Прошла неделя после того, как я застал маму с Алексеем в нашей квартире. Я старался избегать разговоров с ней, ограничиваясь короткими фразами за завтраком или ужином. Её взгляд, её улыбка, её привычные заботливые вопросы — всё это теперь казалось мне маской, скрывающей то, что я видел на сайте Алексея. Я не мог выбросить из головы её растрёпанный. Я не мог просто сидеть и ждать, пока всё разрушится. Я решил действовать. План был прост, но рискованный. Не зря я учился на программиста — мне удалось вычислить адрес Алексея, пробив его через данные, которые он неосторожно оставил в сети. Я знал, где он живёт, и собирался прийти к нему домой.

Мой план был таким: заявиться к нему, сказать, что я знаю о его сайте и о том, что он спал с моей мамой. Угрожать, что если он не удалит видео и не исчезнет из её жизни, я покажу ролик с тётей Светой её мужу. Тот работает начальником одного из ЧОПов в Москве, и у него точно хватит связей, чтобы устроить Алексею серьёзные проблемы — вплоть до того, чтобы он буквально «исчез».

Решив осуществить свой план после занятий в универе, я отправился на учебу. В университете я тоже был на взводе. Занятия, друзья, обычные студенческие разговоры — всё проходило мимо меня. Я был погружён в свои мысли, пытаясь в голове выстроить свой диалог с Алексеем. Но в один из дней, когда я сидел на паре по программированию, ко мне подсел мой однокурсник Дима. Дима был из тех парней, которые всегда казались слишком самоуверенными: высокий, с короткой стрижкой, всегда в модной одежде, с лёгкой ухмылкой, которая раздражала половину группы. Он не был моим близким другом, но мы пересекались на вечеринках и общих проектах. Обычно он был шумным и шутил без остановки, но в этот раз его взгляд был другим — цепким, оценивающим, будто он знал что-то, чего не знал я.

— Егор, надо поговорить, — сказал он, придвинувшись ближе, пока преподаватель объяснял что-то у доски. Его голос был тихим, но в нём чувствовалась какая-то угроза.

— О чём? — спросил я, стараясь не выдать своего раздражения. Я был не в настроении для его обычных подколов.

Он достал телефон, открыл браузер и, убедившись, что никто не смотрит, показал мне экран. У меня кровь застыла в жилах. Это была страница Алексея. Та самая, с последним постом про маму. На экране было фото — мама, в том самом платье с корпоратива, с зацензуренным лицом, но я узнал её по фигуре, по вырезу, из которого выпирали её огромные груди. Подпись гласила: «Скоро новое видео с этой горячей мамочкой, не переключайтесь!»

— Откуда это у тебя? — выдавил я, чувствуя, как горло сжимается.

Дима ухмыльнулся, убирая телефон в карман.

— Да наткнулся случайно, — сказал он, его глаза блестели, как у хищника, загнавшего добычу. — Бродил по сайтам, знаешь, для души, и тут бац — вижу знакомую фигуру. Сначала подумал, совпадение, но потом пригляделся... Анжела, да? Твоя мама. Уж больно приметные у неё... формы.

Я сжал кулаки под столом, пытаясь сдержаться, чтобы не врезать ему прямо здесь. Преподаватель продолжал что-то объяснять, но я его не слышал. В голове гудело от злости и стыда. Я стиснул зубы. Угрожать ему в ответ, как я хотел сделать это с Алексеем, было бессмысленно. Дима пару раз видел тётю Свету в моём окружении, но вряд ли узнал бы её на видео — он не был так близко знаком с моей семьёй и друзьями за стенами вуза. К тому же, муж тёти Светы, хоть и начальник ЧОПа, вряд ли согласился бы помогать мне запугивать Диму. Его семья богата и влиятельна, а такие люди, как он, не боятся угроз от студента вроде меня. Подставить тётю Свету, показав её видео, было бы глупо — это только навредило бы ей, а не Диме.

— Чего ты хочешь, Дима? — спросил я, мой голос был холодным, но внутри всё кипело.

Он откинулся на стуле, скрестив руки на груди, и его ухмылка стала ещё шире.

— Расслабься, Егор, я же не враг, — сказал он, понизив голос. — Но ты понимаешь, что это видео... оно ведь может случайно попасть к кому-нибудь ещё. К нашим ребятам, например. Или, не дай бог, к твоему отцу. Представляешь, что будет?

— Ты шантажируешь меня? — я посмотрел ему прямо в глаза, но он только пожал плечами.

— Шантаж — громкое слово, — ответил он, наклоняясь ближе. — Я просто предлагаю сделку. Ты же не хочешь, чтобы это видео увидели все? Я могу держать язык за зубами. Но взамен... я хочу встретиться с твоей мамой.

Я чуть не задохнулся от его наглости.

— Ты больной? — прошипел я. — Это моя мать!

— Ну и что? — Дима пожал плечами, его тон был таким будничным, будто он предлагал сходить за пивом. — Она горячая, Егор. Я видел видео с корпоративом, видел, как она... развлекается. И я хочу того же. Без камер, без всякого. Просто встреча. Ты её приведёшь ко мне домой, а я забуду про сайт и про всё остальное.

Я смотрел на него, не веря своим ушам. Этот ублюдок реально думал, что я соглашусь? Но его взгляд был серьёзным, и я понимал, что он не шутит. Если он разошлёт ссылку на видео по нашей группе или, хуже, покажет отцу, это разрушит всё — семью, репутацию мамы, мою психику.

— Ты не посмеешь, — сказал я, но мой голос дрогнул.

— Посмею, — ответил он спокойно. — Но я не хочу проблем, Егор. Просто организуй встречу. Скажи ей, что я твой друг, что мы тусим у меня дома. Пригласи её, скажи, что тебе нужна её помощь или ещё что. Она же у тебя добрая, не откажется. А дальше я сам разберусь.

Я молчал, чувствуя, как внутри всё сжимается. Это было хуже, чем с Алексеем. Тот хотя бы был чужим, а Дима — парень, с которым я сидел на парах, шутил, делал проекты. И теперь он шантажировал меня, чтобы трахнуть мою маму.

— Дай мне время, — наконец выдавил я.

— Два дня, — сказал он, вставая. — В субботу вечером у меня дома. Приводи её. И без фокусов, Егор. Я знаю, где найти это видео, и знаю, кому его показать.

Он ушёл, оставив меня сидеть в оцепенении. Пара закончилась, но я не мог двинуться с места. Что мне делать? Привести маму к нему? Но если я откажусь, он разошлёт видео, и тогда всё рухнет. Я чувствовал себя загнанным в угол. К тому же план с Алексеем теперь был довольно бессмысленным. Если Дима собирается шантажировать маму видео, она так и так поймет, что это Алексей выложил его и прекратит с ним общение, да он тоже сможет её шантажировать этим видео, но с чего я взял, что он не станет этого делать после моего с ним диалога. Нет, нужно действовать более радикально и решать обе проблемы разом, но для этого нужно время, а пока придется плясать под дудку Димы.

Вечером того же дня я сидел за ужином с мамой. Она была в своём обычном домашнем виде — свободная футболка, которая всё равно не могла скрыть её пышные формы, и лёгкие спортивные штаны. Она готовила пасту, напевая что-то под нос, и выглядела такой же, как всегда — заботливой, весёлой, будто ничего не произошло. Но я знал правду. Знал, что она была с Алексеем, знал, что её сняли на видео, и что оно уже в интернете.

— Егор, ты чего такой хмурый? — спросила она, ставя передо мной тарелку. — Опять завал с учёбой?

— Да нет, всё нормально, — соврал я, ковыряя пасту вилкой. — Просто... друг один пригласил в гости в субботу. Хочет, чтобы я зашёл, поболтать, потусить.

— О, это здорово! — улыбнулась она, садясь напротив. — А то ты всё дома сидишь или в телефоне. Кто этот друг? Я его знаю?

Я сглотнул, чувствуя, как горло пересыхает.

— Дима, однокурсник, — сказал я, стараясь звучать естественно. — Он нормальный парень, мы с ним по проектам часто работаем. Он... ээ... просил, чтобы ты тоже зашла. Ну, типа, хочет познакомиться с моей семьёй, говорит, что я много про тебя рассказывал.

Мама подняла бровь, задумчиво на меня посмотрев.

— О, правда? — сказала она, откидываясь на спинку стула. Её футболка натянулась, и я невольно заметил, как её соски проступают сквозь ткань — она явно была без лифчика. — И что ты про меня рассказывал?

— Ну... что ты классная, готовишь вкусно, — я пожал плечами, стараясь не смотреть на неё. — Он просто хочет поболтать, угостить нас чем-нибудь. Сказал, что будет рад, если ты тоже придёшь.

Она задумалась, её пальцы постукивали по столу. Я видел, как она оценивает ситуацию, и на секунду мне показалось, что она заподозрила что-то неладное. Но потом она улыбнулась и кивнула.

— Ладно, почему бы и нет, — сказала она. — Если твой друг такой милый, я не против. К тому же, отец опять в командировке, дома скучно. Во сколько заедем?

— В семь вечера, — ответил я, чувствуя, как внутри всё сжимается. — Он живёт недалеко, я адрес скину.

— Отлично, — она встала, потрепав меня по волосам. — Тогда решено. А теперь ешь, а то паста остынет.

Я смотрел, как она уходит на кухню, её бёдра покачивались в обтягивающих штанах, и чувствовал себя последним подонком. Я только что заманил свою мать в ловушку. Но у меня не было выбора — или это, или видео станет достоянием общественности.

Суббота наступила слишком быстро. Я не спал всю ночь, прокручивая в голове, как всё может пойти. Дима написал мне утром, напомнив о встрече и добавив смайлик с подмигиванием, от которого меня чуть не вывернуло. Я понимал, что он настроен серьёзно, и его угроза не пустая. Но мысль о том, что я веду маму к нему, зная, что он задумал, разъедала меня изнутри.

В шесть вечера мама вышла из своей комнаты, и я чуть не поперхнулся. Она надела чёрное платье — не такое откровенное, как на корпоративе, но всё равно обтягивающее, подчёркивающее её пышные груди и широкие бёдра. Глубокий вырез открывал ложбинку между её грудями, а подол заканчивался чуть выше колен, обнажая её крепкие, слегка загорелые ноги. Она накрасила губы ярко-красной помадой, а волосы уложила в мягкие волны, которые спадали на плечи.

— Ну как, Егор? — спросила она, покрутившись передо мной. — Не слишком вызывающе для встречи с твоим другом?

— Нормально, — выдавил я, отводя взгляд. — Ты всегда классно выглядишь.

Она улыбнулась, явно довольная комплиментом, и схватила сумочку.

— Тогда поехали, не будем опаздывать.

Мы сели в машину, и я вёл её к дому Димы, чувствуя, как потеют ладони. Его квартира была в новостройке в центре города — не шикарная, но вполне приличная, явно снятая на деньги родителей. Когда мы припарковались, мама посмотрела на меня с лёгким удивлением.

— Неплохо твой друг устроился, — сказала она, выходя из машины. — Студент, а живёт, как взрослый.

— Ну, он не из бедных, — буркнул я, чувствуя, как ком в горле становится всё больше.

Мы поднялись на лифте на пятый этаж. Дима открыл дверь почти сразу, как только я позвонил. Он был одет в чёрную рубашку и джинсы, его волосы были уложены гелем, а на лице сияла та самая самодовольная улыбка, от которой мне хотелось врезать ему.

— Егор, Анжела, рад вас видеть! — сказал он, широко распахивая дверь. — Проходите, чувствуйте себя как дома.

Мама улыбнулась, протягивая ему руку.

— Приятно познакомиться, Дима, — сказала она, её голос был тёплым, но с лёгкой настороженностью. — Егор говорил, ты его друг. Спасибо за приглашение.

— О, это вам спасибо, что пришли, — ответил Дима, пожимая её руку чуть дольше, чем нужно. Его взгляд скользнул по её фигуре, задержавшись на вырезе платья, и я заметил, как его глаза блеснули. — Выглядите потрясающе, Анжела. Егор не преувеличивал, когда рассказывал о вас.

Мама улыбнулась, но её улыбка была сдержанной, почти формальной.

— Спасибо, Дима, — ответила она, её тон был вежливым, но прохладным. — Приятно познакомиться. Егор говорил, вы друзья по учёбе.

— О, да, мы с Егором не раз выручали друг друга на проектах, — сказал Дима, приглашая нас в гостиную. Квартира была просторной, с большим диваном, стеклянным столиком и барной стойкой, на которой уже стояли бутылка вина, три бокала и закуски. Он явно подготовился, но мама, похоже, это заметила и держалась настороженно.

Мы сели на диван, и Дима налил вино. Мама взяла бокал, но лишь слегка пригубила, поставив его обратно на стол. Дима начал разговор, сыпя комплиментами и шутками, но мама отвечала коротко, не поддаваясь на его подкаты. Когда он предложил потанцевать, она вежливо отказалась, сославшись на усталость.

— Ой, Дима, я не большая любительница танцев, — сказала она, улыбнувшись, но её тон был твёрдым. — Давай лучше поболтаем. Расскажи, чем занимаешься, кроме учёбы?

Дима, похоже, не ожидал такого сопротивления. Его улыбка стала чуть натянутой, но он продолжил болтать, рассказывая о своих планах, о том, как хочет запустить стартап, и снова пытался вставить комплименты про мамину внешность. Она отвечала вежливо, но дистанцированно, и я видел, что его это начинает раздражать. Я сидел молча, чувствуя, как напряжение в комнате нарастает. Дима явно не собирался сдаваться.

Через полчаса он, видимо, решил, что хватит тянуть. Он откинулся на спинку дивана, достал телефон и посмотрел на маму с той же наглой ухмылкой, которую я уже ненавидел.

— Анжела, я тут наткнулся на кое-что интересное, — сказал он, его голос стал тише, но в нём чувствовалась угроза. — Думаю, вам будет любопытно.

Мама подняла бровь, её лицо стало серьёзнее.

— Что именно? — спросила она, её тон был настороженным.

Дима повернул телефон экраном к ней и включил видео. Я сразу узнал кадры — это было то самое видео с сайта Алексея. Мама, с зацензуренным лицом, снимает платье, её огромные груди вываливаются из лифчика, а потом сцена, где она скачет на Алексее, её стоны эхом разносятся по комнате. Мама замерла, её глаза расширились, а лицо побледнело. Она поставила бокал на стол, её рука дрожала.

— Это... это не я, — выдохнула она, её голос дрожал, и я видел, как её глаза наполняются слезами. — Это какая-то ошибка. Это не может быть я.

Дима ухмыльнулся, убирая телефон в карман.

— Анжела, не надо, — сказал он, его тон был почти сочувствующим, но с явной насмешкой. — Я знаю, что это вы. Фигура, платье, голос — всё совпадает. И знаете, это видео может легко попасть к вашим коллегам. Или к вашему мужу. Представляете, что будет?

Мама закрыла лицо руками, её плечи задрожали. Она всхлипнула, и я почувствовал, как моё сердце сжимается. Я хотел что-то сказать, но Дима опередил меня.

— Егор, — сказал он, посмотрев на меня, его взгляд был холодным и властным. — Иди в другую комнату, там приставка, поиграй в плойку. Мне с Анжелой надо поговорить наедине.

Я понял, о чём он хочет говорить. Его намерения были очевидны, и я знал, что он не остановится. Я посмотрел на маму — она всё ещё сидела, закрыв лицо руками, её плечи дрожали от тихих рыданий. Я хотел остаться, защитить её, но его угроза всё ещё висела надо мной. Если я откажусь, он разошлёт видео, и всё рухнет.

— Мам... — начал я, но она подняла голову, её глаза были полны слёз.

— Егор, иди, — сказала она, её голос был слабым, но твёрдым. — Всё нормально. Я разберусь.

Я пошёл в соседнюю комнату, как велел Дима, чувствуя себя предателем. Мама осталась в гостиной, её глаза были полны слёз, а голос дрожал, когда она просила меня уйти. В комнате стояла приставка, но я даже не смотрел на неё. Вместо этого я заметил, что дверь в гостиную можно оставить слегка приоткрытой, и через узкую щель виден диван, на котором они сидели. Я присел у стены, стараясь не шуметь, и стал подглядывать, сердце колотилось так, будто готово было выскочить из груди.

Через щель я видел, как мама сидит на диване, её руки всё ещё прикрывают лицо, а плечи дрожат от рыданий. Дима стоял перед ней, его лицо выражало холодную уверенность, а в руках он держал телефон, которым только что показал ей видео. Его голос был низким, властным, и каждое слово резало, как нож.

Диалог в гостиной

Мама (шёпотом, срывающимся голосом): Дима, я умоляю, не делай этого. Это не я на том видео. Пожалуйста, поверь мне. Это уничтожит мою семью...

Дима (холодно, с лёгкой насмешкой): Анжела, хватит притворяться. Я не слепой. Фигура, платье, движения — всё твоё. И если это увидит твой муж или коллеги, тебе конец. А Егору каково будет, а? Знать, что его мама... ну, ты понимаешь.

Мама (всхлипывая): Я не такая... Я замужем, у меня сын! Пожалуйста, не показывай это никому. Я сделаю всё, что ты хочешь, только не делай этого.

Дима (довольно): Вот это разговор. Я знал, что ты умная женщина. Снимай платье, Анжела. Пора показать, какая ты на самом деле.

Мама (шёпотом): Дима, здесь же Егор... Он в соседней комнате...

Дима (жёстко): Егор занят. Снимай платье, или я отправляю видео прямо сейчас. Хочешь, чтобы оно попало в чат вашей группы?

Я видел, как мама, всхлипывая, медленно поднялась с дивана. Её руки дрожали, когда она начала стягивать чёрное платье через голову. Ткань соскользнула, обнажая её пышное тело в чёрном кружевном белье. Её огромные груди, едва сдерживаемые лифчиком, колыхались при каждом движении, а тёмные волосы на лобке проступали через тонкие трусики. Она пыталась прикрыться руками, но Дима шагнул ближе, его взгляд был хищным.

— Лифчик тоже снимай, — приказал он, его голос не терпел возражений. — Хочу видеть твои сиськи.

Мама снова всхлипнула, её пальцы неохотно расстегнули застёжку. Лифчик упал на пол, и её тяжёлые груди вывалились, их тёмные соски были напряжены, то ли от страха, то ли от прохладного воздуха. Она прикрыла их руками, но Дима грубо убрал её ладони, его пальцы сжали её соски, слегка потянув. Мама вздрогнула, её губы задрожали, но она не издала ни звука.

— Чёрт, какие у тебя дойки, — сказал он, его голос был полон похоти. — На колени, Анжела. Будешь работать ртом.

Она покачала головой, её глаза снова наполнились слезами, но Дима схватил её за плечи и надавил вниз. Она опустилась на колени, её лицо было прямо перед его ширинкой. Он расстегнул джинсы, вытаскивая член — сантиметров 18, с толстой багровой головкой, уже твёрдый. Мама замерла, её руки дрожали, но он схватил её за волосы и притянул ближе.

— Открывай рот, — приказал он. — И не вздумай выёбываться.

Я видел, как её губы неохотно разомкнулись, и она взяла его член в рот. Её движения были медленными, неуверенными, она явно старалась делать минимум, но Дима не собирался терпеть. Он сильнее сжал её волосы, толкнув её голову вперёд, и она закашлялась, её глаза снова наполнились слезами.

— Глубже, Анжела, — прорычал он. — Не заставляй меня злиться.

Она начала двигать головой, её губы скользили по его члену, издавая влажные, чавкающие звуки. Её груди покачивались в такт, их соски тёрлись о его джинсы, пока он направлял её. Я видел, как её лицо искажено стыдом, как слёзы текут по её щекам, но она продолжала сосать, боясь его угроз.

Через пару минут он отстранил её, его член блестел от её слюны. — Хватит, — сказал он, его голос был резким. — Снимай трусы и ложись на диван.

Мама поднялась, её ноги дрожали. Она медленно стянула трусики, обнажая густые чёрные волосы на лобке. Она легла на диван, её тело дрожало, а руки пытались прикрыть промежность. Дима встал между её ног, раздвинув их своими коленями.

— Не закрывайся, — приказал он. — Хочу видеть всё.

Она всхлипнула, но убрала руки, её бёдра раздвинулись, открывая тёмную, волосатую промежность. Дима плюнул на свою руку, растирая слюну по члену, и без предупреждения вошёл в неё. Мама вскрикнула: — ААА! — её тело напряглось, а руки вцепились в края дивана.

— УФФ, какая ты тугая, — прорычал Дима, начиная двигаться. Его толчки были резкими, глубокими, каждый сопровождался её сдавленным стоном. Её груди подпрыгивали, их тёмные соски раскачивались, а её лицо было искажено смесью боли и унижения. Она кусала губы, стараясь не кричать громче, но каждый его толчок вырывал у неё новый звук.

— Пожалуйста... Дима... — шептала она, её голос дрожал. — Не так сильно...

— Заткнись, — отрезал он, его руки сжали её бёдра, оставляя красные следы. — Ты сделаешь, что я хочу.

Он ускорил темп, его член вбивался в неё с такой силой, что диван скрипел под ними. — ОХХ! — вскрикнула мама, её тело дрожало, а груди бились друг о друга, их соски тёрлись о воздух, усиливая её дискомфорт. Я видел, как её пальцы впиваются в ткань дивана, как её бёдра дрожат от каждого толчка, как её лицо покрывается потом.

— На четвереньки, — приказал Дима, вынимая член. — Хочу видеть твою жопу.

Мама, всхлипывая, перевернулась, встав на колени. Её пышная задница выставилась перед ним, её тяжёлые груди свисали, касаясь дивана, а соски тёрлись о ткань. Дима шлёпнул её по ягодице, оставив красный след, и она вздрогнула, но не посмела возразить. Он снова плюнул на руку, смазывая член, и вошёл в неё сзади. — ААА! — крикнула она, её тело выгнулось от резкого проникновения.

— УФФ, вот так, — прорычал Дима, его толчки были ещё более интенсивными. Её ягодицы шлёпались о его бёдра, их кожа краснела от ударов. Её груди раскачивались, бились друг о друга, а её стоны становились всё более сдавленными, полными боли и стыда. — Двигайся, Анжела, не лежи, как бревно.

Она попыталась подчиниться, слегка двигая бёдрами, но её движения были неуверенными, полными сопротивления. Дима схватил её за волосы, потянув назад, и она вскрикнула: — ОХХ! — её спина прогнулась, а груди подпрыгнули ещё сильнее. Он шлёпнул её по заднице ещё раз, и её тело задрожало, но она продолжала молчать, лишь всхлипывая.

— Чёрт, какая у тебя задница, — сказал он, его голос был хриплым от возбуждения. — И сиськи... просто мечта.

Он продолжал долбить её, его толчки были ритмичными, глубокими, каждый сопровождался её криком: — ААА! — или — ОХХ! — Её тело блестело от пота, её ягодицы дрожали, а груди раскачивались, их соски тёрлись о диван, оставляя влажные следы. Я видел, как её пальцы впиваются в ткань, как её лицо искажено стыдом, как слёзы текут по её щекам.

— На спину, — приказал Дима, вынимая член. — Хочу видеть твои сиськи, когда буду кончать.

Мама, дрожа, легла на спину, её ноги раздвинулись, открывая влажную, покрытую волосами промежность. Дима встал над ней, его член был красным, блестящим от её соков. Он вошёл в неё снова, и она вскрикнула: — ААА! — её тело напряглось, а руки вцепились в диван. Он начал двигаться, его толчки были быстрыми, почти яростными, и каждый сопровождался её сдавленным стоном.

— УФФ, ты всё ещё тугая, — прорычал он, его руки сжали её груди, пальцы впились в её соски, слегка потянув. Она вскрикнула, её тело задрожало, но она не сопротивлялась, её глаза были закрыты, а губы дрожали. Её груди подпрыгивали с каждым его движением, их соски тёрлись о его ладони, а её бёдра дрожали от напряжения.

— Пожалуйста... Дима... — шептала она, её голос был слабым. — Хватит...

— Не хватит, — отрезал он, его толчки стали ещё более интенсивными. — ОХХ! — вскрикнула она, когда он вошёл особенно глубоко, её тело выгнулось, а груди подпрыгнули. Он наклонился, ловя её сосок губами, и начал посасывать, слегка покусывая. Она застонала, её голос был полон боли, но она не могла ничего сделать.

Я смотрел, как её тело дрожит под ним, как её груди раскачиваются, как её ягодицы сжимаются от каждого толчка. Её лицо было покрыто потом и слезами, её губы дрожали, а глаза были закрыты, будто она пыталась отгородиться от происходящего. Дима, похоже, был на грани. Его движения стали хаотичными, его дыхание — тяжёлым.

— Чёрт, Анжела, я сейчас кончу, — прорычал он, его бёдра прижались к её заднице. Он издал низкий рык, его тело задрожало, и я понял, что он кончает, изливаясь в неё. Мама вскрикнула: — ААА! — её тело напряглось, но она не издала больше ни звука, лишь тяжело дышала, её груди вздымались, а соски оставались твёрдыми.

Он вынул член, его лицо было красным от напряжения. — Фух, Анжела, ты была на высоте, — сказал он, его голос был удовлетворённым. — Видео останется у меня. Веди себя хорошо, и оно никуда не уйдёт.

Мама молчала, её тело всё ещё дрожало. Она медленно села, прикрывая груди руками, и начала натягивать платье. Её лицо было мокрым от слёз, а волосы — растрёпанными. Я отшатнулся от двери, чувствуя, как меня трясёт. Я видел всё — её унижение, его жестокость, — и не сделал ничего, чтобы это остановить.

Через несколько минут Дима вышел в коридор, его рубашка была расстёгнута, а на лице сияла наглая ухмылка. — Егор, ты чего не играешь? — сказал он, зажигая сигарету. — Твоя мама — просто находка. Спасибо, что привёл.

Я сжал кулаки, но он поднял руку. — Не дёргайся, — сказал он, его тон стал жёстче. — Видео у меня. Веди себя умно, и оно останется в тайне.

Он ушёл, а я вошёл в гостиную. Мама сидела на диване, уже одетая, но её глаза были красными от слёз. Она посмотрела на меня, но ничего не сказала.

— Поехали домой, — сказал я, мой голос был холодным.

— Егор... — начала она, но я перебил.

— Поехали, мам.

Мы молча доехали до дома. Она пыталась заговорить, но я не отвечал. Я видел, как её шантажировали, как её использовали, и не мог простить себе, что не вмешался. Однако я уже знал, что буду делать с проблемой Алексея и Димы. Эти несколько дней до посещения Димы я не сидел сложа руки — я прочесывал интернет, сотни форумов, тредов и чатов, где люди обсуждали шантаж, насилие и способы выйти из подобных ситуаций. Я искал что-то, что могло бы дать мне рычаг давления, и наконец нашёл.

На одном из форумов, посвящённых помощи жертвам шантажа и насилия, я наткнулся на пост, который был словно зеркалом моей ситуации. Анонимный пользователь описывал, как его близкого человека шантажировали интимным видео, угрожая распространить его среди друзей и семьи. В конце поста он упомянул, что нашёл решение через сайт в даркнете. Он не вдавался в детали, но написал, что люди с этого сайта помогли ему быстро разобраться с проблемой — разумеется, за деньги. Он оставил ссылку, которая вела на onion-адрес, доступный только через Tor. Я сразу понял, что это мой шанс.

Я установил Tor на свой ноутбук, настроил VPN для дополнительной безопасности и перешёл по ссылке. Сайт выглядел минималистично: чёрный фон, белый текст, никаких лишних деталей. Название — «Fixers» — и краткое описание: «Решаем проблемы с шантажом, компроматом и угрозами. Конфиденциально. Дорого». Была форма для подачи заявки: описание проблемы, желаемый результат и контакт для связи через зашифрованный мессенджер. Я заполнил форму, подробно описав ситуацию с Алексеем, его сайтом, видео с мамой и угрозами Димы. Я указал, что хочу, чтобы видео были удалены, а Алексей и Дима исчезли из нашей жизни — без физического вреда, но с гарантией, что они больше не будут лезть. Я не знал, сколько это будет стоить, но был готов заплатить. У меня были сбережения от подработок, а если не хватит, я собирался занять у друзей.

Через сутки мне пришёл ответ в зашифрованном мессенджере. Некто под ником «Solver» написал, что они берутся за мою проблему. Стоимость — 300 тысяч рублей, половина вперёд, остальное после выполнения. Это была большая сумма, но такие деньги у меня были и я согласился. Я перевёл первую часть через анонимный криптокошелёк, как они указали, и получил подтверждение: «Работа началась. Ожидай результат через 5 дней». Они также попросили предоставить всю информацию, которую я знал об Алексее и Диме — адреса, привычки, контакты, даже данные об их семьях. Я скинул всё, что удалось собрать: адрес Алексея, его сайт, профиль Димы в соцсетях, его привычку тусоваться в определённых клубах. Я чувствовал себя так, будто запустил машину, которую уже не остановить.