Рассказ " Security Clearance " англоязычного автора imhapless

Всем героям рассказа вступающим в интимные отношения больше 18 лет.

Я Брайан Бэнкс. Я в некотором роде странный чувак. У меня пограничная социальная тревожность, и я примерно такой же спортивный, как картошка. Меня не интересуют выпивка, спорт или какие-либо другие виды деятельности, "связывающие мужчин". Я прилично выгляжу и худощав, несмотря на то, что на самом деле никогда не "тренируюсь", но мое главное достоинство в том, что я умный. На самом деле, я действительно умный и, в отличие от многих умных людей, я еще и проницательный.

Несмотря на мое пограничное социальное тревожное расстройство и тот факт, что я пропустил класс в начальной школе, из-за района, в котором я жил, и школ, в которые ходил, я не отставал, когда дело касалось полового воспитания.

Я жил в районе, который принадлежал к низшему среднему классу. Я не знаю, было ли это из-за этого, но там было много сексуально активных женщин примерно моего возраста. Во время учебы в колледже я жил дома, потому что один из пяти лучших инженерных университетов мира, который считается одним из лучших в мире, находился всего в десяти минутах езды от моего дома.

В обмен на то, что я помогал сексуально активным женщинам в моем районе с домашним заданием, сдавал за них тесты на дому или обучал их различным предметам как в старших классах, так и когда они поступали в местные колледжи, я сам обучался. "Обучение", которое я получил, касалось секса. Я почти всегда был сексуально удовлетворен в возрасте от восемнадцати до двадцати одного года, и более половины женщин, которых я обучал и которые обучали меня, казалось, тоже были искренне удовлетворены моими сексуальными способностями.

Я получил так много "наставлений", потому что быстро завоевал репутацию терпеливого и сдержанного человека, а также умного. Я смог общаться со своими спутницами на их интеллектуальном уровне, так что они легко понимали предметы, с которыми я им помогал. Я всегда был добр и нежен с ними во время секса, и я никогда, никогда, никогда никому не говорил, что у меня был секс с кем-либо из них, хотя я уверен, что они рассказывали друг другу.

За этот период у меня был секс с одиннадцатью разными женщинами. Большинство из них по нескольку раз, хотя ни с одной из них у меня никогда не было "отношений". Это был строгий - даже если и очень желательный - обмен информацией про киску. Не всегда киска. Одна молодая наставница познакомила меня с прелестями траха сисек, а другая - с аналом.

В течение этого периода времени была только одна женщина - она всегда носила свое уличное имя "Иезавель", а не свое настоящее имя "Уитни", - с которой я не обращался мягко. Однако это было не потому, что я не пытался быть с ней любезным.

Иезавель моего возраста. Она крупная женщина, такого же роста, как я, и в то время, вероятно, весила больше меня килограмм на пять-десять, хотя и не была толстой. Большая часть ее лишнего веса приходилась на грудь и мускулистые бедра. В то время как ее лицо было самым обычным. Все, кто ее знал, включая меня, думали, что у нее тело, максимально похожее на тело Афродиты. Любой парень, который не был очарован маленькими женщинами с маленькими сиськами, счел бы тело Иезавель "непревзойденным"!

Иезавель была очень сексуально активна, так как любила секс и могла заставить трахнуть себя практически любого парня, которого хотела. Она также была спортсменкой и играла в софтбол и баскетбол в нескольких лигах. Хотя она и не отличалась особой ученостью, она не была глупой, и у нее было больше амбиций, чем у большинства людей в нашем районе. Ее главной целью было владеть порностудией или веб-сайтом. Я обучал ее в основном математике и бизнес-вопросам, которые помогли бы ей достичь этой цели.

Иезавель сказала мне - и я ей поверил, - что я был единственным парнем, которому она позволяла трахать себя без презерватива, потому что была уверена, что у меня нет венерических заболеваний. Она была первой женщиной, которая когда-либо оседлала меня наездницей задом наперед, и чуть не оторвала мне член, когда подпрыгивала вверх-вниз, одновременно массируя мои яйца. Когда я трахал ее раком, она продолжала кричать: - Сильнее. Трахни меня сильнее, ублюдок, - независимо от того, сколько усилий я прилагал к этому. Казалось, ей это нравилось, но независимо от того, симулировала ли она оргазм или он был настоящим, она всегда издавала первобытный крик, когда я кончал в нее, и потом говорила мне, что это было здорово.

Иезавель была единственной из моих "знакомых" женщин, которая трахнула меня, не попросив сначала оказать ей какую-нибудь академическую услугу. Шесть раз - я точно помню, сколько именно, потому что они произвели неизгладимое впечатление на мою социально неловкую психику, - она просто звонила мне вечером и спрашивала, не нужно ли мне хорошенько потрахаться. Когда я появлялся в ее квартире в ответ на ее звонки, она доставляла мне удовольствие - в избытке.

Я никогда не влюблялся в Иезавель, но она мне определенно нравилась, и я бы сделал для нее все, что угодно, даже если бы она не трахнула меня в ответ.

На последнем курсе колледжа я изобрел легко программируемый, зашифрованный, сложный датчик приближения. Это что-то вроде системы EZ-pass, используемой на многих платных дорогах в Соединенных Штатах, только специально для систем безопасности. Различные формы моих детекторов были приняты на вооружение корпорациями с запатентованными системами, многими правительственными учреждениями, как государственными, так и федеральными, а также военными. На самом деле мне пришлось получить допуск к секретной информации, чтобы участвовать в патентовании моих собственных изобретений.

В результате своих изобретений я получил кучу денег в виде патентных отчислений и основал две компании для продажи продукции на разных рынках и исследования новых продуктов. Поскольку у меня нет управленческих способностей, и я заинтересован только в изобретении и разработке продуктов, я попросил своих адвокатов создать сеть подставных и холдинговых корпораций, которые владели моими двумя операционными компаниями, и нанял людей для управления этими корпорациями. Мне принадлежали все акции холдинговой компании, но кто-то должен был быть по-настоящему искушенным и потратить несколько дней на поиски, чтобы выяснить это. Я никогда не использовал свою сеть компаний для уклонения от уплаты налогов, но некоторые из них были расположены за границей просто для того, чтобы затруднить поиск меня тем, кто хотел стать владельцем.

Единственными людьми, которые знали, что я был абсолютным боссом, были генеральные директора двух моих действующих компаний. Для всех остальных я был просто наемным руководителем отдела разработки новых продуктов одной из компаний-операторов.

К тому времени, когда мне исполнилось двадцать четыре, у меня были настроены все вышеперечисленные механизмы, и я искал длительных отношений с женщиной. Мне было трудно из-за моей пограничной социальной тревожности и из-за того, что я больше не обменивал свои умственные способности на секс, но, пройдя через множество сайтов онлайн-знакомств и различных социальных групп, когда мне было двадцать шесть, я наконец встретил женщину, в которую был влюблен и которой был интересен я.

Эллисон, вероятно, была самой красивой женщиной, которая когда-либо проявляла ко мне настоящий романтический интерес. В дополнение к красивому лицу у нее было очень красивое тело, подчеркнутое парой сисек, которые я считал мирового класса. Они были - на мой вкус - как раз подходящего размера, текстуры и упругости, и увенчаны пухлыми сосками! Я ЛЮБЛЮ пухлые соски!

Хотя у нас было довольно обычное ухаживание, оглядываясь назад, я теперь вижу, что оно было более поверхностным, чем у большинства. Наверное, я был настолько очарован ее внешностью - и особенно этими потрясающими сиськами, - что упустил из виду некоторые вещи, которые многие сочли бы важными в супруге.

Однако одной вещью, которую я замечал все время на протяжении наших отношений, было полное отсутствие у нее интереса к моей работе. Она никогда ничего не спрашивала об этом, казалась скучающей и притворялась, что совершенно не понимает, если я когда-нибудь заговаривал о своей работе, и была совершенно лишена любопытства.

Отсутствие интереса Эллисон к моей работе на самом деле было преимуществом, когда дело дошло до брачного соглашения. Гейл, одна из адвокатов, которые помогли мне создать мою корпорацию, и женщина, которую я очень уважал, настояла на том, чтобы я заключил брачный контракт. На самом деле, когда я колебался насчет брачного контракта, после того как я попросил Эллисон выйти за меня замуж и она согласилась, Гейл пригрозила уволиться с работы, если я не представлю Эллисон брачный контракт.

Гейл составила брачный контракт, который был очень простым и необременительным. Это просто предусматривало, что единственной вещью, освобождаемой от общей собственности, были любые акции, проценты или роялти, связанные с любой компанией или патентом, которыми кто-либо из нас владел более чем на 10% на дату вступления в брак или даже приобретенные во время брака. Эллисон попросила своего отца просмотреть контракт, а затем подписала, даже не спросив меня об этом.

Секс с Эллисон всегда был очень хорошим. Секс с ней был особенно хорош, когда я трахал ее сиськи. У меня всегда были самые сильные оргазмы, когда я трахал эти идеальные шары, и у нее тоже всегда был оргазм, хотя и не такой сильный, как когда я трахал ее киску. Она могла бы заставить меня делать почти все, что она захочет, если бы я трахнул ее сиськи!

Я был женат на Эллисон около двух с половиной лет, и у нас уже был наш первый ребенок, красивая маленькая девочка, которую мы назвали Эмбер, когда я столкнулся с Иезавель на улице во время короткой самостоятельной поездки в дом моих родителей. Я предложил своим родителям купить новый дом в более престижном районе, но они были людьми с простым образом жизни и множеством друзей по соседству, поэтому отказались.

Иезавель выглядела хорошо. Она не прибавила ни килограмма с тех пор, как я видел ее в последний раз, и была одета лучше, чем в любое другое время, когда я ее видел. Мы пошли выпить чашечку кофе, и она рассказала мне о своем новом предприятии, а я рассказал ей ту же историю, которую рассказывал всем остальным о том, как быть наемным работником.

Иезавель создавала порносайт, но у нее были проблемы с финансами. Я осторожно навел справки об этом и выяснил, что ей нужно было всего лишь на 25 000 долларов больше, чтобы все работало так, как она хотела.

Я сказал Иезавель встретиться со мной снова через неделю, в том же кафе, в то же время, и, возможно, мне удастся познакомить ее с инвестором. Она была действительно взволнована этим и крепко обняла меня. Она небрежно поцеловала в щеку, когда я уходил.

Я думал об этом целую неделю. 25 000 долларов были для меня мелочью, и, несмотря на "сомнительный" характер бизнеса, к которому она стремилась всем сердцем, я все еще питал к ней слабость.

Через неделю после нашей первой встречи мы встретились снова, и на этот раз она выглядела еще лучше, чем раньше. На ней была более откровенная одежда, которая давала понять, что у нее все еще такое же совершенное тело, какое было у нее, когда мне посчастливилось трахнуть ее, когда я учился в колледже, а она училась в местном колледже, но ее лицо и волосы выглядели лучше, чем когда-либо прежде. Не успели перед нами поставить кофе, как я вручил ей конверт с 25 000 долларов наличными.

Иезавель была сбита с толку. Она действительно начала плакать - чего я никогда бы не ожидал от человека с такой суровой внешностью.

Иезавель предложила передать мне долю собственности на веб-сайт - я вежливо отказался, сказав, что просто хотел, чтобы это был подарок, и мне не нужна никакая доля собственности. Она потерла рукой мое бедро и предложила трахнуть меня лучше, чем в любое другое время в моей жизни. С ее телом и мотивацией я действительно верю, что она выполнила бы свое обещание, но я вежливо отказался и от этого, сказав, что люблю свою жену.

— Твоя жена - счастливая сучка, - сказала Иезавель сквозь слезы, когда мы расставались. - Если я когда-нибудь смогу что-нибудь для тебя сделать, просто попроси, и все будет сделано! - сказала она со всей серьезностью.

— Добейтесь большого успеха! - сказал я с широкой улыбкой, а затем крепко обнял ее. Я был немного расстроен тем, что у меня сильно встал, когда я обнял ее, но разорвал объятия, как только почувствовал, что мои штаны натянулись. Она была достаточно вежлива, чтобы ничего не говорить по этому поводу.

У нас с Эллисон родилось еще двое детей. Вторая девочка, Уитни (нет, я не называл ее в честь Иезавели, но с готовностью согласился с моей женой, когда она предложила это имя), а затем мальчик, Джерри.

Хотя секс с Эллисон всегда был хорошим, со временем я понял, что на самом деле она была довольно поверхностной и материалистичной. Однако у нее были и другие хорошие качества, и я действительно любил ее, единственную женщину, которую я когда-либо любил. Еще важнее для меня было то, что она подарила мне троих замечательных детей.

Двенадцатилетняя Эмбер, в самый важный момент этой истории, унаследовала красоту своей матери и лучшие стороны нашей с Эллисон личностей. Она была такой же умной, как и я. Проводила тесты на том же гениальном уровне, что и я, но бесконечно более общительной.

Десятилетняя Уитни тоже была красивой девочкой, хотя, к несчастью для нее, она унаследовала некоторые мои черты, которые - хотя и не были некрасивыми - были не того класса, что у Эллисон или Эмбер. Однако Уитни была самой заботливой, любящей и чуткой девочкой, которую я когда-либо встречал, и могла осветить любую комнату одним своим присутствием. Она также не пряталась, когда терялась.

Восьмилетний Джерри был просто веселым маленьким мальчиком. Я не знаю, где он это взял - может быть, где-то в семье Эллисон по материнской линии, - но он был настоящим спортсменом. У меня появился интерес к бейсболу и баскетболу только для того, чтобы я мог разумно поговорить с ним о его любимых развлечениях. Он никогда ни о ком не мог сказать плохого слова, всегда, казалось, был в хорошем настроении и хорошо ладил с обеими своими сестрами, а они друг с другом.

Вы могли бы подумать, что с такими замечательными детьми я бы считал Эллисон отличной матерью. К сожалению, это было не так. Основные конфликты, которые возникали у нас с Эллисон, были связаны с воспитанием детей. Я не уверен, что это было - может быть, это был просто зеленоглазый монстр ревности, - но у Эллисон были плохие отношения с Эмбер. Она была чрезмерно строга с Эмбер, а иногда и жестока в своих комментариях. У меня было несколько ссор с Эллисон прямо на глазах у Эмбер, когда Эллисон плохо с ней обращалась, потому что я просто не мог этого вынести.

К тому времени, когда Эмбер исполнилось двенадцать, дошло до того, что Эмбер никогда никуда не пошла бы со своей матерью, если бы я тоже не пошел с ней. Это стало настоящей проблемой, когда однажды летом Эллисон захотела отвезти детей на неделю в домик у озера, который снимала ее семья, когда мне нужно было работать. Мне потребовалась вся сила убеждения, которая у меня была, чтобы уговорить Эмбер поехать с ними, и настоящая конфронтация с Эллисон, чтобы убедиться, что она будет приятна Эмбер в поездке.

Хотя Эллисон было лучше с Уитни и Джерри, чем с Эмбер, у нее тоже были с ними свои моменты. Кроме того, несмотря на то, что Эллисон была мамой-домоседкой, я, вероятно, проводил с детьми столько же времени, сколько и она, поскольку у нее, казалось, всегда было то или иное мероприятие, на которое нужно было пойти, и время, которое я проводил с ними, обычно было гораздо качественнее.

Итак, теперь, прожив в браке около пятнадцати лет, имея троих замечательных детей, жену, которую я нежно любил и с которой наслаждался сексом, хотя у нас и не было "идеального" брака, я ехал домой из аэропорта после однодневной деловой поездки. Было около часу дня. Несмотря на то, что я рассказал Эллисон о своем полном маршруте, основываясь на моем телефонном звонке семье прошлой ночью, она, как обычно, не обратила на это никакого внимания, поэтому я не знал, будет ли она дома, чтобы поприветствовать меня, или нет. Если так, то я надеялся на какое-нибудь "послеобеденное наслаждение" в виде траха сисек до того, как дети вернутся домой из школы около 15:30.

Я стоял у знака "Стоп", собираясь повернуть направо на сквозную улицу, на которой я живу, когда мимо проехала знакомая машина. Это был характерный красный "Корвет" Роджера Мейберри. Верх был опущен, и его было хорошо видно на водительском сиденье, когда он крутил ручку радиоприемника, а из его изготовленных на заказ динамиков доносились мелодии.

Роджер Мэйберри был одним из лучших специалистов по продажам в одной из моих корпораций, занимавшейся в основном военными продажами. Он настолько хорошо разбирался в нашей технологии, насколько можно было ожидать от любого не инженера, и легко общался с людьми. Как практически у всех наших сотрудников, у него был высший уровень допуска к секретной информации, и даже выше, чем у большинства, потому что военное применение наших технологий было еще более секретным, чем у любых других.

— Что Роджер делает здесь в это время дня? - наивно спрашивал я себя. Поскольку улица, на которой я живу, является сквозной, я даже не учел тот факт, что он мог быть у моего дома, примерно в двух кварталах отсюда. Мне просто стало интересно, какое деловое событие могло привести его в этот конец города.

Примерно через минуту я въехал на подъездную дорожку, вошел в дом и, не увидев Эллисон, поднялся по претенциозной винтовой лестнице, которую Эллисон любила и которая "должна была быть", на второй этаж. Мои туфли на мраморном полу нашего коридора издавали характерное "хлоп, хлоп", когда я приближался к открытой двери главной спальни. Когда я был примерно в трех метрах от двери, я услышал знойный голос, сказавший: - Ты что-то забыл, Родж? Или решил внести еще одну порцию спермы?

В шоке я вошел в хозяйскую спальню и увидел там обнаженную Эллисон, лежащую на спине с раздвинутыми ногами и истекающую спермой из ее киски.

Когда она подняла взгляд между своих раздвинутых ног и увидела меня, ее улыбка быстро сменилась ужасом, и она почти закричала: - О, Брайан... черт, мне так жаль!

К сожалению, в течение наносекунды мой разум полностью осознал ситуацию, и чувства гнева, отвращения, тревоги, ненависти и страха пронеслись по моему мозгу с огромной скоростью. Я уверен, что стоял там, застыв с разинутым ртом, когда все остальные эмоции, переполнявшие меня, слились в единое ощущение.

Унылая, темная, всепоглощающая пелена печали опустилась на меня. Я помню, как, спотыкаясь, отступил на несколько шагов, но больше ничего, пока не очнулся в больнице.

Монитор, очевидно, предупредил сестринский пост о моем пробуждении, потому что через несколько секунд после того, как я открыл глаза, в мою палату вбежала медсестра, а примерно через минуту за ней последовала врач.

— Как вы себя чувствуете, мистер Бэнкс? - невинно спросила симпатичная медсестра средних лет с бейджиком "Нэнси".

— Как будто моя голова в тисках, - простонал я.

— Мы так рады видеть, что вы так быстро очнулись, - выпалила она, хватая меня за запястье и одновременно глядя на монитор рядом с моей кроватью.

— Почему я в больнице и как я сюда попал? - спросил я как раз в тот момент, когда вошла доктор.

— Мистер Бэнкс, я доктор Петра, - ответила невысокая и очень приятная женщина-врач-индианка. - Дайте мне посмотреть вам в глаза, а потом я отвечу на ваши вопросы, - продолжила она.

Пока медсестра Нэнси все еще держала меня за запястье, доктор Петра достала из кармана какой-то источник света и, фактически не направляя интенсивный луч мне в глаза, поводила источником света взад-вперед и двигала мои веки и кожу вокруг глазных яблок своими мягкими, но твердыми руками в течение добрых двух минут.

Когда доктор Петра выпрямилась, медсестра отпустила мое запястье. Они обе улыбнулись, и доктор Петра сказала: - Мистер Бэнкс, у вас сотрясение мозга. По словам вашей жены, вы споткнулись обо что-то в своей спальне и упали навзничь на мраморный пол в коридоре, ударившись головой о камень. Вы могли умереть, но ваши жизненные показатели в норме, и сотрясение мозга, скорее всего, не такое серьезное, как мы опасались.

Мгновенно пелена печали снова обрушилась на меня, когда я вспомнил, что спровоцировало мое отступление назад. Мои глаза расширились, и я громко простонал: - Блевотный мешок!

К счастью, у медсестры Нэнси была быстрая реакция, и какой-то контейнер - хотя и не "пакет для блевотины" - в мгновение ока оказался у меня под подбородком. Несмотря на то, что в тот день я не обедал, меня вырвало всем, что было у меня в желудке - в основном желчью.

Как только мой желудок был полностью опустошен, я лег на спину. Нэнси положила мне на голову холодный компресс, а доктор Петра провела еще один осмотр. Когда она закончила, то объявила: - Я очень удивлена вашей реакцией, мистер Бэнкс. Это может свидетельствовать о более серьезном сотрясении мозга, чем я надеялась, но других признаков этого нет.

— Могла ли моя рефлекторная реакция быть результатом воспоминания об эмоциональном кризисе, который ускорил мое падение? - спросил я, уже зная ответ.

— Да, это вполне возможно, - задумчиво произнесла доктор Петра, поглаживая подбородок. - У вас был эмоциональный кризис?

— Ага! - сказал я в ответ угрюмо: - я реагировал так эмоционально, когда увидел как сперма другого мужчины вытекает из влагалища моей жены, - фыркнул я. После минутной заминки я на самом деле очень гордился собой за то, что не использовал в своем монологе "шлюху", "пизду" или "траханье". Тем не менее, вы бы не догадались об этом по шокированному выражению лица моего доктора.

— Кстати, - саркастически продолжил я, прежде чем успел добиться выражения жалости от кого-либо из них или прежде чем они сами упали навзничь, - где моя верная жена?

— Э-э, ну, она была здесь, но пошла забрать ваших детей из школы, - ответила Нэнси, начиная приходить в себя.

Я посмотрел на часы. Было 15:28, так что она, вероятно, как раз в это время забирала их.

— Вы недавно ели? - спросила доктор Петра, все еще с пепельным выражением на лице.

— Нет. Примерно с восьми утра, - ответил я.

— Поскольку ваше извержение желудка, очевидно, было вызвано эмоциями, а не сотрясением мозга, я настоятельно рекомендую вам принять что-нибудь в желудок. Особенно до того, как вернется ваша жена с детьми, - сказала она.

— Вы не думаете, что меня просто вырвет снова, когда я увижу ее? – спросил я.

— Нет... я не думаю, - ответила доктор Петра, - пока это что-то легкое. Сестра Дженкинс, не могли бы вы, пожалуйста, распорядиться, чтобы на кухне принесли сюда миску овсянки?

— С корицей и изюмом, без коричневого сахара, - сказал я, поворачиваясь к Нэнси и стараясь быть как можно любезнее.

Овсянку доставили в течение пяти минут. Я быстро прикончил миску и почувствовал себя немного лучше к тому времени, когда Нэнси вернулась в мою комнату и сказала: - У вас посетители.

Вбежали три мои возлюбленных ребенка, каждый из которых пытался добраться до меня первым. - Дорогие, не трогайте папину голову или шею, - хихикнул я, пытаясь обхватить их всех троих двумя руками. Они все говорили одновременно, один оживленнее другого. Несмотря на мое физическое и эмоциональное состояние, мне пришлось усмехнуться. Настоящий смех, вероятно, причинил бы боль, но хороший смешок определенно был необходим.

Я едва заметил Эллисон, так был занят разговором с детьми. Было ясно, что Эмбер плакала, но теперь, когда она увидела, что я не на пороге смерти, она явно оживилась, а двое других расплылись в улыбках. Эллисон стояла в дверях с озадаченным выражением на лице.

Беседуя с детьми, я, насколько мог, избегал обсуждения своей травмы и вместо этого направил разговор на их занятия вчера, пока меня не было в городе, и сегодня. Эллисон несколько раз вставляла вопросы или комментарии, но я просто игнорировал ее и никогда не смотрел ей в глаза. Примерно через пятнадцать минут веселья я заметил, что Нэнси что-то сказала Эллисон. Минуту спустя Эллисон объявила: - Дети. Папе все еще больно, и ему должно стать лучше, так что нам нужно уезжать. Поцелуйте его на прощание, и мы снова навестим его завтра.

Дети обслюнявили меня и, уходя, помахали на прощание. Эмбер явно чувствовала себя лучше, чем когда приехала, и Джерри, казалось, был в порядке, но теперь, когда она хорошенько разглядела меня на больничной койке издалека, Уитни начала плакать и, уходя, резко отвернулась, очевидно, пытаясь скрыть свои слезы.

После того, как дети ушли, Эллисон крикнула им: - Подождите маму в вестибюле лифта. Я собираюсь поговорить с папой несколько минут.

Эллисон повернулась и подошла ко мне. У меня не было времени полностью спланировать, какой будет моя реакция, и, очевидно, в настоящее время у меня не было возможности реализовать сценарии, о которых я уже думал. Поэтому я просто закрыл глаза и слушал.

— Брайан, я, э-э... Мне так жаль, что тебе пришлось увидеть меня такой. Я никогда не хотела, чтобы ты узнал. Мне жаль, что я, э-э, ну, не та жена, какой ты имеешь право меня видеть. Я действительно надеюсь, что, когда тебе станет лучше, мы сможем обсудить это, - сказала она мне с нотками одновременно стона и рыдания в голосе, хотя явно не плакала по-настоящему. Когда она не получила от меня абсолютно никакого ответа, она сказала: - Может быть, тебе захочется поговорить завтра. Если ты это сделаешь - просто позвони мне.

Ее последнее заявление было красноречивым само по себе. Она, очевидно, не была заинтересована в том, чтобы навестить меня в больнице - мне пришлось бы уговаривать ее и "разговаривать" с ней, а иначе она бы не пришла.

Доктор Петра снова вошла примерно через двадцать минут после ухода Эллисон. После очередного осмотра она сказала: - Вы не выглядите слишком расстроенным после разговора со своей женой.

— Я не разговаривал со своей женой, - невозмутимо ответил я. - Однако, хотя я все еще испытываю глубокую печаль из-за потери моей прошлой жизни, я совершенно уверен, что смогу превратить свои эмоции в действие. Меня больше не вырвет.

— Это хорошо, - сказала она с улыбкой.

— Доктор, как долго, по-вашему, мне придется здесь оставаться?

— Я настаиваю, чтобы вы остались еще на одну ночь, после сегодняшнего вечера, но после этого, если ваше обследование пройдет хорошо, вы можете уйти. Но вы должны ограничить свою деятельность, по крайней мере, на неделю, и определенно не заходить в свой офис, по крайней мере, три или четыре дня. Я настаиваю! - ответила она настолько твердым голосом, на какой только способна женщина ростом в 150 сантиметров.

— Я обещаю, - усмехнулся я, а затем потянулся и схватил ее за руку. - Это я обещаю при условии, что вы не скажете моей жене, что отпустите меня утром в пятницу. Очевидно, я не могу просить вас лгать ей, но если она хотя бы захочет спросить, можете ли вы намекнуть, что мне придется остаться до субботы?

— Я думаю, что смогу это сделать, - рассмеялась доктор Петра, - до тех пор, пока мне не придется откровенно лгать в ответ на прямой вопрос. Я скажу сестре Дженкинс то же самое.

Я плотно поужинал, позвонил своим родителям, с которыми по очевидным причинам Эллисон не связывалась, позвонил моему помощнику к нему домой и попросил блокнот и ручку. В тот вечер я чувствовал себя слишком не в своей тарелке, чтобы записывать то, что мне предстояло сделать, но я определенно был бы готов начать планировать свои действия на следующее утро.

Эллисон снова появилась с детьми около 15:50 в четверг. Как я и предсказывал, она не потрудилась навестить меня ранее в тот же день, и я, конечно, не собирался ей звонить, хотя Нэнси сказала, что однажды она звонила в сестринский пункт, чтобы справиться о моем самочувствии.

К тому времени, когда дети добрались туда в четверг, я чувствовал себя намного лучше. Это было не только потому, что я выздоравливал, но и потому, что у меня был совершенно продуктивный день. Ко мне пришли несколько человек из моего офиса, а также мой адвокат Гейл, которая оформляла мой брачный контракт, и мои родители пообедали со мной. Однако ничто из того, что я делал, не имело никакого отношения к моим исследованиям в области датчиков приближения. Все это было связано с планированием остальной части моей жизни вне работы.

После чудесных получаса, проведенного с детьми, как я и проинструктировал Нэнси ранее в тот же день, она вошла и сказала, что мне нужно отдохнуть. Эллисон сделала то же самое, что и в первый день, но на этот раз я не закрывал глаза, когда она разговаривала со мной.

— Дорогой, ты так и не позвонил, чтобы пригласить меня прийти и поговорить о нашей ситуации, - сказала она мягким голосом.

— Полагаю, я был недостаточно важен для тебя, чтобы узнать, жив я или мертв, пока я не позвоню, да? - выпалил я в ответ, пытаясь свести к минимуму сарказм в своем комментарии, но, вероятно, безуспешно.

— Это нечестно, дорогой, - мягко ответила она. - Я не хотела беспокоить тебя, если ты не хотел говорить.

— Я, вероятно, захочу поговорить в эти выходные... черт возьми, - сказал я язвительным голосом, - после того, как они меня отпустят.

— Брайан, еще раз…мне так жаль. Я действительно надеюсь, что мы сможем забыть об этом, - пробормотала она. Потом она взяла меня за руку и поцеловала ее. Я никак не отреагировал. - Пока, - скромно сказала она, слегка помахав рукой при выходе.

Конечно, от меня не ускользнуло, что она никогда не говорила, что любит меня, или что собирается прекратить свой роман с Роджером Мейберри, и единственным признаком настоящего горя, который я мог ощутить, было то, что ее поймали. Остальные 10% моего плана, которые я еще не довел до совершенства, было бы легко выполнить сейчас.

Незадолго до окончания часов посещений отец и мать Эллисон пришли навестить меня. Я был немного удивлен, пока они ненавязчиво не раскрыли причину своего визита. Очевидно, Эллисон не думала, что это будет слишком хорошо, если она будет угрожать мне потерей детей в случае нашего развода, поэтому она попросила своих родителей сделать это.

— Эллисон рассказала нам о своей большой ошибке, - сказала ее мать, держа меня за руку.

— О, в самом деле...? Какой? - саркастически спросил я.

После долгой паузы ее мать ответила: - Ты это очень хорошо знаешь. Это то, что вызвало твой несчастный случай. Я просто надеюсь, что ты найдешь в себе силы простить ее, Брайан. Ты такой хороший человек и любящий отец, и я знаю, что это разрушило бы тебя, если бы ты не был со своими детьми каждый день.

— В этом ты, безусловно, права, Рут, - сказал я мрачным голосом. Быть мрачным было просто притворством. Самым важным в моем плане было получить единоличную опеку над детьми.

После еще нескольких минут поверхностного разговора, после того как родители Эллисон передали сообщение, которое, я был уверен, их дочь требовала от них передать, они ушли.

Любые сомнения относительно того, что я должен был делать, исчезли.

В пятницу утром доктор Петра провела мне еще один осмотр, а затем подписала документы на мое освобождение. – Помните… успокойтесь хотя бы на неделю, - сказала она.

— Честь скаута, - сказал я, отдавая свое подобие бойскаутского салюта. Никогда не будучи бойскаутом, я не знаю, насколько близко я подошел, но, по крайней мере, она рассмеялась.

Я поблагодарил Нэнси и предложил ей чаевые наличными в размере 500 долларов, от которых она отказалась. Поэтому вместо этого я осторожно обнял ее и ушел со своим помощником Джеком к 10:00 утра.

Отомстить Роджеру Мейберри было бы очень просто - я мог бы просто уволить его. Но для меня это было бы недостаточной местью. Что мне нужно было сделать, так это разрушить его карьеру. Если бы он просто устроился на другую работу в смежной области, почти с такой же зарплатой, каким было бы это наказание? Что мне нужно было сделать, так это убедиться, что он потерял свой допуск к секретной информации. Это сделало бы невозможным для него устроиться на работу с вознаграждением, близким к тому, которым он пользовался в настоящее время.

После консультации с Гейл и специалистом по бракоразводным процессам, которого она порекомендовала, и после получения информации о банковском счете Роджера из платежной ведомости, поскольку его чеки поступали напрямую, следующее, что мне нужно было сделать, - это встретиться с Иезавель. Почему с ней? Она помогла бы мне добиться того, чтобы я получил единоличную опеку над своими детьми!

Мой помощник отвез меня в офис Иезавель, но я попросил его подождать в машине. Несмотря на то, что Джек был полностью посвящен во все мои планы, мне нужно было поговорить с Иезавель наедине. Я позвонил заранее, но Иезавель все равно выглядела удивленной и взволнованной, увидев меня.

— Ого, Иезавель, - засмеялся я, когда она прижалась ко мне своим большим красивым телом. - У меня сотрясение мозга, и я не могу крепко обнять тебя, как мне бы хотелось. Можем мы просто поцеловать друг друга?

— Ты ублюдок, - хихикнула она, - ты, наверное, получил сотрясение мозга только для того, чтобы я не смогла тебя покалечить. - Мы обменялись поцелуями. Очень неудачное приветствие, но сойдет.

Иезавель выглядела хорошо. Она была одета очень стильно, но профессионально, и выглядела так, словно не прибавила ни килограмма с тех пор, как ей исполнилось восемнадцать. Хотя ее сиськи выглядели еще больше, чем я помнил. Наверное, они просто казались больше, потому что я не видел ее последние десять лет и не помнил, насколько они были велики. В ее волосах появилось немного седины, но это на самом деле смягчило черты ее лица. Да, она все еще была непревзойденной сексуальной женщиной.

— Пойдем в мой кабинет, - потребовала она, хватая меня за руку.

Выразив свою радость по поводу того, что я снова вижу Иезавель, я перешел прямо к делу. - Мне нужна твоя помощь, Иезавель, - сказал я, и моя печаль снова подняла свою уродливую голову.

— Все, что угодно, Брайан, - сказала она, держа меня за руку. - Ты даже не представляешь, как сильно я хочу помочь тебе, в чем бы это ни заключалось. Ты помог мне осуществить мою мечту, так что до тех пор, пока мне не придется кого-то убивать, я полностью согласна!

Этот комментарий и ее широкая улыбка, с которой она его произнесла, рассеяли мою печаль больше, чем я думал, что это возможно. – Ладно. Ты сама напросилась, - усмехнулся я.

Я не упустил ни одной детали из того, что произошло, и аспект моей реакции, в котором мне нужна была ее помощь. Это включало в себя рассказ ей о том, как важны для меня мои дети, и я даже показал ей их фотографии. Когда она услышала, что моего среднего ребенка зовут Уитни, она похолодела.

— Ты назвал ее Уитни? – ахнула она.

Я знал, о чем она думает, и не было абсолютно никаких причин - учитывая нынешние обстоятельства - почему бы мне не вступить в гильдию "лжецов". - Да, она названа в честь моего любимого человека из тех дней, когда я был еще не женат, - ответил я с широкой улыбкой.

Она задохнулась, начала плакать и в перерывах между всхлипываниями простонала: - Ты ублюдок. За последние десять лет я плакала только два раза – и оба из-за тебя!

Я улыбнулся, и сжал ее руку: - Эй, слезы радости - это здорово. Они бы мне сейчас не помешали.

— Как я могу помочь тебе? - спросила она, вытирая слезы.

— Мне нужно, чтобы ты разместила порно с участием моей жены на своем сайте и оплатила его на ее банковский счет!

Как только она оправилась от первоначального шока, мы всесторонне обсудили ситуацию. У нее было много хороших предложений, и одно из них было впечатляющим. - Ты должен быть уверен, что это никогда не отследят до тебя, и кто-нибудь может узнать, что у нас с тобой была предыдущая "связь", - сказала она.

— Это то, что ты называешь "ассоциацией"? - рассмеялся я.

— Заткнись, - хихикнула она, - теперь моя очередь учить тебя. У меня есть друг, который может сделать это на платном порносайте, еще более популярном, чем мой, без лишних вопросов. Все, что тебе нужно сделать, это переправить ему наличные, которые он, в свою очередь, переведет на банковский счет твоей жены. Давай я позвоню ему прямо сейчас.

За четыре минуты телефонного разговора со своим другом Иезавель обо всем договорилась. Она сказала мне, в каком формате должны быть порнофильмы, и что все наличные, которые я ей дам, она отдаст своему другу, и такая же сумма будет переведена на счет Эллисон. - Кроме того, моему другу понадобится подпись твоей жены на контракте, который включает публикацию. Можешь ли ты обманом добиться этого или подделать его должным образом?

— Я могу, - ответил я.

— Я отправлю тебе это по электронной почте сегодня, - ответила она.

— Подожди до завтра. Я заведу новую учетную запись электронной почты специально для этой цели и отправлю ее тебе по электронной почте, как только она подпишет, - ухмыльнулся я.

Я был на естественном подъеме, когда готовился покинуть офис Иезавель. Я рискнул причинить ей боль, нежно поцеловав ее в губы, когда уходил. Мне было приятно видеть, что мое сотрясение мозга не повлияло на реакцию моего члена, поскольку я получил законный стояк всего от одного нежного поцелуя в губы с Иезавель.

К счастью, вскоре после того, как мы поженились, моя жена настояла на том, чтобы кредитная карта была оформлена только на ее имя, а также банковский счет был открыт только на ее имя. Я никогда не утруждал себя проверкой их раньше, но сейчас обязательно проверю. У меня не возникло бы проблем с получением номеров из документов, которые она оставила валяться дома в кабинете.

Мне многое предстояло сделать, чтобы осуществить свою месть. Номера банковских счетов Роджера и Эллисон, номер кредитной карты Эллисон, достаточно моих собственных денег, чтобы профинансировать все, что я захочу, и помощь Иезавель. Кроме того, мой помощник Джек был абсолютно предан мне, и я мог положиться на него во всем.

Мне нужно кое-что сказать о Джеке. Он мой помощник, а не секретарь. Он мой самый высокооплачиваемый сотрудник, не считая генеральных директоров моих компаний. Несмотря на то, что у него инженерное образование и он отлично разбирается в цифрах и вносит технические усовершенствования в мои хитроумные схемы, он также готов сделать все, чтобы помочь. Вот почему он забрал меня из больницы и ждал у Иезавель. Еще кое-что - в колледже он был футболистом первого дивизиона и начинал в качестве полузащитника в выпускном классе. Рост у него 185 сантиметров и 120 килограмм почти чистых мышц. У него проблемы с приобретением пиджаков, из которых он не вырывает рукава.

Все, что связано с моей местью, могло пойти не так, как надо, но я тщательно все спланировал и должен был быть оптимистом.

После того, как Джек высадил меня из машины у моего дома - я не заходил внутрь, чтобы посмотреть, дома ли Эллисон, - я пообедал, а затем позвонил Эллисон на мобильный.

— Привет, дорогой. Я так рада, что ты позвонил. Хочешь, я приеду к тебе в гости? - было ее напевным приветствием, поскольку номер моего сотового, очевидно, высветился в ее мобильном.

— В этом нет необходимости, - сказал я без всякой теплоты в голосе. - Меня освободили пораньше, и я пойду заберу детей, а потом отведу их на молочные коктейли. Мы будем дома около 17:30.

— О, дорогой. Я должна приготовить для тебя хороший ужин по случаю возвращения домой, - выпалила она, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал оптимистично. - А теперь не порти им аппетит...

Я оборвал ее. - Спасибо за родительский совет, - саркастически ответил я. - Увидимся в 17:30.

Дети были рады меня видеть, справлялись о моем здоровье и оживленно рассказывали о своих занятиях. Они пришли в еще больший восторг, когда я сказал им, что мы собираемся купить молочные коктейли в местной солодовой лавке, что им всем очень понравилось.

После того, как мы вчетвером хорошенько подкрепились - я открылся им.

— Дети, я хочу, чтобы вы знали, что в будущем кое-что изменится, и что ни в чем из этого нет вашей вины, - начал я сдержанно, как ни в чем не бывало. Это ни капельки не обмануло Эмбер. Без колебаний она более чем предвосхитила то, что я хотел сказать, - она экстраполировала это.

— Если вы с мамой разведетесь - я буду жить с тобой, - выпалила она.

— Вы разводитесь? - спросила Уитни.

— А теперь давайте не будем торопить события, - сказал я, пытаясь успокоить их - особенно Уитни, у которой внезапно появился недовольный вид. - У нас с мамой возникли некоторые проблемы, и я не знаю, что из этого выйдет. Однако я хочу, чтобы вы знали одну вещь: несмотря ни на что, мы оба любим вас всем сердцем и что вы, три прекрасных создания, никоим образом не являетесь причиной наших проблем.

Эмбер снова потрясла меня до глубины души. - Ты любишь нас всем своим сердцем, но любит ли нас мама?

— Мамочка любит нас, - пропищал Джерри.

— Не будь так уверен, - парировала Эмбер.

Стараясь быть как можно более дипломатичным, я накрыл ладонью руку Эмбер. - Дорогая, я знаю, что мама любит вас всех безраздельно. Иногда она просто не знает, как это показать. Давайте не будем думать о ней плохо. Хорошо? И будем надеяться, что все образуется.

Уитни тихо шмыгала носом, но Джерри и Эмбер, казалось, полностью пришли в себя, особенно когда Джерри спросил с серьезностью восьмилетнего ребенка: - Папа, ты придешь завтра в полдень на мою игру в Младшей лиге? Это против "Рэйвенс", и я собираюсь подавать.

— Я бы ни за что на свете не пропустил это, сынок, - усмехнулся я. - Какие мероприятия у вас, девочки, в субботу? – спросил я как можно более жизнерадостным голосом: - Я потерял три дня из-за своего пребывания в больнице и так и не получил обычную информацию по четвергам.

К тому времени, когда мы вернулись домой около 17:20, все трое детей казались оптимистичными. Я позаботился о том, чтобы по крайней мере один ребенок все время находился между мной и Эллисон во время приветствия Эллисон, поскольку я не хотел никакого телесного контакта с ней.

В тот вечер, когда дети легли спать, я пошел в комнату для гостей.

— Ты не хочешь поговорить? - спросила Эллисон.

— У меня раскалывается голова из-за сотрясения мозга. Мне просто нужно принять обезболивающие таблетки и немного поспать. Вероятно, это будет беспокойно, и я не хочу тебе мешать, - ответил я, проглотив две таблетки Тайленола, которые выдавал за обезболивающие, отпускаемые по рецепту, а затем закрыв дверь.

— Я готова поговорить в любое время, - пропела Эллисон, когда перед ней закрылась дверь гостевой комнаты.

Мне без особого труда удалось избежать какого-либо реального обсуждения или близости с Эллисон как в субботу, так и в воскресенье. Я смог приступить к осуществлению своего плана.

Первые занятия были легкими. Воспользовавшись кредитной картой Эллисон, в субботу утром я заказал две маленькие высокотехнологичные видеокамеры и детекторы движения для экспресс-доставки на дом в понедельник. На компьютере я распечатал порноконтракт, который Иезавель отправила мне по электронной почте на учетную запись, которую я создал для этой цели, и немедленно удалил его. Я также распечатал новые бланки бенефициара и медицинской страховки из базы данных моей компании, приложил контракт на порнопродукцию предпоследним пунктом в стопке и поместил вкладки там, где Эллисон должна была подписать их все.

Я знал, что Эллисон будет в хорошем настроении в выходные, но это продлится не слишком долго. Я вручил ей документы в воскресенье, сказал ей, что это бланки страхования здоровья, инвалидности и жизни для работы, которые просто необходимо обновить, и что она и дети являются со-бенефициарами всей моей страховки. Я оставил ей документы, сказав, чтобы она прочитала их на досуге.

Я знал, что она не прочтет их все, но пролистает первую или две. Когда она увидела свое имя на первых двух в качестве получателя, она улыбнулась, очевидно, полагая, что, несмотря на мою отчужденность, я не планирую разводиться с ней. С широкой улыбкой она принесла мне документы всего через несколько минут после того, как я отдал их ей. - Все подписано, дорогой, - пропела она, вручая их мне, пока я затевал карточную игру с Уитни и Джерри.

— Спасибо, - сказал я и просто переложил документы в свой открытый портфель так небрежно, как только мог, и раздал карты.

Я также позвонил генеральному директору принадлежащей мне компании, в которой работал Роджер Мэйберри, и сказал ему, чтобы федеральное агентство, отвечающее за наши допуски к секретной информации, назначило проверку безопасности пяти сотрудников подразделения Мэйберри. Из-за деликатного характера нашей работы мы подвергаемся выборочным проверкам безопасности, точно так же, как некоторые организации подвергаются выборочному тестированию на наркотики, поэтому никто из сотрудников не будет знать, что проверку инициировал их работодатель, а не правительство.

В понедельник утром, после того как дети ушли в школу, Эллисон настояла на разговоре.

— Брайан, мы не можем игнорировать то, что произошло. Если мы это сделаем, то это разъест тебя и разрушит наши отношения, - начала она, сидя напротив меня за кухонным столом.

Я хотел спросить: "Какие отношения?", но воздержался. Вместо этого я сказал: - Эллисон, у меня все еще кружится голова, и мне еще предстоит смириться с тем, чему я стал свидетелем. Мне нужно привести мысли в порядок, прежде чем мы сможем вести вполне осмысленный разговор. Я не собираюсь делать ничего опрометчивого.

— Хорошо, дорогой, - ответила она после небольшой паузы, явно довольная, если не сказать обрадованная. - Но я надеюсь, что тебе скоро станет лучше. Я действительно хочу показать тебе, как сильно я забочусь о тебе - мои сиськи скучают по тебе.

Я улыбнулся, что чуть не убило меня, а потом сказал: - Я тоже по ним скучаю. - Это было правдивое утверждение. Несмотря на мою антипатию к ней в настоящее время, я действительно любил ее сиськи и скучал по ним.

— Примерно через полчаса мне нужно идти в Загородный клуб на заседание Социального комитета. Вернусь около двух, чтобы забрать детей из школы. С тобой все будет в порядке без меня? – сказала она.

В ответ на ее вопрос я хотел сказать: "Я скоро узнаю", но снова сдержался. - Хорошо проведи время. Со мной все будет в порядке, - ответил я.

Она слишком все упрощала. Примерно через полчаса после того, как она ушла, камеры доставил курьер. Я позвонил Джеку, и он приехал. Мы вдвоем установили камеры, выключатели и датчики движения в главной спальне менее чем за час. Мы обращались со всем оборудованием в латексных перчатках, чтобы не оставить никаких отпечатков пальцев или ДНК. Затем нам пришлось перенаправить каналы на компьютер Эллисон.

В то время как я отлично разбираюсь в компьютерах, Джек - гений. - Все, что нам нужно сделать, это найти ее пароль, и мне потребуется десять минут, чтобы подключить камеры к ее компьютеру. У меня на ноутбуке установлена самая эффективная программа для взлома паролей. Я соединю свой с ее и приступлю к работе, - объявил Джек, все еще не снимая латексных перчаток.

После того, как Джек запустил программу, он начал говорить: - Что мы можем сделать, пока это работает..., - но был прерван "звуковым сигналом".

— Что это? - спросил я. - Он неисправен?

— Я так не думаю.....Срань господня, он уже взломан, - засмеялся он.

— Как это возможно? – спросил я.

— Программное обеспечение сначала обрабатывает тысячу наиболее распространенных паролей, прежде чем использовать алгоритмы взлома. Ха-ха! Ее пароль - "принцесса", 28-й по распространенности пароль в соответствии с программным обеспечением.

— Это понятно, - усмехнулся я. - Она никогда не слушала ничего из того, что я говорил о технологиях. С чего бы ей слушать, как я говорю ей ввести в свой пароль произвольные символы.

Верный своему слову, в течение десяти минут Джек привязал запись с камер в файл с неопределенным названием на компьютере Эллисон. Еще через пять минут он настроил его таким образом, чтобы я мог получить доступ к файлу из своего офиса в любое удобное для меня время и мог удаленно включать и выключать камеры и детекторы движения.

Во вторник я пошел на работу, так как чувствовал себя хорошо. Я включил камеры и датчики движения, когда уходил. Я договорился с подставной корпорацией, которой я владел на Каймановых островах, о переводе 10 000 долларов на банковский счет Роджера Мейберри. После этого я чувствовал себя хорошо эмоционально, и у меня был хороший физический прогресс, восстанавливающийся после сотрясения мозга, так что я действительно проделал кое-какую реальную работу.

После того, как дети легли спать во вторник вечером, Эллисон подошла ко мне. - Почему бы тебе не вернуться в нашу постель сегодня вечером? Твоей голове, должно быть, полегчало, если ты смог сегодня поработать.

— Это так, - ответил я. - Я чувствую себя почти нормально.

Когда я добрался до постели, Эллисон была голой. Я не могу не пялиться на ее набухшие соски, когда она обнажена, и она прекрасно это понимает. Она встретилась со мной взглядом, пока втирала лосьон в свои сиськи, что, конечно же, заставило меня напрячься. Одной рукой она осторожно просунула руку мне под ширинку, а другой стянула вниз мои боксеры.

Прошла всего минута, когда я уже сидел верхом на Эллисон и двигал своим членом взад и вперед между ее великолепными сосками, в то время как она подталкивала их друг к другу. Еще через минуту я почти забыл о своем отвращении к Эллисон, когда эндорфины начали бушевать в моем мозгу, как Амазонка. Она издавала все нужные звуки и облизывала щель на конце моего члена с каждым толчком вперед. На самом деле она испытала свой типичный легкий оргазм еще до того, как я был готов кончить, и когда я начал стонать, она схватила мой член и высосала его досуха.

Я был физически и эмоционально истощен, когда Эллисон свернулась калачиком рядом со мной, и я легко заснул впервые с тех пор, как увидел сперму Мэйберри, вытекающую из ее киски. - Я буду скучать по этим сиськам, - была последняя мысль, промелькнувшая у меня в голове перед тем, как я заснул.

В среду и четверг я почти позволил себе пофантазировать, что Эллисон поняла, как сильно она причинила мне боль. Что на самом деле она любит меня и даже порвет с Мэйберри. Конечно, это не помешало мне включить камеры, когда меня не было дома, или приступить к осуществлению своего плана, потому что я знал, что эти мысли были всего лишь фантазией, а не реальностью. Это подтвердилось, когда я просмотрел видео, сделанное в четверг днем.

Там была моя "верная" жена с выражением экстаза на лице, когда она смотрела в камеру и стонала, в то время как Мэйберри выбивал из нее все дерьмо по-собачьи. Несколько минут - это все, что я смог вынести, хотя я просмотрел всю запись в шестнадцать раз быстрее обычной скорости, просто чтобы убедиться, что она не трахала его сиськами. Пока я не оформил Эллисон документы на развод, траханье сисек было всем, что я мог с ней делать, и я не хотел, чтобы это испортилось, увидев, как член Мэйберри гладит ее сиськи.

В то время как я испытывал некоторый восторг, зная, что видео - это то, что мне нужно, чтобы попытаться получить единоличную опеку над детьми, моя пелена печали ненадолго и очень нежелательно вернулась. - Почему она просто не могла держать ноги вместе рядом с Мэйберри - и кто знает, были ли там другие? - риторически спросил я себя.

В пятницу утром я загрузил "Трах-фест" Эллисон на платный порносайт, и вручил 5000 долларов наличными Иезавель, а к вечеру пятницы 5000 долларов были переведены с порносайта на банковский счет Эллисон. Видео было размещено для просмотра всеми платящими клиентами. К сожалению, поскольку на веб-сайте не было пресс-релиза от Мэйберри, им пришлось пикселизировать его лицо, но я был безмерно рад, что раздел веб-сайта, на котором было доступно видео, назывался "Жены-шлюхи трахаются за спиной у своих мужей в супружеской постели!" Как уместно!

В течение следующих двух недель на порносайт были загружены еще два видео. Еще два депозита по 5000 долларов были переведены на банковский счет Эллисон, и еще 10 000 долларов были переведены из другой компании на Каймановых островах на банковский счет Мэйберри. Теперь мне нужно было опустить молоток, прежде чем Эллисон и Мэйберри получат банковские выписки в конце месяца и зададутся вопросом, что, черт возьми, происходит.

Хотя я имел удовольствие трахать сиськи Эллисон четыре раза за эти две недели, несмотря на ее просьбы, я избегал трахать ее киску. Я проделал хорошую актерскую работу, начав плакать, когда она попросила меня трахнуть ее киску и прерывающимся голосом сказал: - Э-э, Эллисон, я не совсем готов к... э-э...этому. Пока нет. - Когда я сказал это, она ответила - почти так, как если бы она была по-настоящему заботливым существом: - Я понимаю, милый. Дай мне знать, когда будешь готов. А теперь поднеси свой симпатичный член к маминым сиськам.

На следующий день после того, как третье порно-видео стало доступно платной публике, была проведена проверка безопасности Мэйберри. Как это произошло, я не знаю (кхе-кхе), но у рецензента была непиксельная копия одного из видео, на котором Мэйберри трахает Эллисон, а также банковская выписка Мэйберри. Мэйберри был третьим человеком в его группе, у которого брали интервью в тот день, поэтому я уверен, что он не знал, что его интервью было единственным "важным".

Поскольку генеральному директору должна была быть предоставлена копия результатов проверки на детекторе лжи, а также вопросы и ответы, я получил копию стенограммы интервью к концу дня собеседования с Мэйберри.

После того, как Мейберри подключили к детектору лжи и от предварительных вопросов отказались, рецензент поймал его на лжи.

— Мистер Мейберри, есть ли у вас какие-либо занятия вне работы, которые кто-то мог бы использовать для шантажа вас?

— Нет, я так не думаю, - ответил Мэйберри, заметив резкое движение стрелки детектора лжи.

— Я хотел бы показать вам видео, мистер Мейберри, - продолжил рецензент, нажав несколько кнопок на своем iPad. - Кто эта женщина, с которой вы занимались сексом две недели назад, в четверг?

Очевидно, лицо Мейберри побледнело, пока он мысленно решал, следует ли ему попытаться солгать или сказать правду? Что будет хуже для его допуска к секретной информации? Я думаю, он решил во всем признаться. - Эллисон Бэнкс.

— Разве она не замужем за одним из ваших коллег, Брайаном Бэнксом?

— Э-э, ну, на самом деле Брайан Бэнкс работает в связанной компании, хотя его офис находится в том же здании, что и мой. Это большое здание, - пробормотал Мейберри.

— Вам никогда не приходило в голову, что роман с замужней коллегой по работе может привести к шантажу?

— Э-э, я, э-э, никогда по-настоящему не задумывался об этом, - пробормотал Роджер.

— Получали ли вы какие-либо платежи от иностранных организаций с момента вашего последнего допуска к секретной информации?

— Ни в коем случае, - возмущенно ответил Роджер.

— Позвольте мне показать вам выписку по вашему банковскому счету за этот месяц, мистер Мейберри. Для чего вам нужны депозиты двух разных корпораций, базирующихся на Каймановых островах?

Последовала долгая пауза. С трепетом в голосе Мейберри ответил: - Я не знаю! Я никогда не видел этого раньше. Должно быть, это какая-то ошибка!

— Ошибка двух разных компаний на Каймановых островах, владельцев которых мы не смогли идентифицировать? - продолжил рецензент.

— Да. Кто-то меня подставляет! - заскулил Мэйберри, очевидно, совершенно расстроенный.

— Кто-то подделал видео с вами и миссис Бэнкс? - поинтересовался рецензент, и я уверен, что в его голосе был сарказм, хотя он должен был оставаться бесстрастным.

После нескольких других вопросов интервью было завершено. Мэйберри ничего не сказал, когда после отсоединения электродов от детектора лжи рецензент сказал: - Мистер Мэйберри. Пока вам не скажут иначе, вы не должны вступать в какие-либо контакты с кем-либо, имеющим отношение к конфиденциальной и секретной информации. Вы также не должны связываться с мистером или миссис Бэнкс или с любой из двух корпораций, которые внесли деньги на ваш счет. Если вы это сделаете, то будете привлечены к ответственности.

В тот вечер, когда я просматривал интервью Мэйберри, я чувствовал себя действительно хорошо - по-настоящему хорошо. Эллисон почувствовала мое веселье и заигрывала со мной после ужина. Мы легли спать, как только убедились, что дети заснули. Я знал, что это будет последний раз, когда у меня был интимный контакт с Эллисон, поэтому я пососал ее сиськи и потер ее киску, а затем просунул свой член между ее смазанными сиськами и трахнул более энергично, чем когда-либо прежде. Я расположился так, чтобы одновременно с поглаживанием я мог одним пальцем пощекотать ее клитор, что я делал только однажды в прошлом.

Я выпустил огромную порцию в грудь и подбородок Эллисон. У нее не было возможности взять меня в рот, как она часто делала, чтобы эякулировать, так как она, казалось, испытывала оргазм от моего траха в сиськи и от стимуляции своего клитора одновременно.

После того, как мы отошли от наших оргазмов и лежали бок о бок, прижимаясь друг к другу, голосом почти таким же страстным, как тот, который она использовала для Мэйберри, когда спрашивала, не хочет ли он еще раз кончить в ее киску, Эллисон сказала: - Дорогой. Как насчет того, чтобы мы немного отдохнули, а потом я хорошенько отсосу тебе? Потом ты засунешь этот чудесный инструмент в мою киску.

— Ничего себе... она когда-нибудь была хорошей актрисой, - рассмеялся я про себя, прежде чем посмотреть ей в глаза. - Эллисон, я никогда больше не засуну свой член в эту выгребную яму, маскирующуюся под твою пизду. Кто знает, сколько членов, кроме Мэйберри, кончают в него каждую неделю! МЕРЗОСТЬ!

Выражение ее лица было бесценным. Выпалив - Что, черт возьми, ты имеешь в виду? - покраснев, а затем неся какую-то чушь - а я все это время смеялся, - она выскочила из постели и направилась в комнату для гостей.

На следующий день я отвез детей в школу. Я не получил ничего, кроме ледяных взглядов от Эллисон. Как только дети ушли, я позвонил по телефону, и через тридцать секунд раздался звонок в дверь. - Это к тебе, шлюха, - усмехнулся я.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать, придурок, - разозлилась Эллисон.

— Я больше не буду, сучка, - ответил я, теперь уже по-настоящему смеясь.

Когда Эллисон открыла дверь, обслуживающий персонал вручил ей документы о разводе. Все, что я услышал, было: - Миссис Эллисон Бэнкс?

— Да.

— Вас обслужили.

В дополнение к документам о разводе были фотографии ее ебли с Мэйберри и название порно-сайта с паролем, который можно было использовать для доступа к нему.

— Ты же не думала, что я узнаю о том, что ты продаешь свои порнофильмы? Ты, грязная сучка, - спросил я, когда она ошеломленно стояла у кухонного стола. - Ты хотя бы посмотрела, как ты выглядишь на порносайте? Это твой способ узнать! - закричал я, когда она разглядывала листок с веб-адресом порносайта и паролем. - Я не мог в это поверить, когда мой помощник обратил на это мое внимание. Недостаточно того, что ты проявляешь неуважение ко мне, трахаясь с этим мудаком в нашей постели, но еще ты должна транслировать это и зарабатывать на этом деньги?

— Я... э-э... что... я понятия не имею, что происходит, - ответила она со слезами на глазах.

— Я беру детей в поездку на выходные, - объявил я, вставая. - Убедись, что ты наняла самого лучшего адвоката, какого только сможешь. Я уверен, что твои профессиональные доходы от порнофильмов помогут, потому что они тебе понадобятся.

В тот же день Мэйберри был уволен и выведен из здания под конвоем, а его допуск к секретной деятельности был аннулирован. Примерно за час до того, как я должен был уехать забирать детей на выходные, моя секретарша позвонила по внутренней связи.

— Брайан, поступило сообщение о том, что Роджер Мэйберри пьян, находится на парковке и выкрикивает твое имя. Должна ли я вызвать полицию?

— Нет, Шерри, - хихикнул я, - позвони Джеку, и пусть он немедленно приезжает сюда. - Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Когда приехал Джек, мы подошли к окну в нашем здании, откуда могли видеть, где находится Мэйберри. Он было в месте, откуда открывался один из лучших видов с камер видеонаблюдения. По тому, как он раскачивался взад-вперед, было ясно, что он пьян. Мы быстро придумали план. Джек вышел через одну из боковых дверей и остался рядом со зданием, вне поля зрения камеры, а я смело вышел через главный вход.

Как только Мэйберри увидел меня, он закричал: - Ты гребаный мудак, Бэнкс. Это из-за тебя меня уволили и лишили допуска к секретной информации. Я это знаю. Я собираюсь надрать тебе задницу.

Я скорее потрусил, чем побежал, к месту, находящемуся в поле зрения камеры, рядом с тем местом, где находился Джек. Я подпустил Мэйберри достаточно близко, чтобы он ударил меня. Хотя это был всего лишь скользящий удар по моему плечу, я упал так, словно это был самый сокрушительный удар в истории. Когда Мэйберри оказался надо мной, готовый ударить снова, Джек появился в поле зрения камеры, схватил Мэйберри и нанес ему один удар предплечьем в челюсть, точно так же, как если бы он был отбегающим противником.

Мэйберри отлетел по меньшей мере на полтора метра назад, потеряв сознание. Джек подошел ко мне и помог подняться, а я притворился, что у меня кружится голова, и прислонился к машине. Джек позвонил в 911 - все это происходило на виду у камер видеонаблюдения - и копы были там в течение трех минут.

Мэйберри был прикован наручниками к носилкам, на которых его увезла машина скорой помощи, и один из полицейских поехал с ним в больницу. Я заполнил необходимые документы, чтобы выдвинуть обвинение в нападении, а затем забрал детей и отправился на выходные на прекрасный горный курорт.

В конце выходных я сказал детям, что мы с Эллисон разводимся. Эмбер казалась счастливой. Двое других отнеслись к этому на удивление спокойно, приняв близко к сердцу мою гарантию, что мы оба будем относиться к ним с такой любовью, насколько это возможно.

Когда мы вернулись в воскресенье вечером, Эллисон была далеко не такой разъяренной, как я думал. Готовясь к возможному срыву из-за нее, я перевез все свои самые ценные вещи и большую часть одежды в хранилище с регулируемой температурой. Однако у меня не было намерения переезжать из этого дома.

Как только дети рассказали ей, чем мы занимались во время наших веселых выходных, мы с ней разговорились.

— Я знаю, что ты организовал эту видеосъемку, Брайан. Хотя и не знаю, как тебе это удалось, - были ее первые слова, хотя и более примирительным тоном, чем я мог бы подумать.

— Никаких извинений? Никаких "это была ошибка"? Никаких "пожалуйста, прости меня"? – спросил я. - Просто обвиняешь меня в чем-то, чего, как ясно из всех улик, я не совершал? - ответил я, стараясь казаться возмущенным на случай, если она записывала наш разговор.

— Я была занята в эти выходные, Брайан. Я наняла адвоката и эксперта по компьютерам. Опять же, я не знаю, как тебе это удалось, но ты действительно хорошо замел свои следы, и мне будет трудно превзойти это исполнение "негодная мать", которое ты мне приписываешь. Однако я надеюсь, что мы сможем прийти к какому-то решению по поводу опеки.

— Конечно, мы можем, Эллисон. Ты даешь мне единоличную опеку и дом, чтобы детям не пришлось переезжать, а я обеспечу тебе свободное посещение. Я также куплю дом для тебя с Мэйберри, чтобы вы могли оторваться по полной. Ты слышала, что он не просто без работы, но и без карьеры?

— Я не хочу делить дом с Роджером. Дело никогда не было в этом, это было... - начала она говорить.

Я быстро оборвал ее. - Я не хочу этого слышать, Эллисон! - огрызнулся я. Я восстановил самообладание и продолжил. - Ты можешь жить с кем захочешь. Мне просто насрать. Я просто делаю предложение.

После паузы, а на самом деле прослезившись пару раз, она продолжила. – Послушай. Я знаю, что ты думаешь, что я дерьмовая мать, но это не так. Я люблю детей всем сердцем, и мне невыносима мысль о том, что я не буду жить с ними. Я также не понимаю, как это было бы в наших интересах - оспаривать это в суде. Я знаю, что ты будешь очернять меня всеми возможными способами, и у меня на это не хватит духу. Никто из нас не хочет, чтобы дети знали все подробности или просматривали видео.

— Я согласен, что мы не хотим, чтобы дети узнали подробности, - размышлял я. - Что ты предлагаешь? - спросил я, по-настоящему заинтересованный.

— Мой адвокат предлагает, чтобы мы согласились на посредника. Он говорит, что лучше всего подошел бы бывший судья по семейным делам. Я соглашусь на единоличную или совместную опеку, и ты можешь сделать то же самое. Мы позволим посреднику ознакомиться со всем, включая пожелания детей, и мы согласимся со всем, что он решит. Таким образом, мы сохраним все в тайне и сможем гораздо быстрее принять решение, - ответила она.

На самом деле я был шокирован тем, что она может быть такой разумной. Я думаю, что она поняла, что у меня гораздо более сильная личность, чем она считала, поскольку я уверен, что у нее было несколько долгих бесед с Роджером Мейберри.

— Давай проведем совместную встречу с нашими адвокатами в начале следующей недели и обсудим детали, - сказал я. - У меня есть только одно исключение из того, что ты предложила. Я ни при каких обстоятельствах не соглашусь на совместную опеку. Это слишком тяжело для детей, и я хочу единоличной опеки. Если посредник прикажет, я соглашусь, но только в этом случае. Я этого не предлагаю!

Я позволил Эллисон занять хозяйскую спальню, а сам спал в комнате для гостей. Я не сказал ей причину, так как не хотел повышать уровень стресса, но теперь, когда все выплыло наружу, я ни за что не мог спать там, где Мэйберри трахнул ее. Я не знал, возможно ли было удалить каждую молекулу его спермы с простыней или матраса.

Во вторник у нас была совместная встреча с нашими адвокатами. Мы оба проинструктировали наших адвокатов просто сделать то, о чем мы просили, законным образом - мы не хотели, чтобы они торговались.

Контракт, который мы заключили, предусматривал разделение 50 на 50 всего имущества супругов, за исключением того, что было освобождено по брачному договору (что составляло 90% нашего состояния). Имя посредника (бывшего судьи суда по семейным делам, известного хорошей репутацией). Когда состоится слушание перед ним. Запланировано и когда должно быть вынесено тайное решение посредника. Сумма алиментов, которую я заплатил бы, если бы Эллисон была предоставлена единоличная или совместная опека над любым ребенком. Сумма алиментов, которую я выплачивал бы Эллисон в течение двух лет или до тех пор, пока она снова не выйдет замуж, в зависимости от того, что наступит раньше. Ограничения на ее общение с Мейберри любым способом в присутствии детей (она была оскорблена этим, но сказала, что у нее больше нет желания с ним встречаться, поэтому она согласилась на это). Соглашение не разговаривать с детьми в попытке каким-либо образом повлиять на то, что они скажут посреднику. Сколько Эллисон могла бы заплатить за мой счет за новое жилое помещение (будь то дом, кондоминиум или квартира), если бы я получил единоличную опеку и ей пришлось бы съехать из нашего дома. Каковы были бы конкретные договоренности, если бы у нас была совместная опека, или каковы были бы права на посещение, если бы кто-то из нас получил единоличную опеку над любым ребенком.

На проработку деталей ушел весь день, но мы справились. С потенциальным посредником связались на следующий день. Он согласился вести дело и получить компенсацию (которая составит 50 на 50 из наших совместных активов, не подпадающих под действие брачного контракта), и мы даже назначили дату брифинга через две недели и дату слушания через четыре недели.

Я не заставлял Эллисон включать это в контракт, но поговорил с ней об этом наедине. Мы оба согласились, что ни один из нас не приведет никого другого в наш дом, пока мы совместно занимаем его, и что после того, как будет принято решение об опеке, человек, который должен был освободить его, сделает это в течение двух дней.

Кроме того, я согласился, чтобы мой адвокат пригрозил платному порносайту судебным иском, если они не удалят ее видео, и вернул бы им деньги. Конечно, для этого не потребовалось вообще никаких усилий. Один звонок Иезавель решил все проблемы.

Эллисон и я на самом деле были вежливы друг с другом, пока ждали слушания. Я никогда не пытался повлиять на детей, и, насколько мне известно, она тоже этого не делала. Мы никогда не делали никаких злых или даже саркастических замечаний друг другу, даже наедине. Единственная "неприятная" вещь, которую она совершала, - это разгуливала по дому топлесс, когда дети спали или их там не было. Я знал, зачем она это делает, но в раздражении все равно однажды спросил ее.

— Я хочу, чтобы ты в последний раз хорошенько посмотрел на то, от чего отказываешься, - сказала она, хватая одну из своих сисек, поднося ее идеальный пухлый сосок ко рту и облизывая его. Я не мог удержаться, чтобы не натянуть штаны. Она указала на мою промежность и сказала: - Я вижу, что это работает, - затем вышла из комнаты с дьявольской ухмылкой на лице.

В день слушания я нервничал, хотя и был уверен, что одержал верх, и что худшее, что могло из этого получиться, - это совместная опека. Однако, поскольку я очень хотел единоличной опеки, я был почти в отчаянии.

Слушание прошло довольно хорошо, хотя незадолго до того, как судье пришло время опрашивать детей, он сделал несколько замечаний, от которых у меня скрутило живот. Казалось, он склонялся к совместной опеке. Прежде чем приступить к непосредственному собеседованию с детьми, он задал нам несколько вопросов.

— Я вижу, что вы просили посмотреть мои интервью с детьми по закрытому телевидению, - сказал посредник. - Мне жаль, но я не могу с этим согласиться. Я приношу извинения за то, что не осознавал этого всего несколько минут назад, но это разрушило бы необходимую откровенность и доверие, которые мне нужны с детьми. Если кто-либо из вас не сможет согласиться на то, чтобы я встретился с каждым ребенком наедине, мне придется вернуть вам деньги и порекомендовать другого посредника. Поскольку собеседования с детьми все равно должны были состояться завтра, в день, когда они не ходят в школу, дайте мне знать к тому времени.

У меня было почти искушение сказать, что я не согласен, и надеяться, что мы сможем найти другого посредника, менее склонного к совместной опеке, чем этот. Мой адвокат отговорила меня от этого, тем более что она знала об антипатии Эмбер к Эллисон и о том, что из прошлого опыта общения с посредником, когда он был судьей, он прислушивался к пожеланиям детей. Эмбер оставался всего год до того момента, когда, согласно законодательству штата, она сможет принимать решение самостоятельно, и судья, вероятно, отнесется к тому, что она скажет, с большим доверием, чем любой другой посредник, которого мы бы выбрали.

Перед тем, как мы с Эллисон уехали домой, мы встретились с нашими адвокатами, и все мы согласились с условиями посредника. Мы также договорились, что после этого не будем допрашивать детей о том, что они сказали.

В тот вечер за ужином Эллисон действительно сделала несколько замечаний, которые, как я думал, дети воспримут как выражение ее желания о совместной опеке. Я просто пристально посмотрел на нее и ничего не сказал в ответ. Эмбер поймала мой взгляд и лукаво улыбнулась.

На следующий день посредник встретился наедине с каждым из детей. Интервью Джерри заняло всего около двадцати минут. У Уитни это заняло около получаса. У Эмбер это заняло больше часа. Когда Эмбер вышла, когда она была уверена, что Эллисон и ее адвокат не смотрят, она показала мне большой палец.

Согласно нашей договоренности, родители Эллисон повели детей куда-нибудь поесть после собеседований, получив инструкции отвезти их обратно к нам домой около 16:00.

После того, как мы прервались на обед, посредник был готов вынести решение. Мы этого не ожидали. По контракту у него была еще неделя, чтобы принять решение, так что тогда он не был обязан принимать решение. Он даже не хотел выслушивать тридцатиминутные заключительные аргументы, подготовленные адвокатами.

— Изучив все имеющиеся в моем распоряжении доказательства и учитывая, что наилучшие интересы детей имеют первостепенное значение, я присуждаю единоличную опеку над всеми тремя детьми отцу, Брайану Бэнксу. Я также считаю, что при данных обстоятельствах контракт, который был заключен сторонами до того, как дело было передано мне, является разумным и отвечает наилучшим интересам детей, поэтому дело будет урегулировано именно на этих условиях. В понедельник я предоставлю заверенную копию этого краткого решения, чтобы вы могли представить в Суд по семейным делам свое мировое соглашение. Спасибо вам за то, что доверили мне это дело, и желаю удачи в будущем.

Эллисон и я оба плакали - по разным причинам.

Поездка домой была мрачной. Я был не в настроении злорадствовать, а она была подавлена. Мой старый враг, пелена печали, снова опустилась на меня после окончательного распада нашей семьи, хотя это было на наилучших из возможных условий для меня, учитывая, что разрыв был необходим.

В тот вечер, когда мы рассказали об этом детям, Эллисон была в отключке, так что большую часть разговора пришлось вести мне. Джерри и Уитни были опечалены и искренне обняли Эллисон. Эмбер небрежно обняла ее. Я говорил только приятные вещи об Эллисон и рассказал им, на что будет похоже это посещение.

Я купил другой дом для Эллисон менее чем через неделю после слушания, и она переехала в него в течение двухнедельного срока, о котором мы договорились. Мы с детьми помогали ей, как и ее родители и брат. Мы наняли компанию по перевозке больших вещей, которые она забирала из нашего дома (включая двуспальную кровать из главной спальни).

Когда несколько месяцев спустя развод был оформлен окончательно, я устроил у себя дома вечеринку "победа", чтобы поблагодарить всех людей, которые помогли мне, а также моих самых близких друзей и родителей. Я не стал объяснять детям, в чем заключалась цель вечеринки. Просто сказал, что это был праздник в целом. Эмбер, конечно, которой сейчас было тринадцать, поняла это.

Как раз перед тем, как должны были прибыть гости, и я делал кое-какие последние приготовления в кабинете, она вошла и закрыла дверь. Она заставила меня сесть, а потом села ко мне на колени.

— Папа, насколько ты счастлив, что соглашение об опеке вышло таким, каким оно было? - сложный вопрос, даже для нее.

— Я очень счастлив, Эмбер. Почему ты спрашиваешь? - ответил я.

Она расплылась в широкой улыбке. - Я знала, что все получится, когда разговаривала с посредником. Я сказала ему, что однажды, когда я пришла домой больная, то видела, как мама и этот парень Мэйберри занимались сексом в нашем доме. Что это ужасно подействовало на меня.

— Ты их видела? - был мой испуганный ответ.

— На самом деле, какая разница? Она изменяла. Я бы отказалась ехать с ней, если бы ей присудили опекунство надо мной, и я знала, что для Джерри и Уитни будет лучше остаться с нами. Я просто подумала, что тебе было бы интересно знать, - заключила она с широкой улыбкой. Она поцеловала меня в щеку, спрыгнула с моих колен и исчезла.

Я решил никогда больше не заниматься этим вопросом.

Однако то, к чему я стремился, начав с празднования "победы", была Иезавель.

Иезавель пришла на вечеринку, выглядя на миллион долларов. Она сразу же сблизилась с Джерри и Уитни. Она добрых полчаса играла с Джерри в "Поймай и перечисли" (игра для бейсболистов, играющих в бантинг и филдинг). У нее это получалось гораздо лучше, чем у меня когда-либо!

Иезавель села один на один с Уитни. Я не знаю, о чем они говорили, но они болтали и смеялись добрый час.

Эмбер была более сдержанна в общении с Иезавель, чем двое других детей, но, казалось, она тоже положительно относилась к ней, и они говорили о моде.

Иезавель не оставляла меня в стороне, ухаживая за нашей семьей. В середине вечеринки она изолировала меня в кабинете, схватила за промежность и прошептала: - У тебя больше нет оправдания за то, что ты не позволяешь мне выебать тебя. Пусть твои родители побудут сегодня с детьми и поедем со мной домой. Я обещаю, что ты все еще будешь жив, когда я позволю тебе вернуться завтра в десять утра, хотя я не могу гарантировать, что ты будешь в сознании.

Когда она увидела выражение моих глаз, то, не дожидаясь словесного ответа, запечатлела развратный поцелуй на моих губах, а затем, преувеличенно покачивая бедрами, вышла из кабинета.

Иезавель действительно чуть не вышибла мне мозги той ночью. Раньше у меня никогда не было трех оргазмов за восемь часов, но в ту ночь я испытал их. Я сделал два огромных вклада в ее киску и один меньший - хотя и столь же полезный - в ее задницу. Я почти постоянно сосал эти чудовищные сиськи, когда мы не трахались, и хотя это было безнадежным делом, она попыталась снова жестко отсосать мне еще два раза.

Уходя, я сказал: - Иезавель, я не знаю, что ты во мне нашла, но, черт возьми, мне действительно нравится быть с тобой. Есть ли у нас шанс на настоящие отношения?

Посмотрев мне в глаза, она облизнула губы. - Что я вижу в тебе, так это доброго, щедрого, умного, отдающего человека с большим членом и высоким либидо. Почему бы тебе не отвезти меня на курорт в выходные 14-го числа на три дня, и мы посмотрим, хотим ли мы оба настоящих отношений. Честно говоря, я устала валять дурака. Я хочу мужчину, который будет моим и только моим.

Она одарила меня еще одним развратным поцелуем, а затем закрыла передо мной дверь, сказав: - Возвращайся домой к этим прекрасным детям!

Эпилог

Через два года после моей вечеринки "победы" в моей жизни произошел ряд изменений.

Все трое детей хорошо приспособлены, счастливы и преуспевают в школе, общественной жизни и других мероприятиях.

Эллисон не сделала ничего безобразного. В полной мере воспользовалась своими правами на посещение и не сделала ничего, что могло бы их нарушить. Сейчас у Эмбер с ней гораздо лучшие отношения, чем были, когда мы были семьей. На самом деле прошлым летом Эмбер даже ездила с ней и двумя другими детьми в дом родителей Эллисон на озере на десять дней, и когда она вернулась, у нее не было никаких негативных отзывов.

Мой бизнес процветает, и я зарабатываю больше денег, чем когда-либо. Однако моя собственность на управляющие компании была непреднамеренно раскрыта, когда отчет, который мы подали в правительство, был разослан ряду сотрудников, которым мы не собирались его предоставлять. Однако даже это сработало, и никто не относится ко мне иначе, чем раньше.

Роджер Мэйберри уехал из города вскоре после вечеринки в честь победы и, по словам единственного сотрудника, который все еще поддерживает с ним какие-либо контакты, работает продавцом начального уровня в фирме электроники на западном побережье, которая не занимается секретными технологиями.

Дети более чем приняли Иезавель. Все трое смотрят на нее скорее как на друга, чем как на мать, и действительно наслаждаются ее обществом. После двух лет траханья при любой возможности Иезавель решила, что нам нужно быть эксклюзивными. В прошлом месяце она продала свой порносайт и переехала ко мне и детям. Несмотря на то, что она не хочет выходить замуж, она хочет только меня и хочет выполнять обязанности подруги-матери для детей, одновременно управляя небольшой компанией по продаже специализированной одежды через Интернет из пристройки, которую я пристроил к дому для этой цели.

В то же время, когда строилась пристройка, я также установил звукоизоляцию высочайшего качества в главной спальне.

Я обнаружил, что трахать сиськи Иезавель почти так же полезно физически, как трахать Эллисон, с гораздо меньшим беспокойством. Иезавель тоже хочет трахаться практически каждый день и никогда не перестает возбуждать меня в течение нескольких минут, когда у нее появляется настроение.

Прошлой ночью, когда я трахал киску Иезавель раком, вставляя и вынимая анальную пробку из ее задницы и все еще пытаясь наблюдать, как ее отвисшие сиськи ударяются друг о друга, я спросил себя: - Неужели я самый удовлетворенный мужчина в Америке? - Как раз в этот момент Иезавель начала кричать и биться в конвульсиях оргазма, когда я всадил полный заряд в ее киску. - Черт возьми, да! - последовал мой ответ, громкий и ясный.

Конец.