вас тут зверья много. Сегодня пока шла, четырёх белок видела.

Значит, ходит по лесу тихо и молча. Правильно, дочка. Если не тащить с собой в лес большую компанию, собак и детей, то можно много кого увидеть. Раньше мы и лосей встречали, и кабанов — не совсем здесь, но тоже недалеко. И рысь, тесть говорил, водилась. Но сейчас, конечно, человеки, одни только человеки кругом… Из крупных животных, по крайней мере.

— И земляника уже цветёт, много.

Та-ак... Нашла, значит, нашу секретную полянку. Будем теперь знать, кто нашу землянику ест.

— Ты так одна и ходишь? Не страшно?

— Нет, в лесу нормально. Я привыкла. С людьми страшнее. Не знаешь, что от них ждать. Одной спокойнее. Волков же тут нет? А остального — чего бояться.

— От общаги своей отдыхаешь, наверное?

— Нет, из общаги я уехала. Квартиру снимаю маленькую. Дорого, конечно, но хоть как-то жить можно. В общаге ни жить, ни спать, ни заниматься нельзя толком. У всех девочек одно на уме: мальчики да гулянки. То парни у нас, то сами к парням ходят — прямо через день, если не каждый. Выпьют, музыку врубят, и потом… Они это "романтическими отношениями" называют. Поначалу ещё договаривались как-то, чтобы соседок в комнате не было, когда они своих парней приводят, или сами к ним бегали на их этаж. А потом и вовсе стесняться перестали — прямо при соседях, а то и все вместе, по две-три пары на разных кроватях. Или вообще все со всеми сразу, как собаки весной. Как будто им не учиться надо, а только замуж выходить. Одна из моей комнаты уже вышла, кстати, ещё в декабре. Сейчас она уже в академку ушла. И меня всё время на свои пьянки затащить пытаются, парни особенно. Как на ненормальную смотрят, ты что, говорят, сюда и в самом деле поступила, чтобы учиться?

Нда, детка… Ну и жизнь у вас там, конечно. Хотя и в наше время студенты тоже были не сильно другие. И домой не уедешь. Вот, значит, зачем ты эту отдушину нашла.

— На следующей неделе будешь? — спрашивает жена на прощание. — Приходи, я тебе одну штучку принесу. Тебе подойдёт.

Я догадываюсь, о чём она говорит. О своих любимых белых джинсовых шортах, которые она так и не поносила толком. Они так шли к её длинным загорелым ногам. Хоть в кроссовках, хоть на каблуках. Но то лето было холодное, следующее — мы всё время были в разъездах, а потом этот 44-й размер ей уже маловат сделался. Усели, наверное. Хорошая вещица, выкинуть жалко, хоть и копеечная. Так и таскает их за собой с квартиры на квартиру, не знает, кому отдать. Девочка похожа на неё тогдашнюю, такая же длинненькая, тоненькая, ей как раз впору будет. Ещё и на вырост, скорее всего, останется.

Через неделю погода наладилась, сильно потеплело — конец июня, лучшее время года. Она, конечно, пришла. Всё в тех же самых джинсах, рубашечке — это показалось странным для молодой девушки. Ну да мало ли какие у неё причины ходить в лес в одном и том же. Шорты ей подошли идеально, красавица. Пусть носит.

Бульк! У кого SMS-ка?

— Мама пишет: "Ну хоть какая-то у тебя обнова. Тебе идёт." Это я ей фотку сейчас отправила.

Какая правильная у неё мама, понимающая. Она нам, кстати, потом показывала фото — высокая, стройная женщина. Там, на окраинах империи, из казаков, ссыльных, переселенцев, солдат за 2–3 поколения формировалась именно такая человеческая порода — "длинная кость". То, что в 1970-е назовут акселерацией. Казачка, без шуток. Бабушка вообще родилась в Синьцзяне, куда семиреченские казаки всей станицей ушли от красных в 1920-e; вернулись уже после войны. Отец тоже такой же. Ну и дочка вся в них, значит. Молодцы папа с мамой, хорошо постарались. Мелковата пока по сравнению с ними, но ещё вырастет, наверное.

— А вы не знаете, здесь купаться можно? — спрашивает она у жены.

Знаем. Именно здесь и можно. Она, собственно говоря, сегодня за этим и пришла.

— Конечно, можно. Здесь как раз удобно в воду заходить, больше нигде.

— А вода холодная?

— Нормальная, я уже плавала на этой неделе. Сильно теплее она вряд ли будет, там внизу ключи бьют. Но если по поверхности плавать — уже тёплая.

О, вот ей и компания, кажется. Я-то воды не люблю, тем более, холодной. Это она — Рыба по зодиаку, а я скотина сухопутная, Телец. Вдвоём им веселее будет, наверное.

— Пойдём вместе?

— Нет, я только так спросила… У меня с собой купальника нет.

Вот это тонкий вопрос. Жена всегда, когда возможно, плавает голышом, чтобы потом не сидеть на берегу в мокрых холодных тряпках. Это на южных морях можно в купальнике красоваться по пляжу, а в нашем климате обычно — не очень. Купальник надевает только при посторонних. Вот при этой девочке, например, придётся. Ну или… Ага, я так и знал:

— Так пойдём без купальников. Никого же нет.

— А так можно?

— Можно, конечно. Ты женщина, я женщина — что такого? Муж отвернётся.

Кажется, она её сейчас уговорит, ей не впервой. Демонстративно встаю и пересаживаюсь за толстое дерево — спиной к ним, лицом к дорожке, подходящей от дальнего конца озера. Тут даже удобнее, можно привалиться к стволу и корням, как в кресле с подлокотниками. Отсюда мне видно вперёд метров на 300, так что если кто-то там появится на дорожке — успею девочек предупредить.

— А вдруг кто-нибудь придёт, а мы тут голые?

— Он нам посвистит, если кто-то там покажется. Мы далеко уплывать не будем. Пока дойдут — успеем вылезти и что-нибудь накинуть. А если одни женщины придут, или девочки с дач, или какая-нибудь мамочка с маленькими детьми — можно и так вылезти, ничего страшного.

— А если мужики и на велосипеде? Не успеем, — всё ещё сомневается Катя.

— Ну, в крайнем случае вылезем вон там, за кустами, в болоте. Он нам одежду туда принесёт. Идём?

— Идём!

Шуршание одежды и плеск воды. Уговорила-таки. Ну и хорошо: и ей — что хотела, и девочка не зря приехала в такую погоду. А купальник — условность, они правильно нашли общий язык.

Если же и вправду кто-то придёт или приедет… Ага, знаю я, как она будет "там за кустами" вылезать. Иногда случается, конечно. Но если припрётся какая-нибудь парочка, или целое семейство во главе с толстой тёткой — то у неё это любимая забава, распугивать их с нашего места своим видом. Обычно барышня краснеет и утаскивает своего кавалера подальше от нас. Некоторые, наоборот, смеются и тоже устраивают здесь нудистский пляж, по её примеру. Иногда ещё спрашивают деликатно, не возражаем ли мы. Для таких нам места не жалко. Бывает, что и полностью игнорируют её вид, но это самое редкое. Когда она красуется в стиле ню, её трудно игнорировать. Правда, сейчас вместе с девочкой — придётся нести им одежду за кусты, конечно… Ну, вот и вылезают, слышу; больше никто, слава богу, не пришёл.

— А сфотографируйте меня так, пока ваш муж не видит?

Хм, она наверняка заслуживает такого фото… Но так она нас и под статью подведёт. Даже под две.

— Подожди, дорогая. Катёнок, тебе сколько лет?

— Восемнадцать… Осенью будет.

— Вот когда будет, тогда и будем тебя фотографировать как хочешь. Пока подожди. Не положено.

— Ну во-от… Осенью же мы купаться уже не будем.

— Да кто же вас знает, вдруг будете специально для съёмки. Дорогая моя как-то в апреле заныривала, у нас фото есть. И вообще, — утешаю её я, — купаться для этого не обязательно. Можно и другие сюжеты придумать.

— А осенью точно меня сфотографируете? Обещаете?

Ну и интересы у неё… Впрочем, в её возрасте это простительно. И даже похвально. У моей ведь тоже такие интересы всегда были в избытке — и до сих пор есть. Кстати, а если фотографировать их вдвоём… Это же вообще отличная тема! Жаль, что разница в возрасте так велика.

— Обещаю. Но после восемнадцати. Пока лучше одевайся, устроим тебе фотосессию в этих шортах, это можно. Я сегодня специально нормальную камеру взял.

Слышу, тем не менее, что пару селфи она всё-таки делает. Не дай бог, ещё и маме пошлёт. Хотя ладно, если что — никто не докажет, что мы к ним имеем какое-то отношение.

— А полотенце-то у меня одно, и маленькое, — спохватывается жена. — Заманила я тебя, да? Хочешь, вытрись им, а я так обсохну.

— Ничего, я тоже обсохну. Тепло же сегодня.

— Ну бери тогда второй коврик, устраивайся.

Слышу, как они возятся на пенковых ковриках, которые мы берём с собой на случай, если захочется полежать. Нормально, пусть загорают. Я здесь за деревом ещё посижу, покараулю для них. Тут у меня тоже красивый вид.

Потом они, наконец, одеваются, и мне теперь можно обернуться. В белых шортах, с белыми (когда-то… ну, будем считать, что ещё белыми — потом отфотошоплю посветлее) кроссовками, в этой рубашечке мужского полувоенного покроя, с кармашками, заправленной в шорты, с распущенными после купания волосами — хороша! Чертовски хороша, как… Как… Правильно, как моя дорогая в то самое, наше первое, лето! Прямо копия её.

Сажаю её на бревно по-разному, ставлю на берег. Немного несклáдная, но это поправимо. Спину не горбить, плечи развернуть — к этому всех моделей приходится приучать поначалу, чтобы сами следили. Девочка способная, быстро учится. У себя в институте — отличница, наверное. Ещё один кадр вполоборота… Руку козырьком к глазам… Отлично, Катёнок, тебе сниматься ню — даже ни к чему, ты и так прекрасна.

— На, посмотри. К следующему разу кое-что подправлю в фотошопе и тебе финальные варианты запишу, договорились?

— Хорошо. Я маме пошлю.

— Посылай, пусть порадуется. И ещё прихвати с собой какие-нибудь босоножки на каблуке. Сюда в них, конечно, не дойдёшь, но на обратном пути на асфальте поснимаемся. Есть пара идей…

— Нету у меня на каблуках. Неудобно на них. Я в кроссовках всегда хожу. Ну, балетки ещё есть.

Нет, деточка, балетки к твоим длинным ножкам никак не идут. Не надо.

— Возьми тогда купальник всё-таки. В купальнике тебя снимать и сейчас разрешается. Чтобы до осени не ждать. Или вдруг кто-то ещё тут будет, не угадаешь же.

— И купальника тоже нету.

Жена недоумённо смотрит на неё.

— Я их все дома оставила, они мне малы всё равно. А здесь у меня… Мне лишние траты сейчас не очень вовремя…

Вот история… Понятно, что у студентки может быть не очень хорошо с деньгами, но чтобы настолько…

— Ну, давай мы тебе купим.

— Нет, спасибо, не надо.

Гордая, до неуместности.

— Хорошо, тогда мы себе купальник купим и на тебя наденем, специально для съёмки "до 18" — так пойдёт?

— Нуу… Так можно.

— Там у вас недалеко от института есть большой спортивный торговый центр, на этой неделе жена с тобой заедет и вместе выберете. По части купальников для фото — она большой специалист, можешь ей в этом доверять.

Жене фото в шортах тоже нравятся. Приятно же, когда твой подарок так подходит.

— Ты домой не торопишься? Пойдём к нам, посмотрим для сравнения, какая я в них была, — говорит она.

— Ну тогда уж, дорогая, не только в них одних. Всё будем показывать?

— Нет, не всё. Ты уж там смотри, поосторожнее. Папки с 18+ не показывай, конечно. Она же маленькая ещё.

Смеются обе.

— А после 18 всё покажете?

— После 18 можно. Пока тебе и без них есть что посмотреть — ты же у нас теперь модель. Идём, а заодно и пообедаем.

Последний аргумент она, конечно, хороший придумала. По себе помню, на студента он действует безотказно. На студентку-отличницу, как выясняется, тоже. Идём к нам.

Через пару дней жена созвонилась с Катей и съездила с ней за купальником. Выбор они сделали отличный, но вернулась она удручённая донельзя.

— Представляешь, у неё с деньгами не плохо, а вообще ПЦ какой-то. Не то чтобы каждую копейку экономит — ей в буквальном смысле жрать не на что.

Впервые в жизни слышу от неё эти бранные слова. Дело, кажется, действительно серьёзно.

— У неё все деньги на квартиру уходят. И стипендия её повышенная, и всё, что родители присылают. На еду не хватает, ни на что остальное, тем более, денег нет. А в общаге жить не может, её там просто травят, похоже. Подработку вот только сейчас нашла на лето. В семестр, говорит, работать некогда было, заниматься надо.

— Ну, правильно же говорит. И насчёт еды — похоже. Зато фигура идеальная, как видишь, — горько шучу я.

— Я серьёзно. Всему же есть свои пределы.

Травить — да, могут… И наверняка травят, как непохожую на себя. Необыкновенную. Хотя при этом наверняка полкурса списывает у неё — одно другому не мешает абсолютно. Конкуренция среди молодых особей любого биологического вида, не стеснённая устоявшимися "правилами ведения войны", наиболее жестка и жестока. История про Авеля и Каина, как ни крути, совершенно обыкновенна для нашего животного мира. А снимать в одну харю квартиру в Москве, пусть даже самую задрипанную однушку на неблагополучном райончеге — конечно, не для студенческого бюджета.

Теперь понятно, что по жизни ей не до купальников и каблуков. Есть для молодой девушки, конечно, разные способы заработать денег в большом городе, быстро и много, и квартиру и машину впридачу — но она вряд ли из тех, кто захочет ими воспользоваться. Да и нам бы этого не хотелось. По крайней мере, будь она нашей дочкой — мы бы ей этого точно не посоветовали.

— А давай нашу однушку ей сдадим? Даром она не согласится, конечно — скажем какую-нибудь символическую цену. Она же, действительно, много не стоит. Минус комиссия посредника, и ещё скинем вроде как за долгий срок и для знакомого человека. И не Москва. Диаметр к нам в этом году запустят, тогда ей ездить до своего института будет даже быстрее, чем с её нынешней квартиры. А?

У нас тут на соседней улице была ещё одна квартира, оставшаяся от покойной родственницы. Малогабаритная однушка в панельной хрущобе, на первом этаже. Она специально выменяла такую, когда ходить по лестнице стало не по силам — а домов выше 5 этажей и с лифтами в нашем городке тогда ещё не строили. Да и полученная ею доплата была совсем не лишней прибавкой к пенсии. Других наследников у неё не осталось: детей никогда не было, и мужа тоже — всех мальчишек её возраста забрала война. Тот единственный лейтенант, которого она ждала, остался под Яссами в сорок четвёртом. А её господь за какие-то грехи покарал долголетием: прожила она изрядно за 90, и уходила долго и тяжело у нас на руках.

Сейчас квартира уже второй год стояла пустая. Надо было бы, конечно, её давно продать или сдать, но… Вы представляете, в каком состоянии она была. И сколько она реально могла стоить, хоть так, хоть этак. Да и не понятно, что хуже. Одна морока, короче говоря. Мы до сих пор так и не смогли собраться с духом, чтобы начать разгребать её. К тому же перспектива дома была неясной: то ли будет капремонт с заменой всех труб, поскольку все установленные сроки уже давно вышли — и тогда вкладываться сейчас в хороший ремонт не имело смысла ни нам, ни потенциальному покупателю. То ли дом снесут под реновацию — и тогда даже тратить время на разбор хлама не имело смысла вообще. То ли эта бодяга так и будет тянуться, как тянется уже далеко не первый год…

В общем, спасибо Кате — она оказалась той самой косточкой, которой не хватало в этом пазле. Вместе с ней мы перетаскали, наконец, на помойку всё тётушкино барахло, к которому никак не могли приступиться — такое родное, но пропитанное сладковатым запахом тлена и смерти. Сколько раз планировали разобрать и оставить что-то нужное, но в результате выкинули почти всё подряд.

К тому же Катина подработка оказалась недолгой, рассчитали её через месяц. То ли закончилась эта работа, то ли она там пришлась не ко двору. Хорошо хоть, что этих денег ей хватило заплатить за квартиру до конца ремонта у нас.

Зато теперь она смогла активнее помогать нам одолеть тётушкино наследство. Чтобы потом не быть нахлебницей у нас за столом, а с чистой совестью считать, что работает за еду. Такой вариант её устраивал морально. Ну и чаще ходить с нами на озеро — оно полюбилось ей не меньше, чем моей жене, которая провела на нём всё своё детство. Особенно к середине лета, когда со дна поднялись кувшинки и девочки плавали между ними, как будто гуляли по лесу. Они, кстати, обе отлично ныряли, и только по кувшинкам на поверхности было видно, как они там пробираются между стеблями под водой. Хорошо было бы заснять их из-под воды, конечно, но вода в озере была тёмная, торфяная, так что шансов не было.

И, конечно же, устраивать фотосессии по то одному, то по другому поводу, к удовольствию всех троих. А что они там делали, когда ходили вдвоём без меня — не знаю. Наверное, загорали голышом, как обычно. По крайней мере, когда мы шли втроём и иногда встречали примелькавшихся дачниц с ближайшего посёлка, те теперь плевались и отводили глаза, не здороваясь. Ну и фиг с ними, это их проблемы. Девицы мои только хихикали с этого.

Конечно, раз начавши помогать Кате, мы быстро пошли вразнос. Материально это нас не тяготило нисколько, главное было найти такую форму, чтобы это не выглядело для неё обидным.

Вот жена вытаскивает из дальнего угла шкафа свои любимые когда-то стретч-джинсы — тоже недолго их носила, увы. На лапках Катёнка они как родные. Бери, девочка, нам же это ничего не стоит. Вот парадные туфли, удобные, на низком каблуке, которые она так ни разу и не надела — так и лежат в своей коробке, с бумажными вкладышами внутри. И размер твой — забирай, сделай одолжение. Хоть каждый день в них ходи. Тебе, кстати, юбка с колготками тоже идёт, не всё же в джинсах ходить.

А босоножки на каблуке мы тебе всё-таки тоже купим. Хотя бы для фото, как муж просит. К твоим длинным ножкам они нужны обязательно. Ощущение необычное, но привыкнешь. Не так уж они и неудобны, если понимать, как они нагружаются на ноге и отчего бывают неудобными. Тем более, с твоим птичьим весом. Катя, конечно, умница, быстро понимает, по физике у неё твёрдая пятёрка. На фото она в них стоит и сидит замечательно. А теперь давай учиться ходить на каблуках, раз уж купили. Женщине иногда надо быть красивой. Для чего? Для самой себя, Катёнок, в первую очередь. Так что давай, по всему коридору, там в конце зеркало висит: носочек тянем… ступни ставим на одной линии… Вот видишь, не зря же купили. Муж, смотри, мы тут ещё одну фотосессию приготовили!

Ноутбук тебе нужен? Не вопрос, вон забирай старенький, просто так. Одиннадцатый вантуз на него, конечно, не встанет — ну и нечего к нему привыкать. Воткнуть туда SSD, память по максимуму — она нынче дармовая с разбора — линух на нём будет летать ещё лет десять. Катя — девочка толковая, кликать мышом по иконкам уже к следующему приезду научилась не хуже, чем в вантузе. Теперь объясняю ей про виртуальные машины и эмуляторы, на случай, если понадобятся непременно вантузные программы.

Девочки, тут у нас ещё в спортивном бонусы на карте сгорают — посмотрите, что на них взять полезного для Кати? Даром же. Ну, почти даром, считай. Как это — нечего? Не пропадать же добру. Вот эти леггинсы push-up возьмите, они как раз в нужную цену. И рисунок продольный, с ним ножки ещё длиннее будут. Попы, говоришь, у тебя нету, чтобы в них ходить? Вот в них-то как раз и будет, фото тебе понравится, обещаю. Ну да, под них ещё стринги надо, конечно — обычные трусы будут прорисовываться, это некрасиво. Сейчас жена тебе подберёт… Убедилась? В зеркале ты ничего не увидишь: сколько ни крутись — а попа всё равно сзади будет. Пошли фотографироваться.

И велосипед бы тебе надо, детка. На балконе старый пылится — к следующему разу поставлю на ход, делов тут на полдня, только за запчастями сгонять придётся. Вот теперь их у нас три, можем смотаться куда-нибудь подальше нашего озера. На карьеры, например. У нас там есть места, куда и на машине не проехать, и пешком идти далековато. Можно даже на два дня, с палаткой. Или на три, если тебе на практику свою не идти. До кучи, вот тебе от жены — велосипедки, топик спортивный. В джинсах ведь сотрёшь же себе там всё. Да брось ты, это копейки. Считай, тоже для фотосессии. Вот уж там… Нет-нет, только в купальнике, как договаривались. А за кадром как хотите, конечно. Хоть целый день там так гуляйте…

Дёрнул же меня чёрт за язык: они там именно так и гуляли целый день.