Мы приняли душ и спустились по лестнице завтракать, даже не одеваясь. По пути мы разговаривали.

— Что ты думаешь о том, что произошло между нами этой ночью? Был ли секс со мной таким, как ты его себе представлял?

— Это было невероятно, мама. Я пытался представлять, раз за разом, как я мог бы спать с тобой как с женщиной, но это превзошло все мои ожидания!

— Т-так... Ты говорил, что это был твой первый раз сегодня ночью, сынок?

— Да. Это тебя удивило? Ты думала, что у меня уже был опыт?

— Ладно... По правде, я не думала, что ты еще девственник, сынок. На самом деле я думала, что у тебя было немало девушек, особенно после всего, что ты заставил меня почувствовать. Вот причина, почему я удивлена, потому что я никогда бы не подумала, что молодой парень безо всякого опыта свел меня с ума чистым удовольствием. Никогда у меня не было никого, кто дал бы мне это почувствовать. Поэтому я хочу признаться тебе... Дорогой... Правда в том... Ладно... Я спала только с одним мужчиной один раз во всей жизни. И это тот раз, когда я забеременела.

— Да ладно, мам. Никто бы никогда в это не поверил. Ты так прекрасна, что за тобой должны ходить толпы ухажеров. Не думай, что я поверю, что у тебя был всего лишь один мужчина до меня. Я хочу, чтобы это было правдой, потому что мне лестно быть первым мужчиной, с которым тебе было хорошо. Но я не хочу, чтобы ты меня обманывала. Это нормально, что у тебя были любовники.

— Нет, я тебя не обманываю! Я говорю тебе чистую правду! У меня был только один мужчина, и я спала с ним только один раз. И только поэтому я забеременела тобой. И это было совершенно неприятно. Очень больно... После моего первого раза я ничего не хотела знать о сексе, а без секса не построить отношений. Конечно, мной интересовались мужчины, но я ни в кого не влюблялась, и ни с кем не спала. Единственный мужчина, которого я полюбила, и с которым у меня был чувственный секс... Это ты, милый! Но мне приятно знать, что я у тебя первая. Я не могу отдать тебе свою девственность, но, по крайней мере, ты отдал свою мне.

Теперь была очередь Дэвида удивляться. Некоторое время он сидел молча. Затем он посмотрел на меня и сказал:

— Это... Невероятно... Но ты не вполне права. Есть способ, как мне лишить тебя девственности, мама. Если ты хочешь знать, конечно.

— Что ты пытаешься мне сказать, любимый?

— Я думаю, это очевидно, мама. Хм... Сколько членов было у тебя во рту до моего?

— Ни одного, милый. Я уже говорила тебе, что у меня до тебя был всего один мужчина, и у нас не было с ним орального секса. Я даже не знала, что это такое.

— Я полагаю, анального секса у тебя тоже не было, правильно?

— Конечно, нет! К чему ты клонишь, сынок?

— Это нетрудно понять, мам. Ты, очевидно, не можешь отдать мне девственность своей киски. Но если ты думаешь, что когда я кончились твой ротик, куда никто никогда раньше не кончал, то это — своего рода лишение девственности... В этом случае можно сказать, что я лишил девственности твой ротик. И если ты хочешь, я могу лишить девственности твою попку. Это не будет, как твой первый раз, когда ты лишилась девственности, но я уверен, что будет похоже.

Интересное предложение... Мне нравилась идея, что я могу отдать своему сыну то, где у меня никого не было раньше: мою попку. Но я читала в порножурналах, что первый раз в попку — очень больно, намного больнее, чем первый раз в киску. И это меня совершенно не привлекало.

— Сынок, я... Это не значит, что мне не нравится твоя идея, но мне может быть очень больно. Дай мне подумать пару дней, и мы вернемся к этому, хорошо?

— Соглашусь с тобой, что бы ты не решила, мама. Этот разговор о сексе меня очень завел. Не хочешь ли?

— Ты хочешь еще? Ты не насытился мной, любимый? Иди скорее к мамочке, и мы займемся этим в той позе, в которой ты хочешь.

Дэвид захотел это прямо здесь на кухне. Он быстро очистил стол и сказал мне сесть на него. Меня не надо было упрашивать дважды.

— Вот так, мам, в этой позе! Я хочу оттрахать тебя по полной!

— Следи за своим языком, молодой человек! Ты очень легко бросаешься такими плохими словами, и я не хочу, чтобы ты употреблял их. Я ясно выразилась?

— Но, мам... Вчера ты кричала, чтобы я оттрахал тебя своим членом. Я думал, тебе нравятся такие слова.

Действительно, вчера я в порыве страсти кричала слова, которые были отвратительны. И я помнила, как сильно мне понравилось их употреблять.

— Пожалуй, если тебя так возбуждают эти слова, то хорошо. Но только, когда мы занимаемся сексом. Я не хочу, чтобы ты произносил их в обычной жизни. Договорились?

— Конечно, мам, я не буду.

И он взял меня прямо там. Мы трахались и кричали самые грязные слова. Каждый наш секс был лучше предыдущего, и он просто заставлял меня чувствовать все большее удовольствие, которому не было конца. Чем более грязные слова он говорил, чем более возбужденной я становилась, чем большее удовольствие я получала, тем сильнее были мои оргазмы... И я просила еще.

Я, женщина, которая всегда была очень воспитанной и скромной, изменилась. Я полюбила ругательства во время секса и грубый секс. Я не знаю, почему, но это не повредило нашей любви. Ровно наоборот. Мы целовались и обнимались еще больше.

Следующие дни мы трахались как животные. Любое место дома или в саду подходило нам для этого. Это просто прекрасно жить в уединении, ведь никто не потревожит тебя, никто даже не будет знать, что на самом деле происходит.

Дэвид больше не упоминал анальный секс, но я знала, что он продолжает думать о нем. Он часто трогал меня сзади и притом — мою заднюю дырочку. Мысль о том, чтобы осчастливить его, подарив свою анальную девственность, все крепла. Наконец, однажды утром, когда я делала ему минет в душе, я спросила:

— М-м-м... Дэвид, любимый... Я хочу, чтобы ты взял меня сзади. Я хочу отдать тебе все свое тело. Я хочу быть полностью твоей... Я хочу, чтобы ты трахнул меня в попку... Я хочу отдать тебе свою анальную девственность... Я хочу дать тебе что-то, что никто никогда тебе не давал, любимый...

Мы закончили наше занятие, я взяла его за руку, и мы отправились в гостиную. Я хотела прояснить одну вещь до того, как мы бы начали.

— Любимый, я хочу, чтобы ты сделал со мной то, чего ты так долго ждешь. Ты должен быть очень нежным. Это будет такой особенный случай, и я хочу, чтобы у меня остались приятные воспоминания. Я хочу наслаждаться им, любимый.

— Не волнуйся, мам. Я люблю тебя и сделать тебе больно — последнее, что я бы хотел. Я буду таким нежным с тобой, что ты захочешь это снова.

Мы отодвинули столик, я встала на четвереньки на ковер, а мой сын пристроился на коленях сзади меня. Он принес лосьон для тела из ванной. Он набрал немного в руку, нежно его нанес и сделал мне замечательный массаж.

— Тебе нравится, мам?

— О... Да, Дэвид... Я люблю это... М-м-м...

Вскоре я почувствовала, как палец медленно проникает в мою заднюю дырочку. Я не чувствовала никакой боли, лосьон был хорошей смазкой, и палец скользил легко. Я не понимала, сколько это продолжалось. Моя попка понемногу растягивалась, позволяя его пальцу входить все глубже и глубже. После первого пальца вошел второй, за ним последовал третий. Я не чувствовала вообще никакой боли, только удовольствие.

— Тебе больно, мам?

— Нет... Ах... Ты так хорошо делаешь, любимый... Не останавливайся...

Я не могла больше ждать.

— Дэвид... Пожалуйста... Я хочу тебя внутрь прямо сейчас... Я очень возбуждена...

— Хорошо, мам, я готов...

Я почувствовала, как мой сын приставил свой член к моей задней дырочке. Он надавил довольно сильно, что даже лосьон и массаж не помогли достаточно растянуть мою попку. Это не было удивительно, ведь у моего сына был большой член. Моя попка медленно поддалась, и его член начал входить в меня. В этот момент пришла боль. В этом не было вины Дэвида — он был максимально нежным. Мое тело дрожало, и каждый мускул был напряжен.

— Хочешь, чтобы я прекратил, мам?

— Уф... Нет, дорогой... Я хочу, чтобы ты продолжал. Не волнуйся о своей маме, ты все делаешь замечательно, сынок...

Наконец головка члена оказалась полностью внутри меня. Мне надо было собраться и не кричать от боли. Дэвид остановился, так как увидел, что мне больно. Но я хотела его внутрь до конца. История повторилась. Это было как в первый раз, когда мы занялись любовью, но теперь в другую дырочку.

— Пожалуйста, сынок. Я хочу его целиком... Не волнуйся, я в порядке. Просто засунь его до конца...

Наибольшая боль прошла, и вскоре, финальным движением, он смог засунуть свой член в меня до упора. Я не смогла больше сдерживать крик. Я пыталась, но просто не смогла. И изнутри меня вырвались накопившиеся эмоции:

— Да! Наконец я твоя, вся твоя! Любимый! Сейчас... Милый... Давай, начинай двигаться в моей попке... Я хочу почувствовать, как ты кончаешь в нее.

И он начал. Его член стал медленно двигаться в моей попке вперед и назад. Это было больно... Очень. Но мне это было не важно. Мой сын трахал меня в попку, и он был первым, кто делал это. Ощущения были неописуемыми. И вот...

— Мама... Ах... Давай рукой...

— Что ты хочешь сказать, сынок?

— Поласкай свой клитор пальцами... Ах... Так ты снимешь боль...

И я сделала это. Часть лосьона стекла с моей попки вниз на мою киску. Двумя пальцами я стала ласкать свой клитор, мокрый от лосьона. Понемногу моя задняя дырочка стала растягиваться, и боль отступила, оставив растущее наслаждение от проникновения члена моего сына и моих пальцев, неистово муссирующих клитор.

— Ах... Мама... Я люблю твою попку...

— Ах... Да, да... я люблю это, Дэвид... Ах...

Это было странное чувство. С одной стороны, я чувствовала боль, а с другой стороны, я чувствовала наслаждение, и все — от члена моего сына. В это же время мои пальцы ласкали клитор, заставляя меня стонать от удовольствия.

Но это было не все. Одна часть меня получала новый чудесный опыт удовольствия. Но другая часть меня чувствовала грязь, как будто так могут делать только проститутки.

Это была комбинация чувств, которые я не испытывала раньше... Боль и наслаждение, чистая любовь и извращение... И мне нравился каждый миг этого чувства.

— Давай, милый... Ах... Сильнее трахай мою попку! Трахай свою маму как шлюху! Твоя мама — шлюха! Я буду для тебя кем ты хочешь, любимый... Твоей мамой... Твоей девушкой... Ах... Твоей госпожой, твоей шлюхой, твоей рабыней... Всем кем ты хочешь... Пока ты трахаешь меня в попку!

Я не могла контролировать свои слова. Трах в попку заставил меня почувствовать себя грязной шлюхой, и мне это нравилось. Я открыла грязную, темную сторону своего подсознания, и мне нравилось раскрывать его больше, чем я могла вообразить.

Дэвид без колебаний ускорял темп. Но теперь я почти совсем не чувствовала боль.

— Да, любимый... Ах... Я сейчас умру, умру от удовольствия! О, Дэвид... Я кончаю! Твоя маленькая шлюшка кончает! А-а-а!

Это был мой самый сильный оргазм за все время. Дэвид не проронил ни слова. Он просто долбил мою попку все сильнее и сильнее. Я кончила еще дважды.

— М-мама... Я кончаю! А-а-а!

— Да, да! Кончи своей шлюхе в попку!

Струи горячей спермы заполнили мою попку, и я достигла оргазма еще раз. Дэвид кончил больше, чем когда либо. И ему, и мне было хорошо.

— Ах... Это было невероятно, сынок...

Но в следующую секунду со мной что-то случилось...

— О, черт!

— А, мам?

— Мне срочно надо бежать в туалет!

Лосьон, сперма Дэвида и смазка из моей киски, которая текла во время секса, подействовали на мою прямую кишку как клизма. Я едва успела добежать до туалета. Как только я села на унитаз, я немедленно опорожнила кишечник, и на меня нахлынуло чувство вины.

Я вела себя как подзаборная шалава, когда кричала от того, что Дэвид трахал меня в задницу, а я была его шлюхой. И это было так непохоже на меня. По крайней мере, мне так хотелось думать...

Что я наделала? Я любила Дэвида, но вела себя как грязная шлюха. Я испохабила эту чистую любовь к сыну своим отвратительным поведением... И я не знала почему... Нет, даже хуже: мне это понравилось.

Что Дэвид мог подумать обо мне? О нашей любви? Мне было плохо. Мне хотелось плакать, и я пыталась сдержать слезы.

— Мама! Что случилось?

— Ничего, Дэвид... Я... В порядке...

— Я вижу, что нет, мам. Это моя вина? Я сделал тебе плохо? Я поранил тебя? Пожалуйста, скажи мне...

— Нет, ты не виноват, Дэвид. Это все я. Мне не по себе о того, что я говорила, когда мы делали это. Теперь ты должен думать, что все, что я говорила, — это ложь... Вся наша любовь — одна ложь... Твоя мать — шлюха, которую может трахать кто попало.

— Что за чушь ты говоришь, мам. Почему я должен?

— Потому что я вела себя как шлюха. Уверена, ты меня больше не любишь, ведь я просто блядь... Но я клянусь, что люблю тебя, клянусь. Я не знаю, почему я так вела себя. Прости... Я очень, очень жалею об этом...

— И ты поэтому плачешь?

— Не волнуйся, мам. Я люблю тебя. А что случилось... Да, это нормально. Успокойся...

— Нормально? То, что я сказала, — нормально?!

— Успокойся и послушай меня, мам. Ты просто отдалась своим инстинктам, мама. Это не имеет значения. У каждого есть свои фантазии и тайные желания, это нормально. Ты была очень заведена, и твои желания взяли верх. Иногда мы не знаем о своих желаниях, пока они не проявятся. Неважно, что мы делали или говорили во время секса. Важно — что мы делали после. Важны наши чувства. Я люблю тебя всем своим сердцем и хочу всегда быть с тобой, и я знаю, что ты чувствуешь то же самое. Это не может поменяться из за грязных слов во время нашего животного секса, ты знаешь. Плюс мне это нравится. Не знаю почему, но это добавляет остроты. Давай, мам. Расскажи, почему ты это говорила. Думаю, у этого была причина.

— Я не знаю... Наверное... Я не знаю, сынок... Единственное, что я думаю, что многие мужчины изменяют своим женщинам с проститутками. Я не знаю почему, но... Я боюсь, что это случится и у нас... Я хочу быть всем для тебя — твоей госпожой, твоей любимой, даже твоей шлюхой... Я думаю, что тогда ты не прекратишь любить меня, никогда не изменишь мне...

— Мама... Послушай... Я люблю тебя. Мне не нужно никакие шлюхи. Мне не нужна девушка, мне не нужна невеста. Мне нужна ты. Не волнуйся об этом. Мои чувства к тебе не изменились.

— Н-но, Дэвид...

— Тебе не нужно вести себя как ты этого не хочешь. Большинство мужчин снимают проституток, потому что у них нет женщины, либо у них есть такие фантазии и потребности, которые их женщина не может удовлетворить. У меня с тобой есть все. У меня есть женщина, которая любит меня, и которую люблю я. Женщина, с которой я чувствую то, что никогда не чувствовал раньше. Не бойся не делать того, что ты не хочешь.

— Но, Дэвид. Что если я хочу это? Что если меня заводит быть твоей шлюхой во время секса. Что ты подумаешь обо мне?

— Я подумаю, что люблю тебя всем своим сердцем. И что так будет всегда, ведь во время секса мы ведем себя по-другому. Помнишь нашу клятву? Что мы никогда не перестанем показывать друг другу нашу любовь, и что никому никогда не позволим встать между нами. Мы держим нашу клятву. Я не хочу и никогда не буду делить тебя с кем-либо еще, раз ты — моя любовь. И я хочу от тебя того же. Мы будем открывать друг другу свои чувства, даже если вливаемы секса будем принимать другие роли. Так что это все... эротическая ролевая игра. И она никак не связана с нашей любовью.

Я обхватила Дэвида, крепко обняла его и поцеловала. Я любила его сильнее, чем когда-либо.

— Дэвид...

— Да, мам?

— Я люблю тебя больше всего на свете!

— И я люблю тебя, мама!

— То есть, ничего страшного, что я буду твоей шлюхой, когда ты меня будешь трахать?

— Нет, мам, это просто роль. И я уже сказал, что мне нравится эта игра.

— Так что, если мы будем трахаться, ты будешь обращаться со мной как со шлюхой? Я была бы такой...

— Конечно, если ты этого хочешь...

— Какие у тебя фантазии, Дэвид?

— Сейчас моя очередь признаться в своих самых сокровенных желаниях? Ладно, хотя мои фантазии немного так себе... Я бы хотел... Взять тебя прямо в туалете и накончать в рот. Или разбудить тебя утром, трахая в попку. Я не знаю. Мне кажется, я хочу быть немного грубым, трахая тебя. Я был бы очень возбужден, если бы ты сопротивлялась, когда я трахаю тебя, как будто ты этого не хочешь...

Дэвид осекся.

— Я тебя расстроил, мама? Я знаю, ты думала, что я идеальный, но у каждого есть тайные желания... И мое — доминировать над тобой.

— Нет, любимый, ты никогда не расстроишь меня. Если это тебя возбуждает, то мы так и будем делать. Если ты хочешь изнасиловать меня, то я тоже этого хочу, но нам надо уяснить, что это всего лишь игра, и ты никогда не будешь так обращаться с женщиной в реальности. Это — то, что делают шлюхи, да? Подчиняются... Делают, что им говорят... Я — твоя шлюха, любимый, твоя маленькая шлюшка, лично для тебя... Плюс я люблю, когда ты сильно трахаешь меня, так что не сдерживайся, хорошо? Я не стеклянная, ты знаешь. Я не разобьюсь.

Остаток дня мы провели, трахаясь. Дэвид был право, это не влияет на нашу любовь негативно, даже наоборот, это делает ее только сильнее.

Как во всякую ночь после нашего первого сексуального контакта, Дэвид спал со мной на одной кровати. Мы оба был голые из-за летне жары. Но этой ночью, пока я спала...

— Т-с-с... Молчи, моя маленькая шлюшка. Я разорву твою прекрасную маленькую попку пополам!

Боль от его проникновения в мою заднюю дырочку разбудила меня. Но я включилась в игру, изображая, что пытаюсь сопротивляться. Хотя даже если я на самом деле попыталась, я не смогла бы вырваться, ведь Дэвид был намного сильнее меня.

Мой сын напирал мне на попку со всей силой, а в качестве смазки использовал свою слюну. Моя задняя дырочка сжалась, когда его член пытался прорваться в нее, и боль была огромной. Моя попка не была растянутой и потому болела от проникновения. Мне хотелось орать до выворачивания легких, но Дэвид зажимал мой рот.

Когда он вошел до конца, то начал грубо двигаться. Я играла свою роль, пытаясь освободиться, хотя в то же время другой рукой незаметно ласкала свой клитор.

Боль смешалась с удовольствием, пока Дэвид меня насиловал. Если Дэвид подсознательно был очень доминантной личностью, то было очевидно, что я была очень покорной. Я наслаждалась каждым мгновением того, что Девид делал со мной.

— Тебе нравится, шлюха?! Я вижу, что тебе нравится, сучка!

Вскоре я ощутила, как член Дэвида задергался, и он наполнил мою попку своей спермой. В тот же миг я кончила, испытав сильнейший оргазм.

Я была вся мокрая от пота и соков из моей киски, смешанных со спермой Дэвида... Полностью удовлетворенной и счастливой.

Я чувствовала, что меня отымел мой любимый мужчина, беззащитной, покорной его извращенному желанию. Это возбуждало меня больше, чем я могла вообразить. Я была уверена, что я — мазохистка, которая любит быть жестко оттраханной.

— П-прости, мам... Я проснулся со стояком...

— Не надо. Никогда не проси у меня прощения за то, что ты делаешь со мной. Ты — замечательный.

Мы поцеловались, крепко обнялись, как обычно, и вскоре уснули, утомленные грубым сексом.

Шло время, и за два года мы играли разные роли в зависимости от того, где мы были. Вне дома мы вели себя как мама и сын, хотя требовалось немало усилий, чтобы не браться за руки и не смотреть друг другу в глаза, выставляя напоказ нашу любовь. Зато дома мы вели себя как влюбленная пара. И когда мы занимались сексом, мы трахались как животные. Он брал на себя роль моего хозяина, а я — его покорной шлюхи. В одно мгновение поцелуи и объятия могли превратиться в грубый и насильственный секс.

Глубокая любовь между нами не могла измениться за это время, зато могли измениться обстоятельства. Неожиданно у меня зазвонил телефон...

Как я уже говорила, прошло много времени с тех пор, как я последний раз общалась с родителями. И вот на другом конце телефонной линии полицейский мне сказал, что они были пассажирами разбившегося самолета.

Им нужно было провести тесты ДНК для опознания, потому что тела были очень повреждены. И через пару дней все подтвердилось.

Между нами никогда ничего не было, но я не желала ничего плохого своим родителям. Их как будто никогда и не было. Но теперь я жалела, что не общалась с ними и не пыталась преодолеть дистанцию между нами. Сейчас было уже слишком поздно.

Как я уже сказала, наша жизнь, которую мы выстроили с Дэвидом, полностью изменилась после этих ужасных новостей... В лучшую сторону.

У моих ролителей не было родственников кроме меня, поэтому я получила все их наследство, которого было немало. Теперь до конца жизни нам не нужно было думать о деньгах.

Теперь у нас было самое важное — независимость. Так что мы обсудили наше будущее с Дэвидом, и пришли к одной и той же мысли. Мы решили начать нашу жизнь заново и переехать туда, где нас никто не знает.

И я, и Дэвид мечтали о свадьбе. Конечно, это было невозможно, ведь закон запрещает подобные отношениямежду родственниками. Но в новом месте, в новом доме, с новыми друзьями и без малейшей связи с нашим прошлым... Мы решили изображать супругов.

Мы купили кольца и провели маленькую частную церемонию, будто бы это была наша свадьба. Чудесную маленькую церемонию только для нас двоих. И самой запоминающейся была наша «первая брачная ночь»... С тех пор наши роли поменялись — в нашем новом доме, в нашем новом городе и в нашей новой совместной жизни. Теперь нам не надо было больше скрывать свою любовь. Никто даже не подозревал, что мы были мамой и сыном, и никто не знал о нашем прошлом.

Мы ходили, держась за руки, целовались в кино, обнимались во время танцев... Мы наконец могли делать все, что делают друг с другом влюбленные, ведь окружающие думали, что мы обычная пара. Счастливая влюбленная пара. Но наедине во время секса мы никогда не забывали, что мы мама и сын.

— Ах... Любимая... Я схожу с ума от наслаждения!

— Да! Трахай свою мамочку как шлюху! Трахай меня куда хочешь, любимый... Ах...

Вот такая наша история. Мы прошли большой путь, и сильно изменились. Я была женщиной безо всякого представления о любви, ненавидящей даже упоминание о сексе. Теперь я — возлюбленная моего сына, любящая грязный и грубый секс с ним. И он наслаждается своей мамой, свое «женой», свое госпожой и своей грязной шлюхой — мной.

Более десяти лет прошло с момента, когда мы признались друг другу в любви, и мы продолжаем любить друг друга все сильнее. Мы счастливы вместе и не хотим ничего другого.