Меня зовут Мария, мне 28 лет, и я — строгая учительница истории в школе. В белой блузке, застёгнутой до последней пуговицы, и тёмной юбке до колен. Я стою у доски, рассказывая подросткам о взлёте и падении древних империй — о триумфах Рима, интригах Византии, о морали, которая держит общество. Мои длинные чёрные волосы аккуратно расчесаны, очки в тонкой оправе поблёскивают под лампами класса, голос звучит уверенно, вызывая уважение учеников. Их глаза следят за каждым моим движением, коллеги кивают, видя во мне образец дисциплины: сдержанную, интеллигентную, недоступную. При этом мои пышные груди, всегда скрытые под строгой одеждой, ловят жадные взгляды мужчин — коллег, случайных прохожих и даже учеников, чьи глаза украдкой скользят по моим формам, усиливая во мне тайное чувство власти и запретного желания.

Мой муж, Игорь, инженер-строитель в крупной компании, очень дорожит мной, и я отвечаю ему взаимностью. Он обожает наши тихие вечера, когда мы укутываемся в мягкий шерстяной плед, пьём горячий чай с бергамотом и мечтаем о детях, которых пока нет. Его нежные прикосновения по утрам — пальцы, скользящие по моей талии, тёплый взгляд, лёгкие поцелуи в шею, где кожа особенно чувствительна, — согревают мою душу, напоминая, как сильно мы любим друг друга. Но его командировки, иногда на несколько дней, а порой на целую неделю, оставляют меня одну в нашей уютной квартире. В эти моменты во мне просыпается другая Мария — бесстыдная, ненасытная, жаждущая утонуть в пороке, где стыд и похоть сплетаются в огненный вихрь, сжигающий всё, что я так тщательно строила. Говорят, муж и жена — одна сатана. В моём случае, сатана — это жена без мужа.

В тот вечер Игорь был в очередной командировке в другом городе. Днём он позвонил, его голос был усталым, но полным тепла: "Милая, скучаю по тебе. Как ты там без меня?" Я сидела на краю кровати, застеленной шёлковым покрывалом, глядя на своё отражение в большом зеркале спальни. Мои пальцы нервно теребили край халата, а внизу живота уже разливался жар – предвестник того, что я задумала. Я ответила с лёгкой игривостью, скрывая нарастающее возбуждение: "Скучно одной, любимый. Наверное, схожу с подружками в ресторан, чтобы не грустить. Ты же не против?" Он рассмеялся: "Конечно, развлекись, но не слишком. Люблю тебя, скоро вернусь." Его слова резали, как тонкое лезвие, но предвкушение уже пульсировало в венах, кожа покрылась мурашками, а соски, скрытые под тонкой тканью халата, начали твердеть. Конечно, я не собиралась к подругам.

Чтобы избежать случайных встреч со знакомыми, которые могли бы разрушить мою репутацию примерной учительницы, я решила поехать в клуб в соседний город — час езды на такси, где меня никто не знает. В спальне я открыла шкаф, пальцы скользили по вешалкам, пока не остановились на алом платье — облегающем, с глубоким V-образным вырезом, который едва удерживал мои пышные груди. Я решила обойтись без лифчика, чувствуя, как груди колышутся при каждом движении, как соски трутся о шёлковую ткань, посылая искры удовольствия по телу. Я распустила волосы, и длинные чёрные локоны волнами легли на плечи, касаясь обнажённой кожи спины, где платье заканчивалось низким вырезом. Губы накрасила вишнёвой помадой, её глянцевый блеск подчёркивал их полноту, а очки в серебряной оправе придавали мне вид строгой интеллектуалки. На ноги я надела прозрачные чёрные чулки с кружевным верхом, которые плотно обхватывали бёдра, слегка впиваясь в кожу, от чего каждый шаг отзывался лёгким покалыванием. Туфли на двенадцатисантиметровых шпильках, чёрные, с глянцевой поверхностью, их каблуки цокали по полу, посылая вибрации, которые отдавались в моей пульсирующей киске. Я улыбнулась своему отражению, чувствуя, как внизу живота разгорается огонь: сегодня я королева ночи!

Такси мчало через ночной город. Водитель, пожилой мужчина с сединой на висках, молчал, лишь изредка поглядывая в зеркало заднего вида. Клуб встретил меня оглушительным гулом: музыка била по ушам тяжёлым басом, стробоскопы резали пространство, окрашивая толпу в неоновые вспышки. Воздух был пропитан запахом парфюма, пота, алкоголя и чего-то животного, первобытного, что будило во мне инстинкты. Я протиснулась к барной стойке, чувствуя, как платье липнет к коже, как его шёлк скользит по бёдрам, подчёркивая каждый изгиб. Заказав первый коктейль — сладкий, с лёгкой горчинкой джина и ноткой цитруса, — выпила его залпом, чувствуя, как тепло разливается по венам, как кожа становится горячее, чувствительнее, как каждый шорох платья отзывается мурашками. Второй коктейль, третий — мир стал мягче, тело отзывалось на музыку, как на прикосновения, а внизу живота нарастал жар.

Я вышла на танцпол, толпа колыхалась вокруг, тела сталкивались, потные и горячие, их запах смешивался с моим собственным возбуждением. Я двигалась в ритме, бёдра покачивались, груди подпрыгивали, вырез платья сдвигался, сильнее обнажая края моих больших грудей, соски затвердели, выпирая через ткань, как непристойное приглашение. Мужские взгляды жгли, их глаза скользили по моему телу, задерживаясь на вырезе, на бёдрах, на попке, обтянутой платьем. Я чувствовала, как моя киска увлажняется.

Высокий брюнет с мускулистыми плечами и лукавой ухмылкой выделился из толпы. Его тёмные глаза поймали мои, и он шагнул ближе, его руки легли на мою талию, посылая разряд по спине. "Выглядишь шикарно" — шепнул он. Я улыбнулась, прижимаясь ближе, чувствуя, как его твёрдый член через брюки трётся о мою попку. Мы танцевали, его руки скользили по моим бёдрам, сминая платье, пальцы задевали кружево чулок, слегка царапая кожу. Его губы коснулись моей шеи, оставляя влажный след, язык лизнул кожу. Я застонала тихо, едва слышно в гуле музыки, мурашки побежали по спине, соски затвердели ещё сильнее.

Наши губы встретились — поцелуй был дразнящим, его губы мягко касались моих. Но ритм музыки и алкоголь разжигали пожар, поцелуй стал глубже, его язык проник в мой рот, исследуя, сплетаясь с моим, а руки смяли попку, пальцы впились через платье, сжимая упругие ягодицы, от чего я почувствовала, как трусики окончательно промокли. "Пойдём куда-нибудь потише, " — шепнул он. Мои ноги дрожали, сердце колотилось, я кивнула, чувствуя, как адреналин смешивается с похотью, как киска пульсирует, требуя большего.

Он повёл меня через толпу в тёмный коридор за баром, где воздух был прохладнее, но всё ещё пропитан запахом пота, алкоголя и сигаретного дыма. Он прижал меня к холодной стене, её шершавая поверхность царапала обнажённую спину, контрастируя с жаром его тела, прижавшегося ко мне. Его член тёрся о моё бедро, я чувствовала его жар через тонкую ткань. Его губы впились в мои, поцелуй был жадным, почти грубым, вкус коньяка с его языка смешивался с моей помадой, создавая пьянящий коктейль. Одна его рука скользнула под платье, пальцы задели край трусиков, ощутив их влажность, слегка надавили на клитор через ткань, от чего я застонала в его рот, бёдра инстинктивно подались вперёд. Другая рука потянула вырез платья, оголяя правую сиську — моя большая грудь вывалилась наружу. Он сильно сжал сосок, почти до боли, я выгнулась, вспышка удовольствия пронзила тело, киска сжалась, посылая новую волну влаги. Левая грудь осталась наполовину скрытой, только половина ареола выглядывала из выреза, дразня его взгляд, заставляя его глаза гореть похотью, как у хищника, почуявшего добычу.

Коридор не был приватным — дверь мужского туалета хлопала, шаги и смех мужчин эхом отдавались в узком пространстве, смешиваясь с гулом музыки из зала. Один парень, коренастый, с татуировкой в виде змеи на шее, замер, увидев мою обнажённую сиську, его глаза расширились, губы растянулись в наглой улыбке: "Не против компании?" Мой партнёр хмыкнул, его пальцы всё ещё сжимали мой сосок, слегка крутя его: "Она не против, правда?" Адреналин хлынул в кровь, сердце заколотилось. Это было так неправильно, так грязно для учительницы, для жены, но я хотела этого. Я кивнула, мои губы дрожали, голос хрипел, как будто принадлежал другой женщине: "Не против."

Они засмеялись, их смех был грубым, издевательским, и мы ввалились в мужской туалет — тесное, душное помещение, пропитанное запахом мочи, дешёвого дезинфектанта и сырости. Кафельный пол был липким, липнущим к подошвам моих туфель, запотевшие зеркала отражали тусклый свет ламп, которые мигали, как в дешёвом фильме ужасов. Это было не место для приличной дамы, но именно то место, где я хотела быть — в самом сердце порока, где моя маска учительницы сгорала в огне похоти.

Они прижали меня к раковине, её холодный металлический край впился в бёдра, посылая лёгкую боль, которая смешивалась с удовольствием. Брюнет с танцпола целовал мою шею, а его пальцы ласкали обнажённую правую сиську, кружили по широкому ареолу, дразня сосок, который затвердел, как камень, выпирая ещё сильнее под его прикосновениями. Я чувствовала тяжесть груди в его ладони, её мягкость, как она колышется при каждом моём вздохе, как сосок трётся о его грубые пальцы. Второй парень, с татуировкой на шее, расстегнул ширинку, его хуй выскочил — горячий, твёрдый, с блестящей залупой, влажной от предэякулята. Я обхватила его ладонью, чувствуя, как он пульсирует, как вены напрягаются под кожей, как липкая жидкость скользит по моим пальцам. Я дрочила медленно, наслаждаясь его жаром, пока брюнет расстегнул свои брюки, и я взяла второй хуй в другую руку.

Дверь скрипнула, вошли ещё двое. Мое сердце сжалось: вдруг кто-то из знакомых? Я замерла, дыхание перехватило. Чего только я не представила в этот момент. Что, если бы кто-то из коллег увидел меня сейчас, с чужими хуями в руках? Он бы никогда не поверил, что это я, мисс Недоступность. Но лица вошедших были чужими, и я выдохнула, похоть взяла верх. "Покажи, как сосёшь, сучка!" — рявкнул парень с танцпола. Я села на унитаз, окружённая незнакомыми мужчинами, их хуи торчали рядом с моим лицом.

Они встали полукругом, и я взяла первый член в рот. В начале всё свое внимание отдавала одному члену – сосала его губами и дрочила обеими руками. Но через некоторое время мои руки потянули с двух сторон и положили на два других хуя, и стала дрочить их, продолжая сосать первому. Вскоре он вынул хуй из моего рта и передал мою голову другому: "Попробуй, классная соска!". Я заглотила следующий хуй, его залупа была толще, а мужчины между собой обсуждали: "Знает своё дело, сучка!", "Её дойки просто огонь!". Их слова усиливали мое возбуждение. Вскоре они от комплиментов перешли к командам: "Давай, шлюха, работай!", "Глубже бери!". Я покорно продолжала сосать. Мой рот пустили по кругу, каждый ждал своей очереди, пока я отсасывала им одному за другим.

Пока была очередь парня с татуировкой, один из парней схватил меня за волосы, дёрнул голову, втискивая свой длинный, тонкий хуй рядом с тем, что уже был у меня во рту. Их залупы тёрлись друг о друга в моём рту. Руками я дрочила двух других. Вскоре в мой рот вставили третий хуй, его головка растянула губы до боли. Три хуя тёрлись, давили, заполняли мой рот. Я задыхалась, глаза слезились под очками, но я наслаждалась этим групповым вторжением, чувствуя себя униженной. Их толчки синхронизировались: один входил глубже, другой шлёпал по языку, третий тёрся о щёку внутри, пока я дрочила четвёртого. Хриплые голоса орали, перебивая друг друга: "Соси, шлюха!", "Бери глубже, сучка!", "Хороша пизденька!" Их слова врезались в разум, как удары, но вместо боли приносили наслаждение, усиливая жар между ног. Я стонала, вибрация от стонов передавалась их хуям, усиливая их удовольствие. Я хотела, чтобы эти четыре хуя владели моим ртом вечно.

Вскоре мужчин в туалете стало больше — пятеро, семеро, десять, а может, и больше, я потеряла счёт. Похоть поглотила меня, тело пылало, разум растворялся в вихре разврата. Голоса мужчин сливались в гул, наполняя тесный туалет животной энергией, а их хуи, окружавшие меня, сменялись один за другим.

Я опустилась на колени и захватила ртом очередной хуй, смакуя солёный привкус, пока он не упирался в горло, заставляя меня задыхаться. Один из мужчин шлёпнул своим хуем по моему лицу, звук был влажным, как пощёчина, оставляя липкий след на щеке. "Глотай глубже, шлюха!" — рявкнул один из них, его грубые пальцы сжали мой подбородок, заставляя открыть рот шире, и он втиснул свой хуй, толстый и тяжёлый, так глубоко, что я закашлялась, но продолжала, наслаждаясь унижением.

Я выгибалась, подставляя оголенную правую сиську, чтобы капли слюны и спермы падали на неё, пока их голоса орали: "Соси, блядь!". Скрип двери и новые шаги только подливали масла в огонь моей похоти, заставляя меня хотеть ещё больше, ещё глубже, ещё грязнее. Я — та, которая в школе стоит у доски и рассказывает о падении Рима, теперь стою на коленях в мужском туалете и падаю сама... и это так сладко.

В мой рот снова втиснули два хуя. Мои щёки надувались, горло спазмировало, глаза слезились, но я продолжала сосать. Руками при этом я дрочила ещё два хуя. Вскоре мне в рот вставили третий хуй — и всё пошло по новому кругу. Моя киска горела, трусики были насквозь мокрыми. Пока одни трахали мой рот, сменяя друг друга, другие шлёпали хуями по моему лицу, по щекам, по носу. Один из мужчин схватил сосок оголенной груди, стянул его, сильно, до боли, потом шлёпнул хуем по нему и бурно кончил. Я получила долгожданную первую порцию спермы. За ним стали кончать еще двое, они залили мой рот.

Кто-то достал телефон, вспышка осветила запотевшее зеркало напротив: "Снимаем эту блядь!" Я видела своё отражение, как в кадре порнофильма: сперма во рту, хуи в руках, слюна стекает по подбородку, смешиваясь с размазанной помадой, правая сиська качается, её крупный ареол блестит от слюны и спермы, левая сиська всё еще наполовину скрыта под вырезом платья, чулки уже порваны. Камера щёлкала, фиксируя каждый момент: как мой язык кружит по залупам, облизывая их головки, как пальцы скользят по одним хуям, а в мой рот толкают другие хуи, как я жадно сосу большой хуй, пока мое лицо окружает еще несколько, в ожидании своей очереди, как высовываю язык, получая очередную порцию спермы в рот.

Я была настолько опьянена похотью, что даже не беспокоилась о том, что эти кадры завтра могут появиться в интернете на всеобщее обозрение. Наслаждение этого момента взяло верх над всем разумным, что во мне оставалось до этого.

Парень с татуировкой черепа ухмыльнулся, его грубые пальцы сжали мой подбородок, заставляя смотреть в его глаза: "Скажи сучка, как ты любишь наши хуи! Скажи нам кто ты!". Я вынула хуй изо рта и прохрипела, мой голос срывался от возбуждения: "Хочу, чтобы вы ебали мой рот каждый день!" — мои слова вырывались, как крик, освобождая меня от цепей правильной жизни. "Я ваша грязная блядь!" — продолжала я, пьяная от унижения. Мужчины захохотали, их смех эхом отозвался от кафельных стен, как аплодисменты моему падению. Мой муж целует мои губы так нежно, а эти хуи грубо трахали мой рот, и я хотела, чтобы они были грубее, чем он когда-либо мог быть.

В этот момент зазвонил телефон — Игорь. Адреналин ударил в голову, как молния, сердце заколотилось так, что казалось, выскочит из груди. Я схватила телефон липкими пальцами и случайно нажала на кнопку принятия вызова. Я замерла, дыхание перехватило, страх разоблачения смешался с похотью. Мой голос дрожал, хриплый, чужой: "Привет, любимый." В этот момент один из мужчин, высокий, с грубой щетиной, застонал и кончил на мою левую щёку. Горячая, густая сперма потекла вниз, её тепло жгло кожу, капли скользили по подбородку, падая на мои сиськи.

Один из мужчин нарочно шлёпнул своим хуем по правой щеке — громкий, влажный звук эхом разнёсся по туалету. Я снова замерла, боясь, что Игорь услышит. "Маша, всё хорошо? " — спросил муж. Я сглотнула, стараясь держать голос ровным, и сказала: " М-м-м, это просто... бокал упал, милый".

Как только голос мужа раздался из трубки, и я ответила ему, мужчины вокруг меня на мгновение замерли, их глаза загорелись хищным блеском, и я услышала, как они шептались между собой грязным восторгом: "Слышали? Эта шлюха замужняя!". Один из них наклонился к моему уху и прошипел: "Ты, замужняя блядь, сосёшь наши хуи, пока твой муженёк скулит по телефону, да?". Другой, схватил меня за волосы и хмыкнул: "Грязная замужняя сучка, нравится ебаться за спиной мужа?!".

Их слова жгли, как раскалённое железо, но только усиливали моё возбуждение, пока я продолжала держать трубку, шепча в неё ласковые слова мужу. Другой мужчина наклонился с другой стороны, его губы почти касались моего уха: "Ты, конченая замужняя блядь, мы зальём твою мордаху так, что твой муж не узнает свою жену!". Очередной выдал: "Соси, замужняя шлюха, пока твой муж лопочет, покажи, как ты любишь наши хуи больше его, иначе придется рассказать ему какая ты плохая девочка!".

Парень с танцпола забрал у меня телефон и сказал: «Твоя рука нужна для другого». Увидев тревогу в моих глазах, он добавил: «Не беспокойся, я буду осторожен. Скажи ему что-нибудь, чтобы успокоился» — сказал он и поднес телефон к моим губам. Чтобы не спалиться, я заставила себя звучать в телефон беззаботно: "Как твой день прошёл, любимый? Расскажи, я так соскучилась по твоему голосу." Игорь начал говорить, его голос был мягким, успокаивающим, рассказывал о встречах с подрядчиками, о проблемах с поставками бетона.. . Но я не слушала ни слова. Мой разум был поглощён происходящим. Телефон убрали от меня подальше и я получила очередную порцию спермы на лицо. Капли спермы текли по носу, щекоча кожу, слипая ресницы, их запах заполнял ноздри, усиливая мою похоть.

Я стояла на коленях, шпильки впились в икры, боль пронзила ноги, но это унижение только разжигало меня. Я подавила стон моё, прикусив губу, пока следующий парень засунул хуй мне в рот, его залупа упёрлась в горло, слюна хлюпала, смешиваясь с его спермой, которая сочилась, обволакивая язык. Он вводил и выводил хуй медленно, наслаждаясь моим ртом сполна. "Скажи громко, что ты наша блядь!" — приказал он. Я посмотрела на парня с танцпола, у которого был мой телефон. Когда он зажала трубку ладонью, я прошептала, стараясь, чтобы голос не долетел до Игоря: "Я ваша блядь!". Другой схватил меня за волосы и прорычал: "Скажи громко: я грязная шлюха, которая любит хуи больше мужа!" Я снова подчинилась: "Я грязная шлюха, люблю ваши хуи больше мужа!". Звук моего голоса разнёсся по туалету, сердце подпрыгнуло, боясь, что он долетел до трубки. Я боялась, что он услышит их смех, их стоны, но я была так возбуждена, что едва сдерживала стон, когда отвечала мужу.

"Маш, что за шум?" — спросил Игорь. "Просто... музыка громкая, милый, " — выдавила я, когда телефон поднесли ко мне поближе. Моя пизда текла от их провокаций, как будто я хотела, чтобы меня спалили. "Продолжай, любимый, мне так интересно, " — добавила я, мой голос срывался, но я старалась звучать ласково. В голосе мужа чувствовалась тревога, но он продолжал рассказывать о своём дне, о какой-то встрече на стройке, не замечая моего состояния. Телефон снова убрали подальше и в этот момент один из мужчин сорвал мои очки: "Посмотрим, как шлюха будет без своих интеллигентных стёкол!" — прорычал он и кончил на мои очки, размазывая сперму по линзам. Он сунул очки мне в лицо: "Лижи, сучка, покажи, как любишь чужие спермы!" Я дрожала, стыд и похоть боролись внутри, но тело предало — я высунула язык, лизнула линзу, чувствуя солёный, густой вкус. Мужчины дружно захохотали. Я надела очки обратно, мир стал мутным, разводы на линзах искажали всё, напоминая, насколько я опустилась.

"Ты точно в порядке? Голос хриплый, " — продолжал Игорь, его голос был таким нежным, что я почти чувствовала его руки на своей талии, его тёплое дыхание, и это делало происходящее ещё более запретным. Что, если бы он вошёл сейчас, увидел меня, покрытую спермой, с хуями во рту? Я бы хотела, чтобы он смотрел, как я становлюсь их шлюхой. Хотела, но не могла. Я не слушала его рассказ о том, как он спорил с инженером о чертежах, мои мысли были поглощены следующим парнем, который тёр залупу по моим губам, размазывая сперму, смешивая её с остатками помады. "Всё нормально, милый... много болтали с девочками, " — выдавила я, подавляя стон, пока парень продолжал кончать на мои губы. Я была на грани разоблачения, и это делало мою киску влажной как никогда. Мне казалось, что я просто кончаю от происходящего, даже не касаясь своей киски.

"Ты точно в порядке? Голос странный, " — снова спросил Игорь, но я быстро ответила: "Просто танцевала, запыхалась. Что еще интересного было сегодня?". Я громко чмокнула очередную залупу, которая кончала мне в рот. Звук хлюпанья эхом отозвался в трубке, и я замерла. Но муж ничего не понял и продолжил свой рассказ. Я была вся в сперме, она лилась на волосы, на лицо, стекала по шее, на подол платья, на сиськи, особенно на правую, которая была открыта. Один парень вытер вялый хуй о внутреннюю сторону платья, оставляя влажное, липкое пятно: "Носи нашу сперму домой, шлюха!" — усмехнулся он.

Те, кто кончили, хохоча, покидали туалет. В этот момент вокруг меня оставалось еще около десяти мужчин. Один из них схватил меня за волосы и рявкнул: "Дрочи себя, шлюха, покажи, как течёшь для нас!" Моя рука скользнула под платье, пот трусики, пальцы нашли клитор и начала тереть, хлюпанье смешалось с их смехом. "Проси сперму, сучка!" — промычал он. "Пожалуйста, кончайте на меня!" — хрипела я, пальцы двигались быстрее, бёдра дрожали, киска сжималась, готовая взорваться. Они ржали, камера щёлкала, снимая, как я тереблю себя, как моя правая сиська блестит от спермы, как через вырез платья выглядывает наполовину открытый ареол левой сиськи, которая тоже хочет вырваться на свободу и получить свою порцию спермы.

Я встала, пошатываясь и подошла к запотевшему зеркалу, где моё отражение было как из порочного сна: лицо в сперме, помада размазана, платье в пятнах, чулки порваны, влага блестит на бёдрах. Я провела пальцем по губам и слизала сперму. Моя рука скользнула вниз и я снова начала себя дрочить. Я смотрела на себя в зеркало и простонала: "Кончайте ещё, суки! Хочу еще вашей спермы!" Парни окружили меня и начали дрочить. Один из них надавил на мои плечи, и я снова села на колени. Мое лицо снова окружили хуи, в этот раз дрочащие. Каждый был готов взорваться. Первый, с грубой щетиной, застонал громко. Его горячая, густая сперма ударила по моей правой щеке. Второй схватил мою сиську, сжал её, как мякоть, и кончил на ареол, размазывая сперму головкой члена и рыча: "Твои дойки созданы, чтобы на них кончать!".

Третий и четвёртый кончили одновременно, их сперма брызнула на мои губы и подбородок, пока они кричали друг другу: "Залей её сиськи!" — "Нет, я залью её лицо!" Их горячие струи текли по моим щекам, пачкая вырез платья, а я хрипела: "Дааа мальчики! Залейте меня всю!". Двое следующих присоединились следом. Их потоки, обильные и горячие, хлынули на мой лоб и волосы. Сперма запуталась в чёрных прядях, струи спермы стекали по шее. Далее кончали друг за другом еще трое. Я открыла рот, заполняя его сколько могла и чувствуя, как сперма стекает по всему моему телу.

Все кончили, кроме одного, он продолжал дрочить около моего лица. Те, что кончили, брали свои вялые хуи и размазывали сперму по моему лицу. Тёрли по губам, шлёпали по щекам. Двое втиснули свои вялые хуи в мой рот одновременно. Их мягкие залупы тёрлись о мой язык. Они двигались лениво, смакуя моё унижение. Они шептали: "Глотай, замужняя шлюха, чисти наши хуи своей грязной глоткой!". Я становилась их игрушкой, их конченой блядью. Я тёрла клитор быстрее, пальцы хлюпали, бёдра дрожали, и я кончила, крича: "Я ваша грязная блядь!" Оргазм сотряс тело, колени подкосились и я схватилась за раковину, чтобы не упасть.

"Маш, ты там как? Слышишь меня?" — спросил муж, когда закончил свой очередной длинный рассказ. Я ответила хриплым голосом: "Просто устала, милый, скоро уже поеду домой, не беспокойся. Люблю тебя" — и отключилась. Сердце колотилось от адреналина, а киска пульсировала так сильно, что я едва держалась на ногах. В этот момент последний парень наклонился, сорвал мои трусики и кончил на них. Он поднёс их к моему лицу: "Держи сувенир, замужняя шлюха, " — хохотнул он, засовывая их в мою сумочку. "Храни это, чтобы помнить, какая ты конченая блядь, " — добавил он, и остальные засмеялись, хлопая его по плечу. Я кивнула, горло сжалось от стыда и похоти, и прошептала дрожащим голосом: "Я сохраню". Мужчины ушли, их смех эхом отдавался от стен, как финальный аккорд моего падения.

Я кое-как умылась, но пятна остались на платье, запах спермы и пота впитался в волосы. Выйдя из туалета, я вызвала такси, чувствуя, как липкое пятно на платье трётся о бёдра, как запах трусиков из сумочки окутывает меня. В машине, в темноте заднего сиденья, я не могла сдержаться — мои пальцы скользнули под платье, к киске, которая всё ещё сочилась от воспоминаний. Я приоткрыла сумочку, вдохнула резкий запах спермы, пропитавший трусики, и начала тереть клитор. Я представляла, как вернусь в клуб, где они разденут меня догола, поставят на колени перед всей толпой, одни хуи будут трахать мой рот, а другие — мою пизду, третьи – мой зад. Я буду кричать: "Ебите меня! Я ваша замужняя шлюха!". Мои пальцы двигались быстрее, а воспоминания о том, как я балансировала на грани разоблачения с мужем, разжигали новый огонь. Водитель ничего не замечал, а я, закусив губу, довела себя до оргазма, еле сдерживая стон.

Дома, в нашей спальне, я легла на супружескую кровать, где Игорь обнимал меня по утрам. Я снова достала трусики из сумочки, поднесла их к лицу, вдохнула глубоко, и запах спермы ударил в ноздри, снова заставляя мою пизду течь, как у конченой бляди. Моя рука скользнула вниз, я раскинула ноги, пальцы тёрли клитор.

Пока нюхала трусики, вспоминала их голоса, их хуи, их сперму на моём лице, их смех, их команды и представляла, как они ебут меня перед Игорем. Я лизала засохшую сперму, её горький вкус заполнял мой рот. "Я ваша блядь, и я вернусь к вам, " — шептала я, пока оргазм не накрыл меня снова.

Я спрятала трусики в тайник в шкафу, за коробкой с обувью, зная, что каждый раз, глядя на них, буду вспоминать эту ночь и хотеть ещё. Игорь об этом никогда не узнает. Но я уже жду его следующей командировки.