Рассказ " Chased " англоязычного автора Vandemonium1

Всем героям рассказа вступающим в интимные отношения больше 18 лет.

День 1

Лин проснулась, чувствуя себя неуютно и сбитая с толку. Она пыталась разлепить веки, казалось, целую вечность, но на самом деле, вероятно, прошло всего несколько секунд. Ее затуманенный разум нашел знакомый вид потолка в спальне успокаивающим. Образ ночного кошмара, который разбудил ее, все еще стоял у нее перед глазами. Она чувствовала, что задыхается, а этого она всегда особенно боялась. Как только ей удалось не только открыть оба глаза, но и продержать их открытыми более секунды, она заметила причину своего кошмара. Джон спал на ней. Его левая половина тела была прижата к ее груди, что означало, что она не принимает на себя всю тяжесть его веса. Его бедра были зажаты между ее все еще широко расставленными ногами, что означало, что этого было достаточно, чтобы затруднить ее дыхание. Она машинально толкнула его в бок. Он перевернулся на спину и сразу же захрапел. Она попыталась вспомнить, что пробудило ее от глубокого сна. Это был не просто ночной кошмар. Все еще не совсем придя в себя, она мысленно вернулась в прошлое.

Под предлогом внесения последних штрихов в контракт, над которым они вместе работали в течение нескольких месяцев, Джон и Лин ушли из офиса перед обедом и пришли к ней домой на полдник. Возможно, это была не самая лучшая идея - распить бутылку вина перед важным подписанием контракта, но она купила его специально, и оно идеально дополняло блюда, которые она купила. Почему бы не отпраздновать это со вкусом? Этот контракт был самым крупным в истории их компании. Тот факт, что она была выбрана для его завершения, означал, что она быстро продвигалась по карьерной лестнице в качестве фаворита компании. Она также хотела отпраздновать перемену в своей личной жизни. Перемена, которой она очень ждала.

Это вернуло ее мысли к мужчине, спящему рядом с ней. Примерно шесть недель назад она легла в постель с Джоном. Разделяя стресс и долгие часы работы со своим коллегой-юристом, она сблизилась, что почти неизбежно привело к физической связи, которой они в настоящее время занимались. Однажды переступив черту, она с тех пор пересекала ее десятки раз, и это не имело для нее большого значения. Вечерние часы работы, которые она проводила, плюс путешествия значительно облегчали задачу.

Все еще немного сбитая с толку, Лин попыталась вспомнить подробности того, как она оказалась в таком положении. Ее губы изогнулись в улыбке, когда она вспомнила подробности.

Им нужно было убить шесть часов и многое отпраздновать, поэтому они с Джоном припарковались под навесом для ее машины и целовались, как подростки. Когда стало жарко, они потащили друг друга через внутреннюю дверь в гостиную Лин, срывая на ходу одежду. Как только они оба разделись, Лин уложила Джона на спину на огромную овечью шкуру перед камином. Подойдя к холодильнику, она вернулась с едой, вином и бокалами. Она оседлала его, но не позволила войти в себя, а просто томно потерла свое струящееся влагалище вверх и вниз по члену, зажатому между ней и его животом. Каждый раз, когда он пытался сесть и перевернуть ее на спину, она прижимала его к себе. Она с любовью скармливала ему лакомства с организованного ею пикника. Она открыла бутылку красного и налила два бокала. Не имея возможности поднести бокал к губам из-за своего беспомощного положения, Лин сделала большой глоток из бокала Джона, подержала его во рту, а затем передала его Джону в глубоком поцелуе. - Ах, вот это жизнь, - вспомнила Лин свои размышления. - Вкусная еда, хорошее вино и предвкушение великолепного секса в будущем. Что может быть лучше?

Находясь здесь и сейчас, Лин задавалась вопросом, сколько же вина она выпила. С усилием она попыталась вспомнить. Поочередно делая один глоток для себя, другой для Джона, они, черт возьми, почти прикончили бутылку. Вероятно, именно этим объяснялся металлический привкус, ощущавшийся у нее во рту. Утолив голод, Лин вспомнила, что держала во рту последний глоток из своего второго бокала. Ни на секунду не отрывая взгляда от Джона, она соскользнула с него, опустилась на колени рядом и с наслаждением взяла в рот его вздыбленное чудовище. Она сделала мысленную пометку проверить белую шкуру на наличие красных пятен, когда спустится вниз. Во время ее маневров вино немного вытекло.

Она вспомнила, как Джон закрыл глаза и громко застонал, когда она начала медленно двигать губами вверх-вниз. Она обхватила здоровой рукой его основание и провела губами вверх-вниз, надавливая большим пальцем на член под ним, именно так, как, как подсказывал ей опыт, любил Джон. Ее план - довести Джона до оргазма, а затем оседлать его - потерпел крах, когда ее любовник схватил ее за затылок и крепко прижал к себе. Она решила преподнести ему самый настоящий подарок. Его стоны и вздохи давали ей понять, чего именно он хочет. Его толчки ускорились, и после этого он продержался недолго. С громким ревом Джон кончил в ее наполненный вином рот. Она выбрала тот самый момент, когда ее томные движения из чувственных превратились в неудобные для него, выпрямилась на коленях и, когда он снова открыл глаза, запрокинула голову и сглотнула. Джон посмотрел на нее с обожанием.

Зная, что у нее осталось всего несколько мгновений его беспомощности, Лин протянула руку и отпила из стакана Джона. Наклонившись, она поцеловала его в губы, прошептав, чтобы он не глотал. Может быть, Джон знал, что у нее на уме, а может быть, и нет. Ее жар заставил ее эгоистично наплевательски отнестись к происходящему. Закинув по одному колену ему на плечи, Лин опустила свою киску ему на лицо и начала яростно тереться о его губы и нос. Она слышала, как он шумно дышит через нос, потому что не мог дышать через наполненный вином рот. Лин выгнула спину и начала массировать свою пышную грудь. Кстати, о рае. Она продержалась не намного дольше, чем Джон, прежде чем особенно сильно прижаться к его лицу, когда ее пронзил потрясающий оргазм. Она закричала от удовольствия в потолок. Она решила, что Джон, должно быть, проглотил вино, когда показался его язык, и она наслаждалась этим ощущением.

После этого все стало немного размытым. Воспоминания о том, как Джон оттолкнул ее от себя, наклонился, чтобы перекинуть ее через плечо, и о том, как они с восторгом поднимались по лестнице. Она отчетливо помнила, как он бросил ее на кровать, а затем пронзил своим восставшим членом. Тогда... что?

Лин, все еще не пришедшая в себя, была сбита с толку. Не только из-за отсутствия памяти, но и из-за того, что только что вызванные воспоминания не возбуждали ее больше, чем на самом деле. Несколько секунд концентрации позволили разгадать последнюю загадку. Ее мочевой пузырь подавал тревожные сигналы. Очень тревожные. Неимоверным усилием воли она преодолела головокружение, скатилась с кровати и, пошатываясь, побрела в ванную. Она села и справила нужду. Само по себе это заняло много времени, что дало ей возможность лучше замечать посторонние сигналы. Слабый свет проникал сквозь матовое стекло окна ванной комнаты. Рассветный хор щебечущих птиц автоматически пробуждает счастливые воспоминания о комфортной и довольной жизни.

Дерьмо! Рассветный хор? Даже не задержавшись, чтобы вытереться, Лин бросилась в спальню и в отчаянии посмотрела на часы у кровати. В ответ ей злобно светило 7:46. Ее подсознание отчаянно пыталось солгать ей и заставить поверить, что в 7:46 вечера в это время года еще тоже светло. Это не удалось. Последние остатки летаргии и иллюзий были сметены ужасным осознанием. Прошло почти семнадцать часов с тех пор, как они с Джоном должны были подписать самую грандиозную сделку в истории их компании, и каким-то образом они оба проспали все это время. Холод на несколько секунд парализовал Лин, когда она почувствовала, что ее идеальный мир рушится. Ее рефлексом было как можно скорее приступить к работе и спасти то, что она могла. Сделав последние три шага к кровати, Лин яростно затрясла Джона за плечи, пока он не открыл затуманенные глаза.

— Вставай, тупой придурок. Мы проспали всю ночь. Уже почти восемь, а наша работа не сделана.

Лин нетерпеливо наблюдала, как Джон за считанные секунды справился с тем, на что у нее ушли минуты. Из ошеломленного он превратился в испуганного. Он вскочил с кровати, пошатнулся и направился вниз за своей одеждой. Лин последовала за ним, в спешке чуть не столкнув его с лестницы. Она инстинктивно понимала, что любая дальнейшая ругань в его адрес только замедлит его, поэтому ограничилась тем, что бросила на него неодобрительный взгляд. Даже не тратя времени на то, чтобы надеть лифчик, она просто натянула на себя сброшенную блузку и трусики. Джон был полностью одет раньше нее. Она как раз взяла свои брюки, а он сидел на диване и обувался, когда что-то заставило ее посмотреть в сторону входной двери. Сбитая с толку, она заметила, что дверь приоткрыта, и только предохранительная цепочка удерживает ее на месте. Смутные воспоминания о звуке открываемой двери и звяканье упомянутой цепочки всплыли в ее сознании как причина того, что несколькими минутами ранее она пробудилась ото сна.

Она все еще смотрела на приоткрытую дверь, когда на нее упала тень. Что-то длинное просвистело сквозь щель и ударило по цепочке. Винты вылетели из крепежного кронштейна, защелка описала дугу и разбила стекло над ней, прежде чем дверь полностью распахнулась.

Зрелище, которое предстало перед Лин и Джоном, можно было описать иначе, как воплощение гнева. Ростом чуть больше 150 сантиметров, но почти такого же обхвата, женщина явно средиземноморского происхождения стояла перед ними с тяжело вздымающейся грудью. В мясистой руке у нее болтался топор. Ее глаза сверкали, когда она оглядывала затемненную комнату, прежде чем остановиться на сидящих мужчине и полуобнаженной женщине. Лин услышала, как у нее за спиной ахнул Джон: - О черт, Мария.

— Ты, чертов маленький засранец! Они были правы. Ты обманывал меня, пока я была кормящей матерью в отъезде.

Если разгневанная, вооруженная дьяволица и произнесла что-то вразумительное после этого, Лин ничего не поняла. Увидев поднятый топор и первый шаг в их сторону, она направилась к лестнице, лишь слегка затрудняемая тем фактом, что одна ее нога была в штанах, а другая - без штанов. На полпути Джон подтолкнул ее к лестнице, перепрыгивая через три ступеньки за раз. Они вместе бросились к единственному доступному убежищу - хозяйской спальне.

Сквозь запертую дверь и их собственные испуганные вздохи они услышали тяжелые шаги, поднимающиеся по лестнице. За секундной тишиной последовал стук топора о дверь. Хлипкая преграда содрогнулась настолько, что было очевидно, что она не сможет служить постоянной защитой. Лин отступила к балконной двери и распахнула ее. Внутренние споры о том, достаточно ли она отчаялась, чтобы прыгнуть с трехметровой высоты, были прерваны, когда острие топора наконец-то пробило деревянную дверь. Вид Джона, приближающегося к ней, подтолкнул ее к принятию решения. Она инстинктивно понимала, что не хочет оставаться одна в комнате с... этим. Повернувшись, она схватилась за перила, перегнулась через них и вытянулась во весь рост. Отпустив руки, она пролетела остаток пути, тяжело приземлившись на ноги, а затем, задыхаясь, шлепнулась на задницу. Джон, следуя той же логике, что и Лин, перемахнул через балконные перила. Неловко приземлившись, он подвернул лодыжку и невольно вскрикнул от боли. Лин, всем сердцем желавшая сбежать, тут же бросилась прочь. Инстинктивно она бросилась к навесу для машины. Войдя под навес, она открыла дверцу своей машины, прежде чем заметила незнакомую машину на подъездной дорожке, загораживающую ей выезд. Она схватила свою сумочку с переднего сиденья и как раз добралась до входа, когда Джон, мучительно ковыляя, подошел к ней.

— Где моя гребаная машина?

— У нас нет времени на подобное дерьмо.

Лин помчалась к незнакомой машине, оглядываясь по сторонам в поисках признаков погони. Ее внимание привлекли четыре спущенные шины на ее машине. Сбитая с толку, она заглянула в незнакомую машину. Она увидела одну вещь, которая была хорошей, и одну - не очень. Первой из них были ключи, торчащие из замка зажигания. Вторым было ручное переключение передач. Она никогда не утруждала себя изучением этого. У нее в голове проносились варианты, пока рев разъяренного чудовища, приближающегося к ней, не подсказал ей, что у нее нет времени.

— Джон, поведешь ты.

— Я не могу, Лин. У меня сломана лодыжка. Тебе придется.

Внутренние споры были бесполезны. Лин запрыгнула на водительское сиденье, а Джон, ковыляя, обошел машину и сел рядом с ней. Она завела двигатель и спросила, что делать дальше. Джон смотрел на нее, испуганный и растерянный, пока до него не дошло. Он велел ей нажать на левую педаль, а сам включил задний ход. Каким-то чудом машина не заглохла, когда Лин отпустила сцепление и нажала на акселератор. Когда они выезжали с подъездной дорожки, удар топора оставил большую вмятину на ветровом стекле прямо перед Джоном. Лин попятилась по улице, пока вооруженная женщина, преследовавшая их, не остановилась. Не жалея времени, Джон комментировал Лин все, что происходило вокруг, в том числе и то, что Лин дважды срывалась.

Лин считала, что их первоочередной задачей было как можно быстрее приступить к работе, чтобы спасти контракт, который был поставлен под угрозу из-за их недосыпания. Ее раздражало, что после того, как адреналин последних пяти минут начал спадать, Джон мог только жаловаться на боль в лодыжке, а затем впал в полубессознательное состояние, очнувшись только тогда, когда Лин заставила его отвечать на вопросы.

— Я так понимаю, это была твоя жена?

— Угу.

— Как ей удалось открыть входную дверь моего дома? Она была наглухо заперта. Слава богу, что на ней была защитная цепочка, иначе она застала бы нас на месте преступления.

Это не требовало ответа, поэтому она его не получила. Незадолго до того, как они добрались до места назначения, двигатель то подвывал от превышения оборотов, то подрагивал из-за слишком высокой передачи. Джон проснулся.

— Лин, где была моя машина? Я ведь пригнал ее к тебе вчера, не так ли? - Лин не ответила. Она все еще была немного дезориентирована из-за потери большого количества времени. А то, что ее разбудили этим утром в неожиданное для нее время и в очень напряженной обстановке, ну, это выбило ее из колеи. Следующие слова Джона она слушала вполуха.

— Мы не могли бы зайти выпить кофе? У меня такое ощущение, что во рту спал хомячок. Сколько мы вчера выпили?

Это напомнило ей о вкусе, который Лин все еще ощущала во рту. Она провела языком по небу. Вот он, острый металлический привкус. Он пробудил в ней воспоминания. От этих мыслей ее отвлек сначала храп Джона, а затем их прибытие на рабочее место. Она разбудила его локтем, и они направились в офис. Стоя за дверью, Лин посмотрела на растрепанное тело Джона, а затем обратила внимание на свою собственную грудь, которая не была стеснена. Она могла только представить, как выглядела.

— Давай зайдем в ванную и немного приведем себя в порядок. Встретимся в моем кабинете, а потом пойдем к мистеру Биггсу.

Ни один из них не обратил внимания на то, что секретарша в приемной подняла телефонную трубку, когда они направились к лестнице. Каждый из них направлялся в ванную на своем этаже, когда услышали, что их зовут по имени. Мистер Биггс, управляющий партнер, стоял за дверью своего кабинета. Они не могли не обратить внимания на его скрюченный палец, приглашающий их обоих войти в его кабинет. Пропустив их вперед, он плотно закрыл дверь, а затем прошел за свой стол, не сводя с них пристального взгляда. Лин увидела свое отражение в растрепанных волосах Джона, его мятой одежде и измученном виде. Наконец мистер Биггс нарушил молчание.

— Не хотите ли как-нибудь объяснить, почему я провел всю прошлую ночь и сегодняшнее утро, пытаясь спасти контракт после того, как вы бросили нашего клиента? Почему я не смог дозвониться ни до одного из вас, придурков, когда они позвонили мне вчера в шесть вечера?

Лин быстро прокрутила в голове различные варианты ответа. Это было нехорошо. Это могло отбросить ее карьеру на пару лет назад. Это позволило все еще сонному Джону ответить на неудобные вопросы.

— Извините, босс, мы проспали.

Эта реакция вкупе с их внешним видом, включая размазанный макияж Лин и неправильно застегнутую блузку, открывающую ее покачивающуюся грудь, сказали мистеру Биггсу все, что ему нужно было знать. За всю свою карьеру он никогда не видел, чтобы две такие талантливые восходящие звезды совершали профессиональное самоубийство столь эффектно. Он помолчал, обдумывая план. Возможно, ему удалось бы спасти контракт, но только если бы он предложил клиентам пару голов на блюде.

— Вы двое отстранены от работы на время расследования вашего поведения. Я полагаю, что если вы сейчас уберете со своих столов, это сэкономит вам время и избавит меня от необходимости снова видеть ваши глупые физиономии.

Лин и Джон оба склонили головы от стыда. Джон первым повернулся к двери, а Лин последовала за ним. Следующие слова мистера Биггса были такими тихими, что она едва расслышала их.

— Это опустошит твоего мужа, Лин. Всякий раз, когда мы вместе играем в гольф, всегда раздается "Лин сделала это" или "Лин сказала то". Не знаю, как я смогу смотреть ему в глаза после этого.

Это чуть не заставило Лин споткнуться, когда она начала свой позорный путь к офису. Прямо у двери их перехватил управляющий активами.

— Джон, где ты был прошлым вечером? Где машина нашей компании?

Джон покачал головой.

— Это серьезно. Ты вчера вечером был за рулем своей машины?

— Я... э-э..... Я так не думаю. Я заснул вчера днем и проснулся только сегодня утром. Моя машина пропала.

— Ты заявил в полицию об угоне?

Джон только снова покачал головой.

— Ну, на твоем месте я бы немедленно позвонил в полицию. Сегодня утром они звонили, чтобы узнать, кому принадлежит эта машина. Очевидно, тот, кто украл ее у тебя, использовал ее для ограбления местного байкерского притона. Двое из их парней были ранены, когда снаряд пробил стену их клуба. Возможно, тебе стоит подумать о более убедительном алиби, прежде чем звонить им.

Джон повернулся и в полном замешательстве посмотрел на Лин. Ей нечего было ему ответить.

Лин Строуд и Джон, прихрамывая, направились в свои кабинеты. Когда они уходили, укладывая свои личные вещи в коробки с документами, им пришлось вынести унижение со стороны администратора, который просматривал коробки, чтобы убедиться, что не было изъято оборудование или данные компании. Их коллеги молча наблюдали, как их провожали до двери. Они погрузили коробки на заднее сиденье машины жены Джона. Лин оттолкнула Джона, когда он подошел, чтобы обнять ее, чтобы утешить. Все, что произошло за последний час, произошло потому, что он не разбудил их вчера днем. Все еще ошеломленные, они оба сидели на переднем сиденье, собираясь с мыслями. Джон - на водительском сиденье. Лин впервые за этот день посмотрела на себя, затем на Джона и увидела то что видел босс. Насколько же они были глупы, черт возьми? Джон доказал, что наконец-то вернулся к реальности, когда заговорил в следующий раз.

— Работу и брак пропили за один день. Ничего себе.

Лин уже собиралась наброситься на него за его бессмысленный и бесполезный комментарий, когда визг шин привлек их внимание к въезду на парковку. Джон ахнул от увиденного.

— Черт! Карлос!

Он быстро завел машину и ахнул, когда его травмированная лодыжка нажала на педаль сцепления. Они тронулись с места, направляясь к выходу. Они проехали мимо жены Джона, сидевшей на пассажирском сиденье незнакомой машины. Водитель был крупным и сердитым. Он бросил на них грозный взгляд, когда они проезжали мимо.

— Кто, черт возьми, такой Карлос?

— Брат моей жены. Он - плохая новость. Я говорю о мафии. Он провел больше времени в тюрьме, чем на свободе, и я ему никогда не нравился. В первый раз он попал в тюрьму из-за того, что избил какого-то парня в школе за то, что тот сказал, что с Марией "легко трахаться" за его спиной. Вот дерьмо.

— Теперь ты мне это говоришь, клоун!

Когда Джон ускорился, Лин с облегчением увидела, что другая машина, пытаясь быстро развернуться, оказалась зажата машинами. Как только они скрылись из виду, Лин велела Джону сделать пару быстрых поворотов. Через пять минут не было никаких признаков погони, и они выехали на одну из городских автострад. Они обсудили, куда ехать, но так и не смогли прийти к соглашению. Очевидно, о доме Джона не могло быть и речи, и теперь они знали, что Мария знает, где живет Лин, как и о ее квартире. Они так и не приблизились к определению места назначения, когда Джон потянулся к приборной панели и включил какое-то устройство. Он объяснил, что у его жены вошло в привычку слушать полицейскую радиосвязь. Это законно, если только человек не использует полученную таким образом информацию каким-либо образом. В эфире было много разговоров о номерном знаке и описании автомобиля, в котором они находились. Сообщалось, что он был украден, и это было связано с нападением, произошедшим предыдущей ночью.

У Лин и Джона не было времени переварить это, прежде чем они увидели в стороне мигающие огни и услышали вой сирен. Лин обернулась и увидела рядом с собой полицейского на мотоцикле, который жестами приказывал им съехать на обочину. Она велела Джону повиноваться. Полицейский мотоцикл затормозил прямо перед ними. Мотоциклист слез с мотоцикла и неторопливо снял шлем, прежде чем подойти к ним, глядя на разбитое ветровое стекло. Пара молча наблюдала, как полицейский наклонился к окну Джона. К их изумлению, он спросил, знают ли они, что водить машину с таким лобовым стеклом в таком состоянии незаконно. Они с облегчением поняли, что он не слышал последних сообщений. Джон назвал свое имя и адрес, потому что не смог предъявить водительские права. Они затаили дыхание, когда полицейский вернулся к своему мотоциклу, достал устройство типа iPad и начал что-то печатать. Он как раз оглянулся на них с тревогой, когда их внимание привлек громкий звук тормозящего "Харлея". Они ехали в противоположную сторону - человек десять. Последние несколько человек повернули головы в сторону Лин и Джона, остальные притормозили, высматривая просвет в ограждении, чтобы пересечь разделительную полосу. Джон отреагировал автоматически. Он завел машину, включил передачу и тронулся с места. Его план, если у него вообще был такой план, состоял в том, чтобы обогнать полицейского на мотоцикле с внутренней стороны и двигаться по обочине, пока не наберет скорость, необходимую для того, чтобы влиться в поток машин. Он так сосредоточенно смотрел в боковое зеркало, что пропустил рефлекторное движение полицейского. Услышав, как позади него завелась машина, полицейский отошел от мотоцикла и от дороги. Крик Лин прозвучал слишком поздно, чтобы помешать ему ударить парня боком машины. Останавливаться было нельзя, поэтому Джон продолжал набирать скорость. В зеркале заднего вида Лин с ужасом наблюдала, как полицейский пытается подняться на ноги. Задача невыполнимая, поскольку его нога торчала под таким неестественным углом. Лин выплеснула свое недовольство на своего шофера. Джон, пытаясь не обращать на нее внимания, просто влился в поток машин, а затем стал лавировать в потоке машин, значительно превышая установленную скорость.

Не обнаружив признаков преследования, Джон свернул на второй съезд и направился в сторону от автострады по все более мелким дорогам. Они оба съеживались всякий раз, когда видели мотоцикл.

Пять минут спустя они заметили парковку в торговом центре и остановились, чтобы дать выход выбросу адреналина. Лин не переставала ругать Джона за его безрассудство и навыки вождения. Он закрыл глаза и попытался не обращать на нее внимания. Он смутно представлял, о ком из своих преследователей ему следует беспокоиться больше всего. Полиция посадит его за решетку и разрушит то, что осталось от его карьеры. Если ему повезет, байкеры просто изобьют его. Возможно, даже покалечат. Нет, они были слабаками. Настоящей угрозой был Карлос. Если он чуть не убил парня в школе из-за того, что тот обругал его сестру, то в какие неприятности попал Джон?

Чтобы отвлечься, он порылся в бардачке жены, пока не нашел старый инструмент Leatherman. Объяснив Лин свой план, она стояла на страже, пока он снимал номерные знаки с соседней машины. Он повесил их на их машину, а затем, подумав, повесил их старые на другую машину. Это было менее заметно, чем оставлять без номеров. Им нужно было выиграть время, пока они не решат, что делать. Затем они выехали на дорогу, ведущую из города, и остановились в уединенном месте у реки. Измученные и уставшие, они откинули сиденья и отдохнули. Подумав, Джон предложил Лин отключить свой телефон, чтобы его не отследили.

— Что, черт возьми, нам теперь делать, Джон?

— Будь я проклят, если знаю, Лин. У меня нет ни телефона, ни кошелька, ни денег. Если я вернусь к себе до того, как она успеет успокоиться, мне конец. Подозреваю, то же самое произойдет, если я появлюсь в любом из домов моей семьи. А как насчет твоего дома? За ним, вероятно, следят, но мы могли бы пробраться тайком. Конечно, твой муж позаботится о нас, не так ли?

— Гм... я не знаю, примут ли нас там радушно.

— Почему нет? Ты сказала, что он знал о нас и не возражал против этого.

— Э-э-э... возможно, я немного приврала насчет этого. Да, он действительно знал о нас, но, возможно, я преувеличила, говоря о том, как хорошо он это воспринял. Так что можешь не расслабляться.

— Значит, ты хочешь сказать, что я должен остерегаться сердитого мужа, как и всех остальных. Боже мой.

— Нет, он не такой. В нем нет ни капли злобы, и он мухи не обидит. Он фармацевт, и я думаю, что они дают ту же клятву, что и врачи, - никому не причинять вреда.

— Значит, он не очень хорошо воспринял эту новость?

— Нет. Он набросился на меня на прошлой неделе. Знал твое имя и все такое. Поставил мне ультиматум. Я, как самонадеянная сука, велела ему убираться. Я хотела всего. Успешная карьера, хороший дом и машина. Надежный муж и семья. Я сказала ему, что хочу завести любовника, который бы меня тоже устраивал. Если он не сможет с этим смириться, я найму одного из партнеров в качестве адвоката по бракоразводным процессам. В итоге он бы жил в коробке из-под обуви, умоляя меня видеться с детьми примерно раз в месяц. Я блефовала, но он этого не знал. Он живет ради этих детей. Я почти ожидала, что он раскроет мой блеф, но он просто сбежал. С тех пор я его не видела. На следующий день я отвезла детей к родителям и встретилась с тобой в том мотеле. В прошлый понедельник, помнишь?

Несмотря на все, что они пережили за этот день, Джон был в ужасе от того, что ему пришлось ехать в одной машине в ней и переживать кошмар с существом, которым, как выяснилось, была Лин. Прошло несколько минут, прежде чем дар речи вернулся.

— Значит, ты поставила его перед выбором: смириться с тем, что ты ему изменяешь, или потерять все?

— Почему нет? Закон гласит, что мне это может сойти с рук, так почему бы и нет? Почему ты выглядишь таким шокированным? Разве ты не изменял своей жене?

— Да, это так, но я не настаивал на том, чтобы отрывать ей яйца для этого. Прости за каламбур.

Лин пожала плечами. Джон увидел Лин в совершенно новом свете. Сняв очки, он понял, что улыбка, которая до сих пор казалась ему такой чувственной, стала какой-то жесткой. Он не мог представить себе такой жестокости, как та, которую она только что беззаботно описала, со всеми признаками чистой совести. Лин, в свою очередь, задумалась, где бы ей раздобыть чего-нибудь выпить. У нее все еще был этот проклятый металлический привкус во рту. Она дремала вместе с Джоном, пока ближе к вечеру ее не разбудил голод. Она проснулась раньше него и включила телефон, чтобы отправить короткое сообщение матери с просьбой присмотреть за детьми на неопределенный срок. Одному богу известно, что говорили ее родителям.

Когда Джон проснулся, они размышляли над известными загадками последних нескольких дней, чтобы избежать трудных вопросов, таких как: "Что, черт возьми, мы собираемся делать дальше?" Не пришли на подписание контракта после того, как, очевидно, переспали, что, очевидно, привело к потере работы. Но что заставило их уснуть на целых семнадцать часов? Как жена Джона не только узнала, где его найти, но и смогла открыть входную дверь? Они знали, что если бы не предохранительная цепочка, им обоим проломили бы черепа. Они видели выражение глаз Марии.

Они застыли на этом месте, когда Лин заметила машину Карлоса, медленно едущую по дороге сквозь деревья. Она продолжала ехать, и как только скрылась за углом, они поехали в другую сторону. Джон разозлился, когда узнал, что Лин включала свой телефон раньше. Он потянулся, чтобы схватить его и выбросить в окно, но она защитила его.

И снова они как можно быстрее свернули с дороги и направились в совершенно другом направлении. Это не имело значения. У них все равно не было определенного пункта назначения. За два часа до наступления темноты они проехали отдаленную заправочную станцию примерно в двухстах километрах от дома. Взглянув на указатель уровня топлива, Джон рискнул и заехал на стоянку. Пока он заправлялся в автоматическом "боузере", Лин зашла внутрь, воспользовалась удобствами, затем перекусила, прежде чем подойти к кассе, чтобы расплатиться. Две попытки оплаты ее дебетовой картой были отклонены. Она посмотрела, сколько у нее наличных, пока служащий проверял ее кредитную карту. И снова было отклонено. В этот момент служащая заглянула через ее плечо и спросила, на что указывает ее муж. Лин обернулась и увидела, что Джон яростно жестикулирует ей. Она выбежала из офиса, не обращая внимания на крики продавщицы, которая кричала о еде, которую она все еще держала в руках. Она быстро подошла к нему. Он что-то бормотал о двух байкерах, которые только что появились. Один из них сразу же достал свой телефон. Лин приказала ему сесть в машину и ехать. Джон поспешно повиновался, и они умчались. Лин увидела в зеркало, как байкеры бросились в погоню. Она решила, что сейчас неподходящий момент сообщать ему о том, что банк распорядился аннулировать ее карточки, чтобы остановить их действие.

Они проехали всего пару километров, когда сквозь рев их собственного двигателя послышался рев мотоциклов. У каждого из них было по мотоциклу сзади. Джон вырулил на середину дороги, когда они поворачивали за угол. Как только они выехали на следующую прямую, мотоцикл, ехавший слева от них, рванулся вперед для обгона. Джон рефлекторно повернул налево. Это позволило парню, ехавшему справа, воспользоваться возможностью. Он поравнялся с задней дверью, прежде чем Джон увидел его в зеркале. Чисто инстинктивно он повернул руль вправо. Он не задел мотоцикл, но у байкера сработал рефлекс и он съехал с дороги. Прямо на обочину. Лин зачарованно наблюдала, как мотоцикл влетел в кювет, а затем сбросил мотоциклиста. Она наблюдала, как его друг замедлила скорость и повернул чтобы помочь ему.

Джон, чувствуя прилив адреналина, спросил Лин, видела ли она, что было на куртках байкеров. Когда она сказала, что там был изображен парень в сомбреро в мексиканском стиле, Джон застонал и объяснил, что это "Бандидос", клуб с жестокой репутацией. И водитель, и пассажир с тревогой следили за указателем уровня топлива. Джон только начал заправляться, когда прибыли мотоциклы.

В сумерках, когда стрелка указателя уровня топлива оказалась на нуле, Джон свернул на тихую проселочную дорогу и заглушил двигатель. В последних лучах заходящего дня они увидели ферму и хозяйственные постройки в нескольких сотнях метров от себя. Отдельно от всего остального, на подставке, стояло что-то похожее на 10 000-литровый бак со шлангом и насадкой. Джон огляделся в сумраке раннего вечера. В здании фермы горел свет, но в остальном никого не было видно. Он проверил, что топливная форсунка не заблокирована, и при нажатии на спусковой крючок вытекла жидкость. Он огляделся в темноте в поисках какого-нибудь контейнера, но ничего не нашел. Он задумался, стоит ли включать телефон и использовать функцию фонарика. Беспокойство о том, что его могут отследить, взяло верх над желанием двигаться дальше. Джон вернулся к машине и вместе с Лин присел на корточки, чтобы подождать. План был таков: дождаться полуночи, отогнать машину к баку, заправить ее и продолжить движение.

Чтобы как-то скоротать время, пока на ферме не погас свет, Джон и Лин начали рассуждать о странных событиях прошедшего дня и перечислять, кто за ними охотился.

Во-первых, они заснули, занимаясь любовью на кровати Лин. Само по себе это не было странным, но проспать семнадцать с лишним часов было странно. Неосознанно Лин схватила остатки упаковки картофельных чипсов, которые стащила на заправке. Может быть, они уберут застарелый привкус у нее во рту.

Многое из того, что произошло с тех пор, как они проснулись тем утром — или это было неделю назад? — было вызвано тем, что машину Джона, по-видимому, использовали для налета на местную тусовку байкеров. Очевидно, ее украли, и, будь у Джона время, он мог бы убедить в этом байкеров. Теперь, после того как они ранили одного или даже что похуже, убегая из придорожной заправки, все это казалось немного академичным.

С некоторым оптимизмом люди, оказавшиеся в подобных ситуациях, проанализировали мотивы и намерения тех, кто выступил против них. Джон думал, что его жена и шурин будут удовлетворены легким избиением, за которым последует быстрое соглашение о разводе, ориентированное на интересы жены. Полиция? Что они знали? Только то, что он сбил полицейского и ранил его, но не смог остановиться. То, что он не остановился, было оправданно, учитывая байкеров. Приведет ли травма к тюремному заключению? Они оба считали, что вероятность этого мала. В конце концов, это был вполне объяснимый несчастный случай.

Остались только байкеры. Джон предположил, что их репутация была преувеличена средствами массовой информации, и на самом деле они были не так плохи, как все представляли. Лин опровергла эту оптимистичную версию. Ее муж раньше состоял в байкерском клубе. Он описал преступную культуру, которая была общепринятым образом жизни, а насилие было повсеместным явлением. Офис ее мужа в клубе отвечал за угон автомобилей. Либо для продажи, либо для использования в различных гнусных делах. Джону стало очевидно, что из-за воспоминаний Лин об этих историях она очень боялась байкеров. Она продолжила рассказ о том, как ее муж ушел от криминальной жизни, нашел нормальную работу и закончил университет. Было очевидно, что Лин очень гордилась своим фармацевтом. Они замолчали, и тишина воцарилась до тех пор, пока в фермерском доме не погас свет.

Вдвоем они с трудом подогнали машину к баку. Нервничая и тяжело дыша, Джон открыл крышку топливного бака на машине и начал заправляться. Жидкость приятно булькала в баке, пока не переполнилась. Доковыляв до водительского места, он сел за руль, завел двигатель, а затем заглушил его, чтобы фермер не заметил их и не успел запомнить. Они как раз подъехали к воротам фермы, примерно на пятьдесят метров, когда машина остановилась. Через двадцать метров все лампочки на приборной панели загорелись, и двигатель заглох. Выглянув в заднее стекло, Лин попросила Джона завести его снова. Несмотря на постоянные попытки завести двигатель, он отказывался работать. Лин пришла в голову ужасная мысль.

— Эта машина бензиновая или дизельная?

— Э-э, бензиновая. Думаю, октановое число должно быть 98.

— А что было в этом баке? Большая часть сельскохозяйственной техники работает на дизельном топливе, не так ли?

— Откуда мне, черт возьми, знать? Я городской парень.

Они оба начали орать друг на друга и все еще продолжали, когда дверь Джона распахнулась и фермер вытащил его наружу. Прижав его к машине, он громко потребовал объяснить, что, черт возьми, происходит. Лин воспользовалась возможностью выскочить. Машина стояла в воротах, и между ними не было места, поэтому ей пришлось обойти машину сзади, а затем со стороны водителя. Проходя мимо дерущейся пары, она увидела короткий обломок ветки дерева толщиной около семи сантиметров и длиной с метр. Было достаточно плохо находиться в бегах. Мысль о том, что придется убегать в одиночку, приводила в ужас. Поколебавшись всего секунду, Лин подняла палку и без всякого стиля ударила фермера по затылку. Он рухнул, как мешок с картошкой. Широко раскрыв глаза, они уставились друг на друга, а затем Джон заковылял за Лин, которая бежала к шоссе, опираясь на свою импровизированную дубинку как на трость.

Они не колебались, когда добрались до трассы. Просто пошли в том направлении, в котором шли весь день. В никуда. Прочь от всего, что они знали. Они бросались с дороги каждый раз, когда мимо проезжала машина. Два часа спустя они проехали знак, сообщавший, что до следующего города еще десять километров. Они оба были измотаны морально и физически. У Джона ужасно болела лодыжка, а у Лин начали покрываться волдырями ноги.

Заметив одинокий сарай, они перелезли через забор и направились к нему. Там было достаточно сена, чтобы соорудить подходящую постель. Они оба заснули беспокойным сном.

День 2

Лин проснулась задолго до рассвета. Все еще уставшая, голодная и испытывающая жажду, она была немного сбита с толку, не понимая, где находится. Металлический привкус во рту заставил ее вспомнить неприятные события предыдущего дня. Как ни странно, ее первая связная мысль была о детях. Отбросив свою недавнюю гордыню эгоистки, Лин любила своих детей. Если бы она могла избежать смерти или тюремного заключения, она бы вернулась домой, обняла своих детей так, как никогда раньше, и стала ждать, когда ее муж, пресмыкаясь, вернется к ней. Со временем все могло бы вернуться на круги своя. Все это было иллюзией, но в нее верил изголодавшийся, испытывающий жажду, измученный и отчаявшийся разум.

Насколько серьезны были ее неприятности, спрашивала себя Лин? Жена Джона и ее брат по мафии охотились за Джоном. Если бы она смогла добраться до полиции, они бы защитили ее. Это была машина Джона, которая использовалась при таране, и именно Джон сбил того байкера. Они преследовали его, а не ее. Опять же, полиция могла защитить ее от них. Оставалось беспокоиться только о полиции. Что она на самом деле сделала не так? Украла кое-что из придорожной заправки, не заплатив. Вряд ли это можно квалифицировать как правонарушение, связанное с лишением свободы. Дерьмо! Она напала на фермера. Это было точно. Но как кто-то узнает, что это сделала она?

Решение всех ее проблем внезапно стало очевидным. Если бы она оставила Джона спящим и добралась до ближайшего полицейского участка первой, то могла бы возложить всю вину на него, даже заявив, что он совершил нападение на фермера. За то, что она выдала его, все, на что она могла рассчитывать, - это пощечина. Как только мир узнает, где он, о ней забудут, и она сможет тихо вернуться домой. Лин проверила свою совесть, обдумывая этот план. Могла ли она так поступить со своим возлюбленным? Как и большинство отношений, возникающих в результате измены, Лин поняла, что их отношения были обречены с самого начала. Он был просто рядом, когда ей это было нужно. Кроме того, он был изменником. Она никогда не доверяла ему настолько, чтобы иметь долгосрочные отношения.

Лин улыбнулась про себя и приготовилась выскользнуть из сарая. Ее внимание привлек слабый шорох. В лунном свете она увидела, как Джон тихо поднял свои ботинки и направился к выходу из сарая. Инстинктивно Лин поняла, что происходит. После собственных внутренних споров Джон, подонок, решил бросить ее. Козел. Взбешенная, Лин вскочила на ноги, схватила свою дубинку и обрушила ее на голову Джона. Он упал и остался лежать. Сняв с него ботинки, она разбросала их в разные стороны в темноту. План Лин был изменен. Она заявит, что это была самооборона, когда придет время объяснять этот эпизод полиции. Стиснув зубы, Лин зашагала в сторону города.

Спустя неопределенное время Лин рискнула ненадолго включить свой телефон, чтобы проверить время и расстояние до города. Она почти закончила, когда он начал работать и переключать экраны сам по себе. В панике она поняла, что им управляют дистанционно. Только один человек мог это сделать, тот, к чьему аккаунту он был подключен. С чего бы ее мужу пытаться найти ее? - Нет, - подумала она, - полиция, должно быть, настояла, чтобы он отдал им ее телефон. Лин быстро вынула аккумулятор и снова двинулась в сторону города. В предрассветной темноте ее уши всегда были настороже, прислушиваясь к звукам приближающегося транспорта.

На ходу она строила планы. Она потерпит, когда ее ударят по рукам, а затем потребует, чтобы муж вернулся домой. Если он откажется, она использует свой секретный фонд, на который переводила свою зарплату на отдельном банковском счету, чтобы развестись с его задницей. Не работая и не торопясь устраиваться на другую работу, она потребует максимальных алиментов на ребенка, при этом на каждом шагу лишая его возможности видеться с детьми. После соответствующего количества унижений она могла бы принять его обратно, и на этот раз, если бы он стал возражать против того, чтобы она завела нового любовника, он бы точно знал, что его ждет.

Не успела она пройти и трети пути до города, как даже ее кипящая ярость не смогла заглушить боль в ногах из-за неподходящей обуви. Даже на ее мозолях появились волдыри. Но, пошатываясь, она добралась до города. Полицейский участок находился на полпути по главной улице, но табличка на двери гласила, что он пустует до 9:00 утра. Она предположила, что было около семи, поэтому села на ступеньку и стала ждать.

Она понятия не имела, сколько прошло времени, но постепенно услышала нарастающий рев. До ее перегруженного, уставшего мозга дошло, что это звук мотоциклов. Много-много мотоциклов. Вскочив на ноги, она обежала вокруг полицейского участка и спряталась в кустах. Выглянув наружу, она увидела, как пары байкеров останавливаются примерно через каждые пятьдесят метров по главной улице, выходят и осматриваются. Дверь участка открылась, и мужчина в форме с нашивками сержанта подошел к обочине и оглядел улицу. Лин вскочила и вбежала в открытую дверь. Охваченный любопытством, полицейский последовал за ней.

Сержанту было очень интересно узнать, кто она такая. Когда она рассказала ему, где был Джон и когда она видела его в последний раз, он схватил рацию и быстро отдал приказы своему патрульному подразделению. Затем он сделал еще несколько звонков, прежде чем как следует допросить Лин. Она проявила большую готовность к сотрудничеству, и вскоре у него были свидетельские показания, подтверждающие два наезда на автомобиле и нападение на фермера. В конце концов, в больницу привезли Джона без сознания. Полиция только взглянула на него и вызвала скорую помощь. Когда они прибыли и Джона подняли на носилках и погрузили в машину, байкеры приблизились к нему, но полицейский эскорт удержал их на расстоянии. Когда "скорая" и эскорт отъехали, Лин, выглянув из-за дверного проема. Она увидела, как шурин Джона бежит к своей машине, а толпа байкеров мчится к своим мотоциклам.

Все снова успокоились, и Лин закончила свои показания. Она отрицала, что знала что-либо о том, как Джон был ранен. На ее имя было выдвинуто официальное обвинение только в краже в магазине, и ей сказали, что она может идти. Учитывая ее причастность к серьезному ранению сотрудника полиции, полиция не проявила ни малейшего желания сотрудничать с ней, разрешив ей воспользоваться телефоном. Ее мобильный разрядился, и она решила дойти до ближайшего телефона-автомата, чтобы позвонить. Кому - она еще не решила. Внезапно начался настоящий ад. Постепенно Лин собрала всю историю воедино. Машина скорой помощи и ее сопровождение были захвачены неизвестными байкерами и другими лицами. К счастью, никто не оказал сопротивления, и все остались целы. Джон пропал без вести. Лин вздохнула. Теперь некому было опровергнуть ее версию.

Она вышла на улицу и увидела с полдюжины байкеров, которые смотрели на нее с обеих сторон. Она вбежала обратно в участок и попросила, чтобы ее задержали. Сержант, все еще пребывая в неумолимом настроении, рассмеялся и спросил, за что? За магазинную кражу? Ей сказали, что, поскольку это общественная собственность, они не смогут заставить ее уйти до 17:00, когда они закроются.

Лин просила и упрашивала, но сержант был мстительно непреклонен. Незадолго до пяти она проверила, там ли еще байкеры. Они были. Лин, измученная, голодная, невероятно уставшая, чувствовала, что у нее нет выбора. Опустив подбородок на грудь, она повернулась и пошла обратно в участок. Пятнадцать минут спустя она призналась сержанту в двух серьезных нападениях, и Лин поместили в хорошую безопасную камеру.

Эпилог

Муж Лин положил трубку. Адвокат сообщил ему, что в ближайшие пять лет он может не ожидать возвращения жены домой. Это также предвещало один из самых быстрых и односторонних разводов в истории.

Он взглянул на соблазнительную бутылку "Лафроэга". В последний месяц или около того он слишком часто прикасался к бутылке. С тех пор, как у них с Лин была годовщина свадьбы. Он был на работе, и ему нужна была дата для заполнения бланка. Взглянув на календарь, его сердце упало, когда он понял, что сегодня их годовщина. Как и в прошлый раз, когда он забыл об этом, он понял, что его ждет порка, когда он вернется домой. Он как раз собирался уйти пораньше, чтобы купить подарок, когда позвонила Лин. В тот вечер ей пришлось задержаться на работе. Она, очевидно, тоже забыла об их годовщине, что было очень на нее не похоже. Должно быть, что-то действительно отвлекало ее.

Он действительно ушел пораньше и купил ей красивое ожерелье, а затем вернулся домой как раз вовремя, чтобы встретить детей из школы и приготовить им полезный ужин. Лин вернулась домой после девяти, и он впервые посмотрел на нее бесстрастно. Она не подошла для обычного поцелуя и даже не посмотрела в глаза. Без очков он мог видеть, что она только что приняла душ. Волосы у нее на затылке были еще влажными. Там не было никакого упоминания о пропущенной годовщине.

Ему повезло, что она была так занята, скрывая свое поведение, что совершенно не заметила его необычности.

Остальное было просто. Он дождался, когда она снова "задержится на работе допоздна", проследил за ней от офиса до ресторана, а затем до мотеля, запомнил номер ее любовника, и провел расследование.

У него не было никакого плана, когда он столкнулся с ней лицом к лицу. Ради детей он, возможно, простил бы ее, если бы она проявила должное раскаяние и убедила его, что этого больше никогда не повторится. Ее реальная реакция шокировала, возмутила, но, что самое главное, оскорбила его. Он ушел, чтобы успокоиться и не причинить ей физической боли. Дешевые, доступные в продаже "жучки" для телефона и электронной почты предоставили данные, необходимые для выполнения остальной части его плана.

Бутылка виски все еще манила его к себе. Почему нет? Дети были в кроватях, и это было бы безобидно. Это его огорчило. Завтра ему придется поговорить об этом со своими детьми. Они какое-то время не увидят свою маму. Ну, если только она не найдет другой источник денег для внесения залога. Это было бы, чего он действительно не ожидал.

Он вспомнил о бумажной волоките, которую проделал сегодня на работе. Если повезет и будет проведена лишь поверхностная проверка, пропажу снотворного никто не заметит. Если бы один из шести покупателей действительно пересчитал таблетки во флаконе и сообщил, что одной не хватает, то он получил бы легкий удар по костяшкам пальцев.

Он лениво взял свой телефон и удалил программу отслеживания. Затем он удалил несколько контактов, которые ему больше никогда не понадобятся: Лин, Марию. Проверка его банковского баланса онлайн показала, что все остатки на их старых совместных счетах были переведены на его новый счет. Баланс соответствовал содержимому секретного счета Лин, который также был проверен. Как только он смирился с тем фактом, что его жена может быть изменницей, он отправился на поиски. Высокомерие этой женщины. Он положил выписки в папку рядом с обычными счетами. Полагаясь на тот факт, что он мало интересовался семейными финансами, поскольку они были его собственностью на протяжении всего их брака. Ее пароль был предсказуем.

Он покачал головой. Как долго она его знала? Неужели она действительно верила, что он хотя бы на секунду задумается о том, чтобы вести жизнь рогоносца? Отказаться от гордости, которая, как он знал, была краеугольным камнем его системы убеждений? Она знала, что он умрет за своих детей. Насколько проще было бы убить ради них?

Он потер ушибленное колено. Чертовы японские машины из дешевого дерьма. Приборная панель не должна разваливаться после того, как машина врежется в крошечную кирпичную стенку. Он налил себе щедрую порцию. Только в медицинских целях, как вы понимаете.

Достав свой контрольный список, он дважды проверил, все ли выполнено, а затем поджег его зажигалкой и бросил в камин. Наблюдая за тем, как он горит, он порылся в памяти в поисках чего-нибудь, что он пропустил, но снова не смог найти ничего, что можно было бы использовать.

Он сделал еще глоток и впервые за несколько недель полностью расслабился.

— Хватит, Дэйв. Хватит.

Конец

А теперь расслабьтесь.

Баптистский проповедник сидел рядом с ковбоем во время полета в Техас.

После взлета самолета ковбой попросил виски с содовой, которое принесли и поставили перед ним.

Затем стюардесса спросила проповедника, не хочет ли он чего-нибудь похожего.

Потрясенный, проповедник ответил: - Я бы предпочел, чтобы меня связали и использовали женщины с дурной репутацией, но не позволю спиртному коснуться моих губ.

Ковбой тотчас вернул свой напиток стюардессе и сказал: - Я тоже, но я не знал, что у нас был такой выбор.

************************************

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.