Это произошло у меня дома. В ту неприятную зимнюю ночь, я не мог никак уснуть. Постоянно думал о ней.

В окнах то и дело засыпали тусклые фонари, которые обливали своим оранжевым светом белую простыню.

Людей практически не было. Только их тени.

Это было уже после новогоднее время. Время, когда будущее вроде бы наступило, а счастье нет. Инерция.

Я тогда не работал, либо работал на удалёнке из-за гриппа, который подхватил где-то.

Сонный, сопливый и кашляющий как последний туберкулёзник, я жил в каком-то странном бреду. Иногда, мне казалось словно, я и вовсе не жил, а просто существовал, проживая один и тот же день.

Вкупе с температурой, я в целом забыл о понятие времени, лишь изредка питаясь кашами быстрого приготовления, я продолжал жить.

Так, шел день за днём. Я слушал подкасты, смотрел сериалы, срал, мастурбировал, чихал, а потом ложился спать. И так круглыми сутками.

Изредка садился за работу, во основном работал в сфере монтажа роликов со свадьбами и днями рождениями. Платили немного, но и не доставали.

В тот день, мне было особенно плохо. Температура никак не спадала, а слабость взяла своё и, я практически весь день лежал в кровати. На мою беду была еще и метель, продолжавшаяся с утра и до самой ночи.

Но самое страшно было число. 31 января. Годовщина нашего знакомства с Катей.

Именно в тот день, около двух лет назад, я, обычный студент вуза, познакомился с Катей, сотрудником выдачи заказов. Светловолосая и зеленоглазая, улыбчивая девушка, мне тут же понравилась, но познакомиться я с ней не мог. Боялся, как и все парни моего возраста. Однако, Катя была неробкого десятка и, сама сделала то, что должен был сделать я.

Я помню, как она попросила довести её до дома, якобы ей страшно одной из-за таинственного фанатика, который слоняется тут по двору в поисках её любви.

Дальше, чай, бурная ночь, поцелуи и ласка. После, встречи, свидания и переезд ко мне. Те полтора года, действительно, казались лучшим временем. Иногда, мне казалось, что я живу с феей крёстной, которая меня вдохновляет и своим пребыванием зовет удачу. Те времена были самые сытые по заказам, любвеобильные по ночам и светлые утром.

До сих пор вспоминаю её в белых трусиках и фартучке, когда она готовила нам яичницу.

Я нежно целовал её, прижимал к себе и чувствовал аромат её духов. Вишневый вкус по прежнему возрождает во мне толчею из воспоминаний, связанных с ней.

Так, мы жили долгое время. Потом лето, поездка на море. Первая ссора из-за того, что она общалась с другими парнями, а потом, долгая «ночь примирения».

Потом она долго вспоминала, что ей было так приятно, то что я по ней сохну как "первоклашка", но попросила :

— Доверие это фундамент наших отношений. Я вот, тоже ревную тебя к твоим коллегам в студии, но верю же, что ты меня любишь — говорила с нравоучительной интонацией белокурая зеленоглазка с красивой и округлой попкой. — А теперь, я требую своих извинений в постели, господин Вячеслав.

И мы отправлялись разговаривать на «повышенных тонах» в нашу скромную однушку, которая нам казалось лучше всех отелей мира.

Даже сейчас в квартире сохранилось её спокойствие. Обычно как бывает, человек умирает и от него остаётся эта странная энергия, которая, плещется по всем темным углам.

Остается злыми фантомами везде, где соприкасался погибший, а от неё, были лишь теплые воспоминания.

Добрая и одновременно мудрая девушка была абсолютно одна в этом мире. Выращенная в детдоме, Катя, по её рассказам видела всякое дерьмо.

Поколачивания за каждый промах, стукачество, износилования как девушек, так и парней, травля, а самое важное — дикое одиночество. Полная отрешённость и ненужность.

Катя была из тех, кто рос в полном одиночестве. Странная и очень задумчивая беловолосая девочка уже тогда интересовалась присутствием Бога, категориями смерти и жизни, теориями поведения людей и интересовалась философией.

Ей, видеть ли, хотелось понять, что было первично "Дух или материя".

К сожалению, на этот вопрос, она так и не смогла ответить, ведь философия по её словам, это «как тысячи голосов в одной большой и необъятной голове какого-то шизика». Тезис, антизис, форма, содержание, категория, силлогизм. Все эти голоса бились против друга друга, не чтобы понять в чем же смысл жизни, а чтобы быть. Бытие лучшее из всех форм жизни, ведь если ты присутствуешь, даже посредством своей философии, значит ты определено еще живёшь в умах людей, а это точно лучше, нежели быть владельцем маленького, деревянного гробика на кладбище.

Так или иначе, она поступила в вуз на бюджет по специальности — философия.

Но получив корочку, девушка тут же осознала, что на рынке труда нужны винтики, выполняющие функции как можно больше, за как можно меньше. Философы никому не нужны.

Так, Катенька пошла работать на маркет плейс и, мы там встретились. По её рассказам, она уже все поняла, когда я зашел. Увидела мой растерянный взгляд на «тысячи ярдов» и все тут же осознала.

Поняла, что знакомится я не могу из-за характера и сделала шаг вперёд прямиком к своей судьбе. Да, хоть она и разбиралась в философии, но она точно была уверена в судьбе.

Судьба, по её словам, это— «врождённое чувство осознанности вперемешку с удачей». Иногда бывает, что полностью неосознанный человек выигрывает лотерею и спускает все бабло в унитаз. А бывает так, что закоренелый неудачник живет все таки лучше, чем его удачливый сосед, и если бы Бог дал был осознанному человеку чуть больше удачи, возможно, он был бы новым Рокфеллером. Однако в этом и состоит вся боль человечества. Дуракам, все таки, удачи нужна больше, чем более умным представителям, ведь те, точно справится сами, а вот дураки как никто нуждаются в Боге.

Так, Катенька жила со мной. Мы смотрели глупые сериалы по ноутбуку, в обнимку, вдвоём.

Она часто спрашивала меня :

— Если я умру, сделаешь су%цид ?

— Зачем Катенька ? — спрашивал я недоумевая.

На что она, резко кинувшись с объятиями, тут же меня сладко целовала, а потом продолжила :

—Ведь, я тебя очень сильно люблю. Я буду приходить к тебе, если не сделаешь.

— Зачем умирать, Кать ? Мы с тобой такие молодые и такие счастливые. — я целовал её в нежные губы, поглаживая по волосам.

— Затем, что счастливые часов не наблюдают.

Потом мы нежно занимались любовью и через неделю вопрос повторялся.

Так, где-то в декабре, я купил кольцо. Папа, увидев мою девушку, которая и готовить умеет и шуруповертом полки закрутит, тут же, сам, в охапку потащил меня в ювелирный.

Я хотел выбрать что-то поскромнее, но он сказал :

— Экономить на счастье — безумие.

И мы купили дорогое кольцо из белого золота. Когда я предложил ей стать моей женой, Катя тут же набросилась на меня и стала забавно меня кусать.

— Катя счастлива ! Катя счастлива ! — проговаривала она нашу любимую присказку, когда мы оба обращались к друг другу как полным идиотам. «Слава счастлив ? — спрашивала она в безумно Хичкоковсой манере после секса. После, уже я, чуть поскромнее, спрашивал «Катя счастлива ? », потом это переросло, в то, что мы, оба на серьёзных щах ходили по продуктовым магазинам и всерьёз спрашивали счастливы ли мы ?

Трогательные воспоминания.

Так, подошла незаметно и очень странно смерть. Оказалось, у Катеньки была аденокарцинома — то есть рак поджелудочной и обнаружили мы его очень и очень поздно.

В тот день, после обследования в четырёх больницах, где нам подтвердили диагноз, мы практически не общались. Мы не поссорились, наоборот, молчали, чтобы один из нас не расплакался.

Честно, именно тогда, я впервые поверил в бога. Продавал все что можно, чтобы найти нужного врача, но каждый из них говорил — Бог сам подписал ей судьбу.

Тому, кто это сказал, я тут же плюнул в лицо.

Сейчас, мне за это очень стыдно, ведь он говорил правду.

Так, около полгода, Катя входила в постепенную депрессию.

Самое страшное в жизни — это наблюдать за человеком, который знает, что скоро умрет.

Сперва Катя была такой же как и всегда, смеялась радовалась, рассказывала про сериалы ( работать я ей запретил).

После, на нее обрушивались порывы бурной страсти, вплоть до инфарктных шести раз за ночь, после которых я еще целый день отходил. Затем, когда я возвращался домой, она снова накидывалась на меня и снова занималась этим и после пару таких раз, мой организм, однажды, сам не выдержал и дал осечку.

— Я тебя больше не привлекаю ? — спросила Катя абсолютно грустным, почти убитым голосом.

— Кать... Я просто устал.

— Устал он. А мне умирать скоро.

После этого, она уходила в комнату и целый день смотрела в стену.

Дальше, Катя стала набирать в весе, а потом видя, чуть потолстевшие бока, с невероятной жестокостью к себе, она не ела сутками напролёт. Кричала на меня, потом снова извинялась, рыдала и на коленях умоляла не уходить, потому что ей страшно.

Я вызвал ей психолога, но она его чуть ли не покусала, а со мной почти не общалась неделю.

А потом, началось самое страшное. После химиотерапии, ей пришлось побриться налысо. Затем, через месяц, она покончила с собой, оставив страшную записку — «Ты со мной ?».

Сделала она все просто. Шестой этаж, перелом шеи и смерть.

В тот день, я разломал диван, разбил все кружки и чашки, которые были, кричал и выл как ненормальный ребёнок, что потерял мать. Меня напоили успокоительным, а потом, я благополучно заснул.

Дальше, я принялся за бутылку.

Если бы не отец, с его армейской выучкой и боевым опытом в Афгане, я бы точно спился, а он, взяв мое коматозное тело, отправил меня прокапываться, а потом насильно бегал со мной по три километра в день.

После того, как он понял, что я уже не стану пить, благополучно отпустил со словами:

— Помни её и навещай. Даже меня можешь потом не навещать, а её обязан, слышишь ? — говорил почти плачущим тоном, мой стальной и сильный отец.

Так, где через небольшое количество времени я опять запил, а потом начал работать.

И вот, я здесь. Не мог уснуть. Кашлял и гундел своим забитым соплями носом.

В ту зимнюю ночь, я просто лежал и общался с ней. Представлял её. Потом просыпался от очередного ужаса и снова засыпал. В один момент, посреди полусонного состояния, я услышал дверной звонок.

Собирая мысли по крупицам, я выудил от туда вопрос. Кто мог пожаловать ко мне, в столь поздний час?

Мне было до фонаря, кто там был. Да, хоть маньяк убийца, лишь бы поскорей снова прийти в постель.

Кто-то судорожно бил по звонку.

— Ну щас ! Щас ! — кричал я, надевая тапки.

Выйдя я встретил нашего вечно пьяного дядю Лёшу из ЖКХ. Весь ободранный и жутко вонючий с трясущимися руками и стоящими колтунами волос, спрашивал :

— Оо, Славка, дружок... Дай соточку на беленькую, во век не забуду.

Я чуть не окоченел от злобы. Я чувствовал себя, словно так, будто мне помешали во время самого "опасного момента" в сексе.

Однако сам дядя Лёша был неплохим человеком и помогал мне с продуктами, ровно в том же положении, когда бухал уже я. Не помочь ему сейчас, было бы комщумством с моей стороны.

— Лови ! И дай поспать, дядь Лёша — сказал я нарочито кашляя как туберкулёзник.

— Спас ты Бога — значит и он спасет тебя.

— Ну хватит.. Бога еще тут не хватало. Пойду спать.

— Доброй ночи тебя.

— И тебе — сказал я и закрыл дверь, а потом подумал, что сказал вполне себе нелогично, так как, он то явно не собирался спать в отличие от меня. Но черт с ним, точнее Бог.

После, я выключил свет отправился спать. Посреди очередного воспоминания о Кате я снова ощутил мерзкое дребезжание звонка. Мне хотелось плюнуть. Неужто опять дядя Леша со своим "дай на беленькую"? Но что-то в этом звонке было. Тревожное и одновременно такое нужное. Весь в поту от болезни, в полусонной дрёме, я поплёлся к двери ощущая зимний сквозняк.

Дверь на этот раз я побоялся открывать, ведь после моего вопроса «кто там ?» — мне никто не ответил.

Открыв дверь, я просто ахуел. Глаза посыпались и тут же выхаркали всю сонную слизь, сердце тут же забилось в неровном ключе и стало бить прямо по сосудам. В голове кто-то бил меня двумя отбойными молотками по обоим вискам. Я ощущал одновременно лютый холод и точно такой жар, а потом я услышал:

— Ну, здравствуй господин Вячеслав.

Она стояла точно такая же, как я её помнил, когда, увидел впервые. Нежная и улыбчивая, беловолосая девушка в косухи и клетчатых штанах. Такой же вишнёвый аромат исходил из её солнечных волос.

А самое страшное, до дрожи приятный и такой родной и мелодичный голосок, который впивался прямо в сердце и скоблил там пинцетом до кровоточащий раны.

— Даже домой не пригласишь ? — спрашивала Катя чуть не плача.

— Катечка... Родная... Милая... Прости меня... Прости прости...— говорил я, рыдая на коленях и прислоняясь лицом к её коленям продолжая кричать — Родная... Милая

— Ну-ну-ну, милый ты чего... Вставай, замёрзнешь... — обнимая меня — говорила Катя. – Я с тобой, видишь ?

— У-у-у — плача продолжал я, прикасаясь своим заплаканным лицом прямо к её груди, ощущая непонятное тепло. — Как... Как.. Катенька... Ну как ?

Девушка тоже заплакал, но сдержаннее, прижимая меня к себе и крепко накрепко схватив говорила :

— Я скучала.. Так скучала по тебе, что не смогла там остаться... Всего одна встреча.. Он дал мне это..

— Кто ? Кто ? Катенька ? — шмыгая носом — спрашивал я, разглядывая её светлое лицо, небесно голубые глаза, которые растворяли меня в себе. Рассматривал её традиционно связанные в пучок волосы, а она говорила :

— Бог ! Кто еще ? Славочка ! Именно он — показывая на деревянный, переливающийся разными оттенками желтого цвета крестик — говорила Катя, целуя его — Он... — рыдая от боли разлуки говорила девушка — Он понял меня... Увидел твою любовь, милый, понимаешь ? Он дал мне время...

Уже я её обнимал и успокаивал, целуя и ведя к себе.

На кухне, я сделал её любимый зелёный чай.

— Не знаю... Что пьют там, но у меня остался твой любимый чай. Будешь ? — спрашивал я не убирая ладонь с её плеча.

В слезах она радостно произнесла :

— Буду все, что ты сделаешь, милый... — целуя меня страстно в губы — говорила Катя, словно вбирая в себя этот самый момент, точно наслаждаясь холодной водой посреди жаркой пустыни.

— Но как ? Катя ? Как ты вернулась ? Ты мне снишься ? Скажи ? Неужели это правда родная ? — спрашивал я, обнимая её посреди кухни, с возгласами кипящего чайника.

— Любовь может и не такое, милый... Увидев мои и твои страдания, он решил помочь нам — целуя меня — произнесла Катя, обливаясь слезами радости.

— Неужели он существует ?

— Разве я не доказательство этого ?

— Боже, я тебя такое люблю, милая — крепко прижимая к себе— говорил я, ощущая её аромат волос, и чувствуя как мое сердце буквально выпрыгивало из груди, навстречу любви.

Внезапно Катя расплакалась ещё сильнее, обхватая меня. Её красное личико испытывало десятки мимических реакций, её трясло то от боли, то от радости, то обоих чувств одновременно. Она словно испытала катарсис. Как и я.

— Уу-у, боже... Он простил меня... Простил из-за любви, представляешь ? Он увидел нас и отправил меня к себе, а потом и вовсе сделал так, чтобы мы встретились

— За что простил ?

— За су$цид. Я видело это всё.. Видела всю свою боль и собиралась проживать её бесконечно, но он, увидев всё..

— Он понял... Ты сделала это из-за меня ?

Катя прижалась еще сильнее. Все было и так понятно без слов. Потом до меня дошло.

— Котёнок... Может.. Мне стоит сделать... Ну, помнишь наш разговор?

Катя поцеловала меня. Во время поцелуя, я словно, увидел свою жизнь с самого начала, почувствовал все снова, так как чувствовал тогда. Кадры из воспоминаний, подобно слайд шоу, перемещались в глазах, мелькали буйными красками. Коляска, детсад, школа, выпускной, универ, знакомство, страсть, ласка, работа, море, кризис, кольцо, болезнь, страдания, боль, надежда, вера — Любовь.

Поцелуй был затягивающей медовой патокой. Буквально вместе мы перемещались по небу и в красочном танце вместе синей луной, мы встречали первые лучи рассвета.

Катя обняла меня. Мы молчаливо вышли на балкон и вместе наслаждались рассветом. Алый цвет холодного синего неба заставил его теплеть. Ледяная тьма прекращала свою власть здесь, и отдавала свои бразды силе Света.

Я посмотрел на Катю. Ветерок прикасался к её длинным волосам и качал из стороны в сторону.

— Мы... Еще встретимся ? — со слезами спросил я.

Катя ровно также, как и два года назад, лишь улыбнулась, а потом проронила слова, которые я и по сей день изо дня на день повторяю как мантру :

— Катя будет счастлива, если ты проживёшь свою прекрасную жизнь... Если ты оставишь в своем сердце место для меня, то мы обязательно встретимся.

— Может.. Лучше заберёте меня ? Я хочу с тобой — чуть ли не рыдая— спрашивал я, чувствуя как незамедлительно приближается наше время и Катя все сильнее растворяется при свете.

— Твое время ещё не наступило милый... Живи и будь хорошим человеком... И помни.. Я тут, и всегда буду любить тебя и поддерживать.. А пока, я могу помочь тебе вылечится от гриппа – Катя последний раз меня сладко поцеловала, а потом проронила, исчезая :

— До встречи.. Милый... Не забывай обо мне..

Я пытался удержать её, но не мог. Следующие часы я просто просидел на холодном балконе в обнимку с самим собой.

Внезапно, коллега, которому я это рассказал спросил :

— И что это все правда ?

— Может это был и сон, но грипп у меня действительно прошёл.

Конец