Супруги Ирина Александровна и Геннадий Анатольевич Сергеевы работали в престижном банке "Возрождение" в одном, из спальных районов Санкт-Петербурга. Оба работали в одном отделе и, чтобы компенсировать свою изнурительную работу в банке, любили вечером после работы бегать трусцой в близлежащем городском парке, от их квартиры в Озерках. Их квартира находилась в непосредственной близости, от парка, так что все, что им нужно было сделать, это избавиться, от рабочей усталости и надеть удобную спортивную одежду, и все было готово для снятия стресса. Их путь всегда заканчивался на лужайке, окруженной мощными деревьями, с которой открывался великолепный вид на весь городской парк и озеро. Здесь они применяли свои усилия на растяжение и разгибание своих тел.

Ирина просто крутила торсом тела на месте с вытянутыми руками. Геннадий Анатольевич внимательно следил за каждым, ее движением. Его возбуждало, когда он видел, как длинные тяжелые волосы жены Ирины обвиваются вокруг, ее стройной шеи при каждом повороте тела. Глаза Геннадия скользнули вниз, к ее тяжелым грудям. Под тонкой тканью спортивного костюма они вздымались вверх и вниз, как морская зыбь. Ее ярко выраженная женственность пленила его с первого момента взгляда на жену. Внезапное желание прикоснуться к Ирине зародилось в нем. Желание быть рядом с ее телом, чувствовать его запах и вкус. Желание исследовать языком, ее обнаженное тело, чтобы, наконец, раздвинуть ее бедра и проникнуть в ее желанное "Лоно любви". Каждая клеточка его тела жаждала ее в такие моменты. Она разожгла в нем сексуальный огонь, который можно было утолить только сексом.

Геннадий не был уверен, действительно ли любит ее. Иногда ему казалось, что у них просто чрезвычайно чувственная половая связь.

Ира подбежала к нему и нежно обняла сзади. По спине его пробежала приятная дрожь. Грудь Ирины, ее размер и упругость, возбуждали его при самом нежном прикосновении. Ощущение сформировавшейся женственности захватило его воображение. Иногда он был просто одержим желанием слегка приподнять их и жадными глазами следить, за покачивающейся походкой в тесной спортивной одежде. Как только он освобождал ее грудь из плена и касался ее бархатистой кожи или твердых возбужденных сосков, его охватывало невероятное тепло и удовлетворение. Геннадий осторожно провел пальцами, по красным следам на груди, оставленными швами, ее бюстгальтера, и слишком ясно ощутил, какое сильное влечение может вызвать привязанность к сексуальности.

Только бюстгальтер Ирины с широкой подкладкой и чашечками, усиленными поперечными накладками, мог обеспечить надлежащую поддержку тяжелым бюстгальтерам Ирины. Особенно в спорте заслужили трехсекционные корзины и широкие подставки, благодаря которым их ярко выраженная женственность всегда сохраняла оптимальную форму.

Ирина с удовольствием отказался бы от внешне компактных и специально разработанных деталей. Что бы она отдала за то, чтобы хоть раз проявить слабость к модному нижнему белью и приподнять один, из этих смелых бюстов или надеть кружевной бюстгальтер-полуфабрикат. Но и то и другое всегда оставалось бы для нее лишь фантазией. Ее грудь была просто слишком большой и тяжелой, для такого соблазнительного белья. Ей нужен был X-образный срез с его укрепляющими эластичными лентами вокруг корзинок. Только эта экипировка обеспечивала, ее груди надлежащую поддержку. К счастью, у нее были относительно стройные и пропорциональные бедра, так что она могла проявить свои предпочтения, при покупке трусиков. В противном случае приходилось ограничиваться эластичной тканью, обрезанной, до оптимальной посадки.

После, ее отношений с Геннадием, который с самого начала осыпал ее похвалами и не уставал повторять, как прекрасно она контрастирует с ее узкими плечами и женственным тазом, она тоже постепенно полюбила то, что ее природа так щедро наделила ее. Раньше, Ирина стыдилась своей большой груди и поэтому предпочитала широкие облегающие свитера, но с некоторых пор ради него она стала надевать более облегающий топы.

В первый раз это стоило ей некоторых усилий, потому что внимание, которое ее грудь привлекала на публике, показалось ей неприятным, даже оскорбительным. Но с помощью Геннадия она постепенно освободилась от этого. Между тем Ирина спокойно относилась к тому, что ее грудь притягивала взгляды мужчин, как магнит. Во время последней пробежки по парку она почувствовала что-то вроде гордости, когда расправила плечи, выпятила грудь и выставила напоказ назойливым взглядам мужчин и женщин поднятую голову. Ирина с удивлением обнаружила, что можно найти удовольствие в том, чтобы выставлять напоказ свои женские прелести, а не прятать их под одеждой, как обычно она раньше делала.

Только летом твердые бюстгальтеры стали, для нее пыткой. Она не только вспотела, под плотно закрытыми корзинами, а широкие бретели глубоко врезались в плечи, но и чувствовала себя стесненной, даже совершенно перевязанной, что причиняло ей боль. Но без этой массивной поддержки, ее грудь просто слишком сильно опускалась. Дома она раньше обходилась, без брекетов, но через некоторое время почувствовала боль, от веса груди, не говоря уже о том, что ей было неприятно ощущать влагу, под основанием груди. Вдобавок ко всему, ее соски быстро возбуждались, и даже малейшее трение о них футболкой или халатом было болезненным.

Ее твердые соски оказывали на Геннадия почти гипнотическое воздействие. Его возбуждало, когда они четко вырисовывались, под тонкими футболками или безрукавками, которые Ирина носил дома исключительно ради него. Никогда не кормившие грудью, они превосходили, по размеру и длине даже женщин с двумя или тремя детьми. Окруженные резко очерченным темными ореолами, они были устремлены ввысь, напоминая рога быка на античных изображениях. Геннадий никогда не мог насытиться сосанием их или нежным поглаживанием их ладонями.

Когда Ирина была очень сексуально возбуждена, по необъяснимой причине, ее молочные железы активизировались, что едва не свело Геннадия с ума. Он с любовью прижимался к ее спине, чтобы схватить за грудь, прижать к себе, обхватить и снова и снова, полный возбуждения, приближаться к ее твердым, твердым соскам. Когда они свисали, над ним или на нем, он получал наилучшее удовольствие. В таком положении Геннадий мог обильно ласкать ее грудь, лизать, мять или сосать ее чувствительные соски, пока не начинался робкий прилив молока.

Ирина высвободилась, из объятий мужа и продолжила свои гимнастические упражнения. Он внимательно изучал, ее грациозные движения, завороженно следил, за ее широкими шагами и замечал детскую радость в ее глазах.

Ее длинные ноги заканчивались округлыми стройными бедрами и узкой талией. Контур ее плоского живота был подчеркнут слегка выступающим бугорком лобка, который плавно переходил между ее бедер. Ее манеры были достойны манер спортсменки: подтянутая и пропорциональная. Все в ней было идеально и гармонично, только ее широкая грудь подчеркивала красоту, но именно это так своеобразно привлекало Геннадия и не отпускало его с тех пор, как он узнал ее. Когда они сидели вместе на диване и ее грудь касалась его руки, он был опьянен ее тяжестью, она стояла позади него и обнимала его, он чувствовал, что его пронзают соски грудей Ирины.

Когда Геннадий познакомился с Ириной, в первые выходные они покидали постель только для того, чтобы поесть и выпить, ещё шампанского. Словно, по внутреннему принуждению, они должны были снова и снова спать друг с другом, она должна была ласкать его член, а он ее грудь. Ее упругие, упругие груди уже в первый раз дали ему своеобразное ощущение спаривания, со зрелой женщиной, тогда как его большой член с большими яичками вызвал у нее нечто похожее на ассоциацию.

Ирина вскоре полюбила выставлять напоказ свой большой бюст. Она согласилась с тем, что ее грудь была для него важным объектом его желания. Время, от времени она все больше прислушивалась к его желаниям. И вскоре она обнаружила вожделение к своему собственному телу, обнаружила вожделение, которое доставляли ей сами ее груди. К её удивлению, вскоре она целенаправленно использовала их в их совместных любовных играх.

Это продолжалось недолго, и Ирина наслаждалась полным ходом, предлагая ему себя, возбуждающе позируя, для него или позволяя члену Геннадия исчезать между ее больших грудей. Впервые в жизни она отдалась мужчине, во всех вариантах, охотно предоставив ему доступ, ко всем "Отверстиям любви" своего тела и испытывая неведомую доселе жажду вобрать в себя его семя в быстрой последовательности. Она обнаружила, что может прямо массировать его возбужденный член своей вульвой или что он кончает особенно быстро и сильно в ее заднем проходе. С каждым разом Ирина желала его все больше и больше, и иногда она тоже ощущала в Геннадии нотку сексуальной ненасытности.

На этом этапе она не могла позволить ему возбудится сразу. После каждого оргазма Ирина виртуозно использовала свои руки, грудь или рот, пока его сексуальное желание не разгоралось снова. Иногда она не желала ничего более страстного, чем купаться всем своим телом в его сперме. Раньше ей было неудобно, но постепенно она начала ощущать возбуждение, когда его сперма продолжала выделяться между, ее половыми губами в течение нескольких часов после совместного полового акта. По этой причине Ирина иногда испытывала странное чувство, когда Геннадий кончал не внутри её влагалища, а между ее грудями. Она предпочла бы, чтобы его сперма была у нее, во влагалище, чем где-либо еще. Особенно, во время овуляции, когда она вела себя как сука в течке и ее лоно становилось влажным при первом прикосновении, она цеплялась за него, как утопающая, во время секса. Затем она обвила своими длинными ногами его бедра, вцепилась в его ягодицы, чтобы не дать ему возможности выплеснуть свою сперму, за пределы ее влагалища. Геннадий превзошел ее преданность. Не задумываясь о причинах, он охотно отдавался, ее похоти и всегда с готовностью отдавался ей весь без остатка.

Подсознательно ее объемистая грудь в сочетании с плоским животом вызывали у него желание раздеть ее, набить ей живот, своим членом. Но, возможно, это было просто желание взять, её полные груди в руки, как кубок, и иметь возможность пить каждый день, из них. Уже много раз это представление вызывало у Геннадия преждевременную эякуляцию. Возможно, именно поэтому он хотел снова и снова наполнять её влагалище своим семенем.

Ирина тоже, казалось, подсознательно ощущал архаичное стремление к размножению. Во время овуляции, когда ее соски были чрезвычайно чувствительными, а влагалище постоянно влажным, ее половые губы слегка припухли и требовали его член.

Прервав свою гимнастику Ирина и подошла к Геннадию. Он подхватил ее на руки и закружил в воздухе. Легкость ее тела в его объятиях, мягкий тусклый свет в почти безлюдном парке и легкий ветерок, овевавший ее тело, заставили Ирину забыть обо всем, что его окружало. Геннадий сделал паузу, во вращательном движении, осторожно поставил Ирину на ноги, откинул ее голову назад и долго и яростно целовал. Приятное покалывание охватило, ее вагину и все остальное тело. Полная желания, она потерла холмик "Венеры" о его мускулистую ногу. В то время, как их языки танцевали все сильнее и сильнее, рука Геннадия скользнула, под ее бюстгалтер и стала искать соски. С наслаждением Ирина присосалась к его рту своим ртом. Твердый эластичный материал бюстгалтера передавал прикосновения Геннадия к ее соскам. Он собственнически провел рукой, по ее широкой груди, которую едва мог обхватить одной рукой. Ирина почувствовал, как она стала влажной между ног мгновенно. Ее тонкие трусики все еще впитывали влагу.

В какой-то момент ей стало все равно, что находиться в общественном месте. Желание ощутить его члена внутри себя отключило ее разум. Она обхватила его тело руками, направляя каждое нервное волокно к его телу. Его язык ответил ей взаимностью. Пока они держали друг друга в объятиях, Геннадию удалось выдвинуть, из отверстий многочисленные крючки бюстгалтера и освободить одну из ее грудей, из тесного плена. Ирина охотно помог ему в этом. Когда Геннадий сжал ее сосок, она чуть не кончила. Она чувствовала, как сильное чувство удовольствия заставляет ее становиться все более влажной в промежности. Теперь наверняка не только ее трусики были насквозь промокшими, но и ткань тонких спортивных брюк. Чем сильнее Геннадий возбуждал ее, тем сильнее у нее возникало ощущение, что она прямо-таки истекает возбуждением. Обычно Ирина стыдилась этого, но сегодня ей было совершенно все равно. Наконец рука Геннадия скользнула, от талии к ее спортивным брюкам. Благодаря резинке это не было проблемой. Было ли это приятным ощущением ощущать его прохладные пальцы между ее половыми губами. Она знала, что ее влажность очень возбуждает мужа.

Впервые Геннадий заметил это явление однажды вечером в их квартире. Они лежали, обнявшись, на кровати, когда нужно было сменить компакт-диск с эротической музыкой. Ирина неохотно встала. Перед музыкальным центром она наклонилась вперед, и в этот момент его взгляд упал на темное пятно между ее ног. Она заметила его удивленный взгляд и предпочла бы провалиться сквозь землю, от стыда. Но муж умел произнёс ей комплимент, что вызывало у нее чувство удовольствия. Здесь, в почти темном парке, ее не беспокоило, что ее спортивные брюки промокли насквозь. Все, что она знала, это то, что сейчас ей отчаянно хотелось секса с мужем. Теперь ей уже не нужна была прелюдия, а только его член между её ног.

Полная сексуального желания, Ирина протянула руку к члену мужа. Сначала она разминала его через спортивные брюки, затем просунула руку в его спортивные брюки и обхватила его член своими тонкими пальцами. Давление его руки на ее промежность сразу же усилилось, в то время, как другой Геннадий безостановочно мял ее сосок. Холодные пальцы Ирины поочередно ласкали яички или член. Не спуская с него глаз, она вдруг одной рукой спустила спортивные штаны, до колен и наклонилась. Совершенно очевидно, что Ирина, без слов попросила мужа подойти к ней сзади. Ощущение от того, что они делают это здесь, на открытом воздухе в парке, не задумываясь о том, что их обнаружат, было, для них обоих одновременно и всепоглощающим, и освобождающим. Каждый толчок члена мужа, еще больше усиливал ее желание. Ее влагалище бархатисто обхватило его твердый член. Ирина упруго пружинила, от каждого его толчка члена. Чтобы усилить похоть мужа, Ирина потянулась к его яичкам между ног. Изо всех сил напрягая мышцы таза, она вцепилась острыми пальцами в его яички и под ненормативную лексику потребовала, чтобы Геннадий наконец кончил. Он продолжал прижиматься к ней, еще долго после того, как они оба кончили. Ни один, из них не хотел отделяться, от другого. Только когда его дряблый член выскользнул из нее, они привели в порядок свою одежду. Пятно между ее ног наверняка стало еще больше, но в темноте это совершенно не имело значения....