Глава 1

Мой колледж гордится первоклассным факультетом психологии, где можно изучать авторитетные тексты о человеческом поведении. Но книжные знания имеют свои пределы, поэтому факультет делает акцент на клинических упражнениях, которые дополняют материал. Эта академическая строгость пронизывает весь факультет, но нигде она не проявляется так ярко, как на курсе по человеческой сексуальности.

Все участники курса заранее соглашаются полностью участвовать в клинических упражнениях, которые, как их предупреждают, могут потребовать раскрытия интимных деталей об их сексуальности и теле. Что-то вроде академической игры в «Правду или действие». Участники обязуются сохранять конфиденциальность происходящего в классе, но просочившиеся слухи окутали курс ореолом таинственности.

Чтобы привлечь более застенчивых студентов (и не ограничивать круг участников только смельчаками), колледж начисляет двойные кредиты. Платишь за три кредитных часа, а получаешь шесть.

В начале курса каждый студент проходит тестирование. Меня усадили за компьютер, на экране которого показывали изображения людей обоих полов. Участники должны нажать цифру от 1 до 10, чтобы выразить свой сексуальный интерес к объекту.

На экране появилась привлекательная женщина с очаровательной улыбкой. Она была в футболке и шортах. Очень мило. Я нажал 6. Затем изображение сменилось: футболка исчезла, и она была в кружевном лифчике. Я всё ещё нажал 6. На следующем слайде пропали шорты, и её нижняя часть тела чётко обрисовывалась трусиками. Я нажал 7. На последнем слайде она была голой. Маленькая грудь, меньше, чем мне нравится, и выбритый лобок. Она вернулась к 6.

Процесс повторялся. Появлялись другие женщины — некоторые очень красивые, некоторые обычные. Постепенно их тела раскрывались по мере исчезновения одежды. Я вошёл в азарт упражнения и приберёг оценки 9 и 10 для женщин с моими любимыми формами: упругой полной грудью и густыми кудрявыми лобковыми волосами. Если у женщины было очень красивое лицо и улыбка, я давал ей более высокую оценку, даже если тело не было идеальным. Датчики, прикреплённые к моему телу, измеряли пульс и дыхание, чтобы проверить мои субъективные ответы. Мне также показывали мужчин. Я продолжал нажимать 1, отвергая сексуальные чувства, пока компьютер не понял и не начал предлагать только женщин.

Наблюдать, как одежда женщин исчезает в этом импровизированном стриптизе, было очень приятно. Я был разочарован, когда сеанс закончился. Но это делалось не только для моего удовольствия; целью было создать базу данных о том, какие черты лица и типы фигур вызывают наибольшее сексуальное возбуждение. Позже это использовалось для подбора пар в клинических исследованиях.

Одна из первых лекций касалась вопроса сексуального возбуждения мужчин и женщин. Мало кто отрицает, что сексуальное влечение у молодых мужчин неистово. Мужчин легко возбуждает вид привлекательной женщины или даже её ароматный шлейф. И это проявление легко заметно. Пенис — надёжный и видимый барометр, особенно когда не скрыт одеждой. Но с женщинами иначе. На протяжении тысячелетий их возносили на пьедестал, считая чистыми и застенчивыми созданиями, которых нужно ухаживать, чтобы пробудить желание вступить в контакт с мужчиной. Профессор спросил наше мнение о том, так ли силён женский сексуальный драйв, как мужской.

Большинство мужчин считали, что нет. Но женщины, сначала робко, а затем всё смелее, по мере того как другие высказывались, утверждали, что они тоже любят секс. И очень.

— Я склонен с вами согласиться, — сказал профессор. — Но тогда почему в недавнем исследовании 25% мужчин сообщили, что мастурбируют почти каждый день, по сравнению с 8, 7% женщин? И даже среди мужчин, которые мастурбируют не так часто, они делают это на 50% чаще, чем женщины?

Одна из студенток заговорила: — Уверена, женщины в опросе врали. Женщине трудно говорить о своих сексуальных потребностях. Парни шутят об этом; для них мастурбация — признак мужественности. Но для женщины это клеймо позора.

Несколько девушек кивнули в знак согласия.

— Так давайте выясним? — спросил профессор. — Кто готов поднять руку за тех, кто мастурбирует хотя бы раз в неделю?

В классе воцарилась мёртвая тишина. Никто не шевельнулся.

— Как я и ожидал. Наше общество переполнено сексом, но говорить о своей сексуальности открыто остаётся табу. Это одна из вещей, которые мы собираемся изменить на этом курсе. Ваше домашнее задание — вести дневник о том, как часто вы мастурбируете или как часто хотите, но не делаете этого по какой-то причине. И если этот курс должен иметь ценность, вы должны быть абсолютно честны.

Задание вызвало ажиотаж среди нас. Я слышал, как несколько парней признались, что мастурбировали, вернувшись в общежитие, думая о задании — и гадая, чем занимаются их однокурсники.

По мере продолжения лекций мы привыкали слушать о сексе и становились более открыты к его обсуждению.

Профессор иногда задавал вопросы о нашей собственной сексуальности.

Он обратился к Дон, симпатичной брюнетке в первом ряду.

— Дон, когда ты сравниваешь своё обнажённое тело с другими женщинами, как ты думаешь, ты на их уровне?

Дон сглотнула, но ответила честно: — Ну, я переживаю, что моя грудь слишком маленькая. Другие женщины кажутся мне красивее. И мне стоит сбросить пару килограммов.

— Другие девушки согласны? — спросил он.

Несколько студенток выразили, насколько привлекательной они считают Дон.

— Но вы ведь не видели её голой, правда? — спросил он. — Дон, ты бы согласилась снять одежду, чтобы мы могли сами оценить?

В классе наступила мёртвая тишина. Никто не говорил, никто не дышал.

— Я не могу, — сказала Дон с ужасом на лице. — Простите.

— Не проблема. Никого никогда не заставят делать то, чего они не хотят. Но со временем вы обнаружите, что ваши страхи уйдут. Мы вернёмся к этому позже.

Все снова начали дышать. Но мысль, что нагота — открытая нагота — является частью курса, была чем-то, что мы до конца не осознавали.

На следующей неделе у нас прошла первая вечерняя клиническая сессия в общежитии. Нас разделили на пары — мужчина и женщина или, для геев, пары одного пола. Пары были заранее определены тем всезнающим компьютером. По воле судьбы я оказался в паре с Дон. Высокая, брюнетка, с (по её собственному описанию) маленькой грудью, но в остальном с прекрасной фигурой. Она мне очень нравилась. (Компьютер хорошо меня раскусил. Интересно, кудрявые ли у неё лобковые волосы? Узнаю ли я?)

Нам поручено обсудить наши ранние сексуальные опыты. Первый вопрос был:

— Когда и где ты впервые оказался голым перед взрослым человеком противоположного пола?

Я вызвался начать.

— Когда мне было 16, я несколько недель жил у дяди и тёти на Внешних отмелях в Северной Каролине. Там был участок пляжа, где разрешалось купаться голым. Я иногда ускользал туда позагорать. Но в основном, чтобы смотреть на женщин. Это было очень захватывающе.

— Люди смотрели на тебя? — спросила Дон. — Если нет, это не считается. Просто быть голым на пляже — не то же самое, что когда кто-то разглядывает твоё тело.

Я был немного разочарован, что моё откровение не впечатлило.

— Можешь лучше? — спросил я.

— Ну, мой первый раз был случайным. Я примеряла купальники в небольшом магазине одежды с одной унисекс-кабинкой. Я не до конца закрыла дверь, и она не защёлкнулась. Я сняла купальник, когда дверь открылась, и мужчина шагнул внутрь. Он увидел меня, всё моё тело, и его глаза расширились. Он пробормотал «Извините» и отступил. Я была одновременно в ужасе и взволнована. Даже сегодня меня заводит мысль, что он смотрел на меня.

Я увлёкся её историей. — Ну, это тоже не считается. Это не было добровольно; ты не вступала с ним в сексуальный контакт.

Она рассмеялась. — Похоже, мы оба не очень в этом преуспели.

Мы продолжили болтать, и после этого первого обмена стало легче говорить о наших первых парнях и девушках. И о первом разе, когда мы были голыми с ними.

На следующий день в классе профессор спросил, как всё прошло.

Все согласились, что обсуждать сексуальный опыт с практически незнакомым человеком оказалось проще, чем мы ожидали.

Затем мы прочитали исследование о влиянии сексуального удовольствия на человеческие отношения. Для животных секс в основном нужен для продолжения рода. Самка входит в течку, происходит совокупление, а весной появляются детёныши. Люди другие. Мы сходимся ради секса, потому что это невероятно приятно.

— Почему, как вы думаете, мы так эволюционировали? И не является ли избыток удовольствия проклятием, ведущим нас к злоключениям? — спросил профессор.

Несколько студентов поделились историями, где они совершали глупости в погоне за идеализированным партнёром — или даже несколькими партнёрами одновременно. У всех были эпизоды безрассудства, вызванные похотью.

Профессор дал нам задание: — Сегодня вечером, вернувшись в общежития, вы разделитесь на группы по четыре человека. Ваше задание — говорить о групповом сексе. Что побуждает людей нарушать основной принцип общественной морали, что партнёры должны оставаться верными по отношению к остальному миру? И что вы думаете о людях, которые это делают?

Я попросился снова в группу с Дон, и она согласилась. К нам присоединились Брэд и Дженнифер.

Мы начали с вопроса, занимался ли кто-то из нас групповым сексом. Дженнифер была единственной, кто имел такой опыт. Она робко начала описывать сцену, но собралась с духом.

— Я поехала с парнем к его другу домой. У них был бассейн во дворе. Он и его девушка лежали у бассейна. Она была топлес. Я никогда такого не делала, но давление сверстников и немного алкоголя скоро сделали меня топлес. У моего парня была бутылка солнцезащитного лосьона, и он предложил намазать мне спину. Я легла, и он хорошо справился. Другая девушка сказала, что ей тоже нужно, и он, галантный мужчина, согласился. Только лосьон не остался на её спине. Он скользнул к её груди. Парень той девушки почувствовал себя обделённым и подошёл ко мне. Он начал массировать мне спину, а затем перед. Не успели мы опомниться, как все были голыми и занимались сексом друг с другом. Он со мной, я с моим парнем, мы менялись. Даже мы, девушки, немного баловались.

Она возбуждалась, рассказывая об этом.

— Мы сделали это ещё раз, но потом пары разошлись. С тех пор я больше не пробовала.

— Ты чувствовала угрызения совести? — спросил я.

— Я знала, что не могу об этом говорить. Я выросла в религиозной семье, и моя мама была бы в ужасе, если бы узнала. Чего она никогда не узнает. Я рассказала только лучшей подруге, больше никому. Вы, ребята, первые, кто слышит об этом. Но нет, я не жалела. Это было замечательно.

Мы все завелись от её рассказа. Мы немного поговорили о пропущенных возможностях для секса с несколькими партнёрами. О намёках, которые не уловили, о предложениях, отклонённых из страха. Я подумал о сексе с Дон, Брэдом и Дженнифер. Но у меня не хватило смелости спросить. Никто не осмелился. Мы вернулись в свои комнаты и легли спать. Я точно мастурбировал. Скорее всего, остальные тоже. Я сделал запись в дневнике. Ещё одна упущенная возможность?

На следующем занятии мы обсуждали сессии. Не столько детали, сколько то, как истории повлияли на нас и наше восприятие морали. Но в классе мы были открыты как никогда. Чем больше мы говорили о сексуальности, тем легче это становилось.

Затем профессор перешёл к прямому разговору о наших телах.

— Общество по-разному смотрит на тело в разное время. На пляже можно ходить в самом откровенном бикини, и никто слова не скажет. Надень то же самое в супермаркете — тебя, наверное, арестуют. Авторы Библии возложили дискомфорт от обнажённого тела на Еву за её предполагаемый грех. Но мы знаем, что это страхи мужчин перед их неспособностью контролировать похоть. Ваше задание на сегодня — обсудить в группах наготу и её роль в формировании нашей личности. И я хочу, чтобы вы были смелыми. Выберите одного из вас, кто будет голым во время сессии. Завтра поговорим, как вы чувствовали себя перед обнажённым телом.

Когда мы вчетвером встретились вечером, нас переполняло волнение. Но кто это будет? Как выбрать?

Мы настороженно смотрели друг на друга. Брэд предложил, чтобы я или он вызвались раздеться, чтобы избавить женщин от этой участи. Но Дон сказала, что это сексизм. Разве мужчины не предполагают, что женская скромность ценнее их собственной?

Я спросил её: — Тогда ты вызываешься?

— Нет, — ответила она. — Но я готова рискнуть, как все вы. Мне не нужно особое отношение как женщине.

Дженнифер согласилась. Она предложила тянуть жребий.

Мы взяли четыре одинаковых листка бумаги. Три были пустыми. На одном я написал слово «Голый».

Листки положили в миску. Брэд тянул первым. Его листок был пуст.

Дженнифер тянула. Её тоже пустой.

Затем я вытянул. Пустой.

Дон вскрикнула. Ей не нужно было тянуть.

Мы сидели молча, глядя на неё. Долго она не двигалась. Затем встала. Стянула блузку. Под ней был белый кружевной лифчик. Она расстегнула брюки и сняла их. На ней были облегающие красные трусики. Она тяжело дышала. Мы едва дышали.

Затем она глубоко вдохнула и расстегнула лифчик. Красивая упругая грудь, не слишком маленькая, с широкими ареолами и выступающими сосками. Затем она стянула трусики. Её лобок покрывали густые кудрявые волосы. (Я знал!)

Она была прекрасна в своей наготе. Села, быстро дыша. — Начинайте говорить, ребята, — сказала она. — Если мне сидеть здесь голой, лучше обсуждать тему. — Она скрестила руки на груди и сжала ноги.

Мы начали говорить о случаях, когда сталкивались с голыми людьми или людьми в неподходящей или откровенной одежде. И о том, как это нас заставляло чувствовать. Мы старались не пялиться на Дон, но это было трудно. Но произошло забавное: через минут 15 мы приняли её наготу как данность. И Дон тоже привыкла. Она расправила руки и раздвинула ноги. Она приняла себя, и мы приняли её такой, какая она есть — красивой женщиной, которая оказалась голой.

Тогда Дженнифер приняла решение. — Если Дон может, то и я смогу. В знак солидарности с моей храброй однокурсницей. — Она встала, сняла топ, стянула шорты, затем лифчик и трусики. Села и посмотрела на нас. Мы уставились на её полную грудь, изгибы, округлые ягодицы.

Брэд и я переглянулись. Было очевидно, что делать. Мы встали вместе и сняли верхнюю одежду. Затем шорты. Наши пенисы свободно свисали. Девушки смотрели на нас, как мы на них. Мы пытались продолжить беседу, но исход был ясен. Я придвинулся к Дон и обнял её. Брэд и Дженнифер слились в одно. Мы начали целоваться, сначала медленно, затем всё неистовее, по мере того как сексуальное напряжение, накопленное за недели изучения темы секса, взорвалось.

Я исследовал тело Дон, лаская её грудь, живот, её женскую суть. Она схватила меня, гладила мою спину, ягодицы, затем начала массировать мои яички и эрегированный ствол. Мы упали на пол, не замечая двух других людей в комнате. Они, честно говоря, не замечали нас. Каждая пара терзала друг друга, пока не произошёл секс и разрядка. Мы лежали на полу, истощённые. Затем мы вчетвером сбились в кучу, голые и умиротворённые. В мире со своими телами и с идеей наготы.

На следующий день в классе выяснилось, что большинство групп закончило так же, как мы. Те, кто не дошёл до этого, сидели злыми на свою робость. Профессор поздравил нас.

— Это был тот результат, которого я ждал. Не обязательно секс, но принятие наготы без стыда. Вы сбросили свои комплексы вместе с одеждой. Молодцы.

Он продолжил: — Дон, позволь мне вернуться к просьбе, которую я озвучил в начале семестра. Снимешь ли ты одежду, чтобы мы могли проверить, насколько твоё мнение о своём теле соответствует действительности?

Она ответила: — В этом нет нужды, профессор. Теперь я знаю, что мне нечего стыдиться своего тела. Мы все разные, и каждый из нас прекрасен. Я в порядке.

— Дон, я не мог бы быть счастливее от этого ответа. Браво, — сказал он, улыбаясь.

Теперь мы выпускники, но часто тусуемся вместе. Между нами образовалась связь, основанная на зрелом взгляде на сексуальность. Нам комфортно со своими телами. Это приятно.

Глава 2

Ранее я писал о психологическом факультете моего колледжа и его креативном, интерактивном подходе к обучению. Нигде это не проявлялось так ярко — и так интерактивно, — как на программе по человеческой сексуальности. Но до сих пор я не упоминал о клинике.

Мы узнали о ней, когда наш профессор обратился к классу курса «Человеческая сексуальность 101».

— Вы все отлично справились с осознанием своей сексуальности и научились комфортно демонстрировать свои тела в здоровой и уместной обстановке. Теперь вы готовы к следующему шагу.

Трудно было представить, что ещё нас ждёт. Мы уже были голыми друг перед другом, открыто обсуждали сексуальный опыт — и даже создавали его.

— На кампусе есть клиника, мастерская, куда люди могут обратиться за решением сексуальных проблем. Не уверены, приносят ли ваши техники орального секса максимальное удовольствие партнёру? Женщины, интересно ли вам, есть ли разница в обращении с обрезанным или необрезанным пенисом? Мужчины, хотите знать, какие части женского тела наиболее чувствительны? Какой бы ни была ваша проблема, консультанты из числа аспирантов подробно вас проинструктируют.

Я поднял руку: — Профессор, я не понял. Что вы имеете в виду под инструкцией? Типа уроков по сексуальным техникам?

— Карл, инструктор может оценить вашу технику и предложить способы улучшения. Но мы никогда не обсуждаем детали того, что происходит в клинике; всё там конфиденциально.

Мы были ошеломлены. Пытались представить, что там может происходить. Видеоролики? Письменные инструкции? Или мы будем буквально «практиковать» новые техники? Если да, то на ком? Намекал ли он, что мы будем заниматься сексом там?

— Я знаю, это может звучать радикально, но клиника — естественное продолжение работы, которую мы проводили на занятиях. Экспериментировать с романтическим партнёром очень сложно. Эмоции и потребности партнёра обычно не позволяют этого. А демонстрировать или признавать свою неопытность может быть стыдно. Романтическая встреча — это не урок. В клинике же обучение и исследование — её главная цель.

Обсуждение продолжалось, но суть была в том, что на кампусе могла существовать клиника, где мы могли бы изучать секс — конечно, во имя академических знаний.

После занятия мы только и говорили о клинике. Мы разделились на учебные группы, сформированные в начале семестра, по два парня и две девушки в каждой.

— У вас хватило бы смелости пойти в клинику? — спросила Дон.

— Ни за что, я бы умерла, если бы меня учили сексуальным техникам, — ответила Дженнифер. — Если только парень не был бы очень симпатичным, — добавила она со смехом.

— Мне как-то любопытно, — сказал Брэд. — Я правда хочу доставлять удовольствие партнёрам. Но даже когда я спрашиваю: «Что ещё сделать?», женщины всегда отмахиваются. «Ты и так отлично справляешься», — говорят. Думаю, мои девушки стесняются говорить, как их нужно ублажать.

— В этом есть правда, — согласилась Дженнифер. — Я никогда не говорила любовнику точно, что делать, даже когда он возился неуклюже. Наверное, не хочу задеть мужское эго, намекая, что он не великий любовник.

— И точно, для парней это типично — хотеть пойти туда, где есть шанс на бесплатный секс, — сказала Дон, и мы все рассмеялись.

Загадка клиники была приманкой, от которой мы не могли отмахнуться.

— Нам надо пойти всем вместе, — предложил я. — Сделаем это учебным проектом. Типа выездного занятия.

— Конечно, упакуем ланч, прихватим сувениры для вечеринки, устроим целый день, — сказала Дженнифер. Она, конечно, не была серьёзна; это был способ посмеяться над чем-то, что нас манило — и пугало одновременно. Мы разошлись, не приняв решения. Просто пища для размышлений. И мы жевали эту пищу всю ночь.

На следующее утро Дон отправила сообщение, адресованное нам троим.

«Мы будем жалеть всю жизнь, если не попробуем. Когда нам ещё выпадет такой шанс?» — гласила смска.

Каждый из нас независимо пришёл к одному выводу: сходить туда хотя бы раз, посмотреть, что к чему. В конце концов, мы записались на курс по сексуальности не просто так. Мы не могли струсить перед этой уникальной возможностью исследования.

Но как это сделать? Что спрашивать? Идти на сессии группой или поодиночке? Будут ли нас обучать вместе? Мы уже видели друг друга голыми, но это могло быть унизительным. Хватит ли у нас уверенности?

Мы решили пойти парами. Сначала я и Дон, потом Брэд и Дженнифер. Дон скажет, что у неё проблемы с достижением оргазма, и попросит помощи. Брэд и Дженнифер скажут, что им некомфортно с оральным сексом, и они хотят это преодолеть.

На следующий день мы с Дон подошли к администратору клиники.

— Здравствуйте, мы с курса по человеческой сексуальности. Хотим поговорить с консультантом о нашей проблеме.

— Конечно, — ответила женщина. — Сначала нужно подписать документы.

Следом был ворох бумаг, подтверждающих условия клиники — полная конфиденциальность, но также обязательство добросовестно пробовать их решения. Мы подписали.

— В чём проблема? — спросила администратор.

Дон заговорила: — Я не получаю удовлетворения во время занятий любовью. Редко достигаю оргазма.

— Понятно. Это распространённая жалоба среди женщин, которых мы видим. Уверена, мы сможем помочь. Это ваш сексуальный партнёр? — она имела в виду меня.

Я кивнул, чувствуя себя немного униженным, будучи помеченным как неумелый любовник.

— Вас примет Карлос, один из наших консультантов. Сюда, пожалуйста, — нас проводили в комнату. Там был медицинский стол, покрытый чистой белой бумагой. Но также стояла большая кровать с одной простынёй, без одеяла.

Карлос вышел к нам. Он задал множество вопросов, выясняя, какой сексуальной активностью мы занимаемся, как часто, как долго, в каком порядке проходит любовный процесс. Это было довольно навязчиво. И всё это было выдумано. Хотя мы с Дон однажды занимались сексом во время одного из интересных упражнений профессора, мы не были любовниками. И уж точно я не был плохим любовником. Это было просто упражнение, чтобы разведать, что из себя представляет клиника.

Но упражнение оказалось больше, чем мы ожидали.

Карлос заговорил: — Хорошо, Дон, первым шагом будет физический осмотр, чтобы проверить, нет ли физиологических причин для отсутствия оргазмов. Пожалуйста, снимите одежду и лягте на стол.

Дон замерла. — Это обязательно? — нерешительно спросила она.

— Да, это стандартная процедура. Вас что-то беспокоит? Хотите, чтобы ваш партнёр подождал снаружи во время осмотра? — спросил он.

Дон посмотрела на меня. Ответить «да» было бы странно — мы ведь якобы любовники, пришедшие за помощью. Мы привыкли быть голыми вместе, якобы. Я улыбнулся ей и сказал: — Ничего нового для меня.

Она бросила на меня взгляд, понимая ложь, но также признавая, что это подходящая для ролевой игры ложь. Она чувствовала себя в ловушке.

— Нет, пусть остаётся. Но я думаю, он тоже должен быть голым, — сказала она. — Для большей аутентичности.

Чёрт возьми. Но это было справедливо. И мне правда хотелось бы посмотреть на её обнажённое тело.

— Мне подходит, — сказал я.

Мы оба сняли одежду. У Дон миниатюрное тело, маленькая, но хорошо сформированная грудь с широкими ареолами и выступающими сосками. Густые кудрявые каштановые лобковые волосы и подтянутое тело атлета. Я жадно смотрел, как она забралась на стол, лёжа на спине.

Карлос прикрепил электроды к её шее, груди и животу. Манжеты для измерения давления надели на руку и грудь, проверяя пульс и дыхание. Он взял медицинские инструменты и быстро осмотрел её половые органы, ища отклонения. Затем взял электрический вибратор и приложил его к её груди.

— Это устройство намного эффективнее, чем обычный мужчина, но оно позволяет проверить, можете ли вы достичь оргазма при оптимальной стимуляции.

Карлос медленно водил вибратором по груди, затем опустился к животу, к низу живота. Он следил за показателями пульса и дыхания. Переместил вибратор к вульве, ближе к клитору. Дон начала тихо стонать. Карлос двигал вибратором туда-сюда, касаясь тазовой кости, задевая клитор и отступая. Вкл-выкл, вкл-выкл. Одновременно его рука мяла сосок. Затем он прижал вибратор к клитору и задержал. Это отправило её за грань. Её тело напряглось, таз выгнулся, и волна ощущений разлилась по её телу. Она вскрикнула, и оргазм захлестнул её.

Карлос убрал вибратор. Дон откинулась на стол. — Ваша реакция кажется совершенно нормальной. Вы легко способны достичь оргазма. Проблема, должно быть, в технике вашего партнёра.

Я стоял заворожённый. Не осознавая, мой пенис встал в эрекцию, пока я наблюдал за реакцией Дон.

Карлос заговорил: — И я вижу, ваш партнёр способен к нормальной эрекции. Нам нужно проанализировать его технику. Карл, пожалуйста, лягте с Дон на кровать.

Что? Вдруг это перестало быть весёлым. Я люблю секс, но реальность, что мы будем делать это под наблюдением клинициста, который делает заметки, ударила по мне. Это было бы странно. И мы с Дон не любовники. Один раз не считается. Я не знал её предпочтений, что ей нравится, её желаний. Я выглядел бы дураком.

Карлос обратился ко мне: — Пока вы с Дон лежите на кровати, я приглушу свет и включу мягкую музыку. Позвольте мне понаблюдать за вашим занятием любовью. Вот презерватив; по правилам клиники его нужно использовать.

Попытка создать атмосферу ни к чему не привела. Дон выглядела встревоженной. Ей было так же некомфортно заниматься сексом под наблюдением незнакомца, как и мне.

— Хочешь уйти? — шёпотом спросил я.

— Нет, чёрт возьми, — прошептала она в ответ. — Это была моя дурацкая идея, так что я доведу её до конца.

Мы забрались на кровать, она на спине, я рядом. Я начал с массажа её груди, затем неуклюже попытался ввести палец внутрь. Она напряглась, ещё не готовая. Я лёг на неё, моя эрекция упиралась в её таз.

Дон неловко поёрзала. Я попытался проникнуть в неё, но она была сжата. Я настаивал, но смог войти лишь частично. Она была явно несчастна, и это превращалось в катастрофу.

— Хорошо, — сказал Карлос. — Достаточно. Вы можете остановиться.

Мы оба испытали облегчение. А затем Карлос обратился ко мне: — Основная проблема в том, что вы торопите прелюдию, не позволяя сексуальному напряжению нарастать. Мужчина может добиться эрекции одним взглядом. Женщины другие. Им нужно, чтобы возбуждение нарастало. Пожалуйста, внимательно наблюдайте, как я демонстрирую.

Что?! Мы с Дон отшатнулись в ошеломлённой тишине. Карлос собирался демонстрировать? Честно говоря, мы наполовину ожидали чего-то подобного, но теперь, когда это стало реальностью, это был шок. Незнакомец собирался её лапать? Позволит ли она это?

Карлос снял рубашку и брюки. В одном белье он скользнул на кровать рядом с Дон, где минуту назад был я. Он положил руку на её щеку. Медленно массировал щеку, затем шею, лёгкими ласковыми прикосновениями. Затем перешёл к плечам, разминая кожу. Он не приближался к эрогенным зонам, просто позволяя ей чувствовать его руки на коже.

Дон начала расслабляться. Это было успокаивающе, мягко и нежно. Она улыбнулась ему, и он продолжил медленный массаж. Тщательно избегая груди, он гладил бока её тела, затем перешёл на живот, рисуя лёгкие, перьеподобные круги. Дон издавала тихие звуки удовольствия. Карлос перешёл к груди, обхватывая их руками, массируя, но пока не касаясь сосков.

Дон смотрела на него с доверчивыми глазами. Ей это нравилось. Я начал раздражаться, возможно, немного ревновал, хотя мы с Дон не были любовниками.

Он тихо сказал мне: — Видите, как я наращиваю сексуальное напряжение? Заметьте, я не касался сосков и даже не опускался ниже талии.

Я не сказал ни слова. Мне хотелось его ударить.

— Теперь я начну превращать это чувственное упражнение в эротическое, — сказал он. И втянул соски в рот. Дон ответила тихими стонами. Я задумался, не уйти ли мне — хотя она только что познакомилась с Карлосом, и это не было романтикой, это была демонстрация. Но Дон явно не воспринимала это как клиническое упражнение. Она, возможно бессознательно, слегка раздвинула ноги, предлагая Карлосу беспрепятственный доступ. Он протянул руку вниз, обвёл вагину, задевая клитор. Он продолжал долго, дразня её. Сначала касался чувствительной кожи, затем скользил руками по её ногам. Потом возвращался к вагине, к клитору.

Наконец, он ввёл два пальца внутрь. Теперь она была полностью влажной, и вход был лёгким. Он двигал пальцами туда-сюда, медленно, затем быстрее, пока она не издала слабый вскрик и не достигла оргазма.

— Если вы будете не торопиться, медленно наращивать сексуальное напряжение, вы обнаружите, что ваша девушка будет регулярно испытывать оргазм, — сказал он мне. — Хотите попробовать?

Ни за что я не собирался устраивать шоу для него.

— Нет, спасибо. Мы можем практиковаться дома, — сказал я, хотя никакого «дома» не было. Мы не были парой.

— Без проблем, — сказал Карлос. — Как клиенты клиники, вы можете вернуться в любое время для повторного курса или если возникнут другие вопросы.

Как бы не так, подумал я.

Мы оделись и ушли. По дороге к квартире Дон мы мало говорили. Это было из-за меня; она пыталась завести разговор, но я был угрюм.

— Не знаю, почему ты злишься, — наконец сказала она. — Мы хотели узнать, что происходит в клинике, и теперь знаем. К тому же, у него было много хороших советов. Он точно знает женщин.

— Я тоже хорош с женщинами, — сказал я немного слишком вызывающе. — Обстановка была нереальной. Я чувствовал себя скованно, касаясь тебя под его взглядом. Всё было бы иначе, если бы мы были любовниками в нормальных условиях.

Дон улыбнулась мне. — Мне кажется, господин слишком много протестует, — сказала она, саркастически цитируя знаменитую строку из «Гамлета».

— Я ничуть не хуже этого мексиканского Дон Жуана, — сказал я, хотя понятия не имел, мексиканец ли Карлос, из Огайо или ещё откуда. Я просто злился.

— Ну, так зайди ко мне и покажи, — тихо сказала Дон. — Разве ты не так же заведён после сегодня, как я?

Я был. Полчаса с эрекцией, которая так и не получила удовлетворения. Я был рад, что она взяла инициативу.

Когда мы добрались до её квартиры, мы сорвали друг с друга одежду. Мне немного стыдно признавать, но я использовал все дразнящие техники Карлоса. Возможно, поэтому Дон была в огне. И она тоже дразнила меня, скользя вдоль паха, не касаясь гениталий напрямую. Затем будто случайно слегка задевала яички или пенис. Она нагнетала сексуальное напряжение, пока я не был готов взорваться. Я схватил её руку и положил на пенис.

— Пожалуйста, — сказал я. И она знала, что делать. Она гладила меня, медленно, затем быстрее, пока я извивался под её рукой. Я эякулировал на свой живот. Она продолжала гладить, выдавливая из пениса остатки спермы. Я откинулся, истощённый. Спустя немного времени, дав мне восстановиться, мы занялись сексом, и я кончил второй раз, внутри неё. Это был лучший секс в моей жизни.

На следующий день позвонили Брэд и Дженнифер, желая узнать, как всё прошло.

Мы сказали, что клиника великолепна, и настоятельно рекомендовали её. Дон посоветовала Дженнифер обязательно попросить Карлоса по имени. Я не возражал. Он точно знает женщин.

Глава 3

Казалось бы, уговорить студентов колледжа заняться сексом — не проблема. Но иногда всё не так просто, как кажется.

Ранее я писал о программе по человеческой сексуальности на психологическом факультете моего колледжа, которая включала не только книжное обучение, но и клинические упражнения. Это был преобразующий опыт, открывший путь к исследованию сексуальности без чувства вины.

Он вдохновил меня поступить в аспирантуру, чтобы стать секс-терапевтом. Одним из требований для будущих терапевтов было разработать клиническое исследование, посвящённое сексуальной проблеме, и набрать участников. Мы могли предложить по 500 долларов каждому. Но профессор усложнил задачу: он настоял, чтобы мы набирали тех, кто никогда не участвовал в предыдущих секс-исследованиях факультета, исключив «повторителей» — группу, обычно парней, жаждущих острых ощущений.

Я объединился с Дон, моей девушкой и тоже аспиранткой. Первой задачей было найти достойную тему. Мы рассматривали стандартные проблемы: фригидность, сексуальная дисфункция, гендерная путаница, фетиши, но не могли придумать новый подход.

— Это ещё сложнее, — жаловалась Дон, — потому что профессор исключил наш обычный пул сексоголиков. Нам придётся вербовать девственников. Где тут веселье?

— Интересная мысль, — сказал я. — Девственники — этот исчезающий ресурс. Может, сосредоточимся на их особых потребностях.

— Ну, — сказала Дон, — любой, кто после школы всё ещё девственник, либо ужасно стеснителен, либо неловок с противоположным полом — возможно, даже боится его. Так что, может, это наш угол: как помочь девственникам чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы заняться сексом — и не только с «любовью всей жизни», а ради чистой радости.

— Но как это сделать? Как снять социальную неловкость за неделю?

— Вот в чём вызов. Но пытаться будет весело.

Так мы подготовили объявление для студенческой газеты:

«Требуются участники для недельного исследования факультета по человеческой сексуальности. Добровольцы не должны быть сексуально активны в настоящее время или ранее. Должны быть готовы выйти за пределы своей зоны комфорта. Не должны ранее участвовать в исследованиях сексуальности. Стипендия 500 долларов».

Мы не рекламировали прямо девственников (боялись, что им будет стыдно себя так называть), но на собеседовании отсеивали тех, кто ими не был. В итоге мы набрали четырёх мужчин и четырёх женщин. Наши восемь участников в лучшем случае лишь робко пробовали сексуальную прелюдию, не доходя до полового акта.

День 1. «Знакомство»

— Добро пожаловать. Мы рады, что вы согласились участвовать в нашем исследовании по человеческой сексуальности. Я Кевин, а это Дон. Мы будем проводить упражнения, чтобы углубить ваше понимание противоположного пола и самого секса. Всё, что мы просим, — следовать нашим указаниям и оставить предубеждения и комплексы в стороне. Сначала вам может быть некомфортно, даже неловко. Но я уверен, что, закончив, вы будете вспоминать эту неделю как положительный опыт.

Одна из студенток, Эми, заговорила: — Как нас могут смутить?

Эми была одной из первых, кого мы выбрали. Единственный ребёнок, воспитанный строго, она никогда не занималась сексом и ходила на свидания лишь пару раз в школе. Она записалась ради 500 долларов.

— Это зависит от человека, — ответил я, — но мы будем обсуждать и рассматривать части тела и их функции. Не все к этому привыкли. Но все здесь в равном положении. И всё, что происходит в этом исследовании, остаётся строго конфиденциальным.

В первый день мы хотели, чтобы участники чувствовали себя комфортно друг с другом. (До интересного дойдём позже.) Поэтому мы провели «ледокольные» темы, попросив каждого рассказать о себе.

Затем мы повели группу в сауну фитнес-центра колледжа, которую мы забронировали только для нас. Студенты переоделись в купальники (мы велели их принести) в раздельных раздевалках, и мы встретились в сауне. Наша цель — познакомить их с телами друг друга в необременяющей обстановке.

Все мило болтали и потели. Естественно, они начали сближаться, будучи студентами одного возраста. Некоторые мужчины и женщины растянулись на скамьях сауны. Другие сидели прямо (ограничивая показ своего тела). Затем мы все вместе приняли душ, чтобы остыть после сауны. Хотя все остались в купальниках, сам акт казался запретным; мужчины и женщины обычно не моются вместе. Вода заставила купальники облепить тела. Не откровенно сексуально, но повышающе интерес. Мы не хотели никого спугнуть, двигаясь слишком быстро.

День 2. «Анатомия женщины»

— С возвращением, друзья. Сегодняшнее упражнение будет, по сути, повторением вашего школьного урока полового воспитания. Только вместо рисунков вы будете изучать живое тело.

Брови среди восьмёрки поднялись, раздался нервный смех. Они, должно быть, предвидели что-то подобное, но теперь это было сказано явно. Мы знали из собеседований, что большинство студентов никогда не видели противоположный пол полностью голым.

— Сначала рассмотрим женское тело. Мы с Дон расскажем о физиологии женщины и её реакции на сексуальное возбуждение. Нам нужен доброволец. Кто из дам готов быть нашим объектом?

Как мы и ожидали, воцарилась мёртвая тишина. Ни одна женщина не шевельнулась.

— Хорошо, никто не должен делать то, чего не хочет. Дон будет добровольцем.

Женщины выдохнули. Все мужские взгляды устремились на Дон, оценивая её грудь, талию, попу, предвкушая, как она будет выглядеть голой.

Дон вышла вперёд и сняла одежду. Дон ростом 5 футов 4 дюйма, с хорошей фигурой, грудью среднего размера с коричневыми ареолами и очаровательной, подтянутой попкой бегуна. Её вульва покрыта мягкими, аккуратно подстриженными каштановыми лобковыми волосами. У нас был медицинский стол впереди, и Дон, голая, забралась на него, лёжа на спине.

Все студенты собрались вокруг стола.

Я заговорил: — Не нужно объяснять, что такое грудь; это самая обсуждаемая и заметная часть тела. Но я хочу, чтобы вы почувствовали их мягкость и текстуру сосков. По очереди дотроньтесь до Дон.

Ни одна женщина не пошевелилась. Наконец, один парень робко погладил грудь и обвёл сосок. Это сломало лёд.

Все, включая женщин, трогали и массировали грудь Дон. Большинство девушек никогда не касались другой женщины, и свобода сравнить своё тело с чужим была в некотором роде раскрепощающей.

— Теперь обратите внимание на соски, — сказал я. — Позже, если Дон возбудится, вы можете заметить изменения. Они затвердеют и выступят. Другой главный половой орган — вагина. Она же родовой канал, ведущий к матке. Обратите внимание на внешние губы и две меньшие губы внутри.

Я раздвинул ноги Дон и раскрыл губы, чтобы показать.

— Для наших целей критически важен клитор, вот здесь, — это маленький, очень чувствительный эректильный орган в верхней части вульвы.

Я говорил клинически, но это не было половым воспитанием. Наша цель — приучить их к наготе, готовя к тому, что будет дальше.

— Очень осторожно можно обвести клитор. В романтической ситуации это доставит женщине большое удовольствие. Попробуйте.

Это точно не было романтической ситуацией, и ни я, ни Дон не были уверены, как она отреагирует на прикосновения множества студентов. Робко один парень положил руку на её вульву, потёр, поднимаясь к клитору. Он обвёл этот орган, пока следующий студент начинал свой круг по самой интимной части женского тела. Другой всё ещё тёр соски Дон. Я видел, как её дыхание участилось, а кожа покраснела от приятных ощущений. Мы не были уверены, вызовет ли этот эксперимент возбуждение у Дон, но эротизм восьми пар глаз, смотрящих на её тело, и восьми рук, касавшихся её, оказался слишком силён. Дон посмотрела на меня, сигнализируя, что возбуждается.

— По санитарным причинам мы не можем допустить, чтобы восемь пар рук входили в Дон, но вот как проникают в женщину, чтобы найти точку G — место на стенке вагины, очень чувствительное.

Я приложил указательный палец к её входу и медленно вошёл внутрь. Нашёл чувствительное место и нажал, потирая. Я знаю её тело и знаю, что ей нравится. Дон ахнула, её тело напряглось. Она снова посмотрела на меня, слегка кивнула «да», и я усилил давление. Она застонала, её тело задрожало от сексуального напряжения. Я описал группе, что происходит. Внимание было приковано, у некоторых парней в штанах появились выпуклости. Девушки были так же заинтересованы, как и парни.

На сегодня хватит.

— Завтра мы изучим мужское тело и обсудим возбуждение. Вы все сегодня отлично справились, спасибо.

С этим они ушли. Оставшись наедине, мы с Дон занялись сексом. Я не мог оставить её неудовлетворённой после этой демонстрации. Ей это было нужно. Наполовину разрядка, наполовину празднование; всё шло по плану.

День 3. «Анатомия мужчины»

Я спросил группу, что они думают о вчерашней сессии. Никто не вызвался (понятная стеснительность), так что я обратился к одному: — Дэвид, скажи, какова была твоя реакция на вчера?

Он ответил: — Я думал, это очень познавательно.

Не тот ответ, который я искал.

— Это тебя возбудило? — спросил я.

Он замялся, не зная, уместно ли обсуждать что-то столь откровенное. Но я одобрительно посмотрел на него, и он заговорил.

— Да. Не знаю, как остальные парни, но у меня мало опыта. Я никогда не видел женщину, голой и растянутой, как вчера. Это было очень захватывающе.

Его откровенный комментарий раскрепостил остальных.

Пол: — Я никогда так не заводился. Мне понравилось.

Элейн: — Я была шокирована, когда Дон разделась, но потом удивилась, как быстро мне стало нормально. Она красивая женщина.

Карла: — Я говорила с подругами о сексе, но видеть возбуждение Дон было мощно. Интересно, могла бы я так возбудиться.

Дэвид: — Я не думал, что увижу такое. Но это было красиво.

Обсуждение события само по себе было эротичным для них.

Я заговорил: — Отличные комментарии, спасибо всем. Сегодня мы изучим мужское тело. Есть доброволец?

Снова полная тишина. Я знал, что моя очередь. Они тоже знали, и все взгляды опустились к моим брюкам с предвкушением.

Я начал снимать одежду. Сначала туфли и носки, затем рубашку и брюки. Теперь на мне были только трусы. Я стянул их и стоял, с вялым пенисом. Забрался на медицинский стол.

Настала очередь Дон вести обсуждение.

Она собрала студентов вокруг стола. Осторожно подняла пенис за кожу на кончике.

— У парней только один половой орган, но его более чем достаточно. Яички, вот здесь, — она потрогала их, перекатывая шарики, — производят сперму, которая выделяется через пенис. У некоторых мужчин кончик пениса покрыт большой крайней плотью, но Кевин обрезан. Это процесс, при котором крайняя плоть удаляется вскоре после рождения. Около 80% американских мужчин обрезаны.

Она повернулась к четырём парням-добровольцам.

— Кто-нибудь из вас сохранил крайнюю плоть?

Мужчины нервно переглянулись, затем один, Чарльз, поднял руку.

— Почему бы тебе не показать остальным, как это выглядит, — попросила Дон.

Чарльз сглотнул. Все взгляды обратились к нему. До сих пор нагота была только от нас с Дон. Мы хотели сломать барьеры среди добровольцев. Это был запланированный вопрос.

Медленно Чарльз расстегнул пуговицу на брюках и опустил молнию. С лёгкой паникой на лице он стянул бельё, обнажив пенис. Через пару секунд он натянул трусы обратно. Возможно, сам не веря, что сделал это.

— Погоди, — сказала Эми, одна из девушек-добровольцев. — Я не разглядела.

Чарльз замер, принял решение и снова стянул трусы, обнажив себя.

— Обратите внимание на разницу между Чарльзом и Кевином, — сказала Дон.

Она подошла к Чарльзу и потянула крайнюю плоть, показывая, как она оттягивается во время секса.

— Всё, Чарльз, можешь натянуть брюки, — сказала Дон.

Дон продолжила говорить о пенисе и его реакции на стимуляцию. Спросила, хочет ли кто-то потрогать меня. Несколько девушек сделали это, ощущая вес органа и ощупывая гребень на кончике. Ни один парень не осмелился.

Дон капнула немного массажного масла на руку и начала тереть мой пенис. Другой рукой гладила яички. Как и ожидалось, мой пенис поднялся в воздух.

Девушки ахнули, когда орган взмыл над моим животом. (Мы выбрали девственников, помните.)

— Пенис полон нервных окончаний, и его стимуляция приводит к эякуляции спермы. Посмотрим, сможем ли мы заставить Кевина сотрудничать.

Она гладила пенис от основания к кончику, затем обводила головку. Её глаза смотрели в мои, подбадривая. Я закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на удовольствии. Мне не нужно было много убеждений. Через несколько восхитительных минут я громко хмыкнул, и сперма брызнула на мой живот и грудь.

Девушки вытаращили глаза. Некоторые прикрыли рот рукой, почти в неверии. Дон продолжала говорить об эякуляции, о том, как пенис опадает после, и так далее, но никто не слушал. Мы переступили черту. Это был эксгибиционизм, которого они никогда не видели. Их ожидания от исследования были легко превзойдены. Они, должно быть, гадали, что будет дальше. Хорошо. Впереди было много.

— На сегодня хватит. Увидимся завтра, — сказала Дон.

День 4. «Массаж»

Наш план был приучить их к наготе. То, что Чарльз, пусть и ненадолго, обнажился, стало бонусом. Теперь мы расширим круг.

— Сегодня мы разобьём вас на пары с противоположным полом. Этот человек будет вашим партнёром на день. Не волнуйтесь, позже вы выберете партнёра сами, так что, если кто-то приглянулся, потерпите.

— Мы научим вас искусству массажа. Один человек ляжет на массажный стол, который мы расставили, только в нижнем белье. Партнёр будет делать массаж. Никаких сексуальных прикосновений. Вы научитесь расслаблять партнёра, доставляя ему удовольствие от прикосновений.

Мы немного лукавили. Вне профессионального массажа трудно отделить прикосновения от сексуального удовольствия между мужчиной и женщиной.

Некоторые студенты колебались, но достаточно было одной, в данном случае Мариссе, раздеться до белья, чтобы остальные последовали. Одна девушка, Карла, была в стрингах и приватно спросила Дон, можно ли ей пропустить это упражнение, так как бельё слишком откровенное. Дон отказала. Сила давления сверстников — и привычка следовать инструкциям — победили. Все девушки скоро были в белье.

Мы велели девушкам лечь на живот. Парням выдали массажное масло, и мы с Дон показали, как разминать кожу, надавливая пальцами и ладонями. Начали со спины и плеч, медленно спускаясь по позвоночнику. Пропуская ягодицы, они начинали со ступней и лодыжек, постепенно поднимаясь к бёдрам.

Некоторые девушки держали ноги плотно сжатыми, но мы мягко раздвигали их, чтобы парень мог массировать внутреннюю сторону бедра. Мы видели признаки сексуального возбуждения в учащённом дыхании и покрасневшей коже девушек. Но делали вид, что не замечаем, поддерживая фикцию, что это просто массаж.

— Хорошо, девушки, пора перевернуться, — посоветовала Дон.

Это повысило ставки. Возможность смотреть в глаза парню, который их трёт, с открытой передней частью (хотя в лифчике и трусиках), возбуждала и мужчин, и женщин. Мы велели парням массировать плечи, верх груди, живот, затем ступни и ноги. Мы строго избегали эрогенных зон, но это дразнение только усиливало сексуальное напряжение.

— Хорошо, друзья, прерываемся на обед. Потом девушки будут массировать партнёров.

Девушки оделись, подали обед. Сексуальная атмосфера в комнате была осязаемой.

Мы повторили процесс, теперь с парнями, лежащими на животе, в одном белье. Девушки массировали их спины и ноги. Всё шло хорошо, пока мы не попросили парней перевернуться. Мы знали, что это будет ключевой момент.

Парни лежали на спине. Девушки начали массаж плеч и груди, спускаясь к животу. Раздавалось тяжёлое дыхание и несколько стонов. Когда девушки начали с ног, поднимаясь к бёдрам, произошло ожидаемое. Сначала один парень, затем другой начали эрегировать. Их трусы выпирали, натягивая ткань. Девушки растерялись, не зная, продолжать или остановиться.

— Это естественная реакция, о которой мы говорили. Игнорируйте и продолжайте массаж, — посоветовала Дон.

Они нанесли ещё тёплого массажного масла и продолжили надавливать и тереть.

Один из парней, Чарльз, вскрикнул. Было ясно, что произойдёт дальше. Он эякулировал в свои шорты, вызвав коллективный вздох. Это было то, чего мы хотели.

— На сегодня хватит, друзья. Парни, одевайтесь, и давайте обсудим этот опыт, — сказал я.

Мы собрали восьмёрку вместе.

— Какова была ваша реакция на это упражнение? — спросили мы.

— Это было неловко, — сказал Чарльз. — Я не мог себя контролировать. — Он повернулся к своей партнёрше на день: — Прости, Элейн.

Элейн заговорила: — Нет причин извиняться. Я думала, это чудесно. Я не такая красивая, как другие девушки, и не знала, могу ли возбудить мужчину. То, что ты завёлся, придаёт мне уверенности.

Это был консенсус: способность возбуждать и быть возбуждённым давала каждому уверенность. Эти люди никогда не завершали сексуальный опыт; теперь они поняли, что стоят на пороге этого.

Мы были в восторге. Завтра мы сделаем следующий шаг.

День 4. «Голые вопросы и ответы»

Мы попросили каждого выбрать партнёра противоположного пола для следующего упражнения. Проведя вместе три дня, у людей появились предпочтения. Они быстро разбились на пары.

— Сегодня каждая пара будет отделена от остальных, чтобы говорить приватно. Сидя лицом к лицу, в позе лотоса, соприкасаясь коленями, вы будете задавать друг другу вопросы. [Соприкосновение коленями было намеренным, чтобы способствовать интимности и заставить смотреть в глаза.] Это ваш шанс получить честные ответы на вопросы, которые вы никогда бы не задали даже парню или девушке. Вот несколько предложений. Выбирайте из них или придумывайте свои.

Что вы находите сексуальным в противоположном поле?

Что вам не нравится в противоположном поле?

Когда вы, уже взрослым, впервые осознали сексуальный интерес к кому-то? Как это было?

Смотрите ли вы порно? Почему, и как это на вас влияет?

Опишите, как вы мастурбируете. Как часто?

(Раздались вздохи, когда я предложил этот вопрос.)

— Задавайте всё, что вам любопытно; другой обязан ответить правдиво. Все ответы конфиденциальны. Мы с Дон будем ходить между вами, просто чтобы посмотреть, как дела. Игнорируйте нас; мы будем мухами на стене.

— Ах да, ещё одно. Пара будет голой.

В группе тут же возникло смятение. Эми запротестовала: — А если мы не хотим?

— Если кто-то возражает, — сказал я, — один может остаться в белье. Но не оба. В каждой паре, где есть возражение, обсудите и решите, кто будет голым.

Мы придумали эту деталь, чтобы заставить стесняющегося объяснять партнёру, почему их скромность важнее. Чтобы человек исследовал свои внутренние мотивы.

— Напоминаю, несмотря на соблазны, которые может предложить нагота, касаться нельзя.

С большой опаской пары разошлись по отдельным комнатам.

В первых двух комнатах пары согласились полностью раздеться. В третьей комнате девушка, Эми, возражала против наготы; парень, Чарльз, нет. В последней комнате и Карла, и Джон хотели остаться в одежде.

Нас больше всего интересовали последние две комнаты.

В комнате №3 Чарльз согласился быть голым. Он снял верхнюю одежду, как и Эми. Затем Эми села в позу лотоса. Чарльз стянул трусы и тоже сел. С широко раздвинутыми коленями его гениталии были очень открыты.

— Это правда странно, да? — сказал Чарльз.

— Да, не знаю, почему нас заставляют это делать. Это неправильно, — ответила Эми.

— Я никогда раньше не был так голым с кем-то, — сказал Чарльз. — У меня мало опыта, но те несколько раз, когда я был близок с женщиной, мы оба раздевались.

— Почему ты согласился быть голым? — спросила Эми.

— Ну, — сказал Чарльз, — ты уже видела мой пенис, когда Дон уговорила меня его показать. И ты кажешься таким хорошим человеком, я не хотел, чтобы тебе было неловко.

— Это очень мило с твоей стороны. Спасибо, — сказала Эми. — Так, какой вопрос хочешь задать мне?

Чарльз подумал.

— Я всегда хотел спросить у женщины, каково это — иметь месячные? Это странно?

Эми глубоко вдохнула. Она никогда не обсуждала эту тему с мужчиной, но после того, как Чарльз обнажился, чтобы избавить её от неловкости, трудно было отказаться отвечать.

— Ну, сначала это было очень странно, но привыкаешь. У некоторых девушек бывают недомогания и спазмы во время месячных, но мне повезло. У меня такого нет. Но грудь становится очень чувствительной. И я отекаю — задерживается вода, — так что труднее застегнуть джинсы. Это просто часть женской жизни.

— Спасибо, — сказал Чарльз. — Уверен, это не вопрос, который тебе часто задают парни. Что хочешь спросить у меня?

Эми подумала: «Просто рискну», — сказала она себе.

— Каково это — иметь эту штуку в штанах, которая всё время шевелится, меняет размер, становится больше, потом меньше?

Чарльз рассмеялся. — Ну, это не так. Она не меняет размер, пока не появляется красивая девушка вроде тебя в подходящих обстоятельствах.

Эми слегка покраснела. Мило с его стороны, подумала она.

— Это так естественно, что я не задумываюсь, — продолжил Чарльз. — Но большинство парней довольно счастливы иметь пенис. Это весёлая штука.

Они оба рассмеялись.

— Твой ход, — сказала Эми.

— О чём ты думаешь, когда видишь голого мужчину? — спросил Чарльз.

— Это не так часто случается. Женщин показывают голыми в фильмах, журналах, искусстве, повсюду, а мужская нагота не так распространена. И я вела довольно закрытую жизнь. У меня было всего несколько парней.

— Ты была с ними голой? — спросил Чарльз.

Эми опустила глаза. Ого, он подобрался к её секрету, подумала она. Она не афишировала, что девственница.

— Ну, немного. Не совсем голой, — ответила она.

— Так что ты думаешь, глядя на меня сейчас? — спросил Чарльз.

— Я думаю, ты очень привлекательный мужчина. Мне нравятся мышцы на твоей груди и твой плоский живот. И это раскрепощает — открыто смотреть на твои гениталии. Я была шокирована демонстрациями Дон и Кевина, но, знаешь, это было хорошо. Пора мне стать взрослой, какой я должна быть.

— Твой ход, — сказал Чарльз Эми.

— Почему ты сейчас не твёрдый? — спросила она.

— Ну, сексуальное возбуждение зависит от ситуации. Мы не любовники, мы участвуем в психологическом эксперименте, и ты не голая, — ответил он.

— Если бы я была голой, ты бы возбудился?

С этим комментарием и намёком пенис Чарльза начал шевелиться. Не эрекция, но и не совсем вялый. Эми заметила.

— Это несправедливо, что я заставляю тебя быть голым, пока сижу тут, охраняя свою скромность, — сказала Эми. — Мне нужно снять остальную одежду.

— Ты уверена? — спросил Чарльз.

— Да. — Эми встала, расстегнула лифчик. Прекрасная округлая упругая грудь вырвалась наружу. Затем она спустила трусики. Она была выбрита, губы вагины выделялись. Она села в позу лотоса, прижав колени к его.

Чарльз наклонился вперёд, и они обнялись.

В комнате №4 Карла и Джон посмотрели друг на друга. Оба просили остаться в одежде и оба всё ещё были одеты.

— Мне нужно сказать, что я очень стеснительная, — сказала Карла. — Идея быть голой приводит меня в ужас.

— Я знаю, большинство парней скинули бы одежду за минуту, если бы красивая девушка попросила, — сказал Джон, — но я не из таких. Я вырос в доме, где никто не ходил, показывая кожу; мы использовали халаты, а не полотенца, идя в душ и из него. Мне просто некомфортно быть голым, даже в мужской раздевалке.

— Как решить, кто разденется? — спросила Карла.

— Это должна быть ты, — сказал Джон. — Актрисы бегают голыми в фильмах постоянно. Я даже ходил на современный балет, где женщины были топлес. Для женщин это не такая уж большая сделка.

— Прошу прощения, — ответила Карла. — Для этой женщины это большая сделка. И у тебя только одна часть тела, которую нужно прикрыть, а у меня две. Или три, если считать по-другому.

Джон рассмеялся, хотя не был уверен, пошутила ли она.

— Или можем оба раздеться, но сидеть спиной к спине, задавая вопросы. Так мы голые, но не видим друг друга, — предложила Карла.

— Но это не по правилам; мы должны сидеть лицом к лицу, — возразил Джон.

— Кто дал им право заставлять нас раздеваться? — сказала Карла. — Если мы оба откажемся, что они сделают?

— Это не следование инструкциям. Они могут не заплатить 500 долларов. Мне нужны эти деньги, — сказал Джон. — Можем сыграть в «камень, ножницы, бумага». Два из трёх.

— Это безумие, — сказала Карла.

Они сидели в патовой ситуации. Это никуда не вело. Время шло.

— Почему бы нам хотя бы не раздеться до белья, — предложил Джон. — Может, это поможет решить.

Это казалось разумным. Они уже были в белье на массажных столах. И это хотя бы ближе к выполнению инструкций. Они встали и начали снимать одежду. Когда Карла сняла брюки, Джон увидел стринги.

— Ты и так почти голая, — сказал он. — В чём проблема сделать следующий шаг? Это всего пара дюймов ткани.

— Это глупый аргумент, — парировала Карла. — Твои трусы довольно обтягивающие. Я вижу очертания твоего пениса. Может, тебе не стоит быть таким зажатым.

Они гневно посмотрели друг на друга. Затем Карла начала смеяться. — Разве это не смешно? — сказала она. — Сколько нам лет?

Джон тоже рассмеялся. Ситуация была абсурдной.

— Ладно. Надо с этим покончить. Хватит. На счёт три я снимаю трусы, а ты — свои. Согласна?

Карла медленно кивнула.

Джон отсчитал: — Раз, два, три. — Они оба спустили бельё. Карла также сняла лифчик.

— Готово, — сказал он. — И знаешь что? Это не так уж плохо. Ты красивая женщина.

— Взаимно, — улыбнулась Карла, и они сели, чтобы начать вопросы.

Так в итоге во всех четырёх комнатах все участники оказались голыми. Мы с Дон были в восторге. Мы разработали стратегии, которые привели эту группу зажатых людей к принятию. Теперь они были готовы к следующему шагу.

День 5. «Знакомство с сексом»

Мы начали с просьбы к каждой паре из вчерашнего дня описать ситуацию. Как они решили раздеться и какие вопросы задавали. Мы не просили обсуждать ответы (конфиденциальность), только темы. Все были удивлены, что все восемь разделись. И потрясены широтой и интимностью заданных вопросов.

— Я бы умерла, если бы мне задали такой вопрос, — сказала Элейн, услышав один.

— Но я была бы в ужасе, если бы пришлось ответить на то, что спрашивали у тебя, — сказала Марисса.

Они пришли к выводу, что интимность ситуации и приватность один на один расширили границы того, что обычно считается приемлемым.

Это был обучающий момент. (Я ведь готовился стать терапевтом.)

Я произнёс речь: — Мораль, приличия — не неизменные понятия. Если бы неделю назад вас спросили, будете ли вы сидеть голыми с новым знакомым, обсуждая самые интимные вопросы, вы бы сказали, что это немыслимо. Но вы сделали это. Вы видели, как два мужчины эякулировали, как женщина была близка к оргазму. Небо не упало. Секс — центральная часть человеческого существования. Как только вы принимаете его, открыто и ответственно, открывается огромный источник удовольствия. Это то, чего мы хотим для вас.

Кивки согласия и улыбки были повсюду.

— Думаю, мы готовы двигаться дальше. Сегодня мы изучим ещё один элемент нормальной, здоровой сексуальной жизни. До сих пор мы предостерегали от сексуальных прикосновений. Теперь это ограничение снято. Сегодняшнее упражнение — довести партнёра до сексуальной кульминации орально.

В группе возникло оживление, когда это смелое предложение дошло до сознания. Но не вздохи, как вызывали некоторые предыдущие идеи. Они привыкали.

— Нам нужны два добровольца, мужчина и женщина, чтобы быть нашими подопытными для демонстрации. Сделаем 10-минутный перерыв, пока вы подумаете.

Мы специально дали им время, надеясь, что всё сделанное до сих пор соблазнит кого-то вызваться.

Среди восьмёрки было много обсуждений. Когда 10 минут прошли, я спросил, есть ли добровольцы.

Эми заговорила: — Кевин, мы знаем, что, если никто не вызовется, это сделаете вы с Дон. Но это позволяет нам уклоняться от ответственности как взрослым. Поэтому мы с Чарльзом решили быть вашими подопытными.

Мы были в восторге, особенно потому, что Эми вчера возражала против наготы.

— Спасибо вам обоим. Это замечательно. Подходите.

Они вышли вперёд, и я попросил Чарльза снять одежду и забраться на медицинский стол. Я поставил Эми лицом к группе, у его талии. Приглушил свет в комнате, чтобы создать атмосферу, сделать Чарльза более восприимчивым к моменту.

Я спросил Эми, делала ли она это раньше, и она ответила, что нет.

— Что ты чувствуешь при мысли о том, чтобы взять пенис Чарльза в рот? — спросил я.

Она замялась. — Это немного странно. В смысле, он же мочится из этого, да?

— Ну, да, но, если это утешит, мужчина не может мочиться, когда у него эрекция.

— Ага, — сказала она, — но другая штука оттуда выходит. Фу.

— Верно, но ты можешь избежать попадания этого в рот, если хочешь.

— Хочу, — ответила она, вызвав смех группы, включая Чарльза.

Дон взяла слово: — Эми, первый шаг — создать сексуальное напряжение, ведущее к эрекции. Руками потри его грудь, живот, вдоль бёдер. Обязательно смотри ему в глаза. Затем коснись гениталий.

Эми сделала, как велели, и появилась эрекция. Лёгкая часть.

— Теперь, — сказала Дон, — используй руку для массажа яичек и язык, чтобы лизать вверх по стволу. Задерживайся, обводя языком головку пениса — там очень чувствительно.

— Как ощущения, Чарльз? — спросил я. Он показал большой палец вверх.

— Далее, слегка сдавливая яички, накрой ртом орган Чарльза. Начни посасывать вверх.

Эми сделала, как велели. Чарльз начал ёрзать.

— Сосредоточься на головке пениса ртом и языком. Иногда бери пенис глубже в рот и скользи вверх-вниз по стволу.

— Держи руку, трущую вверх-вниз у основания, пока работаешь ртом с верхом.

— Вращай руку, чтобы обводить пенис.

— Теперь очень осторожно позволь зубам слегка задеть пенис, — предложила Дон. — Это усилит трение.

Эми работала, гладя вверх-вниз.

Дон повернулась к Чарльзу: — Чарльз, ты знаешь, когда вот-вот эякулируешь. Нужно предупредить Эми, чтобы она избежала полного рта.

— Это будет моим удовольствием, — сказал Чарльз. — В буквальном и переносном смысле.

Он шутил. Идеально. Секс переставал быть стигмой. Трудно было помнить, что это два девственника.

Усилия Эми работали как по волшебству, и Чарльз начал стонать.

— Хорошо, он близко. Чередуй ускорение и замедление, чтобы ощущения менялись, и уровень возбуждения варьировался.

Более быстрые стоны от Чарльза.

— Эми, свободной рукой скользни пальцем ниже мошонки, к анусу. Очень осторожно введи палец на дюйм-два и нажми вверх. Это создаст давление на простату.

Это было как поднести спичку к керосину.

— Я сейчас кончу! — крикнул он.

— Хорошо, убери рот, — крикнула Дон. — Лови эякулят рукой!

Вовремя Чарльз забился и эякулировал.

Шестеро наблюдателей зааплодировали.

— Отличная работа, Эми, — сказала Элейн.

— Ты уверена, что никогда этого не делала? — спросила Марисса.

— Ну, Чарльз, каково это было? — спросил я.

— Я влюблён, — ответил Чарльз, вызвав смех.

Мы сделали перерыв, чтобы Эми и Чарльз умылись, и дать остальным поговорить. Мы были только на полпути.

— Хорошо, друзья, у нас ещё одна демонстрация, на этот раз женщина получает удовольствие. Есть два добровольца?

Джон и Карла подняли руки.

Чарльз заговорил: — Мне кажется, это снова должны быть мы с Эми, чтобы я мог вернуть услугу.

— Делай это в своё время, — сказала Карла. — Дай другим шанс.

Это было сказано с юмором, и все рассмеялись.

Карла сняла одежду и голой забралась на стол, с попой на треть пути к краю, ноги раздвинуты по сторонам стола. Джон встал между её ног.

— Эта демонстрация будет не такой наглядной, как предыдущая, так как вы не сможете многое увидеть. Голова Джона закроет большую часть того, что он делает. Главное внимание — клитору, женскому эквиваленту пениса по чувствительности. Джон начнёт с массажа груди и живота, чтобы создать сексуальное напряжение.

Джон сделал, как велели, манипулируя сосками, растирая до таза.

— Теперь потри руками вдоль губ вагины. Затем нажми пальцем внутрь. В начале избегай клитора. Стимуляция клитора до полного возбуждения женщины может быть некомфортной.

Он делал это несколько минут, и улыбка на лице Карлы подсказывала, что она готова к большему.

— Хорошо, я подложу подушку под ягодицы Карлы, чтобы приподнять таз и облегчить Джону подход.

Подушка подняла вагину, и с широко раздвинутыми ногами Карлы вагина раскрылась, приглашая к вниманию.

— Теперь нежно, очень нежно, языком и губами касайся и нажимай вверх на губы вагины. Долгие, медленные лизания. Нам нужен постепенный рост, это эффективнее, чем агрессия. Клитор пока избегаем. Мы хотим, чтобы клитор набух, прежде чем его стимулировать. Представь, что лижешь тающее мороженое; начинай снизу и двигайся вверх.

Джон делал это какое-то время, и от Карлы доносились приятные звуки.

— Хорошо, она готова. Теперь нажимай и посасывай клитор. Чувствительная ткань, так что не слишком сильно. Используй язык. И не забудь работать над областью выше клитора, всё связано. Можно делать короткие паузы и возвращаться. Пауза позволяет органу расслабиться, чтобы снова воспринять удовольствие.

Джон был хорошим учеником, медленно и старательно работал над областью.

— Теперь обхвати обе ягодицы руками и приподними её таз к своему рту. Это меняет угол и ощущения.

Карла сжала кулаки, впитывая нарастающее удовольствие. Её плечи прижались к столу, она начала мягко толкать таз вверх, навстречу языку Джона. Вскоре она вскрикнула и достигла оргазма.

Группа была так взбудоражена, как я не видел. Сегодняшние вербальные и визуальные демонстрации стали мощным афродизиаком. Я планировал закончить сессию на этом, но студенты не уходили.

— Вы не можете меня так отпустить. В общаге нет уединения, — пожаловался Дэвид. — Это было бы жестоким и необычным наказанием.

Смех, но все хотели опробовать новые знания.

— Хорошо, у нас всё ещё есть отдельные комнаты. Если пары хотят ими воспользоваться, решайте сами, — сказал я. — Завтра выпуск. Спите хорошо.

Пары из «Голых вопросов и ответов» чуть не бегом бросились в комнаты. Мы с Дон не остались наблюдать, но никогда студенты не наслаждались домашкой больше.

День 6: «Выпуск»

— Когда мы искали участников для исследования, мы просили людей с ограниченным сексуальным опытом. Но, как вы, возможно, уже догадались, все вы — девственники. Никто не занимался сексом. Это необычно в нашем сексуализированном обществе, и мы хотели посмотреть, сможем ли мы поэтапно привести вас к принятию сексуального удовольствия ради него самого. Мы достигли цели, но остался один кусочек. Это половой акт. Сегодня у вас будет такая возможность. Никто не обязан соглашаться. Если хотите ждать особенного человека или даже брака — отлично. Это личный выбор.

— Сначала решите, хотите ли вы завершить финальный акт. Всё произойдёт в этой комнате, и все могут наблюдать друг за другом. Мы пытались демистифицировать наготу и открытое возбуждение, так что никто не должен стыдиться. Сделаем 10-минутный перерыв, чтобы вы решили, что делать и с кем. Мужчины должны использовать презервативы, они доступны. И вы не ограничены одним партнёром.

Последняя часть ошеломила группу. Мы предлагали оргию. Мы не знали, примут ли они это.

Студенты сбились в кучку, и, как и ожидалось, все выбрали партнёров из «Голых вопросов и ответов». Этот опыт создал мощную связь. Они уже были не просто партнёрами, а стали парой.

Мы расстелили матрасы на полу. Одна за другой пары подходили к матрасу.

— На этот раз мы хотим, чтобы ваш партнёр снял с вас одежду. Стойте неподвижно, пока он или она раздевает вас, затем верните услугу. Когда вы оба голые, делайте что хотите.

Одежда слетела, пары обнялись и начали целоваться. Вскоре они рухнули на матрасы и набросились друг на друга с пылом, накопленным за эту неделю сексуального напряжения. Наше участие не требовалось, инструкции тоже. Мы просто позволили им отдаться страсти. Некоторые были медленными, некоторые быстрыми, но в итоге все пары занялись сексом. Те, кто закончил раньше, смотрели на остальных. Никто не принял предложение о нескольких партнёрах. Трудно снять все общественные запреты за одну неделю.

Мы собрали всех восьмерых в круг, всё ещё голых, и раздали бокалы шампанского. Без стыда, без вины они смеялись, пили и говорили об опыте.

Некоторые пары остались вместе на месяцы после исследования. Другие поцеловались и разошлись. Но они чувствовали себя изменившимися и освобождёнными. И остались близки. На годовщину исследования они все провели ночь в отеле, чтобы вспомнить — и, вероятно, не только. Они пригласили нас с Дон, но, поскольку мы закончили аспирантуру и открыли практику секс-терапевтов, у нас были обязательства, и мы не смогли. Но мы тепло пожелали им всего хорошего.

— --

Это перевод рассказа A Course on Human Sexuality от автора NotHemingway. Заранее выражаю благодарность за оценки и комментарии.