Рассказ " Promotional Provocation " англоязычного автора BumblingFool

Всем героям рассказа вступающим в интимные отношения больше 18 лет.

Глава 1

Это началось, когда я учился в начальной школе. Я думал, что все видят мир так же, как и я, и считал это совершенно нормальным. Из-за моих необычных способностей я в конце концов прошел медицинское обследование после окончания средней школы, прежде чем поступить в колледж. Мой диагноз? Я высокофункциональный аутист с синестезией, которая встречается всего у двух-четырех процентов населения. Мои родители никогда не верили, что я страдаю аутизмом, пока рос. Они приписывали мои необычные способности интеллекту. Будучи высокофункциональным аутистом, я испытываю лишь легкую неловкость в общении. Я часто склонен честно говорить все, что приходит мне в голову. Я не смог бы солгать, даже если бы это выставило меня в невыгодном свете. Это не в моем характере. Я могу пошутить не хуже любого другого, но не солгать.

Теперь, когда я стал взрослым и оглядываюсь назад, я понимаю, что мое состояние началось с синестезии в виде чисел. После изучения основ математики я стал мысленно видеть цифры разных цветов, когда решал уравнение. Например, если учитель спрашивал класс, сколько будет два плюс два, я мог видеть цифры 2 + 2 у себя в голове красными, в то время как другие цифры плавали вокруг меня разными цветами. Вскоре я узнал, что числа, окрашенные в оттенки зеленого, были правильными ответами. К тому времени, когда я перешел в среднюю школу, ответы начали представляться мне в разных формах. В качестве примера я использовал два плюс два, и вместо того, чтобы видеть результат 4 зеленым цветом, я начал видеть слово, написанное как четыре, но все еще зеленое. Это очень расстраивало, потому что длинные ответы приходилось интерпретировать по-другому, чтобы записать их в десятичной или алгебраической форме. Несмотря на это, я получал неоднозначные оценки на уроках математики. Это было так, как если бы мой мозг понимал процессы и вычислял их в глубине моего сознания, не напоминая мне о том, как я это делаю. О, у меня редко возникали трудности с правильными ответами, но поскольку я никогда не мог показать свою работу о том, как я пришел к этим ответам, это негативно сказывалось на моих оценках и вызывало подозрения. Иногда меня даже обвиняли в том, что я списываю или копирую у других, но никто ни разу не видел, чтобы я это делал. Хотя я был хорош в математике и естественных науках, у меня были ужасные трудности с историей и гражданским правом. Запоминание имен, мест и исторических событий не было моей сильной стороной.

Чем больше я расширял свое образование, тем больше менялась моя версия синестезии. У меня не было идеальной памяти. Я бы предпочел обладать этим даром, но мы все должны использовать его по максимуму. Просто моя работа необычна по сравнению со многими другими. В колледже математический анализ и дифференциальные уравнения открыли для меня новые горизонты. По мере того как вводились математические основы более высокого порядка, я начал видеть множество вариантов, окрашенных в различные оттенки зеленого, и у меня появилось новое понимание того, что ответы с более темными оттенками являются более правильными, чем их более яркие и красочные аналоги. Я преуспел в статистическом анализе и вероятностях. Хотя многие из моих сокурсников ненавидели подобные курсы, я влюбился в них, поскольку они идеально формировали мой взгляд на мир с помощью синестезии. Я развил способность различать не только поверхностные детали. Я жадно поглощал столько данных, сколько мог, а затем обрабатывал их так, как не удавалось другим. Анализ стал моей учебной целью.

Во время учебы в колледже я перестал кому-либо говорить о своей синестезии. Слово "аутист", независимо от того, хорошо ли я функционирую или нет, казалось, заставляло окружающих несправедливо считать меня очень умным, но умственно неполноценным. Ко мне всегда можно было обратиться за ответами, но я была парией, когда дело касалось свиданий. Хотя я по-прежнему не умел лгать, я понял, что есть разница между ложью и сокрытием всего, что можно обо мне знать. Это увеличило вероятность того, что я получу свидание. Когда я сменил группу друзей, сверстники стали воспринимать меня как нетипичного яйцеголового с причудливым характером. На последнем курсе колледжа я познакомилась с Мэри Бет Медоуз на одном из своих занятий. Я видел, что к ней постоянно пристают многочисленные парни, которые пытаются использовать все ее достоинства, чтобы назначить ей свидание. Однако она была далеко не в моем круге общения, хотя я не мог не испытывать к ней вожделения, как и все остальные парни.

Я встречался с несколькими другими девушками, которые, по моему мнению, больше соответствовали моей внешности и социальному статусу, но каждый раз, когда я целовался с девушкой, я закрывал глаза и представлял, что это Мэри Бет. По какой-то причине такие мысли подогревали мой пыл. Однако после трех-четырех свиданий девушки, как правило, вежливо уходили. Думаю, я казался им скучным. Конечно, я мог бы назвать число пи с точностью до сотой доли десятичного знака, но подобные занятия не разжигают в женщине желания и не побуждают ее к большему общению со мной. Мои родители всегда говорили мне, что рядом со мной обязательно найдется кто-то, но это должен быть кто-то особенный, чтобы понять и привязаться ко мне. Судьба умеет сводить вместе самых разных людей. Я сидел один в библиотеке кампуса, когда она подошла ко мне.

— Это место занято? - Ее мелодичный голос эхом отдавался у меня в ушах.

— Э-э, э-э, нет. Пожалуйста, присаживайся. - Объект моего вожделения теперь сидел рядом со мной, и я понятия не имел почему. На мгновение я подумал, что ее подговорил на это женский клуб, чтобы она пригласила уродливого парня на свидание, а девочки собрались бы и проголосовали, чтобы узнать, какая девушка победила в конкурсе на самое уродливое свидание. Но Мэри Бет была совершенно обезоруживающей.

— Привет. Мы никогда не были представлены друг другу официально. Я Мэри Бет Медоуз.

— Я знаю, кто ты, Мэри Бет. Я знаю тебя уже довольно давно. Меня зовут Эндрю…Эндрю Стивенсон.

— А откуда тебе известно мое имя? - Застенчиво спросила она.

— Я не думаю, что в кампусе найдется хоть один мужчина, который не знает, кто ты такая. Когда самая привлекательная женщина в кампусе входит в комнату, каждый мужчина обращает на нее внимание. - Подтвердил я, взмахнув рукой в широком жесте, чтобы привлечь ее внимание к остальным в библиотеке. Все взгляды мужчин были устремлены на нее, и вот она здесь, со мной. Она усмехнулась моему замечанию, признавая его справедливость.

— Ты веселый и отличаешься от всех остальных парней в кампусе, и это то, что привлекло меня в тебе, Эндрю. В тебе что-то есть. Я не могу точно сказать, что именно, но со временем я пойму. Чтобы помочь мне, почему бы тебе не рассказать мне что-нибудь о себе, чтобы посмотреть, не вызовет ли это то, что мучает меня в глубине души? Я уже знаю, что ты один из самых умных парней в округе. Все так о тебе говорят, но это не так. Нет, есть что-то еще, - заключила она, задумчиво постукивая пальцем по подбородку.

Я был потрясен тем, что эта девушка, получившая 12 баллов по десятибалльной шкале, проявила ко мне хоть какой-то интерес. Я понятия не имел, что ей сказать или рассказать о себе, что могло бы ее хоть отдаленно заинтересовать. Зная, что она совершенно не в моем круге, и что я никогда не был бы достоин встречаться с такой красивой мегерой, я решил выпалить правду. Мне все равно нечего было терять.

— Я не совсем уверен, что ты хочешь от меня услышать, Мэри Бет, так что вот тебе моя подноготная. Не все знают это обо мне, поэтому я надеюсь, что после того, как мы сегодня расстанемся, ты сохранишь это при себе. Я высокофункциональный аутист. Это одновременно и моя сила, и моя слабость. Моя сила в том, что это объясняет, откуда у меня способности к математике и анализу, а слабость в том, что мои социальные навыки оставляют желать лучшего. Большинство девушек считают меня скучным после нескольких свиданий. Это то, что ты хотела знать? - Без особого энтузиазма спросил я.

Несколько мгновений она выглядела ошеломленной, глядя мне в глаза. Затем она потянулась ко мне и открыто заключила в крепкие объятия на глазах у всех в библиотеке. Она отстранилась и одарила меня самой яркой ангельской улыбкой, которую я когда-либо видел.

— Вот в чем дело! Я так и знала, что в тебе есть что-то знакомое, и ты попал в самую точку! - Воскликнула она.

— Как же так?

— У меня есть двенадцатилетняя сестра Марни, которая тоже страдает аутизмом, хотя у нее этот показатель гораздо ниже, чем у тебя. Я бы ничего не стала в ней менять. Она самый любящий и отзывчивый человек из всех, кого я знаю. Она научила меня многому о красоте и ценности всех людей. Она безоговорочно доверяет, даже когда кто-то нарушает это доверие. Я очень сильно люблю ее и сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь ей добиться успеха в жизни. Теперь, когда я думаю об этом, я чувствую в тебе некоторые черты Марни. Это то, что я никак не могла понять. Уже один этот факт привлекает мое внимание к тебе. Я прекрасно понимаю, что у тебя проблемы с социальными навыками, и для меня это никогда не было бы проблемой. Я также поняла, что лучше всего быть абсолютно открытой, честной и прямолинейной с такими особенными людьми, как ты и Марни. Итак, я должна спросить тебя, Эндрю…у тебя сейчас есть девушка? - Я отрицательно покачал головой.

— Отлично. Не хотел бы ты встретиться со мной в пятницу вечером в 6 часов в ресторане "Китайский магазин"? Это всего в двух кварталах от кампуса.

— Я знаю это место, Мэри-Бет. Я не люблю китайскую кухню, но пиццу люблю. - Она усмехнулась моей честности.

— Ты мне уже очень нравишься, Эндрю. Большинство парней солгали бы и сказали, что им нравится китайская кухня, даже если они ее терпеть не могут, просто чтобы пойти со мной куда-нибудь. Ты - глоток свежего воздуха со своей искренностью. Так уж получилось, что я тоже люблю пиццу. Можешь вместо этого встретиться со мной в пиццерии в это же время? - Я улыбнулся и кивнул головой, да.

— Тогда это свидание. Увидимся завтра на занятиях, Эндрю, - и она снова нагло обняла меня. Я с готовностью ответил взаимностью, и она исчезла так же быстро, как и появилась.

Так начались мои отношения с Мэри Бет Медоуз. Мы прекрасно проводили время каждый раз, когда были вместе. Она сказала мне, что я самый интересный человек, которого она когда-либо встречала. Она была поражена моими аналитическими способностями, и у нас никогда не было недостатка в разговорах. Я старался узнать все, что мог, об этой прекрасной богине. Она очень напоминала мне актрису Сидни Суини, демонстрируя невероятное телосложение с размерами тела 92-61-92 см. Ее рост составляет 161 сантиметр, а вес - 57 кг. Я знал, что был самым счастливым мужчиной на свете. Она постоянно отказывала другим парням, которые пытались подцепить ее прямо у меня на глазах. Она просто отшивала их и делала меня центром своего внимания.

На нашем четвертом свидании она привела меня к себе домой, чтобы познакомить со своей семьей. Марни сразу же прониклась ко мне симпатией и весь вечер не отходила от меня ни на шаг. Должно быть, она почувствовала во мне родственную душу. Я посмотрел на ее рисунки, сделанные от руки. Они были удивительно подробными. Мэри Бет не рассказывала мне, насколько талантлива в искусстве ее сестра. На всех своих рисунках животных она запечатлела удивительную мускулатуру и формы тела без какой-либо специальной подготовки. Ее родители сразу же прониклись ко мне симпатией и, казалось, выразили Мэри Бет свое одобрение.

Мне нравилось целоваться с ней, но я позволял ей самой определять уровень близости, которого она хотела бы достичь со мной. Я нервничал из-за того, что мог оттолкнуть ее своей излишней настойчивостью, и, что еще страшнее, я был девственником. Конечно, в свое время я посмотрел много порно…очень много. Но смотреть и делать - это две разные вещи. Когда близился конец нашего учебного года, она попросила меня снять номер в отеле, и мы провели целую субботу, учась быть вместе как любовники. Было очевидно, что она не была девственницей, но я не держал на нее зла за это. Она терпеливо втолковывала мне мою роль и хвалила мои действия. К вечеру субботы я уже считал себя опытным любовником, которому есть куда расти. Мы оба хотели доставить удовольствие друг другу в равной степени. Это был самый замечательный опыт за всю мою жизнь. В тот день, когда мы болтали в перерывах между занятиями любовью, я, насколько мог, рассказал ей о своей синестезии. Она была очарована этим, поскольку слышала о синестезии раньше, но никогда не встречала никого с таким синдромом.

Мои родители тоже до смерти любили Мэри Бет и в частном порядке похвалили меня за то, что я смог заполучить такую красавицу, которая с готовностью восприняла мои причуды и во всем гармонировала со мной. За неделю до окончания школы я попросил ее выйти за меня замуж. К моему изумлению, она с радостью согласилась стать моей женой. Ее родители настояли на том, чтобы на подготовку свадьбы ушло шесть месяцев, и мы назначили дату свадьбы на декабрь. Это дало нам шесть месяцев на то, чтобы найти работу и жилье. Мы вместе принимали все наши важные решения, которые нам обоим нравились.

Получив диплом, Мэри Бет стала лицензированным клиническим социальным работником. Она устроилась на работу в местную школу, где работала с учащимися-подростками, со стартовой зарплатой 88 500 долларов в год. Ее любовь к Марни побудила ее искать работу, где она могла бы работать со студентами с особыми потребностями. Это было идеальное место для нее, и я был очень горд тем, что она получила такую возможность.

Что касается меня, то я специализировался на прикладной статистике и анализе данных. Большинство выпускников с моим дипломом выбирали работу финансового аналитика по ценным бумагам. Ценные бумаги меня не интересовали из-за их волатильности. Меня больше интересовало стать инвестиционным аналитиком в фирме, которая покупала и продавала целые компании, а не акции или фьючерсы. Я прошел собеседования в более чем дюжине фирм, и мне предложили работу в двух из них. Но они просто не подходили мне. Один из моих профессоров связался со мной и сказал, что порекомендовал меня компании "Хиггинс Инвестментс". Бывший студент, работавший там в отделе кадров, сказал, что они хотят нанять аналитика начального уровня. Я горячо поблагодарил его за рекомендацию и пришел на собеседование пораньше. Дон Шарп был их ведущим аналитиком, и он задал мне исчерпывающий вопрос.

— Мистер Стивенсон...

— Эндрю, пожалуйста, сэр.

— Спасибо. Эндрю, я хочу сказать, что очень немногие люди на самом деле удивляют меня, но ты именно такой человек. В результате того, что я целый час копался в твоих мозгах, а также пытался вывести тебя из себя, ты дал убедительные ответы, которые я могу объяснить только каким-то естественным или инстинктивным чутьем. Должен сказать, что твоя логика, хотя и безупречная, застала меня врасплох. У тебя уникальный взгляд на вещи, и это наводит меня на мысль, что мы могли бы сделать из тебя именно того аналитика, который нам нужен, чтобы помочь компании продолжать принимать наиболее обоснованные решения с максимальной степенью успеха. Мы покупаем и продаем компании, а также участвуем в слияниях. Я хотел бы предложить тебе должность аналитика начального уровня в нашем отделе слияний и поглощений со стартовой зарплатой в размере 96 280 долларов в год.

Я был на седьмом небе от счастья и сразу же принял предложение. Моя зарплата вкупе с зарплатой Мэри Бет позволила нам, как семейной паре, получать 184 780 долларов в год. Это было достойное начало жизни с самой красивой женщиной в мире, которая выполняла работу, о которой я всегда мечтал. Жизнь не могла быть лучше. Мы с Мэри Бет тщательно выбирали дом для начала, надеясь со временем вырасти в более просторный и роскошный дом. Я был бы счастлив жить с ней в картонной коробке, пока мы были вместе, но я слишком сильно любил ее, чтобы не захотеть дать ей все самое лучшее, что мы могли себе позволить.

Я стал правой рукой Дона. Отдел слияний и поглощений состоял из четырех отделов. Дон является вице-президентом "Хиггинс Инвестментс" по составлению прогнозов, а я - его единственным помощником. Билл Спенсер - вице-президент по оценке потенциальных клиентов, в его подчинении десять специалистов по управлению рисками. Терри Уайтсайд - вице-президент юридического отдела, в котором работает множество юристов, а Генри Стаблфилд - вице-президент по переговорам и закрытию сделок, состоящего из семи влиятельных брокеров. Он сообщил мне, что в "Хиггинс Инвестментс" есть еще два вице-президента, но сообщил, что они не участвуют в сделках по слияниям и поглощениям.

Мне сказали, что человек, которого я заменил, принял слишком много неудачных решений и не принес никакой пользы за все свои усилия. Я надеялся, что не пойду по его стопам. Дон поделился со мной, что лично у него показатель успеха составил 60%. Компания зарабатывала деньги, но Дон поделился со мной, что генеральный директор Бен Хиггинс надеялся, что он сможет лучше использовать возможности для повышения прибыли. Он признался, что, по его мнению, мне потребуется не менее года, чтобы встать на ноги, прежде чем я смогу даже подумать о том, чтобы предложить какие-либо действенные рекомендации для потенциальных слияний или компаний, готовых к инвестированию. На меня произвело впечатление, что они смотрят в будущее с учетом долгосрочного потенциала. Я внезапно понял, что мне нужно добавить красок в свой анализ. В дополнение к обзорным возможностям, которые существуют на данный момент, мне нужно подумать о том, как условия могут существенно трансформироваться в разумные инвестиции, которые имеют больший потенциал роста, чем все другие кандидаты.

Я заметил, что мой рабочий компьютер был стандартной настольной моделью с посредственной производительностью. Я сообщил Дону, что для того, чтобы максимально увеличить мою потенциальную полезность для компании, мне нужна очень высокопроизводительная модель, подобная тем, к которым я имел доступ в колледже. Не сумев придумать ни одной причины, которая опровергла бы мои доводы, он предоставил мне карт-бланш на заказ всего, что мне было нужно. Я сообщил ему марку, модель, технические характеристики и лучшую оптовую цену, у которой можно было это приобрести. Через десять дней новая система была готова к работе. На моем столе стояли четыре больших монитора, и я начал собирать как можно больше информации в Интернете, чтобы определить конкретные компании для слияния или создания дополнительного центра прибыли. Две недели спустя я передал Дону список из шести компаний для ознакомления. Его позабавила моя наивность.

— Эндрю, ты ни за что на свете не смог бы за такое короткое время подготовить ни одной обоснованной рекомендации, не говоря уже о шести. - Он снова усмехнулся, просматривая единственный листок бумаги, который я ему протянул.

— Где твои исследования, сынок? Все, что я вижу здесь, - это список из шести названий. Если есть что-то существенное о какой-либо из этих компаний, которые ты мне только что передал, у тебя должна быть кипа бумажной документации, подтверждающей твои исследования по каждой из них. Это шутка?

— Нет, сэр. Даю тебе честное слово, это мои лучшие рекомендации. Я предложил одну из них для слияния, а остальные пять планируется приобрести. Как только они будут приобретены, ты сможешь принять решение либо разделить их и продать с выгодой для себя, либо сохранить на более длительный срок для возврата инвестиций. В любом случае, они являются подходящими кандидатами.

Дон Шарп снисходительно улыбнулся мне. - Эндрю, ты молод и энергичен. Я понял. Ты хочешь произвести на меня хорошее впечатление, и показать, что тебе есть что добавить. Но я могу категорически заявить, что ты ни за что на свете не смог бы сделать такие выводы за то короткое время, что работаешь в "Хиггинс Инвестментс", тем более что тебе нечего предъявить в подтверждение своих рекомендаций. Как, черт возьми, ты можешь ожидать, что я буду воспринимать тебя всерьез, когда ты вытворяешь со мной такое дерьмо?

Я был серьезно задет его низкой оценкой моей тяжелой работы, и это отразилось на моем лице. - Дон, я понимаю, что ты плохо меня знаешь, поэтому у тебя нет оснований доверять моим оценкам. Могу я попросить тебя о большом одолжении?

— Конечно, малыш. Что это?

— Пожалуйста, не выбрасывай этот список. Сохрани его и составь график успехов или неудач каждой из этих компаний за следующие несколько недель. Я думаю, ты можешь быть приятно удивлен. Ты нанял меня, потому что верил, что я обладаю каким-то природным чутьем. Я заставил этот инстинкт работать на тебя, и, похоже, это наилучшие возможности, доступные на данный момент. Нет. У меня нет кучи документов, чтобы показать тебе, но я проверил эти фирмы по нескольким сценариям в рамках своего инстинктивного фильтра.

Глава 2

— Ты серьезно? Ты хочешь, чтобы я тратил свое время, наблюдая, как ты играешь в "приколи-ослу-хвост"?

— Да, сэр. Если ты так хочешь охарактеризовать то, что я делаю в уме. Я предпочитаю называть это красочным анализом.

— Ладно, парень, тебе удалось вывести меня из себя. Я разоблачу твой блеф. Я собираюсь разослать эти шесть фирм шести специалистам по слияниям и поглощениям, и пусть они по отдельности проведут полную проверку каждого из них. Я просто скажу им, что это анонимные советы, которые я хочу полностью задокументировать. Если, изучив все полученные данные, я соглашусь, что по крайней мере двое из шести подходящих кандидатов, ты сможешь сохранить свою работу. Однако обычно я бы сказал, что если хотя бы один из них окажется удачным, любой может выиграть в лотерею в определенный день. Если менее двух окажутся жизнеспособными, то ты в прошлом. Если двое из них окажутся достойными нашего внимания, ты сможешь сохранить свою работу, и я буду с уважением относиться к твоей интуиции. Если сработает больше двух, я позабочусь о том, чтобы тебе повысили зарплату, - он снисходительно рассмеялся и ушел. Казалось, что на кону стояла моя работа, хотя я старался для них изо всех сил. Я не понимал этой дихотомии.

Неделю спустя мне было приказано явиться в конференц-зал 2010-C на незапланированную встречу в 10:00 утра. Я нервничал, потому что нигде не мог найти Дона и он не отвечал на мои звонки. Единственной мыслью, мелькавшей у меня в голове, было то, что меня немедленно увольняют. Я вошел в конференц-зал в 9:55 и увидел Дона и еще семерых хорошо одетых джентльменов, сидящих за столом. Я сел на единственный свободный стул, который был во главе стола. Когда я вошел, там шли оживленные дискуссии, но в тот момент, когда я вошел в комнату, стало пугающе тихо. Перед шестью мужчинами лежали огромные стопки папок. Кроме Дона, еще один мужчина не встал. Дон встал.

— Как раз вовремя, Эндрю. Спасибо, что появился так быстро.

— Ты мой непосредственный начальник, Дон. Когда ты скажешь мне быть где-нибудь, я буду там.

— Верно. Что ж, позволь мне перейти сразу к делу. Эти джентльмены, как и мы с тобой, занимаются слияниями и поглощениями, но работают в другом отделе. Думай о них как о тех, кто проверяет возможности, которые наш офис предлагает их вниманию. Как правило, они проверяют документацию, которую наш офис присылает им для подтверждения ее актуальности. Поскольку мы не дали им ничего для работы с шестью названиями компаний, которые ты мне передал, им было поручено обработать данные с нуля, поэтому они здесь, чтобы самостоятельно оценить жизнеспособность наших рекомендаций. Билл Спенсер - руководитель их отдела. Сначала он горько пожаловался мне на то, что мы не проверяем компанию, прежде чем давать рекомендации. Но, к счастью, в то время они были не слишком заняты, поэтому он поручил своим сотрудникам изучить наши предложения на практике. Если ты помнишь, я сказал, что тебя уволят, если только две из этих компаний не окажутся жизнеспособными. Прости, Эндрю, но они никуда не годятся... Они великолепны! Билл хотел лично встретиться с человеком, который обеспечил шесть из шести точек соприкосновения без единого слова подтверждения поддержки.

Билл Спенсер поддержал его: - Совершенно верно, Эндрю. Я думал, Дон загружает нас работой, чтобы тратить наше время впустую и дергать за ниточки. Я рад сообщить, что каждая из этих компаний - настоящий бриллиант. Дон сказал мне, что ты не сотрудничал с ним в этом вопросе, и он полностью отдает тебе должное. Лично мне в это трудно поверить. Я думаю, он просто пытается расположить тебя к нам из-за того, как плохо работал твой предшественник, и он не хочет, чтобы его отдел получил еще один удар. Я ни за что не соглашусь с тем, что ты вытащил эти имена из своей задницы. Вот почему мы здесь. Скажи нам, Эндрю, если в том, что говорит Дон, есть хоть доля правды, как ты придумал эти шесть конкретных возможностей, которые мы могли бы оценить?

В конференц-зале воцарилась тишина. Я был поставлен в тупик. У меня не было другого выбора, кроме как сказать правду. - В течение двух недель я тратил в среднем по шестнадцать часов в день, просматривая десятки тысяч онлайн-статей, анализируя данные, годовые отчеты, ежегодные проспекты ценных бумаг, показатели фондового рынка, рыночные коэффициенты и просматривая все обычные материалы, доступные для включения в мое исследование. Все результаты исследований отображались короткими очередями одновременно на четырех очень больших мониторах, и я просматривал их в поисках реальных перспектив для инвестиций "Хиггинс Инвестментс". На мой взгляд, "сливки" поднялись на первое место, предполагая, что двенадцать исполнителей могли бы стать для нас подходящими кандидатами. Затем я провел тщательное исследование двенадцати лучших исполнителей, пока эти шестеро не выделились среди остальных. Называйте это инстинктом, внутренним чутьем или как хотите, но это, по сути, то, что я сделал, чтобы развить эти зацепки.

Все в комнате разразились оглушительным хохотом. Затем Билл взял себя в руки и заговорил снова. - Я должен отдать тебе должное, Дон. Ты сказал, что он расскажет нам фантастическую историю, но я скажу вот что: пока ты продолжаешь предлагать таких замечательных кандидатов для рекомендаций, как эти, мне все равно, будете ли вы вдвоем бросать дротики в доску, гадать на кофейной гуще или заниматься френологией друг с другом. Храни свой секрет, если хочешь. Само собой разумеется, Дон, мы с тобой собираемся назначить на завтра встречу с нашим генеральным директором Беном Хиггинсом и сообщить ему хорошие новости. - На этой ноте совещание было закрыто. Час спустя Дон вызвал меня к себе в кабинет.

— Эндрю, я понятия не имею, как работает твоя магия, но надеюсь, что там, откуда она взялась, есть нечто большее. Ты увидишь, что я человек слова. Я позабочусь о том, чтобы ты получил обещанную тебе прибавку к зарплате. Я попрошу увеличить твою зарплату на 25%. Сотрудники отдела кадров будут спорить и в конце концов согласятся на 20%-ную прибавку. Если ты будешь продолжать в том же духе, я буду продолжать бороться за повышение ставок. Но я попрошу тебя об одной вещи взамен.

— Спасибо, сэр. Что я могу для тебя сделать?

— Выполняй свою работу по восемь часов в день здесь, в своем офисе, и больше не жги полночи масло. Я не хочу, чтобы ты перегорел от переутомления.

— Все в порядке, Дон. Мы с Мэри Бет скоро поженимся, и она не переедет ко мне, пока мы этого не сделаем. Так что дома меня пока никто не ждет. Я решил, что смогу окупить свои затраты, потратив немного времени сейчас, потому что после того, как мы поженимся, я не смогу уделять этому столько времени.

— Ты счастливчик, Эндрю. Ты познакомил меня со своей невестой, когда мы встретились за ланчем в кафетерии несколько дней назад. Тебе позавидует каждый мужчина в "Хиггинс Инвестментс".

— Я благодарен, что она сочла меня достойным стать ее спутником жизни. Я только надеюсь, что смогу сделать ее такой же счастливой, какой она делает меня.

**********************************

Когда мы поженились в начале декабря, мы с Мэри Бет отправились в недельный круиз по Карибскому морю на медовый месяц, чтобы насладиться более теплым климатом. Она предпочла более дорогое экзотическое направление, такое как Мальдивы, но мой аналитический склад ума предпочел практичность. У нас был чудесный медовый месяц, и мы познакомились со многими пожилыми парами, отмечающими серебряную и золотую годовщины свадьбы, которые поделились своими секретами и советами по созданию долгого и здорового брака.

В том году мы посетили нашу первую корпоративную рождественскую вечеринку, организованную нашим генеральным директором Беном Хиггинсом, которая проходила в его роскошном особняке. Иногда я видел, как мистер Хиггинс входил в офис и выходил из него, а также прогуливался по коридорам. Он встречался с моим начальником Доном Шарпом по меньшей мере три раза в неделю, но Дон всегда поднимался в кабинет мистера Хиггинса на верхнем этаже. Мы с Мэри-Бет были поражены показной роскошью особняка. Обстановка была превосходной, и он не пожалел денег на еду и напитки. Мистер Хиггинс взял за правило водить дружбу с пролетариатом. Он вежливо попросил у меня разрешения потанцевать с моей очаровательной невестой. Она была поражена его великодушием и описала его как идеального джентльмена, который держал руки на месте и вовлек ее в увлекательную беседу. Мне было немного неловко в такой обстановке, поэтому я танцевал только с Мэри Бет и только под медленные песни, но мы оба отлично провели время. Мы сидели за одним столиком с Доном и его женой Джули, и мы вчетвером прекрасно провели время. Мэри-Бет и Джули, казалось, притягивались друг к другу и, казалось, стали лучшими подругами еще до конца вечера.

*******************************

Девять месяцев спустя на свет появилась Элизабет Мэри Стивенсон. Наша дочь была светом в нашей жизни. Мэри Бет чувствовала себя матерью как рыба в воде. Она была прирожденной женщиной и позаботилась о том, чтобы наша дочь ни в чем не испытывала недостатка. Наши родители были очень увлечены своим первым внуком. Мы были рады их вниманию, и особенно в отношении няни.

Тем временем я получил еще два повышения на работе, и каждый раз моя зарплата повышалась на десять процентов. Прибыль "Хиггинс Инвестментс" существенно росла, поскольку Бен Хиггинс выполнял все рекомендации Дона. Дон теперь передавал ему все, что я предлагал компании для оценки. Нельзя сказать, что собственные исследования Дона были бесполезными, но, по сравнению с ними, он заявил, что мои предложения открывают гораздо больше возможностей для роста, чем его собственные. Полтора года спустя в нашей семье появился Эндрю Стивенсон-младший. Когда я был ребенком, он был моей точной копией.

Мы посещали рождественские вечеринки в школе, где работала Мэри Бет. Их редко кто устраивал. Чаще всего это были праздничные застолья, или все приносили свои любимые рождественские печенья или десерты. Эти вечеринки были намного меньше, чем вечеринки "Хиггинс Инвестментс", и я чувствовал себя гораздо комфортнее в такой обстановке. Я дружески общался со многими ее коллегами, которые хвалили мою жену за ее работу. Я очень гордился ею и любил ходить на ее вечеринки. Но Мэри Бет никогда не хотела, чтобы мы пропускали какие-либо рождественские мероприятия у Хиггинсов. Она обожала общаться с некоторыми сверхбогатыми людьми. Большинство членов правления были мультимиллионерами, хотя и не дотягивали по богатству до Бена. Некоторые из них приезжали на рождественские вечеринки на своих чрезвычайно дорогих спортивных автомобилях, в то время как другие ездили на старых автомобилях своей молодости, прекрасно отреставрированных и безупречно оснащенных, сочетающих классические черты и современные удобства. Для меня машина была машиной, но не для Мэри Бет. Она показала мне дорогие автомобили Lamborghini Veneno Roadster, Lykan Hypersport, Aston Martin Valkyrie и Bugatti Chiron, на которых ездили на вечеринки несколько членов правления. Ее любимым автомобилем был Bugatti Chiron. По ее словам, он был самым дешевым из всех - всего 2, 8 миллиона долларов.

Я люблю Мэри Бет всем сердцем и хочу, чтобы у нее было все, что она пожелает, в разумных пределах. Однако я не вижу причин покупать машину, стоимость которой почти в шесть раз превышает стоимость нашего дома. Иногда она не ценит мою практичность. Затем, неожиданно, мы были удивлены еще одной беременностью. Эта третья беременность далась ей тяжелее, чем две предыдущие. Она была настоящим бойцом, и с моей помощью, ободрением и поддержкой Дейзи Мэй Стивенсон присоединилась к своей сестре и брату, и в итоге детей стало трое. Мы оба согласились, что трех будет достаточно, и Мэри Бет смогла убедить меня сделать вазэктомию. Она заявила, что, поскольку угрозы беременности нет, а презервативов не будет, нас ждет лучший секс. Я поверил ей на слово и сделал операцию. Хотя около недели у меня были сильные боли, секс не ухудшился. Как она и обещала, наша сексуальная жизнь значительно улучшилась благодаря отсутствию возможности забеременеть. Я ни на секунду не пожалел о вазэктомии. Мы впятером были очень счастливой семьей.

В последующие годы на рождественских вечеринках у Хиггинсов я стал замечать, что наш генеральный директор Бен Хиггинс танцевал со своей женой всего пару раз и проводил слишком много времени, танцуя с одной из жен члена совета директоров. Сегодня вечером Джули, жена Дона, была главным объектом его внимания. Это меня озадачило, потому что у Бена была очень приятная жена. Я бы не назвал ее выдающейся женой и не сравнил бы с Мэри Бет, но мне сказали, что она подарила ему двоих очаровательных детей. Я списал это на свое непонимание некоторых социальных ситуаций. Я заметил, что рядом с мистером Хиггинсом всегда крутилась пышногрудая темноволосая женщина. Мое внимание к ней привлекло то, что я поймал ее взгляд на себе на одной из вечеринок. Хотя она была элегантно красива, она, казалось, не была привязана к какому-то конкретному мужчине. Я действительно видел, как она иногда танцевала с одним из членов правления, но, казалось, она всегда оставалась в непосредственной близости от мистера Хиггинса. Интересно, заметил ли кто-нибудь еще эту эксцентричность?

— Дон? Кто эта классическая красавица с волосами цвета воронова крыла, которая всю ночь преследовала мистера Хиггинса? Ее поведение никого не насторожило?

— Кто, Эндрю? Ты имеешь в виду ту, в женском деловом костюме, которая выглядит как профессионал?

— Да, она. Я думаю, она положила глаз на мистера Хиггинса, но он, похоже, не замечает ее.

Дон усмехнулся. - Она действительно преследует Бена. Это Каэла Фельдман, начальник службы безопасности Бена.

— Начальник его службы безопасности? Такая великолепная женщина, как она?

— Не позволяй ее пышным формам одурачить тебя, Эндрю. Все говорят, что она похожа на Стефи Коэн, культуристку мирового класса. Она даже более смертоносна, чем великолепна. Она бывший командующий Армией обороны Израиля, и ее справедливо прозвали "Железной леди". Бен познакомился с ней на государственном приеме за границей несколько лет назад и убедил ее работать на него в качестве начальника его службы безопасности. Как миллиардер, Бен не может быть слишком беспечным, даже на рождественских вечеринках в собственном особняке.

— Ну, я не знаю, что это значит, но некоторое время назад она смотрела на меня, словно прожигая насквозь, в течение двух или трех минут. Это было очень тревожно. У нее было очень озадаченное выражение лица. Теперь я задаюсь вопросом, не рассматривала ли она меня как потенциальную угрозу для Бена.

— Позволь мне сказать тебе, Эндрю, что ты не захочешь выводить ее из себя. Я видел кадры, на которых она сражается врукопашную. Она очень быстрая и умная. Мало кто из мужчин мог бы бросить ей вызов. Но у нее есть досье на всех присутствующих здесь сегодня вечером. Она знает, кто ты такой. От ее внимания не ускользнет ничего. Бену повезло, что он заполучил ее.

***********************************

Хотя я старался проводить с нашими детьми столько же времени, сколько и их мать, пока они росли, Лиз, Энди и Дейзи больше тяготели к ней, чем ко мне. Меня это немного разочаровало, но я читал, что у многих детей возникает более крепкая естественная связь со своей матерью. В конце концов, она кормила грудью всех троих детей с максимальной пользой для здоровья. Как отец может с этим бороться?

Я также заметил, что на ежегодных рождественских вечеринках Хиггинса мистер Хиггинс увеличил количество танцев с Мэри Бет. Ей понравилось внимание со стороны такого состоятельного человека, который добился всего сам, и она заверила меня, что мне никогда не придется ни о чем беспокоиться. После того, как она изматывала меня сексуально каждый год, у меня не было причин сомневаться в ее словах. Мое доверие было полным и непоколебимым, и это действовало в обе стороны. Она никогда не беспокоилась, что я могу заинтересоваться многими красивыми женщинами, работающими в "Хиггинс Инвестментс". У нас в отделе работали четыре очень молодых привлекательных личных ассистента, и она никогда не высказывала мне ни слова беспокойства ни по поводу одной из них.

Когда я проработал в "Хиггинс Инвестментс" пятнадцать лет, Дон предположил, что через несколько лет он может уйти на пенсию. Они с Беном провели мозговой штурм, чтобы попытаться определить и воспроизвести мои мыслительные процессы, которые сделали нашу компанию такой процветающей. Они наняли эксперта по ИИ, который две недели ходил за мной по пятам, брал у меня интервью и разработал интерфейс ИИ, который собирал бы все те же данные, которые я просматривал бы для сотен компаний каждую неделю. Чего он не смог обобщить, так это моих способностей к интерпретации. Меня попросили быть предельно точным в описании процесса, с помощью которого я с такой точностью вывел названия. Единственный способ, которым я мог мысленно описать, как я достиг результатов, - это описать фотографию Кирлиан. Свечение коронного разряда на поверхности объекта, подвергнутого воздействию электрического поля, было названо "кирлиановской аурой". Я мог видеть ауру, окружающую людей и предметы, которая казалась похожей на так называемые кирлиановские фотографические изображения. Мысленно перебирая варианты оценки компаний, я увидел светящуюся электрическую ауру вокруг темно-зеленых названий компаний, которые, по мнению моего мозга, были лучшими кандидатами для инвестиций или слияния.

Программист сокрушенно развел руками. Он не смог перевести образы, возникшие у меня в голове, в интерпретирующую программу и высказал подозрение, что я каким-то образом препятствую ему, чтобы выставить его в дурном свете. Это было не так. Я сравнил это с попыткой зрячего человека подробно описать красочные образы слепому от рождения, у которого не было зрячей системы отсчета. Разочарованный, проект был заброшен и признан пустой тратой времени и ресурсов.

Четыре года спустя я зарабатывал в среднем 275 000 долларов в год, не считая рождественских бонусов в размере 25 000 долларов. Мы с Мэри Бет перевезли нашу семью в дом гораздо большего размера и с большим количеством удобств. Мы не то чтобы жили богато, но были на грани этого. У нее больше желания тратить деньги, чем у меня. Лиз, Энди и Дейзи всегда одевались по последнему слову авангардной моды. А дорогие дизайнерские платья Мэри Бет, хотя и не требовались для ее работы, были ее обычным гардеробом. Как-то раз на Рождество она купила мне очень дорогой мужской костюм, но я надевал его всего дважды: один раз на свадьбу, а другой раз на похороны. Я бы чувствовал себя не в своей тарелке, регулярно надевая такую вещь на работу. Она отчитала меня за мое упрямство, но вскоре поняла, что мой аутичный мозг привязал меня к определенному шаблону, и в конце концов сдалась.

На следующей рождественской вечеринке "Хиггинс Инвестментс" наш генеральный директор Бен Хиггинс проводил с Мэри Бет на танцполе больше времени, чем я. Она наслаждалась вниманием такого влиятельного человека и объяснила, что с ее стороны было бы невежливо отказать ему. В конце концов, он начальник моего руководителя и определяет мою карьеру и зарплату. Она настаивала, что ничего предосудительного не произойдет и что он просто хороший хозяин. Меня беспокоило, что он уделял ей так много внимания. По дороге домой она попыталась вовлечь меня в разговор о прошедшей вечеринке, но я едва ли перекинулся с ней пятью словами. Она знала, когда со мной нужно помолчать. В тот вечер дома она стала очень привязана ко мне. Я догадывался, что не я вызвал у нее либидо, и это почему-то беспокоило меня. Я объяснил, что в тот вечер был не в настроении, смотрел телевизор до рассвета и заснул на диване в кабинете. Пару дней она злилась на меня, но вскоре наши отношения снова наладились, как старая перчатка на руке. Не было никаких сомнений в том, что мы созданы друг для друга и никогда не позволим ничему встать между нами.

Дейзи, наша дочь, была почти точной копией своей матери. Будучи самой младшей, Мэри Бет цеплялась за нее, не желая ослаблять связи между ними. Но время идет, хотим мы того или нет, и восемнадцатилетняя Дейзи неумолимо поступила в колледж, расположенный в тысяче километрах отсюда, и жила в общежитии с другой девушкой, которая получала степень в области искусств. Лиз к тому времени уже закончила колледж и вышла замуж за Дерека Тремонта, замечательного молодого человека, которого мы оба одобряли. Энди учился на последнем курсе колледжа и работал над дипломом инженера. Ни у кого из наших детей никогда не проявлялось никаких признаков синестезии. Мы с Мэри-Бет, как новички в "пустом гнезде", переживали внезапную нестабильность. Она скучала по детям даже больше, чем я. Однако, честно говоря, я с нетерпением ждал сексуальной свободы, которую теперь предоставлял нам дом, где нас не подслушивали дети. Мэри Бет, казалось, пыталась прийти в себя и эмоционально перестроиться.

На следующий год мы посетили рождественскую вечеринку в ее компании, и я был более расслаблен, чем когда-либо прежде. Когда было объявлено о вечеринке в "Хиггинс Инвестментс", я не стал упоминать об этом Мэри Бет, а вместо этого пригласил ее на приятный вечер, состоящий из ужина и шоу. В итоге мы оказались в ночном клубе, где протанцевали всю ночь напролет в объятиях друг друга. Вернувшись домой, мы по максимуму использовали вновь обретенную свободу, которую начали обретать, и в ту ночь занимались страстной любовью трижды, а не дважды. Это была ночь, которую я никогда не забуду.

На следующей неделе она спросила меня, когда состоится вечеринка "Хиггинс Инвестментс". Я сказал ей, что мы пропустили ее по моей оплошности. Она была горько разочарована и устроила мне настоящую выволочку за то, что я лишил ее возможности провести вечер в обществе богачей. Я объяснил, что предпочел бы пообщаться с ней в любой день, но она не оценила и не разделила моих чувств, сказав, что это одна из немногих вещей, которых она действительно ждет с нетерпением каждый год. Я извинился за свою оплошность, и вскоре мы преодолели препятствие на пути.

В следующем году Дон Шарп объявил о своем уходе из компании. Я считал себя единственным кандидатом на его замену. Благодаря своей должности Дон был одним из шести членов совета директоров и, как следствие, одним из самых богатых людей кого я знаю. Понятно, что для меня было жестоким потрясением узнать, что в очереди на замену Дону стояли еще четыре сотрудника. Хотя я не знал, какова его зарплата, это, должно быть, была очень хорошо оплачиваемая должность. Я попросил Дона побеседовать с ним в его офисе.

— Привет, Эндрю. Чем я могу быть тебе полезен сегодня?

— Все эти годы мы всегда были прямолинейны друг с другом из-за моего характера, не так ли?

— Да, Эндрю. Это одна из тех вещей, которые мне нравятся в работе с тобой. Мне никогда не приходится гадать, о чем ты думаешь, потому что ты всегда говоришь мне правду. Я не могу представить, что буду работать с более честным человеком, чем ты.

— Тогда ты уже знаешь, о чем я собираюсь спросить. Что происходит, Дон? Я думал, ты готовишь меня занять твое место, когда уйдешь на пенсию. Разве я не оправдал твоих ожиданий, работая под твоим началом?

— Оправдал? Ты что, издеваешься? Ты превзошел все мои ожидания. Ты лучший предсказатель, которого я когда-либо встречал в своей жизни.

— Если это правда, то почему еще четверо рассматриваются на твою замену? Почему я не подхожу на твою должность? Кто-нибудь на самом деле верит, что сможет лучше меня разобраться в выборе инвестиционных возможностей?

— Конечно, нет, Эндрю. Послушай. Я так же, как и ты, озадачен этой ситуацией. Если бы кто-то из этих четверых сотрудников отдела слияний и поглощений занял мое место, ты не хуже меня знаешь, что они потерпели бы крах, если бы ты не поддержал их так, как ты это сделал для меня. Ты сделал мою карьеру за меня, и я ценю это. Вот почему я абсолютно честен с тобой и не пытаюсь создать дымовую завесу для босса. Я был откровенен с Беном о твоем мастерстве и сверхъестественных способностях. Я повысил тебе зарплату и надбавки к зарплате настолько, насколько мне позволил отдел кадров. Я полностью на твоей стороне. Я хочу, чтобы ты это знал. По моему мнению, никто не заслуживает этого повышения больше, чем ты.

— Это просто бессмысленно, Дон.

— Я согласен. Единственное, что я могу предположить, что имеет хоть какой-то смысл, - это деньги.

— Как так?

— Ну, я не буду говорить тебе точно, сколько я зарабатываю, но достаточно сказать, что я зарабатываю в несколько раз больше, чем ты в год. Кандидаты, претендующие на мою работу, зарабатывают еще меньше, чем ты. Я проверял. Одна из теорий, которая вертится у меня в голове, заключается в том, что, наняв на мое место гораздо более дешевого кадидата и сохранив тебя на прежнем месте, компания могла бы сэкономить на этой махинации. Твоя зарплата уже превышена. У кандидатов есть способы догнать тебя. Если Бен назначит вместо тебя низкооплачиваемого кандидата в качестве подставного лица, а ты по-прежнему будешь подкармливать его своими талантливыми работниками, как это делаю я, компания сможет сэкономить кучу денег, поскольку ей не придется сопоставлять мою зарплату с зарплатой работника, что с этой точки зрения имеет смысл. Однако, с другой стороны, учитывая мою нынешнюю должность директора по инвестиционным рекомендациям, новый сотрудник автоматически займет желанную должность в совете директоров, которая требует соответствующей зарплаты. Это, конечно, вызывает недоумение, и Бен придерживает язык за своими рассуждениями. Я не знаю, что еще сказать тебе, Эндрю. Я ясно дал понять Бену, что не назначить тебя на мою должность было бы самой большой ошибкой в истории этой компании. Но это не мне принимать решение.

— Я ценю все, чем ты со мной поделился, Дон. Как ты думаешь, я когда-нибудь говорил или делал что-нибудь такое, что могло бы заставить мистера Хиггинса поверить, что я не подхожу для твоей работы?

— В этом-то и загвоздка. Я только и делаю, что пою тебе дифирамбы с того самого дня, как ты впервые доказал мне свою правоту. Я никогда, ни разу не похвалил других кандидатов за то, что они делали. Единственная другая возможность, которая приходит мне в голову, это то, что один из кандидатов - сын Билла Спенсера. Он уже много лет выискивает способ заполучить место для своего сына в совете директоров. Если у него что-то было на Бена, какая-то ситуация с шантажом, то он мог попытаться использовать это, чтобы заставить Бена назначить его моим преемником.

— Вот тебе и результат упорного труда, Дон. Я бы никогда не стал пытаться шантажировать кого-либо, чтобы он сделал что-то для меня. Похоже, в наши дни честность, неподкупность и трудолюбие больше не окупаются.

— Не сдавайся, Эндрю. Бен собирается провести собеседование со всеми вами по отдельности в своем офисе за неделю или две до предстоящей рождественской вечеринки. Он сказал мне, что планирует объявить о том, кто получит повышение, в тот же вечер. Подобные назначения в Совет директоров исключительно редки в этой компании. Считай, что ты принадлежишь к высшему эшелону только для того, чтобы тебя рекомендовали на эту должность.

— Спасибо, Дон. Ты всегда был честен со мной, и я ценю это. Честно говоря, не хочу хвастаться собой, но я не думаю, что найдется более квалифицированный специалист, чем я, способный занять твое место. Но сейчас я очень нервничаю из-за предстоящей рождественской вечеринки компании. Если будет объявлено, что кто-то другой заменит тебя вместо меня, я умру от смущения и не захочу там находиться. Как ты знаешь, мне нелегко приходится в больших социальных ситуациях, но вдобавок ко всему еще и это беспокойство заставляет меня нервничать при одной мысли о вечеринке.

— Я не буду выкручивать тебе руки, Эндрю, и я знаю, что не могу указывать тебе, что делать. Но я считаю, что с твоей стороны было бы ошибкой пропустить вечеринку. Бену было бы очень неловко объявить тебя моей заменой, когда ты даже не потрудился прийти на вечеринку. Смотри. Не принимай сейчас поспешных решений. Дождись окончания твоего интервью с Беном. Возможно, тогда ты лучше поймешь, к чему это может привести.

— Ты всегда давал дельные советы, Дон. Спасибо. Именно это я и сделаю.

Три дня спустя я был в кабинете генерального директора. Там были закуски и напитки, что создавало неформальную непринужденную атмосферу. Его ассистентка спросила, не желаю ли я чего-нибудь еще, и сказала, что она это приготовит. Я вежливо поблагодарил ее, похвалив за угощение. После небольшой беседы Бен перешел к делу.

— Эндрю, мальчик мой, Дон говорил мне, что ты настоящий волшебник в выборе самых сладких вишен, которые уже созрели для сбора. Он даже зашел так далеко, что заявил, что ты - главная причина успеха нашей компании с тех пор, как ты присоединился к нам.

— Дон был для меня отличным начальником и добрым человеком. Он многому научил меня с тех пор, как я стал его сотрудником. Я уверен, что нам будет не хватать его, когда он уйдет на пенсию.

— То, как вы двое продолжаете пускать дым в задницы друг другу, заставляет меня задуматься, Эндрю. Мне совершенно ясно, что по какой-то причине Дон хочет, чтобы его преемником стал ты, а не другие рассматриваемые кандидатуры. Мне бы не хотелось думать, что ты каким-то образом шантажируешь его. В противном случае, его привязанность к тебе просто невероятна.

— Нет, сэр! Я бы ни за что не стал пытаться сделать что-то подобное. Мне нечем его шантажировать. Как я уже сказал, он был образцовым начальником и дал мне шанс перейти к вам на работу.

— Он сказал почти то же самое, когда я спросил его. Что заставило меня вдвойне насторожиться по отношению к тебе, так это то, что ты отшил нашего разработчика программного обеспечения, когда он попытался создать программу для воспроизведения этих магических аур, которые, по твоим словам, есть у тебя в голове. Я не понимаю, как это работает, а когда я чего-то не понимаю, я обычно держусь от этого подальше. А когда что-то не имеет для меня смысла, я не могу стоять за это горой. Вы с Доном просите меня поставить на кон всю мою компанию ради ваших идей. Честно говоря, я никогда не слышал о подобном, и мне кажется сложным рисковать всем ради какого-то мистического фокуса-покуса. Остальные четыре кандидата могут предоставить мне неопровержимые факты, данные и документы, подтверждающие их мнение, в отличие от твоего метода "привязать хвост к ослу".

— Уверяю тебя, я не вводил в заблуждение этого разработчика программного обеспечения. Прошу прощения, что у меня нет возможности количественно оценить то, что я вижу в своей голове, и перевести это в единицы и нули. Если бы я мог это сделать, я бы сам написал программное обеспечение, продал его на открытом рынке и заработал на этом бешеные деньги. Но я научился доверять тому, что вижу в своей голове.

— Доверие. Вот что главное, не так ли? Я научился доверять Дону, и наша компания извлекла выгоду из этого доверия. Дон говорит, что доверяет тебе, но у тебя еще не было возможности заслужить мое доверие. Для меня доверие превыше всего остального. Без этого все остальное разваливается. Доверие порождает лояльность. Я хочу доверять тебе, Эндрю. Правда хочу. Мне нужно доверять тебе. Иначе я никогда не смог бы поставить тебя на такую высокую должность в этой компании. Ты понимаешь мою дилемму?

— Не совсем, сэр. Я никогда никому не сообщал о компаниях, которые я предлагал Дону. Я всегда на 100% доверял "Хиггинс Инвестментс". Я не знаю, были ли какие-либо возражения по поводу выбора, который я сделал за эти годы, ни одного.

— Я не могу говорить об этом, Эндрю. Дон всегда был голосом наших потенциальных клиентов. Откуда мне знать, что то, что он привнес в работу, на 90% принадлежит ему и только на 10% тебе? Эти четверо могут продемонстрировать мне явные доказательства своей продуктивности, в то время как ты - нет. Без этого тебе пришлось бы сделать что-то экстраординарное, чтобы вселить в меня доверие к твоей преданности.

— Как я могу это сделать, сэр? Какой показатель ты бы принял в качестве доказательства моей лояльности?

— Хм, а теперь стоит задать вопрос. Что именно? Позволь мне сформулировать это так, Эндрю. Когда я говорю о преданности, я имею в виду абсолютную преданность мне. Если я говорю это, то это происходит просто так. Например, если бы я попросил тебя опуститься на колени и отсосать у меня, я бы ожидал, что ты сделаешь это без колебаний. Однако, я не гей и никогда бы не попросил тебя о таком. Никогда. Я хочу сказать, что мне нужно было бы обладать достаточной уверенностью в тебе, чтобы беспрекословно выполнять все, о чем я попрошу. Если ты сможешь внушить мне такое доверие и докажешь свою преданность мне, тогда эта работа - твоя. Это событие изменит жизнь для тебя и твоей семьи, Эндрю. Я не уверен, сколько ты зарабатываешь сейчас, но если бы тебя повысили до должности Дона, твоя начальная зарплата составляла бы миллион долларов в год, плюс у тебя было бы место в совете директоров. Это место дает ряд необычайно выгодных преимуществ. Я не буду сейчас вдаваться в подробности. Я просто хотел, чтобы ты знал, что мы здесь не играем в прятки. Это для всех. Однажды ты уйдешь на пенсию мультимиллионером, как Дон сейчас.

Я потерял дар речи. Я понятия не имел, какую зарплату получал Дон. И вот я уже боролся за его место за столом. - Я предан тебе до конца своих дней, сэр. Я настоящий профессионал. Я верю, что ты найдешь меня способным пройти любое испытание, которое ты мне устроишь, чтобы доказать мою преданность.

— Я рад слышать это от тебя, Эндрю. Это действительно хорошая новость. Когда ты меньше всего этого будешь ожидать, я подвергну твою преданность испытанию. Пройди этот тест, и работа твоя.

— Спасибо, сэр. Ты не пожалеешь. Я тебя не подведу, обещаю.

— Может, хватит уже обращаться ко мне "сэр"? Зови меня Бен. У меня такое чувство, что мы пройдем долгий путь вместе.

— Да, Бен. Спасибо.

Наконец-то наступил вечер, назначенный для вечеринки. Всю неделю я был как на иголках, ожидая, что меня удивит какое-нибудь сложное задание, которое Бен хотел, чтобы я выполнил в течение недели, чтобы доказать свою преданность. Если бы он хотел, чтобы я провел тщательную бумажную работу по одной или нескольким моим рекомендациям, я бы с радостью это сделал, хотя результат был бы таким же. Но за всю неделю не произошло ничего необычного. Я начал думать, что, возможно, вызов Бена был просто его способом подбодрить меня и побудить придерживаться линии, что я бы с радостью сделал, будь у меня такая возможность.

У меня кружилась голова. Я размышлял о том, какое испытание мне предстоит, когда Мэри Бет застала меня врасплох дома.

— Я взяла напрокат смокинг, чтобы ты выглядел наилучшим образом на рождественской вечеринке у Хиггинсов в следующую субботу, - объявила она.

— Что? Смокинг? В следующую субботу вечером? Но я еще даже не сказал тебе, когда будет вечеринка. Откуда, черт возьми, ты можешь об этом знать и почему ты хочешь, чтобы я надел смокинг, если я всегда ношу обычный костюм?

Она усмехнулась над моим естественным замешательством: - Если хочешь знать, Бен Хиггинс позвонил мне сегодня на работу. Мы с ним долго и приятно беседовали о тебе и твоем возможном будущем в компании. Он объяснил, что в прошлом году мы пропустили рождественскую вечеринку, и он хотел убедиться, что в этом году мы оба будем на ней.

— С какой стати ему звонить тебе на работу и не говорить об этом мне напрямую? Это не имеет никакого смысла. Почему он не сказал об этом мне, своему сотруднику, а вместо этого позвонил тебе?

— Он очень щедрый человек, Эндрю. Я пообещала ему, что ничего не скажу тебе о деталях нашего разговора, но достаточно сказать, что раз я рекомендую тебе не только пойти на вечеринку в этом году, но и надеть смокинг, разве это не должно тебе о чем-то говорить? Хммм?

— Что значит "пообещала ему"? Ты скрываешь от меня секреты, которые касаются только тебя и моего босса? Если ты что-то знаешь, Мэри Бет, скажи мне. Я твой муж.

— Я не могу, милый. Я дала ему слово и намерена его сдержать. Я больше ничего не могу сказать, иначе раскрою тайну. Ты знал, что Бен собирается объявить о повышении на вечеринке? Я с нетерпением жду! - взволнованно спросила она.

— Бен? Ты зовешь его Беном? Я работаю на него много лет, но до сегодняшнего дня мне не разрешали так его называть, - раздраженно заявил я. - Кроме того, он сказал мне сегодня, что еще не принял окончательного решения. Он хочет как-то проверить меня. Кто знает, какую форму это примет?

— Дорогой, подумай об этом. Такая возможность выпадает раз в жизни. О чем бы он тебя ни попросил, докажи ему, что ты подходишь для этой работы, и эта работа твоя. Вот что он мне сказал.

Когда я надевал взятый напрокат смокинг, Мэри Бет вышла из душа и прошла со мной в спальню.

— Что происходит? Зачем ты сбрила волосы на лобке? Ты же знаешь, я люблю, когда ты выглядишь естественно. Зачем тебе делать это сегодня вечером?

— О, не говори глупостей, Эндрю. Это временно. Я не забыла, что тебе нравится. Я купила совершенно новое платье, чтобы пойти на сегодняшнюю вечеринку. Я буду женой главного кандидата на замену Дону Шарпу, и я намерена выглядеть соответственно. Новое платье, которое я купила, сидит на мне слишком плотно и выглядит некрасиво из-за моих густых волос, поэтому я пока их немного подстригла. Не скрою, благодаря моему новому поясу с подвязками и шелковым чулкам я выгляжу и чувствую себя по-настоящему сексуальной. Возможно, позже, когда у тебя будет возможность попробовать меня таким образом, тебе это понравится больше, и ты захочешь, чтобы я побрила их для тебя.

— Новое платье? Пояс с подвязками и чулки? Это то дизайнерское платье, которое ты недавно смотрела вместе со мной и которое стоило девять тысяч долларов?

— Да, это оно, милый. Спасибо, что заметил. Я не могу дождаться, когда ты увидишь меня в нем.

— Когда ты примеряла его в салоне, большая часть твоей груди была обнажена в декольте, которое спускалось до самого пупка. И давай не будем забывать о разрезе на спине до середины твоей задницы! Я же говорил тебе не покупать это облегающее платье. Чего ты надеешься добиться сегодня вечером? Ты пытаешься опозорить меня перед коллегами и добиться того, чтобы тебя признали шлюхой на вечеринке?

Ее настроение изменилось с радостного на раздраженное: - Да с чего ты взял, что судишь меня по тому, как я одеваюсь? Ты сам не разбираешься в одежде. Если бы я за тобой не присматривала, ты бы, наверное, пришел на вечеринку в джинсах и футболке. Если бы не я, ты стал бы посмешищем для всей компании. У тебя нет ни малейшего представления о моде, Эндрю. А теперь заканчивай натягивать смокинг, пока я одеваюсь. Для разнообразия сегодня вечером мы будем выглядеть как влиятельная пара.

— Влиятельная пара? Как насчет проститутки и ее сутенера? Если я не смогу отговорить тебя надеть что-нибудь приличное, тогда, может, нам не стоит идти на вечеринку сегодня вечером? Я уверен, что мог бы придумать, куда еще пойти сегодня вечером, где мне не было бы стыдно, если бы меня увидели с тобой.

— Как ты смеешь называть меня проституткой! С чего ты взял, что говоришь мне подобные вещи? Это в тебе говорит аутизм, Эндрю. Ты должен признать, что не очень хорошо разбираешься в социальных ситуациях. Поверь, что все, что я надену, скажу и сделаю сегодня вечером, поможет нам укрепить наше совместное будущее. Ни одна женщина на земле не будет гордиться своим мужем больше, чем я, когда Бен объявит о повышении в должности. А теперь надевай свой смокинг, и начнем наше шоу. Понял? - Она заставила меня бросить ей вызов.

Хотя мне это ни капельки не нравится, она была права. Она всегда умела читать и ориентироваться в социальных ситуациях гораздо лучше, чем я когда-либо смогу. Думаю, мне придется надеть штаны большого мальчика и посмотреть, чем все это закончится. Она говорит так, словно знает, что я уже получил повышение, но ей запрещено об этом говорить. Как только мы окажемся на вечеринке, если мне станет слишком некомфортно от того, как на нее смотрят люди, я просто схвачу ее и попрошу уйти пораньше вместе со мной. Я отвез нас на рождественскую вечеринку, которая в очередной раз проходила в доме Бена Хиггинса, на нашем черном Volvo XC90 Plug-In Hybrid. Нет, он не был таким престижным, как Lamborghini, Lykan, Aston Martin или Bugatti, но нам все равно каким-то образом удалось благополучно добраться до места. Ко мне подошел охранник из службы безопасности и попросил показать наше приглашение. Он махнул нам, чтобы мы проезжали, и шлагбаум с электроприводом (как на парковке) был поднят. Мы подъехали по кругу к фасаду особняка. Парковщик забрал у меня брелок с ключами и исчез на нашем Volvo.

Когда мы оказались внутри, гардеробщица и сотрудники службы безопасности тепло поприветствовали нас и попросили наши телефоны.

— Могу я спросить, зачем?

— Конечно, сэр. В прошлом году один из приглашенных, не работавший в нашей фирме, сделал несколько неподобающих снимков на свой телефон. Мы не уверены, были ли снимки сделаны для личного пользования или они предназначались для шантажа. Мы идем на крайние меры, чтобы защитить частную жизнь и безопасность всех присутствующих. Чтобы вам было проще, Венди, которая находится здесь, проверит ваши пальто и телефоны, и они будут возвращены вам, когда вы будете уходить. В случае, если вам по какой-либо причине потребуется позвонить, пожалуйста, найдите кого-нибудь из сотрудников, и вам немедленно предоставят обычный телефон. - Мы подтвердили наше понимание и выполнили все требования.

Глава 3

Затем нас встретили как членов королевской семьи. Шесть членов правления и их жены приняли нас в свою семью, как будто это было решенное дело. Это дало мне повод для облегчения. Все указывало на то, что я был объявлен преемником Дона. Впервые я был представлен Роберту Салману и его великолепной жене Труди. Когда я говорю "великолепная", я имею в виду это без ограничений. Мне сообщили, что Роберт был вице-президентом по расчетам с клиентами. Наверное, поэтому я никогда не встречал его раньше. Когда он пожимал мне руку, мне показалось, что я здороваюсь с настоящим мужчиной. Он, очевидно, был полным мужчиной. Бен подошел к нам после того, как мы торжественно вошли в зал. Ни один мужчина в зале не мог отвести глаз от Мэри Бет. Она наслаждалась всеобщим вниманием. Лично мне это было безразлично. Бен поприветствовал нас обоих и вскоре исчез с моей женой на ее первом танце за вечер. Час спустя Бен попросил ди-джея привлечь всеобщее внимание.

— Добрый вечер, дамы и господа, гости и клиенты "Хиггинс Инвестментс". Я думаю, само собой разумеется, что прошедший год был для нас знаменательным в немалой степени благодаря нашему уходящему вице-президенту Дону Шарпу. Мы все хотим поблагодарить тебя, Дон, за твою непоколебимую преданность и многолетнюю добросовестную службу как тебя, так и твою очаровательную жену Джули. Она в равной степени обогатила компанию, поделившись своими многочисленными талантами. Дон, мы желаем всего наилучшего тебе и Джули в связи с твоим уходом на пенсию. У меня также есть еще одно объявление. Мы с большим удовольствием и энтузиазмом приветствуем Эндрю Стивенсона в его новой должности, когда он займет место Дона. Эндрю, мы все с нетерпением ждем многого от тебя и твоей лучшей половины, Мэри Бет, которая находится здесь.

Оба заявления были встречены бурными аплодисментами. Мужчины вокруг меня с энтузиазмом пожали мне руку. Я бы с удовольствием обнял свою жену, но она была в пятнадцати метрах от меня, стоя рядом с Беном Хиггинсом. Она улыбнулась мне и помахала рукой. Затем Бен призвал всех угощаться и наслаждаться сезонным праздником. Рядом со мной внезапно появились вице-президент Роберт Салман и его жена Труди. Он снова пожал мне руку, а Труди радостно обняла меня за шею.

— Эндрю, для меня, как для старшего члена совета директоров, большая удача приветствовать тебя и твою жену в семье "Хиггинс Инвестментс". Сегодня вечером вы оба входите в узкий круг лиц. Это немалая честь, позволь мне сказать тебе. Я владелец родстера Lamborghini Veneno, который ты, без сомнения, видел. Ведь совсем скоро ты сам будешь ездить на чем-то более дорогом, чем тот Volvo, на котором ты приехал. Твоя новая зарплата повысит тебя до уровня одного процентщика. Если ты присоединишься к нам, то Бен хотел бы немного поболтать с тобой, чтобы внести ясность, если не возражаешь. Это будет происходить в комнате наверху, в самом конце коридора.

Я кивнул и последовал за ними по замысловатой лестнице. Следовать за его очаровательной женой в ее коротеньком платье-карандаш было одной из самых простых задач, которые я когда-либо выполнял. Вооруженный охранник, стоявший за дверью, открыл ее, пропуская нас, и закрыл за нами. Когда я огляделся, то увидел, что комната представляет собой большую спальню с двухместной кроватью у одной стены и диванчиком в изножье кровати. На левой стене висело встроенное зеркало в большой раме примерно полтора метра высотой и два метра шириной. За плотными занавесками на стене напротив входной двери было одно маленькое окошко с двойными шторами. Я едва мог разглядеть его сквозь небольшую щель в тяжелых занавесках. Два прочных мягких кресла были расставлены в беспорядке, а дверь в ванную была открыта на случай, если кому-нибудь понадобится. На полу лежал красный ковер с низким ворсом и очень толстой подкладкой. На длинном элегантном комоде, который в данный момент не использовался, стоял небольшой домашний кинотеатр. Встроенное освещение было приглушенным, и я заметил выключатель на стене рядом с дверью. Роберт и Труди заискивающе улыбнулись мне.

— Извини, Эндрю. Бен, должно быть, ненадолго задержится. Обещаю, он скоро придет. - Я просто улыбнулся и снова кивнул.

— Эндрю, почему бы тебе не отдохнуть и не составить мне компанию на этом большом диване, пока мы ждем? Я не против признать, что эти высокие каблуки просто сводят с ума мои ноги, - добавила полногрудая женщина, отбрасывая туфли в сторону.

— Спасибо, миссис Салман, но мне все равно нужно размяться.

— Хорошо, Эндрю, но перестань называть меня миссис Салман. С этого момента, пожалуйста, зови меня Труди. Когда ты присоединяешься к этой семье, все обращаются друг к другу по именам.

— Спасибо, Труди. Я постараюсь запомнить это. - Внезапно Бен и Мэри-Бет вошли в комнату вместе, и охранник снова резко закрыл за ними дверь.

— Я приношу извинения за задержку, Эндрю. Я только что мило поболтал с Мэри Бет, и мы как-то потеряли счет времени. Она уже в курсе всех событий и полностью согласна. Роберт, ты уже говорил с Эндрю?

— Нет, Бен. Ты сказал, что хочешь быть тем, кто расставит все точки над "i".

— Ах, ты прав. Что ж, тогда давайте перейдем к делу, не так ли? Эндрю, с твоим повышением ты и Мэри-Бет автоматически принимаетесь в нашу эксклюзивную корпоративную ассоциацию. Мы, в "Хиггинс Инвестментс", относимся к членам совета директоров и их женам как к ближайшим родственникам. Мы хотим, чтобы вы чувствовали себя свободными говорить и делать с нами все, что угодно, как с любым другим членом семьи. Как и мушкетеры, мы придерживаемся принципа "все за одного" и "один за всех". Как тебе такой подход?

— По-моему, это звучит заманчиво.

— Хорошо. Мэри Бет поделилась, что она тоже полностью согласна с этим. - Моя жена просияла, когда он упомянул ее имя, но промолчала.

— Теперь, если ты помнишь наш недавний разговор в моем офисе, я упомянул, что твоя лояльность будет проверена.

— Да, я помню, как ты это говорил, но...

— Но ты не был до конца уверен, что имел в виду.

— Думаю, да. Можно сказать и так.

— Что ж, Эндрю, вот, собственно, и все. Твоя начальная зарплата, сопутствующая твоему новому продвижению по службе, начинается с одного миллиона долларов в год, как я уже объяснял. По мере того, как ты будешь продолжать работать для компании, как уверял меня Дон, ты легко справишься, эта сумма в долларах будет расти только в геометрической прогрессии. Рассматривай это как форму участия в прибылях. Как тебе такое предложение, мой мальчик?

— Для меня большая честь, что ты так высоко оцениваешь мой вклад.

— Ну, дело не только в твоей работе, Эндрю. Как я уже сказал, мы все - семья, дружная семья. Мэри-Бет и Труди так же важны для этой семьи, как и мы с тобой. Это касается всех семи жен, если считать жен шести членов правления и мою жену в том числе. Минуту назад я упоминал о форме распределения прибыли, Эндрю. Это разделение распространяется и на жен. Как ты, возможно, знаешь, а может, и нет, у меня есть частный остров, где всегда теплая погода. Три раза в год компания проводит на этом острове заседания совета директоров, на которых мы ведем небольшой бизнес и проводим множество исследований и разработок. Как правило, в течение одного трехдневного уик-энда в январе, полной семидневной недели в начале июня и еще одного трехдневного уик-энда в начале ноября. Во время этих специальных сессий правления все семь жен доступны всем семи мужчинам. У каждого мужчины и женщины могут быть свои предпочтения, и этого следует ожидать, но никто не исключен из участия в нашем конкурсе. Чтобы все было честно, женщины рисуют имена своих партнеров для этого занятия, но это не может быть их муж. Они не могут рисовать одно и то же имя дважды подряд. Джули, жена Дона, большую часть года встречалась с Мэри-Бет в частном порядке и была ее наставницей, чтобы убедиться, что она полностью согласна с этим предложением. Джули знала, что без полного сотрудничества Мэри-Бет тебе бы вообще не предложили эту должность. Пожалуйста, не расстраивайся из-за Мэри-Бет. Мы взяли с нее клятву хранить тайну, чтобы убедиться, что она согласовала и досконально поняла каждый аспект твоего продвижения по службе, прежде чем сообщать тебе об этом. Так что, в некотором смысле, Эндрю, ты в долгу перед своей женой, потому что без ее полного содействия тебя бы никогда не повысили. Она настоящая жемчужина.

Я стоял, ошеломленный, а он продолжал: - Эндрю, мы с Мэри Бет проведем ночь вместе в комнате по соседству с этой, чтобы лучше узнать друг друга. Видишь это зеркало? Когда я щелкну выключателем в соседней комнате, ты сможешь видеть все, что происходит между твоей женой и мной, через одностороннее зеркало. От тебя ничего не скроется. Это, прямо здесь и сейчас, будет проверкой твоей верности, Эндрю. Я проведу сегодняшний вечер и большую часть утра с Мэри Бет. Мы с ней разделим наши тела так, как это делают муж и жена. Я верну ее тебе завтра к полудню, без опознавательных знаков, но очень любимую. Она знает и соглашается с тем, что не может от меня ничего скрывать, и она полностью убедила меня в том, что выполнит свои обязательства. А теперь, чтобы ты не подумал, что это односторонне, позволь мне заверить тебя, что ты ни в чем не останешься обделенным. Присутствующая здесь Труди - любимица большинства других членов правления. Она даст тебе все, что Мэри-Бет даст мне, и даже больше. Достаточно сказать, что у нее огромный опыт в доставлении удовольствия большинству мужчин, превосходящего их возможности. Ты, скорее всего, потеряешь сознание от экстаза. Есть какие-нибудь вопросы, прежде чем мы начнем?

— Дон и Джули? – спросил я.

— Да. До сих пор они тоже были добровольными и активными членами нашей семьи. Похоже, что Джули испытывает к нам такую же жгучую страсть, как и Труди. Поскольку Дон уходит от нас, у него, конечно, больше не будет доступа к нашим женам. Вот почему Джули было поручено подготовить ей замену. Дон упомянул, что, уходя на пенсию, он сожалеет только о том, что не может попробовать деликатесы Мэри Бет.

— Бен, я бы хотел немного поговорить со своей женой наедине, если ты не возражаешь, - взволнованно попросил я.

— О, но я действительно возражаю, Эндрю. Помнишь? У нас нет секретов друг от друга. Что бы ты ни хотел ей сказать, скажи это открыто, сейчас, перед всеми нами. Как я уже сказал, мы все здесь одна семья.

Мой разум разрывался от ярости, унижения, боли и замешательства одновременно. Действительно ли Мэри Бет согласна со всем, что я только что услышал? Могло ли это быть правдой? Я глубоко вздохнул и попытался успокоиться, прежде чем мой естественный порыв выплеснуть то, что жгло меня изнутри, вырвется наружу. Я посмотрел жене прямо в глаза.

— Мэри Бет, то, что он сказал, правда? Ты уже согласилась сделать это, даже не обсудив это сначала со мной?

— Как он и сказал, милый, я поклялась хранить тайну. Я не могла тебе рассказать. Я хотела, но не могла. Это могло все испортить, разве ты не понимаешь? Если помнишь, я не была девственницей, когда ты меня встретил. До того, как мы начали встречаться, у меня был опыт общения с несколькими мужчинами. Так что участие в этом не вызывает у меня, как у женщины, особого трепета. Меня больше всего беспокоит, как это может повлиять на тебя.

— Повлиять на меня? Конечно, это повлияет на меня. Я не хочу, чтобы ты это делала, Мэри Бет, даже если это означает, что я не получу повышения. Пожалуйста, просто сядь со мной и сначала обсуди это, прежде чем бросаться в бой.

— Разве ты не слышал, что он сказал, Эндрю? Миллион долларов каждый год! Ты заплатил свои взносы и заложил фундамент всей своей жизни, а теперь пришло время пожинать плоды. Мы сможем купить Bugatti Chiron, о котором я мечтала с тех пор, как впервые увидела его. И я уже выбрала кольцо, которое хочу, чтобы ты купил мне на нашу следующую годовщину. Это самое волнующее время в нашей жизни. Только не говори мне, что ты не думал о том, что мы могли бы сделать со всеми этими деньгами. Я не одинока в этом. Мы партнеры, помнишь? Послушай, благодаря огромной прибавке к жалованью, льготам и премиальным, которые ты получишь на своей новой должности, мы сможем делать все, что захотим, а не только то, что должны. В этом есть такой прекрасный логический смысл, что ты, с твоим исключительным аналитическим складом ума, легко сможешь увидеть истину во всей красе. Я на 100% уверена, что, учитывая твои особые личностные особенности, это никак на нас не повлияет. Мы справимся с этим, как и с того дня, как познакомились, без каких-либо проблем. Наш брак нерушим. Мы идеальная пара.

— Когда-то я верил, что это правда, Мэри Бет, но теперь я в этом не уверен. Дорогая, ты, кажется, слишком поглощена планированием нашего финансового будущего, чтобы замечать, что наше настоящее разваливается на части. Если ты пойдешь на это, я не уверен, что наш брак сохранится. Я ни за что не смогу делить тебя с другими мужчинами, как он только что объяснил. Ты, кажется, путаешь мои ограниченные социальные навыки с эмоциональным восприятием. Неужели твоя сестра Марни ничему тебя не научила? Она самый любящий человек из всех, кого я знаю. Мы, аутисты, можем испытывать трудности в общении, но эмоционально мы с твоей сестрой на много световых лет выше тебя. Ты знаешь, что из-за моего аутизма я вижу все в черно-белом свете, чем ты. Там, где ты видишь оттенки серого, я вижу либо правильное, либо неправильное. Мои цвета никогда мне не лгали. 2 + 2 = 4, Мэри-Бет, всегда. Ты утверждаешь, что, поскольку число четыре также содержится в количестве 5, это 5 тоже правильно. Мое сердце и душа = 2. Твои сердце и душа = 2. Наши 2 + 2 равны совершенству 4. Теперь ты добавляешь еще одно число к нашим 4, и получается 5. 2 + 2 никогда не будет равно 5, Мэри Бет, как бы тебе этого ни хотелось. Мой черно-белый взгляд на вещи теперь рисует наши отношения в другом свете. После сегодняшнего вечера нас больше никогда не будет 4. 5 всегда будут влиять на мое мнение о тебе. 5 - это неправильный ответ для нас, Мэри-Бет. Я никогда не приму 5. Мне жаль, что тебя не удовлетворило 4. Ты решила нарушить свои клятвы и стала женщиной, на которой я больше не хочу быть женат.

— Не будь смешным, милый. Наш брак прочнее Гибралтарской скалы. Я никуда не собираюсь уходить, и ты тоже. Ты что, забыл? Труди собирается доставить тебе такое сексуальное наслаждение, о котором ты мог только мечтать. Может быть, после того, как я разделю постель с Беном, у которого гораздо больше опыта, чем у нас, возможно, я смогу научить тебя паре новых вещей. Это будет хорошо для нас, дорогой, а не плохо. Разве ты не видишь? Поверь мне.

— Нет, я не понимаю. Что касается доверия, то оно завоевывается постепенно, по капле, с течением времени, но когда оно теряется, оно теряется целыми пачками. Я говорю тебе прямо здесь и сейчас, что не хочу, чтобы ты это делала, Мэри Бет. Если ты это сделаешь, я никогда тебя не прощу. Я не смогу пережить это. Это будет конец для нас. Я серьезно. Выбор, который ты делаешь, определяет, кем или чем ты станешь. Выбор имеет последствия.

— Ты знаешь его лучше, чем мы, Мэри-Бет. Он действительно разрушит ваш брак? – спросил Бен: - Я не хочу разводов. Это нарушает баланс.

После вопроса Бена Мэри Бет настойчиво попыталась убедить меня в обратном: - Возможно, ты сейчас так думаешь, Эндрю. Но я знаю тебя лучше, чем ты сам себя знаешь. Моя сестра Марни всегда прощала меня за все проступки, и ты тоже, с тех пор как мы познакомились. Такова природа таких особенных людей, как ты. Обиды не входят в эмоциональный словарь аутистов. И как только Труди представит тебе образцы своих товаров, ты забудешь обо всем этом, я обещаю. Воспринимай это как начало нового приключения.

— У Марни не было выбора, когда она стала твоей сестрой. Она родилась в твоей семье. Даже если бы ты стала маньяком-убийцей, ты все равно осталась бы ее сестрой. Я, с другой стороны, выбрал тебя в жены, потому что верил, что ты так же, как и я, относишься к соблюдению наших свадебных клятв. Я могу отменить этот выбор разводом, если ты намеренно нарушишь свои клятвы, данные мне. Я изложил свою точку зрения так ясно, как только мог, Мэри Бет. Если ты пойдешь на это, тебе лучше начать регулярно встречаться со всеми шестью из них, чтобы удовлетворить свои сексуальные потребности, потому что ты никогда больше не прикоснешься ко мне, пока жив. Я даю тебе слово.

Она прослезилась, услышав от меня такое сильное признание в отчаянии и решимости. - Ты говоришь это сейчас, Эндрю, но ты простишь меня, и тогда мы вернемся к нормальной жизни. Посмотрим, что ты скажешь, когда потеряешь сознание от сексуального истощения после того, как проведешь время с Труди.

— Этого никогда не случится. Верь во что хочешь. Прощай, Мэри-Бет. Так или иначе, я уже потерял тебя. Моя любовь к тебе уже умирает.

Со слезами на глазах она потянулась, чтобы обнять меня, но я оттолкнул ее. Затем она презрительно сказала: - Ну же, Бен. Не позволяй Эндрю испортить нам вечер. Он изменит свое мнение, как только Труди добьется своего.

— Верно, - подтвердил Бен, - ни один мужчина еще не мог устоять перед чарами Труди. Эндрю - мужчина, а она знает, как обращаться с мужчинами. В этом я могу тебя заверить. - Они оба рассмеялись и вместе вышли из комнаты.

Роберт вышел вслед за ними, когда охранник вежливо закрыл и запер дверь. Я поспешил к двери и попробовал ее открыть, но она была надежно заперта. Я закричал, чтобы он открыл, но мои крики были проигнорированы. Я оказался в ловушке. Я услышал, как открылась дверь в соседнюю комнату, и зеркало внезапно стало двусторонним. Я мог заглянуть в их комнату, но они не могли заглянуть в мою. Бен встал рядом с Мэри-Бет и страстно поцеловал ее. Она ответила с неподдельной страстью, чтобы доставить ему удовольствие. Я с отвращением задернул шторы, чтобы не видеть происходящего. Я почти забыл, что Труди все еще была со мной в комнате.

— Наверное, это к лучшему, - сказала она в ответ на то, что я закрыл вид из соседней комнаты. - Мы устроим нашу собственную вечеринку здесь. Возможно, им стоит посмотреть на нас в поисках вдохновения, - усмехнулась она.

— Какая вечеринка? - В замешательстве спросил я.

Труди сняла платье через голову и бросила облегающую ткань на пол рядом со своей сумочкой, стоявшей на стуле. Она стояла передо мной, как сирена, манящая меня раствориться в ее великолепии. На ней не было ничего, кроме сексуального черного пояса с подвязками и чулок. Ее огромные груди завораживающе двигались в такт, привлекая мое внимание. Ее промежность была полностью лишена волос, когда она покачивала бедрами, чтобы привлечь мое внимание к ее телу. Уверенная, что ей удалось привлечь мое пристальное внимание, она покрутила передо мной своей попкой после того, как включила какую-то сексуальную музыку в домашнем кинотеатре. Теперь у нее был энергичный ритм, соответствующий ее движениям. Труди положила руки мне на плечи, подвела к одному из стульев и усадила в сидячее положение, а сама принялась танцевать чувственный приватный танец. Она заставляла свои части тела подпрыгивать и раскачиваться самым соблазнительным образом. Как бы сильно мое тело ни хотело, чтобы я поддался ее порочным соблазнам, я не мог выбросить из головы то, что Мэри Бет делала по соседству с Беном. Ее предательство было как удар ножом в сердце. Я не хотел быть частью этого образа жизни, как бы это ни преподносилось.

— Труди, ты прекрасная женщина. В этом нет никаких сомнений. Но я женатый человек, по крайней мере, в данный момент. Хотя моя жена находиться по соседству и всячески пытается разрушить наш брак, я просто не могу пройти через это. Я вежливо прошу тебя. Пожалуйста, уходи и хорошенько позаботиться о своем муже. Я уверен, что он предпочел бы, чтобы ты была с ним, а не со мной.

— Ах ты, глупый мальчишка. Ты даже не представляешь, как сильно его заводит, когда я рассказываю о том, что делаю с другими мужчинами. У нас самый лучший секс в моей жизни, когда он овладевает мной. А пока, это все для тебя, Эндрю, и я собираюсь порадовать тебя, что ты родился мужчиной, - хихикнула она.

Затем она удвоила усилия и повернулась ко мне лицом, широко расставив ноги и ритмично двигая своей влажной щелкой передо мной. Она села ко мне на колени и крепко прижалась грудью к моему телу. Я чувствовал, как ее жар проникает сквозь соски. Мой член откликнулся, и она почувствовала, как он растет. Уверенная в своей победе, она перешла к наступлению. Она попыталась поцеловать меня.

Глава 4

Я быстро отвернулся, когда она поцеловала меня в щеку. - Я со всем уважением попросил тебя оставить меня в покое, Труди. Просто уйди, пожалуйста. - Я опустил руки, чтобы инстинктивно не прикоснуться к ней, как она того хотела.

— Кого, по-твоему, ты обманываешь? Я чувствую, что происходит у тебя между ног. Я всегда получаю своего мужчину, и ты ничем не отличаешься от остальных. Ты настоящий мужчина, Эндрю, и я хочу, чтобы ты доказал это сегодня вечером, всю ночь напролет. Окно закрыто на засов. Дверь заперта, и за ней стоит охранник. Эта комната звуконепроницаема. Ты заперт здесь со мной на всю ночь. Я паук, а ты муха. Кстати, о ширинках…почему бы нам не расстегнуть на тебе молнию и не дать твоему крепкому члену больше свободы для роста? Покажи мне, что у тебя есть, большой мальчик. Мэри Бет сказала мне, что ты хорошо подготовлен.

Упоминание о моей жене чрезвычайно разозлило меня. Напоминание о ее предательстве снова пронзило мое сердце. Мой член мгновенно обмяк при упоминании ее имени, и я понял, что должен положить этому конец, иначе мое тело в конце концов непроизвольно отреагирует и поддастся похоти Труди. Это требовало быстроты мышления. Я никогда не смог бы ударить женщину, даже в целях самообороны. Хотя я обычно не лгу, это свойство обычно применяется в ответ на прямые вопросы. Но я был хорошо знаком с обманом. Мэри-Бет и все остальные, кто пытался застать меня врасплох, были обманщиками. Я решил, что смогу придумать такой же обман, как и они. Я представил себя актером, играющим роль. Это сработало бы. Я начал свою презентацию.

— Этого не произойдет, Труди. По крайней мере, не таким образом. - предостерег я ее. - Очевидно, Мэри Бет не сказала тебе, что меня на самом деле возбуждает, потому что ей было бы неловко раскрывать наши сексуальные наклонности.

Труди ответила: - Я не знаю, что с тобой сейчас произошло, но могу сказать, что твой интерес угас. Значит, твоя жена что-то скрывала от меня, да? Похоже на то. Иногда женщины предпочитают хранить самые сокровенные секреты при себе, чтобы не терять превосходство в глазах своих мужчин. Вам двоим не стоит беспокоиться обо мне, Эндрю. Я принадлежу Роберту и не представляю угрозы для вашего брака, уверяю тебя.

— Что ж, Труди, если ты будешь продолжать в том же духе, у тебя ничего не получится со мной. Это я могу тебе гарантировать.

— Что ж, скажи своей любовнице на ночь, что именно тебя возбуждает, милый, и я клянусь тебе, я сделаю так, что это превзойдет все твои самые смелые фантазии, - пообещала она.

— Честно говоря, Мэри Бет не хотела, чтобы я делился нашим маленьким секретом, из-за которого мой мотор всегда заводится и работает всю ночь напролет.

— Давай, милый, ты можешь мне рассказать. Я буду лучшей, что у тебя когда-либо было, и я обещаю, что мы никогда не скажем ей, что использовали твой секрет в спальне, чтобы это произошло.

— Хорошо, Труди, но это может шокировать тебя. Она сказала, что нужно быть особенной женщиной, чтобы быть настолько уязвимой, чтобы каждый раз нажимать на спусковой крючок.

— Хватит, Эндрю! Скажи мне, в чем дело!

— Хорошо, но не говори потом, что я тебя не предупреждал. Видишь ли, она говорит, что я немного отличаюсь от других мужчин, когда дело доходит до того, чтобы меня завести. Ты пристаешь ко мне и ведешь себя так напористо, как ты есть, и это меня сильно отталкивает. Я отношусь к тому типу мужчин, которым нужно постоянно контролировать себя в спальне, чтобы получить удовольствие. Дома я регулярно привязываю Мэри Бет к кровати, завязываю ей глаза и затыкаю рот кляпом. Полное вожделения зрелище беспомощной женщины, извивающейся в постели и неспособной сопротивляться мне, - это мощный толчок, который всегда поднимает мое либидо до небес. Когда я делаю свой ход, я всегда стараюсь, чтобы мы оба были полностью удовлетворены. Как бы я ни нервничал из-за того, что у меня сейчас такой новый партнер, как ты, это единственное, что я могу придумать, что, несомненно, сработает для нас. Ты когда-нибудь пробовала что-нибудь столь же извращенное, Труди? Я понимаю, что, возможно, ожидать слишком многого от человека, не имеющего опыта в такой необычной сексуальной игре, - это чересчур.

Труди рассмеялась искренним, душераздирающим смехом, прежде чем прокомментировать: - И это все? Ну, блядь, милый. Я практически изобрела этот вид спорта. Обычно я предпочитаю все контролировать, но я вижу это в тебе. Черт возьми, вся сцена БДСМ посвящена доминированию. Если ты хочешь и нуждаешься в том, чтобы быть главным, милый, я твоя девушка. Но я не думаю, что у нас есть какие-то веревки, которыми можно воспользоваться.

— Это не проблема, Труди. Я был бойскаутом, а девиз скаутов - будь готов. У меня всегда с собой карманный нож. Я могу просто разрезать верхнюю простыню на полоски и использовать их для работы. Они будут нежными на твоей коже, но в то же время сделают тебя моей рабыней любви.

— Ты испортишь одну из простыней Бена?

— Подумай об этом, Труди. После сегодняшнего вечера я буду зарабатывать миллион долларов в год. Я думаю, что могу позволить себе заменить одну из простыней Бена, хотя, думаю, он добровольно пожертвовал бы всеми простынями в доме, чтобы помочь нам с тобой заключить сделку.

— Ты прав, милый. Я вся твоя. Ты начинаешь резать, а я буду рвать на полоски. Я начинаю возбуждаться, думая о том, как ты овладеешь мной полностью. Я буду полностью в твоей власти. Ты этого хочешь, милый?

— Ты умеешь читать мысли, Труди. Возможно, твой предыдущий опыт - это как раз то, что доктор прописал.

Она радостно захихикала, когда мы приготовили множество полосок ткани, чтобы использовать их для нее. Я дал ей инструкции, прежде чем мы начали: - Труди, это не нарушает договоренности, но это было бы полезно.

— Что могло бы помочь?

— Когда ты снимала платье, на тебе не было нижнего белья. Я полагаю, это было сделано для моего же блага, но, может быть, у тебя случайно не было с собой ничего из этого?

— Нет. Я не надела нижнее белье сегодня специально для твоего блага. Почему ты спрашиваешь?

— Опять же, это то, что я обычно делаю с Мэри Бет. Иногда, когда я связываю ее, она надевает платье или нижнее белье, тогда я срываю все это зубами, прежде чем опустошить ее тело и получить удовольствие.

— Мой большой мальчик. Возможно, у тебя есть какие-то звериные наклонности, как раз по мне. Я могу снова надеть свое платье, если хочешь. Я надевала его несколько раз до этого. Мне все равно, если ты его с меня сорвешь. Я попрошу Роберта принести мне другое утром, после того как мы оба свалимся в обморок от сексуального истощения.

— Отлично. Тогда давай, надевай его. - Она вертела, дергала и натягивала облегающую ткань, пока она снова не стала облегать каждый изгиб ее тела.

Завязывая ей глаза, я шутил и флиртовал с ней. Я уложил ее на пол и широко развел руки и ноги. Как только она приняла нужную позу, я использовал свои знания о скаутских узлах, чтобы связать ее так надежно, чтобы она никогда не смогла освободиться самостоятельно. У нее кружилась голова от возбуждения. Затем я набил ей рот тряпкой и завязал полоску кляпа у нее во рту и вокруг головы, чтобы закрепить кляп. Она все еще могла извиваться, что она уже делала, чтобы соблазнить меня, но она бы никуда не ушла, если бы кто-нибудь не развязал ее. Кляп лишил ее дара речи. Даже если бы охранник снаружи приложил ухо к двери, все, что он услышал бы от нее, были бы стоны, которые следовало ожидать.

Моим следующим шагом было сделать музыку погромче, чтобы заглушить любые звуки, которые я могу издавать в комнате, пока я обдумывал свои варианты. Я посмотрел в двустороннее зеркало, чтобы увидеть, что происходит в комнате Бена и Мэри Бет. Мэри Бет, обнаженная, стояла на коленях и с неудержимым рвением ласкала член Бена. Глядя на это, я подумал, что они будут заниматься этим всю ночь напролет, так как прекрасно проводили время вместе. Я не мог не обратить внимания на их активность. Ненависть стремительно росла во мне. Мне нужно было найти какой-то способ спастись. Если помещение звукоизолировано, стены должны быть очень толстыми, или даже две стены вплотную друг к другу, возможно, с двумя листами гипсокартона, уложенными поверх толстой изоляции, возможно, даже с пенопластовой изоляцией для создания непроницаемого звукового барьера, так что пробивать стену будет нецелесообразно.

Продолжая осматривать комнату в поисках пути к отступлению, я заметил, что Труди оставила свою блестящую сумочку на полу под стулом. Я быстро открыл ее и обнаружил ее телефон. Затем мне пришло в голову, что единственными телефонами, которые, вероятно, были конфискованы сегодня вечером, были мои и Мэри-Бет. Меня осенила идея, но я должен был действовать быстро. Я приставил камеру телефона Труди к зеркалу и начал снимать происходящее в соседней комнате. Мэри-Бет все еще сосала затвердевший член Бена, но еще через тридцать секунд они перешли к соитию. Он с невероятным рвением начал вспахивать ее борозду на кровати. Телефон записал их разврат в высоком разрешении. Примерно через пять минут я остановил запись и немедленно отправил ее копию в свой защищенный паролем облачный аккаунт, куда я регулярно сохранял фотографии и важную информацию, чтобы предотвратить их потерю. Как только я убедился, что загрузка прошла успешно, я быстро удалил запись с телефона Труди, а также все доказательства переадресации на мой облачный аккаунт. Возможность опубликовать запись позже предотвратила бы ситуацию "мое слово против ее" в суде по бракоразводным процессам. Уничтожив все следы своей деятельности, я положил ее телефон обратно в сумочку и поставил ее обратно под стул, где она его оставила.

Труди уже начинала терять терпение. Я еще не общался с ней и никак к ней не прикасался. Она попыталась заговорить со мной через кляп, но из горла вырывались только приглушенные стоны. Я не хотел, чтобы она запаниковала раньше времени. Мне нужно было выиграть немного времени, чтобы спланировать побег. Я сел рядом с ней на кровать и погладил ее по лицу и волосам, не прикасаясь к ней интимно.

— Труди, я только что понял, что сегодня не принимал душ, и мне было бы очень неловко, если бы запах моего тела испортил нашу страстную встречу. Пожалуйста, потерпи еще немного, пока я приму душ, чтобы мне было удобно везде, где твой рот может соприкасаться с моим телом. Позволь мне укрыть тебя покрывалом, чтобы ты не замерзла, пока я страстно не сниму это платье и не стану медленно обнажать твое соблазнительное тело. Просто расслабься и жди в тревожном предвкушении того, что должно произойти. - Она неохотно застонала сквозь кляп, как бы призывая меня поторопиться и покончить с этим.

Разобравшись с ней на некоторое время, я всерьез занялся поисками путей к отступлению. Охранник за дверью не мог ускользнуть. Ванная была маленькой, без окон или дверей, ведущих к другому выходу, поэтому я сосредоточил свое внимание на наружном окне. Я не смог его открыть, так что слова Труди о том, что он был заперт на засов, подтвердились. Я поискал способ, которым его запирали, и нашел один винт с крестообразной головкой, который проходил через обе створки прямо под оконной защелкой. Хотя у моего карманного ножа не было отвертки с крестообразной головкой, у меня было комбинированное лезвие для открывания бутылок и консервных банок, а также плоская отвертка с небольшим лезвием, которая была достаточно маленькой, чтобы поместиться в прорезь для винта с крестообразной головкой. Я частично повернул лезвие ножа под углом девяносто градусов, чтобы использовать корпус отвертки в качестве дополнительного рычага для отвинчивания глубоко врезанной застежки. Потребовалось некоторое усилие, чтобы, наконец, завести его, но как только он начал откручиваться, было лишь вопросом времени открутить винт настолько, чтобы снять его полностью. После снятия винта поднять оконную раму оказалось несложно. Я выглянул наружу, на ночной воздух. Подоконник находился на высоте семи – девяти метров от земли. Я также мог сказать, что крыша была очень крутой и покрыта огнеупорной красной терракотовой черепицей. В лучшем случае это было опасно, но, похоже, это был мой единственный вариант.

Я проверил, как там Бен и моя жена, которые все еще старались изо всех сил. Я снял галстук-бабочку и широкий пояс. Они были бесполезны. Мои туфли от смокинга были из черной лакированной кожи с очень скользкой подошвой. Я бы ни за что не смог забраться на эту скользкую крышу в таких ботинках. К тому же, даже если бы мне это удалось, громкий стук моих ботинок по крыше предупредил бы кого-нибудь о моем присутствии. Я снял туфли, но связал шнурки от каждой из них вместе и повесил себе на шею. Они понадобятся мне позже.

К счастью, дождя не было. Было холодно, но, по крайней мере, сухо. Я вылез из окна задом наперед и сел, как только моя задница оказалась на подоконнике. На улице никого не было, и я продолжил свой путь. Это было слуховое окно с небольшой конструкцией, напоминающей крышу, над окном для эстетики. Я ухватился за слуховую конструкцию и подтянулся, отчаянно цепляясь за раму. Затем я наклонился и закрыл окно снаружи. Крыша не была вертикальной, но такой крутой, как я раньше видел, она не была. Я забрался на слуховое окно и осторожно взобрался по нему на острие главной крыши. Ухватиться было не за что. Это потребовало от меня всех моих навыков удержания равновесия. Я встал на конек крыши, поставив ноги по обе стороны буквы "А", и медленно и осторожно, ступая носками в лунном свете, направился к другой пересекающейся секции крыши, расположенной примерно в центре дома. Стоя на перекрестке крыш, я обдумывал наилучший маршрут для побега. Я был очень высоко в воздухе, на крыше очень большого особняка. Из-за небольшой облачности на небе едва виднелся краешек луны. Затем мне показалось, что ярко-зеленая аура моей синестезии окружила темную область на краю крыши примерно в 60 метрах от моего текущего местоположения. Я понял, что это значит, и направился к этому месту по холодной черепичной крыше. У меня замерзли ноги.

Когда я прибыл к месту назначения, рядом с домом росло дерево. Его высота была примерно на три метра выше вершины крыши, на которой я находился. Это была пихта, кедр или какой-то другой вид вечнозеленых хвойных деревьев, но они располагались примерно в полутора метрах от края крыши. Полтора метра, возможно, и не так уж много, если не учитывать, что промах мог сбросить меня на землю с высоты девяти метров. По мере приближения к вершине дерево становилось все тоньше. Я не был уверен, выдержит ли оно мой вес. Я решил, что сейчас самое время сделать это или умереть. Я предпочел бы столкнуться с этой угрозой лицом к лицу, чем продолжать терпеть их предательство. Я сел и снова надел ботинки. Я не хотел, чтобы мои ноги поранились о ветки. Не имея других вариантов, я прыгнул и инстинктивно схватился за ветки, чтобы не упасть. Дерево не выдержало моего веса и начало клониться к земле. В этот момент мои ноги оторвались от дерева и коснулись земли внизу, а дерево продолжало клониться. Я изо всех сил вцепился руками в тонкий ствол дерева. Я остановился примерно в метре над землей. Я знал, что если отпущу дерево, оно ударит меня по лицу, поэтому, отпустив его, я оттолкнулся всем телом от дерева. Я тяжело приземлился на землю, но попытался смягчить падение, медленно согнув колени, когда ударился о землю. Дерево с треском вернулось к своему былому великолепию целым и невредимым, а я лежал на земле, и мое сердце выпрыгивало из груди.

Быстрый осмотр выявил несколько царапин на моих руках и одну на шее, но я не заметил заметного кровотечения. Переломов, похоже, не было. Я решил поискать свою машину. Дерево находилось рядом с открытым навесом, где было припарковано девять автомобилей. Они были припаркованы по трое в ряд. Перед моим черным "Volvo" была припаркована машина, а за ним - еще одна. К счастью, за моей машиной был припаркован прекрасно отреставрированный красный "Ford". Я обнаружил, что он не заперт. Старые автомобили, подобные этому, могут быть переведены в нейтральное положение без ключа или блокировки рулевой колонки, как это делают новые автомобили. Я перевел машину в нейтральное положение и, прижавшись всем телом к дверной стойке, отбросил ее назад примерно на шесть метров. Ни Бен, ни его сотрудники не знают, что я храню запасной брелок в магнитном держателе для ключей, спрятанном в таком месте под автомобилем, до которого может дотянуться моя рука, но который не виден снизу. Я решил сделать это после того, как однажды увидел, что моя машина стоит на подъемнике в мастерской, а мой скрытый магнитный держатель для ключей смотрит всем в лицо. Забрав его, я открыл дверцу, сел внутрь и закрыл ее как можно тише.

Поскольку автомобиль был гибридом, я бесшумно сдал назад на Volvo, используя только электромоторы, а затем поехал вперед к воротам. Удача по-прежнему была на моей стороне. Для выезда необходимо поднять шлагбаум. К моему удивлению, будка охраны была без присмотра, но заперта, так что я не мог поднять ворота электрическим способом. Я проверил точку поворота рычага и обнаружил штифт для ручного открывания ворот в случае отключения питания или неисправности двигателя. Как только я проехал мимо открытых ворот, я опустил их обратно и запер на задвижку. Никем не замеченный, я выехал на свободу, подальше от поместья Хиггинсов.

Надеясь, что никто не узнает о моем побеге до завтрашнего дня, я поехал прямо к себе домой. Оказавшись на месте, я, не теряя времени, собрал два чемодана с одеждой, ноутбуком, файлами и другими важными предметами и бумагами. Я сложил в кучу на полу спальни то, что осталось от моего испорченного смокинга и туфель. Я взял плоскогубцы, разрезал обручальное кольцо на две части и положил их на кровать, надеясь таким образом заявить о себе. Собрав вещи, я поехал в свой офис в "Хиггинс Инвестментс". Там я немедленно напечатал официальное заявление об увольнении, подписал его и поставил дату. Я положил распечатку на стол Бена, сославшись на "личные причины".

Мне пришло в голову, что, храня молчание о прошлых рекомендациях, я мог бы отомстить Бену или, скорее, "Хиггинс Инвестментс", если бы решил это сделать. Однако это повлияло бы на всех сотрудников, а не только на Бена. Мне нужно будет еще немного подумать над этим после того, как я высплюсь. Перед отъездом я перевел две трети всех наличных с нашего общего банковского счета на новый счет, оформленный только на мое имя. Я не хотел, чтобы в результате непредвиденных махинаций у меня был заблокирован доступ к средствам.

Поскольку было уже поздно, я решил не будить никого из родственников или друзей. Я нашел на шоссе мотель, и заночевал в нем. Я был настолько истощен морально, что крепко спал, пока меня не разбудил условленный звонок, вернувший меня к реальности. Поскольку было воскресное утро, я вернулся к стойке регистрации и снова заплатил наличными за следующую ночь. Моя машина была припаркована за зданием, подальше от посторонних глаз. Мой телефон и пальто все еще находились в особняке Хиггинсов, так что никто, включая мою жену, не мог связаться со мной. Мне было интересно, что они подумают, когда узнают, что я не вступал ни в какие интимные отношения с Труди и что я ловко избежал своего пленения. Разъяренная Труди, возможно, смогла бы подсказать им, в котором часу я ускользнул прошлой ночью. Я усмехнулся про себя, задаваясь вопросом, когда ее освободили и кто обнаружил ее в таком позорном состоянии. Поскольку наша машина пропала из гаража, Бену пришлось бы отвезти Мэри Бет к нам домой, если только она не планировала переспать с ним. Меня больше не волновало, что она делала. Но оставаться без телефона было неудобно. Я поехал в магазин со скидками и купил одноразовый телефон. После этого я смог контролировать, кто имеет ко мне доступ. К счастью, одним из документов, которые я сохранил в облаке, был список контактов моего телефона. Мой портативный компьютер вместе с паролем от Wi-Fi в мотеле дал мне доступ к этому списку. Я также взял за правило проверить сделанное мной видео, на котором Бен и моя жена занимаются сексом, просто чтобы убедиться в целостности файла. Смотреть его во второй раз было так же отвратительно.

К обеду я был уверен, что мое местонахождение может вызвать беспокойство у нескольких человек. Бен полностью потерял контроль над ситуацией. Возможно, он решил, что сможет угрожать моему трудоустройству, чтобы добиться моего сотрудничества, как только я буду найден, хотя я серьезно сомневаюсь, что он узнает о моей отставке до утра понедельника. Мои жизненные планы внезапно резко изменились. Развод был неизбежен. Но для меня также большое значение имели средства получения дохода. Я пришел в "Хиггинс Инвестментс" сразу после окончания колледжа, и о рекомендации Бена теперь не могло быть и речи. Мне нужно изучить другие возможности трудоустройства.

Работа Мэри Бет в качестве клинического социального работника в школе по-прежнему оставалась неизменной, а ее годовая зарплата со временем выросла до 95 500 долларов. Хотя она смогла бы удовлетворять все свои личные потребности только на свою зарплату, ей все равно потребовалась бы часть моего дохода, чтобы ежемесячно оплачивать дорогостоящие расходы на жилье. Теперь, когда у меня больше нет дохода, я не смогу оплатить эти расходы, даже если судья вынесет соответствующее постановление. Я позвонил своим родителям.

— Привет, мам. Ты можешь позвать папу и включить громкую связь, чтобы я мог говорить с вами обоими одновременно?

— Конечно, Эндрю, подожди... Итак, мы оба здесь. Что происходит?

— Я знаю, это тебя удивит, но Мэри Бет изменила мне с другим мужчиной - моим боссом Беном Хиггинсом. Прошлой ночью я видел их собственными глазами. Я собрал кое-какие вещи и ушел из дома. Сейчас я в мотеле, но я хотел, чтобы вы оба знали, что происходит, на случай, если Мэри Бет позвонит и будет искать меня.

Глава 5

— Это шокирующая новость. Нам жаль это слышать, сынок. Почти невероятно, что она могла такое сделать. Ты, должно быть, ужасно себя чувствуешь. Что ты собираешься делать?

— Что ж, я уже сделал первый шаг и уволился с работы. Я больше никогда не смогу там работать после того, что он сделал. Мэри Бет ожидает, что я просто приму это и не буду обращать на это внимания. Я не могу этого сделать. Мое нынешнее настроение подсказывает мне развестись с ней. Я не хочу ни видеть ее, ни разговаривать с ней какое-то время. Ее предательство слишком болезненно для меня, чтобы противостоять ему прямо сейчас.

— Как это произошло, сынок? Разве вы не собирались на рождественскую вечеринку вчера вечером?

— Да, и это происходило в его доме. Меня заперли в комнате, где было одностороннее зеркало, так что я мог наблюдать за их девиантным поведением, если бы захотел. Само собой разумеется, мне не хотелось на это смотреть. Я так не устроен. Но я увидел достаточно, чтобы понять, что они сделали, и я никогда не смогу этого забыть. Я вырвался из их ловушки и провел прошлую ночь в мотеле. Я останусь здесь и на ночь. Если Мэри-Бет, дети или кто-нибудь еще позвонит вам в поисках меня, можете ли вы пока сослаться на свое неведение? Я не хочу, чтобы кто-нибудь, кроме вас двоих, знал, где я и что делаю.

— Конечно, Эндрю. Мы, как всегда, прикроем тебя, сынок. Ты это знаешь. Нам очень жаль, что так получилось. Никогда не думай, что это твоя вина. Ты отличный муж. Она каким-то образом сбилась с пути, и, возможно, пути назад уже нет.

— Не знаю, как насчет "отлично", но я сделал для нее все, что мог. Я пока не планирую рассказывать об этом детям. Я не могу оставаться в мотеле бесконечно. Смогу ли я остаться с вами ненадолго, просто до тех пор, пока снова не встану на ноги?

— Конечно, ты можешь. Наш дом - это всегда твой дом. Мы начнем убирать твою старую комнату сегодня. Просто дай нам знать, что тебе нужно, и мы сделаем все возможное, чтобы помочь. Хорошо? Мы любим тебя, сынок.

— Я тоже люблю вас обоих. Это мой новый временный номер, по которому вы можете связаться со мной. Мой старый телефон был конфискован. Я поговорю с вами позже.

*********************************

Горячий обед в местной закусочной немного успокоил мои нервы. Еда была неплохой, и это дало мне время поразмыслить о своем будущем. Но сейчас я хотел дать Мэри Бет время прийти в себя после того, как обнаружил, что решительно отвергаю ее образ жизни. Дать ей почувствовать хоть часть того беспокойства, через которое она заставила меня пройти. Возможно, мой телефон уже у нее, но она понятия не имеет, как со мной связаться. Хорошо. Я вернулся в мотель и прилег вздремнуть после обеда. Я не торопил события. В 15:30 меня разбудил звонок моего телефона. Больше ни у кого не было этого номера.

— Привет, Эндрю, - начал мой отец. - Как ты себя чувствуешь?

— Ты застал меня дремлющим. Но мне не терпится узнать какие-нибудь новости.

— Ну, тогда ладно. Я просто хотел сообщить тебе, что Мэри Бет только что звонила и спрашивала, нет ли от тебя вестей.

— Да. Она сказала, что вчера вечером на вечеринке произошло серьезное недоразумение и что ты видел, как она танцевала с милым мистером Хиггинсом, который был настоящим джентльменом и каким-то образом неправильно истолковал то, что, как тебе кажется, ты видел. Она рассказала нам, что ты внезапно ушел, не сказав ни слова, и с тех пор тебя никто не видел и не слышал о тебе. Мэри Бет объяснила, что она очень беспокоится о тебе и что твоя социальная незащищенность, связанная с твоим аутизмом, должно быть, вызвала у тебя негативную реакцию. Она умоляла нас дать ей знать, если мы получим от тебя весточку.

— Вот - лживая ведьма! Она не признает никакой вины или ответственности за свое предательство прошлой ночью и использует мой аутизм в качестве оправдания.

— Мы не сообщили ей, что уже получили от тебя весточку. Я просто хотел, чтобы ты знал, что она говорила о прошлой ночи. Как ты сказал, она отрицает, что между ней и твоим начальником что-то произошло. Она также упомянула, что ты только что получил значительное повышение по службе, сопровождавшееся огромной прибавкой к зарплате, и ей не терпится отпраздновать с тобой твой новый статус.

— Готов поспорить, что так оно и есть. Подожди, пока она не узнает, что я уволился. Интересно, как сильно она тогда захочет отпраздновать это событие.

— Мы с мамой доверяем твоему мнению, сынок. Твоя комната готова в любое время, когда ты захочешь ею воспользоваться.

— Спасибо, пап. Я, возможно, зайду за своими вещами утром, после того как выпишусь. Я ценю, что вы с мамой потерпите меня некоторое время. Я постараюсь не слишком шуметь, - усмехнулся я.

— Тебе здесь всегда рады, Эндрю. Мы любим тебя и гордимся тобой.

*********************************

В тот вечер я немного углубился в изучение возможностей трудоустройства, используя свой портативный компьютер. То, что я обнаружил, не внушало оптимизма. Без рекомендаций за все годы работы в "Хиггинс Инвестментс" я бы снова начал с самого низа. И все же, для меня это было предпочтительнее, чем терпеть постоянное предательство. Никакие деньги не заставили бы меня остаться там, даже за миллион долларов.

В понедельник утром, приняв душ, я выписался из мотеля, отвез два чемодана с вещами в родительский дом и вернулся в свою старую комнату. В знакомой обстановке было что-то успокаивающее. Это всегда было моим безопасным местом. Думаю, было правильно, что так оно и осталось. К этому времени Бен, должно быть, уже сообщил Мэри-Бет о моем уходе. Конечно, он всегда мог сказать ей, что откажется принять мою отставку, но, боюсь, у него нет выбора. Позже тем же вечером, когда мы заканчивали ужинать, зазвонил телефон моего отца. Он сообщил мне, что звонит Мэри-Бет. Я попросил его передать мне его телефон, сказав, что отвечу на звонок. Пришло время мне брать быка за рога.

— Здравствуйте, мисс Мидоуз. Как поживает ваша сестра Марни?

— Эндрю? Это действительно ты?

— Да, мисс Мидоуз, меня зовут Эндрю Стивенсон. Есть ли что-то, что вы хотели бы сказать помимо той лжи, которую вы ранее наговорили моим родителям?

— Пожалуйста, перестань называть меня так, Эндрю. Я твоя жена, Мэри Бет Стивенсон. Ты снова потерял рассудок? Мы все ужасно за тебя волновались. Что с тобой случилось? Где ты был? Почему ты вот так оставил меня одну на вечеринке?

— Нет, мисс Мидоуз, я не сошел с ума, но я верю, что вы сошли с ума. Я не верю, что вы хоть на секунду беспокоились обо мне. Вы спрашиваете, что со мной случилось? Я был свидетелем того, как моя жена занималась сексом с генеральным директором моей компании, в то время как я был заперт в соседней комнате с соблазнительной шлюхой, надеявшейся ублажить меня. Вы спрашиваете, где я был? Вдали от вас. Почему я ушел? Я планирую развестись с вами из-за супружеской неверности, и я уже уволился со своей должности в компании "Хиггинс Инвестментс". У меня не было никаких причин оставаться в доме, в котором мы жили вместе, ни одной. Вам это достаточно ясно, мисс Мидоуз?

— Почему ты продолжаешь называть меня моей девичьей фамилией? Я твоя жена, глупенький. У тебя опять проблемы с памятью? Я понятия не имею, о чем ты говоришь, Эндрю. Мне нужно, чтобы ты вспомнил, кто я такая. У нас трое общих детей, Лиз, Энди и Дейзи. Они тоже очень беспокоятся о тебе. В последнее время эти провалы в памяти случаются слишком часто. Тебе нужна помощь, дорогой. Позволь мне отвести тебя к врачу, который поможет тебе собраться с мыслями и вернуться к реальности. Я люблю тебя больше всего на свете, милый, и я готова ждать столько, сколько потребуется, чтобы ты мысленно вернул свою жизнь в нормальное русло.

— Послушайте меня внимательно, мисс Мидоуз. Я называю вас так, потому что теперь вы для меня - это все, чем вы являетесь. У меня никогда не было провалов в памяти, и больше всего на свете я хочу забыть, что когда-либо знал вас. Я больше не люблю вас и не хочу больше никогда вас видеть или быть с вами рядом. Я ненавижу то, что вы предали меня и наш брак, и я никогда не смогу простить вас за это. Ваши действия имеют последствия. С этого момента вы проживете остаток своей жизни без меня. Запомните мои слова. Я никогда не лгу, Мэри Бет. Я никогда не лгу. - Она начала безудержно рыдать и повесила трубку.

Мои паучьи чувства работали сверхурочно. У меня перед глазами плавали всевозможные цвета и слова. Моя синестезия пыталась мне что-то сказать. Еще через тридцать секунд некоторые слова начали приобретать темно-зеленый оттенок. Я понял, что это значит.

— Я только что разговаривал по телефону с Мэри Бет, и мне нужно поговорить с вами обоими прямо сейчас. Я не знаю, сколько у меня времени.

— Мы здесь ради тебя, сынок, - подтвердила мама. - Что происходит?

— Я даю вам свою ссылку, логин и пароль от моего нового банковского счета только на мое имя. Мне нужно, чтобы вы воспользовались ими, чтобы как можно скорее нанять для меня адвоката.

— Адвоката? Для чего, Эндрю? Адвоката по бракоразводным процессам?

— Нет, не для развода. Мне нужно, чтобы вы нашли мне адвоката по гражданским делам, такого, которого нельзя купить даже за миллион долларов. Они могут попытаться подкупить моего адвоката, чтобы напасть на меня.

Моя мама ответила: - Мой двоюродный брат, Айра Эббот, работает адвокатом в трех штатах отсюда. Ты встречался с ним всего один раз, но он член семьи, настоящий мужчина, и его никогда не подкупишь, чтобы он бросил семью, несмотря ни на что. Мы выросли вместе, и я бы доверила ему свою жизнь. Он жил с нами два года, когда мы были детьми, и у его родителей были проблемы. Он ухватится за возможность отплатить нам тем же. Но зачем?

— Хорошо. Было что-то странное в том, как Мэри-Бет разговаривала со мной. Я думаю, она, возможно, записывала разговор, как только поняла, что это я разговариваю по телефону. Она намекала, что у меня необъяснимые провалы в памяти и что мне нужна помощь в решении моих психических проблем. Это гениальная идея. Они с Беном хотят подчинить меня себе и уговорить меня передумать разводиться с ней и уходить с работы. У Бена достаточно денег, чтобы подкупить врача, который принудительно отправит меня в больницу. Я вижу это в своем воображении. В этом есть смысл. Когда за мной придут, я тихо уйду. Если я буду сопротивляться, это только подтвердит их версию. Когда они придут за мной, попросите копию юридических документов, разрешающих им забрать меня, и узнайте, где они будут держать меня для обследования. Привлеките Айру к делу как можно скорее и проследите, чтобы он принес мой ноутбук в зал суда на слушание по делу о взятии на себя обязательств. Я передам его вам на хранение. Переведите его аванс с моего банковского счета, чтобы я мог доказать, что он является моим адвокатом по выбору. Они могут попытаться подыскать мне государственного адвоката из кармана Бена.

— Принудительное лечение? Дорогой, если ты в это веришь, почему бы тебе не спрятаться где-нибудь на некоторое время, чтобы они не смогли тебя забрать?

— Если я так поступлю, это только ухудшит ситуацию. Правовые рамки и процедура моего задержания уже будут созданы. Будет лучше, если я буду морально готов к этому и не буду оказывать сопротивления. Просто убедитесь, что Айра работает от моего имени и может пройти через систему, чтобы получить доступ ко мне. Возможно, ему будут чинить препятствия, чтобы он держался подальше от меня. Скажите ему, чтобы он был готов к этому.

— Делай, что считаешь нужным, сынок. Мы всегда на твоей стороне.

Иногда мне хочется, чтобы моя синестезия оказалась ошибочной, но, к сожалению, она оказалась верной. Было около 2 часов ночи, когда раздался громкий стук в дверь. Открыл мой отец в пижаме.

— Чем я могу вам помочь, офицер?

— Эндрю Стивенсон сейчас находится по этому адресу?

— Да, сэр, это мой сын. Он приехал к нам переночевать. У него проблемы с законом? Он сделал что-нибудь плохое?

— Дело не в этом. У нас есть сообщение, что ваш сын психически болен и может представлять опасность для себя и, возможно, для окружающих. Его необходимо доставить в медицинское учреждение для обследования квалифицированными врачами.

— Я хочу официально заявить, офицер, что это утверждение является абсурдной ложью. У моего сына никогда не было психических расстройств со дня его рождения. Он ни для кого не представляет опасности. У вас есть законные полномочия забрать его из моего дома?

— Мы надеялись, что он пойдет добровольно. Мы готовы взять его силой, если потребуется.

— Позвольте мне внести ясность, офицер, и я надеюсь, что у вас включена камера видеозаписи. Мой сын с радостью будет сопровождать вас куда угодно, если у вас есть законные полномочия взять его с собой. Могу я взглянуть на копию ваших юридических документов, разрешающих вам сопровождать его? - Офицер, казалось, был возмущен тем, что ему бросили вызов, но по требованию отца была включена камера видеозаписи, и он должен был следовать букве закона, поскольку это был официальный запрос.

— Да, сэр. - Он связался по рации со своим напарником, чтобы тот принес документы, и передал их.

Просмотрев их, отец сказал: - Спасибо, офицер. Теперь мой сын спокойно отправится с вами.

Я тут же появился из-за спины отца, полностью одетый, улыбающийся и протягивающий руки за наручниками.

— Вы Эндрю Стивенсон?

— Да, сэр. Это я.

— Сэр, в наручниках нет необходимости. Вы не арестованы ни за какое преступление. Поскольку вы выглядите спокойным и умиротворенным, я провожу вас вон к той машине скорой помощи. Вас отвезут в больницу для обследования. Будут ли какие-либо проблемы?

— Никаких, сэр. Я готов идти. Спасибо вам за ваше вежливое отношение к моим родителям. Они заслуживают нашего уважения.

Удивленный своим настороженным спокойствием, я не выказал никаких признаков сопротивления, насилия или психического расстройства, когда полицейский без происшествий доставил меня в машину скорой помощи. Я добровольно лег на каталку, стоявшую рядом с машиной скорой помощи, и двое санитаров надежно пристегнули меня ремнями безопасности - стандартная процедура при транспортировке пациента в движущемся транспортном средстве. Когда мы прибыли в психиатрическую больницу, они подкатили меня на каталке к окошку регистрации и вручили дежурному документы, с помощью которых можно было оформить мое принудительное лечение.

— Насколько вам известно, принимает ли он наркотики или проявляет какие-либо склонности к насилию? - Спросила она парамедиков.

— Мы тщательно осмотрели его по дороге сюда и не обнаружили никаких признаков употребления наркотиков или алкоголя. Он был дружелюбен и не проявлял никакого насилия или иррационального поведения. Я не уверен, что он здесь делает, но теперь он в вашем распоряжении.

— Спасибо, джентльмены. Дальше мы сами разберемся. - Меня быстро переложили на другую каталку и снова пристегнули ремнями, когда вкатывали в отделение, снабдив новой повязкой для идентификации пациента.

— Как у вас дела, Эндрю? - Спросил меня дежурный, пытаясь сохранить спокойствие.

— Боюсь, вы поставили меня в невыгодное положение, сэр. Я не знаю вашего имени. Однако, отвечая на ваш вопрос, я могу сказать, что у меня все в порядке с волосами, которые у лягушки разделяются на три части, и это вполне нормально, если вы спросите меня.

— Извини, Эндрю. Меня зовут Рэндалл. Я буду твоим санитаром в эту смену, пока ты у нас. Спасибо за твою любезность. Большинство поступающих пациентов в твоей ситуации не так приветливы, как ты кажешься.

— Рэндалл, я надеюсь, ты найдешь меня дружелюбным и готовым к сотрудничеству. Я верю, что двустороннее общение пойдет на пользу нам обоим.

— Я тоже так думаю, Эндрю. Спасибо тебе. Это твоя комната. Когда мы снимем тебя с каталки, я бы хотел, чтобы ты спокойно разделся и положил свою одежду на кровать для меня, пожалуйста. Затем надень этот халат для пациентов, который свободно завязывается сзади. Мы закрепим твои вещи, когда ты будешь ложиться в кровать. Как только ты окажешься на месте, я дам инструкции привязать тебя к раме кровати с помощью этих наручников и фиксаторов для лодыжек для твоей защиты, пока тебя не осмотрят. Это будет проблемой?

— Вовсе нет, Рэндалл. Ты изложил свои пожелания убедительно и кратко. Я постараюсь действовать сообща, чтобы устранить любые проблемы.

— Я думаю, мы прекрасно поладим, Эндрю. Я бы хотел, чтобы все мои другие пациенты были такими же милыми, как ты. У тебя хорошая речь.

— Что ж, спасибо, Рэндалл. Я замолвлю за тебя словечко перед доктором, как только он соберется меня навестить.

Шокированный моим неожиданным предупредительным поведением, он усмехнулся моей веселости. - Теперь, когда ты в безопасности, мне велено дать тебе успокоительные и снотворные препараты. Они просто помогут тебе сохранять спокойствие в период ограниченной активности.

— Я понимаю и принимаю, что у тебя есть обязанности, которые ты должен выполнять, чтобы выполнять свою роль в этом учреждении. Ты получишь только мое полное содействие в любое время. Пожалуйста, Рэндалл, продолжай свою работу.

Он достал две таблетки и бросил их в мой открытый рот. Затем он предложил мне воды из стакана, приподняв мою голову рукой в перчатке. Я с готовностью принял воду и проглотил таблетки, позволив ему после этого полностью осмотреть мой рот. Рэндалл улыбнулся, подмигнул, поблагодарил меня и оставил наедине с моими мыслями. У меня было множество мыслей. Я медленно отогнал их в сторону, осознав свою потребность в спокойном сне. Как только мой разум отдохнет, он сможет работать лучше, поэтому я должен был заснуть. Я начал умножать в уме четырехзначные числа, и вскоре меня сморил сон.

Глава 6

В 9 утра меня разбудила веселая медсестра, которая принесла мне завтрак. Ванда спросила, не нужно ли мне помочиться или сделать укол. Я выразил желание помочиться, и она ловко использовала бутылочку для мочеиспускания с изогнутым горлышком для пациентов и надела ее на мой пенис. Затем она накрыла меня, чтобы я сделал это. Я кивнул, и она вынула бутылочку, закрыла ее и поставила на полку в своей тележке. Затем она подкатила тележку ко мне и накормила меня завтраком. Я был удивлен, узнав, что завтрак состоял только из продуктов, которые мне нравились, но я не упомянул об этом, хотя это было любопытно. Мы дружелюбно поболтали о пустяках. Она была опытной сотрудницей и прекрасно справлялась со своей работой. Я похвалил ее за профессионализм. Перед уходом Ванда поместила кнопку вызова рядом с моей правой рукой и проинструктировала меня нажимать на нее всякий раз, когда я почувствую необходимость в помощи. Она пообещала быстрый ответ, потому что иначе никто не захотел бы разбираться с последствиями.

Час спустя я нажал на кнопку, и мне принесли судно. Санитар-мужчина без труда помог мне поднять судно, чтобы поставить его в нужное положение. Хотя мне и не понравился запах, я воспользовался обстоятельствами. Моя задница была умело вычищена и обработана. Затем я переключился на работу. Я знал, что после 72 часов принудительного заключения потребуется слушание. Судья допросит врача, проводившего мое обследование, в присутствии моего адвоката и меня, после чего он определит, требуется ли дальнейшее обследование или меня следует освободить. Я с нетерпением ждал встречи с Айрой Эббот, но вместо этого испытал шок. В период принудительного обследования никто, кроме моей медсестры, санитаров, врача и адвоката, не должен был иметь ко мне доступа. Семья исключена, в частности, по терапевтическим причинам. Что меня потрясло, так это то, что Мэри-Бет вошла в мой обеденный перерыв. Ванда вкатила тележку с моим обедом, а Мэри-Бет вошла следом за ней. Затем Ванда быстро исчезла, как будто не должна была слышать ничего из того, что говорилось между мной и моей женой. Я предвидел, что такое может случиться, учитывая финансовые возможности Бена, поэтому я сделал единственное, что мог сделать в тот момент. Я притворился, что крепко сплю.

— Привет, дорогой. Ты чувствуешь себя лучше этим утром? Эндрю? Эндрю? Ты меня слышишь?

Она была встревожена моим отсутствием реакции, поэтому слегка постучала по моему лицу рукой, чтобы разбудить меня. Я изо всех сил старался не моргать и не реагировал.

— Эндрю! ЭНДРЮ, ПРОСНИСЬ! - Закричала она. Я не двигался с закрытыми глазами. Она попыталась влить мне в рот немного сока, чтобы вызвать реакцию со стороны нервной системы. Я позволил жидкости скататься по моему рту и вылиться на кровать.

— Что за хрень? Дерьмо. А теперь посмотри, что ты натворил. Эндрю? Ты меня слышишь? Я люблю тебя, Эндрю. - По-прежнему никакого ответа. - Черт, они, должно быть, дали тебе слишком большую дозу лекарств. Я попрошу Бена поговорить об этом с доктором. Предполагается, что ты должен быть настороже и бодрствовать ради меня. Как мы можем все уладить, если ты даже не знаешь, что я здесь? Дерьмо. Я проделала весь этот путь сюда просто так. - Она наклонилась и поцеловала меня в губы, в мои резиновые, неподатливые губы, и ушла. Ванда вернулась через пять минут.

— Что все это значило, Эндрю? Она набросилась на нас с резкими жалобами на то, что мы пичкаем тебя наркотиками и превращаем в зомби.

— Я не уверен, Ванда. Возможно, к этой кровати привязан не тот человек для обследования. Я не квалифицирован, чтобы диагностировать ее состояние, - улыбнулся я. - Извини, она разлила повсюду апельсиновый сок, когда подошла, чтобы дать мне отхлебнуть. Боюсь, ей не хватает твоих навыков.

— Нет проблем, Эндрю. У меня есть полотенце на резиновой подкладке, которое можно подложить под верхнюю часть твоего тела. Я мигом заменю его, и ты снова будешь сухим как стеклышко. Я не понимаю, почему тебя сдерживают физически, несмотря на то, что ты ведешь себя так спокойно. Я не вижу никаких признаков какой-либо физической реакции или насилия с твоей стороны. Я спрошу врача, можем ли мы тебя выписать. То, что ты так ограничен, только усложняет нашу работу вдвойне. Ты ничего не можешь сделать сам, поэтому нам приходится все делать за тебя.

— Я тоже этого не понимаю, Ванда. Я был бы признателен за любые ответы, которые ты могла бы дать от моего имени. Я понятия не имею, почему я здесь. Я бы никогда никому не причинил вреда, и меньше всего себе. У меня трое замечательных детей, ради которых я могу жить, и я надеюсь однажды стать дедушкой.

Затем мы мило поболтали о детях и внуках, пока она кормила меня обедом, прежде чем оставить в одиночестве. Из-за отсутствия часов, а также из-за того, что персоналу было приказано не сообщать мне о времени суток, я наблюдал за солнечными лучами, падающими на противоположную стену через окно, чтобы определить время приема пищи. Эта методика оказалась на удивление точной, поскольку я ожидал следующего визита Мэри Бет в обеденное время.

— Привет, Эндрю. Это снова я. Я ужасно скучала по тебе с тех пор, как ты появился здесь. Я пришла, чтобы снова угостить тебя обедом, поскольку тебе не разрешают есть самому.

В ожидании ее прихода я заставил себя напустить на себя оцепенелый вид, который, как я надеялся, убедит ее уйти как можно скорее. Моя голова покоилась на подушке, и хотя на этот раз мои глаза были приоткрыты, я смотрел прямо перед собой и изо всех сил старалась придать себе отсутствующий вид. Кроме того, во рту, который был приоткрыт, скопилось значительное количество слюны. Когда она посмотрела на меня, из уголка моего рта потекла слюна, а я, казалось, не замечал этого обстоятельства. Мои руки оставались безвольно опущенными.

— О боже, Эндрю. У тебя текут слюни. Ты можешь что-нибудь с этим сделать? Эндрю? Что происходит? Мне сказали, что ты разговаривал ранее. Тебе недавно давали еще какие-нибудь лекарства? Черт возьми! Эндрю? Эндрю! Дерьмо. Два дня подряд. Что они с тобой делают, милый? Они не должны были превратить тебя в зомби. Мне сказали, что лекарства, которые ты получал, только снимут напряжение днем и помогут тебе уснуть ночью.

Она похлопала меня по лицу сильнее, чем вчера. Она была явно недовольна моим отсутствием реакции и снова обвинила в этом санитаров или доктора.

— Я не знаю, что, черт возьми, происходит, но я собираюсь разобраться в этом прямо сейчас! - Она взяла салфетку и вытерла мои слюни. Я оставался безмолвным и неподвижным. Я хотел, чтобы она поверила, что у меня снова передозировка, возможно, чтобы я никому не мешал. Мне было все равно, во что она верила. Я просто хотел, чтобы она ушла. Вскоре она вернулась с Вандой, с которой я к тому времени уже подружился.

— Видите? Что вы с ним сделали? Посмотрите на него. У него мертвые глаза, и он не может ни двигаться, ни говорить. Мне нужно, чтобы он поговорил со мной. Как он может говорить со мной, если он в таком состоянии под действием наркотиков? - Гневно выпалила она.

Ванда парировала: - Я даю вам слово, миссис Стивенсон, что я не давала ему ничего сильнодействующего в свое дежурство. Я запишу это в его карту и прослежу, чтобы доктор Эдерле это увидел.

— Проследите, чтобы вы это сделали, или я лишу вас работы. Если бы я знала, насколько бесчеловечно с ним здесь будут обращаться, я бы никогда не подписала бумаги о его госпитализации. - С этими словами Мэри Бет ушла, оставив Ванду присматривать за мной. Как только дверь закрылась, Ванда рассмеялась.

— Почему ты так груб со своей женой и заставляешь ее думать, что ты под кайфом от наркотиков?

— То, что я все еще состою с ней в законном браке, не означает, что по закону я обязан отвечать ей взаимностью, не так ли? Она изменила мне с моим боссом. Вот почему я здесь. Они хотят наказать меня за то, что я не сотрудничал с их порочной схемой. Очень скоро я должен буду предстать перед судом и освободиться от этого карательного принудительного лечения.

— Если в твоем деле все обстоит именно так, то некоторые головы полетят с плеч. У нас полно реальных нуждающихся людей, и никто не использует систему для злоупотреблений в личных целях.

— Позволь задать тебе вопрос, Ванда. Я здесь уже два дня, а завтра будет ровно 72 часа. Я должен предстать перед судьей с моим лечащим врачом, не так ли?

— Это стандартная процедура, за исключением особых случаев.

— И разве за время моего пребывания здесь меня хотя бы раз не осмотрел бы врач?

— Да, конечно. В твоей карте указано, что доктор Эдерле - твой лечащий врач.

— Что ж, если это так, то он заодно с моей женой и моим очень богатым боссом. Я вообще не был ни у одного врача, ни по какой причине, с тех пор как я здесь. Я понятия не имею, как выглядит этот доктор Эдерле.

— Черт возьми, Эндрю. Все гораздо серьезнее, чем я думала, если ты говоришь мне правду. Что мне делать? Чем я могу тебе помочь? - спросила Ванда серьезно.

— Просто продолжай выполнять свои профессиональные обязанности, Ванда, чего бы они от тебя ни требовали. Я считаю тебя безупречной за твое участие во всем этом. Если мой адвокат того стоит, то завтра я должен уйти и никогда не возвращаться.

— Что ж, если это так, то я буду скучать по тебе, Эндрю, и я желаю тебе всего наилучшего. Ты этого не заслуживаешь. Доктора Эдерле могут уволить и лишить его полномочий из-за этого.

— Я не думаю, что его это волнует, Ванда. Я уверен, что Бен снабдил его золотым парашютом. Если подумать, могу я попросить тебя о личном одолжении?

— Конечно. Что ты имеешь в виду?

****************************

Я был обеспокоен тем, что это был мой третий день, и никто ничего не сказал о том, что меня доставят в суд, а утро уже прошло. Вскоре после обеда Мэри-Бет и Бен вошли в мою палату без сопровождения. Я был готов. Я снова изобразил оцепенение, как и вчера, с открытыми глазами и пуская слюни, как и раньше.

— Он выглядит точно так же, как и вчера, Бен. Никаких изменений.

— Доктор Эдерле поклялся, что он не принимал никаких лекарств в течение последних двадцати четырех часов. На данном этапе его ни в коем случае нельзя беспокоить по поводу действия каких-либо лекарств, если только они не передозировали его раньше. Я почти ожидал этого. Сделай то, о чем мы говорили ранее, Мэри-Бет. Подрочи ему. Если это не поможет, то ничего не поможет.

— Я могу попробовать, Бен. Делай, что считаешь нужным. Я просто хочу вернуть своего мужа.

— И я хочу, чтобы мой чертов предсказатель вернулся. Мы в тупике с тех пор, как он ушел. Давай, подрочи ему лучше всего в его жизни. Если он не отреагирует на это, отсоси ему. Ты доказала мне свои оральные способности, так что я знаю, что он ни за что не сможет устоять перед твоим ртом, даже в оцепенении. Это может вернуть его к жизни.

Моя вероломная жена кивнула в знак согласия и подошла к моей кровати. Однако, когда она подошла ко мне...

— Что? Что это за запах? Он ужасный. - Затем она откинула одеяло и задрала мою ночную рубашку. - Фу-у-у, он обделался. У него между ног целая куча его дерьма. Я ни за что не подойду к нему так близко. У санитара может уйти час на то, чтобы привести его в порядок. Я точно не хочу этого делать. За это им и платят. Давай уйдем и вернемся завтра, Бен.

Примерно через пятнадцать минут Ванда вернулась, заливаясь смехом.

— У этой сучки хватило наглости отчитать меня за то, что я оставила тебя одного в куче дерьма. Она сказала, что тебе лучше быть чистым завтра, иначе тебе придется здорово поплатиться.

— Прости, Ванда, но эта уловка сработала идеально. Но мне жаль, что тебе приходится этим заниматься.

— В этом нет ничего особенного. Кроме того, твое предложение какать на мочалку между ног упрощает уборку, никакой грязи, никакой суеты - только запах. Хотела бы я быть мухой на стене, когда она это почувствовала. Ты настоящий бунтарь, Эндрю.

— Спасибо, Ванда. Я понятия не имею, почему у меня сегодня не получилось выступить в суде. Бен, должно быть, откупился дополнительным временем. Это единственное, что имеет смысл.

— Даже если это правда, у тебя будет семидневное слушание, я гарантирую это, даже если им придется уложить тебя на кровать. Даже доктор Эдерле не сможет помешать этому процессу. Я просто ненавижу то, что тебе придется терпеть еще четыре дня такого лечения.

— Твоя смена - лучшие восемь часов в моем рабочем дне, Ванда. Спасибо тебе за твою доброту. Теперь нам нужно составить план на завтра. Ты достаточно близка с другими сотрудниками, чтобы оказать им завтра пару своевременных услуг?

— Думаю, да, но это зависит от того, насколько велики будут эти услуги.

— Я обещаю, что это простая процедура, но для этого понадобятся несколько человек.

*********************************

На четвертый день моего пребывания в "отеле для душевнобольных" Мэри-Бет и Бен снова вошли туда, ведя себя так, словно они здесь хозяева. Не обращая внимания на мой ошеломленный вид, она продолжила свою работу, пытаясь привести меня в чувство. Все еще полностью скованный, я не мог оказать ей физического сопротивления, но я хотел, чтобы они продолжали верить в то, что я не реагирую. Как только она обхватила рукой мой член и начала поглаживать, в комнату ворвался мужчина, которого я никогда раньше не видел, и подошел ко мне. Смущенная тем, что она со мной делала, Мэри Бет быстро отдернула руку и встала.

Он сказал: - Извините. Я не хотел бы мешать вашему визиту, но в данный момент я обязан измерить его кровяное давление. - Мэри Бет отошла от кровати. Санитар подмигнул мне и вручную снял три отдельных показания. Он не торопился снимать показания и насвистывал мотив старой песни Хэнка Уильямса "Твое обманчивое сердце". Я изо всех сил старался не рассмеяться.

После того, как он, в конце концов, оставил меня с ними наедине, Бен посмотрел в обе стороны коридора, прежде чем дать ей знак приступать. Как и прежде, как только она начала поглаживать, вошла незнакомая женщина-санитар, которой нужно было измерить мне температуру. После двух неудачных попыток она объявила, что батарейки, должно быть, сели. Она сказала, что сейчас вернется. Через десять минут она появилась снова, но с новым комплектом батареек. Должно быть, ей потребовалось еще десять минут, чтобы правильно их установить, прежде чем она смогла измерить мне температуру. Она извинилась за то, что помешала, и исчезла.

Они начали нервничать и были очень расстроены. Мэри Бет спросила Бена, могут ли ее обвинить в сексуальном насилии, если санитар сообщит о том, что она приставала ко мне, когда я был связан. Он заверил ее, что, как моя жена, она пользуется привилегиями, поэтому она возобновила свои усилия. Как только она вошла в ритм, вошла Ванда, заявив, что ей нужен образец крови для некоторых биохимических анализов. Она трижды притворилась, что промахнулась мимо моей вены, прежде чем, наконец, объявила об успехе. На самом деле, она никогда не прокалывала мне кожу. Все это было фальшивкой, но они не могли этого сказать. В конце концов Бен и Мэри-Бет расстроились, сдались и ушли. Мы с Вандой несколько минут хохотали до упаду. Мы оба покатились со смеху. Уловка сработала идеально. Они все еще считали меня кататоником и не смогли завершить свой подрывной эксперимент надо мной.

На пятый день моего пребывания у Ванды было замечательное предложение ограничить их доступ ко мне, и я от всего сердца согласился. Сразу после того, как Мэри Бет дотронулась до моих причиндалов, вошел Рэндалл, заявив, что ему нужно отнести мою кровать в подвал для компьютерной томографии моего мозга, и сказал им, что я могу отсутствовать пару часов.

Когда они выходили за дверь, Бен заметил: - Эдерле, несомненно, сдает много анализов. Я уверен, что Эндрю остается здесь подольше, по крайней мере, до тех пор, пока он не придет в себя. Я надеялся, что ты сможешь уговорить его раньше, но, похоже, они здесь очень заняты.

Рэндалл даже не успел вынести мою кровать из комнаты, как они скрылись в лифте. Он просто отвез меня обратно и сказал, что рад был помочь. Он сказал, что, когда Ванда поговорила с ним, он вызвался прийти в свой выходной, чтобы сделать это для меня. По-моему, с Рэндаллом все было в порядке.

Наступил шестой день, и я начал нервничать. Я устал от того, что меня постоянно сдерживали в течение почти недели, не давая возможности связаться с моим адвокатом или родителями. Ванда сказала, что Эдерле оставил четкие инструкции, запрещающие мне пользоваться всеми средствами связи в целях моего психического благополучия. Они были обязаны подчиниться, и я сказал им, что понимаю. К счастью, в тот день никто из заговорщиков не явился, чтобы приставать ко мне. Я планировал снова притвориться спящим, если они появятся. Я подумал, что они, должно быть, на совещаниях по поводу завтрашнего слушания. Отрабатывают, что говорить и что делать в мою предполагаемую "пользу". Я был взволнован и тревожился, надеясь, что мой адвокат завтра будет рядом. Я рассчитывал, что он справится. Я быстро успокоился, зная, что если мои родители скажут, что они сделают что-то для меня, они либо сделают это, либо погибнут, пытаясь. Они никогда раньше меня не подводили, и я верил, что они сдержат свое слово. Завтра все решится само собой.

На седьмой день моего пребывания в больнице, в 6 утра, Арлин, санитарка, которую я никогда не видела, разбудила меня и обтерла губкой, что обычно делала Ванда.

— Где Ванда? Она заболела?

— Она не заболела. Обычно мы работаем по пятидневной сорокачасовой рабочей неделе. Сегодня у нее один из выходных, так что я позабочусь о вас в эту смену. Кстати, меня зовут Арлин. Ванда сказала мне, что вы ее самый приятный пациент. Моя работа - подготовить вас к сегодняшнему судебному заседанию. Как только я вас побрею и приведу в порядок, Дэвид, другой санитар, принесет одежду, в которой вы были при поступлении к нам. Ванда убедила нас, что вам не потребуется насильственное одевание. Как только вы освободитесь от ремней безопасности и оденетесь, Дэвид пристегнет вас к инвалидному креслу. Это стандартная процедура для таких случаев, как ваш. Затем Дэвид погрузит вас в фургон на вашем кресле и отвезет в здание суда на слушание. Мне сказали, что это простая формальность и что вы вернетесь сюда после слушания. Будут ли какие-то проблемы с тем, что я вам сказала, Эндрю?

— Вы не встретите сопротивления с моей стороны, Арлин. Я помогу вам всем, чем смогу, чтобы облегчить вашу работу. Я с нетерпением жду сегодняшнего слушания. Надеюсь, оно будет очень поучительным.

— Что вы имеете в виду?

Глава 7

— О, ничего. Я просто думаю, что это может оказаться интересным для меня после того, как я провел здесь последние семь дней. - Я не хотел, чтобы это прозвучало слишком обнадеживающе.

— Я сожалею об этом, Эндрю. Вы, должно быть, особый случай. Обычно мы задерживаем таких людей на ночь, а если они становятся агрессивными, то самое большее на три дня. Я никогда не видела, чтобы кто-то так долго находился в заключении, как вы, но это предписание доктора Эдерле, поэтому мы должны его выполнять, иначе нас уволят.

— Я не жалуюсь ни на вас, ни на других сотрудников. Вы должны выполнять свою работу, и все, с кем я сталкивался, были непревзойденными профессионалами. Спасибо вам за вашу доброту.

— Ванда была права, Эндрю. Вы самый приятный пациент, который у нас когда-либо был.

Дэвид отвез меня в здание суда на специальном фургоне, который отвез меня в пустую комнату, пока не подошло время моего слушания в 9:00. Было приятно наконец-то увидеть часы на стене и узнать, который час. Никто не пришел поговорить со мной, пока меня не препроводили в зал суда 3В. Это было закрытое слушание. Закрытое для публики. Как Бену это удалось, оставалось загадкой. В зале суда присутствовало всего несколько человек, которые могли стать свидетелями этого знаменательного события. Мэри Бет бросилась ко мне и демонстративно обняла на глазах у остальных, но я проигнорировал ее и не ответил. Будучи связанным, я не мог оттолкнуть ее, и мой поступок мог быть расценен как жест насилия с моей стороны. Я не мог рисковать. Дэвид подтолкнул меня к столу, за которым сидели еще двое мужчин. Судебный пристав вошел в зал суда и объявил о приходе судьи. Я был единственным, кто не смог подняться.

Судебный пристав начал: - Ваша честь, первое дело в списке рассматриваемых дел - номер 37692, принудительное лечение мистера Эндрю Стивенсона. Все стороны присутствуют, ваша честь.

— Очень хорошо, и кто же представляет интересы мистера Стивенсона сегодня утром? - Спросил судья.

Двое мужчин немедленно встали, одновременно произнеся: - Я, ваша честь. - Один из мужчин был рядом со мной, а другой - позади меня.

— Кажется, здесь какая-то путаница. Кто из вас работает от имени мистера Стивенсона?

И снова они оба одновременно ответили: - Я, ваша честь.

— Хорошо, давайте разберемся с этим. По очереди. Вы, сэр, - и он указал на адвоката, стоящего рядом со мной, - Вы говорите, что вы адвокат мистера Стивенсона?

— Да, ваша честь, без вопросов. Я Ларри Рейнольдс, назначенный судом государственным защитником мистера Стивенсона. Я представлял мистера Стивенсона на первоначальном 72-часовом слушании и продолжаю его сегодня.

— Я вижу ваше имя в списке, советник Рейнольдс. Мне кажется, все в порядке. Теперь вы, сэр, - судья указал на другого мужчину, - кто вы такой и как вы утверждаете, что представляете мистера Стивенсона на этом процессе?

— Благодарю вас, ваша честь. Я адвокат, Айра Эббот, и мистер Стивенсон нанял меня лично, чтобы я представлял его интересы в этом деле. У меня с собой распечатка с подробным описанием перевода денег непосредственно с его банковского счета на мой бизнес-счет, что делает его моим клиентом.

— Это очень необычно. Большинству из тех, кто предстал передо мной, повезло, что их представляет один адвокат, а у этого два? Вы двое работаете вместе над этим делом?

— Нет, ваша честь, - ответили оба мужчины.

Судья посмотрел на меня: - Я полагаю, вы мистер Стивенсон, нынешний пациент психиатрической клиники. Вы в состоянии ответить на мои вопросы?

— Да, ваша честь. Я полностью понимаю все, что здесь сегодня происходит, и буду рад ответить на ваши вопросы.

— Хорошо. Спасибо, сэр. Как вы объясните тот факт, что здесь присутствуют два адвоката, которые утверждают, что представляют ваши интересы?

— Что ж, ваша честь, дело в том, что я никогда не слышал о мистере Рейнольдсе и не встречался с ним до этого момента. Я ничего не знаю ни о нем, ни о том, кто он такой, поэтому я не согласен с тем, чтобы он представлял мои интересы.

Эдерле прервал меня и вскочил на ноги: - Если позволите, ваша честь. Я доктор Эдерле, лечащий психиатр мистера Стивенсона. Как вы можете видеть, он задержан для своей и вашей защиты. Он не в своем уме и любит играть в игры, что он и пытается делать прямо сейчас. Насколько мне известно, Ларри Рейнольдс - единственный адвокат мистера Стивенсона, и его следует признать таковым.

— Спасибо вам за ваш вклад, доктор Эдерле. Если это правда, то это должно быть легко исправлено. А теперь, мистер Стивенсон, пожалуйста, продолжайте.

— Да, спасибо, ваша честь. Я действительно нанял Айру Эббота представлять мои интересы, и я хочу, чтобы он представлял меня здесь сегодня утром. На карту поставлена моя свобода, ваша честь, и я хочу, чтобы меня представляли наилучшим образом. Я надеюсь, что у меня все еще есть законное право выбирать своего представителя.

— Да, мистер Стивенсон, это так. Пожалуйста, проясните для меня кое-что. Вы встречались с адвокатом Айрой Эбботом до сегодняшнего утра по поводу вашего дела?

— Я могу ответить на этот вопрос, ваша честь, - заговорил Айра. - У меня здесь шесть письменных показаний под присягой, подписанных сотрудниками психиатрической больницы, которые отказывали мне в доступе к моему клиенту шесть дней подряд. Они сказали мне, что у него уже есть представитель, и не позволили Эндрю разобраться в возникшей путанице. Я изо всех сил старался встретиться со своим клиентом, но до этого момента мне не разрешали присутствовать при нем.

— Дайте мне взглянуть на эти письменные показания, - приказал судья. Судебный исполнитель передал их.

— Эти документы кажутся мне законными, - прокомментировал он.

— Это, должно быть, был недосмотр или ошибка со стороны персонала, ваша честь, - заявил доктор Эдерле. - Это была простая ошибка. Наш персонал сильно перегружен работой.

— Я понимаю, - проворчал судья.

— Поскольку мистер Стивенсон ясно дал понять, что желает, чтобы Айра Эббот представлял его интересы в этом деле, Ларри Рейнольдс, вы отстраняетесь от этого дела и освобождаетесь от какой-либо ответственности за его решение.

Айра снова заговорил: - Ваша честь, если позволите, поскольку я предпринял серьезные попытки встретиться со своим клиентом, но мне было отказано в доступе, могу ли я уделить час совещанию с моим клиентом, прежде чем приступить к рассмотрению этого дела?

— Это звучит разумно, адвокат. Я приказываю отложить рассмотрение этого дела на час. Мы перенесем рассмотрение дела на это время. Судебный пристав, найдите для них конференц-зал, но санитар должен постоянно находиться рядом с мистером Стивенсоном.

— Спасибо, ваша честь.

Дэвид, Айра и я последовали за судебным приставом в конференц-зал С. Мэри Бет, Бен и доктор Эдерли последовали за нами.

— Судебный пристав, эти трое здесь нежелательны. Не могли бы вы попросить их удалиться, пока я проконсультируюсь со своим адвокатом? - Судебный пристав попросил их удалиться, к их большому ужасу.

Я обсудил все с Айрой и стратегию проведения слушания, а также причины, по которым я хотел провести его так, как я предложил. Он сказал, что это было необычно, но он все понял и полностью поддержал меня. У Дэвида округлились глаза от того, что он услышал из моих уст, но Айра предупредил его, что услышанное им является конфиденциальной информацией и не подлежит разглашению. Затем Айра оставил нас в конференц-зале, уведомив их, что теперь мы доступны, когда судья пожелает возобновить рассмотрение нашего дела. Через час и пятнадцать минут нас вызвали в зал суда.

Прокурор начал с допроса доктора Эдерле.

— Да, сэр, это верно. Миссис Стивенсон, его жена, связалась со мной, расстроенная тем, что ее муж впал в бредовое состояние и выдвигал необоснованные обвинения и принимал решения, которые приводили к серьезным негативным последствиям для его жизни. Она также заявила, что он стал агрессивным и ударил ее. Она указала, что никогда не сможет выдвинуть против него обвинения, поскольку он был не в своем уме. Она умоляла меня вылечить его и помочь ему прийти в себя. Мы забрали его, и ее выводы подтвердились в моем присутствии. Он вел себя очень неразумно и жестоко. Он страдает аутизмом, и это может повлиять на его психическую нестабильность. После 72-часового слушания я почувствовал, что он по-прежнему представляет угрозу для себя и окружающих, поэтому суд дал мне полномочия задержать его до сегодняшнего слушания. Я по-прежнему считаю, что у него серьезное психическое расстройство, и мне нужно больше времени, чтобы найти наилучшие способы вернуть его к реальности. Вот почему я попросил поместить его в мое учреждение на неопределенный срок для дальнейшего лечения.

— Спасибо вам, доктор Эдерле. Я надеюсь, вы сможете помочь этому человеку в беде. Ваш свидетель, адвокат. Ваша честь, обвинение остается на своем месте.

Айра Эббот встал и подошел к нему для перекрестного допроса: - Доктор Эдерле, сообщала ли миссис Стивенсон какие-либо подробности, описывающие иррациональные обвинения Эндрю и его решения, которые ее сильно беспокоили?

— Да, она упомянула, что у него были галлюцинации, и он обвинил ее в добровольном участии в какой-то оргии с его боссом. Более того, из-за своих психотических галлюцинаций он попытался уволиться с работы в тот самый день, когда его повысили до должности со стартовой зарплатой в миллион долларов в год. Она считала, что никто в здравом уме не стал бы так поступать. Его саморазрушительное поведение негативно сказалось на их браке и его карьере.

— Понимаю. И всю прошлую неделю мистер Стивенсон был под вашим присмотром 24 часа в сутки 7 дней в неделю, верно?

— Да, это так.

— Могу ли я предположить, что за последние семь дней вы не раз беседовали с ним, чтобы подтвердить утверждения его жены?

— Я бы не стал так это характеризовать. Мои встречи с ним не были направлены на подтверждение чьего-либо мнения. Они были проведены, чтобы оценить его психическое состояние и определить, представляет ли он угрозу для себя или окружающих.

— И сегодня вы подтверждаете свое профессиональное мнение о том, что он склонен к насилию, представляет угрозу для себя и потенциальную угрозу для других?

— Да, сэр, это верно. Он напал на наших сотрудников и санитаров и жестоко с ними обращался. Вот почему он задержан. Не поймите меня неправильно. Мистер Стивенсон ни в коем случае не безнадежен. Я верю, что в любой момент мы можем добиться с ним успеха. Но до тех пор он нуждается в нашем постоянном профессиональном уходе.

— Это вы так говорите. Я нахожу интересным, что мистер Стивенсон не проявил никаких склонностей к насилию сегодня в зале суда. Как вы это объясните?

— По моему глубокому убеждению, он может проявлять кратковременные проявления самоконтроля, чтобы добиться желаемого. Он может надеяться, что его хорошее поведение в течение этого короткого периода времени повлияет на решение суда отменить его дальнейшее пребывание в нашем учреждении. Это было бы пародией.

— Позвольте мне вернуться к заданному ранее вопросу, доктор, если вы не возражаете. Сколько личных интерактивных сеансов, по вашему мнению, вы провели с Эндрю за последние семь дней для его обследования?

— На этот вопрос легко ответить. У меня было с ним шесть сеансов, продолжительностью по часу каждый. Один раз в день с 14:00 до 15:00.

— Вы уверены в этом, доктор Эдерле?

— Минуточку, сэр. Насколько я помню, это так. Позвольте мне проверить мои записи. - Он вытащил из кармана блокнот и просмотрел свои записи. - Да, я могу подтвердить, что эти сеансы проводились каждый день в указанное время. Обычно он был наиболее спокоен через пару часов после обеда.

— Могу я напомнить вам, что вы находитесь под присягой, доктор Эдерле?

— Нет необходимости напоминать мне об этом, сэр. Я присутствовал на сотнях подобных судебных слушаний. Информация, которую я вам предоставил, верна, - высокомерно заявил он.

— Благодарю вас, сэр. Я просто хотел внести ясность для протокола. Я завершил перекрестный допрос, ваша честь, но я оставляю за собой право вызвать свидетеля еще раз, если потребуется.

Судья кивнул. - Вы можете покинуть свидетельское место, доктор Эдерле. Благодарю вас.

Айра продолжил: - Если суду будет угодно, защита хотела бы вызвать миссис Мэри Бет Стивенсон для дачи показаний, пожалуйста.

Она была должным образом приведена к присяге и заняла свое место в качестве свидетеля. - Миссис Стивенсон, не могли бы вы рассказать суду о последовательности событий, которые привели вас к тому, что ваш муж невольно совершил преступление?

— Да, сэр. Мы с Эндрю посетили рождественский прием, организованный мистером Беном Хиггинсом, генеральным директором "Хиггинс Инвестментс" и работодателем Эндрю. Сразу после того, как Дон Шарп официально объявил о своем уходе, мистер Хиггинс сообщил хорошую новость о том, что Эндрю будет повышен в должности и займет его место в совете директоров. Я никогда не гордилась Эндрю больше, чем в тот момент. Примерно через час Эндрю начал сходить с ума и начал предъявлять своему боссу Бену Хиггинсу ложные обвинения в моей неверности. Мы с Беном оба были в ужасе. Мы понятия не имели, откуда Эндрю могла прийти такая идея. Он стал оскорблять меня словесно и физически и в порыве ярости покинул вечеринку. У него и раньше случались приступы, и я не обращала на них внимания, но это было по-другому. Я не знаю, давил ли на него его новый титул или что-то еще. Он сказал Бену Хиггинсу, что подает в отставку, и в ярости ушел, а я поехала с ним домой. Мы ужасно поссорились, когда он повторил свои бредовые обвинения и дал мне пощечину, когда я попыталась помешать ему уйти. Он собрал пару чемоданов, разрезал свое обручальное кольцо на кусочки и бросил их в меня, прежде чем уехать на машине.

— Я возражаю, ваша честь, - заявил обвинитель. - Квалифицирован ли этот адвокат, чтобы представлять интересы мистера Стивенсона? Все, что она показала, говорит против мистера Стивенсона. Поскольку она его жена, я не просил ее свидетельствовать против своего мужа, хотя мистер Эббот, похоже, не испытывает подобных угрызений совести.

Судья посмотрел на Айру, прежде чем вынести решение: - Ну?

Айра подтвердил: - Ваша честь, миссис Стивенсон не воспользовалась своим супружеским правом не свидетельствовать против своего мужа. Она признает, что несет ответственность за его первоначальное принудительное заключение. Я хотел бы зафиксировать все факты, прежде чем продолжить защиту моего клиента. Все ее показания соответствуют интересам моего клиента, ваша честь.

— Возражение отклонено. Вы можете продолжать, адвокат.

— Спасибо, ваша честь. Вы знаете, куда направился Эндрю после того, как оставил вас дома в ту ночь?

— Я не могу быть уверена. Но я нашла его в доме его родителей два дня спустя, когда он ответил на звонок своего отца. Я умоляла его вернуться.

— И как он отреагировал?

— Он как будто перестал быть самим собой. Он был совершенно сбит с толку и продолжал называть меня мисс Мидоуз, моей девичьей фамилией, ведя себя так, словно мы никогда не были женаты. И поскольку он был в доме своих родителей и ранее проявлял ко мне насилие, я, естественно, беспокоилась за их безопасность. Из-за своей хрупкости, в отличие от меня, они не смогли бы справиться с физическим нападением.

— Итак, позвольте мне спросить еще раз для ясности. Вы заявляете для протокола, под присягой, что у вас никогда не было интимных отношений с Беном Хиггинсом, которые могли бы побудить Эндрю захотеть расстаться с вами. Это верно?

— Да, это верно. Я имею в виду, что я танцевала с ним на вечеринке, а также с другими людьми в совершенно невинной обстановке. Мы с мистером Хиггинсом никогда не были близки. Между нами не было секса. Все это находится в воображаемом мире Эндрю. Ему нужна помощь, и я хочу, чтобы он получил ее и смог вернуться домой. Я люблю тебя, Эндрю, и я просто хочу для тебя самого лучшего, - умоляла она.

— Спасибо, миссис Стивенсон. На этом я закончил ваш допрос. Ваша честь, если суду будет угодно, я хотел бы вызвать мистера Бена Хиггинса для дачи показаний, пожалуйста.

Прокурор снова возразил. - Ваша честь, это пустая трата времени суда. Какое отношение показания мистера Хиггинса могут иметь к слушанию по делу мистера Стивенсона о взятии его под стражу?

Судья снова посмотрел на Айру. - Ваша честь, этот человек был его работодателем в течение двадцати лет. Было заявлено, что поведение Эндрю было безумным - уйти в отставку перед лицом повышения до зарплаты в миллион долларов. Этот свидетель, возможно, сможет пролить на это некоторый свет.

— Возражение отклонено. Я разрешаю, адвокат, но давайте не будем слишком отклоняться от темы. Понятно?

Айра ответил: - Понятно, ваша честь. Спасибо.

Бен Хиггинс был приведен к присяге и заменил Мэри Бет в качестве свидетеля.

— Мистер Хиггинс, до недавнего инцидента с Эндрю, который мы сегодня обсуждали, как бы вы охарактеризовали его как сотрудника?

— На этот вопрос легко ответить. Я бы назвал его образцовым сотрудником, умным, честным и трудолюбивым. Я наблюдал, как он становится самостоятельным с тех пор, как впервые пришел к нам много лет назад. Хотел бы я, чтобы у меня было еще десять таких же, как он. Вот почему я предложил ему место в совете директоров и солидную зарплату.

Глава 8

— Как вы думаете, что вызвало у Эндрю такую реакцию, которую он проявил на вечеринке в тот вечер?

— Я действительно не могу сказать точно. Он марширует в такт с другим барабанщиком. Это одна из тех вещей, которые делают его таким ценным приобретением для компании. Мне не терпится вернуть его на работу. Он практически незаменим.

— Высокая похвала для человека, который обвинил вас в сексуальных отношениях со своей женой. У вас есть какие-нибудь предположения, что могло спровоцировать эти вспышки с его стороны?

Бен изобразил, что вопрос его встревожил. - Я не могу сказать. Он хороший человек. У него просто голова пошла кругом. Мне нужно, чтобы он вернулся в седло.

— Не можете сказать? Или не хотите говорить, мистер Хиггинс? Позвольте мне перефразировать мой вопрос. Сегодня здесь были даны показания о том, что ваш сотрудник Эндрю Стивенсон обвинил вас в интимных сексуальных отношениях со своей женой. Чтобы помочь суду лучше понять психическое состояние Эндрю в то время, можете ли вы категорически заявить для протокола, есть ли доля правды в этом утверждении? Были ли у вас когда-либо интимные сексуальные отношения с женой Эндрю, Мэри Бет Стивенсон?

— Нет! У меня никогда не было никаких интимных отношений с миссис Стивенсон. Я искренне сочувствую Эндрю. Его мозг работает не так, как у нас с вами. Он особенный, и, насколько я понимаю, у него зрительные галлюцинации. Мы все надеемся на вас, Эндрю. Возвращайтесь к нам, как только сможете.

— Спасибо, мистер Хиггинс. Вы можете уйти.

Я старался сохранять бесстрастность, когда Мэри-Бет и Бен давали показания, чтобы никакая негативная реакция не могла быть неверно истолкована как проявление насилия. Затем Айра поговорил с судьей.

— Ваша честь, если суду будет угодно, я хотел бы приобщить к делу в качестве доказательства эти аудиовизуальные записи, скопированные из архивов психиатрической клиники, где мой клиент содержался в принудительном порядке.

— Возражаю, ваша честь. Обвинение не было проинформировано о каких-либо подобных доказательствах заранее, поэтому их невозможно приобщить.

Айра парировал: - До сегодняшнего утра суд даже не знал, что я представляю интересы мистера Стивенсона. Как его адвокат, я запросил архивные видеозаписи из палаты мистера Стивенсона во время его пребывания в лечебном учреждении, ожидая, что они могут понадобиться в качестве опровержения свидетельских показаний. У меня есть нотариально заверенные документы, подтверждающие, что эти видеозаписи нетронуты и точно отражают состояние Эндрю.

Судья парировал: - Разумный аргумент, адвокат. Я свяжусь с лицом, подписавшим этот документ, для независимой проверки подлинности. Если ваше заявление соответствует действительности, я разрешаю это. В заседании суда объявляется перерыв на тридцать минут. - Во время перерыва Айра попросил Дэвида отвезти меня в конференц-зал на время перерыва. Он попросил Дэвида угостить меня кока-колой и пачкой крекеров. Троим заговорщикам не разрешалось встречаться со мной в течение этого времени. После перерыва заседание продолжилось. Записи были должным образом представлены в качестве доказательств на слушании, и доктор Эдерле, казалось, очень нервничал. Айра возобновил свою работу в качестве моего адвоката и спросил судью, может ли кто-нибудь из присутствующих в зале суда включить DVD-диски в зале суда. Предвосхищая просьбу, судья вызвал Сандру, секретаря суда, чтобы удовлетворить просьбы Айры.

— Сандра, у тебя в руках шесть DVD-дисков, на которых показаны все шесть дней, в течение которых Эндрю был пациентом психиатрической клиники. Я бы хотел, чтобы ты произвольно выбрала любой диск за любой день и, пожалуйста, перемотала действие на 2 часа дня.

— Да, сэр. Просто дайте мне минуту или две.

На верхнем экране было видно, как она двигала указатель, пока не достигла отметки времени в 2 часа дня в углу видео, и оттуда началось воспроизведение. В центре экрана был я, спокойно отдыхающий в одиночестве. В комнате больше никого не было.

— Не могли бы вы сделать звук погромче, пожалуйста? Я не слышу, как доктор Эдерле разговаривает с Эндрю.

— Звук уже включен, сэр. Кажется, в комнате больше никого нет, а мистер Стивенсон сам по себе не издает ни звука.

— Интересно. Не могли бы вы тогда перемотать по тридцать секунд, пока доктор Эдерле не придет на сеанс к Эндрю?

— Конечно, сэр. Это сэкономит нам время. - Она несколько раз нажала на тридцатисекундную кнопку перемотки вперед, но, похоже, в комнате больше никого не было, пока не истек час.

— Ваша честь, по-видимому, произошло какое-то недопонимание. Доктор Эдерле так и не появился на своем сеансе в тот день в указанное время. Вместо того, чтобы заставлять доброго доктора возвращаться за стойку, не могли бы вы попросить его ответить с того места, где он находится, и сообщить администратору, в какое время нам следует просматривать палату Эндрю, чтобы зафиксировать его сеанс в любой заданный день и время? Должно быть, он оговорился во время перекрестного допроса.

— Так приказано. Доктор Эдерле, не могли бы вы встать, свериться со своими записями и сообщить секретарю конкретную дату и время, когда вы проводили осмотр пациента? Вы все еще находитесь под присягой, доктор, - напомнил судья.

Очень взволнованный доктор поднялся на ноги и нервно пролистал страницы с записями, которые были у него с собой. - Простите, ваша честь. Я, кажется, перепутал время сеанса.

— Все в порядке, доктор. Вчерашнего сеанса вполне достаточно. Можете ли вы вспомнить по памяти, в какое приблизительно время вы вчера проводили обследование пациента? Секретарь с радостью найдет любое указанное вами время.

— Ну, моя память уже не та, что раньше, ваша честь, поэтому я делаю письменные пометки. Извините, но я не могу назвать конкретное время или дату здесь и сейчас.

— Ваша честь, если позволите, - вмешался Айра. - Я уже просмотрел все шесть DVD-дисков самостоятельно. Доктор Эдерле за всю неделю не провел ни одного сеанса с моим клиентом. У нас нет времени проверять мои выводы здесь, и мои показания в качестве его адвоката могут быть расценены как подозрительные. Я предлагаю хорошему доктору предоставить Сандре любой из шести дней, в течение которых, по его мнению, он проводил какие-либо сеансы с моим клиентом. А пока она перематывает время в поисках несуществующего сеанса, я хотел бы продолжить защиту моего клиента. На кону его свобода и репутация, ваша честь, и я уверен, что мы оба хотим услышать в этом деле только правду.

Ошеломленный судья, осознавший, что пользующийся доверием доктор психиатрии, похоже, только что солгал в зале суда, был недоволен. Он посмотрел доктору в глаза.

— Доктор Эдерле, не могли бы вы сообщить Сандре хотя бы одну дату, когда вы проводили ознакомительную сессию с Эндрю, поскольку вы уже давали показания в этом суде?

— Извините, ваша честь, я не могу, - и он снова сел, признавая свое поражение.

Айра заявил: - В таком случае, ваша честь, я предлагаю не поручать Сандре поиск несуществующих сеансов и признать, что доктор Эдерле сейчас отказывается от своих предыдущих показаний. Кроме того, ваша честь, просмотр видеозаписей покажет, что за все семь дней заключения со стороны моего клиента не было зафиксировано ни одного случая агрессивного поведения. Недельного заключения, которое пережил Эндрю, могло бы свести с ума любого мужчину, но мой клиент вел себя исключительно образцово. Я могу прямо сейчас представить сотрудника в качестве свидетеля его дружелюбного поведения, но этот человек неохотно дает показания, опасаясь потерять работу. Однако, если вы этого потребуете, они готовы дать показания от его имени, чтобы раскрыть ужасные обстоятельства, в которых Эндрю оказался без уважительной причины.

Судья попросил обоих адвокатов подойти к нему.

— Советник Эббот, готовы ли вы представить этого свидетеля прямо сейчас?

— Да, ваша честь.

— Очень хорошо. Тогда увидимся со свидетелем в моем кабинете через пять минут. Судебный пристав, пожалуйста, поддержите порядок в зале суда во время нашего краткого отсутствия. - Судебный пристав согласился. Я остался в зале суда вместе с остальными.

Айра встретил Ванду в вестибюле перед входом в зал суда.

— Судья хочет заслушать ваши показания наедине в своем кабинете, Ванда. Поскольку это всего лишь слушание, а не формальный суд присяжных, у судьи есть возможность предотвратить негативное влияние ваших показаний на вашу работу. - Ванда и оба адвоката вошли в кабинет судьи вместе с Вандой.

Судья представил присутствующих, а затем начал: - Это закрытое заседание, на котором мы должны докопаться до истины. В связи с этим я приказываю, чтобы это заседание и вся информация о нем были засекречены и не распространялись за пределами этих помещений. Это понятно? - Все согласились.

— Итак, мэм. Можете ли вы подтвердить, что вы работали в агентстве по охране психического здоровья с участием Эндрю Стивенсона?

— Да, ваша честь. Вот мое удостоверение личности и цифровая карта доступа, позволяющие мне попасть в это учреждение. Я предлагаю вам связаться с любым, кто ответит по номеру этого учреждения, и попросить его описать вам меня по телефону. Сходство на моем удостоверении личности будет соответствовать их описанию. Меня там все знают. - Судья привел ее к присяге.

— Я увидел достаточно, чтобы считать вашу личность подтвержденной, Ванда. Не могли бы вы описать свое общение с мистером Стивенсоном за последнюю неделю?

— Да, ваша честь. Эндрю, пожалуй, самый приятный человек из всех, кого я когда-либо встречала, как в больнице, так и за ее пределами. Он ни разу не проявил враждебности по отношению к кому-либо из персонала. Я проводила с ним по восемь часов в день в течение пяти из последних семи дней. Честно говоря, я проводила каждую свободную минуту в его обществе, потому что он такой интригующий человек. Я поговорила со всеми другими сотрудниками, которые также сталкивались с ним, и все они согласились с оценкой, которую я вам только что дала, хотя я хочу совершенно четко заявить, что я не врач, поэтому не имею права ставить какой-либо диагноз. Но вы спрашивали только о моем опыте общения с ним.

— Ванда, если он был таким мягким и отзывчивым, как вы говорите, почему тогда его держали взаперти всю неделю? Разве это не необычно?

— Да, ваша честь, это так. Единственная причина, по которой он был задержан, заключается в том, что в настойчивых приказах доктора Эдерле было ясно сказано, что его нельзя освобождать ни при каких обстоятельствах. Никто не мог понять, почему. Это создало нам дополнительную работу. Нам приходилось пользоваться бутылочками для мочи и судном, мыть его, кормить и обтирать губкой. Он мог бы сделать все это сам, но ему не разрешили.

— Понимаю. Спасибо вам, Ванда. Вы мне очень помогли. Помните, консультанты, никому ни слова об этом. Если эта милая леди потеряет работу из-за своих показаний, полетят головы.

— Да, ваша честь, - ответили адвокаты одновременно. Ванда незаметно удалилась через боковую дверь, когда все трое вернулись в зал суда, после чего слушание было возобновлено.

Судья призвал суд к порядку и спросил: - Есть ли еще какие-либо доказательства, которые можно представить, или защита решила отдохнуть?

Айра снова заговорил: - Да, ваша честь. Если суду будет угодно, защита может использовать еще один короткий видеоролик в качестве доказательства в качестве прямого опровержения предыдущих показаний свидетелей. Как и в случае с другими доказательствами, я не смог предоставить их ранее по тем же обстоятельствам.

Судья посмотрел на прокурора: - Есть возражения?

Он развел руками: - Я не думаю, что это что-то изменит, ваша честь. В интересах честной игры у нас нет возражений.

— Пять минут, вы сказали? - обратился судья к Айре.

— Да, ваша честь. Самое большее, пять минут.

— Очень хорошо. Представьте свои доказательства суду. Какова цель этого видео?

— Оно напрямую говорит о мотивах всех вовлеченных сторон, ваша честь. Мы считаем, что это видео прояснит многое из того, что ранее вызывало недоумение по поводу поведения Эндрю на вечеринке.

— Продолжайте, - согласился судья.

Я воспользовался своим ноутбуком, чтобы загрузить видеоклип из облака и скопировать его на USB-накопитель. Я передал USB-устройство Сандре, которая начала проигрывать его в открытом судебном заседании. Мэри Бет и Бен Хиггинс громко ахнули, когда на видео было показано, как обнаженная Мэри Бет занимается с Беном оральным сексом, прежде чем это переросло в половой акт. Лица обоих были отчетливо видны в высоком разрешении. Воображению не оставалось ничего иного. Бен вскочил на ноги.

— Протестую! Прекратите это! Немедленно прекратите проигрывать эту возмутительную запись! - Настаивал Бен. Сандра посмотрела на судью, который кивнул, и остановила дальнейшее воспроизведение. Целых пять минут были не нужны. Ущерб был нанесен. Бен продолжил: - Где вы взяли эту запись? Как она оказалась у вас? - Потребовал он ответа.

— Ваша честь, я хотел бы вызвать для дачи показаний моего последнего свидетеля, который может ответить на этот вопрос. Эндрю Стивенсона.

— Очень хорошо, но сначала, санитар, я приказываю вам немедленно освободить мистера Стивенсона от всех наручников. В моем зале суда с ним будут обращаться как с человеком, а не как с животным. - Дэвид снял с меня все наручники. Я поднялся на ноги и подошел к свидетельскому месту - это были первые шаги, которые я сделал за последнюю неделю.

Айра начал свой допрос: - Эндрю, не могли бы вы рассказать суду, что это за запись?

— Да, сэр. Это неотредактированная видеозапись, на которой моя жена, Мэри Бет Стивенсон, вступает в интимную сексуальную связь с генеральным директором моего работодателя, мистером Беном Хиггинсом, в доме мистера Хиггинса.

— Не могли бы вы, пожалуйста, рассказать суду, как к вам попала эта запись?

— Да. Я использовал мобильный телефон, чтобы записывать их действия через одностороннее зеркало в спальне рядом с тем местом, где меня удерживали против моей воли. Мне физически не давали уйти. Мистер Хиггинс сообщил мне, что использование моей жены для его сексуального удовольствия будет моим способом продемонстрировать ему свою преданность и гарантировать мое новое повышение. Я отправил копию видео в свой облачный аккаунт и стер его с мобильного телефона. Я был заперт в спальне с Труди Салман, женой члена правления Роберта Салмана, поскольку вооруженный охранник за дверью помешал мне выйти. Она была там, чтобы с помощью своих сексуальных чар развеять все мои опасения по поводу того, что я могу делить свою жену с моим боссом. Она добровольно позволила мне привязать ее к кровати полностью одетой в ожидании интимной встречи со мной, которая так и не состоялась. Я оставил свой телефон в поместье Хиггинсов, чтобы мне не позвонили. Затем я совершил рискованный побег через окно спальни и поехал домой на своей машине.

— Эндрю, вы когда-нибудь разрешали интимную связь между Беном Хиггинсом и вашей женой?

— Нет, сэр, я этого не делал. Я предельно ясно дал понять обеим сторонам, что подобные действия приведут к моему разводу с Мэри Бет. Я не оставил места для сомнений.

Прокурор больше не мог сдерживаться: - Ваша честь, я возражаю против такой линии допроса. Я полагаю, мы были очень терпеливы. Какое, скажите на милость, отношение этот допрос имеет к вынужденному заключению мистера Стивенсона?

— Я так рад, что вы задали этот вопрос, адвокат, - категорично заявил Айра Эббот. - Это имеет непосредственное отношение к данному делу. Показания мистера Стивенсона подтвердились. Каждое его слово. Тем не менее, тот самый врач, который, как предполагалось, должен был обследовать и лечить мистера Стивенсона, был опровергнут в этом суде прямыми видеодоказательствами. Какие возможные мотивы могли быть у хорошего врача, чтобы отказаться от своих убеждений? Я полагаю, что деньги Бена Хиггинса могли предоставить ему миллионы причин. Во-вторых, жена Эндрю, которая просила о принудительном заключении его под стражу, также оказалась лгуньей, когда заявила, что заблуждения Эндрю относительно нее и его босса были необоснованными. Оба их свидетельства о законности их отношений также были опровергнуты прямыми видеодоказательствами. Ваша честь, я утверждаю, что эти трое лжецов вступили в сговор против моего клиента ради собственной выгоды. Мистер Хиггинс дал показания о том, что он срочно хочет, чтобы Эндрю вернулся к работе в качестве самого ценного сотрудника. Госпожа Стивенсон не хочет, чтобы ее муж разводился с ней, потому что его зарплата была увеличена до миллиона долларов в год, что значительно улучшило бы их образ жизни. Есть еще вопросы, господин прокурор? - У прокурора хватило здравого смысла спокойно сесть.

Судья вмешался: - Я увидел и услышал достаточно, чтобы признать, что этот невиновный человек пострадал от рук трех заговорщиков. Цель этого слушания - определить, следует ли поместить мистера Эндрю Стивенсона в принудительное лечение на неопределенный срок. Я считаю, что нет никаких оснований утверждать, что мистер Стивенсон склонен к насилию или представляет опасность для себя или для кого-либо еще. По моему безоговорочному мнению, он в таком же здравом уме, как и я. Мистер Стивенсон, с этого момента вы можете идти. Психиатрическое учреждение больше не имеет права содержать вас у себя. Мистер прокурор, я предлагаю вам вернуться в свой кабинет и в первоочередном порядке выдвинуть обвинения против доктора Эдерле, миссис Мэри Бет Стивенсон и мистера Бена Хиггинса в сговоре, недобровольном привлечении к ответственности под ложным предлогом, лжесвидетельстве и во всем остальном, что вы можете придумать, чтобы обвинить этих сообщников. - Прокурор кивнул в знак согласия.

— Ваша честь, прежде чем закончится это слушание, не могли бы вы подписать судебный запрет в отношении Мэри Бет Стивенсон и Бена Хиггинса держаться подальше от моего клиента? Учитывая характер того, что стало известно сегодня, они уже доказали, что представляют угрозу для него физически и морально и могут разрушить его жизнь. Подробности судебного запрета изложены в документе, который я подготовил для вас. - Айра передал его судебному приставу, который передал его судье.

Глава 9

— Это кажется стандартным и уместным в данных обстоятельствах. Я подписываю это сейчас. Судебный пристав, убедитесь, что эти двое получат копии этого судебного запрета, прежде чем покинут зал суда. Если кто-либо из вас нарушит этот приказ и посетит мистера Стивенсона по месту жительства или работы или свяжется с ним любым способом, вы снова предстанете передо мной и пожалеете об этом. Я ясно выразился? - Они оба кивнули в знак понимания. - Миссис Стивенсон, вам придется через адвоката договориться о том, чтобы забрать ваши личные вещи из дома, который вы делили с мистером Стивенсоном, пока не истечет срок действия этого судебного запрета или он не будет отменен. Настоящим я приказываю закрыть это слушание и должным образом запротоколировать ход судебного разбирательства и внести его в постоянный протокол. Судебный пристав, объявляется пятнадцатиминутный перерыв до слушания следующего дела, - он постучал молотком.

— Всем встать...

И вот так внезапно моя жизнь изменилась к лучшему. Я от всего сердца поблагодарил Айру и сказал ему, что, сколько бы он ни хотел запросить с меня за свои услуги, это стоит каждого пенни. Я проявил настойчивость и преодолел это ужасное испытание. Он объяснил, что принял мой задаток, чтобы по закону заявить на меня права как на своего клиента, но что он вернет все до последнего цента, поскольку многим обязан семье моей матери. Я обнял этого человека и с энтузиазмом поблагодарил его еще раз.

Айра отвез меня к дому моих родителей, так как моя машина все еще стояла там. Я провел с ними весь день, поблагодарив их также за то, что они наняли Айру от моего имени. Я решил позвонить флористу и отправил три дюжины роз в центр психического здоровья для всех их трудолюбивых сотрудников. Когда день пошел на убыль, я собрал два чемодана с одеждой и другими вещами и вернулась в свой прежний дом. Я думал, что в прежний, потому что теперь для меня это просто дом, а не семейное гнездо. У меня нет планов оставаться в этом доме надолго теперь, когда я собираюсь развестись с Мэри Бет. Не зная, заходил ли Бен в дом и занимался ли с ней сексом на нашей кровати, я решил перенести свои вещи в одну из других спален, где также была смежная ванная. Я убедился, что в хозяйской спальне не осталось ничего из моих вещей, и не трогал ее потенциально зараженные вещи. Она могла забрать все, что у нее было, при условии, что меня не было рядом, когда она это делала. Я обнаружил, что мой телефон, который я оставил в особняке Хиггинса, вернулся в дом на зарядке. Я решил припрятать свой одноразовый телефон на черный день и возобновить пользоваться старым, поскольку Мэри-Бет и Бену было запрещено со мной связываться. Устроившись поудобнее, я впервые за неделю выспался по-настоящему спокойно. На следующее утро Элизабет разбудила меня своим звонком.

— Привет, папа. Я надеюсь, ты гордишься собой?

— Привет, Лиз. За что я горжусь собой?

— За то, что в одиночку разрушил твою и мамину жизни. Энди и Дейзи пришли ко мне домой прошлой ночью, и мама рассказала, какие ужасные вещи ты совершил.

— Понимаю. И что же, по-твоему, я такого сделал твоей матери?

— Она сказала, что ты увидел, как она танцевала один танец с твоим боссом, Беном Хиггинсом, на корпоративной рождественской вечеринке, и вышел из себя от этого. Она сказала, что ты бросил ее там, у него дома. Сказал, что хочешь развестись и уволиться со своей работы стоимостью в миллион долларов, просто чтобы досадить ей. Она говорит, что не знает, почему ты ее бросил и что с тобой случилось. Она также рассказала нам, что ты выгнал ее из ее собственного дома и заставил судью издать запретительный судебный приказ против нее. Боже, папа, ты сделал все возможное, только что не застрелил ее из пистолета.

— Лиз, я... – она перебила меня.

— Мама сказала нам троим, чтобы мы не слушали твою ложь. Ты встречаешься с другой женщиной, папа? Так вот в чем дело?

— Значит, ты принимаешь сторону своей матери и не хочешь слушать ничего из того, что я хочу сказать?

— В этом-то все и дело, пап.

— Тогда зачем ты вообще позвонила мне, Лиз, если не хочешь выслушать мою версию событий?

— Я позвонила, чтобы просто выяснить причину, папа? Почему ты так поступаешь с мамой? Зачем разрушать свой брак и карьеру? Должна быть другая женщина! Просто скажи мне правду.

Я был зол на Мэри-Бет за то, что она солгала детям и настроила их против меня. Мэри-Бет, вероятно, не верит, что я выдам ее детям, показав им то видео, на котором запечатлен неосмотрительный поступок их матери. Я не могу винить своих детей за то, что они поверили своей матери, но я был очень разочарован тем, что им не было интересно выслушать мою версию.

— Тебе нужны ответы? Ты найдешь их в здании суда. Запиши этот номер, Лиз. Дело № 37692, касающееся принудительного лечения мистера Эндрю Стивенсона.

— Что? Что это за дерьмовый ответ?

— Ты сказала, что позвонила, чтобы получить ответы. Я рассказываю тебе, где их найти. Найди и просмотри материалы судебного заседания. Это будет полезно. Лиз, я думаю, это здорово, что вы, ребята, эмоционально поддерживаете свою мать. После нашего развода ей еще больше понадобятся утешение и поддержка, которые вы трое сможете ей оказать. Если ты, Энди и Дейзи откажетесь когда-либо снова разговаривать со мной и встанете на сторону своей матери, так тому и быть. Но если ты умная молодая женщина, которую я вырастил и люблю всем сердцем, то найдешь официальные судебные протоколы по этому делу. Передай Энди и Дейзи, что я люблю их так же сильно, как и тебя. До свидания, Лиз. - Затем я повесил трубку. Только время покажет, что с ними произойдет.

Вскоре после того, как Лиз повесила трубку, мой телефон зазвонил снова.

— Привет, Эндрю. Это Билл Спенсер-младший, новый руководитель отдела оценки потенциальных клиентов.

— Я очень хорошо знаю, кто ты, Билл, и твой отец тоже. Как ты, возможно, знаешь, а может, и нет, я уволился с работы у Хиггинса, так что больше не являюсь твоим коллегой.

— Да, именно по этому поводу я тебе и звоню. Эндрю, я сочту за честь, если ты позволишь мне угостить тебя обедом сегодня в любом месте, которое ты назовешь, независимо от стоимости. Я угощаю. Я знаю о неприязни между тобой и Беном. Это не имеет к нему никакого отношения, и я клянусь, что его там не будет. Это останется только между нами.

Должен признаться, я был заинтригован. Он знает, что я уволился, но все равно хочет встретиться со мной? Пусть это ему дорого обойдется, усмехнулся я про себя. Я подумал об одном из самых дорогих ресторанов в городе.

— Хорошо, Билл. Я разрешу тебе угостить меня обедом в стейк-хаусе Double Eagle в Дель-Фриско в 13:00. Тебе все еще интересно?

— Конечно, Эндрю. Отличный выбор. Увидимся в час.

************************************

Я никогда раньше не был в таком дорогом ресторане. Мэри-Бет несколько раз упоминала, что нам стоит его попробовать, но я знал, что он непомерно дорогой. Не было смысла тратить так много на одно блюдо, но я был гораздо более консервативным, чем она, хотя зарабатывал значительно больше. Билл пришел как раз вовремя. Мы сделали заказы и начали болтать, как только подали закуски.

— Я думаю, тебе интересно, почему я попросил тебя встретиться со мной, Эндрю. Причина, буду честен, эгоистичная. Ты действительно каким-то образом порвал с Беном. Я не посвящен во все подробности, но, как я уже сказал, я пригласил тебя сюда не для того, чтобы говорить о нем. Как только он понял, что ты никогда не вернешься в "Хиггинс Инвестментс", он решил назначить своего второго кандидата на должность, с которой ушел Дон Шарп и с которой ты уволился в тот самый вечер, когда тебя повысили. Теперь у меня есть очень хорошая идея, почему ты уволился и почему в настоящее время живешь отдельно от своей жены. Прежде чем ты спросишь, я должен был пройти тот же тест на лояльность, который он задал тебе. Мысль о том, что я буду делить свою жену с шестью другими мужчинами, поначалу вызывала у меня беспокойство, однако на наше решение принять ее сильно повлияла зарплата, а также преимущества совместного проживания с их женами. Я не критикую тебя за то, что ты отвергаешь такой образ жизни. Напротив, я бесконечно благодарен тебе за то, что ты это сделал, потому что это дало мне возможности как в финансовом, так и в сексуальном плане.

— Я не держу на тебя зла, Билл. Очевидно, мы с тобой не из одного теста сделаны. Каждому свое. Мои поздравления. Но ты ведь не поэтому попросил меня встретиться с тобой, не так ли? Ты мог бы позлорадствовать по поводу своего нового повышения по службе по телефону. Так чего же ты от меня хочешь?

Мы прервали наш разговор, пока официанты подавали нам основные блюда и освежающие напитки. Все выглядело и пахло исключительно аппетитно.

— Ты, конечно, прав, Эндрю. Я бы хотел на минутку воспользоваться твоим гениальным умом, если бы мог.

— Это зависит от того, в каком смысле, Билл?

— Что ж, теперь, когда я приступил к исполнению своих обязанностей вице-президента "Хиггинс Инвестментс" в связи с прогнозами по проспектам, от которых ты отказался, на мои плечи ложится представление Бену перспективных компаний для покупки или слияния, чтобы продолжить выдающийся рост, которого "Хиггинс Инвестментс" добивалась на протяжении многих лет под твоим руководством.

— Я прекрасно понимаю, что влечет за собой эта работа, Билл. Я занимаюсь ею много лет.

— Конечно, Эндрю. Именно поэтому я тебе и позвонил. Видишь ли, я все еще не совсем освоился на своей новой должности и хотел бы добиться хотя бы половины того успеха, которого добился ты с Доном в компании. Почти все предложения, которые ты с Доном подавал, были невероятно прибыльными. На данный момент у меня есть только одно исключительное предложение, и оно, как и большинство других за последние годы, исходило от тебя. Документы Дона и списки потенциальных кандидатов были переданы мне как его преемнику. К сожалению, твой освободившийся офис не предоставил мне никакой полезной информации, которая помогла бы мне продвинуться по карьерной лестнице в качестве ведущего специалиста по прогнозированию компании. Но за день до того, как Дон ушел на пенсию, он с энтузиазмом говорил с моим отцом о Symtech Medical Devices Corp. Я попросил команду из четырех человек тщательно изучить Symtech в качестве моей первой рекомендации для Бена, и должен сказать, что статистика и оценки, которые они подготовили, были чрезвычайно многообещающими. Они производят кардиовертеры-дефибрилляторы, современные кардиостимуляторы, а также устройства для поддержки левого желудочка, конкурирующие с такими гигантами, как Medtronic, Johnson & Johnson, Abbott и Philips, каждый из которых в прошлом году заработал более двадцати миллиардов долларов.

— Я помню, что говорил с Доном об этой компании, но... - Билл перебил меня.

— У меня есть копия твоего письменного отчета по электронной почте Дону о Symtech. Это больше всего похоже на отказ от ответственности. В твоем электронном письме говорилось, что компания не такая экологичная, как тебе хотелось бы.

— Совершенно верно, Билл. Вот почему я воздержался от своего полного одобрения этой рекомендации. Я просто хотел, чтобы Дон обратил внимание на эту компанию для дальнейшего рассмотрения и наблюдал за ней, пока не появятся более полные данные.

— Эндрю, я не буду притворяться, что понимаю твои умственные способности и то, как ты приходишь к своему выбору. Твои успехи говорят сами за себя, если только Дон не напускал на тебя дурь. Но я хотел встретиться с тобой не поэтому. Вот что я думаю. Я считаю, что, хотя Symtech вполне может оказаться отличной компанией для поглощения и получения прибыли, я думаю, что у тебя может быть альтернативное фантастическое предложение, скрывающееся на заднем плане. Ты с самого начала знал, что эта акция была твоей. Черт возьми, мы все так делали, пока ты не спустил все на тормозах. Зная это, я готов поспорить, что в качестве первого предложения Бену ты предложил другую, гораздо лучшую компанию, чем Symtech. Как насчет этого, Эндрю? Не мог бы ты поделиться со мной этим названием, чтобы я мог использовать его при первой же официальной рекомендации?

— Прости, Билл. Ты хочешь сказать, что я предложил Дону работу в какой-то заурядной компании до того, как он ушел на пенсию, и сдерживался, чтобы не дать мне возможности выглядеть лучше, когда я взял на себя роль Дона? Это не в моем стиле. Symtech была последним направлением, о котором я говорил Дону перед отъездом, но я все еще не могу в полной мере обосновать это. Я не могу точно сказать, в чем заключаются мои сомнения. Это лучшее, что я могу тебе объяснить.

— Хорошо, хорошо, я понимаю. Может быть, ты откладываешь это, чтобы передать своему следующему работодателю. Я уважаю это, Эндрю. Я должен был попытаться, понимаешь? Я просто хочу проявить себя с лучшей стороны с самого начала.

— Послушай, Билл. Я с тобой откровенен. У тебя, безусловно, есть яйца, как у твоего отца. Если ты хочешь рекомендовать Symtech, это твой выбор. Но долгосрочные результаты твоего выбора, хорошие или плохие, зависят только от тебя. Я не знаю, что еще тебе сказать.

— Из того, что я слышал о тебе, Эндрю, твои рекомендации третьего и четвертого уровней лучше, чем рекомендации первого уровня у большинства других. Я собираюсь пойти дальше и порекомендовать компанию Symtech Бену для быстрого слияния, потому что я не видел ничего, что могло бы сравниться с их статусом партнера, приносящего прибыль. Прости меня, Эндрю, за то, что я пытался раскусить твой замечательный мозг. Я должен был попытаться.

— Билл, я желаю тебе всего наилучшего, когда ты примешь на себя эту должность. Передай привет своему отцу.

Поскольку больше обсуждать было нечего, а тема Бена и его клуба была закрыта для обсуждения, мы дружелюбно поболтали на безобидные темы. Я ушел со встречи с Биллом сытым и с важным запасом информации. Мне нужно было вернуться к своим компьютерам, чтобы определить, что не давало мне покоя в глубине души.

Добрый доктор Эдерле действительно был обвинен окружным прокурором в ряде правонарушений, которые могли стоить ему репутации и нескольких лет тюремного заключения. Однако этому не суждено было сбыться. Пока его выпускали под залог, доктор Эдерле исчез на Мальдивах, по-видимому, навсегда. Он и вся его семья просто сорвались с места и переехали. Почему именно на Мальдивы? У них нет соглашения об экстрадиции с США. Я предположил, что Бен снабдил доброго доктора своим золотым парашютом. Теперь он и его семья живут в роскоши и раю, недосягаемые для закона. Когда доктор Эдерле исчез, прокуратура срочно запросила об этом, и судья согласился, потребовав, чтобы Бен Хиггинс и моя жена сдали свои паспорта, когда им будет предъявлено обвинение. Им тоже грозил серьезный тюремный срок, если обвинения подтвердятся. Конечно, Бену удалось выручить их еще до того, как их места нагрелись.

Неделю спустя нам с Доном Шарпом позвонила Фрэнни Браудер, одна из наших личных ассистенток, и предложила встретиться в модном ресторане. Фрэнни всегда была честной женщиной и счастлива в браке, поэтому я знал, что причина, по которой она обратилась ко мне, не была личной. Она отказалась обсуждать что-либо по телефону, поэтому я уступил и согласился встретиться с ней на следующий день, во вторник, за ланчем. Она сказала, что обед будет за счет компании. Фрэнни явно нервничала, когда я сел напротив нее за стол.

— Ты хорошо выглядишь, Эндрю.

— То же самое можно сказать и о тебе, Фрэнни. Теперь, когда мы оба здесь, зачем ты хотела меня видеть?

— Пожалуйста, не сердись на меня, Эндрю. Оглядываясь назад, я не припомню, чтобы когда-нибудь видела тебя сердитым за все годы, что я с тобой работаю. Надеюсь, сегодня это не изменится.

— За что я вообще могу на тебя сердиться, Фрэнни? С тобой всегда было приятно работать, и у нас всегда было взаимное уважение друг к другу.

— Никогда не меняйся, Эндрю. Не позволяй никому лишить тебя этой доброты. Как ты знаешь, я все еще работаю на Хиггинса под руководством Билла-младшего. Я, конечно, скучаю по тебе с Доном, но мне нужны деньги, а работа хорошо оплачивается. В любом случае, мистер Хиггинс лично попросил меня связаться с тобой от имени твоей жены. Она отчаянно хочет поговорить с тобой, но судебный запрет не позволяет ей общаться с тобой без твоего предварительного разрешения. Она сказала, что будет тебе благодарна, если ты согласишься встретиться с ней, хотя бы ненадолго. Я всего лишь посыльная. Ты можешь уйти в любое время. Никто не попытается заманить тебя в ловушку или записать какой-либо разговор. Она умирает от желания связаться с тобой и кое-что объяснить. Она ждет снаружи в служебной машине. Могу я попросить ее зайти и присоединиться к тебе?

— Я должен был догадаться, что что-то случилось. Фрэнни, я знаю, у тебя не было выбора. Нет, я на тебя не сержусь. Попроси официанта подержать наш столик, пока я схожу в мужской туалет, а ты поменяйся местами с Мэри-Бет. Когда я вернусь из мужского туалета, если увижу Бена или кого-то еще подозрительного, я уйду. Если я увижу ее одну за столиком, я думаю, что смогу уделить несколько минут, чтобы послушать, что она скажет.

— Спасибо, Эндрю. Ты по-прежнему отличный парень, которого я всегда уважала. В интересах полной открытости, я должна поблагодарить тебя. Мистер Хиггинс пообещал мне денежный бонус в размере 1000 долларов, если ты согласишься встретиться с ней.

— Рад за тебя, Фрэнни. Скажи Мэри-Бет, пусть закажет для нас обоих. Она знает, что я люблю. Я скоро вернусь к столику и поговорю с ней.

Я скрылся в мужском туалете минут на десять. Выходя, я оглядел остальных обедающих в зале. Вернувшись, я поискал кого-нибудь нового или подозрительного. Я не решался увидеть ее снова, но решил, что пришло время дать ей высказаться, тогда и я выскажу свое мнение. Мэри Бет, как обычно, была одета в дизайнерское платье. Подходя к столу, я не заметил ничего необычного. Когда я подошел, она встала, чтобы поприветствовать меня широкой улыбкой и обнять. Я поднял руку в знак отказа и быстро занял свое место за столом напротив нее. Усаживаясь, она не переставала улыбаться.

— Ты даже не представляешь, как я рада снова тебя видеть, Эндрю. Я скучала по тебе больше, чем ты можешь себе представить. С тех пор как мы расстались, я каждую ночь засыпала в слезах.

— Ты хорошо выглядишь, Мэри-Бет, впрочем, как и всегда. Если ты не возражаешь, я бы хотел подождать, пока подадут еду, прежде чем мы начнем говорить о нас, чтобы нас не прервали на полуслове.

— Меня это устраивает, Эндрю. Как ты можешь видеть, мой мобильный телефон лежит на столе, и ты можешь видеть, что он выключен и не может записывать наш разговор. Все, о чем мы говорим сегодня, должно остаться между нами. Не мог бы ты выключить свой телефон и тоже положить его на стол? Таким образом, мы оба сможем высказать все, что у нас на сердце.

— А-а-а, записи. Я мог бы догадаться, что после судебного заседания это тебя обеспокоит, - ответил я, выключая телефон у нее на глазах и кладя его на стол. - Если подумать, то именно поэтому ты все так устроила, не так ли?

— Что ты имеешь в виду?

Глава 10

— Если бы я знал, что встречу тебя, а не Фанни, я бы, возможно, надел прослушку, чтобы записать наш разговор, но я бы не стал утруждать себя разговором с бывшей подругой. Умная мысль.

— В наши дни с тобой нельзя быть слишком осторожной, дорогой.

— Давай на время обойдемся без всяких нежностей, хорошо?

— Как пожелаешь, Эндрю. Меньше всего мне хотелось бы расстраивать тебя сегодня. Я хочу восстановить гармонию между нами, если это вообще возможно.

Мы поговорили о ее работе и обменялись общими фразами, чтобы скоротать время, пока не будут поданы наши заказы. Примерно через двадцать пять минут после ее прибытия мы приступили к еде, и она начала объяснять, что у нее на уме.

— Спасибо, что согласился встретиться со мной в свете этого нелепого судебного запрета, - заявила она.

— После всей твоей лжи и предательства, Мэри Бет, я считаю, что судебный запрет полезен для моего благополучия. Ты это пришла обсудить со мной?

— Нет, Эндрю. Я пришла извиниться перед тобой от всего сердца. Мне жаль, что тебе было так больно, что ты почувствовал, что должен уйти с вечеринки в тот вечер. Тот вечер никогда не планировался как односторонний. Труди должна была соблазнить тебя, но этого не произошло. Она очень расстроена из-за того, что ты так ее обманул.

— Насколько я помню, в тот вечер на вечеринке были только вы с Беном. Скажи мне честно, Мэри-Бет. Как долго вы двое занимались сексом в ту ночь? - Она покраснела от моего прямого вопроса.

— Я не собираюсь больше лгать тебе, Эндрю. Ты заслуживаешь правды, даже если мне больно ее говорить. Я хочу, чтобы ты вернулся ко мне, в наш общий дом. Нам нужно преодолеть это. В ту ночь мы с Беном были близки несколько часов, прежде чем оба упали от усталости. Для меня это было волшебно. Прости, Эндрю, но я обещала тебе говорить правду. Самое странное, что никто не может понять, как тебе удалось снять то видео, на котором мы с Беном занимаемся сексом. Когда мы приехали, оба наших телефона забрали.

— Извини, Мэри-Бет. Я здесь не для того, чтобы удовлетворять твое любопытство. Я представил в суде это видео, на котором вы с Беном занимаетесь сексом, чтобы доказать, что вы оба были откровенными лжецами и вступили в сговор с доктором Эдерле против меня, чтобы меня принудительно отправили в больницу и удерживали против моей воли, пока я не соглашусь вступить в ваш свингерский клуб. Почему, Мэри-Бет? Почему ты так поступила со мной? С нами?

— Ты что, издеваешься надо мной? Ты забыл о том, что на твоей новой должности тебе будут платить зарплату в миллион долларов в год? И это только начало. Джули сказала, что Дон признался, что ты был главной причиной того, что "Хиггинс Инвестментс" была такой успешной. В результате ты получишь огромную прибавку к зарплате и бонусы. Мы наконец-то добрались до светской жизни, и все, что нам нужно сделать, это подыграть. Бен отчаянно хочет, чтобы ты вернулся, Эндрю. Он сказал мне, что вышвырнет Билла-младшего вон, как только ты согласишься вернуться.

Мое лицо окаменело: - Я никогда не вернусь туда работать. Ты можешь просто выбросить эту мысль из головы.

— Послушай, Эндрю. Не торопись принимать такое важное жизненное решение. Бен сказал мне, что я могу предложить тебе это только в крайнем случае. Он так отчаянно хочет твоего возвращения, что готов отказаться от условия интимной близости, которому в нашем случае подвергаются все остальные члены правления. Ни тебя, ни меня больше никогда не попросят делиться партнерами с кем-либо еще. Это было твоим единственным возражением, верно? Мы можем вернуться к тому, что было до того, как ты разнес все к чертям собачьим. Снова будем только ты и я против всего мира. Разве не об этом ты говорил все это время?

— Мэри Бет, ты ведешь себя так, будто совершила какое-то незначительное правонарушение. Всего лишь небольшую помеху на нашем пути. Я говорю тебе, что это не так. Ты использовала закон против меня, солгав властям, заявив, что я склонен к насилию, психически неуравновешен и склонен к суициду. В суде ты предпочла свидетельствовать против меня, а не отстаивать свое право на супружеские привилегии и хранить молчание. Ты нарушила свои супружеские клятвы и изменила мне с моим начальником, что стоило мне многообещающей карьеры и нашего брака. Тем не менее, ты все еще делаешь вид, что твои предательские действия каким-то образом возвышают тебя как жену года?

— Да, Эндрю. Я признаю это. Я делала все это, но я делала это ради нас, по всем правильным причинам. Если ты вернешься на работу к Бену, тебе больше никогда не придется делить меня с другим мужчиной, и мы сможем покупать все, о чем мечтали. Подумай об этом!

Мэри Бет услышала, как за ее спиной всхлипывает женщина. Ее отчаяние было настолько сильным, что она почувствовала необходимость обернуться и посмотреть на женщину. - Лиз? Лиз, милая? Что ты здесь делаешь? Почему ты плачешь? Что ты слышала?

Моя старшая дочь вскочила на ноги и, обежав свою мать, бросилась прямо ко мне в объятия. Я держал свою девочку, пока она рыдала у меня на груди. Мне было неприятно так с ней поступать, но она никогда бы не поверила, что ее мать способна на такие ужасные поступки, если бы не услышала эти слова из ее собственных уст.

— Папа позвонил и попросил меня приехать, как только я смогу, сказав, что это срочно. Он попросил меня не сообщать тебе, что я здесь, а сидеть позади тебя и слушать твой разговор с ним. После всего, что ты мне о нем рассказала, я почувствовала, что, по крайней мере, обязана выслушать его в этот раз, и я рада, что послушалась. Мама, ты лгала нам и использовала нас против папы. Мы доверяли тебе больше всего на свете, и это было ошибкой. Папочка, ты можешь простить меня, Энди и Дейзи за то, что мы не послушали тебя раньше? Я клянусь, что мы больше никогда не совершим такой ошибки.

Я обнял своего первенца изо всех сил. - Конечно, я прощаю тебя, Лиз. Я просто хотел, чтобы ты знала правду, вот и все.

— Теперь, когда я знаю правду, ты можешь быть уверен, что Энди и Дейзи узнают очень скоро. Я лично прослежу за этим.

Мэри Бет попыталась исправить положение, - Детка, я... – Лиз прервала ее.

— У тебя был шанс сказать нам правду, мама, но ты его упустила. Мне так стыдно за то, как мы относились к папе, когда это ты все это время лгала нам и причиняла боль моему папе. Из-за чего? Из-за денег? Пройдет много времени, прежде чем кто-нибудь из нас снова начнет доверять тебе. Мама, это тебе нужна помощь. Тебе нужно сходить к психотерапевту.

Мэри Бет безутешно рыдала, наблюдая, как ее дочь говорит мне, как сильно она меня любит, целует в щеку и с отвращением уходит от матери, не сказав больше ни слова. Я вдруг преисполнился уверенности, что Энди и Дейзи скоро будут чувствовать то же, что и их старшая сестра.

— Почему ты настроил детей против меня, Эндрю? Это был очень отвратительный поступок с твоей стороны.

— Я мог бы задать тебе тот же вопрос, Мэри Бет. Однако на самом деле я не настраивал детей против тебя. Ты сделала это сама, своими собственными словами. Все, что я сделал, - это устроил так, чтобы Лиз услышала правду непосредственно из твоих уст.

— На самом деле я не настраивала их против тебя. Я просто намекнула им, что ты отчасти виноват в нашем расставании. Я только хотела, чтобы они помогли тебе принять решение воссоединиться со мной, чтобы мы снова могли стать одной семьей. Эндрю, это все, чего я когда-либо хотела, - это воссоединиться с тобой.

— Ты предельно ясно дала понять, чего хочешь, и, похоже, все это связано с моим потенциальным заработком, который сопровождал бы мое продвижение по службе.

— Увольнение с работы своей мечты - самый глупый поступок, который ты когда-либо совершал.

— Я не согласен. Самым глупым поступком в моей жизни было то, что я женился на тебе. Наши трое детей - единственное светлое пятно в моей жизни, появившееся в результате нашего союза. Все остальные воспоминания, связанные с тобой за эти годы, были разрушены твоим чудовищным предательством и неверностью. Было время, когда я не мог представить себе жизнь без тебя. Теперь я не могу представить себе жизнь с тобой. Давай покончим с этим фарсом и оформим гражданский развод. Я обещаю не ругать тебя перед детьми. Я думаю, ты сама неплохо справилась с этой задачей.

Решимость Мэри-Бет из покаянной превратилась в ожесточенный взгляд. - Хорошо, Эндрю. Если ты хочешь пустить свою жизнь коту под хвост, я не могу тебя остановить. Ты не можешь сказать, что я всерьез не пыталась тебя урезонить. Ты даже не представляешь, какой властью обладает Бен. Если он хочет, чтобы проблема была решена, она так или иначе будет решена.

— Это угроза, дорогая жена?

— Это лучшее, что я могу сказать, учитывая твое упрямство. Подумай об этом, Эндрю. Это не ситуация Давида и Голиафа. Для человека с таким состоянием, как у Бена, ты не более опасен, чем комар. Мы оба пытаемся поступить с тобой правильно, но ты этого не принимаешь. Тебе нужно поговорить с окружным прокурором о снятии этих нелепых обвинений.

— Спасибо за твою помощь в выяснении отношений между мной и детьми. Единственное, что меня еще интересует в отношении тебя, - это развод. Передай Бену мою благодарность за то, что он оплатил счет. Прости, Мэри-Бет, но у меня пропал аппетит. Не пытайся связаться со мной снова. Нарушение судебного запрета не в твоих интересах. До свидания, и скатертью дорога, - разозлился я, засовывая телефон обратно в карман и быстро отходя от плачущей женщины.

Следующие выходные преподнесли приятный сюрприз. Все трое моих детей провели выходные со мной дома, прося прощения и наверстывая упущенное, оказывая мне столь необходимую эмоциональную поддержку в свете всего, что произошло. Лиз отвела меня в сторону и тихо заговорила.

— Я наконец-то просмотрела то судебное дело, о котором ты просил меня узнать. Я понятия не имела, на что пошли мама и твой босс, и что ты пережил из-за ее ложных обвинений. Хотя это видео, где они с мамой вместе, является публичной записью, я бы хотела, чтобы я никогда ее не видела. Ни один ребенок не должен видеть, как его мать делает такие вещи, но я понимаю, почему ты это предложил. Мы все трое сразу же отвергли тебя, и мы были неправы, поступив так. Этого больше никогда не повторится, папочка. Но я не расскажу Энди и Дейзи об этом видео. Я поделилась с ними всем остальным и думаю, что этого достаточно.

— Дорогая, я согласен с тобой и понимаю. Я бы никогда не представил это видео, если бы твоя мать была честной и давала правдивые показания. Это позор. Я бы хотел, чтобы она сначала рассказала мне об их предложении, а не позволила застать меня врасплох. Мы могли бы все еще быть вместе, если бы она просто поговорила со мной. Но это все, что осталось незамеченным.

Мне было невыносимо видеть, как дети уезжают. Энди и Дейзи вернулись в колледж, а у Лиз есть работа и хороший муж. Я хочу для них только самого лучшего. Теперь я снова один в доме, где много воспоминаний о том, что было, и о том, что есть сейчас. Я все еще безработный, но, тем не менее, у меня есть ученая степень и многолетний опыт работы в аналитической сфере. Я продолжу искать возможности для компании, которая нуждается в моих специальных навыках. Я провел неделю, собирая вещи Мэри Бет, которые, как я знал, принадлежали ей. Теперь я испытывал смешанные чувства по поводу продажи дома. Теперь, когда дети вернулись ко мне, этот дом стал их родным домом, особенно для Энди и Дейзи. Я оставил все их вещи нетронутыми. Несколько друзей связались со мной. Они были потрясены, узнав, что мы с Мэри Бет разводимся. Все, что я сказал, это то, что у нас были разные представления о том, в каком направлении должна развиваться наша жизнь. Я думаю, что их похотливые интересы требовали больше подробностей, но у меня не было желания вновь их переживать.

В пятницу я решил выбраться из дома, сходил в кино и поужинал в хорошем ресторане. Оставшись один, я поймал себя на том, что размышляю о людях, которые окружают меня в ресторане, и о том, что, возможно, происходит в их жизни прямо сейчас. Забавно, но раньше я бы никогда не задумывался о таких вещах. Около 9 часов вечера я поставил машину в гараж и направился в дом. Я решил, что горячий душ и просмотр новостей по телевизору помогут мне уснуть. Когда я шел через кабинет, чтобы подняться наверх, внезапно зажегся свет, и меня схватили двое мужчин. Эти мужчины были намного сильнее меня. Мне казалось, что на меня надвигаются стволы деревьев. Я не мог с ними справиться. Я был напуган до смерти.

— Кто вы такие и что вам нужно? У меня в доме нет ничего ценного. Возьми мой бумажник и просто уходи. Я обещаю, что никому ничего не скажу. - Двое мужчин посмеялись над моим предложением.

— Нет, Эндрю. Нас не интересует ничего из того, что у тебя есть. Мы ничего не возьмем из этого дома, кроме одного листка бумаги. Ты подпишешь его, а потом мы отнесем его куда-нибудь для нотариального заверения. Так почему бы тебе не облегчить нам задачу и не подписать это, чтобы мы могли спокойно уйти, не заставляя тебя?

— Что подписать?

— Вот, прочти это. Это копия на случай, если ты ее порвешь. Оригинал лежит вон на том столе. Поверь мне, ты его подпишешь. Вопрос в том, будет ли это легким путем или трудным? Решать тебе. - Я прочитал документ, который мне сунули в руки.

Я, Эндрю Стивенсон, в здравом уме и твердой памяти, по собственной воле и согласию торжественно клянусь, что все это время я был согласен на близость моей жены с другими мужчинами. Я притворился, что это не так, чтобы вымогать больше денег у моего босса Бена Хиггинса. Когда эта попытка провалилась, я стал агрессивным и напал на свою жену, что привело к моему временному заключению в психиатрическую больницу. Меня не должны были выпускать.

Мое иррациональное поведение привело к тому, что моя жена ушла от меня, и я больше не вижу для себя будущего.

Настоящим я освобождаю Мэри Бет Стивенсон, Бена Хиггинса и доктора Эдерле от ответственности за любые правонарушения, поскольку они стали жертвами моих умелых манипуляций.

Моя последняя просьба - чтобы моя жена нашла счастье с другим и простила меня за мои проступки. Моя жизнь без нее бессмысленна.

Эндрю Стивенсон

— Я не могу это подписать. Это предсмертная записка.

Один из мужчин сильно ударил меня в живот. У меня перехватило дыхание. Когда я, наконец, снова смог двигаться, он сунул мне в руку ручку и приказал расписаться. Когда я заколебался, он ударил меня по почкам с такой силой, что я не был уверен, остались ли мои органы на своих местах. Меня чуть не вырвало. Я знал, что если подпишу это, меня убьют. Но если бы я этого не подписал, меня избили бы до полусмерти, а затем убили бы после того, как я подписал. Потерпев поражение, я начал нацарапывать свою подпись.

— Хороший мальчик. Ты только что избавил себя от гораздо большей боли. Я обещаю сделать это как можно более безболезненным для тебя, Эндрю. Просто держи голову совершенно неподвижно, пока я буду прицеливаться для идеального выстрела. Как только ты умрешь, я сделаю еще один выстрел из твоей руки на предмет остатков пороха, но эту гильзу я заберу с собой.

Я закрыл глаза и вознес молитву своему создателю, готовясь покинуть этот мир. Бен победил. Он победил меня, забрал у меня жену, разрушил мой брак, а теперь отнимает мою жизнь. Ему больше нечего у меня отнять. Как только я приготовился к болезненному удару, я услышал громкий хлопок и глухой удар. Я открыл глаза и увидел парня с пистолетом, лежащего на полу. Я посмотрел на другого парня, который был в шоке. Он немедленно бросился в атаку на того, кто вырубил его напарника, и вступил с ним в рукопашный бой.

Сцена, представшая передо мной, была жуткой. Это было почти как если бы я смотрел сцену из "Матрицы", где агент наносил удар Нео быстрее, чем это было в человеческих силах. Он отбивался от нападавшего изо всех сил, но руки двигались слишком быстро для его понимания. Каждая его атака немедленно блокировалась, как будто противник заранее знал каждое его движение. Затем последовал ошеломляющий апперкот обоими кулаками одновременно. В сцене, которую я видел только в кино, его тело подняло вверх и отбросило назад почти на два метра, когда он упал на пол без сознания, как и его напарник. Я посмотрел на своего спасителя, гадая, что же ждет меня дальше.

Я был потрясен до глубины души. Несколько секунд я не мог вымолвить ни слова. Мне протянули руку.

— Привет, Эндрю. Я Каэла…Каэла Фельдман. Ты в порядке? Позволь, я помогу тебе подняться.

— Я видел тебя раньше. Ты телохранитель Бена. Ты собираешься убить меня вместо них?

— Отчасти ты прав. Мы уже встречались раньше, и я работала на Бена. Как и ты, в настоящее время я безработная.

Она подняла трубку телефона: - 911? Да, меня зовут Каэла Фельдман. Я нахожусь по адресу: Форест авеню, 1142, Эндрю Стивенсон. Я хотела бы сообщить о покушении на жизнь мистера Стивенсона. Я его телохранитель, и мне пришлось применить силу к двум мужчинам, чтобы предотвратить смерть мистера Стивенсона. Пожалуйста, пришлите пару машин скорой помощи и полицию для задержания двух мужчин-преступников. У меня также есть видеодоказательства их нападения и намерений. Да, мы подождем здесь, пока не прибудет полиция. На данный момент непосредственная угроза устранена.

— Послушай, Эндрю. Очень скоро здесь будут представители властей. По делу о покушении на убийство будет дан срочный ответ. Позволь мне говорить в основном самой. Отвечай на вопросы, которые они задают исключительно тебе. Позволь мне взять на себя основную тяжесть расследования. Я знаю, у тебя куча вопросов, и мне многое нужно тебе сказать, но сейчас у нас нет на это времени. После того, как место происшествия будет очищено, мы с тобой отправимся в безопасное место и проведем давно назревший разговор. Хорошо?

Я просто кивнул. Каэла мастерски справилась с полицией и подробно объяснила все, что произошло. Когда прибыли машины скорой помощи, двое мужчин все еще были без сознания, но парамедики привели их в чувство с помощью нюхательной соли. Детектив, который вскоре прибыл, подробно расспросил их и Каэлу. Она, насколько это было возможно, оградила меня от последствий всего этого. Детектив задал мне всего несколько вопросов, чтобы подтвердить свои показания. Как только все улики были сфотографированы, помечены и закреплены, фасад моего дома был обнесен желтой лентой. Мой дом стал местом преступления, и в ближайшем будущем им нужно было получить к нему более широкий доступ, чтобы собрать все подтверждающие улики и надежно закрыть дело, чтобы эти ребята не смогли уйти из-за каких-то формальностей. Детектив спросил меня, есть ли у меня другое место, куда я могу уехать на несколько дней. Каэла заверила их, что да, но спросила, могу ли я сначала собрать чемодан с вещами, которые возьму с собой. Конечно, они не возражали.

У меня голова шла кругом от того, что все произошло так быстро. Я был озадачен тем, почему телохранительница Бена так старалась спасти мне жизнь. Для меня все было бессмысленно. После того, как полиция отпустила нас, она отвезла меня на своей машине к себе домой. Она поклялась, что с ней я буду в безопасности. Я занес свой чемодан в ее хорошо обставленный дом, и она провела нас на кухню.

— Я понимаю, что уже поздно, Эндрю, почти полночь. Но у тебя есть вопросы, которые не дают тебе покоя. Не выпьете ли с нами чашечку кофе, пока мы это обсуждаем? – Спросила Каэла.

Глава 11

— Конечно. Спасибо. - Она протянула мне чашку изумительного кофе.

— Прежде чем ты задашь какие-либо вопросы. Я хотел бы поделиться с тобой несколькими вещами, которые могут дать ответы на многие из твоих вопросов. Ты не мог бы, пожалуйста, отложить свои вопросы до тех пор, пока я не закончу?

— Конечно, Каэла. Я обязан тебе жизнью. Все, что ты захочешь, меня устроит.

— Спасибо тебе, Эндрю. Я выросла в Израиле в семье с четырьмя старшими, очень сильными братьями. Я была младшей из пяти детей и единственной девочкой. Мои родители хотели, чтобы я была супер-женственной. У них было четверо братьев до меня, но я родилась с характером сорванца, склонного к соперничеству. Мне приходилось бороться со своими братьями за все. Когда я стала старше, им было все равно, что я девочка, и они были очень грубы со мной. Я ходила на занятия боевыми искусствами и использовала свои навыки, чтобы побеждать своих братьев одного за другим. Вскоре я приобрела телосложение культуриста с менталитетом бойца. Я стала командиром ЦАХАЛа, добившись этой должности. Мне так ничего и не дали. Бен познакомился со мной в группе охраны в Европе и убедил меня работать на него в качестве начальника службы безопасности. Моя команда проверяет каждого человека, который посещает ежегодные рождественские вечеринки компании, поэтому лично я не видела твоего досье до того, как уставилась на тебя в тот вечер. Есть причина, по которой я уставилась на тебя, и это не потому, что ты воспринимался как угроза.

Каэла сделала глоток кофе и продолжила: - Я была безмерно потрясена, когда увидела тебя в тот вечер. Итак, я решила проверить каждую деталь твоего досье, а затем тщательно изучила всю доступную информацию, которую смогла найти о тебе. Я уверена, что теперь знаю о тебе гораздо больше, чем твои собственные дети. Но произошло одно удивительное открытие, которое все объяснило. В подростковом возрасте мне поставили диагноз "высокофункциональный аутизм", но это было не все. Я думала, что это нормально, но мои врачи объяснили, что у меня редкая синестезия. У тебя аналитическая синестезия в числовой форме, в то время как у меня социальная форма синестезии. Я вижу ауру вокруг людей, которая позволяет мне определить, что они за люди: честные, нечестные, хорошие, плохие, умные, невежественные, чистые, грязные, добросовестные, безразличные, самовлюбленные, жертвенные и тому подобное. Каждое из этих качеств создает вокруг человека ауру разного цвета, когда я смотрю на них. Характерные ауры сочетают в себе несколько цветов. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять это, но со временем я научилась распознавать людей по их доминирующим личностным качествам. Люди со злыми или гнусными намерениями становились моими мишенями как командира и как телохранителя. Я была в состоянии предотвратить каждый случай, когда Бену угрожала бы опасность, если бы я не вмешалась.

— Когда я поступила на службу в ЦАХАЛ, я тренировалась вместе с сотнями других женщин-солдат. Я встретила одну особенную женщину, Чайю Коэн. Когда я впервые посмотрела на нее, я увидела золотистую ауру, окруженную сверкающими белыми шипами, как будто она светилась. Когда мы сблизились, я обнаружила, что у нее, как и у меня, синестезия. Мы были неразлучны, пока ее не схватили, изнасиловали и убили злобные террористы. Я сделала это своей миссией как командир. Я выследила собак и лишила их жизни в качестве платы за то, что они лишили жизни того, кто был мне так дорог. Эндрю, причина, по которой я так пристально смотрела на тебя, заключалась в том, что у тебя такая же золотистая аура с блестящими белыми шипами. Я взяла за правило присматривать за тобой, насколько это было в моих силах, когда я еще работала на Бена. - Мы оба сделали несколько глотков ее восхитительного кофе, и она продолжила:

— Да, я знала о том, что генеральный директор и члены совета директоров менялись женами. Бен настаивал на этом, и все они, казалось, были готовы к этому, так кто я такая, чтобы говорить им "нет"? Я им не судья. Но когда Бен втянул тебя в этот сценарий таким образом, что застал врасплох, мне стало не по себе. Мне нужно было найти какой-то способ защитить тебя от беды. Я не смогла спасти твою жену, так как ее так долго воспитывали, что она была потеряна для тебя еще до той ночи. Однако по мере развития событий я принимала меры, чтобы помочь тебе, насколько это было в моих силах. Позволь мне объяснить.

— Весь особняк Бена оборудован аудио- и видеосвязью. Везде, даже в ванных комнатах. Как начальник его охраны, я ничего не могу пропустить. Это моя работа. Я заметила, как ты поднимался по лестнице следом за Робертом и Труди. После того, как один из моих сотрудников закрыл за тобой дверь, я проскользнула в главную комнату охраны, где записываются все записи с камер, и дала обычному парню передохнуть. Несмотря на то, что записи с камер, обслуживающих ванные комнаты и спальни, сохраняются на видеомагнитофоне, сотрудникам службы безопасности нелегко их увидеть без пароля высокого уровня, позволяющего просматривать запись в режиме реального времени в диспетчерской. Я включила трансляцию из спальни, в которой ты был с ними, а затем увидела, как Бен и твоя жена застали тебя врасплох. Для меня было очевидно, что до этого момента ты ничего не замечал. Бен изложил тебе свой план, но ты его наотрез отверг. Я была довольна, но Бен не уступил тебе. Он никогда никому не уступает. Он миллиардер, привыкший получать все, что хочет. Когда они оставили тебя наедине с Труди в комнате, я не была уверена, что ты поддашься на ее уловки, поэтому я ждала и наблюдала. Если бы она тебя покорила, мне больше ничего не оставалось делать. Но когда я увидела, как ты хитростью уговорил ее позволить связать себя, чтобы выиграть время, я расхохоталась до упаду.

Она продолжила: - Я продолжала наблюдать, как ты ловко сделал эту запись, используя телефон Труди, а затем стер свои записи. Когда ты понял, как открыть это окно наружу, я поняла, что должна что-то сделать. Я воспользовалась рацией и приказала охраннику, дежурящему с той стороны дома, сделать перерыв, пока ему не скажут вернуться на пост. Несколько камер следят за линией крыши. Я увидела, что ты направляешься к тому дереву, чтобы слезть вниз, поэтому я связалась по рации со своим человеком, охраняющим машины, чтобы он взял на себя охрану той стороны дома, где было окно, поскольку тебя там больше не было. Когда я увидела, что ты пытаешься выбраться из здания на своей машине, я связалась по рации с охранником у главных ворот, чтобы тот сделал перерыв и велела человеку, которого я послала внутрь, занять позицию на парковке. После того, как я увидела, что ты благополучно проехал через ворота, я позволила охраннику вернуться на свой пост. Итак, как видишь, в ту ночь я сыграла для тебя роль ангела-хранителя. Без моей помощи ты не прошел бы и трех метров. Моим последним подарком тебе в ту ночь было использование моего высоковольтного электрошокера для подключения видеомагнитофона. Аппарат был неисправен, и все записанные за ту ночь данные были утеряны. Бен был расстроен тем, что не было видеозаписи твоего побега, и разрешил мне взять с собой запасной видеорегистратор на ночь. Он расспросил всех охранников и персонал о том, как ты мог незаметно сбежать той ночью. Никто, кроме меня, ни о чем не догадывался и даже мельком не видел тебя, а я прикрывала твою спину. Когда Бен спросил меня, что случилось, я напомнила ему, что не слежу за каждым гостем в доме и что для меня важнее всего его безопасность, и он остался цел и невредим. Он не мог винить меня за это.

— Я уверена, что ты видел меня в зале суда, но я была там, чтобы защищать Бена. В тот день тебе, похоже, не требовалась моя помощь. Твои интересы защищал отличный адвокат. Что расстроило Бена, так это то, что произошло после суда. Твое видео и свидетельские показания, раскрывающие их ложь, заговоры, вероломство и предательство, теперь стали достоянием общественности, и даже огромное богатство Бена не смогло изменить того, что было сделано. Я никогда в жизни не видела его более злым на кого-либо. Он стал одержим идеей возмездия. Вот тогда-то ему и пришла в голову идея твоего подписанного признания и инсценировать самоубийство. Это сняло бы их с крючка и одновременно отомстило бы тебе. В ее защиту могу сказать, что я не думаю, что твоя жена знала о его плане убрать тебя. Бен попросил меня заняться этим, пообещав огромную премию за оказанную ему услугу. Я отказалась. Он сердито ответил, что, если я откажусь, он найдет кого-нибудь, кто согласится. Именно тогда я подала в отставку с поста начальника его службы безопасности и телохранителя. Он умолял меня остаться, но я просто ушла. Хотя меня не было рядом, чтобы спасти мою лучшую подругу Чайю Коэн, когда она нуждалась во мне, с тобой не должно было случиться ничего плохого, по крайней мере, в мое дежурство. Вы единственные люди во всем мире, которых я встречала, у которых такие же золотистые ауры, как у тебя с Чайей. Я потерял ее навсегда, но я отказываюсь терять и тебя тоже. Я знаю, ты плохо меня знаешь, Эндрю, но прямо сейчас, здесь, со мной, ты в самом безопасном месте на свете.

Она замолчала и сделала большой глоток кофе. Я был ошеломлен сверх всякой меры. Я думал, что поступил хитро, организовав побег из особняка той ночью, но все это происходило только благодаря ее умелой организации. Думаю, удача мне не нужна, пока Каэла на моей стороне. Мне все еще хотелось задать пару вопросов.

— Я в неоплатном долгу перед тобой за то, что ты неоднократно спасала мою задницу, особенно сегодня вечером. Я никогда не был свидетелем такой демонстрации боевых навыков, как сегодня. Ты спасла мне жизнь, Каэла, и я всегда буду у тебя в долгу. Но мне интересно, что подумает мистер Фельдман о том, что я здесь, с тобой?

— Мистер Фельдман? Мой отец?

— Отец? Нет. Я имею в виду твоего мужа, жениха, парня или другую значимую личность.

Она посмеялась над моим невежеством. - Ты забавный. Я не замужем, и в моей жизни сейчас нет никого серьезного. У меня было немало поклонников, и я определенно не девственница. Мистер Фельдман, мой отец, посоветовал мне не останавливаться на достигнутом. Он сказал мне, что я должна быть связана только с уникальным и совершенно особенным мужчиной. Если быть до конца откровенной, я мечтала о золотистой ауре. Но ты женат.

— . ..Ненадолго. Я постараюсь исправить это как можно скорее. - Она одарила меня лучезарной улыбкой, от которой у меня по спине побежали мурашки.

— Бену не потребуется много времени, чтобы понять, что с твоей казнью что-то пошло не так. В конце концов, он узнает, что я сорвала его план покончить с твоей жизнью. Но он знает, что лучше не пытаться послать кого-то за мной или угрожать тебе в моем доме. Это было бы худшей ошибкой в его жизни. Если бы он выступил против меня, он знает, что я была бы вынуждена отрубить голову змее, и он знает, что я могу это сделать. Я ни на секунду не сомневаюсь, что никто не смог бы меня победить. Я хочу сказать, что Бен не знает никого, кто мог бы это сделать.

Окружной прокурор уговорил двух головорезов заключить сделку о признании вины, согласно которой они получили бы меньшие сроки за покушение на убийство в обмен на обвинение Бена Хиггинса и дачу показаний против него как заговорщика, а также деньги, стоящие за их принуждением и убийственными намерениями. Поскольку ставки теперь были намного выше, окружной прокурор передвинул календарь на более поздний срок, чтобы быстро добавить к обвинению Бена в заговоре с целью совершения убийства. Окружной прокурор недолюбливал богатых миллиардеров, которые считали себя выше закона. Они не смогли связать Мэри Бет с обвинением в заговоре с целью убийства, хотя в предсмертном письме она могла бы выиграть от моего признания и последующей кончины. Она очень расстроилась, когда позже узнала, что на меня было совершено покушение.

Как только мой дом был очищен от улик для обвинения двух бандитов, я смог вернуться туда и забрать еще свои вещи. Каэла убедила меня пожить у нее до окончания суда. Она не отказалась от предположения Бена попробовать что-нибудь еще. Я бы с радостью остался с Каэлой, даже если бы это не представляло потенциальной угрозы для моей жизни. Нет. Я знаю, о чем вы, извращенцы, думаете. У нас не было секса, по крайней мере, пока я был юридически связан с Мэри Бет. Каэла понимала это и сказала, что моя честность была одной из тех черт, которые она ценила во мне больше всего. Но каждое мгновение, проведенное нами вместе, было каким-то наэлектризованным. Лучший способ описать это - использовать слова из старой песни: "Она - магнит, а я - сталь". Мы могли целый день смотреть телевизор, не произнося ни слова, и при этом чувствовать, как между нами возникает поток эмоций просто из-за нашей близости. Я спал в ее свободной спальне, хотя она открыто приглашала меня присоединиться к ней в любое время, когда я пожелаю.

Хотя Бен предложил Мэри Бет услуги своих адвокатов, она заручилась поддержкой собственного адвоката, который настаивал на том, чтобы ее судили отдельно от него за сговор, подачу ложных показаний с целью принудительного задержания меня (форма похищения человека) и дачу ложных показаний, солгав под присягой. Она была признана виновной и, как впервые совершившая преступление, получила десять лет тюремного заключения с возможностью условно-досрочного освобождения. Мэри Бет плакала, когда, находясь в заключении, неохотно подписывала документы о разводе. Я думал, что был на пути к свободе, когда все это рухнуло. Неделю спустя Мэри Бет связалась с моим адвокатом по бракоразводным процессам, чтобы договориться о новой встрече. Я был озадачен, почему мой адвокат настаивал на моем присутствии.

— Хорошо, Мэри Бет. Я получил твое сообщение через моего адвоката, который ничего не сообщил. Ты уже подписала документы о разводе, так что же такого сногсшибательно важного произошло, из-за чего тебе нужно со мной встретиться?

— Спасибо, что пришел, Эндрю, - скромно сообщила она. - Твой адвокат уважил мое право встретиться с тобой и сказать это лично, и я ценю это. Короче говоря, я беременна. Я чувствую признаки. У меня уже трое детей, и я слишком хорошо знаю симптомы. Я уже знаю, что ты собираешься сказать, Эндрю, и хочу, чтобы ты знал, что я позвала тебя сюда не для того, чтобы спорить с тобой или тыкать тебе чем-то в лицо. Речь не об этом. Я не забыла, что после рождения Дейзи тебе сделали вазэктомию, так что ты не веришь, что мог бы быть ее отцом. Однако твой адвокат подтвердит, что наш бракоразводный процесс будет отложен до тех пор, пока отцовство не будет юридически установлено. Государство, даже в случае вазэктомии, признает возможность того, что вазэктомия может закончиться неудачей, как это неоднократно случалось со многими парами, поэтому государство не допустит расторжения нашего брака до тех пор, пока потенциальные проблемы с опекой не будут решены юридически.

— Что? Ты что, издеваешься надо мной? Мы тысячи раз занимались незащищенным сексом после моей вазэктомии, и теперь ты предполагаешь, что я, возможно, чудесным образом оплодотворил тебя? Не забывай, Мэри Бет. Все видели запись твоего незащищенного секса с Беном, который, по-видимому, все еще способен к зачатию.

— Я знаю, я знаю, Эндрю, и я сожалею об этом во всех отношениях. После многих лет, когда я ни разу не пользовалась с тобой презервативом, в ту ночь, когда все это было так волнующе, эта мысль даже не приходила мне в голову. Да, это мог быть ребенок Бена, но, если ты помнишь, у нас с тобой был секс за несколько дней до рождественской вечеринки. Даже ты не можешь сказать, что физически не можешь быть отцом. Все, что нужно, - это один сперматозоид. Один.

— Не читай мне лекций о птичках и пчелках, Мэри Бет. Я слышал, что можно провести неинвазивный пренатальный тест на отцовство. Когда это можно будет сделать?

— Я знаю об этом тесте и спросила о нем у врача, который находится здесь. Она сказала, что он абсолютно безопасен для меня и ребенка, но для получения точных результатов следует подождать до истечения семи-восьми недель беременности. Я думаю, что сейчас у меня около шести недель. Я не возражаю против теста, но тебе придется заплатить за него, если ты этого хочешь. Расходы на такие тесты не покрываются государством. Независимо от того, кто является биологическим отцом этого ребенка, ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что я никогда не смогла бы сделать аборт. Если это ребенок Бена, я могла бы предложить ребенка его семье или отдать на усыновление. Бен не знает о моей беременности. Ты единственный человек, которого я хочу знать. Я надеюсь и молюсь, чтобы каким-то образом мы с тобой были благословлены еще одним ребенком, Эндрю. Для меня это единственный результат, на который я надеюсь.

Слезы текли по ее лицу, когда до моих ушей долетали вымученные слова. Ее страдание было ощутимым. Хотя мне хотелось бросить ей в лицо все, что она сама себе создала, я воздержался от злорадства из-за своей эмоциональной человечности.

— Мне жаль, Мэри Бет. Я не скажу, что надеюсь стать отцом твоего будущего ребенка. Я скажу, что, к сожалению, ты несешь это бремя в дополнение к своим уголовным судимостям. Рождение ребенка во время отбывания срока в тюрьме - не лучший вариант для любого ребенка или матери. Я организую проведение теста через две недели. Если каким-то чудом окажется, что это мой ребенок, ты уже знаешь, что я сделаю все возможное и позабочусь о ребенке. Наиболее вероятный исход, как для вундеркинда Бена, что ж, это твое решение, и тебе не нужно мое мнение. Мой адвокат свяжется с тобой, чтобы назначить время обследования. А пока береги себя. - Она зарыдала, когда я встал и ушел.

Каэла очень поддержала меня в связи с последними новостями. Она сообщила мне, что, по ее мнению, Бен по-прежнему полон сил и способен к зачатию, и согласилась со мной в том, что он почти наверняка внес свой биологический вклад. Она заверила меня, что все сложится к лучшему. По какой-то причине для нее больше ничего не имело значения, кроме того факта, что я по-прежнему в выигрыше. Мой адвокат смог назначить анализ ДНК на восемнадцатый день. Сроки должны были быть согласованы с администрацией тюрьмы. Двенадцать дней спустя мне позвонила Мэри Бет и оплатила мой счет. Я принял оплату, задаваясь вопросом, ожидаются ли какие-либо изменения в расписании.

— Спасибо, что ответил на мой звонок, Эндрю. Я…я не могу сейчас смотреть тебе в глаза, я так расстроена. Я буду краткой…у меня случился выкидыш. После того, как я потеряла ребенка, меня осмотрели. Именно тогда мне поставили диагноз эндометриоз. С возрастом у некоторых женщин такое случается. В моем случае это было результатом внематочной беременности. У моего ребенка не было шансов на выживание. Теперь мы никогда не узнаем, кто был его отцом. На данный момент, я думаю, это уже не имеет значения. Ты снят с крючка, Эндрю. Власти штата будут уведомлены, и твой адвокат сможет беспрепятственно провести наш развод через суд. Я не буду с тобой бороться. Мне жаль, Эндрю. Я облажалась, совершила самые большие ошибки в своей жизни, и теперь расплачиваюсь за это. Я потеряла тебя. Я люблю тебя, Эндрю, сейчас и навсегда. Я искренне надеюсь, что Каэла сделает тебя счастливым, - затем она, всхлипывая, положила трубку. Я продал наш дом и перевел половину вырученных денег на ее счет вместе с половиной всех наших других активов. Я не пытался выманить у нее ни пенни. В этом не было необходимости.

Глава 12

Первоначально двум бандитам было предъявлено обвинение в покушении на убийство первой степени, которое могло повлечь за собой пожизненное заключение. Однако, в результате сделки о признании вины, их обвинения были смягчены до покушения на убийство второй степени, а поскольку они дали показания против Бена, они получили гораздо более легкие сроки - 5 лет тюремного заключения.

Бену Хиггинсу жилось не так хорошо, как остальным. Из-за множества выдвинутых против него обвинений окружной прокурор настаивал на пожизненном заключении без возможности условно-досрочного освобождения. Однако высокооплачиваемые адвокаты Бена уговорили окружного прокурора вообще избежать судебного разбирательства, потратив время и средства на то, чтобы Бен признался и признал себя виновным по всем пунктам обвинения и согласился на сделку о признании вины в виде сорока лет тюремного заключения с возможностью условно-досрочного освобождения. При хорошем поведении он мог выйти на свободу через двадцать лет. В любом случае, его жизнь должна была кардинально измениться. Кроме того, я попросил Айру Эббота, моего адвоката, подать гражданский иск против Бена за действия, которые он совершил против меня, включая разрушение моего брака, сговор, влекущий за собой мое принудительное заключение, и заговор с целью совершения убийства. Я требовал двадцать пять миллионов. После вынесения ему обвинительного приговора присяжные присудили мне пятьдесят миллионов долларов. Хотя мне больше никогда не пришлось бы работать, я хотел этого.

Мэри-Бет не имела права на получение средств от моего гражданского иска против Бена. Я настоятельно просил детей поддерживать связь со своей матерью. Ей предстояло провести за решеткой не менее пяти лет, и, скорее всего, после освобождения она будет сильно на них давить. Они были очень недовольны ее отношением ко мне, но она все равно оставалась их матерью. Как только было принято решение о моем разводе, мы с Каэлой испытали самый удивительный опыт любви в моей жизни. Невероятная связь была необъяснимой, но в то же время реальной. Объятия Каэлы были подобны тому, когда тебя окутывает теплое солнце. Внезапно в мире все стало хорошо, пока этого не случилось.

Каэла помогла мне выбрать наш следующий дом, и мы перевезли вещи Энди и Дейзи в их собственные спальни, где они жили, когда не учились в университете. Будучи фанатиком безопасности, Каэла настояла на том, чтобы мы оборудовали в доме "комнату страха" и использовали все средства защиты, какие только могли придумать, чтобы обезопасить нас всех. В День благодарения я пригласил всех детей и их близких на праздник, главным образом для того, чтобы познакомить их с Каэлой. Мне было приятно, что Лиз и Дейзи сразу же прониклись к ней симпатией. Каэла очень приветливая и чувствует себя комфортно в любой обстановке. Энди меня удивил. Он ясно дал всем понять, что она ему безразлична, не предложив никаких оснований, подтверждающих его мнение о ней. Девочки не смогли заставить его открыться им, и Каэлу обеспокоил его прямой отказ. Он не проявлял к ней открытого неуважения. Мы воспитывали его лучше, чем это. Он был просто вежлив с ней и не заводил с ней никаких разговоров, кроме необходимых для соблюдения вежливости. Я не настаивал на том, чтобы он открылся мне, потому что это только еще больше укрепило бы его в этом мнении. Это был первый День благодарения, на котором их мать не присутствовала и не была в центре внимания. Возможно, так оно и было. Каждый должен вносить коррективы по-своему.

Как ровесники, я надеялся, что одна из его сестер прольет свет на то, что сдерживает Энди, но их попытки были пресечены словами: - Я не хочу об этом говорить. - Когда я предложил это, он дал понять, что не заинтересован в посещении каких-либо сеансов семейной терапии. Мы оказались в тупике. Каэла спросила меня, не стоит ли ей съехать, чтобы уменьшить неловкость, которая возникала, когда они находились в одной комнате. Я предельно ясно дал ей понять, что это произойдет только через мой труп. Это замечание было встречено еще одним из ее волшебных объятий.

Я сделал все, что было в моих силах, чтобы поднять настроение всем в период между Днем благодарения и Рождеством, включив в меню множество сезонных украшений и отправив всех по отдельности в магазины за рождественскими подарками. За десять дней до Рождества Энди спросил меня, можно ли ему пожить у моих родителей, и это разбило мне сердце. Мои родители любили всех своих внуков и были готовы на все ради них. Скрепя сердце, я согласился, что он может пожить у них некоторое время, но дал понять, что Рождество он проведет с нами всей семьей. Мои родители знали, что к чему, и пообещали сделать все возможное, чтобы выяснить, что происходит с Энди. Мы с девочками скучали по Энди, и его отсутствие остро ощущалось. Через неделю после отъезда Энди моя мама позвонила Каэле и пригласила ее провести с ними ночь. Мы понятия не имели, что происходит, и надеялись, что мои родители не пытаются насильно свести их вместе. Я умирал от желания услышать какие-нибудь новости, хоть что-нибудь о том, что с ними происходит, но мой телефон в тот вечер так и не зазвонил. Его сестер и меня попросили не звонить. Наконец, на следующее утро мои родители вернулись в сопровождении Энди и Каэлы, и все они вместе вошли в наш дом.

К моему большому удивлению, все улыбались. Это было облегчением. Мы все обнялись, собрались в гостиной и выключили рождественскую музыку, которая играла на заднем плане. Слово взял Энди.

— Папа, я должен извиниться перед тобой и всеми присутствующими за свое поведение в последние несколько недель. Спасибо вам всем за терпение, когда я пытался разобраться во всем самостоятельно. Бабушка и дедушка - лучшие бабушка и дедушка, о которых только можно мечтать, и они никогда не давили на меня, заставляя говорить. Однако я хотел поговорить, но не знал, как это сделать, чтобы не выглядеть при этом плохо. Когда я, наконец, объяснил им, что со мной происходит, они почувствовали, что Каэла была бы лучшим человеком, который помог бы мне разобраться, поскольку она была источником моей проблемы. Папа, Каэла - совершенно особенная женщина, и я хочу, чтобы ты знал, что я с энтузиазмом поддерживаю ваши с ней отношения, к чему бы они ни привели.

Энди посмотрел на Каэлу, которая ободряюще кивнула ему, чтобы он продолжал: - Видишь ли, когда я впервые встретился с ней лично, я был до смерти напуган. Я слышал истории о том, как она помогла тебе, когда ты в этом нуждался, и как она спасла твою жизнь, папа, когда все было кончено, поэтому я был рад познакомиться с ней. Но я был потрясен до глубины души, когда она вошла в комнату. Я увидел ее изображение, окруженное ярко-голубой аурой с необычными белыми искорками по краям. Сначала я подумал, что, возможно, схожу с ума или слепну. Когда это продолжалось, я подумал, что она была одержима или даже каким-то ангельским или демоническим существом. Я был в ужасе. Это случилось только с ней, ни с кем другим. Папа, ты давно рассказывал нам о своем аутизме и синестезии, и мне повезло, что я никогда не испытывал ничего подобного твоему состоянию. Потом мне пришло в голову, что то, что я испытываю, может быть формой аутизма, подобной твоей, и я был подавлен, когда рассматривал такую возможность. Мне было стыдно становиться таким, как ты, папа, и я не хотел, чтобы это было так. Как я уже сказал, странным было то, что эти явления происходили только рядом с ней. Вот почему я хотел на некоторое время выбраться из дома.

Энди продолжал: - Бабушка и дедушка - отличные слушатели, и когда я, наконец, рассказал им о своих страхах, они поняли, что форма синестезии у Каэлы сильно отличается от твоей, папа, от всего, что ты им рассказывал. Вот почему они пригласили ее в надежде, что она сможет поделиться со мной некоторыми соображениями о том, что я испытывал. Мы пришли к выводу, что у меня форма синестезии, больше похожая на ее, чем на твою, папа. Я видел ауру, в которой можно увидеть аналитические цифры и ответы. Каэла была великолепна. Она объяснила, что у нее появилась синестезия, когда она была моложе меня, и, как и у меня, у нее это началось с одного человека. Затем это становилось все сильнее и сильнее, пока все, кого она встречала, не стали окружены аурой. Она объяснила, что синестезия - это не проклятие и не психический дефект, от которого нужно избавиться. Она убедила меня, что это особый дар, которым обладают немногие, и что я должен полностью им воспользоваться. Недавно я начал замечать, что у других людей очень светлая голубая аура, едва различимая, но она есть. У бабушки и дедушки она есть, а теперь и у тебя, папа. Я убежден, что моя голубая аура окружает хороших людей, которым можно доверять и которых можно любить.

Мы все вскочили, радостно обнялись и прослезились от счастья. Это была хорошая новость. Каэла была в восторге от того, что она не была источником дисгармонии в семье Стивенсонов, как она считала. Теперь, когда гармония была восстановлена, никто не удивился и не огорчился, увидев, как я опустился на одно колено в день Рождества и сделал предложение Каэле, прося ее стать моей женой на глазах у всех моих близких. Ее радостное принятие было встречено всеми с энтузиазмом, поскольку она неоднократно демонстрировала всем свое обручальное кольцо, инкрустированное драгоценными камнями.

Следующим летом Энди был моим шафером, а Лиз стала подружкой невесты Каэлы на нашей свадьбе. Мы пригласили тридцать членов семьи Каэлы из Израиля, чтобы они стали свидетелями того, как Каэла Фельдман стала Каэлой Стивенсон. Каждому из них не терпелось познакомиться с мужчиной, который наконец-то завоевал сердце их дочери и приняли меня с распростертыми объятиями. Сразу после нашего возвращения из свадебного путешествия Лиз объявила, что подарит нам первого внука. Они узнали об этом прямо перед нашей свадьбой, но не хотели вмешиваться в наше торжественное мероприятие. Каэла на семь лет моложе меня, и у нее здоровый сексуальный аппетит. Излишне говорить, что я делаю все возможное, чтобы она была довольна.

Только после свадьбы мы с ней проанализировали нашу жизнь и решили, что пока не готовы уходить на пенсию. У меня возникло желание вернуться к работе. Делать то, что у меня получается лучше всего. Но на этот раз, вместо того чтобы работать на кого-то другого, мы решили вложить наши деньги в наше собственное предприятие. Мы начали с малого и осторожно, вложив тридцать миллионов долларов. Я стал очень разборчивым в выборе и нанял безработного Билла Спенсера-младшего в качестве аналитика для подтверждения результатов. Я попросил Билла объяснить мне, как он оказался без работы.

— Но ты уже знаешь, не так ли, Эндрю?

— К сожалению, да, Билл. Я помню, ты спрашивал меня о Symtech Medical Devices Corp. как о кандидате на слияние. Я сказал тебе, что у меня были некоторые сомнения по поводу того, что название было не такого насыщенного зеленого цвета, как мне бы хотелось, поэтому я воздержался от своей рекомендации и предложил внести его в список наблюдения. Но твои менеджеры по продажам дали добро, и после того, как тебя повысили, ты предложил это Бену, которому идея понравилась. Как у меня дела на данный момент?

Билл ответил: - Все в порядке с деньгами.

— После того, как мы встретились в тот день в ресторане, я вернулся и изучил юридическую фирму, которая помогла Symtech запатентовать их одобренные медицинские устройства, и обнаружил некоторые нарушения, которые показались мне немного странными. После этого открытия название Symtech потеряло все свои зеленые оттенки и пропало из поля моего зрения. Я видел, что Бен ускорил процесс слияния, включив в него все активы и обязательства. Через некоторое время их конкуренты подали в суд на компанию "Хиггинс Инвестментс", которая поглотила Symtech целиком, на миллиарды долларов за нарушение патентных прав на их кардиовертеры-дефибрилляторы, кардиостимуляторы и устройства для поддержки левого желудочка. Это произошло вскоре после того, как я получил компенсацию по гражданскому иску против Бена. И вот так просто "Хиггинс Инвестментс" прекратила свое существование, что привело к тому, что ты и все остальные остались без работы. Мне было невыносимо видеть, как такое случается с хорошими людьми.

— Честно говоря, Эндрю, ты действительно пытался предупредить меня о них. Мне следовало бы знать, что ты по-настоящему честен и неподкупен, но в то время я подозревал, что ты просто что-то скрываешь.

— Я просто не так устроен, Билл. Однако я уважаю твою способность подтверждать или опровергать мои рекомендации. Именно поэтому я нанял тебя работать со мной в "Стивенсон Инвестментс". Я никогда не буду пытаться вырасти до тех размеров, которые накопил Бен. Я рад работать в небольших масштабах и постепенно расти оттуда. Конечно, у моего начальника службы безопасности все в порядке. Каэла не терпит никаких махинаций на руководящих должностях, как в "Хиггинс Инвестментс". Никто из сотрудников этой компании не будет брать жен или делиться ими каким-либо образом.

— У нас с женой нет никаких проблем с этим, Эндрю, уверяю тебя. Я испытываю к тебе гораздо больше уважения, чем когда-либо уважал Бена. Иногда я усмехаюсь про себя, думая о его заключении в тюрьму, задаваясь вопросом, использует ли кто-нибудь его тело для своего удовольствия.

Я ответил: - Мне пришло в голову, что Бен получал удовольствие от унижения мужчин не меньше, чем от использования их жен. Одностороннее зеркало выдало его с головой. Я полагаю, что Бен хотел, чтобы ему прополоскали яйца, образно говоря. Как ты и предполагал, сейчас он, возможно, по-настоящему занимается полосканием горла в тюрьме.

Билл добавил: - А ты слышал о Доне и Джули Шарп?

— Нет. Что с ними такое?

— Как член правления, ты очень хорошо знаешь, как щедро платили Дону в течение многих лет. Как оказалось, я обнаружил, что он реинвестировал все свои сбережения и свою пенсию в инвестиционную компанию "Хиггинс Инвестментс", поскольку она постоянно опережала индексы Dow и S&P. Однако в тот день, когда был подан иск о нарушении патентных прав, суды заморозили все счета компании и финансовые инструменты, включая продажу акций и опционов, до разрешения дела. В результате Дон потерял все. Все, что у них с Джули сейчас есть, - это ежемесячные выплаты по социальному страхованию и ее небольшая учительская пенсия. Сейчас он ищет другую работу. Они не могут позволить себе платить за жилье и будут продавать свои дорогие автомобили.

Я улыбнулся, услышав эту информацию, потому что Дон не был моим другом, позволив им застать меня врасплох, и именно Джули, как лучшая подруга, тщательно подготовила Мэри Бет к тому, чтобы она отказалась от своих свадебных клятв и приняла схему обмена супругами в компании. Я был приятно удивлен тем, что Карма так удачно навестила их.

Кстати, все члены семьи Каэлы, до единого, спрашивали нас, когда мы подарим им нового ребенка, чтобы они могли за ним ухаживать. Мы глупо смеялись, представляя, к какому красочному результату это могло бы привести. Но мы оба знали, что мне придется отменить вазэктомию, прежде чем это произойдет. Решения, решения.

Конец.

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.