Предательство под кронами

Лаэрин шагала по золотистым тропам Лотлориэна, её сердце билось в предвкушении. Сегодня она собиралась встретиться с Тэлионом, своим женихом — высоким эльфом с глазами цвета янтаря и голосом, что звучал как музыка ветра. Их помолвка была обещанием вечности, скреплённым под звёздами перед старейшинами. Она несла ему венок из белых цветов, сплетённый её руками, — символ их скорого союза. Её серебристые волосы струились по плечам, а лёгкое платье, сотканное из эльфийского шёлка, подчёркивало её стройную фигуру: тонкую талию, полную грудь и длинные ноги, мелькающие при каждом шаге.

Она приблизилась к поляне у реки, где Тэлион обещал ждать её. Лунный свет заливал всё вокруг, отражаясь в воде, и Лаэрин уже представляла, как он обнимет её, прижмёт к своей широкой груди. Но вместо этого её слух уловил тихий смех — женский, звонкий, чужой. Она замерла, сердце сжалось, а затем медленно выглянула из-за дерева.

Там, на берегу, стоял Тэлион. Его длинные тёмные волосы были распущены, белая туника расстёгнута, обнажая мускулистый торс с гладкой, слегка загорелой кожей. Он наклонился над другой эльфийкой — молодой, с золотыми локонами и тонким телом, чья одежда уже лежала смятой у ног. Её грудь, небольшая, но упругая, с тёмными сосками, блестела в свете луны, пока Тэлион ласкал её, его длинные пальцы скользили по её шее, спускались к бёдрам. Она хихикнула, откинув голову, и Лаэрин увидела, как он притянул её к себе, их губы слились в жадном поцелуе.

Тэлион опустился на колени, его руки раздвинули её ноги, обнажая влажную плоть между ними. Золотая эльфийка застонала, её пальцы вцепились в его волосы, пока он приник к ней губами, его язык двигался с жадностью, вырывая из неё прерывистые вскрики. Лаэрин видела всё: как его плечи напрягались, как её бёдра дрожали, как она выгибалась, подставляя себя под его ласки. Затем он поднялся, рывком расстегнул свои штаны, и его член — длинный, твёрдый, с набухшей головкой — оказался на свободе. Он вошёл в неё одним толчком, её стоны стали громче, а его движения — резкими, почти грубыми. Их тела ритмично сливались: её грудь подпрыгивала в такт, его руки сжимали её ягодицы, оставляя красные следы.

Лаэрин стояла, словно окаменев, венок выпал из её рук, цветы разлетелись по земле. Её грудь сдавило болью, слёзы жгли глаза, но она не могла отвести взгляд. Тэлион, её Тэлион, тот, кому она доверила свою душу, двигался в другой, его лицо искажалось от страсти, а золотая эльфийка кричала, цепляясь за него, пока их оргазм не накрыл их одновременно. Он излился в неё, его тело содрогнулось, а она обмякла в его объятиях, шепча что-то нежное.

Звук её голоса разорвал оцепенение Лаэрин. Она задохнулась от рыдания, развернулась и побежала прочь, не разбирая дороги. Ветки хлестали её по лицу, платье цеплялось за кусты, обнажая её бёдра, но она не останавливалась. Лес гудел вокруг, словно оплакивая её горе, а сердце стучало в ушах, заглушая всё. Она бежала, пока не выскочила на другую поляну — пустую, залитую лунным светом, где рухнула на траву, задыхаясь от слёз и ярости.

Её грудь вздымалась под разорванным платьем, соски проступали сквозь ткань, а кожа горела от бега. Она не знала, что эта ночь, начавшаяся с предательства, приведёт её к чему-то ещё более тёмному и запретному. Лес Лотлориэна молчал, но судьба уже поджидала её в тенях.

Танец под звездами

Лес Лотлориэна дышал ночной прохладой, листья шелестели под лёгким ветром, а лунный свет струился сквозь кроны, освещая поляну. Лаэрин, эльфийка с телом, словно высеченным из слоновой кости, стояла у кромки, её серебристая туника обнимала изящные изгибы. Её грудь, высокая и полная, натягивала тонкую ткань, соски проступали под ней тёмными тенями, покачиваясь при каждом движении. Длинные ноги, стройные и гладкие, уходили в высокие сапоги, а талия, тонкая и гибкая, переходила в округлые бёдра. Волосы цвета лунного сияния каскадом падали на спину, слегка касаясь упругих ягодиц.

Тишину разорвал треск веток, и из кустов вывалились двое хоббитов — Бодо и Финн. Их коренастые тела, невысокие, но крепкие, были покрыты грубой одеждой Шира. Бодо, с широкими плечами и густыми каштановыми кудрями, щурился от возбуждения, его толстые пальцы сжимались в кулаки. Финн, чуть худее, с рыжеватой бородкой, переминался с ноги на ногу, его круглый живот слегка выпирал из-под рубахи.

— Ох, Финн, глянь, какие сиськи — как два спелых яблока! — Бодо хмыкнул, его взгляд прилип к груди Лаэрин, пока он облизывал губы.

Лаэрин резко обернулась, её глаза сверкнули холодным огнём. — Что вам нужно, коротышки? — голос её был мелодичен, но резок. Она скрестила руки, невольно приподняв грудь ещё выше, и ткань натянулась, обрисовывая каждый изгиб.

— Мы... э-э... заблудились, госпожа, — Финн шагнул вперёд, его глаза блуждали от её лица к пышным полушариям. — А ты такая... красивая, как в сказках.

Она фыркнула, собираясь уйти, но Бодо, осмелев, схватил край её туники и потянул. Ткань задралась, обнажая гладкий живот и низ её груди, где кожа была белой, как молоко. Лаэрин попыталась вырваться, но Финн подскочил сзади, его руки сомкнулись на её талии, пальцы впились в мягкую плоть чуть ниже рёбер.

— Пустите! — крикнула она, но голос дрогнул, когда Бодо рывком сорвал тунику вниз, обнажая её грудь полностью. Два округлых холма, упругих и тяжёлых, заколыхались перед ним, соски, розовые и твёрдые от прохлады, торчали, словно приглашая. Финн, стоя сзади, прижался к ней, его ладони скользнули вверх, сжимая её сиськи с грубой жадностью. Он мял их, чувствуя, как они пружинят под пальцами, и Лаэрин невольно выгнулась, её дыхание сбилось.

— Потанцуем, госпожа? — Бодо ухмыльнулся, расстёгивая свои штаны. Его член выскочил наружу — короткий, но толстый, с багровой головкой, уже блестящей от возбуждения. Он шагнул ближе, притягивая её лицо к себе, пока Финн сзади задрал остатки туники, обнажая её ягодицы — округлые, словно выточенные, с бархатистой кожей.

Лаэрин могла бы сопротивляться, но её тело предало её — жар растекался по венам, а грудь ныла под руками Финна. Он сжал её соски, потянув их, и она застонала, её ноги подкосились. Бодо, воспользовавшись моментом, направил свой член к её губам, и она, поддавшись, обхватила его языком, ощущая солоноватый вкус и пульсацию жил под кожей.

Финн тем временем рывком раздвинул её бёдра, его пальцы нашли влажные складки между ног. Он вошёл в неё одним движением, его член — чуть длиннее, чем у Бодо, но такой же крепкий — скользнул внутрь, растягивая её. Лаэрин ощутила, как он заполняет её, горячий и твёрдый, а Финн начал двигаться, его бёдра шлёпали о её зад, заставляя её грудь подпрыгивать в такт.

— Ох, какие сиськи... — прохрипел Бодо, его руки схватили её грудь, сдавливая её, пока он толкался ей в рот. Лаэрин задыхалась, её тело качалось между ними, а стоны вырывались сквозь сжатые губы. Финн ускорился, его член входил глубже, головка билась о стенки, и она чувствовала, как волна наслаждения поднимается внутри.

Её оргазм пришёл внезапно — тело содрогнулось, грудь затряслась в руках Бодо, а влагалище сжало Финна, вынудив его застонать. Оба хоббита кончили почти одновременно: Бодо излился ей в рот, горячая струя ударила в горло, а Финн, рыча, заполнил её сзади, его семя стекало по её бёдрам.

Они отступили, тяжело дыша, а Лаэрин рухнула на траву. Её грудь блестела от пота, соски торчали, красные от грубых ласк, а между ног всё ещё пульсировало тепло. Хоббиты поправили одежду, переглянувшись.

— Ну что, Финн, эльфы — это тебе не пироги в Шире, — хохотнул Бодо, подмигнув ей. — Спасибо за танец, госпожа!

Лаэрин молчала, глядя им вслед. Её тело дрожало, грудь вздымалась, а разум боролся с чувством запретного удовольствия. Лес Лотлориэна скрыл её позор, и лишь звёзды остались свидетелями.

Тень в тенях

Лаэрин лежала на мягкой траве Лотлориэна, её стройное тело, словно выточенное из мрамора, блестело в лунном свете. Длинные ноги, изящные и сильные, были слегка разведены, а грудь, высокая и округлая, с розовыми сосками, вздымалась от тяжёлого дыхания. Её серебристые волосы разметались по земле, обрамляя лицо с тонкими чертами, всё ещё пылающее от недавнего столкновения с хоббитами. Туника, разорванная и задранная до талии, обнажала плоский живот и аккуратный треугольник светлых волос между бёдрами.

Тишину разорвал хриплый шорох, и из кустов вынырнул Горлум. Его тощее тело, покрытое бледной, почти прозрачной кожей, выглядело жалко: худые руки с длинными пальцами, костлявые плечи, впалая грудь. Но в его движениях была звериная ловкость, а в огромных глазах — жадный блеск. Между ног болтался его член — неожиданно крупный для такого тщедушного существа, с набухшей головкой, уже напряжённый от возбуждения.

— С-с-славная эльфийка... наша... — прошипел он, подползая ближе. Лаэрин встретила его взгляд, её полные губы приоткрылись, но вместо протеста из горла вырвался тихий стон. Она не сопротивлялась, когда его холодные пальцы схватили её за лодыжки, раздвигая ноги шире. Её кожа, гладкая и тёплая, контрастировала с его шершавыми ладонями, оставляющими красные следы.

Горлум сорвал остатки туники, обнажая её полностью. Его руки прошлись по её груди, сжимая упругие полушария, пока соски не затвердели под грубыми прикосновениями. Лаэрин выгнулась, её спина изогнулась дугой, подставляя тело под его жадные лапы. Он наклонился, его горячее дыхание обожгло её шею, а затем он рывком вошёл в неё.

Его член, твёрдый и горячий, раздвинул её влажные складки, медленно проникая внутрь. Лаэрин ощутила, как он заполняет её — толстый ствол растягивал стенки влагалища, скользил глубже с каждым толчком, касаясь чувствительных точек. Она застонала, её бёдра невольно двинулись навстречу, пока головка не упёрлась в самый конец, вызывая острую смесь боли и наслаждения. Горлум двигался хаотично, то ускоряясь, то замедляясь, его член пульсировал внутри, а её тело отзывалось дрожью, сжимая его в ответ.

— Да... глубже... — выдохнула она, сама удивляясь своей страсти. Её руки вцепились в его плечи, ногти впились в кожу, оставляя кровавые следы. Горлум рычал, его худые бёдра бились о её, а член входил и выходил, покрываясь её влагой, блестящей в свете луны.

Но он хотел большего. С хриплым шипением он выскользнул из неё, оставив её влагалище пульсирующим и пустым. Лаэрин не успела опомниться, как он перевернул её на живот, приподнимая её бёдра. Её ягодицы, округлые и упругие, напряглись, когда его пальцы раздвинули их. Она почувствовала холодное прикосновение его слюны, а затем головка его члена прижалась к её анусу.

— Нет... — начала она, но голос сорвался, когда он толкнулся вперёд. Её тело напряглось, сопротивляясь, но Горлум был настойчив. Его член, скользкий от её соков, медленно протиснулся внутрь, растягивая тугое кольцо мышц. Лаэрин вскрикнула, её пальцы вцепились в траву, но боль быстро сменилась странным, жгучим удовольствием. Он вошёл глубже, заполняя её задний проход, и начал двигаться — сначала осторожно, затем всё быстрее, его бёдра шлёпали о её кожу.

Она задыхалась, её грудь тёрлась о землю, соски горели от трения. Горлум сжимал её ягодицы, его член ритмично скользил в узком проходе, каждый толчок отдавался в её теле волной жара. Лаэрин, потеряв контроль, сама подалась назад, насаживаясь на него, её стоны разносились по лесу. Её влагалище, всё ещё влажное, пульсировало в такт, а клитор тёрся о траву, усиливая ощущения.

Оргазм настиг её внезапно — мощный, раздирающий. Её тело содрогнулось, мышцы ануса сжали его член, и она закричала, её голос эхом отразился от деревьев. Горлум, рыча, кончил следом, его горячая струя заполнила её, стекая по бёдрам. Он рухнул рядом, тяжело дыша, а Лаэрин осталась лежать, её тело дрожало, грудь блестела от пота, а между ног смешались их соки.

— С-с-сокровище... — пробормотал Горлум, прежде чем исчезнуть в тенях. Лаэрин не шевелилась, её разум был пуст, а тело — удовлетворено. Лес хранил молчание, укрывая её позор и её страсть.

Золотая река и старый лес

Лаэрин лежала на траве, её грудь тяжело вздымалась под разорванным платьем, полные округлости блестели от пота, а соски, твёрдые от прохлады ночи, проступали сквозь тонкую ткань. Слёзы высохли на её щеках, оставив солёные дорожки, а серебристые волосы спутались, прилипнув к шее и плечам. Она не слышала шагов, пока весёлый голос не разорвал тишину.

— Хей-хо, кто это тут плачет в моём лесу? — Том Бомбадил, невысокий, но крепкий, с круглым лицом и густой бородой, выступил из теней. Его яркий жёлтый плащ колыхался, а сапоги топали в ритме невидимой песни. Рядом шла Золотинка, его жена — высокая и стройная, с волосами, как расплавленное золото, струящимися до бёдер. Её платье, полупрозрачное, облегало тело: грудь, пышную и упругую, с тёмными сосками, видными сквозь ткань, тонкую талию и округлые ягодицы, покачивающиеся при ходьбе.

Лаэрин подняла взгляд, её губы дрожали. — Оставьте меня... — прошептала она, но Том рассмеялся, подойдя ближе.

— Оставить такую красоту в печали? Нет уж, хей-хо! — Он присел рядом, его сильные руки коснулись её плеча, а глаза, яркие и хитрые, скользнули по её телу. — Что скажешь, моя Золотинка? Поможем ей забыть горе?

Золотинка улыбнулась, её голос был как журчание реки. — Она прекрасна, Том. Пусть узнает радость. — Она опустилась на колени с другой стороны, её пальцы мягко прошлись по щеке Лаэрин, спускаясь к шее, а затем к груди, слегка сжав её через платье. Лаэрин вздрогнула, но не отстранилась — тепло их рук было странно утешительным.

Том рывком сорвал остатки её платья, обнажая её полностью. Её грудь, тяжёлая и белая, заколыхалась, соски затвердели под их взглядами. Золотинка наклонилась, её губы сомкнулись на одном из них, язык закружился вокруг, вызывая у Лаэрин тихий стон. Том, ухмыляясь, расстегнул свой плащ и штаны, выпуская наружу член — толстый, с тёмной головкой, уже напряжённый. Его тело, коренастое, но мускулистое, покрытое тёмными волосами, контрастировало с изяществом эльфийки.

— Хей-хо, давай-ка встряхнём её! — сказал он, раздвигая её ноги. Его пальцы нашли её влагалище, влажное и горячее, и он вошёл в неё одним движением. Лаэрин ощутила, как его член растягивает её, толстый ствол скользит внутрь, заполняя до предела. Он двигался ритмично, его бёдра шлёпали о её, а головка билась о стенки, посылая волны жара по её телу.

Золотинка, оторвавшись от её груди, сняла своё платье, обнажая своё тело — грудь подпрыгнула, освобождённая от ткани, соски торчали, как спелые ягоды, а между ног блестел золотистый пушок. Она села верхом на лицо Лаэрин, прижав своё лоно к её губам. — Лижи меня, милая, — прошептала она, и Лаэрин, поддавшись, провела языком по её складкам, ощущая сладковатый вкус. Золотинка застонала, её бёдра задрожали, а грудь заколыхалась над Лаэрин, пока та лизала глубже, проникая языком внутрь.

Том ускорился, его член входил и выходил, покрытый её соками, а руки сжимали её бёдра, оставляя красные следы. Лаэрин задыхалась, её тело качалось между ними: язык Золотинки наполнял её рот, а член Тома терзал её влагалище. Её грудь подпрыгивала в такт, соски горели от прикосновений ветра, а внутри нарастала волна.

Золотинка первой достигла пика, её крик разнёсся по лесу, а соки хлынули на лицо Лаэрин, заливая её губы. Лаэрин, задыхаясь, кончила следом — её влагалище сжало Тома, тело содрогнулось, а стоны заглушила плоть Золотинки. Том, рыча, излился в неё, горячая струя заполнила её, стекая по бёдрам.

Они отстранились, тяжело дыша. Лаэрин лежала на траве, её грудь блестела от пота, соски пульсировали, а между ног всё ещё текло тепло. Том хлопнул себя по колену, напевая: — Хей-хо, весело живём! — Золотинка улыбнулась, гладя её волосы.

— Забудь своё горе, милая, — сказала она. — Лес исцеляет.

Лаэрин молчала, её тело дрожало от удовольствия, а разум затуманился. Том и Золотинка ушли, оставив её под звёздами, но эта ночь изменила её навсегда.