Глава 27 «Первая глава курсовой»

Время уже подходило к концу сессии. Студенты нашего ВУЗа носились в деканат и бухгалтерию за допусками к пересдаче заваленного. Я – нет. Не был, прямо скажу, отличником, но почему-то преподавательниц всегда удовлетворяли мои ответы. Нет, не подумайте! – не трахал я их всех подряд. Как я уже говорил – некого там было трахать. Однако, как мастер владения своим языком (опять пошлые мысли? Понимаю, но нет!), я умел удовлетворять преподавательниц своими ответами. Мужчин – нет, ни в коем случае. Женщин – да! Признаюсь, я шовинист.

Однако, проходя как-то раз по коридору, я был остановлен той самой Маргаритой Владимировной. Этакая молоденькая цаца без мужа и детей, которая всякий раз норовила продемонстрировать собственные амбиции. Не была она стервой, но в свои 30 лет уже заведовала кафедрой и, по совместительству, была моим научным руководителем. Так вот в этой прекрасный, не загруженный ни парами, ни работой ноябрьский день она встретила меня в коридоре и вдруг, как гром в ясном небе, промолвила:

— Не забыли ли Вы меня порадовать, - тут она обычно называла меня по имени, - первой главой нашей с Вами курсовой? – «Телка жжет, - решил я, - с ходу жарит рифмой!»

— Прошу прощения, - включил я дурака.

— Помните, Вы обещали на прошлой недели принести мне первую главу?! Срок истек.

Тут до меня дошел смысл ее слов. Курсовая. А я уже и вправду успел о ней забыть. Как это бывает со всеми студентами. Обращаться за помощью в интернет было бессмысленно – Марго выбирала оригинальные темы, обращаться за услугами в фирму было поздно – впереди выходные, а у Марго имелись рычаги воздействия (они же штрафные санкции для опоздунов). Оставался только путь переговоров.

— Не могли бы мы встретиться завтра? Видите ли, у меня появились определенные трудности с формулировкой... - Маргарита обожала умные слова и деловой подход к работе. Она сама этими средствами изобиловала. Поговаривали, чтобы заполучить ее внимание и признание, нужно было проявлять жадный интерес к научному исследованию собственной работы. В таком случае, студент получал некоторое снисхождения у Марго, а вдобавок, необходимую помощь. На это я и уповал: продемонстрировать свои заинтересованность, назначить деловую встречу на выходной, предоставить свою бредовую работу и наблюдать, как ее зверски наманикюренные пальцы выделяют и тут же исправляют кровавой ручкой мои ошибки. Одним ударом обоих зайцев: мне – курсовая и спокойствие, Марго – подобающая лесть.

— Хорошо, - опять назвала меня по имени, - давайте завтра в 14:00. я договорюсь с охранником, он нас пропустит. Заодно подготовьте список используемой литературы.

«Не баба – огонь!» Марго развернулась на каблуках и удалилась, тряся косой русых волос. Осталось дело за малым – раздобыть где-нибудь плацдарм для моей будущей работы. Пустяк! Управлюсь за полчаса! С этими мыслями я отправился в библиотеку.

Опустив определенные подробности, осмелюсь сообщить, что библиотеку я (непривыкший работать с научными источниками) покинул часа через четыре. И моя вина в этом была лишь косвенная. Во-первых, я винил сестру своей дежурной попки Ксению. Эта нахалка позволила себе купить билеты в Турцию и улететь туда со своим Витюшей на две недели, оставив меня на растерзание Марго. А не уедь она на прошлой неделе, я бы попросил написать первую главу непосредственно ее (от Дашки толку не было). Так что по приезду я выставлю ей счет за неоказанные услуги. Во-вторых, я винил всех тех молоденьких и с головой ушедших в чтение экономической, юридической, исторической и даже лингвистической литературы особ женского пола, которые окружали меня в библиотеке. Мало того, что они благоухали своими духами, так они еще, мерзавки, проведя утомительные часы в закрытом пространстве, сладостно потягивались, разминая затекшие мышцы, и эротично массировали шеи, убирали непокорные пряди со своих лиц. Но что коварнее всего, так это их томные вздохи, побуждающее меня грязно мыслить. Именно поэтому за 4 часа из-под моего пера вышла лишь одна страница с кучей пунктуационных и синтаксических ошибок, а также пошлых картинок.

В итоге, в тот вечер пришлось отказаться от бурного секса по всей свободной квартире с моей ненасытной партнершей. Вместо приятного и спортивного времяпрепровождения мне пришлось заниматься научным онанизмом. Проснулся я часов в 5 прямо на зачатках курсовой работы, где меня ожидало разочарование: ни работы не написал - не выспался как надо. А в данном случае, когда природа обделила научным чутьем, оставалось давить на подхалимство...

В 13:00, как по расписанию, в квартире молодой заведующей кафедрой раздался звонок в дверь. Маргарита Владимировна уже успела одеться и накраситься, но выходить в институт, от которого ее разделяло две остановки, она собиралась только через полчаса. «Кто бы это мог быть?» - наверняка, спросила саму себя она. Сама себе она, разумеется, ничего не ответила, поэтому решила спросить у двери. Ответ ее ждал мало того, что неожиданный, но и еще, мягко сказать, обескураживающий. Единственной студенткой, которую она как-то впустила к себе, была отличница Катенька Моисеенко, окончившая ВУЗ два года назад. Больше никаких студенток, а тем более студентов она не приглашала. Но делать было нечего – невежливо оставлять человека за порогом – и Маргарита отворила дверь.

— Здравствуйте, - промолвила она. - Мы же с Вами договаривались через час в институте...

Ну, конечно же, за порогом стоял я. Да и не один, а в компании 13 роз и одного тортика (ее любимого).

— Видите ли, Маргарита Владимировна, я решил, что, - представил я ей г-на Тортика, - с этим наша работа будет продуктивнее. А рядом с институтом кондитерских нет.

Я знал ее слабость. Шоколадный тортик с коньяком.

— Но откуда у Вас мой адрес? – с недоумением спросила МВ.

— Извините за бестактность, но не пригласите ли Вы меня пройти, а то как-то неудобно разговаривать через порог. – Пошел в атаку я.

— Ой, конечно, проходите. Но тем не менее... - она отошла в сторону, пропуская меня, но не тут-то было. Вместе со мною появились 13 белых роз – ее любимых.

— В таком случае, это Вам! – произнес я, вытаскивая последний свой козырь.

Марго обомлела. Через пару мгновений попыталась-таки меня расколоть, но атака уже захлебнулась и мне ничего не стоило галантно сменить тему разговора на животрепещущую.

Час спустя мы уже были с головой в работе. Лоб научного руководителя уже успел покрыться испариной – настолько рьяно она взялась за мою первую главу. Конечно, принимая меня у себя в квартире, она не смела повышать тона или действовать, как конченный препод – дурной тон. Вместо этого она мило улыбалась моей юной несообразительности и самостоятельно исправляла мои ошибки, при этом поясняя мне каждый момент. Она сидела в своем строгом костюме, в котором появлялась в институте каждый Божий день: белая рубашка в полоску и темно-синие брюки. От духоты, царившей в комнате, она незаметно ослабила одну пуговицу на рубашке. Сидя рядом и наблюдая за ее мозговой активностью, я уловил пару фишек: когда она творила, МВ накручивала кончик своей косы на безымянный палец, прикусывала губу, теребила мочку уха. Я тут же вспомнил вчерашних любительниц библиотек.

Остановившись на выводах, она тяжело выдохнула и откинулась на диване, на котором мы сидели. Понимаю, трудно, но меньше, чем на «отлично», я и не рассчитываю. Марго была отличной студенткой и прелестным преподом. Сделала большую часть работы и разжевала мне все по кусочкам. Воспользовавшись перекуром, я предложил «по кофейку». Предложение было воспринято на «ура!». И через 15 минут на журнальном столике в ее гостиной (в кухне она меня не позвала, видать, не успела помыть посуду) красовался китайский сервиз. От чашек с кофе тянулись струйки пара, ароматизируя атмосферу, до краев наполненную идеями и творчеством. Марго пошла на кухню порезать торт, а я приступил к апогею своей операции.

Выяснить адрес и пристрастия МВ было нетрудно. Катенька Моисеенко, которую я ввиду ее размеров знал как Катефалк, была сестрой бывшего парня троюродной сестры моего двоюродного брата. И поскольку именно она посоветовала мне пойти сюда учиться, она была мне обязана! К тому же, Катефалк не отличалась умственными способностями, а уж, как она получила свой красный диплом, знал не только ее брат, но и я, и мой двоюродный брат, и даже его троюродная сестра. (В принципе, от нее-то мы и узнали, но это долгая история!) Ко всему этому, Моисеенко мне также поведала другой секрет Маргариты Владимировны и всей кафедры. Когда у них был выпускной и кто-то случайно подсунул МВ спиртное, ее так катастрофически развезло, что было уже поздно. Отсюда мне и стало известно, что у нее некая непереносимость.

Когда Марго вернулась с кусочками шоколадного торта на блюдцах, все уже было готово. Я позволил себе включить музыку на айфоне, дабы скрасить наше чаепитие. И мы принялись за кофе. И если я пил кофе, то Марго наслаждалась кофе с малой дозой коньяка. Как только торт на моем блюдце исчез, я поднял глаза на МВ и заметил легкий румянец на ее щеках.

— Не желаете повторить? – как бы ненароком поинтересовался я.

— Хм, - понимающе улыбнулась Марго. – Хорошо, еще по одной, но потом сразу вернемся к работе.

«Ага, как же!» Она забрала блюдца и чашки и понесла их на кухню. На мои всяческие стремления оказать ей помощь она отвечала отказом. Через две минуты она вернулась. Я стоял у ее книжной полки и с видом ценителя подобной литературы разглядывал корочки книг. Найдя научный журнал, относящийся к моей теме, я подозвал хозяйку и попросил порекомендовать что-нибудь еще. Она с удовольствием принялась за мою просьбу. Я отступил на шаг, пропуская ее к полке, а сам тем временем достал из-за пазухи маленькую бутылочку коньяка. Пока Марго с воодушевлением искала материалы, я булькнул еще пару капель в ее чашку и предложил продолжить трапезу.

— Какой интересный кофе! – приговаривала она, потягивая напиток. Румянец на ее лице стал ярче. Я также подметил некое шатание в ее движениях. Возможно, находись диван чуть дальше, МВ заплелась бы в собственных ногах и грохнулась на пол, пока шла от шкафа. Коньячок определенно начинал действовать. Взяв со стола какую-то брошюрку, она стала использовать ее как опахало. Тут в игру вступил я!

— Маргарита Владимировна! Не моргайте, - резко скомандовал я. Она замерла. – У Вас что-то на реснице. – Продолжил я, стремительно приближаясь к ее лицу. Аккуратно подложив руку ей под затылок, я оказался чуть выше ее.

— Что там? – глядя мне в глаза, спросила она.

Я навис над ней. Приблизился к ее лицу своим. Теперь я чувствовал ее учащенное дыхание. Я не торопился нарушить наше положение – затянул его еще на пару секунд, дабы насладиться ее одурманенным взором. Протянул руку к ее глазу. В ее взгляде что-то успело перемениться. Страх. Она чего-то боялась. То ли того, что могло находиться у нее на реснице. То ли того, что должно было сейчас между нами произойти. Дыхание учащалось и я понял: она в моей власти. Я нежно убрал локон с ее лица и наши узы слились в чувственном поцелуе. Марго пребывала первые секунды в смятении, но где-то через полминуты начала сопротивляться. Продолжая одной рукой придерживать ее затылок, второй – обхватил ее талию и прижал к себе. Еще через полминуты ее оборона сдалась.

Страсть накрыла МВ с головой. Она обхватила меня своими руками и с чувством ответила на мой поцелуй. Сосалась она, стоит признать, неплохо. Немного неуклюже, но ввиду ее «в активном поиске» - простительно. Мы сползли по дивану и теперь лежали во взаимных объятиях. Мои шаловливые руки пошли обследовать территорию, и тут завкафедрой вновь запротестовала – видать, не все ее инстинкты были смазаны коньяком. Ничего страшного – мне так даже больше нравиться!

Просунув одно бедро между ее ляжек и прижав ее лоно к плоскости, я схватил одной рукой ее за грудь. Сиськами ее природа не обделила! Мою возбужденную руку тут же встретила пара «погранцов». Она попыталась бороться, но сопротивление оказалось вялым. Через несколько секунд половина пуговиц на ее рубашке была расстегнута, а большего мне и не надо было. Сместившись еще ниже, я припал губами к ее нецелованным грудям. Марго зашлась в экстазе. Полагаю, подобное случалось с ней раз в сто реже, чем хотелось. А потому ощущения были достаточно малознакомыми. Играясь с ее сосками, одной рукой все же начал наступление на «юг». Впереди меня ожидали эти безвкусные темно-синие брюки.

Ее сосочки торчали как антенны, ловя приятные мани- и лингво-пуляции. При взаимодействии с грудью я всегда придерживался хорошо отработанного алгоритма: пососал-пососал – прикусил. Если же рот оказывается занятым, то алгоритм меняется на: помял-помял – покрути! Действует в умелых руках безотказно. А поскольку Марго была в данной науке всего лишь первокурсницей, моя лекция проходила на «ура». Через пять минут после начала наступления, она уже, хоть и немного робко, но постанывала. Отряд же, двигавшийся на «юг», принял решение сначала оприходовать поверхностно, а уже затем продвигаться вглубь. Иными словами, моя свободная рука начала массировать ее лобок, потихоньку соскальзывая в межножье. Как пальцами, так и бедром я почувствовал напряжение ее мышц, однако завкафедрой сменила гнев на милость, видать, понимая, что я ради нее, дуры, стараюсь. А потому отодвинула одну ногу в сторону, позволяя мне орудовать в полную силу.

«Гавно вопрос!» - решил я про себя и, с филигранной точностью расстегнув пуговицу и молнию на ее брюках, полез к бабе в трусы.

— Может не стоит? – как-то нерешительно спросила она.

И в этот самый момент я окунул пальцы в ее вожделеющее лоно. Если б не эти соки, думаю, она б не просто задымилась, а уже спалила себе все там дотла. Едва мои пальцы коснулись ее половых губ, Марго прогнулась подо мной и громко простонала. Словно рыбка, выброшенная на берег, она жадно хватала воздух, предвкушая, что сейчас произойдет. Она схватила мое лицо руками и поцеловала меня в губы. Отстранившись немного от ее лица, я припал губами и зубами к ее шее и мочке уха, проделывая языком те же движения, что сейчас совершали мои пальцы в ее влагалище. Вдруг я почувствовал ее маникюр у себя на спине, и по мере ускорения моих конечностей, ее ногти вгрызались в мою спину. Марго тяжело дышала мне в ухо. От нее шел неестественный жар. Зубами прикусывая нижнюю губу, она принялась совершать тазом поступательные движения на встречу моим вездесущим пальцам. Еще несколько мгновений спустя она застонала как большинство баб, перебывавших в моей постели. Это были не простые стоны, а стоны рождающей женщины. Они не просто получали оргазм, они рожали его. И теперь на месте Ксюхи и Дашки, Наташи и Катьки, Дарьи и Эльки находилась завкафедрой Маргарита Владимировна. Я же уже работал не просто пальцем, а всей рукой, долбя ее недолюбленную киску.

Тем временем мой товарищ упирался в ее дерганное бедро и гадал, когда же его выпустят на волю. Ведь то, где сейчас сновала моя рука, было его неприкосновенной территорией. Мои яйца горели не меньшим пламенем, чем ее киска. Но поскольку одна рука обнимала МВ, а второй никто уже не разрешит остановиться, помочь моему товарищу было некому. Вдруг Марго, со всей силой и благодарностью прижав мое туловище к себе, громко кончила. На миг все ее тело вздыбилось, а затем грузно обрушилось на диван. Свисавшая прежде нога безжизненно рухнула на пол. Руки, впивавшиеся мне в плечи, постепенно соскальзывали с моей спины. И если Марго выпустила жар, то я находился в состоянии разгоряченности. И покидать ее в таком состоянии явно не собирался.

Пользуясь моментом, я отпрянул и начал расстегивать джинсы. Как только они упали на пол вместе с моими семейками, а «товарищ» гордо и вызывающе выпрямился, я бросил взгляд на Марго. И тут наши глаза встретились. От харизмы, исходившей от моего жеребца, она была явно в шоке. Сглотнув, она начала подниматься. Я двинулся к ней и схватил ее за попу, силясь стащить вниз ее треклятые брюки и закончить дело. Но Марго вновь начала в беспамятстве сопротивляться. Видно было, что оргазм вместе с коньяком здорово вскружили ей голову. Немного поборовшись, мы упали на пол, прямо перед журнальным – а в нашем случае кофе-коньячным – столиком. Инстинкт самосохранения заставлял Марго брыкаться. Инстинкт продолжения рода заставлял меня нападать. Немного освободившись, МВ перекатилась на четвереньки и попробовала встать, опираясь на столик. Тут я схватил ее за лодыжки и дернул на себя.

Не успела завкафедрой опомниться, как я вцепился руками в ее брюки и сорвал их до половины вместе с ее старомодными трусиками, обнажив ее бледную попку. Ее ягодицы выглядели девственно-бледными. Мне тут же захотелось их хорошенько отшлепать, чтобы придать немного оприходованный вид. В этот момент, Марго снова сорвалась с места и ухватилась за несчастный столик. В моем же сознании вид голой попки, пытающейся от меня сбежать, воспринимается как прямой вызов моей мужественности. Выступив вперед, я просунул ладонь в ее промежность, а второй рукой вцепился в ее ягодицу. Придвинув жертву чуть поближе, я приступил к завершающей фазе. С животным рыком я набросился на нее, а мой искусный любитель женского пола с вожделением вошел в ее влажное лоно.

Едва мой конец ощутил тепло ее гостеприимства, по всему моему телу пробежала легкая дрожь. Марго громко вскрикнула, по-прежнему державшись за ножку столика, и потянулась вперед. На короткое мгновение головка покинула ее недра, но расставание не могло длиться долго, и вот он вновь проникает в ее укромное местечко. Влажные половые губы расступаются перед захватчиком и стенки влагалища опять наполняются моей мощью. Марго кричит снова. И снова. Ухватившись одной рукой за ее талию, а второй натянув ее косу, словно поводья, я начал грубо долбить ее вагину. Марго заходила ходуном, а вместе с ней и журнальный столик, с которого с каждой новой волной падали различные предметы. Комната вновь наполнилась жизнью и симфонией секса, которую я так люблю.

Когда завкафедрой приостановила свои стоны, отведя руку чуть назад, я залепил ее хорошенький шлепок по необъезженным ягодицам. Теперь наш секс все больше походил на скачки: продолжая трахать ее сзади и натягивая ее косу, я стегал ее рукой по бледной попке. После нескольких смачных ударов Маргарита Владимировна застонала пуще прежнего, а ее аппетитные ягодицы налились румянцем. Тогда я вновь облокотился на ее поясницу, но на этот раз Марго не выдержала и мы рухнули на пол. Прижав научного руководителя к поверхности, я зажал ее бедра между своих и продолжил наше соитие. Однако если прежде это походило на скачки, то теперь – больше на наковальню: нависнув над жертвой, я буквально вколачивал ее глубокими фрикциями в пол. Темп нарастал, оргазм приближался. Маргарита Владимировна чувствовала себя секс-игрушкой под неудержимым юношеским телом. Она стонала и кричала, но теперь в ее голосе не было сопротивления. Она была моя – всецело и безотказно. И от этого я хотел отыметь ее лишь сильнее.

Вдруг сладкое чувство подступило к моему концу и, успев покинуть ее чресла, я оросил спермой ее девственно-бледную попку. Усталый я обрушился на нее и вслед за оргазмом на меня нашло умиротворение. Не помню, сколько мы так неподвижно пролежали – может пять минут, может десять, может целый час. Любуясь на своего научного руководителя (и по совместительству неопытную любовницу), я получал удовольствие от ее тяжелых вздохов. «Намучилась, бедняжка!» Затем ее дыхание постепенно уравновесилось. Я провел рукой по ее бедрам – она что-то промычала в ответ. Подождав еще немножко, я понял, что наше умиротворение подзатянулось. А у меня еще не были написаны выводы к первой главе! Я потянулся поцеловать Марго и только тогда заметил, что она спала младенческим сном. «Вот сучка!» - решил я тогда, хотя понимал, что этот сон более чем обоснован.

Когда Маргарита Владимировна проснулась, ей все показалось эротическим сном, поскольку журнальный столик стоял на своем месте, чашки и блюдца находились вместе со всем оставшимся сервизом, а сама она лежала на своем диване, свернувшись калачиком, и все предметы одежды были на ней. Единственными уликами моего присутствия здесь были 13 белых роз в вазе, легкая головная боль и приятное ощущение внизу живота. Подойдя к журнальному столику, Марго обнаружит стопку бумаг формата А-4 с моей неоконченной первой главой, где корявым почерком от руки написано следующее:

«Жду четко сформулированные выводы к понедельнику!»

Глава 28 «Черная вдова»

Я проснулся, когда пальцы на ногах окончательно продрогли. Попробовал потянуться, но долбанулся коленом о панель. Открыв глаза, обнаружил, что спал я этой ночью явно не у Дашки. Как я это понял? Да просто Дашка не живет в автомобиле! Повернул ключ в замке зажигания и включил печку на полную. Огляделся. «Да чем я тут ночью занимался?» - выругался я. Увидев кровавое пятно на соседнем сидении, добавил: «Да еще и с кем?» Все, что осталось от таинственной посетительницы, - это голубенькие трусики, натянутые мне на голову.

Найдя свою обувь под сидением, наконец-то обрел возможность согреть ноги. Но на этом беды не заканчивались. Я отчетливо помнил, как одевал накануне свою любимую футболку с автографом AC/DC. Обшарив весь салон, ее я не нашел. Однако в бордочке обнаружилась початая бутылка виски. Настал момент разобраться с местонахождением. Очевидно, это был двор скверных пенсионерок. Как я понял это? Проще простого – нормальные пенсионерки не заглядывают в твой салон и не обзывают законопослушного гражданина «мерзавцем», «моральным уродом» и другими неприятными словами.

Подождав, пока скверные пенсионерки осядут на своем излюбленном месте – скамье между урнами под семечки, - я таки отважился открыть дверь. Автомобиль был припаркован около беседки, в которой уже в такую рань – 8 утра – собрались бухарики. Несмотря на декабрь-месяц, они одеты были в кожаные куртки, кепки-шапки и спортивные трико. У большинства из-под курток виднелся голый торс. Глядя на меня, они что-то хохмили и смеялись в облаке табачного дыма.

— Смотрю, кому-то ночью повезло?! – прогоготал один из них.

У меня еще болела голова, и я до сих пор не мог вспомнить, с кем мне вчера повезло.

— Да уж! Клаксон играл до середины ночи... - добавил еще один.

Вот это я уже вспомнил. Кто бы она не была, в порыве страсти любила привлечь к себе всеобщее (порой даже излишнее) внимание: пока я орудовал сзади, она упиралась руками в руль и сигналила на весь двор. Как стыдно-то, как стыдно!

— А как она оттюнинговала твою тачку... - крикнул самый молодой из них. Ужас, на вид ему было лет 20, а он уже жрал водку в обществе опытных алкоголиков. Лишь за этой мыслью до меня дошел смысл его слов – «Что?! Что она сделала с моей машиной?» Я, как в жопу ужаленный, отскочил и принялся осматривать корпус. Долгого осмотра не потребовалось: прямо на капоте сияла алым надпись: «Я буду любить тебя всегда! Ты мой герой!» Видимо, моя ночная любовница с пьяни решила израсходовать свою помаду. «Да что за дура?!» Я обернулся глянуть на окружающие меня дома. Попытался вспомнить, бывал ли я здесь прежде. И вдруг увидел свою любимую футболку на некой девчонке. На футболку была накинута черная кожаная куртка. Ниже сияли на весь двор яркими заплатами рваные джинсы. Мой взгляд поднялся выше футболки, по которой на уровне плоской груди болтались различные серебряные прибамбасы – черепа, кресты, лейблы рок-групп. И я вспомнил это лицо. Яркие сиреневые волосы, торчащие в разные стороны. Сверху бандана. Синие глаза под густо накрашенными ресницами. На носу веснушки. Губы накрашены той же помадой, что и надпись на моем капоте. В ушах дюжина сережек. А изо рта надувается розовый пузырь жевательной резинки.

Вдруг в моей памяти всплыло все: то, как мы познакомились на каком-то рок-концерте, то, как сосались у барной стойки в то время, как ее неопытный ухажер пытался пробраться в сортир. Затем то, как я увез ее из-под носа ее подружек-неформалок, и то, как мы мчались по городу под рифы AC/DC. То, как, обдолбанные в хлам вискарем, мацались в салоне моей машины, а потом и то, как я залез рукой в ее трусы. Всплывали также кадры нашего веселья на задних сидениях и скачек на водительском, когда я трудился под ней, а она сигналила всему двору о приближении ее первого оргазма.

Около подъезда, с разбухшей от некой потасовки головой, ее поджидал тот самый парень. Возможно, он себя чувствовал Роки Бальбоа после потасовки-то. Совсем взрослый мужик! Однако знал бы он, что девчонка вытворяла вчера с моими гениталиями, уверенности у него поубавилось бы.

— Вероника, - окликнул он ее, едва догоняя.

— Не называй меня так! – гаркнула она на него. – Забыл, что ли! Я - Черная Вдова! – самодовольно произнесла она.

— Какая ж ты Вдова? У тебя ж и мужа-то нет! – гоготнул пацан.

— Сейчас нет, а вчера был. Потому и Вдова, тормоз!

— Что же ты с ним сделала? Убила, никак?! – продолжал он смеяться. – Не выдумывай. Пошли быстрее, а то в школу опоздаем. – потянул он ее за руку. Думаю, именно в этот момент мой гордый член от стыда скукожился еще сильнее. «Школьница? Серьезно?» Вероника же отдернула руку и с чувством крикнула пацану прямо в лицо:

— Не твое дело, что я с ним делала! - На крик весь двор обратил внимание: и скверные пенсионерки, и бухарики в беседке. – Твоя писюлька еще не доросла, чтобы знать!

Пацан ошалел. Он таращился на нее округлившимися глазами. Видать, дошел до него смысл ее слов. Я глянул по сторонам и заметил, как один из бухариков тоже напрягся. Сжав кулаки, пацан грозно и требовательно спросил у Черной Вдовы:

— И кто же это?!

На что Вероника, сама невинность, обернулась ко мне и вытянув указательный палец бросила ему в лицо:

— А вот он!

Думаю, в этот момент у меня скукожились и яички. Я, аккуратно отступая, бросил взгляд на пацана, который был готов испепелить меня взглядом, затем на бухарика, который, по всей видимости, приходился Веронике отцом, и понял, что сейчас меня будут бить. Двор наполнился ненавистными воплями сразу двух особей мужского пола, бросившихся ко мне. Я лишь успел влететь в салон автомобиля и, нажав по газам, помчался прочь со двора скверных пенсионерок. Вслед мне летели ругательства и угрозы, однако благодаря нашим ночным поездкам, мой государственный номер был обильно заляпан грязью. Мне никогда прежде не было так страшно. И не страшился я этих двух балбесов. Меня пугала мысль об уголовной ответственности, поскольку, как я понимаю, этой ночью я трахнул не совсем совершеннолетнюю барышню.

Пока я гнал авто на север, зазвонил мой телефон. Глянув на дисплей, я увидел еще один след, оставленный мне Вероникой – алые губы на весь экран. Не разобрав звонившего, я ответил.

— Здорово, мужик. Ты где потерялся? Маргарита тебя повсюду ищет. Ты забыл, что она назначила всем нам консультацию на 8:30?

Консультация! Точно. Однако приехать в ВУЗ, даже после всего, что между нами с Маргаритой было, в таком виде я не мог.

— Мне нужно заскочить домой переодеться.

— Бурная ночка с Дашкой? – услышал его хохот на том конце провода.

— Почти. – уклончиво ответил я.

— В любом случае, другого времени у тебя не будет. А потому едь, в чем мать родила, сюда...

И тут я пожалел, что Черная Вдова не съела меня после секса, как полагается.

Глава 29 «Извините, а в чем моя работа?»

Продвигаясь по коридору впопыхах, я вдруг услышал, как суровый женский голос назвал мою фамилию. Не сказать, что женщине меня легко запугать. Обычно у меня хватает таланта в подхалимстве сменить женский гнев на милость. Однако в этот раз, без лишних усилий распознав голов завкафедрой, я почувствовал некую нервозность. И дело вовсе не в том, как не по-студентски в прошлый раз я с ней обошелся. Признаться, мы пересекались пару раз в институте после нашего «чаепития», при этом сторонились друг друга со свойственной неловкостью. Но в этот раз я услышал, как меня окликает не какая-то девочка из провинции, а требовательная женщина. И от этой метаморфозы у меня слегка подогнулись коленки. Набрав в грудь воздух, я обернулся встретиться с ней взглядом.

— Вы почему себе позволяете пропускать мои консультации?! – гневно раздувая ноздри, спросила Маргарита Владимировна. Готов поспорить, ей требовались немыслимые усилия, чтобы разговаривать в таком повелительном тоне.

— Но я ведь как раз бегу на Вашу консультацию. Извините за опоздание! – я решил придерживаться своей излюбленной тактики.

— Очень медленно бежите – консультация уже закончилась, и я, в свою очередь, спешу на обед, - она собралась демонстративно взмахнуть косой и удалиться, как я нашелся:

— А давайте переведем наше сотрудничество во взаимноудобные условия: я лишу Вас необходимости стоять в очереди в буфете, а Вы уделите мне 10 минут Вашего личного времени? – сделал я шаг навстречу Марго. Видимо, мое поведение было до того обескураживающим, что она не нашла что мне ответить.

— Я буду у Вас в кабинете через пять минут! – поставил ее в неудобное положение своей настойчивостью и исчез в мгновение ока, оставив Марго оплакивать свою стремительную атаку, угасшую в первые секунды сражение.

Когда через обещанные пять минут я появился в ее кабинете с полноценным обедом, она сидела за столом и перебирала бумаги, изображая активную деятельность. В другом углу расположился еще один преподаватель, но уже мужского пола. Он вел на младших курсах. Едва заметив картонную упаковку с фирменным слоганом по бокам у меня в руках, он решил съязвить:

— Маргарита Владимировна, оказывается, заведующая кафедрой позволяет себе брать взятки?!

— Лишь от тех студентов, которые ничего другого не могут предложить, - нашлась Марго.

— В таком случае, не смею Вам мешать трапезничать! – ответил препод, накидывая на плечи свой пиджак.

— Евгений Геннадич, оставайтесь...

— Нет-нет, Маргарита Владимировна, мне и впрямь пора собираться – у меня лекция через полчаса. Приятного Вам аппетита! А Вам, - посмотрев на меня, - внимательной лекции!

Геннадич закрыл за собой дверь, и Маргарита пригласила меня к столу. Она отложила свой обед и достала из груды работ мою. Началась занудная лекция по части моих неточностей и поверхностного исследования. Мол, смотреть нужно глубже, рассуждать грамотнее, приводить больше примеров, наполнить работу всяческими графиками, диаграммами, таблицами и т.д. Я сидел с ней бок о бок и внимал каждому ее слову, хотя после прошлой ночи у меня гудела голова и закрывались веки.

После просмотра моих рассуждении на тему моей курсовой работы, она принялась за сноски и ссылки, найдя там какие-то неточности и опять-таки неграмотность оформления.

— Не будете ли Вы так любезны подать мне вон ту книжку с синим корешком, - сказала она мне, показав на книжную полку за моей головой.

Я встал и достал книжку. Она начала ее листать и что-то выискивать, затем поднялась сама со стула и повернулась к полке. Между нами не оставалось необходимого расстояния для преподавателя и студента, и от этой чисто технической близости мои чресла загудели, а голова вышла из автономного режима. Я немного отступил, пропуская Марго к полке. Сегодня, заметил я, она заменила те брюки юбкой все того же темно-синего цвета. С юбкой она надела красную водолазку, забыв, видать, про бюстгальтер! – поскольку ее твердые соски проступали сквозь ткань. «Чего это вдруг?» - подумал я. Маргарита встала на цыпочки и потянулась на верхний стеллаж. При этом водолазка немного задралась, и мой взгляд упал на бледную кожу ее спины и животика. «Бррр!» - окончательно протрезвел мой мозг, однако, понимал я, теперь будет невозможно сфокусироваться на курсовой.

Достав что надо, завкафедрой спустилась с небес на землю, положила талмуд на рабочий стол и принялась листать. Склонившись над столом, она, сама того не осознавая, открыла тоненькую полоску ее бежевых трусиков, скрывавшихся под юбкой. Я стоял рядом и разглядывал ее попу, изгиб спины, бросил голодный взгляд на ножки, скрытые под колготками. И невольно облизнулся.

— Вот смотрите! – победно воскликнула она. Я подошел к ней сзади, почти касаясь своим передом ее зада, и, на всякий случай, глянул в книгу. – То, о чем я Вам и говорила... - не помню, о чем она мне говорила, но непроизвольно согласился. Марго начала щебетать про достоверность источника, а у меня на уме было уже лишь одно. У моего озабоченного друга, вероятно, тоже. Мой перед, скрывшийся за задом завкафедрой, напрягся и выступил вперед. В этот момент, поглощенная исследовательской работой, Маргарита Владимировна чуть подалась назад и наткнулась на «меня». От неожиданности она вздрогнула и выпрямилась, готовая развернуться и разрушить мои планы на ее попку. Но не тут-то было – голодный зверь во мне схватил ее и толкнул вперед, на стол. Не успела она опомниться, как я задрал ей юбку, стянул трусы с колготками и ввел член в ее недоумевающие половые губки. Марго вскрикнула от внезапности маневра. Попыталась встать, однако очередная атака вытолкнула ее еще дальше, и она распласталась по своему столу, ненароком скидывая документы и канцтовары на пол.

Почувствовав свободу действий, я ухватился за ее ягодицы и начал жестко трахать. Раз за разом вгонял в нее свой конец и наслаждался ее разгорающимися стонами. Вскоре мы перешли на вторую скорость. Маргарита пыталась что-то мне сказать, но учащенный ритм совокупления наших гениталий выбивал весь дух из ее груди. Кстати, о ее груди! Перехватившись поудобнее, я держал ее одной рукой за талию, все резче насаживая на свой ствол, а второй взялся за ее возбужденные груди. Маргарита Владимировна выпрямилась и я получил возможность еще раз исследовать ее тело. Моя рука помассировала ее соски, доведя их до состояния боевой готовности. Затем спустилась по ее животику вниз и уже там наткнулась на ее недобритый лобок. Этот треугольничек не был запущенным, нет. Наоборот, судя по ощущениям, она часто его выбривала, возможно, даже мастурбировала в ванной. Порочные образы посетили меня: Маргарита Владимировна засовывает пальцы в свою ложбинку и похотливо дрочит. Так вот ее лобок уже успели покрыть жесткие щетинки. Проведя пальцами пару раз по ее лобку, я пустил руку в гущу событий – туда, где в данный момент орудовал совершенно другой «палец». Я коснулся пальцами мокрых губок, которые сейчас разводил мой член. От этого легкого прикосновения по телу Марго пробежала дрожь. И тут же я почувствовал, как она впилась своим маникюром в мою руку. Решила остановить меня?! Но тут же почувствовал, как она сама направляет меня туда. «Похотливая сучка! Геннадич – редкий тупица, если ни разу не запирался с ней здесь.» Я водил пальцами по ее губам туда-сюда, с каждым разом ускоряясь. Завкафедрой прильнула спиной к моей груди и, задрав голову, чтобы я мог ее слышать, стонала мне под ухо. Детка кайфовала – понял я. Однако трахать ее в данном положении было немножко неудобным, поэтому мне пришлось разорвать наше слияние. Едва я вышел из нее, как Марго похолодела: она обернулась ко мне с непонятным взглядом. То ли требовательным, то ли запутавшимся, то ли обиженным. Но долго стоять так – со спущенными штанами и задранной юбкой в кабинете с незапертой дверью - мы не могли себе позволить. Взгромоздив ее на стол, я вошел в нее. Марго потянулась поцеловать меня, но я уперся ладонями в ее груди и опрокинул на стол. Упав, она издала с придыханием «Ах!». Я же взял ее за ляжки и продолжил превышение студенческих полномочий. Резво сорвался со старта, и Маргарита Владимировна запела этот эротический хит.

Наблюдая, как она трепещет подо мной, я представил, сколько еще студентов хотели оказаться на моем месте – взять и отодрать у нее в кабинете Марго, которая вечно заваливала всех на экзамене, раздавая незачеты направо и налево. Понятно, что ВУЗ равно как и школу она закончила с отличием, а во время обучения ее, наверняка, неоднократно называли задроткой – теперь же настал час воздаяния, и, уполномоченная обязанностями завкафедрой, она получала удовольствие от процесса, ведь ни один студент не был умнее ее. Некоторые же, типа нашего здоровяка Никиты, который уже был женат (непонятно на ком) и имел работу, не были одарены мозгами априори. Так этот Никита уже второй год не мог сдать Маргарите курсовую, несмотря на ее обещание посодействовать при условии, если Никита выступит с докладом на конференции. Никита выступил, а Марго, указав на мириад ошибок в его работе, кинула мужика (с формами 180-176-180 и весом 120 кг) как простого лоха. Помню, как Никита в красках описывал, что бы он с ней сделал, будь он сейчас на моем месте.

Это воспоминание открыло мне глаза. Я же трахаю не какую-нибудь простушку-дурнушку, которая по неопытности попала под мою наковальню. Я трахаю сучку, которая умнее всех нас тут в институте, которая не побрезгует поставить мне «неуд», подвернись ей такая возможность. Так к чему тут милосердие! Что там говорил Никита – как ее надо драть?! Не успел я додумать, как Марго выгнула спину и кончила. Но на этом мы не закончили! Держа ее за голени, я с легкостью перевернул ее на живот – ну люблю я трахать сзади! Пока Маргарита Владимировна наслаждалась остатками своего оргазма, я, как ни в чем не бывало, раздвинул ее ягодицы и направил свой конец прямо в ее анус. Как только головка углубилась на пол-шишки, Марго встрепенулась – вернулась из забвения. Грубым движением прижав ее к столу, я продолжил наступление. Пока мой хер продирался в ее недра, я услышал, как дважды Марго звала меня по имени и трижды – по фамилии. Возмущенно, умоляюще. Но не осталось во мне жалости, поскольку теперешний акт проходил под знаменем «За Никиту!». Когда колея была проложена, я принялся чпокать ее резкими размашистыми движениями. Как тогда на полу, я словно вколачивал ее в стол. Мебель ходила ходуном. Марго истерично кричала. Я же был непоколебим. Мои пальцы вмялись в ее ягодицы. Точно, ее ягодицы. Продолжая трахать ее в жопу, я взял линейку с ее стола хлестнул по мягкой коже. Услышав ее стон, я повторил свое садо-мазо еще несколько раз.

— Хотите еще? – не услышав ответа, я нанес еще один удар и спросил вновь. – Маргарита Владимировна, хотите еще?!

На этот раз она ответила:

— Да!

И я ударил линейкой по ее ягодицам еще. И еще. Через несколько ударов она молила меня ударить ее.

— Хотите, чтобы я засадил Вам по самые яйца? – вопрос застал ее врасплох. Никогда прежде ее не обескураживали подобным вопросом.

— Да? – неуверенным голосом она ответила.

Тогда я схватил ее за волосы, вывел на миг свой член, чтобы вонзить его в ее вагину, словно кинжал. Приняв мой конец в свои теплые анальные объятия, она издала протяжное «Аааа!»

— Еще? – спросил я.

— Да, - ответила она.

— Да что?

— Да еще... - и я вогнал еще.

— Еще?

Про себя же, насаживая ее на свой кол, я повторял: «За Никиту! За Артема! За Тимура! За Антона!» После нескольких толчков я потянул ее за волосы и прошептал зловещем голосом:

— Вам нравится, как я Вас трахаю в попу, Маргарита Владимировна?

— Да...

— Да что? – я натянул ее волосы сильнее. Она сглотнула и ответила:

— Да, мне нравится, как Вы меня трахаете в попу... - после каждого слова она постанывала, поскольку мой темп ускорялся. Толчки становились все сильнее и сильнее. Глубже и глубже. Грубее и грубее.

— Не хотите ли Вы, чтобы я кончил Вам на лицо? – все тем же голосом спросил я. Тут Марго зависла: видимо, ее смутила стремительность нашего сближения. Между тем, сперма уже подступала к моему концу, и я не мог больше медлить. Мне нужен был ответ прямо сейчас.

— Маргарита Владимировна! – я дернул ее за косу еще раз. Марго рефлекторно напряглась и сжала ягодицы. Мой член оказался в ловушке, поскольку ее анальное колечко держало меня как в капкане. Я попробовал дернуться, но это лишь усугубило мое положение – заветная мышца замерла перед тем, как выпустить струю в Маргариту. Я стегнул ее линейкой, но было уже поздно: мой конец, не успевая вырваться, изверг теплое семя в ее анус. Настал черед мне выгнуть спину и простонать. Перед моими глазами вновь пронеслись завистливые взгляды всех тех, кто так и не поквитался с завкафедрой. Я еще дважды боднул ее зад своим лобком, оставляя в ее недрах все, что она заслужила, и устало обрушился на нее. Почувствовал, как Марго обмякла подо мной и расслабила свою попу.

Пыхтя от адской ебли, я поднялся и отстранился от Марго, напоследок шлепнув ее по немного оприходованным ягодицам. В ответ Марго лишь что-то простонала. Я по-хозяйски натянул джинсы и поймал взгляд своего научного руководителя. В нем я прочитал и нотки благодарности, и оттенки сожаления, и что-то очень похожее на обиду, мол, покидаю ее, едва закончив дело. Маргарита нехотя встала со стола и тут я заметил, как по ее бедрам стекают капли моего семени. За дверью послышались шаги. Она стремительно натянула колготки и спустила юбку. Времени, чтобы поправить потрепанную прическу, у нее не осталось, поскольку в этот момент открылась дверь.

На пороге стоял Никита собственной персоной. Он до сих пор бегал за Маргаритой, чтобы она поставила ему положительную оценку. Я, не скрывая своего победного вида, вальяжно отошел от завкафедрой, взял свою папку и, попрощавшись с Марго, направился к выходу.

— Можно? – спросил Никита, переводя взгляд с растерявшейся Маргариты на меня. Я довольно улыбнулся и кивнул ему в ответ.

— Да, - наконец нашлась Маргарита, - проходите! Вот Ваша работа, - протянула она ему бумаги, лежавшие сверху, - я пометила, что Вам надо исправить. Приходите в среду к 13 часам с исправленной работой, и я поставлю Вам зачет.

Никита сиял от внезапного счастья и не мог понять, какого еще ждать подвоха. Взяв работу, он кивнул ей головой и собрался уходить, как понял, что его работа была в чем-то липком.

— Извините, - развернулся он к завкафедрой – а в чем моя работа?

Научный руководитель выглядела растерянной уже не первый раз за текущей день. На этот раз она среагировала достаточно быстро:

— Наверное, предыдущий студент разлил на нее свой клей...

Глубоко под ее юбкой за закрытыми половыми губами она почувствовала приятное недомогание и решила, что непременно нужно назначить мне еще одну консультацию.

Глава 30 «Подарок на новый год»

Стояли последние дни уходящего года. Свои студенческие хвосты я подтянул и теперь мог во всю наслаждаться новогодними праздниками. Маргарита, конечно же, упорно настаивала на еще одной консультации, даже побежала в деканат, где ей сказали, мол, если студент укладывается в сроки, то пусть отдыхает и набирается сил. Не буду отрицать, Марго, которая была старше меня чуть ли не на десять лет, была неплохой секс-игрушкой, но она по-прежнему оставалась игрушкой, а у меня их пруд пруди.

Разобравшись с институтом и всеми его обитателями, я занялся торжественной подготовкой к праздникам. Мы собирались встретить Новый год у секс-сестричек. Дашка занималась салатами, а Ксеня – горячими блюдами. Витюша таскал им тяжеленные пакеты с продуктами. Все заняты! Я? Я же под наихитрейшим предлогом отделился. У меня ведь было веское оправдание: мне было лень! Зато к тому времени я даже купил подарок Дашке. Обычно я избегаю подобных нежностей, но это же Новый год, в конце концов!

Как-то на днях пошел я в салон женского белья. А уж, поскольку я видел и щупал Дашку со всех ракурсов, белье подобрать ей мог и без ее участия. Короче, прихожу я туда и наталкиваюсь на свою давнишнюю знакомую. Ну как знакомую – в школе я некогда был по уши влюблен в нее, а она, сучка, разбила мое юношеское сердце. Так вот звали ее Арина. Ничего особенного, если спросите, в ней нет: былую миловидность с ее лица, как ветром, сдуло, сисек, как не было, так и нет, жопка была, но ягодицам не хватало округлостей. В общем, в школе меня влекло к ней чисто духовно. А теперь она стоит передо мной с натянутой улыбкой, общепринятой всем обслуживающим персоналом, а я собираюсь купить экстравагантное белье подружке.

Узнав меня из толпы, она мило улыбнулась и подошла ко мне:

— Что-то интересует? – спросила она, пока я разглядывал постер с какой-то моделью в белых чулочках.

— Да, - не поворачивая головы, отвечаю я, - мне любопытно, чем ты занимаешься после работы...

Тут наши глаза встретились. Полагаю, никогда раньше она не была так рада видеть меня, как сегодня. Минут десять мы стояли у того самого постера и мило беседовали. Про жизнь, про работу, про несостоявшееся прошлое. Арина работала здесь недавно, однако первой ее задачей было изучить спрос и предложение в их салоне. Узнав, что я ищу женское белье, она, видать, решила, что все серьезно и улыбка покинула ее личико. Но, когда я добавил, что Дашка, скорее, мне как сестра (инцестом попахивает), Арина вновь воспылала надеждой, ведь, как я понял, от ее былой популярности не осталось и следа – парня у нее не было. Девушка не предвкушала встречать Новый год строго в семейном кругу родителей.

— Хорошо. Что-то экстравагантное, пестрое, четвертый размер. Поняла, сейчас принесу, - Арина хотела уже оставить меня наедине с постером, но я мягко взял ее за запястье.

— Постой! Может, я схожу с тобой? Заодно продолжим наши воспоминания...

Арина согласилась. Она шепнула старшему продавцу, что я с ней схожу на склад, что старшему продавцу явно не понравилось: работает без году неделю, а уже водит дружков в подсобку. Пока Арина шарила в коробках и периодически демонстрировала мне комплекты, мы перешли к институтской жизни. Она, как оказалось, училась на факультете муниципального управления и даже все еще грезила о работе в департаменте. Я рассказал, что из-за призыва в армию потерял год и сейчас доучиваюсь. Вдруг она подскочила и радостно протянула мне то, что искала: красное сексуальное белье прямо под стать моей партнерше. Я изобразил некоторое недомогание или даже смущение.

— Что-то не так? – растерянно спросила Арина.

— Знаешь, я не знаю, как оно будет выглядеть...

— Так же как на упаковке, - она показала мне сногсшибательную телочку с картинки.

— Да, но одно дело – она, другое дело – на яву.

— Что ты от меня хочешь?

— Не могла бы ты прикинуть... ну... на себе показать... - я замялся, как целка.

— Я? Но у меня не такие большие экземпляры, как у твоей сестры. Тем более, какая тебе разница, как они на ней будут сидеть? – тут она прямо в точку. Я даже удивился, как это мы миновали вопрос «А ты часто даришь сестрам такие интимные подарки?».

— Она мне не простит. Ты просто прикинь, - я включил свое обаяние. Арина приложила к себе бюстик и трусики. – Нет, Арин, поверх блузки и джинсов не смотрится. Не могла бы ты...?

Арина выглядела крайне удивленной.

— Что?

— Я не говорю здесь. Давай в примерочной... ну пожалуйста! Ты меня очень выручишь! – я сложил ладони вместе перед грудью в молящем положении. Не знаю, что подействовало – мое обаяние, молящий вид или тоска Арины по мужскому интересу, но она согласилась.

Я стоял за ширмой и разговаривал с Ариной, пока она примеряла белье. Естественно, она взяла другой комплект, ибо между лифчиком и ее сиськами осталась бы целая пропасть. Однако я не терял времени даром и, отодвинув слегка занавес, подглядывал за одноклассницей. Арина успела сделать тату на пояснице. Помнится, как-то еще в школе мы сидели вместе и обсуждали тату в виде розы на пояснице нашей практикантки: Арина говорила, что хочет тоже. Газпром: мечты сбываются! Затем я заметил надпись «Вовчик навсегда» в районе лодыжки. Тату выглядела немного размытой, словно Арина взяла что-то жестче мочалки и старалась содрать кожу вместе с любовным посылом, когда Вовчик бросил ее. Но вместо этого она лишь расцарапала ногу. Я почувствовал сострадание Арине: после пьянящей популярности в средней школе трудно смириться с мыслью, что смазливого личика недостаточно половозрелой девушке.

— Я все, можешь посмотреть, - кокетливо сказала она. Я просунул голову за занавес и принялся разглядывать, как это экстравагантное белье подчеркивало ее достоинства. При этом Арина по-девичьи крутилась и вертелась, руками моделируя прическу и принимая разные позы. «А как хорошо у тебя с позами в постели?» - подумал я. Пока она трясла попой, становясь то пушистой кошечкой, то страстной львицей, я нащупал на штанах ширинку и расстегнул ее. По-шпионски оглядевшись, я нырнул к ней в примерочную.

— Ты что... - не успела она закончить, как я сковал ее в объятиях. Мы целовались, облокотившись на зеркальную стену. Мои руки по-хозяйски прошлись по изгибам ее тела, вцепились в нежную плоть ягодиц и подбросили ее вверх. Арина обхватила мои бедра своими. Я прижал ее к стенке и скинул с себя штаны, обнажив грозно стоявший член. Умело стянул с ее плеч лямки лифчика, затем нашел застежку спереди и освободил ее едва набухшие груди из-под чашечек. Укусил ее за левый сосок, тем временем смещая трусики с ее киски, и вогнал член куда надо. Она вскрикнула от неожиданности, а затем вновь поцеловала меня. Определенно, она никогда прежде не была мне так рада, как сегодня. Я вспомнил школу, вспомнил свои грязные мысли на ее счет, когда увидел ее на улице под ручку с моим врагом. Помню, я был страшно зол на нее – не мог спать, представляя, как они сосутся на подъезде.

Сейчас все изменилось. Я перестал быть конченным романтиком, переживающим по поводу и без повода, а она перестала быть объектом моих желаний. Просто девушка, работающая в салоне женского белья. Да, когда-то я любил ее, но теперь понимаю: трахать ее куда приятнее всех этих соплей. Я и не заметил, как ускорил ход поршней. Арина после долгого перерыва старалась настонаться вдоволь. Мне всегда не нравились тихони: когда ты трахаешь ее, она должна кричать, визжать, стонать от удовольствия. В этом плане Арина была что надо. Пускай она не была особо активна, но хотя бы не замолкала. Намеренно отодвинувшись от стенки, я стал иметь ее навису. После каждого толчка Арина колбасилась как марионетка в ловких и натруженных руках. Ее туловище принимало все более и более горизонтальное положение, пока наконец она не стала на мостик, упершись руками в пол. После еще полминуты подобного родео, она сквозь стоны и тяжелое дыхание пролепетала:

— Я больше так не могу!

Рывком я поднял ее с мостика. Арина уцепилась за мои предплечья, чтобы вновь не упасть. Крепко держа ее за ягодицы и глядя зверским взором в ее напуганные глаза, я удвоил скорость, насаживая ее 120 раз в минуту. Арина зашлась новой волной стонов и криков, которые слышал, наверное, весь салон. Под нашими телами снова послышались смачные шлепки: тела изрядно вспотели. После очередного шлепка Арина с надрывом в голосе прыгнула ко мне на шею и замерла. Я попятился к стенке. Почувствовав за собой подпорку, я медленно и тактично насадил ее гениталии на свои. Этакий режим «романтический» - размеренный темп, воспетый в эротике.

— Где же ты был все эти годы? – сквозь затрудненное дыхание пролепетала она с благодарностью.

— Мы еще не закончили, - предупредил я ее.

— Я уже поняла, - намекнула она на мою мужественность в ее промежности.

Я снял ее с себя, и Арина тут же упала передо мной на колени. Ее ноги била сильная дрожь: видать, Вовчик кинул ее достаточно давно, коль она отвыкла от зверского траха. А, может, у него настолько маленький, что она даже никогда и не знала, что это такое. Тем не менее, взявшись за мой ствол, Арина взяла его в рот. И вот тут меня ожидало приятное потрясение: она достаточно умело и деликатно обходилась с моим инструментом. Ротик у нее был умелый! В какой-то момент я сам себя похвалил, что побрил яички – что она с ними вытворяла, это просто Мама Миа!!! Я стоял и наслаждался своей пассивностью. Как в рекламе йогурта: И пусть весь мир подождет!

Однако кончать вот так я не собирался. Традиционно я люблю вид сзади. Кто-то говорил, что в этом есть намек на гомосексуализм, но я никогда не сомневался, что с такой любовью к женским сиськам и кискам мне не суждено стать педерастом. Однако знатоки женских попок меня поймут: нет ничего лучшего сочных нежных прекрасных женских ягодиц, особенно когда ты оставляешь на них красные отпечатки собственных рук. И я не сторонник всяческих примочек – плети, кнуты, розги – нет, если шлепать, то нужно рукой, чтобы прочувствовать всю пленяющую прелесть мягкой женской кожи, когда она трепещет под твоей ладонью. Это ж целая философия!

Так вот повернул я Арину спиной к себе и стянул-таки красные шелковые стринги. Провел рукой по пояснице, по черной розе:

— Все-таки сделала! – прошептал ей на ухо я.

— А как же! – гордо ответила Арина.

Моя руки гладили ее ягодки, затем прошлись по бедрам и завернули к влагалищу. Теплые влажные губки. Я раздвинул их и провел по стенкам пальцем. Арина вздрогнула от предвкушения. Пока одной рукой я усыплял бдительность ее ягодиц, вторая гладила ее выбритый – оттого казавшийся девственным – лобок. Губы целовали ее лебединую шею, а кончик языка касался мочки уха. Вдруг с ее губ слетело блаженное «Ах!», и я включил зверя. Едва мой конец вновь оказался внутри Арины, он почувствовал прилив силы и забурил ее, словно надеялся найти нефть. Арина застонала пуще прежнего. Все-таки тактика усыпления бдительности работала. Сначала я держал ее за бедра, затем, отодвигаясь от стены и позволяя ей поработать задом, положил их на поясницу, периодически шлепая по попке. Позже, когда Арина стояла в позе рака и, как учат порно-звезды, раздвигала руками собственные ягодицы, дабы насладиться всей глубиной моих проникновений, я уже поддерживал ее за плечи. Я ощущал приближение своего оргазма, а потому старался двигаться еще быстрее, но быстрее было некуда. Необузданная страсть накрыла нас, и в ее порыве Арина не слышала, насколько громко она орет, а я, теряя связь с действительностью, железной хваткой взялся за ее шею, а второй натянул пучок ее волос.

Сквозь призрачную пелену – ибо от Арининых криков мне заложило уши – я услышал, стремительные шаги в нашу сторону, но уже не мог остановиться. Я дернул Арину на себя и прижал ее к стене. Зажав ее в неподвижности, я мог балансировать телодвижения. Вдруг занавес отдернули и на нас уставились три пары глаз. Мы же, не выходя из роли, повернули головы. Я уже заканчивал, и до развязки оставалась пара фрикций. И в данном состоянии, когда оргазм уже на... ну понятно – три пары глаз наблюдателей меня никак не смущали. Еще дважды я вогнал в Арину член. Еще дважды она простонала. И в следующий сладостный момент мы замерли. Мир наполнился тишиной и умиротворением. Арина, уставши, прислонилась к стене. Я пару раз дернулся дабы освободиться от оставшегося семени и отпрянул от нее, оставляя с голым румяным задом на обзор трем парам глаз.

Спокойно натянул штаны и тряхнул головой, сбрасывая капли пота. Я снял с крючка комплект нижнего белья и всучил его старшему продавцу, которая в компании двух других ассистенток ошарашено смотрела на меня.

— Я возьму вот это. И пожалуйста, пока я привожу себя в порядок, подготовьте копию чека, - сказал я и задернул занавес, выпроваживая непрошенных зрителей.

Как только свидетели нашего совокупления удалились, а Арина вновь обрела власть над собой, она натянула свой одежду и, между тем, спросила:

— Ты как собираешься справлять Новый год? Может встретим вместе? – в ее голосе было столько скрытой надежды. Но пластырь нужно сдирать резко, потому, пригладив волосы и вытерев лицо платком, я лаконично ответил:

— Нет!