От Автора

Уважаемые Читатели,

«Незабываемое» справедливо критиковали за то, что оно недостаточно форматно для данного сайта. Чтобы уравновесить возникший дисбаланс, выношу на ваш строгий суд рафинированный порно-рассказ. Правда, история написана в необычной для порно манере – в стилистике абсурда.

P.S. Все персонажи рассказа старше 18 лет.

Извращенцы всех стран, совокупляйтесь!

Дэвид был экспатом. Был, потому что его трёхлетний контракт работы в России вчера истёк, и сегодня ночью серебристый боинг American Airlines вернёт его в сияющий «Град на холме».

Сорокапятилетний мужчина самодовольно разглядывал себя в зеркале, и всё ему нравилось, даже пивной животик. Высокий, под два метра ростом, крупный, а чисто выбритое, чуть одутловатое лицо с голливудской улыбкой светилось уверенностью и высокомерием.

В последний день хотелось прогуляться, посетить полюбившиеся уголки города. А позавтракать менеджер успешной американской компании решил в «Макдоналдсе». Когда Дэвиду становилось грустно, а печаль душила в объятиях душу, мужчина всегда шёл в «Макдоналдс». Это был вкус детства, кусочек родной и понятной территории на просторах загадочной России, и с этим местом Дэвиду хотелось проститься.

*****

День обещал быть жарким, и помещение ресторана быстрого питания встретило американца приятной прохладой, а «бегущая строка» над входом желала: «Приятного аппетита».

Народу в этот утренний час собралось на удивление мало, и мужчина подошёл к свободной кассе. Девушка-сотрудница удивила Дэвида своей необычной внешностью. Невысокая, совсем молоденькая, изящная фигура казалась хрупкой, как фарфоровая статуэтка. Для девушки она обладала несколько широковатыми плечами, а кости таза – по-мальчишески узкими, что, впрочем, компенсировалось крупной и хорошо развитой грудью, заметной даже несмотря на балахонистую униформу. Разумеется, необычность заключалась в ином: лысую голову сотрудницы украшали татуировки и многочисленный пирсинг. При этом лицо, такое юное, излучало необыкновенную привлекательность. И все эти вычурные новомодные украшательства лишь удачно подчёркивали и усиливали исключительное очарование девицы. Звали сотрудницу Альфия, если верить приколотому к рубашке бейджу.

Дэвид сделал заказ и протянул крупную купюру. Обычно он расплачивался картой, но каким-то неведомым образом в портмоне завалялось пара банкнот, и менеджер решил их потратить: не везти же в Америку российские деньги.

– Минет на сдачу желаете? – обворожительно улыбаясь, спросила девушка, принимая денежку.

– Что, простите? – Дэвид подумал, что ослышался.

Американец плохо знал русский язык, словарного запаса едва хватало, чтобы с трудом изъясняться на бытовом уровне.

– Blow job for free, – добавила Альфия, понимая, что перед ней иностранец.

Работница «Макдональдса» принялась объяснять, что в рамках акции «Добрый понедельник» каждый 69-й мужчина, расплатившийся наличными деньгами, получает приятный бонус – минет от сотрудницы ресторана.

Дэвид не верил своим ушам. Как такое возможно?

«А что ты теряешь? – нашёптывал внутренний голос. – Завтра в этой стране тебя уже не будет. Вспомни, когда последний раз трахался? Сама судьба одаривает тебя таким подарком».

Видя нерешительность клиента, Альфия театрально примерила печальное личико.

– Если вы откажетесь, управляющий решит, что я плохо справляюсь со своими обязанностями, и накажет меня. Пойдёмте, ну пожалуйста.

Дэвид совсем не хотел становиться поводом, досадной причиной для наказания такой милой девушки. Он робко высказал своё согласие. Альфия кротко улыбнулась в ответ и приоткрыла дверь с надписью «For Staff Only». Мужчина переступил порог, ещё не до конца осознавая, куда и зачем его уводит соблазнительная особа.

*****

Помещение, в котором оказался Дэвид, напоминало кладовочку – просторную, но без окон. Стеллажи с коробками, пара стульев и металлический стол посередине, какими обычно оборудуют кухни общепита, – вот и всё, за что мог зацепиться взгляд американца.

Мужчина прислонился к столу, а девушка, опустившись на колени, проворно расстегнула изящными пальчиками брюки и приспустила их вместе с трусами.

– Какой хорошенький, очень большие не люблю, а вот такие, толстенькие – в самый раз, – мурлыкала Альфия, опрыскивая член мирамистином и протирая влажной салфеткой.

Всё происходящее казалось Дэвиду чем-то нереальным. И лысая девушка на коленях, и он сам с вялым от волнения пенисом – неужели это всё не сон, но как такое возможно?

Впрочем, мужчина перестал о чём-либо думать, когда Альфия взяла в рот. Святые угодники, что творила эта маленькая бестия! Нет, это был не минет, не изысканная фелляция и даже не банальное сосание хуя. «Великий и ужасный» Людвиг Ван Бетховен – вот что это было! Виртуозное исполнение на «кожаной флейте» божественной «Оды, К радости».

Хер во рту чертовки окреп, и не просто окреп: Дэвид не страдал эректильной дисфункцией, но такая быстрая и мощная эрекция напомнила о годах бурной молодости. А лысая кудесница наяривала, входя в раж. Язычок то порхал бабочкой, едва касаясь головки, то страстно потирался, щекоча уздечку и самый кончик. Обхватив ствол плотным кольцом, Альфия нанизывалась на член полностью, так что пухленькие губы обжимали самый корень, а крупная грибовидная головка застревала в гортани. И тогда волшебница начинала имитировать сглатывание. Мужчине казалось, что уд нежно и старательно выдаивают. Насосавшись, лысая голова прерывалась и, сделав глубокий вдох, как пловец перед погружением, вновь страстно заглатывала до основания. Эти волшебные повторения сводили мужчину с ума, а чертовка не унималась, испытывая сладостное возбуждение. Словно исполняя причудливый танец, неистовый язык жадно «полировал шлем», а губы, обжимая «нефритовый стержень» скользили вверх-вниз, повинуясь дьявольскому ритму похоти.

Когда в Москве проходил III Международный конкурс исполнителей минета имени Чайковского, Альфия получила заслуженное гран-при.

Дэвиду захотелось большего: трахнуть эту девчонку, трахнуть, чего бы это ни стоило.

– Нам нельзя, я же на работе, – смущённо пыталась отговориться Альфия. – Если управляющий узнает, меня накажут.

Но правда состояла в том, что девушка давно «текла». Минет не на шутку взбудоражил, и порочная натура бредила членом. Слабые протесты, как часть ритуальных отговорок, и страсть Дэвида разметали их, как ураган сносит карточный домик.

– Сними рубашку, – мужчине не терпелось увидеть девушку обнажённой.

Альфия, стыдливо отводя взгляд, расстёгивала пуговки, вслед за рубашкой скинула лифчик. Груди, налитые, почувствовав свободу, тяжело и красиво отвисали, а на хрупком девичьем тельце казались ещё значительнее. На белой коже с голубенькими жилками крупные коричневые ареолы, соски затвердели и торчали как-то особенно вызывающе-призывно.

Дэвид облизал пересохшие губы. Разум отказывался поверить случившемуся: минуту назад эта лысая сучка отсасывала как умалишённая, а ещё через пару минут он будет владеть ею, как зверь владеет самкой.

– Всё, теперь снимай всё, – выдохнул американец.

Огонь нетерпения выжигал мужчину изнутри, а время, словно издеваясь, замедлило свой привычный ход. Подобно замедленной съёмке, Дэвид наблюдал, как невероятно медленно девушка растягивает, а затем спускает форменные штаны и так же медлительно стягивает смешные девичьи трусики.

Альфия испытывала жгучий стыд: стоять голой перед абсолютно незнакомым мужчиной оказалось жутко унизительно, но и волнительно одновременно. Краска смущения залила личико: лик невинной девы и блядская, светящаяся похотью мордашка.

А когда властные мужские руки стали грубо мять, месить налитые сиськи, смачно покручивая сосцы, внизу живота припекло невыносимо.

Американец тешил себя грудями, ещё не успевшими потерять пленительную упругость, любовался чистым, лишённым и намёка на растительность лобком, но более упивался властью, всесилием, дарованным ему над девицей.

– Что ты хочешь? В глаза мне смотри. – Дэвид отдавал чёткие, как офицер на плацу, команды.

– Выеби меня, – едва шевеля чувственными губами, прошептала Альфия. Смотреть в глаза было невыносимо.

– Громче, я не слышу, – пальцы сжали и потянули сосок.

– Выеби меня! – почти выкрикнула девица, скривив от боли бесстыжую мордашку.

Вместо ответа Дэвид развернул Альфию и уложил грудью на стол, принудив максимально раздвинуть ноги. Срамные губёшки, крупные для такой маленькой пиздёнки, призывно раскрылись, демонстрируя склизкое розовое нутро. Маленькая попка, такая аккуратненькая и упругая, как мячик, сводила с ума. Сиреневая от прилившей крови залупа коснулась преддверия влагалища. Крупная головка, как спелая слива, казалась незначительной по сравнению с толщиной члена у основания. Выдохнув, Дэвид начал уверенно вводить уд.

– Не торопись, помедленнее, – пискнула Альфия.

Девушка каждой клеточкой чувствовала, как пульсирует, саднит сильно растянутое влагалище, а что-то горячее и твёрдое необратимо натягивает пиздёнку.

Дэвид полностью погрузил член, прижавшись к маленькой заднице. Вагина жарким пленом обхватывала «дымящийся» от нетерпения уд. Мужчина скоро рванул назад и с жадностью погрузил всего себя до упора.

– Ай, мамочки! Какой же ты большой, больно… – заливалась на все лады «лысая певица», то срываясь на фальцет, то выводя речитатив невразумительного бормотания.

Но, вся эта чувственная разноголосица лишь ещё больше раззадоривала американца. Раздраконенная дырочка, смирившись с размерами, принимала толстенный уд, одобрительно чавкая, когда залупа выскальзывала из щёлки и вновь ныряла в жар склизкого нутра. Дэвид ликовал, опьянённый похотью, он чувствовал невообразимую лёгкость, а внутренний голос подначивал:

«Давай, жарь эту маленькую сучку! Ты же видишь, как она жаждет твой хуй. Жги, не жалей, ей только того и надо… Ещё жёстче!»

Альфия больше не причитала, а схватившись за край стола побелевшими от напряжения пальчиками, только блаженно охала при каждом дюжем толчке, молила ещё сильнее, просила не останавливаться, и так пока первая судорога оргазма не пробежала по разгорячённому телу, а ноги не затряслись мелкой дрожью.

Только Дэвид и не думал кончать, даже элитные шлюхи не заводили его так сильно. А тут лысая девчонка-неформалка, и словно «двадцать лет с воза». Дэвиду захотелось чего-то особенного – «выебать эту маленькую сучку со всей пролетарской ненавистью». Американский менеджер смутно представлял себе смысл причудливого выражения, но «певучая» русская фраза, сказанная однажды в порыве страсти барышней-эскортницей, надолго запала в душу.

Маленькая жопка манила, а коричневая звёздочка ануса казалась девственной. Ни о чём другом Дэвид уже не помышлял, а пробудившейся бес похоти сладострастно нашёптывал: «Давай, сделай это, она ведь только и ждёт, когда ты порвёшь её маленькую задницу».

Дэвид покинул гостеприимную вагину, казалось, раздувшаяся от похоти залупа стала ещё крупнее. Мужчина прицелился, головка соприкоснулась, и давление на заветную дырочку усилилось.

Притихшая после оргазма Альфия мгновенно встрепенулась.

– Нет, подожди, не надо туда… – затараторила встревоженная девица, – я не хочу, я не готова, мне будет больно, ну пожалуйста…

Как-то давно бывший бойфренд уболтал Альфию на анал. Только опыт закончился ничем. Боль от проникновения головки так резанула неопытную девчонку, что она вырвалась из объятий торопливого любовника и зареклась давать в задницу.

А теперь этот псих американский, чей дюжий уд едва не порвал пиздёнку, возжелал ещё и попочку. «Нет, только не это! Помоги мне, Боженька», – шептала Альфия, изо всех сил сживая ягодички. Вырваться не получилось: Дэвид заломал руку и удерживал, прижав к спине. От напряжения личико зарделось, а спина покрылась испариной.

Медленно колечко сфинктера натягивалось на залупу. Дэвид торжествовал, видя, как побелели от растяжения края. И чем сильнее давила головка, тем пуще и громче девичьи мольбы срывались на крик. А в тот момент, когда залупа проскочила в нутро, и растянутый до невозможности сфинктер туго обхватил, сжимая член, Дэвиду стало даже немного больно, в то время как Альфия, дёрнувшись всем худеньким телом, завизжала как недорезанная свинка.

Но настоящую боль девушка прочувствовала, когда уд выждав пару мгновений, продолжил внедряться в попку. Альфия уже не сомневалась, что её бедная задница разрывается. Она, как рыба, хватала ртом воздух, капельки пота щипали глаза, и крупные слезинки капали на отполированную до блеска столешницу. Криком девушка пыталась заглушить жгучую боль, но даже самый истошный вопль не приносил облегчения.

Какая же тугая жопка, мелькнуло в голове американца. Смазки явно не хватало, и даже для мужчины проникновение вызывало дискомфорт. Но Дэвид не думал и не помышлял хоть как-то помочь себе или облегчить участь партнёрши. Это болезненное внедрение вызывало какое-то особенное, извращённое удовольствие. А истошные вопли Альфии, как плеть надсмотрщика на галере, лишь подгоняли самца, заставляя без промедления полностью овладевать задницей.

Альфия почувствовала, как живот плотно прижался к попке, стараясь максимально внедрить член в дырочку. Задницу нестерпимо жгло, казалось, что раскалённая дубина застряла в заднем проходе. А когда мужчина начал вытаскивать член, Альфию обожгла мысль: растянутую кишку выворачивают наизнанку. Девчонка мотала головой, будто хотела отмахнуться от неутихающей боли, молила насильника остановиться, каждый раз вскрикивая, когда Дэвид с упоением всаживал уд до упора. В какой-то момент самец выдернул, и тут же, пока дырочка не сомкнулась, с силой насадил на кукан под корень. На мгновение Альфия ощутила опустошённость, но в следующей миг ворвавшийся член, словно тупой нож, закупорил задницу острой болью. Американцу понравилось, он повторил, потом ещё раз, и ещё… Лицо девицы побагровело, распахнутый рот исторгал вопли, мученичество казалось бесконечным, а пытка невыносимой.

Дэвид ощущал в себе невероятную мощь, силу, готовую разорвать его изнутри. И Альфия стала тем, кто принял энергию разрушения на себя. Как же она кричала, но он слушал музыку, и Ангел вострубил, пожиная гаввах. Аллилуйя! Самец упивался величием, и трепещущая плоть жертвы напитывала его новой силой.

Натешившись с задницей, мужчина извлёк член и отступил на шаг. Он продолжал находиться в какой-то болезненной экзальтации, наблюдая, как медленно смыкается раскуроченный анус. Сфинктер напоминал розочку, опухший, с различимыми трещинками лопнувшей кожи и вывернутыми краями. Он болезненно подрагивал, словно подмигивал американцу.

Мужчина перевернул Альфию на спину и закинул на стол так, чтобы голова свешивалась с края. Девушка находилась в прострации, вяло реагируя на манипуляции. Впихнув член в рот, Дэвид неспешно начал трахать голову, а руки месили податливые сиськи, и когда пальцы крутили затвердевшие коричневые соски, девушка болезненно дёргалась и стонала.

Наигравшись с грудью, Дэвид раскинул стройные ножки и шлёпнул ладошкой по припухшей, и манящей промежности. Срамные губы, налитые кровью, набрякли, орехово-коричневые они раскрылись как лепестки цветка готового к опылению. Рука сама нащупала вход, и жаркая склизкая вагина приняла три пальца, а затем, и четвёртый. Большим Дэвид поглаживал неожиданно крупный клитор, выглядывающий из складок капюшона. В ответ Альфия утробно замычала, а тело змейкой начало извиваться на столе, Дэвиду приходилось его удерживать. Член продолжал неспешно трахать рот, рука терзала ненасытную пиздёнку, а большой палец охаживал, теребил, натирал отвердевшею головку клитора.

Дэвид ощутил, как влагалище начало спазматически обжимать кисть. Освобождённая оргазмом энергия электрическим разрядом прошла по руке, кольнула в сердце и вспыхнула шаровой молнией в голове. Похоть в который раз сплела измождённые тела, и мужчина, содрогаясь, протяжно излился. Альфия с покорностью принимала, судорожно сглатывая семя.

*****

Американец успел привести себя в порядок, пока Альфия всё это время продолжала лежать на столе в позе эмбриона и нервно подрагивала. Наконец, слегка оправившись от пережитого, девушка сползла на пол и, пошатываясь, стала собирать разбросанные вещи. Было видно, что каждый шаг даётся с трудом, и симпатичную мордашку искажала болезненная гримаса.

Дэвид молча безучастно наблюдал. И вдруг, словно пелена спала с глаз, морок рассеялся. Он увидел юную девушку, почти подростка, с синяками на болтающейся груди, затравленным потухшим взглядом. Она по-детски шмыгала носом, размазывала по лицу косметику и слезинки ладошкой, как-то неловко вытирала влажными салфетками опухшую, натруженную дырочку, недужно морщилась, когда касалась заднего прохода, и тяжело вздыхала, бросая взгляд на окровавленные салфетки, отправляя их в урну.

Мужчина подумал, что, наверное, по возрасту Альфия могла бы быть его дочерью. Дэвиду сделалось невыносимо паскудно. Что на него нашло и почему он так поступил? Наваждение, помутнение рассудка? Странно, Дэвид считал себя здравым, рассудительным, не без основания полагая, что умеет держать себя и ситуацию под контролем. Мужчина порылся в портмоне, достал оставшиеся российские банкноты, добавил несколько купюр с портретом Франклина, положил на край стола.

– Это тебе. Прости, я не хотел, – сказанные с чувством и даже проникновенно простые слова тронули.

В ответ Альфия, стараясь не смотреть Дэвиду в глаза, застенчиво протянула планшет.

– Пожалуйста, это кнопки лояльности, оцените уровень сервиса.

Дэвид бросил взгляд на дисплей. Три рожицы: грустная, нейтральная, довольная. Палец, не задумываясь, коснулся счастливого смайлика.

*****

Американец выбрал свободный столик у окна. Отсюда отлично просматривалась улица и старинный особняк в барочном стиле напротив «Макдоналдса».

Как только мужчина получил желанный заказ и принялся за еду, Альфия исчезла из головы, словно никогда и не существовала. Не было ничего: подсобки, разнузданного секса. Казалось, кто-то всё аккуратно и заботливо стёр из памяти, так стирают влажной тряпкой нарисованные мелом каракули на школьной доске. Осталось лишь приятное чувство опустошённости, которое неизбежно проявляется после желанного совокупления.

Дэвид уплетал классический Биг Мак, запивая любимой Кока-Колой. Американец любовался особняком и неторопливым течением жизни за окном. В какой-то момент мужчина сосредоточился на еде, но, взглянув вновь на улицу, американец опешил.

Большое окно на втором этаже дома было распахнуто, а на подоконнике голый мужчина и обнажённая женщина страстно предавались любви. При этом на шее дамы была затянута удавка, и любовник удерживал партнёршу на весу. Маленькая улица позволяла Дэвиду наблюдать «развратный спектакль» во всех подробностях, словно порнушку в кинотеатре.

Растерянный американец оглянулся по сторонам: справа, за столиком, мамочка не могла успокоить двух расшалившихся малышей, а слева ворковала влюблённая парочка, демонстративно отказываясь что-либо замечать вокруг.

«Эротический спектакль» как магнит привлекал внимание Дэвида. Любовники меняли позу: мужчина развернул даму спиной к себе и приподнял, видимо, намереваясь засадить в задницу. Женщина протестующе задёргалась, толкнула партнёра. Любовник качнулся, театрально взмахнул руками и выпал из окна. Череп треснул, как перезрелый арбуз, и красное начало медленно расплываться, смешиваясь с «полуденной пылью». Женщина, хватаясь руками за верёвку, смешно дрыгала ногами, как марионетка в руках неумелого кукловода, а волнительная плоть трепетала то ли в объятиях оргазма, то ли в предсмертных судорогах.

*****

Бомжик, влекомый нуждой, остановился у витрины «Макдоналдса». Потухшие, пьяненькие глазки привлекла немая сцена. За столиком сидел крупный мужчина с ошалелым взглядом. В одной руке он удерживал надкусанный бургер, в другой – стакан кока-колы. Из приоткрытого рта вылезала не дожёванная котлета, красный соус пачкал белоснежную накрахмаленную сорочку. А «бегущая строка» желала всем посетителям:

«Приятного аппетита!»

Конец.

Исполнено: Май, 2025 год.