Петр выдохнул с облегчением, когда кончились поездки на диспансеризацию – от рабочих обязанностей никто не освобождал, и приходилось напрягаться всерьез, что при его природной лени делать очень не нравилось. Диспансеризация была без дураков – вплоть до анализов на ВИЧ и других-остальных сифилисов.

Увы, в понедельник, который должен был стать, по идее, балдежным, с минимум работы, его вызвала к себе начальница – Виктория Алексеевна. Вообще смотреть на нее (и раздевать взглядом) было волнующим занятием. Этакая белокурая секс-бомба, все при ней – длинные стройные ножки с сильными бедрами; роскошная упругая задница; тонкая талия; впечатляющий бюст, плывущий вереди нее сексуальным призывом... Но! Но Виктория Алексеевна была, несмотря на молодость и ангельскую внешность, строгим, жестким руководителем и, такое впечатление, не ведала, что такое эмоции. Словно робот. Или снежная королева – ее льдистый взгляд просто-таки замораживал некие мужские части тела.

Часто ее так и звали – «Снежная Королева».

Петр повесил нос – начальница могла вызвать его только для выволочки, либо чтобы нагрузить дополнительной работой. Не радовало даже лицезрение в приемной Ангелины – секретарши Виктории Алексеевны.

Ангелина пыталась подражать своей начальнице, обливая презрением попытки подката сотрудников, но, по крайней мере, с ней можно было поговорить и даже иногда рассмешить. Девушка, брюнетка, по внешности была несколько другой, чем Виктория Алексеевна, но мужики, глядя вслед, пускали слюну не менее густую: точеная фигурка, упругая грудь торчком, попка орешками... Есть и на что посмотреть, и за что подержаться... Последнее, увы, только теоретически.

В этот раз Ангелина обдала Петра таким взглядом, что он судорожно сглотнул. Ох, не к добру такой изучающий, пристальный, словно рентгеновский, взгляд. Да еще поднялась, нацепив на голову аудио гарнитуру, и прошла следом в кабинет... Чё-то подозрительно...

Виктория Алексеевна сидела за своим супермодерновым директорским столом размером с аэродром и щелкала клавишами, иногда что-то записывая на лист бумаги. Так прошло несколько минут, но наконец она подняла взгляд и поглядела на подчиненного:

— Господин Михайлов, и что с вами будем делать?

— А что со мной надо делать? – душа стремительно опускалась в пятки.

Походу это не дополнительная нагрузка по работе. Да еще смотрит так, что осталось только инеем покрыться.

— Вы раздолбай и лентяй, господин Михайлов. За что я вам деньги плачу?

Виктория Алексеевна вскинула ладонь, пресекая попытку Петра хоть что-то возразить, отчего роскошная грудь под белой тонкой блузкой явственно колыхнулась, привнося хотя бы немного тепла в морозный (по ощущениям парня) воздух.

— Молчите, Михайлов! С вами всё понятно: в принципе – кандидат на выход... Однако, - льдистый взгляд нисколько не потеплел, но само это слово немного подняло температуру в кабинете, - у вас есть возможность взять на себя некие дополнительные необременительные обязанности - исходя из производственной необходимости, и чтобы избежать увольнения.

Виктория Алексеевна взяла папку, лежащую справа от клавиатуры.

— У вас великолепные анализы. – Потом, перелистнув несколько страниц, начальница продолжила: - Согласно отчету СБ вы не злоупотребляете алкоголем, не курите, занимаетесь спортом. А вот девушки нет. И для утверждения новых обязанностей осталось проверить сущую мелочь...

И загадочно добавила:

— Надеюсь, это будет не мелочь...

Петра во время краткого монолога бросало то в жар, то в холод: сначала корячилось увольнение, потом вроде – его оставляли. Но! С какой-то дополнительной работой, что тоже не могло привести ленивую натуру в восторг. И при чем здесь анализы?!

— Ангелина, приступай, - бросила начальница и снова уткнулась в монитор.

Секретарша обогнула стоящего столбом Петра и... И вдруг со странной полуулыбкой ласково провела по его груди узкой ладошкой с идеальным маникюром:

— Котик, стой и не дергайся.

Парень вздрогнул, распахнув глаза: откуда эта игривость у Ангелины, подражающей своей начальнице в холодности и неприступности?

И тут девушка быстро и ловко расстегнула молнию на брюках. Петр, шокированный по самое не балуйся, отшатнулся было, но строгий голос Виктории Алексеевны приморозил к полу:

— Господин Михайлов, вам сказано: стоять и дергаться!

Начальница вновь повернула голову к экрану, а ее секретарша, все так же слегка приподняв уголки губ в легкой улыбке, выпростала мужские гениталии наружу, приподняв яйца резинкой трусов. Не меняя выражения лица, она принялась дрочить член уверенным кулачком, пока не образовалась жесткая деревянная эрекция.

Петр охреневал. Петр был испытывал мучительную неловкость: все-таки, вот так – в разгар рабочего дня, в начальственном кабинете, в присутствии директрисы, словно не замечающей безобразия, происходящего в пяти шагах, - это напоминало скорее галлюцинации сумасшедшего, пребывавшего в палате №6, либо бред угодившего в кому, либо эротический сон после долгого воздержания. Но это была реальность! Слишком хорошо ощущались игривые пальчики, скользящие по напряженному стволу, увитому венами. Уже хотелось завалить на диван настырную, циничную девчонку, дрочащую ему без малейших сантиментов в совершенно неподобающей, какой-то слишком официальной, обстановке. Увы, распоряжения «Стоять и не дергаться» никто не отменял.

Но творящийся здесь и сейчас беспредел в то же время не мог не нравиться!

— Виктория Алексеевна? - девушка полуобернулась к начальнице, не прекращая оттягивать кожицу к корню, и принялась крутить эрегированным членом, словно джойстиком при игре в труднопроходимую аркаду, бесстыже демонстрируя начальнице впечатляющую эрекцию.

Виктория Алексеевна на миг оторвалась от компьютера и несколько секунд оценивающе смотрела на член, словно домохозяйка на рынке у прилавка – на выбранный фрукт.

— Очень хорошо, - кивнула она. – Продолжай, Ангелина.

И та, вдруг опустившись на колени и подняв микрофон гарнитуры, вобрала раздувшуюся головку в ротик! Неприступная, пресекающая любые поползновения в свой адрес, секретарша Снежной королевы отсасывает ему! Причем активно: скользит колечком губ по стволу, теребя навершие во рту шустрым язычком и не забывая одновременно дрочить кулачком!

Петр уже порыкивал от наслаждения, глядя вниз, чтобы запечатлеть, как сексуальные губы уверенно обнимают член, обслуживая его уверенно и напористо. Только иногда он с некоторой робостью бросал взгляд в сторону Виктории Алексеевны – все же ситуация изрядно смущала: он стоит посередине просторного кабинета белым днем, а ему отсасывает красивая девчонка в присутствии еще одной молодой женщины вообще ослепительной красоты! Однозначно, происходящее – за гранью добра и зла! И все еще напоминает галлюцинацию...

Впрочем, услужливый ротик, обстоятельно доставляющий фееричное удовольствие, явно побеждал в схватке со смущением и чувством иррациональности ситуации!

Тут Виктория Алексеевна откинулась на спинку кресла и задумчиво пробормотала:

— Ну вот, с этим решили. Что там у нас следующее?

Ее слегка рассеянный взгляд нашел парочку – застывшего столбом подчиненного и секретаршу перед ним на коленях, кивающую черноволосой головкой, как заведенная.

— Ах, да!.. Господин Михайлов, подойдите ко мне!

Ангелина, губки которой слегка припухли от минета, а глаза затуманились, с явной неохотой освободила член из плена прелестного ротика и нежных пальчиков. И Петр, неся впереди вздыбленную шпалу, словно клипер – бушприт, обогнул стол, приблизившись к начальнице. Он едва дышал – неужели и Снежная королева хочет ему отсосать? Нет, это определенно галлюцинация! Не может же подобная сказка быть реальностью!

Впрочем, Виктория Алексеевна сосать не торопилась. Она взялась за жесткий внушительный член уверенными пальцами и принялась его мять и крутить. Петр почувствовал себя тушкой курицы, которую приснопамятная домохозяйка придирчиво исследует перед тем, как купить.

— Так-так-так, - задумчиво протянула начальница, сжав кулачок на стволе, - что у нас здесь?.. Неплохо, неплохо!

Она подняла свои льдистые глаза, впервые не обладающие даром заморозки (Это в единой-то композиции с вздыбленным членом?!):

— Наверное вы, Михайлов, уже поняли, что есть производственная необходимость ублажать меня сексуально? (Где-то на заднем плане невразумительно пискнула Ангелина). И мою секретаршу – по остаточному принципу. Прошу при новых обязанностях соблюдать корректность, исполнительность и усердие. И помните: это ваша работа, ничего личного; не стоит привносить в рабочий процесс эмоциональную окраску. Вам понятно, господин Михайлов?

Уверенные пальцы, исследующие его член, приносили столько наслаждения, что мимолетная обида – его будут использовать чисто в роли быка-производителя, - нисколько не повлияла на унесшееся ввысь настроение:

— Я понял, Виктория Алексеевна!

— Хорошо!

И начальница насадилась на член ртом! Закивав светловолосой головой! Причем, навершие проникало довольно глубоко, периодически сдавливаемое узким горлом!

Увы, это восхитительное действо, от которого парень чуть не улетел на облака, было не слишком продолжительным - Виктория Алексеевна оторвалась от своего умопомрачительного занятия и бросила, вытирая слюнку у уголка рта:

— Ангелина! Следующий этап! А мне пока надо заняться поставщиками.

Начальница отвернулась, а у обернувшегося Петра отвисла челюсть – Ангелина уже успела полностью разоблачиться, оставшись только в одних белых чулках (ну, и при аудио гарнитуре, что никак не влияло на сексуальный вид)! Она нисколько не смущалась наготы, храня высокомерное выражение лица, которое напускала при общении с сотрудниками, подражая Виктории Алексеевне. Ну-да, ну-да, но ведь только что со всем прилежанием сосала хуй, чего теперь гонор-то показывать? Да и заметно, как вздымается упругая девичья грудь; ротик приоткрылся, а по стройненькому телу иногда пробегают волны дрожи.

Несмотря на явные признаки возбуждения Ангелина вздернула носик и, ткнув пальчиком в сторону дивана у стены, произнесла начальственным тоном:

— Сядь сюда!

Петра ничуть не покоробил приказ секретарши. Да ладно! Он будет подчиняться со всем усердием, если две великолепные телки будут ему сосать, да и, похоже, давать!

Смущение полностью ушло. Он даже, когда примостил задницу на диван, оценивающе посмотрел на Викторию Алексеевну, пройдясь заинтересованным взглядом по высокому бюсту. В конце концов, его член побывал не просто у нее во рту, но и в глотке! Чего теперь смущаться?!

Однако происходящее прямо перед ним было гораздо более захватывающим, чем воспоминания о кратком глубоком минете: Ангелина встала на колени по бокам от его бедер и, ухватившись цепкими пальчиками за член, мокрый от слюнок двух роскошных особ женского пола, направила его в себя. Ее глазки закатились, тело выгнуло, а из открытого ротика раздался тонкий стон.

Член вошел сразу очень глубоко, ткнувшись, похоже, в матку. Сейчас почувствовалось, насколько девушка влажная – очень уж легко она приняла немаленький половой орган сразу на всю длину. Ангелина замерла изящной статуэткой на несколько долгих секунд, наслаждаясь тугой распертостью влагалища, и Петр почувствовал, что ему нужно ужо нечто большее, поддав бедрами вверх.

Девушка вскрикнула и, словно очнувшись, принялась раз за разом насаживаться на кол, влажно продирающийся в узком влагалище. Неловкости уже не было абсолютно – только наслаждение стройным телом, жарко и влажно танцующим на члене. Парень даже начал плотоядно посматривать на начальницу, стол которой был расположен по диагонали от дивана. Подобные чувства (но гораздо в меньшей степени!) испытываешь при выходе сразу двух новых блокбастеров - когда включишь первый и уже предвкушаешь, как будешь смотреть следующий...

И вдруг секретарша, вошедшая в раж, снова замерла. Петр, недовольно заворчав, уже хотел было ухватиться за упругую попку, чтобы, вцепившись в нее крючьями пальцев, продолжить насаживать девчонку, но та приложила пальчик к губам партнера и опустила микрофон:

— Приемная директора АО «Трилобит»...

Было видно, что спокойная, размеренная речь дается ей с трудом. Еще бы! Это с крупным членом-то внутри! Да еще парень, по-мефильстофельски улыбаясь, слегка приподнимал и раскачивал бедра – насколько это было возможно под невеликим, но все-таки ощутимым весом девчонки.

— Она сейчас занята... Да, конечно... Вы можете отправить проект договора на нашу почту... А-а-ах!..

Это Петр поддал бедрами особенно сильно, отчего стройное тело подлетело сантиметров на 10, потом автоматически опустившись на пронзающий влагалище член.

— Нет-нет, все в порядке. Просто укололась чем-то маленьким и тонким...

Ангелина, грозно сдвинув бровки, с осуждением насупилась в сторону парня, нисколько не тронутым шпилькой в свой адрес. Впрочем, было видно, что ей скорее понравилась его инициатива, чем наоборот. Увы, игривое настроение было сметено льдистым взглядом начальницы, посмотревшей в его сторону даже не строго, а скорее недоуменно... Ну, его на хрен! Пожалуй, лучше больше не шалить! А то ещё лишат новых «необременительных» обязанностей...

— До свидания, хорошего дня!

И девушка, вцепившись в плечи партнера принялась скакать с еще большей интенсивностью, чем перед ответом на звонок. При этом она уже не смогла сдержать стонов и вскриков, когда жесткий член пронзал ее на всю длину.

И вдруг раздался голос Виктории Алексеевны:

— Коллеги, пожалуйста, потише! Мне надо сделать звонок.

Разбушевавшаяся Ангелина даже не восприняла распоряжение, и Петру пришлось сдавить ладонями бедра партнерши, чтобы зафиксировать ее при максимальном проникновении. А потом шепнуть, указав глазами в сторону начальницы

— Виктории Алексеевне нужно позвонить.

Ангелина разочарованно-недовольно закатила глаза, но перестала рьяно насаживаться на член. Впрочем, это не помешало ей наслаждаться им, слегка раскачивая бедрами.

Петр не особенно вслушивался в разговор Снежной королевы, его здесь и сейчас больше занимали собственные эмоции: это и по-прежнему восхитительные ощущения от влажной, тугой дырочки партнерши, елозящей на деревянной эрекции; и довольство собой – девчонка походу сгорала от возбуждения; и распирающий грудь восторг от обладания стройной красоткой; и предвкушение близости с сексуальной начальницей.

Однако мальчишечья натура взяла свое несмотря на все зароки не шалить: он взялся за соски Ангелины и принялся их довольно жестко тереть между пальцами. Девушка тихонько, практически шепотом, охнула в самом начале, а потом ей пришлось вцепиться зубками в ладонь, чтобы не застонать. Но стройное тело, плотно насаженное на член, вздрагивало, дергалось и извивалось.

Петр иногда посматривал на Викторию Алексеевну, но та не замечала манипуляций подчиненного со своей секретаршей, похоже, пребывавшей на пределе.

И едва начальница нажала отбой, увидевший это парень начал подбрасывать вверх-вниз упругие грудки за соски, жёстко защемленные в пальцах, тем самым заставив партнёршу интенсивно заскакать. И почти сразу та бурно кончила с громкими вскриками на выдохе. Стройное тело крупно встряхивало, Петр же одновременно почувствовал, как пульсирующе сокращается влагалище на напряженном стволе.

— Ангелина! – раздался строгий голос Снежной Королевы, от которой явно не укрылось происходящее с секретаршей. – Если господин Михайлов захочет кончить, то примешь его сперму в рот. Нечего в моем кабинете слякоть разводить!

— Я поняла, Виктория Алексеевна, - простонала девушка, все еще вздрагивающая в последних отголосках оргазма.

А потом снова принялась размашисто насаживаться на жёсткий кол, иногда закусывая пухлую нижнюю губку, а иногда восклицая:

— Ох, как же хорошо!.. Теперь смогу полностью сосредоточиться на выполнении своих обязанностей!.. Вы такая мудрая, Виктория Алексеевна!..

И тут упомянутая появилась сбоку от совокупляющейся парочки. Да еще в каком виде! Она была обнажена точно так же, как и своя секретарша – лишь в одних чулках, только черного цвета!

Она саркастически приподняла точеную бровь:

— Вы еще держитесь, господин Михайлов? Похвально. Какие оказывается таланты можно открыть в нашем коллективе.

Ее голос с небольшой прохладцей был ровен, словно нужно было похвалить нерадивого сотрудника за работу, вдруг хорошо выполненную... А разве это было не так?

— Что ж, я думала продолжить вечером – сейчас мне надо уезжать по делам. Но Ангелиночка управилась немного раньше срока. Так что...

И Виктория Алексеевна встала раком коленями на диване.

— У вас есть 5 минут, господин Михайлов!

— Я помогу, Виктория Алексеевна! – Ангелина тут же вскочила.

Петр, которого едва не разрывало от восторга (он сейчас трахнет Снежную королеву!), тоже поднялся, лишь мимолетно огорчившись мокрому пятну соков вокруг гениталий, торчавших из раскрытой ширинки. Да и чего расстраиваться, если девушка тут же вцепилась в мокрый член и направила его в свою начальницу!

Виктория Алексеевна вела себя с членом внутри совершенно не так, как подчиненная. Она почти не проявляла эмоций – положив голову на руки, скрещенные на спинке дивана. Начальница, в которую Петр с размаху забивал член, напоминала скорее пресыщенную красотку, загорающую на пляже. Если бы не поза... Если бы не приоткрывшийся рот... Если бы не длинные ресницы, трепещущие в такт ударам... Если бы не отрывистые команды:

— Глубже!.. Быстрее!.. Еще быстрее!..

Петра, рычавшего и охваченного невиданной похотью, и не надо было уговаривать. Он долбил начальницу с такими напором и страстью, что терзаемое влагалище брызгало вокруг мелкой палью смеси соков брюнетки и блондинки. И, наконец, Виктория Алексеевна кончила.

Она не извивалась, почти не вздрагивала, не стонала. Лишь открывшиеся голубые глаза закатились под веки, а сексуальный рот широко распахнулся, чтобы прерывисто выталкивать воздух... Зато стенки влагалища сокращались так, что Петру показалось – его ствол сжимают уверенные нежные пальчики.

И он не выдержал. Схватив все еще стоящую рядом Ангелину за волосы, он бросил ее на колени и буквально вбил член в ее прелестный ротик. Ну, а что? Начальница ведь сказала: «Не разводить слякоть»! И кто он такой, чтобы игнорировать ее распоряжения? Но, самое главное: кончить в ротик девчонке-зазнайке – вполне себе завершение сегодняшнего фантастического утра!

Член принялся извергать затяжные выплески спермы, с которыми секретарша справлялась с трудом, но самоотверженно (и судорожно) сглатывала...

— Свободны, господин Михайлов, - довольно холодно и отстраненно произнесла одевавшаяся Виктория Алексеевна, словно не была только что оттрахана подчиненным, не кончила с его членом внутри и не была свидетельницей того, как собственная секретарша послушно приняла сперму в ротик. – Когда вновь возникнет производственная необходимость, Ангелина вас пригласит...

Девушка, со все еще затуманенным взором и все еще обнаженная, дала Петру папку, чтобы он прикрыл пятно на штанах по пути к рабочему месту, и он, чувствуя себя то ли проститутом, то ли самым счастливым мужчиной на свете, вышел из кабинета начальницы...

Звонок Ангелины прозвучал только под вечер через два дня:

— Котик, Виктории Алексеевне срочно требуется выполнение тобой новых обязанностей...