Было странное ощущение. Вроде как нужно было приструнить повариху, но звон в ушах от сумасшедшего оргазма и приятное опустошение в паху не давали сосредоточиться. Тут же ещё и накативший стыд: «Я изменил жене». Впрочем, последнее было уже почти привычным. Я не мог назвать себя добропорядочным семьянином в полном смысле, поскольку иногда как-то само-собой получалось…. То перепив на сабантуе трахал жену какого-нибудь сослуживца, то во время прыжков с парашютом, перенервничавшая начинающая парашютистка неожиданно начинала липнуть и легко раздвигала ноги. Ну, как может отказать крепкий десантник юной нимфе? То, вот как сегодня, неожиданно всё само произошло.

В общем периодически я левачил, но каждый раз корил себя за это. Мне казалось, раз стыд не утратил, то всё в порядке. Значит не забываю о жене. В прошлом году, ко мне пришел разбираться лейтенант из соседнего гарнизона, узнавший, что я трахнул его жену.

Тут я сам дурак. По пьяни вырвалось за столом, что тоже трахал, когда Серик хвастался, мол вдул ей, пока тот летёха на сборах был.

Лейтенант Уразбеков, после драки задал мне резонный вопрос:

— А если бы твою жену? Ты бы не дал в морду?

— Дал бы, конечно! – без раздумий ответил я.

— Вот и я тебе дал.

— Да я не в обиде.

К тому времени мы уже успели подраться. У него зрел фингал, а у меня гудело в голове и опухало ухо. Удар у лейтенанта был поставлен неплохо. Хорошо почти успел убрать голову, когда кулак уже летел в лицо. Не то, чтобы мы стали друзьями, но он вроде понял меня, что я по пьяни себя не особо контролировал. Потому и затащил в туалет, когда неожиданно увидел в закутке перед туалетом её пьяненькую, стоящую буквой «зю» и подтягивающую чулки.

Очень хотелось сказать лейтенанту, что его жена не особенно-то и сопротивлялась. Её больше беспокоило, что муж может увидеть, а не то, что русский хер пропашет киргизскую пиздёнку. Не стал говорить и то, что она на следующей пьянке сама строила мне глазки и кивала в сторону туалета. Зачем расстраивать хорошего человека, что у него жена – 6лядь.

Также не стал выговаривать ему, что не стоит лейтенанту бить по лицу целого подполковника. В общем расстались мы, как мне кажется, без взаимных претензий.

И вот сейчас я вспомнил этот разговор и задумался…. А ведь даже предполагать не хочется, что моя милая Лялька может точно так же может раскорячиться в туалете, как жена Нурлана, пока её будет драть пьяный офицер. Или отсасывать чужой хер, как только что это делала Гульназ. Вот как бы сам поступил, случайно узнав о таком? Слава богу такого ни разу не было. Скорее наоборот, я слишком часто бил морды превентивно, только из-за того, что мне казалось, что кто-то оказывает знаки внимания моей супруге. Об этом знали. К тому же мой рост, фигура, да и просто профессия десантника заранее отпугивали мужской пол от моей любимой Лялечки. А вот теперь пришла беда откуда не ждали. Неужели мой родной сын подкатывает яйца к матери?

И ведь тут не прокатят методы, которые отлично работали с другими - взрослыми мужиками. Тут ещё и сраный переходный возраст! Побьёшь его за то, что хреном перед мамкой трясёт, а он на всю жизнь импотентом станет, или не дай бог в голубые запишется… тьфу, тьфу, тьфу… и постучать по макушке-деревяшке. Только не мой единственный сын! И ведь не расскажешь никому – не посоветуешься….

С этими невесёлыми мыслями я доскрёб кашу до дна. Даже не понял вкусная она была или нет, настолько задумался о том, как вести себя с домочадцами. Хотел было, не откладывая в долгий ящик, дослушать записи диктофона, но в дверь снова постучали:

— Войдите!

— Ну, как вам? Понравилось? Ещё хотите? – вошла в кабинет Гульназ.

Лицо ее расплывалось в хитрой азиатской улыбке и непонятно было, о чем она говорит, о своей каше или мастерстве минетчицы.

— Да, Гуль, спасибо большое! Наелся. Хватит, - на всякий случай добавил я.

— Ну, я пойду или…, - Гульназ собрала со стола и замерла, выжидательно глядя на меня.

— Да-да. Идите, конечно! – неожиданно для себя перешел на официальное Вы, - Работать нужно.

— Хотите завтра ещё? – не отставала она.

— Не знаю. Я скажу… если что.

Гульназ больше не стала навязываться. Собрала со стола и удалилась, виляя пухлой задницей. А я наконец-то залез в компьютер и стал пересматривать каталог с аудиофайлами. Где я тут остановился?

В тот день больше ничего интересного не оказалось. На следующий тоже большей частью на записи оказалось, как Лялька гремит посудой и что-то напевает. Из-за этого, проматывая, я даже чуть не пропустил момент:

— Маам! – раздалось издалека, - Можешь подойти?

Похоже Витька звал её в свою комнату. Какое-то время раздавался нечленораздельный звук отдалённых голосов, пока, наконец, диктофон не посчитал их незначительными и не завершил запись. Следующая запись была уже через пол часа. И что происходило между ними меня очень интересовало, поскольку:

— Нельзя же так! – вкрадчиво выговаривала сыну моя жена на записи, - А если папа узнает? Представляешь, что будет!?!

— Ну, ты просто не говори ему!

Я знал, что моя жена периодически прикрывала сына от отцовского гнева в вопросах, которые касались учёбы. Учился он, и правда, так себе. Да что тут говорить – он был настоящим раздолбаем. Вот только теперь, когда я узнал, что Витька стал размахивать возбужденным членом перед матерью…. В общем хотелось бы верить, что речь снова об учёбе, но мысли сами-собой уже неслись вскачь. А не помогала ли моя Лялька сыну избавиться от стояка? И каким методом? От таких мыслей прошиб холодный пот. И я, поддавшись импульсу, тут же позвонил супруге:

— Ляль, привет!

— Привет! – голос жены был удивлён. Нечасто я звонил ей с работы. Должно было что-то случиться.

— Как дела? – я попытался придумать повод для неурочного звонка, - Слушай, тут Серёга с Мариной предлагали встретиться, говорят давно не виделись. Ты как?

— Нууу… не знаю. А когда? Это же не срочно? Я просто по базару хожу. Давай потом поговорим?

— Дату не обговаривали. Просто решил спросить тебя. Если ты не против, то уже конкретно договоримся.

— Ладно, я не против. Но лучше на выходных….

Почему-то от сердца сразу отлегло. Моя жена сейчас на базаре, а не дома с сыном в период его гиперсексуальности. Но всё же я на всякий случай прослушал оставшиеся записи. Увы, больше ничего интересного не услышал. Правда понял, что ошибся с размещением диктофона. Голоса иногда появлялись откуда-то издалека. Олечка с Витей общались то ли в его комнате, то ли в нашей спальне, а в кухне были лишь разговоры ни о чем.

Придя домой жены дома не обнаружил. Она оказывается зачем-то ушла к сестре. Зато дома был сын с другом. Впрочем, в этом ничего странного не было. И Лялька периодически пропадала в гостях у сестры Аллы, да и Витька иногда приводил друзей поиграть в приставку. Удивило меня то, что пацаны сильно смутились, когда рассказывали, что Оля ушла. Опять что-то натворили?

Андрей был давним другом моего сына. Вот только если Витька вовремя занялся спортом и сейчас уже был с меня ростом, то его друг так и остался чуть больше полутра метров. Хотя может виной тут ещё и гены. Андрей Цой был корейцем, а они редко бывают высокими. По крайней мере и его папа вряд ли был больше, чем метр семьдесят, а маманя, та и вообще была миниатюрной дамочкой с очень тонкими чертами лица и осиной талией, несмотря на то что родила троих детей и давно перевалила тридцатилетний рубеж. Сам Андрей получил от меня прозвище Шнырь за то, что был очень шустрым и хитроватым пацаном, который, казалось, ни минуты не мог усидеть на месте. Из-за этого они вместе с моим Витькой постоянно влипали в неприятности.

Вот и сейчас он явно на что-то подбивал моего Витьку. Он думал, что я ничего не замечаю, но я видел, как он перемигивается с ним и кивает на меня.

— Пап! – наконец начал Витя, решившись, - Я к Андрюхе схожу с ночевой?

— Чего ради? – спросил я.

Был у подростков такой прикол, то один, то другой ходили друг к другу с ночевкой. Мы с Лялькой этого не поощряли, мало ли чем они там занимаются. Ладно если порнуху смотрят, а вдруг пьянствуют или вообще какие-нибудь вещества принимают. Но сегодня я думал по-другому. Нужно же с женой в конце концов как следует «помириться». А если сына под боком не будет, то можно и пошуметь во время примирения. Лялька всё же поактивнее себя ведёт, когда не нужно сдерживать стоны и прислушиваться не проснулся ли сын. Так что я дал «добро», и пацаны пошли в комнату сына собираться.

Ребята ушли, а я до прихода супруги успел не только отрегулировать все дверцы на кухонных шкафчиках, но и нажарил картохи на ужин. Лялька не могла этого не оценить. Хоть жена ничего и не сказала, но по тому, как много времени она провела в ванной комнате, выйдя оттуда в шлейфе запахов и тонком халатике на голое тело, я понял, что прощён.

Вот только дневное приключение дало о себе знать. Гульназ похоже настолько качественно высосала содержимое яиц, что мой сорокалетний член теперь был не совсем в тонусе. Он в общем-то надулся, но всё же не вполне окреп. Поэтому, чтобы не ударить в грязь лицом, я зарылся им между ног любимой. В эту ночь я больше работал языком, чем членом. Впрочем, судя по реакции жены, она была довольна. Возможно даже подумала, что я таким образом стараюсь заслужить её одобрения и, надеюсь, не заметила состояния моего полурабочего инструмента. По крайней мере утром, за завтраком, ворковала со мной, как очень довольная и удовлетворенная женщина.

А вот день на работе принёс сюрприз. Я почти на автопилоте подключился к серверу и обнаружил несколько новых файлов, созданных диктофоном. Начинали мы наш «вечер любви» на кухне, поэтому был почти уверен, что на записях именно мы и ничего нового не услышу. Но запустил первый файл и залип:

— Ну чё ты тушуешься! Давай попробуем! – услышал я голос корейца Андрея, на что-то подбивающего моего сына.

— Ну, не знаю… стрёмно как-то. А если она бате пожалуется? Знаешь каких пиздюлин отхватим? – пытался образумить его Витька.

— Да не ссы! Чего бы она рассказывала? Сам же сказал, что не сдала тебя, когда ты хером стоячим о неё тёрся. Я тоже хочу! У тебя мамка охуительная. Ну чё ты жлобишься?

Какое-то время Андрей безуспешно пытался уговорить Витьку вместе с ним зажать мать где-нибудь в углу и облапать. Витьке, чувствовалось, и хотелось бы этого, но он боялся последствий и поэтому вяло отбрехивался. Но вот когда Андрей пообещал помочь Витьке со своей матерью, тот окончательно сдался:

— Только… давай сначала ты сам. Если орать начнет – свалишь просто и всё. А если поведётся, я подключусь. Лады? – сказал мой сын.

Теперь я уже слушал аудиофайлы с гораздо большим вниманием. И наконец дождался. Я услышал, как в квартире появилась Лялька, поздоровалась с подростками и принялась греметь посудой на кухне.

— Можно я водички наберу, - рядом внезапно раздался голос Андрея.

— Да, конечно, Андрюш! – с готовностью ответила моя жена, но вот потом голос её стал растерянным, - Ты чего? Куда? Тебе, что места мало? Андрей!

— Тёть Оль, вы такая красивая! Можно я… я просто потрогаю…, - похоже Андрей не просто прижал её к раковине, но уже и дал волю рукам.

У меня сжались кулаки и кровь прилила к голове: «Прибью мелкого гандона». Но при этом я не мог оторваться и продолжал слушать:

— Чего придумал ещё! Иди отсюда! Ну, хватит! Ты что делаешь!?! – при этом голос моей жены не рокотоал от возмущения.

Она, наоборот, явно понизила громкость, чтобы их не услышал сын. Из-за этого голос её казался не угрожающим, а наоборот каким-то воркующим. Вот только из предварительного разговора я знал, что Витька скорее всего находится где-то неподалёку и внимательно прислушивается, чтобы тоже присоединиться, если мать даст слабину.

— Ну, пожалуйста! Чего вам стоит? Тёть Оль, ну дайте! Ух, какие! – он не ждал ответа, а явно уже щарил руками по выпуклостям моей Ляльки.

А у неё, скажу я вам есть за что подержаться. Не чета худосочной матери корейца. Моя Олечка худенькой никогда не была, скорее то, что называется «спортивной фигурой». При этом и задница, и сиськи были явно больше среднего размера. А с учетом нынешней жары и тонкой ткани одежды, и вовсе сейчас выпирали совсем нескромно. В какой-то мере я даже понимал парней, которым спермотоксикоз снёс башню, но всё же Олечка моя женщина. Только моя!

— Хватит, я сказала! Сейчас как дам!

Похоже Лялька всё же оттолкнула Андрея. Поскольку следующие слова парня уже отдалялись от динамика:

— Спасибо, тёть Оль! Я, кажется, воды не хочу, в магазине Кока-Колы куплю. Вам что-нибудь взять? – голос Андрея лучился самодовольством. Он явно считал, что сделал всё правильно.

— Мам! Я с Андрюхой! – это уже Витька.

Хлопнула дверь, но запись не прервалась:

— Вот скотина! Наглый какой! – бормотала Ляля, - Сейчас же точно Витьке похвастается! И что делать? Толику пожаловаться? А если он убьёт их?

После этого моя жена перестала проговаривать мысли вслух, но судя по тому, что ничего мне не рассказала, она пришла к какому-то другому решению. А может быть именно поэтому и поехала к сестре. Посоветоваться? И что могла ей посоветовать Алка?

Алла была старшей сестрой моей Олечки. Обладала не такими внушительными формами, но тоже была вполне симпатичной. В памяти сразу же всплыло наше жаркое знакомство с нею.

Мы тогда только-только поженились с Лялей. Я в то время был молодым лейтенантом, выпускником Рязанского десантного училища. Наверное, произвёл впечатление на двадцатипятилетнюю разведёнку. А может быть всему виною алкоголь – шел третий день празднования нашей с Олечкой свадьбы. Дело было в их родительском доме. Алка сама меня трахнула. Попросила помочь принести в баню дров и там, в темноте, на полках всё произошло. К запахам прелых веников и соснового дерева примешивался её сладкий запах возбуждённой щёлки. Мой молодой член ворвался в неё яростно и резко. Она то затыкала себе рот, чтобы заглушить стоны, то нашептывала:

— Ещё! Ещё, милый! Еби! Не жалей!

И я ебал. Было что-то дико притягательное и запретное в том, что я не успел толком распробовать свою молодую жену и уже трахаю её родную сестру. Член стоял колом. Причем даже после того, как я кончил в неё, он не упал, а я продолжал гонять его в теперь уже разработанном, залитом её соками и моей спермой, чреве. Заставили нас оторваться друг от друга голоса. Меня уже потеряли. Тесть хотел выпить со мной, бродил по двору с бутылкой и звал по имени.

Я вышел из бани первым. Перехватил тестя и ушел с ним за стол. Успел поймать задумчивый взгляд тёщи, которая отправилась в баню. Думаю, она всё поняла, может даже устроила разнос старшей дочери, но ни мне, ни Олечке так ничего и не сказала.

Может быть именно потому, что тёща провела беседу с Аллой, больше у нас так ничего и не было. Я иногда, на пьянках пытался заводить с Аллой беседу о том, что тогда произошло, но версии менялись. То она говорила: «А чего ты ждал от голодной разведёнки?» То списывала на алкоголь. Как-то даже, смеясь, сказала, что обязана была протестировать мужа любимой сестрички на профпригодность.

— Ну, и как? Пригоден? – спросил тогда я.

— Вполне, - рассмеялась Алла.

Но никаких попыток повторить не делала. Впрочем, и я не пытался. Молодая жена меня более чем устраивала. Сначала правда Ляля была в сексе довольно скромной, и я изредка вспоминал горячую и безудержную Аллу. Но постепенно раскрепостилась, и я понял, что ебливость – это у них семейное.

Потом Алла вышла замуж. Родила ещё двоих детей и даже разговоры на эту тему исчезли. Как будто ничего и не было.

А я вынырнул из приятных воспоминаний и вернулся к прослушиванию записей на диктофоне. Вот только больше ничего интересного не было. Когда парни вернулись в квартиру, Ляля тут же стала собираться к сестре. Может быть просто не хотела оставаться с парнями наедине.

Какое-то время парни что-то восторженно обсуждали, но увы в комнате сына, и поэтому на диктофоне ничего разобрать было нельзя. А позже я услышал и свой голос. А значит уже появился дома сам и ничего нового в этот день больше не услышу. Поэтому закрыл папку и решил заняться работой. К записям вернулся только в конце рабочего дня. С удовлетворением отметил, что диктофон продолжает работать и трудолюбиво создал несколько новых файлов. Кто это? Жена раньше времени пришла с работы? Или пацаны уже вернулись после ночевки у корейцев?

— Ну, давай рассказывай! – который раз уже напоминал Андрей, сквозь звяканье чашек.

Похоже пацаны решили почаёвничать на кухне, а не заперлись в комнате Витьки. Этому факту я был безмерно рад, хоть и не понимал пока, что именно Витька скрывает.

— Да, блин, стрёмно как-то рассказывать. Она же мама твоя, – отмазывался Витька, - Ты же и так понял, что всё было.

— Э! Да чё ты! Я же сам вас вместе оставил. Не ссы! Я без претензий, - голос Андрея кипел от возбуждения. Я тут же представил, как этот невысокий кореец с хитрыми глазками сейчас облизывает губы, предвосхищая рассказ.

— Ну…. Когда ты ушел, я пошел к турнику вашему. Стал подтягиваться, футболку снял, как ты советовал. Инна Сергеевна… ну в общем мамка твоя сама подошла, даже не звать не пришлось. Помнишь, как ты говорил зачесать ей? Ну вот, не понадобилось.

Поначалу робкий и запинающийся рассказ моего сына становился всё увереннее. Витька перестал лепетать про то, что он ни в чём не виноват. Видно было, что он до сих пор стесняется того, что произошло между ним и матерью его лучшего друга, но всё же решил без утайки рассказать ему об этом.

Чтобы не утомлять читателя, пропущу ту часть, где мой сын смущенно рассказывал, как миниатюрная кореяночка – мать Андрея следила за тренировкой Витьки и разглагольствовала, как ей бы хотелось, чтобы её сын тоже взялся за спорт. Ну, а Витька заверял её, что постарается убедить друга тренироваться вместе. Наверное, самое интересное началось только тогда, когда она начала хвалить фигуру самого Витька. Ну, а тот, помня наставления друга, спрыгнул с турника и, подойдя вплотную к женщине, предложил потрогать его мышцы.

Вообще из разговора друзей следовало, что идейным вдохновителем был Андрей, а Витька лишь следовал его советам. Не удивлюсь если окажется, что и тыкаться возбужденным хером в свою мать именно Андрей его надоумил.

— Она у меня бицепс потрогала, потом я ей пресс показал, ну и сам начал её щупать, будто у неё мышцы проверяю. Сначала руки, плечи, потом живот полапал, типа тоже пресс нашел. Она вроде не дёргается. Тогда я по спинке погладил и вниз. На задницу значит руку кладу. А сам зачёсываю, что сразу видно, что тренируется. Мышцы мол крепкие у неё, и начинаю булки мять. Она замерла на месте. Помнишь ты рассказывал, как моя мамка первое время стояла и не двигалась, когда ты ей сиськи лапать начал? Вот и твоя также.

— Ага! У твоей матери вот такенные сисяндры! – сказал Андрей, вызвав у меня приступ ревности.

— Ну вот…. Раз не возмущается, взял её за задницу и приподнял. «Вы, Инна Сергеевна, такая лёгкая», - говорю, - «Вами можно, руки качать». И начал её верх-вниз поднимать. Она испугалась, за плечи меня схватила, чтобы не упасть…. А от неё запах такой! И вообще она близко-близко. У меня сразу встал.

— И она что? Почувствовала? – голос Андрея дрожал придыханием.

— Сначала нет. А потом я к себе прижал и начал тереться. Она говорит: «Витя, что ты делаешь?», а сама за шею обняла меня и прямо в глаза смотрит. Я говорю, всю жизнь мечтал поцеловаться с вами….

— А она? Сама поцеловала тебя? – нетерпеливо перебил Андрей.

— Нет. Но и не отвернулась, когда я её целовать начал.

— Бляяя! И что потом?

— У меня руки уставать стали на весу её держать. Я к стене её прижал. Одной рукой придерживал, а другой лапал везде и целоваться продолжал. Потом халат поднял, рукой внизу потрогал, а у неё там всё мокрое. Помнишь ты рассказывал, что у женщин так, когда трахаться хотят.

— И что? Прямо в трусы руку засунул? И как у неё там?

— Не знаю. Непонятно. Я особо не щупал. Как почувствовал, что там мокро, сразу член доставать начал.

— А она что?

— «Витя, не надо!» - говорит. А я уже хуем куда-то там тыкаюсь и трусы сдвинуть пытаюсь. Неудобно так одной рукой, блин! Ещё и непонятно, куда его совать нужно, там всё одинаково мокро и мягко было. Она как-то задом дёрнула. Может вырваться хотела, но мне кажется специально так сделала. Головка сразу провалилась.

— Ты прямо туда ей вставил? А дальше?

— «Витюша, ты что делаешь!?!» - кричит, а сама на шее повисла, прижалась ко мне и не отпускает. Ну я и начал, как в порнухе, туда-сюда. Запихну, вытащу.

— Сукааа! Рассказывай дальше, я дрочить буду!

— Иди нахер, дрочить! За столом что ли? Вон в туалет потом иди и дрочи! – возмутился Витя.

— Ладно, ладно! Потом… давай дальше что?

По мне разливалось тепло непонятного ощущения радости. Хоть я ни в коей мере не был причастен к тому, что рассказывал сейчас Витька, но был доволен. Мой сын стал мужчиной! Трахнул симпатичную кореянку. Мужик!

— Вставляю ей. Она сначала громко то стонала, то вскрикивала, а потом зубами мне в плечо впилась. Больно и приятно одновременно. Смотри, до сих под следы от ее зубов остались!

— Ого! – похоже Витька хвастался другу травмами, полученными в результате сексуальной схватки, - И что? Долго трахал?

— Не знаю. Я же на часы не смотрел. Но кайф такой. Особенно когда кончал. Чуть не уронил мамку твою.

— Ты прямо туда что ли? Внутрь?

— А куда ещё? Да я там особо не соображал. Вообще думать не получалось. Даже вспоминаю, всё как в тумане.

Хочешь читать раньше других? Обсудить сюжет в процессе создания? Рассказать свою историю или просто поделиться мнением? - подписывайся на телеграмм-канал t.me/xxxstoryhub

Хочешь отблагодарить автора за работу? Пообщаться с ним? Подключайся к Mig Story на Boosty.

boosty.to/mig_stories